Последняя прижизненная фотография самого кровавого диктатора XX века. На ней — седой, поникший старик, в потертой рубашке, с шарфом на шее. В руках большой соломенный веер и трость, на ногах — простые сандалеты. Он сидит, сгорбившись, глаза опущены. От него так и веет усталостью, равнодушием, безысходностью. Пол Пот перед судом своих сподвижников, которые приговорили его к пожизненному заключению.

Некоторое время спустя, весной 1998 года, в печать просочились сведения, что президент США Клинтон дал распоряжение государственному департаменту, министерствам обороны и юстиции разработать план ареста Пол Пота для предания его суду Международного трибунала. Диктатор, вместе со своими соратниками уничтоживший два миллиона камбоджийцев, прощению не подлежал.

Кто мог предвидеть столь трагическую участь небольшого королевства крестьян-рисоводов и рыбаков?! «Камбоджа так мала, — говорил в середине пятидесятых годов принц Нородом Сианук, — что она никогда не окажется агрессором и не сможет стать объектом агрессии другой страны». Увы, мир в маленькой Камбодже закончился в 1970 году, когда премьер-министр генерал Лон Нол совершил государственный переворот и приговорил Сианука к смертной казни. Прошло еще пять лет и в апреле 1975 года у власти в Камбодже оказались красные кхмеры.

Советские газеты того времени с восторгом описывали натиск «патриотов Камбоджи», в результате чего был свергнут проамериканский режим генерала Лон Нола. Газета «Известия» от 14 апреля 1975 года утверждала: «Патриоты Камбоджи борются за принципы мира, демократии, неприсоединения, предоставление права каждому гражданину занять должное место в общественно-политической жизни страны». В 1979 году все эти события описывались совершенно иначе. И вот уже сам Леонид Ильич Брежнев, отвечая на вопросы журнала «Тайм», говорит, что в Кампучии был пропекинский режим, китайская модель политического устройства, а массовое уничтожение людей в Кампучии — это не что иное, как китайская культурная революция «в действии на чужой территории».

После 1975 года Камбоджа стала превращаться в огромный концлагерь. Пол Пот и его соратники с дипломами Сорбонны строили государство рабочих и крестьян, поэтому интеллигенции разбивали мотыгами головы. Пустили под нож буддийских монахов — новое общество будет атеистическим. Уничтожили города, эти «рассадники зла и эксплуатации». Разграбив и опустошив города, «Ангка» («организация») объявила о рождении новой «демократической Кампучии». Цветущая страна, «рай на земле», окутанная таинственным покровом буддийских традиций и верований, стремительно «рухнула в современность».

«Бог умер!» — воскликнул когда-то Фридрих Ницше. Бог умер для камбоджийцев. Мир предстал перед ними как игра слепых стихий и первобытных инстинктов. Смысл исчез, цели нет, ничто отныне не имеет ценности. На смену стихии веры пришла стихия страха.

Высказывались разные версии объяснения безумия, охватившего страну. Кубинская газета «Гранма» в январе 1979 года писала, что причина геноцида — это стремление Китая очистить страну от кампучийцев, чтобы затем заселить ее китайцами и превратить в провинцию Китая. Все это позволяло выйти Пекину к Сиамскому заливу, обладающему большими запасами нефти и имеющему важное военное значение. Здесь всем заправлял Пекин. Сам Мао в Кампучии был превращен в бога, который диктовал поведение правителям родившейся провинции. Но от Мао брались только его великоханьские взгляды, его стремление превратить Китай в начало и конец истории, географии и культуры.

Новый лидер Кампучии Хенг Самрин, выступая на митинге в столице по случаю победы в январе 1979 года, заявил, что «клика Пол Пота — Иенг Сари» — это предатели нации и народа, люди с крайне варварским и жестоким характером, маскирующиеся под революционеров и марксистов-ленинцев.

После того, как мир, содрогнувшись, узнал о массовом геноциде в Камбодже, слово «полпотовщина» стало нарицательным. Сам Пол Пот превратился в одиозную личность, «параноика», «безумца», одержимого манией уничтожения и разрушения. Однако не слишком ли это упрощенный подход?!

Пол Пот и его сподвижники не были безумцами и параноиками. Это были всего лишь радикально настроенные коммунисты, выросшие и действующие на «восточной почве», в условиях традиционного общества. Сам Пол Пот — это ярко выраженный тип революционера-фанатика. Придя к власти, он и его соратники поставили перед собой вполне конкретные цели:

— прекратить политику разорения крестьянства — основы камбоджийского общества, покончить с коррупцией и ростовщичеством;

— ликвидировать извечную зависимость Камбоджи от соседних стран;

— навести порядок в стране, все глубже погружающейся в анархию, для чего прежде всего требовалось установить жесткий политический режим.

Будучи коммунистами, они считали, что решение всех этих задач и в конечном счете преодоление кризиса, восстановление разрушенной войной страны возможно только на путях «полного коммунизма», как они его понимали. В итоге они создали тоталитарную модель и организации политической власти, и организации общества, и устройства экономической жизни. Лидеры красных кхмеров умело использовали недовольство крестьян своим нищенским существованием, их ненависть к городу как «средоточию эксплуатации и зла».

В свою очередь, сами горожане, уставшие от беззакония и коррупции при Лон Ноле, восприняли «первое освобождение» 17 апреля 1975 года с радостью. Высылка из городов, принуждение к тяжелому физическому труду первоначально многими воспринимались как необходимость, а не как драма. Надо просто немного потерпеть. Вот как раз эти многовековые привычки терпения, повиновения, смирения полпотовцы использовали очень умело. Буддизм веками воспитывал здесь готовность к страданиям и покорность. Не отсюда ли то смирение, с каким шли люди на смерть, под мотыги и пули «черных воронов» — четырнадцати-семнадцатилетних мальчишек. Кампучийцы тогда на себе испытали, что окружающий мир — это источник страданий.

Полпотовцы умело опирались и на вековую привычку повиноваться правителям. В традиционном обществе всегда были сильны «царистские» идеи и настроения. Правитель — это воплощение некоего божественного начала, он наделен от бога даром государственного управления. Когда на смену королю пришла Ангка, массы без всякого сопротивления приняли ее.

Протеста не было. Лишь со временем политика откровенного геноцида, убийства, голод стали раскрывать глаза думающим людям. Но таковых было не так уж много. Слова новых лидеров, пришедших к власти после свержения Пол Пота, о массовом сопротивлении ему не более чем риторика. Только 100-тысячная армия Вьетнама сумела сбросить с «трона» полпотовцев. Нельзя не сказать и о том, что полпотовский эксперимент возник не на пустом месте. Факты свидетельствуют, что в стране лилась кровь и гибли миллионы людей и до 1975 года, а также то, что тоталитарная система, ядром которой оставалась компартия, просуществовала вплоть до конца восьмидесятых годов.

 

1. Рождение революционера

Пол Пот (настоящее имя Салот Cap) родился в 1928 году в семье крестьянина.

Привычная, обкатанная фраза; но простота ее кажущаяся, поскольку уже с нее начинается некая мистика, опускается тот покров секретности, который всегда сопутствовал «вождю» красных кхмеров.

Прежде всего, не совсем ясно, когда он все же родился! Фигурируют три даты — 1925, 1927, 1928. Нет точных данных и по поводу того, в какой семье он появился на свет. Сам Пол Пот утверждал, что его отец был крестьянином-бедняком, что вполне объяснимо, поскольку красные кхмеры высоко ценили социальное происхождение и лидер страны никак не мог быть выходцем из зажиточных слоев. Но мог ли сын крестьянина-бедняка получить образование и затем даже государственную стипендию, чтобы обучаться во Франции?! Вместе с тем, свидетельство короля Нородома Сианука, извечного противника-союзника Пол Пота, что тот принадлежал к достаточно знатному и богатому роду крупных землевладельцев, состоявших в родственных отношениях с королевской фамилией, также не находит подтверждения.

На эти вопросы помогает ответить Лот Суонг, старший брат Пол Пота. Он долгое время работал в протокольном отделе при королевском дворе, а жена его Шеп Сами была солисткой королевского балета. Лот Суонг рассказывает, что отца их звали Пхем Лот и принадлежал он к крестьянам-середнякам. Однако троюродная сестра Пол Пота по имени Лот Сароун была наложницей короля Монивонга, хотя после его смерти в 1941 году вернулась в родную деревню и вышла замуж за простого крестьянина. Кхуон Меак, двоюродная сестра Пол Пота, являлась звездой королевского балета и тоже была наложницей Монивонга. Именно она, пользуясь своим влиянием в окружении короля, помогла многим родственникам «выйти в люди». Лот Суонг считает, что именно благодаря ее протекции Пол Пот получил направление на учебу во Францию и государственную стипендию.

Нет полной ясности и с этнической принадлежностью Пол Пота. В некоторых изданиях его, как и Иенг Сари, относят к китайцам, однако в «Обвинительном акте по делу клики Пол Пота — Иенг Сари» прямо сказано, что они — кхмеры. Но, правда, оба были женаты на китаянках. Отец Пол Пота был наполовину китайцем, а мать — чистокровной китаянкой. Все это следует иметь в виду, поскольку китайцы в Камбодже играли достаточно своеобразную роль.

В 1930 году в Париже по случаю Версальской колониальной выставки была издана «Энциклопедия современного Индокитая», подготовленная французскими колониальными чиновниками. В ней говорилось: «Китайцы в Камбодже играют исключительно важную роль. Камбоджиец отдает им все свои симпатии, обожает их, признает за ними превосходство. Китаец в глазах камбоджийца обладает тем же престижем, какой греки и римляне имели у варваров. Политичный, сдержанный, воспитанный, расчетливый в делах, практичный и трудолюбивый китаец становится предметом восхищения для апатичного кхмера. Это ощущение китайского превосходства заставляет кхмеров принимать без внутреннего сопротивления тот факт, что „хуацяо“ устраиваются в их стране».

Однако совершенно противоположным было отношение к вьетнамцам, причиной чему была исконная вражда между кхмерами и вьетнамцами.

Наличие этих двух этнических общностей — китайцев и вьетнамцев — в Камбодже сказалось и на коммунистическом движении, когда в компартии сложились две фракции. Одна ориентировалась на Вьетнам, другая — на Китай.

Родные Пол Пота вспоминали, что рос он «удивительно милым», послушным и уважительным мальчиком. В юности Пол Пот два года провел буддийским монахом, постигая науку терпимости и смирения.

Между тем в 1941 году после смерти короля Монивонга на арену политической жизни выходит восемнадцатилетний Нородом Сианук, судьба которого окажется тесно переплетенной с политической судьбой будущего вождя красных кхмеров Пол Пота. Сианук не был прямым наследником умершего короля, поскольку являлся только его внуком. Но перед другими претендентами он имел то преимущество, что принадлежал как к старшей — «солнечной», так и к младшей — «лунной» ветви королевского рода, чем удовлетворял обе соперничавшие дворцовые группировки.

Нородому Сиануку пришлось прервать учебу в сайгонском лицее и вступить на престол. Один из авторов писал о нем: «Юный, умный, привлекательный своей красотой и манерой держаться, спортсмен, хороший наездник, этот очаровательный принц сразу завоевал симпатии камбоджийского народа».

В годы войны Камбоджа была оккупирована японцами, но в октябре 1945 года сюда вернулись французы и восстановили свои порядки. Тем временем в Индокитае разгоралось освободительное движение. В 1946 году Сианук сумел добиться от французов «внутренней автономии» для Камбоджи. Год спустя была введена в действие первая в истории страны конституция, которая упразднила институт абсолютной монархии. В стране прошли первые парламентские выборы.

Судя по всему, юные годы Пол Пота были наполнены активной учебой. Читать он выучился в раннем детстве и с тех пор читал много и основательно. Одаренный от природы неплохими способностями, юноша после окончания провинциальной школы поступил в техническое училище в Пномпене. Позднее он сам рассказывал, что у него были «выдающиеся успехи в учебе», в связи с чем он получил государственную стипендию и был направлен на учебу за границу. Правда, некоторые из тех, кто знал его в те годы, свидетельствуют, что Пол Пот особыми достижениями в учебе не отличался, а поехать учиться за рубеж ему помогли семейные связи.

В 1949 году Пол Пот отправился во Францию учиться на электроинженера. Вскоре в Париже сложилась Ассоциация кхмерских студентов, обучающихся во Франции. Председателем ее стал Иенг Сари, генеральным секретарем — Кхиеу Самфан. Позднее она была преобразована в Союз кхмерских студентов. Парижский университет был тогда наводнен различными политическими группировками, среди которых особенно активно действовали леворадикальные. Взгляды их сразу привлекли внимание Пол Пота и его друзей.

В начале 50-х годов Пол Пот начинает публиковать свои первые статьи в бюллетене Ассоциации под псевдонимом Кхмаэ Даым («истинный кхмер»), где рассматривал проблемы французской, русской и китайской революций. Уже тогда у него и его сподвижников складываются первые представления о будущем Камбоджи. Для слаборазвитых стран они пропагандировали полную экспроприацию крестьянства и создание в деревне системы по сути подневольного крестьянского труда, предлагая обобществление даже личного имущества.

Вместе с тем в этих первых публикациях Пол Пота видны следы серьезного и вдумчивого чтения, немало ссылок на сторонников неофрейдизма, современной антропологии, заметно увлечение Бакуниным и идеями анархизма.

По некоторым данным, в начале 50-х годов Пол Пот вместе с Иенг Сари вступили в компартию Франции. Сам Пол Пот несколько своих статей опубликовал во французской коммунистической печати. В них он с одобрением отзывался о сталинской коллективизации в Советском Союзе, в периоды 1937–1941 и 1945–1953 гг, называл наиболее творческими в строительстве социализма в СССР. Отмечая восхищенное отношение Пол Пота к Сталину, стоит напомнить, что после 1945 года французская компартия переживала период настоящего преклонения перед «вождем всех времен и народов». Обстоятельство это, конечно же, сыграло немалую роль в становлении политико-идеологических взглядов молодого бунтаря-революционера.

В Ассоциации единомышленники изучали теорию марксизма в ее сталинской интерпретации, штудировали теорию классовой борьбы. Находясь во Франции, Пол Пот и Иенг Сари участвовали в деятельности Комитета за независимость Камбоджи — организации, требовавшей немедленного предоставления независимости стране. В 1952 году Нородом Сианук получил из Парижа письмо, в котором он обвинялся в подавлении демократии и предательстве национальных интересов. Письмо это помимо прочих подписали Пол Пот и Иенг Сари.

В конце 1953 года Пол Пот вернулся в Камбоджу. К этому времени Нородом Сианук сумел убедить Францию в необходимости передачи ему всей полноты власти в Камбодже. 9 ноября 1953 года из страны были выведены французские войска, а колониальная администрация прекратила свое существование. На родине Пол Пот стал преподавать в престижном частном лицее в Пномпене. Позднее он иногда именовал себя «профессором истории и географии». Вскоре молодой человек вступает в ряды Народно-революционной партии Камбоджи, которая выделилась в 1951 году из компартии Индокитая. Среди тех, кто в 50-е годы вернулся из Франции и вступил в компартию, действующую в подполье, помимо Пол Пота, были Кхиеу Самфан, Иенг Сари, Сон Сен, Ху Юн, Ху Ним и другие. Именно они затем составили руководящее ядро «Демократической Кампучии».

Начав работать в столичной партийной организации, Пол Пот уже вскоре обратил на себя внимание. Он был хорошо образован, умел убеждать, и вместе с тем был приветливым, мягким и вежливым в общении с людьми. Он лучше ориентировался в городских условиях, чем многие ветераны партии, которые ранее много лет провели в джунглях, сражаясь вместе с лаосскими и вьетнамскими коммунистами против французских колонизаторов. В это же время Пол Пот, будучи преподавателем, много работал с молодежью, которую привлекали его идеи — бороться за «новый мир» без коррупции и неравенства, мир, в котором «все будут свободны».

Между тем в 50-е годы в Камбодже происходили знаменательные события. В марте 1955 года Нородом Сианук неожиданно отрекся от престола в пользу своего отца. После этого, став «рядовым принцем», он объявляет о создании Народно-социалистического сообщества (Сангкум), призванного построить в Камбодже «кхмерский, буддийский, королевский социализм». Разъясняя идеологическую основу Сангкума, Сианук говорил:

«Наш социализм в первую очередь является применением буддизма в аспекте его борьбы против социальных бед, несправедливости и неравенства. Он превозносит дух братства и взаимопомощи и призывает к жертвенности и совершенствованию личности во имя помощи обществу».

В 1955 году Сианук становится премьер-министром, а в 1960 году, после смерти отца-короля, он добился для себя поста главы государства. Таким образом, в его руках сосредоточилась вся полнота государственной власти. Нородом Сианук строил в стране свой социализм. Пол Пот тоже стремился строить в Камбодже социализм, но также по-своему, так, как он его понимал. Но время Пол Пота еще не наступило. Между тем, в конце 50-х годов компартия Камбоджи переживала кризис.

Действующая в подполье, ослабленная репрессиями, партия, на фоне растущей популярности Нородома Сианука, практически утратила даже остатки влияния на массы. Численность партии постоянно сокращалась и в 1960 году в ее рядах насчитывалось всего 250 человек.

Партия, по существу, оказалась расколотой на три группировки, находящиеся в разных районах страны. Первая — это уцелевшие «ветераны партии», люди, во многом оторванные от реального положения в стране. Вторая — это молодые интеллигенты-«романтики»: учащиеся, преподаватели, учителя колледжей и лицеев. Пол Пот и его соратники входили в третью группировку, идеологическая платформа которой отличалась откровенным национал-шовинистическим характером и отличалась антивьетнамскими настроениями. Лидеры этой фракции, которая первоначально насчитывала не более 30 человек, выступали за создание путем «сверхвысокого скачка» (по аналогии с «большим скачком» в Китае) сильной Камбоджи при опоре на собственные силы.

В 1960 году в Пномпене состоялся II съезд Народно-революционной партии. На нем был образован ЦК из 8 членов и 2 кандидатов. Генеральным секретарем стал Ту Самут. В ЦК вошли Пол и Иенг Сари, причем первый стал членом постоянного бюро и личным секретарем Ту Самута. Вскоре после съезда воссоздаются вооруженные силы партии, которые стали называться Секретной гвардией. Ее задачи состояли в создании и защите революционных баз, в захвате оружия у противника, в охране руководителей партии. Позднее, в 1966 году она была переименована в Революционную армию.

В 1962 году при невыясненных обстоятельствах в Пномпене на конспиративной квартире был убит генсек компартии Ту Самут. Позднее появились свидетельства, что его убили по приказу Пол Пота. Во всяком случае, устранение Ту Самута открывало Пол Поту и его сподвижникам прямой путь к овладению всей полноты власти в партии. Пол Пот оставляет преподавательскую работу и переходит на нелегальное положение. Народно-революционная партия все более явно становится партией «нового типа», организацией «революционеров-профессионалов» и орудием осуществления планов полпотовцев.

В январе 1963 года на III съезде Пол Пот становится генсеком партии. В новый ЦК вошло большинство его сторонников. Народно-революционная партия была переименована в Коммунистическую партию Камбоджи. Вскоре после «исторического» съезда, спасаясь от ареста, полпотовцы покидают Пномпень и уходят в джунгли для подготовки вооруженного восстания, все более откровенно делая ставку на забитое и неграмотное крестьянство, на самые отсталые и обездоленные слои общества. Постепенно вырисовывался вариант «движения к социализму» через кхмерскую деревню.

В 1965 году Пол Пот побывал в Китае, где встречался с Мао Цзэдуном. Позднее он еще несколько раз посетил эту страну, в которой полным ходом разворачивалась «культурная революция». Вождь красных кхмеров высоко оценил ее, назвав «очищением организма от болезненных явлений». Позднее Пол Пот не раз говорил, что председатель Мао «всегда поддерживал и поощрял нас».

В конце 60-х годов полпотовцы, базируясь в джунглях, постепенно укрепляют свои силы. Быстро растет численность партии, в которую в массовом порядке принимались малограмотные и совершенно неграмотные молодые крестьяне, которые уже показали себя в вооруженных акциях. В 1970 году партия насчитывала уже несколько тысяч человек.

Между тем звезда Нородома Сианука стала закатываться. В конце 60-х годов в Камбодже нарастают оппозиционные настроения, а на политическую арену выходит армейская верхушка как самостоятельная политическая сила. На первый план выдвигается «сильный человек» — генерал Лон Нол. В 60-е годы он возглавлял службу безопасности, а в августе 1969 года Сианук назначил его главой правительства.

В марте 1970 года, когда Сианук посещал с официальным визитом Советский Союз и Китай, Королевский совет и Национальное собрание под давлением генерала Лон Нола отстранили его от власти. По существу, это был государственный переворот, организованный Лон Нолом при поддержке армейской верхушки и проамерикански настроенных политиков. Приговоренный к смертной казни, Сианук не рискнул вернуться в Камбоджу и остался в Пекине. Однако, не смирившись с отстранением, он обращается за поддержкой к левым силам, руководимым компартией.

В мае 1970 года в Пекине открылся I съезд Национального единого фронта Камбоджи, в который вошли свыше десяти организаций и объединений во главе с Нородомом Сиануком. Вскоре создается Королевское правительство национального единства Камбоджи. Премьером становится Пени Нут, а его заместителем и министром обороны — один из ближайших сотрудников Пол Пота — Кхиеу Самфан. В стране началась гражданская война. У Лон Нола была мощная, армия, доходящая до 550 тысяч, Сианук и компартия создают на базе боевых отрядов «кхмае крохом» (красных кхмеров) Национально-освободительную армию Камбоджи. Все руководящие посты в ней вскоре оказались в руках полпотовцев. К 1973 году Пол Пот поставил под свой контроль Национальный единый фронт Камбоджи. Принц Нородом Сианук был оттеснен на второй план. Он лишь один раз посетил освобожденные районы Камбоджи. После этой поездки Сианук говорил:

— Я знаю, что среди коммунистов есть люди, которые меня не любят и даже надеются избавиться от меня после войны. Вполне возможно, что после того, как движение сопротивления достигнет своей цели, ему уже больше не нужен будет Сианук, это своего рода королевская скорлупа, которой оно сегодня прикрыто.

Что же, Сианук всегда был реалистом и прагматиком, и прогноз его оправдался.

В ходе гражданской войны было осуществлено американо-южновьетнамское вторжение. Освобожденные районы, контролируемые коммунистической партией, подвергались частым бомбардировкам с воздуха. Мирное население в страхе бежало в города, находившиеся под властью правительства Лон Нола. В Пномпене в конце 60-х годов насчитывалось около 800 тысяч человек, а к 1975 году здесь проживало около 3 миллионов. Эти массовые миграции разрушали устоявшиеся социальные и культурные связи. Происходила ломка традиций, социальных ориентации, системы ценностей.

1970 год положил начало разрушению кхмерского общества. Именно тогда Камбоджа стала «привыкать» к крови и смерти. Гражданская война, американское вмешательство, массовые миграции — все это вело к социальному распаду. Так формировалась питательная среда для восприятия идей Пол Пота на уровне массового сознания.

Камбоджа двигалась к национальной катастрофе. Первым этапом на этом пути стали годы правления Лон Нола. Вскоре после падения его режима газета «Нью-Йорк тайме» писала:

«После того, как Америка в течение 5 лет помогала феодальному правительству, которое она презирала, и вела войну, о которой было известно, что она безнадежна. Соединенным Штатам нечего показать миру, кроме грустной картины эвакуации с послом, выносящим в одной руке американский флаг, а в другой — свой гигантский чемодан. Но есть миллион убитых и раненых камбоджийцев (седьмая часть населения), есть сотни тысяч беженцев, которые живут в лачугах, есть опустошенная страна, дети, умирающие от голода, и плотники, наловчившиеся сколачивать гробы из ящиков, в которых транспортировались боеприпасы».

К слову заметим, что именно в такой гроб будет положен Пол Пот, скончавшийся весной 1998 года в джунглях. Гроб будет водружен на помост из автомобильных шин и сожжен. Впрочем, до этого финала пока что далеко. Пол Пот, молодой и энергичный, окруженный ближайшими сподвижниками, мощно рвется к власти. Он уже готов строить «новую Кампучию», тем более что есть, кому подражать и кому поклоняться — Сталин, Мао Цзэдун. Скоро страну зальют кровью, переломают ей хребет, выкрутят руки во имя «светлого будущего».

 

2. Идеология и власть

В начале 70-х годов красные кхмеры превращают освобожденные районы в плацдарм для осуществления своего «эксперимента». Уже тогда начинается «строительство нового общества».

В освобожденных районах складывается новая структура власти. В руках верхушки красных кхмеров концентрировалось все больше власти. Они повсюду расставляют своих людей. Набирает силу кампания дискредитации ветеранов освободительной борьбы. Вот что впоследствии рассказывал один из командиров полпотовских боевиков:

— В нашей партийной организации постоянно проходили собрания, на которых критиковались те, кто принимал участие в войне сопротивления против французских колонизаторов. Это заставляли делать нас, молодых. Нам говорили, что только мы способны понять новый революционный курс руководства, что старшее поколение революционеров сильно прониклось вьетнамской идеологией и не понимает местных условий. Мы верили в это и считали, что наши старшие товарищи действительно должны как-то перестроиться, чтобы идти в ногу со временем. Их увозили на «политические курсы» (так нам говорили), а если кто-нибудь интересовался, почему тот или иной товарищ долго не возвращается, ему отвечали, что он получил после «курсов» назначение в другую провинцию. К 1975 году в нашей организации не осталось ни одного ветерана.

В 1972 году Национальный единый фронт издал сборник фотоиллюстраций «Вооруженная борьба и жизнь кхмерского народа в освобожденных районах», где обличались преступления лон-ноловских войск против мирного населения Камбоджи и славились успехи новой власти: улыбающиеся лица юношей и девушек, занятия в школах, массовые митинги в поддержку Национального единого фронта. Пол Пот в это время был командующим частями Единого фронта.

Успехам красных кхмеров способствовали и изменения, происходящие в Индокитае. В январе 1973 года были подписаны Парижские соглашения по Вьетнаму. Американские войска стали покидать Индокитай, и США уже не могли поддерживать режим Лон Нола в Камбодже. В феврале 1973 года начинается наступление частей Единого фронта. Лидеры красных кхмеров, предчувствуя скорый приход к власти, начинают выступать со все более откровенными заявлениями. Так, в воззвании к интеллигенции Кхиеу Самфана говорилось:

— Нам надо подавить тягу интеллигенции к западному образу жизни. Интеллигенции как таковой быть не должно. Ее представители будут заниматься полезным физическим трудом, жить совместно, учиться у народа.

В освобожденных районах широко распространялся цитатник Мао Цзэдуна. Людям говорили, что в нем содержится все необходимое для развития революции в Камбодже. Воинов освободительной армии заставляли изучать этот цитатник. А командиры постоянно говорили им, что о них заботятся и за них думают руководители, а бойцам только надо четко исполнять все их указания и распоряжения.

Система «идеологических координат» красных кхмеров формировалась прежде всего благодаря разработкам их ведущих теоретиков — Ху Юна, Ху Нима и Кхиеу Самфана. В 60-е годы все они были депутатами Национального собрания. После 1975 года Ху Юн и Ху Ним были ликвидированы Пол Потом, а Кхиеу Самфан стал президентом Демократической Кампучии. После свержения власти красных кхмеров он возглавил остатки полпотовских боевых формирований в Таиланде и на севере Камбоджи. Верный себе, он не пожелал сдаваться королевским войскам в декабре 1998 года и скрылся в джунглях с десятком верных людей, тогда как все остальные полпотовцы капитулировали.

Взгляды этих теоретиков известны по статьям Ху Юна «Проблема кооперативов», Ху Нима «Экономическая политика опоры на собственные силы» и защищенной в Сорбонне докторской диссертации по экономическим наукам Кхиеу Самфана «Экономика Камбоджи и ее проблемы в связи с индустриализацией».

В этих работах прежде всего видна высокая оценка революционного потенциала беднейшего крестьянства. По оценке Ху Юна, в Камбодже 60-х годов 35 процентов населения — это были крестьяне-бедняки. Подчеркивая, что это самый революционный класс в стране, Ху Юн говорил, что им присущи высокая мораль и нравственность. Они никогда не лгут, ими движут только самые честные и чистые устремления. Но они не являются носителями новой идеологии, поэтому надо создавать в деревне кооперативы и там воспитывать у крестьян новые «чувства и взгляды». Их идеологией должна стать коллективистская идеология кооператива, где нет классовых различий, привилегированных слоев, где «никто не имеет личных выгод и все движимы общим интересом».

Другая важная идея этих теоретиков — отрицательная оценка города, который «эксплуатирует и разоряет кхмерскую деревню». Город и рынок — это огромный насос, который выкачивает из деревни жизненные силы. Развивая эти идеи, Пол Пот позднее будет говорить:

— В Кампучии все города являются иностранным порождением и заселены иностранцами. Большие города Кампучии были основаны китайцами, сиамцами и вьетнамцами. Население городов не является чисто кхмерским и, следовательно, оно может быть беспрепятственно устранено политически и психологически. Крестьяне ненавидят горожан и даже отличаются от них физически. Крестьяне темные, горожане имеют светлую кожу. Опустошить города, уничтожить буржуазию — это значит облегчить установление народной власти.

Лидеры и теоретики красных кхмеров умело использовали недовольство крестьянства, видевшего в обнищании села оборотную сторону быстрого роста торгового, то есть прежде всего спекулятивного капитала, сосредоточенного как раз в городах. Так что повести крестьян за лозунгами уравнительности и направить их недовольства против города было не так уж сложно.

В воззрениях красных кхмеров наличествовали идеи марксизма-ленинизма и маоизма. Известно, что Пол Пот и его сподвижники высоко ценили Сталина и Мао Цзэдуна как создателей «нового общества».

По Пол Поту, частная собственность — источник эксплуатации. Долой ее. Воплощение эксплуатации — города; ликвидировать их. Но у «революционеров» не было желания ждать построения социализма, ими двигало «революционное нетерпение», и вот уже Кхиеу Самфан заявляет:

«Кампучия докажет всему миру, что можно одним махом достичь полного коммунизма. Благодаря этому наша страна запишет свое имя золотыми буквами на скрижалях мировой истории как первая, которая сумеет осуществить коммунизацию без ненужных этапов».

Пол Пот и его сподвижники получили реальную возможность реализовать свои идеи построения «нового общества» в 1975 году, когда они сбросили режим генерала Лон Нола.

Воинские подразделения красных кхмеров вступили в Пномпень 17 апреля 1975 года. В то время в нем проживали около трех миллионов человек. Толпы столичных жителей приветствовали солдат в черной форме радостными криками и рукопожатиями. На улицах города танцевали, пели и веселились. Верилось, что в Камбоджу наконец-то пришел мир. Народ давно уже устал от войны.

Новые власти объявили борьбу бандам уголовников и мародеров, которые грабили город, заявив, что они будут расстреляны или повешены на месте. Однако началось разграбление города «чернорубашечниками». Вскоре «освободители» уже рыскали по улицам столицы, взламывая запоры магазинов. У жителей изымали автомобили, мотоциклы, даже велосипеды. Солдаты — нередко это были 14 — 16-летние мальчишки, произносили при этом одну фразу — «ангка». Направляя дуло автомата на человека, они заявляли: «Ангка требует, чтобы ты предоставил мне свой мотоцикл».

После грабежей начались убийства. Для боевиков Ангки человеческая жизнь никакой ценности не имела, 18-летний Cap Сам рассказывал: «В то же утро красные кхмеры убили нашего соседа Кима. Ему было 42 года. В 1971 году его призвали в лонноловскую армию рядовым — там он потерял ногу». Когда несколько десятков бывших лонноловских солдат и чиновников пытались незаметно покинуть правительственное здание, то все они были расстреляны из пулемета красными кхмерами.

Ликвидировать города, в соответствии с воззрениями Ангки «рассадники эксплуатации и буржуазной культуры», начали с Пномпеня. Стреляя в воздух, колотя в двери домов прикладами, выкрикивая распоряжения через мегафоны, «чернорубашечники» приказали всем жителям быстро покинуть город. Позднее один из представителей нового режима так объяснял иностранным католическим священникам: «Отныне, если люди хотят есть, они должны сами добывать себе пропитание на рисовых полях. Город — обитель порока. Здесь властвуют деньги и коммерция, а это оказывает на человека тлетворное влияние. Вот почему мы должны ликвидировать города».

Людское море захлестнуло Пномпень. Ночью тысячи людей ночевали под открытым небом. Утром солдаты вновь начали прочесывать город, выгоняя жителей на улицу. Прекратилась подача воды. Люди пили из пруда в городском парке, из сточных канав. Началась дизентерия. Из окна французского посольства его сотрудники наблюдали такую картину. Патруль красных кхмеров, пробираясь сквозь вереницу людей с чемоданами и узлами, оттеснил отца и мать от детей, которых тут же направили в другую колонну. Родители бросились за ними и тут же были застрелены. Вскоре вся дорога была усеяна трупами, которые начали разлагаться под жаркими лучами солнца. Их никто не убирал.

Вскоре Пномпень опустел. Здесь остались только трупы да стаи собак. Через несколько дней подобные операции были проведены в других городах страны. По дорогам тянулись бесконечные потоки беженцев, которые отныне должны были повиноваться только Ангка лоэу — «верховной организации».

Одновременно с этим начинается законодательное оформление нового режима. 25–27 апреля состоялся Чрезвычайный национальный конгресс, утвердивший структуру власти. 5 января 1976 года вступила в силу новая конституция. Страна вместо королевства Камбоджа стала называться Демократическая Кампучия. Монархический строй был упразднен. В марте прошли выборы в Собрание народных представителей. На его первой сессии 2 апреля 1976 года Нородом Сианук выступил с заявлением: «Полностью уверенный в братском понимании со стороны народа и Революционной организации, я прошу их разрешить мне уйти в отставку с сегодняшнего дня». Подало в отставку и правительство во главе с Пени Нутом. Премьер-министром нового правительства Демократической Кампучии стал Пол Пот. Именно тогда Салот Cap впервые выступил под этим псевдонимом. Назначение его стало результатом компромисса полпотовской группировки с другими фракциями в партийно-государственном руководстве. В это время в Китае обостряется борьба между «радикалами» и «прагматиками», что неизбежно отражалось и на взаимоотношениях политических фракций в Камбодже.

Нарастающие массовые репрессии, осуществляемые группировкой Пол Пота, к середине 1976 года стали вызывать недовольство части кадровых работников, усматривающих в этом совершенно ненужные эксцессы. Руководители нескольких северных и западных провинций направили премьеру письма, предлагая быть милосердным к населению. 9 сентября 1976 года скончался Мао Цзэдун, что еще больше осложнило положение Пол Пота, который лишился могущественного покровителя. Следствием этого стало смещение 27 сентября Пол Пота с поста премьер-министра, как было объявлено, «по состоянию здоровья».

Позже Иенг Сари, остававшийся «правой рукой» вождя, назовет эти события «попыткой сентябрьского переворота, совершенной агентами Вьетнама и КГБ». После ухода Пол Пота политика Демократической Кампучии становится более открытой. Начинаются переговоры с американскими фирмами по вопросу закупки медикаментов. В Албанию, Югославию и Северную Корею были направлены торговые делегации. Однако период «оттепели» был недолгим. Не прошло и двух недель после ареста в Китае «банды четырех», с которой у Пол Пота были далеко не самые лучшие отношения, как он вновь стал премьер-министром. Во внешней политике страны окончательно восторжествовала ксенофобия. При Пол Поте Демократическая Кампучия сохраняла контакты только с Китаем и Северной Кореей. Осенью 1977 года вождю красных кхмеров даже присвоили звание Героя КНДР.

Окончательно укрепившись у власти, в начале 1977 года Пол Пот начинает массовые чистки, расправляясь со своими политическими противниками. В зарубежной печати эти события даже получили наименование «февральского переворота» или «второй революции».

В Камбодже все вершилось от имени «Ангка лоэу» — «верховной организации». На деле страной правили четыре семейных клана «лучших товарищей» — Пол Пота, Иенг Сари, Кхиеу Самфана и Сон Сена. «Ангка» же являлась лишь инструментом в их руках. Иенг Сари говорил: «Демократической Кампучией управляет Ангка, партийная организация. Ангка — это и единственная партия, и государство».

Составить представление о характере деятельности Ангки позволяют некоторые из высказываний ее вождей:

— Теоретические дискуссии и самокритика не должны затрагивать массы, поскольку классовые враги сразу воспользуются этим для порождения разногласий. Поэтому кадровые работники должны вести тщательное наблюдение и следить за тем, чтобы не было ни одного сомнения, даже ничтожного, в решениях организации, так как это будет играть на руку контрреволюционерам.

— Устранение контрреволюционеров и тех, кто является их объективным союзником, должно быть немедленным.

— Руководители, представляющие народ, должны действовать не только от своего имени, но и от имени организации, чтобы избежать обвинений в персонализации власти, которые могут быть использованы классовыми врагами и замаскированными контрреволюционерами.

— Мобилизация должна быть постоянной, именно она оправдывает строгость организации и ее систему принятия решений.

— Классовыми врагами являются не только капиталисты. Ими могут быть также и те, кто попал под влияние буржуазной пропаганды, независимо от их социального происхождения.

За псевдоконституционным фасадом фактически создавался огромный концлагерь, «военная казарма». Государство было разделено на шесть военных зон, те — на районы, носившие порядковые номера. Районы делились на «пхумы» — деревни и «кхумы» — общины. Сам Пол Пот подписывал свои приказы «Товарищ— 87». Все то, что касалось Ангки, также было засекречено. Членство в ней являлось тайной, разглашение которой сурово наказывалось. Рассекречена Ангка была только 30 сентября 1977 года, когда по радио передали речь Пол Пота, посвященную 17-й годовщине Революционной организации, впервые названной уже официально — Коммунистической партией Кампучии. Тогда же стала известна и партийная должность премьера Пол Пота — генеральный секретарь ЦК компартии.

В «Обвинительном акте по делу клики Пол Пота — Иенг Сари, виновной в геноциде» говорилось, что секретарь партии «Ангка» и премьер-министр Пол Пот нес главную ответственность за руководство всей партийной и государственной деятельностью, разработку внутренней и внешней политики и обеспечение руководства на разных уровнях исполнительной власти. Пол Пот лично руководил внутренними делами, особенно претворением в жизнь политики геноцида в тех населенных пунктах, население которых выступало против репрессивного режима. На него ложится вся ответственность как на главного инициатора и автора планов политики геноцида.

У Пол Пота было как бы два лица. Одно — это «Товарищ-87»: убийца, автор геноцида, интриган и умелый мастер фракционной борьбы. Другое лицо — низенький и полный человечек в застегнутом на все пуговицы френче, с женственным лицом и обаятельной улыбкой, с мягким голосом и хорошими манерами. Нородом Сианук в интервью «Дейли телеграф» говорил:

— Мы знаем, что он чудовище, но, если вы встретитесь с ним, он покажется вам человеком очень приятным. Он улыбается, говорит очень мягко, словом, совсем не похож на образ второго Гитлера, который закрепился за ним. Ничего не поделаешь, он обладает обаянием.

Этот обаятельный человек с хорошими манерами в течение трех лет провел Камбоджу через эксперимент «радикальной социалистической революции» и «очищения общества», что обошлось в два миллиона человеческих жизней.

Власть Ангки и самого Пол Пота была прочной и всеобъемлющей. Ведь в традиционном крестьянском сознании всегда существовало отношение к правителю как должному ограничивать чрезмерную алчность богачей и обеспечивать интересы простых людей. На массовом уровне традиционное сознание было пронизано мифологией, обычаями, магическими ритуалами, заветами предков. Консерватизм такого сознания состоял в том, что мироздание здесь воспринималось как раз и навсегда данное. Здесь всегда соблюдалась привычная мера распределения имеющихся средств существования.

И на эти традиции эгалитаризма и «справедливости» удачно накладывались идеи и социальные установки красных кхмеров.

При обращении к крестьянским массам идеология обычно принимала упрощенный характер, выступая в виде набора выразительных и «зажигательных» лозунгов. Анализ реальных проблем подменялся четко выстроенным рядом пропагандистско-идеологических стереотипов, обладающих ярко выраженной эмоциональной окраской и рассчитанных на массовое мобилизующее воздействие.

 

3. «Черная утопия»

В Демократической Кампучии началось созидание общества «светлого будущего». В советских газетах того времени с удовлетворением говорилось о том, что пришедшая к власти коммунистическая партия, осуществив национально-демократическую революцию, приступила к этапу строительства социализма.

В 1975–1976 гг, в Советском Союзе идеологи, теоретики и даже различные ведомства немало спорили, является ли полпотовская Кампучия социалистической страной. Теоретики обращали внимание на характерные черты, присущие социализму — правящая компартия, ликвидация частной собственности, обобществление. Ряд ведомств также настаивали на социалистическом характере перемен в Кампучии, поскольку в этом случае существенно упрощалась процедура выезда в эту страну. Несколько неожиданно жесткую позицию в отношении непризнания Кампучии социалистической страной занял всемогущий Аэрофлот. Впрочем, объяснялось это весьма прозаично — не было желания распространять на Кампучию льготные тарифы, как это делалось в отношении других соцстран.

В конечном итоге Кампучию причислили к «миру социализма», что вызвало серьезное недоумение у исследователей, обладающих незашоренными мозгами. И действительно, уже вскоре московским политикам и идеологам пришлось всячески отмежевываться от полпотовщины, явно нарушившей привычную схему развития «мирового революционного процесса» и по случаю возлагать вину за эти искажения на Пекин и маоизм, хотя сам Мао уже несколько лет покоился в Доме памяти на площади Тяньаньмэнь.

«Оскорбление идеи», «плод китайского социал-милитаризма», «зловонный гомункулус», «паупер-социализм» — такими определениями награждала наша пресса злосчастный «эксперимент» Пол Пота. В сентябре 1976 года газета «Комсомольская правда» писала:

— Происходящее в Кампучии не оставляет сомнений, чьи идеи являются теоретической базой людей, пришедших к власти в этой стране. И напрасно кампучийские руководители пытаются убедить кого-то, что в Кампучии создается особая форма социализма. Это всего лишь кампучийский вариант маоизма, предусматривающего в области внешней политики создание безликих государств, безоговорочно подчиняющихся воле Пекина. Кампучийские руководители мыслят маоистскими категориями, говорят знакомыми фразами из цитатника «великого кормчего».

Что же, нет смысла отрицать влияние идей Мао Цзэдуна на мировоззрение и социальную практику красных кхмеров. Недаром, выступая на траурном митинге по случаю кончины «великого кормчего», Пол Пот говорил: «Со времен Маркса, Энгельса и Ленина Мао является самым выдающимся учителем мирового пролетариата». И вместе с тем Пол Пот и его сподвижники яро отстаивали самобытность своей модели социализма. В 1977 году Иенг Сари, давая интервью итальянскому журналисту, говорил:

— Революционный опыт кхмеров не имеет прецедентов. То, что мы пытаемся осуществить, никогда не было сделано в истории. Вот почему мы не подражаем никакой модели — ни китайской, ни вьетнамской. Мы реорганизуем страну, взяв за основу сельское хозяйство.

В отличие от советских вождей и идеологов, в конце концов вставших на путь отрицания социалистического характера «преобразований» Пол Пота, китайские руководители считали, что он действительно строит социализм. Когда летом 1978 года Пол Пот давал прием в честь китайских специалистов, посол КНР заявил:

— За время нашей работы в Кампучии мы смогли увидеть собственными глазами, как кампучийский народ под руководством партии осуществляет социалистическую революцию, строит социализм в условиях независимости и суверенитета.

Однако, если отвлечься от всех «измов», становится очевидным, что в Кампучии осуществлялся один из вариантов социализма, как бы ни открещивалась от него Москва. Логика мышления диктовала логику действия. Причем действия «революционного». На это у Пол Пота тоже был свой взгляд:

— С точки зрения нереволюционного мировоззрения жизнь дается, чтобы иметь дом, достояние, делать карьеру, вкусно есть и веселиться. С точки же зрения революционного мировоззрения, жизнь дана для революции. Если не бороться за революционные идеи, то жизнь не имеет смысла.

Впрочем, о том, что же происходило в Кампучии в первый год правления красных кхмеров, было мало известно. Страна все больше изолировалась от внешнего мира. Но со временем в мировых средствах массовой информации стали появляться сообщения, повергающие в шок и ужас. Сначала в это не хотели верить.

В мае 1977 года журнал «Ньюсуик» рассказывал:

— Свидетельства двадцати пяти тысяч беженцев из Кампучии, которым ценой невероятных лишений удалось перейти таиландскую границу, вызывают ужас и содрогание. Трудно поверить, что такое может происходить сегодня в нашем «цивилизованном» двадцатом веке. Однако сомневаться не приходится — их рассказы правдивы. «Эти люди не лгут, — заключил американский дипломат, выслушав очередную группу кампучийцев, прибывших в Таиланд. — Нельзя лгать, пройдя через ад».

Постепенно во внешний мир из «закрывшейся» Кампучии проникало все больше информации.

Согласно показаниям беженцев, диктаторы Пол Пот и Иенг Сари осуществляли массовую кампанию «по перевоспитанию» всего населения. После того, как спала волна массовых казней, учиненных над горожанами, народ оказался под контролем неведомой Ангки. Вскоре стало известно, что за первый год усилиями красных кхмеров в Кампучии были разрушены существующая социальная структура, экономика, культура, семейные отношения. Книги и архивы были сожжены, пагоды и музеи — уничтожены.

К 1975 году идеи и взгляды полпотовцев отлились в цельную программу «социального эксперимента». В основу всей социальной и экономической политики Пол Пота и его сподвижников после захвата власти был положен идеал уравнительного социализма, созидание которого осуществлялось с «чистого листа» методами «революционного насилия». Смысл этого социализма — воспевание всеобщей бедности, превращение человека в бездумного и послушного исполнителя. Лозунг «опора на собственные силы» стал ведущим принципом внутри— и внешнеэкономической политики красных кхмеров. Ведь считалось, что хозяйственно-экономические связи Кампучии с более развитыми странами приведут к тому, что она попадет в экономическую зависимость.

В начале 1977 года Иенг Сари (в то время министр иностранных дел Демократической Кампучии) в своем интервью итальянскому журналу «Эспрессо» четко и кратко охарактеризовал эту модель «кампучийского социализма»:

— Демократической Кампучией управляет партия. Население организовано в кооперативы. Денег не существует. Принцип частной собственности ликвидирован. Газет тоже не существует. Старая школьная система ликвидирована.

При этом, как отмечали журналисты-интервьюеры, отвечал он очень мягко на прекрасном французском языке и улыбался.

Строительство социализма начиналось с того, что все «буржуазное» подлежало беспощадному подавлению и уничтожению. Чернорубашечники с упоением вдребезги разносили иностранные автомобили, уничтожали «империалистическое» оборудование. На специальных церемониях «буржуазная» техника — трактора, бульдозеры, вплоть до бытовых приборов и швейных машинок — демонтировалась на части.

Под флагом ликвидации «эксплуататорских классов» была разрушена вся устоявшаяся социальная структура. По некоторым свидетельствам, летом 1975 года престарелый Мао Цзэдун встречался с Пол Потом и высоко оценил деятельность Ангки:

— Вы одержали блестящую победу. Одним ударом вы покончили с классами. Народные коммуны в деревне, состоящие из бедных и средних слоев крестьянства, по всей Кампучии — вот наше будущее.

Все население страны было разделено на три категории. Третья — низшая — это все жители городов, избавленные от лонноловского режима красными кхмерами в апреле 1975 года. Их насчитывалось свыше трех миллионов. Сюда входили также бывшие офицеры и солдаты армии Лон Нола, государственные служащие, буддийские монахи, вся интеллигенция. Вторая категория — население районов, освобожденных полпотовцами в ходе боев до апреля 1975 года. Их именовали «новыми жителями» и они пользовались некоторым доверием красных кхмеров.

Наконец, к первой категории («основное население», «старые жители») были отнесены руководящие работники новых государственных структур, а также население горных и лесных районов и освобожденных зон. Именно здесь еще в начале 50-х годов появились первые базы партизанского движения, где коммунисты играли значительную роль. Здесь набирались кадры полпотовской партии и армии. Это были экономически отсталые территории, где, по сравнению с жителями равнин, люди всегда жили хуже — холодный климат, суровые условия, низкие урожаи риса.

Административно страна была разделена на шесть зон, которые представляли собой настоящие военные округа. В середине 1975 года были выделены еще четыре автономных района. Осуществив социальную ломку страны и создав военизированную систему управления, Ангка смогла полностью контролировать положение по всей Кампучии.

Полпотовцы довели до своего логического завершения известный маоистский лозунг «деревня окружает город», который стал звучать как «деревня поглощает город». В одном из документов красных кхмеров говорилось: «Разбросанные по сельской местности горожане будут подавлены основными социальными силами и кооперативами. Все превращаются в крестьян. Политика „деревня окружает город“ переходит в политику „деревня поглощает город“».

В результате политики переселения все крупные города опустели. Директивный документ руководств красных кхмеров местным организациям (апрель 1975 года) так интерпретировал эту «операцию»:

— Наша революция по характеру глубоко отличается от революций в других странах по целому ряду моментов. Изгнание населения из Пномпеня — это мера, подобно которой не было в революциях ни одной из стран. Здесь речь идет о чрезвычайном мероприятии, направленном на полное уничтожение феодального и капиталистического строя. Рассредоточив городское население по сельским районам, мы наносим решительный удар по старому режиму. Это лучшее из всего, что когда-либо имело место.

Пол Пот и его сподвижники верили в «очистительную силу» примитивной жизни в сельской общине, где будет покончено с «растленной культурой и общественными язвами». Как и в Китае, здесь организаторы кооперативов (коммун) стремились приобщить людей к «новым формам» трудовой деятельности, общественной жизни, быта, морали. На основе этих самообеспечивающихся коммун создавалось бесклассовое «общество будущего».

Измученные долгой дорогой горожане прибывают, наконец, в деревню. На следующее утро перед ними выступает камафибал (местный административный и военный руководитель). Он говорит:

— Мы приветствуем вас в своем кооперативе. То, что вы видите здесь, — это дело нашей справедливой и дальновидной Ангки, которая всегда рекомендовала твердую линию и позицию, призывала быть независимыми, суверенными, опираться на собственные силы, никогда ни от кого не зависеть. Поблагодарите Ангку за то, что она оставила вам жизнь и разрешила участвовать в нашем деле национального восстановления. Нужно будет работать и производить, производить, Производить. Те, кто не будет производить, не будет есть.

Вы будете начинать работу с восходом солнца и прекращать с закатом. Каждый вечер вас будут вызывать в кооператив для того, чтобы выслушать справедливые и дальновидные советы Ангки, которые позволят вам «перестроиться». Не думайте ни о чем другом, кроме как о том, чтобы производить, В остальном же за вас думает Ангка.

За обитателями коммун была установлена слежка. Те, кто протестовал или жаловался, считался «сомнительным элементом» и подлежал ликвидации. Людям запрещалось страдать, плакать, смеяться. Сострадание или просьба рассматривались нередко как проявления недовольства и оппозиции. В лексиконе красных кхмеров не было слова «милосердие». Слабых и больных уничтожали. Пол Пот говорил так: «Общество, которое олицетворяет кампучийский народ, должно быть здоровым и крепким. Милосердие — это преступление».

В кооперативах обобществлялось все, вплоть до личного имущества. Запрещалось иметь свои миски и ложки, не разрешалось отдельно готовить пищу и питаться. Все подлежало строгой регламентации. Выходных дней не было. Ежедневным праздником должна быть совместная работа, которая взбадривает людей.

Однажды в одной из коммун побывали японцы — представители ассоциации японо-кампучийской дружбы. Им показали «коммунаров», которые во время работы распевали веселые песни. Из бесед с селянами можно было сделать вывод, что они всем довольны. Правда, рассказывая о своих впечатлениях, японцы оговаривались, что им дали возможность поговорить лишь с несколькими тщательно отобранными крестьянами. Поэтому узнать, что же думают остальные крестьяне, было сложно.

Подобные коммуны стали главной формой организации массового принудительного труда. Люди здесь находились на казарменном положении, превратившись в рабов, получавших за тяжкий труд лишь миску чечевичной похлебки. А радио Пномпеня вещало: «Линия Ангки, заключающаяся в атаке на врага в экономическом плане, проводится эффективно». Вместо восстановления всей экономической структуры страны, полпотовцы сделали ставку на резкое расширение производства только риса и отраслей, связанных с его переработкой. Следствием этого стало то, что к 1978 году промышленное производство, и без того слабое, сократилось почти наполовину. В Обвинительном акте по делу Пол Пота — Иенг Сари говорилось, что они выступали против использования в промышленности технических специалистов и рабочих, которые трудились при прежнем режиме. Инженеров и техников уничтожали, а рабочих отправляли в сельскую местность. На некоторых небольших фабриках, например, на лесопильном заводе и текстильной фабрике, осталось всего несколько рабочих.

Самое «замечательное» мероприятие полпотовцев — отмена денег — стало проводиться еще в 1973 году в освобожденных районах. Когда был взят Пномпень, в первый же день чернорубашечники взорвали центральный банк. В бывшем министерстве финансов стали хранить мешки с удобрениями. Любопытно, что кампучийские руководители особо отмечали, что им трудно объяснить иностранцам, какие именно аспекты «революционного кампучийского общества» делают деньги ненужными. По крайней мере, они говорили, что деньги, олицетворявшие собой неравенство, следует уничтожить в первую очередь.

Сам Пол Пот высоко оценивал свой «социальный эксперимент»:

— Для 95 процентов населения страны жизнь стала значительно легче, чем прежде. Раньше люди не имели земли, работы, еды, воды, болели, продавали сыновей, дочерей и даже жен. Они подвергались эксплуатации и угнетению, трудились, как рабы. Сейчас они стали хозяевами своего труда и производимой ими продукции.

В «социально однородном обществе» не нашлось места интеллигенции, поэтому она подлежала уничтожению. Это укладывалось в тезис о ликвидации различий между физическим и умственным трудом. Радио Пномпеня постоянно твердило в своих передачах, что «интеллигенты ни на что не пригодны», «дипломы не могут прокормить», «сейчас вместо пера в руках должна быть мотыга». К тому же, твердили полпотовцы, самостоятельно мыслящие, в отличие от полудиких крестьян, люди могут представлять серьезную опасность.

— Я убивал в первую очередь тех, кто носил очки, — рассказывает бывший полпотовский чернорубашечник. — Если в очках, значит умел читать. А стало быть, мог обладать вредными мыслями. И вообще очки — изобретение буржуазии.

Уцелевшие представители интеллигенции оказались в сельскохозяйственных коммунах. На собраниях бригады полупьяный «сантисок» (шеф службы безопасности в общине) останавливал свой палец на докторе медицины и вопрошал:

«Что такое Ангка?» Погибавший от истощения и непосильного труда ученый поднимался, делал восторженное лицо и произносил: «Ангка обеспечивает нашей стране демократический режим. Она — совершенна, абсолютно совершенна. Руководство со стороны Ангка — правильное, гениальное. Я всю жизнь буду идти путем, указанным Ангкой».

По некоторым свидетельствам, в результате террора, развязанного полпотовцами, были уничтожены четыре пятых преподавателей школ и университетов. Из 11 тысяч студентов вузов выжили только 400 человек. Было уничтожено более 90 процентов врачей.

Прекратили свою деятельность почта и телеграф, были закрыты музеи, телевидение не работало. Национальная библиотека превратилась в свинарник. «Буржуазный» суд был уничтожен. Отныне любой проступок наказывался немедленной смертью. Ликвидируя интеллигенцию, полпотовцы делали все, чтобы не могла появиться новая. Высшие и средние учебные заведения были закрыты, остались лишь начальные школы, занятия в которых продолжались не более получаса в день. На них дети обучались основам письма, хором декламировали полпотовские лозунги и учили речи вождей.

В школьных учебниках говорилось: «Каждый трудящийся должен испытывать радость от того, что он является полезным инструментом в руках Ангки». Создавалась новая «революционная» мораль. Дети должны были шпионить за своими родителями и доносить о любых проявлениях чувств — грусти, радости. На основе новой морали создавался новый человек. 12 — 13-летние дети становились убийцами. Один из таких солдат-убийц рассказывал:

— Я не такой, как другие революционные товарищи. Многие не умеют ни читать, ни писать. Мне повезло: я учился в сельской школе. Когда в 1970 году началась война, мне пришлось все бросить и уйти в армию. Мне тогда было 15 лет. Но у нас можно быть революционным солдатом с 12 лет. Теперь мой дядя обязательно хочет, чтобы когда-нибудь я вступил в партию. Это будет очень трудно. Я должен стать другим человеком с совершенно особым мировоззрением. Я не знаю, сколько в партии членов, но поверьте, что это настоящие вожди. Но революционная карьера на этом не остановится, потому что затем нужно будет подняться выше и получить доступ в Центральный комитет партии.

Необразованным и темным крестьянам навязывалась определенная система взглядов, превращающая их в слепых и бездумных исполнителей. Они зубрили правила, что боец «должен ничего не знать, ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не говорить».

По аналогии с красным цитатником Мао здесь появляется «Малая красная книга» Пол Пота, которая распространяется по всей стране. В полпотовских пропагандистских центрах изготавливались различные брошюры типа «О народном счастье». В ней говорилось, что пятнадцать супружеских пар, живущих в разлуке — муж в своей бригаде, жена в своей, раз в месяц встречаются в «доме счастья». Жить вместе, утверждалось в брошюре, никто из них не хотел, чтобы беречь силы для «максимального вклада в социализм». Крестьянин, встретившийся с женой, видит на стене «дорогой портрет» — Пол Пота. Тотчас он вынимает из кармана «Малую красную книжку» и супруги начинают изучать ее.

Были закрыты пагоды, которые всегда служили культурными и духовными центрами, школами для детей. Лидеры красных кхмеров поклялись уничтожить религию, потому что она является опорой монархизма и индивидуализма. Один из представителей Ангки так объяснял крестьянам вред религии:

— Будда не родился в Кампучии. Почему же в таком случае кхмеры должны следовать религии, пришедшей из Индии? Именно поэтому наша революционная партия категорически отказывается почитать буддийскую религию. Все вы, братья, следующие за революционным Ангка, должны отказаться от буддизма, потому что он враждебен Ангка и является идеологией, выработанной империалистами.

Страна жила в условиях полной изоляции от внешнего мира. Поддерживались только контакты с Пекином и Пхеньяном. Пол Пот говорил, что кампучийцы должны все делать сами и им нечему у кого бы то ни было учиться. Пол Пот и его сподвижники были свидетелями унижения нации при французском колониализме и в годы режима Лон Пола, когда осуществлялось активное американское вмешательство. Возможно, это обострило националистическую ксенофобию Пол Пота, видевшего повсюду — и внутри, и извне — страшные опасности, угрожающие его родине. Происки враждебных сил продолжаются, утверждал он, в стране действуют «обширная и густая сеть агентов противника», «империалисты и международная реакция», «контрреволюционные элементы», которые ставят своей целью уничтожение революции.

Главными врагами были США, Советский Союз и Вьетнам. Пол Пот говорил: «Если Советский Союз нападет на Кампучию, то мы будем вести ответную борьбу сто лет, поколение за поколением». Осуществлялось настоящее истребление вьетнамской общины. С апреля 1975 по октябрь 1978 гг. 268 тысяч вьетнамцев бежали из Кампучии во Вьетнам, спасаясь от репрессий. Осуществлялись широкомасштабные вторжения войск красных кхмеров на вьетнамскую территорию, в ходе которых было уничтожена немало мирных жителей. Попавший в плен один из командиров красных кхмеров говорил:

— Руководство учило нас, что Вьетнам — наш смертельный враг, враг номер 1, которого мы должны уничтожить.

 

4. Посланцы ада

Пол Пот: «Посмотрите на меня — разве я похож на жестокого человека? Моя совесть чиста».

Иенг Сари: «У нас нет и не было причины кого-либо уничтожать. Руководители Кампучии — очень благородные люди, которые после прихода к власти заботятся о повышении уровня жизни народа».

Между тем в Кампучии сорок четыре месяца работала дьявольская машина уничтожения. Сначала ликвидировали тех, кто служил в армии и в полиции при Лон Ноле. Затем — предпринимателей, торговцев, интеллигенцию. После этого — начали уничтожать «своих». «Революция пожирает своих детей» — слова эти полностью относятся к тогдашней Кампучии.

Американская газета «Уолл-стрит джорнэл» писала:

— Сравнение с гитлеровской Германией напрашивается само собой. И так же, как в фашистской Германии, здешние власти предпринимают отчаянные усилия, лишь бы скрыть от внешнего мира наиболее отвратительные деяния своего «плана». А поскольку «план» вождей из Пномпеня куда более тотальный, чем нацистский, он окружен еще большей секретностью: скрываются даже имена членов Ангки.

Вскоре после падения режима Пол Пота немало говорилось о том, что нагнетание насилия и жестокостей было управляемым процессом. А в Обвинительном акте прямо утверждалось, что все свои преступления полпотовская клика совершала в соответствии с тщательно продуманным планом геноцида. Однако рациональному сознанию трудно представить, что все это так и было на самом деле. Скорее всего, ситуация просто вышла из-под контроля Пол Пота и его «команды». Вспомним, примерно то же самое происходило незадолго до этого в Китае, когда там бесчинствовали хунвэйбины. Но Мао Цзэдуну удалось их остановить. В Кампучии же обстановка была другой.

Оболваненные левацкой идеологией невежественные, неграмотные и полудикие крестьяне «приняли к сведению», что главным препятствием к счастливой жизни являются горожане, живущие «в неге и роскоши». Начало геноциду было положено в апреле 1975 года. Со временем маховик репрессий раскручивался все сильней, и остановить его оказалось уже не под силу. Да и желания такого у Ангки, похоже, не было. К стремлению уничтожать врагов, реальных или, как это бывало гораздо чаще, мнимых, добавлялось опьянение безнаказанностью и властью «человека с ружьем». Запах пролитой крови опьянял, пробуждая самые низменные животные инстинкты. Связанные кровавой порукой коллективного преступления, тысячи и тысячи невежественных и одурманенных «сверхреволюционной фразой» людей почувствовали, что им все дозволено.

Вождям уже не надо было никого «заряжать» идеей. Теперь срабатывала и самая примитивная пропаганда. К тому же было задействовано и чувство страха. Палачи и убийцы боялись своих жертв, боялись, что тоже могут быть убиты. Они боялись и вышестоящих командиров, у которых также были свои начальники. Эта иерархическая лестница страха эффективно работала на Ангку. Один из полпотовских функционеров, попавший в плен, рассказывал:

— Я убивал, чтобы не быть самому убитым. Я боялся, что меня убьют жители деревни. Я боялся вышестоящего начальства. У нас многих казнили за проявление мягкости.

И звучали над погружающейся в кому страной слова гимна Демократической Кампучии:

— Алая кровь орошает города и деревни родины Кампучии, кровь рабочих, крестьян, великая кровь борцов революции. Мы объединяемся, чтобы строить Кампучию и новый социализм, демократию, равенство и справедливость, чтобы идти по пути предшественников в борьбе за подлинную независимость!

Уже в те дни, когда горожане походным строем направлялись в сельскую местность для того, чтобы «производить», стало ясно, что для боевиков-чернорубашечников человеческая жизнь не представляет никакой ценности. Очевидцы рассказали о таком случае.

Когда колонна остановилась на привал, два мальчика 13–14 лет влезли на дерево, чтобы сорвать несколько плодов манго. Один из солдат выстрелил в них из винтовки. Убитые мальчики упали вниз, а красный кхмер повернулся к онемевшим от ужаса людям и сказал: «Ничего не трогайте без разрешения организации. Знайте, что все принадлежит народу и все будет распределяться справедливо. Каждый получит свою долю. Никто не имеет права ничего брать самовольно. Избавляйтесь от своих грязных привычек». Солдат, говоривший это, был не старше тех двух мальчишек, которых он только что убил.

Захватив власть, красные кхмеры прежде всего приступили к ликвидации «предателей» и «разложившихся элементов». В Баттамбанге, втором по величине городе Кампучии, бывшим лонноловским офицерам и солдатам было приказано явиться с вещами к зданию школы на центральной площади города. На следующий день около тысячи бывших офицеров и три тысячи солдат собрались в указанном месте. Им выдали по чашке риса и разрешили повидаться с близкими. Пленные успокоились — похоже, их не собирались бросать в тюрьму.

На следующий день стало известно, что в страну возвращается Нородом Сианук и бывшие офицеры поедут в столицу его встречать и приветствовать. Сформированная колонна вышла из города и двинулась в сторону Пномпеня. Среди офицеров и солдат царило радостное оживление. Прошел слух, что после приветственной церемонии всем бывшим офицерам будет выдана официальная бумага о помиловании и их отпустят на свободу. Три часа колонна двигалась к Пномпеню, но затем вдруг резко свернула в сторону. Смех и шутки среди пленных сразу смолкли. В двухстах метрах от дороги стояла цепь боевиков с автоматами на изготовку. Машины остановились, пленным приказали построиться. В ходе этой операции «по ликвидации»; было расстреляно свыше 400 человек.

Осенью 1975 года радио Пномпеня передало приказ всем подразделениям красных кхмеров быть готовыми «уничтожить всех бывших прислужников Лон Нола, военных и гражданских, и членов их семей, как только закончится сбор урожая». Вскоре пошли слухи, что в этот список будут включены учителя, студенты, врачи, инженеры.

Массовый террор царил в коммунах, превращенных в концлагеря. Всех людей, независимо от возраста и состояния здоровья, привлекали к принудительному труду по 12–16 часов в сутки. Вечерами они были обязаны посещать «идеологические лекции», которые, как правило, оканчивались «косанг», то есть «перевоспитанием». Это был своеобразный ритуал «предупреждения» кого-либо из членов коммуны. После второго «косанга» человек бесследно исчезал. Бежавший в Таиланд Нги Дук, 22-летний юноша, бывший горожанин, провел несколько месяцев в подобной Юоммуне. Он рассказал, что однажды, работая в поле, наступил на острую палку бамбука и распорол ногу. В ответ на просьбу освободить его от работы на несколько дней, командир красных кхмеров Мон сказал: «Такая пустяковая рана не дает повода для увиливания от работы». В тот же вечер Нги получил свое первое «косанг». «Ты должен работать, несмотря на боль. Ты должен быть твердым, как камень. Нельзя лодырничать и увиливать от работы», — сказали ему члены комитета коммуны.

К осени 1975 года в коммуне, где жил и работал Нги, было казнено тридцать человек. Однажды ему приказали дежурить на участке ночью после работы, на что Нги неосторожно ответил:

«Я так ослаб, что еле волочу ноги даже днем». Тогда ему вынесли второе «косанг». Разъяренный Мон кричал: «Ты хочешь пойти против истории. Ты должен повиноваться приказам „ангка лоэу“». Ночью Нги бежал в джунгли, зная, что его ждет верная смерть.

Побегов из коммун было много. Красные кхмеры расправлялись с беглецами без всякой пощады. Власти пытались перекрыть все пути, ведущие к таиландской границе. На 500-километровой границе были ликвидированы все поселения в пределах 5 километров. Дороги и тропинки минировались. Патрули постоянно прочесывали джунгли в поисках беглецов, которых тут же приканчивали на месте.

Важным элементом полпотовской политики было насаждение страха и взаимного подозрения в коммунах. Здесь была создана целая система тотальной слежки. Широко использовалась практика доносов. Вот рассказ пожилой женщины, которая как представитель «третьей категории» находилась на полевых работах:

— Агенты секретной полиции терроризировали нас. Это были мальчики и девочки от семи — восьми до тринадцати — четырнадцати лет. Ремеслу сыска их натаскивали на специальных занятиях. Они сидели в каналах, забирались на крыши, прокрадывались под лежанки в бараках, чтобы услышать хотя бы одно слово. За информацию полагалось вознаграждение. Самое ужасное было в том, что они, впившись глазами в лица, следили за их выражением. Грусть, чувство протеста, досада — за все жестоко наказывали. От желания ребенка заполучить в качестве награды за донос винтовочный патрон зависела жизнь университетского профессора.

Корреспондент «Нью-Йорк Тайме Мэгэзин» рассказал о бежавшей из Кампучии в 1976 году девушке по имени Чан Серей Монти. Отец ее был раньше чиновником в резиденции премьер-министра. Рабочий день в коммуне начинался в пять часов утра. Чан трудилась на рисовых плантациях, участвовала в земляных работах, строительстве каналов. Работали весь день с двумя небольшими перерывами. В особенно напряженные периоды работа продолжалась и ночью: стариков и старух заставляли держать факелы. В мире, окружавшем Чан, ее жизни угрожали болезнь или смерть от голода и тяжелого труда, или же арест и «исчезновение». «Увели» — эта фраза красной нитью проходила через рассказы всех бежавших из Кампучии. Она означала, что этого человека больше никогда не увидят. Чан видела один раз, что происходит с людьми, которых «увели».

Это случилось в тот день, когда она решила бежать. После работы Чан отправилась навестить родителей. Выйдя из леса, она увидела в поле трех красных кхмеров, которые убивали ножами группу из восьми связанных веревками людей, в основном детей и женщин. Девушка рассказывала:

«Я и раньше знала, что солдаты убивают людей. Им нравилось убивать. Солдаты называли нам имена тех, кого они убивали. А один сказал: „Убивать детей очень легко — надо только взять их за ноги и разорвать пополам“».

В Обвинительном акте говорилось об использовании зверских методов пыток, убийств и запугивания населения:

— Они использовали такие методы убийства, которые давали возможность ликвидировать сразу сотни или даже тысячи людей. Мотыгами, киркомотыгами, палками, железными прутьями людей били по голове. Ножами и листьями сахарной пальмы с острыми краями жертвам перерезали горло, вспарывали животы, извлекали оттуда печень, которую затем съедали, и желчный пузырь, который шел на приготовление «лекарств». Бульдозерами давили людей и применяли взрывчатку, чтобы одновременно убивать как можно больше. Людей хоронили живыми, сжигали тех, кого подозревали в оппозиции режиму, с людей постепенно срезали мясо, обрекая их на медленную смерть. Детей подбрасывали в воздух, а потом накалывали на штыки, отрывали у них конечности, разбивали им головы о деревья.

Людей бросали в пруды, где держали крокодилов.

Один из очевидцев оставил описание казни:

— По обе стороны длинного, недавно вырытого рва сидят на корточках мужчины и женщины с руками, связанными за спиной. Руки кровоточат, так как веревки связаны слишком туго. Многие из них плачут или рыдают, другие обращают на себя внимание своим стоицизмом. Среди этих осужденных на смерть с десяток детей в возрасте от 7 до 10 лет.

Два красных кхмера с дубинками ожидают сигнала командира. Тот приказывает: «Бейте». И красные кхмеры начинают спокойно и бесстрастно наносить удары. Каждый осужденный получает сильный удар дубинкой по затылку. Его наносит один из двух солдат. Затем второй наносит еще один удар и сразу же сталкивает ногой убитого в ров. Удары становятся все более быстрыми и все более сильными, по мере того как плач и вопли становятся все громче и разносятся по лесу. Молодые исполнители нервничают, и это отражается на их лицах, искаженных гримасами Пол Пот был верным последователем Мао Цзэдуна, считал себя его учеником: «Мы изучили опыт мировой революции, особенно труды Мао Цзэдуна. Опыт китайской революции был очень важен для нас. После изучения конкретной действительности Кампучии и опыта мировой революции, в первую очередь по трудам Мао Цзэдуна, мы нашли направление, подходящее к условиям Кампучии». В Китае при Мао в годы «большого скачка» и «культурной революции» погибли несколько десятков миллионов человек. Пол Пот обошел своего кумира, уничтожив более трети всей нации. Как говорилось в Обвинительном акте, уцелевшим были нанесены серьезные физические и нравственные травмы, которые еще долго будут давать о себе знать. Подорванное здоровье, болезни, бесплодие женщин — таким было страшное наследие политики геноцида.

 

5. Снова в джунглях

Падение диктаторского режима Пол Пота в нашем массовом сознании всегда воспринималось на уровне пропагандистско-газетных стереотипов.

— 2 декабря 1978 года подлинные революционеры и патриоты страны создали Единый фронт национального спасения Кампучии. После этого революционная борьба быстро охватила все слои населения, дала им веру в неизбежную победу.

— 7 января 1979 года революционные войска вошли в Пномпень и режим Пол Пота — Иенг Сари был сметен.

Правда, уже вскоре стало известно, что в декабре 1978 года Вьетнам «по просьбе Единого фронта национального спасения Кампучии» ввел свои войска в Камбоджу. При этом вьетнамское руководство подчеркивало, что причина ввода войска — развязанный Пол Потом геноцид против собственного народа. Что же, нельзя исключать, что если бы не решительные действия Вьетнама, то Пол Пот все еще правил бы в Камбодже.

И Вьетнам не обвиняли бы в «региональном гегемонизме», если бы он, сбросив власть красных кхмеров, ушел из Камбоджи. Но его войска остались и, как и «ограниченный контингент» советских войск в Афганистане, были вовлечены в войну с красными кхмерами.

По мнению лондонского журнала «Экономист», «враждебность камбоджийцев по отношению к вьетнамцам уходит корнями в далекое прошлое и насчитывает многие века, но получила новый толчок в последние десятилетия. Вторжение вьетнамцев в Камбоджу в 1976 году, возможно, и ставило целью освободить эту страну от тирании Пол Пота, однако благодарность многих камбоджийцев быстро переросла в подозрение и, очевидно, не без оснований — не собираются ли вьетнамцы поглотить их страну?»

Впоследствии появились свидетельства, что вьетнамцы первоначально не собирались захватывать Камбоджу, а хотели лишь создать в приграничных районах «буфер» из сил, оппозиционных Пол Поту. Но вьетнамское наступление, начатое 25 декабря 1978 года, серьезного сопротивления не встретило, и Ханой стал на ходу менять свои планы. Причем полпотовцы не были уничтожены, а как бы оттеснены к таиландской границе.

Китай достаточно быстро отреагировал на эту операцию Ханоя и в феврале 1979 года двинул через границу 65-тысячную военную группировку, чтобы наказать Вьетнам. Бои продолжались 16 дней. Вторжение Вьетнама в Камбоджу было осуждено не только Китаем, но и большинством стран мира. Промышленно развитые страны установили экономическую блокаду Вьетнама. А новый режим в Пномпене признали только Советский Союз и его сателлиты.

Считалось, что в Камбоджу наконец пришла долгожданная свобода. Но и после 1979 года камбоджийская трагедия продолжалась. Один из зарубежных аналитиков говорил об этой трагедии так: она поражает необычайной комбинацией таких факторов, как стремление нации к самоуничтожению, уничтожение нации ее собственными лидерами и уничтожение нации иностранными войсками. Продолжал сохраняться тоталитарный строй, по-прежнему правила бал коммунистическая идеология.

Состоявшийся в 1981 году IV съезд Народно-революционной партии Камбоджи заявил, что «отныне мы будем строить социализм на основе принципов подлинного марксизма-ленинизма». Съезд указал, что Камбоджа является частью семьи социалистических стран! Этот съезд, пытаясь снять всякую ответственность с партии за злодеяния Пол Пота, заявил, что Пол Пот и Иенг Сари «разрушили партию», заставили ее «изменить принципам марксизма-ленинизма», навязали ей «реакционный экстремистский национализм» и в конечном итоге превратили партию в «контрреволюционную организацию». Правда, возникает вопрос: что же это за партия, если всего два человека сумели так быстро ее разрушить?

Конечно, наследство Пол Пота и полпотовщина было крайне тяжелым и болезненным. Вот что говорил по этому поводу один из министров нового правительства:

— Полпотовщина оставила в сознании народа мутный осадок социальной и политической демагогии. Освободиться от него не просто. Сознание кампучийского народа все еще остается мелкобуржуазным, несвободным от крайнего индивидуализма, национализма. Исторически сложилось так, что в стране велико влияние буддизма, дает себя знать многовековая традиция культа монархической власти. Мы учитываем также, что на протяжении жизни одного поколения в стране сменилось несколько моделей социально-политического устройства и все это не могло не отложиться в сознании народа. С монархией Сианука связано завоевание политической независимости. С его именем связаны демагогические обещания построить «кхмерский, буддийский, королевский социализм». Реакционный генерал Лон Нол не менее демагогично наживал политический капитал на том, что сверг монархию и учредил республику.

К тому же красные кхмеры продолжали играть значительную роль в общественной жизни. Ведь в эгалитаристском сознании значительной массы крестьянства идеи уравнительности и антиурбанизма, отстаиваемые полпотовцами, всегда были популярны. Красные кхмеры по-прежнему оставались самой мощной из всех военно-политических группировок Камбоджи. Их притязания удавалось сдерживать только в силу присутствия в стране вьетнамских войск.

Провьетнамский режим Хенг Самрина, утвердившийся у власти в Пномпене, не обладал социальной поддержкой и не имел новых идей, способных привлечь народ. Новые лидеры были всего лишь более умеренными в методах, но оставались такими же коммунистическими догматиками, как и красные кхмеры. К тому же на них лежало пятно «измены», поскольку они оказались у власти с помощью вьетнамцев — традиционных недругов камбоджийцев.

После свержения режима Пол Пота в Камбодже и вокруг нее сложилась весьма своеобразная ситуация. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой правительство Хенг Самрина не признавалось, а место Камбоджи в ООН сохранялось за красными кхмерами. В декабре 1979 года вместо Пол Пота премьер-министром демократической Кампучии, то есть правительства в изгнании, стал Кхиеу Самфан. Объявив о создании Фронта национального единства Кампучии, красные кхмеры обратились к Нородому Сиануку, чтобы он возглавил эту организацию.

Красные кхмеры обосновались в Таиланде. Сам Пол Пот нередко бывал в Бангкоке, где проходил медицинское обследование и даже встречался с официальными лицами. Он и его сподвижники утверждали, что годы их правления — «самый блестящий период в истории Кампучии за последние две тысячи лет». Были ошибки и некоторые перегибы, но общий курс оставался верным. Ликвидировались только те, кто был «безнадежно испорчен империализмом».

Вскоре красные кхмеры стали контролировать 300-километровую полосу территории вдоль таиландско-камбоджийской границы, где находятся рубиновые россыпи. В этой зоне на территории Камбоджи работали сотни таиландских искателей. Каждый выплачивал красным кхмерам по сто долларов за две недели работы на приисках. Здесь же стала активно развиваться контрабандная торговля скотом, изделиями из бронзы, потребительскими товарами.

Пол Пот оставался главнокомандующим партизанской армией Демократической Кампучии. Позднее, в 1985 году появилось сообщение, что он ушел с этого поста и стал директором Высшего института национальной обороны Демократической Кампучии.

Между тем, пномпеньский режим, вопреки многочисленным прогнозам, оказался устойчивым. Провьетнамские силы, объединившись в НРПК, неожиданно проявили стремление к проведению рациональной и сравнительно эффективной политики. К середине 80-х годов в правительстве верх над сторонниками уравнительности взяли молодые прагматики, группирующиеся вокруг Хун Сена (с 1981 года — заместитель премьера и министр иностранных дел, с 1985 года — премьер). Режим, сохраняя коммунистическую риторику, все дальше отходил от ортодоксального марксизма.

Страна продолжала строить социализм. Но с 1984 года экономическое приоритеты изменились. Отказались от полного обобществления и форсированного перехода к коллективному труду в деревне. Прекратили курс на полное огосударствление промышленности и внутренней торговли. Хун Сен говорил, что надо сначала избавиться от бедности, а уже потом, на новой экономической основе, продвигаться к социализму. Весной 1989 года на сессии Национального собрания в конституцию страны были внесены изменения. Страна стала называться Государство Камбоджа. Вместо красного флага появился новый — красно-синее полотнище с желтым изображением пятибашенного храма Ангкор. Буддизм был объявлен государственной религией.

К этому времени правительство Хун Сена заметно укрепилось. Хотя оно и не было легитимным, в руках его была реальная власть. Правда, некоторые средства массовой информации на Западе считали, что в Камбодже вообще нет правительства. Хун Сен контролирует ситуацию только в столице, да и то лишь днем. Когда наступает вечер, выясняется, что даже в столице его положение неустойчиво. Подтверждение тому — комендантский час, перестрелки и взрывы на улицах столицы.

В конце 80-х годов мир заметно изменился. Становилось все более очевидным, что мировые конфликты насилием и оружием не решить. В августе 1989 года в Париже состоялась международная конференция по урегулированию в Камбодже. Полпотовцы на ней были представлены улыбчивым Кхиеу Самфаном, за которым стояла серьезная сила: армия красных кхмеров к этому времени насчитывала 40 тысяч человек. Многие аналитики считали, что полпотовцы лишь ожидают окончательного ухода вьетнамских войск, чтобы начать наступление и сбросить правительство Хун Сена.

В сентябре 1989 года последние вьетнамские части покинули Камбоджу. Вскоре США заявили о своей готовности сесть за стол переговоров с Вьетнамом в целях предотвращения возврата к власти в Камбодже красных кхмеров. Американская администрация объявила, что она более не признает трехстороннюю коалицию во главе с Сиануком, в которую входили и красные кхмеры, в качестве представителей Камбоджи в ООН. В сентябре 1990 года на встрече в Джакарте была достигнута договоренность о создании Высшего национального совета Камбоджи. Красные кхмеры были представлены в нем «доктором Сорбонны» Кхиеу Самфаном. В июне 1991 года совет возглавил Нородом Сианук, а в сентябре место Камбоджи в ООН, до этого принадлежавшее красным кхмерам, занял Высший национальный совет.

С подписанием Парижского мирного соглашения осенью 1991 года полпотовцы получили шанс выйти из джунглей и спуститься с гор. Но при этом вопрос о Пол Поте не поднимался. Власти в Пномпене не спешили предавать его суду международного трибунала. Ведь и Хун Сен, и восходящая политическая «звезда» принц Нородом Ранарит, незаконнорожденный сын Нородома Сианука, в годы правления Пот Пота находились в рядах красных кхмеров и, таким образом, являлись его соучастниками в геноциде. Не заинтересованы были в разглашении своих связей с Пол Потом также Таиланд и Китай.

Между тем многие считали, что, несмотря на свой формальный уход на пенсию со всех постов в 1989 году. Пол Пот оставался самой влиятельной фигурой в лагере красных кхмеров. Превратившись в человека-призрака, он незримо присутствовал на всех переговорах по политическому урегулированию камбоджийской проблемы. «Последние десять лет, — отмечал „Экономист“, — Пол Пот ни разу не фотографировался. Он подобен таинственному дикому животному. Вы иногда выходите на его след, но на глаза он вам никогда не попадается».

Парижское соглашение предусматривало проведение в Камбодже всеобщих свободных выборов в 1993 году под контролем наблюдателей ООН. На переходный период в страну были введены «голубые каски» ООН. Однако те, кто разбирался в реалиях этой многострадальной страны, справедливо считали, что эти выборы не будут иметь большого значения в глазах неграмотного крестьянства, находящегося во власти патриархальных традиций. Поэтому итоги выборов не волновали и красных кхмеров. Деревня всегда будет жить своей жизнью. Сами красные кхмеры неоднократно нарушали условия перемирия. В период развертывания в Кампучии миротворческих сил они обстреливали военнослужащих ООН, нападали на правительственные войска.

Состоявшиеся в 1993 году выборы красные кхмеры бойкотировали и вновь оказались в джунглях. На выборах победила роялистская партия Нородома Ранарита. Проигравший Хун Сен пригрозил гражданской войной. Тогда ооновские наблюдатели предложили компромисс — пусть правят одновременно два премьера: Нородом Ранарит и Хун Сен. Так сложилось хрупкое коалиционное правительство. В условиях крайне слабой и неустойчивой власти в стране процветала коррупция. В камбоджийской армии, насчитывавшей 60 тысяч человек, было 2 тысячи генералов и 10 тысяч полковников. В этой обстановке Пол Пот надеялся, что камбоджийское правительство, созданное из ненавидевших друг друга роялистов и бывших коммунистических фракционеров, развалится и путь к власти для красных кхмеров будет открыт. В 1994 году Национальное собрание объявило красных кхмеров вне закона, однако это не беспокоило их лидеров.

Но время шло, а надежды Пол Пота не оправдывались. К тому же из рядов красных кхмеров усилилось дезертирство. Правительство давало таким землю и гарантировало безопасность. Дошло до того, что в 1996 году на сторону правительства перешел Иенг Сари с отрядом в 10 тысяч боевиков. В награду власти отменили вынесенный ему заочно смертный приговор, а его бойцов зачислили в ряды правительственных войск.

Пол Пот решил положить конец «предательству» Он приказал казнить министра обороны Сон Сена, его жену и их девятерых детей. Это обеспокоило Кхиеу Самфана и командующего войсками красных кхмеров одноногого Та Мока со зловещей кличкой «Мясник». Ведь дряхлеющий «вождь» мог расправиться и с ними. Совместными усилиями они сумели изолировать Пол Пота, а в июне 1997 года даже устроили над ним суд. Этот процесс в джунглях был довольно странным. Никто не предъявлял обвинений подсудимому, никто его не защищал. Пол Пот покорно сидел, понурив голову, изредка отмахиваясь своим соломенным веером от москитов. Он был приговорен к пожизненному заключению и оказался под домашним арестом. К Пол Поту приставили охранника Нуон Ну, оставили с ним вторую жену Миа Сом и дочь Сет Сет.

Между тем давление правительственных войск на красных кхмеров нарастало. Усиливалось дезертирство из их рядов. В апреле 1998 года часть партизан взбунтовалась против Та Мока. Около трех тысяч вновь перешли на сторону правительства. Становилось очевидным, что близок конец всего движения красных кхмеров. В этой ситуации у нескольких партизанских командиров родилась мысль купить себе безопасность ценой выдачи «неуловимого» Пот Пота властям или суду международного трибунала. Однако 14 апреля Пол Пот скончался. «Умер спокойно, во сне, от сердечного приступа», — сказал Нуон Ну.

На следующий день прибыла группа таиландцев, знавших Пол Пота, и несколько иностранных журналистов. Они засвидетельствовали, что умерший — это действительно Пол Пот. Однако красные кхмеры отказались выдать тело властям для того, чтобы установить причину смерти. Впрочем, больших сомнений в естественности смерти Пол Пота не было — все знали, что он давно страдал болезнью сердца. Позднее, в ноябре 1998 года скончался и «доктор Сорбонны» Кхиеу Самфан — слухи об этом дошли из джунглей. А Иенг Сари собирается вновь заняться большой политикой. Что же, каждому — свое!

А в Камбодже по-прежнему нет мира и спокойствия. Продолжаются политическое разборки между Хун Сеном и Нородомом Ранаритом. Зарубежные обозреватели все чаще пишут о росте коррупции и злоупотреблениях властью. Пномпень вновь, как и при Лон Ноле, становится «рассадником буржуазной заразы». История повторяется. Придет ли новый Пол Пот?!