После темпа последних трех месяцев Георг чувствовал себя не совсем уютно, ему не верилось, что можно вот так просто сидеть, что никуда не надо спешить, не надо постоянно оглядываться, боясь возможных преследований. По правде сказать, он даже радовался тому распорядку, заставлявшему быть все время в напряжении, поскольку остановиться и задуматься было для него по-настоящему страшно. И сейчас он всячески старался гнать подальше воспоминания о тех разговорах с Морэлем, о том сражении с Эдвардом, и не отведенном вовремя клинке. И самое страшное осознание всего того, что сделали его родители, того предательства перед Родиной, за которое едва ли прощают.

Словно в противовес всем печальным мыслям Георгу вспомнился один забавный случай, который произошел с ним в Тэнии — он даже улыбнулся.

После той истории с флагом Антонио, получив лишнее доказательство своему предположению, решил всем, публично доказать причастность к магии, и еще какую, юного главнокомандующего, что последней всячески отрицал. Антонио дважды, в присутствии высшего света Риданы заводил разговор о магических познаниях придворных, об их впечатлениях с уроков волшебного искусства. Естественно, и Георга, упорно отмалчивающегося, спросили:

— Скажите, Георгий, вы тоже, наверняка, учились магии? У вас, ведь, я знаю, мать очень даже хорошая волшебница.

— Да… Она, конечно, хотела, чтобы я учился, но вот отец был против этого странного, да и ненужного искусства. Мне поначалу хотелось запомнить все те замысловатые фразы и движения, которые знала мать, но, если честно, я сразу понял, что у меня вряд ли что получится. И отговоров отцовских не понадобилось!..

Для пущей достоверности Георг сокрушенно вздыхал, и несколько виновато опускал глаза.

— Но, воинское искусство, тоже прекрасно! Конечно, оно не может явить нам всех тех чудес, о которых вы рассказываете, тех же — нет, но своих — да!

Такие фразы устраивали всех, и после начинался разговор во славу оружия, воинского мастерства и о достоинствах тех воинских искусств, какие только были известны в мире. Так было в первый раз, и также было во второй — Антонио негодовал. Он мечтал о том, как юношу попросят что-нибудь продемонстрировать, и уже он, Антонио, сможет задать ему парочку другую попутных заданий, от которых нельзя отвертеться: либо реальная опасность покалечиться, либо избавление, с помощью магии, от всех преград.

"Что ж, — решил маг, — не так — так эдак, но тебя я все-таки проучу!"

Антонио самым невинным образом предложил Георгу экскурсию по Риданскому музею, задумав при этом о далеко не невинных методах выявления магического искусства юноши.

Первый зал, Главный представлял собой своеобразный ледяной замок в сумерках: все стены, потолок в ней были голубовато-прозрачными, в них, казалось, вмерзли белые снежинки. Многочисленные тумбочки были сделаны из дерева, а расположенные на них шкатулки из драгоценных камней. Конечно, во дворце Каримэны была целая чреда музеев, с представленными в них всевозможными чудесами, но спорить с тем, что это не красиво, было бы просто глупо — нескрываемым восторгом загорелись глаза юноши.

— Нравится? — тут же спросил Антонио.

— Да, очень. А что за зал?

— Главный, собственно, немудреное название. Следом за ним будет зал звезды Ароса.

— О!.. Красивое название. Что оно значит?

Для Антонио это восклицание и последующая заминка были прямым доказательством, но, продолжая линию юноши, маг решил воспользоваться возможностью и принизить престолонаследника Каримэны.

— Не поймите неправильно, но это достаточно сложно объяснить, и понять…

Сам не зная как, Георг выдавил из себя:

— Что ж, не буду с вами спорить: вам виднее, — вдобавок он невинно развел руки и даже слегка улыбнулся.

В отношениях Георга и Антонио наблюдалась взаимная неприязнь: и если первого возмущали скрытность и молчание, то второго уже сама эта подозрительность, постоянные насмешки, подтексты. Иногда Георг просто вскипал: "Да кто он такой, чтобы мне это говорить?!" Но, но данное положение не позволяло юноше выражать какое-либо недовольство, и оставалось только зло пнуть ногой подвернувшийся камень. Хотя во многом служба Георгу в прямом смысле нравилась, пришлось, конечно, не замечать постоянных замечаний, типа: "Мальчишка!"; "Да у него еще молоко на губах не обсохло!" (Хотя последнее замечание едва ли вообще могло обидеть дракона, вот тэнийца, да). А, не заметив, спокойно делать то, что нужно.

Антонио и Георг проследовали в зал Ароса, где как раз лежало то, на что маг возлагал большие надежды: книга Бриана (одного из служителей Магического Огня). Она фиксировала любые попытки разрушить магический замок как снаружи, так и изнутри. С виду книга Бриана выглядела как самая настоящая книга, только подойдя ближе, можно было увидеть слишком большую обложку, на которой при помощи магических рун объяснялась суть работы книги, причем сейчас она выполняла далеко не единственную свою функцию. Без труда прочел это Георг, но ничего не подозревая о замысле Антонио, лишь позавидовал: такой книге уместней было бы лежать в Долине Времен Года, а не в музее, где она сама, едва ли не большая ценность, чем весь дворец Тэнии. О месторасположении творения Бриана шли жаркие споры, но король Риданы упорно удерживал его у себя. Что оставалось правящему совету Долины? Не войной же идти на Ридану?

Антонио красочно рассказывал об истории музея, из этих рассказов выходило, что маги Долины вообще не там основали великий Дом, словно забыв при этом, что Ридана — моложе Долины.

— А эта книга, — улучив момент между двумя рассказами, Георг попробовал хоть чем-то прервать хвалебную оду Ридане и ее музею. — Она, должна быть волшебная?

— Конечно, юноша. А о чем, вы думаете, я вам тут рассказываю? Ведь это же и есть та самая книга Бриана!

— О! Вам очень повезло, что она оказалась здесь.

— Повезло? Да, ей просто суждено было оказаться здесь! Если бы Бриан узнал об этом, он бы искренне порадовался.

"Да, в начале бы ему только пришлось рассказать о нерожденном еще в его времена государстве, а узнай он, что книга досталась тэнийскому племени…"

— А позвольте узнать: почему на раскрытых страницах ничего нет?

— А… это… такие чернила. Бесцветные.

— Здорово!

— А в центре, раз уж спросили, о предметах зала…

"Интересно, а зачем еще ходят в музеи?"

— Так вот, звезда Ароса, по имени которой и назван этот зал. Вы, ведь, помните: я говорил вам это название в начале?

— Да вот, подзабыл уже, но вы, спасибо, напомнили. Значит, это та самая волшебная звезда, которая…

— Которую давеча просил ваш Мелибей. Прямо, каждую неделю за ней ходите! Держу пари, в национальной библиотеке скоро надо будет второй государственный музей открывать!

— Мелибей не делится со мной этим. Может, и откроют, когда-нибудь.

— Значит, вы в его делах не участвуете?

— Нет, что вы. Да я и вижу-то его не всегда. Порой, я прихожу слишком поздно, а ухожу слишком рано, так, когда же мне его расспрашивать? Да, и уместно ли мне спрашивать его о том, что не касается меня?

— Не спорю, лезть не свои дела нехорошо, вот только что есть ваши дела, а что его?

— Я вас не понимаю.

— Ну, конечно! Еще бы! Пожалуйте в следующий зал, серебряный.

Антонио миновал три зала, естественно, оставив без внимая не только их, но и боковые музейные комнаты, прямиком дойдя до конечного, Серебряного.

— Позвольте спросить, господин Антонио: почему все двери здесь арочные и большие, а эта, очень маленькая, и, извините за выражение, невзрачная?

— А, видите ли, эта дверь не ведет в музейный зал, а…. а она вообще никуда не ведет.

— Так это — иллюзия?

— Нет, почему же, комната за ней есть, но…туда лучше не ходить: там дух одного злого мага, очень злого, так что пусть она будет закрытой.

— Он что-то вроде местного стража?

— Да, что-то вроде того.

Георг невольно затаил дыхание, когда Антонио, открыв двери, отошел в сторону. Серебряный зал потому и назывался так, что стены его состояли из серебра, в глубине них помещались ракушки всевозможной формы и величины, всех мыслимых и немыслимых цветов радуги. А в центре на пьедестале, под сводом четырех мраморных дуг лежала самая главная из них, Ракушка Риданы.

— Красиво, правда?

— Да, очень. А что там такое в центре?

— Сходите, посмотрите, я вас подожду.

И вновь Георг отдался чувству восхищения, осторожно ступая, он подошел к пьедесталу, на котором лежала изогнутая серебряная ракушка, та самая, которая появилась на первом участке суши среди моря. Теперь ту землю называли старым материком, но тэнийцы до сих пор говорили о прежнем величии своего народа, даже цвет зала, серебряный был выбран не случайно, ведь по преданию, столица предков современных тэнийцев вся была отделана серебром, поклонение этому драгоценному металлу сохранилось в отношении к тэниру.

Георгу ужасно захотелось посмотреть ракушку поближе, может даже, взять в руки, но Антонио… Антонио — где он? Да, Георг, действительно, не увидел мага, но, возможно, он был в другой зале?

— Господин, Антонио! Где вы?

Юноша обошел все залы, но мага нигде не было, когда же Георг подошел к закрытой двери в музей, то все для него вмиг прояснилось. Оставалась, правда, не проверенной еще одна комната, где, по словам Антонио, обитал очень злой дух. А что если эльф придумал эту отговорку, а сам спрятался внутри, желая не только книгой Бриана подтвердить свои догадки, но и увиденным воочию. Георг с минуту постоял у двери и, расценив это за страх и малодушие, решительно дернул дверь на себя. Но нет, заперто!

— Я знаю, что вы там!

— Конечно, я здесь, — ответил…, нет, не Антонио, но кто-то, куда более низким и недовольным голосом. — Кто ты такой, что так нагло осмеливаешься тревожить меня?! Если приспешник этого Антонио, то лучше убирайся отсюда, и побыстрее!

— Нет, я не очень-то жалуем королевским магом Риданы, иначе бы не оказался запертым в музее.

И тут дверь резко открылась, изнутри, в сторону Янтарного зала, а, так как Георг все еще держался за ручку двери, то это попросту оттолкнуло юношу — он не удержался и упал на спину. В проходе двери меж тем нарисовалась тень мага. Это же…

— Глазам своим призрачным не верю! Его высочество Каримэны, принц Георгий!

— Честно сказать, господин Анджело, я удивлен не меньше! — ответил Георг, подымаясь с пола. — Что вы здесь делаете?

— Этот Антонио хитростью заманил меня сюда! А потом наложил на меня заклятье, так, что и выйти отсюда я не могу!

— Не знал, что Антонио так коварен.

— Я тоже, до поры до времени.

— Все дело в его коварстве или была еще причина?

— Была, — сокрушенно ответил маг, — знаете, что: пойдемте ко мне, там как-то привычней. Почитай уж не первый год здесь.

Комната, в которой обитал Анджело, ничем не отличалась от комнаты, расположенной этажом ниже, и этажом выше: тот же размер, только окна здесь заделали, да и предметами быта ее явно обделили, лишь стол, да небольшой диванчик оставили. Освещением же служили световые картины, расположенные по центральному кругу вдоль стен. Дух расположился на выступе камина, единственной роскоши в этой комнате — Георг сел на диванчик, напротив него. Откуда они знали друг друга?

7 лет Георг прожил в Долине Времен Года, где Альчести там поначалу просто преподавала, а потом Дэ" Найяла назначил ее главой башни изучения законов и сил Природы. А вот Даниил Карсавин преподавать наотрез отказался, что впрочем, среди узкого круга магов, даже поощрялось.

Каждый год (Д) в Долине устраивались всемирные собрания магов, на которые приезжали представители разных народов, и даже слетались тени, вроде Анджело. По малости лет Георга и Андрея на такие собрания не брали, возможно, именно поэтому, они не имели счастья видеть Антонио в те годы. А вот с Анджело мальчики познакомились едва ли не в первый год своего пребывания в Долине. Дух, утратив свое тело (он проиграл его в споре с одним призрачным магом) любил стремительно полетать, поскольку при этом он начинал ощущать ветер — уже кое-что! И вот, стремительно пронзая стены дворца, Анджело заметил двоих мальчиков, причем младший из них был слишком мал для ученика Долины.

— Вы кто? — сразу спросила тень.

Однако, вопреки ожиданиям Анджело, оба мальчика ничуть не испугались, они представились и наперебой начали расспрашивать своего нового знакомого, о том, как тот стал духом, каково ему в таком обличии: призрачный маг был безумно счастлив, у него, наконец-то, после всех лет его полужизни появился собеседник и не один, а целых два, и его наконец-то, искренне пожалели!

Итак, Георг знал, как Анджело стал призрачным магом, но вот как он стал пленником Риданского музея?

— Однажды я, лет эдак 7 назад, по вашему стилю, был в Ридане. Ну, ты же знаешь: я люблю полетать, быстро, так вот, я здорово напугал его мальчишку. Яромира, кажется. Вообще-то я не хотел его пугать, но он так закричал, когда меня увидел.

— А где он вас увидел?

— Да, у себя в комнате.

— Ну, вы даете! Пролететь неожиданно через королевский дворец Риданы! Но как вас Антонио-то заловил?

— А он на следующем мировом собрании магов в Долине пригласил меня в Ридану. Я согласился. Поначалу, все мирно было, я, подумал: забылось всё. Он храмы мне показывал, дворцы, живописные места, довез до самой Тэнии, потом позвал сюда, в музей. И вот, пока я ракушку их разглядывал, он ушел, и закрыл двери, а на меня, вдобавок, еще и заклятье наложил!

— Не поверите, если я скажу, что я попался на том же! Он также предложил мне пойти посмотреть их ракушку, а сам ушел, заперев двери. Заклятье он, слава Богам, на меня не наложил, и на том спасибо.

— Ну….это говорит лишь о его не слишком богатой фантазии.

— Не скажите! Может, у него это проверенный способ.

— А тебя он за что?

Георг тяжело вздохнул.

— Видите ли, я здесь для них не Георгий Ти-Ирис, но Георгий Абельский, а последний, то есть, ныне это я, коренной житель Риданы, чистокровный тэниец. Должность, правда, уже лично я заслужил.

— И какую же?

— Главнокомандующего риданскими войсками.

— Главнокомандующий риданскими войсками?! Но, если не ошибаюсь, тебе еще не исполнилось и двадцати!

— Скоро исполнится. Но не в этом суть, к тому же Георгу Абельскому 22, а значит, и мне тоже.

— И что, кто-то поверил такому?

— Антонио нет. Ни моему Риданскому происхождению, ни возрасту. Ничему! Дело в том, что он видел меня 15 лет назад, конечно, в том, что я — принц Каримэны, он не может быть уверен наверняка, но хочет теперь проверить это на практике. Открою ли я замок в музей, не открою ли — все равно у него книга Бриана!

— И что ты будешь делать?

— Ничего, — Георг пожал плечами, — в конце концов, король меня хватится или Мелибей Цин.

— Мелибей? Старик такой, он еще здесь хранитель какой-то библиотеки?

— Да, национальной.

— Но ведь тогда, он должен знать тебя.

— Он и знает. Только выдавать он меня не стал. Сказал, что я сам должен одуматься и сделать правильный выбор.

— В общем-то, хорошие слова, верные. А…как так получилось: ты здесь, под чужим именем? Где Андрей, где родители?

— Андрей в Долине, он стал главой башни постижения законов Природы, а о родителях, я не хотел бы говорить, по крайне мере, сейчас.

— Как знаешь. Тогда разожги, что ли, камин.

— Но чем? Дров-то нет.

— А сожги какую-нибудь тумбочку, хотя бы из Янтарного зала.

— Да, вы что? Антонио меня в порошок сотрет!

— Интересно! Ему тебя запереть в музее можно, а тебе погреться нельзя?

Георг с сомнением взглянул на призрака, но все-таки решил, что это предложение и для тепла, и в отместку.

— Хорошо, какая тумбочка вам больше нравится?

***

Красивая тумбочка из лиственницы догорала в камине. Георг, разомлев под этим теплом, невольно задремал, и лишь страшный вопль разбудил его.

— Да я тебя! Да за…

Георг мгновенно вскочил с дивана, на его счастье Антонио не добежал до него, будучи остановлен королем. Пока Адельберт держал мага за руку, пока.

— Антонио, тумбочка — это не самое главное в музее.

Но маг не внял трезвым речам и решил не только словами ответить, но и делом.

— Антонио, ты с ума сошел! — Адельберт вовремя схватил мага за плечи. — Георг, я прошу тебя: иди домой.

— Я тебе уйду! Я тебя сейчас такое устрою — пожалеешь, что приехал в Ридану!

Георг на приличном радиусе обошел Антонио и быстро направился к выходу. Лишь в Главном зале он остановился.

— Анджело, где вы? — тихо позвал он призрака. — Бегите сейчас.

Из правой стены тотчас вылетела тень призрачного мага.

— Но, как? Заклятье, ведь?

— Я сниму его.

— А книга Бриана?

— Она реагирует лишь на нападки в адрес музейного замка, до вашего заклятья ей нет дела! Точнее, на него она просто не спроектирована.

Маг улыбнулся и тихонько полетел к выходу, но в последний момент остановился.

— А Антонио? Он же поймет.

— Пускай, а если вы с ним встретитесь, то можете приврать, сказав, что это вы сами случайно нашли контрзаклятье.

— Спасибо!

Анджело вновь получил свободу, а Георг побыстрее вышел из музея и дворца: король, конечно, крепко держа мага, и вразумить его, мог, но только не за сию секунду.

После того случая ни стороны Георга, ни стороны Антонио не было никаких объяснений, да и какие там объяснения: оба понимали, что к чему, а внешне об этом просто забыли. Слухи же о том, что маг закрыл в музее главнокомандующего, а тот там сжег тумбочку, разошлись с молниеносной быстротой, но все это обсуждалось за спинами главных участников.

А в тот вечер Антонио, едва придя в себя после произошедшего, после жаркой беседы с королем, был повергнут в очередное исступление, когда в его комнату влетел Анджело.

— Ну, что? Попугать твоего мальчишку? — он нарочно скривил, как мог, рожицу, и пронзительно завыл. — У — у - у — у - у!

— Только попробуй: сделай это! — воскликнул Антонио, направив огненную стрелу в призрака, хотя последняя ничем не могла навредить призрачному существу Анджело, но вот, книжной полке… — Кто тебя выпустил?! Он?

— Я сам нашел контрзаклятье, но вообще я — не зверь, Антонио, так что: туши пожар, а мальчишку твоего я пугать не стану! До встречи!

Призрак мгновенно вылетел из комнаты, куда в ту же секунду вбежали слуги: в отличие от Антонио, они и за закрытой дверью почувствовали дым. Кто-то сразу нес воду, двое стражником силой вытащили оттуда мага, в буквальном смысле слова, потому как тот неподвижно стоял и не отвечал ни какие крики и уговоры. Антонио не думал о пожаре: он думал о том, что отомстит, обязательно отомстит, пока не ясно как, но это: пока.