Снова все вместе Близнецы и Цвика, не оглядываясь, шли вдоль линии, начертанной цвикиными "пёстриками".

Им было неважно, куда ведёт эта дорога, главное, что это может оказаться единственным выходом из Радужных Дюн.

Незаметно пейзаж начал меняться. Сплющивались кучи сверкающего мельчайшего песка до полного исчезновения. Ребята вышли на постепенно расширяющуюся тропу. Они помогли друг другу зачехлить инструменты, приспособив их за спинами, и медленно пошли рядышком. Появились низко стелющиеся вьющиеся растения, которые становились всё выше и выше. Они долго шли, пока не увидели, что вдоль тропки снова вихляет знакомая струя, чуть-чуть иной, с красноватым налётом, но, вне всякого сомнения, подобающей цветовой гаммы. А вскоре за поворотом тропки увидели маленький овражек, где разлеглось поваленное дерево с большим количеством ветвей, усыпанных не совсем увядшими листьями, что образовывало слабую тень под виртуальным небом Цедефошрии.

Ребята спустились в овражек. Из-за дерева навстречу им вышли несколько человек.

Близнецы и Цвика испуганно прижались друг к дружке, но лицо одного из встреченных показалось знакомым. Знакомый голос воскликнул: "О! Нашлись! Надо сообщить Ирми и Ноаму!" Рувик радостно воскликнул: "Макс! А ты-то тут откуда? Мы просто потерялись, глухонемые вихри нас раскидали… Теперь мы не знаем, где все наши… – и тут же, указывая на приближающихся парней, лица которых ему тоже показались смутно знакомыми: – А это кто?" – "Это мои друзья, а сейчас ещё и коллеги и соратники, они тоже из России. Разве не помните? В антракте на Турнире…

Они с самого начала очень нам помогли, а сейчас мы вместе делаем важное дело. Но сначала рассказывайте, что с вами?" – "Ой, Макси, у нас у всех головы чугунные… немножко", – объяснил Рувик. Максим удивлённо округлил глаза. Рувик нервно усмехнулся и принялся сбивчиво описывать приключения в Радужных Дюнах. Как ни отрывочен, ни беспорядочен был его рассказ, Макс, кажется, всё понял.

Максим предложил: "Давайте, присядем тут под деревцем. Тут вроде тень и от ветра защищено. И, мне кажется, вы давно ничего не ели, не пили…" – "Нет, питья у нас немножко было… – устало пролепетал Рувик. – Но мы уж не помним, когда сделали последний глоток – до игры, или после. Но, как выбрались оттуда, ни глотка не пили – это точно!.. У Шмулона ещё и горло болит, наверно, обжёг…" Из колючих зарослей появилась улыбающаяся Хели, протягивая ребятам по бутылке воды:

"Вы с Цвикой пейте, а Шмулику я помогу".

***

Немного погодя, напившись и немного поев, все трое, слабо ухмыляясь, уселись рядышком на одну из толстых ветвей дерева. Цвика спросил: "А… где все наши?" – "Если бы мы знали… – виновато улыбнулся Максим. – Ирми попытался связаться с нами почти сразу же, как ослабла вихревая атака. Но успел только два слова сказать, и связь прекратилась. Правда, потом удалось восстановить… Но мы ещё не знаем точно, где они. Это просто повезло, что мы тут вас встретили! Теперь будем искать вместе, я уверен – нам повезёт. Отдохните хорошенько, а потом поможете нам зарядить ницафоны… Да, Цвика, у меня для тебя хорошая новость: нам удалось вызволить твоего папу, братишек с сестрёнкой и Идо… Они все у нас в убежище в Эрании… А Лиора… Это особая история…" – "Что значит – вызволить? Откуда?" – взволнованно перебил Максима мальчик. – "А ты что – ничего не знаешь?" – "А что я должен знать?" – "Ну, это было в самом начале, через день или два после налёта на ульпену… У вас дома и у Амихая был обыск. Его устроили… ну, это самые… братишки Ширли со своей шайкой дубонов. Короче, они увезли и твоего папу, и всех ваших младших, и детей Амихая тоже… ну, обоих, что были дома. Лиору увезли в Шалем, к мамаше – откуда-то они знают, что семейка Гершензонов, сам рав, отец Адины – все они по-своему верны струе… Такие люди им нужны! Но Лиоре как-то удалось из дома деда удрать, она добралась до Неве-Меирии, сейчас у Мории. Как видно, лавры Ширли ей покоя не дают… – ласково усмехнулся Максим. – Такая же беглянка! И ведь ничего не боится!" Цвика слушал Максима, широко раскрыв глаза, его губы задрожали. Максим, прикоснувшись к его руке, ласково сказал: "Не волнуйся: всё уже позади, сейчас они снова все вместе! Не дома, конечно, потому что… Короче, сами понимаете…

Вы же в курсе: сами же едва выбрались из "муравейника", в который фанфаразматики Меирию превратили!.. Теперь они не знают, как вернуть ей первозданный вид… Это и было причиной урагана, что вас раскидал…" – "Расскажи про наших: где они и что с ними было?" – настойчиво бубнил Цвика.

Максим ласково улыбнулся мальчику и начал рассказ, который закончил словами: "Ребятам, – он кивком указал на своих друзей, – пришлось здорово пошастать по интернатам Эрании, пока мы всех собрали и вернули родным. Короче, всех-всех в одно защищённое место в Эрании свезли – туда же, ещё раньше, бабушку с дедушкой…

Дедушка, по правде говоря, очень плох. А потом… Зеэв… (я его иногда зову Влад, по-старому, не обращайте внимания!..) Он смог отыскать и Арье, и где-то там же Гидона. Папа твой, Цви, уже беседер. А вот Гидон – не очень…" – "А что с ним?" – с тревогой пробормотал Шмулик. Максим посмотрел на него и качнул головой: "Вы помните тот погром на Турнире? Вас-то обоих Гилад постарался сразу же увезти! А ты, Цвика, кое-что должен помнить!" – "Ещё бы!.. Только не помню, как нас с Нахуми вытащили оттуда…" – "Да уж! Там был неслабый балаган!..

Дубоны хватали всех, кто под руку попадался. Им было неважно, кого – лишь бы побольше нахапать фиолетовых! Ну, а какой из Гидона борец – не хуже меня знаете!..

Хотя в армии, говорят, он хорошо служил, был отличным солдатом…" – проговорил не без гордости Максим. – "Ничего себе – сравнил! Одно дело – с врагом, другое – против родной власти, да ещё и в форме! – хмыкнул Рувик, пожав плечами. – Наш Ноам такой же…" Максим пожал плечами и продолжил: "Может, и его бы вскоре выпустили, ведь почти всех назавтра выпустили: главным было – проредить фиолетовые ряды перед голосованием, задержать как можно больше, не дать нашим проголосовать на Турнире! Это и была одна из целей этого налёта, а может, идея возникла спонтанно. Но тут Гидона увидел Тумбель. Он-то знает, что такое наш Гиди – его же люди столько его идей перетаскали из архивов "Лулиании"! Короче, обрадовался: мол, крупную рыбу поймали! И тут же его – в Шестое отделение, ещё и в отдельную палату, типа карцера. Тумбель знал, что Гидон очень страдает от силонокулл-синдрома. Они хотели, с одной стороны, таким образом принудить его работать на них, ну, и заодно наши секреты из него вытянуть… А с другой стороны – скрыть от всех его местонахождение". – "Но это же самая настоящая пытка! Неужели наш Гиди сломался?" – потрясённо спросил Рувик. – "Нет, сломаться-то он не сломался, то есть ничего им не сказал и, конечно же, работать на них наотрез отказался. Как – не знаю, просто вижу по результатам. Но они что-то сделали с ним, и он сейчас то ли в апатии, то ли в депрессии, ничего не хочет, ничего не помнит и помнить не хочет. Хели думает, его подвергали непрерывному воздействию силонокулла. Фанфаразматики на нём, и не только, свои новые методы испытывали в этом самом Шестом отделении. У них же, как мы узнали, так называемые взбрыньки появились…" – "Постой, постой! Уж не они ли корёжили Радужные Дюны?.. Тогда-то и накатила на нас эта кошмарная жара…" – "Наверно, так и есть! Потом расскажете подробно: нам необходимо в этом разобраться. Ведь эти взбрыньки не предназначены для концертов, дисков и прочей коммерции (они лучше нас знают уровень их вредности!): это исключительно технологические штуки.

Первыми взбрыньками они, между прочим, начали ораковение…" Максим вздохнул, помолчал, потом продолжил: "Но я ведь про Гиди… Короче, из ницафона Гиди они сами мало что могли вытащить, разве что дизайн – теперь не перепутают, увидев у кого-нибудь из наших такую смешную, вроде детскую игрушку…" – "Но Гиди ведь можно будет вылечить?" – спросил Рувик. – "Пытаются… пока безуспешно. Он даже был не в состоянии рассказать, что с ним делали. А нам это очень важно! На все вопросы отвечал односложно, не глядит на собеседника. Разве что о жене и детях иногда спрашивал с искоркой интереса. Нам удалось наладить его контакт со старшими мальчиками – Цуриэлем и Ореном. Цури всё бросил, добрался в Эранию, чтобы только быть с папой, ещё и нам помогает, чем только может… Умница, достойный сын своего отца!" "А Гилад и Ронен?" – спросил Шмулик. – "Никто не знает… – угрюмо покачал Максим головой: – Они же, вы знаете, уехали в Неве-Меирию, там как-то им удалось наладить дело. В Меирии всё разрушено, в лучшем случае, схоронено в недрах ораковения… – Близнецы и Цвика мрачно кивнули. – С колпакованием они крупно фашланулись, но когда у них появились взбрыньки… Одновременно – налёты дубонов и расправа с самыми упорными антистримерами!.. О чём говорить…" – Максим замолчал и долго сидел в раздумье.

"А про папу что-нибудь известно?" – заметно волнуясь, и ожидая, и боясь ответа, спросил Рувик. – "Нет, почти ничего. Только и удалось узнать, что он и Моти Блох оказались вместе в Шестом отделении. Много чего произошло, пока вы по виткам плутали!" – воскликнул Максим.

Цвика, запинаясь, спросил: "А почему они арестовали папу, а Амихая не тронули?" – "Могу только предполагать. Звено под командованием Галя действовало энергичней.

Может, твой папа что-то ему сказал, намекнул на родственные связи, а он этого очень стыдится – вот и пришёл в ярость! Что до Гая, то он вообще резко изменился, стал вялым и безынициативным – это уже многие отмечали в их кругу. Потом (уж ты извини, я тебя не виню…) у тебя в столе нашли целую охапку маленьких, детских шофарчиков. А для дубонов это улика против антистримеров. Вот твой папа и погорел на этом… Я об этом в "Silonocool-news" прочёл: уж очень красочно Офелия всё это расписала!" Хели кивком указала на плотного, черноволосого парня, нос картошкой, который с застенчивым интересом разглядывал близнецов и Цвику: "Вот кого надо благодарить! – нашего Влада… э-э-э… Зеэва. Это он шастал по интернатам Эрании, пока разыскал детишек".

Цвика благодарно улыбнулся сквозь слёзы незнакомому парню, тот ответил застенчивой ухмылкой. Максим сказал: "Мы вас с Нахуми, – разумеется, когда все соберёмся, – отвезём в наше убежище, где мы собрали всех Магидовичей. Ты же хочешь встретиться со своей семьёй?" – "Конечно! Но я не хочу и с ребятами расставаться!" – на лице мальчика отразилось мучительное смятенье от необходимости выбора между родными и друзьями. – "Что-нибудь придумаем!.. Учти – дедушка очень болен. Ты ведь хочешь его увидеть?" – "Ой, дедуля! Очень хочу!.." – глаза Цвики повлажнели, он закусил губу и отвернулся. Рядом с ним оказался Зеэв и что-то ему зашептал, ласково поглаживая его по плечу.

Хели рассказала о похищении из больницы отца Ширли и о роли в этом деле его сыновей. Рувик слушал молча, и по лицу его пошли красные пятна. Он сквозь зубы бормотал, что-то вроде "негодяи!", глядя в сторону. Наконец, он поднял голову и, слегка заикаясь, спросил: "А Ширли… она знает?" – "Вот-вот! Ей ничего не говорят, и вы не проговоритесь, когда встретитесь. Мне с трудом удалось её маму вызволить и переправить к Магидовичам…" Хели заметила предостерегающие знаки Максима и осеклась. Помолчав, она снова заговорила: "Там, рядом с матерью, она с головой ушла в заботу об отце, это немного… если и не успокаивает, то примиряет её с реальностью. Но она то и дело плачет, вспоминает своего Мотеле, обвиняет себя в том, что случилось. О своих детях даже говорить не хочет", – с горечью добавила Хели.

"Ну, ладно, мальчики, сейчас хватит разговоров. Устраивайтесь удобнее. Вам необходим отдых – после всего-то! Переночуем тут, а утром двинемся дальше, – прервал Хели Максим. – У вас есть ницафоны?" – "У близнецов. У меня только угав и флейта…" – промямлил Цвика. Он всё ещё не пришёл в себя от рассказа Максима и Хели и от возможной перспективы расставания с друзьями, с которыми он так сблизился за дни перенесённых испытаний, которых считал почти что братьями.

***

Шмулик проснулся поутру, и первые его слова были: "А всё-таки что с нашим папой, кто-нибудь знает? Можно поподробнее? Вчера я что-то ничего не понял!" Максим тут же повернул к мальчику голову: "Мы ищем его в лабиринтах Шестого отделения. По нашим предположениям, им занимается Мезимотес, пытается уговорить его продать принцип ницафона. Ведь когда его схватили и обыскали, в кармане нашли ницафон.

Но, как я уже говорил…" – "И Ирми тоже что-то об этом говорил…" – вставил со своего места Рувик; он проснулся раньше брата и ждал его пробуждения.

Максим ухмыльнулся и продолжил: "Ну, вот, вы понимаете. Ведь нам, вы знаете, удалось так запечатать информацию в ницафоне, что её может открыть только владелец аппарата, или тот, кому он доверит… да, лучше не скажешь – пароль.

Как вы знаете, он довольно сложен…" – "Да уж! У нас это, например, определённая мелодия, которую нужно… сыграть на клавиатуре. А дальше… музыкоды… Мы, "Типуль Нимрац", обычно в курсе…" – "То есть, как я понимаю, чтобы я мог воспользоваться твоим ницафом, Шмулон, мне нужно, чтобы ты мне его распечатал?" – "Точно! Иначе… это просто обычный та-фон, не более того. У других, например, у Ирми, Ноама, девчат, другие коды…" – "Словом, Мезимотес пытается заставить Бенци работать на них. Ведь фанфаразматикам нужны светлые головы после той фашлы! Бенци, судя по тому, что дело у них застопорилось, держится. Ещё мы слышали про негласный приказ Тумбеля: не давать ему кашерной пищи и посмотреть, как он выкрутится. Ведь теперь Тумбель всем заправляет! – с горечью выдохнул Максим, помолчал и заговорил снова: – Хотим надеяться, что сможем найти и вызволить и его, и Блоха…" Рувик вздрогнул и отвернулся.

Хели приготовила завтрак и пригласила ребят "к столу", которым в походных условиях оказался маленький пенёк. Мальчики накинулись на еду.

"А что у наших в Неве-Меирии?" – с набитым ртом спросил Шмулик. – "О! Там фанфаразматики тоже несколько раз пытались подключить фанфароботы! Вот только никак не могут понять, почему они то и дело из строя выходят…" – "Действительно!" – воскликнул Рувик, насмешливо вскинув голову. – "Да-да, всё ваши друзья из йешивы… И, сколько мне известно, рабанит Ривка, ваша бабушка, хорошо организовала женщин и девчат Неве-Меирии! Молодец!" – с удовольствием проговорила Хели. – "Даже рав Давид вроде понял, наконец, что к чему, и начал организовывать общие молитвы и пение хором, – улыбнулся Максим. – Сначала ни за что не хотел ни верить нам, ни понимать. Ну, ладно, ты ешь, знай… – неожиданно прервал себя Максим. – И больше никаких вопросов. Терпение! Я же сказал: всю важную информацию – только всем вместе, когда соберёмся в приличном уголке!"

***

"Ну, как, ребята, поели? – спросила Хели, когда мальчики поднялись с земли. – Собирайтесь. Мы поедем… м-м-м… на своём транспорте. Вас повезут Зеэв и его друг, а мы – на другом "лягушонке"…" – и больше она ни слова не сказала, с загадочной улыбкой поглядывая на ошеломлённых ребят.

Максим помахал ребятам рукой, и они с Хели скрылись в зарослях. Послышался странный стрёкот, и ребята увидели, как по тропке, по которой они вышли из Радужных Дюн, катит автомобиль, и вправду похожий на лягушонка.

Зеэв подвёл мальчиков к такому же "лягушонку", но размером поменьше, красивого переливчатого темно-оранжевого оттенка. Ребята устроились на задних сидениях, и "лягушонок" быстро "поплыл" следом за первым, на котором уехали Максим и Хели.

Усаживаясь, Шмулик только робко спросил: "Это что, сюда тоже приспособили Ю-змейку?" – "Ага… – небрежно обронил Зеэв. – Как ты догадался? Не зря Макс говорил, что вы головастые! Но это – тс-с-с! – нельзя никому говорить. Тумбель и этот патент себе заграбастал. Фанфаразматики это приспособили в своих "ленд-дабурах", – знаете, транспорт, на котором по Меирии раскатывали дубоны! – наверняка, и в "Хипазоне"…" – "Но это же воровство! Ирми с Макси и наш брат купили этот патент у автора Ю-змейки!..

А оформить помог им папа Ирми…" – "Вы что, Тумбеля не знаете? – хмыкнул Зеэв.

– Ну, неважно… Короче, считайте, что это авторуллокат! Или… как-его-теперь… флайерплейт… Прошу любить и жаловать!" Покуда они ехали по сильно изрезанной местности, и "лягушонок" совершал головокружительные виражи на трассе-"серпантине", откуда-то издали были едва слышны мелодии из ранних "Петеков". Близнецы порадовались, что это хотя бы не силонокулл, который "достал" их в Радужных Дюнах. Все трое снова задремали.

***

Спустя час с небольшим дверцы "лягушонка" распахнулись. Рядом возник Максим, возле него сияла синими глазами Хели. За ними маячили Ирми, рука на плече Ренаны, Ширли и Нахуми.

Из темно-оранжевого "лягушонка" вышли Зеэв и Бени. Зеэв, ухмыляясь, указал внутрь машины, где на заднем сидении протирал глаза Рувик. Он в великом изумлении уставился на сестру, которую нежно приобнимал Ирми, но тут же увидел, как сбоку робко маячит Ширли, рядом с нею улыбается малыш Нахуми. Рувик завопил:

"Шмулон, хватит дрыхнуть! Приехали! Вот они, наши, все тут!" Встрёпанные, Шмулик и Цвика вывалились из машины.

Первое, что поразило всех троих – над головой всё тот же жутковато мерцающий полумрак, под ногами знакомый бугристый ракушатник. И само место, в котором они сейчас оказались, напоминало закручивающуюся вовнутрь гигантскую ракушечную спираль, если бы не выглядывающие тут и там остатки стен со слепыми оконными проёмами. Чуть поодаль – нечто вроде маленького домика. От места стоянки обоих "лягушат" было не различить, настоящий ли это домик, или декорация.

Ощущение невольного участия в каком-то сюрреалистическом спектакле (который ставит дружный коллектив тихой палаты сумасшедшего дома, отведя вменяемым людям роль подневольных статистов) давно уже не давало покоя всей их компании. Когда, наконец, троица вырвалась из Радужных Дюн и вдохнула немного свежего воздуха, когда вскоре они встретились с Максимом и его друзьями, им казалось: ещё немного, осталось только найти остальных – и они смогут покинуть Цедефошрию! А там и дорога в Неве-Меирию сама собой распахнётся перед ними…

Это же дикость какая-то: после злосчастного Турнира мальчики практически нормально не учились… Что будет с их учёбой? Спасибо Ноаму – он с ними занимался, но обрывочно, время от времени, без системы и программы. А сам Ноам…

А где он, кстати? Близнецы начали в тревоге вертеть головой, пока не увидели брата, который тихо стоял сбоку и улыбался болезненной улыбкой.

***

Ренана бросилась к близнецам, стала неистово тискать их и целовать, заливая слезами радости, так что они оба разом весело запротестовали: "Да ты что, сестричка? Что с тобой! Мы это, мы! Живы и здоровы – спасибо Максу и Хели… Это они нашли нас, пригрели, напоили, накормили и даже подлечили…" Цвика без слов бросился к Нахуми: "Братишка!" Ширли взяла Цвику за руку, глядя ему в глаза, гладила его руку и шептала: "Ты бы знал, как мы с Нахуми переживали за тебя, за всех вас…" В глазах её стояли слёзы, которые вдруг покатились по щекам. "Что с тобой, Шир?" – "Я никак не могу связаться с папой и мамой… И не знаю, где они и что с ними…" – "Не плачь! Мы теперь вместе, теперь мы их найдём! Нас же нашли!" – заговорил Цвика.

Ноам крепко обнимал братьев, с трудом "отбитых" у сестры, и грустно улыбался: "Я так за вас боялся!" – "Ничего, братик, мы – беседер! А вы-то как? – начали оба забрасывать его вопросами. – Что с Ренаной? Она на себя не похожа, то плачет, то смеётся…" – "Ничего… – отвернулся, густо покраснев, Ноам и бросил косой взгляд на Ирми. – Спросите у неё…" Близнецы озадаченно переглянулись и пожали плечами. Рувик вдруг спросил: "Это связано с Ирми?" – "В общем-то… да…" – нехотя пробурчал Ноам.

***

Ирми сидел на водительском месте в "лягушонке", на котором полчаса назад прибыли Максим и Хели. Сначала он с интересом рассматривал и щупал рычаги управления и приборы. Но скоро интерес несколько угас, хотя, конечно же, от "авто", снабжённого ю-змейкой, он бы никогда не отказался. Но сейчас его занимали другие мысли. Он до сих пор не мог придти в себя от пережитого в последние дни, постоянно раздумывал над тем, что произошло у них с Ренаной. Нет никаких сомнений – он очень любит её, давно мечтал назвать своей женой. Но… Неужели то, что произошло, чёрной кошкой пробежит между ним и Ноамом, между ним и Бенци… когда родные любимой девушки об этом узнают? Он представил себе глаза Бенци, и внутренности как скрутило от ощущения мучительной неловкости. Перед глазами снова и снова маячила его собственная рука, на которую внимательно, как бы изучающее, смотрел Ноам, отказавшись её пожать…

В машину подсела сестра. Она тихо позвала его тем именем, которым его звали в детстве в Лос-Анджелесе: "Джерри…" – "А?.. Что?.. А, это ты, Челл? – он тоже назвал её именем, каким звал в детстве. – Я уж испугался!.. Задумался немного…

За Ноама переживаю… Мы же с ним немного… ну… э-э-э… вроде поспорили…" – "А что? Это как-то связано с тем, что у тебя с Ренаной?.." – "Да… Как ты догадалась?" – "Мне Ренана рассказала… Она тоже всё ещё не может придти в себя…

Я её понимаю… Очень любит тебя и боится потерять… а теперь ещё больше…

Тоже натолкнулась на реакцию брата, и тоже сейчас переживает… Я вас обоих понимаю… Но ты, брат… Не ожидала от тебя!" – "Ну, живой человек я!!! Как ты-то не понимаешь! Называется – психолог!" – "Понимаю! Я только заклинаю тебя – береги Ренану! Совсем юная, очень хорошая девочка… из прекрасной семьи… Ты взял на себя ответственность за неё – и должен быть достоин такой ответственности…" – "Я за всех за них ответствен…" – мрачно пробурчал Ирми.

– "Да, я вот что хотела тебе сказать: папа с мамой подумывают вернуться в Калифорнию. Не прижились они тут, в нынешней Арцене, с её силонокуллом и фанфаризацией. Даже особый моральный микроклимат Неве-Меирии, не спас положения.

Я думаю, папу добил Турнир, а главное – арест Бенци. Но ещё раньше эта история с руллокатами, с налётом на магазин в Меирии, навет на Иммануэля, ограбление его магазина и вообще бизнеса… У нас с тобой тут вся жизнь, ну, а они… Словом, "Неэмания" остаётся, и тебе придётся заменить папу. Должен смочь!" – "Да… – тяжело проговорил Ирми. – Сейчас мне надо вывести их всех отсюда… И… свадьба с Ренаной… И найти Гилада с Роненом… И Бенци…" – "Это уже наша общая задача…" В машину заглянул Максим: "Не помешаю?" – "Нет, что ты!" – ласково улыбнулась ему Хели. Он присоединился к брату с сестрой: "Нам всем нужно поскорее попасть в Неве-Меирию. Мы с Хели хотим именно там свадьбу сыграть… да и тебе, Ирми, с Ренаной…" – "У нас пока что… помолвка, а может… вместе со свадьбой… – смущённо обронил Ирми. – Но хотелось бы сначала их папу домой вернуть…" – "Мой братишка из Штатов должен приехать… – заметил Максим. – Но я очень боюсь, что в ближайшее время мы не сможем попасть в Неве-Меирию. Может, придётся придумать какой-то другой вариант, чтобы… э-э-э… устроить в походном порядке обе свадьбы – и нашу с Хели, и вашу с Ренаной… Да, я сейчас говорил с Ноамом… Не переживай, Ирми, с кем не бывает…" …

"Так что же вы о главном молчите!" – неожиданно раздался громкий голос Шмулика.

– Ребята! У нас тут, оказывается, сразу две свадьбы наклёвываются, а они молчат!

Сестрёнка, ты что это?" Ренана густо покраснела и пробормотала: "Мы же только что встретились… Я просто не успела… от радости… такая встреча… А Ноам… он разве вам не успел рассказать?" – и она неожиданно расплакалась, к ней присоединилась Ширли.

Хели оставила брата и усадила обеих девушек рядышком и начала что-то им нашёптывать, поглаживая ладошки то одной, то другой…

***

Надвигался вечер. Ребята вернулись в домик и начали готовить ночлег для всей компании. Зеэв и Бени припарковали "лягушат" рядом с домиком, а Максим и Ирми с Ноамом позвали четвёрку "Типуль Нимрац", чтобы помогли своей музыкой создать соответствующую защитную ауру вокруг домика и машин. Надо было позаботиться, чтобы мощный защитный блок не допустил к этому месту "Хипазон". Мальчики играли и пели, и Ренана с Ширли, услышав любимые мелодии, начали понемногу успокаиваться. Под конец Рувик, из-за плеча брата подмигнув Ширли, спел вполголоса "Ты мне грезилась грустной мелодией…", – вызвав неудовольствие не только Ноама.

Оказалось, что Хели с Максимом откуда-то достали и привезли свежие продукты (не полуфабрикаты!) и старенькую электроплитку с небольшой духовкой. Девушки втроём принялись готовить настоящий (наконец-то!) обед. Ирми с Максимом с помощью ницафонов, подзаряжаемых по ходу дела, непрерывно обеспечивали возможность работы электроплитки, чтобы девушки успели приготовить полноценный горячий обед, которого наши путешественники по лабиринту очень давно не пробовали. Близнецы не переставали петь и играть. Наконец, – медленней, чем в нормальных домашних условиях, – обед был готов.

***

За обедом Максим рассказывал про Гиди то, что уже поведал близнецам и Цвике. Кто-то упомянул о взбрыньках. "А мы их уже на себе испытали! – подал робкий голос Цвика:

– Жуткое дело! Мы, правда, не знали, что они так называются, когда нас носило по этим дурацким Дюнам…" "А что с Гиладом и Роненом? Они-то хотя бы добрались тогда до Неве-Меирии, как собирались?" – спросил Ирми, которому не терпелось узнать об артистах. – "Да… – кивнул Максим головой и рассказал об артистах то, что нам уже известно, помолчал и промолвил: – И вы успели вовремя смыться…" – "А что?" – испуганно в один голос спросили Ренана и Ширли; они сидели рядышком, и Ширли то и дело ласково поглаживала Ренану по ладошке, стараясь немного приободрить её, а заодно и себя.

"Ну, вы же сами знаете, как они орудовали в Меирии! Вон – семья Магидовичей пострадала!" – "А что с ними сейчас?" – раскрыв глаза от страха, спросила Ширли.

– "Не волнуйся, девочка! Я Цвике всё рассказал, он вам потом перескажет! – успокоил Ширли с Нахуми Максим. – Короче, долго рассказывать! – махнул он рукой,

– Но вот куда делся большой угав, мы ещё не выяснили… Скорей всего, стоит на своём месте в доме, зашитый в ракушатник!" – "Только бы их не поймали! А то могут заставить участвовать в очередном соревновании с Ад-Малеком – на их условиях, может, и под воздействием взбрыньков…" – вставил Бени. – "А что, эти… готовят ещё один Турнир? Если так, мы должны…" – "Вы о чём?! Вы же отца искать хотели, а он, скорей всего, в Эрании. К тому же, вам четверым после первого Турнира лучше не высовываться!" – "Но если новый Турнир… Гилад с Роненом не захотят упустить…" – загорелся Шмулик. Потом после непродолжительного молчания пробормотал: "Нет, вы как хотите, а я один, если никто ко мне не присоединится, пойду туда с угавом – и будь, что будет!" – "Ты не пойдёшь один, мы все пойдём… – тихо прошелестел Цвика. – После пёстриков-пустиков меня уже ничем не напугаешь!.." "Ладно, ребята, я вас понял. Мы что-нибудь придумаем! – примиряюще заговорил Максим. – Подумаем, что можно сделать, чтобы риск был минимальным. Кроме того, мы же ещё ничего про планы Гилада с Роненом не знаем, так чего пыль подымать?!

Зеэв и Бени, как и прежде, будут держать руку на пульсе".

"А что в Неве-Меирии?" – хрипло спросил Ноам. – "Всё, как обычно: обе йешивы успешно работают, по вечерам постоянно звучит наша музыка, и твои песни, Рувик, тоже! – улыбнулся Максим, желая как-то приободрить присутствующих, и, прежде всего, друга. – "Фанфаразматики оставили там фанфароботы, а сами туда носа не кажут…" – смущённо и нерешительно протянул Бени.

***

После обеда Ирми отправил девочек отдыхать. Максим рассказал: "Ещё когда всё только начиналось, люди испугались и понемножку начали сами оттуда уходить. Не все, разумеется, но таких набралась пара-тройка сотен… Кто двинул в Шалем, самые смелые и крепкие – в Неве-Меирию, а были такие, кто и в Эранию двинулся, но таких с самого начала было меньше всех. После ареста Арье… нам пришлось всех Магидовичей вытаскивать оттуда и переправлять в безопасное место, – и он снова кинул взор на обоих мальчиков Магидовичей, помолчал, оглядел всех и тихо, медленно продолжил: – Короче… закончив процесс ораковения, тех, кто остался, – их оказалось больше половины, – они вытаскивали из уже совсем нежилых домов…

Что-то вроде муравейников, перепутанных лабиринтов…" – "Мы видели, даже внутри немного побродили…" – пробурчал угрюмо Ноам. – "Ага… Вот тем-то, кто оставался до конца, пришлось хуже всего… Той Меирии, которую мы знали и любили, больше не существует". – "А что там сейчас? Конца процесса мы уже не застали…" – спросил Ноам. – "Ракушка!.. Сильно перекрученная, огромная, многовитковая ракушка. Или, если хочешь, муравейник… Ну, вы же видели? Они хотели ораковением выдавить оттуда жителей Меирии, а потом обратным процессом снова вернуть её в нормальное состояние, но уже для своих любимых мирмеев. Но с обратным процессом у них ничего не получилось… Короче, людей-то из домов выдавили, а вот вернуть посёлку его прежний вид – не вышло!.." – "А где люди?

Куда они делись, как устроились?" – "Да по-всякому… В основном, по всей Арцене, в караванах… – Максим помолчал и продолжил задумчиво: – Мы с ребятами выдвинули гипотезу. Первое: ораковение запущено одним из взбрыньков Ад-Малека.

Второе: его пассажи могут только разрушать, причём по-крупному, строить – на это силонокулл вообще, а взбрыньки тем более, по определению не способны – да ещё и пропущенные через фанфароботы! Третье: чтобы строить, нужны другие пассажи, если хотите – мелодии, уж никак не минус-энергия! Проблема в том, что это противно их… её величеству Концепции!" – саркастически выговорил Максим и вздохнул.

Потом перешли на приключения трёх мальчиков в Радужных Дюнах. Ирми несколько раз переспрашивал и уточнял: "Из вашего рассказа я понял: там с самого начала было жарко, потом удалось как-то привыкнуть…" – "Ну, как всегда… Хлебнули по паре глотков воды и начали играть…" – пробурчал Рувик. – "А потом… Задумчивый Страус… вроде – фантом… Нас заставили играть в "Пёстрики-пустики"… "Хипазон" дважды появлялся. Сначала просто крутился вокруг Дюн, но не насквозь, а как бы круги описывал. Мне так показалось…" – подсказал Шмулик. – "И оттуда почти всё время нёсся жуткий силонокулл, скорей всего, взбрыньки… Так?" – "Ну, наверно…

Мы же тогда не знали, что это так называется, только это было что-то невообразимое! Казалось, что становится всё жарче, а сами Дюны превращаются в… типа… котёл. Только когда Шмулон играл, вроде как чуть-чуть легче было…" – подтвердил Рувик. – "Ну, конечно, вы же слышали их вживую! А это сильнее действует!" – воскликнул Максим.

Тут встрял Цвика – вскинув голову, он широко улыбнулся и гордо произнёс: "Мы их переиграли! Сам не понимаю, как нам удалось…" – "Фантастика!" – воскликнул Ирми. Максим пояснил: "Наверно, взбрыньк каким-то образом обернулся против его создателей – вроде бумеранга! Как он сработал? – не знаю…" Ирми задумчиво протянул: "А не могло быть такого? – мелодии угава столкнулись с взбрыньком, и это создало тот самый эффект бумеранга! Мальчики об этом даже не подозревали, просто сделали единственное, что смогли! Интересно! Эх… – сокрушённо вздохнул он, – нет с нами Гидона! – но тут же воодушевился: – Кстати, я… ну, когда мы все в домике сидели… придумал пару новых защитных файлов на принципе бумеранга, только доработать не успел. Мне Шмулон для этого нужен. А когда мы с ним закончим, я хочу их всем загрузить". – "Короче, Ирми, дорабатывай свои команды!

Время не ждёт!" – зачастил Максим, ласково толкнув Ирми в плечо. – "Обязательно!

Теперь дело пойдёт быстрее! Но сначала я хочу узнать конкретно – что это была за игра?" – "Типа салат из жульнических мирмейских костей, шеш-беш с крестиками-нуликами.

Разве ж это игра!? – возмущённо зачистил мальчик и рассказал, как проходила игра, закончив возгласом: – А под конец, когда увидел, что я всё-таки почти побеждаю, так внаглую заявил: мол, твоя победа правилами игры не предусмотрена! Они думали, что я от такой наглости сникну и непременно проиграю…" Цвика помолчал, потом заговорил снова: "Оно же само сказало: если все проиграем, все так и останемся там… до посинения играть в игры Задумчивых Страусов – кто глубже башку в песок засунет…" – "По принципу Не вижу, не слышу, думать не желаю!.." – вставил Рувик, украдкой поглядывая в ту сторону, куда удалились девочки с Хели.

Ирми заметил: "Видите, что за грязная игра против нас ведётся?" – "Это сполна оправдывает наш принцип – как ку-ку, так и ку-ка-ре-ку!" – заключил Максим.

***

Шмулик спросил: "А где вы были после того, как?.. Вас-то каким-то образом в этот домик занесло?" – "Да… даже не знаю, так что рассказывать особо нечего.

Поэтому идите, отдыхайте. А мы втроём, да ещё Зеэв и Бени… помозгуем… Шмулик, ты можешь нам помочь?" – "С радостью… Ведь мы же договорились…" – радостно вскочил Шмулик, доставая свой угав.

Сквозь стену…

Утром Ноам разбудил братьев и сестру. Ренана разбудила Ширли, а та – двоюродных братьев. Максим и Ирми уже бодрствовали. Когда все выползли в салон, зевая и потягиваясь, Ирми попросил не терять времени, быстро принять душ ("когда ещё представится такая возможность!.."), позавтракать…

После завтрака все уселись в кружок, и Ирми негромко заговорил: "Ребята, у нас появился маленький шанс выбраться отсюда. Думаю, было бы глупо им не воспользоваться. Мы ночью со Шмулоном неплохо посидели, поработали. Вроде, появился чистый от силонокулла канал, по которому мы постараемся пробиться. Для начала – в сторону промзоны Эрании. Оттуда мы сможем связаться с нашими в Неве-Меирии…

Дальше видно будет. Вас, братцы, – он кивнул на сидящих рядышком Магидовичей, – и тебя, Ширли, мы отправляем в Эранию. Там у Хели с друзьями есть нечто типа убежища для ваших родных; немного тесновато, но достаточно удобно. Там, Ширли, ты встретишься с мамой…" – "А папа?" – тревожно спросила девочка. Ирми отвёл глаза: "Думаю, со временем и папа… Он немного нездоров… Поэтому сейчас ты должна быть с мамой, поддержать её, помочь ей… Ваш дедушка…" – и Ирми снова замолчал.

Повисло неловкое молчание. Ни у кого не хватало духу сказать Ширли, что Моти был в больнице, потом его оттуда похитили (не без помощи сыновей), и теперь никто в точности не знал, где он и что с ним, хотя подозревали, что его держат в Шестом отделении. Кроме Хели, никто не знал, что старый Гедалья безнадёжен, и его внуки, которые сейчас тут сидели, могут и не застать его в живых.

Ширли закусила губу и подняла голову, жалобно поглядев на Ренану, потом перевела глаза на Ноама, но ничего не сказала. Про себя она подумала, что всё равно постарается сбежать, чтобы быть поближе к Доронам… к Ноаму… "А что вы решили со свадьбами?" – "Не волнуйся! Успеешь!" – улыбнулись Ирми и Максим.

***

Пока они беседовали, и Ирми заряжал ницафоны, Бени уже куда-то смотался по просьбе Максима и только что вернулся. Возле домика притулился знакомый темно-оранжевый "лягушонок". На заднее сидение усадили кузенов Магидовичей, к которым по дороге подсел Зеэв. Спереди, на водительском месте – Бени, рядом с которым усадили Ширли.

Максим нагнулся к Бени и тихо проговорил по-русски: "Прошу тебя, доставь всех троих прямо на место, нигде не останавливайся, даже если кто-то из них попросит остановиться. Нам это очень важно…" – "Ну, что я, не понимаю? Я так думаю, что они и сами хотели бы поскорей увидеться со своими родными…" – "Ты так думаешь?

Эта милая хрупкая девушка уже однажды сбегала – ночью одна в Меирии, когда там запустили процесс ораковения, бродила… А эти мальчики… тоже не думаю, что с ними будет просто… Так что смотри в оба…" – "Понял… Но вы-то как?" – "Ничего не поделаешь, нам придётся идти пешком – у нас всё-таки три ницафона…" – "У меня тоже – и ещё ты встроил один в электронику…" – "Вот и давай! Ну, пока…" Ширли не сводила глаз с Доронов, стоящих тесной кучкой. За спиной Ренаны стоял Ирми, склонившись к ней, тихо и с ласковой улыбкой что-то ей объясняя. Ренана слабо качала головой, потом махнула Ширли рукой. Ширли показалось, что она незаметно смахнула слезу со щеки. Все три брата не сводили с неё горящих глаз.

Шмулик добродушно улыбался и пытался подмигнуть, тогда как в глазах Ноама и Рувика она читала смесь отчаяния с надеждой на скорую встречу. Неожиданно Ширли поняла, что Дороны и Ирми и Максимом будут пробираться совсем не в Эранию, куда повезут её и младших братишек. Это было бы логично: ведь их семья в Неве-Меирии, там и их йешивы, в которых они так давно не были…

Темнооранжевый "лягушонок" словно бы сделал длинный прыжок, оставив Доронов и их друзей далеко позади. Наверняка, они уже двинулись в путь совсем в другом направлении, собираясь пробираться другими витками и лабиринтами…

***

Пешая группа не скоро миновала заросли и выбралась на плоскую равнину, усеянную небольшими камнями. Снова – тут как тут! – вдали замаячил гигантский экран дисплея, только картина, изображённая на нём, меньше всего напоминала ракушку – скорее дикое, пугающее нагромождение скал.

Не успели ребята осмыслить картинку на экране, как увидели, что на них надвигается, словно бы нависая над ними, высокая стена, и это уже был не дисплей огигантевшего компьютера. По стене непрерывно стекали струйки, всевозможные геометрические тела отплясывали хаотический танец в свободном падении, между ними вихляли разноцветные спиральки. То тут, то там в стене возникали прорехи, что не мешало стене казаться совершенно непроницаемой. Звучали странные попурри – сонные аранжировки группы "Петек Лаван" перемежались отрывками из "Шавшеветов".

Ирми негромко проговорил: "Приехали… "Кобуй-тетрис"!" – "Неужели? – озабоченно протянул Шмулик. – Когда нас "пригласили" играть в "пёстрики-пустики", нам профанфарировали, что выиграть у Страуса – всё равно, что у… кого-то там… в "кобуй-тетрис". – "Ещё бы! – тихо и угрюмо проговорил Ноам. – Он же действует по принципу "окривевшего кольца"… Что у них там ещё осталось не окривевшего?.." – пробурчал он в сторону. – "Ты хочешь сказать, что суть их игр – бег по окривевшему кольцу?" – "Скорей всего… Мы не можем выйти из этого кошмара, только кочуем из одного витка лабиринта в другой… Тупик!" – "Придётся принять игру – и выиграть! Нет выбора… – сказал Максим и повернулся к близнецам: – Ребята, я слышал, что в обычном тетрисе вы были чуть не чемпионами! А тут – другая задача… интересней и опасней!" – "И что, мы даже не сможем хоть немножко поиграть?" – протянул Рувик. – "Обязательно сыграете – на своих инструментах. Ты это имел в виду?" – Рувик кивнул. – "Вот-вот! Ваша игра – музыкальный тетрис! – улыбнулся Ирми. – Мне сдаётся, что как только мы сделаем ход, у них звуковой фон изменится. Нам крупно повезёт, если это не будут взбрыньки…" – эти слова Ирми произнёс медленно, понизив голос, и лицо его приняло несвойственное ему мрачное выражение.

Максим знаком показал, чтобы все встали ближе друг к другу, и прошелестел: "Советую включить антишумовые фильтры – тогда мы друг друга услышим, а не этот силуф…

Ренана, вы с Хели про себя повторяйте какой-нибудь псалом. От нас ни на шаг, что бы ни случилось! И вы, ребята! Поняли?" Ренана слабо кивнула, не сводя с Ирми отчаянного взгляда. "Ну, что ты, девочка моя! Всё будет хорошо! Видишь, сколько у тебя защитников! – прошептал он и обернулся к Ноаму: – Ноам, возьми братьев за руку. Ребята, вы знаете, что вам надо делать, что и как играть, не мне вам подсказывать…" – "Ну, и что это значит?" – спросил Ноам оживлённо; он уже настроил ницафон на тетрис. Ирми одобряюще кивнул головой.

Максим озабоченно прошептал что-то на ухо Ирми. "Неважно! – воскликнул Ирми. – Ноам, Максим, начинаем по моему знаку! Надо разрушить эту стену, как это делается в обычном тетрисе; тут в принципе то же самое. Стирать спиральки и крючки…" – "Выщёлкивать!" – усмехнулся Ноам. – "Именно! Выщёлкивать!!! А ну-ка, попробуем вместе!" Пальцы Ирми забегали по клавишам ницафона, словно бы наигрывая некую мелодию. Ноам внимательно следил за происходящим на стене. Время от времени он едва уловимым движением пробегал пальцами по клавишам – и снова пристально смотрел на сооружение, мельтешащее множеством фигур всевозможных форм и размеров. Его движения пальцев по клавишам и вправду напоминали щелчки.

Близнецы увлечённо импровизировали, мелодии следовали одна за другой. Казалось, они наслаждаются музицированием, не задумываясь, что участвуют в сложной и опасной игре. Их голоса звучали всё увереннее и задорнее. Шмулик вытащил из-за пазухи и приложил к губам угав. Над ребятами раскатилось громкое "ткуа" на высоких тонах, пошло гулять эхом по скалам, отражаясь и сталкиваясь. Рувик пел, нежно склонившись над гитарой и перебирая длинными пальцами струны.

Ноам увидел, что стена начинает таять и оседать на глазах. Ирми и Ноам переглянулись, заулыбались, и, снова посерьёзнев, уставились на стену, на экранчики своих ницафонов, и снова на стену… которая ещё чуть-чуть осела. "Ну-ка, сколько рядов мы с тобой выщелкали?" – улыбнулся Ноам. – "Продолжай щёлкать!

Рувик, не отвлекайся, не двигайся! Мы делаем наше дело, твоё дело – петь…" – выкрикнул Ирми, словно бы что-то наигрывая на ницафоне. Рувик удивлённо отвечал:

"А я никуда и не двигаюсь!" Ренана с Хели тихо шептали псалмы, время от времени поглядывая то на стоящих рядом братьев Дорон и Ирми, то на стену. Они тоже заметили, что всё меньше спиралек мелькает между тяжело оседающими фигурами, кружение которых ощутимо замедляется, а сами фигуры бледнеют на глазах.

Максим пристально взглянул на стену и раньше всех увидел: в просветах между обваливающимися фигурами появились фантомные изображения близнецов. Откуда-то издали на них наплывали мечущиеся из стороны в сторону изображения, отдалённо похожие на Гилада и Ронена…

***

И снова предвестником беды над головами ребят гнусаво и пронзительно завыл силонофон, а следом оглушительно загрохотал ботлофон. Это явилось сигналом к настоящему обвалу тел затейливых и жутковатых форм, между которыми зазмеились спиральки – они скрепляли их намертво в продолжающие падать с ужасающим грохотом блоки самых немыслимых форм. Мало-помалу стало ясно, что этот грохот – не что иное, как пронизывающие друг друга эхо несущихся звуковых каскадов.

Ирми оглянулся по сторонам и увидел: прямо на них несётся "Хипазон", грозя прижать, а то и чуть ли не размазать их по этой жуткой стене, которая на глазах снова вздымалась ввысь и закручивалась в немыслимый жгут. "Все немедленно ко мне!" – заревел Ирми, притягивая в себе сестру с Ренаной. Он напряжённо наблюдал за лихорадочными манипуляциями Максима с ницафоном, который вдруг завопил: "Ребя-а-ата!

Вы куда?!" – "Что такое, Макси?" – "Мальчишки Дорон на той стороне…" – тяжело дыша, едва выговорил Максим.

Ирми с тревогой оглядел девушек, поискал глазами братьев Дорон. Близнецов на месте не оказалось, зато неожиданно, охваченный страхом, он увидел: тонкая фигура Ноама словно бы колыхнулась и начала расплываться в туманной дымке, обволакивающей стремительный "Хипазон" мечущимся шлейфом, похожим на длинный хвост гигантского ящера. Ноам словно бы удалялся и растворялся в сотканном из крохотных спиралек тумане. Ирми в панике завопил, срывая голос: "Ноам!!! Где ты, Ноам?!" Но слабый, угасающий голос Ноама раздался словно бы издалека: "Там… я вижу наших мальчиков!.. Я за ними!.." – "Не надо, Ноам! Там фантом, приманка!

Иди сюда, Ноам, вернись!" – откуда-то раздался голос Рувика. Где-то вдалеке, по ту сторону разваливающейся стены в густеющем тумане Ренана неожиданно увидела руки брата, держащие гитару, и услышала его песню, в которую вплёлся ликующий голос Шмулика: "Ребята! Тут Гилад и Ронен! Мы с ними! Идём на Второй Турнир!

Прорывайтесь за нами через стену! Я вижу выход!" "Хипазон" пронёсся мимо, отгромыхав оглушительными пассажами ботлофона и почти заглушив призыв Шмулика. Силонофона ребята почему-то не услышали. Скорее, чем они могли себе представить, грохот сменился тишиной. Это не была давящая тишина фелиоэффекта, порождение злого гения Тумбеля, это была обычная умиротворяющая тишина. Но не было с ними ни Ноама, ни спасителей-близнецов, а стало быть, не было и умиротворения в тишине, в которой растворились братья.

Ирми с Максимом в потрясении оглядывались кругом. У девушек был растерянный и испуганный вид. Стена, за которой скрылись братья Дорон, словно бы обвалилась виртуальными обломками, которые вроде как пытались сами себя выстроить и окружить ребят. Зияющие бреши в стене, сквозь которые то и дело проскакивали редкие спирали, однако, не могли никого обмануть – пройти сквозь них ребята не могли, да и куда это их заведёт…

Ницафон Максима издал короткий тревожный сигнал. Он приложил его к уху, лицо его посерело. Он наклонился к Ирми и тихо прошептал: "Это Зеэв… Ширли каким-то образом удалось сбежать от них, он не знает, как… Или тоже потерялась…" – "Этого нам ещё не хватало!" Ирми виновато посмотрел в глаза Ренане, протянул руку, ласково дотронулся до плеча: "Нам надо идти за ними… найти, спасти… если нужна помощь… Может, всё ещё не так страшно, и они в зоне слышимости… Тогда…" – бормотал Ирми, скорее самому себе, чем Ренане.

Максим огляделся кругом, внимательно посмотрел на развалины того, что совсем недавно, до нашествия "Хипазона", было стеной, которой, казалось, им никогда не преодолеть. Он медленно заговорил, взвешивая каждое слово: "Я тоже думаю, стоит попробовать пойти за ними. А там… посмотрим…" – "Но как мы без братишек! – истерически вскричала Ренана. – Они нас держали своей игрой…" – продолжать она не могла, разрыдалась.

Ирми раз за разом набирал на приборе позывные Ноама, вытянув такринатор до отказа и поводя им из стороны в сторону. Услышал плач Ренаны, он прервал своё занятие и сказал: "Макс прав. Мы идём в ту сторону, куда скрылись мальчики!

Пошли… Хели, сестрёнка, позаботься о Ренане…"

***

Хели успокаивала Ренану, тяжело переживающую исчезновение всех троих братьев в бесформенных прорехах жуткой стены. Ирми и Максим продолжали попытки пробить ницафонами пространство спутанных витков – ведь именно там могли сейчас блуждать братья Дорон. Так прошло несколько часов. Стемнело. Ирми решил остановиться на ночь в очередном овраге. Хели разделила между всеми взятые из домика припасы еды.

Ирми устраивал место для ночлега, где, по его предположению, им предстояло немного задержаться, пока не прояснится ситуация.

Друзья продолжали прощупывать эфир – Ирми занимался этим днём, а Максим по ночам.

Каково же было его удивление, когда спустя чуть больше полутора суток после исчезновения братьев Дорон он услышал незнакомые, но явно дружественные позывные ницафона едва знакомого ему паренька, старшего сына Гидона, Цуриэля. Наскоро объяснившись друг с другом, они прояснили друг для друга ситуацию. Максим прервал на считанные секунды разговор с Цури, чтобы сообщить Ренане: "Близнецы нашлись! Они в порядке! Рядом с ними Ронен и Гилад. А это – Цуриэль, сын нашего Гиди…" – "А Ноам?" – тут же взвизгнула Ренана. Ирми обнял её, прижал к себе и нежно, но твёрдо произнёс: "Мы идём на встречу с ними, а там… Может, по дороге…

Ведь он за ними пошёл, может, где-то там бродит поблизости…" – но конец фразы он выговорил уже не столь уверенно, как её начало.

"Ирми, – обратился Максим к Ирми. – Они собираются направиться к берегу так называемого "Полусухого моря Окуянь". Что это такое, не пытайтесь понять, ясно только, что почему-то фанфаразматикам именно в местечке с таким странным названием взгрустнулось устроить новый Турнир. Цури говорит, что, судя по топографии этого так называемого "моря", они намерены оттуда основательно забить атмосферу уже всей Арцены силонокуллом. Я так понял, что места уже распределены, но наши всё равно решили пробиваться! Цури им доставит руллокаты, а нам пришлёт карту местности. Говорят, без руллокатов туда не пробраться, но Цури говорит, что есть какой-то ход, даже проще и быстрее". – "А что нам, да и им тоже… там делать? – недоумевал Ирми. – Ведь они даже не смогут принять участие в Турнире, их никто не заявлял. Они ещё и в розыске…" – "Успокойся: мы все в розыске, и ты тоже!" – "И я тоже? – слабым голосом спросил Ирми, беспомощно оглянувшись на Ренану, поедающую его огромными мокрыми глазами. – А я-то при чём?" – "Ты…

Тебе повод или истинную причину? Или ты всё-таки поймёшь, что сейчас у нас другие, более важные задачи?" – "Да, ты прав! Это не самое важное. Главное – на этом Турнире, наконец-то, раздолбать в пыль их силуфокульт…" – "Ну, вот, наконец-то! А Турнир, как мы поняли, самый удобный момент для этого. Цури говорит, главное – поймать резонанс; этим и они, и мы сейчас занимаемся. Ну, да не мне тебе рассказывать. Выше голову, девчата!" Максим склонился над ницафоном, изучая крохотную карту местности, которую ему прислал Цури, потом постарался аккуратно наложить её на карту, присланную Бени.

Спустя некоторое время он поднял голову, явно собираясь что-то сказать, но не успел. Неожиданно Хели воскликнула: "Посмотрите-ка, мальчики! Ширли!" – "Как?

Что?! Отку-да-а-а!!!" – возопил Ирми. Ренана уставилась туда, куда указывала Хели. Ирми сердито нахмурился. Лицо Ренаны выражало такую смесь ошеломления и радости, что Максим еле удержался от смеха.

Из зарослей колючек выбиралась усталая и измученная хрупкая, маленькая девушка, закутанная с головой в измятый плащ странного вида и цвета. На сильно осунувшемся сером личике горели только чёрные глаза, губы, казалось, приобрели тот же сероватый оттенок. Как видно, такой вид её облику придавали бесчисленные колючки, унизавшие не только плащ, но и брюки, в которых она путешествовала по "Цедефошрии".

Ренана бросилась к ней и принялась извлекать колючки из её одежды и сильно растрепавшихся волос. "Но как ты могла!.. Одна по "Цедефошрии"!.. А если бы тебя поймали братишки?" – "Да я им, наверно, и не нужна, наверно, забыли, что у них есть сестра… Не иначе, на своём "Хипазоне" катаются, пьют и накуриваются…" – слабым, угасающим голосом пролепетала Ширли. – "Ты так думаешь? – саркастически обронил Максим. – А вот нам известно, что они тебя ищут, потому что "продали" Ад-Малеку и обещали к нему тебя доставить… Ведь не зря Ноам так за тебя боялся! Но почему ты не поехала с кузенами к родным?" – "Я хочу с вами…" – "Там мама в депрессии… из-за папы – его похитили из больницы. Дедушка умирает…" – укоризненно проговорила Хели. – "Ой… Вы ничего не сказали…" – покачнулась Ширли, и на лице появились пятнышки болезненного румянца, глаза наполнились слезами. – "Да… Мы не хотели вам говорить, чтобы не волновать… Наверно, зря…

А папа… с тех пор, как его похитили, мы не смогли узнать, где его прячут…

Мама твоя с бабушкой, там почти все ваши, кроме Мории с семьёй и Лиоры – она тоже у Мории… Поэтому мы вас туда и отправили…" "Ну, – нахмурился Ирми, – ты сделала ошибку, Ширли… Не ожидал от тебя… Такая тихая, хрупкая девушка, и вдруг… побег за побегом… Не ожидал!" – "А где Ноам, близнецы?" – "А мы их потеряли…" – "Потеряли-и?.." – "Угу… Но не переживай: мы их непременно найдём… Поэтому, девчата, отдыхайте. Профессиональную беглянку напоите, накормите, успокойте, пусть отдохнёт… Даже более крепкому человеку перед тем, что нам предстоит, требуется отдых, а тем более – беглянке…

Выступим после того, как будем готовы. И поменьше частных инициатив, слушать меня или Макса! Понятно?" – грозно сведя брови, заговорил Ирми, сверкнув глазами на Ширли. И они с Максимом снова склонились над ницафонами. Девушки не вслушивались в их беседы, они сидели в обнимку и шёпотом делились пережитым.

Когда Ренана рассказала Ширли, как сначала близнецы, а за ними и Ноам исчезли за ужасной стеной, которую, казалось, уже удалось пробить, Ширли качнуло, она крепко зажмурила глаза и закусила губу. Ренана очень хорошо понимала состояние подруги и поспешила сказать: "Максиму удалось связаться с одним парнишкой… это старший сынок Гиди. Как раз перед тем, как ты появилась… Он сказал, что близнецы уже с ними, там Гилад и Ронен, они пробираются на Турнир. Я уверена – и Ноам где-то там, и в районе Турнира мы с ним встретимся". – "Да?" – с сомнением, желая, и боясь верить, протянула Ширли. – "Да… – пытаясь придать голосу непоколебимую уверенность, подтвердила Ренана. – Ну, давай, поспим, пока мальчики готовят наш выход…" Девушки облокотились на сухое дерево и задремали…

Чудо-аккордеон Гилада и Ронена Как оказалось, Шмулик с Рувиком рванули к расплывчатым изображениям Гилада и Ронена и сразу же за прорехой в стене оказались на тихом перекрёстке. В глаза сразу бросилась парочка в тёмных очках на фоне серой стены и в длинных бесформенных серых балахонах, в мешковатых, вислых штанах из дерюги. Из-под балахонов едва выглядывали кончики цицит, а на головы по самые брови цвета белёсой пыли были нахлобучены картузы непонятного цвета.

Ронен сидел на камне, склонив голову и наигрывая простенькие мелодии на странном, необычайно громоздком аккордеоне. Было непонятно, как он его удерживает на коленях. Шмулику показалось, что этот огромный аккордеон издаёт до боли знакомые звуки. Между ним и стоящим Гиладом прямо на влажной земле валялся сероватый грязный картуз, и в нём сиротливо мелькало несколько мелких монеток. Гилад улыбался, поглядывая на Ронена, и пел под его наигрыши. Даже сквозь тёмные очки видно было, каким озорством сверкают его глаза.

Братья подошли к артистам поближе. Ронен первый увидел их, еле заметно, уголком губ, улыбнулся, давая понять, что узнал их, и продолжил играть. Как он привлёк к ним внимание Гилада, ребята не заметили. Гилад, не прекращая пения, ухитрился вставить в песню слова: "Подождите, ребята, не уходите. Только инструменты спрячьте…" Близнецы удивились: ведь на перекрёстке в этот час почти не было людей, только изредка туда-сюда шмыгали фигуры, похожие на бледные тени. Но сделали то, что им сказали их учителя. Их потряс откровенно жалкий вид артистов, некогда кумиров всей религиозной Арцены, но они решили не делать скороспелых выводов. Шмулик подумал, что всё станет ясно после того, как они поговорят.

Честно говоря, он не представлял, где и как им удастся поговорить.

Какая-то унылая тень снова прошествовала мимо уличных музыкантов, в картузе звякнуло несколько монеток. Так продолжалось довольно долго. Близнецы с угрюмым любопытством оглядывались по сторонам. Им показалось, что они попали в самую гущу грубых театральных декораций, изображающих безлюдные трущобы на окраине большого города. Они тихо присели неподалёку от музыкантов, стараясь не привлекать к себе внимания. Шмулик с интересом разглядывал огромный аккордеон, который непонятно как удерживал на коленях его учитель. С обеих сторон аккордеона он с удивлением увидел клавиатуру фортепиано, клавиши по размеру казались крупнее, чем они к этому привыкли, но и числом поменьше. Клавиатура диковинного аккордеона Ронена навевала мысль о гибриде фортепиано с компьютером.

Внезапно он понял, почему звучание этого странного аккордеона так взволновало его, показавшись неуловимо знакомым: он услышал, как сквозь наигрываемую мелодию время от времени слабым эхом перекликаются знакомые ткуа. Рувик тоже, кажется, что-то заметил и слегка толкнул брата в плечо: как раз в этот момент в обычные аккордеонные звучания на краткие миги вплелись шварим. Братья одновременно вспомнили малыша Цвику, который больше всего любил эти пассажи, а Рувик, конечно, тут же вспомнил Ширли. Он тяжело вздохнул, Шмулик прошелестел одними губами: "Не унывай! Скоро всё разъяснится… Всё будет беседер…" Смеркалось. Над унылым, казалось бы, полностью обесцвеченным перекрёстком, от которого разбегались в разные стороны узкие улочки без тротуаров и уставленные низенькими строениями со слепыми окнами, быстро сгущалась тьма. Ронен прекратил играть, дал знак Гиладу, и тот замолк. Ронен встал, кряхтя, зачехлил аккордеон и закинул его за спину. Гилад подхватил картуз, ссыпал медяки в бездонный карман.

Оба медленно поплелись, чуть заметно дав знак мальчикам, чтобы следовали за ними в некотором отдалении.

***

Гилад и Ронен шли и шли по узким улочкам, уставленным такими же обшарпанными приземистыми строениями со слепыми, а порой и заколоченными окнами, минуя один перекрёсток за другим. Мальчики шли за ними, стараясь держаться поближе к стенам домов. Под ногами – всё тот же бугристый "ракушатник". Артисты привели мальчиков в запущенный парк, провели по пустынным аллеям, вызвавшим у мальчиков неприятную ассоциацию с Радужными Дюнами. Было уже около полуночи, когда они подошли к раздолбанной беседке, расположенной в гуще ощипанных кустов.

Гилад и Ронен дали близнецам знак следовать за ними вовнутрь. Внутри мальчики увидели прямо на земле сваленные матрасы. Один матрас пошире был небрежно закреплён сверху наподобие навеса. Оказалось, пока они шли сюда, Гилад успел купить на ужин кое-какую провизию. В уголке, в жестяной коробке стоял старенький примус. Похожий мальчики видели у дедушки Натана: начищенный и сверкающий, он стоял в углу салона этаким декоративным украшением, символизируя своеобразную ностальгию по былым временам.

"Ну, рассказывайте, мальчики…" – предложил Ронен, когда они устало плюхнулись рядышком на тощий матрас. – "Погоди, дай сначала нам всем подкрепиться. Мне сдаётся, мальчики с утра ничего не ели – вон, вид какой измученный и голодный…" – "Ну, не совсем так! Мы же два дня отсидели в убежище, там было в кайф!.. Потом Ирми сказал, что Максим вроде как обнаружил какой-то ход, который выведёт нас к шоссе в Неве-Меирию… Мы же много дней кружили по этой дурацкой "Цедефошрии"! А там просто немного отдохнули…" – и Шмулик поведал артистам и в бытность создателям студии их приключения. Только о том, как попали сюда, ни тот, ни другой рассказать связно не смогли.

***

Настала очередь Гилада и Ронена. Они рассказали, что выбраться из Меирии оказалось на удивление легко. Только благополучно миновав границу посёлка, они поняли, что покинуть Меирию, в которой начался агрессивный процесс ораковения, было проще, чем они могли себе представить. Они даже думали было повернуть обратно и прихватить их всех с собой, да не тут-то было: ораковение уже шло полным ходом. Ничего не оставалось, как продолжать путь в Неве-Меирию. Они очень переживали, что даже сообщить об этом не могут.

Фанфаризаторы Тумбеля ("Мы их зовём фанфаразматики!" – заметил Шмулик, на что Гилад и Ронен неопределённо усмехнулись.) были вплотную заняты ораковением и обитателями Меирии, которые ни за что не хотели покидать свои дома. Поэтому на них обоих (конечно же, основательно загримированных) дубоны внимания не обратили.

Тем более, при них не было никаких инструментов, да и фиолетовые свои одеяния они спрятали под плащами из мешковины. "Вы бы видели, кто у них стоит на блок-посту!

Или постоянно пьяные, или накурившиеся!" – воскликнул Гилад. "Но где же напасёшься на всех "маск-халатов"!" – резонно заметил Шмулик. Гилад ухмыльнулся, потрепал парнишку по плечу, и они по очереди продолжили свой рассказ.

Добравшись до места, они сразу же, не заходя домой, пошли в "Неэманию", провели там безвылазно несколько дней, где и познакомились с сыном Гидона Цуриэлем. "Цури к нам сюда придёт, познакомитесь!" – ухмыльнулся Ронен.

В "Неэмании" сейчас, конечно, балаган, как, впрочем, во всей Арцене. Мистер Неэман и его супруга собирались покидать Арцену, но неожиданно у них возникли какие-то непонятные проблемы с возвращением именно в Калифорнию, а там и вообще в Штаты. Ирми с Максимом где-то в бегах, Гиди и Бенци вышли временно из игры, но всё-таки бизнес идёт ни шатко, ни валко. Ронен рассказал, как вместе с Цуриэлем они собрали "большой угав", спрятав его в одном из классов в йешиват-тихоне, замаскировав его под обычное старое пианино, словно бы сиротливо стоящее в углу.

Сейчас этот "большой угав" дорабатывают и время от времени запускают.

"Когда монтаж "большого угава" в Неве-Меирии подходил к концу, я вспомнил одну твою, Рувик, идею!.." – "Какую именно? У меня их много было!.." – смущённо потупился парнишка. – "А вот эту!.. Мол, неплохо бы попробовать сконструировать, скажем так, "средний угав" на основе аккордеона. Цури эта идея привела в восторг, он прямо-таки загорелся ею!.. Очень кстати он вспомнил рассказ своего деда, что аккордеон был одним из любимых музыкальных инструментов в кибуцах Арцены". – "Я сказал, – вставил Гилад, – что против аккордеона, как такового, никакой Тумбель не будет возражать. А врубиться ему в его глубоко запрятанное содержимое – с его-то "незамутнёнными ушами" будет очень непросто… Так оно и вышло! Пока что…" – "Правда, как можно видеть, – усмехнулся Ронен, – мы немножко переделали конструкцию: так нам показалось удобней! И ведь никто нам ничего (до сих пор!) не сказал! Тумбелю это всё по барабану – лишь бы не "мракобесный шофар", оказавшийся для его фелио бумерангом и истинным проклятием!" – "А главное – почему-то нас в такой одёжке даже не узнали, или за этим монстром с зубами-клавишами не обратили внимания. Ну, ясное дело, тёмные очки…" Шмулик удивлённо переглянулся с Рувиком и тихо пробормотал: "А может, и нам в мешковину обрядиться, тогда никто на нас внимания не обратит? Где бы достать старые мешки! Жаль, нет с нами сестрёнки, она бы нам такой наряд сварганила!.." – "Попробуйте, – пожал плечами Гилад. – Вот нам, как видите, пришлось временно отказаться от любимого фиолетового…" "И вот – смотрите и удивляйтесь!" – ласково и горделиво улыбнулся Ронен. – "Но там же не всё время звучит наш классический угав, то бишь – шофар!" – "Конечно!

Тут, на глазах всего народа – преждевременно! Даём его в малых дозах, чтобы не забывали, но не более того! – пояснил Ронен. – Мы как прослышали, что хотят снова организовать Турнир, так перебрались сюда поближе…" – "А не рискованно?" – "Нет… не думаю… Они сейчас заняты под завязку этим самым Турниром…" – протянул Гилад. – "У нас же самая последняя модификация ницафона! Сейчас Гиди не может нам помочь, зато вместо него Цури… Отличный парень и такая же светлая голова, как у отца! Есть там ещё ребятишки. Пока ни о чём не спрашивайте! Неве-Меирия – место, которое держится (хотим верить!) не без помощи нашего большого угава! С фанфароботами у них ничего не выходит. И ваш дедушка просто молодец! Трудно было ему поверить, что на самом деле происходит, но уж когда понял!.. – широко улыбнулся Ронен и вдруг помрачнел: – ценой ареста Бенци… и всего прочего…" Перекусив и попив жидкого чаю, оба артиста показали мальчикам, где они будут ночевать, и помогли устроиться поудобнее. "Приходится терпеть вот такие негигиеничные условия. Нашли бы хоть какой бывший душ, но чтобы вода текла…" – "У нас там… в смысле – в убежище… душ был! Согревали мы воду ницафонами. А в последний раз мы вчетвером для этого закатили концерт…" – с печальной улыбкой вспоминал Рувик.

"А ваши все где? Где "Типуль Нимрац"?" – спросил снова Ронен. Шмулик коротко рассказал. Затем Гилад принялся рассказывать мальчикам об их маме, которая, пережив стресс ареста мужа и попривыкнув к ситуации, взяла себя в руки и вплотную занялась обоими младшими детьми. Хозяйство, конечно, ведут её родители, да и братья приходят, помогают, особенно Эйяль с женой. Первым делом она настояла, чтобы Шилат больше времени уделяла урокам, чем братику. Большую роль сыграла тут помощь и поддержка миссис Неэман, да и с женой Гиди Нехама подружилась, на почве общей беды обе женщины близко сошлись. Ница очень помогает Нехаме с младшим сыном Бухи, который превратился в бойкого, неугомонного, непослушного ребёнка. "Ница?" – спросил Рувик. – "Ага! Ты разве не знал, что Гиди в честь жены так назвал прибор, к тому же "ница" призвана – и способна! – прорвать "фелио"!" – "А-а-а! Красиво!" – слабо улыбнулся Рувик.

***

Назавтра Гилад хотел поднять близнецов рано, но Ронен не позволил, сказав, что ребята перенесли много такого, после чего им нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил перед тем, что ещё предстоит.

Вечером начались репетиции. Вчетвером долго и тщательно продумывали стратегию проникновения на концертную площадку, где собирались провести Второй Турнир. Эта площадка возводилась на берегу "Полусухого моря Окуянь". Туда можно добраться только на ленд-дабурах или на флайерплейтах. А эти последние выдаются напрокат по предъявлении именной магнитной карточки. Гилад успокоил близнецов: "Не обращайте внимания на этот кишкуш. Надо постараться достать не ихние флайерплейты, а наши руллокаты. Цури может с этим помочь. Вечером он будет тут, познакомитесь, заодно и поговорим". – "У нас же есть чудесные руллокаты. Но папа их спрятал в кладовке у них в спальне. Дедушка знает, может, мама… Если бы можно было их оттуда достать, они бы нам здорово сейчас пригодились…" – мечтательно проговорил Рувик. – "Я черкну раву Давиду словечко, меня он послушает". – "А как папа Цури, Гидон? Нам Макс рассказал, что они его вызволили из Шестого отделения эранийской больницы… но…" – "Понемногу приходит в себя, но работать ещё не может: слишком сильную травму получил. Хорошо, что у нас есть, кому его подменить… что сына отличного вырастил, ещё двое подрастают… Короче, друзья, мы будем вас держать в курсе. Постараемся достать ваши руллокаты.

Главное – продумать стратегию действий на Турнире. Мы стоим на перекрёстке обычно днём и чуть-чуть вечер захватываем. Остальное время будем готовиться. Как вы понимаете, мы уже не "Хайханим" и даже не Гилад и Ронен. Просто… э-э-э… дуэт нищих музыкантов… э-э-э… скажем так – "Ностальгия". Жаль, что нет с нами Цвики! Он бы здорово вписался: милая мордашка, голубые глазёнки, веснушки, рыженькие кудряшки… А уж голосок!.." – "Мы так думаем, они с Нахуми встретились со своей семьёй, теперь им не до турнирной борьбы музыкальных течений, тем более дедушка их тяжело болен…" – вздохнул Шмулик. – "Ну-ну-ну…

Не падать духом! – воскликнул Ронен. – То, что мы сейчас делаем, поможет нам всем снова быть вместе и вернуть жизнь в Арцене в нормальное русло. Без фанфаразмов и силуфокульта! Тогда все и встретимся! Мы ещё будем выступать на самой большой сцене Арцены!"

***

Шмулик с Роненом начали репетиции. Рувик слушал с интересом. Когда они устраивали перерыв, он вступал то с песней "Колокольчики радости", то, склонив голову к гитаре, начинал наигрывать "Ты мне грезилась…". В какой-то момент ударял по струнам, издав резкий, диссонирующий аккорд, и отбрасывал гитару в сторону со словами: "Что-то мне за Ноама беспокойно…" – и долгое время сидел, нахохлившись, отвернувшись от брата и артистов. За едой Рувик обычно делился планами создания мульти-клипа по рисункам Ширли под музыкальное сопровождение песни "Колокольчики радости". "Но это когда мы прибудем в Неве-Меирию, и, конечно, если Ширли будет с нами… Как там она? И где она сейчас?" Как ни странно, эти мысли подстёгивали, подбадривали парня, не давая опускать руки и впадать в меланхолию.

Появился Цури, щуплый, высокий парнишка в очках с толстыми стёклами, на год младше их старшего брата Ноама, длинный и худой, как и его отец. Он притащил два руллоката, как оказалось, один Ренаны, другой – в своё время подаренный Ноамом Ширли. Близнецы с увлечением занялись тренировками, опасаясь, что будучи лишёнными своих устройств, они потеряли спортивную форму, которую надо было срочно обретать заново. Они уже знали, что флайерплейты были всего лишь менее удачной копией оригинальных руллокатов – ведь в "ленд-дабурах" фанфаразматикам Тумбеля не удалось использовать все необычайные возможности "ю-змейки". Но для преодоления Второго виткового тупика и проникновения в намеченный пункт за кулисами сцены на берегу "Полусухого моря-Окуянь" им необходимо было вернуть себе виртуозное владение техникой езды на руллокатах, которое когда-то прославило их на всю Неве-Меирию. А в той нашумевшей истории на шоссе попросту спасло от далетариев, которых подговорили напасть на них, избить и отнять руллокаты. Кроме того, они задумали, что, если не удастся достать ещё пару руллокатов, то Гилада и Ронена придётся доставить у себя за спиной, что требовало дополнительных навыков.

Мальчики доводили себя чуть не до изнеможения, перемежая репетиции с Гиладом и Роненом тренировками на руллокатах, так что поздно ночью сваливались на тонкие жёсткие матрацы и засыпали почти без сновидений, которых Рувик очень боялся.

Мысли о старшем брате и Ширли – нет-нет, да и посещали его и лишали покоя.

***

Так шли дни за днями, которым близнецы, казалось, потеряли счёт. Гилад с Роненом попросили их никуда из беседки не отлучаться, разве что бродить по тропке, огибающей беседку, где мальчишки тренировались на руллокатах. Кроме этого, Ронен просил ребят в их отсутствие сидеть тихо, чтобы никто не смог их тут обнаружить.

Раз в два-три дня к ним пробирался Цури, с которым мальчики очень сдружились. Он передавал им коротенькие письма от мамы и дедушки, что их очень поддерживало, и сообщал обо всём, происходящем "на воле". Огорчало мальчиков, что об отце по-прежнему ничего не было известно. Кроме того, Цури рассказал, что, оказывается, родителей Ирми не хотят выпускать из Арцены, пока они не укажут местопребывание своего сына Ирмиягу, пособника антистримеров.

"Получается, мы все "под колпаком"!" – воскликнул Шмулик. – "А ты сомневался?

Цури удалось прорвать силонокулл-колпак, и он передал это Ирми…" – "А надо ли было?" – "Необходимо! Тогда он будет осторожнее! Ведь они готовы его схватить, даже из-под хупы! Откуда-то они пронюхали, что Ирми и Ренана собираются пожениться! Что они имеют против Ренаны, мы знаем… Во всяком случае, об этом без конца талдычит Офелия!" – "Ну, что эта… талдычит, ещё не значит, что…" – "Значит, или не значит, а остерегаться никогда не мешает… тем более главному специалисту по программам защиты!" – "И жениху нашей Ренаны…" – прибавил Рувик озабоченно.

Прошло всего несколько дней, хотя близнецам казалось, что миновали недели.

Однажды вечером, вернувшись в беседку без Гилада, Ронен застал близнецов, беседующих с Цури. Цури поднял голову, взглянув на вошедшего Ронена, и тут же спросил: "Что-то случилось?" – "Да так… Гилад скоро придёт… – и отвёл глаза в сторону. – Короче, ребята, поскорей поешьте и ложитесь спать. Завтра затемно выходим отсюда. Если даже Гилад не вернётся, мы пойдём втроём. Тебе, Цури, лучше уходить сейчас…" – "Но что случилось?" – "Ни… че… го…" – заикаясь, пробормотал Ронен. Никогда ребята таким его не видели, даже, когда он вернулся с Турнира с лицом, украшенным синяками, подарком дубонов. – "Ладно, Ронен! Я же вижу и понимаю!" – "Завтра Турнир, и мы должны быть там… хотя мы ещё не достигли нужного уровня готовности… пропустить не имеем права… Спать, и немедленно!" – вдруг раздражённо громыхнул их всегда такой добродушный учитель и наставник. Ребята пожали плечами и удалились на свой матрас. Но ещё долго они шёпотом переговаривались между собой, пока Ронен снова не прикрикнул на них.

Наутро он их поднял, заставил быстро помыться, дал в руки по бутерброду, по бутылке воды и выставил из беседки. Потом потащил их, подгоняя поминутно, какими-то дикими зарослями, далее грязными дворами и переулками. Только когда они вышли "на природу", он разрешил сбавить ход и мрачно сказал: "Вчера мы, как уже много дней подряд, играли на том же перекрёстке, тут у Гилада раздался сигнал его ницафона.

Он его достал, не успел нажать на кнопку такринатора… В этот момент подъехал "ленд-дабур", сразу к Гиладу… Короче, отобрали ницафон… Не знаю, был ли он "запечатан", как у нас принято, или им удалось что-то оттуда вытащить…" – "Но где Гилад?" – "Он… не знаю… Поспешил смыться, пока они не вспомнили, что его тоже надо задержать. Без ницафона он даже не может со мною связаться… Разве что… чудо…

Он знает, как мы собираемся туда добираться… Короче, мы сегодня идём туда". – "Но как он туда попадёт? Ведь Второй витковый перевал можно преодолеть только на руллокате или чём-то подобном… А оба руллоката у нас тут…" – "Так мы в общем-то и думали… Сейчас Цури подойдёт, он поможет загрузить в мой… э-э-э… аккордеон кое-какие мелодии. Вы поможете!" – "Конечно!" – с энтузиазмом отвечал Шмулик. – "А мы и не знали, что и ваш аккордеон – тоже… э-э-э… ницафон! У нас… угав и флейта отдельно, ницафон отдельно!" – "Ну, а мы решили совместить – идея Цури!.." – впервые со вчерашнего вечера улыбнулся Ронен. Близнецы решили не спрашивать, что там они совместили – главное, чтобы это помогло. Только Рувик удивлённо проговорил: "Но ведь вчера Цури весь вечер с нами был… помогал… э-э-э…" – "Ну, и что! За него не волнуйся, он своё дело знает!" – снова слабо улыбнулся Ронен.

Гилад появился в самый последний момент, когда близнецы уже вскакивали на руллокат, и Ронен крепко обхватил руками плечи Шмулика. Гилад пристроился за спиной Рувика. Они покатили по обочине узкой улочки и выбрались на тропку, взбирающуюся на вершину холма… …

***

Почти сразу после окончания Турнира, когда прошло первое ошеломление, Ирми посоветовал девочкам потихоньку выбираться из закутка, куда они с Максимом их привели несколько часов назад: "Мы вас нагоним. Мне надо всех четверых, главное – Гилада и Ронена, как можно скорее эвакуировать с места, пока ихние фашлафоны не очухались… А уж вам тем более нечего тут отсвечивать!" – "А как мы узнаем, кто победил?" – глядя ему в глаза, спросила Ренана. – "А что, ещё неясно? Народ ещё не забыл войтероматы первого Турнира. Наши в доступной форме напомнили!..

Чудо-аккордеон Ронена оказался для этого самым подходящим инструментом. А здорово они странствующих музыкантов изображали!" – "Наверно, поэтому народ и потребовал обычного голосования. Ещё бы немного – и поразбивали бы их войтероматы об их же головы! Кр-р-расота!!!" – "Людям успела до смерти надоесть их добровольно-принудительная "Цедефошрия" с её стабильным выкачиванием денег непонятно на что. И силуфокульт с его фашлафонами…" – "Ну, не скажи! – возразила Ренана, возбуждённо улыбаясь. – Массы обожают чего поазартней!" – "Это, конечно, так, но фанфаразматики явно перестарались! Поэтому фашлафон Тумбеля и его подельников заклинило!" – "А почему?" – тихо спросила Ширли.

"Не задавай лишних вопросов. Во всяком случае, здесь и сейчас. Вот когда мы окажемся в чистом месте, вне "Цедефошрии" и перепутаных витков – всё расскажу!

Узнаете много интересного!.. – пообещал Ирми заговорщицким тоном, улыбнулся и добавил: – А силоноиды-то! Совсем с дуба рухнули: не нашли ничего лучшего, как записи выставить… под старую голограмму. Не взбрыньки же им народу предъявлять!

Ничего нового не придумали, не до того было!" – Ирми широко улыбнулся, подмигнув Ренане, не сводящей с него сияющих глазищ.

Девчонки сами не заметили, как вышли на тихую, медленно взбирающуюся вверх тропинку и, перебивая друг друга, продолжали делиться впечатлениями: "Наши ребята отлично выступили, правда? У меня до сих пор в ушах дуэт флейты Шмулика с аккордеоном Ронена. И Рувик отлично выступил! Жаль, что наши Цвика с Нахуми не выступали… – вздохнула Ширли и тут же зачастила чуть звенящим от возбуждения голосом: – Сказать по правде, мне и другие группы понравились – и камерный ансамбль особенно!.. Как здорово, что они после всего не побоялись выступить!" – "Не иначе, интуитнули, что на сей раз никаких комбиноматов не будет! Но наши тебе всё-таки больше понравились, правда?" – "Ну, я вообще-то выросла на классике, обычные песни, да и рок тоже, всегда любила… Это для меня что-то ностальгическое… воспоминание о счастливом детстве… Но голосовала за наших!

Это же ваша семья приобщила меня к хасидской музыке!.. Особенно когда ничто не мешает, никакие фашлафоны…" Она помолчала, потом в голосе послышались тревожные нотки: "Но… Где?.. Вы же мне всё время говорили, что мы его тут встретим!" – вдруг оборвала себя и нетерпеливо прошептала Ширли, нервно оглядываясь по сторонам. Ирми уловил нервозность Ширли и ответил: "Я думаю, Ноам вернулся в Неве-Меирию. Как-то, наверно, удалось прорваться, иногда это удаётся.

Иначе бы мы его тут обязательно встретили! У него сейчас ответственный период, потом две недели отдыха – и в армию… Если не успеет всё выполнить, придётся отказаться от отдыха… А он со всей этой историей столько пропустил! Ну, ладно, – неожиданно оборвал себя Ирми, – не теряйте времени, выбирайтесь отсюда…

Потом поговорим…" – легонько подтолкнул их Ирми.

"Пошли, Ширли", – подхватила Ренана подругу под руку. И девушки смешались с толпой, постаравшись влиться в поток людей, идущий от сцены. Возвышающаяся над густой толпой лохматая шевелюра Ирми, снова увенчанная темно-фиолетовой кипой, указывала, что он уже где-то крутится возле сцены. Наверное, успел подхватить ребят, спускающихся по ступенькам, и осторожно вывести их оттуда. Где-то в толпе мелькал и темно-оранжевый каскет Максима. Он тоже помогал вывести из этого места Гилада с Роненом и близнецов – неровен час, набегут озверевшие дубоны! Спустя считанные минуты девочки плечом к плечу шагали по узкой извилистой тропинке, ведущей из "Цедефошрии". Ещё немного – и они покинут неприятное место и вырвутся на свежий воздух!

К ним присоединились близнецы. Но на их лицах не было обычной довольной улыбки, напротив – они выглядели усталыми, а их потрёпанная и бесформенная одежда непонятного цвета наводила на странные мысли: разве в таком наряде выходят на сцену? Рувик с гитарой за спиной то и дело поглядывал на Ширли горьким, умоляющим взглядом своих огромных, как виноградины глаз. Шмулик, нервно сжимая в руках угав, озабоченно и участливо поглядывал на своего близнеца, что-то тихо говорил ему. Гилад и Ронен, успевшие сменить мешковину на нормальные свитера и брюки, но не расставшиеся с тёмными очками, шагали чуть поодаль, вдвоём толкая тележку с громадным аккордеоном. Наконец, они свернули на одну из тропок, помахали всем рукой – "мол, до встречи!" – и смешались с гомонящей толпой.

Чувствовалось, что мальчики с трудом стряхивают с себя огромное напряжение, что не в состоянии не только радоваться и обмениваться, перебивая друг друга, впечатлениями о только что пережитом, но и переодеться. Даже Ренана не припомнит своих братишек-близнецов такими выжатыми!.. Ширли неожиданно обратила внимание, что оба сильно осунулись: на лице, казалось, остались одни глаза-виноградины, в рамке лохматых нестриженных грив медно-рыжего цвета. Глубоко надвинутые на лоб темно-фиолетовые кипы (нелепые грязно-серые картузы – единственное, что они стянули с себя после концерта) подчёркивали мрачное утомление на лицах близнецов.

Не очень-то они были похожи на победителей. Куда делись руллокаты, на которых они добрались до сцены, никто не заметил. Потом стало известно, что их аккуратно перехватил Цуриэль.

***

Вдруг Ренана начала беспокойно оглядываться по сторонам: "Где Ирми? Только что был тут…" – "Он помог нам уйти от дубонов… Наверно, отвлекает их. Хотя ему тоже надо поостеречься…" – нехотя выдавил Шмулик севшим голосом. Ширли передалось беспокойство подруги, к ней вернулось прежнее нервозное состояние: где Ноам? Его улыбка и голос вспыхнули в памяти девушки, усилив её беспокойство.

Ренана приобняла её: "Пошли скорей. Наверно, они свернули на другую тропку. Вот-вот мы встретимся". – "Давай свяжемся с ними!" – "Сейчас не стоит. Мне Ирми сказал, что не стоит без особо веских причин вытаскивать наши аппараты – чтобы не вносить лишних возмущений в атмосферу". – "А разве наша причина недостаточно веская?" Ренана неопределённо пожала плечами: "Погоди… вот выйдем из этой зоны…

Да не волнуйся ты!.. Два шага осталось!"