Слухи о произошедшем на экстренном заседании распространились с небывалой до того быстротой, уже к вечеру об этом знали в довольно отдаленных участках страны, и, естественно, об этом говорили на всех улицах, во всех домах столицы. Эльфы, потрясенные известиями о ранее и ныне свершенных делах короля, не знали, как реагировать на такое: одни просто не верили, другие обвиняли и проклинали, третьи выступали за проведение дополнительного расследования, которое, на их взгляд, было совершено не совсем по правилам. Действительно, все обвинение против короля строилось практически на одних показаниях Яромира, личности весьма сомнительной по определению. И вместе с тем, Александр не отрицал попытку убийства сына, пусть и не того, которого знали эльфы эти последние 19 (Э) лет. А это порядком возмущало их, ему и так слишком многое простили в свое время…
— Сегодня будет назначена дата коронации, ваше величество, — докладывал Яромиру в его новом кабинете (бывшем королевском) Артамон.
— Коронация? — юноша изобразил на лице неподдельное изумление. — Как? Почему никто не сказал мне?
— Но… я думал…
— Думали: я только этого и добиваюсь?! Что ж, разочарую вас, это не так, точнее, не совсем так. Я, безусловно, был заинтересован в восстановлении своих прав как принца, но чтоб требовать коронации при живом короле!
— Тогда что вы прикажите?
— Уж точно не убить его! Иди вы думали, что я пойду по стопам моего отца? А вот и нет, вы ошиблись!
— Но… как нам поступить?
— Вам? Не знаю! Но лично я последую примеру Амедео Антвелле Ти-Ириса. Только не подумайте, что это пример заносчивости, просто, я оказался в ситуации, сходной с той, в которой оказался он. Если меня и коронуют, то не раньше того, чем это потребуют правила!
— Я доложу об этом господин.
— Доложите? Кому? Тем, кто реально стоит у власти?
Артамон смутился и не сразу нашелся, что ответить, зато Яромир не преминул продолжить свою речь.
— Насколько мне известно, в Западной стране эльфов верховной властью обладает король. Что при Александре VI, если и соблюдалось, то в самом начале правления! Но при мне этого не будет! Насколько я успел понять: основная власть сосредоточена в руках председательства правительства, остальные министры, нечто вроде его верных слуг, ну а король… — важный атрибут традиционной символики. "Пришла пора сменить расцветки у трона знамени царя?" — помните? Так поют драконы в одах в честь своего великого короля. Конечно, у нас все проще, но… — по странному выражению лица Артамона, Яромир понял, что эльф не понял слов, сказанных им на языке Каримэны. Юноша открыто рассмеялся. — Высок же уровень образованности элиты Западной страны эльфов! — но затем Яромир резко сменил тон, с насмешливого на резкий и требовательный. — Пригласите в тронный зал все ваше правительство. Я лично хочу поговорить с ними.
— Да, господин.
— Господин! — вслух сказал Яромир, когда Артамон вышел из комнаты. — Вот уже другой разговор!
***
Небольшой эльфийский поселок недалеко от Града Веры, встречал очередной вечер, опускающийся на просторы Идэлии. Это было тихое и спокойное место, где многие жили именно поэтому, предпочитая тишину городским суете и шуму. Единственное, что смущало иногда эльфов, это крики с Темного озера: так случалось, когда нескольким змиям удавалось загнать поедателя болотных червей, круадеримора, но и их слышно было исключительно редко. Поэтому это предместье Града Веры — одного из самых больших идэлийских городов — считалось благим местом: красота вокруг, близость к крупному городу.
Однако сегодня эльфам суждено было вспомнить потрясение шестилетней давности, и не просто вспомнить, но и на кровавом опыте убедиться: к чему это не привело в прошлый раз.
— Лиза, лови!
— Давай!
— Игорь!
Это кричали дети, на небольшом стадионе, построенном рядом поселка, со стороны Темного озера, этот шум, безусловно, радовал взрослых жителей, которые, как и всегда завершали к этому времени свою работу. Ремесленники подводили итоги всему сделанному за день, продавцы закрывали лавки, актеры заканчивали очередные репетиции, разве что служители библиотеки и дома творчества готовились к вечерней смене. Ничто не предвещало беды, да и могло ли кому-то придти такое в голову, если столько времени никто и ничего не смущало покоя сельчан.
— Инна! Ты что? — обиженно посмотрел на девочку Игорь, когда та не поймала летящий ей в руки мяч.
— Там! — она указал рукой на небо, но мальчик не обратил на это никакого внимания.
— Лиза! Держи! Давай!
Дети продолжили игру, не взирая на странную заминку, и только Инна продолжала неотрывно смотреть на небо. Несколько черных точек отчетливо переросли в четко очерченных змиев. Такое бывало и раньше: отсюда змиев было видно достаточно хорошо, но никогда еще не было такого, чтобы они вот так уверенно летели в сторону поселка.
— Стойте! — воскликнула Инна, оборачиваясь к остальным детям. — Змии сошли сума!
Этот оклик заставил всех приостановить игру, которую, как выяснилось, продолжать было опасно.
— Надо сказать взрослым!
— Бежим! — воскликнул Игорь, и стремглав бросился со стадиона.
Такое неожиданное возвращение детей взрослые встретили недоумением, которое, едва стало ясно, чем оно вызвано, сменилось на ужас, непонимание, очень быстро перешедшие в панику.
— Все в дома! Скорее!
— Лиза! Где ты?
— Я здесь, мама, я здесь!
— Я не вижу тебя!
Девочка отчаянно пробиралась сквозь образовавшуюся толпу бегающих, кричащих, падающих эльфов.
— Мама!
— Они уже совсем рядом! Скорее! Все по домам! — это кричал руководитель поселка, попытавшийся хоть как-то призвать жителей к порядку.
Мало кто всерьез воспринимал его, но, повинуясь природному инстинкту, эльфы большей частью скрылись в домах. К поселку подлетело девять змиев, черных и больших, как на подбор.
— Мама! — Лиза споткнулась, упала, на улице почти уже никого не осталось, даже ее мать подхватил отец и потащил внутрь дома.
— Нет! Пусти! Беги, Лиза, беги!
То же кричал ей и отец, но она не могла, неотрывно смотря на два немигающих глаза. Совсем рядом раздался крик, Лиза видела, как второй змий, подхватив старика, в два захвата проглотил его, но она все равно не могла подняться с места. Он был над ней, стремглав спикировал вниз, но в этот момент кто-то подхватил ее — это был ее отец. Он укрыл в доме беременную жену, но не вернуться за дочерью, конечно же, не мог. Однако такой ход событий не усматривал змий: он чуть изменил траекторию и ухватил куда более привлекательную по объему добычу, мужчину. Эльф тут же выпустил руку дочери.
— Беги!
— Папа! — со слезами воскликнула девочка, но не посмела ослушаться его последнего приказа. Едва она вбежала в дверь, как еще один змий, опустившись около их дома, одним ударом лапы выбил дверь. И девочка, и мать закричали, но женщина успела пробраться в погреб, который, на их счастье вел в общий подземный коридор: змий двумя мощными выдохами поджог и дом, и погреб.
— А-а!
Крики раздавались повсюду, и им суждено было раздаваться вновь и вновь в Идэлии, никто теперь не держал змиев: власть Берендора пала, и никто не мог восстановить власти перстня королевы.
***
Светлый тронный зал, высокие потолки, граничащие со стремлением к невозможному, настенные барельефы и росписи, трон — резное кресло из дуба, покрытое золотом, украшено всевозможными камнями, в меру вкуса. За ним — рельефное изображение герба: центральную его часть занимал могучий дуб, у основания которого сидел старик, а в ветвях дерева необычная птица с волшебным перламутровым оперением, все вместе это символизировало согласие земли и неба, сочетание силы, стремления и свободы. А по правую сторону от герба поднимался флаг, разделенный по диагонали на два цвета: зеленый и белый, с помещенным в центре гербом.
Сегодня главный зал Идэлии сотрясался от приносимых сюда известий. Вначале это были ужасные доклады о вырвавшихся за пределы Темного озера змиях, потом стали поступать сведения о погибших и раненых, о разрушениях. Паника охватила почти всю страну, эльфы бежали, кто в Долину Времен Года, кто в Чертомир — там они видели защиту внутри страны, немалая часть эльфов подалась также в Ридану и Западную страну эльфов.
— Послали гонцов в Долину?
— Да, ваше величество.
— И что, уже есть ответ?
— Нет.
— Тогда чем объяснить такую поспешность? — несколько резко, выражая свое недовольство, спросила королева: не часто сюда входили вот так, без разрешения, для получения которого требовалось сначала известить стражника, стоящего у входа в торный зал.
— Простите меня, ваше величество, но прибыли те, кто могут объяснить хотя бы часть всего произошедшего.
— И кто же это?
— Его высочество принц Каримэны Георгий Амадос Ти-Ирис, князь Бириимии Андрей Дэ" Эстен Бероев, его жена Беатрис Кудашева Нежинская и Руфина Кудашева Аверская. Позволите им войти?
— Что?!.. Да, пусть войдут!
Слуга поспешно вышел и, открыв дверь, знаком пригласил в тронный зал драконов. Все четверо поклонились королеве, легким поклоном ответила она. Ее немало удивило их появление, в первую очередь той, кого назвали именем той самой Беатрис, и то, что они могли сообщить нечто важное в объяснение происходящего.
— Рада приветствовать вас, ваше высочество, князь, княгиня, Руфина.
— Мы также рады приветствовать вас, ваше величество, однако новости, которые мы принесли, очень вас опечалят, — мрачноватым голосом сказал Георг.
— Вы можете сообщить еще что-то более страшное, чем безумие змиев?
— Думаем, об этом вам сообщили гораздо раньше, нет, мы хотим объяснить вам: почему это происходит.
— Вы, действительно, можете объяснить весь творящийся ужас?
— Да. По крайне мере, то, что стало его фактической причиной.
Королева вопросительно посмотрела на принца, потом перевела взгляд на князя и его жену, которая, вопреки всем доводам здравого смысла, действительно, очень напоминала ту самую Беатрис. Все драконы выглядели в буквальном смысле траурно, одним своим видом пугая королеву.
— Итак, я слушаю вас.
— Ваше величество, и я и мой брат отправились в Идэлию по разным мотивам, но, как оказалось, искали мы в итоге одно, а именно храм Зору. Там произошло самое страшное событие, о котором можно было только подумать: гибель Великого Бога Справедливости.
— Что?! Что вы такое говорите? Это невозможно!
— Мы были свидетелями этого, — сказал Андрей, — но это, как выяснилось, являлось только началом. Мы собирались лететь по тому же маршруту, которым прилетели на то злополучное место, но поняли, что вслед за Великим Богом Справедливости не стало и Хранителя Идэлии Берендора.
— Может быть, — добавила Беатрис, — не стало и еще кого-нибудь из Богов.
— Да, я чувствую, что пространство перестало ощущаться с прежней легкостью.
— Но как понимать это? Кто мог?..
— Син Балскове, Зору Аверский и Яромир Корелли — вот, кто смог добиться гибели Бога… Богов, — говорил Георг. — Да, я знаю, каждое из этих имен в отдельности вызывает волну недоумения, сомнения в истинности такого сочетания. И все-таки, это так.
— Но Балскове…
— Смог выбраться из плена, в который был заключен Богом Справедливости.
— А Зору! Он же…
— По-видимому, Син перенес его во времени.
— А Яромир, как он мог? Нет, я отказываюсь это принимать! Если даже друзьям нельзя верить, то кому можно? И потом… Руфина Аверская… — как это понимать?
Девушка поначалу смутилась, Беатрис же недоуменно посмотрела на нее: зачем она не скрыла свое имя сразу? Теперь ведь пути назад не было.
— Да, все так, я дочь Зору Аверского.
— И вы тоже перенеслись во времени? — с не совсем здоровым смешком спросила Амариллида.
— Да.
— Надо же какое совпадение! Вся семья в сборе!
Удивительно, но за Руфину заступился не кто-нибудь, а Андрей, он вышел несколько вперед, отстранив тем самым девушку из непосредственного поля зрения королевы.
— Я бы попросил вас, ваше величество быть более сдержанной в отношении моей жены, и ее дочери.
— Да что вы! Не забывайте и вы, где находитесь!
— Вы не оставляете мне выбора.
— Хорошо, но вы и должны понять меня! Вся эта ситуация…. Есть ли теперь вообще какой-нибудь выход? Чего нам ждать? Что вы можете ответить мне на это, князь?
— Только то, что дальше будет ещё хуже. Очевидно, что Син не остановится на достигнутом. Возможно, его цель — уничтожение всех Богов, а возможно и всего мира.
— Насколько основательны такие амбиции?
— Он стоит на очень твердом фундаменте, состоящем из неких кристаллов. Нам известно только то, что они могут принимать форму задуманного, при этом, встречаясь с уже оформленными явлениями, мы не можем обнаружить их. Так, Великий Бог Справедливости не мог войти в храм Зору. Далее, нельзя бороться против этих кристаллов с помощью магии. Если она направлена во вне, на их разрушение, то они обращают нашу силу на нас самих, так, по-видимому, произошло и с Богом Справедливости, и с Берендором.
— Что вы имеете в виду, говоря "во вне"?
— Потому что, магическая сила, направленная на нас самих, как например, наше заклинание по преображению, даже при условии близкого расположения к уничтоженному пространству не вызывает никаких трагических реакций.
— Уничтоженному?
— Да, — подтвердила Беатрис, — пространство на месте взрыва, от которого погиб Великий Бог Справедливости, изменилось, если так вообще можно выразиться. Внутри него нет воздуха, а значит, и никакой жизни…
— И я склонен предполагать, — заключил Андрей, — что оно будет расти, тем более теперь, после гибели еще одного Бога, а может, и более.
— Вы говорите страшные вещи! Что же делать теперь?
— Отдайте распоряжение не применять против змиев магию, ваше величество! — воскликнул Георг. — Именно поэтому мы решили лететь этим путем, чтобы лично предупредить вам обо всем. Отдайте этот приказ сейчас, немедленно! Чем дольше вы будете медлить, тем больше мы будем подвергать опасности всех! Я более чем уверен в предположении брата, поэтому любое применение магии — залог увеличения разрушенного пространства. Даже такое минимальное, как при общении на уровне мыслей. Прошу вас, отдайте приказ!
— Хорошо, я сделаю так, как вы просите, но вы должны обещать мне…. Обещать, что сделаете все возможное, чтобы прекратить это, не допустить гибели моей страны.
— Мне очень жаль, — с горечью в голосе сказал Андрей, — но мы не можем дать такого обещания…
— Не можете?! Не можете?! Если вы не можете, то кто может?!
— Ваше величество…
— Значит, вы отказываетесь бороться?
— Нет, но…
— Что но, Андрей? Вы и ваш брат — самые могущественные маги своего времени, не думайте, что мне не известно об этом, вы — потомки Великого Бога Справедливости, так отомстите же за него, восстановите равновесие!
На некоторое время в зале воцарилось молчание, но потом негромко, но твердо, Андрей сказал.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы восстановить равновесие, даже если это будет стоить мне жизни!
Клятву вслед за Андреем повторили все, никто из них на тот момент не знал: что делать, как бороться против новой силы, но они поклялись бороться и отступить теперь не могли.