Курах-столица Кюринского ханства

З.А. Магомедова, М.Н. Османова

Курах-дере – одна из красивейших частей центрального горного Дагестана, расположенная в бассейне реки КурахвацI, между Самурским и Калухдагским хребтами. Большая часть территории занята горами – неприступные заснеженные вершины, головокружительные горные кручи перемежаются живописными склонами и лугами. Само селение Курах расположено в окружении гор. К юго-западу находится гора Кетин-кил, к западу – Щару-даг («Пёстрая гора»), с севера – Кекен-даг и Элкъвей килер («Круглые вершины»). Несколько сел Курахского района – Аладаш, Арабляр, Маллакент, Кумух и Бугда-Тепе – находятся на равнине, недалеко от побережья Каспийского моря.

Сел. Курах. Общий вид

Курах-дере входило в состав Кавказской Албании – древнейшего государства, объединившего множество народов и племен. По сообщению грека Страбона (65 г. до н. э. – 21 г. н. э.), автора «Географии», в составе Кавказской Албании было 26 племен, в числе которых названы албаны, каспии, утии, гаргары, сильвы, дидуры, гелы и леги.

После распада Кавказской Албании в IV в. н. э. на территории Дагестана возникли политические объединения – Дербент (область Чога), Табасаран, Серир, Гумик, Маскат, Лакз, Кайтаг, Филан.

В 722 г. арабский автор ал-Белазури сообщает о стране Лакз, о Сабасе – главаре одного из лезгинских племен.

Наиболее раннее упоминание о Лакзе относится к VI в. и связано с именем Ануширвана I (531–579), который утвердил в Лакзе правителя, как и в других областях Дагестана – в Сарире, Филане, Табасаране.

Арабские источники дают возможность определить в общих чертах границы Лакза. Почти все они (источники) свидетельствуют о расположении Лакза в Южном Дагестане.

В Х в. южные границы проходили, очевидно, по Самуру, ибо отмечается наличие общей границы между Лакзом и Ширваном. В середине Х в. ал-Масуди писал, что «опорой царства его (ширваншаха) является царство (мамлака) ал-Лакз, многочисленный народ которого живёт на вершине этой горы».

Если южная граница соприкасалась с Ширваном, то юго-западная – с Шакки. Ал-Истахри оставил любопытное описание этой территории: «Между Ширваном и Лираном – граница, между Лираном и Муканом – граница, как и со страной Абсия, [а] она – область с незначительным числом населённых пунктов. В ней (Абсии) имеется сильная крепость, а за ней по направлению к горам – местность, примыкающая к стране Лакз. Они (жители Лакза) охраняют эту крепость, т. к. владетель (сахиб) Абсии чувствует к ним особое расположение и поддерживает с ними добрососедские отношения…».

Основная часть Лакза располагалась к северу от Главного Кавказского хребта. В то же время у Лакза общая территория с Шакки. Восточная же граница проходила недалеко от владений Дербента, ибо селение Курах (К.р. к) относится к Лакзу.

Таким образом, в Х в. Лакз охватывал территорию, занимаемую представителями лезгинской группы языков (лезгины, агулы, цахуры, рутулы, кроме табасаранцев), в бассейне рек Самур, Курахчай и Чирахчай.

Автор XII в. Йакут (со ссылкой на сведения Х в.) пишет, что граничащая с Дербентом и Маскатом «страна Лакз отличается тем, что они (жители страны Лакз) многочисленные племена, приятной наружности, (крепкого) телосложения, (у них) селения (густо) населенные и область обитаемая. …Жители ал-Лакза могущественны, сильны, многочисленны».

VII век – начало арабских завоеваний в Дагестане и начало длительной борьбы горцев за независимость.

Борьба народов Дагестана с арабами шла с переменным успехом – Южный Дагестан переходил из рук в руки. Упорное сопротивление арабам оказывали жители Дербента, Табасарана, страны Лакз. Царь Лакза Авиз, сын Рамазана, по сообщению арабского историка ат-Табари, отказался подчиниться арабским завоевателям и платить налоги. Правитель Мерван решил лично возглавить поход против Авиза, который обратился за помощью к хазарам, однако был случайно убит стрелой. После смерти Авиза Мерван заключил с лакзами мир и, как сообщает историк ал-Белазури, обязал жителей Лакза ежегодно доставлять двадцать тысяч мер зерна в зернохранилище. Управлять страной Лакз было поручено Хашраме Сулямиту.

Начиная с VIII вплоть до XV в. в Южном Дагестане существовало несколько независимых друг от друга политических образований, в том числе Ахты, Курах, Рутул, Цахур, Хнов, Тпиг, Рича и другие.

Курахский район является одним из южных районов Республики Дагестан. Он граничит с Ахтынским, Агульским, Докузпа-ринским, Магарамкентским, Рутульским, Сулейман-Стальским и Хивским районами.

Центром этого прекрасного и гостеприимного края является селение Курах, в старину именуемое Гияр-шехером. По преданию, Курах образовался из семи маленьких поселений:

Хавезар, Щийихюр, Сенгерар, Юрзал, Чатар-кам, Къекъенхюр, ЧIурухюр.

Вид на сел. Курах

Предания об образовании селения Курах приведены в различных источниках. Так, к примеру, в монографии, посвященной формированию материальной культуры лезгин, С.С. Ага-ширинова пишет: «В предании об образовании селения Курах (Курахского района) рассказывается, например, что прежде на юго-западной стороне селения находился город Гияр-шехер, который был разрушен и разорен чужеземцами до основания во времена Средневековья, а население варварски уничтожено. Связанных мужчин, женщин и детей завоеватели бросали на тока под молотильные доски. Этот день в памяти народа остался под названием «День шахской молотьбы» («Шагьхармандин югъ»). И до сих пор, когда бывает большое горе, умирает юноша или молодой мужчина, женщины причитают:

Далее в предании говорится, что после того, как город Гияр-шехер был уничтожен, недалеко от этого места из семи мелких аулов (Хъукъвазар, ЦIийи хуьр, Сернегьар, Юрхвал, Чватар-кам, Хъикъен хуьр, ЧIуру-хуьр) образовалось новое селение Курах. При этом утверждается, что один из тухумов под названием «кьадияр» переселился сюда из Аварии, другой тухум – «чепеяр» – из Лакии. Название Курах (от лезгинского «кьураба», т. е. бездомный), по объяснению народной этимологии, как раз и связано с тем, что это селение основали пришельцы из разных мест Лезгистана. После разрушительного нашествии татаро-монголов в Курахской долине все опустело. Оставшиеся люди спрятались в горах. Птицы и животные исчезли, родники высохли, растения погибли. Одним словом, вся земля высохла. Однако спасшиеся горцы после ухода завоевателей вернулись с гор и заново построили село. Нашли здесь приют люди и из других аулов, которые оказались в самых труднодоступных ущельях Курахских гор: табасаранцы, лакцы, даргинцы, агулы, аварцы, евреи, даже грузины. С тех пор их потомки живут в Курахе.

Что касается названия «Курах», профессор С.С. Агаширинова пишет, что это название образовалось от слова «кьураба». Хотя, возможно, значение слова Кьурагь в нём самом. В Курахской долине всё высохло, сожжённую землю увидели возвратившиеся люди, и они дали название этой местности «Кьурагь-дере» («Засушливая долина»).

Со временем слово «дере» перестали применять, и осталось название «Кьурагь». Село также получило название Кьурагь. Данные топонимики, фигурирующие в этом предании, представляются совершенно достоверными. Почти во всех перечисленных местах до сих пор сохранились остатки старых поселений. Некоторые из них были обследованы в 1947–1948 гг. археологом М. Исаковым. Согласно его данным, первое поселение находилось неподалеку от селения Курах, на отроге горы в урочище Гияр-шехер.

Курахская стела, XIV в.

В этом месте на поверхности сохранились камни от построек и фрагменты керамики, характерные для культуры позднего Средневековья. Второе поселение ЧIуру-хуьр было расположено в 4 км к западу от селения Курах, на левой стороне р. Курах. Здесь также сохранились камни от построек, встречаются фрагменты керамики, сходной с керамикой из первого поселения. Третье поселение – Юрхвал находилось в 3 км к западу от селения Курах, на левой стороне долины р. Курах. Обломки керамики типичны для культуры Средневековья. Четвертое поселение – Кикенхуьр и пятое Сернегар были расположены в трёх километрах от села. На поверхности всех этих поселений также встречаются обломки средневековой керамики.

О том, что селение Курах под тем же названием существовало уже в ХIV в., свидетельствуют записки, опубликованные Л. И. Лавровым. Как указывает учёный, Курахская стела является важным эпиграфическим памятником по истории не только селения Курах, но и всего окрестного края, который раньше именовался Кюре.

Он сообщает, в частности, что в хронике Мухаммеда Рафи, составленной в ХV-ХVI вв., упоминается и общество Куралал, т. е. Кюре, которое платило шамхалу ежегодную дань в размере 100 жеребцов и 100 кобылиц. Хронограф 1710–1712 гг. упоминает разорение Кураха и Кюре ширваншахом Ибрахимом (шейх-шахом) в 1510–1512 гг.

Во второй половине XVII в. здесь побывал Эвлия Челеби, который писал, что Кюре (Курах?) – «это городок на границе владений табасаранского хана Шах-Михала». По сообщению Эвлия Челеби, в Курахе имелось «1000 прекрасных домов, мечеть, сады, но нет базара. По пятницам люди собираются в одно место и обмениваются новостями. Они не знают золота. Поскольку здесь нет в обращении денег, люди обмениваются товарами. Насчитывается около 10000 человек населения».

Почти 400 лет Курах был столицей крупного союза сельских общин, что подтверждает запись, сделанная на каменной стеле у входа в Джума-мечеть с. Курах, датированная 757 г.х./1356 г. Надпись была подробно изучена известным исследователем Л.И. Лавровым, который определил границы указанных в тексте земель, локализовал почти все пункты, названные в нём. Л.И.

Лавров сделал вывод, что речь идёт не о феодальном владении, а о вольном обществе во главе с Курахом. Надпись фиксирует границы этого общества:

«О Всеразрушающая судьба! О Владелец тайны! Воистину тайна уже обнаружилась. О услужающий телу, сколько стараемся ему служить, в то время как ты не телом, а душой человек!

Эти горы Кураха, от мельницы Хпитара до загона скота Ругуна, и до Хаджиева камня, и до Хореджского моста, и до Дуруштульского тока, и до вершины горы, не занятой Хпюком. Этот горный хребет со стороны юга от озера Кулан-вир до горы Т-р-к-р-кил выше Кимихюра и до речки под Титалем и до Мигун-Кура, где кончается конюшня и начинается монастырь села Зилинги».

Таким образом, Курах выступает как главный населённый пункт, столица определённой территории, с определённым количеством населённых пунктов, причём границы общества Курах, очевидно, были более или менее стабильными, если уже возникла необходимость их зафиксировать.

Ш.М. Ахмедов обратил внимание на то, что в курахской надписи говорится не о всех земельных угодьях данного микрорайона, а о «горах», т. е. пастбищах. Видимо, слабые общины, отдавая себя под защиту общества Курах, уступили последнему ряд пастбищных гор, которые таким образом стали собственностью одного Курахского общества, что нашло отражение в этой надписи.

Это также является одной из форм становления зависимых отношений в общинах горного Дагестана. Курахская надпись может быть фиксацией одного из этапов на пути к использованию покровительства в собственных интересах главного селения союза сельских общин, в данном случае Кураха. Во всяком случае, последующая история Кураха свидетельствует о том, что он всё более и более выделялся из «равных» ему селений, превращаясь из центра союза сельских общин в политический центр феодального владения.

Вышеуказанный письменный источник доказывает, что селение Курах и перечисленные 10 других сёл существовали ранее в XIV в. и, что самое важное, сохранили свои названия до настоящего времени.

Старая мечеть в с. Кабир (Курахский район)

О Кюре имеется несколько сообщений. Надписи из селений Шиназ и Гельхен рассказывают о «разрушении селений Курах и Кура шейх-шахом в 917 г. (в 1511–1512 гг. – Авт.)». Значит, ширваншах Ибрахим II (1502–1524 гг.), прозванный шейх-шахом, разрушил лезгинское селение Курах в начале XVI в., а также Кура, т. е. Кюре. Остаётся неясным, какой смысл вкладывал автор надписи в фразу «селение Курах и Кура»: идёт ли речь о селении Курах и подвластной ему территории или же говорится о двух самостоятельных территориях, точнее, сумел ли Курах к этому времени, т. е. к началу XVI в., распространить свою власть и на те земли левобережного Самура, которые впоследствии назывались Кюре?

Несколько сёл Курахского района в силу разных причин, в том числе иноземных нашествий, перестали существовать: ЧГурухюр, Тюкюр, Мехад, Ганар, Хъухъвазар, Къаружар, Ве-гьрехюр, Келег.

Жителям Кураха часто приходилось сражаться с иноземными захватчиками.

В эпоху монгольских завоеваний вражеские полчища, захватив Дербент, направились в горы, пройдя Курах, Рича, Чираг, Кумух. В 1239 г. аул Рича подвергся жестокой осаде безжалостного врага: 27 дней жители аула героически противостояли татаро-монголам, о чём свидетельствует каменная плита с надписью на арабском языке, вмонтированная в стену минарета ричинской пятничной мечети: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Аллах! Аллах! Аллах! Пришло войско татар, да не будет им от Аллаха большего предела, в Баб-ал-Кист Риджу, когда оставалось от месяца раби ал-аввал десять дней. Затем воевали с ними жители Риджи до середины раби ал-ахира шестьсот тридцать седьмого года…».

Во второй половине XIV в. в Дагестан вторгся другой жестокий завоеватель – Тамерлан с огромным войском. Дагестанские народы мужественно сражались, пытаясь отстоять свою свободу и независимость.

В конце XVI в. у народов Страны гор появился новый опасный враг в лице турокосманов. В 1578 г. турецкие войска вторглись в Южный Дагестан под знаменем «защиты ислама». Горцы оказали им ожесточённое сопротивление. В 1585 г. после многочисленных попыток полководец Джафар-паша захватил Курах и разрушил его.

XVII в. в истории Кураха характеризуется обострением взаимоотношений между крестьянами и феодалами. В 1604 г. вспыхивает восстание, направленное против невыносимого гнёта беков и местных феодалов. Восставшие крестьяне уничтожили многих из них, но свободу так и не обрели.

Зловещим событием в истории Курах-дере явилось нашествие Надир-шаха. Осенью 1735 г. его полчища вторглись в селение. Жестокость захватчиков не знала предела. Жители героически сражались с врагами, однако силы были неравные. Полчища шаха до основания разрушали сёла и уничтожали население. Почти в каждом ауле сохранились предания о том жестоком времени и места, где проходили кровопролитные сражения. Так, в Курахе сохранилась могила-пир Ибрагима – воина, погибшего в бою с персами.

После многих лишений горцы в конце концов наголову разгромили Надир-шаха. У иранцев с тех пор бытует поговорка: «Если шах сошёл с ума, пусть идёт войной на Дагестан».

В Х – ХIII вв. на территории Курахского вольного общества формируются крупные населённые пункты, строятся оборонительные сооружения. Существовало несколько типов оборонительных сооружений: сторожевая башня, оборонительный вал, крепость-аул, жилая башня. Остатки таких оборонительных сооружений сохранились в некоторых местах до наших дней в селениях Хвередж, Шимихюр, Курах.

Для всех сёл Курахского района характерна одна особенность – они возникали в результате объединения нескольких мелких поселений и хуторов, расположенных близко друг от друга.

Середина Х в. явилась для лезгинских районов временем, когда началось усиление темпов проникновения ислама. Один из списков «Истории Абу Муслима» датирует принятие ислама лезгинами временем «после 300 года хиджры», т. е. после 913 года. В хронике говорится об Абу Муслиме, прибывшем из Дамаска в Дагестан и построившем мечети в селениях Ахты, Рича и Мака: «…И сражался Абу Муслим летом с областью Баб ал-Кист, называемой Рича, а с наступлением зимы – с кяфирами Баб ал-абваб Дербента. И построил он мечеть в Каракюре, посадил туда своего сына Махтар Санджаба. Затем построил Абу Муслим мечеть (в) Ахты, назначил (там) свою сестру, которую выдал замуж за Исхака Кондушкана…И построил Абу Муслим мечети в Рича и Мака…Затем он вернулся в Ширван».

Самым ранним свидетельством в пользу указанного времени является надпись в селении Ихрек (Рутульский район), зафиксировавшая реставрацию мечети в 407 г. хиджры, т. е. в 1016–1017 г. К ХI – ХII вв. относятся также мечети, которые сохранились и по настоящее время в селениях Рича и Каракюре. В указанных селениях, а также в селении Рутул имеется ряд арабских надписей, датированных ХII – ХIII вв. или палеографически приурочиваемых к этому времени.

О распространении ислама в южной части Дагестана в ХII-ХV вв. говорит большое количество надписей, часть которых посвящена строительству минаретов или мечетей: о строительстве минарета в 1162 г. (сел. Гельмец), мечети и минарета в 1278 г. (сел. Цахур), о строительстве минарета в Рутуле (ХII – ХIII вв.).

Ислам в Южном Дагестане занял сильные позиции; в ХIII – ХV вв. встречается ряд лиц с нисбой «ал-Лакзи», занимавших высокое положение среди представителей мусульманского духовенства за пределами Дагестана – в Сарае, Бухаре, а также Хиналуке (Северный Азербайджан).

Сел. Курах, пир (святилище)

В ХIII–XVI вв. усиливается строительство культовых сооружений. Они воздвигались в каждом ауле Курах-дере. В Ахниге было пять мечетей, в Хпедже – три, в Усуге два пира – Камиля и Магомеда, четыре пира находились в Квардале, три пира – в Хпедже.

При мечетях возникали начальные школы (мактабы), в которых дети обучались арабскому языку, Корану и основам духовно-нравственного воспитания. Школы более высокого уровня (медресе) открывались при мечетях крупных аулов. Известностью пользовались медресе в аулах Курах, Капир, Штул, Кочхюр, Хпедж, Гельхен. В медресе изучали арабский язык, мусульманское право, толкование Корана, логику, поэзию, философию и т. д.

В образовательном процессе большое значение имели библиотеки и книжные коллекции. Примечетские и частные библиотеки насчитывали сотни книг по мусульманскому праву, логике, догматике, философии и т. д.

Курах-дере известен своими учёными-арабистами, такими как Магарам-эфенди из Кочхюра, Гаджи-Буба Ашарский, Насрулла-эфенди из Капира, Насруллах-эфенди Усугский и др.

В каждом ауле Курахского вольного общества проживало несколько тухумов. Не было ни одного аула, состоящего из одного тухума.

Так, в начале XIX в. в Курахе насчитывалось семь крупных кварталов: МирчIийрин мягьле, Манчайрин мягьле, Хъикерин мягьле, Яхулрин мягьле, Къадийрин мягьле, ТIула мягьле, Къурбалийрин мягьле. В семи кварталах находилось 48 тухумов, в том числе в квартале МирчIийров – шесть тухумов: Атасияр, Небияр, Чамбулар, Агъулар, МирчIияр, ТIуьхшерар. В квартале Манчараp проживало два тухума: Бакарар и Манчарар. В квартале Хъикерин –16 тухумов: Лехъияр, Недуьрар, Ашумар, Нарчавар, КицIер, Манучар, Бурукар, Будайбур, Иседбур (Бакълаяр), Хважадбур, ЧIурхьунар, Яралидинбур, Чумурар, ХъитIар, Къучагъаяр, Назаралидинбур. В квартале Яхулов – два тухума: ЦIахурар, Яхулар. В квартале Кьадийрин – два тухума: Кьадияр, БиретIар, В квартале ТIула мягьле насчитывалось 11 тухумов: Афатар, Атадбур, Къутабур, Кукаяр, Кьетер, Ченеяр, Мансурар, Цахъарар, Зарбафар, Бахурар, Кьадияр. В квартале Къурбалийрин жили представители семи тухумов: ГъвечIи хваяр, Къурбалияр, Камалар, Къадирабур, KIaламар, Абдулгъанияр, Эмирар.

На месте остановки Мухаммада ал-Йараги (Мухаммада Ярагского)

Каждый тухум имел своё название, которое могло возникнуть в связи с характером деятельности людей, с их поступками и склонностями к чему-либо, с местностью, откуда вышел тухум, и т. д. Часто название тухума было связано с именем какого-нибудь видного предка.

В Курахе имелись 12 мельниц, 7 пиров (зияратов), каждый квартал имел свою мечеть, а в центре села стояла и поныне стоит Джума-мечеть. В селении сохранился мост, который построил во времена Кюринского ханства Гаджи-Юсуф-хан (в начале XIX столетия).

Многочисленные факты свидетельствуют о различных исторических событиях, которые связаны с селением Курах. В 1356 г. впервые в исторических книгах дано сведение об имеющейся водяной мельнице в селении Курах. B 1356 г. создано независимое Курахское государственное образование. В 1511 г. Курахское государство было разгромлено войсками ширваншаха. В 1836 г. в Курахе воздвигнут пир (зиярат) шахидам. В 1812 г. в Курах во главе русских войск вошел генерал Хатунцев.

В начале XIX в. возникло Кюринское ханство с резиденцией в Курахе. В 1812 г. Кюринское ханство вошло в состав России. Это вхождение имело огромное прогрессивное значение. Избавившись от постоянной угрозы иноземных нашествий, лезгинский народ получил возможность дальнейшего развития своей экономики и культуры.

Кюринское ханство в конце XVIII – начале XIX вв. представляло собой союз сельских обществ, которые выступали по отношению к другим подобным обществам, их союзам как единое целое и составляли низовую политическую единицу – джамаат, имевший свою территорию, строго охраняемую и четко очерченную, свои обычаи и местные органы власти и управления. Это придавало джамаатам территориально-географическую стабильность и упорядоченную власть.

Джамаат состоял из тухумов, куда входили малые индивидуальные семьи, являвшиеся низовой ячейкой общественной структуры и производственной единицей общины. Во главе тухумов стояли аксакалы – старшины, однако они не имели никакой исполнительной власти.

Политические события в союзах сельских обществ Кюры, как и во всем Дагестане, во второй половине XVIII в. были сложными. Феодальные междоусобицы переплетались с борьбой независимых джамаатских союзов против феодальных владетелей. Внутренние противоречия осложнялись внешнеполитическими факторами, прежде всего российско-турецко-иранским противостоянием.

Сложные отношения складывались у кюринцев с соседними владениями: постоянные претензии то одного владения, то другого за влияние в кюринских магалах составляли предмет раздора и борьбы между владениями Дербента, Кубы, Казику-муха.

В конце XVIII – начале XIX вв. в связи с проводимой антироссийской политикой дербентского правителя Шихали-хана и Казикумухского Сурхай-хана II и активизацией политики России в Дагестане Кюра не раз была объектом притязания других государств.

В связи с присоединением Кюры к Казикумуху Сурхай-ханом II в 1789 г. ханство стало именоваться Кюра-Казикумухским, и вплоть до 1811 г. кюринские лезгины и агулы находились в составе Казикумухского ханства.

Наконец, 4 декабря 1812 г. Кюра была присоединена к России; был подписан договор, сущность которого заключалась в том, что правители Кюры должны признавать над собой власть только русского императора и его наследников, а император даёт свое ручательство на сохранение целостности владения Кюринского. Жителям Кюринского ханства было обещано предоставить пользование всеми правами наравне с прочими верноподданными России. Трактатом определялись меры по охране Аслан-хана и его наследников, а также ряд мер по обустройству русских войск в селении Курах.

Проанализировав имеющиеся материалы о процессе вхождения Кюринского ханства в состав России, следует сказать, что этот путь был трудным, долгим. Он был связан с военными действиями казикумухских ханов против царских войск, изменой, предательством ханов.

Сурхай-хан II не мог смириться с потерей власти над Кюрой и тайно вёл переговоры с аварским ханом Султан-Ахмедом, с уцмием Адиль-Гереем и другими владетелями о выступлении против русских войск. Но царская армия, направленная в Кумух, разбила войска Сурхай-хана.

И официально 17 июня 1820 г. было объявлено о присоединении Казикумухского ханства к Кюринскому, ханство стало именоваться Кюра-Казикумухское, во главе его был Аслан-хан Кюринский. С ним был заключен в декабре 1820 г. новый договор, который регламентировал обязанности хана. Управление Кюринским ханством было поручено племяннику Аслан-хана Гарун-беку. Именно в этот период в Кюринском ханстве появилось религиозное течение – мюридизм. Основатель и проповедник этого течения Мухаммад Ярагский призывал жителей подняться на газават против неверующих, в том числе и против наместника русского царя.

Горское население не оставалось безучастным к этим событиям. Вследствие гнета местных правителей (феодалов и знати), произвола и несправедливости с их стороны на протяжении первой трети XIX в. в Дагестане (в горах и на равнине) повторялись одно за другим восстания горцев. К тому же с юга угроза Дагестану иноземного нашествия со стороны Ирана и Турции еще не миновала.

Аслан-хан и второй имам Дагестана Гамзат-бек решаются уничтожить «аварский дом» в Хунзахе. В августе 1834 г. Гамзат-бек с 10-тысячной армией взял столицу Аварского ханства – село Хунзах и расправился с семьей ханского рода.

После смерти имама Аслан-хан предъявил свои претензии на аварский престол и был назначен царским правительством ханом Аварии. Таким образом, под властью Аслан-хана оказалась значительная часть Нагорного Дагестана.

С 1838 г. в Казикумухском ханстве происходила борьба за престол между представителями ханской фамилии. Чтобы пресечь эти распри, царское правительство своим указом в 1839 г. разделило Кюра-Казикумухское ханство на два отдельных ханства – Кюринское и Казикумухское с надзором над ними начальника Самурского округа и в 1850 г. – дербентского военного губернатора.

В рассматриваемый период в состав Кюринского ханства вошли 8 магалов Кюры, а также территория Агульского, Кошанского и Ричинского союзов сельских обществ (с тремя магалами), центром ханства стало селение Курах.

Если в 1834 г. в ханстве было 5085 дворов и 21700 жителей, то к 1864 году число дворов увеличилось до 7550, жителей стало 58958 человек. Увеличение количества жителей ханства и дворов связано с присоединением к ханству южной части Табасарана.

Из приведенных данных видно, что в ханстве насчитывалось 140 селений (было 120) и 11 магалов (было 8). Магалы по количеству селений и дворов в них неодинаковы. Так, магалы Кошан и Агул насчитывают по 6 селений, но в первом – 203 двора, во втором – в полтора раза больше (342 двора), магал Рича имеет 7 селений, в них было 326 дворов. Крупными магалами были Курах (18 селений на 1242 двора), Ярки (35 селения на 1439 дворов), Гюне (22 селения на 1407 дворов). Особенно большими селениями являлись Икра – 167, Штул – 171, Филе – 170, Ашага-Стал –167, Ашага-Яраг – 159. Но были и малые селения с небольшим количеством дворов. Например, в селении Барбаркент насчитывалось всего 9 дворов, в селении Кама-Кучун – 9 дворов. Всего до 50 дворов насчитывали 79 селений (из 140 селений).

Экономические отношения в Кюринском ханстве, как и во всем Дагестане, имели разнообразные формы в зависимости от географического расположения отдельных частей Кюры.

На равнинных землях с орошением жители занимались хлебопашеством, животноводством. В предгорной части, где находилось 40 селений, жители занимались также земледелием и животноводством. В горной части, где насчитывалось 45 селений, основным занятием населения были хлебопашество, овцеводство, ручная выделка паласов из конопли. В высокогорной части, где было 40 селений и где заметен недостаток пахотных земель, жители занимались животноводством.

Наиболее распространенными культурами являлись пшеница, ячмень, кукуруза, просо, лён, конопля, марена. В земледелии широко использовалась двухпольная и трехпольная система севооборота. В целях получения хороших урожаев зерновых культур применялись удобрения – зола, навоз, получило развитие искусственное орошение земель. Поля обрабатывались примитивными сельскохозяйственными орудиями – деревянной сохой с железным лемехом, тягловой силой служили быки и буйволы.

Жители ханства занимались также садоводством, виноградарством (Гюне, Картас, Гюджа) и шелководством.

Вид на р. Курахчай

Важно, что кюринцы, издавна занимавшиеся земледелием и животноводством, на основе опыта многих поколений выработали сельскохозяйственный календарь проведения работ в поле в определенные сроки применительно к условиям и особенностям каждого селения.

Исключительно важное значение для кюринцев имело развитие как мелкого, так и крупного рогатого скота, использование для выпаса скота летних и зимних пастбищ. Стала применяться система отгонного животноводства, что дало возможность перегонять скот на зимние пастбища (на равнину) за десятки и сотни километров на арендованные земли в равнинной части не только Дагестана, но и других территорий. Занятие населения животноводством давало продукты питания, а также сырьё для многих ремёсел – ковроткачества, выделки кожи и пошива одежды и обуви.

Большое значение имело занятие населения местными промыслами – обработкой шерсти, меха, шкур, дерева, камня, глины и изготовлением на основе этих материалов предметов домашнего пользования.

Во многих сёлах Кюры было распространено изготовление гончарных изделий, большое развитие получили кузнечное ремесло и металлообработка. Происходит дальнейший рост числа работ на заказ, укрепление старых и выделение новых ремесленных центров.

Однако безземелье и малоземелье, отсутствие возможности применения рабочей силе в родном селе приводили к отходничеству, особенно среди мужского населения (уходили в основном в Азербайджан, Дербент).

Развитию экономики ханства во многом способствовало улучшение торговли с крупными населёнными пунктами внутри Дагестана и вне его – с Россией и Азербайджаном. Товары приобретались как за деньги, так и путём обмена.

Все земли в Кюринском ханстве под названием «Ятаг» составляли исключительную собственность ханов, которые отводили землю жителям и отбирали ее по своему усмотрению.

Ханы владели 23843 десятинами земли на 29 участках, причем отдельные участки были очень обширны и включали до 4000 десятин земли (земля Лаган – 4000 десятин, Ятаг-Коказ –1074 десятины, Тунардаг – летние пастбища – 1500 десятин, Стал-Чилийская земля – 4000 десятин, Кюре-Шор-дере – 3500 десятин и др.). Крупными землевладельцами в ханстве были также беки. Земли делились на 3 вида по праву пользования ими населением: а) общинные земли; б) мюльки; в) ятаги и кутаны бекские.

Ханы не только жаловали земли частным лицам, но и отдавали бекам в управление или даже в собственность целые селения, что приводило к дальнейшему развитию феодальных владений. С 1812 по 1860 гг. в Кюринском ханстве было роздано 16 селений, в которых было 870 дворов, 9 владельцам – потомкам беков.

Мелкие частновладельческие мюльки крестьян – это общественные неудобные земли, превращённые в плодородные участки путём раскорчёвки леса, расчистки болот, камышей, орошения и др. Мюльк находился в полной собственности хозяина, который мог его продать, подарить, передать по наследству, отдать в аренду, завещать мечети.

Пахотные участки под влиянием товарно-денежных отношений стали объектом купли-продажи.

Общинное землевладение – наиболее распространенная форма землевладения в ханстве, как и во всём Дагестане. Эти земли находились в собственности общины, к ним можно отнести пастбища, выгоны, леса, а также пахотные земли.

Вакуфное землевладение – это земли, принадлежавшие мечетям, переданные по завещанию верующих в пользу мечетей. Вакуфные земли (также вакуфные отчисления) были постоянным источником доходов мечетей.

Итак, в Кюринском ханстве имелись 4 вида земельной собственности:

1) феодальное землевладение;

2) мелкочастновладельческие земли (мюльки крестьян);

3) общинные земли;

4) вакуфное землевладение.

Как уже отмечалось, в Кюринском ханстве в первой половине XIX в. сложилась своеобразная социальная структура. Своеобразие заключалось в том, что правящая ханско-бекская фамилия была иноэтнической, так как ханы и беки являлись выходцами из дома казикумухских правителей, а подвластными в ханстве были лезгины, агулы.

Феодальное сословие (ханы и беки) Кюры составляло незначительную часть населения, однако в его руках была сосредоточена большая часть народного богатства (земля и скот). Ханы и беки осуществляли функции управления, занимались разбором судебных дел. Они являлись собственниками земель, получали от крестьян налоги, подати и повинности. К привилегированному классу относилось духовенство – кадии и муллы.

Класс крестьянства состоял из двух групп: лежберы и раяты. Основную часть составляли лежберы (123 селения из 140). Они были обязаны нести в пользу ханов и беков многочисленные подати и повинности. Раяты же были прикреплены к земле и бекам, с раятов взималась рента натуральная и отработочная.

Последнюю категорию зависимого населения в ханстве составляли кулы (рабы). В основном они представляли собой дворовую прислугу.

Ежегодный доход ханов Кюры в конце 50-х гг. XIX в. составлял: подати хлебом: пшеница – 3315 рубе, ячмень – 2477 рубе, чалтык – 828 рубе. В переводе на деньги все это составляло 3829 руб. Кроме того, они получали от населения масло (105 пудов 4 фунта), баранов (1038 штук), сыр (17 бурдюков), пошлины с марены (по 25 коп. с каждого пуда). Крестьяне отбывали барщину на полях хана – в общей сложности более 20 тыс. рабочих. Для разных надобностей ханской и государственной службы в ханстве содержали конно-вооруженных нукеров (162 чел.) и 60 чапарских лошадей. Содержание нукеров обходилось в 6480 руб. в год, лошадей – в 2160 руб.

По показанию жителей магала Кураха, до Сурхай-хана они были узденями, при нём стали зависимыми.

В 60-х гг. XIX в. в Дагестане были проведены административные и социальные реформы, которые частично коснулись и жителей Кюринского ханства. В начале 1860 г. была создана Дагестанская область. Вскоре царское правительство взяло курс на ликвидацию ханств. Важным обстоятельством, ускорившим решение царизма ликвидировать ханства, послужил рост крестьянского движения, вызванный усилением ханского гнета под эгидой царизма. И в 1865 г. из Кюринского ханства был образован округ в составе трёх наибств – Гюнейского, Курахского, Кутуркюринского. В результате административных реформ и ликвидации ханств в Дагестане было образовано девять округов.

Каждый округ делился на наибства. Курахское наибство в 1901 г. переименовали в участок под тем же названием, который просуществовал до 1917 г.

В Курахском наибстве были проведены реформы сельского управления на основе «Положения о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области» от 26 апреля 1868 г. Сельское общественное управление состояло из сельского схода, сельского старшины и сельского суда. Выборность старшин была отменена, они назначались военной администрацией, а остальных избирали на сходах с последующим утверждением начальником Кюринского округа. Были определены права и обязанности должностных лиц сельского управления. Округ находился в полной зависимости от военных властей, которые могли избранных лиц сместить в любое время, подвергнуть штрафу, аресту и предать военному суду.

Дагестан после 60-х гг. XIX в. всё больше втягивается в экономическую систему России. Здесь развиваются новые капиталистические отношения, в жизни ряда областей происходят положительные перемены.

В 1833 г. Курах посетил известный русский писатель, декабрист Александр Бестужев-Марлинский. Он тогда служил в Дербенте солдатом царской армии. Он восхищался природой Кураха, его добродушными и в то же время мужественными жителями. Брату Павлу в Санкт-Петербург он писал: «…Нет ни газет и никаких новостей. Не слышу уже давно и русской речи…».

По данным 1869 г., Курах имел 280 дворов, Кири – 167, Штул – 171, Гельхен – 80, Усуг – 75, Ашар – 83, Хпедж – 71, Хпюк – 44, Урсун – 16, Кукваз – 26, Хюрехюр – 35, Кимихюр – 25 и др.

В аулах шёл процесс расслоения крестьян. Богатые крестьяне составляли около 3 %, наёмный труд применялся в немногих хозяйствах, всего лишь в 1,3 %. Официальная комиссия отметила, что в Кюринском округе «встречаются очень много поселян безземельных». В 1886 г. из 23632 дворов только около 11 % не имели пахотных земель, большинство их приходилось на аулы Курах-дере.

Скот, как и земля, распределялся неравномерно между разными группами крестьянства. В Курахском наибстве только около 40 % хозяйств имели овец и крупный рогатый скот.

В основном курахцы занимались скотоводством, земледелием, охотой. Зимнее время отдавали торговле. На равнину возили мясо, сыр, шерсть, зерно, мед, масло, иногда и картофель. Обменивали их на необходимые в хозяйстве товары. Ходили на Касумкентский, Ахтынский, Дербентский базары. Многие молодые люди в зимние месяцы шли в Баку, Дербент, Карабах, Шеки на заработки. Весной возвращались и выполняли работы по хозяйству. Осень была пора свадеб. От души радовали земляков ашуги Сейфуллах, Курбан, Афизат, Минетуллах, многие известные музыканты.

В 1912 г. по распоряжению царского правительства в Курахе открыли двухклассную реальную школу. К занятиям приступили 24 ученика.

В 1929 г. образован Курахский район. С 30-х гг. курахцы объединились в коллективное хозяйство. Особенно в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период они трудились на славу. Колхозом руководили большие энтузиасты и специалисты своего дела Халид Насруллаев, Ахмед Назаралиев, Рамазан Алиев, Исмаил Ибрагимов. Бригадирскую нелегкую должность исполняли Юсуф Мисриев, Абдулжалил Асланов, Мелик Меликов. Большим уважением и почетом пользовались в селе чабаны Муса Бабаев, Рачаб Алиев, братья Муртузали и Идрис, Катиб Шуаев, Хизри Таибоя, доярки Нигер Эльдерханова, Пакизат Алибегова, Савадат Алиева, Разият Исаева, Гурипери, Перизат Гамидовы.

Получили в районе известность мастера-каменщики Мурад, Абдурахман Шахпазовы, Иса Таибов, уста Неби, Курбан, Атас Эмирбег. Построенные их умелыми руками здания, мосты приводили людей в восхищение. Мастерами своего дела являлись кузнецы Рамазан Шамахалаев, Рамазан Гадисов. Большое число курахцев участвовало в строительстве советской власти, гражданской войне, в защите Отечества от фашистских захватчиков. Проявляя невиданное мужество и храбрость, они шли на самые трудные задания, не давали пощады врагам.

За последние годы село Курах изменилось до неузнаваемости. Построено много новых зданий, жилых домов. Работают две средние школы, центральная больница, поликлиника, музыкальные, художественные, спортивные школы, цеха бытового обслуживания, магазины.

В настоящее время Курахский район состоит из 14 сельских поселений, в составе из 28 населенных пунктов – селений Курах, Хюрехюр, Моллакент, Арабляр, Аладаш, Кумук, Кучхюр, Бугда-тепе, Кабир, Икра, Бахцуг, Сараг, Ругун, Кутул, Ахниг, Ашакент, Штул, Ашар, Кукваз, Гельхен, Квардал, Усуг, Укуз, Хвередж, Шимихюр, Хпедж, Урсун, Хпюк.

 

Литература

Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин XIX – начала XX в. – М., 1978.

Агларов М.А. Курахская стела // Традиции народов Каваказа в меняющемся мире: преемственность и разрывы в социокультурных практиках. Сборник статей к 100-летию со дня рождения Л.И. Лаврова. – С.-Пб., 2010.

Алиев Б.Г. Предания, памятники, исторические зарисовки о Дагестане. Махачкала, 1988.

Восточные источники по истории Дагестана // Сборник статей и материалов. Махачкала, 1990.

Ибрагимов Н.М. Курах – гордый горный край. Махачкала, 2004.

Манатилова З.З. Кюринское ханство и его вхождение в состав России: Автореф. дис… канд. ист. наук. – Махачкала, 2003.

Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана // Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времён до начала XX в. – Махачкала, 1964.

Шихсаидов А.Р. О проникновении христианства и ислама в Дагестан // Учёные записки. Том III. – Махачкала, 1957.

Шихсаидов А.Р. Надписи рассказывают. Махачкала, 1969.

Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X–XVII вв. как исторический источник. М., 1984.

 

Гергебиль – аул-крепость (исторические вехи)

З.Б. Ибрагимова

Селение Гергебиль (ныне административный центр одноименного района) расположено в Нагорном Дагестане в дельте реки Казикумухское Койсу (у места её слияния с Каракой-су – бассейн реки Сулак), в 104 км к юго-западу от республиканского центра – г. Махачкалы. Гергебиль граничит с такими крупными селениями, как Хаджалмахи (ныне Левашинского р-на РД), Кикуни, Хвартикуни, Аймаки, Кудутль и Могох (ныне Гергебильского р-на). Корни их социально-экономических, этнокультурных и политических связей уходят в глубину веков. Коренное население Гергебиля – аварцы, представители самой крупной по численности народности Дагестана.

Согласно местным преданиям, современный Гергебиль возник в результате объединения шестнадцати тухумов (родственных групп), проживавших на территории Гергебильской равнины: Баарбакхулал (БагIарбакълъулал), Жар-жаби, Адмаардисел (АдмагIардисел [13]Местная топонимика (географические названия), названия тухумов, а также другие слова на аварском языке приводятся согласно произношению местных жителей, говорящих на гергебильском говоре восточного диалекта северного наречия аварского языка.
), Хоркамаардисел (ГьоркъамагIардисел), Пахлисел (Пахълисел), Хашкулал (ХъашкIулал), Инхулал (ГIинхъулал), Барбарал, Мухтарилал, Бакдакурмисел (Бакъдакурмисел), Хундакурмисел (Хьундакурмисел), Бахтурисел (БахIтIурисел), к ним относились Лачимиласулал, Ручнисел, а также проживавшие в ущелье Маххил кал (Маххил кIал) по правую и левую стороны.

Поселение тухума Баарбакхулал находилось на месте, называемом современными гергебильцами Чунта росу (ЧIунта росу – развалившееся селение). Название тухум получил благодаря цвету камня, из которого строили свои жилища его представители (авар. яз. багIараб – красный). Согласно преданию, этот тухум являлся довольно-таки зажиточным. Находясь на вершине холма у берега речки Аймакинки, это селение имело наиболее выгодное стратегическое расположение (относительная недосягаемость для врагов, возможность обзора окружающей местности, так, например, проход из Аймакинского ущелья с возвышенности виден, как на ладони).

Постепенно по тем или иным причинам остальные тухумы, рассеянные по Гергебильской долине, присоединились к тухуму Баарбакхулал. Так поступил и тухум, изначально поселившийся на возвышенности Пахлиб (Пахълиб) – пригорке горы Зуберха. При осмотре местности с высоты Зуберхи этот пригорок своей формой напоминает кучу (авар. яз. Пахъ – куча, лепешка), что, по свидетельству старожилов, и легло в основу наименования местности, а также названия тухума, располагавшегося здесь. Согласно местному преданию, этот тухум в основном занимался скотоводством и вполне преуспевал в этом, но лишь до прихода татаро-монголов, которые, обосновавшись поблизости (окрестности современного с. Аймаки ныне Гергебильского р-на), обложили их налогом. Чтобы освободиться от уплаты дани, Пахлисел, оставив свое поселение, в свою очередь присоединились к тухуму Баарбакхулал.

Тухумы Хундакурмисел и Бакдакурмисел располагались в местности Курми (ныне окрестности современного п. Курми, Гергебильской ГЭС), Хундакурмисел – на теневой стороне, а Бакдакурмисел соответственно – на солнечной.

Современный Гергебиль

Тухум Инкулал до присоединения к Баарбакхулал населял местность Раци майдан. Здесь гергебильцы до недавнего времени добывали глину для заделывания каменных стен своих жилищ (авар. яз. рации – замазывание, заделка).

Тухумы Адмаардисел и Хоркамаардисел изначально обосновались на горах Адмеэр и Хоркамеэр (Верхняя гора и Нижняя гора).

К основателям тухума Барбарал легенда относит газиев (борцов за веру), которые построили крепость и охраняли один из проходов через Гергебиль в местности Дебатль. До сих пор в Гергебиле этот род – один из почитаемых.

До наших дней сохранились остатки поселения тухума Хаш-кулал в местности Арада Абухна (авар. яз. Арада АбухIна – В конце Абухна) – окрестности современных гергебильских садов у подножья горы Хунда (Хьунда мегIер). Ущелье рядом с этим поселением гергебильцы называют Ростал кал (авар. яз. РостIал кIал – ущелье села), гора же Хунда получила своё название благодаря тому, что её склоны постоянно закрыты тенью (авар. яз. хьунлъи – теневая сторона), снег весной здесь тает в последнюю очередь. Своё название этот тухум, согласно рассказам старожилов, получил благодаря изобиловавшему хворосту (авар. яз. хъашкIи – хворост) в местности поселения, да и в настоящее время здесь произрастают довольно-таки густые заросли кустарников.

Согласно преданию, представители тухума Жар-жаби (проживавшие в местности Натаб) латеральную аффрикату лъ [тл] литературного аварского языка произносили как хь. Местность, где расположились Баарбакхулал, они называли Хьарде гали, на современном аварском языке это бы звучало как Лъарде гали (Шаг на речку). Вот почему, как утверждают старожилы села, после слияния тухумов место поселения стало называться Харгали (Хьаргали), постепенно название трансформировалось в Харгаби (Хьаргаби), так в основном современные дагестанцы называют селение Гергебиль на своих родных языках. Однако с нашей точки зрения верна следующая этимология этого названия: Лъаргалиб от лъар – речка, либ – локатив, т. е. в переводе на русский язык «У речки», трансформировавшееся в дальнейшем в Хьаргаби.

В настоящее время известно множество тухумов, позже присоединившихся к гергебильскому открытому обществу. Среди них: переселившийся в Гергебиль во время имамата Шамиля даргинский тухум, состоявший из 20 семей, тухумы плененных во время походов на Грузию, а также тухумы Кушкандил и Ан-дули. Родоначальники последних двух – русские пленные времен Кавказской войны Константин и Анатолий. Сохранились развалины построенных ими мельниц. В частной книжной коллекции жителя Гергебиля Гаджи Ансарова хранится рукопись, переписанная в месяц шавваль 1313 г.х. (16 марта – 13 апреля 1895 г.) Мухаммадом сыном Куштанти ал-Каркаби (из с. Гергебиль). Таким образом, мы видим, что представители «пришлых» тухумов входили в состав сельского общества и наряду со всеми принимали участие в его жизни.

История объединения так называемых «основных тухумов» Гергебиля в настоящее время остается все еще малоизученной. Так, например, в ходе обработки материала, любезно предоставленного автору местными краеведами, любителями истории и их семьями (А.М. Амирханов, Б.М. Урдашев, М. Абдулкаримов), обнаружились некоторые несоответствия. Некоторые тухумы в одних источниках указываются как одни из первых, слившихся в одно село, а в других – как прибывшие извне, т. е. уже после объединения гергебильских поселений.

Местность Курми

Остатки большинства нами перечисленных ранних поселений в той или иной степени сохранились. Основной формой поселений является ступенчатая с горизонтальным расположением построек (судя по сохранившимся фундаментам), местонахождение – горный склон. Закономерен выбор расположения данных поселений на местности с благоприятными условиями для ведения хозяйственной деятельности, т. е. с наиболее рентабельным для землепашества и скотоводства рельефом, богатым составом почв и т. д. Таким образом, далеко не все гергебильские высоты в ходе хозяйственной деятельности использовались местным населением в полной мере. Более глубокое изучение остатков тухумных поселений представило бы огромный научный интерес при изучении богатой материальной культуры народов Дагестана.

Что касается поселения Харгаби, после объединения ставшего общим для всех тухумов Гергебильской долины, то оно в основном не отличалось от большинства аварских поселений, притом что их путь формирования в основном является общим для народов Дагестана (см.: Исламмагомедов А.И. Аварцы. Махачкала, 2002).

Относительно времени объединения мелких гергебильских тухумных поселений в один крупный населенный пункт, то опять-таки, основываясь на опыте известных дагестанских ученых-историков, можно утверждать, что это произошло приблизительно в X–XI вв. Так, к примеру, ведущий дагестанский этнограф, доктор исторических наук М.О. Османов в своих работах констатировал: «В XI–XIV вв. ослабление родовых (тухумных) отношений, изменение зональной хозяйственной специализации (когда в горах наметился крен к специализации на скотоводстве – с XIII–XIV вв.) и связанное с этим изменение структуры сельскохозяйственных угодий, соответственное перераспределение фондов угодий (в т. ч. по их назначению) повлекли разложение и угасание тухумных поселений и изменения типа расселения. Этот период с XI в. является одновременно и периодом возникновения сельской территориальной общины.

Среди местного населения существует предание, согласно которому в объединении мелких гергебильских поселений главную роль сыграл арабский полководец Абу Муслим. Как отмечал А.И. Исламмагомедов, такого рода предания существуют повсеместно в Дагестане. Он указывал на фактическую несостоятельность этой легенды, опираясь при этом на доводы профессора А.Р. Шихсаидова. Во введении к переводу анонимного арабоязычного сочинения о распространении ислама в Дагестане – «История Абу Муслима» А.Р. Шихсаидов раскрывает суть данного вопроса: «Абу Муслим, сыгравший выдающуюся роль в свержении династии Омейядов и приходе к власти Аббасидов в 750 г., в Дагестане не был. Абу Муслимом стали называть Масламу, арабского полководца, правителя Ирака и Хорасана, совершившего в 91/709-10 гг. и 113/731-32 гг. разорительные походы на территорию Дагестана». Далее выдвигается предположение, что «… начало Х в. – это время составления сочинения («История Абу Муслима». – З.И.), поскольку именно в этот период берут начало такие явления, как строительство мечетей, разукрупнение политической власти, рост значения отдельных селений, образование крупных населенных пунктов».

Основная причина объединения гергебильских тухумных поселений в одно крупное, на наш взгляд, была, скорее всего, общая для большинства дагестанских сел. Это необходимая мера для защиты от внешней агрессии.

Таким образом, на примере истории возникновения селения Гергебиль мы можем наблюдать процесс трансформации дагестанского небольшого родственного (тухумного) поселения в крупную сельскую территориальную общину.

Как уже было указано ранее, поселение Гергебиль, ставшее со временем общим для всех местных тухумов, располагалось на холме у берега речки Аймакинки (ГIаймакдерил лъар), перед проходом из Аймакинского ущелья (длина его 6 км, в средней части борта ущелья поднимаются над дном на высоту до 900 м). Ущелье богато множеством пещер, согласно воспоминаниям старожилов, две из них, расположенные недалеко от поселения, в давние времена служили убежищем. В случае угрозы нападения неприятеля на селение детей поднимали по круче и прятали в пещерах, причем девочек отдельно от мальчиков.

Вокруг селения на господствующих высотах находились сторожевые башни, также располагавшиеся на границах с соседними аулами. По преданию, в стародавние времена на гергебильских землях существовала своеобразная система оповещения об угрозе территориальной безопасности. В случае появления неприятеля в Гергебильской долине зажигались сигнальные огни, и местные жители узнавали об этом задолго до его приближения к самому селению. Существует предание, что селение было огорожено стеной, а на въезде в него стояли ворота, которые запирались на ночь и охранялись сторожами. Таким образом, в то время Гергебиль являлся селением с характерной для большинства горных поселений ступенчатой структурой и горизонтальным расположением построек по южным склонам горы, представлявшим собой своего рода оборонительный комплекс.

Приблизительно до конца XVIII в. относительно небольшой отрезок времени гергебильцы подчинялись Мехтулинскому хану, а затем присоединились к Койсубулинскому вольному обществу – одному из густонаселенных аварских союзов. По этому поводу сохранилось сообщение А.П. Щербачева: «Деревня Хергевиль, принадлежавшая прежде хану Мехтулинскому, в недавнем времени отклонилась от него и присоединилась к вольному Койсубулинскому обществу».

Однако Гергебиль все же находился в экономической зависимости от феодальных владетелей. Гергебиль, также как и другие села Койсубулинского союза: Кикуни, Балахани, Гимры, Унцукуль, Чирката, Харахи, Харачи, Орота, платили шамхалу Тарковскому за пользование горами. За позволение пасти скот каждые четыре года общество селения Гергебиль предоставляло по одному барану от двора.

Во времена имамата Шамиля земли Гергебиля и соседнего Кикуни, а также их окрестности относились к байтумалу (казне). Здесь произрастало много фруктовых деревьев и было много пашен, где сеяли кукурузу и другие культуры. Когда шел сбор урожая фруктов и зерна, управляющий байтумаллом Малла из Могоха отправлял основную часть имаму, но и у себя оставлял зерно в большом количестве, чтобы кормить лошадей имама, которые на зиму посылались к нему. На гергебильских землях в местности Уркасхуни (УркасхIуни) в то время занимались изготовлением пороха.

Находясь на пересечении путей между Мехтулинским и Аварским ханствами, а также между Койсубулинским обществом и Казикумухским ханством, т. е. на стратегически важном участке, этот аул представлял огромное значение для обеих воюющих сторон.

Осенью 1833 г. под руководством Клюки фон Клюгенау была реконструирована дорога между селениями Хаджалмахи и Гергебиль. В 1836 г. уже под руководством генерала Реута была также отремонтирована дорога, лежавшая через Аймакинское ущелье. Она открывала более короткий путь до города Темир-Хан-Шуры и тем самым являлась важнейшей артерией, связывавшей царские войска на равнине и в горах.

С целью восстановления прерванного в то время сообщения с Аварией в феврале 1842 г. под командованием генерала Фезе Гергебиль был занят царскими войсками. В «Истории Апшеронского полка» этот аул, представший перед русским отрядом, описывается следующим образом: «С рассветом 20-го числа отряд стал спускаться с горы Бахтуритау, недалеко от подножья которой расположен Гергебиль. Этот аул построен на конусообразной крутой скале, на которой амфитеатром стояло более 600 сакель. Жители и мюриды укрепили аул завалами и башнями; ряд завалов они устроили по гребню высоты, имевшей вид огромного вала, отделенного от Гергебиля с юго-восточной высоты глубоким оврагом – продолжением Аймакинского ущелья. Этот природный вал, вместе с завалами и башнями, совершенно преграждал доступ к аулу на пространстве от Бахтуритау до Казикумухского Койсу, а далее упирался в скалистый хребет горы Кулхи. Но неприятель не ограничился этими преградами: в 3,5 верстах впереди он выбрал весьма сильную позицию; она состояла из ряда отвесных скал, тянувшихся на расстоянии 2-х верст и упиравшихся флангами в глубокие пропасти; существовала только одна тропинка в центре этой позиции, она проходила по дну ущелья Мехикхан-Калт у (авар. яз. Магъилъан Klanmly от мггъ – пашня, сад; кIалтIу – проход, ворота. – З.И.), но и её горцы могли обстреливать перекрестным огнем».

Однако, несмотря на отчаянное сопротивление, под натиском неравных сил оборона Гергебиля, руководимая Магомед-Мирзой Карахским (из общества Карах, ныне Чародинского р-на РД), понеся огромные потери, пала. После взятия Гергебиля по распоряжению генерала Фезе здесь было построено укрепление, состоявшее из 3 оборонительных пунктов: «главное укрепление в садах, между Гергебилем и мостом через Казику-мухское Койсу – оно предназначалось для обстреливания аула; мостового укрепления на Казикумухском Койсу и такое же на Каракойсу Все три пункта соединялись крытыми ходами. Гарнизоном назначалась рота и два полевых орудия».

Во время Кавказской войны Гергебиль попеременно контролировался обеими противоборствующими сторонами, но наиболее важные сражения за это селение произошли в 1843, 1847 и 1848 гг. Подробное освещение событий, происходивших в то время, могло бы лечь в основу отдельного научного исследования, мы же в данной статье предпримем попытку вкратце осветить ход событий.

24 октября 1843 г. отряд мюридов с тремя орудиями, возглавляемый наибом Ке бед – Магомедом Телетлинским (из с. Телетль ныне Шамильского р-на РД) окружил укрепление, охраняемое гарнизоном майора Шаганова. Помощь гарнизону не прибыла ни со стороны князя Аргутинского, опасавшегося оставить без контроля неспокойные в то время Акушинское (ныне Акушинский р-он РД) и Цудахарское (ныне Левашинский р-он РД) общества, ни со стороны отрезанного от главных сил Аварского отряда генерала Пассека. Во время военного совета в отряде генерала Гурко, наблюдавшего картину военных действий с Кутишинских высот (с. Кутиша ныне Левашинского р-на РД), было принято решение «пожертвовать Гергебилем». После двенадцати дней осады крепость была взята горцами.

Проход в Аймакинское ущелье

Пещеры в Аймакинском ущелье (фото автора)

В июле 1844 г. не пострадавшее во время прошлогодних военных действий селение ожидала довольно-таки плачевная участь.

Вечером 23 июля 1844 г. солдаты одного из батальонов Апшеронского полка занесли внутрь горских сакель сухие дрова, солому и перед отходом войск, в полночь, подожгли Гергебиль, оставленный жителями селения.

Наступили 1845–1846 гг., относительно спокойные для гергебильцев. Оказавшись на время в стороне от театра военных действий, они занялись восстановлением своего селения. Но впереди их ожидали другие жестокие битвы.

Среди основных задач, возложенных на Дагестанский отряд главнокомандующим князем Воронцовым в 1847 г., являлось: «1)…наблюдение за горными обществами, лежавшими за Койсубулинским хребтом; 2) охранение края и сообщений между всеми пунктами Северного Дагестана и 3) содействие войскам Кумыкской плоскости в случае вторжения неприятеля…».

В то же время хорошо осведомленный о планах противника имам Шамиль, в свою очередь, тоже не бездействовал. Под его руководством началось тщательное укрепление аула Гергебиль – одного из основных плацдармов горцев.

Рассказ об обороне Гергебиля в 1847 г. невозможен без повествования о молодом наибе имама Шамиля – Идрисе Гергебильском. Согласно местным сказаниям, восемнадцатилетний Идрис вместе со своим отцом и старшим братом был участником ранней обороны Гергебиля. Во время одной из ожесточенных схваток погибли отец и брат Идриса. Чтобы сохранить единственного оставшегося в живых мужчину в семье, мюриды вывели его из боя в безопасное место. Скорее всего, речь идет о боях за Гергебиль в 1842–1843 гг. Таким образом, мы можем допустить, что в 1847 г. Идрису Гергебильскому было 23 года, хотя есть предположение, что ему тогда шел 25 год, впрочем, получившаяся разница, на наш взгляд, не является столь существенной. Можно сказать, что он родился предположительно в 1823–1824 г.

Итак, в 1847 г. работы по укреплению аула Гергебиль были организованы Идрисом Гергебильским. Устройством оборонительных сооружений руководил мастер Юсуп-хаджи, среди народа в то время он был известен, как Кала-хаджи (авар. яз. Хъала – крепость). Также среди нескольких сотен мюридов, прибывших на помощь в подготовительных работах, был и Джабраил Унцукульский (из с. Унцукуль, ныне административного центра одноименного р-на РД).

Гергебиль был обнесен каменной стеной, толщина которой достигала около 1 м, высота – 3 м, также были возведены пять боевых башен. Помимо этого, вдоль стен во многих местах были устроены траверсы (преграда из толщи земли для защиты при продольном обстреле) и блиндажи для защиты от навесного огня. Не считая крепких завалов и каменных укреплений с узкими бойницами и подземными ходами, была подготовлена многоярусная оборона: «волчьи ямы» и сакли с фальшивыми крышами, в которые должны были проваливаться нападавшие, а также резервуары для воды (один из них находился у башни перед Аймакинским ущельем).

Гергебиль. Гравюра Г. Гагарина. XIX в.

В Гергебиль, ставший крупным оборонительным комплексом, непрерывно прибывало подкрепление, к моменту наступления противника численность новоприбывших достигала около 1700 человек. Все дееспособное население было объявлено «гарнизоном» крепости, во главе которого был поставлен молодой Идрис Гергебильский. Старики, дети и имущество гергебильцев были отправлены в селения Кудутль (ныне Гергебильского р-на РД) и Аракани (ныне Унцукульского р-на РД).

Отряды мюридов были расположены в окрестностях гергебильских садов. В полную боевую готовность были приведены все близлежащие аулы. Сохранилось письмо Идриса Гергебильского, адресованное Кади-Мухаммаду из Маали (ныне селение Гергебильского р-на), Ашахану из Гоцатля (ныне селение Хунзахского р-на) и Малле из Могоха, в котором он призывает их «прибыть сюда со всеми своими людьми».

В начале мая 1847 г. царское командование в свою очередь начало претворять в жизнь намеченные планы. После прокладки дороги между селениями Буглен и Дженгутай (ныне Буйнакского р-на РД) через Охли (ныне Левашинского р-на РД) войска получили возможность выступить в поход.

10 мая отряд генерал-лейтенанта князя Бебутова, состоявший из двух Апшеронских батальонов, Дагестанского и Ширванского батальонов, разбил лагерь перед Гергебилем. После осмотра дороги к селению князь Бебутов пришел к заключению, что при тяжелом спуске орудий в случае отступления отряда подъем их станет невозможным. Для взятия Гергебиля были необходимы приготовления и довольно значительный запас артиллерийских снарядов, поэтому была организована коммуникация для подвоза подкрепления и продовольственных запасов. Затем отряд перешел в селение Хаджалмахи, откуда дорога в

Темир-Хан-Шуру была удобнее. Несмотря на постоянные нападения горцев, начались разработка дороги к Гергебилю и постройка моста в соседнем Ташкапуре (ныне Левашинского р-на РД). 1 июня Дагестанский отряд под командованием самого князя Воронцова выступил из Хаджалмахи и, подойдя к Гергебилю, расположился лагерем на высотах. Позже к нему присоединилась часть Самурского полка под командованием князя Аргутинского, который расположился вблизи гергебильских садов.

4 июня Воронцов принял решение начать штурм аула. Утром, ворвавшись через пробитую артиллерией брешь в южной стене укрепления, солдаты встретили за стеной «многочисленного неприятеля и совершенно непредвиденные препятствия» – те самые улицы из сакель с фальшивыми крышами. Солдаты проваливались в них и падали на кинжалы мюридов. С яростью бросились горцы на ворвавшихся в нижний Гергебильский квартал апшеронцев, все пошло в ход во время этой схватки – штыки, шашки, кинжалы и пистолеты. Такая же участь ожидала и атаковавших по лестницам с северного угла стены.

Объезжая позиции горцев, Идрис Гергебильский постоянно контролировал ситуацию, подбадривал горцев, следил за тем, чтобы разрушенные стены по возможности восстанавливались. В свою очередь, за всем происходящим с высоты горы Ипута наблюдал имам Шамиль. О том, что имам был доволен действиями своего ставленника, свидетельствуют полученные им награды. После первого же дня обороны Идрис получил желтую чалму наиба, орден и письмо, в котором имам поручал ему днем оборонять село, а ночью совершать нападения на противника. По ночам защитники Гергебиля, действительно, совершали вылазки, приводя в негодность штурмовые башни, а другая часть мюридов, засевших в густых гергебильских садах, беспрерывно обстреливали русский лагерь, угоняли лошадей и совершали другие диверсии.

После неоднократных злополучных атак, изумленный стойкостью горцев, князь Воронцов понял, что взятие аула возможно только при огромных потерях и что единственно возможный выход из сложившейся ситуации – это полное уничтожение его артиллерией. Но «…запас снарядов, казавшийся вполне достаточным, истощился, а подвоз новых требовал нескольких недель». К тому же холера, распространившаяся еще в начале похода в Дагестанском отряде, перешла на расположенный в гергебильских садах Самурский отряд. Что, в принципе, и спасло тыл русских войск от нападения сил Шамиля, намеревавшегося ударить по нему.

Карта осады Гергебиля

Но имам был предупрежден о разразившейся в лагере наместника эпидемии холеры и не стал рисковать, хорошо зная, что болезнь и без его помощи одолеет противника. Да и в самом ауле разнесся слух, что в источниках, откуда брали воду защитники крепости, тоже найдены трупы умерших от холеры. Схватки стали еще яростнее, так как защитники уже боролись не только с отрядами Воронцова, но и с наступающей к ним эпидемией.

Хотя, возможно, и холера, и исчерпанный запас снарядов были только оправданием позорного отступления, но, как бы то ни было, 6 и 7 июня была проведена завершающая мощная бомбардировка Гергебиля всеми оставшимися запасами снарядов. А 8 июня царские войска снялись с занимаемых позиций, оставив на обильно политой кровью земле трупы животных, пепел костров и брошенные осадные лестницы. Это была самоотверженная победа силы духа, мужества и героизма не только жителей Гергебиля, но и отдавших здесь свою жизнь горцев из самых разных уголков Дагестана и Чечни.

Прибывший имам Шамиль назначил награжденного им до этого серебряным знаком и орденом Идриса Гергебильского наибом всего Койсубулинского общества. Молодой наиб погиб во время другой жесточайшей битвы – обороны Салта (селение ныне Гунибского р-на РД).

Обозленный гергебильской неудачей, наместник Воронцов бросил все свои силы на этот опорный пункт противника. 15 сентября 1847 г., во время последнего штурма этого аула, прервалась столь непродолжительная жизнь смелого наиба Идриса. Известны две версии обстоятельств его гибели. По одной из них, боевые товарищи вынесли его с поля боя и похоронили на берегу реки. Позже была обнаружена могила с надгробием, на котором на арабском языке написано имя Идрис. Именно на эту могилу гергебильцы совершают зиярат, чтобы почтить память своего юного, героически погибшего односельчанина.

Но, согласно другой версии, Пирогов (1810–1881) ампутировал голову погибшего в ходе штурма Идриса. Как настоящий врач, по свидетельствам современников, Пирогов не делал различия между «своими» и «чужими», оказывая необходимую помощь всем, кто в ней нуждался, включая пленных горцев, найденных в руинах Салта. Но наиба Идриса спасти он не смог. Пирогов вернулся в Петербург с большим багажом. Ученые восторгались блестящими результатами его операцией с применением эфирного наркоза в боевых условиях. А обыватели толпились у анатомического театра, где был выставлен привезенный Пироговым необыкновенный трофей – череп убитого наиба Идриса. Правда, привез он его в совершенно иных целях – для изучения антропологического типа кавказских горцев.

На место Идриса Гергебильского имам Шамиль назначил койсубулинским наибом выходца из селения Чох, участника взятия Гергебиля в 1843 г. Закарью Нахибашева.

Вслед за селением Салта русское командование вновь обратило свои взоры на Гергебиль. В «Истории Апшеронского полка» раскрывается принципиальное значение этого выступления для царского командования: «… Уничтожение Гергебиля, представляющего из себя один из опорных пунктов при вторжениях неприятельских партий в наши пределы, являлось задачей первой важности; но самое главное – необходимо было поднять в горах престиж наш, пошатнувшийся вследствие испытанной неудачи. Правда, вскоре после того мы взяли Салты, но это обстоятельство нисколько не повлияло на умы горцев, гордых сознанием своего успеха под Гергебилем».

Предвидя скорый карательный удар по Гергебилю, имам Шамиль поручил наибу Хаджи-Мураду заняться подготовкой к отражению ожидаемого нападения, также он приказал выбрать позицию между Гергебилем и Кикуни и укрепить её. Такой позицией была выбрана одна из гергебильских гор – Ули (в русскоязычных источниках в основном название этой высоты дается как Улиаб, в данной же статье оно приводится согласно произношению местных жителей). Здесь был поставлен редут с крепостным орудием, а вокруг него 30 укрепленных сакель, в которые были заселены жители селения Кикуни, что вполне объяснимо, так как сами гергебильцы готовились к обороне своего аула. Гергебильская крепость (авар. яз. Хьергебдил хъала) была обнесена каменной стеной с оборонительной башней. Подъем к горе Ули был хорошо укреплен, проход к ней был только по одной тропинке. Также были проведены всевозможные восстановительные работы в самом полуразрушенном Гергебиле.

Помня прошлогодний неудачный опыт, царское командование на этот раз со всей серьезностью отнеслось к подготовке наступления. 9 июня 1848 г. к Гергебилю подошел князь Аргутинский с двумя батальонами апшеронцев и шамхальской милиции.

Вскоре горцам пришлось оставить сады, свободным остался только один проход из Гергебиля – через Аймакинское ущелье, который вскоре тоже был перекрыт. К 5 июля аул был полностью окружен. На рассвете 7 июля 1848 г. царские войска заняли Гергебиль.

По предложению князя Аргутинского, поддержанного главнокомандующим Воронцовым, было принято решение о его полном разрушении. Через восемь дней после завершения вырубки лесов Гергебиль был полностью разрушен: часть – артиллерийским огнем, а оставшаяся – взорвана минами.

Что касается крепости, построенной наибом Хаджи-Мура-дом на высоте Ули, то во время штурма Гергебиля она осталась в стороне, так как все силы царских войск были брошены по ту сторону реки, на само селение. Да и после его взятия русское командование во избежание потерь не посчитало необходимым штурмовать хорошо укрепленную неприступную крепость. Она стала убежищем для уцелевших защитников и жителей Гергебиля.

Наибом в крепости был назначен Абакар-хаджи, о котором в своих воспоминаниях Абдурахман Казикумухский (из с. Казику-мух ныне Лакского р-на РД) в разделе о дагестанских ученых пишет: «Из мухаджиров в Гергебильской крепости (был) ученый-суфий наиб Абакар-хаджи из Акуша». Также в этом укреплении получило прибежище множество других мухаджиров – выходцев из разоренных войной селений. Около тринадцати лет уцелевшие гергебильцы жили на своей горе Ули, находясь в блокаде. 24 июля 1859 г., незадолго до пленения Шамиля, представители поселенцев Гергебильского укрепления явились к царским властям и объявили о своей готовности сдаться.

Период борьбы народов Дагестана против самодержавия широко освещен в творчестве поэта-сатирика, участника тех событий, знаменитого гергебильца Мухаммад-бега сына Омара из рода Танхаловых (1836–1912). Основную часть его творческого наследия составляет ряд произведений, посвященных мужественной борьбе горцев против царизма и воспевающих их героические подвиги: «Сражение за Гергебиль», «Поход в Салта», «Взятие Чоха», «Ахульго», «Наибу Алискади», «Пленение Шамиля», «Побег из Сибири» (стихотворение, посвященное участникам восстания 1877 г.) и другие. «Сражение за Гергебиль» является одним из ранних его произведений, в котором описывается оборона селения в 1847 г. под руководством наиба Идриса Гергебильского. Во время этих событий Мухаммад Гергебильский был посыльным между молодым наибом и имамом Шамилем. Передвигаясь через тыл врага по тайным козьим тропам, он донес письмо Идриса имаму, после чего за выполнение опасного задания Шамиль назвал его, простого пастуха, Мухаммад-бегом.

Гора Ули

Село Гергебиль, родина наиба Идриса и Мухаммада Гергебильского, несмотря на пережитые потрясения и удары, все же продолжило свою славную историю. Как было уже указано, более десятка лет гергебильцы жили в своём урочище Ули и только в 1860 г. покинули прибежище.

Разрушенный Гергебиль. Снимок 1886 г. Оригинал хранится в Фонде фотодокументов Центрального исторического архива Грузии. Фото предоставлено П. Тахнаевой, за что автор благодарит ее.

Новый Гергебиль (ЦIияб росу). Снимок 1886 г. Оригинал хранится в Фонде фотодокументов Центрального исторического архива Грузии.

Фото предоставлено П. Тахнаевой.

Известно, что после административных реформ 1867 г. в Дагестане были образованы округа, которые в свою очередь были разделены на наибства. Общество селения Гергебиль входило в Куядинское наибство Гунибского округа.

В 1860 г. рядом с разрушенным аулом (авар. яз. Шунта росу – развалившееся селение) было построено новое село (авар. яз. – Щиябросу), вокруг него и разросся современный Гергебиль. В этом же году была заложена функционирующая по сей день соборная мечеть. Позже в Гергебиле наряду с последней действовало четыре квартальные мечети.

Центром Гергебиля, как и у всех аварских селений, была площадь, годекан. Эта обязательная архитектурная деталь ярко выражена в самой планировке селения. Дома вокруг нее расположены кольцеобразно, образуя замкнутый круг, прорезанный лучеобразно расходящимися улицами, которые соединяли все кварталы. Относительно давними гергебильскими кварталами можно назвать: Жаниб авал (Внутренний квартал), Бакхул авал (Бакълъул авал – Солнечный квартал), Ручабах авал (Ручабахъ авал – Квартал у загонов для скота), Гохил авал (ГохIил авал – Квартал на холмах), Чунтараб авал (ЧIунтараб авал – Разваленный квартал). Гораздо позже (примерно с середины ХХ в.) гергебильские жилые кварталы заняли бывшие пахотные участки и пастбища: Асахарах (Аса лъарахъ – Выше речки), Хоркахарах (Гъоркьа лъарахъ – Ниже речки), Габурхуданаха (Габурлъуда нахъа – За перешейком), Ачиарада (ГIачи арада – У верхнего края скота, т. е. пастбищ).

Гергебиль в наше время

Но недолго продлился этот «мирный» период жизни аула Гергебиль. После пленения имама Шамиля по всему, казалось бы, «покоренному» Дагестану в 70-80-х годах XIX в. постоянно вспыхивали восстания горцев. Самым крупным вооруженным выступлением, «заключительным аккордом героической борьбы за волю гор Кавказа» стало восстание 1877 г.

Началом всеобщего восстания в Дагестане считается 29 августа 1877 г. В этот день вооруженные жители селений Гергебиль, Хвартикуни и Кикуни во главе с Мухаммадом-хаджи Кикунинским (из с. Кикуни) напали на военный пост у Георгиевского моста. Это была ответная реакция на избиение накануне царскими солдатами семи жителей Гергебиля и Хвартикуни, направлявшихся на Хунзахский базар для продажи абрикосов. Большая часть солдат была убита на месте, лишь единицы уцелевших добрались до Гуниба и сообщили о случившемся. Вскоре восстание охватило Гунибский и Даргинский округа, распространившись затем по всему Дагестану. Это восстание, центром которого стало селение Согратль, было жестоко подавлено царскими властями.

Среди высланных и погибших во время восстания были и гергебильцы. Что касается шейха Мухаммада-хаджи Кикунинского (1835/36–1913), духовного преемника Абдурахмана-хаджи Согратлинского (из с. Согратль ныне Гунибского р-на РД), вставшего тогда во главе отряда гергебильцев, то после поражения восстания он скрывался в горах. Однако 29 сентября 1889 г. был схвачен царскими властями и препровождён в крепость Гуниб. 11 октября 1889 г. его отправили в пожизненную ссылку в город Иркутск. В ссылке Мухаммад-хаджи Кикунинский женился на Хаве, вдове одного из участников восстания – уроженке селения Гергебиль. Оказавшись беспомощной на чужбине, с ребёнком на руках, женщина, как гласит предание, сама попросила Мухаммада-хаджи взять её в жёны. Когда в 1893 г. мюриды устроили ему побег из ссылки, шейх вернулся в Дагестан вместе со своей семьёй.

Аул Гергебиль (начало XX века)

Однако возвращаться в родное селение было рискованно, и Мухаммад-хаджи некоторое время остался жить в соседнем с. Гергебиль. Там он некоторое время жил в родительском доме жены. Возможно, причина выбора убежища заключалась в том, что большинство мюридов и доверенных лиц шейха проживало в близлежащих селениях – в самом Гергебиле, Кикуни, Хаджалмахи, Аймаки и др. Из Гергебиля также было легче поддерживать связь со своими односельчанами и родными.

Сохранились воспоминания старожилов о том, каким уважением пользовался шейх Мухаммад-хаджи среди гергебильцев (вплоть до того, что каждое утро подметалась дорога, по которой он ходил в джума-мечеть, и т. д.). Существует также множество преданий о его караматах (чудесах, сверхъестественных способностях), свидетелями которых становились люди, окружавшие шейха.

Вскоре после побега из Сибири накшбандийский шейх Мухаммад-хаджи со своими родственниками и мюридами нелегально переправился в Турцию, где вместе с племянником Шарапуддином Кикунинским, ставшим позже не только зятем, но и его преемником, основал крупное поселение дагестанских мухаджиров (переселенцев) – Гюней-кёй. Оба этих шейха в архивных документах и работах, посвященных эмиграции дагестанцев в страны Османской империи, указываются как одни из главных агитаторов переселенческого движения горцев конца XIX – начала XX вв. Среди эмигрировавших за Кикунинскими шейхами были и гергебильцы, в том числе жена и дочь самого шейха Мухаммада-хаджи, нелегально «скрывшиеся» в Турции 28 октября 1899 г.

В Гергебиле до сих пор стоит дом, в котором жил шейх Мухаммад-хаджи после побега из сибирской ссылки. В настоящее время в жилом доме проживает семья внучатого племянника жены шейха Мухаммада-хаджи – Курахмаева Долгата.

В 1886 г. в Гергебиле проживало 1193 человека (по данным посемейных списков населения Дагестанской области 1886 г.), а в 1890 г. – 1241 (из отчета об обеспечении народного продовольствия по Гунибскому округу).

В конце XIX – начале XX вв. гергебильцы, как и их предки, в основном были заняты садоводством, а урожай свой продавали на местных базарах (в самом Гергебиле, Казикумухе, Левашах, Гунибе, Согратле и др.). В большинстве случаев виноградные лозы и плодовые деревья выращивались по окраинам пахотных участков, на искусственно сооруженных террасах, в виде живых изгородей.

Гергебиль 1900 г.

Часть винограда использовали для производства местного крепкого спиртного напитка под названием «джаба». В вышеуказанном отчете об обеспечении народного продовольствия по Гунибскому округу за 1890 г. указывается, что «лучшая «джаба» выделывается в селениях Кикуни, Гергебиль и Маали». В процессе приготовления «джабы» виноградный сок кипятили до испарения определенного количества жидкости, а после брожения, закупорив, хранили в керамической посуде. Этот способ приготовления вина в настоящее время в Гергебиле практически забыт.

В том же отчете широко раскрывается, с какими трудностями сталкивались земледельцы, титаническими усилиями выращивая свой урожай: «…Сколько поселянин должен приложить стараний и потратить времени, чтобы клочок обработанного им поля, удобренного на известковой почве, дал бы ему вознаграждение за его труд. Этого мало, поле удобрено, засеяно, но раз воды нет, хлебопашец не получит вознаграждения, поэтому труд его увеличивается вдвойне, необходимо провести к полю воду, без чего земля не даст никакой растительности под знойными лучами солнца и раскаленных окружающих скал. Вспахотные (пахотные. – З.И.) поля населения расположены на скалах и террасах гор, и перепадающих дождей далеко недостаточно. Труд по обработке поля, за исключением его пахоты, всецело лежит на женщине, которая лелеет его, как мать своего ребенка, она заботится поливкою, уничтожением всякой сорной травы, несколько раз пока созреет хлеб, и затем уборкою его, она же несет его на себе или везет на себе на гумно, и тут же только в молотьбе принимает участие глава семейства. Когда же хлеб собран в зерно, тогда только можно считать его собственным, до того же времени трудно на него рассчитывать вследствие частых градобитий и дождевых ливней, от которых горные потоки, смешанные с грязью, образуют массу густой жидкости под названием «сели», которая на пути своем уничтожает все, даже иногда хозяин не узнает и места того. И это бывает в горах сплошь и рядом».

Гергебильские женщины. Начало XX в. Фото Проскурина-Горского. Хранится в библиотеке Конгресса США

Действительно, летом в Гергебиле очень жарко, и посевы нуждаются в неоднократном поливе. Интересна история прокладки ирригационного канала для полива земель, на которых расположены современные гергебильские сады. Изначально, помимо пашен на окрестных горах, гергебильцы, как и все горцы-земледельцы, обрабатывали земли, которые в настоящее время называют Махитль бак (Магъилъ бакI от мегъ – пашня, сады; бакI – место). Но приблизительно в конце XIX в. встал вопрос о возделывании земли, на которой расположено большинство современных гергебильских садов (разбитых колхозниками гораздо позже), именуемой местными жителями Абухна (АбухIна). Тогда под руководством местного наиба Закарьи Нахибашева был проложен оросительный канал, несущий речную воду начиная с садов, граничащих с хаджалмахинскими землями с теми, которые расположены перед самим Гергебилем.

По преданию, практичные горцы прибегли к довольно-таки хитроумному способу решения проблемы. От выбранной начальной точки, соединяющей канал и Казикумухское Койсу (рахъил бетIер – «голова» канала), в нужном направлении был направлен осел. Вопреки закрепившейся за ним репутации глупого животного, он повел себя очень умно и полностью справился с поставленной задачей. Дело в том, что вьючное животное всегда выбирает удобный для себя путь и по возможности не пойдет в гору, а только наоборот. Поток же воды, направленный по спуску, несомненно, быстрее достигнет нужного места. Таким образом, осел оказался лучшим ирригатором: канал, проложенный по намеченной им прямой, до сих пор служит гергебильцам.

Оросительные каналы строились коллективными усилиями и являлись общественной собственностью, как и вода. Распределение воды осуществлялось согласно адату (обычаю).

В работе М.А. Агларова, посвященной сельской общине Нагорного Дагестана в XVIII – начале XIX в., описывается способ распределения воды для полива, принципам которого придерживаются в Гергебиле и в настоящее время. «В Гергебиле существовал так называемый «порядок Салмана». Распределение воды происходило по жребию. Для жеребьевки село делилось на четыре части по четырем авалам (кварталам). Во время жеребьевки людей уравнивали по всем авалам так, чтобы в каждый квартал включалось четверть населения аула. Затем в каждом квартале люди делились на еще более мелкие группы, примерно по 25 человек; эти группы называются «рикьи» (от слова «рикьизе» – «делить»). Число «рикьи» равнялось числу основных каналов («рахъал»), расходившихся от главного канала у «магъил кIалтIу» (ворота «мегъ»). В Гергебиле пятнадцати основным каналам соответствовали пятнадцать «рикьи». Жеребьевку проводили в каждом «рикьи» отдельно, предварительно пронумеровав претендентов по порядку. Если жребий падал, скажем, на 4-й номер, очередь на «дневную воду» получали 4, 5, 6, 7…25, 1, 2, 3-й и т. д. по кругу, а на «ночную воду» – 4, 3, 2, 1, 25, 24-й и т. д. в обратном порядке. Соответственно все лето в «рикьи» очередь на воду шла по кругу, где каждый по своей очереди получал то «ночную», то «дневную воду». Гергебильский режим водопользования называют «Салманил гIадлу» (порядок Салмана), т. е. за данной системой водопользования закрепилось имя реформатора».

Укрытие для путников (Паж). Фото З.Б. Ибрагимовой

Необходимо указать, что одним из основных вопросов общественного жизнеобеспечения не только в Гергебиле, но и в большинстве дагестанских сел являлось проведение сельскохозяйственных работ в строго регламентированном порядке. Сроки проведения полевых работ в Гергебиле устанавливались на общественных сходах, проводившихся в основном на годе-кане с участием всех мужчин старше пятнадцати лет, женщины в этих собраниях не участвовали.

В работе «Аварцы» А.И. Исламмагомедов описал существовавший порядок сбора урожая винограда: «До начала уборочных работ решением старейшин объявляли День открытия сада («Ах биччараб къо»). В этот день с восходом солнца люди собирались у соборной мечети. Сельский имам читал молитвы, желал удачи, произносил проповедь, и после всеобщего чтения первой суры Корана («Открывающая» – «Сурат ал-Фатиха») дети бегом бежали в сад. В этот день их никто не ограничивал, виноград есть могли у кого угодно и немного забрать с собой. За детьми в сад спешили и хозяева…». «Если урожай доходил до 60 условных мерок (существовала специальная корзина), то с каждой десятой выделяли одну, все собранное относили к мечети. Там его раздавали тем, у кого не было виноградника. Из соседних селений, зная, в какой день намечено «открытие сада», в Гергебиль приходили люди и садились у дороги, расстелив палас. Хозяева давали кто как – это вид садака (пожертвования. – З.И.), и гости увозили с собой довольно много (две полные корзины для осла) винограда».

Продукты садоводства и виноградарства использовались гергебильцами не только для личного потребления, но и для продажи, обмена на зерно, мясо, молочные продукты – масло и сыр.

Повторяя традиции отцов, современные гергебильцы и в настоящее время расширяют свои и так обширные фруктовые сады. Но они не забывают и о памяти своих предков. В Гергебиле сохранилось множество мест, связанных с историей села. Помимо посещения могил своих прямых предков, здесь принято совершать обряд зиярата (посещения) на местные многочисленные поминальные места. Даже ненароком проходя мимо них, местные жители читают подобающие молитвы. Вокруг селения расположено множество таких поминальных мест, связанных с личностями святых, газиев, шейхов, а также погибших во время Кавказской войны. На наш взгляд, стоит обратить внимание на некоторые из них.

В местности Курми находится зиярат, считающийся среди гергебильцев одним из самых значимых, он известен как место захоронения арабских газиев, распространявших здесь ислам. Согласно преданию, это захоронение арабского шейха-миссионера Абдулфатаха ал-Аснави, прибывшего сюда из Казикумуха. У его могилы построен зиярат – просторная комната, в которой верующие могут совершать молитвы и все подобающие обряды.

Другой зиярат находится в местности Натаб рядом с местным медресе. Гергебильцы считают, что здесь тоже похоронен шейх, имя его уже никто не помнит. По преданию, как-то от близлежащей скалы оторвался камень, покатившись вниз, он полностью покрыл могилу, чтобы нечистоты не могли попасть на место захоронения святого. Действительно, в настоящее время здесь лежит камень длиной около 2,4 м, шириной около 1,8 м и высотой около 1,5 м (высота части, находящейся над поверхностью земли). Считается, что благодаря покровительству шейха над этим местом, не доходя до Гергебиля, рассеиваются грозовые тучи, несущие разорительные ливневые дожди. Недалеко расположено небольшое захоронение погибших в сражениях газавата.

Зиярат Абдулфатаха ал-Аснави в местности Курми

Захоронение времен Кавказской войны напротив урочища Ули

Как уже ранее отмечалось, на Гергебильских землях находится множество захоронений времен Кавказской войны. Гергебильцы называют их могилами газиев (авар. яз. – Гъазизабазул хобал). В большинстве случаев они огорожены, на надмогильных камнях не встречается каких-либо записей, что вполне объяснимо обстоятельствами захоронений.

Одно такое крупное захоронение расположено напротив остатков Гергебильской крепости на горе Ули, на противоположном береге реки. Здесь на площади около 750 квадратных метров находится более 200 могил горцев, погибших в освободительной борьбе против царизма.

На восточном склоне возвышенности, на которой располагалось селение, разрушенное во время Кавказской войны, на месте гибели похоронен один из защитников Гергебиля в 1847 г. – сотник Джарбай Гергебильский (Джарбай Гъазияв).

В местности Роста наха (Pocmla нахъа), около скалы Чулана (авар. яз. – Чупанил къури), также на участке площадью около 200 квадратных метров находятся могилы героических защитников Гергебиля.

Зиярат сотника Джарбайа Гергебильского

Кладбище в местности Асахарах

Надпись на стене соборной мечети в Гергебиле

Интересна история небольшого кладбища в местности Аса-харах (Асалъарахъ). Согласно сведениям информаторов, здесь захоронены гумбетовцы (уроженцы Гумбетовского р-на РД). Участок, на котором расположено это кладбище (около 300 квадратных метров), сельчане похороненных здесь выкупили у гергебильцев, т. е. по закону шариата фактически это уже не гергебильская земля.

Местные старожилы утверждают, что аул Гергебиль три раза был подвергнут разрушению. На стене местной соборной мечети сохранилось несколько записей, одна из них – о разорении, уже после Кавказкой войны: «Разорена неверными эта соборная мечеть в 1339 (1920 г. – З.И.), а восстановлена в 1343 (1924–1925 гг. – З.И.), написавший буквы – кадий Ахмад, а хозяин камня – Саадулах».

К сожалению, в рамках одной статьи невозможно полностью осветить всю историю села. В данной же работе предпринята попытка сделать небольшой экскурс в историю селения Гергебиль.

 

Литература

Абдулкаримов М. Тарих бечедабги, мискинабги букIуна // Церехун. Гергебильская районная газета. № 27. С. 2.

Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний Саййида Абдурахмана, сына устада шейха тариката Джамалуддина ал-Хусайни о делах жителей Дагестана и Чечни / Пер. с араб. М.-С. Саидова. Редакция перевода, подготовка факсимильного издания, комментарии и указатели А.Р. Шихсаидова и Х.А. Омарова. – Махачкала, 1997. – С. 81, 147.

Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII – начале XIX в. – М., 1988. – С. 54–58.

Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII – нач. XIX в. Махачкала, 1999. – С. 235, 294.

Богуславский Л. История Апшеронского полка 1700–1892. – С.-П/б, 1892. ГАРД. Ф. 66. Оп. 1. Д. 65. Л. 52–60.

Ибрагимова З.Б. Мухаммад-хаджи и Шарапуддин Кикунинские – суфии, мухаджиры // Дагестанские святыни. Книга II. – Махачкала: Издательский дом «Эпоха», 2008. – С. 159–170.

Исламмагомедов А.И. Аварцы. Махачкала, 2002.

Материалы из личных архивов жителей с. Гергебиль Гергебильского р-на РД: Амирханова А.М., Ансарова Г.А., Урдашева Б.М.

Нагиева М.К. Посемейные списки населения Дагестанской области 1886 года и переписи населения 1897 и 1926 годов. Статистический справочник. Махачкала, 2005. – С. 47.

Османов М.О. Поселения Дагестана к первой половине XIX в. (вопросы типологии) // Материальная культура народов Дагестана в XIX – нач. XX в. Сборник статей. – Махачкала, 1988. – С. 11–12.

Увайсов У. Аулы-крепости (Салта и Гергебиль, 1847–1848 гг.). Махачкала, 2000.

Шихсаидов А.Р. История Абу Муслима // Очерки истории, источниковедения, археографии средневекового Дагестана. – Махачкала, 2008. – С. 268.

Хайбуллаев С.М. Селение Гергебиль в сражениях газавата. Махачкала, 1998. (На авар. яз.)

Хайбуллаев С.М. Поэзия мужества и нежности. Махачкала, 1978. – С. 7–20.