Сергей

— Я вам не милочка, брат Сэммиус, а сестра Эвва. И я еще раз повторяю, служительница Сиоллин сейчас не принимает. Она готовит речь к встрече делегации из Ланкского храма. И вообще, вас в журнале записи нет. Правила для кого писаны?

Женщина еще сильнее втянула впалые щеки и поджала, и без того тонкие, губы. Резко, будто пытаясь проткнуть что-то невидимое, она ткнула пальцем в стену, на которой и впрямь висело расписание приема.

— Сестра Эвва, я все понимаю, правила, законы, слушали-постановили… Вы поймите, дело жизни и смерти! Касается безопасности обители в целом, и самой служительницы, в частности! А потом, она мне говорила, что можно обращаться по любому вопросу!

— По любому вопросу, но не в любое время. Есть часы приема, есть установленные формы обращения, есть журнал записи. Можете записаться на прием на следующий вторник, на пятнадцать тридцать.

Да что же это такое! Что угодно мог подумать Сергей, но уж никак не то, что непреодолимым барьером на пути к нужному НПСу станет эта "секретарша", которая и впрямь, милочку напоминала весьма слабо, больше — пересушенную воблу.

— Это квест, что ли, такой? Тогда, где сам квест-то? Что за шуточки?

— Брат Сэммиус, покиньте приемную. Иначе, я буду вынуждена принять меры.

— Бюрократизм! — вылетел из комнаты и хлопнул дверью.

Вот же, старая вешалка! Сергей в сердцах пнул стену коридора обители.

Если быть честным, "старой" сестру Эвву Сергей обозвал абсолютно незаслуженно. Как бы она ни супила брови и ни старалась казаться суровее, свежая, молодая кожа выдавала истинный возраст. Было сестре не больше двадцати пяти лет, хотя она и стремилась всеми силами к тому, чтобы выглядеть на все сорок.

Но, охваченный праведным гневом, мужчина видел ее именно так — сухая, черствая старая дева, одна из миллионной армии ей подобных, работающих на почте, в банке, в ЖЭКе или в регистратуре поликлиники — везде, где можно получить хоть малую толику власти над другими людьми, и всласть ею поупиваться.

Пройдясь пару раз туда обратно перед закрытой дверью, Сергей придумал план.

Ни одна из подобных старых дев до конца не верит, что ее время прошло. Каждая, до последней минуты жизни, ждет принца, который, в один прекрасный день, прискачет на белом коне с головой дракона в одной руке и обручальным кольцом в другой.

И этим можно воспользоваться! Да, не порядочно, да, не красиво! Согласен. Но пусть тот, кто всегда поступает правильно, первым бросит в него камень. Что, нет никого? То-то же!

Вдохновленный задуманной проделкой, Сергей спустился во двор и решительно отправился в сторону библиотеки. Постучав, он обнаружил Рансвинда задумчиво метущего пол, рядом, колыхаясь, словно кисейная занавеска, кружил почтенный брат Антимоний.

— Мир вам, эээ… братья! Не поможете мне, брат Рансвинд? Хочу письмо написать, а нет у меня ни бумаги, ни чернил.

— Конечно, конечно, брат Сэммиус.

Помощник библиотекаря отбросил опостылевший, судя по всему, веник, и тут же унесся куда-то в глубину стеллажей. Через минуту он вернулся, таща несколько плотных листов желтоватой бумаги и чернильницу.

— Прошу. Может, вам помочь? У меня, знаете ли, очень красивый почерк, все очень разборчиво выходит. Еще и буквицы могу рисовать и изукрашивать всяко.

Судя по тому, как настойчиво Рансвинд предлагал свою помощь, подметать ему сегодня уже осточертело. Впрочем, почему бы и нет! Напишет, заодно и отнесет, как раз добавит достоверности.

— Я был бы вам весьма признателен, брат.

Рансвинд уселся за стол, схватил перо и вопросительно уставился на Сергея. Тот задумался… С чего бы начать? Ну, допустим, вот так:

"Отвернувшись, вы разбили мое бедное сердце… Как можно быть такой холодной и черствой? Нет в жизни больше ничего, что могло бы удержать меня на этой грешной земле. Прощайте, отныне я вас не потревожу. На зеленом лугу, среди душистых цветов, ни один из которых не сравнится с вашей красотой, я упокоюсь. Надеюсь, узнав о моей смерти, вы поймете, какую боль и страдание причинили своему тайному поклоннику. Прощайте, навеки ваш, несчастный влюбленный".

— Хм. Не пересолил? Что скажете, брат Рансвинд?

— Это… Это прекрасно. Ик…, - почтеннейший брат библиотекарь, не стесняясь, шмыгал носом и глотал слезы. — Я бы тоже хотел, вот так! Ик! Когда-нибудь… ик! умереть за любовь…

— Уууу, это вас, святой брат, приплюснуло. Не нужно ни за что умирать, ни мне, ни вам. А вот ответьте мне, на такой вопрос: знаете ли вы, брат Рансвинд, некую сестру Эвву?

Помощник библиотекаря заморгал, прогоняя с ресниц сентиментальные слезы, и на лице его вдруг появилось выражение мечтательное и, до невозможности, глупое.

— Сестру Эвву? Ее? Знаю ли я… О, конечно знаю. Вы ведь ту сестру имеете в виду, которая является личной помощницей служительницы Сиоллин? А почему вы спросили? Это что, — тут мечтательное выражение сменилось на паническое, — вы ей письмо писали? Ей?

Уууу… Вот уж не ждали, не гадали. А парнишка-то влюблен в эту швабру, не иначе… И что же делать? Надо же, какой ужас в глазах. Лааадно, так уж и быть, внесем в план коррективы…

— Что? Это письмо? Нет, нет, как вы могли подумать! Сестра Эвва слишком молода и красива для меня. Это для сестры ммм… Морин. Да! Для нее, вот. А сестру Эвву я так, случайно вспомнил, видел ее сегодня утром.

— Ааа, для сестры Морин, значит? Хорошая пара для вас, брат Сэммиус. И при кухне, опять-таки.

Да что ж такое! Далась им эта кухня! Сперва дедок Таисий, теперь это вот библиотечное недоразумение.

— А хотите, я отнесу ваше письмо, брат Сэммиус? Могу даже сказать, что оно от таинственного незнакомца, — Рансвинд хихикнул. — Я читал, что женщинам нравятся такие штуки.

— Нет, нет, благодарю вас, брат. Я его пока придержу, надо немного с духом собраться. А пока я собираюсь, вы не могли бы мне помочь еще в одном деле? Это тоже касается моих чувств, — понизил голос Сергей.

— О, конечно, брат Сэммиус! Я с удовольствием вам помогу!

— Я так вам благодарен! А дело такое — нужно сходить на тот замечательный луг, который сразу за воротами, слева от дороги, и нарвать там цветов. Да не просто букет, а такой, какой не стыдно будет подарить самой красивой девушке в мире. Ну, вы понимаете, о чем я, брат?

Тот завороженно кивнул.

— А когда соберете, подождите меня на лугу, не хочу, чтобы кто-то в обители увидел его раньше времени. Сюрприза не будет. А вы же понимаете, как для девушки важны сюрпризы?

Рансвинд снова кивнул, словно китайский болванчик.

— Ну вот и замечательно! — Сергей встал, сложил письмо и убрал в сумку. — А теперь — поспешите, брат! Время не ждет! Вы послужите торжеству прекрасного чувства — чистой и искренней любви!

Подождав, пока брат Рансвинд скроется за дверью, Сергей не выдержал, и буквально согнулся пополам от смеха. Отсмеявшись и утерев невольные слезы, он лицом к лицу столкнулся с призрачным библиотекарем, бесшумно выплывшим из-за стеллажа. Удивительно, но на строгом полупрозрачном лице не было и тени осуждения. Скорее хитрое, слегка насмешливое одобрение.

— Вот и я так думаю, — улыбнулся мужчина, воодушевленный поддержкой святого брата Антимония. — Они идеально подойдут друг другу!

Так! Теперь нужно передать письмо сестре Эвве. Хоть она и не заслуживает счастья в личной жизни, даже в лице этого прыщавого и кособокого ботаника, но, так уж и быть, он сегодня добрый. Просто-таки престарелый рыжий амур, только крыльев и лука не хватает…

Сергей вышел на крыльцо. О! А вот и жертва! С этим, похоже, будет еще проще, чем с Рансвиндом.

— Да простирё… Да прострё… Мля! Да протянется над тобой длань святого Игнуса, добрый брат.

— Ингуса…

— Ага, его. Я так и сказал. Не поможете мне, святой брат? Дело касается прекрасной дамы.

Молоденький, безусый, розовощекий паладин, то есть ревностный воздаятель, по-местному, был просто идеальной кандидатурой. Услышав про несчастья бедного возлюбленного и беспросветную, отчаянную, неразделенную любовь, тут же согласился стать посланником.

— Спасибо тебе, добрый брат, да хранит тебя Игнус, то есть Ингус. Я бы и сам отнес, да старый уже, пока дотелепаюсь, как раз несчастный влюбленный на себя руки наложит. Он-то уже на луг отправился. Не сочти за труд, передай послание.

Сгорбившись для убедительности и по-стариковски покряхтывая, Сергей достал из сумки письмо. Доблестный, но такой наивный, святой брат выхватил его и гигантскими скачками понесся в сторону парадного входа в резиденцию служительницы.

— Мда…

Ждать пришлось недолго. Не прошло и пары минут, как двери распахнулись, и на крыльцо выскочила всклокоченная сестра Эвва, с абсолютно безумными глазами. Подхватив двумя руками подол длинного платья, она вприпрыжку унеслась в сторону ворот.

— Ну ты погляди, аж на человека стала похожа! Все-таки, до чего же некоторым женщинам не хватает в жизни трагедии…

Вслед за ней, на крыльце обители появился розовощекий паладин:

— Доставил в лучшем виде!

— Вы совершили благое дело, брат! Спасли жизнь и воссоединили влюбленных! День не прошел зря.

Да! Именно за это Сергей и не любил воинов света — вовсе не за непроходимую тупость, хотя и она была присуща многим из них. А вот за это наивное, но самоотверженное желание сеять всюду добро и справедливость, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию. Оголтелое донкихотство, последствия которого часто оказывались куда как страшнее вполне умеренного зла, которое эти доблестные рыцари рвались искоренять.

Тут, конечно, случай не совсем такой, но этот юный брат мог хотя бы уточнить детали, дело-то явно подозрительное. Но, нет. Рванул творить добро… Эх.

Дождавшись, пока помощник пропал из виду, примкнув к кучке таких же молодых и наивных, ожидающих очереди на послеобеденный спарринг, Сергей направился к высокому крыльцу. Времени было совсем немного, и терять его было никак нельзя.

— Войдите, — на его стук отозвался из-за двери знакомый женский голос.

— Добрый день, служительница Сиоллин.

Женщина сидела перед конторкой, заваленной кучей бумаг — похоже, действительно занималась какой-то работой. Ну, ничего, отвлечется, он тоже не с фигней пришел.

— Брат Сэммиус! Рада вас видеть. Как вы, освоились? Хотела к вам зайти, да вот, сами видите, никак не разберусь с делами. Как продвигается обучение?

— Прекрасно продвигается, грех жаловаться. Да только я к вам не за тем, — и Сергей подробно, стараясь не упустить ни одной детали, рассказал все, что он успел узнать, начиная от подслушанного в подвале и заканчивая лоскутом ткани, найденном в кустах, возле выхода из потайного коридора.

— Документы? То есть, это они их украли? А девушка… Брат Сэммиус, вы сможете опознать ее голос?

— Голос? Боюсь, что в этом я не силен. Мужской запомнил, но его перепутать сложно…

— Да, да… Сложно… — женщина взволнованно ходила по комнате, словно перебирая в голове варианты спасения и отбрасывая их один за другим. — Клан Червя, вы говорите? Какой кошмар, кто бы мог подумать! Расследователь, из самого Ланкского храма, и вдруг — клан Червя. И я не могу просто приказать его схватить, у меня нет таких полномочий! Остается только уповать на волю милостивого Ингуса!

Сергей смотрел на женщину, которая явно находилась на грани отчаяния, и, хоть понимал прекрасно, что это лишь заранее прописанный сценарий поведения, не мог остаться полностью равнодушным к ее слезам.

— Может, я могу что-то сделать? Ведь, наверняка, еще не все потеряно! По крайней мере, теперь вы можете перепрятать подвески, чтобы их не украли, если они так важны.

— Подвески, конечно, вы правы! Их я, безусловно, спрячу… Но вы действительно можете мне помочь. И не только мне, вы можете спасти всю обитель, стать настоящим героем!

Стать настоящим героем — всегда заманчиво, особенно, если такие предложения подкрепляются обещанием щедрой награды. Работать за идею? Извините, не то время, дурных нет. К счастью, вознаграждение предполагалось, и довольно неплохое.

Кража со взломом

Выкрасть жезл подчинения из личных покоев брата Куртгесса

Награда: опыт 60 единиц

Темно-красная шапочка

Принять задание? Да/Нет

Конечно, принимаем, чего тут думать! Тем более, что короткий путь в обитель зла, то бишь, в здание Ордена Святых Защитников хорошо знаком. Благо, респавн яйценосцев на Гиблом болоте достаточно быстрый. Вот только один момент…

— Уважаемая служительница! — Сергей не был уверен, что обращается правильно, но, судя по доброжелательно-внимательному лицу женщины, это ее не сильно тревожило. — Я ваше задание постараюсь выполнить как можно быстрее, в этом можете даже и не сомневаться. Вот только есть одна насущная проблемка, так, ничего серьезного. Не нашел я на территории обители никакой лавки, хоть торговца-лоточника. Зелье прикупить, трофеи продать, сами понимаете. Есть тут такое?

— Как не быть, есть! Наш келарь, брат Эфраим занимается. Он за склад обители отвечает и лавчонку держит небольшую.

— Брат Эфраим, говорите? А больше никого, я так понимаю, нет? — нет, Сергей вовсе не был антисемитом и анекдотов про богатых и жадных евреев не любил, но согласитесь, когда человек по имени Эфраим работает на вещевом складе, это наводит на определенные размышления.

— Да слава Ингусу, что хоть брат Эфраим на себя эту тяжкую обязанность взял. А то никто о деньги мараться не хотел… Да только одной духовной пищей сыт не будешь, как бы нам того не хотелось, вот и пришлось доброму брату на себя эту тяжкую ношу взвалить.

— Ага. Благодарю вас, служительница Сиоллин. А как мне найти этого самоотверженного брата?

— Сразу за библиотекой, желтое двухэтажное здание.

Уже поблагодарив женщину и попрощавшись, перед тем, как покинуть кабинет, Сергей бросил последний взгляд на служительницу, вновь склонившуюся над своими бумагами, на пару секунд задержавшись на красивом профиле и тяжелой груди.

Эх, хороша! Даром, что монахиня!

Однако в коридоре произошло событие, которое мгновенно отвлекло Сергея от вожделенных прелестей Сиоллин.

Репутация с персонажем Эвва снизилась (неприязнь)

Репутация с персонажем Эвва снизилась (враждебность)

Репутация с персонажем Эвва снизилась (ненависть)

Персонаж Эвва испытывает к вам ненависть и нападет при первой же возможности.

И то же самое, но касаемо персонажа Рансвинд, который теперь также оказался заклятым врагом. Видать, не вышло у ребят свидание вслепую, не слюбилось. Что ж, и такое бывает. Надо поспешить, пока сообща не наваляли.

На улице пока было тихо. К счастью, жаждущие мести неудавшиеся возлюбленные еще не добрались до обители. Опасливо оглянувшись, Сергей обогнул библиотеку и действительно, увидел небольшой желтый особнячок, стоявший немного особняком от остальных зданий.

Входная дверь оказалась заперта. Ничуть этому не удивившись, Сергей постучал.

— Кто там?

— Открывай, сова…

— Кто, кто?

— Брат Эфраим, к вам покупатель, открывайте!

— Ой, ну что же вы сразу не сказали, что пришли покупать! С этого же и надо было начинать, милости прошу!

Дверь распахнул весьма упитанный господин — невысокого роста, с блестящей лысиной, окруженной вздыбленным венчиком рыжеватых кудрей, и с характерным прищуром выразительных семитских глаз.

— Проходите, добрый брат, уж не знаю вашего имени! Моя лавка к вашим услугам — покупаю, продаю, деньги в долг даю, все товары наивысшего качества, все свежайшее и недорогое…

— Я даже не сомневаюсь. Уверен, что у вас лучшие цены, невзирая на отсутствие конкуренции.

— Чистейшая правда! И даже не сомневайтесь, вы не на рынке, вас не обманут. Мы, святые братья, не обманываем друг друга!

— Да, да… Где-то я уже это слышал.

Жаль, не было у Сергея времени, чтобы поболтать и поторговаться с этим колоритнейшим персонажем — и невлюбленные влюбленные дышали в спину, и с милордом Куртгессом нужно было разобраться поскорее. Поэтому он просто скинул брату Эфраиму все оптом, включая яйценосцевы перья, яйца и филе. Хотя, перьев было совсем мало, большую часть пришлось оставить на болоте.

Тот скептически осмотрел горку трофеев, поскреб патину на медной пряжке, и приступил к ритуалу сбивания цены:

— Ууу, ну вы же понимаете, добрый брат, что времена сейчас тяжелые, да и филе у вас не первой свежести…

— Так, послушайте меня, многоуважаемый брат Эфраим, — тут же раздраженно перебил Сергей. — Вы мне тут шарики не вкручивайте. Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если филе второй свежести, то это означает, что оно тухлое! А разве оно тухлое?

— Ну, я же не сказал, что оно тухлое… Но согласитесь, зверь, таки, убит не сию минуту, мясо полежало, а мне же его еще как-то надо продать. Я тоже рискую! Перьев маловато, даже подушку набить не смогу, бляха и вовсе вон, поцарапанная вся… Пятнадцать медных за все, и то, исключительно из-за моего хорошего к вам отношения!

Пятнадцать медных! Сергей поначалу хотел было возмутиться, потом подумал и не стал. Во-первых, на это действительно не было времени, а во-вторых, как бы этот виртуальный сын Израиля не пытался изобразить из себя прожженного барыгу, вряд ли он мог предложить цену ниже, чем заложено в системе, с учетом его, Сергея, харизмы и репутации.

— По рукам!

— Приятно иметь дело с умным человеком. Как говорила моя покойная мама: "Эфочка, делай людям добро, и они к тебе сразу потянутся!".

— Да, да. Полностью согласен. И с вами, и с мамой. А скажите, любезный брат, почем у вас сумки? А то моя маловата немного…

— Вам несказанно повезло! У меня лучшие и самые недорогие сумки на всем острове! Вот, взгляните!

Брат Эфраим колобком катнулся к большому сундуку в глубине помещения, и принялся доставать из его глубин сумки разнообразнейших форм и размеров. Качество материалов тоже сильно отличалось.

Сразу отложив в сторону изящный кожаный ридикюль с тиснением и позолотой, а также мягчайшей выделки вместительный кожаный рюкзак, который явно стоил запредельных денег, Сергей остановился на двух вариантах:

Холщовая сума нерасторопного посыльного

Грузоподъемность — 10

и

Бездонный мешок заезжего фигляра

Грузоподъемность — 15

Быстрый слот (1)

— И почем вот эти?

— Прекрасный выбор! Только сегодня, только для моего дорогого друга, я отдам эти замечательные, изумительные, восхитительные сумки, за жалкие полторы и четыре серебряные монеты.

— Скооолько? Да вы охренели, многоуважаемый брат? — на самом деле, вполне вероятно, что так они и должны были стоить, но извечная классовая ненависть голожопого пролетария к купцу-толстосуму не могла не прорваться.

— А что вы хотели? Это же эксклюзивный товар! И потом, не купите вы, купит кто-то другой. Сами же говорили, отсутствие конкуренции. На том и стоим.

Уууу, стервятник! Ишь, наел щеки, святой брат… Что же делать-то?

Не, конечно, можно было покупку отложить, но бегать туда-сюда с переполненной сумкой ой, как не хотелось! Не хватало еще пятнадцати монет, а надежды на скидку — никакой. Ну как тут не вспомнить о вечной любви и страдании? Любви к деньгам, и страдании от их недостатка…

— Могу вашу старую суму взять в уплату, как раз за разницу. И это я еще доброе дело делаю, так как она, само собой, таких денег и в помине не стоит. Исключительно из-за моей доброты! Как говорила моя покойная мама: "Эфочка, твоя доброта тебя погубит!". Ну так что, будете брать?

— Уууу, кровопиец. Согласен!

Выходя из желтого домика с новой сумкой и ощущая себя выпотрошенным, словно карась, Сергей опасливо оглянулся по сторонам. Врагов на горизонте не было. Ускоряя шаг, так как времени и так было потеряно преизрядно, мужчина покинул обитель и двинулся в сторону леса.

К повороту на болото он подошел минут через десять, и, еще через пару, начал тотальный геноцид всей местной живности. Надо сказать, основную ее массу составляли именно яйценосцы, но, зайдя чуть поглубже, Сергей обнаружил новых тварей, ничуть не менее забавных.

Моховой споровик

Уровень 3

40/40

По сути, это были ожившие моховые кочки, которые, не имея видимых конечностей, передвигались как огромные мохнатые амебы, выбрасывая ложноножки и колыхаясь, словно желе.

При убийстве, они давали семь единиц опыта, и пару-тройку ягод кореники, в отличие от яйценосцев, которые опыта давали всего пять очков.

За час охоты, Сергею удалось набить сумку требуемыми по квесту тушками, практически до краев, оставшееся место забив ягодами. Филе и яйца с перьями он решил пока не брать, просто сложив их в компактную кучку в центре сухого островка.

Жертвами его стремления как можно быстрее улучшить отношения с братом Изадором, пали ровно сорок зеленых уточек, а также двадцать четыре бродячие моховые кочки, что суммарно принесло целых триста шестьдесят восемь единиц опыта, и позволило взять четвертый уровень!

Взвалив трещащую по швам сумку на плечо, Сергей рысью поскакал в Орден. Спешащего навстречу брата Авга, он заметил, находясь уже внутри двора. Тот шел, радостно улыбаясь, раскинув в сторону руки, словно для дружеских объятий.

— Здравствуйте, добрый брат!

— И вам не хворать…

— Не желаете ли поработать на благо Ордена? — брат Авг излучал приветливость, словно двухсотваттная лампочка, до боли напоминая улыбчивых и приветливых молодых людей, домогающихся случайных прохожих, с предложением поговорить о Боге.

— Нет, нет, не сегодня. В другой раз! У меня дело к брату Изадору.

— А, ну хорошо. Я тут буду, приходите, как с делами закончите, брат. Есть для вас отличная работенка!

— Ну конечно, прямо бегу и спотыкаюсь. Всю жизнь мечтал свинарники ваши чистить…

Однако, у двери брата Изадора, глумливо хохотала и хлопала крыльями загадочная птица обломинго.

Дверь оказалась заперта наглухо, на отчаянный стук, в том числе и ногами, никто не реагировал. Вот же бес, брат Авг! Знал ведь, сучок, не зря ухмылялся. Сергей досадливо сплюнул и вернулся в центральный двор.

— А что случилось с братом Изадором, почему не открывает?

— Я за него! — брат Авг начал улыбаться еще благостнее, хоть казалось, это уже невозможно. — А брата Изадора в обитель забрали, готовить стол к приему. Завтра делегация прибывает, вы разве не знали?

— Знали мы, знали… — Сергей лихорадочно размышлял. Известие о том, что прием уже завтра, стало полной неожиданностью. Ведь, если он правильно понял, выполнить задание и обезопасить служительницу от коварного Куртгесса следовало ДО приезда делегации, то бишь, сегодня.

Ох, на какие только жертвы не приходится идти!

— А что вы там говорили насчет помощи Ордену, брат Авг? Я готов. Только непонятно, неужели ваша животина уже успела все уделать? Только ж чистили…

— Нет, нет, что вы. Цветочек — зверь аккуратный, хлев нужно чистить всего раз в неделю. А вот кормим мы его ежедневно. Да и двор давно не метен, дрова, вон, не рублены. Полно работы-то!

По мере оглашения братом Авгом всего списка, настроение у Сергея портилось просто с каждым словом. Но, выбора не была, назвался груздем — полезай в кузовок.

Выполнение трех квестов заняло больше часа, причем самым нудным оказалось именно кормление, так как процесс приготовления питательной болтушки включал в себя нарезку в лапшу горы корнеплодов, по виду и запаху напоминающих уже известную Сергею лилльскую репу, рубку целого стога свежей травы огромным секатором, и, только потом, смешивания получившегося, с водой и мукой грубого помола.

Оттащив хряку целый бочонок неаппетитного месива, Сергей приступил к подметанию. После нарезки репы, уборка двора казалась настоящим отдыхом. А уж после, рубя дрова, он так разошелся, что даже начал испытывать удовольствие от процесса.

В общем, за три квеста, он получил шестьдесят единиц опыта и три единицы репутации. А еще — плохое настроение и уже начинающую ныть спину. Очевидно, рубка дров требовала привычки или, хоть какой-то предварительной подготовки.

— А что за дело у вас к брату Изадору? Может, я смогу чем помочь? — неслышно подкрался сзади брат Авг, пока Сергей, морщась, ощупывал пострадавшую поясницу.

— Да задание он мне давал, на яйценосцев. Сказал, что они всегда нужны будут, дескать, братия дичь уважает. Вот я и пришел. А его вот, нет на месте.

— Ну так я ж за него, добрый брат. Вы б сразу сказали, что у вас к нему дело, все и решили бы тут же.

В то время как Сергей, возмущенный коварством брата Авга, беспомощно открывал рот, тот выудил из кармана здоровенную связку ключей и двинулся на задний двор, в сторону кухни.

— Ну, вы идете, брат, как вас там? Несите тушки, считать будем!