Много о чем говорил Тасмир с Георгом, рассказывая о различных законах, установленных Богами, о принципах, лежащих в основе Природы, миров, Вселенной. Отдельно вспоминал Послание. Зачем? Этого Георг понять не мог, да и сам Тасмир не мог поверить в то, что Великий Бог Справедливости, упомянув на совете лишь о намеках, с глазу на глаз разрешил ему передать такой объем информации.

На седьмой день, в последние часы пребывания юноши в другом времени Тасмир должен был преподать ему еще один урок.

— Ты знаешь что-нибудь о Сине Балскове?

— Только то, что он был драконом и могущественным магом. Еще Руфина мне говорила, что он, скорее всего, обладал поддержкой какого-то Бога, поскольку творил нечто невероятное. Но, по-видимому, задумал что-то совсем недозволительное, за что его и наказали Боги. Как — я не знаю.

— Заперли в им же созданной темнице, он не рассчитал, сделав мощный замок, не придумал ключа от него. Син натворил много бед, поизменяв немало событий в истории. Такие маги, как он, рождаются в решающие эпохи и очень редко. Мне искренне жаль, что он пошел не по тому пути.

Син от природы был наделен огромной силой, силой под стать Богам, некоторые маги боялись его, еще, когда он был мальчиком. И он это прекрасно понимал, чувствовал, видел. Он много учился, развивая свои способности, в итоге стал тем, с кем пришлось считаться даже нам. Но я не хочу судить его, тем более, сейчас. Я попытался вмешаться, но было поздно, я опоздал. Он сказал мне: "Я выбрал путь, и он по-настоящему достоин меня, как я достоин его", — Тасмир на минуту смолк. — А что ты сам думаешь о своей силе?

— Я… не понимаю: о чем вы? Если вы думаете, что собираюсь идти и крушить все, что стоит у меня на пути, то это не так. Есть ли у меня какое-то предназначение: я не знаю, но, надеюсь, что беспрекословного фатализма здесь нет, и у меня есть право выбора.

— Оно у тебя есть. И от того, что решишь ты сам будет зависеть и назначение этой силы. Я верю, что ты не будешь направлять ее на разрушение всего окружающего.

— Знаешь, в каком-то смысле Син тоже прав, но что в итоге получится? Любая угроза сложившемуся миропорядку опасна. Мы, Боги, призваны для того, чтобы поддерживать его, а не разрушать, только так возможен мир. Я… хочу, чтобы ты, прежде, чем вернешься в свое время, увидел Сина Балскове, в тот же день, что и сегодня, но в три тысячи сто двадцать пятом году.

В одно мгновенье Георг оказался на оживленной улице, в Каримах. Каримы — прекрасная столица страны драконов, только юный принц помнил ее несколько другой, но не менее прекрасной.

"Ничего не бойся и иди в сторону центральной городской библиотеки, — донесся до него голос Тасмира. — У тебя два с половиной часа, после я перенесу тебя в твое время. Только одна настоятельная просьба: не вмешивайся в происходящее, сверх меры, иначе ты можешь изменить исторический ход событий".

Георг направился к центральной городской библиотеке, вспоминая при этом о времени, в котором он оказался. "Кто правил? Кажется, Марианна, да точно, а принцем был мой тезка. Вот было бы здорово увидеть их!"

Каримы… как долго не видел родной страны, только вспоминая о ней. Бывало, вечером, они с братом вспоминали, как выглядят те или иные храмы, площади, сады, комнаты и залы дворца, перечисляли имена друзей, лишь с некоторыми из них имея возможность общаться в Долине, через них они и узнавали о происходящем в стране. При родителях и Георг, и Андрей не смели даже заикаться об этом, понимая, как тяжело им думать о несправедливом изгнании. После, повзрослев, Георг начинал даже побаиваться возвращения, хотя поначалу только и мечтал об этом. Теперь у него была прекрасная возможность пройтись по улицам милого сердца городу, не боясь быть узнанным или в чем-то обвиненным.

Положение солнца говорило о послеобеденном времени суток. Однако время сегодня не властвовало над распорядком дел: на улицах, вопреки привычной полупустоте в разгар рабочего дня народа было очень много, и по мере того, как Георг подходил к центральной городской библиотеке, численность его возрастала, возрастала вместе с шумом: драконы что-то яро обсуждали. До него Георга никому не было дела — еще бы! Но это было верно лишь до поры до времени.

— Эй, мальчик, — окликнул его стражник, по пристальному взгляду последнего нетрудно было догадаться, что он обращается именно к Георгу, — Почему ты не на занятиях?

— Я… я приболел, поэтому сегодня остался дома.

— Ну, судя по всему, теперь у тебя все прошло? Верно, юный симулянт?

— Но с утра было плохо, честно.

— Ладно, верю, но вообще тебе сейчас лучше покинуть площадь — тут может быть опасно.

— Опасно? Что-то случилось?

Стражник глубоко вздохнул.

— Да, мы и сами толком ничего не знаем, только то, что Балскове хочет продемонстрировать свое очередное изобретение. Будто мало было прошлого фейерверка, уничтожавшего половину городского сада!

— Я помню — мама рассказывала.

— Но вот и он, — стражник кивнул в сторону библиотеки.

Из дверей дома книги вышел высокий довольно красивый, с орлиным носом, средних лет дракон — все замерли. Дракон надменно оглядел толпу, наслаждаясь своей властью. Он поднял вверх затемненный сосуд и слегка встряхнул его, а потом обратился к собравшимся.

— Жители Каримэны! Сегодня вашим взорам предстанет нечто. Я говорил вам, что познал многие законы Природы, законы, о которых в Долине Времен Года и помышлять не смеют, но вам, я покажу их власть. Это — не какой-нибудь глупый фейерверк, то была всего лишь шутка, а здесь настоящее творение. Законы Природы, принципы, руководящие ею, существует с самого ее становления, не Боги устанавливали их, нет. Они также зависимы от законов Природы, как и мы, простые смертные существа!

С этими словами Син открыл крышку сосуда, и оттуда выскочило… Небольшое существо сочетало в себе признаки разных животных: чешую и раздвоенный язык змеи, шерстистые руки и ноги от обезьяны, и многократно уменьшенная голова дракона. Существо окинуло всех хищным взглядом, и, выбрав жертву, кинулось на стоящего неподалеку мужчину. Набросилось оно ему прямо на голову, но дракон успел преобразиться, уже в следующее мгновенье он парил в воздухе, теперь, при таких-то размерах, сбросить творение Балскове не составило труда. Сбросить. Да, камнем падало вниз маленькое чудище, но бывшая жертва небрежно подхватила его лапой. Зверек отчаянно сопротивлялся: извивался, кричал, пронзительно и неприятно. Дракон понес его к скалам — такому творению не стоило жить.

Меж тем народ на площади расступился, и в центр выехала открытая карета, в которой везли королеву. Георг без труда понял это, мода хоть и менялась, но основных атрибутов власти со времен их принятия не касалась. Голову королевы украшал корона с золотыми винновыми листьями, плечи покрывал белоснежный плащ, обшитый золотом по краям, соединенный брошью с гербом Каримэны, и еще трость, голубая, как кровь дракона, овитая золотой лианой.

Как только карета приблизилась на достаточное от дверей библиотеки расстояние, Марианна встала и требовательным голосом обратилась к Сину.

— Балскове! Ты переходишь все границы! Если та мерзкая тварь, что извивалась и кричала в лапах Аллена, твое создание, то берегись! В прошлый раз ты едва не уничтожил городской сад, а теперь…

— Теперь маленько пофантазировал!

— Ты, похоже, пренебрегаешь не только законами Природы, но и законами своего государства! (Прерывать любого дракона не позволялось правилами этикета, а перебивание королевской особы равнялось нескольким суткам заключения) — Кем ты себя возомнил?! — продолжала королева. — Новым Богом?

— Нет, почему же! Просто реформатором.

— В какой же инстанции отыскался такой пост? Не в твоем ли больном воображении?

Но тут вспылил и Балскове, и с куда большим гневом, чем королева воскликнул:

— Вы все слабаки, слышите: с л а б а к и! От одного слова "закон" трепещите как готовые опасть листья!

— Закон — это жизнь! Не смей его порочить! — воскликнула Марианна.

— Жизнь имеет много путей, ваше величество, и вы ведете только один из возможных вариантов. Но, раз, вам достаточно одного хлеба, то, пожалуйста, но мне хочется еще и масла!

— Я вижу: ты не желаешь слушать меня! — И Марианна направила на него огненное кольцо, но Балскове только рассмеялся и небрежным движением руки и слова отправил его на саму королеву. Марианна, естественно, не смогла вновь изменить направление кольца — тягаться с Сином ей было не под силу. Мощи, с которой Син направил огненный круг на королеву, хватило, чтобы сбить женщину с ног — народ ожил — да, как он посмел?! За нападение на королевскую особу могли назначить самую страшную казнь: неподвижность до конца жизни, но полная ясность сознания, которая, впрочем, в таких условиях не долго сохранялась. И подпалилась бы репутация Сина, если б тот не успел перенестись в другое место, а так вспыхнули лишь двери городской библиотеки — пламя молниеносно перекинулось на ковры, гардины, холсты.

Королева попыталась освободиться — не получилось, она обожгла себе руки, так что помогали ей уже несколько придворных, они же отвезли ее в центральную больницу имени благой Карины. А вот с пожаром дело обстояло хуже: все стояли и смотрели, никто ничего даже не пытался сделать. Пара служащих библиотеки бегали с ведрами воды, словно и впрямь надеялись потушить основательно разгоревшиеся ворота. Георг пришел в ужас: почему они не преображаются? Тут же один раз до канала и обратно слетать — и все, пожар будет потушен! Можно, конечно, было использовать и магию, но ни тем, ни другим способом Георг воспользоваться не мог: ему нельзя изменять события истории…. Но, на счастье, один из драконов проснулся и собрал магическим повелением весь огонь в комок, который потом бросил в ведро с водой.

Народ все еще находился в каком-то непонятном оцепенении, когда на площади показался принц, верхом на коне. Об этом говорил белоснежный плащ, обшитый по краям серебром, и скрепленный, как и у королевы, брошью с гербом Каримэны, и еще легкий золотой обруч на голове, который, впрочем, не был обязательным элементом, и чаще появлялся на каких-либо торжествах, или, наоборот, при весьма не благостных событиях. Принц взглянул на замершую толпу не слишком добро, еще бы! Здесь стояло, по меньшей мере, пятьдесят драконов, а потушить пожар, они, как видно, смогли не сразу. Судя по всему, основные действия уже прошли, но где тогда королева, которая отправилась сюда с тем, чтобы вразумить Балскове: сойти с губительного пути, и где сам Син?

— Где королева? — громко спросил он, но его, как будто не слышали.

— Где Балскове? — Опять молчание, принц начинал выходить из себя. — Что здесь произошло? Может мне кто-нибудь сказать?

Надо молчать, нельзя вмешиваться — надо было молчать, нельзя было вмешиваться!

— Ваше Высочество, королева поранила руки, освобождаясь от огненного кольца, ее, должно быть, повезли в больницу. Кольцо, ее же собственного творения перенаправил Син Балскове. Сам же он исчез.

— Садись, расскажешь мне по дороге все поподробней.

Принц протянул Георгу руку, чтобы помочь тому взобраться на коня. "Надо же, как символично, прямо связь веков какая-то, преемственность поколений!" Конечно, нынешний принц не мог этого знать, но что-то, однако, смутило его: словно, старого друга встретил, ощутил уверенность и радость. Георгий очень переживал за мать, но сейчас для него на первом месте были дела государственной важности — он направил коня к южной городской окраине, где находилось имение Балскове.

Основатель дома Балскове в Каримах, Виргиллюс, хотел, сажая плотные ряды деревьев, четко обозначить границы будущих владений и оградить в последующем свой дом от посторонних и любопытных взглядов. Во времена Георга на этом месте не было древесной стены, но оставались лишь частичные развалины дома, накрытые небольшим, двухметровым в диаметре защитным куполом, теперь ему представилась прекрасная возможность увидеть все в целости и сохранности, и в истинном объеме.

Лошади гнали во весь опор — еловый лес совсем рядом, и не только он, но еще и каменная ограда в три метра в высоту, и неизвестно, сколько в ширину. Со стороны, откуда мог видеть Георг, не было и намека на какой-либо вход, но принц (будем так называть принца этого времени) прекрасно знал весь город, включая и эту территорию, поэтому он сразу направил коня чуть в сторону, чтобы обогнуть ограду.

Вход, однако, мало радовал: две мощные арочные двери по четыре метра в высоту, и, судя по всему, прочно закрытые изнутри. Всадники спешились.

— Я думаю: сейчас не время вспоминать о том, что можно, а что нельзя, — сказал принц. — Нужно действовать.

И с этими словами он вышиб их с помощью магии, очистив проход, юноша ловко вскочил на метровую каменную плиту, и смело шагнул в настоящие дебри. "Что же делать? Последовать за ним? Или уйти, пока не поздно?" Но, если ничего не делать, не вмешиваться, а просто понаблюдать, ведь Тасмир не зря отправил его в это время.

— Как они тут ходят? — крикнул Георг, пробираясь вслед за принцем вглубь зарослей, к уже видневшимся башням замка Балскове.

— Здесь где-то есть проход — мама говорила (она бывала тут) но где этот проход, я не имею ни малейшего понятия!

— Ладно, самое главное, что замок виден, значит, придти к нему, мы все-таки, должны.

Но пробираться, сквозь заросли цепкого, колючего тенелюбивого кустарника оказалось не так-то просто — юноши отошли от прямого пути, свернув несколько влево. Но вот показался и просвет, теперь мешал только бурлящий с темноватого цвета водой поток, бурный и стремительный.

— Может, идти осторожно вдоль него? — спросил Георг принца, уже шагнувшего к воде.

— Нет, мы так опять собьемся с прямого пути, — возразил он и собрался сделать еще один шаг, но вопль какого-то зверя, донесшийся от дома Балскове, заставил его остановиться. Вторя крику, поток еще более потемнел.

— Может, все-таки в обход? — вновь спросил Георг.

— Да, пожалуй, — согласился принц.

Но в ту же секунду Георг замер, как перед ним замер принц, но уже не от вопля и почерневшей воды, но от слов, прозвучавших в его голове: "Сейчас ты изменил одно событие — принц должен был через поток, и обжечь огненной водой Амнэрис все тело, отчего потом должен был болеть до конца жизни. Будь впредь осторожнее".

— Что-то случилось? — окликнул Георга принц, отчего тот даже вздрогнул.

— Ничего… я просто подумал, что это за вопль такой был?

— Может, от одного из творений Балскове, он ведь, кажется, что-то хотел показать на площади.

Георг слабо улыбнулся и далее, пробираясь сквозь заросли вслед за принцем, неоднократно ловил себя на жутковатой мысли: может, случайно столкнуть его, своего далекого предка, в воду? И все-таки в глубине души Георг радовался такому повороту событий, ведь теперь принц не будет мучаться от ужасных болей.

Но вот, наконец, они добрались к дому-крепости Балскове, перед которым были даже клумбы, цветы, правда, росли на них несколько странные, но в целом, вполне симпатичные. Однако, это первое впечатление сразу развеялось едва принц, наступив на ветку, не отправил ее конец в цветоносный стебель одного из них. И тут цветочек — некое подобие розы (по шиповатости и форме листьев) и георгинов (по соцветию) — издал тот же самый вопль, что драконы слышали на пути сюда, да еще и решительно нагнулся к обидчику, отчего тот, словно ошпаренный отскочил не менее чем на метр. А в этот момент из открытого окна вылетела картина, и, угодив в самую клумбу, заставила повозмущаться уже десятка полтора "симпатичных цветиков", вдобавок они еще погрозили возмутителю спокойствия кулачками из боковых веточек и листьев. Принц и Георг невольно закрыли уши — возмущение было не слабым.

— Балскове! Я знаю, что ты в доме, поэтому лучше выйди по-хорошему, по собственному желанию. Выйди и сдайся!

Ответа не последовало, точнее ответа от того, к кому были обращены слова принца, а вот цветочки как-то злобно зашипели — ни дать, ни взять — они смеялись!

— Балскове! Если ты сейчас же не выйдешь — я буду вынужден применить магию для твоего захвата!

Вновь насмешливое шипение цветов, но еще более понятный, чем в первый раз. — принца это задело, и. решив более не церемониться, запустил огненную стрелу в двери дома, но стрела эффектно оттолкнулась от них и полетела обратно — юноша едва успел нагнуться, а Георг отскочить в сторону. Зато позади них взвыло подпаленное дерево. Раздосадованный принц собрался, было запустить еще одну молнию, он уже держал ее в руке, но Георг остановил его (наверняка, опять не надо было вмешиваться!)

— Извините, ваше высочество, но у меня такое чувство, что это бесполезно, — и, взглянув на горящее дерево, которое уже наполовину вылезло из земли, добавил. — И опасно.

Да, дерево всерьез покидало насиженное место. Еще бы! Такая наглость — взять и вот так вот поджечь! Георг с ужасом смотрел на это: он, ведь, полностью безоружен: делать ничего нельзя, от принца явно мало толку, а где-то поблизости бродит Балскове. Дерево действовало решительно, быстро, а все многочисленные корни с ответвлениями во все направления работали очень слаженно. Когда оставался последний пук корней, дерево резко выдернуло его, вместе с опорой, но которой стояли драконы — юноши невольно упали, а когда поднялись, то набор беловатых нитей и бревнышек уже нависал над ними.

— Так, что вы там говорили, ваше высочество? — спросил Балскове, спускаясь по лестнице, ведущей вниз от балкона. Одним повелительным взмахом руки он заставил дерево умерить пыл, отчего то недовольно зарычало и не убрало корней, но подчинилось.

Принц гордо выпрямился и без какой-либо дрожи в голосе, но твердо, даже несколько надменно, сказал.

— Я не стану повторять того, что уже говорил. Ты преступил закон Балскове…

— Законы, — поправил его волшебник, произнеся при этом свою поправку с особо подчеркнутой язвительностью.

— Ты…

— А что это вы мне тыкаете, ваше высочество, вас, что не учили, как надо обращаться к старшим? Ай-яй-яй, как нехорошо!

— Замолчи, Балскове, ты не достоин того, чтобы к тебе обращались как к добропорядочному гражданину!

Син рассмеялся и тонко подметил:

— Боюсь, вы идете по моему пути! Ведь, неважно, что отвергать, где устанавливать свои поправки, главное, что это отступление от принятых правил.

— Не тебе судить!

— Ну, полно так горячиться, милый мальчик, — мягко сказал Син, и тут же с угрозой в голосе, добавил, — не то ждет тебя учесть твоей мамочки!

— Замолчи! — принц в порыве ярости кинулся на Балскове, но тот послал в него огненное кольцо.

— Я ведь я предупреждал, — вновь перешел на мягкий, ласковый тон, и вновь тут же изменил его, едва взглянул на Георга. Взглянул и вздрогнул, оттого что понял, кто перед ним. — Жаль, что я ничего не могу сделать, пока, но мы еще увидимся, обязательно увидимся!

И Син исчез. А с ним и преграда для дерева. Георг схватил принца за ворот рубашки, и, поставив на ноги, бросился со всех ног к дому.

— Двери не откроются! — воскликнул юноша, но ошибся: дом впустил их.

"Слава Богам! — подумал Георг. — Иначе бы я их вышиб!"

Двери с грохотом закрылись и, приумножив этот звук, завыло дерево, а с ним и цветы, на которое оно по пути наступило.

— Можешь снять кольцо? — спросил Георг, когда шума на миг не стало.

— Попробую, — ответа слышно не было — за стенами дома вновь раздались недовольные крики.

Лишь с третьей попытки принц снял кольцо, в итоге он обжег себе руки. Дом, казалось, вымер, с трудом верилось, что кто-то сейчас был в нем: всюду сантиметровый слой пыли, затхлый запах, хотя интерьер и был богатым.

Меж тем дерево стало атаковать дом, а пожар с его кроны перекинулся на стены, о чем драконам говорили языки пламени в окнах.

— Мы погибнем здесь!

— Нет! — воскликнул Георг. — Наверняка, должен быть подземный ход или что-то вроде того.

— Пока мы ищем — мы либо сгорим, либо нас растопчет это ненормальное дерево!

— И тебе хочется стоять здесь и дожидаться и того и другого?!

Принца словно облил холодной водой после сна — никакой тени испуга, смятения, но решительность в глазах и действиях. Он твердым и быстрым шагом направился к лестнице, отчего теперь Георг недоуменно смотрел на своего предка.

— Там наверху, — пояснил принц, — мама говорила, есть ковер, он может летать.

— А где наверху?

— В белой комнате, надеюсь, нам удастся ее найти.

"Если только Балскове не позаботился об этом до нас. Хотя… он же выбрался отсюда каким-то образом, так что вполне возможно: это не бред. Тем более, если учесть, что он должен был быть ранен".

Поначалу они не заметили и намека на белую комнату, но потом выделили дверь с замысловатой алмазной гравировкой. В тот момент, когда принц открывал внутреннюю дверь, дерево пробило входную и, просунув "пучок" корней, принялось разламывать стену. Внутри белой комнаты было практически пусто: один ковер на полу, да красивая резная тумбочка в углу.

— Ясно, что это тот ковер, который нам нужен, но как заставить его лететь?.. Знаю! Попробуй открыть окно, может тогда оно захочет на свободу?

Принц оказался прав: едва Георг открыл окно, как ковер буквально сорвался с места, а драконы еле успели ухватиться за него и взобраться. Стена, на которую налегало дерево, рухнула, а с ней и часть крыши.