К тому времени все три дамы искупались и сидя у костра наслаждались благодатным теплом огонька. Королева почти сразу же задремала — еще бы, в ее состоянии, после всего пережитого, ей нужен был недельный отдых, но сложившиеся обстоятельства требовали приложения сил, не позволяя и подумать о нем. Глазки Лидии тоже слипались, только Руфина внимательно следила за идущими пузырьками целительного напитка, который она готовила. Когда же предоставленный Берендором котелок был перенесен на землю, Руфина занялась приготовлением постелей: из мягких листьев пантмиллы, достигающих сантиметр в толщину и почти тридцать в диаметре, затем она разбудила эльфиек и, сказав им ложиться, пошла собирать еще немного дров

— Может, тебе помочь? — спросила Лидия.

— Нет, не нужно, мы и так достаточно наносили, это я для страховки. А ты, давай, чтоб я пришла — все спали.

— Есть! — весело ответила девочка, отдав честь новоиспеченному начальнику.

Руфина улыбнулась и, встав, направилась вглубь леса, пока неизменного метров на десять в диаметре от костра. Конечно, для Берендора, это был наилучший вариант — он дождался, пока девушка отойдет на достаточное расстояние, и только потом предстал перед ней.

— Здравствуй еще раз, моя дорогая Руфина.

— Приветствую, Хранитель, но откуда вдруг такое любезное отношение ко мне?

— Да ладно, можно подумать, я когда-нибудь плохо к тебе относился! Я вон, даже в этот раз всю твою компанию позволил тебе привести, а так — да ни за что бы!

— Даже если б они умирали?

— Ну, зачем так сразу, в крайности? Может, и пропустил бы.

— Пропустили бы: вы гораздо добрее и мягче, чем о себе думаете.

— Какое благородное замечание, мой дорогой потомок, но боюсь, что оно продиктовано твоим желанием таким меня видеть.

— Не согласна, но спорить не стану.

— И правильно! Давай лучше поговорим о том, что все-таки произошло тогда, когда Зору якобы убил твоего принца.

— А вы, похоже, не рады тому, что Георг не погиб.

— Ну, если б это с тобой так разговаривали и так себя вели, то я бы посмотрел, как ты отреагировала!

— Куда мягче, но я бы еще и сама вела себя покорректней.

— Руфина, ты забываешься!

— Если вы, действительно, хотите просто поговорить, то почему тогда ждете только лестных речей, типа: "О, Хранитель Идэлии, славься!"

— Нет, все-таки твой принц ужасно на тебя влияет, это ты ведь от него понабралась таких выражений!

— Может, мы с ним похожи?

— Теперь уж точно, да. Но мы отошли от темы, итак, что произошло тогда, что за маневр выкинул Зору? Зачем были эти перенесения во времени, я уж не говорю на каких основаниях? Тем более что потерпеть-то оставалось всего один день, и он и так бы преспокойно освободился из плена Амнэрис…

— Он знал о том, что храм будет разрушен, а не будет храма — не будет и его силы.

— Что, значит, знал? Откуда?

— Я не знаю, честно не знаю, но во времени он, похоже, не раз путешествовал.

— Так…. Все-таки Зору перешел все допустимые границы. Богом не смог стать, так решил хотя бы обозреть временное пространство, а там, глядишь, и повлиять на какое-нибудь событие или даже ряд событий. Скажем, уничтожить только становящегося могущественного мага. Тут что? Зависть может быть, причем вдвойне обусловленная.

— Что значит "вдвойне"?

— Ничего, то есть, это, конечно же, что-то значит, но не мне сообщать тебе об этом.

— А кому можно?

— Руфина, в мире существует понятие тайны, прошу тебя: соотнеси его с данным случаем. И все-таки, я опять о своем, мне не очень понятны действия Зору. То, что перстень окажется именно у юного Ти-Ириса — даже в условиях путешествий во времени — мало вероятное сочетание. Но и даже с ним бы я согласился, если бы не одно обстоятельство: первым он позвал к себе не принца, а этого мальчика, Яромира. Почему? И в первую очередь, почему ты ничего не сказала мне об этом тогда, в первый раз?

— Не знаю, как-то не придала этому значения.

— Ничего себе — незначительное событие! Хотя, впрочем, о чем я! С твоих уст не сходило одно имя: "Георг! Георг!"

Это переполнило чашу терпения Руфины.

— Нет, я не понимаю вашего ехидства! К тому же вы сами убеждали меня спасти его в будущем, ничего удивительного, что я всем сердцем возжелала спасти его а, встретив, полюбила.

Берендор сделал испуганное лицо и, подняв руки, виновато сказал.

— Молчу, молчу! В этом нет ничего такого.

Руфина обиженно надула губы.

— Ну, не злись! — Берендор, поняв, что переборщил, подошел к девушке и, взяв ее плечи, спокойным голосом, лишенным прежней насмешливости, сказал. — Ну, прости, я больше не буду. Меня ведь тоже можно понять.

— Честно?

— Честно!

Руфина чуть улыбнулась, словно подтверждая свои недавние слова: "Вы гораздо добрее, чем о себе думаете" Освободясь из объятий Берендора, девушка продолжила собирать хворост.

— А вот теперь я тебя не понимаю! Мы что, не можем поговорить спокойно?

— Можем, конечно, можем.

С этими словами она села на подушку из листьев пантмиллы и внимательно посмотрела на Берендора, Бог сел напротив и не менее пристально посмотрел на девушку.

— Нет, это я жду от тебя разъяснений.

— Ах, да! Ну, в общем-то, мы обо всем уже сказали. Отец первого позвал к себе мальчика, Яромира, но, вопреки его ожиданиям, что перстень перенесет к нему достаточно могущественного потомка королевского эльфийского рода, этот потомок оказался не способным даже увидеть отцовский кабинет, а ведь для этого достаточно одной интуиции, развитой, конечно.

— И тогда Зору отправил его в горы?

— Да, чтобы тот научился видеть то, что хочет, не взирая на магические преграды.

— Что, в общем-то, получилось.

— Хорошо, если хоть какой-то полезный итог это дало.

— А потом? Когда ты пришла к отцу, он, ведь, сказал тебе не только об убийстве Ти-Ириса, но и о чем-то еще, верно?

— Да, собственно, скрывать тут нечего, просто мне тогда так тяжело стало, жутко!.. Я только тогда поняла, что за цели им руководили, и что я была для него всего лишь орудием для их достижения, — девушка побледнела, нервно теребя кончики волос своей косы, она продолжала рассказ. — Он ждал могущественного потомка королевского рода эльфов не для того, чтобы побеседовать с ним о делах управления страной, но для того, чтобы тот помог ему прочесть послание Тасмира! Его шокировало и взбесило то, что им оказался мальчик только начавший учиться. А вот Георг для него стал неожиданной находкой, ведь он смог победить силу перстня, а значит, и самого отца. Он решил с его помощью довершить то, от чего отказалась мама, и где не смогла помочь ни я, ни те маги, которых мы пленяли. Прочесть послание Тасмира, чтобы узнать: как стать Богом. И он смог! Он прочел его, но ничего не сказал отцу.

Последние слова Руфина сказала с особой гордостью.

— Понятно, — многозначительно отозвался Берендор. — Что ж, спасибо, дорогая Руфина, это все теперь проясняет. Так, что не буду более отрывать тебя от дела — собирай свои веточки.

Берендор слегка поклонился и растаял в воздухе, оставив девушку одну. Еще минут пять она неподвижно сидела на земле и только потом, словно очнувшись от глубокого сна, вернулась к оставленному делу.

Набрав охапку хвороста, Руфина собралась идти обратно, но не сделала и трех шагов, как перед ней неожиданно возник ручей. В данных краях, тем более для гостьи, уже бывавшей здесь, это не было новостью, но смутиться ее он заставил, конечно, не своим видом, но плавающим в нем бокалом. Расценив это как очередную шутку Берендора, Руфина сделал очередной шаг на пути к их дамскому костру — каково же было ее удивление, когда она увидела, что ручей тоже сделал шаг вперед. Бокал, несмотря на довольно быстрое течение воды, словно замер на месте, поддерживаемый невидимой рукой.

— Что за ерунда? — вслух возмутилась Руфина.

"Вот сейчас Хранитель мне и ответит", — добавила она про себя, почувствовав знакомое ей дуновение ветерка, коим всегда сопровождалось воплощение Бога в его физической составляющей. Но каково же было ее удивление, когда перед собой она увидела не Берендора, но Камиллу. Девушка замерла на месте, не в силах пошевелиться.

Богиня, приняв образ красивой женщины в длинных белых, шитых серебром, одеждах, мило и дружелюбно улыбнулась. Длинные ниспадающие золотые кудри покрывали ее плечи, проницательные зеленые глаза из под длинных ресниц внимательно смотрели на Руфину. Богиня наклонилась и, взяв своей изящной рукой бокал, протянула его девушке.

— Прими мой дар, дочь моя.

Все перепуталось в голове девушки. Если б это был сон, тогда еще ладно, все, куда ни шло, но что-то настойчиво подсказывало ей: это реальность.

— Нет, это не сон, — с улыбкой подтвердила Богиня — Не пугайся меня.

Она протянула ей бокал, хворост же, который Руфина держала в руках, неожиданно сам стал выходить из общей кучи и плыть по воздуху в сторону костра.

А-а? — девушка, вконец сбитая с толку, лишь проводила его изумленным взглядом. Теперь отказаться от дара Богини под предлогом занятых рук у нее не было возможности. Делать было нечего — Руфина взяла чашу.

— Пей, — сказала Богиня, и, не подумав ответить хотя бы на часть волнующих девушку вопросов. Может, после того, как она выпьет, решила Руфина, ей что-нибудь расскажут? Медленно поднесла она бокал ко рту, вода в нем была странного синеватого цвета, словно это являло собой уменьшенное море. Сделав глоток, Руфина поморщилась: всё ее горло словно обожгли огнем, в первое мгновение она подумала, что теперь не сможет и говорить. Но Богиня вместо хоть какого-то сострадания, приказала ей допивать, что Руфина выполнила с превеликим трудом. Невольно выронила она бокал из рук.

— Это пройдет, — услышала она голос Богини, потом Камилла растворилась в воздухе.

От страшного жжения во рту и в горле, Руфина опустилась на колени, надеясь утолить жажду в том, ручейке, что принес ей странный дар, но он тут же отскочил от не, сначала на два шага, потом на три, а потом и вовсе исчез. Слезы выступили на глазах Руфины, неужели Боги вновь решили наказать ее? Но за что? Неужели она не понесла должного наказания?

С трудом поднялась Руфина, на счастье ее Поляна приняла вид густо произрастающего леса, и потом предоставила ей опору, с помощью которой девушка дошла до костра. Она буквально повалилась в недоделанную ею постель, но о том, чтобы изменить что-то, она не успела даже подумать, мгновенно погрузившись в тяжелый сон.