Огромные вековые деревья сковали её плотным кольцом, без всякого восхищения, с нарастающей волной отчаяния, Мирра смотрела на их кроны и крепкие стволы. Развесистые кустарники, широкие папоротники и густые травы помогали, как могли, своим старшим собратьям, стараясь оставить здесь свою жертву. Как она умудрилась сбиться с дороги, при полной уверенности, что она идет правильно, Мирра понять не могла, единственно, это ругать себя, что ушла с дороги. Но тогда ею руководил страх: один вид сильных и крепких мужчин подкашивал ноги. С новой силой нахлынули недавние воспоминания, ей казалось, что все косо и похотливо смотрят на неё. Она сошла с дороги и шла, как ей казалось, вдоль неё. На деле теперь она стоит среди плотных крон, куда попадает лишь сотый солнечный луч.

Нет, паниковать сейчас нельзя, когда угодно, только не сейчас! Можно же как-то по солнцу определить направление, по птичьим гнездам, муравейникам, где север, где юг. Хорошо бы еще знать, где Стольнград. На юге или юго-востоке?..

— Не знаю! — в ужасе прошептала Мирра, уронив голову на руки, она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. — О, если бы можно было хоть кого-нибудь спросить!..

Спросить в лесу можно только животных или растения. Руфина учила этому девушку, но успела дать слишком мало уроков в этой области, ведь к этому можно было подходить только при определенном уровне подготовки. Как жаль, что не хватило времени!

Девушка пристроилась на уголке большого старого пня, глубоко вздохнула и постаралась отбросить все посторонние мысли. Прочь все страхи, все волнения и переживания! Но стоило ей забыть о нападении, как вспоминался тот Бог, было в нем что-то такое, что волновало все естество Мирры, в какой-то момент ей показалось, что она давно знает его, но нет, невозможно! Забыв об этом, она невольно вернулась к мысли о хозяйке: почему она исчезла, кто мог желать ей зла? Где она сейчас? И идет ли она, Мирра, по верному пути?

— Нет, я на правильном пути! — почти в полный голос воскликнула Мирра. — ОН сказал мне об этом!

Она вновь глубоко вздохнула и, не стараясь всё забыть, просто настроилась на одной мысли: ей нужно выйти на контакт с местными животными, иначе она никогда не выберется отсюда, не поможет своей госпоже, тот Бог разочаруется в ней. В какой-то момент, Мирра почувствовала вокруг себя странную пустоту, а в следующий миг пустоту наполнили звуки, и Мирра понимала их!

— Значит, строго на юг, а юг — там, где большие по размеру лишайники! — восхищенно произнесла Мирра, вернувшись из своего транса.

Девушка широко улыбнулась и, подхватив котомку, подбежала к первому дереву, окинув его оценивающим взглядом, выделила нужное направление.

До Стольнграда оставалось полдня пути, животные сообщили ей, что он совсем недалеко отсюда. Дальнейший путь выдался нелегким, Мирра пробиралась еще часа три по густому внутреннему лесу, делая постоянные остановки, чтобы сверить путь и не ошибиться. Когда стена из уже казавшихся ей нескончаемых стволов и веток, поредела и пустила в свои владения с добрую сотню солнечных лучей, Мирра облегченно вздохнула, настроение тут же поднялось, и чувствовался прилив, а не отток сил, вызванный тяжелым переходом. Еще через час она вышла на дорогу, но одиночество её было в скором времени нарушено, показалась повозка. В которой опять не было ни одной женщины…

— Я — мальчик, — прошептала Мирра, отчаянно пытаясь схватиться за эту ниточку в волнах нарастающего страха. — Я — мальчик, мне нечего бояться.

Прилива бодрости не получилось, но страху чуть поубавилось, Мирра продолжала свой путь в том же темпе, а повозка в своем темпе нагнала её через несколько минут. Девушка опустила глаза как можно ниже, надеясь, что никто не обратит на неё внимания, однако среди путешественников нашлось несколько сердобольных, пожалевших паренька, у которого от усталости голова клонилась к земле. В повозке сидело несколько человек, двое молодых мужчин управляли, они не отвлеклись от своего дела, а вот сидящие под тентом два старика сразу приметили из под приподнятого полога мальчугана.

— Эй, сынок! Садись к нам! — сказал один из них, добрым голосом, наполненным искреннего сочувствия, но Мирра вздрогнула от этого звука, так, как если бы молния прошла в двух шагах от неё и вот-вот следует ждать её повторного набега.

От неё ждали ответа, но сказать… Мирра только сейчас подумала, что она ведь даже не пробовала изменять голос, свой тонкий нежный голосок девочки-ангелочка. Как отреагируют на это путешественники? Определенно, только одним способом, решила Мирра. В отчаянии часто приходят самые быстрые и неординарные решения, всё работает на принципу "всё или ничего", и Мирра не стала исключением.

Она остановилась, отвесила поклон и потом отрицательно качнула головой.

— Немой, что ли? — спросил теперь уже второй старик, исполненный меньшей доли жалости к пареньку.

Паренек утвердительно качнул головой, расстояние между ними увеличивалось, а для выяснения всех обстоятельств требовалось, по меньшей мере, несколько минут, второй мужчина нетерпеливо перебил первого, когда тот только поднял руку в начале своего жестового обращения, поймав за руку.

— Не надо, Макс, у нас и так времени нет. До города всего ничего осталось, он дойдет. Ну, шел же всё это время и сейчас идет, так, до города и дотопает.

— Ладно, может ты и прав, — нехотя согласился Макс и кивнул на прощание пареньку. Мирра вновь поклонилась в знак своего уважения и признательности за внимание к ней.

Через какие-то минут двадцать Мирра увидела башни города, это был Стольнград, повозка с тем стариком, что так любезно предложил сесть к ним, давно исчезла из виду. По пути её обогнало несколько всадников на удивительно красивых, статных лошадях, непременно, они сергинской породы, решила она, самой лучшей не только в Ридане, но и имеющей признание во всем мире. Даже драконы приезжали за ними в Ридану, забывая на время о своей способности летать, чтобы не пугать лошадей высотой, но создать им привычные условия. Еще проезжала карета с маленьким плюгавым кучером на козлах и две телеги, нагруженные травой, крестьяне везли её на продажу для городских лошадей, которые бывали в поле часто за редким исключением.

Старинный риданский город Стольнград находился на пересечении торговых путей и являлся вторым по величине после Тэнии. Многочисленные улицы, торговые ряды, лавки и дома, дома…. В каждом из них мог жить торговец, и каждого третьего звали Борис! Найти того самого, которого Мирра должна была отблагодарить, представляло собой немалую проблему. Единственное, что вселяло в Мирру силы и уверенность, было заступничество Бога, который помог ей два дня назад, но где гарантия, что он придет к ней на помощь и впредь? Вот, хотя бы сейчас, когда она не имеет не малейшего понятия, куда идти?

Впереди был досмотр и получение разрешения на перемещение по городу, возможно, удастся что-то узнать от стражников. За мостом через ров стояли двое стражников, оба примерно одинакового возраста: под пятьдесят. На них была та же черно-синяя форма, что и у стражников внутригосударственной охраны с той лишь разницей, что они поверх всего носили грубую кольчугу, а не под камзолом, считалось, что она придает внушительности их виду и заставляет подумать пришельцев, прежде чем нападать на охранников врат. Сами охранники так не считали и меж собой могли только жаловаться на неудобства.

Мирра откашлялась, чуть наклонила вперед голову, стараясь настроиться на более твердый и грубый голос. Из оружия она несла только лук со стрелами и кинжал, за это надо заплатить небольшую пошлину и далее — путь свободен, каково же было удивление девушки, когда охранники стали расспрашивать её, сначала они поинтересовались целью её путешествия, потом её возрастом.

— Шестнадцать? На вид не больше четырнадцати, но даже если и шестнадцать, — не унимался стражник, — из этого не следует, что ты должна путешествовать одна.

Ну, вот, и одежда мальчика не помогла, надо все-таки было притвориться немой!

— Ты хоть понимаешь: что с тобой могло случиться? В лучшем случае надругались бы, а в худшем — прибили бы, забрали одежду, деньги, сумку. Так, куда ты идешь?

— К дяде, — солгала и тут же удивилась собственной лжи Мирра: насколько легко это получилось.

— К дяде, говоришь, — хмыкнул второй стражник, так что его серые усы приподнялись на целый сантиметр, — ну, и как его зовут?

— Борис. Он торгует одеждой.

— Борис, который торгует одеждой! И это всё?

Безнадежно! Мирра печально опустила голову, надо было что-то говорить, но все слова и мысли напрочь покинули её. Впереди только пустота и ожидание: что решат эти стражники, оставят всю ответственность на её совести или нет?

— А тебе известно девочка, что тут таких Борисов не с один десяток будет? — спрашивал всё тот же стражник с пышными с проседью усами. — Хочешь, я скажу: куда ты на самом деле идешь? Подальше от родителей, которые, поди, уже с ног сбились искать сбежавшую дочку!

— Нет! Это неправда! Я не сбегала из дому!

— Ах, да, извини, — чуть ехидно заметил первый стражник, рыжеволосый, невысокого роста, с неровными бакенбардами. — Ты просто решила погулять и из дома ушла по собственной воле — не так режет слух, верно?

Мирра попала к городским воротам в час смены караула, пока эта смена говорила с ней, подошли двое других стражников. Худенький паренек и второй, молодой мужчина лет тридцати, не слишком обрадовались застрявшему у ворот пареньку, гораздо приятнее было для них принимать пост со спокойной совестью и чистым рабочим местом, а вот всякие недотепы, как этот паренек, составляли ненужный сор.

— Что здесь такое, Эрик? Может, вы уже отпустите паренька, а мы спокойно займем место? — спросил старший.

— Если б это паренек был! — ответил усатый. — А то, ведь, девчонка!

— А хоть бы и девчонка, вам то что? Идет по своим делам, пошлину оплатила?

— Да, но…

— Если оплатила, Дин, то вопросов быть просто не может. Плата — пропуск, вот наше правило. А то, что, как и куда — не наше дело. Чай, не маленькая уже, всю ответственность и опасность должна понимать.

— Ладно, занимайте пост, а я провожу её… до дяди.

— Вот и отлично! — сразу согласились сменщики, только вслед бросили грязные словечки по поводу заинтересованности Дина и по поводу того, к какому такому дяде он её поведет.

Дин взял Мирру за руку и, сделав вид, что ничего не слышал, только прибавил шагу.

— Алан, отнесешь мои копье и щит?

— Да, конечно.

— Спасибо, Алан. Пока, — сказал он своему напарнику, тот коротко кивнул и пошел в привратную башню, а сам вместе с Миррой направился по главной дороге.

— Как тебя зовут? — на ходу спрашивал он.

Сейчас она пригляделась к нему повнимательней: кто знает, если сменные охранники такое бросили ему вслед, то это вполне могло говорить о нем, а не о них. Но в его лице не читалась угроза, не читалось то алчное желание, каким горели лица тех четверых разбойников. В этом лице была строгость, как если бы это отец сейчас вел её, настоящий, не такой, от какого забрала её Руфина, а настоящий.

— Мирра, господин.

— Господин! Рабыня, что ли?

— Нет, просто из бедной семьи, я служанка.

— А дядя, что ж, не помогает? У самого ртов хватает?

Мирра промолчала, и её молчание было для мужчины четким и конкретным ответом.

— Не знаешь! Как и дядю своего! Зачем тебе нужен этот Борис? Или ты это имя просто так назвала, чтобы отделаться от нас?

Внезапно Дин остановился и, развернув Мирру, внимательно, требовательно посмотрел на неё.

— Отблагодарить, я должна его отблагодарить.

— За что?

— За помощь.

Дин некоторое время молчал, изучающим взглядом сверля Мирру. Наконец, он принял решение.

— Такую одежду шьют в Стольнграде, это из его лавки?

— Да.

— Вышивку на плече видела?

Мирра непонимающе посмотрела на него и отрицательно качнула головой.

— А зря, его вышивка, Бориса Белогорова. Идем.

Дин вновь взял её за руку и повел дальше, они шли молча, в центр, именно там находился дом и лавка господина Белогорова.

— А как вы поняли, что я не мальчик? — первой нарушила молчание Мирра.

— Больно голос у тебя высокий, хотя видно, что старалась изменить его, но у мальчиков в таком возрасте он всё равно гораздо ниже.

Мирра глубоко вздохнула, плохая с неё обманщица, и в первую очередь это понял Дин, недоумевающий теперь: как она, эта странная девушка, могла решиться путешествовать одна, на девочку, что дорвалась до взрослости, она не похожа, на нищую бродяжку тоже. Единственным, более или менее, разумным объяснением тэниец посчитал следующее: она рабыня, вполне возможно, этот Борис Белогоров помог ей освободиться, и теперь, когда ей в принципе некуда идти, она идет к нему под предлогом выражения благодарности. А Мирра между тем жадно смотрела по сторонам, ей был ужасно интересен город, о котором она столько слышала, в свою очередь Дин, обратив на это внимание, подумал, как могла его дочь, Инна, вот так же восхищаться увиденному в столице. С тех пор прошло два года…

Два года назад его дочь и жена отправились на ежегодную ярмарку цветов в Тэнию, чаще он ездил туда один, все время обещая малышке Инне взять её с собой, но тогда случилось так, что он, сломав ногу, вынужден был остаться, а Людмила, которая занималась выращиванием цветов, должна была ехать, поскольку торговля цветами стала их единственным источником пропитания: стражникам, как и многим служащим и рабочим в Ридане, платили такое смешное пособие во время болезни, что прожить на него было просто не возможно, не то, что купить себе лекарственных трав и настоев, да полакомить себя полезными овощами в такой трудный для организма период. Людмилы и Инны не было несколько дней, и он на костылях пошел встречать их. Но на всех повозках, что попадались ему на пути, их не было…. Наконец, он увидел своего соседа, тот имел ужасно понурый вид, он тут же опустил голову, едва увидел его, Дина.

— Добрый день, сосед! Чего такой хмурый?

Мужчина молчал, когда же Дин переместился поближе к телеге, то он увидел на ней два гроба, и что-то словно полоснуло по самому больному ножом, он уже тогда знал, не заглядывая внутрь, что эти два страшных ящика навсегда заберут с собой, в землю, весь его прошлый мир, наполненный столькими радостями. Коварная, всепоглощающая тоска и пустота при мысли: а как же я буду жить дальше, охватили его, и это бессознательное чувство не ошибалось.

— Откуда идешь-то, Мирра?

— Из Тэнии.

Вновь в душе Дина пробежала холодная волна, некоторое время он молчал.

— А Борис, откуда ты его знаешь?

Мирра опустила голову и тихо, почти не слышно, честно ответила:

— Я не могу сказать.

— Дин даже остановился на мгновение, удивленно посмотрев на девушку, но ничего не возразил ей: когда говорили так, то опирались на весьма веские доводы.

— Мы почти пришли, — сказал он через минут пять, — вон, видишь тот дом с вывеской, аналогичной вышивке на твоей одежде?

— Ой, и, правда!

— Это и есть дом Бориса Белогорова, — Дин остановился. — Что ж, — сказал он, посмотрев девушке в глаза, чуть строго и чуть с жалостью, — Удачи тебе, прощай.

— Спасибо вам огромное, вы замечательный тэниец! Спасибо!

Мирра оставалась стоять на месте, когда он уже исчез за спинами прохожих, совершенно не думая о том, что её могут смести с места. Последний раз помахав ему, она развернулась и быстро пошла к дому господина Белогорова. А Дин, сначала набрав скорость, постепенно замедлил шаг, в итоге придя домой на добрых два часа позже.

— Тебе чего, мальчик? — спросила Мирру пожилая женщина, открывшая ей дверь, спросила довольно холодно. — Вход в лавку с другой стороны.

— Я пришла к господину Белогорову. Могу я его видеть?

— Он еще в лавке…

— Кто там, Ида?

— А, мальчик какой-то, вас спрашивает.

— Пусти его, пусти немедленно!

Служанка нехотя, хмыкнув, уступила проход, в душе просто негодуя на хозяина. Мало ли кто спрашивает его, не впускать же теперь каждого в дом! Нет, все-таки старик начинает выживать из ума, сначала эта суета с одеждой, потом нервозность, теперь вот это, чрезмерное и ненужное гостеприимство.

Белогоров поспешно сбежал с лестницы, издалека узнав свою одежду, он понял, что это она, Мирра.

— Проходи, не стесняйся! Ида, приготовь-ка нашему гостю что-нибудь поесть и побыстрее.

Женщина состроила не самую лучшую гримасу, но вновь подчинилась.

— Садись, Мирра, а на Иду не обижайся, она ко всем незнакомым относится подозрительно, поэтому даже работает исключительно в доме: сама понимаешь, в торговом деле с таким подходом нельзя. Но… Ты никак, я смотрю, пешком шла? — перевел он разговор на другую тему, едва опустил взгляд и увидел её практически доконченные ботиночки.

Девушка коротко кивнула.

— Но ведь я тебе несколько монет положил, — удивился он, — отчего же ты не купила лошадь? Сегодня же купим, хотя нет, лучше завтра, потому как сегодня я тебя уже никуда не пущу. Тебе нужно поесть, попить, привести себя в порядок, а потом уже за ботиночками сходим и за лошадью.

Мирре ужасно хотелось воскликнуть: нет! Нет, мне ничего не надо, но старик делал вид, что не замечает всех её попыток остановить его, и не заметил. А на следующий день он купил ей новые ботиночки, лошадь, так что Мирра, чувствовала себя не так уж и плохо, сидя в седле, имея за плечами хорошую прочную сумку с припасами, оружие — теперь благословение Великого Бога Справедливости, действительно, можно было рассматривать как дар судьбы.

— До встречи, спасибо вам огромное, да благословят вас Боги за вашу доброту!

— Удачи тебе, Мирра, мы обязательно еще увидимся!