Уже давно считается, что в обстановке интеллектуальных встреч люди не могут научиться тому, как трансформировать провальные паттерны, что только «терапевтические отношения» обеспечивают подлинные изменения. Я обучала техникам самопомощи сидящих за ученическими партами взрослых людей на протяжении десяти лет. Последующие контрольные исследования в сочетании с обратной связью от студентов показали, что участники этих классов учатся самотерапии (термин, предложенный Маслоу при личном общении) и показывают значительные признаки роста в своей повседневной жизни. Энтони Сьютич, редактор «Журнала гуманистической психологии», называет мой лекторский стиль «терапевтическим преподаванием».

Я занялась разработкой техники самотерапии девятнадцать лет назад в попытке избавиться от кратковременных рецидивирующих депрессий. Достигнув за два года поставленной цели, я с тех пор не прекращала заниматься самотерапией. За прошедшее время я утратила некоторые невротические симптомы, такие как синдром язвенной болезни желудка, боязнь кошек, компульсивное переедание и т. д. Что еще более важно, мне удалось добиться спонтанности в межличностных отношениях и получить свободу для реализации своего истинного потенциала — достижения, открывшие передо мной самые неожиданные перспективы.

Мои лекции проходят неформально, в диалоговом режиме, в атмосфере сердечности и юмора. Студентам не только можно, но и желательно прерывать меня в любой момент с комментариями и вопросами. Я снабжаю теорию конкретными примерами из моих личных опытов в самотерапии.

Как в Обществе анонимных алкоголиков и Синаноне, студенты легко отождествляют себя с лектором. Я не «авторитет», разговаривающий с ними свысока: пройдя через то же, что и они, я могу в точности описать, что чувствуешь, когда «вытаскиваешь» себя из проблем. Я не боюсь говорить о своих «плохих» чувствах, так что они набираются смелости, чтобы встретиться с этими же чувствами в себе. Если я способна переживать иррациональную эмоцию, действуя при этом рационально, если я могу чувствовать себя ребенком, но вести себя как взрослый, то и они могут. В любых хороших отношениях учитель — ученик существует элемент переноса. В моей аудитории учитель представляет собой успешного человека, который, хоть и борется с возникающими проблемами, делает это творчески и потому способен наслаждаться полноценной жизнью. Студент заимствует у учителя силу и отваживается на новый подход к жизни.

Чему же я учу? Скажем так: у каждого человека есть уязвимые зоны, где в силу особенностей его личной истории определенные эмоции, по-видимому, слишком опасны, чтобы их чувствовать. Всякий раз, когда какая-то текущая ситуация искушает вас почувствовать эту «запретную» эмоцию, вы стремитесь прикрыть ее фальшивой. И всегда, когда вы скрываете от себя какое-то переживание, псевдоэмоция обманом вовлекает вас в провальный паттерн: вы теряете способность руководствоваться разумом и опытом в решении возникшей проблемы.

Самотерапия — инструмент, позволяющий снять слой этой обманной эмоции-прикрытия и почувствовать лежащую под ним подлинную эмоцию. Вам не нужно понимать, почему так получилось (вы не психотерапевт себе), просто почувствуйте скрытую эмоцию, и вся картина предстанет перед вами в другом свете. Отважившись испытать свои подлинные чувства, вы видите людей такими, какие они на самом деле, а не в образе теней из собственного прошлого, вы слышите то, что они говорят, вместо того чтобы искажать или неправильно истолковывать их слова. Стоит вам пережить скрытую эмоцию, вы освобождаетесь, чтобы использовать свой опыт и разум для решения этой проблемы точно так же, как вы решаете другие в областях, оставшихся неповрежденными.

В каждой лекции я перечисляю пять шагов самотерапии, используя их для структурирования примеров из собственной жизни.

 

Как почувствовать скрытую эмоцию

Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию. Вы замечаете, что реагируете в той или иной ситуации эмоцией, которую ваш разум распознает как неуместную: «Почему мне так обидно? Я знаю, что он не хочет делать мне больно». Поскольку любая эмоция может использоваться для прикрытия другой, и фальшивая переживается по-настоящему, совсем как подлинная и уместная для данной ситуации, то неадекватную реакцию в процессе бывает трудно распознать, особенно для начинающего в самотерапии. Такого рода самоосознание чаще всего наступает, когда оглядываешься на прошедшее событие: «Не перестаю удивляться, почему я так рассердилась вчера. Она ведь всего лишь ребенок!»

Депрессия, тревожность, навязчивые мысли — все это относится к неадекватным реакциям ввиду своей неопределенности. Подобные состояния всегда служат прикрытием тому, что вы боитесь почувствовать. Напряжение, головная боль, такие физические симптомы тревоги, как затрудненное дыхание и сердцебиение, — все эти признаки указывают на наличие скрытого чувства.

Шаг 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. Иногда вы сознательно стараетесь избежать неадекватной реакции («Глупо обижаться, он не хотел ничего плохого»), но вы должны почувствовать эту эмоцию, неважно, насколько неразумной она вам кажется. Короткого пути к подсознанию нет: нельзя почувствовать скрытую эмоцию, если не начать с внешней, которая ее прикрывает.

Иногда внешняя эмоция кажется опасной («Я так взбешена, что могла бы ее убить, — но она всего лишь ребенок!»). Вам вовсе необязательно воплощать свои неадекватные чувства в действие: мысли и поступки не одно и то же, их можно отделить друг от друга. Ваши чувства не обладают магической силой, не могут причинить вреда сами по себе. Всегда можно найти, куда излить свою внешнюю эмоцию: выговорите ее, запишите на бумагу, запритесь в ванной и выплачьте ее. Главное — не загоняйте внутрь.

Приступая к исследованию неадекватной реакции, которая произошла вчера, подогрейте остывшую эмоцию в разговоре с хорошим слушателем.

Допустим, вы пытаетесь выследить чувство, скрывающееся за головной болью. Станьте детективом, двигайтесь в обратном направлении, ищите зацепки. Когда начался симптом? Что тогда происходило? Как я себя чувствовал?

Шаг 3. Что еще я чувствовал? Непосредственно перед появлением внешней эмоции, что вы почувствовали? Речь идет не о скрытой эмоции, а о той, которую вы почувствовали на короткое мгновение, почти не обратив на нее внимания, о той, которую сразу же заглушила внешняя эмоция. Вы, к примеру, можете вспомнить вдруг, что почувствовали укол страха перед появлением внешней эмоции, гнева.

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Когда вы подобным образом реагировали на аналогичную ситуацию? Что приходит вам в голову при мысли о произошедшем? Замечали ли вы когда-нибудь свое необычное отношение к проблеме такого рода?

Если это не пробуждает у вас скрытого чувства, спросите себя: «Какое я произвожу впечатление со стороны?» На время займите объективную точку зрения. Если бы вы были сторонним наблюдателем, оценивающим данную ситуацию, как выглядели бы для вас ваши действия?

Здесь, на 4 этапе ваш разум задает различные вопросы, пытаясь столкнуться с эмоцией, вывести вас из равновесия. Вы не ищете разумного объяснения своей неадекватной реакции, не пытаетесь найти мотивов провального поведения — вы не психотерапевт себе. Вы просто пытаетесь почувствовать скрытую эмоцию. Продолжайте, пробуйте разные идеи, пока одна из них не вызовет новую эмоцию. Вы узнаете в ней скрытое чувство, если она заменит внешнюю эмоцию, с которой вы начали свое расследование.

Шаг 5. Определить паттерн. Здесь вы не определяете базовый паттерн своей личности, не надо брать так широко. Просто постарайтесь осмыслить, что произошло? Какую именно скрытую эмоцию какой именно внешней вы прикрывали? Теперь вы предсказуемы для самого себя. В следующий раз, столкнувшись со сходной проблемой (снова возникнет соблазн почувствовать то же запретное чувство), вам достаточно будет вспомнить уже случившееся, и, скорее всего, вам не придется прибегать к прежнему, уже известному вам внешнему прикрытию. Вы будете свободны, чтобы экспериментировать с новым способом решения проблемы, вам больше не нужно действовать в старой, автоматической, провальной манере. Теперь, когда вы знаете свой паттерн (склонность прикрывать это конкретное скрытое чувство данным конкретным внешним чувством в определенных обстоятельствах), вы способны использовать разум и опыт, чтобы действовать, по крайней мере, столь же мудро, как в других, неповрежденных областях, где вам никогда не приходилось ничего от себя скрывать.

Каждая моя лекция рассматривает подход к самотерапии с разных углов зрения. Вот пример того, как личный опыт может стать материалом для иллюстрации метода. В лекции под названием «Скрытое сообщение ребенка» я объясняю, как ваши скрытые чувства могут вмешиваться во внутрисемейную коммуникацию.

Всякий раз, когда вы заглядываете внутрь себя и осмеливаетесь почувствовать свою истинную эмоцию, вы становитесь способными услышать сообщение вашего ребенка и узнаете, как на него отвечать. У меня был такой опыт. Однажды вечером, когда звук гремящих кастрюль и сковородок на кухне предвестил домочадцев о приближающемся ужине, моя старшая дочь прокричала из своей комнаты: «Когда мы будем есть? Я умираю от голода!» Мы всегда ужинаем в одно и то же время, поэтому ненужный вопрос и ее разъяренный тон прозвучал примерно следующим образом: «Что такое с обслуживанием в этом паршивом отеле?»

Естественно, я прикрикнула на нее: «Не ной, не маленькая, иди и помогай, если так торопишься» и т. д., и т. п. Этот обмен любезностями стремительно перерос в истерический дуэт. И лишь на следующий день я вспомнила, что мы проходим через все это снова и снова уже многие годы. Бедный ребенок просто ничего не может с собой поделать: жесткое расписание кормлений, составленное нашим педиатром, заставляло ее плакать и просить бутылочку еще когда ей было несколько недель от роду, и вот пожалуйста — этот плач продолжается до сих пор. Я понимала ее проблему, уже давно «проанализировав» ее неосознанную мотивацию. Но это ничуть не помогало мне справиться с ней ни раньше, ни теперь. Ее нытье меня изводило, и я не знала, как заставить ее замолчать. Здесь и был ключ. Если обычно вы неплохо ладите со своим ребенком, как это было у нас, и все время застреваете на одной и той же проблеме, то вполне вероятно, что вы что-то от себя скрываете. Почему я так груба с дочерью в подобных случаях? Это был Шаг 1. Обратить внимание на неадекватную реакцию.

Шаг 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. Теперь я была совершенно спокойна и преисполнена решимости разобраться с проблемой, поэтому навестила подругу, у которой тоже есть дочь подросткового возраста, и рассказала ей свою историю. Не прошло и нескольких минут, как во мне снова закипел вчерашний гнев.

Шаг 3. Что еще я чувствовала? Туг память подсказала мне, что между моментом, когда дочь закричала из своей комнаты, и моментом, когда я рассердилась, я испытывала ужасное напряжение: будто она стояла надо мной с кнутом и подгоняла меня: вперед, вперед! Потом нахлынул гнев, напряжение спало, и я забыла про это.

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Я помнила, как она плакала, прося бутылочку. Но это интеллектуальное понимание не помогало: я по-прежнему злилась («Она давно уже выросла, сколько можно плакать о бутылочке?»). О чем же мне еще это напоминало? Еда… Моя собственная привязчивость к еде… Навязчивое желание кормить семью. Что я должна была чувствовать много лет назад, когда малышка плакала от голода, потому что педиатр заставляла кормить ее строго каждые четыре часа?

Впервые я сознательно попыталась воссоздать эту сцену вместо обычных интеллектуализаций о ней. Мысленно я увидела перед собой картину: детская комната, я стою прямо за дверью, чтобы дочери не было меня видно, мои глаза напряженно следят за стрелкой часов в ожидании разрешенного времени кормления. Я помню, как она кричала, моя бедная малышка, и как я сама плакала вместе с ней: слезы беспомощности, фрустрации, тревоги, и… вины. Эта вина захлестнула меня такой болезненной волной, что я зарыдала, будто снова оказалась в той же обстановке. Скрытая вина заглушила собой весь гнев. Пятнадцать лет я сваливала ответственность на чужие плечи, обвиняя педиатра в том, что она морила голодом моего ребенка. Теперь, когда уже было поздно, я осмелилась почувствовать вину сама.

Шаг 5. Определить паттерн. Чувство вины длилось около минуты, а потом я увидела свой паттерн. Не всю картину моих взаимоотношений с ребенком, не мою базовую установку, связанную с едой — ничего глобального. Простой паттерн, состоящий в том, что всякий раз, когда дитя криком просит есть, старая скрытая вина поднимает голову и угрожает вырваться наружу, чтобы причинить мне боль. Сперва я напрягаюсь и начинаю бешено метаться, стараясь доказать себе, какая я хорошая мать, потом, когда напряжение становится невыносимым, я нахожу спасение в гневе. На следующей стадии я отыгрываю этот псевдогнев, что только выводит ее из себя еще больше. Это удесятеряет мою скрытую вину, которую я вынуждена скрывать за еще большим гневом и т. д.

Теперь, обнаружив свой паттерн, я стала предсказуемой для самой себя. Я могла, дождавшись случая, когда та же самая проблема повторится, попытаться справиться с ней другим способом. Я еще не знала точно, как поступлю в следующий раз. Само собой разумеется, месяц или два спустя я услышала привычную жалобу: «Когда мы сядем есть? Я умираю от голода!» И снова я почувствовала напряжение, но на этот раз, не дожидаясь, пока оно перерастет в гнев, я вспомнила свою скрытую вину. Теперь мне не надо было чувствовать ее заново, все, что я сделала, это вызвала ее в памяти. Мое напряжение немедленно спало, и интонация дочери сообщила мне совершенно другое. Вместо привычного: «Да что же такое с обслуживанием в этом паршивом отеле?» я услышала: «Мамочка, мне так плохо. Разве тебе все равно?»

Конечно, мне было не все равно. Безо всякого напряжения я немедленно отреагировала на ее потребность: «Сейчас, сейчас, дорогая. Ужин уже почти готов». Это было все, что ей хотелось услышать от меня, — и больше ни звука из ее комнаты!

В дополнение к лекциям в настоящее время я экспериментирую с Т-группами — это пробные группы по самотерапии. Групповая беседа строится в режиме «здесь и сейчас», члены группы внимательно отслеживают собственные неадекватные реакции, которые обеспечивают их домашней работой по самотерапии. Последующие групповые встречи предоставляют им благоприятную возможность для проверки их нового самоосознания.

Психотерапевты, работающие с некоторыми моими студентами, сообщали мне, что самотерапия, которой люди обучаются в обстановке класса, по-видимому, является хорошей подготовкой и дополнением к профессиональной терапии.