Для большинства из нас самодисциплина — пуританское понятие: «Я ненавижу делать это, следовательно я должен себя заставить. Это хорошо, если я заставляю себя сделать то, что не люблю или чего боюсь. Это укрепит мой характер». Слово «должен» — опасный сигнал. Каждый раз, когда вы замечаете, что слепо чему-то подчиняетесь, вопреки огромному сопротивлению, с «должен» в голове, самое время остановиться и разобраться со скрытыми голосами, прежде чем поддаться импульсивному действию.

Попробуйте гештальт-самотерапию. Проведите диалог между Родителем и Ребенком, поймите, что происходит. Побудьте Родителем — бранитесь, порицайте, осуждайте: «Ты должен это сделать, потому что так положено. В чем дело? Поторопись! Не ленись. Тебе должно быть стыдно, что ты такой плохой (глупый)! » Оставайтесь в роли Родителя достаточно долго, чтобы выявить конкретные чувства. Потом побудьте Ребенком. Вы увидите, что Ребенок функционирует тремя способами:

1. Испуганный, просящий о милосердии: «Я делаю все, что могу. Пожалуйста, не наказывай меня. Ты требуешь слишком многого. Я не могу отвечать твоим требованиям. Прости меня».

2. Спокойный, манипулирующий, избегающий наказания: «Да, ты прав, а я нет. Я действительно плохой (глупый), поэтому я не могу этого сделать». В таком случае Ребенок манипулирует Родителем, изображая согласие с целью заставить Родителя замолчать.

3. Бунтующий Подросток: «Пошел ты к черту! Я не сделаю по-твоему. Я хочу развлекаться. Я тебя не боюсь».

Оставайтесь в процессе борьбы Родитель — Ребенок до тех пор, пока не иссякнут все чувства, которые она в вас

вызывает. Затем, попытайтесь понять, чей голос из прошлого напомнил вам Родитель. Кто из вашего прошлого или настоящего выдвигал такие требования, наказывал вас подобным образом? мать? отец? учитель? брат или сестра? друг? Устройте воображаемую встречу с этим человеком, проиграйте его и свою роль.

Следующая стадия: проиграйте две стороны самого себя. Одна из них похожа на того человека из вашей жизни. (Далее в этой главе я объясню, как найти компромисс между этими крайностями. )

Предположим, вы отказываетесь от проживания внутренней борьбы, идете в обход самотерапии и просто двигаетесь вперед — «дисциплинируете» себя, заставляя делать то, что вы не любите или боитесь, не осознавая происходящее. Вы используете самодисциплину следующими провальными способами:

I. Внешнее подчинение Родителю;

II. Непослушание.

I. Внешнее подчинение. В этом случае скрытый Ребенок, чей голос вы отказались услышать, дает о себе знать одним или обоими способами.

1. Невротические симптомы.

а) Эмоциональные: тревожность, депрессия, раздражительность, навязчивые мысли, неуместные эмоции.

б) Физические: головные боли, физическое напряжение, психосоматические заболевания.

2. Саботирование Родителя — невнимательностью, забывчивостью, медлительностью, глупостью, скукой, физическими недомоганиями (см. 16). Любой из этих симптомов останавливает действие. Рекомендую почитать «The Adjusted American» (11), где описан бессознательный саботаж.

II. Непослушание. В этом случае тоже есть два способа реагирования:

1. Спокойствие и манипулирование Родителем с целью избежать наказания: «Ну что ж, хорошо, я такой плохой (глупый), что просто не могу заниматься самодисциплиной. Я ошибка природы. Что я могу поделать? Я ничем не могу себе помочь».

Экзистенциалисты полагают, что мы те, кем становимся. Несмотря на то, что в большой степени вы являетесь продуктом прошлого опыта, есть также небольшая зона свободной воли. Вы можете делать выбор. Каждый день предоставляет возможность для принятия маленьких решений, которые либо помогут вам в росте, либо отбросят назад.

Талмуд объясняет библейское утверждение о том, что Бог сотворил человека по образу и подобию своему, следующим образом: Он дал человеку разум, чтобы отличать правильное от неправильного, и силу, чтобы принимать решения. Выбирая правильный путь, легче сделать верный шаг в следующий раз. Но каждый неверный шаг затрудняет выбор правильного пути в будущем.

Воистину, мы — жертвы прошлого опыта, который способствовал формированию наших характеров, но мы не законченные продукты; мы не полностью сотворены прошлым. Опыт настоящего и будущего влияет на наше становление. У нас есть маленькая точная мера контроля этого нового опыта. Мы можем выбрать опыт, который поможет нам расти.

Каждый раз, когда я делаю что-то, чтобы усилить голос наказывающего Родителя, который звучит в моей голове, когда доказываю себе, какая я плохая или глупая, я делаю шаг назад. Борьба за рост становится труднее. Некоторые люди думают, что могут отделиться от своих действий: «Меня могут заставить делать плохие вещи, но я не позволю им затронуть мои чувства. Я буду выше их. Моя душа останется чистой, даже если мои действия кого-то унизят». Это опасная фантазия, она может привести к психическому расстройству. Как утверждал Бруно Беттельхейм (21), люди являются теми, что они делают.

Каждый раз, когда я принимаю решение и выполняю действие, соответствующее тому образу человека, которым хочу быть, мне немного легче стать таким человеком. Заметьте, что здесь я обсуждаю действия, поведение, а не мысли и чувства. Если я пытаюсь ограничивать мои идеи и эмоции только теми, которые соответствуют тому человеку, кем я надеюсь стать, я просто лгу себе. Если я избегаю «плохих» мыслей и чувств, я не только замедляю прогресс, но и добавляю новые невротические симптомы. Каждое неадекватное чувство, которое я позволяю себе прожить и исследовать в ходе самотерапии, дает мне возможность лучше контролировать мое поведение.

2. Вторым способом не слушаться голоса Родителя является отыгрывание Бунтующего Подростка. Внешняя идея в этом случае: «Я устал соглашаться с требованиями общества. Я свободен и храбр — неважно, что говорят другие, — я хороший, я в порядке». Скрытые слова, ставшие явными в ходе самотерапии, обращенные к Родителю: «Иди ты к черту! Я устал подстраиваться под тебя. Ты больше не сможешь меня контролировать. Я уже большой мальчик».

Без погружения в скрытую битву вы продолжаете вести себя так, будто все еще живете в прошлом, будто вы действительно боретесь с другим человеком. Вам кажется, что вы можете стать сильнее, если избавитесь от внешнего контроля. Таким путем подросток получает свободу от своих родителей. Поскольку эта битва принадлежит прошлому, отыгрывание сейчас означает ее незавершенность для вас. Постарайтесь пережить ее в гештальт-терапии именно так. Начните с человека, который, по вашему мнению, контролирует вас сейчас. Затем измените его на человека из вашего прошлого. Наконец, услышьте обе стороны самого себя, повстанца и непереваренную часть Родителя: сознательно вступите в эту внутреннюю войну. Вы не можете изменить прошлого простым отыгрыванием провального поведения в реальных жизненных ситуациях. Это можно сделать только с помощью самотерапии и нового поведения, основанного на инсайте.

При каждом таком отыгрывании, восстании против Родителя без переживания внутреннего конфликта вы лжете себе, притворяетесь независимым от того порицающего голоса. Пряча одну сторону своей личности, отказываясь услышать звучащий в голове голос, вы идете путем провала. Каждый раз, когда вы слепо отыгрываете Бунтующего Подростка:

а) вы не можете вести себя по-взрослому. Вы искажаете реальность, самоутверждаетесь вычурными способами. Если у вас развито самосознание, то после такого действия вы испытываете стыд, вину или страх. Эти болезненные эмоции могут прятаться под маской тревоги или депрессии. Это значит, что ваше поведение подтолкнуло наказывающего Родителя к дальнейшей жестокости.

б) или вы можете успешно спроецировать порицающего Родителя на другого человека. Вы думаете, что люди хотят заставить вас почувствовать стыд, вину или страх, потому что вы плохо себя вели (некоторые действительно могут это сделать). Вы фокусируетесь на них вместо того, чтобы погрузиться во внутренний конфликт. Это может стать самореализующимся пророчеством. Если вы упорны в своем отыгрывании, проецировании внутренней борьбы на внешний мир, окружающие люди начнут реагировать на вас осуждением, неодобрением, наставлениями или просто захотят держаться от вас подальше. Конкретная реакция зависит от их личных историй и стадий эмоционального развития.

Я вкратце обрисовала провальные способы использования самодисциплины. Какую роль играет самодисциплина в жизни здорового человека? Никакой, если использовать определение здоровья Маслоу, которое не имеет ничего общего с простой нормой приспособляемости. Маслоу утверждает (9), что здоровый человек — и таких один на сотню (дальнейшие его исследования показали, что один на тысячу) — не ощущает противоречия между разумом и эмоциями. Подобно здоровым детям, которые выбирают здоровую пищу, потому что обладают хорошим вкусом, такой человек интуитивно поступает хорошо для себя, потому что «чувствует хорошее». В повседневной жизни здоровому человеку не нужна самодисциплина, он не страдает от постоянной внутренней борьбы между «хочу» и «надо».

Остальные из нас — невротики и так называемые «нормальные» люди (со слабо выраженными невротическими тенденциями), чьи эмоции ограничены старыми, незавершенными переживаниями, — не могут себе позволить руководствоваться голосом внутреннего Глупого Ребенка. Мы зависим от самодисциплины, которая помогает нам избежать стыда, вины, страха, беспомощности, сохранить самоуважение, продолжить развитие. Мы надеемся стать от нее менее зависимыми по мере приближения к истинному здоровью. Одна из главных целей самодисциплины должна быть следующей: ее необходимо перерасти, подобно тому, как ребенок, зависящий от указаний родителей, в конце концов перерастает потребность в их руководстве.

Ребенок в отношениях со своими родителями проходит определенные стадии этического развития. Если он застревает на какой-то стадии и не может двигаться дальше, то становится невротиком.

Стадия I

Ребенок

Маленький Джонни учится слушаться родителей, потому что ему нужна их любовь и одобрение. Вопреки распространенному мнению, наказания не учат Джонни хорошему (4). Ребенок, управляемый только страхом, без стремления к сохранению любви и одобрения с большой долей вероятности станет криминальным психопатом (10).

На этой стадии совесть маленького Джонни еще не развита. Он соблюдает правила, потому что непослушание грозит потерей любви и одобрения. В поведении он руководствуется словами «Что скажет мама? », думает, что мать знает, чем он занимается большую часть времени, даже если ее нет рядом. Он приписывает ей всевидящее око Бога.

Невротик

Альберт, взрослый человек, функционирует на этом же уровне. Он поступает так, как, по его мнению, он «должен» поступить, чтобы избежать неодобрения, утраты любви значимых других: жены, друзей, терапевта. Чем более он иррационален, тем более он видит в каждом Томе, Дике и Гарри важный источник одобрения. Выбирая направление своих действий, он вынужден принимать во внимание различные ценности других людей.

Конечно, как и все невротики, он проецирует на одних людей то, что когда-то считал нормативами своих родителей, а на других — чувства Ребенка. «Что бы они сказали, если бы узнали? Как я посмотрю им в глаза? Том может подумать, что я дурак, будет надо мной смеяться. Если нарушу правила, Дик будет считать меня смелым, будет мной восхищаться. Но Гарри не одобрит, решит, что я плохой. Если поступлю по правилам, Дик будет смеяться над моей трусостью».

Альберт контролирует свое поведение, использует самодисциплину с целью контролировать чувства других людей.

Стадия II

Ребенок

На следующей стадии морального развития ребенок усваивает все ценности родителей в соответствии с политической тактикой «Если не можешь победить, будь союзником». Теперь он спрашивает себя: «Что подумали бы мама и папа, если бы узнали? » Даже если ребенок уверен, что родители ничего не узнают (теперь он понимает, что они не обладают магической силой), он все равно руководствуется именно этой мыслью. Он не только принимает требования родителей, но вдобавок искажает, преувеличивая их. Когда мать говорит: «Хорошие мальчики так не поступают», что означает «Я не хочу, чтобы ты так делал», ребенок понимает это так: « Когда ты так поступаешь, ты ПЛОХОЙ! » Девочки, играя с куклами, изображают своих матерей. Они ругаются и наказывают сильнее, чем их матери в реальности. Моя собственная дочь на этой стадии твердо отказывалась от мороженого на празднике в детском саду, несмотря на уговоры воспитательницы. Она подчинялась «букве моего закона»: никаких сладостей перед едой. Когда я попыталась ей объяснить, что праздник — это особый случай, девочка окончательно запуталась и пережила сильнейшую фрустрацию. На данной стадии черное — это черное, а белое — это белое, серого не существует.

Когда у маленького Джонни есть выбор между «хочу» и «надо», и он не может последовать тому, что, по его представлениям, ценно для родителей, мальчик испытывает дискомфорт. Он чувствует не вину, а стыд, он слишком мал для чувства вины (4). Чтобы снять тяжесть стыда и получить облегчение, он может признаться матери («Но не говори папе! ») или старшему брату или сестре («Но не говори маме! »)

Невротик

Барри — взрослый человек, который функционирует на этом же уровне. Он целиком «проглотил» чьи-то требования к поведению, и они остались непереваренными, не интегрированными в его личность. Ребенок и Родитель внутри Барри ведут непрерывную борьбу. Ребенок иногда уступает, иногда бунтует, иногда саботирует. В отличие от здорового человека по Маслоу, Барри редко делает что-то хорошее для себя в соответствии с «хорошим вкусом». То, что для него хорошо, обычно ощущается им как плохое: он либо с усилием глотает это как лекарство, либо выплевывает.

Каждый раз, сталкиваясь с конфликтом между «хочу» и «надо», Барри спрашивает себя: «Если бы значимые другие узнали, что бы они подумали? » Значимые другие включают родителей, живых или умерших, учителей, друзей. Иногда вопрос осознается. Когда вопрос задается бессознательно, остается скрытым, Барри страдает от болезненной нерешительности или других невротических симпто-мов. Если он сможет обнаружить подобный скрытый вопрос при помощи самотерапии, симптомы исчезнут.

Подобно Альберту (см. выше) Барри принял ценности нескольких человек. Конфликт уходит глубоко внутрь: множество голосов, ведущих спор в голове Барри, говорящих ему, что хорошо, а что плохо. Неважно, какой голос ему нравится, они всегда будут спорить, заставляя его чувствовать стыд, неполноценность, беспомощность или просто ярость на хроническую неспособность испытать самоуважение.

Если Барри осознает внутренний конфликт, у него есть три альтернативных пути:

а) Он может избежать неприятных ощущений, спроецировав внутренние голоса на других людей. Он может начать возмущаться их реальным или воображаемым неодобрением. В таком случае Барри регрессирует на более примитивный уровень развития, описанный на стадии I. Он замедляет свой личностный рост.

б) Или, подобно маленькому Джонни (см. выше), он может «исповедаться» в своем стыде безопасному слушателю, другу или терапевту и, получив поддержку, почувствовать себя лучше. В этом случае не происходит ни роста, ни регресса. Сохраняется статус-кво.

в) Или же он может позволить себе остаться со своим стыдом и испытать дискомфорт. Это первый шаг на пути к эмоциональному росту.

Стадия III

Ребенок

Чтобы достигнуть третьей стадии этического развития, маленькому Джонни нужна хорошая модель. Хорошая модель — это человек, которого ребенок уважает, которому он доверяет, чьи стандарты ясны и понятны. Этот человек не решает этические проблемы с мыслью «Я не знаю, что хорошо, а что плохо. Что скажут соседи? »

Помимо этого Джонни должен переработать, «прожевать» ценности родителей, а не проглатывать их целиком (как на стадии И). Он должен переварить некоторые из них, а другие отбросить. Некоторые станут его неотъемлемой частью в совокупности с ценностями, усвоенными из других источников: от учителей, друзей, из книг, средств массовой информации, собственного жизненного опыта.

Теперь, когда Джонни предает собственные ценности, он чувствует истинную вину. Чем выше уровень его психического здоровья, тем легче он может предсказать, какие выборы вызовут в нем чувство вины, тем больше в его руках контроля над собственным поведением, тем ближе он к истинному чувству вины, которое тем менее нуждается в сокрытии под маской невротических симптомов.

Невротик

Мадж — женщина, в основном функционирующая на этом уровне. Обладая хорошо переваренными, интегрированными собственными ценностями, она в дополнении к ним страдает от эмоционального несварения, вызванного кусочками непереработанных правил, долженствований, которые являются наследием прошлого. Их происхождение — илло-гичные, нерациональные понятия, правила-анахронизмы, которые не имеют ничего общего с ее взрослым мышлением. Они вызывают невротическое чувство вины. Вы можете искупить истинную вину, но с невротической виной вы ничего не поделаете. Обычно она погребена под таким завалом невротических симптомов и псевдоэмоций, что вы даже не знаете, где именно она расположена (4). Мы, как правило, маскируем невротическую вину под депрессию, тревогу, гнев или физические симптомы. Если вы исследуете этот симптом и ощутите скрытую вину, то симптом исчезнет.

Если вы избегаете проживания невротической вины, то возрастает вероятность отыгрывания провальных паттернов, которые вступают в конфликт с вашими истинными взрослыми ценностями, что вынуждает вас испытывать настоящую вину. То есть, сталкиваясь с выбором «хочу» и «надо», вы функционируете либо на уровне слабого Ребенка (как на стадии II), либо бунтующего Подростка. Вы выберете «хочу». Этот выбор служит двум целям:

а) Это оправдывает хроническую иррациональную вину, источник которой является для вас загадкой. Почему-то страдать оказывается предпочтительнее, когда вы знаете причину своего «плохого» поведения, чем без этого знания.

б) Вы провоцируете других людей вас наказать, бессознательно надеясь, что наказание искупит тайный «грех» и принесет облегчение от невротической вины.

Обычно эта система некоторое время работает. Многим людям катастрофы вроде войны и землетрясения приносят эмоциональное облегчение от невротических симптомов. Люди перестают наказывать себя депрессией, тревогой и т. д., поскольку жизнь наказывает их более суровыми способами. На некоторое время они получают свободу от ужасных ожиданий, смертельного страха наказания, которого ждали всю жизнь. К сожалению, когда снова приходят хорошие времена, беда отступает, невротические симптомы, прятавшиеся под маской старого страха и служившие наказанием, возвращаются.

Я описала причины, по которым стоит исследовать скрытые чувства, прежде чем начинать упражняться в самодисциплине. Как вы узнаете, что перестали функционировать на взрослом уровне? Что внутренний конфликт мешает принять правильное решение? Когда важно применить самотерапию?

Спросите себя: «Какова причина моего выбора? » Если вы так поступаете просто из страха или ненависти, если вы специально заставляете себя, потому что считаете данный поступок «хорошим», это первый признак слепого подчинения жесткому Родителю, который пытается сломать дух Ребенка. Возможно, Ребенок будет саботировать ваши усилия.

Подобный саботаж я испытала на себе. Как-то раз мне нужно было написать статью, и каждое утро я посвящала час этому занятию. Обычно такая система работает и дает неплохие результаты. Но в тот раз несколько дней подряд, садясь за печатную машинку, я чувствовала, как начинают ныть зубы, — верный признак напряжения. Каждый день я пыталась заниматься самотерапией, пыталась понять, от какого чувства я хочу избавиться, но не могла ощутить ничего кроме зубной боли и возросшего более чем обычно нежелания писать. Каждый раз я вставала из-за письменного стола, бросала работу, и симптом исчезал. По какой-то неизвестной причине Ребенок внутри меня саботировал мои усилия в течение целой недели, и я сдалась. На следующей неделе все наладилось: я смогла спокойно поработать и написать статью в рекордные сроки (более подробно об этой проблеме я расскажу дальше).

У меня не было ни малейшего предположения о значении внутреннего конфликта. Без самотерапии я не могла услышать, что пытается сказать Ребенок. Уделите внимание Ребенку, когда он протестует единственным возможным для себя способом, а вы не понимаете, почему он это делает. Много лет назад одна из моих дочерей плакала целый день без всякой явной причины. Она не была мокрой или голодной, одежда была комфортной. Я померила температуру — температура была нормальной. Я не понимала, почему дочь капризничает, поэтому решила обеспечить ей физический комфорт. Я носила ее на руках практически весь день. Постепенно она успокоилась и перестала плакать. На следующий день пришел врач. Он объяснил мне, что у девочки сильно болело ухо, там вскрылся нарыв.

По отношению к моему внутреннему ребенку я стараюсь быть такой же доброй, как и к обычным детям. Когда Ребенок явно страдает, но не может поговорить со мной, я, не колеблясь, стараюсь успокоить его, дать то, что ему хочется. Я не боюсь «избаловать» его, обращая внимание на то, как он выражает боль, — на зубную или головную боль, депрессию, тревогу. Я боюсь этого не сильнее, чем боялась избаловать собственную дочь, обнаруживая ее страдания.

Я стараюсь услышать слова моего внутреннего ребенка с помощью самотерапии. Когда я не могу этого сделать, то просто стараюсь создать комфортные условия. Я снижаю уровень самодисциплины, так как очевидно, что она приносит новые мучения.

Если, выбирая между «надо» и «хочу», вы отдаете бразды правления в руки Родителя, то у вас действительно не остается выбора. Вы просто отыгрываете одну из сторон вашей личности, пренебрегая другой. Только Взрослый может сделать настоящий выбор. Взрослый — это та ваша часть, которая:

а) знает ваши личностные ценности и

б) осознает реальность.

Взрослый никогда не говорит: «Сделай так, потому что ты это ненавидишь или боишься. Заставь себя. Это укрепит твой дух». Такое смутное обобщение, используемое в качестве предлога для самодисциплины, исходит от Родителя, той вашей части, которая все еще функционирует на иррациональном уровне. У Взрослого всегда есть определенные конкретные цели при выборе между «хочу» и «надо». Цель может быть этической — восстановить справедливость, исправить ошибки; или цель может заключаться в удовлетворении жизненно важных потребностей в доверии, близости, независимости, креативности.

Взрослый защищает вас от травмирующих неожиданностей. Он может предсказать степень вины, стыда или неполноценности, которые вам придется пережить при данном конкретном выборе; насколько сильным на сегодняшний день является ваше самоуважение; какую степень вины вы можете выдержать.

Также следует обращать внимание на выраженную нерешительность в сочетании с навязчивыми мыслями. Когда вы испытываете слишком большие трудности, совершая выбор между «хочу» и «надо», это значит, что Взрослый спит. Чтобы разбудить его, выделите время и послушайте внутреннюю борьбу:

Родитель. Ты плохой (глупый), поэтому не хочешь это делать. Поэтому ты должен это сделать. Заставь себя. Страдания пойдут тебе на пользу. Ты заслужил их.

Слабый Ребенок. Я не могу это сделать. Я слишком плохой (глупый). Мне просто придется сидеть здесь и терпеть твое наказание, которое предполагает ненависть к себе.

Или:

Бунтующий Подросток. Я не буду это делать. Мне плевать, что я плохой (глупый). Я нравлюсь себе таким, а кому не нравится это, пусть убираются на все четыре стороны.

Если вы продолжите внутренний диалог достаточно долго, Взрослый сможет сказать: «Давайте проведем эксперимент. Я не уверен на 100%, что смогу выдержать боль и неуверенность, связанные с новым поведением, но хочу попробовать. Если получится, то я вырасту и стану больше похож на человека, которым хочу быть, — свободным, са-мореализованным. Жизнь будет более осмысленной».

Иногда принимая решения, Взрослый делает первый шаг, а потом вы передаете управление Родителю. Поступая таким образом, -вы готовите почву для появления либо слабого Ребенка, либо Бунтующего Подростка, саботирующего весь процесс.

Хорошим примером данного сценария является диета. Если у вас избыточный вес, Взрослый принимает разумное решение — сесть на диету:

1) Когда вы станете привлекательнее, то сможете установить более близкие отношения с другими людьми;

2) Хорошее самочувствие сделает процесс работы и отдыха приятнее;

3) У вас появятся новые возможности для самоосозна-ния и самотерапии, отпадет необходимость в избегании проблем с помощью компульсивного переедания.

Итак, вы садитесь на диету.

Затем к власти приходит жестокий Родитель и начинает руководить действием: выбирает ужасную диету (вам не разрешается получить простое животное удовольствие даже от того небольшого количества пищи, которое вы едите); вы едите так мало, что большую часть времени чувствуете себя голодным (самая простая форма депривации); не употребляете самую здоровую пищу (чувствуете себя физически ослабленным). Естественно Ребенок не может долго терпеть такие лишения. При компульсивном переедании еда заменяет любовь и означает выживание. Слабый Ребенок или бунтующий Подросток начнут саботировать ваши хорошие намерения. Вы заметите, что постоянно думаете о еде, хотите съесть то, что сейчас есть нельзя, и бросаете диету.

Когда это происходит, если Родитель не полностью контролирует ситуацию, Взрослый сможет заметить случившееся и сказать: «Хорошо. Сегодня я был не на диете, но завтра будет новый день. Ничего страшного не случилось. Начнем заново». К сожалению, Родитель был так жесток, что Ребенку себя очень жалко, он активизируется и заглушает голос Взрослого. Ребенок говорит: «Ладно. Я слабый. Я сдаюсь». Или звучат слова Подростка: «Ну и к черту эту диету. Кого волнует, что я толстый? Диета не стоит таких страданий».

Я сижу на диете почти всю свою жизнь и всегда завишу от Взрослого, который выбирает хорошую пищу — она вкусная и дает мне энергию. Взрослый помогает дождаться того момента, когда я действительно хочу есть. Домашний сыр и салат могут быть очень вкусными, когда вы действительно хотите есть. В типичном случае переедания человек никогда не испытывает настоящего голода, потому что Взрослый в нем не функционирует. Ребенок просит есть задолго до того, как достаточно проголодается, чтобы с аппетитом съесть не самую вкусную еду, а Родитель предлагает наименее привлекательные варианты. Я знаю, что Ребенок внутри меня может легко почувствовать лишения, поэтому стараюсь его задобрить и купить ему какие-нибудь «соски». Например, я обнаружила, что хорошо успокаивают подсолнечные семечки — вы их лущите, вынимаете семечки и едите. Можно съесть много, не набрав лишних килограмм.

Еще один способ, с помощью которого Взрослый может поддерживать самодисциплину, — это избегание повторных выборов и хронической нерешительности. Когда дети были маленькими, я упростила механизм жизнедеятельности, смазала колеса повседневной жизни несколькими несложными правилами. Например, каждый раз, говоря «Обед готов», я повторяла привычную формулу «мойте руки». Для споров и пререканий не было места («Но, мам, посмотри, у меня чистые руки. Может, я не буду их мыть? »). Никакой борьбы с властью авторитета, вопросов, только простой безболезненный ритуал, основанный на решении, которое я, взрослый человек, давно приняла, и которое сейчас спокойно принимают мои дети.

Я управляю Ребенком внутри меня так же, как дисциплинирую себя, когда пишу. Самым сложным при написании статьи для меня является принятие решения о том, что необходимо сесть и приступить к работе прямо сейчас. Я саботирую это решение самыми разными способами. При одной мысли о необходимости написания статьи домашние дела вдруг начинают казаться очень важными и привлекательными. Надо снять паутину, которую до этого не было видно, помыть окна и пол, навести порядок в шкафу. Я привыкла начинать каждый день с борьбы: «Я должна сесть за работу сейчас или могу это сделать позже? А может быть, сегодня позаниматься другими делами? » Конец борьбе был положен тогда, когда я начала обращаться с собой в точности так же, как со своими маленькими детьми.

Теперь в определенный час каждое утро я бросаю все остальные занятия и сажусь писать. Больше нет необходимости решать привычный конфликт между «хочу» и «надо». Я долго боролась и принимала решение писать или не писать эту книгу, но сейчас выбор сделан, и я просто совершаю привычные действия: посвящаю один час в день работе над статьей, не больше и не меньше. Для меня этот процесс является нормальной творческой деятельностью. Идеи возникают спокойно, без лишнего стресса или напряжения. Но через час работа требует усилий воли, принуждения, появляется физическое напряжение (стиснутые зубы и т. д. ), кажется, что вы плывете против течения.

Методом проб и ошибок я выяснила, что утро — лучшее время для моей работы над статьями и книгами: нужные слова приходят сами собой. Если приступать позже, то начинаются мучительные поиски «идеального» слова. Я торможу одну мысль другой. Это действительно важная идея? какая должна быть правильная последовательность изложения? Все логично? Доступно написано? И т. д. Я прекрасно знаю, что все эти проблемы можно решать с первого рассмотрения, а подобное беспокойство мешает свободному потоку мыслей и препятствует работе.

Я не знаю, почему это происходит днем, а не утром. Я никогда не разбирала это в самотерапии, но могу сделать предположение. Вероятно ночью, во сне я прорабатываю нерешенные проблемы, связанные с блоками писательства, поэтому утром чувствую себя свободнее. Но к полудню появляется загруженность рутинными проблемами, которая активирует внутренние конфликты. Невротичность усиливается, я отдаю себя на милость бессознательным конфликтам. По наблюдениям Эдмунда Берглера, подобное справедливо и для людей, имеющих сексуальные проблемы. Они могут наслаждаться сексом только рано утром, когда ощущают себя здоровыми благодаря работе сновидений.

Мое Взрослое «я» старается не фрустрировать Ребенка, для этого оно выбирает наиболее удобное время работы подобно тому, как выбирает наилучшее меню во время моей диеты. Я никогда не заставляла детей есть пищу, которая им не нравилась, просто потому, что считала ее полезной. Я экспериментировала с питанием до тех пор, пока не нашла здоровую пищу, которая была им по вкусу.

Я не хочу доставлять дискомфорта моему внутреннему Ребенку. Я не знаю, что он чувствует, как и в случае с моей дочерью, у которой болело ухо, но я не мучаю его. Я не провоцирую его на саботирование работы.

Что такое самодисциплина? С одной стороны, только вы сами можете определить это, упражняясь в самодисциплине, так как для стороннего наблюдателя компульсивное поведение иногда выглядит как самодисциплина. Представьте неряшливую домохозяйку, смиренно наблюдающую за работой компульсивной женщины. Она будет восхищаться самодисциплиной последней. Только компульсивная домохозяйка (а также ее жертвы, ее семья) знает правду.

Какая разница между компульсивным поведением и самодисциплиной? Свобода. При компульсивном действии вы чувствуете, что вами руководят таинственные силы, которые вы не можете контролировать. Вы практически не получаете удовлетворения от работы или конечного продукта. Вы выполняете действие, но оно не обогащает вашу жизнь, а только снимает тревогу. Компульсивный человек подобен служителю древнего языческого культа. Религиозные обряды отражают не восхваление любви к богам, а защищают от их гнева. Компульсивный человек совершает магические ритуалы, чтобы избежать наказания злого Родителя.

Самодисциплина ощущается иначе. Вы знаете, что делаете усилие, проявляете свободную волю. Ваша мотивация вам вполне ясна, вы знаете, что хотите сделать, у вас есть конкретная цель. Компульсивное поведение (подобно ритуалу в древней религии) является слепым повторением очень старого даттерна, происхождение которого давно забыто. А самодисциплина — это эксперимент с новым поведением, попытка найти новую дорогу в жизни.

Иногда самодисциплина со стороны незаметна. В первом браке мне все время хотелось выскочить из-за стола и начать мыть посуду сразу после того, как все доедали. Я ненавидела эту привычку, но Родитель в моей голове (умершая мачеха) заставлял это сделать. Она настаивала, говорила, что правильно так и только так. Когда я начала жаловаться и рассказывать о своих мучениях (любимый трюк компульсивных личностей — ожидание похвалы за хорошее поведение и последующее разочарование), Берни был удивлен. Он мягко возразил: «А что ты торопишься? Тарелки подождут. Расслабься».

Это была новая точка зрения, некоторое время я ее изучала, перед тем как решилась попробовать, посмотреть, какое наказание получу от Родителя, если проявлю независимость. Первые несколько раз было трудно усидеть на месте за разговором или чтением — грязные тарелки призывно грудились в раковине. Но я продолжила применять самодисциплину, сопротивлялась давлению, и понемногу дискомфорт стал исчезать. Наконец наступил день, когда я с удивлением обнаружила, что если дождаться того момента, когда чувствуешь готовность помыть тарелки, то домашние дела перестают быть скучными и приносят удовлетворение. Я всегда ненавидела заниматься домашними делами, слушая указания мачехи. Однако сейчас, функционируя на уровне Взрослого, я получаю удовольствие, убирая посуду.

Много лет назад, планируя написать первую книгу, я сказала Берни, что боїйсь не найти час в своем распорядке дня, чтобы заняться писательством. Он предложил сократить другие дела и выделить время. «Что сократить? » Все важно. «А как насчет уборки пылесосом? Ты все время этим занимаешься». Я была потрясена. «Да? Никогда не думала! »

У меня была привычка пылесосить весь дом, все ковры, пол — все за один день. Так делала моя мачеха, и я никогда не задавалась вопросом, подходит ли мне такая ^система. Но теперь я хотела написать книгу, поэтому решила поэкспериментировать. Сначала было небольшое чувство тревоги, когда я осмелилась ослушаться мачеху. Я продвигалась медленно, постепенно перерыв между днями уборки становился больше. Сегодня я совершенно свободна от этих компульсивных действий и от синдрома мытья посуды. Честно говоря, полы не идеальной чистоты, но я получаю от жизни гораздо больше удовольствия.

В течение многих лет я читала и отвечала на личные дневники студентов, занимающихся самотерапией. Мне нравится это занятие. Со временем гора дневников значительно выросла. Около года назад я заметила провальные тенденции, связанные с этой привычкой. Как и в ситуации с написанием книги или статьи, чтение дневников может быть удовольствием:

а) если этим заниматься определенное время и

б) если я в хорошем настроении.

Если же я берусь за них в неподходящее время или читаю слишком подолгу, то все превращается в рутинную домашнюю работу, которую заставляешь себя делать, не получая при этом никакого удовольствия, страдая от зубной боли и усталости.

Моя невротическая часть говорит: «Будь идеальной матерью, которой у тебя никогда не было. Нельзя развлекаться, если на письменном столе остались неотвеченные дневники. Ты, мерзкое создание, отвергаешь нуждающихся детей». И снова мне было нужно попробовать новое поведение, поупражняться в самодисциплине. Вместо слепого подчинения голосу Родителя и дальнейшего саботирования работы с помощью усталости и мученических усилий (я называю это синдромом еврейской матери), я учусь обращать внимание на свое настроение. Иногда мне нужно отдохнуть от проблем других людей, послушать музыку, потанцевать, почитать книги или поработать в саду. Я поняла, что могу оставлять на некоторое время эти дневники непрочитанными. Я все еще испытываю чувство вины в такие моменты, но это невротическая вина, и когда она становится слишком болезненной, я прорабатываю ее в самотерапии. Взрослый внутри меня решил, что я никогда не должна читать эти дневники в условиях, в которых скука и усталость могут помешать удовольствию, получаемому от этого важного занятия.

В главе «Креативность» книги «Самотерапия» я описываю эксперименты с музыкой, искусством, танцами и т. д. Мне приходится заниматься самодисциплиной каждый раз, когда я откладываю отведенное этим занятиям время. Если я буду ждать момента, когда почувствую непреодолимое желание нарисовать или сыграть на пианино, станцевать или поработать в саду, то никогда не займусь этим. Голос Родителя напоминает о домашних делах, непрочитанных журналах; Ребенок хочет почитать хорошую книгу, что является пассивной, нетворческой деятельностью вроде еды: ты получаешь удовольствие, пока ешь. Вы отдыхаете, но не самореализуетесь, в этом нет свежести. Одним словом, это не творческое занятие.

Взрослый принимает решение, как и в случае работы над статьей: выделить утреннее время для танцев. Желание танцевать появляется, если я слышу хорошую музыку. Занимаясь повседневными делами, у меня не возникает неожиданного порыва все бросить и развлечься. Но из опыта я знаю, что небольшое время, уделенное утром танцам, хорошо влияет на мое физическое и психическое состояние, повышает работоспособность, поэтому в отведенное время каждое утро Взрослый ставит кассету и дает Ребенку разрешение потанцевать. Начав, Ребенок овладевает ситуацией и веселится, пока голос Взрослого не скажет «пора за работу».

В моей повседневной жизни есть одна область, в которой без самодисциплины я бы не справилась. Это самоте-рапия. Без сознательных усилий, которые заставляют меня выдержать болезненные эмоции — стыд, вину, чувство неполноценности, боль, беспомощность — и пойти на более глубокие уровни, я бы стала роботом-гуманоидом, который говорит и делает вполне разумные вещи, но похож на компьютер. Его истинные эмоции заменяют депрессия и тревога, головные боли или физическое недомогание, напоминая о том, что я все еще человек.

Каждый раз замечая, что я «выключаюсь», проглатываю что-то болезненное, думаю быстрее обычного, чтобы справиться с неприятной ситуацией, мне нужно усилие воли, которое поможет мне избавиться от интеллектуализации и заставит чувствовать. Я полностью полагаюсь на Взрослого, который оставляет дверь открытой для чувств в тот момент, когда Ребенок ведет себя так, будто он слишком слаб, не может выдержать боль и пытается закрыть эти двери.

Некоторые студенты рассказывают, что стоит раз приучить себя к самотерапии, потом становится гораздо легче. В моем случае это не так. Хладнокровный компьютер отчаянно борется за власть, эмоциям приходится сражаться, чтобы остаться в живых.