Ветхий завет представляет собой сложный литературный памятник, основные элементы которого возникли в I тысячелетии до н. э. в иудейско-израильском обществе в обстановке ожесточенной социальной и идейно-политической борьбы. Он является отражением и знаменем этой борьбы и как документ общественно-политической мысли древности представляет несомненный интерес и для читателя, отстоящего от него на расстоянии двух тысячелетий. Ветхий завет искал решения общественных проблем в сфере морально-этической. Немудрено, что в нем нашли свое отражение и важнейшие принципы общечеловеческой нравственности, т. е. те принципы, без соблюдения которых человек может превратиться в гнусную жестокую тварь, а человечество — оказаться на краю гибели. Было бы нелепым заблуждением думать, будто Ветхому завету принадлежит на них своего рода монополия. Знакомство с греко-римской этической и философской мыслью, с буддизмом, конфуцианством и иными учениями такого рода, дошедшими до нас из глубокой древности, показывает, что идеи, аналогичные ветхозаветным, провозглашались также и там. Это и не удивительно: несмотря на многие существенные различия культур и образа жизни, люди везде люди, и хотят они везде в конце концов одного и того же — мира, добра и справедливости. Как бы то ни было, как памятник морально-этической литературы Ветхий завет также представляет интерес не только для древнего, но и для современного читателя. Наконец, Ветхий завет сохранил до наших дней замечательные образцы древнего фольклора и литературного творчества, которые вошли в сокровищницу мировой литературы и постоянно привлекают к себе общественное внимание.
Ветхий завет является памятникам религиозной литературы. Иначе и не могло быть в древнем обществе, вся духовная жизнь которого была пронизана религией.
Более того, в древности в Ветхом завете видели некую самодовлеющую сущность, вне времени и пространства, куда бог вложил «тайну» — высший смысл, который может быть постигнут только с помощью божественного откровения. Отталкиваясь от этого воззрения, раскрывали содержание ветхозаветных книг ессейские (кумранские) комментаторы и христианские проповедники. Такое же отношение к Ветхому завету наблюдается и в средние века (например, в сочинениях Маймонида).
Исторически все это легко объяснимо. Религия складывается в первобытном обществе и продолжает существовать в древности и в средние века как попытка объяснить мир, понять глубинную природу тех явлений и процессов, которые человек наблюдает вокруг себя. Но опыт человека, личный и коллективный, был тогда слишком незначителен и ограничен, чтобы он мог установить реально существующие закономерности и причинно-следственные связи. Исходя из собственной практики, он мог объяснить себе все, что он видел вокруг себя, только деятельностью разумных существ, конечно, более могущественных, чем человек, могущественных настолько, чтобы оказывать решающее влияние на жизнь природы и общества. В своем известном труде «К вопросу о диалектике» В. И. Ленин писал: «Прямолинейность и односторонность, деревянность и окостенелость, субъективизм и субъективная слепота voila гносеологические корни идеализма. А у поповщины (=философского идеализма), конечно, есть гносеологические корни, она не беспочвенна, она есть пустоцвет, бесспорно, но пустоцвет, растущий на живом дереве, живого, плодотворного, истинного, могучего, всесильного, объективного, абсолютного, человеческого познания» .
Существо религиозного миропонимания заключается в следующем. Мир создан богом (или, если речь идет о политеистической религии,— богами). Бог управляет (или боги управляют) жизнью вселенной и каждого отдельного элемента вселенной. Поэтому и все явления природы, и все общественные институции, в том числе организация власти и принятые в обществе нормы нравственности, имеют одно — божественное — происхождение. В то же время вселенная практически неподвижна и неизменяема; все процессы, которые в ней происходят, составляют замкнутый цикл, в котором они следуют один за другим; процессы в этих циклах повторяются в неизменной последовательности. Все явления в мире связаны между собой неразрывными узами и взаимно обусловливают друг друга.
Каковы же практические выводы? Человек бессилен; он может только уповать на милосердие божье и взывать к нему. Данная система общественных отношений существует от века и дана богом (богами); изменить ее невозможно, и всякие попытки в этом направлении — греховны (борьба с богом!). В результате религия превращается в условиях классового эксплуататорского общества в идейный фундамент существующей в данном обществе системы угнетения человека человеком. Господство в мире зла и неправды привычно объясняется злонамеренным нарушением божьей воли, и поиск социальной справедливости видится в исполнении божьей воли, приводит к возникновению религиозно-этической утопии (как в проповеди ветхозаветных пророков).
Все это понятно, когда речь идет о первобытном мире, о древности и средневековье. Однако постепенное познание человеком существующих в мире естественных причинно-следственных связей непрерывно ограничивало сферу их религиозной интерпретации. Начавшееся в эпоху Возрождения бурное наступление науки привело в конце концов уже в начале Нового времени к победе естественнонаучного мировоззрения. Тем более в наши дни, в эпоху интенсивного развития всех отраслей науки было бы странно и нелепо принимать ветхозаветную картину мира в качестве непререкаемой, не подлежащей обсуждению догмы. Развитие естественных наук перечеркнуло ветхозаветную космогонию, ветхозаветные представления о вселенной, о земле, о животном и растительном мире, и сегодня их даже неловко всерьез опровергать. Они ушли туда, где им и надлежит быть: в область древнего мифотворчества. И интересны они нам исключительно как свидетельства о заре человеческого мышления. То же произошло и с ветхозаветными представлениями об обществе. Развитие исторической науки в XIX—XX вв. и создание исторического материализма классиками марксизма-ленинизма К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным перечеркнули ветхозаветную картину исторического процесса. Не воля божья, не гнев божий и не благоволение божье, но естественно-исторические причины определяют жизнь каждого отдельного общества и всего человечества в целом. Этот факт настолько очевиден сегодня, что уже ни один историк, даже религиозно настроенный, не рискнет объяснять изучаемые им факты милостью, гневом или попущением божьим.
Свое последнее прибежище религия пытается найти в сфере морально-этической. Божьи заповеди — это кодекс нравственности; вера в бога и надежда на посмертное воздаяние делают человека нравственным; если бога нет, то нет и нравственности, все позволено — таково, в общих чертах, морально-этическое обоснование религии. При этом упускается из виду, что исповедание религии не ликвидировало земного зла и несправедливости. Конечно, отдельные люди, руководствуясь религиозной моралью, вели и ведут нравственный образ жизни. И все же вера в бога слишком часто оказывается совместимой с вопиющей безнравственностью, в том числе и с безнравственностью во имя бога. Однако главное в другом.
Такого рода построения фальсифицируют объективное содержание религии. В. И. Ленин, раскрывая сущность богостроительства, отмечал: «...из идеи бога убирается прочь то, что исторически и житейски в ней есть (нечисть, предрассудки, освящение темноты и забитости, с одной стороны, крепостничества и монархии, с другой), причем вместо исторической и житейской реальности в идею бога вкладывается добренькая мещанская фраза (бог-«идеи будящие и организующие социальные чувства»)». Между тем мораль и нравственность представляют собой определенную общественную институцию; это совокупность требований, которые общество предъявляет к себе в целом и к каждому отдельному человеку. Следование нормам нравственности необходимо для стабильной жизни общества; их нарушение отрицательно сказывается на жизни каждого человека и всего общества в целом.
Представления о принципах и нормах морали складываются естественным путем; они вырастают из того образа жизни, который общество ведет, и из существующих в нем общественных отношений. Поэтому они историчны: то, что в одну эпоху и в одном обществе считается нравственным, в другую эпоху и в другом обществе признается безнравственным. Так произошло к примеру, уже в древности с левиратным браком и человеческими жертвоприношениями. Так происходит и позже. В древности эксплуатация рабов не противоречила нормам нравственности; в наше время рабовладение признается безнравственным. В капиталистическом мире погоня за наживой нравственна; в социалистическом обществе она отвергается общественной нравственностью. В процессе исторического развития человечество выработало и общечеловеческие нормы морали — требования, которые человечество предъявляет к себе в целом и к каждому отдельному человеку в любом обществе и в любую эпоху и соблюдение которых необходимо для самосохранения человечества.
Ветхий завет сложился как изложение и обоснование религиозной догмы, исключавшей какое бы то ни было инакомыслие. Именно поэтому он служил и служит сегодня идейной базой религиозного мракобесия и фанатизма. Во имя торжества христианства, а с ним и Ветхого завета была уничтожена великая античная цивилизация, и от ее богатейшей литературы остались жалкие крохи. На протяжении тысячелетий Ветхий завет служил утверждению феодального гнета, а затем капиталистической эксплуатации и буржуазного государства. Еще и сегодня, объявляя «крестовый поход» против социализма, в качестве знамени разворачивают «западные» христианские «ценности», среди которых далеко не последнее место принадлежит Ветхому завету. Ради утверждения ветхозаветных догматов, а с ними и своего господства, церковь беспощадно подавляла научную мысль, пока не была вынуждена признать свое поражение. Костер, на котором сгорел Джордано Бруно, отречение Галилео Галилея, отлучение Бенедикта Спинозы, «обезьяний процесс» в США и многочисленные постановления тамошних властей, обязывающие учителей преподавать в школах ветхозаветную картину мира,— все это чудовищные памятники отчаянного религиозного сопротивления научному прогрессу, свободе человеческой мысли. Как свой щит и знамя общественная реакция постоянно выдвигает Ветхий завет. Немудрено, что европейские просветители, ведя атаку против церковной идеологии, особенно стремились скомпрометировать в глазах своего читателя Ветхий завет, делая его объектом своих насмешек, разоблачая его с позиций разума и достижений современной им науки.
Однако справедливость требует сказать и другое. Библия вообще и Ветхий завет в частности на протяжении длительного времени служили тем резервуаром, откуда угнетенные народные массы порой черпали аргументы в своей борьбе против феодального угнетения. Так было во время крестьянских войн в Англии и Германии. Так было во время борьбы американских негров за освобождение; в своих «спиричуэле» — народных песнях на ветхозаветные сюжеты — они с потрясающей силой выразили свое стремление к свободе и социальной справедливости.
К. Маркс имел в виду один из таких эпизодов, когда он писал: «...Кромвель и английский народ воспользовались для своей буржуазной революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета. Когда же действительная цель была достигнута, когда буржуазное преобразование общества совершилось, Локк вытеснил пророка Аввакума».
В русской литературе XVIII — начала XX в. в библейские темы и сюжеты вкладывались ярко выраженные обличительные и бунтарские мотивы. Разрабатывая ветхозаветные сюжеты, осмысляли исторический опыт человека XX столетия такие выдающиеся писатели, как Л. Фейхтвангер и Т. Манн. Как общественно-значимый художественный символ победы над порабощающей чуждой и враждебной силой предстают перед зрителем такие произведения, как «Давид» Микеланджело или фонтан «Самсон» М. Козловского в Петродворце. В ветхозаветных образах искали ответа на мучившие их вопросы о человеке и его предназначении крупнейшие писатели, живописцы, скульпторы, композиторы,— потому, разумеется, что Ветхий завет и сам пытался дать на них ответ.
С позиции человека сегодняшнего дня ветхозаветные ответы на так называемые «вечные вопросы» безнадежно устарели. Они пригодны только для слепого, невежественного раба, который в страхе склоняется перед непонятным ему миром, опасаясь божьего произвола и ожидая божьей милости и воздаяния за свои поступки в загробной жизни в райских кущах. Современный человек познает мир и его закономерности; основываясь на этом знании, он строит свою жизнь, руководствуясь выработанными обществом нравственными принципами; смысл его жизни — работа во имя победы над порабощающей чуждой и враждебной силой, во имя торжества социальной справедливости. Этому человеку принадлежит будущее.