Харатар. Обитель оракула

Они прибыли сюда затемно. Хамир, Рангар и еще несколько темных. Вампир, с затаенной радостью, бросал взгляды на Маэль, и радовался тому, что у этого посещения обители есть хоть какая-то светлая сторона. По крайней мере, о увидел её… Но радость от встречи не продлилась долго, потому что Рангар быстро увел оракула в сторонку, где принялся что-то говорить ей вполголоса.

Хамир обеспокоенно смотрел на друга и его руки комкали ткань туники. С Рангаром, последнее время, было небезопасно находиться рядом, а Маэль собирается говорить с ним наедине. И это сильно беспокоило Хамира.

После побега фэйри и Юстаса — прошла уже неделя, а темный не только не успокоился, даже напротив, стал еще злее. За эту длинную неделю принцу темных эльфов пришлось столкнуться с жестокой реальностью. Он потерял из виду жену, и к тому же, лишился значимого для него заложника, а так же — нескольких рабов. Снова он терпел боль от того, что оковы с них снимали без его согласия. А когда понял, КТО лишил его одного из самых важных пленников, пришел в неописуемую ярость. После того, как боль в его теле прошла, Рангар крушил все на своем пути. В те дни, даже друзья опасались подходить к нему.

А через несколько дней, появился нежданный гость. Дарт, явился во дворец как ни в чем не бывало. Он встретился с принцем, и долго говорил с ним, после чего, Хамир с изумлением узнал, что эльф не только простил дроу, но и полностью оправдал его поступок в своих глазах. И князю, еще больше чем прежде, захотелось придушить хитрого обманщика, но тот только самодовольно ухмылялся, нагло растягивая губы в улыбке. Но и это — были только цветочки…

Через день, во дворец прибыла та, кого Хамир не надеялся увидеть уже никогда. Сариба. Высокомерная, исполненная собственного величия красавица, принялась распоряжаться в замке так, словно была там хозяйкой. После вопроса Хамира о том — что в замке делает Сариба, Рангар преспокойно ответил — что она его будущая жена и повелительница Харатара.

А когда вампир поинтересовался — куда Рангар собирается деть нынешнюю «супругу», эльф заявил, что отдаст её дракону. Он и не собирался проводить официальную церемонию с Тарисой, а хотел только получить сына. Использовать её словно скот, а после избавиться. И впервые Хамиру стало противно. Противно от того, что друг, которого он знал столько лет, оказался слепым, самовлюбленным эгоистом с замашками тирана.

Точно так же как и он, на парочку дроу — реагировал весь клан оборотней. Приам, каждый раз зубами скрипел, проходя мимо них, но выяснить отношения не имел права.

Сариба и Дарт удостоились звания неприкосновенных и ходили, выпячивая свой теперешний статус. Они — не стыдясь смотрели в глаза оборотням, и вообще, делали вид, что они выше и лучше, чем клан Приама. Сын Приама — Ратхар, несколько раз порывался перегрызть глотку Дарту, но каждый раз был остановлен очередным приказом принца.

Рангр изменился настолько, что Хамир впервые пожалел о том, что когда-то покинул земли своего отца, ради него.

О судьбе Юстаса он совершенно не беспокоился. Предательство дяди, который не только помог Тарисе, но и снял оковы со светлого эльфа, стало последней каплей. и Темный принял решение… Юстасу, указом Рангара, была назначена смертная казнь. Даже просьбы его отца, о помиловании брата, не срабатывали. Рангар твердо вознамерился, как можно скорее лишить собственного дядю — жизни.

Кроме того, все это время шла усиленная подготовка к военной кампании. Армии вампиров, дроу, орков, готовились к выступлению, ожидая только приказа принца. Вся загвоздка — задержки наступления, была только в кинжале, который должен был открыть проход и до сих пор не был найден.

Дракон, с которым Рангар заключил «договор», якобы умчался на его поиски, но Хамир ни на миг не поверил этому рыжему. В глазах оборотного, он читал только собственную выгоду, и все никак не мог понять, чего же на самом деле нужно правителю драконов. Повадками и действиями он напоминал ему Дарта, и с некоторых пор, Хамир предпочитал доверять свой интуиции. Хотя, что это он…нужна была рыжему та же женщина, что и их повелителю. Та, что могла заменить «Сердце фэйри». Для этого Рангар и пришел к оракулу. За тем, чтобы получить ответы на свои вопросы и узнать дальнейшую судьбу…

Хамир вскинул голову, и посмотрел на принца, что как раз входил вместе с девушкой — в маленькую дверь, ведущую в комнату оракула. В её святая святых. Туда, где хранились нити судеб, и Маэль могла читать их, а после — видеть будущее. Туда, где боги давали ей ответы на все вопросы.

Оракул, никогда не брала платы за свои предсказания, ведь боги сотворения не зря дали ей силу видеть сущее, она знала, каким может быть их гнев. Но того, кто стоял сейчас перед ней, боялась сильнее.

Маэль никогда не заглядывала за грань собственной судьбы, ей это было строго запрещено, но силы — данные богами, иногда прорывались сквозь наложенный запрет, являясь ей во снах, и заставляя девушку просыпаться от собственных криков. И в эту ночь, она видела один из таких снов…

Оракул подняла глаза на принца темных эльфов, и поежилась от его пронизывающего взгляда. Он был хмур, и неприветлив. Сжатые в полоску губы, сдвинутые черные брови, все это выдавало ярость и неудовольствие темного властелина. А голос его, прорезавший тишину комнаты холодным металлом, заставил Маэль вздрогнуть.

— Я пришел за ответами, оракул. Помниться, ты обещала мне великую судьбу и наследника с необыкновенной силой в крови. Но…я не получил пока ни того ни другого.

Маэль вздохнула, серебристые волосы вьющимся водопадом скользнули по её плечам, цепочки и нити судьбы опутывающие магическую сферу, висящую на её шее, натянулись, и полился розовато лиловый свет. Глаза оракула затянуло белесой пеленой, и она погрузилась в транс.

Рангар терпеливо ждал. Ему, как никогда, нужна была помощь. Его корона, впервые за долгое время, обрела для него непомерную тяжесть. Ответственность за обещания, данные союзным землям, тяготили его. Война была нужна не только принцу, многие в империи — надеялись на победу. Их манили богатства и земли светлых. Тайна величия светлых эльфов, многие столетия скрытая за плотной завесой, притягивала и звала к себе. Он мечтал покорить их — всю жизнь. Он мечтал проехать на своем сарге, по великим землям светлых. И он сделает это. Сделает, ни смотря ни на что! А пока, нужно только узнать — где, прячется девчонка.

Оракул тем временем, пришла в себя. Глаза приобрели естественный оттенок, а дыхание выровнялось. Но Маэль не спешила открыть видение принцу темных эльфов. Как?! Как она скажет ему о том, что поведали ей боги? КАК?!

— Говори! — Рангар, решительно сделал шаг в её сторону. Маэль напряглась и наконец, посмотрела ему в глаза.

Эльф вздрогнул. Выражение её глаз говорило о многом… И его гнев, ещё не успевший потухнуть за время ожидания, вспыхнул, словно пожар. Его затрясло, словно в лихорадке, а тело объяло синее пламя.

— Говори! — Рык принца раздался словно гром и отразившись от стен комнаты, обрушился на девушку, подобно лавине, заставляя её задрожать от страха.

Но не одна Маэль тряслась от ужаса. За дверью, точно так же дрожал вампир. Хамир боялся за ту, что любил уже много лет. За ту, что не могла стать его женщиной никогда. Сила и дар, данный богами, накладывали запрет на отношения с мужчинами, и ему оставалось только любоваться ей издали, не смея прикоснуться. Он мог говорить с ней, и не надеяться на что-то большее, а мог — просто быть рядом. И хотя, этого было недостаточно, но все же для него, это было подобно глотку свежего воздуха, без которого он не мог существовать. Она согревала его сердце и приносила покой в его израненную душу. А сейчас — она там. За толстой дверью, наедине с «монстром».

А темный принц сдерживался из последних сил. Ярость его кипела, срывая последние щиты здравомыслия, и обнажая истинную тьму, годами копившуюся в его сердце. Он никогда не был таким, но в данный момент, его сущность грозила вырваться на свободу, и похоронить разумного правителя, под маской безжалостного убийцы.

Чистый голос провидицы, зазвучал подобно переливам хрустальных колокольчиков, но в его ушах он раздавался, словно звон металлического гонга. С каждым её словом он становился сильнее и сильнее, заставляя его дрожать от ярости.

— Ты, принц, должен был стать великим, но нити своей судьбы, подаренные тебе богами, ты спутал и разорвал. Фэйри, отданная тебе в жены, по воле богов сотворения, должна была стать опорой твоему величию, но ты сам, собственными руками, превратил её в бесправную добычу. Женой, ты отдал её другому, и тем самым порвал первую нить. Ты — оттолкнул свое желание, что могло разгореться в пылающий костер страсти…и этим, ты порвал вторую нить. Ты, заключил договор с драконом, добровольно отвергнув подарок богов, и этим, ты порвал последнюю нить, связывающую вас. Но и это ещё не все…За твои поступки, боги разгневались, ведь ты отринул их драгоценный дар. Ты посмел растоптать обещанную возможность твоего будущего величия, своим эгоизмом и злобой. За это…они отпустят ту, что ты мог сделать своей. Теперь, она будет свободна в своем выборе. Брачная вязь потеряет силу через год, а ребенок, что мог бы быть твоим наследником… он родиться. Он родиться и сила его будет велика, но его отцом будет тот, кого сможет полюбить фэйри.

Величайший маг зародиться в её утробе, как только она, по своей воле, отдаст себя мужчине. Даже если ты и развяжешь войну со светлыми, боги, отныне не станут помогать тебе. Теперь, твоя судьба изменилась. И ты — сам изменил её.

Маэль замолчала, а он засмеялся. Хохот принца был страшен. Эльф оскалил свои небольшие клыки, в его ухе сверкнула серьга и в этот момент он был как никогда похож на устрашающего предка темных эльфов — бога смерти, чьи статуи, в большом количестве, украшали погребальные храмы Харатара.

— Неужели, ты и правда веришь, что я отступлю? Что мнение твоих богов, что-то значит для меня? Ты…тупая вампирская подстилка! Я, сам король своей судьбы! Я, и только я, вправе решать кем стану и что завоюю в этой жизни! Поняла?!

Оракул охнула, когда эльф сделал ещё один шаг к ней. Воздух вокруг него сгустился, и стала отчетливо видна магия. Но эта магия, очень отличалась от той, что Маэль видела и чувствовала рядом с ним до сегодняшнего дня. Сияние его силы было не синим, как обычно, а плавилось и растекалось черным туманом, окутывая его мощную фигуру чистым злом.

Девушка дрожала, не в силах поверить тому, что видит. А эльф протянул руку, и туман, тут же преобразовался в черный жгут. Это создание тьмы устремилось к оракулу, и обвилось вокруг нежной белой шеи.

Глаза её расширились от страха, она пыталась закричать, но из передавленного горла вырвался только беспомощный хрип. Цепляясь руками за призрачную удавку, она пыталась разорвать её, но не могла.

Нечем дышать. В её глазах поселилась тьма, и на несколько минут она погрузилась в транс, и тогда она увидела…увидела то, что будет с миром, после того как она умрет.

В последний раз, сквозь завесу смерти и боли, она взглянула на него, на того кто отринул от себя свет и погрузился во тьму, презрев тысячелетние устои. Он стал истинным воплощением ужаса, воплощением самых жутких ночных кошмаров. Его глаза горели жаждой убийства, превратившись в два колодца мрака, он забирал её жизнь с удовольствием, с противной ухмылкой на прекрасном лице. Смертельно опасная красота, черная, холодная.

Маэль закрыла глаза, отдавшись в объятия смерти, и последнее, о чем она сожалела в своей короткой жизни, был тот, кто остался за дверью этой комнаты. Мужчина, за последние несколько лет ставший ей самым близким на свете.

— Хамир, — последний шёпот, сорвавшийся с посиневших губ и глаза видящей закрылись навсегда.

Эльф встряхнул руками, и посмотрел на тело, бывшее когда-то прекрасной женщиной, а теперь сломанной куклой лежащее на цветных подушках.

Сфера на её шее больше не сверкала, а нити жизни, рассыпались на глазах, растворяясь в серую пыль. Хрусталь лопнул, и мертвый артефакт оракула со звоном покатился по полу.

Глядя на остатки былого величия, Рангар криво усмехнулся, и двинулся к выходу.

У дверей этой комнаты, была замечательная особенность, вошедший туда для встречи с оракулом охранялся специальным заклинанием, благодаря которому, ни одного звука не доносилось до ушей тех, кто ожидал снаружи. Отперев двери, принц темных эльфов вышел и миновав Хамира, быстро направился к выходу из пещеры.

Вампир не мог понять, отчего, но его сердце тревожно забилось. Что-то было не так…и это ощутили все, даже Дарт, который прищурившись смотрел в спину уходящему принцу.

Хамир вдохнул и сморщился, его тонкий вампирский нюх уловил то, чего в этом пещерном храме, не должно было быть в принципе. Запах смерти. Сильный, бьющий в нос, и заставляющий его хищную натуру откликнуться на зов. Повинуясь инстинктам, вампир сделал шаг в комнату, и пораженно застыл на пороге. В голове взорвался крик, сотнями иголок вонзившись в сердце, заставляя его биться быстрее. Он уже знал, ЧТО произошло, его — годами отточенные навыки убийцы, тут же нарисовали полную картину. Хамир, в немом молчании, смотрел на тело той, кого успел полюбить, но на ответные чувства которой, не смел и надеяться.

Она лежала — словно спала, но отпечаток смерти отражался в её остекленевших глазах. Он чувствовал, как часть его, умирает вслед за ней. Как черствеет его душа, и как рождается в ней только одно желание…желание убить. Убить того, кто сделал это с беззащитной и полной жизни девушкой. И Хамир понял, что вместе с любимой, умерла и его дружба. Что она навсегда будет похоронена здесь, рядом с Маэль. Сегодня, эльф обрел смертельного врага, который никогда не остановится, и ради того, чтобы отомстить — пойдет на все.

Вампир, легко поднял на руки безжизненное тело, и крепко обнял. Он раскачивался, прижимая её к себе и вдыхая тонкий аромат её духов, уже исчезающий под тяжелым запахом смерти. Она была его надеждой, его — светом в конце тоннеля. Как…как он мог отнять её у него?!

Хамир осторожно переложил Маэль, и выпрямился. Двери комнаты скрипнули, впуская ещё одного посетителя, и князь стремительно обернулся. Насмешливый голос вошедшего вернул его в реальный мир.

— Ого, впервые вижу плачущего вампира, — Дарт с интересом разглядывал представшую его глазам картину.

— Заткнись! — Хамир протянул руку, и стер влагу со щек.

Дарт усмехнулся, заметив, как постепенно трансформируется тело стоящего напротив вампира. О да…он так долго ждал, когда же, Рангар покажет свое истинное лицо. Но это только начало. Скоро все, абсолютно все, увидят его истинный облик и тогда наступит новая эра. Эра, где хозяином будет он — Дарт. Он создаст новую империю, возрожденную на осколках старой, и получит то, чего так хотел добиться эльф. Глупец, он сам вырыл себе могилу. Вампир не простит, и принцу придется отвечать за дело рук своих. А это значит только то, что Дарту и пальцем не придется пошевелить ради собственной победы, Рангар сам принесет её ему. Да…все что у него есть принесет, на большом золотом блюде! От таких мыслей на губах дроу расцвела довольная улыбка. Хамир, заметив довольную рожу Дарта зарычал и кинулся на него.

— Оу, оу, полегче, друг! — Дарт старался говорить мягко, чтобы трансформировавшееся чудовище, не сделало его — своей целью номер один.

Монстр внимательно слушал, склонив страшную морду чуть набок. Его глаза, выражали легкую заинтересованность. А Дарт мучительно соображал, как вывести Хамира из этого состояния… Кажется, Рангар всегда разговаривал с ним, ну или применял магию. Вот только сам он вряд ли сможет что-либо подобное. Опасаясь делать резкие движения, Дарт посмотрел на труп, и его осенило:

— Кажется, она жива… — сделав испуганные глаза, дроу уставился на оракул, и это подействовало. Вампир, почти мгновенно, принял прежний вид и стремительно обернулся, а он вытянув руки принялся за уговоры, — только не убивай меня, побереги свои силы для принца.

Когда Хамир понял, что провернул Дарт, его снова чуть не переклинило.

— Ты же теперь его правая рука. Неужели твоя верность настолько недолговечна?

Дроу хмыкнул, небрежно откинув со лба прядь платиновых волос, и раздражающе мягким тоном протянул:

— А ты? Ты сам, что же, все ещё собираешься хранить верность принцу, после того, что он сделал?

Хамир поранил губы, стремительно отросшими вновь, клыками. Даже мимолетная мысль о Рангаре и его преступлении, заставляла тело вампира реагировать.

— Я собираюсь похоронить её, но я вернусь… Принц заплатит за смерть Маэль. Ради этого, я даже готов вернуться домой и доверить свою кровь, старейшинам. Можешь передать ему, что мы скоро встретимся, и пусть он будет готов к этой встрече, потому что после этого — он умрет, — Хамир поднял на руки Маэль, трансформировался и взлетел, — я всегда пренебрегал своим народом ради его будущего. Я оставил свою семью и предал их, присягнув эльфам. А это самое страшное преступление у вампиров, предать свою кровь… но больше, я такой ошибки не совершу.

Дарт, задрав голову вверх, смотрел, как вампир произносит что-то на своем языке. После, прокусив губу и слизнув с неё собственную черную кровь, он зарычал. Дроу не знал древнего языка вампиров, но понял, что Хамир делает что-то особенное. Какого же было его удивление, когда воздух рядом с ним сгустился и вспыхнул, а из образовавшегося портала, вышел седовласый длинноволосый вампир. Его лицо было покрыто сеткой морщин, а когти напоминали длинные изогнутые спирали черного цвета. Красные глаза, бледная кожа и ярко красные губы.

— О, блудный сын наконец-то решил… ответить на наш зов?

— Я готов вернуться домой…

— Твой отец будет рад услышать это, но готов ли ты к этому? Если ты вернешься, пути назад не будет. И твое преступление…тебе придется отвечать за него.

— Я возвращаюсь. — Хамир почувствовал дрожь и крепче прижал к себе мертвое тело Маэль.

— Да будет так.

Дроу внимательно следил за тем, как древний вампир прокусил свое запястье, и дал напиться Хамиру, и они ушли, шагнув в портал открытый старейшиной.

— Все интересней и интересней…похоже, расстановка сил измениться. Бедный Рангар, ты даже не подозреваешь, что тебя ждет. Но ничего, когда ты шагнешь к пропасти, я буду стоять за твоей спиной, и буду готов в нужный момент толкнуть тебя и отправить в забвение.

Дарт захохотал, и поправив на бедре свой меч, потопал к выходу, надеясь застать принца и передать ему слова его уже теперь бывшего «друга».

А Рангар, в это время, понемногу приходил в себя. Ярость и злость отступала, оставив после себя, чувство опустошенности. Безразличный взгляд принца скользнул по стройным тонким соснам, и серому раскрошенному камню под ногами. Все точно так же, как и до убийства оракула. Окружающая обстановка ничуть не изменилась. Он усмехнулся, и устремил свой взор на закат, что сверкал багрянцем, посылая в стороны почти кроваво-красные лучи. Да, окружающий мир не изменился — изменился он сам. Больше он не допустит сближения ни с кем. Он станет одиноким и свободным, чтобы больше не обременять свое сердце и душу чужой болью, и он заставит богов Гарадараса считаться с ним. Осталось только исполнить задуманное и покорить светлых. Услышав, уже знакомый ему свист, Рангар увидел как к широкому плато приближается дракон.

— Наконец-то, я уж думал, что ты надул меня…

Принц смотрел, как большой ящер, расправив кожистые крылья, плавно приземлился, и как, сверкнув чешуей, повернул огромную морду, глядя своими большими глазами прямо на принца и выдохнул на него кольцо дыма. И пока принц магией развеивал это кольцо, дракон со светящимся взглядом, трепеща ноздрями, втягивал остатки магии.

Затем, резкая вспышка озарила принца, и перед ним, через секунду, стоял оборотный во всей своей красе.

— Ты голоден? — Рангар пристально посмотрел на него.

— Да. Путешествие отняло у меня много сил. Я привык перемещаться порталами, когда у меня была Тариса. А сейчас мне приходится полагаться на собственные силы, и это отнимает много энергии. К тому же, от тебя так приятно пахнет… так бы и съел, — глаза оборотного сверкнули.

— Я дам тебе возможность подкрепиться, когда прибудем в Харатар.

— Я согласен. В конце концов, иначе мне самостоятельно придется отправиться на поиски мага. Но прежде, я верну тебе то, что было украдено…и, не забудь про наш уговор.

Руасар протянул «Сердце фэйри» темному эльфу. Клинок был завернут в плотную льняную ткань, на которой золотыми нитями были вышиты странные узоры, переплетающиеся, словно паутина.

Бережно приняв из рук дракона сверток, Рангар зачарованно рассматривал тонкую работу искусного мастера, на которую наверняка было потрачено много сил и времени.

— Откуда это? — Рангар бережно погладил ткань.

— Это сделала моя мать. Это драконий оберег. Наша непробиваемая броня делается похожим способом, — Руасар слегка задрал рукав туники, и обнажив свою руку по локоть, закрыл глаза. На коже дракона тут же проступил похожий узор, точно повторяющий все линии нанесенные на ткани. — Только нам такой оберег ставят в семь лет, и надо сказать, это жутко больно.

— А почему ты обернул в него кинжал?

— Ну как же, хозяин этого ножичка — ты, а мне артефакт может причинить неприятности, поэтому я обернул его в ткань и только в этом случае мог беспрепятственно прикасаться. А…ты не спросишь, где, и у кого я его взял?

— Нет. У меня нет времени на воров, «Сердце фэйри» у меня, а значит, можно выдвигать войска. Игра начинается.

— Кстати, не скажешь мне, почему от тебя так пахнет смертью? Прямо несет. Даже приятный запах твоей магии, перебивает этот смрад.

Руасар увидел, как после его вопроса, эльф нахмурился и уставился на линию горизонта, что полыхала сейчас ярким красным закатом.

— Я убил оракула.

— Что?! Зачем?!

— В порыве ярости я прикончил её, и похоже, нажил себе ещё одного врага. Жалею, только что потерял друга, а о смерти этой провидицы…ты знаешь, мне её совсем не жаль. Девчонка была слишком спесива и посмела покуситься на мое будущее, угрожая мне богами. Она получила по заслугам.

— Убийство оракула может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Тебе не следовало этого делать.

Рангар зло сверкнул глазами, и Руасар ощутил, как запах смерти, исходящий от темного эльфа, усиливается, становясь просто невыносимым для его тонкого обоняния. Слегка поморщившись, дракон напряг зрение и изумленно присвистнул. Вместо обычной ауры, вокруг принца сгустилось черное нечто, опутывая его фигуру словно в кокон. Задумавшись, Руасар даже пропустил момент появления ещё одного приспешника темного.

Дроу вышагивал расслабленной походкой, неторопливо приближаясь к ним.

Дракон внимательно проследил за ним взглядом, и наткнулся на ответный, не менее внимательный и настороженный, взгляд дроу. Руасар прекрасно видел, какой ненавистью полыхнули глаза идущего, и как быстро, он взял себя в руки, заменив это мгновение, на маску дружелюбия.

Дарт тряхнул головой и поклонился, отчего косая челка забавно свесилась, скрыв выражение его лица за платиновой пеленой волос. По мере того, как дроу говорил, лицо принца мрачнело, а кулаки крепко сжимались. Руасар даже стал опасаться, что принц сломает древний артефакт, крепко зажатый в его руке.

— Так значит, Хамир ушёл. И даже призвал старейшину. Это может быть невыгодно для нас.

— Почему? — Руасар все это время не сводил взгляда с дроу, который все больше и больше не нравился ему. Этот хитрый тип, просто насквозь пропитан лицемерием, и как только Рангар держит его рядом с собой? Ну да ладно, нужно просто проследить за ним внимательно.

Дарт злился, ему вовсе не понравилось повышенное внимание дракона к своей персоне. Если эта ящерица будет крутиться рядом, все его усилия могут пропасть зря. Лишние свидетели ему не нужны, тем более, такие как этот. И если бы оборотный не был так силен, то ему было бы проще.

— Потому, что вампиры отказывались подчиниться нам, пока сын князя добровольно не покинул земли, последовав за мной. Испугавшись за его жизнь, князь принял верное решение.

— Верное для кого, для тебя?

— Да, все именно так и было. Но у себя на родине Хамир считался предателем, покинув свой народ, ради эльфа. Мы не особо ладили друг с другом. Но после мы подружились и он был дорог мне…как брат, — Рангар сделал паузу и после тихим голосом продолжил, — Хамир даже питаться нормально не мог, потому что на наших землях, охота запрещена. Чтобы нормально поесть, ему нужно было каждый раз открывать портал на земли вампиров. И я делал это для него. Уходя туда, Хамир рисковал собой, ведь его легко могли обнаружить сородичи. Я обещал ему новый мир, и он поверил мне. А итог? Мы снова смертельные враги. И из-за кого? Из-за женщины!

— Не боишься, что они встанут на сторону светлых?

— Нет. Конечно… могут возникнуть сложности, но суть все равно не изменится. Вампирам нужны рабы, а светлые презирают рабство. Вампиры же, питаются людской кровью, а некоторые, особо голодные не брезгуют и мясом. Я видел, что остается от человека, после встречи с трансформировавшимся голодным вампиром. Это даже кусками назвать трудно.

После слов Рангара, даже дроу передернуло. Хотя по кровожадности, они нисколько не уступали кровососам.

— Значит, им нужны люди?

— Да. Рабство, единственная наша общая черта. Хотя, богатые вампиры холят и лелеют своих рабов. Чтобы кровь была вкусной и свежей. Они называют их кормильцами, и на каждого члена семьи, приходится как минимум три кормильца. Те же, что победнее, могут купить себе еду на рынке рабов. Обычно, такой раб живет от нескольких месяцев, до нескольких лет — если повезет. Но на деле, все заканчивается довольно быстро. Хамиру никогда не нравился такой уклад вещей, и он хотел найти способ как можно дольше сохранить жизнь людей. Я обещал помочь, и он пошел за мной. На родных землях его сделали изгоем, за связь с магом и дружбу с оборотнями. Кроме того, Хамиру постоянно приходилось пользоваться магическим амулетом, чтобы не превратиться в чудовище, а магия среди вампирского сообщества вообще — табу. Их мир совсем другой. Он больше похож на человеческий. Но они согласились принести даже такую жертву, рискнув ради человеческой крови, пойти на земли светлых, где магии в сотни раз больше. И все только для того, чтобы в будущем иметь возможность получить в свое распоряжение королевства людей. А я пообещал им именно это.

— Выходит, союзников ты не потерял, но потерял друга?

— Да, но сейчас меня не заботит даже это. Только моя мечта! Только она, и больше ничего.

— Тогда вперед! Чтобы осуществить твою мечту, и приблизить осуществление моей, — Руасар улыбнулся.

Быстро обернувшись в дракона, он приготовился к полету. Он даже позволил двум темным, взобраться себе на спину. Рыкнув напоследок, дракон легко поднялся в небо, взмахами белых кожистых крыльев разрезая воздух. Закатное солнце красиво отражалось красным цветом на его чешуйках, сверкая и переливаясь всеми оттенками пурпурного, розового и алого. А всадники, сидевшие на его спине, напряженно размышляли каждый о своем, не забывая при этом восторгаться красотой полета на драконе. Все же, такое удовольствие было не доступно даже королевским особам. Ведь драконы не подпускали к себе никого, а тем более, драконы оборотные, для которых, посадить себе на спину всадника — было оскорбительно. Видно, этому клану и правда, очень нужна фэйри…