Среди ясного неба, где лишь местами были небольшие перистые облака, яркими золотыми лучами разливалось солнце, но только все это казалось ненастоящим, нарисованным. Но нет, разве может быть это иллюзией, если на душе так легко и хорошо, если чувствуешь себя необычайно свободно. Словно бежишь к речке поутру, когда летнее солнце уже вовсю припекает, но в воздухе еще присутствует ночная свежесть, а земля…. Да, где же Земля? Только облака, небо, солнце. Но как такое возможно? И тут из-за облаков появились прекрасные существа, такие же прозрачные и недосягаемые. Они протянули руки, призывая к себе, и Георг невольно потянулся к ним. И вдруг он почувствовал, что падает. Вот уже земля под ногами, луг и широкая река.

Какой же невкусной оказалась вода!

— Нет, выпей, — донеслись до Георга чьи-то слова, он даже не мог сказать: мужчина это или женщина, а, может, и вовсе ребенок.

Нет, невкусно, жутко невкусно, да еще и изнутри обжигает.

Георг погрузился в глубокий сон, а Камилла, повелев охранять его двоим оленям, отправилась в один из храмов, возведенных в ее честь, где Богиню молила о помощи для своего сына несчастная мать. Легким прикосновением длани Богиня исцелила мальчика. Но работы здесь было еще много, очень много: почти все селенье захватила лихорадка. И Камилла не могла вот так вот исцелить их всех, то есть, конечно, могла, но не только по своей воле, но еще и с согласия остальных Богов.

— Принесите в храм наиболее тяжелых больных, — произнесла Богиня.

Исцелять тех, кто непосредственно пришел в ее храм, прося помощи, она могла, конечно, если только это не были преступники. А ведь здесь, в этом селенье, люди были именно наказаны, поэтому и в своем храме Камилла могла промолчать.

Камилла вернулась в свой храм на Святой Горе. Гора эта была окружена непроходимыми вековыми лесами, сюда не мог попасть никто, кроме животных, а если кто-то, и заходил в лес, то тут же начинал блуждать по кругу, драконы же, пересекая границу, теряли зрение в запретных владениях. Зато лесные жители являлись и стражами, и желанными гостями храма Камиллы.

Меж тем на Святой Горе Богиню ожидал Тасмир.

— Я вернула его к жизни только с помощью сока Паллиды.

Тасмир изумленно посмотрел на нее, да, он сказал ей спасти юношу любой ценой, но он не думал, что лекарством окажется Паллида, а ведь если она не убила, значит…

— Не может быть!

— Может.

— Но… откуда ты знала? Или не знала?

— Мне позволил это сделать тот, кому было известно об этом.

— Амедео?!

— Если ты говоришь о Великом Боге Справедливости, то да. И все-таки, даже, несмотря на его помощь, совет все равно спросит с нас за наши действия.

— А вот теперь пускай спрашивает! Я сам подниму на совете этот вопрос. Только… какая сила руководит им?

— Луна в момент его рождения стала вращаться по измененной траектории, но покровителем чего он будет, все равно не известно, и чьим учеником тоже.

— Как чьим, Камилла?! Моим!

— Ты забываешь о великом Боге Справедливости, наша природа ведома только ему.

— Что ж, придется спрашивать соизволения великого Амедео, на совете, который я намерен собрать.

— И желательно, побыстрее: на востоке одно селенье, людей, погибает от странной лихорадки. Так, что мне тоже надо поднимать вопрос для обсуждения.

— На востоке? Это происки Азалии. Я заступлюсь за тебя, да и выступить могу дать первой.

Тасмир уже собрался уходить, но Камилла успела задержать его вопросом:

— Интересно, а есть ли сейчас на Планете еще кто-то, кто может стать Богом?

— Ты имела в виду: кто должен стать Богом. Не знаю, но могу сказать одно: когда мой сын был еще ребенком, то говорил мне лишь о том, что считал нужным донести до моего сведения, сочтет ли сейчас, хоть кому-то, я не знаю. А что?

— Ничего, просто подумала кое о ком, жаль, если она не сможет реализовать свой талант.

— Попробуй поговорить с ним, может, на конкретный вопрос он ответит.

— Попробую, — тихо ответила Камилла, когда Тасмир уже покинул храм, через мгновенье его оставила и сама Богиня. Она отправилась в дом, где тяжело болела женщина и в долгой молитве к Богине просила помощи для своей матери маленькая девочка.

***

Александр VI, возвратясь, а для всех: прибыв, в Риданскую столицу — Тэнию — все больше хотел покинуть ее. Такая мысль посещала его и в темнице, и в те минуты, когда его освобождали: ему было и стыдно, и страшно. Показываться на глаза Адельберту, или, не допусти того Боги, Антонио, как впрочем, и представителям Царства Льва!.. Только теперь, узнав об истинных причинах недавно проигранной войны, король западных эльфов по-настоящему осознал всю свою наивность, а не уверенность в победе, как было изначально. Нет, выиграть войну у хорошо вооруженного Царства Льва, страны, являющейся колыбелью едва ли не всех известных боевых искусств, и чтящей эти свои давние традиции, да еще при том раскладе сил…. Теперь казалось просто невероятным, что он Александр VI, король западной страны эльфов вот так вот поверил пусть и преданному, как он думал, волшебнику, в то, что на границе не будет охраны, что войско Царства Льва не сможет быстро собраться, что быстрая победоносная война с минимальным количеством эльфийских воинов возможна!.. А если еще учесть, что международный совет практически оправдал Царство Льва, то здесь только и приходилось говорить о позоре. Король решил как можно быстрее забрать сына и тут же покинуть Тэнию. Но маленький Александр отнюдь не питал переживаний отца — наоборот, ему здесь все нравилось; он со всеми здоровался, в том числе и с жителями Царства Льва, хотя и не понимал, отчего они так косо смотрят на него; чувствовал он себя превосходно и всегда пребывал в самом бодром расположении духа. Заметив этого странного мальчика, столь похожего на Яромира, Дмитрий недоуменно спросил родителей: "Почему же он не плачет? — У него ведь отец пропал, и вполне возможно даже, что он и вовсе погиб!.." Нет, юный Александр и не думал плакать, и не понятно от чего расстраиваться. Для себя лично он решил, что его отец и их королевский маг Сибелиус просто играют с ним, в прятки, причем, помогая друг другу, так например, волшебник сказал, что его отец ушел в другой мир. "Знаю, знаю, — подумал про себя Александр, — это чтобы я не нашел!" Отец, а потом и маг, по его мнению, определенно прятались, правда, он не совсем понимал: почему так долго…. Поняв, как недалек этот мальчик, гости Игр тоже стали улыбаться ему, желать здравия — мальчик просто ликовал: мир, действительно, прекрасен!

Когда Александр VI вошел в комнату мальчик радостно бросился его обнимать.

— Папа, почему вы прятались так долго?

Услышав такой ответ, король, едва сдержав слезы, тяжело вздохнув, он собрал все эмоции в комок и откинул его как можно подальше.

— Однако, я ведь уже здесь.

Нескончаемой радостью искрились туповатые глазки мальчика и, глядя в них, король чувствовал, как только что отброшенный им комок уверенно, набрав и скорости и объема, возвращается. Если это и не колдовство, то явное наказание, решил он, наконец.

— Поедем домой?

Широкая улыбка в миг исчезла с лица сына.

— Потом?

— Нет, завтра, или даже сегодня.

— Нет, папенька, пожалуйста: здесь так интересно!

— Дома тоже интересно. Мы по приезде потешные игры устроим.

— Не хочу! К тому же, если я уеду, то кто будет за наших спортсменов болеть?

— А что наши участники на соревнования тоже приехали?

— Да, — с гордостью ответил Александр.

Король глубоко вздохнул — сын смотрел на него с отчаянной верой на изменение решения, верил в то, что отец и сам не захочет уезжать из такого прекрасного и интересного места — да, если это не наказание, то, что же еще? "Остаться?.. Можно, конечно, но тогда придется сделаться глухим и плохо видящим одновременно, или, по крайней мере, таким как этот несчастный мальчик"

— Выиграли что-нибудь? — спросил он, наконец.

— Нет пока: Игры ведь начались и почти сразу прекратились, потому что те мальчики пропали, а без них король Риданы не хочет показывать состязания. Я его понимаю: наверно, он не хочет, чтобы они что-то пропустили, вот и решил подождать, пока они вернутся.

— Ты видел, как это произошло?

— Да! — восторженно произнес мальчик, помогая передать картину не только словами, интонацией, но и жестами, — я видел, как наш маг подошел к ним, а потом наколдовал такую вспышку! Только она почему-то обратно полетела!

— Обратно?

— Ну, да. Мне еще потом никто не поверил, а я правда видел, как стрела магическая обратно полетела, то есть, к нашему магу и, получается, со стороны того юноши, что пропал

— Что ж тут удивительного: все драконы — превосходные волшебники.

— Драконы? — ужаснулся мальчик, — какие драконы? Там не было никаких драконов.

Александр, поняв, что сказал лишнее, виновато улыбнулся.

— Ой, прости, это я просто о своем задумался. А драконов там, конечно же, не было.

— Вот я и говорю: не было!

"Странно то, что он не узнал меня, — подумал Александр, — хотя, в принципе, он меня видел, когда ему было всего лет двенадцать. Одно только не понятно: что здесь вообще делал принц Каримэны, да еще под другим именем, а в том, что это был он, и сомневаться нечего"

В это момент в двери постучали — Александр невольно вздрогнул.

— Войдите, — сказал он и тут же понял, что голос сорвался.

В комнату вошел молодой стражник, и, поклонившись гостям, сообщил о том, что международные соревнования будут продолжены, а пришел он по порученью короля: узнать, остаются ли Западная страна эльфов на Играх? Король с минуту молчал, но, решив, что такое решение могло быть принято не иначе как при полученных благоприятных известиях, утвердительно кивнул головой. Маленький принц обрадовано захлопал в ладоши: хоть кому-то это доставит радость.