Тихонов гипнотизировал взглядом симпатичную девушку. Но та уделяла все внимание только микроскопу и пуле на предметном столике оного, исследуя бороздки и царапины на дурацком куске свинца.

Спустя пятнадцать минут такое положение дел перестало устраивать компьютерного гения окончательно. Он поднялся со своего стула и подошел к Белой.

— Ну, как успехи?

— Стреляли из обычного «пээма», — не поднимая головы, ответила она.

— Гениально. И что дальше?

Красотка оторвалась от микроскопа.

— В каком смысле?

— В прямом. Какие планы на вечер? Театр, цирк, кино?

Белая деликатно сделала вид, что приняла наглый — учитывая пятнадцатиминутный стаж знакомства — вопрос за шутку. Но, увы, ее деликатность оценена не была. Не была она, похоже, даже замечена. Потому что Тихонов, ни на что не обращая внимания, продолжал вовсю кадрить новую сотрудницу. Пришлось все-таки его отшить. Пока — мягко. Мол, я вообще-то не завожу романы на работе. Но разве наглого гения смутишь такой мелочью? На это у него нашелся вполне логичный ответ:

— Так я и не предлагаю на работе… За бортом, — глядя на нее ясными голубыми глазами, промурлыкал он.

— За каким бортом?

— За любым, — Тихонов придвинулся к ней вплотную. — Таня, скажу тебе честно — у меня полтора года не было женщины…

И с этим сокровенным признанием он сделал попытку приобнять ее за плечи. Белая собрала в кучку тающее на глазах терпение и якобы спокойно отодвинулась. Уж больно не хотелось в первый же рабочий день начинать знакомство со скандала. Но отделаться от компьютерного гения было не так-то просто. Остапа понесло…

Однако Тихонов еще не знал, с кем связался. На столе за его спиной Белая нащупала какую-то склянку и, едва успев прочитать название — «Натуральный пищевой краситель», — вылила ее содержимое темно-синего цвета на голову настойчивому кавалеру.

На реакцию героя-любовника стоило посмотреть. Он с воплем вскочил, вцепился пальцами в шевелюру, подбежал к зеркалу. Там он с ужасом обнаружил, что посинели не только волосы, но и половина лица.

Симпатичная девушка Таня рыдала от смеха, согнувшись в три погибели.