Шиленко Ольга

У меня все будет Хорошо!

— Вы уверены, герцогиня? — спросил пожилую женщину дворецкий.

Она подняла на него полные грусти и доброты глаза и сказала:

— Увы, мой друг, увы… в последнее время я чувствую себя все хуже и не могу уйти из этого мира с неспокойной душой, не могу не быть уверенной, что моя дорогая девочка будет под надежной защитой.

— Но ведь она так молода, ей только исполнилось семнадцать, — он на минуту замолчал, подбирая аргументы — и потом она никогда не высовывала носа дальше этого поместья- он посмотрел на герцогиню, с надеждой что его факты образумят ее.

— Нет времени, у меня нет времени, понимаешь? Все когда-то взрослеют. Я люблю ее больше своей жизни, я берегла ее, мое дорогое дитя, видела как она росла и расцветала — крупные слезы покатились по щекам, — я должна устроить ее будущее. И это больше не обсуждается. Через месяц в городе начнется бальный сезон и она должна быть готова.

Дворецкий посмотрел на женщину еще раз и увидел как ее лицо становится непроницаемой маской. Он ни раз видел такое выражение ее лица — оно говорило, что никто ее уже не переубедит в своем решении и она сделает все, чтобы добиться желаемого. Он с рождения был при этой семье, был моложе герцогини, но не намного, он видел, как она строила свою молодую жизнь, потом видел как росли госпожа Суоки и господин Джейсон. "Все женщины рода Стэкхаузов непреодолимо упрямы" — подумал дворецкий и вышел из кабинета.

А герцогиня сидела в глубоком мягком кресле и смотрела на пламя камина. "Ты бы поддержал меня, любовь моя, я уверенна, что нашей птичке пора вылететь из гнезда как бы больно всем нам при этом не было. Я смотрю в ее глаза, особенно когда она улыбается и вижу тебя, мой волшебный ушедший сон…" и она в дреме предалась воспоминаниям своей молодости.

 

1 глава

— Суоки, — негромко сказала юная мулатка, — Суоки, — потворила она немного требовательнее, — ты спишь? Ответа не последовало, и она неслышно подошла к кровати. Девушка лежала, свернувшись в комочек, в легкой белой слегка просвечивающей ночнушке, и смотрела в никуда.

— Суоки, дорогая, ну что с тобой? — девушка нежно погладила подругу по волосам.

Суоки тихонько стала трястись, скоро она рыдала в теплых объятиях, а руки горничной все гладили ее по голове. Когда все слезы были выплаканы, Суоки посмотрела прямо в глаза мулатке:

— Тара, она умирает.

Сначала она не знала что сказать, потом шок накрыл ее и она тихо спросила:

— Кто, Суоки?

— Бабушка — они держали друг друга за руки и обе чувствовали как страх сковывает их железными обездвиживающими цепями.

— Откуда ты знаешь?

Суоки посмотрела на нее глубоким и тяжелым взглядом:

— Ты сама знаешь, откуда — и отвела глаза в сторону

— Нет, Суоки, смотри мне в глаза!!! Ты снова за свои выдумки? — грозно выпалила девушка. Она была вне себя. Только что она была напугана до полусмерти этим известием о хозяйке, а теперь выясняется, что Суоки снова все выдумала, как делала с детства, утверждая, что знает, о чем думают люди. — Ты хоть понимаешь, что я только что чуть Богу душу не отдала?

Суоки с грустью и отчаянием сказала:

— Это не выдумки, Тара, я точно знаю. И хуже всего то, что она хочет отослать меня от себя — слезы предательски снова стали подступать и душить ее.

— Как это отослать?куда? зачем?

— Замуж!!!!! — почти заорала Суоки и упала на подушку в рыданиях.

Тара так и сидела остолбенев ото всей этой информации и боялась тронуть девушку.

Та оторвалась от подушки и в истерике начала тараторить:

— Отсылает меня, и я не смогу быть с ней рядом ее оставшееся время, понимаешь, Тара, я так люблю ее, я не могу уехать и искать себе мужа. Я хочу быть рядом. Мне так грустно… — выговорившись, высвободившись от своих страхов и мыслей, рядом с верной Тарой, она почувствовала себя немного лучше. Тара молчала и это было лучшим, что она могла сделать. Она просто выслушала ее, хоть и не поверила. Никто не верил, с детства. Став постарше, Суоки перестала пытаться доказывать всем, что она слышит чужие мысли и вскоре все забыли, а ей пришлось приспосабливаться жить со своим проклятием.

Тара еще немного посидела рядом с девушкой, и пошла к себе досыпать.

Утром, открыв глаза, Суоки увидела любимое лицо бабушки, она гладила ее по щеке и улыбалась. Суоки не хотела разрушать этот чудесный момент, хотела удержать его, запомнить каждую секунду.

— Доброе утро, солнышко, сегодня прекрасный день и я думаю нам стоит провести его вместе, как думаешь? — и она снова посмотрела на внучку полными любви глазами. После трагической смерти своей дочери, она подарила всю себя внукам и особенно Суоки.

Девушка блаженно потянулась и зарылась в теплое одеяло, так хорошо ей было чувствовать бабулю рядом.

— Давай, вставай, соня, я буду ждать тебя в столовой. Нам есть что обсудить с тобой. — она как-то неловко похлопала внучку по ноге и резко встала, словно боялась не сдержаться.

Суоки старалась не залезать людям в голову, особенно близким людям, но иногда когда эмоции других были слишком сильны, она не могла им сопротивлться и они вероломно вламывались в ее голову. Вот и сейчас она была затянута в водоворот мыслей и чувств бабушки, и основным был страх, панический страх за девушку, за то, как она останется одна, без ее поддержки, без ее защиты, без ее любви. Суоки вдруг стало так пусто и действительно страшно. Раньше она никогда не задумывалась, что может остаться одна и вдруг реальное осознание этого факта парализовало ее. Она так и лежала не в состоянии встать и что-нибудь сделать. Она подумала было снова зарыдать, но затем строго сказала себе: "Герцогиня Суоки, ты должна быть достойна носить имя своей бабушки и быть такой же жизнестойокой!а теперь живо одевайся и радуйся жизни вместе с ней!пора позврослеть!"

И она быстро встала, быстро оделась, быстро расчесала свои длинные белокурые волосы, поглядела на себя в зеркало и сказала: "" у меня все будет хорошо!". Вылетев из комнаты, она чуть не сбила Тару с ног.

— Господи, ты точно решила меня до смерти довести! — она глубоко выдохнула — и зачем я работаю при тебе горничной? Куда ты так несешься?

Суоки радостно чмокнула подругу в щеку и унеслась в столовую с улыбкой на лице.

— Нет. Ну вы посмотрите на нее, пол ночи рыдала, а теперь бегает как угорелая! — она тоже улыбалась расслабленной улыбкой.

Суоки и старая герцогиня провели чудный весенний день, устроили пикник, катались на лошадях, провели вторую половину дня на воздухе на террасе, пья ароматный чай и поедая обалденное вишневое варенье, а потом пришла портниха и они до вечера занимались выбором нового гардероба для Суоки. За вечерним ужином герцогиня решилась на разговор, который откладывала до конца:

— Суоки, родная, ты наверняка знаешь, что в городе скоро открывается бальный сезон?

— Да — просто ответила та, не поднимая глаз

— Я подумала, что это была бы прекрасная идея, если бы вы с Джейсоном поехали и немного развеялись этим летом? — как бы невзначай сказала герцогиня. В зале ощущалось напряжение, от которого некуда было деться. Суоки хотела сказать, что останется здесь с ней, и никуда не уедет, хотела кричать и топать ногами, все что угодно, лишь бы не уезжать, но взглянув в тревожные глаза бабушки она не смогла сказать ничего другого:

— Раз ты считаешь, что мне стоит поехать, я поеду. — тихо и не смотря ни на кого сказал Суоки. Она резко почувствовала как разрядилась обстановка.

— Что ж, — на выдохе сказал улыбающийся брат — Я просто счастлив, что все так хорошо вышло, давайте поднимем бокалы за удачу в нашей поездке! — и он чокнулся сначала с герцогиней, потом с сестрой и очень довольный результатом вечера откланялся.

Женщины перешли в кабинет, на дворе было уже совсем темно, в последнее время старая герцогиня все больше мерзла к вечеру и грелась у огня.

— Бабушка?

— Да, солнышко?

— Мне страшно

— От чего, дорогая? Ты молода, красива, здорова. У тебя есть титул и ты обеспечена. Все дороги для тебя открыты. Чего ты боишься?

— Нового, того, чего я не знаю. Я не знаю, как вести себя в городе, я никого там не знаю. — она подтянула к себе колени и обхватила их руками.

Герцогиня глубоко вздохнула:

— Все мы с чего-то начинаем и просто необходимо выйти в открытое плавание, чтобы найти себя и свое место в этом мире. Ты знаешь я всегда старалась привить тебе свободу мысли, чтобы не быть ограниченной по жизни. Очень важно, чтобы ты не делила мир на черное и белое, Суоки, в нем масса цветов, масса того, что не укладывается в понятие о нормальном. Чтобы не утонуть в этом море, нужно слушать свое сердце, родная, тогда даже если ты пойдешь ко дну, ты никогда об этом не пожалеешь. Тебе не должно будет быть стыдно за свою открытость перед миром, даже если окружающие будут топтать тебя. Ты должна будешь научиться отделять зерна от плевел, но всегда, запомни, всегда решающим должно быть желание твоего сердца. А теперь, я вздремну, я устала сегодня. Иди, я поцелую тебя в лоб. — Суоки наклонилась к ее лицу, и герцогиня нежно приложила губы к ее лбу. Когда девушка была почти у двери, женщина окликнула ее — Суоки, тебе нужно собраться. Через три дня вы с Джейсоном поедите к дочери моей давней подруги графине Пэммеле. А теперь спокойной ночи, это все что я хотела тебе сказать. И девушка тихо закрыла за собой дверь.

 

2 глава

Карета отъезжала от такого родного для нее поместья, Суоки с грустью смотрела на удаляющийся дом, любимый сад, дождь словно оплакивал ее прощание вместо нее. Крупные капли стекали по стеклу окна, все сильнее размывая очертания ее привычной жизни. Рядом сидела Тара, а напротив довольный и явно возбужденный поездкой Джейсон. Выехали они рано утром, но непогода заставила их переночевать в одном из постоялых дворов со странным названием "Ночной гость". Ливень все также лил, колотясь об стекла комнаты. Суоки первый раз ночевала не в своей комнате. "Господи, как же тут паршиво" — подумала девушка.

— Суоки, давай я помогу тебе раздеться — предложила Тара. Тут в комнату вошел Джейсон.

— Эй, вы что, вздумали спать ложиться? А как же ужин? — ему явно не хотелось ужинать одному, он посмотрел на девушек щенячьими глазами и те вздохнув, поправили широкие юбки своих платьев и под локоть вышли в кабачок.

Зал был полон народа, стены выложены светлым кирпичем с потолком в виде широкой арки, люди на веселе сидели за темными дубовыми столами по всему залу, а между ними носились женщины в фартуках с кувшинами с пивом и бурбоном. Пахло жареным мясом и запеченный картофелем.

— Мммм, какой аромат! — Джейсон мечтательно закатил глаза

— Да, и правда, еда пахнет изумительно — ответила сестра

— Да ты о чем? — ухмыльнулся молодой человек — Я о бурбоне, сестренка! — он игриво подмигнул девушкам и направился за свободный стол. Им ничего не оставалось как только последовать за ним. Рассевшись наконец, Джейсон весь ушел в изучение меню и снующих туда сюда женских задниц.

— Ну что ж, Тара, вот и началась наша взрослая жизнь

— Ага, еще и роль родителей… — мулатка кивнула в сторону мужчины.

Они переглянулись, и тоже стали читать меню. Остановились на охотничьем жарком и начали с одного кувшина темного пива. Суоки еще ни разу не пробовала пива, в общем-то она вообще мало пила алкоголь, чего нельзя было сказать про ее братца. Но Джейсон сказал, что лучшего средства от усталости после такой дороги и не найти. Голова гудела, тело ныло и Суоки решила, что здесь не прием Короля Франции и она может себе позволить пару глоточков напитка простолюдинов.

Женщина с очень пышной грудью и не менее выразительными бедрами подошла к их столу и практически, сунув свои достоинства под нос Джейсону, разлила пиво по стаканам. Тара и Суоки не смогли сдержать смеха и как только женщина отошла они разразились так что не могли остановиться. Джейсон нахмурил брови и поднес стакан ко рту, видимо как только содержимое попало в желудок состояние его резко улучшилось и он поднял стакан:

— Дамы, предлагаю выпить за нас — таких красивых, чертовски привлекательных даже, и успешных во всем!

— Боже, Джейсон, это самая длинная речь, что я от тебя слышала! Я впечатлена — хихикнула Тара, но чекнулась стаканами.

— Я прощаю тебе, наша чернокожая радость, твою неучтивость по отношению к твоему господину — Джейсон расплылся в улыбке дъявола

— Фууух, слава тебе Великий Боже, я не буду наказана за свою грубость — парировала Тара

Дальше как обычно бывло они стали соревноваться в остроумии и подколках, Суоки после нескольких глотков и будучи высосанной как лимон после тряски в карете, перестала обращать на них внимание. В голове был сплошной гул чужих мыслей, она сперва даже не заметила его, но сейчас полностю окунулась в атмосефру зала и стала рассматривать людей вокруг. Где-то сидели подвыпившие компании, где-то уставшие постояльцы, но везде был шум, вдруг она остановилась. Что-то было не так. Она еще раз осмотрела зал, и еще раз, и еще как вдруг ее осенило, где-то среди столиков она ничего не услышала. Это заинтриговало ее, она решила сбросить свои щиты полностью и прислушаться к окружающим, дабы выцепить, кто же тут такой молчун. Тара с Джейсоном продолжали спорить, хотя каждый из них думал совсем о другом: Джейсон с восхищением думал о том, какова на ощупь кожа мулатки, а Тара думала как бы не выдать ее интерес к молодому мужчине. За соседним столиком мужчины думали о вкусе пива и еды, кто-то о сне и усталости… И вот тишина. Она вернулась взглядом обратно и вдруг увидела темноволосого мужчину, который пристально не отводя глаз смотрел прямо на нее. Она отвернулась в некотором испуге, но любопытство было сильнее страха, и она снова посмотрела на него. И в этот раз мужчина не отвел свои удивительные глаза. Суоки хватило нескольких секунд, чтобы разглядеть незнакомца и запечатлеть в памяти. Он смутил ее своим откровенным интересом к ней, она не знала что и думать, с одной стороны его внимание льстило ей, с другой это было просто неприлично вот так пялиться. Одно она знала точно, тишина в его голове пугала, удивляла и расслабляла. Смутившись окончательно, она решила, что пойдет к себе. Попрощавшись с молодыми людьми, Суоки направилась в комнату. Проходя мимо стола с нахальным незнакомцем, ей стоило огромных усилий не показать свою заинтригованность им. Она почувствовала его взгляд на своей спине и от этого по всему телу побежали мурашки. Суоки непроизвольно встряхнула плечами, а незнакомец хитро улыбнулся сам себе.

Оказавшись наконец одна, Суоки плюхнулась на кровать

"Как я устала сегодня, так наверное еще никогда не была опустошена"-подумала она про себя. Но ощущение дорожной пыли заставили ее все-таки встать и обтереть кожу. Она сняла свое достаточно тяжелое дорожное платье и осталась в одной тонкой сорочке. Поставив таз с теплой водой на табурет перед кроватью, она опустила мягкую тряпку на дно и стала протирать шею. В комнате было на удивление тепло и она расслабилась, закрыла глаза и продолжала смачивать тряпку в воде. Руки очищали ее кожу, а мыслями она улетела к пугающему незнакомцу. Она вспомнила его глаза, смотрящие на нее с откровенностью, с вызовом, с решимостью. Она стала рассматривать его лицо, одновременно потирая себя мягкой тканью по рукам. Мужчина был одет в дорожную одежду, но она была чиста и аккуратна, он был слегка небрит, что придавало его облику некую брутальность, губы были тонкими и изящно очерченными, густые темные брови и не менее темные ресницы, прямой тонкий нос, бледность кожи — все в нем говорило о его аристократизме как минимум. Но что-то в его глазах притягивало ее как пламя мотылька. Она продолжала гладить себя, сняв сорочку, заметила как напряглись ее бордовые соски, она продолжала думать о его глазах и мыла свою прекрасную грудь, затем рука спустилась к животу, затем к стройным ногам. Она словно вошла в какой-то транс. Мысли о незнакомце и собственные движения руками доставляли ей удовольствие. Но тут из коридора послышались звонкие голоса видимо подвыпивших Тары и Джейсона. Суоки быстро надела сорочку и теплый халат поверх нее, и продолжила мыть ступни. Дверь открылась и в комнату вошли ее подруга, а по совместительству горничная, и брат. Они были явно на веселе, и Суоки не смогла не улыбнуться глядя на них. Закончив водные процедуры, она все также улыбаясь, залезла под одеяло и уснула. Ее последней мыслью было: " возможно, смена обстановки и в самом деле не такая уж плохая идея…"

 

3 глава

Ночь прошла неспокойно, Суоки все снилось будто вокруг нее сплошная темнота, она окружала словно облако, и отовсюду вылезали руки, руки, руки, руки — они хватали ее, куда могли попасть, она бежала, изо всех сил пыталась вырваться из этой толпищи кистей, но темнота не отступала…

Она проснулась в холодном поту, но следы ночи быстро смыли солнечные лучики, проглядывающие сквозь ставни. "Ура!!! Погода переменилась!!" — счастливо подумала девушка. Оглядевшись, она поняла, что в комнате одна, она встала, умылась, расчесала свои прекрасные и такие длинные волосы. Пришлось потратить время на очистку вчерашнего платья, благо материал позволял просто протереть его смоченной тряпочкой. Когда она была почти готова, кто-то постучал в дверь. Она сперва спросила, кто там, но ответа не последовало, тогда она открыла дверь и никого за ней не оказалось, и в коридоре тоже было тихо и пусто. Пожав плечами девушка уже было закрыла дверь, как взгляд ее упал на пол порога и там ее ждал сюрприз. На полу лежала шикарная бордовая роза. Она была такая крупная почти с ее кулак, с длинным стеблем и одурманивающим ароматом. Он был настолько силен, что мгновенно окутал ее всю, с ног до головы, она могла вдыхать только стойкий аромат цветка. Вдруг ей стало нехорошо и закружилась голова. Дурман словно проник сквозь нее, и на какую-то долю секунды Суокки пребывала в блаженстве, ни о чем не думая, ни о ком не вспоминая, была только чарующая красота розы и дивный аромат, и сквозь эту дымку опьяняющих ощущений, девушка услышала бархатный баритон: " Для загадочной красоты, для одурманивающего аромата твоей сущности…" и внезапно она очнулась с цветком в руке. Теплая волна удовольствия растеклась по всему телу, ей стало вдруг так спокойно и хорошо, словно она была в чьих-то заботливых объятиях, и главное они могли спрятать ее ото всего.

— Подруга!!! — звала ее Тара, — Эй, ты меня слышишь? — мулатка закатила глаза, — Ну ты точно еще не проснулась! СУОККИ!!!!!!!!!!!!!! — на два тона выше крикнула девушка

Суокки стояа словно завораженная ощущением тепла и защищенности и не сразу поняла, что зовут ее:

— А? Что? — рассеяно сказала она

Тара и вправду была удивлена, не то чтобы она никогда не видела Суокки настолько оторванной от реальности, но обычно невнимательным был ее братец, никак не она, но сейчас прямо перед ней стояла красотка с мечтательным взглядом, да еще и с обалденной розой в руке. "Так, стоп! Откуда этот цветок?" — вдруг осенило Тару:

— Суокки, ах ты забияка и проказница!!!! — с какой-то хитрой улыбкой произнесла она, — "Ой, я так устала!! Мне, пожалуй, пора пойти спать…" — передразнивала ее подруга, — ну да, спать ты пошла! — и она уставилась на Суокки с жудко щальными глазами.

Последние слова Тары наконец стали доходить до Суокки, и когда она полностью поняла, на что та ей намекает, ее словно ведром холодной воды окатили и она смогла прийти в себе, хотя бы немного:

— Тара!!! Да ты что, с ума сошла???? О чем ты говоришь?? — начала заводиться Суокки

— Хм, да я что? Я- ничего! — и она посмотрела на подругу совершенно невинными глазами, в которых хороводы водили маленькие чертята.

Суокки досчитала про себя до десяти, но такое было ощущение, что она сейчас взорвется от негодования:

— Да, Тара, по сравнению с тобой и Джейсоном, мой вечер прошел до невозможности тривиально! — и скривив рожицу Суокки пошла собирать свои вещи, вернее пошла делать вид, что собирает вещи. Ей не хотелось задевать подругу за живое, но как говорится, лучшая защита- это нападение. "В конце концов, не я начала этот глупый разговор" — размышляла молодая герцогиня про себя. Прошло несколько минут, Суокки во второй раз перебирала свой саквояж, как услышала вопрос горничной:

— Ну и как? Понравился? — с хитрецой спрашивала та

Суокки внезапно почувствовала себя пойманной с поличным:

— Кто понравился? Тот беспардонный незнакомец? И вовсе нет… — холодным голосом ответила Суокки, и довольная собой, продолжила копаться в вещах.

Тара только пожала плечами и широко улыбнулась:

— Да я вообще-то спрашивала про сюрприз под дверью, — Суокки так и застыла на секунду с чулками в руках, — Но, эта новость еще более аппетитна, чем твой несравненный цветок, Суокки! — и с улыбкой вышла из комнаты.

Сначала Суокки не могла даже сдвинуться, так обидно ей было, что Тара так хорошо ее читает и так умело ее провела, но потом она подумала: "Да, гори оно все синим пламенем!" — с радостью она приколола цветок к своей пышной юбке и с гордым видом вышла из комнаты.

Внизу ее ждал Джейсон и Тара. Брат взял ее вещи, и они дружно пошли к карете. Солнце вовсю светило, небо отливало весенней лазурью, такой голубой карамелью, что бывает только по весне. Сердце Суокки с радостью защемило от свежего воздуха, насыщенного солнечным светом, от аромата пробивающейся зелени, от безумного щебетанья птиц. Земля оживала под теплым прикосновением небесного светила, все просыпалось от зимней спячки, казалось, что даже мысли ичувства бежали быстрее…

Весь день ехали молча, но молчание не тяготило как вчера. Еще вчера все было пасмурно и непонятно, и очень устрашающе. Сегодня же жизнь обрела некое новое направление. "Наверное, на меня так действует весна" — мечтательно подумала девушка, неосознанно поглаживая лепестки бордовой розы.

Начало смеркаться когда карета, наконец, выехала на подобие гравиевой дороги. Кучер сообщил, то осталось не больше часа, и они будут на месте. Солнце почти село, оставляя лишь неяркий отблеск на небе, и этот последний свет с удовольствием поглащали наступающие отовсюду темные облака, наступал их черед входить в свои права и править балом!

 

4 глава

С каким-то замиранием сердца смотрели три пары глаз на величественное здание, открывшееся их взгляду. Большое и одновременно пугающее в наступающих сумерках, оно произвело огромное впечатление на всех молодых людей. Да, они никогда не жили в бедности, но видя этот шедевр архитектуры и могущества, они начали понимать, что на самом деле и вправду не высовывали своего носа дальше своей деревни.

Особняк состоял из трех крупных частей, одна посередине, и две остальных являлись крыльями сердцевины, двухэтажное, украшенное лепниной, с высокими стеклянными витражами, окутанное интимным светом горящих факелов, оно утопало в бесконечном пространстве раскинутого парка и многовековых деревьев по бокам от него. Оно было окружено высокой кованой узорчатой решеткой, но зелени было так много и она была столь древняя, что здание было укрыто от взгляда постороннего даже сейчас, когда лето еще не пришло в полную силу и не скрыло все тайны старого дома.

Карета подъехала к парадному входу. Их уже ждал дворецкий с непроницаемым лицом, готовый угодить всем их прихотям, видно, он работал уже очень давно. Одет мужчина был строго по форме, белый фрак, крупные золотые пуговицы, парик — в общем он выглядел как в лучших домах, как оказалось позже, вся прислуга было одета примерно также, тут царствовали совершенно другие правила жизни. Как только мужчина и две женщины вышли, дворецкий низко поклонился им и поприветствовал:

— Герцог Стэкхауз, Герцогиня Стэкхауз, счастлив приветствовать вас от имени графини Пэммелы. Прошу, вас, следуйте за мной, я проведу вас в ваши апартаменты. Слуги позаботятся о вашем багаже.

Брат с сестрой переглянулись, и молча проследовали за дворецким. Дверь, высотой раза в два выше их, распахнулась перед ними, и они оказались в светлой и просторной зале, она была украшена занятными фигурками купидончиков в различных миниатюрах, зеркальными поверхностями, отражающими пламя свечей, потолок украшала непередаваемой красоты хрустальная люстра. Широкая лестница расходилась на двое, словно змеиный язык, и вела каждая в свое крыло. Они поднялись по лестнице и свернули на лево, попав в широкий сумрачный коридор. Он не был и близко так светел как передняя зала, надо было идти практически в полумраке от одного канделябра к другому.

— Прошу, Герцогиня, ваша комната — дворецкий открыл неизвестно откуда взявшуюся дверь и снова поклонился, Суокки ничего не оставалось как протиснуться внутрь. С замиранием сердца она ждала увидеть свое новое место жительства. Как ни странно, комната сразу же ей понравилась. Было видно, то ей отвели одну из самых больших и шикарных гостевых комнат. Высокий потолок, пропорциональное строение комнаты — не было и намека на дисбаланс. Интерьер был выполнен в глянцевом насыщенном синем оттенке, сверху и снизу очерченном белыми плинтусами, на потолке была изображена картина размытого голубого неба, посреди которого в защитной позе лежала молодая женщина в греческом одеянии, она прикрывала лицо своей рукой, но опасного врага рядом с ней не было — лишь искрящееся золотыми звездами темное облако наступало на ее воздушное голубое. Комната была хорошо освещена, сбоку стояла массивная дубовая кровать, явно предназначенная не на одну персону, а с боку от нее возвышалось крупное окно. Первым, что сделала Суокки, было то, что она подошла к окну, то что она увидела, поразило ее — зеленеющее пространство, края которому было не видно, распростерлось прямо под ее окном, здесь каждый вечер садилось солнце. Ухоженный сад вот-вот в скорости должен будет покрыться густой шелковой шевелюрой, деревья оденуться в цветочные наряды, и можно будет гулять, утопая в этой нереальности сутки на пролет. От ощущения такого простора, ее собственная далеко немаленькая комната стала еще больше, и она перестала бояться этого нового незнакомого места.

— Комната вашей горниной находиться рядом с вашей, вот здесь вход — дворецкий обратил внимание на неприметную дверь. "Что ж, это очень удобно, мы с Тарой будем все также вместе" — с облегчением подумала Суокки.

— Герцог, прошу вас, я покажу вам ваши апартаменты — учтиво без интонаций произнес дворецкий и они ушли.

Суокки посмотрела на Тару:

— Тара, ну и что ты думаешь об этом всем?

Девушка медленно подходила к подруге:

— Ты спрашиваешь, что я думаю о всей этой роскоши? — растягивая слова спросила она

Суокки выжидающе молчала, как вдруг тишину комнаты прорезали визги темнокожей служанки:

— Да это лучшее, что происходило за мою долбанную жизнь!!!!! — она резво схватила Суокки за ладони и увлекла в непроизвольное кружение — Суокки, мы СВОБОДНЫ! Никто не решает здесь за нас, никто не запрещает нам здесь, на нас просто свалилось целое море самостоятельности. ААААА — и она закружила девушку, а потом заставила прыгать, наконец они рухнули на эту божественную кровать, утонув в ее мягкости. Они обе лежали и смотрели на композицию на потолке, что-то смутило каждую из них в этом изображении, но они были так молоды и так неопытны в этот момент, что кроме ощущения безграничного счастья не придали внимания ничему иному.

Тара стала раскладывать вещи, осматривая комнату, они нашли свою собственную ванную, размером большую, чем комната Тары, и еще будуар, скрытый гобеленами, очень уютный и вместе с тем интимный, взошедшая луна вовсю заглядывала через окно прямо на кровать, но та была еще пуста, всем было совсем не до сна.

Кто-то осторожно постучал в дверь, Тара открыла ее и на пороге появилась совсем невысокая скромная девушка:

— Прошу прощения, мадам, меня зовут Мэри — и она присела в риверансе — Не хотели бы вы пройти в столовую? Герцог скоро спуститься… — видно было, что она совсем молоденькая и очень стеснялась

— Конечно, Мэри, я очень голодна! — попыталась пошутить Суокки, но служанка смутилась еще сильнее.

— Прошу вас, мадам, пойдемте.

Тара осталась разбирать вещи, их было совсем немного, поскольку взяли самое необходимое, а основной багаж должен был прибыть через пару дней с другим экипажем.

Суокки шла за служанкой и была просто поражена, теми мыслями, что проносились в голове маленькой Мэри. Она увидела себя со стороны, мыслями девушки, и то, что она увидела никак не могло быть правдой. Статная фигура, платье, выгодно подчеркивающее изгибы тела и особенно пышную грудь, волосы цвета луны, совершенно магически действовали на воображение служанки, она никак не могла избавиться от образа манящих шелковых кудрей, свисавших до самых ягодиц Суокки, бархатная кожа, украшенная нежным румянцем, и горящие нечеловеческие глаза. За этими видениями Суокки незаметно для себя оказалась внизу, там, откуда они и пришли, рядом стоял Джейсон, как ни странно он тоже был в задумивости, и дворецкий. Он жестом показал им идти за ним, открыл высокую дверь, всю в зеркальных узорах, и они пошли вперед.

Они прошли один зал, Суокки была так занята мыслями Мэри о себе, что даже не обратила на это внимания, и немного отстала. Дворецкий открыл еще одну дверь, там было темно, комнату освещали лишь луна и пламя камина. Джейсон дошел уже до следующей открытой двери и обернулся. Суокки сказала, что догонит их, и дверь закрылась за ее братом. Она как-то немного растерялась в полумраке помещения. Да и Джейсон сбил ее с мысли, сказывалась усталость за день дороги, адреналин от первого впечатления уже сходил, и Суокки к своему неудовольствию стала чувствовать себя очень невнимательной и разбитой. В тот же момент, не дойдя и до середины комнаты, она запуталась в юбках пышного платья, споткнулась и роза, приколотая к одной из складок, неожиданно упала на пол прямо перед ней. Как в замедленном движении, девушка видела все происходящее, но не смогла не наступить прямо на нее. Под весом ее хрупкой ножки зрелый раскрывшийся бутон рассыпался на лепестки, и она тут же склонилась собирать их. Отчего-то ей стало почти до слез обидно, что она раздавила этот прекрасный цветок, она собирала лепестки, будто рассыпанные любимые бусы, которые уже никогда не восстановить. Об сломавшийся стебель Суокки совсем немного уколола палец, крошечная капелька алой крови выступила из пальца, но она продожала собирать лепестки, даже не замечая этого. Она услышала зовущий ее голос Джейсона и встала, опустив руки, "хоть что-то уцелело, я смогу засушить часть цветка" — с надеждой подумала Суокки. Выпрямившись окончательно, она почему-то повернула голову в сторону камина, и остолбенела от внезапного страха — в комнате все это время находился человек, и не просто человек, а мужчина. Он сидел, вытянув длинные ноги, обтянутые в кожаные сапоги выше колен, в глубоком кресле, и хоть кресло то было настолько большим, что сиди там Суокки, она бы попросту в нем потерялась, мужчина, казалось, не влезает в него, настолько он был крупным. Его поза выражала полную расслабленность тела, длинные руки, в обрамлении кружев на рукавах, вальяжно раскинуты на подлокотники, одна держит бокал с чем-то насыщенно-красным, видимо, вином. Низко расстегнутая белая рубашка так и притягивала взгляд к оголенному треугольнику кожи груди и живота, а если обнаглеть окончательно и посмотреть выше, то можно было увидеть изящную линию длинной и сильной шеи. Сердце у Суокки бешено заколотилось, но уже не от страха, а от предчувствия, что если она позволит себе посмотреть на его лицо, вся ее жизнь полетит в тар-тарары. Секунды она стояла в нерешительности, и для нее они тянулись вечностью. Все еще сжимая в руках бордовые лепестки, она одним взмахом густых ресниц посмотрела выше, на его лицо. И как только она встретилась с ним взглядом, сразу же почувствовала себя бабочкой, которую намертво прибили гвоздиком в красивую рамочку. Он смотрел на нее по-хозяйски, наглым, бесцеремонным, обжигающим взглядом бездонных глаз, цвета голубых северных озер. Он смотрел на нее так, словно видел ее насквозь, словно она какая-то глупая и недалекая девчонка, коих тысячи, и одновременно что-то было там, в глубине его глаз, притаившееся будто в прыжке…

Дверь открылась и в проеме появился недовольный Джейсон:

— Суокки, ну ты идешь? — он сердито смотрел на сестру.

Она услышала голос брата будто из далека и в тот же миг пугающее волшебство рухнуло, она отвернула голову и прошла на встречу Джейсону в столовую.

Незаметным для человеческого глаза движением, мужчина оказался рядом с оставшимися лепестками. Наклонившись, он поднял их и поднес к носу. Вдохнул полной грудью их аромат, перемешанный с крохотными капельками крови незнакомки, по его телу прошла мелкая возбуждающая дрожь. Он не пытался успокоить ее, закатив от удовольствия глаза, медленным движением языка, он лизнул лепестки и издал звук, похожий на тихое рычание. В его холодных голубых глазах ярко плясало живое пламя камина.

 

5 глава

На удивление столовая оказалась очень уютной и совсем небольшой. В спокойных бежевых тонах, в ней было много цветов и необычных подсвечников, по середине как и полагается стоял человек на 12 стол, выполненный из темной древесины, ничем непримечательные такие же деревянные стулья по его периметру, и в правой стороне комнаты находился стеклянный витраж с дверью, практически во всю стену. Суокки не сразу заметила его, поскольку он на ночь был прикрыт тяжелыми светлыми портьерами.

"Как славно"-улыбнулась девушка- "по утрам здесь, должно быть, полно солнечного света". Дворецкий предложил им отужинать и удалился. Брат с сестрой сидели друг напротив друга и просто молчали, день высосал все силы и языки попросту были не в состоянии ворочаться. Наконец, принесли ужин. Красивый сервиз, изысканные блюда — Суокки, заглянув в свою тарелку, вопросительно посмотрела на брата, он, в свою очередь, также посмотрел на нее. Перед ними была непонятного содержания белая кашица, пахла она вроде грибами, но вид ее оставлял лучшего, на другом блюде ровненько в ряд были разложены непонятные кусочки, вроде похожие на куриные крылышки, но странного зеленоватого цвета. Вяло поковырявшись в тарелках, молодые люди дружно, не сговариваясь, ушли не солоно хлебавши.

В комнате их ждала Тара:

— Откуда такие кислые мины на лицах? — спросила девушка

Они переглянулись:

— Очень хочется есть — сказала Суокки

— Аааа — протянуто проговорила Тара — вас значит угощали специальными бюдами для особо важных гостей — уголки глаз у нее стали подниматься в предвкушающей улыбке

Даже Джейсон промолчал. "Хм, видать они вправду очень голодны, раз красавчик молчит"-подумала про себя мулатка:

— О, мой несравненный Господин — и она склонилась в глубоком поклоне перед мужчиной — что ты даруешь своей рабыне за то, что она в очередной раз спасет ваши белокожие глянцевые задницы?

Джейсон кинулся перед ней на колени с распахнутыми руками:

— Моя прекрасная темная Богиня Плодожорства, я готов принести тебе в жертву любые дары… — он метнул взгляд на Тару и подполз чуть ближе, осторожно взяв ее за руку, поцеловал.

— О Боже!!! Я не хочу этого слышать!!!! — с улыбкой прокричала Суокки, — особенно тебя Тара, и твои мысли!!!Просто НАКОРМИ НАС!!! — и она тоже рухнула перед ней в умоляющей позе.

— Что мне с вами делать? — закатила глаза Тара — Ждите! — и вышла.

Пока ее не было, Джейсон развалился на кровати, а Суокки засунула лепестки цветка в книгу и пошла готовиться ко сну. Мысли о мужчине ее не беспокоили, она попросту сразу же запретила себе о нем думать. Сила убеждения- велика, сила же увлечения — куда намного коварней даже если слаба.

Наконец вернулась Тара с корзинкой, полной съестного, там были копченая ветчина, чудесный домашний сыр, виноград, свежий утренний хлеб и, что немаловажно, кувшинчик душистого вина. Они расположились на полу, раскинули постельное покрывало, по бокам разложили подушки, в середину своего местечка поставили свечи и разложили всю эту вкуснятину. Джейсон разлил вино:

— Фух, уже ничего не лезет в мою голову- я скажу просто, что счастлив сейчас как никогда в компании моих дорогих женщин. За нашу шайку!!! — все чокнулись и осушили стаканы до дна. На голодный желудок им много было не надо, и всех очень быстро развезло. Они продолжали с наслаждением пить и кушать. Запихивая очередной кусок ветчины себе в рот, Джейсон сказал:

— И почему это я не родился на кухне?

— И правда, почему бы тебе было не стать нашей темнокожей радостью? — подколола его Тара.

Они много смеялись в эту ночь, особенно когда большая часть кувшина была приговорена:

— Пфф, следуйте за мной, нет следуйте сюда, мадам, месье — передразнивала слуг Суокки-у них тут прямо как в вздроченном монастыре…

— Каком, каком монастыре? — удивленно переспросил Джейсон, давясь ветчиной от смеха.

— Ой, я хотела сказать- вздрюченном — и все разразились смехом, упали на подушки и продолжали смеяться. Краем глаза Суокки заметила что-то в окне, обернувшись на него, ей увиделась только мелькнувшая тень.

— Я кажется что-то видела за окном — сказала девушка

— Не вздроченных ли монахень? — надрываясь от смеха спросил Джейсон, и они с Тарой зашлись новой волной смеха

— Да ну вас обоих!!! Налейте мне лучше еще! — отогнав от себя пугающие мысли сказала Суокки. "ну мало ли, может это была ночная птица?.."

Спать завалились в комнате Суокки. Тара спала вместе с подругой на кровати, а Джейсон ушел в комнату Тары. Он сказал, что в жизни не спал один, при этом расфокусированным взглядом подмигнул не менее расфокусированной Таре, тем более в таком огромном доме, и не собирается заводить тут подобные, плохо влияющие на потенцию, привычки. Дрыхли все без задних ног и без задних мыслей. С уверенностью каждый из них мог сказать, что этот день прошел на УРА!

 

6 глава (Глазами Эрика)

Он сидел совершенно один, пытаясь согреться теплом огня и чьей-то жизнью в бокале. Сегодня он праздновал свое тысячилетие. Он ничего не чувствовал, был пуст и холоден внутри, уже очень давно ничего не волновало его мысли, видимо, достаточно много повидал он за свою долгую нежизнь. " А может это такой возрастной кризис?" — с цинизмом подумал он про себя, и отхлебнул еще немного согревающей, вязкой жидкости. Как получилось, что в такой день он остался один? "Пэм…" — вздохнул Эрик. А что Пэм? Их отношения давно сошли на нет, несколько дней она пропадает при дворе, так почему же он торчит в этом особняке уже которую неделю? Ответ был грустным — только ее он по-настоящему мог назвать своим другом в любом смысле, только она за последние годы поддерживала его и никогда не предавала, вот он и укрылся от всего здесь, в ее доме. Ему пришла в голову мысль, совершенно недостойная вампира: " И подарка не получил…", и он снова ушел в депрессию. Через какое-то время звуки отрезвили Эрика, вот он услышал биение трех сердец, два, бившихся ровно, точно мужских, и одно, бившееся так хрупко, так необычно, словно имело свою мелодию жизни, он расслабился, слушая ее сердечко. Вот открылась дверь и двое мужчин прошли мимо в следующий зал. За ними шла девушка. Она тоже не заметила его у камина. Почти дойдя до середины комнаты, она отвлеклась на голос мужчины, и запуталась в складках своего платья, запнулась и в этот момент роза, приколотая к юбке, упала прямо перед ней. Она уже не могла не наступить на цветок, и как только девушка увидела, что все-таки наступила, на одно мгновение ее сердечко пропустило удар. Эрик внезапно для себя напрягся, испугавшись, и этот пропущенный удар показался ему вечностю. Но, вот, о, чудо! Ее сердце снова стало биться, быстро, рьяно. Девушка опустилась на пол и стала собирать лепестки, она делала это с таким чувством, будто разбилось что-то, что уже никогда не склеишь, ее маленькие изящные ручки, казалось, просто перебирают лепестки, пытаясь убедиться, что все осталось целым. Необычного цвета шелковые кудряшки спустились через ее плечо, и при каждом движении рук забавно подпрыгивали и пружинили. Он подумал, что отдал бы многое сейчас, чтобы ощутить, каковы они на ощупь. Вдруг комнату наполнил дурманящий голову аромат, он поразил его внезапно и сильно. Она уколола свой палец о шип и пара крохотных капель ее крови выступили наружу. Девушка была так занята цветком, что даже не обратила на это внимания. Эрик втянул полной грудью аромат ее крови, покатал на языке, распробовал: "Ммм, земляника…" — подумал вампир, и почувствовал легкое возбуждение в теле, дрожь и волнение. Несколько вдохов тонкого земляничного аромата опьянили его, заставили каждую клеточку тела воспрянуть, ощутить. Ему очень захотелось, чтобы именно сейчас она повернулась и посмотрела на него. Он послал ей мысленный призыв подчиниться. На мгновение она застыла словно в нерешительности, но голову повернула. Однако посмотрела не так, как ему хотелось бы. Она медленно начала разглядывать его с ног и выше, от этого взгляда он стал возбуждаться, что-то интимное было во всей этой обстановке, темнота, свет пламени, они одни… Вот она задержалась на его шее, и упругость в его штанах напряглась до болезненных ощущений. Наконец, она решилась посмотреть прямо ему в глаза. Это поразило его, на какую-то долю секунды он испытал что-то похожее не неуверенность, неопытность перед ее взором, что-то екнуло глубоко внутри него, словно провернулась неизвестная для него деталь, никогда не испытывал он подобного чувства, испуганности… ни когда был человеком и беспощадным воином, ни когда стал вампиром и шел по головам в угоду своей цели. Но мгновение прошло и разозлило его. Девчонка смотрела в его глаза с вызовом. Но вот, послышался голос мужчины, и магия спала. Она просто вышла из зала, закрыв дверь.

— Как мимолетное видение, как гений чистой красоты…

Еще пару секунд он сидел в кресле неподвижно, но внутри его разрывало желание немедленно вскочить и схватить брошенные лепестки. Уже больше не отдавая себе отчета, потеряв на секунду контроль над разумом, он мгновенным движением оказался рядом с лепестками, и уже вдыхал вовсю аромат ее крови. Не думая ни о чем другом, он медленно, растягивая удовольствие, слизал те крохи, что там были. Весь рот его словно обдало энергетическим огнем. По телу растеклось жгучее тепло, зарядило каждую клеточку, задурманило голову. Он словно выпил литры морфия, на лице расползлась блаженная улыбка, он почувствовал прилив сил и одновременно с этим растущую потребность выпустить наружу этот заряд.

"Вот я и получил свой подарок, маленькую земляничку…" — довольно подумал Эрик.

Он взял первую попавшуюся служанку и зачаровал ее. Эрик раскинулся в кресле, вытянув ноги вперед, служанка покорно наклонилась над его пахом, расстегнула штаны и достала до крайности возбужденную плоть. Осторожно обхватив его рукой у основания, она медленно стала спускаться вниз. Эрик откинул голову назад и закрыл глаза. Он вспоминал ее лицо. Вот она повернула свою маленькую головку в его сторону, вот она стала блуждать взглядом по его телу… Служанка настойчиво работала ртом, посасывая его верхушку… Он посмотрел на тонкий изящный изгиб незнакомки, как он хотел дотронуться до ее яремной впадины, провести кончиками пальцев по ее линиям, почувствовать ее трепет от своих прикосновений… Он возбуждался все сильнее, жар в нем нарастал… Кожа девушки, ммм, словно бархатный ароматный персик, такая гладкая, юная, невинная… Он почувствовал, что скоро кончит. Лепестки, что он до сих пор сжимал в ладони, Эрик положил себе в рот, и окутанный ароматом ее крови извергся. Наслаждение накатывало на него волнами, одна за другой, и с каждым вдохом оргазм был все сильнее и сильнее. Когда он открыл глаза, служанки уже не было, сколько он пролежал в блаженстве, Эрик не знал, зато что он знал наверняка так это то, что совсем скоро он будет будет прижимать ее своим нагим телом… С этой мыслью он вышел на улицу и воспарил над землей. Эрик был так уверен в себе и своем легком решении, что когда заглянул в окно девушки на мгновение остолбенел. Он не сомневался ни на секунду, что бедняжка так очарована им и его таинственностью, что ворочается с боку на бок без сна, и что же он увидел вместо этого? Эдакий прикроватный пикничок — трое молодых людей смеялись, пили вино, ели, и снова смеялись. Его прекрасное видение было воистину прекрасным. Она сидела в легкой сорочке, глаза светились веселым задорным огоньком, лицо раскраснелось, губы были влажными и слегка припухшими от смеха, ее чудесные лунные кудри словно покрывало покрыли плечи, она была так желанна в этот момент… Но внезапно ощущение собственной зачарованности девушкой сменилось почти ощутимой яростью. Как выяснилось, никто не ждал его в одинокой холодной постели, да еще его обозвали какой-то монашкой, он мог бы поспорить, что она сказала "вздроченной"?.. На секунду Эрик парил в нерешительности, что ему делать, разозлиться или разразиться смехом. Он выбрал второе, и взмыв вверх, тишину ночи разогнал объемный властный баритон.

В нем было столько энергии, столько силы, что он летал на пределе своих возможностей, он чувствовал себя ожившим. "Нет, без сомнения, ее кровь словно наркотик подействовала на меня"- с улыбкой подумал он. Он парил над королевской оранжереей, как в голову ему пришла безумная мысль. Эрик бесшумно проник внутрь и сорвал экзотический цветок — голубую орхидею, для нее… Прижимая цветок к груди, он летел обратно в ее комнату. До рассвета оставалось не более двух часов, и дом, наконец, погрузился в сон. Тихо прошел он на второй этаж и оказался у ее постели. И она снова удивила его, девушка лежала рядом с мулаткой, а в соседней комнате монотонно слышался храп молодого мужчины. Он присел на колено рядом с ее кроватью и засмотрелся на ее спокойное безмятежное лицо, лицо маленького невинного ангела, кончиками пальцев практически не касаясь ее он провел вдоль руки, наклонил голову к рассыпавшимся волосам, зарылся в них лицом и вдохнул полной грудью, аромат ее кожи и волос остро врезался в его тело, растекся, но его влияние он уже смог контролировать. Эрик достал орхидею и положил ее на туалетный столик прямо напротив зеркала. Дверь за ним бесшумно закрылась.

 

7 глава

"Сколько же времени?" — не открывая глаза, думала Суокки. Сладко потянувшись, зевнув, и зарывшись в теплое одеяло по самый нос, она, наконец, решила, что пора вставать. "Вот еще пара секунд блаженства, и вставать!". Она вылезла из-под одеяла и подошла к окну, парк был залит ярким весенним светом, люди усердно трудились, создавая чудных форм клумбы. Постояв немного, девушка встряхнула головой, и решила, что надо приводить себя в порядок и пойти во свете дня осматривать особняк. Холодная вода освежила тело и разум, настроение подпрыгнуло, и весело кружась по комнате, девушка стала напевать незатейливую мелодию. Ей очень захотелось вытворить что-нибудь такое, ну чтобы голову снесло. Она взяла расческу, и танцуя, расчесывала волосы, любовалась собой в зеркале, накручивала на пальчик свои кудряшки, изображая из себя соблазнительную танцовщицу, стала медленно красться по комнате, при этом поднимая сорочку выше и выше, оголяя свои обалденные соблазнительные ножки, прижалась спиной к шкафу и с обнаженным плечом спустилась вниз и также поднялась вверх, сделав три круговых движения, с легкой грацией упала на кровать, и хотелось ей чего-то сносящего голову, хотелось с головой окунуться в водоворот приключений и чувств. В комнату вошла Тара:

— Уууу, детка, я смотрю ты встала с той ноги… — подняв бровь вверх сказала мулатка

— Тара, иди ко мне — и Суокки поманила ее с хитрой улыбкой. Та подала ей руку, и они вместе стали изображать из себя обворожительных юных куртизанок. Двигались в одном медленном ритме, размахивая юбками, поднимая их до неприличной высоты. Руки запустили в распущенные волосы, трясь друг об друга спинами, спускались вниз, одновременно развернулись лицом, рука к руке, на брудершавт стали кружиться, пристально смотря друг другу в глаза… Вдруг услышали хлопание ладоней позади себя. У двери стоял Джейсон:

— И давно ты подглядываешь? — спросили девушки

— Если бы знал, что у вас такой ритуал просыпаться, делал бы это намного чаще. Я восхищен вашими талантами и рад бы даже присоединиться, но в столовой нас ждет хозяйка дома

— Дай мне пятнадцать минут, и я спущусь к столу, Тара, найди мне что-нибудь, ну такое…

— Только укажи путь, детка!

— Я хочу выглядеть сегодня дрянной девчонкой

— О Боже, злобный особняк, что ты сделал с моей послушной сестрой? Где ты, милая Суокки? — ухмылялся Джейсон — не переусердствуй, а то доведем до приступа хозяйку

— Ты видел ее? — спросила Суокки

— Нет, но не думаю, что там есть, на что смотреть

— А-а, Джейсон, не будь так уверен, кончик обломаешь — закивала головой из стороны в сторону Тара

— Пфф, не смеши меня, Тара, к клубу любителей постарше я пока не причислен — и с гордо поднятой головой парень вышел.

Продолжать тему Суокки не стала, она была голодна и хотела поскорее познакомиться с графиней. Брат ждал ее у лестницы. Взяв его под руку, они пошли в столовую. Как и думала Суокки, комната заливалась светом, была полна свежих цветов и ароматных утренних запахов. Во главе стола сидела просто обалденная женщина, так что хотелось просто стоять с отвисшей челюстью и быть не в состоянии смотреть никуда кроме нее. Она наливала изящной рукой чай в фарфоровую чашечку. Вот она подняла на них взгляд и нежно улыбнулась им:

— Присоединяйтесь ко мне, прошу — и она кивнула головой на стулья сбоку от себя. Они молча сели, продолжая пребывать в неком завороженном состоянии.

Закончив с чашкой, женщина протянула ладонь Суокки:

— Рада знакомству, ты так прекрасна и необычна как мне и рассказывали — девушка пожала ее мягкую гладкую ладонь, но сказать что, так и не нашлась. Графиня перевела взгляд на Джейсона, тот сидел не дыша, задохнувшись от восхищения.

— А ты, молодой Стэкхауз? Что ж, давайте завтракать и вы расскажите мне как доехали, вам понравились ваши комнаты? — ее голос лился бархатной песней, первой опомнилась девушка

— У вас превосходный дом, я никогда не бывала в таком, а парк…

— Суокки, зови меня просто Пэм. — молодые люди не могли понять, как можно звать сидевшую перед ними божественную женщину просто Пэм. Нельзя было сказать, что вот что-то отдельное у нее было красивым, но она сама целиком заставляла просто восхищаться собой: фарфоровая бледность кожи, чувственные полные губы нежного розового оттенка, изящно очерченные темные брови, умные, чарующие серые глаза, легкий румянец, русые волнистые волосы, спадавшие ниже поясницы, тонкие кисти рук, густые ресницы, статная осанка — все в ней словно говорило: "я рождена соблазнять сладко, страстно, любя…"

— Кхм, Пэм, позвольте выразить восхищение вашей красотой — Джейсон вдруг вскочил со стула, упал на колено и примкнул устами к руке графини.

Пэм откинула голову назад и рассмеялась обаятельным веселым смехом:

— Как мило, Боже… я рада, что вы приехали, нам точно не будет скучно! — она улыбнулась еще шире — ну а теперь давайте все же что-нибудь поедим, у нас сегодня много дел

— Дел? — удивилась Суокки

— Да, Суокки, разве я не сказала, у нас сегодня первый весенний бал — она хитро посмотрела на девушку. — твоя бабушка очень подробно дала инструкции, что мы должны найти тебе мужчину, вот этим и будем сегодня заниматься.

Эмоции на лице девушки менялись одна за другой от радости и предвкушения до страха неизвестности.

Заметив смятение на лице Суокки, Пэм решила смягчиться:

— Малышка Суокки, что тебя так расстроило? Неужели известие о празднике? Если это так, то тебе придется привыкнуть, там где есть я — всегда праздник!!!! — и она снова весело рассмеялась.

— Я попал в рай! — расплылся Джексон — Спасибо тебе, Господи!!! — и он довольный принялся за еду. Прожевав пару кусков яичницы, он сказал — Суокки просто нечего надеть! Багаж-то наш еще не приехал — и продолжил жевать как ни в чем не бывало

— Джейсон, ну спасибо!!! — вспыхнула Суокки

— Большей радости честно ты не могла мне доставить! — и от удовольствия она захлопала в ладоши — подготовка к празднику, конечно, занимает, но ничто так не радует, как выбор нарядов!!!! Быстрее, малышка, заканчивай завтрак и приходи ко мне, я буду ждать! А теперь извините меня, мне срочно нужно заняться этим восхитительным делом!!! — и она словно плывя вышла.

— Ну что? — удивился Джейсон

— Блин, Джейсон, у меня аж слов нет, как я зла!!!!!!!! — гневно ответила ему сестра

— Да брось, Суокки, согласись, она — просто сокровище! Ну неужели тебе не нравится, что пол дня ты проведешь, выбирая себе бальное платье, крутясь перед зеркалом, ну что вы там обычно еще делаете, что заставляет ваши глаза гореть при одном лишь упоминании "новое платье"! Короче, расслабься и отдайся!

— Джейсон, это девиз твоей жизни, а не моей!

— Угу, удовольствия в моей точно побольше, чем в твоей.

Еда в горло уже больше не лезла. Суокки решила, что для стабилизации нервов ей просто необходимо выйти и подышать свежим воздухом. "ведь пол часа ни на что не повлияют", и она, накинув шаль, вышла на улицу.

Воздух и правда пошел ей на пользу и на свежую голову она пошла к Пэм. У нее было целое крыло, слуга провел ее к хозяйке. Пэм сидела с горящим взглядом в большой светлой комнате на белом дивание, вокруг нее стояли трое женщин в полной амуниции — с иголками, нитками, образцами тканей…

— О, а вот и наша сегодняшняя жертва! — трое повернулись на нее пристально рассматривая.

— Что предложите? — спросила Пэм

— Какая тема, госпожа? — учтиво склонив голову спросила портниха

— Тема, тема, тема…Суокки, как думаешь, какая тема нашего праздника?

— Смотря кто будет присутствовать… — неуверенно произнесла девушка, вся ситуация все более и более смущала ее.

Пэм взорвалась смехом:

— Присутствовать, малышка, будут только те, кого мы захотим! Ладно. Темой будет "Соблазнение".

— Значит, непременно должен быть атлас, он чудесно смотрится при свете свечей.

— Да, это мне нравится, цвет?

Женщины разговаривали словно самой Суокки тут и не было. Сперва она хотела надуться, а потом подумала, что это глупо и по-детски, возможно Джейсон на сегодня прав: надо расслабиться и отдаться в опытные руки знающих. И со спокойной душой девушка раскинулась на мягком диване, с удовольствием рассматривая ткани, кружева и украшения.

Шло бурное обсуждение, портнихи предлагали взять нежно-бирюзовый оттенок, Пэм же настаивала на чем-то более ярком, насыщенном, может, бордо? Тут слово все же решила вставить Суокки:

— Пэм, ну это же не последний бал?

— Что за вопросы? Конечно нет!

— Тогда, думаю, будет лучше, если цвет платья не будет кричащим для первого раза…

— То есть ты хочешь бирюзу?

— Угу

— Но она будет бледнить тебя, ты такая же светлокожая как и я! Нет, однозначно и беззаговорочно нет бирюзовому! — уперлась графиня

— Тогда, может, насыщенный бежевый, госпожа?

— Суокки, ну-ка, дай руку, приложим ее к образцу — долго рассматривая неизвестно что, она наконец сказала — нет, ты же не невеста мертвеца! Это тоже не пойдет! Мне нужен перерыв. — и она встала и стала ходить по комнате туда-сюда, туда-сюда, пригубив бокал с вином, Пэм села обратно. — Суокки, а что ты думаешь на счет черного атласа?и такого же черного кружева?

— Да я даже и не знаю, никогда не носила черного, этот цвет вроде, как бы это выразиться…

— Ты хочешь сказать, траурный?

— Э, ну не то чтобы…в общем, да, он грустный — заключила девушка

У Пэм опасно загорелись глаза:

— Ну что ж, ты доверяешь мне?

— Да — что еще она могла ей ответить?

— Тогда снимайте с нее мерки, да побыстрее! — приказала хозяйка. — Суокки, малышка, ты поможешь мне в подготовке к празднику?

— Конечно — ее мерили со всех сторон

— Займись, пожалуйста, цветами, мой помошник Лафайет поможет тебе во всем разобраться. — она позвонила в колокольчик и через пару минут в дверь вошел статный темнокожий мужчина. Он не скрывая интереса, осмотрел ее с ног до головы. Его лицо располагало к нему с первого взгляда, красивые раскосые глаза, казалось, они были подведены, полные четкой формы губы, аккуратные брови, серьга в ухе и множество перстней на руках — он был ооочень необычен.

— Лафайет, знакомься с десертом нашего сегодняшнего мероприятия, малышка Суокки — вся в твоем распоряжении, милый!

Он легко наклонил голову:

— Хорошо, что главным шоколадным муссом остаюсь я!

— Лафайет?

— Да, моя госпожа?

— Что ты думаешь о черном атласе с вырезами из черного кружева на малышке?

Лафайет изобразил, что задумался и ответил:

— Думаю, что ее вы уже не сможете называть "малышкой"

— А как же мне придется ее называть, милый? — и она ласково провела рукой ему по подбородку

— Оу, госпожа, боюсь это не для всех ушей в этой комнате — он улыбнулся и раскосые глаза были словно у коварного змия — но могу предложить идею на вечер бала

— Слушаю тебя, наш искуситель…

— Устроим конкурс на лучшее новое ласкательное имя для вашей малышки — он облизнул губы — В начале вечера представим Суокки публике и дадим задание всем присутствующим мужчинам написать на бумажках, как они ее видят. Победителя выберет сама виновница торжества, призом победителю будет она же.

— Чудно придумано! Как всегда!!!! — Пэм аж подпрыгнула на диване

— Эээ, в каком смысле я буду призом? — встряла Суокки, ну не могла она просто пропустить эту часть конкурса

— А каким призом вам хотелось бы предстать? — спросил Лафаейт

— Вообще-то ни в каком — честно ответила девушка

Лафайет и Пэм дружно надули губки. Суокки стало неудобно, что вокруг нее столько суеты, а она портит им настроение:

— Поцелуй, один маленький невинный поцелуй вас устроит?

— Более чем — практически одновременно ответили они, и дъявольский огонек зажегся в их хитрых прекрасных глазах.

 

8 глава

Во второй половине дня пошел дождь. Сначала небо заволокло тучами, день потемнел, а затем погода и вовсе испортилась. Суокки вспомнила про дом и про бабушку: "как она там? Не прошло и недели, а я так соскучилась по ней, и по своей привычной жизни" — думала девушка. Капельки дождя стекали по стеклу, Суокки пальчиком следовала по мокрым дорожкам, одна маленькая капля находила другую такую же маленькую каплю и еще одну, и еще и еще пока не становилась небольшим ручейком, стремившимся вниз. "Господи, как только я согласилась на эту авантюру?" — девушка приложила ладонь ко лбу в отчаянии, — "я ни разу не целовалась, и должна буду поцеловать кого-то совершенно чужого, да еще и прелюдно! Боже мой…" — она запаниковала реально представив, как все это будет выглядеть. Мелькнула мысль попросту сбежать, спрятаться, что угодно лишь бы избежать этого, но, к сожалению, это было не в ее характере убегать от ответственности за свои решения, скорее такое было характерно для Джейсона, со всеми своими передрягами он всегда приходил к ней. "А что бы сделала бабушка будь она сейчас на моем месте?" — подумала Суокки, тут она вспомнила, что внизу уже давно должна была помогать Лафайету украшать зал. "Черт!" — выругалась она и понеслась в зал.

Там вовсю шла работа, помещение было внушительного размера, а дел невпроворот, к тому же до начала праздника оставалось не более 6 часов. Паника снова овладела девушкой, и ей стоило больших трудов взять себя в руки и пойти искать Лафайета. Слуга сказал ей, что тот уже уехал в королевскую оранжерею и будет через час. Суокки покраснела от стыда за то, что из-за страха, глупого страха не поехала выбирать цветы как должна была, ей надо было срочно чем-то заняться:

— Может, я могу быть чем-нибудь полезной? — спрсила она у слуги, тот не решался дать ей задание, и девушке пришлось нарушить его личное мысленное пространство:

— Я могла бы написать имена гостей на карточках — с улыбкой предложила девушка, слуга стоял в нерешительности, наконец сказал:

— Как будет угодно госпоже — он поклонился и повел ее к месту, где она стала старательно выводить каждую буковку имен из списка.

Гостей оказалось много, очень много, Суокки написала сто пятьдесят имен, сто из которых были мужскими. К тому времени, когда она закончила, бальный зал был почти украшен, слуга сообщил ей, что приехал господин Лафайет и просит ее помочь ему в составлении цветочных композиций, Суокки отдала надписанные карточки и пошла в Зимний сад. Он был не очень большим, зато, даже несмотря на огромное количество привезенных из оранжереи цветов, сад был в самом разгаре "лета", воистину удивительное ощущение: попасть в сочную зелень, в мир летних растительных запахов, когда на улице лил дождь, и природа только открывала себя весне.

— Суокки, рад, что ты все-таки пришла — сказал Лафайет улыбаясь.

— Простите, Лафайет, я увлеклась и не заметила, как быстро прошло время. Вы уже уехали, когда я спустилась вниз — девушка неловко потупила взгляд

— Суокки, если не против, давай на ты? — девушка кивнула — и мне сказали, что ты на славу потрудилась, так что не преуменьшай своих заслуг — он снова улыбнулся ей — нужно составить композиции на твое усмотрение и расставить вазы в бальном зале и зале, где будет проходить ужин. В бальном зале будут накрыты столы для фуршета, а после кульминации вечера особые гости Пэм будут ужинать в большой столовой, обычно она любит, чтобы цветами был украшен стол. Справишься?

— Должна… — робко улыбнулась Суокки

— Не переживай, мой личный помощник Хойт поможет тебе. Он тут все знает так что уверен, проблем не будет — за ним появился высокий улыбчивый парень — ну все, детки, за работу — и он захлопал в ладоши и замахал на них руками, подгоняя.

— Мисс Суокки, я весь в вашем распоряжении — молодой парень учтиво поклонился. Суокки не знала за что хвататься, и как-то внезапно растерялась. Хойт увидев ее растерянность, не смутился:

— Госпожа Пэм больше всего любит самые простые цветы, вот у нас много ромашек разных размеров, пионы и тюльпаны подойдут, можно составлять их и по цвету, и по размеру, и просто как вздумается. И лучше всего поставить эти композиции в зал для ужина. Пэм будет очень довольна. Ну а чтобы поразить гостей розы всех оттенков и лилии подойдут идеально.

Суокки стояла и слушала открыв рот. Не ожидала она такой глубины что ли от простого слуги, нет, вернее будет сказать такой раскованности ведь обычно слуги бояться выражать свое мнение. "Что ж, мне крупно повезло!" — подумала она и сказала:

— Я очень благодарна тебе, Хойт

— Не стоит, но спасибо — парено скромно улыбнулся — Ну, если задача ясна, я пойду за вазами — и вышел.

Вернулся с целой свитой слуг, которые несли разных размеров и форм вазы.

— Хойт, а сколько всего композиций нужно сделать?

— Восемь в столовую и тридцать в зал.

Суокки перебирала цветы, расставляла их в вазы, слуги уносили готовые и приносили новые. Мысли за этим занятием очистились от всего негативного, красота и чудный аромат цветов прямо лечебно сказались на нервном состоянии девушки. Наконец, последняя композиция была завершена и можно было немного передохнуть. Сколько времени прошло Суокки не знала, но когда услышала что до начала осталось полтора часа, она быстро вскочила и понеслась искать Тару, чтобы та сделала ей ванную как можно скорее.

В суматохе Суокки не заметила преображения дома и усталости Тары. Хоть та и была личной горничной девушки и не была привлечена к бытовой работе особняка, тем не менее и чтобы быть ем-то занятой и чтобы не выделяться среди остальной прислуги, она целый день помогала на кухне.

Суокки лежала в теплой душистой воде, она старалась максимально расслабиться и запомнить это ощущение, чтобы на балу не впасть в панику. Тара сидела на стуле рядом и смотрела в одну точку. Сидели молча, обе действительно сильно устали. Первой заговорила Суокки:

— Тара?

— А?

— Сегодня будет ночь моего позора

— Чего? — не сообразила подруга

Суокки рассказала, в какую авантюру втянули ее Лафайет и Пэм. Тара сидела, переваривая информацию, а потом захохотала, она смеялась так весело и заразительно, что и Суокки не смогла сдержаться. Вот так они обе выместили стресс за сегодняшний насыщенный день.

— То есть — утирая слезы смеха из глаз — ты выберешь себе имя и будешь целоваться с автором?

— Угу

— Ахахахаахаха — снова засмеялась Тара — ну а если это окажется какой-нибудь старый хрыч со вставной челюстью?

— О, Господи!!!! Тара! Да я и так ни жива ни мертва, а о таком повороте событий я и подумать не могла!

— Ну прости, прости, не сдержалась. Я слышала на кухне, что мужчины почти все будут до сорока, так что расслабься.

— Это уж вряд ли у меня получиться — кисло сказала девушка

— Суокки, ты боишься? Чего? Это же просто шутка, так и относись к этому с юмором.

Девушка помолчала, но все же решилась сказать:

— Понимаешь, я всегда мечтала, чтобы мой первый поцелуй был с тем, кому я буду не безразлична, я столько времени представляла как это будет, а теперь… теперь этого уже никогда не случиться, потому что я должна стать посмешищем среди чужих мне людей!

— Ну, эээ, конечно, да… Мечты у всех одни: принц на белом коне, свой замок и бла-бла-бла… Прости, Суокки, ты знаешь, я никогда не страдала подобной ерундой. Не обижайся, но, во-первых, это действительно просто шутка, розыгрыш, и все знают, что это так и никак иначе. Никто не относиться к этому так серьезно. И никак это не испортит твоей мечты о поцелуе для своего единственного, понимаешь?

Суокки молчала. В дверь постучали:

— Кто там?

— Это Мэри, госпожа

— Входи. Вошла служанка:

— Ты что-то хотела?

— Да, госпожа, графиня передает вам, что ваш наряд готов и они ждут вас в покоях.

— Спасибо, Мэри, я сейчас уже заканчиваю принимать ванну и через десять минут буду.

Служанка присела в риверансе и ушла. Тара помогла Суокки побыстрее вытереться и, одев халат, та пошла в апартаменты Пэм сдаваться.

Через час одеваний, накручивания причесок, накладывания макияжа и выбора туфель, из зеркала на Суокки смотрела незнакомая ей ослепительная молодая женщина.

Черное атласное платье идеально облегало фигуру. Вся спина и рукава в обтяг были сшиты из черного просвечивающего кружева. Узором кружева были извивающиеся ветви с листочками, они окутывали спину и руки, обнажая кожу сквозь дымку кружева. Юбка, Слава Богу, была очень умеренно пышная, а точнее длинным атласом спускалась вниз прямой линией. Но самое пикантное составляла даже не практически голая спина, а перед платья. Зона воротника была сделана в виде полумесяца-улыбки от плеча до плеча, и вниз справа и слева уходило глубокое декольте из того же прозрачного кружева. Создавалось впечатление, что все прелести при таком вырезе должны быть напоказ, но хитрость была в том, что под кружевом в области декольте была подшита телесного цвета ткань.

Волосы уложили наверх, открывая шею, лишь светлый локон выпустили вперед, чтобы он будто обвивал часть шеи и случайно касался груди, и два локона оставили сзади: один практически доходил до талии, другой бы в половину короче.

Кожа после зимы была белой, но в контрасте с черным платьем, выглядела несколько нереальной, ее немного припудрили блестящей пудрой. Красить лицо не стали, лишь слегка подчеркнули губы.

Пэм предлагала надеть Суокки ювелирный гарнитур, сделанный из алых рубинов. Ожерелье и крупные серьги очень выделялись на белизне кожи и темноте платья. Суокки смущала их яркость, тот вызов, что они собой несли. Сначала она отказывалась их надевать, но сняв, поняла, что весь образ мгновенно лишается своего очарования и таинственности. Незнакомка, которая должна была обрести новое имя в эту ночь, была готова к балу.

К гостям они спустились вместе: Пэм и Суокки.

— Вдохни поглубже, твой вечер начинается! — она дала лакея знак головой и зеркальная дверь в бальный зал открылась.

 

9 глава

Практически одновременно в их сторону повернулось множество голов, заиграла приветственная музыка, и гости захлопали, встречая хозяйку вечера. Пэм была ослепительна в длинном платье из серебристой парчи, расшитой жемугом. Она улыбнулась присутствующим и жестом попросила тишины.

— Сегодня я рада открыть вместе с вами летний сезон — все одобряюще захлопали — Условие как и всегда одно — веселитесь, наслаждайтесь, танцуйте! — по залу прошел веселый гул.

Пэм продолжала:

— Наш весенний бал посвящен моей гостье. Прошу любить и жаловать Герцогиня Суокки Стэкхауз. — она захлопала, и гости последовали ее примеру

Мужчины в зале один за другим стали склонять голову в приветствии

— И это не единственный сюрприз, все вы знаете, как хорош в выдумках наш милый Лафайет, и на этот раз он не подвел, придумав новую забаву. Участвуют все желающие мужчины, придумайте имя жемчужине нашего вечера. Любое, какое ассоциируется у вас с ней, напишите его на конверте, а внутри укажите себя. Суокки выберет понравившееся ей имя, так мы и определим победителя, ну а приз пока останется в секрете.

Секундное молчание заполнило зал, но потом тишина взорвалась хлопками, криками, присвистыванием. Сердце Суокки, так быстро бившееся все это время, наконец, успокоилось. Мысли мужчин лавиной обрушились на нее. Они были восхищены ее необычной красотой, заинтригованы поставленной задачей, возбуждены от предстоящего соревнования. О чем они только не думали, конечно, первое место среди их мыслей, как и следовало ожидать, занимали мысли о глубоком декольте, которое и должно было демонстрировать обнаженную грудь, но не делало этого, зато предоставляло простор для фантазии. Пышные формы Суокки только способствовали развитию мужской фантазии. Суокки изо всех сил закрыла щиты от мысленного вторжения.

Зазвучала музыка, и гости переключили внимание. Пэм, увлекая за собой Суокки, медленно пошла к гостям. Она представляла представляла Суокки присутствующих. Суокки сначала старалась быть внимательной и запоминать имена мужчин, но их было так много, что она просто стала улыбаться и кивать всем подряд. Вереница мужчин, казалось, была бесконечна…Все они пытались заглянуть ей в глаза, целовали руку и посылали неприличные мысли. Суокки пожалела, что не надела перчаток.

Из прострации ее вывел приятный бархатный баритон, казалось, она даже слышала его раньше:

— Пэм — мужчина поклонился

— Боже мой! — ахнула Пэм в удивлении — Билл Комптон! Собственной персоной! Я не чаяла увидеть тебя среди своих гостей

— Как я мог пропустить главное событие весны?

— О, Билл, ты преувеличиваешь мои достоинства! — Пэм расплылась в довольной улыбке, было видно, что слова мужчины пришлись ей очень по вкусу.

Он перевел взгляд на Суокки, та стояла, замерев, это был тот самый незнакомец. Смутивший ее покой во время поездки. Не дожидаясь Пэм, мужчина представился:

— Билл Комптон — в поклоне он прикоснулся к руке Суокки. Глядя ей в глаза, он очень осторожно поднес свои губы в легком поцелуе. Как только Суокки ощутила прохладное прикосновение, словно тысячи бабочек в один миг взлетели внизу ее живота и защекотали каждую клеточку ее тела. На коже выступи маленькие мурашки.

— Суокки — смогла вымолвить она в ответ. Билл нехотя отпустил ее руку, она словно и сама была недовольна этим разрывом.

— Билл, ты будешь участвовать в нашей игре? — спросила Пэм

— С надеждой в сердце, думаю, что выйду победителем — он не сводил глаз с девушки

— О, как самоуверенно, Билл! И как на тебя похоже — рассмеялась Пэм — ну что ж, рада, что смогла угодить тебе, а сейчас мне пора открывать сезон. Присоединяйтесь — и она скрылась среди гостей.

Суокки не знала, что сказать, Билл смотрел на нее прямым и спокойным взглядом, правда, от него у Суокки шла голова кругом. Она, сперва. Даже не заметила, что не слышит его мыслей. Осознав это, девушка непроизвольно улыбнулась. Билл ловил каждое ее движение:

— Герцогиня Стэкхауз — начал мужчина

— Суокки. Зовите меня просто Суокки, а то я ощущаю себя эдакой старой каргой

Билла развеселил непринужденный тон и выбираемые девушкой слова:

— Суокки — сказал он и девушка ощутила, как все ее тело напряглось — я не в сомневался, что скоро встречу вас вновь.

В это время зазвучала музыка, гости расступились, и в середину зала вышла Пэм, ее вел высокий и сильный физически мужчина. Суокки невольно засмотрелась на него: длинные светлые волосы, прямимы прядями струились вдоль спины. Забраны они были в хвост, но более короткие пряди выбивались и висели чуть ниже подбородка, привлекая внимание к длинной белой шее, обнаженная кожа уходила в глубокий вырез белой рубашки так, что при движении можно было увидеть круглые розовые соски. У Суокки почти с ощущением ноющей боли возникло напряжение в паху. У него были длинные руки и крупные ладони, ручка Пэм тонула в его. Широкая спина создавала впечатление особенно вместе с ростом, он был под добрых два метра. Суокки он показался просто огромным. Подтянутый и грациозный вел он хозяйку в танце по залу, и все взгляды были прикованы к ним.

— Кто это? — спросила Суокки, в горле ее пересохло

Билл нахмурился и с неохотой ответил:

— Эрик Нортман.

Постепенно другие пары стали присоединяться к ним. Билл пригласил Суокки, но той внезапно стало дурно, она вспомнила пугающего блондина, вчера, это был он, Эрик. Мелькнула мысль, что имя ей очень нравится, но она быстренько загнала ее куда подальше. Сейчас Суокки находилась в полном смятении, она забыла про все, даже про Билла, какое-то странное чувство драло ее на куски: животный страх перед блондином, желание сейчас же сбежать спасаясь, отвращение даже до тошноты, но в тоже время ее глаза не отрываясь смотрели за движениями мужчины, за тем как колышутся его волосы в танце…Она должна была уйти, и не могла. Из оцепенения ее вывел голос Билла:

— Суокки, может, выйдем на балкон? На свежий воздух?

— Да, я только возьму накидку — с затуманенным взором сказала девушка

Прохлада ночи и свежесть воздуха отрезвили голову.

— Спасибо, Билл, мне стало гораздо лучше — она с улыбкой посмотрела на мужчину. Он был все еще очень насторожен и серьезен

— Ты приехала только вчера?

— Да

— И сразу попала на балл…

Суокки кивнула

— Неудивительно, что тебе стало дурно

— Да, в этом вы, то есть ты, прав. Я не привыкла к шумной жизни. Все это для меня в новинку. А,ты, любишь веселые компании?

— Скорее нет, чем да — он улыбнулся — Но благодаря им я встретил тебя — он шагнул к ней поближе, Суокки не была против, ей очень захотелось в этот момент спрятаться от ощущения, что что-то поглощает ее, и казалось, что лишь безопасные объятия Билла смогут сокрыть ее. Она инстинктивно подалась телом вперед навстречу ему. Он протянул руки к ее плечам и легонько сжал их:

— Ты продрогла, вернемся в зал — голос его охрип, глаза казалось потемнели.

В зале было шумно и душно, вся атмосфера давила на Суокки. Билл принес ей шампанского и выпив его стук в висках немного успокоился. Суокки заметила как Пэм говорила с Эриком, из-за шума ничего было не разобрать:

— Эрик, а ты будешь бороться за маленькую мисс Стэкхауз? — спросила Пэм, тот кинул ленивый взгляд в сторону девушки

— Пэм, дорогая, ты считаешь, там есть, за что бороться?

— Как знать, Эрик, Билл Комптон, по всей видимости, нашел, за что… — Пэм хитро сверкнула глазами. Эрик продолжал стоять с ничего не выражающим лицом, но по телу растекалось холодное жалящее пламя.

Вечер подходил к концу, Суокки сидела и разбирала карточки с именами в ее честь. Чего там только не было: и "черная кошка", и "пантера", и "страсть ночи", Суокки на самом деле уже сделал свой выбор, но для чистоты игры решила дочитать все до конца. Вот, все карточки были прочитаны, хотя, постойте, осталась еще одна, просто записка: "Ты будешь моей". Ее прожгло насквозь, словно молнией шарахнуло с головы до пят, сердце затрепетало. Пэм звала ее, быстро спрятав записку, она пошла к ней.

Суокки передала выбранную карточку Пэм, та приказала остановить музыку, сотня глаз снова смотрели на них в ожидании:

— Итак, господа, выбор сделан. Но сначала я скажу о призе: счастливый победитель получит поцелуй от виновницы торжества!

Зал замолк

— Итак, победил: "Цветок Надежды" — сказала Пэм, открывая конверт — а теперь узнаем и имя счастливчика!

 

10 глава

— Билл Комптон! — объявила Пэм. Суокки и обрадовалось и в тоже время вся зажалась: сейчас перед целым залом людей ей прийдется целоваться! Она старалась не разрыдаться прямо здесь, "думай о другом, думай о другом!" — повторяла она про себя и глубоко дышала.

— Поздравляю, Билл! — Пэм чмокнула его в щечку, Суокки решилась поднять на него свои потерянные глаза. Он смотрел очень спокойно, без тени ухмылки или удовольствия от победы. Мужчина подошел и аккуратно взял ее за руку, прикосновение немного успокоило Суокки, она, не ощутив в нем опасности, почувствовала себя смелее. Вот он наклонился совсем близко к ее лицу, Суокки

даже успела подумать, неужели он полез к ней целоваться? Но нет, он прошептал ей в ушко: " Тебе совсем не обязательно делать это сейчас и вообще, если ты не хочешь". Его бархатный голос словно проник ей в голову, близость губ в области шеи и уха откровенно будоражила ее сознание, уже в следующую минуту Суокки захотелось повторить это ощущение приятного волнения и внутреннего трепета. Билл стал отстраняться, и Суокки крепко ухватила его за локоть, притягивая обратно к себе:

— Нет! Ты выиграл, так забирай свой приз! — уверенным голосом сказала девушка. Лицо Билла мгновенно переменилось, пропали спокойный взгляд и расслабленное положение тела, вместо того перед ней стоял жаждущий прикосновения мужчина, он напрягся всем телом, стал казаться даже крупнее, глаза не скрывали более его желания обладать девушкой, она четко это поняла. Однако, Суокки не испугалась, напротив она почувствовала небывалую уверенность в себе, она сама хотела бросить ему вызов.

В зале стало совсем тихо, ничего не осталось кроме них двоих. Билл стоял к гостям спиной. Суокки надоело тянуть резину, она уверенно пошла к мужчине, тот не двинулся с места, предоставляя ей право выбора, тем не менее глаза его пылали неудовлетворенным огнем. Суокки подошла к нему вплотную, и оказавшись практически телом к телу, она она вдруг сдрейфила, страх схватил ее за глотку. Так бы, наверное, она и стояла прекрасной застывшей статуей, но в этой игре участвовали двое: Билл не мог терпеть ее близость, не касаясь девушки, он приблизил лицо к ее, и нежно ладонями заключил маленький подбородок в объятия. Мало кто представляет, каких усилий ему стоило вести себя аккуратно, чтобы не спугнуть ее окончательно, он понимал, что от его выдержанности будет зависеть их будущее.

Суокки почувствовала легкое прикосновение к лицу, это были прохладные пальцы Билла, вот его губы оказались совсем близко к ее… он накрыл их своими в целомудренном поцелуе, немного задержался на них, казалось, он хочет продлить ощущение ее губ. Суокки смотрела на все это как бы со стороны, сама ничего не ощущала, она была напрочь парализована страхом, но вдруг Билл сначала лизнул ее нижнюю губу, а затем легонько прикусил ее. Суокки очнулась и мгновенно окунулась в волну возбуждения и желания, которые окутывали их, такое было ощущение, что эту жажду можно было потрогать. Билл почувствовав, что Суокки, наконец, откликнулась на его прикосновение, одной рукой притянул ее за талию, а другой за шею совсем плотно к себе. Поцелуй его стал углубляться, своими раскрасневшимися от возбуждения губами, он стал раздвигать губы Суокки, пытаясь языком проникнуть внутрь. Девушка была почти в отключке от захлестнувших ее ощущений, тело поплыло, лишь жар поцелуя был реальным. Она еще не до конца отдалась этому поцелую, но Билл упорствовал. В одно мгновение она почему-то открыла глаза и из-за плеча Билла увидела его холодные голубые глаза. Он стоял, облокотившись о колонну, ноги и руки скрещены, лицо ничего не выражало, но смотрел он прямо Суокки в глаза, смотрел так что весь жар ее тела от прикосновений Билла смыло словно ледяной водой. Она почувствовала себя виноватой, плохой: "да, что, черт побери, происходит?" — злость взорвалась внутри нее, адреналин предал смелости и бесшабашности, и она отстранилась от Билла, не смотря ему в глаза. Тот не хотел ее выпускать, но разжал пальцы, и снова сжал их в кулаки так, что костяшки побелели. Взять себя в руки было выше его сил, сейчас, когда он ощутил ее близость, ее нарастающее желание, еще бы секунда и он набросился бы на нее прямо здесь, на его счастье заиграла музыка. И Пэм быстро увела Суокки подальше от мужчины. Лафайет что-то объяснял гостям, и публика с удовольствием переключила внимание на него.

Пэм вывела Суокки из зала, она хотела было утешить девушку, попыталась обнять, но та резко вырвалась и убежала, ей срочно нужно было выпустить слезы и запереться где-нибудь. На первом этаже была гостевая уборная, там она и нашла свое убежище. Как только она закрыла дверь, ее накрыла истерика, всхлипывая и издавая горловые звуки от рыданий, она судорожно плескала себе в лицо холодной водой. Выревевшись, истерика стала сходить на нет, она смогла спокойно дышать, но началась икота. Она посмотрела на себя в зеркало: от таинственной красотки не осталось и следа, вместо нее выглядывала девушка с красным носом, припухшими глазами. Вся в пятнах и с прической набекрень. Картину дополняла икота. И Суокки рассмеялась: "нет, видимо, сегодня мне суждено пройти все стадии истерики, от рыданий и икоты, до безумного смеха, а потом меня должна накрыть великая опустошенность" — мелькнула в голове мысль — "однако, раз я могу еще ехидничать, я не потеряна окончательно" — и она улыбнулась. "Нет, я определенно истеричка!". На душе стало легче, Суокки решила распустить волосы, она вдоволь напилась воды, но икота не прошла до конца, изредка и неожиданно она все-таки икала.

Суокки стала думать, что ей делать дальше: пойти в комнату не хотелось, там Тара начнет расспрашивать; о том чтобы вернуться в зал не было и речи, тут она вспомнила про зимний сад, туда и пошла.

Она вошла в сад с канделябром в руке, света от свечей было недостаточно, но хоть что-то ей было видно. Как-то жутковато оказалось в саду ночью: темно, повсюду слышались непонятные звуки, мелькали страшные тени от кустарников. Суокки дошла до скамейки, села и поставила свечи рядом. "И чего меня понесло сюда? Ну неужели приключений на сегодня мало?" — сама себе поражалась она. Вдруг девушка четко услышала шорох, ей стало так жутко, что она даже перестала дышать. "Мать твою!" — выругалась она округляя глаза, из глубины сада к ней двигалась фигура. Наверное, когда она уже ничего не соображала, на свет вышел Эрик. Напряжение отпустило, она шумно выдохнула и откинулась спиной на скамейку. В голове Суокки вспоминала все ругательства что знала, Эрик в это время шагнул к ней. Она тут же вскочила на ноги и отпрыгнула от него назад, уходя со света. Но он в мгновение очутился рядом с ней. Они стояли в полумраке и смотрели друг на друга в ожидании, что сделает другой. Суокки двинулась в сторону, Эрик за ней, в другую — он повторил ее движение, не пропуская ее. Стало ясно, что просто так мужчина ее не отпустит. Адреналиновый запас организма для нее на сегодня закончился, и она, поставив руки в бока, спросила его:

— Какого черта тебе от меня надо? — прозвучало грубо и угрожающе, насколько это могло быть из уст молоденькой девушки, на четыре головы ниже мужчины. Если у Эрика и улыбнулись глаза, то все равно было слишком темно, чтобы это заметить. Эрик приблизился к Суокки еще ближе, и глядя ей прямо в глаза, сказал:

— Подчинись мне! — он продолжал смотреть, а Суокки язык проглотила от его наглости. Она стояла и часто хлопала ресницами, наконец, сказала:

— Что сделать? Да ты не в себе! — вспылила Суокки, и щеки ее налились горячим румянцем, лицо пылало. Эрик не ожидал такого поворота, и замешкался, увидев, что хватка мужчины немного ослабла, Суокки посчитала, что он сдался, и попыталась пройти к выходу. С затаенным дыханием прошла она к свободе, девушка уже была за его спиной, когда он вцепился выше ее локтя и резко дернул ее к себе, развернул лицом, обеими руками взял ее за плечи. Эрик приблизился лицом к ней так близко, что дыханием стал касаться щек Суокки, а в ответ получил обжигающий огонь румянца, он сказал растягивая слова:

— Я приказываю тебе, целуй меня!

Суокки хотела что-то сказать, уже открыла рот, чтобы сказать ему все, что о нем думает, как вдруг громко икнула:

— ОЙ! — вскрикнула девушка и прикрыла рот рукой как делают дети. Ей стало стыдно и жутко смешно.

Эрик и в самом деле растерялся окончательно, не этого он ожидал от гипноза. Суокки от смеха стояла скорчившись пополам, в промежутках продолжая икать, от чего смеялась она еще больше. Наконец, она стала успокаиваться. Суокки подошла к Эрику и сказала:

— Извини, красавчик, но ты не в моем вкусе! — и послав ему воздушный поцелуй, выбежала из сада.

Эрик остался один. Свет в саду потух, и слышался лишь удаляющийся глубокий мужской смех.

 

11 глава

Прошла неделя с ночи бала, все утряслось и было как-то немного скучно и одиноко. Тара рассказала Суокки, что после их с Пэм ухода, Билл был расстроен и растерян, он дождался графиню, поблагодарил ее за вечер, попросил, чтоб она передала его извинения Суокки, и что он навестит ее так скоро как сможет. Но он пропал, и Эрик тоже… Так стремительно ворвавшиеся в ее жизнь, они также неожиданно исчезли. Суокки не обижалась на Пэм, о чем поговорила с ней на следующее утро, они все выяснили и провели целый день вместе. На следующий она снова уехала ко двору, поручив Суокки весь особняк, девушке была приятна мысль, что ей так доверяют и ценят, она бродила по дому, не зная, чем ей заняться, уже 6 дней ничего, ровным счетом ничего не происходило. Одно было хорошо: погода стала набирать обороты, почти вылезли листья, цветы показали свои прекрасные головки солнцу, Суокки стала много гулять в парке, "не так уж плохо я провожу время" — вздыхала она про себя, нежась в теплых лучиках, но в темном углу сознания она чувствовала, чего ей не хватает, отчего она испытывает волнение, когда каждый вечер заходит в каминную, где впервые увидела его бездонную прохладу глаз… Как-то она поймала себя на мысли, что практически не думает о Билле, а ведь нехорошо прошло их прощание, "стоит ли мне чувствовать себя виноватой перед ним?" — спросила она себя, и практически сразу пришел ответ: "нет, не в чем ему меня винить…" Она решила отбросить бессмысленное самоедство: "а ну их обоих к черту!" — подумала Суокки и заметила как к крыльцу подкатила карета.

"Хм, кто бы это мог быть? Пэм вроде ничего не говорила, что кого-то ожидает" — Суокки встала со скамейки и пошла к дому. Из экипажа вышел мужчина, и когда, он, наконец выпрямился во весь свой могучий рост, девушка слегка остолбенела: он и в самом деле огромный, не просто высокий, а именно мощный, эдакая здоровюга с необычными сине-лиловыми глазами. Лицо у него было открытым и совсем незлым, Суокки протянула ему руку:

— Добрый день, господин… — она замялась, предоставляя ему возможность представиться

— Квинн — он принял ее рукопожатие. Ладонь его была такая теплая, ее продрогшие пальчики с удовольствием ощутили это тепло. — Я счастив такому неожиданному и приятному знакомству — девушка смущенно засмеялась

— Ой, пойдемте скорее в дом — спохватилась она — Пэм не предупреждала меня о гостях, я, признаться, сама гость, приехала немногим больше недели назад, правда, графиня оставила меня за хозяйку

Квинн широко улыбнулся:

— К хозяйке дома я и приехал! — его взгляд говорил "и не прогадал…" — я частенько приезжаю без приглашения, надеюсь, правила дома о дверях, раскрытых для всех друзей, не отменены? — он вопросительно глянул на Суокки

— О, нет, конечно! Напротив, я рада, что вы приехали, а то уже неделю я тут практически одна — она мило надумала губки — Пэм уехала ко двору, Э… — тут она замолкла и быстро сменила тему — зато мой брат Джейсон где-то тут, уверенна, он составит нам компанию!

Суокки попросила дворецкого проводить Квинна в одну из гостевых комнат, понадеявшись, что ему гораздо лучше известно, куда того поселить, а сама побежала искать Тару, чтобы поделиться новостями и обговорить меню ужина, откуда внезапно взялись силы, и она как-то невесело подумала про себя: "отлично, Суокки, теперь для того чтобы почувствовать себя довольной, тебе необходим какой-нибудь мужик в поле зрения, мда, и о чем это может говорить?…"

Тары нигде не было, и Суокки пошла к ней в комнату, там ее тоже не оказалось, девушка уже почти вышла, как вдруг взгляд упал на необычного оттенка цветок. Она подошла и вынула его из вазы, поднесла к носу и вдохнула аромат, он так приятно благоухал, Суокки закрыла от удовольствия глаза, "и откуда у Тары такое сокровище?" — подумала девушка — "надо будет обязательно выяснить" и вышла.

Совсем скоро поиски удались: пропажа нашлась в ее ванне, по уши в пене, мулатка отмокала с блаженным выражанием на лице.

— Тара, ну ты даешь! Я по всему дому ношусь, ищу тебя, а она гляньте-ка сидит тут как ни в чем не бывало! — развела руками Суокки

Не открывая глаз, девушка ответила ленивым сонным голосом:

— Видишь ли, принцесса, мне, к счастью, не зачем слоняться по парку, вздыхая по исчезнувшему брюнету

Суокки хотела было оспорить ее слова, но во время остановилась, не за чем ей знать еще и про тайные вздохи по Эрику, хватает подколов и про Билла, которые, впрочем, ее практически не задевали.

— Ой, ли? — пошла в наступление Суокки, Тару удивил ее тон и она открыла глаза

— Ты на что-то намекаешь?

— Да не то чтобы… — загадочно произнесла девушка

— Суокки Стэкхауз, если тебе есть что мне сказать, говори, блин, не юли!

Суокки невинно захлопала ресницами:

— Я видела необычной красоты цветок в твоей комнате, Тара, тебе не отвертеться, колись, кого ты уже успела захомутать?

— Ой, черт! — выругалась та и треснула себя по лбу, Суокки непонимающе смотрела на подругу. Та переменилась в лице, сделала щенячьи глаза и заговорила:

— Суокки, пообещай, что не будешь злиться — она уставилась на подругу, еще чуть-чуть и пустит щенячью слезу

— О, Господи, Тара, да говори как есть!

— В общем, это твой цветок

— То есть как это? — не могла сообразить та

— На утро после нашего приезда я обнаружила его у тебя на туалетном столике, не дюже ему было просто вот так лежать без воды, и я понесла поставить его в вазу, которая была у меня в комнате, а потом меня отвлекли и я поставила его у себя, и просто забыла со всеми этими балами и ужинами.

— Чего, правда, он был для меня? — настроение Суокки стремительно улучшалось. О как, то скукотища целую неделю, то нате вам, сразу и новый мужчина в доме, и необычный цветок для нее, нет, жизнь однозначно налаживалась.

— Ты не сердишься?

— Даже и не знаю…и хотела бы, наверное, но сегодня слишком много хороших новостей, чтобы портить такой день

— Каких новостей? — заинтересовалась Тара

— А вот, только вздыхающие барышни всегда в курсе, а не те, что отмачивают свой шоколадный зад, ничего не делая…У нас гость!

— Какой еще гость?

— Ой, он произведет на тебя впечатление, он такой, такой… Большой!!!

— Святая Мария, Матерь Божья! Ты точно тронулась умом! — рассмеялась Тара — я согласна теперь с Джейсоном, что этот дом творит что-то с твоими мозгами!

— Я посмотрю, что сотворится с твоими, когда ты увидишь Квинна — улыбнулась Суокки — а теперь давай, заканчивай уже свои водные расслабоны, нам надо приготовить меню для ужина

— Как-то неравноценный обмен, тебе не кажется?

— Тара, он очень, очень много ест!я уверенна, и мы просто не имеем права оставить Такого мужчину голодным — подмигнула ей Суокки

— Ой, ну если ты, наконец, перестанешь ходить по парку с лицом, будто дохлую крысу проглотила, я готова сделать что угодно.

— Вот и отично! Жду тебя внизу — и она понеслась на первый этаж.

Расспросила с пристрастием слугу, хорошо ли поселился гость, все ли его устраивает, послал того спросить, не нужно ли ему что-нибудь, носилась по дому, как угорелая, радуясь, что есть чем заняться. Они с Тарой сошлись на говяжьем жарком с грибами, печеных овощах, свежем салате, десерт она оставила на усмотрение подруги. Попросила Тару проследить за всем на кухне и убежала искать Джейсона. Он нашелся в конюшне.

— Джейсон, рада тебя хоть изредка видеть! — с укором сказала Суокки, брат повернул в ее сторону голову, кивнул и продолжил чистить лошадь. — Джейсон, что-то не так? — спросила девушка, в ответ молчание.

— Ладно, вижу, ты не в настроении, не буду долго тебя отвлекать, я пришла сказать, что у нас гость — брат поднял на нее глаза, "что ж, уже лучше!" — подумала про себя Суокки, — приехал друг Пэм — она не успела договорить, как Джейсон фыркнул и съязвил:

— А той и след простыл!!!

Суокки, кажется, стала понимать, почему брат пропадал целыми днями неизвестно где после отъезда Пэм.

— Слушай, Джейсон, не будь дураком! Квинн точно тебе понравится

— Я, что, баба что ли, чтобы он мне нравился? — грубо ответил тот

— Да что ты взъелся на него и на меня? — вспылила сестра — мы-то, в чем виноваты перед тобой? Ты его даже не видел, ничего о нем не знаешь, так чего бычишься? Отвечай!

Джейсон понял, что затеял и вправду глупую пустую ссору:

— Это, Сьюк, остынь, ладно?

Она выдохнула, досчитала до десяти и ответила:

— В общем ужин начинается в семь, будь добр явиться к столу чистым и хорошо настроенным на дружескую беседу! — учительским тоном сказала Суокки и ушла.

— Воспиталка! — кинул ей вслед брат.

Суокки выбрала нежно-голубое прямое платье а-ля "Наташа Ростова", с атласной ленточкой под грудью и бантиком на спине. Кожа немного пообветрилась солнцем и пусть немного, но загорела, за этим занятием проводила время девушка в парке, а вовсе не из-за сопливых вздохов по сами знаете кому. Волосы заколола сзади, оставив их распущенными, она подошла к столику, чтобы посмотреться в зеркало, и увидела голубую орхидею, волна нежности растеклась по телу. Она присела и взяла ее в руки: "до чего необычный цветок…никогда не видела таких" — размышляла девушка- "и от кого она?". Вдруг ее осенило: "не может быть!" — дыхание сбилось — " неужели она от Эрика?". Ей очень-очень хотелось поверить в эту догадку, но внутренний отрезвляющий голос был беспощаден: "с какой стати ему подсовывать тебе этот цветок?"

— И правда, с какой? — сказала она вслух и немного погрустнела

Пришла Тара:

— Все готово, идешь?

Она встала, оправила платье, еще раз взглянула на орхидею и вышла из комнаты. Аромат блюд распространился по всему первому этажу:

— Ммм, как чудесно пахнет!!!

— Все сделано в лучшем виде, как ты и заказывала

— Тара, ты видела Джейсона?

— Нет и надеюсь в ближайшее время удача не оставит меня

— О, Боже, и ты туда же! — вздохнула Суокки — ладно, не хочешь сама к нему идти, пошли дворецкого, пускай немедленно спускается!

Тара что-то пробормотала, но Суокки не расслышала, да не очень-то ей и хотелось, хватило и брата.

В столовой уже сидел Квинн, довольный и румяный, он держал большую кружку с пивом в руке, увидев девушку, он улыбнулся и встал в приветствии:

— Вы обворожительны! — он поцеловал ей руку. Квинн был так открыт, совершенно без тени лжи или пошлости. Его глаза горели искренним восхищением от вида Суокки, ей стало очень приятно от мысли, что она еще может вызывать подобные мужские реакции.

— Спасибо, вы меня смущаете, Квинн! — игриво улыбнулась она. — Начнем ужинать?

— Я бесспорно готов! Только, вы говорили про брата?

— Да, Джейсон спуститься как будет готов, он немного не в настроении после отъезда Пэм

— О, понимаю, невозможно не потерять голову рядом с ней!

— Вы считаете? — Суокки напряглась, ей совсем не понравилось, что Квинн отозвался о Пэм в этом ракурсе, тот сообразил, видимо, о чем подумала девушка, и спокойно сказал:

— Без сомнения, красота Пэм пьянит голову как ни одно вино! — Суокки была готова съездить ему самой тяжелой сковородой по голове… — Но… - Квинн был доволен реакцией девушки на свои слова — но мы с Пэм уже давно друзья, я обожаю ее как сестру, как неподражаемую подругу, как мудрого советчика. — он помолчал и добавил — Сейчас я свободен как никогда!

Суокки стало неловко, румянец залил щеки. Положение спасли слуги, которые внесли блюда с едой и расставили на столе.

— Вы вне всякого сомнения прекрасно влияете на устои этого дома!

Суокки не совсем поняла, что он имел в виду.

— Такой вкуснятины я не видел здесь никогда! Пахнет обалденно! — он в предвкушении потер руки

— Кушайте, пока не остыло — подбодрила его Суокки, она была крайне довольна собой, что угодила ему. Он шустро накинулся на еду, отсутствием аппетита, как и предполагал девушка, парень не страдал. Однако, ей было приятно наблюдать, с каким удовольствием он уплетает жаркое. Он был как большой ребенок, и так легко оказалось порадовать его.

— Честно признаюсь, не в обиду Пэм, но в первый наш вечер здесь, мы с Джейсоном были в шоке от местной кухни. Есть было просто не возможно, я даже блюд-то таких никогда не видела!

— Ага — проговорил он, уплетая за обе щеки — Пэм строго следит за своей красотой, а подобные излишества этому не способствуют

— Ну да, наверное — кисло проговорила девушка — к счастью, не страдаю подобной ерундой!

Квинн на минуту даже перестал жевать, схватил бутылку с вином, наполнил ее бокал и сказал:

— Вы и вправду просто несравненны! Первый раз встречаю девушку с таким же аппетитом, что и у меня! Завидую вашему будущему мужу, вы уж точно не будете морить его голодом! — и он чокнулся своей кружкой о бокал Суокки. Девушка не смогла скрыть улыбки, с утра она ничего не ела, и вино, попав в желудок, быстренько сделало свое подлое дело. Через пол часа и выпитых еще два бокала, Суокки, прибалдевшая и довольная, слушала байки Квинна, он не переставал ее смешить, Джейсон так и не спустился, "ааа, оно и к лучшему!" — подумала девушка. Очередная история, и приступ смеха, они хохотали вместе, как вдруг заскрипела дверь и кто-то вошел в столовую. Суокки сидела спиной ко входу, "вот, соизволил-таки прийти"-подумала она про брата, и скорчив недовольную и сердитую рожицу, повернула голову.

Перед ней стоял Эрик.

 

12 глава

"Упс!.." — шепнул внутренний голос Суокки.

— Ба! Да это же Эрик Нортман! — сказал Квинн вставая из-за стола. Он подошел к нему и протянул свою ладонищу, блондин ответил на рукопожатие.

— Квинн, рад встретить тебя — сказал он спокойно

— Незря решил заглянуть на огонек к Пэм, столько неожиданных встреч — довольный, Квинн сел обратно и продолил есть. — Выпьешь с нами, Эрик? Тот кивнул, и взял наполненный бокал.

— Так ты приехал сегодня утром? — без интереса спросил Эрик

— Да, даже не подумал, что Пэм может и не быть. Но я не прогадал — он кинул взгляд на Суокки, та не знала, что ей делать, и просто продолжала прикладываться к бокалу — Знал бы, что Пэм прячет такое сокровище, приехал бы давно.

Эрик отпил вина и медленно поднял глаза на Суокки, одна бровь слегка изогнулась вверх. Пробуя вино на вкус, он эротично шевельнул губами и облизал их языком, все время смотря прямо на девушку. Но та не смутилась, в ответ она отсалютовала ему бокалом, допила его залпом, и очертив большим пальцем контур соблазнительных губ, язычком медленно лизнула его снизу вверх. Квинн не успел заметить этот маленький спектакль, он доедал свою порцию. Да, воистину, он был гурманом! Мужчина увидел, что бокал Суокки пуст, и подлил еще вина.

— Суокки, просто очаровательна! Правда, Эрик? — не дожидаясь его ответа, Квинн продолжил — Она доставила мне огромное удовольствие своей компанией.

Эрик сделал еще один глоток, "и как у него получается так эротично глотать?" — засмотрелась девушка на то, как двигается его кадык.

— У мисс Стэкхауз несомненно есть некий талант в этом — произнес он низким сексуальным голосом, который смог сделать невозможное, будто легким щекотящим прикосновением отдался он внизу живота девушки, ей пришлось встряхнуть тело, чтобы прогнать это ощущение.

— А ужин! — он поднес сложенные пальцы ко рту и распустил их — просто объедение, какой вкус! Ты пробовал? — спросил Квинн

Эрик немного усмехнулся:

— К сожалению, еще не попробовал на вкус…Но уверен, что попробую… — по спине Суокки волной прошлась дрожь.

— Эрик, как ты много потерял — искренне посочувствовал Квинн

Тут он посмотрел на девушку:

— Суокки, я так сыт и так доволен!! Я непременно должен отблагодарить вас за гостеприимство

— Что, вы, Квинн, не стоит, это я должна благодарить вас за столь чудесный вечер, спасибо, что скрасили мое одиночество.

— Нет, нет. Возражения не принимаются! — четко сказал он — скажите, вы любите музыку?

Вопрос насторожил Суокки, но она ответила:

— Как и любая девушка…

— Отлично! Разрешите сыграть для вас? — она удивленно посмотрела на здоровяка. — Не сомневайтесь, я хорош в этом!

Он встал и уверенным шагом устремился на поиски инструмента

— Последний раз я видел рояль в этом доме в бальном зале, он все еще там? — спросил Квинн

— Да — просто ответил Эрик

Суокки ничего не оставалось делать как пойти за мужчиной, бесслышно за ней тронулся Эрик. Зал был окутан в ночь, взятые ими свечи освещали небольшой круг вблизи их. Рояль стоял на другом конце. Квинн поставил свечи на крышку инструмента, Суокки осталась с канделябром в руке. Мужчина открыл крышку и со страстью прошелся по клавишам. Лицо его вмиг изменилось и наполнилось смыслом. Суокки всегда удивляли подобные метаморфозы в людях, вот только что он сидел и думал только о вкусе мяса, а теперь с любовью в глазах смотрит на рояль. Взгляд его не секунду потух, но в другую просветлел и он сказал:

— Я сыграю вам колыбельную моего детства, вы не против?

Суокки завертела головой. Он коснулся клавиш и начал играть, как вдруг остановился:

— Ну не стойте так грустно, под мелодию обычно принято танцевать, тем более в бальном зале!

До Суокки не сразу дошел смысл сказанного, мысли ее отвлекало еще и то, что Эрик напористыми движениями идет к ней. Он подошел и остановился, смотря на нее, вот он протянул руку к канделябру, положил свои длинные пальцы поверх хрупких пальчиков Суокки, она подумала в этот момент: "Боже, до чего приятно…", и он потянул подсвечник на себя, девушке пришлось выпустить их обоих. Он поставил свечи на рояль и вернулся к ней. Заиграла медленная успокаивающая мелодия, усыпила бдительность…

Она ощутила сильные руки Эрика на своем теле, он сжал ее талию, большая ладонь накрыла маленькую, глаза смотрели в глаза, его губы медленно коснулись ее кисти, она вздрогнула, легким движением он окутал ладонью ее пальчики и положил их себе на плечо. Притянул хрупкое юное тело к себе, увлекая в танец, закружил по залу, свет свечей мелькал по лицам, но в их глазах горел свой собственный огонь… Рука, такая желанная, сильная, нежная… стала гладить спину, Суокки глубоко вздохнула, холодные пальцы добрались до обнаженной кожи плеч, она горела под его прикосновениями, он нежно провел пальцем по изгибу шеи, мысли Суокки взрывались огромными яркими вспышками, она закрыла глаза… они удалились от света в танце, лишь ночь осталась невольным свидетелем их соединенных на миг сердец… Она высвободила свою руку из-под его и коснулась груди, заворожено провела пальцем вверх желанную линию, Эрик прикрыл глаза, не в состоянии сейчас играть, жадно сглотнул, прикосновения прожигали его, ручка Суокки тронула линию волевого подбородка, нежно-нежно погладила его по щеке, она оторвала руку, но Эрик притянул ее обратно как лоснящийся кот, он сам потерся о мягкость маленькой ладошки… Он снова закрыл глаза в удовольствии…Она улыбнулась. Их лица были так близко друг другу, но… они наслаждались этой близостью, нежностью, что испытали они от собственных прикосновений, они не хотели спугнуть эту ноту…Музыка затихла. Эрик взял ее за подбородок двумя ладонями и тихо сказал:

— Это только начало…

И он ушел.

 

13 глава

"Безграничное счастье, да, я именно счастлива" — Суокки стояла в темноте, одна посредине пустого зала. Когда в последний раз она ощущала себя настолько цельной, настолько завершенной? Возможно, в детстве, когда мама обнимала ее и Джейсона, в том далеком прошлом они все были абсолютно счастливы…

Тогда она потеряла родителей, сейчас обрела мужчину своей мечты. "Интересно, бывает ли так, что вот в одно мгновение понимаешь — твое сердце больше не принадлежит тебе. Теперь оно бьется за двоих". Однажды потеряв весь свой мир любви и защиты, она клялась себе, что больше никогда не допустит этого вновь, но сейчас, вновь окунувшись в это счастье, она готова была сделать все лишь бы удержать его.

— Квинн, это было прекрасно! Спасибо! — ее глаза лучились. Мужчина поднял на нее свои с какой-то щемящей надеждой.

— Я Счастлив, что вам понравилось, Суокки — сказал он ей, но девушка мыслями была далеко отсюда, и взор Квинна погас

— Спокойной ночи, Квинн! — пролепетала девушка и убежала

— До завтра, Суокки…

Ей снилась мама, ее нежная улыбка, заботливые объятия, всю ночь Суокки улыбалась во сне. Утром она проснулась счастливой. Девушка увидела голубую орхидею, взяла ее в руки, нежно прижала к груди, и закружилась по комнате: "Эрик, Эрик, Эрик…" — повторяла она и улыбалась.

За завтраком Суокки вся светилась, энергия била ключом, она была приветлива и весело болтала. Квинн с восхищением смотрел на девушку, она казалась ему неземным совершенным созданием, от каждого движения, от каждой улыбки сердце в груди ноюще сжималось. Ему было все равно, что она говорит, отчего радуется, он был полностью ослеплен этой молодой женщиной, и чем больше он находился рядом с ней, тем сильнее ныло в груди.

— Суокки, ты не хочешь покататься сегодня на лошадях? — предложил Квинн

— На лошадях? А почему б и нет? — она весело рассмеялась, столько внутри бурлило радости, что она рвалась наружу по любому поводу, у нее в душе словно завелся маленький заводик по выработке веселья, и работал он без остановки.

Квинн счастливо улыбнулся:

— Я очень хорошо знаю здешние места, среди них есть просто нереальные, я покажу их тебе

— Во сколько выезжаем? — улыбка не сползала с ее лица. И Квинн с радостью влюбленного дурака обманулся ею на свой счет.

— Я подготовлю лошадей, дубмаю через час мы вполне можем двинуться в путь

— Тогда до встречи через час! — и она выпорхнула из столовой.

Квинн, задыхаясь от нахлынувшего волнения и чувств, смотрел ей вслед.

Погода эту неделю стояла теплая, и воздух успел хорошенько прогреться. Они неслись на лошадях п

О зеленеющей равнине, и Суокки чувствовала себя свободной птицей в бескрайнем небе: "Как чудесно! Как легко"!" — думала она. Ветер играл с длинными волнами волос, солнце ласково согревало кожу, весенние запахи наполняли грудь дурманом.

Вид Суокки на бегущей лошади поражал сердце Квинна глубже и глубже. Он видел в ней все то, что так ценил в людях: свободный и независимый дух, открытый нрав, доброе заботливое сердце; и она сама заставляла его дыхание сбиваться, сердце ускоряться. Все сильнее зрело в нем желание дотронуться до этой ускользающей красоты. Он выжидал подходящего момента.

Через несколько миль они, наконец, прискакали на вершину холма, и Суокки, замерев, увидела залитую солнцем долину. Дух перехватило от этого величия:

— Я хотел показать тебе этот вид — сказал Квинн

— О, Квинн, это бесподобно!!! — глаза ее искрились детским восхищением — Просто обалдеть!!!

— Я знал, что ты оценишь. Вон там, за деревьями, есть небольшой ручеек, можно остановиться и устроить пикник?

— Это было б весьма кстати, я жутко проголодалась. Ну, что? На перегонки? — весело крикнула она и резво сорвалась с места. Глядя ей вслед, Квинн аж зарычал от удовольствия: "Боже, какая женщина!", и стремительно кинулся за ней.

Он настигал ее, но она не сдавалась, крепко прижимаясь всем телом к лошади, Суокки умело направляла кобылу. Иногда она смотрела назад в возбужденные горящие глаза Квинна, и смеялась. Смех разливался по долине звонким колокольчиком. Кровь бешено билась в висках мужчины, погоня будила в нем зверя, ожидание, что еще чуть-чуть и он настигнет свою жертву, делало его безумным. Они пришли практически одновременно.

— Ну, как, Квинн? Хорошая из меня наездница? — страсть соревнования опьянила Суокки.

— О, да! — с чувством ответил он, соскочил с лошади и подошел к девушке — я помогу тебе спуститься

Руки легли на ее узкую талию, и он снял ее из седла, на мгновение прижав к себе. Суокки простила ему эту секундную слабость, слишком ей было хорошо, чтобы сейчас заморачиваться. Они разложили пикник, снова смеялись и болтали обо всем, однако каждый при этом думал о своем, и ослепленные чувствами, они не поняли, что разговаривали они на разных языках.

Путь обратно вышел почему-то длиннее, возможно, из-за усталости, к дому они подъехали, когда солнце уже село, и особняк окутали сумерки. Квинн снова вызвался помочь девушке вылезти из седла, но на этот раз удержал ее руку и страстно поцеловал. Суокки почувствовала себя неловко, но ничего не сказала, она была благодарна ему за проведенный день и не хотела обижать, да и, честно признаться, никогда не бывала она в таких ситуациях и попросту не знала, как себя вести и что говорить.

— Тебе понравилась прогулка? — с надеждой в глазах спросил мужчина

— Ну, конечно, Квинн, ты первый показал мне красоту этих мест. Ты не обидешься, я, пожалуй, пойду — жутко устала

— Суокки, спускайся к ужину, придешь?

Она заколебалась, но кивнула.

В комнате девушка стала приходить в себя, все-таки вся обстановка слегка вскружила ей голову и сейчас она уже не была так уверенна в невинности действий Квинна. "Пожалуй, стоит сказать ему, что он неправильно расценил мои поступки, да, да, как раз сейчас за ужином я с ним и поговорю" — эта мысль немного успокоила девушку, и со спокойной душой она пошла чистить перышки.

Квинн был возбужден и явно нервничал, разговор не клеился, от бывшей непринужденности не осталось и следа, Суокки все не решалась начать разговор, но это нужно было сделать, и вздохнув она сказала:

— Квинн, я хотела поговорить с тобой — начала она, но жутко переживала

— О чем, Суокки? — напряженно спросил он

— О нас — выпалила она и смутилась. Квинн неожиданно встал и подошел к ней, взял ее за руку, и прижался телом:

— О, Суокки, как я рад — и другой рукой он обнял ее за талию. У девушки глаза полезли на лоб:

— Квинн, ты неправильно меня понял — но он ее не слышал, страсть заполнила его глаза, он поднял ее со стула и впился губами в губы.

На мгновение Суокки подумала, что умерла, он так крепко держал ее и вообще все это для нее было так внезапно, что девушка не могла шевельнуться, пребывая в шоке. Она только видела, как вот открылась дверь, и вошел Эрик с радостными глазами, вот он увидел их, целующимися, руки Квинна обвивали ее тело, а она не сопротивлялась… огонь мгновенно вспыхнул синим холодным пламенем, и он исчез…

Суокки, осознав, наконец, что только что произошло, начала бешено лупить кулачками по груди Квинна, тот ошарашено уставился на нее и отпустил. Она завопила:

— Какого, черта!!! Квин!!! Что ты вытворяешь???!!!!! — орала Суокки

— Я думал ты… - мямлил он

— Господи! Что же мне теперь делать, что делать? — она металась по комнате: "Надо догнать его и все объяснить" — мелькнула мысль, и она выбежала прочь. Сначала Суокки стучалась в его комнату, но дверь была заперта, затем она осмотрела весь дом, спрашивала слуг, но он просто пропал. В бессилии она бросилась на кровать и стала рыдать, прошло несколько часов, а она все ждала у окна. Наконец, подъехал экипаж: "Слава Богу!" — с облегчением подумала Суокки и побежала к лестнице, она была уже на середине пути, как открылась дверь и появился Эрик в обнимку с рыжей красоткой, он деловито обнимал ее за талию в корсете, и что-то ласково шептал на ухо, она смеялась… Сердце Суокки замерло… и грохнулось вниз, его словно пронзили острейшим мечом: "Как больно" — пронеслось в голове, слез побежали по щекам. Эрик самым безразличным взглядом посмотрел на нее, одновременно целуя рыжую в обнаженное плечо.

Мир застыл, пара уже прошла мимо Суокки наверх, а она стояла, не в состоянии даже думать, безумная боль поразила ее душу. Тут появился Квинн, и как спусковой крючок, подействовал он на Суокки. Она сорвалась вниз по лестнице и вбежала в холодную ночь. Она не видела, куда бежит, голые ступни изранились в кровь. Ветки изорвали одежду и волосы, царапин на лице она не ощущала, слезы сплошным полотном застилали глаза. Она бежала пока не кончились силы, а затем упала. Упала и стала просто плакать, свернувшись калачиком, она растворилась…

----------------------------

Он слышал как бьется ее сердечко еще до того, как открылась дверь. Она стояла босая, с расплетенными волосами и красными глазами. Что получится так удачно, Эрик не ожидал. "Отлично" — со злостью подумал он и крепко обнял Джессику, он что-то плел ей на ухо, и с каждым смешком Джессики, сердечко Суокки билось все медленнее и медленнее, он поцеловал девушку в плечо и посмотрел на Суокки, ее сердце провалилось, глаза, полные соленой воды, смотрели на него и сквозь него, бесконечная боль, острая, разрывающая… больше ничего. Что-то в груди у него сжалось: "Нет! Я не позволю ей властвовать надо мной! Она заслужила это! она предала!" — демон внутри него не желал пощады.

Они прошли мимо девушки, она, казалось, не видела их. Оказавшись в комнате, Джессика стала недвусмысленно прижиматься к нему. Эрик грубо оговорил ее, но та не послушалась и продолжала, тогда он в ярости оттолкнул ее:

— Убирайся! Пошла прочь!!! — орал он вне себя от гнева

Джессика на карачках выползла из комнаты и вылетела пулей из дома. Он стал пить, осушил целую бутылку виски:

— Перестань!! — кричал Эрик — Прекрати это!!! — он разорвал на себе рубашку и стал драть ногтями свою грудь — Хватит!! Я не хочу чувствовать ЭТО…

Ранее, предыдущим вечером

Он только что держал ее в объятиях. Аромат тела Суокки пропитал все его существо, и он растворялся в нем. Никогда не ощущал он себя таким легким, наполненным… влюбленным?…

Эрик почувствовал как в груди словно что-то растет, вот это нечто зашевелилось, лаская изнутри, принося эйфорическое удовольствие: "Бабочка!" — понял он — "Это моя связь с ней, голубая маленькая бабочка…" Эрик улыбнулся и подумал о Суокки, и бабочка часто-часто зашевелила крылышками, щекотя его душу, это метафизическое воплощение их связи было удивительным и необычным.

Настоящее время

Бабочка яростно билась внутри груди. Это была совершенно иная боль, нежели физическая, это была душевная боль, ЕЕ боль… Он уже ничего не соображал, желая лишь покоя, чтобы не чувствовать, невозможно было более выносить пытку… Наконец, в какой-то момент этой агонии, бабочка упала замертво и растворилась. И Эрик отключился.

 

14 глава

Билл почувствовал неладное еще с вечера. Что-то было не так, он понял: Суокки угрожала опасность. Он двигался на пределе своих возможностей, но был слишком далеко от их дома. До рассвета оставалось два часа. Он влетел в комнату Суокки, постель была пуста, он вернулся на улицу и вдохнул полной грудью, вот, он нащупал его: аромат свежей крови. Билл рванулся по его следу. Через несколько минут он нашел Суокки и то, что он увидел, повергло его в шок.

Она лежала в сырой земле, свернувшись в клубочек, тело было сильно изранено, одежда лежала лохмотьями, сердце билось еле-еле… Он опустился и взял ее на руки:

— Суокки, ты слышишь меня? — нежно спросил он, но она молчала, тело было очень холодным. Медлить было нельзя, и он прокусив запястье, влил свою кровь ей в рот. Билл встал с девушкой на руках и побежал к дому.

Суокки бредила сутки, обрывками памяти всплывали образы мамы и бабушки, Джейсона и Тары, она все бежала за ними, а они ускользали… и она снова проваливалась в забытье. Когда девушка открыла глаза, увидела встревоженные глаза Тары и Пэм, Джейсон дремал на диване:

— Что-то случилось? — спросила девушка

— Суокки, милая, слава Богу, ты очнулась!!!! — у Тары побежали слезы по щекам — Как ты нас напугала!

Суокки силилась вспомнить, и не могла:

— Я ничего не могу вспомнить!

— Милая, не переживай, все наладиться, а пока отдыхай. Ты все вспомнишь — заботливо сказала Пэм и нежно поцеловала ее в лоб

Девушка успокоилась и снова провалилась в сон. Она проснулась вечером и чувствовала себя намного лучше, настолько лучше, что смогла встать и походить. Несколько следующих дней к ней относились как к больной, хотя она думала, что была здорова, тем не менее ее заставили проваляться в постели. Она спрашивала, что же произошло, но все отводили глаза и меняли тему. В один из дней к ней зашел Квинн, он был страшно подавлен:

— Суокки, прости меня. Я не хотел, чтобы все так закончилось. Я, я… никогда бы не поступил с тобой так… я был ослеплен своим желанием… Простишь ли ты меня?

— Квинн, расскажи мне, что случилось в тот вечер, и я прощу тебя! — да, это было нечестно, но по-другому никто не хотел объясняться

— Хорошо — сказал он и рассказал ей все, что знал

Память стала оживать яркими вспышками, она, наконец, вспомнила все до момента отключки:

— А потом, Квинн? Как я оказалась здесь?

— Тебя нашел Билл Комптон и принес домой

— Билл? Я не помню его — удивилась Суокки

— Ты простила меня? — он жалобно глядел в ее глаза

— Квинн, конечно, ты был и остаешься моим другом. Все хорошо! Ну чего ты? — она дружески погладила его по плечу

— Спасибо, Суокки, спасибо — он поцеловал ее руку — мне очень неудобно, но я должен ехать. Я ждал, когда тебе станет лучше, чтобы поговорить, я не мог так уехать, но сейчас я вынужден…

— Все нормально, Квинн, когда ты снова сможешь погостить у нас?

— Ты и вправду хотела бы этого? — в глазах зажглась надежда

— Ну, конечно, я правда не сержусь! И очень хочу посмотреть другие места среди холмов, ты покажешь мне их?

Он вздохнул с облегчением:

— Как только смогу, я сразу же приеду, обещаю! А теперь, отдыхай

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку. Квинн ушел. Суокки полежала, переваривая информацию, она почувствовала себя стальной внутри, "маленькой наивной девочке больше нет места в моей жизни" — сказала она, и первое, что сделала, когда встала: выбросила в окно полусухую голубую орхидею.

— Суокки, у тебя все нормально? — с тревогой в голосе спрашивала Тара

— Да, а почему ты спрашиваешь? Ты же видишь, что я здорова, и по-моему выгляжу даже лучше прежнего — эту непонятную метаморфозу отметили все, Суокки и правда словно стала светиться изнутри, ничего казалось бы не изменилось, но вот одного взгляда на нее хватало, чтобы точно сказать, она стала краше и сильнее и вообще смотреть на нее хотелось.

— Да, здоровья, ттт, тебе не занимать, но я не об этом.

— А о чем тогда?

— Ты стала какой-то другой, совсем другой…что случилось?

— Может, я просто выросла? — грустно сказала Суокки

Тара задумалась и ответила:

— Если дело только в этом, тогда я даже рада — никогда не одобряла Милашку-Сьюкки — дразнилась она, а потом серьезно добавила:

— Ты скучаешь по Квинну?

Девушка рассмеялась:

— Без сомнения скучаю, он в каком-то смысле перевернул всю мою маленькую жизнь. И он забавный, скажи? — Тара радовалась, что, наконец, хоть чем-то смогла отвлечь подругу

— Тебе виднее, я с ним по холмам не скакала!!!

— Я тоже! Тара!!!! — она рассмеялась

— Ясно, значит с мисс Милашкой мы распрощались, а мисс Целомудрие все еще при нас? — она поставила руки в боки

— Эх, тяжела она женская доля, хочешь сказать так легко помахать этой мисс ручкой?

— Главное желание, подруга, а остальное… — и она задвигала бровями в намеках

"Желание?" — задумалась Суокки. Она шла по аллее парка и размышляла обо всем, что с ней случилось.

"

— Что я чувствую сейчас?

— Пустоту. Да

— Отсутствие интереса к чему-либо. Да

— Чувствую ли я желание? НЕТ

— А было ли оно раньше?

— вряд ли то, что я испытывала к Эрику было желанием, скорее детской сказкой, идиотским внушенным стереотипом…

— а сейчас, что сейчас я чувствую к Эрику?

— честно, ничего, я вообще сейчас ничего не чувствую…"

Пэм сказала, что это обязательно пройдет, что каждая молодая девушка, превращаясь в женщину, и она кстати не стала исключением, проходит этот этап. Они стали очень близки с ней в последнее время, не громко будет сказано, что она в какой-то степени заменяла сейчас маму, Тара, конечно, многое знала, но по существу, она была такой же неопытной девчонкой как и сама Суокки. Пэм бросила все свои дела и осталась в особняке с девушкой, вечера они проводили болтая обо всем. Зато Суокки знала одно абсолютно точно: ей нисколько не было жалко, что все это случилось, жизнь не остановилась, она напротив набирала обороты. Первые шишки во взрослой жизни — как первые боевые награды, свидетельства о приобретенном опыте. Как-то Пэм сказала ей, что взросление — это когда человек готов нести ответственность за свои действия, а еще что взросление — это способность человека быстро справляться со своими проблемами. Суокки очень понравились эти слова, она вспоминала, как убежала в лес, убежала как маленький ребенок, глупо! Если бы ни Билл, ее бы уже не было. Когда начинала задумываться над этим, холодок пробегал меж лопаток — а что стало бы с бабулей, не найди меня Билл? Ужас, как я могла быть настолько беспечной?

Она много думала и про ситуацию с Квинном и про реакцию Эрика. Сначала она обвиняла во всем их, но Пэм помогла ей посмотреть на все в ином свете. Да, Квинн был не прав, правда надо отдать ему должное, он сам в этом признается, он повел себя как самец, причем Суокки играла с огнем — это она сейчас поняла, насколько далеко она зашла с мужчинами, даже не задумываясь о последствиях своих поступков. Она же видела как вел себя Квинн, ей было лестно внимание такого взрослого и сильного мужчины, что в ее руках из хищной кошки он, казалось, становился ручным котенком. И она сама провоцировала его, и Эрика в общем-то сложно винить в такой реакции. Нет, она не то чтобы его выгораживала, но старалась понять, почему он так с ней поступил. Когда Суокки стала размышлять об этом, первое, что спросила ее Пэм, "а почему ты решила, что можешь повести себя как ревнивая жена по отношению к нему?", она задумалась, а ведь и правда почему? Он не обещал золотых гор, он не клялся ей в верности, не признавался ей в любви, он ничего по сути ей не обещал. В конце концов верно говорят, что неосторожное руление судном, приведет к его гибели. Не умеешь, не берись! По всему выходило, что она повела себя как импульсивный подросток, грустно, но факт.

Пэм сказала, что пока Суокки не разберется в своих чувствах, Эрику лучше уехать, оно и в самом деле было к лучшему, за две недели Суокки словно переродилась, переболела последними юношескими переживаниями, передумала обо всем много-много раз, она успокоилась и смогла даже с некоей улыбкой вспоминать всю эту историю. Эрика она больше не ненавидела, но очень волновалась перед встречей с ним. А встреча эта была не за горами — через два дня они с Пэм должны были поехать в город, местный губернатор устраивал ежегодный праздник, куда съезжались все титулованные особы. Там-то они и должны будут пойти на мировую.

Накануне поездки Суокки никак не могла уснуть, да, она во всем разобралась, все поняла, но когда наступило время реальной встречи с Эриком, все рассуждения рухнули, ей было так страшно, что аж противно стало от себя. Она тихонько постучала в дверь:

— Кто там? — послышался голос Пэм

— Это, я. Суокки, можно мне войти?

— Одну минуту, я только накину халат, — через пару минут она открыла дверь, и за руку ввела ее внутрь, посадила на кровать рядом с собой.

— Что-то случилось, малышка? — она провела рукой по голове девушки

— Пэм, я… — и она заплакала — я думала, что пережила все и оставила в прошлом, но завтра как представлю, что снова увижу его, меня начинает трясти от страха

— Ну, ну, милая, ничего страшного — подбадривала она девушку — а почему от страха?

— Что он обо мне подумает? Что я хренова истеричка, склонная к суициду! Как мне смотреть ему в глаза? — она положила голову на колени Пэм, а та стала гладить ее по волосам.

— Давай, я расчешу твои волосы? Меня это успокаивает, к примеру- Суокки принесла гребень и села к ней спиной, Пэм осторожно стала чесать шелк волос, это было так приятно…

— Ты знаешь, когда я была молодой…

— Пэм!! — укоризненно сказала Суокки — ты и сейчас молодая!

— Ахахаа — рассмеялась она — спасибо, малышка, но когда-то я все же была столь молода как и ты, и тайно вздыхала по одному мужчине, думаю, он догадывался о моих чувствах, но не компраментировал меня никогда, ему было приятно мое внимание, и в любом случае, поскольку он был старше и опытнее меня, это осталось между нами. Я знаю Эрика уже очень давно, поверь, он никогда не покажет тебе, даже если так думает, свое пренебрежение или неуважение и уж в последнюю очередь будет смеяться. Скажу тебе честно, хоть и не должна, он тоже переживает, по-своему конечно, но ему не все равно.

— Ты говорила с ним? — спросила Суокки

— Пусть это останется моей тайной, малышка

Настаивать девушка не стала, Пэм все равно ничего бы не рассказала.

— Ну все, твои волосы теперь спокойно могут идти спать — улыбнулась она — ты успокоилась?

— Угу, спасибо — и она поцеловала женщину в щеку, — до завтра

Шаги в коридоре стихли.

— Ну, что я тебе говорила? — сказала Пэм, выходившему из будуара Эрику. Он молча налил себе виски.

— Я не говорил тебе, что переживаю о случившемся — сказал он Пэм

— А мне и не надо твое слово, чтобы знать об этом — фыркнула она

— Ты забываешься Пэм

— И что? Чтобы проучить меня, ты еще раз притащишь эту рыжую соплюху и оттрахаешь у меня перед носом?

Эрик удивленно смотрел на Пэм

— Ты определенно изменилась… что тебя так задело, Пэм?

— Эрик, мне небезразлична эта девочка, для тебя это я полагаю очередное развлечение — она хитро посмотрела на него — или я ошибаюсь?

— Тебе же не нужно мое слово, чтобы знать — ушел он от ответа, и улыбнулся

Она как мудрая женщина просто промолчала

— Эрик, тебе столько лет, а ты повел себя не лучше, чем она, вы оба словно маленькие дети. Ты относишься к ее поступку как к поступку зрелой расчетливой женщины, но это в корне неверно. Она уже не ребенок, но еще и не женщина, она только начинает делать свои первые шаги во взрослой жизни, понимаешь? У нее и в мыслях не было оскорблять тебя или играть с твоими чувствами. Ну ты же сам сейчас все слышал!

— Я услышал тебя, Пэм. И мне пора, до завтра

Дом уснул, Эрик неслышно вошел в комнату Суокки. Она спокойно и ровно дышала. Он так давно ее не видел. Он не позволял себе. Эрик протянул к ней руку, и одернул. "Ты больше не властна надо мной" — сказал он, только непонятно, кого он хотел этим обмануть?

 

15 глава

Тара обижалась, что ее с собой не берут, но Пэм сказала, что она там правда будет не нужна. Они должны были выехать днем, чтобы к вечеру прибыть в дом друга Пэм, переночевать, на следующий день отметиться на торжественной церемонии в центре города, а вечером посетить ярмарку, еще одну ночь переночевать, и вернуться домой. Таков был план. Вещей взяли совсем немного, по четыре платья на нос, Пэм во время предупредила, что незачем брать с собой старые наряды, когда можно купить там новые.

В общем, экипаж тронулся.

В дороге особо заняться было нечем, девушка успела и почитать, и пораскладывать пасьянсы, и даже подремать, время тянулось ну оооочень долго, сосало под ложечкой в предвкушении встречи. Уже порядком стемнело, когда карета вдруг остановилась посреди лесной дороги. Лошади заржали и встали на дыбы.

— Cиди и не высовывайся! — серьезно сказала Пэм, и вышла из кареты

Суокки услышала несколько громких мужских голосов, вдруг открылась дверь и ее потянули за шиворот вон из экипажа, она шлепнулась прямо на дорогу, и находилась в диком испуге. Над ней склонилась грязная мужская рожа:

— Вау, посмотрите-ка какая тут у нас куколка — и он больно ущипнул ее за щеку, она в отвращении попятилась назад, скривив гримасу, его это только раззадорило

— Что, я не слишком хорош для тебя, сучка? — его мысли врезались ей в голову, и ей захотелось заорать что есть мочи, но она уже знала, что крики его только больше возбуждают. "Спокойно, Суокки, не дергайся" — успокаивала она себя и все пятилась и пятилась назад. Грязный мужик отощел от нее, видимо, к их главарю, Суокки слышала лишь обрывки фраз, из них она поняла, что их она не интересует и главарю плевать, что с ней будут делать, ужас прокатился по спине холодными струйками пота. "Сейчас или никогда, вперед!" — сказала она себе и рванула что было сил в лес, к сожалению, бежала не долго, сзади ее кто-то настиг, повалил на землю, она упала, но попыталась встать и снова убежать, и в этот момент только звенящая боль в скуле заполнила ее, и она вырубилась.

Глаза она открыла не сразу, голова раскалывалась, во рту пересохло, а еще она ощутила жуткий озноб, сознание приходило медленно; когда же она наконец смогла смотреть, все двоилось и разъезжалось, затем она поняла, что сидит спиной к дереву, руки ее связаны, правый глаз сильно опух. "О нет!!!" — к ней приближался какой-то из тех уродов, что напали на экипаж.

— Очнулась? Отлично, ребята уже готовы развлечься, ждали только даму — он улыбнулся гнилыми зубами жуткой ухмылкой маньяка. Он схватил ее за плечо и сжал его во всю силу, Суокки захотелось завыть от боли, но она сдержалась, он грубо потащил ее к костру:

— Шевели ногами, титулованная шлюха! — урод толкнул ее и она упала лицом в землю совсем рядом с пепелищем, послышались одобряющие жуткие мужские смешки. Суокки лежа на земле, постаралась оглядеть всех и вычислить, сколько из них реально ненормальны, а кто просто подчиняется

— Я сказал, бери его! — заорал один из них — Ты что, тварь, оглохла? — он приблизился к ней совсем рядом и Суокки увидела, что перед ней он трясет своим обвисшим членом, она поняла, что еще чуть-чуть и ее вырвет, даже не столько от вида этого убожества, но от удушающего запаха, в этот момент этот псих схватил ее за волосы и ткнул лицом прямо себе в пах, Суокки не смогла сдержаться и ее вырвало прямо на него. Он озверел и со всей силы откинул ее, а затем пнул ногой под дых, сознание поплыло, "слава Богу, лишь бы отрубиться совсем" — была ее последняя более менее вменяемая мысль. Дальше произошло что-то необъяснимое: вдруг дикими воплями поочереди стали вопить мужчины, слышались звуки рвущейся плоти, трескавшихся костей, какие-то хлюпание и бульканье…Она постаралась открыть свой единственный дееспособный глаз, ей почудился Эрик, или она совсем сошла с ума? Нет, совершенно четко это был он, весь в крови, стоял он боком к ней, пламя огня осветило лицо — весь рот вымазан кровью, она стекала с него и капала на землю, она должна была испугаться, но напротив, она испытала радость, что он убил их всех и спас ее от страшных вещей, что они хотели сделать с ней, жаль, он не мог избавить ее от кошмаров, что она прочла в их проклятых головах, но не это было сейчас главным, главное, что она осталась жива!

Она поползла к нему и протянула руку, Эрик не сразу отреагировал на нее, он был будто под наркотическим действием, Суокки почувствовала это и побоялась трогать его снова, она замерла, тогда он повернулся к ней и опустился вниз. Он обхватил ее своими длинными руками и прижал к груди, его знобило и трясло, они молчали.

Эрик осторожно поднял девушку на руки, она снова отрубилась, и ушел в темноту леса. Суокки проснулась и резко вскочила, она заметила, что кто-то идет к ней, в испуге она подняла руки, защищая голову, и поползла от незнакомца, прошло время, но ничего не случилось, но Суокки было страшно открыть глаз.

— Суокки — позвал ее такой родной голос — не бойся, Суокки, это я, Эрик — она опустила руки и посмотрела на него — перед ней на самом деле был он, — ну же, малышка — он впервые подарил ей улыбку, она навсегда сохранит в памяти его улыбающееся лицо, она протянула к нему руку, он не двинулся, еще ближе, он наклонился сам, ей было больно шевелиться, она обвила руку вокруг шеи и он притянул ее к себе. Она прижалась щекой к голой коже и закрыла глаза, он обнял ее в кокон своих рук, поцеловал в макушку. Они сидели и крепко держались друг за друга, словно боясь, что по чьей-то воле их снова могут разлучить.

Суокки задремала, Эрик аккуратно переложил ее на сделанную им подстилку, накрыл плащом, сам лег сзади нее, повторяя изгиб хрупкого женского тела, он был много длиннее ее. Она ни разу не проснулась, дыхание было ровным. Ему было больно смотреть на огромный синяк вместо ее скулы, на расцарапанное лицо, на разодранные в кровь руки, и ярость его никуда не ушла от того, что он разорвал этих скотов на куски, но ничего, они все заплатят ему за это!

Она перевернулась во сне на другой бок и уткнулась лицом ему в грудь, он ощущал ее теплое дыхание с каждым выдохом, как бы ему не хотелось сопротивляться ей, но притяжение между ними существовало, пальцы потянулись к голой руке, еле касаясь он погладил ее, Суокки возможно стало щекотно, и она кряхтя перевернулась на спину. Он смотрел на нее и любовался, сейчас в лесу, неизвестно где, были снова только они, ему не от кого было тут прятаться, и она была рядом…

Она спала, а Эрик просто смотрел и охранял ее сон. "Скоро рассвет" — подумал он — "придется оставить ее здесь на целый день одну"- тревога сжала ему грудь. Эрик давно забыл как хрупка человеческая жизнь. Когда он увидел, что Суокки валяется на земле, ее бьют ногами… и достаточно было бы нескольких таких ударов, чтобы он потерял ее навсегда. За Пэм он не сильно беспокоился, ее не тронут, да и она сама в состоянии себя защитить.

Девушка, словно учуяв его беспокойство, заворочалась и открыла глаза. Да, да, именно глаза, оба глаза! "Удивительно!" — подумала она, двигая мышцами лица и практически не ощущая боли — "я могу видеть, а ведь всего несколько часов назад на лице был огромный синяк!" Эрик с интересом наблюдал за изменениями выражений на ее лице. То, что синяки заживают с нечеловеческой скоростью, вампир, конечно, тоже отметил. Девушка повернула голову в сторону мужчины, и ахнула, глаза в этот момент расширились: совсем рядом с ней лежал полуголый Эрик, она, конечно, догадывалась, что он притягателен в этом смысле, но ни в каких мечтах Эрик и близко не был ТАКИМ! "О, Боже!!!" — Суокки вся сжалась в пружину — "не смотреть на это божественное тело, иначе…" — но не тут-то было, жадные глаза жили отдельно от разума, они блуждали голодным взглядом по белой плоскости живота, руки зачесались потрогать, так ли кубики крепки как выглядят, кроме того он был такой крупный и обалденный, как огромная белая карамель… настоящий мужчина, воин, живот Суокки стал сжиматься в истоме. Глаза полезли выше, и от вида его сосков, практически на уровне с ее губами, ей захотелось застонать, розовые комочки были так близко к ней, что вот только высунь язык и ощутишь их нежность, она нервно сглотнула, на лбу выступила испарина; посмотреть ему в лицо Суокки не решилась: "Может, мне больше не представиться такого случая…" — подумала она и снова опустила взгляд ниже, на красивый мужской пупок, он был идеален, дорожка золотых волосков уходила вниз от него…Суокки больше не могла просто смотреть, мозги вскипели и потекли от его обнаженной близости. Она не знала, что на нее нашло в тот момент, но единственное что бешено стучало в ее голове было лишь осознание, что если сейчас она не ощутит вкус его кожи на своем языке, то просто взорвется и отдаст Богу душу, Эрик слегка шевельнулся и мышцы живота сократились, это стало последней каплей…

Суокки положила руку, испачканную в собственной же засохшей крови, на идеальную белизну кожи пресса, какие-то из ее мышц отпустило в сладости напряжения, она склонила лицо к низу живота совсем рядом с пупком и прижалась губами, она жадно присасывалась словно младенец, что впервые взял грудь матери. Волна покалывающих импульсов пронеслась по телу и накрыла: какая она была приятная, желанная, кожа Эрика Нортмана, прохладная и гладкая.

Суокки раскрывала свои губки словно лепестки, и снова смыкала в страстном поцелуе. Ей захотелось лизнуть его, она покорно шла за своим желанием. Маленьким беглым касанием обожгла она его кожу. Ощущение было совсем другим, нежели просто целовать, и она решилась повторить, но медленнее. Высунув язык максимально, она всей его поверхностью прошлась параллельно линии штанов, краем глаза заметив, что те при этом шевельнулись, но сам Эрик не двинулся. Суокки стала играть с пупком. Проворный язычок рисовал кружочки по его окружности, а затем резко нырнул внутрь ямки и задвигался в ней в щекочущем ритме, губы сомкнулись над ним, посасывая… Эрик откинул голову назад.

Сначала он наблюдал за блуждающим жаждущим взглядом Суокки, потом заметил ее замешательство, вот она решилась и положила на него теплую влажную ладонь, наклонилась и поцеловала его в живот. Эрик старался держаться и не двигаться, чтобы не испугать ее, но ее прикосновение слишком возбуждало его, запах ее крови кружил голову, он слышал как растет в ней желание с бурлящей несущейся по венам кровью, сонная артерия на шее билась все сильнее и сильнее… но он ждал и наслаждался. Она стала ласкать его языком, он так хотел запустить ладонь ей в волосы, сжать их, направить ее вниз… да, он просто бешено жаждал, чтобы она коснулась его паха, и с каждым движением языка, он представлял, как она берет его в рот глубже…

Суокки проложила влажную дорожку вдоль линии брюк, совсем близко…До чего сладка была эта изматывающая пытка. Член набух так, что больше не осталось свободного места в штанах. Эрик не хотел более сдерживать себя, он готов был наброситься на нее прямо сейчас и любить ее всю целиком, он жаждал ее так, как не жаждал первой капли крови в своей нежизни…

Она так эротично старалась, он засмотрелся, как вдруг Эрик ощутил стремительное приближение солнца. Всех грязных слов мира не хватило бы, чтобы выразить гнев Эрика, даже если бы он вошел в нее прямо сейчас, солнце все равно настигло бы его, а ему еще нужно было скрыться под землю и предупредить Суокки.

— Суокки — низким от страсти голосом тихо окликнул Эрик, она остановилась и в нерешительности подняла голову, в глаза не посмотрела. Так было даже лучше, лишь страх вспыхнуть прямо у нее на глазах и оставить ее беззащитной, сдерживал его порыв овладеть ею прямо сейчас. Впрочем, ему хватило видеть ее лицо, в своем желании она была прекрасна: жар страсти расползся по щекам и тонкой шее, глаза были наполнены тем огнем, что зажигает мужчин одним взглядом, алые губы набухли и жадно трепетали, требуя новых жертв для своих ласк, аромат ее влажной женской жидкости пропитал все вокруг, Эрик хотел рычать, хотел выпустить клыки и слизнуть ту каплю, что только что стекла по ее внутреннему бедру… царапая ее нежную кожу, перемешивая два нектара в один… Но времени не было, рассвет беспощадно наступал:

— Суокки, послушай, от этого зависит наша жизнь, Суокки, прошу… Сейчас я уйду, мне нужно укрыться от солнца. Ты должна оставаться тут. Я вернусь с закатом — он увидел потухшие в миг глаза Суокки и немой вопрос — Так надо. Поддерживай огонь, если нападут звери или чужаки в сумке лежит ружье, стреляй не раздумывая, поняла? Там есть немного еды — она смотрела на него в непонимании, с обидой — Суокки — он приблизился к ее уху — Ты была великолепна — прошептал он прямо в шею и стал вставать.

— Но, Эрик, постой… Черт, не бросай меня… — она умоляюще смотрела на него — Я боюсь, Эрик, прошу тебя…

— Суокки, я буду рядом, ничего не бойся — и приблизившись к ней снова, склонив голову, он сказал — Верь мне…

 

16 глава

И он ушел, вернее, сказать, попросту исчез в мгновение ока. Ей хотелось и ругаться, и рыдать, и устроить истерику, море эмоций кипело внутри, она столько всего пережила за эту ночь! "Он не выносим!!!" — буйствовала девушка — " он, что реально делает это ей на зло? Мстит?" — ее злости и неудовлетворенности не было предела — "завел меня, что теперь хоть на первого встречного кидайся, и исчез! Зашибись, кавалер хренов!", она стала приводить себя в порядок, хотя, что там было приводить? Платье все изодрано, кровь, грязь… "Господи!" — обреченно вздохнула она

Голова после предыдущего рандэву с Эриком работать отказывалась, и хотелось бы ей задуматься, что делать дальше, но все мысли были о нем и том, что он оставил ее практически посередине секса, которого у нее никогда еще не было. ""Ну, что ж, Суокки Стэкхауз, как ты и боялась, твоя встреча с Эриком прошла как всегда на высоте!…" — она вроде хотела всплакнуть и не могла. Несмотря на то, что мужчина ее мечты кинул ее в очередной раз, она не чувствовала себя по-настоящему опустошенной, и даже не могла достаточно разозлиться на него, и это было в корне не верно! "Так не должно быть, чтобы от одного его взгляда меня бросало в жар, а от его касания я теряла разум, наверное, все дело в моей сексуальной неудовлетворенности!" — размышляла она, — "значит надо сделать так, чтобы ее не было, тогда и Эрик не будет иметь надо мной такую власть" — веки смыкались, пока шла напряженная работа в голове. Вскоре она заснула, и даже во сне МММ (мужчина моей мечты) преследовал ее…

Жаль, сон длился не долго, ее разбудили доносящиеся из далека звуки мужских голосов. Вчерашний урок не прошел даром, все инстинкты были напряжены, несмотря на сон, она больше не собиралась становится жертвой, уж лучше умереть!

Не вставая, девушка ловко перекатилась по земле к сумке, что оставил ей Эрик, нащупала ружье, вытащила его и притихла, в ожидании…

Мужчин было несколько, они шли на расстоянии примерно 50 метров друг от друга, захватывая ее в ловушку. ""Ну что ж, хотя бы нескольких сукиных козлов я утащу с собой!" — настраивала себя Суокки. Вот они подошли совсем близко к их месту, видимо, увидели тлеющий костер, потому что замерли.

— Стоять! — сказал один из них, скорее всего главный, зато Суокки выбрала свою первую жертву. Мужчины остановились в ожидании команды. Девушка не имела возможности хорошо разглядеть происходящее, не выдав себя, так что пришлось полагаться на инстинкты, она словно ощутила позади себя тепло и резко обернулась, наставляя на хищника дуло ружья:

— Стоять, где стоишь, иначе я вышибу твои мозги! — откуда только голос прорезался, сама себе удивлялась она, однако страха не чувствовала, лишь решимость, либо выжить без особых крайностей для своего здоровья как физического так и психического, либо не продолжать играть в эту игру, сдавшись. Мужчина не знал, что ему делать и замешкался. "Отлично! " — обрадовалась Суокки своей маленькой победе, она подползла к нему и встала сзади, приставляя ружье к его груди, он был слишком высок, чтобы держать тяжелое оружие напротив его головы.

— Вы пришли докончить свое грязное дело? — рявкнула она — так вот, ублюдки, я всех вас утащу с собой! — когда она говорила эти слова, то поняла, что говорит на полном серьезе, ей даже где-то внутри стало страшно самой.

Чужаки было видно не ожидали такого поворота, но главарь на то и главный, чтобы в экстренной ситуации работали его мозги и спасали задницы всех остальных:

— Мы не причиним тебе вреда — начал он спокойным и взрослым тоном

— Ну да, конечно! — усмехнулась Суокки, выдавая истеричные нотки в голосе, черт, нервы ее и правда были на взводе, она была полна решимости сдохнуть, чем отдаться во власть этим психам, но в тоже время, она так хотела жить…

— Суокки — назвал он ее по имени

— Откуда ты знаешь по имя? — она насторожилась, вместо того чтобы расслабиться, это ее только больше напугало — я тебя однозначно не знаю! — было все тяжелее и тяжелее держать ружье, к сожалению, ее руки не привыкли к этому, и она пообещала себя, что если выберется из этой передряги, то все свободное время посвятит обучению по самозащите и стрельбе, "Господи, только бы выбраться!…" — пот стекал по спине

— Суокки — повторил он — опусти ружье, мы пришли тебе помочь. Меня зовут Сэм Мэрлотт — он замолчал

— И что с того, Сэм Мэрлотт? Я устала! — заорала девушка — либо вы убираетесь отсюда сейчас же, либо я вышибу на хрен мозги твоего друга!!!

Главарь понял, что нужно что-то срочно делать, он нюхом учуял, насколько та стала напряженна и вполне готова под действием адреналина, спустить курок

— Эрик! Ты же знаешь Эрика? — осенило его

Бдительность Суокки дала трещину, но ненадолго:

— Не убедил! Все, кому надо, знают, что мы с ним знакомы! — этот разговор вел в никуда, и она полностью понимала, что просто оттягивает момент взять, наконец, на себя ответственность, в голове всплылаи слова Эрика: " если нападут, стреляй не раздумывая…" значит он лжет, Эрик бы сказал ей, если бы послал за помощью, и она, зажмурив глаза, нажала на курок.

— Аааааай! — заорал мужчина истошным голосом, но Суокки снова находилась почти что в прострации, она знала, что так называемый Сэм успел метнуться к ней и выхватить ружье. "Все" — подумала она — " ну и трусливое же ты создание, Суокки Стэкхауз, нужно было потратить этот патрон на себя " — она обреченно готовилась к смерти.

— Убей меня! — холодным тоном сказала Суокки

В замешательстве, Сэм застыл прямо над ней:

— Что? — его глаза округлились — Ты спятила, судя по всему — сказал он, поднимая ее за локоть

— Я не хочу, чтобы меня изнасиловали в полном сознании, хотя бы выруби меня — глаза у нее были стеклянными, и Сэм понял, что скорее всего у девушки шок, поэтому она и несет всю эту чушь. Он решил промолчать, и просто тащил ее прочь от их места. Но Суокки понесло:

— Что, нравится издеваться над женщинами? Ты любишь, когда они орут как сумасшедшие от боли и страха? Нравится трахать их до крови? — это было слишком, и мужчина резко остановился, глядя ей в глаза — ничего адекватного он в них не увидел и все равно, она больно задела его.

— Ооо, я завела тебя? — и она стала сдирать с себя остатки грязного платья, Сэм просто потерял дар речи, но решил не мешать. Ткань было не так-то легко разорвать, "Черт, и как у того козла вышло так легко расправиться с одеждой?" — она попыталась подергать еще и еще, Сэм и остальные мужчины просто стояли и, прикрыв улыбки, смотрели, как Суокки борется с платьем. Наконец, девушка опустила руки, но гордо подняла голову и посмотрела на мужчин, те, видимо, заценили, что несмотря на неудачу и страх, она не покорилась, сегодня ей досталась хотя бы капелька мужского уважения.

— Если ты закончила свой спектакль, пожалуйста, следуй за мной — со смешком сказал главарь

— Куда вы меня тащите? — спросила Суокки

— К нашему хозяину — просто ответил один из мужчин

— Аааа — протянула девушка — то есть вы меня не для себя поймали, а для какого-то поди старого нестоячего козла?

Пауза и затем дикий хохот.

— А ты горячая штучка, как я посмотрю! Нашему нестоячему козлу, как ты смела выразиться, ты точно придешься по вкусу! — усмехнулся Сэм и в восхищении мотнул головой — пошли! — просто скомандовал он, и девушка, обреченная, но злая, последовала за ним. В голове она уже вынашивала план, что оно даже к лучшему, что она не смогла подстрелить никого из этих, зато она убьет главного, о что она с ним сделает!! Пусть только попробует докоснуться до нее!

Они вышли на лесную дорогу, где их ждала запряженная двумя лошадьми телега, Сэм сказал, чтобы девушка полезала в нее и она покорно выполнила его приказ, мужчина насторожился, с первого взгляда, в какой-то степени можно сказать, с первого нюха, он понял, что Суокки совсем не та хлопающая большими глазами блондинка, за которую себя выдает, в ней он увидел настоящего, хоть и молодого, бойца, и ее послушание озадачило его, ""Надо будет обязательно предупредить хозяина быть с ней поосторожнее, она может выкинуть все, что угодно! Вне всякого сомнения, она — достойная приемница Пэм!"

Суокки решила не тратить силы понапрасну, нужно было отдохнуть перед новым сражением, и она снова пропала во сне. Ее разбудили весьма недоброжелательно, буквальна расталкивая в плечо.

— Да, что, черт возьми, вам надо — сразу начала она негодовать как только открыла глаза. Но безучастное мужское лицо промямлило:

— Приехали, слезай!

"Мать вашу!" — все тело ломило, в дороге ее растрясло, она жутко хотела есть, " Этот день изнасилования никогда не закончится!" — она тяжко вздохнула. Как оказалось, уже почти стемнело, ну она хотя бы выспалась, посапывая весь день. Они стояли перед огромными деревянными воротами, воротами замка.

— Ну ни хрена ж себе! — вырвалось у нее, и стыдно ей совершенно не было. Суокки решила общаться с бандитами на их же языке. Замок и вправду впечатлял, словно из Средневековья. Нет, конечно, она и раньше видела строения подобные этому, на картинках… Но этот был настоящий, настоящая, мать его, крепость! Сначала она ахнула от удивления и восхищения, а потом все это сменилось отчаянием: "мне никогда не сбежать из него…"

Отдавшись судьбе, она вяло передвигая ногами, пошла туда, куда ее вели, особо не разглядывая ничего вокруг, она точно знала, что они прошли внутренний двор, вошли в дверь, поднялись по лестнице, прошлись по коридору, снова вошли в дверь, вот кто-то что-то ей говорит, видимо, не в первый раз:

— Суокки, Суокки, ты слышишь меня?

— Сэр, может, лучше оставить ее одну? Пусть кто-нибудь из женщин принесет ей поесть, возможно, на них она не будет так реагировать — сказал мужчина Сэму, тот ушел в себя, обдумывая его слова: было совершенно ясно, что девушка находилась в шоке, судя по разорванному платью ее насиловали, и наверное, били, хотя внешних признаков избиения не было видно, тем не менее, она точно была не в себе и приняла их за маньяков, и слава Богу, по чистому неумению, чуть не пристрелила одного из его солдат

— Пожалуй, ты прав, пошли сюда кого-нибудь из прислуги, а сам останься в охране под дверью, если что-то случится, сразу же пошли за мной! — он сказал это в строгой форме и солдат понял, что девушка важна, от этого он даже зауважал ее. Странные эти мужчины…

"Слава тебе Богу! Они ушли" — она наконец смогла выдохнуть и осмотреться. Комната вся сплошь из серого камня, небольшая, с одним узким окном, по середине стояла кровать с чистым постельным бельем, стол с тазиком и полотенцем, стул — все. Спать не хотелось, эмоций не осталось, делать было совершенно нечего. Она подошла к окну и посмотрела вниз, до земли было метров шесть. "Черт! У меня даже кос нет, чтобы себя спасти…" — она немного улыбнулась своим мыслям — "Начинает темнеть, значит солнце уже село. Эрик сказал, что вернется с закатом…" — ей честно хотелось поверить в эту сказку, что он и правда вернется и высвободит ее из этого глупого, но такого реального и опасного заточения, но она уже проходила это тогда и чуть не умерла от того, что не смогла во время себе признаться, что так бывает только в книжных романах, а тут, в реальности, нужно быть сильной и спасать себя самой. Она вспомнила, чему ее учила Пэм, та говорила: "твое оружие всегда при тебе — используй его против мужчин!". И Суокки больше не ждала помощи, не тешила себя пустыми надеждами, она решила пустить свое оружие в дело!

"Кем бы он не был, мой сегодняшний враг, он прежде всего мужчина" — настраивала себя девушка, пока сидела совершенно голая перед тазиком с водой и отмывала тело от крови и грязи, в дверь постучали. Сначала она вся сжалась, но потом, гордо выпрямившись, сказала чтобы входили. "Я больше не буду жертвой!" — повторяла она про себя — "Пусть смущаются они!" На пороге появилась девушка с подносом, она так и уставилась на обнаженные груди Суокки, та даже глазом не повела:

— Поставь еду на кровать и принеси мне еще горячей воды — приказным холодным тоном сказала Суокки — и найли мне приличную одежду, или я выйду к твоему хозяину голая! — и она повернулась лицом к служанке. Та и вылезшими на лоб глазами что-то промямлила и вылетела пулей из комнаты. Глупо, конечно, было устраивать этот спектакль перед прислугой, но ведь надо же на ком-то тренироваться. Она была довольна реакцией и продолжила обтирать себя дальше.

— Ну как она? — спросил Сэм

— Да она чокнутая сучка!!! — вспылила девушка. Сэм только усмехнулся, он оказывался прав

— Она согласилась поесть? — спросил он снова, не обращая внимания на гнев служанки

— Да эта кого хочешь сама сожрет! — со злостью огрызнулась та — и она стала готовить горячую воду, рассказывая кухарке об их новой гостье

— Нет, ты представляешь? Я захожу, а она сидит совершенно голая!!

— Да ты что? — охнула та, Сэм слушал с удовольствием и с улыбкой

— Эта стерва даже глазом в мою сторону не повела! И где они их только находят? — она продолжала возмущаться, а Сэм продолжал развивать воображение…

— Вся белая как смерть, худая, волосы до задницы висят, тьфу!! — плюнула она толи с отвращением, толи с завистью

— Совсем страх потеряли!!!! — поддакивала ей кухарка

— Выставила свои груди на показ! И что я там не видела? Своих что ль нет? — засмеялись они обе, не до смеха было только Сэму, он представлял Суокки обнаженной, повернутой вполовину лицом к двери так, чтобы была видна одна ее грудь и яркий сосок…

— Сэм!! Сэм!! Да очнись же ты! — уже почти кричала ему служанка

— А что? — туманным взглядом посмотрел тот

— Эта сучка потребовала, чтобы я принесла ей одежду, где мне ее взять? — она стояла и ждала пока мужчина придет в себя

— Пойдем, я дам тебе платье для нее

Голова чесалась, а волосы превратились в красные сосульки, от этого Суокки просто передергивало, черт знает, чья на ней кровь, ее или насильников? "Быстрее бы смыть всю эту дрянь с себя" — коробясь думала она — "ага, чтобы окунуться в новую!" — ехидничал внутренний голос. Наконец, ключ в двери повернулся и в комнату вошла служанка с водой, а за ней Сэм с платьем в руках. Суокки все так же продолжала сидеть голой, она даже не повернула голову в их сторону.

Сэм увидел ее и реальность во сто крат была ярче его фантазии, девушка была просто великолепна, ни тени смущения, сплошная уверенность и грация во всей осанке, он залюбовался ею на секунды. Стройное молодое тело, узкая талия, изящные изгибы, округлые ягодицы… У него сперло дыхание, служанка громко фыркнула и с грохотом поставила таз на стол, заменив старый. Она вышла из комнаты. Суокки медленно повернула голову к мужчине:

— Ты будешь прислуживать мне? — язвительно спросила она

Обернувшись к нему, часть ее груди открылась его взору, упругие, достаточно большие для такой хрупкой девушки как она, они сводили его с ума…

— На что ты уставился? Первый раз видишь грудь? — и она истерично засмеялась, зато он опомнился

— Вот — поднял он руку с платьем — ты просила одежду — он бросил его на постель и вышел, и уже в проеме двери сказал — будь готова через час, я за тобой зайду

— Да пошел ты… — сказала она ему в след

У нее начиналась истерика, она встала и посмотрела на брошенное платье: насыщенное бордо, у Пэм таких много… Это ее немного успокоило. Суокки подошла к окну и стала дышать свежим ночным воздухом, ее не заботило, что она совершено обнажена и что кто-то мог увидеть ее по пояс из окна, освещенную луной…Девушка встряхнула головой, волосы защекотали поясницу. Ей надо было собраться, надо было взять себя в руки и не показывать своей потерянности врагам, просто надо и все. Времени было мало, а еще нужно было хорошенько промыть голову, и наплевать, что она не успеет высохнуть, в конце концов, ее привезли сюда как рабыню и шлюху, так что не до причесок! За всей этой суетой она даже не вспомнила про Пэм, Пэм. Как она там? Осталась ли она жива? Все это было одним долгим страшным сном, из которого Суокки никак не могла проснуться. Слезы и паника снова подступили к горлу, но она задавила их злостью за себя, за свою дорогую подругу. "Я должна быть сильной!" — твердо сказала она себе и окунула голову в воду.

 

17 глава

Зеркала в комнате не было, но Суооки была уверена, что этим вечером она выглядела особенно чарующе, было что-то во всей этой ситуации: замок, незнакомец, луна за окном… Платье хорошо село по фигуре, оно было необычным, старинным что ли, по крайней мере сейчас такие уже не носили. Приятное на ощупь, бордовый бархат оттенял белизну кожи, оно гладило обнаженное тело, непривычное ощущение носить одежду без нижнего белья, грудь хоть и должна поддерживаться корсетом, все равно свободно жила и при каждом шаге сдвигалась из стороны в сторону и терлась — очень непривычно и очень волнующе… Волосы закрутились в длинные светлые локоны, но еще были достаточно мокры.

Когда вошел Сэм, Суокки сидела на краю кровати:

— Ты готова? — спросил он, стараясь не смотреть на девушку лишний раз, что-то странное было в ней, она словно притягивала к себе взгляд, а в темноте ночи, казалось, что даже светилась.

Она повернула свою светлую соблазнительную головку и сказала:

— Помоги завязать мне платье — и снова отвернулась к нему спиной. Сэм сглотнул, и посмотрел на платье — корсет состоял из завязок и их действительно нужно было зашнуровать, он выругался про себя за то, что не послал вперед себя служанку. Он подошел и сел сзади нее, девушка не шелохнулась, лишь одна свеча освещала комнату, и луна… Красный цвет платья сильно контрастировал с белым цветом простыни… в воздухе летала какая-то невидимая чертовщина! Длинные волосы свисали до поясницы, закрывая шнурки, дрожащей рукой он прикоснулся к ним, он боялся этого прикосновения, словно засовывал кисть в огонь, мужчина отодвинул их в сторону за плечо, девушка ровно и глубоко дышала; безупречная кожа спины, изящный изгиб шеи, она была совершенна и исключительна. Он быстро зашнуровал платье и встал, вытирая ладони о штаны, Суокки заметила его движения:

— Я так отвратительна для тебя? — спросила она, повернувшись. Сэм не понял, о чем она говорит, он вообще уже плохо соображал, словно его опоили, он хотел побыстрее избавиться от обязанности находиться рядом с этой чертовкой, сотканной из лунного света и колдовства…

Суокки лишь сильнее разозлилась, глаза запылали яростными искорками. Он молча вышел, она последовала за ним.

Они протопали не один коридор, "он точно пытается меня здесь заблудить" — ей уже надоело слоняться по холодным темным параллелям. Когда Суокки окончательно продрогла, ее привели в теплый пустой зал, Сэм вышел и закрыл за собой дверь. Девушка стояла на самой середине комнаты, ну, называть это помещение комнатой было непростительно, она была больше похожа на тронный зал — высокий свод потолка, уходящий шпилем в самый вверх, огромный камин, на ее счастье пылающий огнем, длинный массивный стол человек на тридцать, перед ним просто пустое пространство, но достаточно вместительное словно для танцев или представлений. Зал был погружен в полутьму, свет от камина и несколько канделябров со свечами на стенах — вот и все освещение, было тихо, слышен лишь звук потрескивающих полешек в камине. По телу разлилось желанное тепло, мокрой голове было особенно приятно, девушка подошла ближе и потерла руки у огня, все было необычно, но ей не было страшно, и скорее пугала сама мысль, что ей не страшно быть здесь — неизвестно где, неизвестно с кем, да попросту быть одной в почти затемненной огромной зале. Суокки подогнув ноги, села рядом с очагом и стала перебирать влажные волосы, она наклонила голову и опрокинула волосы вперед, обнажая шею и спину, локоны распались густой копной по такни бордовой юбки, немного подсушив их, она наклонилась вбок и чудесные белокурые кудряшки тоже свесились вбок, на лице плясали яркие отблески огня, она полностью согрелась и засмотрелась на опасные языки пламени, говорят, если долго смотреть на огонь, душа отдыхает. Скорее да, чем нет — она сидела зачарованная и совершенно расслабленная…

Он любовался ею сначала с верха потолка, затем переполз на стену, позади нее, он хотел напугать ее до смерти и ощутить вкус ужаса, хотел увидеть глаза, готовые на все, чтобы выжить, может, даже услышать ее истеричные крики, хотел слышать как несется ее застывшая кровь, как сердце колотиться в глотке, приемница Пэм должна была упасть в лужу лицом! Но, вот она вошла и осталась совершенно одна в огромной чужой почти неосвещенной комнате, но сердце ни разу не сбилось, ни одна мышца не дернулась, она грациозно пододвинулась к огню и стала согреваться, затем совершенно спокойная села рядом с камином, на ней было одно из его любимых платьев Пэм, но сейчас это была совершенно другая женщина: она бесспорно не была и близко столь же отважной или красивой как Пэм, но… но в ней определенно что-то было и Годрик обязательно должен узнать, что!

Ее движения не предназначались для чужих глаз, она опрокинула копну волос вперед на бархат платья, с ощущением удовольствия внутри, мужчина смотрел, как она тонкими пальчиками перебирает мягкие лунные кудри, среди которых плясали язычки огня, а потом она по-детски беззащитно склонила голову на бок. Девушка была полностью расслаблена, и ровный ритм сердца убаюкал Годрика, яростные жестокие мысли отступили на задний план, он уже не знал, чего хочет от нее, но точно не испуганных подавленных глаз. Они вместе наслаждались ночной тишиной и временным умиротворением. Как давно он не чувствовал этого внутреннего баланса, когда в голове покой, нет боли и раскаяния, нет вины и жестокой жажды… пустота и полная свобода…

Он устал быть один, он устал сражаться, он устал просыпаться в холодной постели… без Ее теплого тела рядом… и вот появилась Суокки — как глоток надежды, с ее помощью Пэм, наконец, останется с ним! В голове Годрика мгновенно созрел план.

Суокки услышала позади себя легкий звук словно порыв ветра, она повернула голову к двери — перед ней стоял молодой мужчина. Он смотрел прямо ей в глаза и одно Суокки могла сказать точно: в его не было ничего человеческого.

— Суокки — сказал он голосом, полным уверенности, но не надменности, сказал так, что не было сомнения в его словах, ни в одном из его слов — Я Годрик

Девушка хотела было что-нибудь съязвить, но от этого чужака словно волнами исходил сигнал: "не шути со мной" — предостерегающий шепот, заставляющий инстинкты съежиться, покорно склонив голову. Он был так опасен, он был смертоносен, он был до самого темного ночного кошмара ужасен, и он не был человеком.

— Почему я здесь? — спросила Суокки

— Ты бы предпочла остаться ночью в лесу среди диких зверей? — "кто знает, с кем из вас опаснее?" — подумала на это она про себя

— Ночью я бы была в безопасности

— Ты думаешь?

— Я уверенна — твердо ответила она, вспомнив об Эрике

Годрик заметил уверенность, появившуюся в ее голосе:

— В ком ты так уверенна, Суокки? — стоило ли выдавать ему имя Эрика, Суокки сомневалась

— Зачем я тебе? — решила она съехать с темы

Годрик окинул ее взглядом, ей показалось, что-то человеческое мелькнуло на его лице на мгновение, воспоминание?..

— Тебе нравится платье? — также легко съехал он

— Да

— Почему?

— Оно успокаивает меня

Казалось, Годрик был слегка в замешательстве от такого ответа.

— Ты странная девушка, Суокки — ухмыльнулся он, и тугой узел внизу живота девушки немного отпустило

Мужчина резко дернулся вдоль стола, словно смазанная линия, в один миг зажглись свечи вдоль стены, а он уже сидел во главе стола на крупном резном троне, держа в руках бокастый бокал, наполненный чем-то насыщенно бордовым, Суокки могла бы поклясться, что это была кровь. Он сделал долгий глоток красной жидкости, девушку затошнило толи от страха, толи от правды… "Бл@ь, Суокки, сегодня все фрики твои!" — она уже не знала, что и думать — "только если на этот раз ты блеванешь на него, Эрик тебя не спасет, никто не спасет…". Годрик с удовольствием наблюдал за ней, Бог ты мой, ему даже стало весело, на миг мелькнула мысль, что, возможно, она могла бы скрасить его одинокую постель на эту ночь?.. быть может, ее таланты многосторонни?..

— Ты забавляешь меня — сказал он, потягивая свой напиток

Она стояла и молчала, ну ничего в голову не лезло.

— Я голодна — наконец решилась девушка

— Твое счастье, что я нет — и она поверила ему — мне нравится как на тебе сидит платье — он стал медленно рассматривать ее, Суокки это смутило и заставило ощутить волнение, смесь дикой опасности и силы, смерти и дарения жизни, внешней молодости и зрелости глаз, возбуждало, мысли о нем прямо сейчас, мысли о том, что одним движением он мог убить ее, и в тоже время оценивающе глядел на нее, отдавались сладостными импульсами в паху. "Ты ненормальная извращенка, Суокки!" — ругала она себя — "он пьет КРОВЬ!!! Он, наверняка, сумасшедший! А ты думаешь о том, каков он"

— Спасибо, что я не осталась голой — отчего-то ляпнула она

Он поглядел ей в лицо и в следующую секунду захохотал.

— А ты была? — продолжая смеяться спросил Годрик

— Мое платье было изодрано в клочья после нападения — она немного осунулась, вспомнив про сцену с попыткой ее изнасиловать — и мне пришлось избавиться от него — он налил ей вина, Суокки посмотрела в бокал, молясь внутри, чтобы это было действительно вино, а не кровь, она глотнула совсем чуть-чуть — ароматный напиток, насыщенные нотки ягод и винограда, ммм — в один прием она осушила бокал. Мужчина снова налил его до краев. "Он, что? Хочет меня напоить?" — подумала Суокки, и в следующую секунду ей было попросту все равно, хуже быть уже быть не могло: вот она, сидит в чужом платье, под которым совершенно ничего нет, в неизвестном замке, с самым опасным существом, что она встречала за свою жизнь, пьет и размышляет о сексе. Что тут еще скажешь? Пустой желудок и обилие алкоголя — известный соблазнитель… но Суокки полностью отдавала отчет своим действиям и делала это намеренно и осознанно, не от страха или безразличия, Годрик на самом деле интриговал ее. Она залпом выпила второй бокал, обтерла рот и встала из-за стола.

Годрик, старейший вампир, сидел и не знал, что этот человек будет делать в следующий момент, это было прекрасно! Быть в неизвестности, это было даже лучше охоты, потому что сейчас размывались понятия, кто из них был хищником, а кто жертвой. Это захватывало и возбуждало…

Насыщенный бархат шуршал складками ткани, кудри подпрыгивали в пружинящем движении, сердце ускоряло ритм, напряжение росло. Вот она подошла к нему, и он невольно повернулся к ней, продолжая сидеть. Девушка смотрела на него сверху, он был открыт ей, но оружие каждого было при себе! Суокки осторожно взяла бокал из его руки и поставила в сторону, он не сопротивлялся. Своими бездонными глазами она смотрела в его опасные омуты, она видела, как зрачки расширяются в возбуждении, как он захвачен игрой, и она решилась.

Суокки встала на колени и положила руки ему на ноги, на нем были широкие штаны из легкой ткани, он был бос. Она провела ладонями от коленей до паха по внутренней стороне бедра и осторожно развела их в стороны, Годрик просто смотрел на нее, но он и не останавливал… ручки полезли выше, задирая просторную рубашку и высвобождая поле для действий. Она подползла совсем близко к нему, и облокотившись на его ноги, прильнула к обнаженному животу, она стала целовать его и лизать, руки поглаживали его по ногам… Суокки мешала рубашка и он словно услышав ее мысли разорвал ее на себе, это проявление силы ослепило ее, она безумно хотела отдаться ему, чтобы этот смертоносный и чувственный мужчина взял ее на этом древнем столе!… ее рот нашел твердые мужские соски, она не стала сосать их, в ход пошли зубы — прикусив сосок, она зажала его меж зубов, слегка надавливая, стала крутить острыми движениями, мышцы живота дернулись от этой ласки и Суокки поняла, что она на верном пути. Годрик уже не выглядел таким отсутствующим, пока она занималась одним соском, ко второму подключился острый ноготок девушки, она водила им прямо по оголенному набухшему нерву, Годрик напрягся и издал довольный стон, одной ладонью он взял ее за волосы сбоку головы и сжал их рядом с ухом, это было так по-своему, так по-мужски, словно он уже имел ее. Суокки оставила соски и стала лизать его языком по груди, поднимаясь выше, она добралась до широкой мужской ключицы и открыла глаза, жадно поглощая взглядом его тело, только сейчас она заметила, что оно покрыто татуировками, это было словно взорвавшаяся возбуждающая бомба внутри ее головы — они просто свели ее с ума от желания, древние узоры так подчеркивали мускулы, они были чертовски сексуальны!

Девушка пальчиком стала обводить их по контуру, а затем тоже самое языком, затем ее горячий рот коснулся шеи, она всасывала его кожу внутрь, прикусывая и царапая в нетерпении. Шея была тем местом, прикосновения к которому дико возбуждали его — сознание того, что такое беззащитное местечко он доверял кому-то другому, заводило его. Годрик постанывал от удовольствия, ощущая ее сосущие движения вдоль своей шеи, он начал двигаться вместе с ней, они уже начали этот танец соприкосновений, целуя его, она извивалась своим телом над его, кисти выпускали ладошки в мягкость груди и живота, он мог чувствовать волны ее нарастающего напряжения, их пламя разоралось все больше и больше… Она не могла дальше терпеть эту пытку, он завел ее так, что лишь одна мысль прыгала в голове — она должна ощутить его в себе, сейчас же!..

Суокки резко отпустила его шею, встала над ним и посмотрела в его темные безумные глаза:

— Возьми меня! — потребовала она

Он ждал ее мольбы… В один миг она оказалась на полу, а он сверху нее. Девушка заерзала под ним, блуждая руками по голой груди

— Годрик, умоляю….

Любимое платье было сорвано в секунды, а его голова была прямо напротив ее паха, Боже, как он был хорош!!! Штаны были приспущены и держались лишь на бедрах, открывая взгляду такие сексуальные косые мышцы паха, мощная спина, мускулистая грудь, сильные руки, и его татуировки… Он изогнулся словно огромная кошка и держал себя на руках, лицом зарываясь между ее ног, язык начал свое путешествие по внутренней линии бедра девушки, от его прикосновения Суокки ахнула, он продолжал лизать ее глядя ей в глаза. Затем он прохладными пальцами раскрыл ее девственный цветок, он был просто огненно горячим и влажным…язык дотронулся до ее центра, и по телу Суокки прошла первая волна удовольствия, он стал целовать клитор, словно уже занимался с ним сексом, он целовал ее губы страстно и жадно, играя с кончиком клитора, посасывая и поглаживая его, Суокки хотелось орать от накатывающего удовольствия, она вся горела колющими взрывающимися фейерверками, она остро ощущала каждую клеточку своего тела, все было настолько напряженно, что было совсем чуть-чуть до взрыва, но Годрик только начал. Он продолжал ласкать огненный цветок, и подключил пальцы, сначала он водил ими вдоль входа, влажно скользя и рисуя кружочки вокург него, Суокки чувствовала нетерпимое желание, чтобы он наконец прекратил это затягивающее удовольствие, она неимоверно желала большего

— Да, Годрик, ооооо, дааа — она извивалась и стонала под его ласками, руками гладя себя по грудям, разум уже давно оставил ее

Вот он сильно присосался к клитору и одновременно ввел в нее длинный палец, Суокки ахнула от неожиданности и стала неосознанно двигаться на нем

— Годрик, я больше не могу! — стонала она — возьми меня, аааа — протянула она, когда тот завибрировал пальцем внутри нее, он ввел второй палец внутрь нее, и подтянулся к ней. Суокки смотрела на него горящими глазами, полными желания и возбуждения, он лег вдоль нее и смотрел ей в глаза, пока вводил пальцы туда и обратно, туда и обратно, он смотрел как она закатывает глаза, как опрокидывает голову, как неудовлетворенное желание убивает ее… Он губами прикоснулся к ее соску, Суокки вышла на новый уровень ощущений, она нащупала его член в штанах и ухватилась за него, поглаживая. Годрик стал двигаться вместе с ней, насасывая соски, она ускоряла темп, полностью растворившись в ощущении этого мужчины рядом. На пике ощущений он вынул пальцы из нее и затеребил руками ее соски, она выгнула грудь ему навстречу, она уже точно ничего не соображала, в момент вырвавшегося крика, он яростно накрыл ее открытый рот своим, Годрик продолжал ласкать груди Суокки, поглаживая и сжимая их, девушка выкрикивала стоны сквозь поцелуй. Все смешалось в одно — его язык, блуждающий по рту и ее губам, охватывающий ее все, невозможно набухшие соски, почти до боли напряженное влагалище, она стала стаскивать с него штаны, он помог ей. Наконец, ее рука обхватила его восставший член, она потянула его вниз в себя, вот она направила его прямо у своего входа, Годрик лег на нее сверху и положил свю руку на член, ее руку приложил к своему соску, он управляя пенисом стал тереться им об ее вход, вверх и вниз, он вяз в ее жидкости, головка набухла… Она стонала и извивалась

— Суокки — позвал он ее, она открыла глаза и он вошел в нее, мягко и одновременно быстро.

Она была так хорошо смазана, что он просто начал скользить в ней

— Быстрее, Годрик, умоляю тебя, быстрее

Он стал быстро входить в нее, ощущение его члена внутри себя, раздвигающего стенки ее влагалища, удары тела об нее…Она готова была вот-вот взорваться:

— Да, ДА ДА ДА ГОДРИК!!!ДАААА — он бился в нее со всей силы, Суокки заорала изо всех сил от ворвавшегося в нее оргазма, она все содрогалась и содрогалась в его волнах, обхватывая Годрика своим телом, а он все продолжал двигаться в нее, она смотрела, как он выгнул спину и закатил от удовольствия глаза, она точно знала, что сейчас он кончит, и как только первая судорога свела могучую спину мужчины, Суокки накрыл второй оргазм, они сходили с ума вместе, бьясь друг о друга телами, выкрикивая стоны…

 

18 глава

Через некоторое время они уже лежали на мягкой шкуре перед камином, чтобы Суокки было тепло. Годрик принес ей немного еды — винограда, сыра, свежего хлеба. Девушка лежала на животе, облокотившись на свои руки, а Годрик легонько водил пальцами по ее спине.

— Можно спросить тебя? — с серьезным видом спросила Суокки

Мужчина улыбнулся, подбадривая ее:

— Кто ты?

Вышла небольшая пауза, и прямо и спокойно глядя в ее глаза, он сказал:

— Вампир

Она будто не расслышала, смысл не совсем дошел до ее разума, то есть она все четко поняла, но головой не могла вот так на слово поверить, хотя и не сомневалась с первого на него взгляда в его необычности. Она положила ладонь себе на глаза, прикрывая их, перевернулась на спину, и засмеялась, и то был не истеричный смех, а действительно смех. Годрик наблюдал за ней с улыбкой, в голове, ставив ставки на ее реакцию, и был несколько сбит с толку, она каждый раз удивляла его. "в этом есть ее изюминка" — подумал он — "с ней никогда не знаешь, чего ожидать; точно знаешь лишь одно — она не будет реагировать как обычный человек, малышка Суокки…"

— Почему ты смеешься? — она посмотрела на его открытое удивленное улыбающееся лицо, и снова закрыла глаза

— То есть, ты не будешь мне говорить? — как-то хитро сказал он, в ответ Суокки помотала головой — Ну что ж…

И он склонил голову над ее грудью, губы сомкнулись над ее крупным расслабленным соском. Он медленно стал всасывать его в рот, захватывая губами его ореолу, сначала он водил языком вокруг него, а затем резко завибрировал над самым кончиком соска, заставляя Суокки ловить воздух из-за сбившегося дыхания. Она раскрыла кисть и запустила ее в короткие волосы Годрика, обвивая голову, она гладила его, передавая вибрации своего тела. Он видел как она закрыла глаза и вытягивала губы в нарастающем возбуждении, ее тело стало медленно извиваться, в требовании… Годрик оставил соски и посмотрел на нее, она ответила ему темным взглядом, желающей женщины, желающей страстно и безумно. Его заводил такой отклик с ее стороны: в нем все было естественно, в ее глазах он видел одно животное желание его ласк, его тела, его плоти внутри нее… В ней было только искреннее желание его самого, такого как он есть. Он потянулся к ее губам, и она живо помогла ему рукой, они целовались более осознанно, глубже, он спустился к ее шее и почувствовал как девушка напряглась от возбуждения, понимая насколько он опасен, насколько он близок сейчас к ее крови, и насколько безудержно ей было на это плевать, настолько она жаждала его сейчас. Годрик стал лизать ей кожу вверх и вниз, иногда прикусывая, и при каждом сжатии зубов, она вздрагивала в замирании, но он продожал ласкать ее дальше, и кровь ее ускоряла темп, жар разошелся по всему телу, он понял, что довел ее до пика, и резко отпрянул от нее. Суокки открыла глаза, обиженные, потерянные. Она словно ребенок, у которого только что забрали любимую игрушку, смотрела на Годрика, ему даже стало жалко ее чуть-чуть:

— Почему ты остановился?

— Забыла, я же вампир!!!! — она непонимающе продолжала хлопать глазами — а мы всегда добиваемся того, чего желаем… — он пальцем коснулся ее соска, заставив глубоко вдохнуть от удовольствия и потянуться к нему, но он убрал руку и положил ее как бы небрежно рядом со своим стоячим членом, глаза последовали за ней и расширились при виде его восставшей плоти. Она облизнула свои сухие губы…

— Ты все еще не готова рассказать мне, почему смеялась? — и он улыбнулся ей

Сообразив, что он шутит, Суокки кинулась к нему на грудь, легонько толкая его своими маленькими кулачками:

— Ах, ты!!!! У меня чуть сердце не остановилось!!! — она обвила руки вокруг его шеи, он обхватил ее за талию, глядя друг другу в глаза, они оба чувствовали, что снова в игре, эта энергия перемешалась меж ними, поглотив их в желании обнаженных тел, стонов…

— Годрик, я хочу тебя… — она стала медленно целовать его лицо. Он сел вместе с ней, притянув ее к себе вплотную, его рот не мог оторваться от твердых набухших комочков, руки сжимали упругие ягодицы, иногда пошлепывая их от возбуждения. Юное горячее тело Суокки извивалось на нем, размазывая по мужским ногам свой нектар. Огонь освещал их обнаженные соединенные так близко тела, бросая тени на стены зала… В порыве страсти, Суокки намерено прокусила себе губу, тонкая струйка потекла вниз, капая ей на грудь…Годрик, ласкал сосок, и алая кровь попала ему в рот, словно миллионы звезд ворвались в его голову, распространяясь по всему телу жалящими искорками. Он оторвался от груди и языком проследовал по красной дорожке вверх ко рту девушки. Что-то животное первобытное проскользнуло в его движениях, в сокращениях мышц его тела, это было незабываемо. Он присосался к ее губам, набросившись на ее тело жаждая…Суокки взяла контроль в свои руки и направив его член, резко села на него, чувствуя его внутри, она словно обрела потерянный кусочек себя, словно мозаика, наконец, сложилась… И она задвигалась на нем, изгибаясь телом, сосками касаясь его сосков. Годрик смотрел на ее движения, смотрел как подпрыгивают ее груди, смотрел на размазанную по телу кровь, он дотронулся до ее клитора, и она на мгновение застыла, он круговыми движениями стал ласкать его, она возобновила ритм, но от его прикосновений чувствовала, что совсем скоро подойдет к финалу. У нее не осталось сил, и Годрик перевернул ее на спину, он резко вышел из нее, но восполнил потерю, присосавшись к ее клитору ртом. Она смотрела, как Годрик всем языком проводит от ее входа до ее центра, весь его рот был покрыт ее соками, она стала постанывать при каждой его ласке, руками водя по своему телу, ее грудь горела без страстных прикосновений его рта, тело стало волной извиваться навстречу ему, изливаясь смазкой… Он больше не мог ждать, Годрик вошел в ее скользкое теплое нутро, и лаская грудь задвигался, Суокки закинула обе руки за голову, хватаясь за шкуру, сжимая ее сильнее и сильнее в нарастающем сладостном напряжении, она танцевала вместе с его телом, когда возбуждение стало просто невыносимым, она попыталась отстраниться от его члена, но Годрик властной сильной рукой крепко схватил ее за бедро, не позволяя отодвинуться, Суокки кричала, когда он ускорил ритм, вбивая себя в нее, она стала дико извиваться и стонать его имя, вот она ахнула: оргазм накрыл ее, волнами, одна сильнее другой, она сокращалась вокруг Годрика, она почувствовав его напряжение, открыла глаза, в этот момент он выел из нее, взяв член в руку и кончил на ее грудь…

Они лежали, без сил, но такие довольные. Суокки, казалось, даже ненадолго задремала. Она снова засмеялась. Нежно целуя ее в плечо, Годрик спросил низким голосом:

— На этот раз ты скажешь мне, почему ты смеялась? — он провел рукой по изгибу ее тела — или мне заставить тебя еще раз? — целуя ее в бочок, сказал он.

— О, нет, Годрик, сжалься, ты затрахал меня до потери сознания!

— Я все еще жду, и готов…

— Хорошо — вдруг сказала она серьезно — Я дважды потеряла свою девственность с ВАМПИРОМ!!! — и она снова рассмеялась этой мысли

— Ты — чудо, Суокки Стэкхауз!!!! — смеялся он вместе с ней…

Они лежали перед теплом огня, болтали о всяких глупостях, он кормил ее виноградом из своего рта, эта ночь казалась бесконечной… Вдруг он напрягся, и Суокки это заметила. Открылась дверь и она услышала требовательный мужской голос:

— Я должен срочно поговорить с Годриком!!!

Сэм пытался его остановить, говоря, что тот занят и его нельзя беспокоить, на что мужчина ответил, чтобы он шел куда подальше…

Он вошел и увидел голого Годрика, лежащего перед камином с обнаженной девушкой, она лежала на животе, и вся спина была покрыта светлыми локонами, Годрик лежал так, что ее лица была не видно. Непрошенный гость улыбнулся, глядя на Годрика, и сказал:

— Вижу, я не помешал? Здравствуй, Годрик — и он склонился перед ним

— Я ждал тебя, Эрик! — улыбнулся ему создатель.

Суокки хотелось зарыться головой под мышку Годрика и не высовываться: "а вдруг не догадается?…"

Годрик встал, совершенно не стесняясь своей наготы, мысли в ее голове гоняли со скоростью света, больно шарахаясь о "стенки", она даже не знала, какая из них пугает ее больше всех: то, что Эрик застал ее с другим мужчиной практически во время секса, то, что он увидит ее голой, то, что он вообще знает Годрика…но тут ее кольнуло больнее всего: "Боже мой!!! Эрик тоже вампир!!!" — она стала задыхаться, глаза полезли на лоб и она не знала, куда ей себя девать? Годрик заметил замешательство Суокки, заметил и Эрик, повисло мочание.

Эрик старался делать вид, что не обращает внимание на нагую девушку, он не в первый раз заставал своего создателя при подобных обстоятельствах, и ни один раз они делали это вместе, для них в этом не было ничего стыдного, но отчего-то в этот раз все было по-другому. Он несомненно отметил притягательную сексуальность незнакомки, может, от того что в воздухе пахло недавним сексом, глаза прошлись по упругим кругленьким, таким аппетитным ягодицам, жаль остального было не видно, каскад из волос скрывал лишние подробности от чужих глаз.

Эрик посмотрел на Годрика, приподняв одну бровь в удивлении, тот ответил ему довольной улыбкой и пожал плечами.

— Суокки, можешь не стесняться Эрика — прорезал тишину голос ее любовника — к тому же вы знакомы?

"Ну вот, бл@ть, допрыгалась…" — подумала она, и все еще не знала, что ей делать сейчас: вставать совершенно голой, хватать тяжеленную шкуру? И ни черта не было из одежды, чем можно было бы укрыться!!!

— Кхм, Годрик, передай мне, пожалуйста, платье — постаралась сказать она так, чтобы голос не дрожал, но пара истеричных ноток выдали ее. Годрик медленно сходил за порванной одеждой и подал ей:

— Если тебе это может чем-то помочь — ухмыльнулся он, она одарила его сердитым взглядом. Суокки повернула голову в сторону Эрика, тот все также продолжал пялиться на нее и, видимо, не собирался отворачиваться.

— Не мог бы ты, отвернуться? — сказала она ему. Эрик фыркнул, но голову отвернул, закатив глаза и поджав губы, сдерживая себя.

Суокки быстро встала и натянула разорванное платье, руками сцепив его спереди, Эрик сразу же повернулся лицом к ней, их глаза встретились, душа девушки сжалась так как только могла, пытаясь вырваться от этих сверлящих полных боли глаз, она, казалось, заглянула в бездонные голубые колоды, никогда она таких глаз у него не видела… Она отвела взгляд, "мне не за что чувствовать вину перед ним" — подумала она про себя — "я ему ни жена, ни подруга, ни любовница…" — и она смогла снова смотреть в его глаза.

Эрик чувствовал себя словно пойманный зверек, он не хотел показывать перед Годриком, что Суокки ему небезразлична, иначе тот мог удержать ее только поэтому. Он испытал всю гамму эмоций, когда проснулся этим вечером. Не найдя Суокки на их месте, он кинулся по запаху, словно ищейка, страх сковывал грудь за девушку, он корил себя за то, что оставил ее одну, что не мог иначе, что поддался соблазну вместо того, чтобы надежно спрятать ее так, чтобы никто не нашел. Каково было его удивление, когда след вывел его к замку Годрика. Он было обрадовался, надеясь, что с ней все в порядке, по какой бы причине она здесь не оказалась. Ни о чем не думая, он ворвался к Годрику и застал того довольным и умиротворенным, каким не видел его уже очень давно, судя по обнаженной девушке, причиной тому была она. Невольно он залюбовался ею…а потом… потом он услышал ее имя. То чувство, что завладело им в тот момент, Эрик никогда не испытывал, он потерялся в нем, он мог точно сказать, что впервые за всю нежизнь своей жизни он Почувствовал! Почувствовал что-то совершенно невообразимое, безумное, нелогичное…одна порывистая мысль о ней, о Суокки… и облегчение, что она в порядке, что она жива. Эрик старался взять себя в руки, но глаз от нее отвести не мог, зато смогла она, и когда посмотрела снова, то в ней уже не было той растерянности, она ровно и обвиняющее смотрела на него, и ей не за что было перед ним стыдиться — он оставил ее одну, Эрик сжал зубы.

Годрик невольным зрителем наблюдал за ними, лично ему все сразу же стало ясно, и где-то в глубине себя он порадовался за свое дитя… Суокки была чудесным юным цветком, у них был фантастический секс, но он не любил ее ни грамма, да она без сомнения была уникальна и интересна ему, но он понимал, что это не его загадка, у него уже была своя, до сих пор не разгаданная… Он тяжко вздохнул.

— Что-то случилось? — спросил Годрик свое дитя

Эрик замешкался, его создатель был сегодня очень доволен и ему совсем не хотелось играть в их обычные вампирские игры: "наверное, я старею…" — с иронией подумал он.

— Суокки, ты была прекрасна! — он подошел к ней и поцеловал ее в шею — ты совершенно лишила меня сил, Сэм проводит тебя обратно в твою комнату, я не прощаюсь… — и он вмиг исчез, оставив их наедине.

Суокки вернулась к шкуре у камина, села, повернувшись к огню, и стала молча кушать виноград. Эрик стоял неподвижно, толи ошарашенный поступком Годрика, толи попросту от того, что не знал, что теперь делать.

— Прости, Эрик — сказала Суокки, не смотря на него — за то, что заставила тебя волноваться за меня. — продолжила она — как видишь, я в норме, и лесные звери меня не съели. — съязвила она.

Эрик дернулся было к ней:

— Ах, да и спасибо, что сообщил мне, что ты вампир — как бы невзначай сказала Суокки, продолжая яростно поглощать виноградинки.

Он взбесился, весь страх за нее, вылез наружу, он в мгновение оказался прямо перед ней, пролетев быстрее ветра. Его лицо было прямо напротив ее, глаза смотрели с жуткой злобой, желудок Суокки свело, она перестала жевать.

— Я хочу выдрать твою глотку, Суокки Стэкхауз, и никто, черт тебя дери, никто не спасет тебя сейчас!! — он проговорил это низким-низким голосом, прислонил свой лоб к ее, рукой провел по ее коже от подбородка до ключицы…

— Эрик… — на одном выдохе тихо сказала она ему прямо в губы, рука потянулась к его щеке, он стал тереться об нее, прикрывая глаза…. - спасибо, что спас меня — и она нежно прикоснулась губами к одной щеке, а затем медленно к другой…

Ему хотелось обхватить ее собой и не отпускать больше никогда, но хотел прекратить это сейчас же, но…

— Я мог бы просто убить тебя — он поцеловал ее в шею под самым подбородком, Суокки закатила глаза. Ничего подобного она никогда не испытывала, все ее чувства обострились во сто раз сильнее, она впитывала каждое его движение, а когда он поцеловал ее, она подумала, что ему не зачем вырывать ей глотку, от одного этого она почти умерла, ее сердце словно пронзило энергетическим ударом…

Вдруг он вытянул свои клыки…Она заворожено смотрела на него и совершенно не боялась. В этот момент, Суокки поняла, что она любит его…. Что она полюбила его с первого взгляда…

Она протянула руку к нему и аккуратно провела пальцами вдоль белоснежных остриев, Эрик растворился в ней…Он хотел ее всю… но сейчас был не тот момент, и он в мгновение исчез…

 

19 глава

Суокки осталась одна, она вообще заметила, что в последнее время она все время остается одна, мужчины приходят в ее жизнь, и исчезают, когда надо им, от этого ей было грустно…Много о чем нужно было подумать, но она просто хотела спокойно уснуть, и притвориться на несколько часов, что она как раньше живет с бабушкой, в своем доме, где ей тепло и уютно, где ей все знакомо, где она была счастлива… Суокки не стала искать Сэма, а просто легла к камину поближе, укутавшись в шкуру, она лежала и смотрела на огонь, хотя мысли ее были где-то далеко…Вскоре она уснула.

Эрик пришел к Годрику, тот уже одел штаны, но также остался бос, он лежал на высокой кровати. Эрик стоял возле окна и смотрел вдаль.

— Ты злишься на меня, Эрик? — спросил ровным тоном его создатель, Викинг повернул к нему голову и задержал свой взгляд

— Нет, Годрик, я благодарен тебе, что она осталась жива — также спокойно ответил вампир, и это было истинной правдой. Он не испытывал к нему ревности, он воистину любил его…

— Эрик, ты знаешь, у нас проблемы

— Нам бросили вызов? — с усмешкой спросило его дитя — это смешно! — и он расхохотался объемным мужским смехом.

— Нет, Эрик, на этот раз все сложнее. Сегодня я получил сообщение — он замолчал, выжидая — от Соффи-Анны… — Эрик повернулся к нему лицом

— Они требуют отдать им Суокки

Эрик думал, что сейчас кого-нибудь убьет, он был так зол как только вообще было возможно:

— Билл Комптон — прорычал он, оскалив зубы, он со всей своей силы треснул кулаком об дубовый стол, и проломил его. — Но на каком основании?? — он попытался взять себя в руки — она вторглись на нашу территорию, напали на твоего человека, выкрали его!!! — говорил он и чувствовал как с каждым словом в нем растет гнев

— Эрик… — Годрик оказался рядом с ним и взял его за локоть, прикосновение создателя немного остудило пыл викинга — на этот раз они обыграли нас, но…

— Годрик, ты понимаешь, что сейчас говоришь?

— Дитя мое, ты все также горяч, как и когда я наблюдал за тобой на поле боя — он с какой-то отеческой гордостью в глазах посмотрел на Эрика — Соффи-Анна заявила, что они напали на моего человека Пэм на моей территории, потому что мы вынудили их на эти действия сами

— МЫ????? — здравый смысл уходил от него все больше, лишь ревность, злость, жажда битвы овладевали им.

— Соффи-Анна с ее слов была вынуждена отреагировать на прошение ее подданного Билла Комптона о том, что мы удерживаем его человека Суокки. Они требуют обмена: Пэм на Суокки.

Эрик со страхом посмотрел на старшего вампира, он знал, что значит для него Пэм, тоже самое, что и для него самого его малышка Суокки… Годрик понял, в какую сторону пошли его мысли:

— Эрик, я никогда не поставлю свое решение выше твоего, но… но нам прийдется выдать им Суокки хотя бы на время

— Но Годрик, чем они докажут, что она его человек? — вампир цеплялся за любую возможность не отдавать ее, не оставлять ее снова… Он ходил по комнате, обхватив свою голову руками

— Он поил ее своей кровью — Эрик все понял, он вспомнил ее быстрозаживающие раны, свечение ее кожи, привлекательность для Годрика…

— Черт!!!! Должен же быть выход, я не могу снова лишиться ее, не могу!!!!! — Эрик попытался настроить создателя на боевую струну — Годрик, так или иначе, это вызов твоей власти! На твоей территории! Она потеряла всякий здравый смысл, если мы не отреагируем, то все остальные начнут нападать, считая нас слабыми, ты же знаешь это! Ты сам меня учил этому! — и наконец последний аргумент — И они захватили Пэм! — в это момент Годрик метнулся к вампиру, схватил его за горло и сжал его изо всех сил. Выпустив клыки прямо напротив его лица, старший вампир прошипел:

— Не указывай мне, Эрик Нортман, что мне делать со своей женщиной!!!!!!! — вампир понял, что задел его за живое, но по-другому он не мог, его женщина была в опасности. Ослабив хватку, он продолжил:

— Я прекрасно понимаю, для чего разыгран это спектакль, но наш бизнес им не взять! — резко сказал он — И, Эрик, они ответят мне за Пэм, не смоневайся…

Они еще долго обсуждали ответную реакцию на наглое вторжение их соседей.

Суокки проспала до пяти вечера, никто не тревожил и не будил ее. Проснувшись, она пошла искать Сэма и попросила его отвести ее в комнату. Девушка чувствовала себя маленькой и беззащитной, ей очень хотелось себя пожалеть, или хотя бы просто спрятаться и переждать пока пройдет серая туча над ее головой. Она старательно запретила себе думать об Эрике, потому что даже упоминание его имени могло сорвать оставшуюся видимую стену спокойствия, ей в который раз было страшно, она не знала, что случилось с Пэм, она не знала, как ей относиться к существованию вампиров и к тому что она оказалась прямо среди них, черт, да и самое важное: что теперь делать со своей любовью к нему?… что она значит для него?… Нет, эти вопросы были не для сегодняшнего дня, никак не сосредоточиться. Раньше, когда она не знала, что ей делать, Суокки всегда занимала себя чем-нибудь: рассаживала цветы, пекла что-нибудь, разбирала свои вещи или перебирала книги, но здесь, в этой пустой чужой комнате заняться было не чем, она выспалась, ей некуда было деть себя. Совершенно некуда… и она пошла бродить по замку. Она долго петляла по серым тоннелям, иногда выходя в большие залы, многие из которых были попросту заброшены. Когда она устала петлять по этому лабиринту, Суокки просто села в неизвестном ей месте, и стала ждать. Она как в детстве загадала себе, что если Он найдет ее в этих бесконечных запутанных нитях и спасет ее, то обязательно все закончится хорошо. Глупо, но она верила, а вера зажигает надежду….

Засыпая Эрик подумал, что впервые в его нежизни, он в который раз уходит в небытие с огромным нетерпением побыстрее открыть глаза вновь, он удивлялся, как еще меся назад он не хотел просыпаться никогда, как все его существование пришло к своему логическому бессмысленному концу, в котором света не было…и вот стоило появится в его нежизни его малышке как все словно взорвалось энергией и жизнью, как он снова захотел открывать глаза, в надежде скорее увидеть ее, как стал чувствовать жизнь снова по частичке, по капельке…она словно вложила в него утерянную давно искру, ту, что он потерял еще до того, как стал вампиром… Он заснул с ее именем на своих устах. И проснулся, думая о ней…

В комнате девушки не оказалось, рядом с камином лежала лишь скомканная шкура, никто не видел ее: "моя маленькая малышка, снова я должен найти тебя!.." — с нежностью Эрик, он обожал в ней эту непредсказуемость, и любил ее маленькое храброе сердечко. Когда вампир нашел ее, она сидела согнувшись, снова одна, покинутая и грустная, такая беззащитная…Он присел рядышком и зарылся лицом в ее шикарные волосы, вдыхая в себя их аромат так, чтобы он окутал его всего и остался как можно дольше, чтобы заснуть с ней на языке. Она подняла заплаканное личико, отреагировав на его объятие, он стал целовать ее соленые щеки, а она стала плакать еще сильнее.

— Боже, Суокки, ты сводишь меня с ума!! — прорычал он растерявшись — ну что случилось сейчас? Почему ты плачешь? — его никогда не трогали ни чьи слезы, а сейчас он готов был сделать что угодно, лишь бы увидеть на ее лице улыбку. Она определенно заставляла его вспоминать, как это, чувствовать себя немного человеком, и он ненавидел это больше всего, он знал, что в этом его слабость, а слабым он быть не мог, в первую очередь потому что, только он мог защитить свое хрупкое счастье. Но стоило ему заглянуть в ее глаза, как все летело к черту, все, что он выстраивал сотнями лет, все убеждения принципы и правила, логика и расчетливость исчезали тем больше, чем дольше Эрик находился рядом с ней. И компромисса он пока не нашел…

— Все будет хорошо, Эрик! Теперь я точно знаю!!! Я обещаю тебе… — и она кинулась ему на шею, она сильно прижалась к нему, положив голову на его плечо, руками обвив шею. В этот момент на секунду он позволил себе почувствовать себя самым влюбленным дураком на свете, никто не мог видеть, но он знал — Эрик Нортман, могучий викинг и мощный вампир, улыбался от любви и счастья… и чувствовал как миллионы бабочек взлетают у него от низа живота до глотки…

Он поднял Суокки на руки и неуловимым для человеческого глаза движением, сорвался с места и понес ее в одну из комнат. Она же, наконец, обрела спокойствие в его объятиях, и вот за такие моменты она была готова терпеть какие угодно испытания, лишь бы снова ощущтить это единение. Она открыла глаза, когда оказалась на кровати, а рядом с ней был ее викинг, чего еще можно было желать?.. Жаль, что счастливые мгновения не могут длиться вечно, и она чувствовала, как он напряжен, как он прячет свои глаза от нее, Суокки поняла, что что-то не так:

— Эрик, что-то случилось? — начала она и внезапно ее простегнула страшная мысль и она ахнула — Неужели, с Пэм?…

— Нет, Суокки, что ты, нет — успокоил он. Страх отступил на секунду, но снова стал подступать:

— Тогда что? — стало сосать под ложечкой. Эрик неожиданно для его обычного поведения сел напротив нее и взял ее руки в свои, очень аккуратно и нежно, пока он говорил, видимо, невольно гладил большим пальцем мягкость ее кистей, и отвлекал все ее мысли… "Ах…. Эрик…" — чувствовала она себя полной идиоткой рядом с ним.

— Суокки, ты слушаешь меня? — улыбаясь глазами, спросил он. Эрик пытался объяснить ей сложившуюся ситуаию, и одновременно любовался ее отрешенным счастливым лицом, он понял, что Суокки думает о нем, понял по ее неконтролируемым движениям в его сторону, по ее ласковым быстрым взорам на него… и он не мог сердиться, что она все прослушала, но времени было в обрез.

— Ой, прости, Эрик — смутилась она и отвела глаза в сторону, но все ее существо говорило ему: ДА,ЭРИК! — так что ты говорил про ваш вампирский бизнес? — ей так сложно было думать вообще о чем-либо, кроме него, когда он был так близко к ней.

— Суокки, мы вынуждены отдать тебя в обмен на Пэм этой ночью — он смотрел ей прямо в глаза, он должен увидеть, что она понимает, о чем он говорит. Смысл его слов стал доходить и она открыла рот:

— То есть как? Зачем? — девушка никак не могла сообразить при чем тут она да и Пэм тоже.

— Соседствующая группа вампиров, которую возглавляет вампирша Соффи-Анна, бросила власти Годрика и мне как его правой руке вызов, вторгшись на нашу территорию и похитив человека Годрика — начал он объяснять, чтобы ей было как можно понятнее

— То есть Пэм и есть человек Годрика? — раскрыв от удивления глаза, спросила Суокки

— Да — кивнул ей вампир

— Аааа… теперь понятно… — ее глаза стали по-женски хитрыми

— Не отвлекайся, пожалуйста — серьезно сказал он и продолжил — Теперь они требуют выдать им тебя… — он опустил глаза, зжав крепко щубы

— А при чем тут вообще я, Эрик? Я только вчера вообще узнала о вашем существовании

— Это сложно, Суокки — вздохнул он

— Я не глупее других — нахмурилась она

— Малышка — ласково сказал Эрик и погладил ее по щеке — я не это имел ввиду. Они используют тебя, Билл Комптон заявил свои права на тебя, и требует отдать тебя ему — он сказал это с такой злостью, что Суокки невольно съежилась — в обмен на Пэм.

— Билл? Он, что? Тоже вампир? — не получив ответа, она поняла, что да — О, Господи!!!! Мать твою!!! — такими круглыми ее глаза, наверное, не были никогда.

— Он говорит, что ты его человек, и по нашим законам мы не можем тебя удерживать, иначе это прямое объявление войны между территориями.

— Эрик, но когда я могла стать этим его человеком? Что за бред? — она аж задыхалась от негодования

— Он поил тебя своей кровью… — он замолк и было видно, что ему трудно говорить дальше — в ту ночь, когда ты чуть не погибла и он нашел тебя, ему пришлось напоить тебя своей кровью, чтобы твои раны быстрее зажили… - он не смотрел на Суокки

— И что с того? — до нее никак не могло дойти

— По нашим правилам, раз в тебе есть его кровь, значит есть доказательство вашей с ним связи и ты принадлежишь ему — он старался не выдавать своей боли

— Я не вещь!!!!я не могу никому принадлежать!!! — она вскочила с кровати и не стала ходить по комнате, а потом резко повернулась к нему и зло сказала:

— Ты снова бросаешь меня! — словно сотни ножей прорезали его сердце, она один из самых сильных воинов, ничего не мог сделать, ничего…

— Суокки, все не так…

— А как, Эрик? Почему ты просто не заявишь, что Я — твоя?

На мгновение вампир раздумывал, но все же спросил:

— А ты бы хотела? — он смотрел на нее с надеждой, а в ней сейчас бушевала злость и ярость, и она хотела побольнее зацепить его, но… не смогла

— Да, Эрик, я бы хотела, чтобы ты спас меня от всего мира! Чтобы моим миром был — ТЫ!

Словно груз упал у него с груди:

— Моя Суокки… — он оказался рядом с ней и стал целовать, нежно и напористо. Ее сердечко забилось словно маленькая птичка.

— Эрик, так почему ты не можешь сделать этого? — прервала она его

— Билл на основании его крови в тебе объявляет тебя своим человеком, затем фактически ты оказываешься на чужой территории у нас, и он под защитой своего правителя нападает на наши территории и крадет Пэм, и требует обмена. Если я брошу ему вызов, я без сомнения убью его

— Ну так, сделай это, мой храбрый воин!!! — она поцеловала его в губы

— Я не могу, Суоккки

— Но почему?? — она почти плакала от обиды и непонимания

— Потому что по факту я брошу вызов вампиру из-за его человека, и убью его — меня казнят за это

— Кто? — она уже не могла воспринимать новую информацию, но страх потерять его, сковал ее

— У нас тоже есть правосудие, по нашим законам, я получаюсь вне их, я не могу вот так открыто убить его, Суокки, но это не значит, что я не хочу и что я не убью — его глаза зажглись чем-то темным и опасным

Ей было достаточно этого, теперь она чувствовала, что Эрик готов на все ради нее — и это было главным.

— Я верю тебе — и ему было достаточно этого, чтобы понять, что она теперь его… Его Суокки…

 

20 глава

Суокки отошла к окну, скрестила руки на груди, пытаясь согреться, и просто смотрела на темный лес, ей отчего-то стало неуютно, возможно, от того, что в эту ночь она снова будет в чужом месте, опасном месте, с незнакомыми людьми, вернее, вампирами. Ей хотелось тепла и ласки. Эрик подошел к ней сзади и осторожно обнял, его сильные мужские руки обвили ее талию, она была такой небольшой по сравнению с ним, так приятно было держать это хрупкое женское тело. Всем своим телом он словно окутал ее, Суокки в ответ расцепила свои ручки и положила их на его. Ей стало тепло, хотя Эрик не мог дать ей реального физического тепла, скорее она стала греть их за двоих. Так они и стояли, в тишине и темноте, просто чувствуя заботу друг о друге и грусть от разлуки, а еще страх перед неизвестностью…

— Суокки, есть еще одно дело, которые мы должны сделать — девушке было и стыдно и смешно одновременно за те мысли, что пронеслись в ее голове, когда он сказал свои слова

— Эрик, ты настоящий нахал! — она покраснела, его бровь слегка приподнялась, а губы хитро улыбнулись

— Это дело, конечно, не требует отлагательств, но… если таково желание дамы — он медленно обошел ее и встал вплотную к ее телу и лицу — оно может и подождать… — выдохнул вампир низким баритоном, практически сходя на шепот. Сказать просто, что сейчас у нее в голове не осталось ни одной мысли, это не сказать ничего, такое ощущение, что вместо нее стали думать все остальные части тела, исключая мозг. Однако она не решалась сделать первый шаг, как было с Годриком. Тут все было по-другому.

Эрик видел ее неуверенные, но горящие глаза, это ужасно заводило его, но ее жизнь сейчас была гораздо важнее их общего искушения:

— Не воспринимай в штыки то, что я сейчас скажу — продолжил он более ровным тоном, но не отодвинулся от нее, и девушка все также могла ощущать его близость, он словно таким образом говорил ей о своих правах и желаниях: что да, у меня сейчас миссия, и она превыше всего, но в тоже время, ты, Суокки Стэкхауз — моя добыча, и я не отступаю…

— Говори уже, Эрик — ей было сложно скрыть от него свое разочарование, и она переключила мысли на это загадочное дело

— Суокки, ты должна выпить моей крови — сказал он и отступил от нее на шаг назад. Эрик предполагал, что ей вряд ли понравится эта идея, и не хотел, чтобы она чувствовала себя в этот момент загнанной в ловушку, поэтому решил предоставить ей личное пространство. Как ни странно, это действительно помогло, и скорее само понимание заботы со стороны мужчины было ей очень приятным, и к тому же отвлекло от значения самих слов

— Эрик, не пойми меня неправильно, не то, чтобы это было мне отвратительно… — она говорила спокойно и пыталась подобрать нужные слова, чтобы не обидеть его. Он улыбнулся ее беспокойству за свое душевное состояние, это в самом деле было забавно. — я просто не понимаю, зачем это нужно делать? И хоть я и пила как выяснилось кровь Билла, но я была в отключке, а теперь из-за этого у нас проблемы — столько мыслей вертелось у нее в голове, столько вопросов, Эрик видел ее замешательство

— Суокки, давай я постараюсь объяснить тебе самое основное в этом ритуале, чтобы ты могла принять решение сама

— То есть я могу отказаться? — с надеждой спросила она

— Да… - неохотно, очень неохотно ответил Эрик, он мог бы обмануть ее как делал всегда, но не стал, в конце концов, стоило хотя бы раз за свое существование в небольших моментах давать свободу выбора своему партнеру, но только совсем чуть-чуть…

— Круто! Рассказывай дальше — она явно повеселела

— Кровь вампира действует на человека самым разнообразным образом, она улучшает его здоровье, может излечить серьезные травмы, продлевает жизнь и молодость, она своего рода афродизиак…но есть и другая сторона монеты, на кого-то кровь действует как наркотик, лишая разума, и человек становится зависим, навсегда — мрачно добавил он, Эрик рассказал все в общих чертах, не углубляясь в истинный смысл

— Ну и какой у меня выбор?

— Тебе решать

— Хорошо, но зачем мне пить твою кровь именно сейчас? Ведь я не больна, и не умираю

"Господи, ну почему у нее всегда столько вопросов? Почему бы просто не выпить крови, не кинуться в мои объятия?…" — вздохнул он про себя.

— Ты уже знаешь, что Пэм — человек Годрика.

— Угу — кивнула она — также как я — человек Билла

— Не совсем так…

— И что бы это могло значить? — весь этот разговор шел куда-то не туда, она чувствовала это

— Некоторые из нашего рода оказываются одарены сильнее других, их мы называем Мастерами Вампиров.

— Ты, конечно, одарен больше всех? — опять непристойные образы полезли ей в голову, о том, насколько одарен Эрик… о том, как бы он сейчас мог воспользоваться своим природным талантом…Суокки встряхнула тело, отгоняя навязчивые видения прочь. Эрик улыбнулся ей, и поцеловал тыльную сторону ее кисти.

— Надеюсь, скоро ты сама сможешь оценить это — и он поцеловал другую кисть, задержавшись на ней несколько дольше, чем того требовал этикет…

— Что? — не могла она скрыть улыбку — я не имела в виду ничего двусмысленного — его веселые глаза словно говорили: "да, да, конечно!!!"

— Так вот отвечая на твой так называемый недвусмысленный вопрос, да, я являюсь мастером вампиров — заметив беспокойный вопрос в ее глазах, он продолжил — и нет, у меня пока нет своего человека — тревога из ее глаз мгновенно ушла

— А что это значит, быть человеком для мастера? — ей было очень любопытно, и в то же время, девушка чувствовала, что сама себя заводит в ловушку

Эрик честно сказать сам не знал, как объяснить ей, кем является выбранный человек для мастера, вот глядя на Пэм и Годрика — сразу было понятно, о чем шла речь.

— Суокки, я не могу сейчас тебе все это объяснить, все это сложно и запутанно. Важнее сейчас другое, чтобы стать человеком для мастера, тот должен поставить четыре метафизические метки на нем, то есть существует четыре ритуала, пройдя которые, человек становится полноправным человеком мастера. Я не буду сейчас вдаваться в эти подробности, но если ты хочешь остаться со мной, быть со мной хоть какую- то малую часть своей жизни, если ты хочешь просто получить назад свою жизнь и свободу и вернуться к обычной жизни, тебе придется получить от меня две первые метки — наконец он это сказал, ему стало легче

Суокки задумалась, и Эрик не мешал ей. Он старался не смотреть на нее, чтобы не оказывать давления, сегодня викинг сам себя не узнавал.

— У меня честно сказать море вопросов к тебе на счет всей этой вашей вампирской белиберды, я знаю, что ты не договариваешь мне всей правды и поэтому пока не могу принять решение, Эрик, скажи мне честно те факты, объективные факты, на основе которых я смогу решиться. — по правде говоря, Эрик очень надеялся в глубине души, что она поверит ему на слово, ну вот хотелось ему верить в такую глупую сказку о том, что девушка уже вся его, и душой и головой и телом, что она полностью в его власти, но, с другой стороны, так было даже лучше, ведь он и вправду недоговаривал.

— Я могу гарантировать тебе, что после того как я оставлю на тебе две первых метки, в твоей жизни ничего не измениться. — он видел, что она не верит ему до конца — Ну, вот скажи, у тебя что-нибудь изменилось после того, как ты пила кровь Билла? — спросил он

"Ну кроме того, что я стала просто сексуально озабоченной, пожалуй, что нет…" — подумала она про себя, но так как была уверенна, что это не имеет никакого дела к обсуждаемому вопросу, вздыхала про себя.

— Нет ничего

— Ну так вот, конечно, и Билл не мастер вампиров, и вторая метка действует сильнее, тем не менее, это ни к чему тебя не обязывает, для тебя это и правда безопасно.

— А что это дает нам сейчас?

— У нас с Годриком есть план, и ты понимаешь, тебе о нем лучше не знать заранее, но это в перспективе дает нам то, что ты — мой потенциальный человек с двумя метками, будешь находиться в плену у противоборствующей группы вампиров. На этом основании я смогу забрать тебя обратно. Таков план

— Ну что ж, в общем звучит не плохо и даже почти не страшно — постаралась улыбнуться Суокки. — ну первая метка, как я уже поняла, состоит в принятии мной твоей крови? — он кивнул — а в чем же заключается вторая? — девушка уставилась прямо на него.

— Хм, тут есть некоторые особенности — проговорил Эрик, теперь была его очередь подбирать нужные слова…

— Вампирский пазл! — проворчала она себе под нос

— Что? — удивился Эрик

— Ничего, продолжай… — кинула ему недовольная Суокки, "и как Пэм разбирается во всем этом?" — думала она про себя

— В общем, поскольку обычно объединение человека и мастера — дело добровольное и обоюдострастное, они должны совокупиться — Эрик не стал смотреть на нее. Он безумно ее хотел, и знал, что она тоже хочет, но так получалось сейчас, что романтики не было никакой, а лишь сплошной бизнес — не самое возбуждающее для девушек средство. Только бы она не послала его сразу, дала бы хоть маленький шанс показать ей….

Суокки прыснула со смеху:

— Ну и слово же ты нашел! Совокупиться… надо же! — она сидела и вовсю хохотала.

"Что ж, это лучше, чем быть посланным на х@й на месте" — подумал он в свою очередь.

— Ладно, Эрик, все это, конечно, смешно и даже очень, но давай уже по-серьезному, без шуток, в чем заключается вторая метка? — спросила она и снова уставилась на вампира

"Бл@ть! Рано радовался…" — Эрик начинал нервничать, лицо стало хмуриться, такое ощущение, что все его мечты на пару часов безумного секса с малышкой Суокки Стэкхауз вот-вот рассыплются в пыль…

— Суокки, я не шучу, в этом и заключается — в сексе! — он злился. Казалось, у Суокки выпал один глаз… "вот тебе и романтик с Эриком" — подумала она

— Так ладно, хорошо — пыталась она себя успокоить и посмотреть на все это с другой стороны, но что-то с какой не посмотри, со всех — одно и тоже выглядывало. — блин! Я не знаю, что тебе сказать… — наконец произнесла Суокки

— Я понимаю, что все это на словах выглядит несколько, кхм, некрасиво — начал он — и в этом, к сожалению, нет никакой романтики… — Суокки куксилась все больше и больше, а у Эрика уже не оставалось нужных слов, чтобы сделать их первый раз таким, каким он и должен быть — по общему желанию, хотя бы…

Суокки сидела на краю кровати, а могучий викинг стоял на одном колене прямо перед ней, и держал ее за руку. Настроение исчезало словно песок сквозь пальцы, и он наконец просто сказал:

— Я хочу тебя, сейчас, хочу видеть тебя голой подо мной, хочу сосать твои соски, хочу сжимать твою грудь… я хочу тебя!!! — от только что спокойного и рассудительного Эрика не осталось и следа. Сейчас перед ней стоял охотник, безжалостный воин, мужчина, наконец, который твердо знает, чего он хочет, и знает, что возьмет это. Такой напор, эта сила и уверенность в его словах, в его тембре, в его движениях и глазах, этот мощный захват инициативы в свои руки — заставили ее забыть о том, как дышать. Она не хотела, чтобы он останавливался, она жаждала, чтобы он взял ее сам, какая там, к черту, романтика?…

 

21 глава

Она продолжала сидеть на кровати, не шевелясь, неспособная ничего сказать. Эрик поднялся с колена во весь свой рост и стал спокойно раздеваться. Суокки наблюдала за ним как завороженная, словно жертва змеи, которая завладела ее разумом. Сначала он скинул большие ботинки, обнажив крупные мужские ступни, у него были правильной формы достаточно длинные пальцы, один их вид сводил Суокки с ума. Затем вампир стал расшнуровывать белую рубашку, показывая белую грудь, совсем как тогда, в ночь их знакомства. Вот он стянул ее через голову и остался нагим по пояс, вид его развитой мужской груди — это все, что вообще видела Суокки. Его мужская сила, каждая рельефная мышца говорили, что он — мужчина защитник, он — мужчина — доминант, он берет то, за что борется. Грудь манила к себе попробовать, так ли она на самом деле мягка и гладка? Эрик смотрел на реакцию Суокки, он был готов броситься на нее, еще сильнее, чем пару дней назад в лесу, но было в этом ожидании что-то возбуждающее, словно он — хищник, который уже поймал свою добычу, и ходит вокруг нее кругами, понимая, что и он и она знают, что на самом деле бой уже проигран, но тем не менее, жертва еще дышала и игра продолжалась…

Одним быстрым движением штаны слетели на пол к рубашке, и Эрик предстал перед ней совершенно обнаженный. Она ни на секунду не удивилась, что он не носил нижнего белья, кстати, как и она сейчас… Смотреть на него или нет, мысли не было, однако девушка не чувствовала себя возбужденной в том направлении, что было с Годриком. С ним она была уверенна в себе и в его желании, с ним ее накрыла похоть практически сразу, сейчас же что-то мешало, страх?.. Она чувствовала себя кроликом перед лисицей, и это ей не нравилось. Эрик понял ее чувства, он увидел по загнанным глазам, кем она себя сейчас представляла, и она была права — так и было, с одним отклонением, он хотел ее не съесть, он просто Хотел Ее…

Эрик отвернулся от девушки, давая ей возможность полюбоваться его божественным задом. Честно, такиииих задниц она не видела никогда, и была уверенна, что ни у кого больше не увидит. Эрик занимал уверенное первое место среди самых сексуальных и притягивающих мужских ягодиц. Если до этого она чувствовала себя неуютно, то сейчас не могла оторвать глаз от его округлостей, как ей захотелось сжать их в своих ладонях…

Тем временем Эрик неспеша пошел к шкафу и наклонился что-то достать из него. "Ах ты Боже ш ты мой!!!!!" — охнула про себя Суокки, когда он это сделал, желание и образ, возникший при этом в голове, были одним — желанием подбежать к нему сзади и без устали лизать его сексуальные яички, которые так эротично висели между его длинных ног. Суокки нервно сглотнула и облизнула быстренько губы, она почувствовала как пару раз дернулся ее клитор. Это заставило ее поерзать по кровати. Она отвела взгляд в сторону. Эрик хоть и не видел ее, но мог читать ее чувства по шуму ее крови и скорости сердечных ритмов. "Отлично" — подумал он — "нет романтики, так сделаем…и без нее…" — ухмыльнулся он сам себе. Когда он снова вошел в зону ее видимости, то девушка заметила, что на нем было что-то типо тазобедренной повязки, только ооочень коротенькой, с импровизированным вырезом на бедре, и каждый раз когда он двигался, мышцы ног сокращались, заставляя Суокки дышать быстрее.

— Ты не могла бы мне помочь? — он во весь рост стоял перед ней, сверкая упругими ногами, а так как она сидела, то повязка и то что было под ней, находилось прямо напротив ее носа. Сначала она смотрела прямо перед собой, а потом подняла глаза вверх на него. Честно признаться, женщина в такой позиции с таким взглядом…ммм… это было что-то!!! Эрик протягивал ей расческу, а она словно обезьяна тупо смотрела на нее, перефирическим зрением поглядывая на его упругость под повязкой, та периодически двигалась… У нее заныло в паху. — Расчеши мне волосы — сказал Эрик и уселся к ней спиной. Она взяла гребень и повернулась к его голой, обалденной, желанной спине. Как же он был силен, вот, что ни говори, но его мышцы приводили ее в какой-то транс восторга и преклонения, все эти накачанные выпуклости, о, как ей хотелось провести по ним руками и почувствовать их сокращение!!!! Эрик молча ждал, когда она начнет расчесывать его волосы.

Суокки расплела тугую ленточку и высвободила изрядно запутавшиеся золотистые волосы, она начала с кончиков, так как обычно расчесывала свои. Девушка удивилась, насколько похожими были по цвету их локоны. Она испытывала настоящие удовольствие от шелковистой мягкости его волос. Вот она провела гребнем, и хоть и была уверенна, что в них больше не было спутавшихся узелков, тот тем не менее наткнулся на один из них, и она не рассчитав силы, дернула расческу вниз, заставляя Эрика запрокинуть голову, чтобы не остаться без прядки.

— Ой, Эрик, прости — испугалась она, что сделала ему больно, и невольно бессознательно приблизилась к его спине. Она полностью залезла на кровать, подогнув под себя ноги, и привстав немного на колени, стала пальчиками распутывать узелок волос. Она так отвлеклась за этим занятием, что не заметила, как касалась слегка его оголенных плеч, заставляя его каждый раз вздрагивать в истоме. Эрик безумно наслаждался этой милой прелюдией, распутывая его волосы, она натягивала их, что было очень приятно. Вот, наконец, узелок был побежден и она просто взяла все его волосы в хвост из своих рук. Ей не хотелось останавливаться, и девушка решила еще немного невинно с ними поиграть. Она погладила его по голове, и он двинулся за ее ускользающими ладонями, затем она запустила пальцы к коже головы и стала массировать ее, потом просто расчесала их, и отпустила:

— Все, теперь твоя голова идеально расчесана — сказала Суокки. Он повернулся к ней, и сказал, целуя ее в кисть:

— Спасибо…у тебя такие проворные маленькие пальчики — Эрик поднес их ко рту и стал легонько целовать один за другим, при этом каждый раз поднимая глаза на нее. Суокки не имела ни малейшего желания забрать руку, на самом деле каждое его прикосновение отдавало вниз живота, она стала чувствовать, что становится неприлично влажной. — теперь моя очередь привести тебя в порядок? — сексуальным низким голосом сказал он и забрал из ее рук расческу. Она не сопротивлялась, когда сильные нежные руки развернули ее спиной к нему.

Она почувствовала как прохладные пальцы провели дорожку от плеча до места, где начинают расти волосы на шее, а затем к другому плечу. Он сел вплотную к ней, не стесняясь и не ограничивая себя рамками, ее ягодицы оказались зажаты в треугольнике между его голыми ногами. Он подогнул их под себя, и устроился рядом с ней. Суокки затрепетала от его близости за собой. Она глубоко и прерывисто дышала, но ей было так приятно, лишь бы он не останавливал своей игры…

Эрик наклонился и повторил все тоже самое только ртом, оставляя легкие щекотные поцелуи на ее плечиках, он немного изменил направление, исцеловав сначала оба плечика, и не трогая шею, пока…Суокки жадно вздыхала при каждом прикосновении, словно сдерживала свои стоны. Их разделала лишь ее совсем тонкая ночная рубашка.

Белокурые локоны свисали до самой поясницы, и Эрик лишь концами пальцев стал собирать их снизу, нечаянно касаясь кожи то там, то тут. Суокки уже была на взводе, она больше не то чтобы не боялась его, она сама была готова запрыгнуть на вампира. Теперь каждое его касание накаляло ощущения до безумия. Но она говорила себе держаться…

В этот момент Эрик придвинулся к ее попке еще ближе, заставляя ее почувствовать шевеление и твердость своего члена, она изогнула спину ему в ответ, немного простонав. Суокки полуобернулась к нему и сказала:

— Мои волосы все еще не расчесаны… — и отвернулась снова, закусив губу.

Рука Эрика обхватила ее и легла ей на живот, прижимая тело к себе еще сильнее, другой он отвел волосы в сторону, оголяя ей шею. Языком вампир прошелся от маленькой эротической косточки позвонка вверх к началу роста волос, продолжая свой путь к уху, он присосался к мочке, рука что лежала на животе, осторожно спустилась к ее паху. Он понял, что белья на ней нет. Суокки слышала его возбужденное дыхание, пока он игрался с ее ухом, это заводило так, что просто не передать, а потом его ладонь накрыла ее лобок, и она стала извиваться, он все еще был сзади нее…

В один миг он вдруг исчез, она мокрая и жутко возбужденная осталась одна. Суокки стала вертеть головой в поисках потерянного любовника, как вдруг также неожиданно он оказался прямо перед ней. Эрик оперся на свои руки, поставив их несколько за нее, и стал наклоняться вперед, заставляя и ее лечь на спину. Он смотрел в ее глаза. А она поняла, что Эрик остался без повязки на бедре, соски резко затвердели, и он это заметил. Это было чертовски возбуждающим зрелищем: крупные набухшие бутоны, торчавшие сквозь тонкую ткань ночнушки…он не мог сдержаться от желания провести по одному из них ладонью и ощутить их твердость. Ощущение соска под своими пальцами заставило Эрика встряхнуться от той крупной дрожи нетерпения, что окатила его с ног до головы, а Суокки от этого касания закрыла глаза, вжимая свое тело в мягкость кровати, изгибая живот на встречу его телу. Она была уверенна, что вот сейчас он захватит ее сосок в теребящем ритме…но этого не произошло. Вместо этого девушка услышала его охрипший голос:

— Суокки, я хочу чтобы ты разделась для меня — его лицо было над ее, было что-то в его просьбе, что даже сейчас, когда она была готова затрахать его до смерти сама, такое, что смутило ее и зачаровало одновременно. Она привстала, а Эрик сел на край кровати и стал за ней наблюдать. От его голодного взгляда Суокки ощутила волну жара по всему телу, и смущение ушло. Она подползла к верху кровати и села, оперевшись об нее спиной. Суокки медленно стала водить руками по своему телу, замечая как его взгляд следует за движениями. Вот она оголила одно плечо, приспустив ворот ночнушки, и вытащила руку; затем обнажила другое плечо, и также высвободила руку, теперь рубашка держалась лишь на ее пышных грудях. И Суокки стала приспускать ее все ниже и ниже, показав округлые верхушки, девушка сжала их локтями, так что они казалось сейчас выпрыгнут наружу, они были такие аппетитные…Вот Эрик повел взгляд за пальцем Суокки. Она провела им поверх бугорков, затем вверх вдоль шеи, и наконец, засунула в соблазнительный ротик. Маленькая чертовка медленно высовывала его, крепко обхватив губами, член Эрика эррогировал, словно магнит на нужный ему полюс. Она хитро улыбнулась и прокусила подушечку пальца… Красные капли тут же стали выступать на поверхность. Суокки же повела окровавленным пальчиком вниз, едва касаясь кожи шеи. Глаза Эрика почти вылезли из орбит, и она была довольна своей маленькой проказе. Как бы невзначай край ворота упал с одной груди, полностью обнажая ее перед мужчиной. Вид идеальной формы с твердой сердцевинкой привел Эрика в исступление и он почти сдернулся со своего места, как вдруг Суокки дотронулась до соска кончиком пальца… и она стала гладить себя вокруг ореолы, размазывая по груди алую кровь. Продолжая его мучение, она задержала маленькую ранку прямо над верхушкой бутона пока капли не стали капать прямо на него, накопившись достаточно, кровь стала стекать прямо из желанной сердцевины вниз… Ничего прекраснее, желаннее и красивее он в своей жизни никогда не видел. Эрик словно застыл, не в состоянии выйти из этого состояния. Суокки выпрямила руку ему навстречу и поманила:

— За второй тебе придется прийти самому… — промурлыкала она

И Эрик мягко двигаясь нашел ртом заветный пальчик и облизал его, вкушая ее кровь…Она лежала перед ним, готовая принять его…. Он подполз к ее груди, высунул язык и его кончиком аккуратно слизнул капельки, задев ее в самый центр нерва, она извилась волной и простонала:

— Эээрик…. - он прижался длиной своего нагого тела к ее ноге, сомкнув губы над соском.

Суокки чувствовала напрягшийся член, трущийся об ее бедро. Одновременно она теряла разум от сосущих ласканий ее груди. Что он выделывал с соском!!!! Доводя ее практически до оргазма одним лишь стимулированием ее нежного бутона…Он переключился на другую грудь, ожидающую в нетерпении, другая рука жила словно отдельно от него, нежно оглаживала серединой ладони круги поверх соска. Суокки непроизвольно двигалась всем телом, изнывая от удовольствия, она дышала через рот громко и жадно… Наконец, он дал ей передышку, отпустив соски, он резко и неожиданно перевернул ее на живот и встал над ней. Руками упершись вверх кровати, он провел языком от копчика вдоль позвоночника до плеч, нежно притрагиваясь членом к ягодицам, а потом накрыл ее всем телом, придавив на секунды, затем резко приподнялся, усевшись на ноги поверх ее, прямо напротив кругленьких булочек. Он стал раздвигать две половинки своим членом, направляя его рукой. Суокки издала протяжный довольный звук и изогнулась словно кошка, приподнимая бедра вверх. Она оказалась в позе, лежа грудями и головой на кровати, вытянув руки вверх, стоя на коленях, открывая себя для Эрика. Он тоже встал на колени, и стал головкой члена ездить вдоль влажных женских губ, стимулируя ее вход. Она стала по-тихоньку раскачиваться. Отдавшись нарастающему удовольствию…. Она услышала шевеление на кровати, но позу не поменяла, как вдруг просто взорвав всю ее систему ощущений, она почувствовала, как язык Эрика вошел в ее влагалище и задвигался в самом его начале. От удовольствия и неожиданности, она крепко сжала простынь руками. Он притянул ее за бедра поближе ко рту, и присосался к нервному центру, Суокки с первыми же движениями почувствовала, что оргазм волнами настигнет ее вот-вот, но она хотела кончить, ощущая его внутри. Девушка отстранилась от его искусного рта:

— Эрик, я сейчас же кончу, если ты продолжишь… я хочу сделать это, ощущая тебя внутри… — она почувствовала как он улыбнулся. Эрик легко притянул ее за бедра обратно и нежно поцеловал ее киску, и отпустил. Он лежал вытянувшись как довольный кот, который только что наелся сливок и смотрел на нее. Нет ничего прекраснее горящих глаз мужчины, желающего тебя… Суокки хотела взять его член в рот, чтобы прийти к финишу вместе, но он не дал ей этого сделать, вместо этого он страстно поцеловал ее в губы, словно хотел проникнуть внутрь. Мозги Суокки вконец взорвались, и она достигла точки наивысшего безумия, когда желание его плоти стало самым важным в ее жизни. Она, задыхаясь обхватила его тело ногами:

— Эрик, возьми меня!!! — она терлась влажной промежностью об его бедро, и он сдался.

Викинг подхватил ее на руки и перенес на массивный стол в другом конце комнаты. Суокки была поражена внезапной сменой места, как вдруг он нежно раздвинул ее ноги и погладил ладонью внутреннюю сторону ножки, пройдясь вдоль сомкнутых половых губ, он дотронулся до перевозбужденного пульсирующего клитора девушки, слегка потеребив. Суокки вскрикнула и обхватила его ногой вокруг бедра, притягивая к себе, и в этот момент, он, наконец, вошел в нее быстрым скользящим движением. Он был огромным, такой же крупный как и он сам. Суокки на вдохе аж закрыла рот, боясь спугнуть желанную заполненность. Эрик медленно вышел до конца, вытащив головку члена, он стал надавливать им на клитор. Суокки могла все видеть, и это еще больше доводило ее…Она приложила ладонь поверх его члена и стала двигать им по клитору, извиваясь ему на встречу, и одновременно лаская его головку…Они оба были совсем близко…Суокки почувствовала, что оргазм пошел первой волной и застонала в унисон своим движениям, Эрик снова вогнал в нее свой ствол, и на этот раз не остановился, он стал неистово биться в нее, не давая передохнуть. Эрик сильно вжимал член внутрь ее лона, чувствуя ее теплоту, ее узость, ее влажность, ее нарастающие сокращения…Он стоял в полный рост, и мог входить в нее до полного основания, сжимая при этом ягодицы и выгибая тело вперед. С каждым движением она кричала все громче:

— да! да! ааааа!! Да!! ДА!!! — он ощутил как сильно стали обхватывать его ее мышцы, понимая, что вот-вот она кончит, это свело его с ума. Он обхватил ее за ягодицы, не давая ей вертеться на нем, и практически скользя в ней не выходя, задвигался так быстро как мог:

— а..аа..аа..АААААА — кричала она с каждым новым толчком — ДААААААААААА!!!!!!

Она выгнулась в дугу и набросилась на Эрика, опрокидывая его на пол. Упав, она оказалась верхом на нем, не выпуская из себя. Он пульсировал в ней, готовый выплеснуться, и тогда она прокусила его шею и жадно присосалась. Сто тысяч ярких фейерверков взорвалось в его теле, когда Суокки его укусила, он дрогнулся и кончил в нее, и с каждым сосательным движением, с каждым глотком, новый оргазм настигал его, он знал, по обхватывающим его мышцам влагалища, что и она испытывала оргазм, всасывая его кровь в себя, наконец, Суокки отстранилась и посмотрела на него безумными от страсти глазами. Эрик перевернул ее на спину, все еще не выходя из нее, и стал входить снова и снова, ее груди прыгали, она кричала его имя, а он все двигался, доводя ее и себя до конца.

Они пришли к финишу вместе, задохнувшись и растворишись друг в друге… обессиленные и счастливые, обвивая один другого, они просто наслаждались…

 

22 глава

Суокки задремала, она была полна счастьем и полностью лишена сил. " Маленький человечек…" — с теплотой внутри подумал Эрик и откинул с ее лица прядку. Невидимым для человеческого глаза движением, перед ними появился Годрик.

— Годрик, дай ей еще 15 минут сна, она вполне это заслужила — попросил вампир

— Хорошо, но мы и так уже опоздали — безразличным тоном ответил тот — вы пришли к компромиссу? — более заинтересованно спросил его создатель

— Я рассказал все, что ей нужно было знать — отрезал Эрик, и его глаза сузились. Годрик многозначительно и долго посмотрел на свое дитя:

— Не повторяй моих ошибок, поверь мне, однажды ты пожалеешь, что относился к людскому роду с пренебрежением — многовековая грусть отразилась в его глазах, но Эрик не слышал его предостережения, и Годрик об этом знал, но он все же должен был предупредить, хотя бы попробовать донести до воинственного викинга то знание, к которому он пришел сам за такой долгий срок своей нежизни. Иногда Годрик, глядя на Эрика, словно смотрел на свое отражение, ему сейчас были понятны все эмоции, что одолевали его создание, ну или почти все, тем не менее, суть оставалась прежней: можно было путем изворотливого ума и блестящих интриг прожить максимально долго, следуя главному вампирскому инстинкту — выжить, но всегда наступал этот момент, когда вдруг осознаешь, как пуста и одинока твоя нежизнь, как вдоволь наигравшись, ты теряешь сам смысл существования, как пелена отчаяния начинает пожирать тебя: ничто в этом измерении не дается бесплатно, и получив в дар длительную и безболезненную жизнь, которую тратишь на то, чтобы преступить все заповеди, начинаешь задумываться, а не проклятие ли это?… и лишь немногим давался шанс найти своего человека и обрести с ним хотя бы временный покой, но нужно было открыть свои глаза и свое мертвое сердце, чтобы узреть… но могучий и горячо любимый им Эрик Нортман не прошел еще, видимо, этот болезненный путь земной жизни, и свое спасение он сам обращал в наказание. Годрику было неимоверно больно смотреть на это, но он не мог ничего изменить, не мог вставить северянину свои мозги, не мог заставлять его…все что было в его силах, он сделал, и он знал, что свое спасение он заслужил… Годрик лишь надеялся, что Суокки достаточно сильна, чтобы справиться, или достаточно храбра, чтобы умереть. И он оставил их.

Слова создателя испортили викингу настроение, в последнее время он вообще не понимал его: тот стал сентиментальнее что ли, если это слово вообще возможно использовать по отношению к вампирам. Но Эрика тот стал просто бесить, несомненно, в этом была большая вина Годрика: всему, что умело его дитя, научил его он сам, и создатель полностью отдавал себе в этом отчет. Нет, он ни в коем случае не жалел, что создал такого великолепного ребенка, но прожив намного дольше, старший вампир надеялся в глубине, что хотя бы собственный пример заставит Эрика задуматься и когда-нибудь тот все поймет. Но, несколько тому не удивившись, судьба, злой рок или предначертание, черт знает…, смешала все карты и появилась Суокки, Годрик видел, что вампир совершенно не готов к этому осознанию, он еще был слишком молод и горяч по вампирским меркам, да и темперамент у него всегда был бешеный, и он попытался оттянуть этот момент, попытался взять Суокки себе, но увидев, как они смотрят друг на друга, Годрик понял, что ни чем не сможет помочь своему дитя. Между ними уже пролегла эта удивительная и необъяснимая магия, и никто кроме них самих уже не мог бы ее разрушить.

Вспоминая свою нежизнь, Годрик бывало сам себе удивлялся, насколько он был слеп и глух ко всему, закрыт от мира, думая что на самом деле он выше остальных и лучше, и умнее, и быстрее…Он многие столетия брал, брал, брал…наслаждался, упивался своим превосходством, пока не опустошил сам себя. И он не желал такой судьбы своему ребенку. Подумав над сложившейся ситуацией, он принял единственное мудрое решение: корректировать по возможности проблемы и сглаживать острые углы, так бы поступил настоящий любящий отец по отношению к своему несмышленому ребенку. А еще утверждают, что вампиры в корне отличаются от человеческой расы…

Суокки провалилась в глубокий и приятный сон, но не на долго, уже минут через двадцать после "Эромарафона" сон стал тревожным и беспокойным, словно здравый смысл пытался ее пробудить, ото всего, во что она влипла по собственному желанию или по собственной дури? Она резко открыла глаза, Эрик лежал с боку, прижавшись остывшим телом. Она только что получила небывалое удовольствие, фантастический секс и не менее яркие оргазмы, и по идее должна была бы быть по уши довольна, но на душе было очень неуютно и вдобавок холодно. Сбросив этот накопившийся эмоциональный груз, она словно освободила голову на какое-то время и смогла нормально соображать, и вся эта ситуация ей не понравилась, совсем не понравилась. Эрик заметил, что она стала хмуриться, и что глаза у нее бегают и избегают встречи с его. Он был этим недоволен, и еще крайне удивлен: он ни черта в ней не понимал, пытаясь спрогнозировать ее поведение, вампир тратил уйму своего личного времени, а в результате еще ни разу не попал в цель. Ну вот как бы реагировала нормальная девушка, будучи только что оттраханной до умопомрачения? Она бы без сомнения смотрела на него щенячьими глазами, полными благодарности и покорности, все так делали! Всегда! Надо было, правда, отметить, что такого секса у него не было еще никогда, и это было еще одним удивлением под названием "феномен Суокки Стэкхауз": как она могла быть таааакой в постели, потеряв девственность буквально на днях? Чем больше Эрик соприкасался с ней в жизни, тем больше заходил в тупик, вместо того, чтобы лучше узнавать ее и изучать, чтобы проще было контролировать, он лишь сильнее запутывался. Викинг признавался себе в этом честно: она его на самом деле этим пугала. Вампир уже не был столь самоуверен на ее счет, Суокки делала все по-своему, ненарошно, но в своей особой манере, расшифровать которую великий стратег пока не смог.

В общем, у него еще будет время подумать над загадкой малышки Суокки, ведь Эрик любил сложные задачи, а сейчас надо было передать свою "любимую головоломку" этому обрубку Комптону! Всего пару часов назад Эрик чувствовал непривычную тревогу за девушку, за то, как она останется одна, но сейчас, как это свойственно самовлюбленным властным и не очень дальновидным в любовных лабиринтах мужчинам, он совершенно не волновался за свою только что одержанную победу, в конце концов, она одна из многих, покоренных его мужскими талантами, и теперь никуда не денется от него, влюбленная замороченная малышка Суокки. Биллу Комптону с ним не тягаться, да и вообще никому с Ним не тягаться! Полностью довольный и расслабленный он смотрел на настороженное лицо своей любовницы.

— Суокки, тебе пора одеваться — это была не та фраза, которую ожидала услышать от него она, и это лишь еще раз подтвердило ее опасения, что она по уши в дер@ме. Надо отдать ей должное, еще до секса она понимала, что свою задницу ей придется спасать самой, так что не сильно удивилась поведению Эрика, но ведь никто не запрещает иногда надеяться на лучшее?.. Она быстро соображала: "возможно, эффект от крови Эрика дает не только повышенное либидо, но и хорошо работающие мозги, не так уж и плохо, можно использовать его в качестве дополнительного серого вещества…" — и она захихикала про себя, и в самом деле буквально за считанные минуты она стала чувствовать себя как супергерой: уверенной, отдохнувшей, сильной, и что было самым приятным — ей и правда сейчас было наплевать на зажравшегося Эрика Нортмана, первоочередной задачей стало собственное спасение, и она стала обдумывать в своей голове план.

Эрик все это время напряженно наблюдал за ней, как менялось выражение ее лица от раскисшего и потерянного, до уверенного и собранного. "Бл@ть! Она целенаправленно выкручивает мне яйца!" — выругался он про себя, и резко встал. Повернувшись к ней спиной, вампир оделся, не сказав ни слова. Она и ухом не повела. "Вот сучка!" — недовольство волнами накатывало на него.

— Ты готова? — холодно спросил он

— Нет, Эрик, мне нужна мужская одежда — она смотрела прямо и без страха

— Чего тебе нужно? — у него изменились глаза, словно он дохлую крысу съел и только что понял, что сделал

"И чего он такой нервный?" — не понимала Суокки- "наверное, я была слишком груба с ним и он обиделся, что я не поблагодарила его за убойный трах" — и девушка подошла к нему, приложила ладонь к щеке, сказав:

— Эрик, спасибо за удовольствие. Ты хорошо поработал — и с улыбкой она направилась к двери.

Эрик стоял, замерев, и просто не знал, что ему думать: "хорошо поработал?..да она точно про@бала весь свой мозг!"

Увидев, что вампир не пошел за ней, она остановилась, завернутая в простыню, повернулась к нему и промурлыкала:

— Ты идешь? Я не хотела бы опаздывать на встречу с Биллом Комптоном… — и виляя бедрами эта зараза вышла из комнаты. Гневу Эрика Нортмана не было конца! Он передал ее вместе с ее чокнутыми запросами Сэму и благополучно свалил в неизвестном ей направлении, а она, смотря ему вслед, довольно подумала: "в следующий раз, подумаешь, какой фразой будить девушку…"

 

23 глава

Надо отдать должное Сэму, он выполнял приказы идеально быстро, и уже через 15 минут, Суокки одевалась в мужское платье: брюки, широкая рубашка, женские черные сапоги для езды на лошадях, что-то типо пиджака и кепка. Она забрала свои волосы под головной убор и натянула на лоб так, чтобы козырек скрывал ее глаза, в тоже время не ограничивая обзор. В этом костюме Суокки скорее была похожа на мальчика-лакея, чем на девушку с титулом. Но так было удобнее и безопаснее, не стоило привлекать к себе лишнего внимания, тем более сейчас, когда в ней была кровь Эрика Нортмана, надменного вампира и мужчины ее мечты по совместительству. Вампиры появились в комнате бесшумно, но не зная, правда, чем объяснить, Суокки знала об их присутствии где-то внутри себя, словно теперь у нее был свой собственный датчик. Она пока оставила эти размышления, были дела намного важнее. Эрик, конечно, понял, что его кровь начала свое воздействие и не удивился, что она даже не вздрогнула, когда повернулась и увидела их с Годриком.

Старший вампир спросил свое дитя на языке, который Суокки не знала:

— Сколько ты дал ей выпить? — зато девушка смогла уловить нотки недовольства в его тоне

— Точно не знаю — Эрик отвел глаза в сторону — она сама укусила меня в момент оргазма, я не мог себя тогда контролировать и она пила, сколько хотела

— Бл@ть, Эрик!!!! — взорвался Годрик — Какого хрена ты творишь??? От нее несет тобой за мили! Как мы теперь будем отдавать ее Комптону? Ты думаешь, он совсем идиот?

Эрик обхватил себя руками и стал ходить по комнате, Суокки удивленно наблюдала за разыгравшейся сценой. Ему хотелось высказаться, что он думает на самом деле об умственных способностях Билла, но викинг сдержался, к сожалению, Годрик был прав — девушка преображалась на глазах, и только слепой не мог этого заметить. Тут ему в голову пришла идея:

— Годрик, а может быть, ей выпить твоей крови? Ты старше, и она перебьет действие моей? — сказал он, хотя заранее знал ответ.

— Об этом не может быть и речи — он не стал объяснять и малой доли причин своего отказа, и Годрик даже немного улыбнулся себе от слов Эрика, зато немного успокоился.

— Ладно, у меня есть некоторые соображения — повелительно проговорил старший вампир и обратился к Суокки.

— Малышка — ласково сказал он, девушка улыбнулась ему, а у Эрика нервно сжался желудок от ее взгляда на своего создателя. "почему она никогда не смотрит так на меня?" — с обидой в сердце думал он, и хмурил брови. — Вы с Эриком слишком перестарались, оставляя метки, судя по твоему преображению, ты выпила слишком много его крови — щеки девушки вспыхнули от воспоминания об их ночном танце. Зато Эрика слегка отпустило от учащенного сердцебиения своей малышки.

— Это плохо? — спросила она

— Для тебя в безопасной ситуации нет, но сейчас это может иметь свои последствия. Во-первых, Билл сможет разгадать наш план — этого допустить нельзя! А, во-вторых, если ты умрешь, то обратишься — слишком много внутри тебя вампирской крови, тем более, что Эрик — мастер.

"Зашибись!" — подумала Суокки — "говорила мне бабуля, деточка, всегда помни, что ты — леди! А я что? Кусаю своих любовников…Господи, так я никогда не выгребусь из этого д@рьма!"

— Спасибо, Эрик, ты рассказал мне, как выясняется, все самые объективные факты!!! — она очень зло посмотрела на Нортмана. Годрик лишь устало вздохнул, будто говоря этим: "неразумное мое дитя, я же предупреждал тебя…". Викинг хотел только одного, свернуть ей шею, чтобы она, наконец, замолчала и не строила из себя бесстрашную амазонку.

— Я сказал все, что считал нужным — медленно выговаривая каждое слово, ответил он. Суокки уже было открыла рот, чтобы начать перепалку, но в этот момент грозно прозвучал голос старшего вампира, напоминая им, что он не подросток и не человек, а опасный и смертоносный хищник:

— Хватит! — резко скомандовал он — Этим дер@мом вы будете заниматься потом и без меня! У нас нет времени! — оба недовольно замолчали, Годрик продолжал — по большому счету, мне безразлично, выживешь ты или нет, обратишься или нет, у меня здесь один интерес — получить Пэм, и я в любом случае этого достигну, так что тут лично твой интерес, Суокки, ты меня поняла? — девушка кивнула, не глядя на него. "Ну, что? Где же теперь твой милый взгляд, Суокки?" — ужасно довольный ухмылялся про себя Эрик. Но рано расслабился…

— А ты, Эрик, раз поставил ей две первых метки, так и веди себя соответственно! Она — теперь твоя забота! — он резко приблизился к нему и посмотрел прямо в его глаза с угрозой, ухмылка викинга быстро слезла с его лица.

— Да, Годрик — послушно проговорил северянин.

— Как я понял, Билл имеет к тебе определенный интерес, скорее всего влечение, так что используй свое основное оружие против него! — сказал Годрик уже более мягким тоном. Суокки сразу вспомнила слова Пэм: "твое оружие всегда при тебе — используй его…", и она улыбнулась. — Надави на жалость, скажи, что при нападении тебя сильно покалечили и Эрик был вынужден дать тебе крови, поскольку формально в этом почти нет вранья, никто из вампиров не сможет поймать тебя на лжи, ведь тебя действительно избили, и ты действительно пила кровь, подробности никого не интересуют, главное думай об этих событиях, когда будешь говорить. При таком раскладе они не смогут выдвинуть обвинения против Эрика, и даже больше, мы получим бонус, Комптон будет у нас в долгу за спасение своего человека. Ты все поняла, Суокки?

— Да, Годрик — просто ответила она

"Хм, всегда бы они были такими сговорчивыми…" — усмехнулся он про себя.

— Нам пора.

Втроем они уселись на лошадей и поскакали на встречу, жутко опаздывая.

Дорога заняла примерно час бешеной гонки, наверное, лишь благодаря действию крови, Суокки испытывала лишь огромное удовольствие, тогда как в нормальном своем состоянии никогда бы не неслась с такой скоростью в темноте по незнакомой местности. Вдалеке показалось озеро, это и было местом встречи. Годрик вздохнул с облегчением, когда увидел, что сама Соффи-Анна не явилась, а был лишь Комптон со своими парнями. Если бы она была тут, то они не обобрались бы проблем из-за опоздания. На берегу стоял Билл и еще трое незнакомых ей вампира.

— Приветствую тебя, Билл Комптон — сказал холодным голосом Годрик

— И я приветствую тебя, король южных земель — Билл слегка склонил голову перед ним в знак признания его превосходства. Эрик был сер как туча, а ее, казалось, никто не замечает, тут словно была написана картина маслом — эдакая брутальная мужская тусовка: женщинам вход воспрещен! "Пффф, сплошной тестостерон!" — фыркнула про себя Суокки. Она глазами искала Пэм, но было жутко темно.

— Я хочу получить Пэм — перешел Годрик сразу к делу. Билл помедлил, втянул воздух носом, а затем сказал:

— Мы так не договаривались, Годрик — зашипел он, было видно, что Билл крайне не доволен

— Я вообще с тобой ни о чем не договаривался!!!! — ответил Годрик, обнажив клыки в угрозе. Комптон усмирил свой гнев.

— Приведите женщину — приказал он одному из своих вампиров, тот скрылся в темноте леса и через минуту снова показался с Пэм на руках, однако встал рядом с Биллом. На первый взгляд женщина была в полной норме, не видно было синяков или крови, Суокки вовсю пыталась поймать ее взгляд, но та смотрела только в землю.

— Мы не намерены играть в ваши игры, я выполнил свое условие — вот твой человек, полностью в здравии, я ожидал увидеть своего таким же — нетронутым — он зло смотрел на Годрика, тот даже глазом не повел.

— Мы оказали тебе услугу, Комптон!! Я советую тебе выбирать выражения — в голосе короля южных земель звучала неприкрытая угроза — если бы не кровь Эрика, от твоего человека к сегодняшней ночи остались бы лишь гниющие останки

"Феее, как мерзко!!! И это о моем-то прекрасном теле…" — смеялась про себя Суокки, глядя на эту комедию.

— Тебе стоит поблагодарить мое дитя за спасение жизни твоему человеку — проговорил Годрик, и Эрик, казалось, громко аппладирует ему, до того он был доволен и в предвкушении услышать извинения вампира Билли.

Билл стоял как вкопанный и было видно, как миллионы возможных развитий этой ситуации проносятся в его голове, наконец, он выбрал:

— Прости Годрик, я был не прав. — и повернувшись к викингу сказал, скрепя зубами — Эрик Нортман, я благодарен тебе за помощь моему человеку. Викинг расплылся в улыбке, несомненно уже благодаря одному этому, ночь удалась. "Конечно, Билли, я надеюсь помогать и помогать твоему человеку, до стонов и криков моего имени…" — думал северянин, глядя в глаза сопернику.

Наконец, настоящие вампирские мужики вдоволь намерялись своими талантами, и совершили обмен. Суокки вздохнула с облегчением, она уже просто валилась с ног, и единственным ее желанием было где-нибудь рухнуть спать. Им не удалось поговорить с Пэм, и у нее не было желания смотреть Эрику в глаза, так что она почти что ушла по-английски, не прощаясь.

Маленький плот отплыл от берега, Суокки молча стояла у кормы и держалась за деревянный поручень. К ней подошел Билл и тихонько спросил:

— Суокки, ты боишься меня?

— Да — ответила девушка, раз уж играть свою роль, так делать это хорошо. И она посмотрела на него невинными полными страха глазами, в которых стояли непролитые слезы.

— Тебе нечего бояться, милая — успокаивающим голосом сказал вампир Билл

"Скажи это тому вонючему члену, козел! Засунуть бы его тебе в задницу!!!" — подумала она про себя

— О, Билл!! Ты не представляешь, что они со мной сделали!!! — и девушка в слезах и рыданиях кинулась к нему в объятия, и она так натуралистично рыдала, всхлипывая и как можно больше пуская слюней ему на рубашку. Он гладил ее рукой по спине, а она чувствовала будто ее скребут наждачкой. Надо был срочно избавиться от его мертвой руки. Она резко отстранилась и продолжила свой душещипательный рассказ:

— На нас напали посреди белого дня, мы ехали с Пэм на ярмарку, за новыми нарядами… — она блестяще всхлипнула и развела руки — Билл, мы ничего им не сделали!!! — она утерла нос рукавом и ненадолго замолчала, словно ей нужно было набраться сил, чтобы рассказывать дальше. "О, Господи!!!я сейчас упаду в припадке смеха" — ей стоило огромных усилий не выдать себя.

— Продолжай, Суокки, тебе станет легче, когда ты выговоришься

"ой, боюсь только тебе поплохеет…" — подумала она

— Угу, спасибо тебе Билл! — и она подарила ему свой самый благодарный щенячий взгляд, в голове представляя в этот момент, как Эрик лупит его по морде. — а потом, меня били, и…и…я не могу — девушка уселась без сил на пол и зарыдала

Билл тут же подскочил ей на помощь, обнял и стал гладить по голове:

— Ну, ну, девочка моя, успокойся, теперь все будет хорошо, ты со мной….

"тьфу ты, гореть бы тебе в аду!"

— Они хотели надругаться надо мной и… — наконец сказала она и уставилась ему в глаза, Суокки должна была видеть его наглые лживые глазные яблоки в этот момент. Билл отвел взгляд

"трусливая мразь!" — подумала Суокки с отвращением — "и ему я подарила свой первый поцелуй, Боже, где были мои мозги?"

— Они ответят за это! — браво сказал вампиреныш.

— А потом, потом откуда ни возьмись появился этот ужасный противный Эрик — девушка заметила, как Билл резко оживился и заинтересовался — и превратил все в кровавую кашу, о, Билл, как это было мерзко!!! — и она скривила лицо в гримасе отвращения, и снова продолжила лить крокодильи слезы — и, он…он… — мастерски запиналась она

Билл напрягся:

— Что, что этот урод сделал с тобой? Скажи мне, я все пойму, я не буду сердиться…

— Он заставил меня пить его противную кровь — Суокки закрыла лицо ладонями, хоть немного можно было поулыбаться втихаря.

— Ясно — просто сказал Билл, его любопытство было удовлетворено, но ее еще нет.

"Эй, красавчик, я еще не объявляла антракта…" — с предвкушением думала Суокки.

— Нет, Билл, ты не понимаешь! — она ухватила его за руку — это было самым мерзким, что я делала в своей жизни! А потом этот нахал взял меня на руки — и она широко раскрыла глаза — и я не могла ему сопротивляться — вампир снова напрягся. "отлично! Так тебе и надо!"

— И что произошло дальше? — он не мог терпеть

— Прости — она снова кинулась ему на шею и завыла — я не могу сейчас об этом говорить — и девушка подняла на него свои щенячьи глаза — ты же понимаешь, правда? — и захлопала ресничками.

Билл сжал зубы и кулаки:

— Конечно, расскажешь, когда будешь готова. Я больше не отдам тебя Эрику, не бойся

"угу, счас, не отдаст он, буду я тебя спрашивать, когда отдамся ему сама…" — и она мечтательно вздохнула, вспомнив упругую мужскую попку…

 

24 глава

Эрик парил над озером все время, пока плыл плот, к счастью, он мог себе позволить сопроводить их и понаблюдать, так как пространство над водой было нейтральной территорией. Став Нежданым свидетелем того, что вытворяла Суокки, он, честно признаться, не знал, как реагировать. Если полагаться на логику и свой опыт, то выходило, что она практически сразу перекинулась на сторону врага, предала…но с другой стороны, было в этом во всем что-то до жути не естественное, и такое поведение не было характерно для девушки, и викинг все же решил, не воспринимать увиденное за чистую монету, тем не менее неприятный осадок внутри остался…

Приплыв на берег, Билл расплатился с вампирами и отпустил их. Суокки была очень удивлена тем, что они вообще использовали деньги, и зачем они им нужны?.. но она не стала расспрашивать вампира, оказавшись по другую сторону озера, девушка почувствовала себя еще дальше от своего дома и от своей жизни, грустные мысли полезли ей в голову, выбив из колеи, так что у нее не было желания сейчас продолжать этот фарс, он мог подождать и до завтрашнего вечера, если, она, конечно, до него доживет… Билл исчез на секунды, а затем появился с серой лошадью, и она была одна.

"Отлично!" — кисло подумала она — "теперь мне придется ехать с ним в обнимку, эх…" — вздохнула девушка, деваться было не куда.

Билл запрыгнул в седло, подал ей руку и легко подтянул к себе, словно она вообще ничего не весила. Проявление его силы вот так открыто несколько ее смутило, она вообще только сейчас стала осознавать, что они — не люди, и силы у них нечеловеческие. Она с неудовольствием обняла вампира за талию, положила голову на спину, и расслабила тело, ей необходимо было отдохнуть. Сколько они скакали, точно Суокки сказать не могла, но дорога шла по темному лесу, в неизвестном направлении, как она ни старалась сосредоточиться и попытаться хоть что-то запомнить, ничего не выходило: было темно, они ехали на большой скорости, по неизвестной местности. Былой запал и уверенность в своих силах потихоньку исчезали, нет, она, конечно, была тверда внутри на счет единственного сейчас важного желания — выбраться отсюда во что бы то ни стало и вернуться домой, к брату и Таре, но пока дела обстояли плачевно.

Наконец, в темноте, Суокки смогла разглядеть очертания дома. Он находился где-то посреди леса, скрытый деревьями от чужих глаз, да и кого вообще сюда могло б занести? Слава Богу, он не был просто лесным домиком с одной комнатой для всех, строение было небольшим, но вместительным для одной большой семьи. Одноэтажный, с двумя крыльями по бокам от центра, построенный из камня, он не выглядел сильно заброшеннм или старым. Билл привязал лошадь и помог Суокки слезть на землю. Она не дожидаясь его, поплелась заплетающимися ногами к двери, он задержался возле кобыл, а она так устала, что уже мало что соображала и на автомате открыла дверь. Суокки вошла внутрь и услышала женский смех сбоку от себя, где-то совсем рядом, видимо в каминной зале, и еще несколько голосов, она, не думая, пошла к ним, свернув налево девушка застыла в шоке с широко раскрытыми глазами…

Комнату освещал лишь свет от зажженного камина, а центром действия была следующая картина: на самой середине комнаты стоял обеденный стол, но на нем не лежали обычные для человека продукты, прямо сверху лежал голый человек, мужчина, он не двигался и вроде бы не говорил, его руки свисали вниз, запястья были перерезаны…из него уже не очень быстро вытекали алые струйки. Это была кровь. "О, Боже!!!!" — хотела вскрикнуть Суокки, в висках жутко застучал пульс, она чувствовала как у нее начинается истерика. На полу под струйками стояли чаши, куда собиралась живительная человеческая жидкость. Суокки смотрела на стол и не видела, ее мозг никак не хотел принимать то, что видели глаза, она точно знала, что если сейчас все примет, то ее рассудок попросту не выдержит. "Должно же быть какое-то разумное объяснение этому?…" — цеплялась она за невидимую соломку. В этот момент голова высокой женщины повернулась в ее сторону, сердце Суокки от страха точно перестало биться: такого взгляда она не видела никогда, никто из вампиров-мужчин, которых она знала, никогда так не глядел на нее. Прокалывающие на сквозь темные глаза животного, ничего от человека в этом взгляде не было, это словно столкнуться в лесу с оголодавшим диким волком, вот именно так он бы и стал смотреть на кусок мяса, который не даст ему проиграть эту битву за выживаемость, но… но на нее смотрела женщина. Сказать, что Суокки испугалась, нельзя, именно в этот момент, девушка поняла, что такое на самом деле страх, первобытный страх за свою жизнь, страх понимания, что ты в разы слабее соперника в игре на жизнь. Не отдавая себе отчет, она вся собралась и была готова биться за себя настолько, насколько хватит ей сил. Быстро окинув комнату взглядом, Суокки зафиксировала, сколько в ней вампиров и где они стоят: еще трое мужчин, в разных частях комнаты, между ними можно было нарисовать невидимый треугольник, женщина стояла дальше всех от нее, и это радовало. Она была у головы жертвы, справа от входа, где находилась Суокки, горел камин. Вдруг девушка услышала в голове слабый-слабый обрывающийся голос: "огонь….огонь….сгорите в аду, твари….ого….." — и голос затих. Девушка поняла, что ее единственный шанс хотя бы утащить кого-то из них с собой — это огонь! Камин был совсем рядом с ней и она что было сил рванулась к нему, рядом лежала стопа из дровишек и хвороста, она схватила несколько сухих тонких веток и бросила их концы в огонь. Позади себя Суокки услышала ужасный женский смех, вампирша смеялась так, словно хотела вывернуть им кишки всем присутствующим людям.

"Нет, сучка, тебя я утащу с собой!!!" — со злостью думала Суокки, все произошло за секунды…Ветки мгновенно вспыхнули, и девушка резко обернулась, выставляя импровизированный факел вперед перед собой. Как раз вовремя… Мерзкая сучка уже нависла над ней, когда огонь обжег ее платье и стал расползаться по нему дальше. Она с жутким шипением отпрянула от Суокки, прихлопывая тлеющую ткань руками, комнату наполнил отвратительный смрад обгоревшего мяса…Суокки не чем было дышать, она задыхалась от удушающего запаха, голову повело и тошнота стала подступать к горлу. Она сглотнула несколько раз, пытаясь успокоиться: "Господи, пожалуйста, только не это, если меня сейчас вырвет, то мне конец…" — молилась она про себя, но сил больше не было, с каждым вздохом было все хуже и хуже, и ее стало рвать…а потом она услышала мерзкий женский голос у себя перед ухом:

— Ты можешь не торопиться и насладиться этим процессом, ведь это последнее, что ты увидишь в своей жалкой жизни — говорила вампирша, схватив Суокки за волосы и натянув ее голову назад, остатки рвоты стекали со рта и подбородка, и к ужасной вони добавились нотки человеческой блевоты…Суокки благодарила лишь за то, что даже в этом смраде, ее больше не вывернет на изнанку — больше было не чем. — Фуууу — сморщила она носик — и это заблеванное дерьмо мне придется выпить… — и она еще раз резко дернула Суокки за волосы — Ладно… — она вытянула обожженную руку перед лицом девушки — За это, ты мне ответишь!!! — и в одно мгновение ее перекошенное лицо оказалось прямо перед лицом девушки. Суокки была так зла, что это чувство подавило даже страх, она не собиралась умирать от руки этого убожища, и собрав во рту остатки жидкой жижи, она с огромным удовольствием плюнула той в лицо. У Суокки была пара секунд насладиться выражением лица соперницы, и надо признаться, оно того стоило: желудочное желе облепило ей всю морду, и противно сползало вниз, несколько мгновений вампирша не открывала глаз, словно собираясь с силами, чтобы взглянуть на остальных, тогда Суокки подумала, что даже несмотря на преобладающее животное начало, человеческий стыд и смущение им не чужды, сейчас девушка точно знала, что женщина боится открыть глаза, потому что знает — ее тут же поднимут на смех и будут вспоминать об этом унижении, которому ее подвергла обычная человеческая девка, всю их долгую нежизнь, если, конечно, та попросту не прикончит свидетелей… и Суокки была уверенна, что, к сожалению, для всех присутствующих в этой комнате, скорее всего эта ночь будет последней… Но стоило бороться до конца, и используя временное замешательство противника, Суокки снова подожгла концы факела и со всей силы стала лупить пылающей древесиной по орущей вампирше. Та отползала на заднице назад, закрывая лицо все теми же изуродованными руками, а Суокки все била и била, нанося один жалящий удар за другим, мясо на руках оплавилось почти до кости…девушка находилась в шоковом состоянии и не отдавала себе отчета, в голове была лишь одна мысль: выжить и продолжать бить горящей палкой. Она не слышала диких криков вампиршы, ее уже не беспокоил поганый запах, она забыла о трех противниках за ее спиной…

Когда Суокки разобрала доносившиеся слова, было уже поздно и все равно…

— Уберите палку у нее из рук!!!!!! — заорала нечеловеческим голосом, наконец очнувшись, вампирша, мгновенно в сторону Суокки метнулся мужчина и выбил факел у нее из кисти. Он уже было занес свой кулак в ударе, как женщина прошипела — Она — МОЯ!!! — вампиры, втянув головы в плечи, попятились назад. Нечеловеческая женщина выпрямилась, покрутив голову из стороны в сторону, размяла спину, хрустнув позвонками, и посмотрела на Суокки, искореженным ртом она стала говорить и одновременно приближалась к девушке:

— Я буду разделывать тебя по частям, я выгрызу твои органы и заставлю тебя смотреть на собственные вывороченные кишки, я выдавлю твои бл@дские глаза и ты сама сожрешь их, оооо, как много у меня на тебя планов, грязная человеческая сука… — она рассмеялась, подняв изуродованное лицо вверх, вампирша была на расстоянии вытянутой руки от Суокки, а затем в одно мгновение, девушка почувствовала стальную хватку на горле, обгоревшая плоть обхватила ее насмерть сжав путь кислороду, ощущая нехватку жизненноважного газа, девушка не заметила, как ее тело подняли над полом: так она и висела, дергая ногами в последних конвульсиях покидающего ее сознания…

 

25 глава

— Лорена!!! — зарычал Билл, увидев все, что творилось в комнате. — Отпусти ее сейчас же!!! — орал он, а вампирша продолжала просто стоять и на вытянутой руке держать в невесомости дергающееся тело Суокки. Билл рванулся к женщине и схватил ее за изъеденную руку:

— Отпусти… — старательно выговаривая каждый слог прошипел вампир, Лорена повернула к нему голову

— А не то Что? — она смеялась ему в лицо — Она твоя? — с усмешкой спросила она и разразилась смехом, сильнее сжав горло девушки, у той оставались считанные секунды до того, как мозг начнет процесс по полному отмиранию…

Билл понимал, что его создатель не остановиться даже перед тем, что Суокки была его человеком, он сразу же увидел по ее глазам, что та сейчас была крайне не контролируема и ослеплена гневом и жаждой мести и насилия. Он был вынужден:

— Дура!! — заорал он, это подействовало, и Лорена опустила девушку на пол, ослабив хватку, целебный кислород стал поступать в опустошенное тело. — принюхайся к ней получше!!

— Что? — недоуменно спросила та

— Ты только что покушалась на жизнь девки Эрика Нортмана! Вот что, овца, бл@ть! — продолжал вампир на повышенных тонах.

— Ты лжешь! — гневно сверкнула глазами Лорена — какого х@ра она тогда делает здесь? С тобой? — женщина пыталась заглянуть ему в глаза, словно это могло бы ей хоть чем-то помочь…

— Это не твое дело!!! Иди к черту, Лорена!!! — огрызнулся Билл, ему надо было выпроводить их как можно скорее и заняться Суокки. Та лежала на полу, лицом вниз, но она дышала, а сердце отбивало быстрый ритм. — И вообще, что ты тут творишь???? — он посмотрел на обескровленный труп мужчины

— Ааа, это… — безразлично протянула она уже более спокойным тоном — Мы просто были голодны, милый — вампирша вытянула губы в мерзкой улыбке, видать, она забыла, как выглядела сейчас ее изуродованная рожа. Видимо, заметив, нотки отвращения на лице бывшего любовника, Лорена опомнилась и с новой силой ярость захлестнула ее. Она метнулась к девушке с единственной целью, что раз уж теперь ей вряд ли удастся вытворить все те ужасности, что она воображала, так она хотя бы заберет жизнь этой блондинистой суки! Билл же мог благодарить лишь храбрость Суокки, которая ослабила Лорену своим отпором, и он благодаря этому был сильнее и быстрее своей создательницы, он успел перехватить смертоносную пасть оскорбленной женщины, и перенаправил ее прямо головой об стену. Свидетелей "семейной" разборки уже не было, случайные вампиры свалили, как только запахло жаренным, так что у Комптона были развязаны руки… он бы убил ее сегодня, он так этого хотел, но… хоть очевидцев и не было сейчас, они все-таки могли указать Совету на него впоследствии, и не было бы сомнений в решении суда: убить вампира, защищая человека, это было бы безумием…

— В другой раз… — сказал Билл Лорене последний раз с усилием треснув разбитой окровавленной башкой об пол, он был уверен, что она слышала его…

Выволочив вампиршу за шиворот из дома, он перекинул ее через плечо и метнулся вглубь леса, вампир бросил свою создательницу в ужасном состоянии, не способную восстановиться, за пол часа до рассвета… Она что-то мычала ему вслед, наверное, прося о пощаде…

Суокки немного полежала на полу, впитывая в себя воздух, вскоре почувствовала себя лучше, она приподнялась и позвала:

— Билл?… — как только слово вылетело из ее глотки, всю шею словно проткнули тысячи острейших ножей, она невольно поднесла руки к горло, ощупывая его. Девушка поняла, что объятия Лорены все же навредили ей: "вот сука!!" — ругалась Суокки про себя, все также придерживая руку вокруг горла. На пороге появился Билл, они посмотрели друг на друга, и вампир тут же кинулся к ней, как ни странно, Суокки была рада видеть его сейчас рядом, ей необходимо было почувствовать хоть чью-то заботу, в конце концов, он мог попросту ничего не делать, и она бы умерла. "Умерла!…" — вдруг прошибла ее мысль, и ей стало себя так жалко, что раскрытые объятия Комптона оказались именно той спасительной бухтой для ее маленького искореженного суденышка, полного смятения и обиды. Находясь в его объятиях, мысли лезли одна за другой, и одна краше другой: "Как Эрик мог отпустить меня сюда, зная, какая мне тут грозит опасность?" — обида затрекотала в ее груди, глаза наполнились соленой водой. — "неужели ему настолько было все равно?.. " — она не хотела сердцем верить в это, но ведь она только что побывала в лапах смерти, и викинга не было рядом…нет, не это главное, викинг сам отправил ее в эти лапы!…

Неспособная здраво рассуждать, Суокки закрыла эту тему, иначе, если бы она все же признала очевидное, сердце не выдержало…

— Билл… — прохрипела она — Спать… — каждое слово давалось ей с огромным трудом и невыносимой болью, вампир приложил палец к губам:

— Тшшш, я все сделаю, не надо говорить — он взял ее на руки и понес в темноту дома. Суокки закрыла глаза в предвкушении долгожданного отдыха. Наконец, ее измученное тело коснулось кровати, в комнате было темно, но она почувствовала, как прогнулся край кровати, куда сел Билл:

— Мне не нужен свет, чтобы видеть в темноте… — словно оправдывался он за отсутствие в доме свечей — Скоро рассвет… — начал он

Суокки в темноте закатила глаза, устало вздохнув. Если бы она могла говорить, то сказала бы примерно следующее: "О, перестаньте уже развозить свои кровавые сопли!!! О том, как вам жаль и страшно, оставлять меня тут одну на целый день!!! Как мне надо спрятаться и не дышать пока вас нет рядом!!! Гребаный мужской шовинизм!!!! И по х@р, вампиры вы или нет!!! Как я от этого устала!…." — она не слышала ни слова из того, что только что сказал Билл.

— Ты понимаешь меня, Суокки? — щенячьим голосом мурлыкал тот, видимо, пытаясь охмурить ее своим бескорыстным чувством беспокойства за нее и так ранящим его чувством беспомощности перед наступающим солнечным днем.

"О, Боже, ну что мне сделать, чтобы он, наконец, заткнулся? И убрался отсюда… СОЛНЦЕ????ТЫ ГДЕ???…" — так рассвета она еще не ждала никогда, девушка даже улыбнулась своим мыслям — "Хороший знак! Значит я уже почти в норме!!"

Наконец, не дождавшись ее реакции на свою проникновенную речь, полную человеческих эмоций и чувств, что так нужны человеческим женщинам, обычно, Билл, чмокнув грязный лобик, оставил ее одну. Он, конечно, как и все вампиры, был хладнокровен и безжалостен, но Суокки была ему небезразлична…Билл не мог полностью проанализировать свои ощущения сейчас, да не очень-то и хотел, ему было по-большому счету наплевать на ее внутреннее состояние от всего произошедшего, но ему не было все равно, умрет она или останется в живых. От одной мысли об ее гибели, все внутри закипало и кровь пеленой застилала глаза, вампир никому не позволит лишить ее жизни, она — его!…

Сон стремительно забирал в свои владения как живых, так и мертвых. Солнце коснулось краешка крыши, и дом затих.

Суокки спала долго, глубоко, полностью отрешившись от реальности, но во сне она счастливо улыбалась: ей снился Эрик, ничего конкретного, ничего сексуального, просто Эрик, они сидели на берегу, у воды, что это было? река или озеро, или еще что, девушка не знала, просто вода, маленькими волнами она набегала на берег, в них искрилось яркое солнце. Эрик лежал на боку, облокотившись на локоть, он был одет в светлую одежду, одну ногу вытянул вперед, другую согнул в колене. Она лежала рядом, повторяя его позу, и смотрела на мужчину. Просто смотреть на него доставляло ей радость, Суокки была счастлива. Эрик улыбался, в жизни такой улыбки девушка у него не видела, но была уверенна, что когда-то он мог это делать, когда-то давно…Сможет ли еще когда-нибудь?.. сможет ли вообще?… Он улыбался и смотрел на воду, Эрик был безмятежен и спокоен, он бросал камушки и считал, сколько раз те пропрыгают по солнечной глади, глаза в этот момент у него были живые, эмоции, да да, в них зажигались эмоции: азарта, предвкушения, победы или разочарования. Такие глупые детские игры, но он реагировал, а сейчас? Что могло зажечь в нем искру сейчас? Должно быть, что-то очень важное, к чему он стремился не одну сотню лет, могло завести в нем азарт, выверенная тысячами дней продуманная стратегия, заставляла его ждать в предвкушении, оставленные позади себя головы противников, были триумфом его победы!… Разочарование?.. что это такое?…Эрик не знал такого слова.

Суокки лежала рядом с ним и наслаждалась покоем и его радостью, она очень хотела к нему прикоснуться, но не смела, словно опасалась, что иллюзия вмиг растает.

— Эрик… - тихо позвала она любимого, но тот повернулся к ней со счастливым чужим лицом, он смотрел ей в глаза и улыбался, но это был совсем не ее Эрик Нортман. Эти пустые стеклянные глаза, смотрящие мимо нее, эта счастливая улыбка, предназначенная не ей, а дурацким камешкам, прыгающим по воде, эта странно расслабленная поза, не готовая к сражению в любой момент…Нет, это был совершенно другой человек!

— Так что же тебе от меня надо, Суокки Стэкхауз? — вдруг резко спросил он, вернув лицу привычное выражение. И глаза…от этих глаз Суокки просто пронзило острием щенячьей радости, детского восторга, женского желания… Сейчас ей было нужно, чтобы он никогда не переставал смотреть на нее вот так: по-мужски, властно, с наездом…пылая от желания обладать ею, выражая всю глубину стремления принадлежать ей, раствориться в ней и перемешаться в одно, утонуть в бесконечности ее чувств, утолить непрекращающуюся жажду вечной боли и потерянности себя, омыться в потоках ее чистоты и внутреннего света…

Она не отвечала, и Эрик отвел взгляд. Словно молнией шарахнуло с макушки до пят как только она потеряла связь со своим викингом, ощущение было таким, словно огромный кусок ее самой оторвался и исчез, и теперь у нее зияющая дыра где-то по середине тела. Ощущение собственной неполности, что теперь вечно будет не хватать чего-то очень важного, привели Суокки к глубокой депрессии. Конечно, в реальности не возможно вот так резко впасть в жуткий психологический коматоз, но то был сон, а у него свои возможности…

Уже в следующее мгновение Суокки оказалась посреди камней, серых и промозглых, над ней висело низкое хмурое небо, порывистый ветер, невзрачный пейзаж вокруг, ни одной души рядом, только она… она находилась в теле тряпишной детской куклы, не имея возможности шевелиться, свернувшись в позе эмбриона и прижав руки к груди, Суокки лежала совершенно пустая. Физической боли или холода она не ощущала, она была словно брошенная жалкая игрушка, остро нуждающаяся в том, чтобы не быть потерянной игрушкой, в том, чтобы иметь того, кто любил бы тебя, кто дал бы тебе кров, кто делился бы с тобой своими секретами, кто прижимал бы тебя к груди, уходя в мир снов… Но она была ничьей потерей. Суокки лежала на камнях и смотрела вокруг, даже выплакать свое горе она не могла: ведь куклы созданы с улыбкой на лице…

Эрик же стоял на высокой горе и смотрел вниз на куклу…

Сон кончился, а Суокки очнулась от того, что ее трясет и бьет крупная дрожь, так будто она уже часа два дергается в истерике, да только глаза были сухими. "что за черт?" — подумала девушка, стараясь глубоко дышать, чтобы успокоиться и прийти в себя. К сожалению, самочувствие было далеко от идеала: горло все также продолжало саднить, даже глотать было больно, голова была такой тяжелой, словно отлита из свинца, ко всему в добавок ее мучило жуткое чувство собственной потерянности и невнятной тревоги. Может быть, Суокки так и погрязла бы в трясине негатива и жалости к себе, но, нас создали такими, видать, не просто так — острое чувство голода убрало все остальное на задний план, организм требовал еды, мозг требовал выжить, для этого надо было поднять свою несчастную задницу с кровати и найти пропитание, а уж потом рассуждать о смысле бытия. Она медленно встала, позволив телу приспособиться к новому положению, немного размяла мышцы, и пошла искать, чем бы поживиться?

Обшарив все помещения, двери которых она смогла открыть, Суокки поняла, что в этом доме пищи, кроме мужского трупа в гостиной на обеденном столе, не было и в помине. Как и воды…

"Мне надо подышать…" — решила она и вышла вон из этого дома ужасов. Ей сразу же полегчало, сегодня было пасмурно и небо заволокли тучи, но все же был день, одному этому можно было радоваться, зная что все клыкастые спят. Она поймала себя на мысли, что уж как-то слишком легко влилась в эту тайную сторону жизни, или смерти?.. и к тому же быстро, и к тому же кроме как страха за свою жизнь и здоровье, другого негатива она к ним не испытывала, и тут в ней заговорил общественный голос, ведь тогда выходило, что она не проводит красной жирной линии между людьми и вампирами! Ведь и людей девушка боялась лишь тогда, когда опасалась за свою жизнь или здоровье… так в чем же тогда разница? Это был один из таких вопросов, ответить на которые сразу мог только полный идиот, тут стоило задуматься, а сейчас нужно было наполнить желудок! И еще раз к черту все философские рассуждения!!!! "К черту, к черту, к черту!…" — бодрила она себя, углубляясь в лес.

Совсем скоро она нашла поляну с ягодами, правда, те были еще совсем зелеными, лишь маленькие участки полянки, которые получали больше всех солнечных лучей, имели ягоды со слегка розовыми боками, не размышляя ни секунды, Суокки кинулась рвать их и жадно засовывать в рот, даже не жуя, а заглатывая. Желудок предательски заурчал и сжался от такого издевательства, но делать было не чего: сейчас они не в том положении, чтобы выбирать. Для полного счастья нужно было найти родник и восполнить недостающую организму жидкость. На это ушла пара часов, но труды ее вознаградились — от чистой студеной воды организм воспрял. Суокки жутко себя ругала за то, что не взяла с собой никакой емкости, чтобы запастись водой. Начинало темнеть, приближался вечер. Ей была неприятна эта мысль, что совсем скоро проснется вампир Билл, и другие вампиры тоже… Она с грустью посмотрела вглубь леса, как бы ей сейчас хотелось рвануть туда, на свободу! Вздохнув, Суокки побрела обратно, в дом Билла Комптона.

Обратный путь занял меньше времени, девушка всегда хорошо ориентировалась и ни разу не блудила раньше. На двор опускалась ночь.

Когда она вошла внутрь, то увидела Билла, сидевшего в голове обеденного стола, на котором всего несколько часов назад лежал несчастный человек. Сейчас же не было ни единого следа его былого присутствия здесь. "Поужинал?" — хотелось ей ехидно спросить Билла, но вместо этого она прошла к столу и села на свободный стул.

— Мне нужна еда, Билл, я весь день провела в лесу, пытаясь найти хоть что-нибудь…

Вампир был собран и молчалив, когда он очнулся и не нашел Суокки, он был просто в бешенстве, он проследовал за ее запахом, передвигаясь по дому, и тогда, наконец, сообразил, что она скорее всего искала еду. Гнев поутих. Затем он вспомнил о том кровавом бардаке, что оставили после себя Лорена и ее безмозглые друзья. Билл решил убить время за уборкой, в любом случае, он сможет найти ее как только пожелает, и вполне стоит предоставить ей выбор прийти самой. Рассудительность всегда была одним из его лучших качеств.

— Да, Суокки, я достану тебе пищу и воду и какие-нибудь женские вещи… - он замолчал и продолжил снова — Но я скажу тебе один единственный раз: ты должна быть в доме, когда я просыпаюсь.

Суокки вздохнула с облегчением, ведь он не запретил ей выходить из дома совсем.

— Я поняла — просто ответила она — Накорми меня, я так голодна…

Вот только что он сидел жутко разозленный на нее, а теперь готов бросить все и бежать на поиски человеческой еды, она забавляла его, как домашний питомец у старого пожилого человека, с одним отличием, эта кошечка была стройной, пышногрудой блондинкой с отважным маленьким сердечком и самой вкусной на свете кровью, коктейль, сражающий на повал! Любого мужчину…

 

26 глава

А потом, Билл, ушел на поиски пропитания, не было его часа два, скорее всего потому что ужин он искал еще и себе. Суокки сидела у огня и думала обо всем, что произошло за последние дни, вывод, к которому она пришла, был неутешительный — она все время находилась между жизнью и смертью. "Если вампиры и есть сама смерть в ее физическом проявлении, то наверное, это неудивительно, что рядом с ними меня все время хотят убить или изувечить…" Суокки было жизненно важно четко определиться в этом вопросе: как она относиться к существованию вампиров, и главное, какое место она сама занимает среди них? И, конечно, самый сокровенный вопрос: как ей относиться к Эрику? В таких сложных ситуациях она вела мысленный разговор с бабушкой, обычно этот способ помогал девушке разобраться в трудностях:

"

— Что беспокоит тебя больше всего? Ведь что-то тревожит… — спросил внутренний голос в виде дорогой бабули

— Я не знаю, тут столько всего…мне, конечно, не нравится все время подвергать свою жизнь опасности, ведь я реально могу умереть в любой момент, и мне бы хорошо полностью осознать это в своей голове

— Это как?

— Ну меня чуть не изнасиловали, сильно избили…а потом я ничего не помню, и в общем, когда я очнулась со мной все было в норме, и создалось такое впечатление, что это все иллюзия и несколько нереально…

— То есть ты не поняла всей опасности, которой тебя подвергли при нападении? — брови у "бабушки" полезли вверх от удивления

— Бабуль, перестань, ты всего лишь плод моего воображения — улыбнулась Суокки

— Не указывай мне, деточка, как я должна беспокоиться о своей внучке — с улыбкой ответила иллюзия. Суокки тяжко вздохнула, она так соскучилась по своей бабушке, по дому, по брату, по Таре.

— В общем, да, ты права — все ужасности я воспринимаю как нечто нереальное — ведь я в порядке и жива, и я знаю, что это может стоить мне жизни, поэтому-то и должна разобраться

— Ладно, одну проблему мы выявили — шуточное отношение к опасности! — подвела итог пожилая женщина — Что еще не так?

— Пожалуй, отношение вампиров ко мне

— Поясни, я не понимаю

— В наше время женщина, конечно, не стоит у руля жизни и мало чем распоряжается, но все же, мы уже не на том положении, что были женщины еще век назад, сейчас у нас есть определенные права и свобода выбора, пусть небольшая, но есть, и ты воспитывала меня свободной духом, в уважении к другим, а у этих "старожилов" все как в древности…

— Я бы сказала "клыкастых динозавров" — она засмеялась, и Суокки вместе с ней. Иногда, находясь в одиночестве, только мысленная проекция родных может помочь не тронуться рассудком, и сама проекция вовсе не говорит о том, что кто-то уже им тронулся…

— Дак эти мумии что, относятся к женщине как к вещи, так как их учили во время их доисторической жизни? — недоумевала "бабушкина проекция"

— Возможно, это и есть влияние времени их жизни, но я не уверенна, мне больше кажется, что у них ко всем такое отношение, в смысле к людям

— И отчего так по-твоему? Из-за вампирской темной сущности?

— Нет, в это я не верю — твердо подумала про себя Суокки — я не верю, что они так себя ведут из-за своей новой натуры, хотя они, конечно, и оправдывают свою разнузданность именно этим, знаешь, словно нашли хороший предлог вести себя ужасно, словно это решила за них сама вампиризация и у них не было права выбора, но оно есть, право выбора есть всегда!

— А тебе не кажется, что ты слишком идеализируешь их?

— Нет, я считаю их великими обманщиками самих себя. Жить без правил вообще удобнее и проще

— Ты допускаешь, что они могут испытывать иные чувства кроме темных?

— Я слишком мало могла наблюдать, но из того, что я видела, могу сказать что да, по крайней мере они могут, если захотят. Они могут испытывать что-то наподобие чувств родителей к своим детям, они оберегают их, защищают, они любят своих детей

— Но ведь у нас у людей есть родители, которые бросают своих детей

— Уверенна, что и у них есть! Вот, бабуль! Именно это!!! Я поняла, что крутилось в голове — между нами нет такой уж большой разницы, и у нашей расы полно паршивых овец!

— Полно-то оно полно, но кто овца, а кто волк? а еще есть волк в овечьей шкуре…

— Ты хочешь сказать, что вампиры — волки в овечьей шкуре раз внешне выглядят как люди?

— Это не мои выводы, твои

— Но ведь и среди людей есть те, кто убивает, насилует, грабит, мучает…они все волки! Вампиры хотя бы делают это из-за еды

— Ты в этом так уверена? Только ли потребность еды заставляет их быть жестокими? По этой причине они распяли мужчину на обеденном столе? Когда могли сделать это хотя бы так как делают животные в дикой природе — раз уж охотятся, то для того, чтобы выжить, выслеживают жертву, нападают и убивают сразу же — вот это потребность в еде, а то, что сделали эти ублюдки называется совсем по-другому, Суокки, не подменяй понятий!! Это не поможет тебе разобраться! И будь честна хотя бы в своей голове! Ты просто не хочешь верить в то, что Эрик может быть таким же необоснованно жестоким, просто злым, без особых на то причин, типо стремления к выживанию. И пока он не показал себя настолько, чтобы можно было без сомнения утверждать, да, Эрик хоть и волк в овечьей шкуре, но все же сам не просто волк.

— А я получается, овца?

— Хорошо, что чувство юмора еще с тобой, детка! — они обе улыбнулись

— Да, пожалуй, ты права, бабуль, я не могу положиться на Эрика как бы мне того не хотелось, и это ранит меня более всего остального

— А почему для тебя это так важно? Ты любишь его?

— Нет, однозначно нет! Но… он мне небезразличен, меня к нему тянет, как ни к кому другому, от одного его присутствия меня накрывает влечение, когда он находиться близко ко мне, я перестаю вообще соображать, я могу лишь думать как бы побыстрее заняться с ним любовью…

— То есть в первую очередь тебя привлекает сексуальный аспект ваших отношений?

— Получается что так…

— И почему тогда это тебя огрочает?

— Мне хочется большего

— Чего большего? Не просто сексуального влечения?

— Нет, не только его, мне хочется чувствовать, что я тоже ему небезразлична, что он стал хотя бы переживать обо мне, когда я могу быть в опасности, чтобы делал все для моего спасения…

— А разве сейчас Эрик этого не делает?

— Нет, конечно! — возмущенно подумала Суокки — Он передал меня этому жуткому вампиру!

— Но ведь это часть его плана по твоему спасению…

— Да только я могу сдохнуть в любую секунду пока нахожусь тут, и Эрик, зная это, все равно отдал меня!

— Обида — плохой советчик, Суокки. Ты уж определись, раз влезла в их мир, будь добра, играй по их правилам, раз хочешь быть ближе к Эрику. Он делает, видимо, столько сколько может сделать в своем мире, не надо все смешивать — наши правила в корне отличаются от их, и ты прекрасно об этом знаешь! Я предлагаю тебе решить раз и навсегда, чего ты хочешь? Если тебе небезразличен Эрик настолько, что ты соглашаешься жить в его мире по его правилам, и тогда не пытаешься принудить его чувствовать себя дерьмом по человеческим меркам, у него они другие, так и суди его по вампирским! Это не важно на самом деле, вампир он или человек, хозяин или чернокожий раб, нормальной ориентации или гомосексуалист — у каждой группы всегда есть свои правила, и нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом! И еще я уверенна, что Эрик отдал тебя Биллу потому лишь, что был уверен в твоей способности за себя постоять, такой властный доминант как он не выберет себе в партнершы глупую овцу, так что не прихиляйся, милая…

— Ну и пусть все это так! Я все равно не хочу тащить все на своих плечах, я хочу чувствовать себя в безопасности — тоска сжала ей грудь

— Знаешь, за все, что чего-то стоит в этом мире, приходиться бороться! Если он нужен тебе, борись за него изо всех сил!

— А если он не будет делать этого для меня?

— В тебе говорит не страх, а эгоизм, если в душе есть сомнения, значит ты сама еще не готова для серьезных шагов, тогда не требуй их от него! Сейчас тебе нужно сохранить свою жизнь и силы, так трать энергию на это, а там будет время подумать и о личном…

— Да, ты как всегда права! Спасибо!!! "

И в голове стало просторнее и на душе светлее, Суокки расслабилась и просто грелась у огня пока не вернулся Билл. Он выглядел свежее, румянее что ли, "точно поел!" — догадалась Суокки. Разговор она начинать не хотела, чувствовала себя спокойно и умиротворенно, и старалась протянуть это ощущение, даже в присутствии вампира. Не увидев реакции на свое появление, Билл молча подошел к столу и поставил на него корзину с едой, девушка даже не повернулась в его сторону. Тогда он решил попросту уйти, и ушел. Суокки вздохнула с облегчением, и сразу же пошла к корзинке, сколько всего вкусного оказалось внутри: хлеб, яблоки, сыр и немного творога, вяленое мясо, кувшин с молоком!!! Она жадно принялась есть, сейчас, когда голова была, наконец, свободна от гнетущих размышлений, а ее похитителя не было рядом, девушка всецело позволила себе насладиться едой, и в самом деле получила настоящее удовольствие. Наевшись до сыта, Суокки отправилась спать, послав всех и вся на….в конце концов, мужчины — не самое главное в жизни, чтобы из-за них убиваться! С этой мыслью она благополучно отправилась в страну Морфея.

 

27 глава

С каждым последующим днем, проведенным Суокки в лесной глуши, практически в полном одиночестве, все лишь сильнее угнетало и обессиливало девушку. Дни она проводила иногда гуляя на воздухе, иногда просто провалявшись в постели совершенно без цели, тут время словно остановилось, а про нее все забыли. Билл перестал оказывать ей внимание, он просыпался вечером, проверял ее наличие, говорил, чтобы она никуда не высовывала своего носа ночью, и уходил, прихода его девушка обычно не дожидалась. Через несколько таких безмолвных одиноких суток, она стала задумываться не обидела ли его чем-нибудь, что вампир совершенно не хочет быть в ее обществе, ничего не рассказывает ей, да и вообще относится так будто она всего лишь комнатное растение: днем побыла на солнце, вечером полили водой — не сдохнет до следующего дня, а там посмотрим. Суокки только сейчас стала понимать, насколько непривычно ей полное одиночество, как не хватает общения, да просто людей, ну или хотя бы вампиров… за неимением лучшего.

План Билла совсем скоро стал приносить свои плоды. В первый вечер, когда он принес ей еды, вампир ожидал благодарности с ее стороны, вспоминая ее поведение на плоту. С неким трепетным предвкушением ожидал он как будет кормить девушку, а та будет смотреть на него благодарными глазами ребенка в восхищении и покорности. Он рисовал себе в голове картины как они вместе будут разговаривать, как он поведает ей о своей нелегкой судьбе жизни и нежизни, как будет наслаждаться тем светом сожаления и заботы, который зажжется в ее лучистых глазах, и сподвигнет ее как настоящую женщину-мать пожалеть обиженного, и как апофеоз всего — в ней появиться ярое желание спасать и спасать его проклятую душу, и она станет его! На счастье всех остальных кроме вампира Билла, его мечтам не суждено было сбыться, правда, он свято верил, что это только лишь пока…. И он решил взять ее измором, Билл специально перестал общаться с ней, не рассказывал никаких новостей, не обращал внимания, интересуясь лишь ее местонахождением и поела ли она, его главной целью было создать атмосферу полной изоляции, информационного и эмоционального вакуума, и он не прогадал, уходя сегодня из дома, вампир заметил изменение в ее взгляде — глаза смягчились, в них поубавилось храбрости и уверенности, не было видно надменности, зато вовсю сквозило желание перекинуться хоть парой слов, чтобы доказать себе, что она кому-то еще нужна. Билла иногда просто до вампирской икоты удивляла эта потребность людей в обществе. Он, правда, и сам не любил одиночество, но вполне мог обходиться без общества себе подобных и уж никак это не могло ввести его в депрессию или сбить с толку так, что начинаешь делать даже то, что тебе противно, как и поступала сейчас Суокки. Собственно, ее он оставил себе, чтобы не остаться одному, с первого на нее взгляда вампир увидел в ней ту, которая могла бы скрасить его вечность хотя бы не надолго. И Билл делал все по правилам, чтобы понравится молоденькой не знавшей жизни девушке, он облачил себя в роль романтического загадочного героя, и все бы хорошо, да вмешался этот несносный Эрик Нортман!

При одной лишь мысли о нем, Биллом овладевала немыслимая ярость, он почти терял рассудок, в таком состоянии ему лучше было не охотиться и вообще находиться одному, потому как он терял контроль. До конца понять своей ненависти к Северянину, вампир не мог. Но мы, на правах автора и читателя, могли бы предположить, что виной всему была обыкновенная человеческая зависть и ничего более! Бесспорно, Билл Комптон обладал многими талантами, которые помогли ему в карьере, поскольку будучи совсем молодым вампиром, не более ста пятидесяти лет, он сумел стать важной персоной в этом районе, Соффи-Анна полагалась на него во многом и доверяла, и вампир достойно служил ей и себе. И тем не менее, ни разу еще Билл не смог обыграть Эрика, как бы он не вылезал из кожи вон, и вот, наконец, судьба предоставила ему отличный шанс — Суокки Стэкхауз. Уж по каким причинам Эрик стал интересоваться малышкой Билл не знал, зато он твердо понял, что сейчас только он имеет права на то, что так нужно Северянину! И он никак не мог упустить возможности побольнее ужалить противника, тем более что при этом мог доставить удовольствие и себе, Суокки действительно волновала его и как мужчину, и как покровителя. Размышляя, как бы обставить это дело в наилучшем для него свете, Билл пришел к выводу, что нужно сделать так, чтобы Суокки безоглядно влюбилась в него — таким образом он убивал сразу двух зайцев: во-первых, его мужское Эго было бы полностью удовлетворено, имей он власть над ее чувствами, при том что и сам испытывал к ней нечто, а во-вторых, именно любовь Суокки к нему раздавила бы Эрика очень надолго, одно осознание того, что Билл выиграл в этой игре, обошел его, никогда не оставило бы Северянина равнодушным, и тогда настал бы его черед беситься при каждом воспоминании об имени Билла Комптона.

Хитрожопый вампир стал действовать по следующему принципу: существует два способа воздействовать на людей: способ понравиться и способ убедить. Способ понравится, к его ужаснейшему разочарованию, не проехал, эта безмозглая дура увлеклась Эриком, это он сразу понял по ее взглядам на викинга. Сначала Билл готов был разорвать ее сразу же по прибытию на свою сторону озера, но на плоту, Суокки блестяще продемонстрировала ему свои таланты, это позабавило его, и вампир решил повременить с наказанием. Затем он был просто восхищен ее отвагой и смелостью, когда она не испугалась Лорены и боролась за свою жизнь до конца. Тогда Билл задумался, а так ли она проста на самом деле? Или же в ней есть нечто такое, что не просто так привлекает его сородичей, включая и его самого. Она не терялась в совершенно незнакомой обстановке, следуя своим инстинктам, она попросила его о самом главном — о еде, прямо и просто сказала об этом. И он очень наделся тогда сыграть на этом — стать единственным в ее глазах средством выживания, рукой, которая кормит. Но и тут, бл@ть, не получилось! Эта неблагодарная стерва даже спасибо не сказала, и вообще поставила его в роль так, что он был обязан доставать ей еду, не требуя ничего взамен. В общем Билл понял, что физическим воздействием ее не пронять, тогда он решил морить ее эмоциональным голодом. И как он радовался, когда результат не заставил себя ждать, Суокки мягчела на глазах.

Этим вечером Билл как обычно спустился после дневного сна в каминную, чтобы проверить Суокки и предупредить никуда не ходить, сказав свою обычную фразу, вампир было почти ушел, как услышал голос девушки:

— Билл — робко и тихо окликнула она его. Триумф восторга наполнил его грудь так, что ему даже захотелось почувствовать себя задохнувшимся, он подавил довольную улыбку и безразличным тоном сказал:

— Если тебе что-то нужно, говори быстрее, мне некогда нянчится с тобой

Суокки уже несколько дней обдумывала и тренировала свою речь, так что ей было начхать на его устрашающий тон:

— Мне нужно поговорить с тобой — твердо сказала она

"О, да!!!!" — ликовал он внутри

— Мне некогда сейчас, вернусь, и поговорим! — вот так по-мужски, как настоящий мачо Билл хлопнул дверью и растворился во тьме.

Суокки как сидела так и осталась сидеть с открытым ртом, но тут ее прорвало:

— Ах ты, грязная скотина!!!! — орала она в пустоту дома — Да чтоб ты провалился, урод недоделанный! Вампирский имбицил, бл@ть!!!! — она практически бегала из одного угла комнаты в другой — Я к нему со всей душой, сука такая!!! А ему, бл@ть, видите-ли некогда!!! Ну, чмо клыкастое, ты у меня заполучишь!!!!! Мать твою так и этак!!!! — не унималась она.

Гнев и ярость — мои любимые противоядия против неуверенности и апатии, и наша героиня получила мощнейшую дозу этих чувств. Больше она не ощущала себя потерянной или жалкой, не нужны ей теперь стали сопливые разговоры с обломком Биллом, и она лишний раз утвердилась в своем решении, что просто обязана теперь таки дать проср@ться Биллу Комптону как следует!

 

28 глава

Пэм сидела с книгой в руках, читала ли она или просто делала вид? Она избегала Эрика последние дни после того как вернулась из плена. Он точно знал, что ей ничего там не сделали, даже пальцем не тронули, но тем не менее его подруга была нехарактерно для нее молчаливой, и казалось, даже подавленной. Эрик, конечно, предполагал, что у нее нет настроения из-за Суокки, но почему она злилась именно на него? В конце концов, он сделал все, что смог: спас девушку от насильников, придумал план по ее спасению, ну не мог он не отдать Суокки Комптону.

Эрик подошел к ней сзади совершенно бесшумно и заглянул на текст, который она читала, к его удивлению, меж страниц книги лежал маленький листочек со стихотворением:

А мне любовь лишь

Твоя нужна.

Даст мне радость

И жизнь она.

Мой друг, для счастья,

Любя, живи, -

Найдешь ты счастье

В своей любви…

— И что это значит? — сказал он ей на ухо, Пэм вздрогнула, — Прости, не хотел тебя пугать, Пэм

— Ну да, ты никогда не хочешь… — вяло фыркнула она. Эрик молча обошел кресло и встал перед ней.

— Так что за стих? — с иронией спросил он снова

— Не думаю, Эрик, что тебе было бы интересно это знать! — она сказала это весьма едким тоном, явно желая его зацепить. "Ладно, спокойно." — уговаривал себя викинг — "нам все равно нужно прояснить ситуацию…"

— Ты же знаешь, Пэм, если я спрашиваю, значит я делаю это не просто так. — он пристально посмотрел ей в глаза. "Господи, когда-нибудь он перестанет изображать из себя самца-альфу?" — вздохнула женщина про себя.

— Хорошо, что ты хочешь узнать? — недовольно ответила его подруга

— Чье это стихотворение?

— Годрика — спокойно ответила она

Бровь вампира выгнулась вверх в недоверии.

— Годрик никогда не писал стихи… или писал? — он, сверкая заинтересованными глазами, стал ходить по комнате — Хм, а зачем он сочинил его?

— Для меня

Эрик иронично улыбнулся, словно говорил ей: да ты совсем умом тронулась, девочка моя!

— Эрик, ты сам завел этот разговор, и знаешь, я сейчас не в том настроении, чтобы смотреть, как ты строишь свои знаменитые рожи! — не выдержала она

Северянин постоял немного в раздумьях, он не мог решиться, о чем продолжить разговор: с одной стороны, надо бы было приструнить ее за эти "рожи", а с другой, очень удобно она сама завела беседу о настроении.

— Как раз о твоем настроении, я бы и хотел поговорить — решился он — Что происходит? — он нахмурил лицо, было видно, что ему некомфортно вести этот диалог, но в тоже время это было для него важно.

— А что происходит? — парировала она. "Пфф, как я не люблю эти женские заморочки!!!" — закатил глаза вампир

— Пэм, я тоже не в настроении, никогда не в настроении, играть в ваши бабские сопли! — немного с угрозой сказал он

— Тогда иди ты к черту, Эрик Нортман!!!! — резко сказала Пэм

Не меняя спокойной мины на лице, тот вдруг взорвался:

— Бл@ть!!! Да какого х@ра тебе от меня надо, Пэм??? — орал он — Я тебе что, собачка на побегушках??? Вы все, бл@ть, чокнутые сучки!!!! Которым жизненно важно, вы@бать мне мозг! — не унимался разъяренный викинг, он широкими шагами мерял комнату и жестякулировал руками, Пэм смотрела на него с удовольствием — Ну, что ты, @б твою мать теперь улыбаешься, а? клоуна нашла???? Звиздец, я попал в бабское царство!!! Идите вы обе сами, поняла???

— Обе? — переспросила та

— Да, вы обе!!!! Разве не из-за Суокки ты разыгрываешь обиженную бабу?

— На этот раз, ты, Эрик Нортман, преступил все границы, мать твою, дозволенного! — внезапно холодным тоном сказала Пэм, это помогло викингу немного остыть. — Я тоже не твоя собачка, если ты не забыл! И Суокки в последний раз, что я ее видела, тоже не была ее, она была свободна, черт тебя дери! — до Эрика, кажется, стало доезжать, о чем она.

— Я был вынужден, Пэм, и не буду перед тобой оправдываться — огрызнулся мужчина

— Ты ни хрена не меняешься, ты становишься даже хуже! — с отвращением выплюнула Пэм, это задело Эрика, сильно задело. Ему было неприятно слышать подобное из уст своего единственного друга, которому он доверял, а раз так, то выходило, что она говорит правду!

— Я бы на твоем месте взвешивал свои слова, Пэм — тихо сказал вампир, не поднимая глаз

— А я бы на твоем месте, взвешивала свои поступки, Эрик! — она стала говорить менее категоричным тоном — Как ты мог, Эрик? Зачем ты сделал это с Суокки? Я сделала тогда все, чтобы хоть как-то отвлечь тебя, вытянуть из депрессии, но не для этого я пригласила ее к себе в дом, чтобы она навечно стала твоей рабыней! — к концу своих слов тон ее снова стал стальным и едким.

— Рабыней? Так вот кем ты себя считаешь?

— Во-первых, это не твое дело, а во-вторых, если тебе так интересно, да, именно так я и считаю!

Это сразило Эрика наповал, он честно был ошеломлен признанием Пэм, вампир никогда бы не подумал, что она, всегда такая веселая, красивая, уверенная в себе женщина, женщина, которая могла пробудить в нем желание двигаться дальше лишь благодаря своему неиссякаемому оптимизму, считает себя рабыней! Эрик стал сомневаться, что с ней ничего не сделали в плену. Он не мог поверить ее словам, она просто перенапряглась и ей нужен отдых. Она отойдет, обязательно отойдет. Он подошел к ней и приложил прохладную ладонь к ее щеке, поглаживая большим пальцем нежную кожу:

— Пэм, милая, ты себя хорошо чувствуешь? — заботливо спросил он, женщина прижала голову к его груди, притянув руки.

— Эрик, так нельзя, нельзя…. Мы — не вещи, мы — живые, ты понимаешь? — всхлипывала она, Эрик гладил ее по голове, он ничего ей не ответил.

— Как она? — спросил Эрик. Он стоял у окна и смотрел вдаль.

— Уснула — ровным голосом ответил Годрик — Что между вами произошло?

— Я хотел поговорить с ней, почему она избегает меня…

— А закончил разговор ее истерикой?

— Нет, черт, Годрик, я тоже беспокоюсь за нее!

— Поверь, Эрик, она об этом знает…

Эрик невольно дернул телом.

— Ты хочешь о чем-то меня спросить, дитя?

Эрику иногда было неуютно, когда создатель так называл его, и в тоже время он испытывал некое щемящее чувство тепла внутри себя, и был благодарен за это.

— Я действительно так ужасен, как думает Пэм?… — он все же решился спросить его о своих сомнениях

— Мы все ужасны, Эрик, это наша природа… но это не значит, что лишь мрак должен заполнять нас, ты всегда можешь выбрать. Мой любимый ребенок, у тебя почти нет причин для сомнений, ты такой, каким родился: ненасытный, волевой, с колоссальным самомнением, которое соответствует твоей неуемной энергии. Один из твоих лучших талантов — это динамичность, с которой ты думаешь, и шутливость, которая с этим сочетается. Твое самоощущение и настроение не что иное как физиологическое следствие бойкости и ясности представлений. Ты — доминант и немного деспот, Эрик, ты великий воин и блестящий стратег! Любой отец гордился бы таким сыном, и я горжусь!

— Но…?

— Лишь прожив долгую нежизнь, полную ошибок, я понял, что любви нельзя добиться силой, так как добиваешься обычных успехов. Что женщины — совершенно иные существа, которых мы — мужчины, должны оберегать. Что нельзя давить в женщине личность, что нужно учиться уважать чужую точку зрения. Мужчина и женщина ни в коем случае не должны конкурировать, они должны дополнять друг друга, как две половинки одного целого, и только тогда будут счастливы.

— Но мы не люди, Годрик! — воскликнул вампир

— Я знаю… — грустно ответил он — Но мы и не звери!

— Знаешь что я чувствую, когда проливаю кровь? — спросил Эрик, и взгляд его потемнел — Я ощущаю себя живым, сильным, неповторимым, превосходящим всех остальных… Убийство превращается в великое упоение, великое самоутверждение для меня. И я чувствую себя в безопасности. И это всегда было со мной, даже до перерождения…

— Но жизнь никогда не бывает чем-то определенным, ее никогда нельзя предсказать и поставить под контроль, Эрик. Чтобы сделать ее контролируемой, ее нужно превратить в мертвое; смерть — единственное, что определенно в жизни. Неужели к этому ты стремишься?

— Я — вампир!!! И этим все предопределено! — ему было все сложнее слушать, что ему говорит создатель.

— Нет, это было бы слишком легко… получив большие силы, и ответственность вырастает. И то, что наш род предпочел вести себя словно мы дикие хищники и забыл, что мы умеем говорить, думать, творить, и при этом распускаем себя донельзя, оправдываясь лишь своей новой сущностью, свидетельствует лишь о том, что мы вообще не эволюционируем как вид. Мы вымрем, Эрик, если продолжим в том же духе. Мы не высшая раса, не лучший вид, и мы ничего не делаем, чтобы развиваться, а только утопаем в жестокости и реках крови.

— Зачем ты мне все это говоришь? Ты, который учил меня убивать и охотиться! Ты, который не терпел проявления ничего человеческого! Который лишь брал и наслаждался…это говоришь мне ты, Годрик? — Эрик был ошеломлен и напуган, он не мог вот так сразу принять все то, что только что услышал из уст своего создателя.

— Я ошибался… — только и ответил он

— Ошибался? Что, вот так просто? И мне теперь нужно что сделать? Вдруг стать защитником всего живого на планете земля? Любить людей? Перейти на кровь животных? Что ты хочешь от меня??? — почти прокричал он в гневе.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты был на шаг впереди остальных, это наше будущее! Ты должен уяснить, что демоническое в тебе может быть как созидательным так и разрушительным, оно становится злом, когда всецело подчиняет себе других, невзирая ни на их целостность, ни на уникальность форм других существ. Тогда мы проявляем себя в чрезмерной агрессии, враждебности и жестокости. Но в наших силах направить это темное начало в созидательное русло!

— Я не понимаю тебя, прости, но не понимаю…

— Все предельно просто, Эрик, наше темное начало хоть и является злом само по себе, но оно же ставит нас перед очень сложным выбором — то ли использовать его осознанно, с чувством ответственности и ценности жизни, то ли — слепо и безрассудно, выбор лишь за тобой…

— Позволь мне уйти… — тихо сказал воин, Годрик лишь кивнул ему на прощание, и тот оставил его наедине со своими мыслями, которые только что изрезали душу викинга кровоточащими ранами.

— Ты обязательно поймешь…. - сказал ему вслед создатель.

Его ускользающий ангел стояла в воздушном длинном платье, цвета размытых розоватых облаков. Она обернула себя в собственные объятия, сплетенные из ее нежных тонких рук. Свободная и гордая, блистательная и женственная, его любимая женщина… его судьба и спасительница… Он неслышно подошел к ней сзади и едва касаясь бледной кожи, прижался в миллиметрах к ее телу, кистями сжимая легкую невесомую ткань. Он приблизился к такому родному ушку и зашептал:

Твои глаза — как два тумана, Полуулыбка, полуплач,

Твои глаза — как два обмана, Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок, Полувосторг, полуиспуг,

Безумной нежности припадок, Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают И приближается гроза,

Со дна души моей мерцают твои прекрасные глаза…

Пэм, не поварачиваясь, обвила его шею прохладной рукой:

— Мне холодно сегодня….

— Позволь мне согреть тебя, душа моя — он нежно поцеловал ее за ухом, крепче и увереннее прижимая к себе, она потянулась укрыться в его объятиях, ей такой сильной и опытной женщине, сейчас было необходимо почувствовать себя в безопасности и уюте.

— Годрик, ты волновался обо мне? — она посмотрела на него взглядом юной невинной девушки, так смотрят в глаза, впервые влюбившись, полностью вверяя себя и свой хрупкий внутренний мир в руки другому.

— Ты — все, что у меня осталось, ты — все, что удерживает меня в этом мире… — он взял ее лицо за подбородок, чтобы она видела в его глазах, как много она для него значит

— Я хочу, чтобы ты любил меня, Годрик…я хочу забыться с тобой… — прошептала она ему в грудь. Он обнял ее голову одной рукой, а другой гладил по волосам. Так они постояли совсем немного, но их объятия были полны нежности и зрелости, и они напитывались этой бесценной энергией, обмениваясь друг с другом. А потом Годрик поднял Пэм на руки и понес на их общую кровать.

Он снял привычную просторную рубашку, затем штаны, и оказался полностью нагим, Пэм лежала в ожидании, когда он сам разденет ее. Годрик не желал торопиться, он наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с ней, она и в одежде была бесподобна, она олицетворяла для него все то, что, как ему казалось, было безнадежно утеряно. Она заполняла огромные дыры в его душе и только рядом с ней Годрик чувствовал себя полноценным и живым.

Он начал с кончиков пальцев, нежно целуя и улыбаясь, мужчина не пропустил ни одной клеточки любимого им тела, он слегка касаясь, вел пальцами вдоль женских ножек снизу вверх, поднимая юбку платья выше и выше. Оголив прекрасный животик, вампир положил на него обе ладони и застыл, прислушиваясь, как кровь отбивает ритм пульса, и ладони дергаются вместе с ним. Годрик медленно развязал пояс платья, и стал расстегивать маленькие пуговички, устремляясь к груди. Он любил всей ладонью гладить ее от шеи до пупка, чтобы запомнить ощущение от ее бархатной кожи. Двумя руками он распахнул расстегнутое платье в стороны, оголив грудь и животик. Он с вожделением смотрел на совершенство ее форм, затем стал нежно гладить ее по грудям, и под ними, по ключицам и шее, словно пытался вылепить из глины идеальную женщину, свою любимую женщину. Он посмотрел на Пэм, она улыбалась, сейчас она была простой счастливой человеческой женщиной рядом со своим мужчиной.

Годрик неспешно наклонился над ее губами и начал поцелуй нежно и ласково. Мягкость ее губ, непередаваемый женский вкус ее губ, доверие ее губ — как он любил все это в ней! Он протянул руку вдоль тела и нашел ее, заключив в объятие, продолжал ласкать чудесный цветок, затем его рот переместился к ключице, легкими касаниями, словно крылья бабочки, Годрик щекотал ее тонкую ключицу, присосавшись чуть выше к пульсирующей венке. Ощущать этот нереальный ритм ее жизни у себя во рту, вбирать его в себя, наполнять свой пустой сосуд ее любовью, вот ради чего стоило продолжать нежизнь и бороться! Он языком лизнул ее снизу вверх вдоль сонной артерии, Пэм заерзала. Он посмотрел в ее бездонные голубые омуты и утонул в них, теряя голову от хмеля любви.

Благоговейно его рот и язык стали ласкать драгоценный бутон, он обожал его крупную ореолу, обожал спокойный розоватый цвет соска, он взял пальцами ее грудь и поднес ко рту, и в экстазе прильнул к нежной плоти, он с жаждой младенца всасывал его в себя, то ускоряя, то понижая ритм, затем тоже самое Годрик подарил второй груди, заставляя свою любимую женщину легонько постанывать и прикрывать от удовольствия глаза. Затем он руками сдвинул ее груди вместе и приложил к ним голову, словно пытался утолить в них все свои печали и тревоги, он нежно продолжал целовать мягкие местечки. Пэм гладила его рукой по голове, будто не хотела, чтобы он останавливался обволакивать ее своей нежностью.

Она привстала и Годрик помог ее телу полностью освободиться от платья. Вид ее полностью обнаженной приводил его в ступор каждый раз, и каждый раз был словно первый раз. Обнаженная, она оказывала на него куда больший эффект, нежели гипноз, он просто заворожено любовался ее природной красотой, он запоминал ее, обводя каждый изгиб взглядом, прорисовывая каждую выпуклость в своей памяти…Пэм всегда радостно смеялась, когда видела, что делает с ним ее нагота. Она знала об этой власти над ним, но никогда не использовала ее, за что Годрик был ей безмерно благодарен, за что и любил всей своей темной сущностью…

Они лежали нагими друг напротив друга и просто смотрели, было в этом что-то очень интимное, полное сексуальное доверие друг другу, полное расслабление и наслаждение без единой доли смущения. Они выбрали друг друга, они боролись друг за друга, они продолжали эту борьбу до сих пор…Но их чувство было ниспослано им сверху, оно омывало их светом и чистотой, оно наполняло их тела бесконечным умиротворением и счастьем, они в моменты любви, жили будто одно целое, переплетенные в наслаждении, они растворялись, открывая свои души. Это было занятие любовью совершенно на ином уровне.

Годрик потянулся к Пэм, а она к нему, их руки блуждали по коже партнера, даря не только удовольствие, но и заботу и ласку…Ноги переплелись, языки не отрывались…Жадно вдыхая воздух, Пэм почувствовала, как он вошел в нее. Она с благодарностью прижалась к его губам, и двинула бедрами в желании, почувствовать его мужское начало в себе. Годрик двигался нежно, словно искусный танцор. Их тела извивались в одной волне, крепко прижимаясь друг к другу.

Годрик был сзади Пэм, они оба лежали на боку. Он зарывал свое лицо в аромате ее волос, который одурманивал его и он терял ощущение собственного тела, лишь наслаждение, что он разделял со своей женщиной. Годрик держал ее за грудь, теребя сосочек, от чего Пэм прерывисто дышала и закидывала голову назад, ему на плечо, жадно ища его губы. Он наращивал темп своих движений, на что Пэм реагировала, ударяясь своими бедрами сильнее и сильнее. Сжимая ее в своих объятиях, обладая этой несравненной женщиной, толкаясь в нее сейчас, он чувствовал как рассудок покидает его, как остается лишь наслаждение и ее тело в его руках…ощущение живой жизни в своих руках, его смысла, его утерянной сущности, его любви…

Они сменили позу на мессионерскую, и были на взводе своих ощущений, приподняв бедра навстречу мужчине, Пэм через несколько глубоких толчков выгнулась в оргазме, Годрик лег на нее сверху, накрыв ее горячее тело желанной прохладой своего…

 

29 глава

Эрик несся не ведомо куда, не разбирая дороги… Таким подавленным и одновременно бешенным он не чувствовал себя очень давно, даже будучи человеком, в таком состоянии викинг был так мало раз, что можно было сосчитать их на пальцах одной руки… Грудь вздымалась, гнев удушал, и он хватал успокоительный кислород, чтобы хоть немного прийти в себя, взять под контроль разбушевавшиеся чувства, он не мог позволить своим эмоциям сейчас управлять собой! Эрик не хотел устроить что-нибудь жестокое и кровавое под действием своего бешенства, но на самом деле, в глубине он понимал, что более всего его раздражает то, что он впервые за свою нежизнь чувствует себя человеком, когда разум отступает перед эмоциональным, когда чужие слова режут твое мертвое сердце так, словно оно живое, и тебе больно, черт, болью, которую не унять ничем!!!

Эрик не заметил как ноги принесли его к берегу озера, границы между вампирами, линией между ним и ней… "Суокки…" — произнес он вслух ее имя, этот простой звук немного успокоил его, воспоминание о ней отвлекло, и он во весь голос закричал: "СУОККИ!!!!" — викинг вложил всю свою непривычную боль в этот вопль, и ему стало хорошо. Женское имя эхом разнеслось над гладью ночной воды, Эрик еще несколько раз наслаждался его звучанием, ее именем. "Сколько дней прошло, с тех пор как она у Комптона?…" — подумал он, в груди кольнуло. Вампирам так легко было потерять счет времени в земном пространстве, Эрик, порой, мог проводить месяцы в прострации, не осознавая, сколько ночей провел, сколько дней проспал, и он не имел привычки заботиться о течении времени, особенно в человеческом смысле. Но сейчас, оказавшись на берегу их расставания, он вспомнил, что обещал ей вытащить ее из лап Комптона. "Бл@ть!.." — выругался вампир, он невольно стал тереть пальцами подбородок и поправлять волосы. В голове он пытался подсчитать дни, вроде как выходило около восьми или даже девяти! Что это было для вампира? Крохотная неприметная крупинка земного бега… но для нее! Для нее это уже могло означать конец жизни! Эрик со всей силой ударил ствол ближайшего дерева, надломив его своей злобой. Да только хоть все деревья здесь перебей, это не могло исправить его беспечности, самонадеянности, как он мог забыть? Ведь он обещал Суокки, обещал, что сделает все для ее скорейшего спасения, что все это буквально на пару ночей…

Вампир сел на песчаный берег, подтянул ноги, согнутые в коленях, опустил на них свою голову. Когда стало так, что человек стал для него безликой массой?.. с его перерождения?.. еще раньше?.. Он силился вспомнить, как сам был человеком, каким он был тогда? Чем он жил? Что значила человеческая жизнь в его время? Что значила женщина?…

Когда Эрик был викингом, для его соплеменников люди были одним из основных предметов торговли. У каждого человека была своя цена. Было много рабов, чья жизнь была в руках хозяина, чья жизнь ни во что не ставилась, особенно если раб ничем не был полезен или интересен. Правда, хозяин был вправе подарить рабу свободу, или взять женщину в наложницы, повысив ее статус. Но в его мире положение определяло богатство, власть и сила. Некоторые из его собратьев были настолько коварны и жестокосердечны по отношению друг к другу, что когда брали в плен своего ближнего, тут же продавали его в рабство своему собрату по оружию или варвару. Так что сейчас для Эрика практически ничего не изменилось, люди как были беззащитными рабами, так по сути и остались в своем большинстве, среди них всегда был и будет расходный материал.

Конфликты среди его сородичей решались нередко прибегая к кровной мести. Если один из викингов убивал другого, то впервую очередь смотрели, какую ступень тот занимал в иерархии власти, и если он не имел достаточных богатств и был в самом низу, то все могло урегулироваться просто выплатой штрафа. Но если доходило до кровной мести, это была месть одного рода другому. И тогда стороны были беспощадны…Это очень напоминало ему вампирскую иерархию…

Больше всего остального Эрик любил хольмганги, поединки между воинами, можно было вызвать любого мужчину, и неважно, если он был в разы слабее тебя, убить его, и забрать его богатства. Благодаря своей неистовой силе, бесстрашию, любви к битвам и победе, тонкому изощренному уму стратега, Эрик добился очень высокого статуса в свое время. Он с довольной улыбкой вспоминал те незабываемые, полные живой энергии поединки.

Сейчас, будучи вампиром, его бойцовая суть никуда не делась, его природный талант лидера и интригана постоянно искал выхода, и Эрик с великим азартом занимался очередным вампирским фарсом, это доставляло ему поистине глубокое удовольствие, обвести соперника вокруг пальца, играться с ним, а потом, как и полагалось у его народа, получить все его богатства себе, ведь он это заслужил! И это пришло за ним из его прошлого…

Викинги были необычным, свободолюбивым и сильным народом, они не подчинялись условностям, они сами творили свои правила, они были кем-то вроде пиратов: свободный дух, страсть к богатству, уважение к силе. Нападение и обогащение были их главными целями. В военных или торговых походах его народ не упускал любой возможности устроить нападение или совершить грабеж, это было в их крови: физической силой и силой ума взять желаемое у более слабого противника. Поступал ли Эрик также став вампиром? Все же он предпочитал битву с достойным противником, так трофей был желаннее…

Женщины. Эх, женщины во все времена и у всех народов были и будут непредсказуемыми загадками природы…Викинги почитали женщин, не смотря на всю свою мужскую брутальность, северные мужчины любили своих снежинок. У них жестоко каралось насилие по отношению к девушкам, оно никогда не приветствовалось и не культивировалось. Более всего остального в женщине ценилась способность хорошо управляться с хозяйством, ведь все ложилось на хрупкие плечики, пока мужчины пропадали в бесконечных завоевательных походах. Эрик и сейчас уважал и ценил сильных и умных представительниц слабого пола, Пэм была одной из таких, и он очень любил ее как верного друга и прекрасную хранительницу очага их гнезда…

Ему однажды довелось пообщаться с вампиром, который увлекался египтологией и любил потравить различные байки, скорее всего при жизни, он был очень общительным и открытым человеком, и уж как такой стал вампиром, оставалось загадкой, о которой Эрик решил не спрашивать. Более всего остального, тот вампир любил рассказывать про Марка Антония и Клеопатру, отчего-то он словно был зациклен на вопросе, что же такого тот нашел в египетской царице, что обожествлял человеческую женщину?.. Сначала Эрик не особо прислушивался к его рассказу, но все же увлекся повествованием. Он говорил, что Антоний был так очарован царицей, что позабыл обо всем, и о супруге в Риме и о государственных делах. "Когда Великий Цезарь предложил ему руку своей сестры.." — рассказывал вампир с горящими от возбуждения глазами, — " тот, оставшись наедине с верным другом, признавался, что она не может ни в чем соперничать с Клеопатрой…"

"…ни возрасту не иссушить её,

Ни вычерпать привычке не дано

Её бездонного разнообразия.

Другие женщины приесться могут,

Но насыщает чем она сильней,

Тем делает несытей…"

Эта цитата глубоко засела в голове Эрика, и всплывала время от времени, когда ему совершенно нечего было делать. Бывало он смеялся над ней, а бывало, что смысл стиха пугал его, он всегда внутри себя боялся встретить вот такую женщину, тем более человеческую женщину. Однажды ему пришла в голову мысль, что уж если кто-то сверху и захочет пошутить над ним, то такой женщиной обязательно будет человек! И как бы ни старался вампир с юмором прогонять эти мысли, тем не менее они прочно сидели внутри и выжидали своего часа. Эрик это ненавидел, он во всем должен был иметь контроль, во всем, кроме этого… Когда Годрик впервые рассказал про неизвестную ему еще тогда поразившую создателя женщину по имени Пэм, вампир внутренне сжался. Оставшись в одиночестве, Эрик смеялся над тем, что одно лишь упоминание о "призраке Клеопатры" смогло его так взволновать и в некотором роде испугать, по крайней мере отнестись к ней со всей осторожностью как опасному противнику. "Ну что может противопоставить моей силе человеческая баба?" — удивлялся вампир сам себе, но он привык доверять внутреннему чутью, а оно просто надрывалось в предупреждении об опасности. На тот раз, судьба посмеялась над Годриком, а не над ним. Он был безмерно счастлив, так рад, что принял Пэм без предубеждений. Лишь проведя годы рядом с ней, Эрик на самом деле оценил эту женщину и полюбил, добавив в свой очень-очень узкий ближний круг. Но затем, былые страхи снова всплыли в его голове, и стали приследовать все чаще. Эрик задавался вопросом: " А что если и я встречу такую на своем пути?.. что тогда?…неужели я растеряю весь свой рассудок, пущу все свои дела на самотек, потеряю власть и контроль?.. как такое вообще возможно?…чтобы человеческая, да, черт возьми, любая баба смогла оседлать мужчину?…это полный бред, чертовы выдумки проклятого вампирского п@д@раса!!!".

И вот теперь, Годрик несет какую-то несусветную чушь про равенство вампиров и людей, про х@рово уважение, эволюцию, мать его! И, три тысячи покойников, про Любовь! Это просто немыслимо….Ко всему в довершение его создатель пишет стихи….любовные стихи…любовные стихи, посвященные земной женщине…. "Бл@ть! Все это человеческое д@ерьмо лишь зас@рает мне мозг! Черт с ним, с Годриком, у него, возможно, вампирская депрессия, пусть пишет, любит, несет всю эту свою х@рню…пройдет! Обязательно пройдет…" — размышлял Эрик на пути в замок. Подальше от этого озера, подальше от воспоминаний, подальше от себя…

"Пора вытаскивать малышку…" — он нашел себе очень важное задание, где требовались силы, ум, интриги, где были умелые противники, где игра обещала быть интересной и смертельно захватывающей, где было все, что он так любил, и не важно, что настоящий его "враг", которого он также неистово боялся, на этот раз вместо него прикинулся волком в овечьей шкуре…

 

30 глава

Суокки провела день, настраивая себя на боевой лад, она все время тратила на придумывание воображаемых сценариев мести мистеру Комптону. Как ни странно подобные медитации отлично расслабляли уставшую нервную систему и успокаивали, а еще заряжали энергией тело и разум. Суокки всегда верила в то, что как только где-то внутри себя справишься с проблемой, не побоишься посмотреть ей в лицо, то определенный период черных полосок заканчивается, так произошло и на этот раз. Как только она перестала колебаться и чувствовать себя жалкой и потерянной, как только обозлилась, за что отдельное спасибо вампиру Биллу, как только решилась взять свою судьбу в руки, результат не заставил себя ждать. В этот вечер Билл не ушел как обычно, он прошел в каминную и уселся за стол, в самый центр. Суокки отметила про себя, что он был явно недоволен, мужчина хмурился, меж бровей пролегла заметная бороздка:

— Мне нужно поговорить с тобой, Суокки — приглушенным голосом обратился он к девушке, та сидела спиной к нему, подставив лицо теплу камина. "Надо же, какие мы сегодня внезапные!…" — съязвила она про себя — "Даже имя мое вспомнил, упырь!"

— Я вся в внимании… — ответила она, так и продолжая смотреть на огонь, ну не на него же…

— Сегодня я получил распоряжение своей госпожи — он немного помолчал, словно обдумывал, как лучше сказать, и нужно ли вообще говорить — Через два дня я должен буду присутствовать на Совете, тебе не нужно знать подробностей — небрежно оговорился он и продолжил — Ты поедешь со мной, тут ты остаться одна не можешь.

— И в качестве кого я поеду с тобой, Билл?

— Моего человека, зачем ты спрашиваешь то, что и так прекрасно знаешь? — вспылил Билл, теперь Суокки была уверенна, что он очень нервничает на счет этой поездки, и сразу же закралась надежда о том, что там будет Эрик….Сердце об одном воспоминании его имени забилось птицей, видимо, услышав это, Билл как-то странно многозначительно посмотрел на нее.

— Мне надо знать что-то еще об этом вампирском сборище? — попыталась она отвлечь его внимание, но по его глазам поняла, что допустила ошибку и вампира так просто не задуришь, они оба знали, что крутилось в их головах на самом деле. Одно имя дарило одному надежду, другому разъедающую злость.

— Суокки… — вкрадчиво начал вампир, "Бл@ть….допрыгалась…" — она вся сжалась внутри, ожидая его слов. — Эрик тоже участвует в Совете… "Только не думай о нем, только не думай, не выдавай себя…" — молилась она про себя, и ей удалось успокоить бег крови, поза вампира расслабилась, и она тоже позволила себе размять мышцы. — Я скажу тебе один раз: я убью тебя, не задумываясь, если узнаю, что ты попытаешься связаться с ним… — его тон был холоднее колодезной воды, но хоть вампир и верил в свои слова, где-то внутри своей груди теплело осознание, что на самом деле он никогда не сможет навредить ей, но тем не менее он должен был напугать ее до смерти, она и без того имела слишком крутой и бешеный нрав, и не только потому что была совсем молода, нет, виной всему был ее природный стержень, выточенный из самых смелых и отважных энергий.

Холод сковал душу Суокки, внутри закололо и захотелось заплакать, вот так глупо и по-детски стало жутко обидно, она не стала скрывать своего разочарования, чем просто довела Билла до высшей точки бешенства. Он смотрел на эмоции на ее лице, смотрел на реакцию на свои слова, он ждал испуга, злости, страха, чего угодно, но не этого! Она даже малой капли испуга не показала, эта блондинистая стерва готова была разрыдаться от разочарования, что он не предоставил ей свободной возможности кинуться к этому задрот@ прямо у него на глазах! Бл@ть, он смотрел на нее и видел в ее глазах просто до неприличия неприкрытое желание к викингу…что, что она в нем нашла??? Этот урод даже не пытался вернуть ее себе, прошло больше недели, и каждую ночь Билл был на готове, он не сомневался ни на йоту, что Эрик совершит нападение на его дом и обязательно утащит ее у него… но время шло, а ничего не происходило. К пятому дню вампир терялся в догадках, пытаясь разгадать сложную ловушку, которую ему подстраивал Северянин, он никак не мог взять в толк, почему Эрик не действовал? А затем он бросил стрематься и готовиться к невидимой битве, ему даже на несколько мгновений стало жалко эту молодую неопытную дурочку… он так и не пришел за ней. "Придурок!.." — ухмылялся Билл про себя и удивлялся беспечности викинга.

— Ты поняла меня? — строго спросил вампир, от чего Суокки аж вздрогнула, он так неожиданно продолжил разговор…Она несколько секунд раздумывала, а не устроить ли ей жуткую бабскую истерику? Так чтобы Билл сам выбросил ее вон из своего дома. "А что, это идея! Может начать истерить по поводу и без повода? Орать, топать ногами, о, можно еще себе волосы драть, беребить ему к черту всю посуду….никакой мужик не выдержит такого дерь@а.." — она невольно накручивала кончик локона себе на пальчик, и это чертовски отвлекало Билла от темы разговора: запугать до смерти и подмять ее волю под себя, хотя бы на ближайшие пару суток. В общем, ни один из них не выполнил требуемых условий сегодняшнего разговора: один вместо того чтобы запугивать, все время отвлекался на ее тело, а другая, вместо того чтобы быть запуганной, все время отвлекалась на что угодно, только не на него…Полный бесперспективняк!

Она глубоко вздохнула, отгоняя свои глупые шаловливые мыслишки, Билл отвел горящие глаза от желаемого так сильно…Им осталось лишь разойтись по своим углам, разговор как-то не заладился. Он молча вышел из дома и оставил ее как обычно одну. Суокки в первый раз была рада, что не надо больше говорить.

Стоило хорошенько подумать над новой информацией, конечно, угроза убийства была очень не кстати, верила ли она его словам? К счастью, уже имея определенный опыт с вампирами, она сделала вывод, что даже если бы он внутри не хотел ее смерти, то под действием каких-либо сильных эмоций, например, присутствия Эрика Нортмана, мог повести себя неадекватно. Да что таить, даже людей бывало заносило на поворотах, что уж говорить про вампиров! Это бесспорно уменьшало шансы на счастливый успех спасительного мероприятия, которое, как поняла Суокки, пробыв более недели в плену и не дождавшись своего викинга, ей предстояло воплотить в жизнь самостоятельно. Но не смотря на всю опасность она решила для себя твердо: лучше умереть, чем жить в положении рабыни, или домашнего питомца, разницы не было. На глубоком пласте подсознания она на самом деле даже не допускала мысли, что могла погибнуть, она хотела жить! Мы стремимся к лучшему, и это хорошо! Будем решать проблемы по мере их поступления, а сейчас Суокки настраивала себя на положительный для себя исход. Главное любой ценой удрать от Билла, только куда? И как? Она даже не знала, что это за Совет, у нее не было никакой дополнительной информации, чтобы хоть как-то подготовиться к побегу. "Ладно, главное, чтобы не было путаницы в голове, сейчас важно определить для себя, что важнее: сбежать или вернуться к Эрику?" — размышляла она:

" — Боже, Суокки, какой Эрик??? Ты издеваешься над собой что ли? Не смеши! Ты значишь для него меньше, чем любой его донор… — издевался тот инстинкт, задачей которого было вытащить ее зад из этой передряги любым доступным ему способом, даже запрещенным…

— Но ведь он же говорил о том, что я — его человек… — оправдывалась она

— Звездец! — отрабатывал свой метод инстинкт "вытащунашзадиздерь@а" — затащил тебя в постель, рассказал сказочку, а ты и поверила… Дура одним словом!

— Пошел ты!!! — разозлилась она, но зерно сомнения упало на благодатную почву.

— Неа, не получиться, а то ты так и продолжишь пускать пузыри из соплей! Соберись, бл@ть! Пусть идет этот твой герой-любовник, пусть катиться ко всем чертям со своими мужскими достоинствами, урод! Открой глаза, наконец, и закрой половые губы!!!! Суокки, ты должна смыться из этой вампирской шайки-лейки! Иначе тебя найдут на дне какой-нибудь выгребной ямы… — инстинкт, надо отметить, умел запугивать гораздо изощренней и действенней Билла Комптона…"

Суокки не хотела смотреть очевидному в глаза: Эрик не пришел спасать ее, как бы она себя не убеждала, как бы не придумывала отговорки за него, на деле факт оставался фактом — ее жизнь была в руках Билла Комптона, она жила у него на положении даже хуже рабыни, ее почти убила бывшая любовница своего пленителя, у нее не было ничего впереди, если она собиралась продолжать покорно принимать случившееся. Черт, да умом она все это понимала, но принять сердцем было невозможно, оно бы попросту разорвалось на тысячи алых кусочков…. От этого инстинкту было страшно, ведь против этого неподдающегося ничему чувства влюбленности или любви не было противоядия… Суокки все же понимала, что мертвой ей уже будет все равно, так что в любом случае нужно просто найти способ уйти от Билла. Но тут-то и была загвоздка, ну допустим, у нее получиться сбежать от него. Насколько далеко? Куда? Где найти такое место, такого защитника, чтобы смог удержать вампира вдали от нее? Ответ напрашивался сам собой: Эрик Нортман был единственным решением этой задачи, в конце концов, это он втянул ее во все это, мать его так и эдак! Пусть сам и копается в этой куче! Значит первоочередная цель — попасть к Эрику, и не важно, хочет он того или нет, он обещал, пусть держит свое слово!

Одной задачей стало меньше, и это радовало, оставалось лишь импровизировать на месте побега, и молиться! А сейчас нужно набираться сил перед предстоящим броском!

 

31 глава

Они сидели втроем и молчали, тишину нарушила Пэм:

— Я так понимаю, это идеальная возможность вытащить Суокки…Что ты думаешь об этом, Годрик? — обратилась она к своему мастеру, тот поднял на нее смеющиеся глаза и ответил

— Пэм…у меня уже есть одна проблема… — он мгновенно оказался возле нее и обнял, прижимая к своему телу, в удовольствии расплываясь в улыбке — Такая любимая… — он поцеловал ее в плечо — Такая горячая… — нежные губы двинулись выше по шее, она отклонила голову в бок, открывая новые местечки для ласк — Моя солнечная женщина! — закончил он, Пэм в удивлении приподняла изящную бровь, но ничего не сказала.

— Это проблема Эрика, а не моя! — отрезал он внезапно холодным голосом, раньше она всегда ступорилась перед его манерой менять настроения и интонацию быстрее штормового ветра, сейчас же, зная его очень хорошо, Пэм понимала, что деланное безразличие скорее верный признак того, что ему очень даже НЕ все равно. Она бы поиграла с ними в их любимую игру "Перехитри Вампира", но сейчас было не до того, Суокки совершенно случайно попала в эту передрягу, она не принадлежала их миру, не была готова сопротивляться, они вообще ехали за новыми платьями, а обернулось все просто ужасно! По крайней мере для новичка типо Суокки, для Пэм это было обычным делом. За последние десятилетия участия в вампирской политике, она могла дать фору, наверное, даже Эрику, главному интригану. Однако сейчас, дело было дрянь! Не помогла ссора с викингом, не помогли щенячьи слезы, не помогли даже ее просьбы к Годрику, тот наотрез отказался вмешиваться и влиять на эту любимую ими бестолочь! Она столько привела аргументов, почему нужно пнуть Эрика под зад наконец, заставить, если сам он не шевелиться, но Годрик был непоколебим. Он говорил, что всякий раз вмешивался и помогал Эрику, и тот в конец обнаглел, так что теперь пусть выпутывается сам. И на слова о том, что Суокки смертна и совсем молода, говорил, что ее никто насильно не заставлял. Так что Пэм наткнулась на стену мощнейшего сопротивления, и никак не могла придумать, как ей спасать Суокки? И тут как Божье провидение, пришла новость о съезде Совета. "Господи, спасибо тебе!!!" — прыгала она от счастья, когда узнала. И теперь она решила заявить о своей позиции им обоим, чтобы потом не было нытья, что она играла нечестно. Ну, от Годрика подобной реакции она ожидала, он достаточно доходчиво выразил свое мнение еще до этого, гораздо интереснее было посмотреть на реакцию Эрика.

— Эрик, Пэм меня уже достала, а тебе хоть бы что! У тебя вообще совесть есть? — подыграл Годрик своей даме, ведь ночь любви никто не отменял, и лучше, чтобы ночь была полна действительно любви, а не очередных разборок по вопросу Суокки и Эрика, так что он ничего не терял.

— Нет, Годрик, ты съел ее вместе с моей жизнью! — хотел пошутить Эрик, но шутка что-то не задалась, а напротив вышла едкой и жесткой, к тому же вполне могла спровоцировать драку между создателем и дитя. Годрик было дернулся, но Пэм крепко сжала его руку:

— Нет, Годрик, я не позволю, этому прожженному интригану так легко сменить тему, да еще чтобы на нее был наложен запрет! — ее мастер расслабился, а огонек в глазак Нортмана погас и он надулся, Пэм ликовала.

— Ну же, Эрик! — настаивала она — Я жду…

Эрик лениво поднял голову в ее сторону и с самым безразличным видом произнес:

— Ты не боишься иссохнуть, пока будешь ждать?

— У меня сегодня иммунитет к твоим подколам, мне все равно, так как я знаю, что на самом деле ты готов даже цыганочку станцевать лишь бы уклониться от этого разговора! Дак вот, Эрик Нортман, я не оставлю тебя даже когда ты отрубишься на дневной сон, и буду мучить тебя вопросами, пока не добьюсь своего! — Эрик видел в ее глазах полную решимость и веру в свои слова, а в глазах Годрика он видел полную поддержку Пэм, так было совсем нечестно — двое против одного! Подлый ядовитый внутренний голос тут же подлил масла в огонь: " ведь можно и не быть одному….", этот змей появился совсем недавно в его голове, после разговора с создателем и прогулки до "озера расставания".

— Пфф, Пэм, что ты хочешь от меня услышать? — наконец, сдался он. На лице женщины просияла улыбка, и была она не самодовольная, а полная надежды и чистой радости, Эрик отвел глаза в сторону.

— Ты согласен, что Совет — эта наша возможность освободить Суокки?

— Да — коротко ответил он

— Хорошо — Пэм не ожидала такой скорой капитуляции и немного растерялась, она как-то настраивалась на долгие препирания с его стороны и думала в основном об аргументах спора, но он сразу согласился и теперь она уже не знала, что же дальше… — Может, у тебя есть какие-нибудь соображения на счет того, как нам вызволить Суокки?

— Пэм, во-первых, не Нам, а мне! — лениво протянул он — Во-вторых, секрет, раскрытый двоим, уже не тайна…

— Сам-то понял, что сказал? — улыбнулась она, он ей в ответ.

— План прост: я набиваю сливу Биллу Комптону, кидаю жуткое ругательство в адрес тупой сучки Соффи-Анны, плюю на всех членов Совета, благополучно посылая их на @уй, хватаю в охапку малышку Суокки, ставлю ей оставшиеся две метки и все мы будем жить долго и счастливо! Теперь ты довольна? — осклабился он

— Да что ты бесишься, а? — начала заводиться Пэм

— Так, все, это, ребятки, без меня!… - поднял Годрик руки вверх и удалился, он терпеть не мог присутствовать при их го@носпорах, потому как обычно все сводилось к тому, что они начинали искать в нем поддержки и каждый дергал за запрещенные ниточки его к ним чувств.

— Тебе не нравится выступать в роли труса, который не держит свое слово? — Эрик тут же очутился в сантиметре от ее лица с высунувшимися клыками

— Забери свои слова обратно! — зашипел он

— А то что? — и она сократила эту малейшую дистанцию между ними с вызовом, и поцеловала его в губы, долго и смачно — Перекусишь мне глотку, также трусливо как ты поступил с Суокки?

Эрик опешил:

— С тобой невозможно разговаривать!!! — почти кричал он в бешенстве — Какого лешего ты вообще лезешь не в свое дело?

— Это как раз мое дело, Эрик! Мое и Твое! И ты об этом знаешь! — хладнокровно ответила Пэм — Я только не возьму в толк, почему ты так по-свински себя ведешь?

— Ну знаешь ли, если я не посвящаю тебя во все свои соображения, это не означает, что я трус и не держу слово! И вообще, где ты нахваталась этого древнего героизма?

— Не прибедняйся, Эрик, я прекрасно знаю, что для тебя только кровь важнее твоего слова…

— Короче, Пэм, ты сегодня слишком многословна… много и ни о чем — он снова одел маску полного безразличия, и вот в его случае это было дурным знаком, который означал, что он что-то задумал и полностью в себе уверен.

— Ты совсем не боишься найти вместо живой цветущей девчонки холодный труп? — она решила использовать тяжелую артиллерию

— Давай просто закончим этот пустой разговор — сказал Эрик совсем подавленным голосом, он сел в кресло и отвернулся от нее

— Я так понимаю, больше мне не услышать от тебя ни слова… — она просто утверждала, но все равно осталась довольна, все же по его хоть и тщательно скрываемой реакции Пэм увидела, что девушка ему не настолько безразлична, как он старался показать. На последок она лишь сказала ему:

— Эрик, ты во всем можешь на меня положиться… — она уже шла по коридору, когда в тишине он ответил

— Я это знаю, Пэм…

Как бы они не ругались, в конце концов друзья всегда примирялись, и такие ссоры были лишь лишним доказательством их волнения друг за друга.

Годрик ждал свою даму на их ложе, он лежал расслабленный и довольный, но одного взгляда на Пэм хватило, чтобы надежда на ночь любви испарилась.

— Если ты снова начнешь этот разговор, то я лучше пойду и поищу себе какую-нибудь невинную девственницу!… - пригрозил и одновременно пошутил он

Пэм одарила его взглядом, полным недовольства, который говорил ему: я не настроена сейчас на шутки подобного рода, у меня Миссия!

— Годрик, да пойми же ты, мне не все равно!!! Я не могу сидеть сложа руки! — она ходила по комнате из стороны в сторону, и вампир прекрасно понимал, что как бы ни старался абстрагироваться от этой ситуации, его "родственнички" таки сделали все, чтобы втянуть его в свою игру.

— Пэм, любимая, я понимаю… — она с надеждой посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы — Нет, Пэм, только не это!!! — его лицо скроило гримасу — Ты же знаешь, я не терплю слез!! Прекрати это сейчас же!! — он начинал беситься. Пэм знала, что при нем ни в коем случае нельзя ныть, но ее нервы были на пределе своих возможностей, одним из самых поганых минусов сосуществования с вампирами было то, что все свои проблемы женщина должна решать сама, к ним же обращаться можно было только под угрозой смерти, Пэм крайне не понимала эту традицию или лень, черт разберешь, и всеми силами боролась с этим, правда, пока безрезультатно.

— Прости Годрик, но я не в том сейчас состоянии, чтобы контролировать себя — слезы тоненькими ручейками потекли по ее бархатным таким родным щечкам, она отвернулась от него в попытке скрыть слабость и не бесить его еще больше, и стала нервно вытирать слезинки

— Нет, не отворачивайся, Пэм… — он протянул к лицу свою ладонь и большим пальцем нежно вытер соленые дорожки — Что? Все настолько плохо? — он посмотрел на нее неуверенно и жалостливо. "Неужели они настолько все в себе, что не видят дальше своего носа?" — удивлялась она — "Мужики, а особенно вампиры, это просто ужасть какая-то — все нужно втолковать, а иначе дело — труба!"

— Я уже не знаю как до вас донести: Суокки — СМЕРТНАЯ! Она не готовилась к такому повороту событий, она вообще за мужем приехала ко мне! И я обещала ее бабушке, что с ней все будет в порядке. Да я даже в самом страшном сне не могла себе такое представить. Мало того, что вы втянули ее в свои политические разборки, дак теперь еще выясняется, что она на пол пути чтобы стать человеком мастера! — было видно как сильно ее задевает именно это, ее щеки пылали румянцем, кровь заметно ускорила бег, она стала часто дышать.

— Человеком Эрика, ты хотела сказать… — поправил ее Годрик

— Я люблю тебя, Годрик, и сделала свой выбор, но это не значит, что я желаю этого этой маленькой девушке — Пэм знала, что рано или поздно им придется об этом поговорить, и хоть она морально готовилась к разговору, внутри все равно все дрожало.

— Я тоже люблю тебя, моя Пэм — мягко сказал он — Но мне не нравится то, о чем ты говоришь — гораздо более серьезным тоном продолжал вампир

— Я знаю, прости, не хотела тебя обидеть или задеть… — совсем тихо промолвила она

— Мне не хочется развивать эту тему, в наших отношениях сейчас баланс и мы нашли свою золотую середину. Я верю, что ты не жалеешь о своем выборе, милая. Я знаю, что ты много страдаешь из-за меня и моей сущности, не прячь глаза, Пэм, я не мальчишка, чтобы прятаться от тебя. Поверь, все это я знаю, но ничего поделать не могу, я такой какой есть, и ты приняла меня, когда решилась стать моей. Не мне рассуждать о нормальности таких отношений, о правильности и вообще о чем-то хорошем, но я знаю лишь одно: я люблю тебя всем тем светлым, что еще есть во мне, я люблю тебя всей своей вечностью, ты — единственная удерживаешь мое тело на этой земле, потому что я хочу любить тебя всю, хочу помнить тебя всю, ты мое сердце, и воздух, и пища. Ты — мое ВСЕ!

Пэм уже не могла остановить слезы, всепоглощающее светлое чувство к Годрику заполняло ее, и, казалось, он словно окунулся в этот безбрежный океан ее любви и заботы, растворился в нем, и смешался с ней. Как и мечтал Годрик, ночь любви была совершенной, но помимо этого, среди всего прочего, в этот напиток подмешалось замечательное чувство: желание отдавать партнеру просто потому, что ты его любишь. Возможно, и в самом деле у них был в своем роде медовый месяц, чего нельзя было сказать про Эрика и Суокки…

 

32 глава

В лесном домике разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть…

— Я ни за что не надену это барахло!!! — говорила Суокки Биллу, активно жестикулируя руками. Вампир уже в который раз обреченно вздохнул и ответил:

— Суокки, возможно, по меркам человеческих приличий оно, эээ, несколько, откровенно выглядит, но мы едем на Совет Вампиров, а там предусмотрен определенный стиль одежды для людей, которые представляют своего мастера…

— Ты — Не мастер!!! — злобно сказала она, глаза Билла тут же вспыхнули недобрым огнем

— Не тебе рассуждать об этом!!! — прошипел он в ответ — Где бы ты сейчас была, если бы не я? — он смотрел прямо на нее, вложив во взгляд всю свою способность запугивания. Девушка помолчала с минуту, вспоминая ужасные моменты того вечера, когда Лорена чуть не выдушила из нее душу, а потом ее взгляд метнулся к теме сегодняшнего спора — платью, что принес ей Билл и заставлял надеть, и злость с новой силой затопила ей разум:

— Я была бы дома, Билл — спокойно парировала Суокки. Это окончательно выбило его из колеи, но ведь она была права. За исключением того, что Билл был уверен, что теперь ее дом был рядом с ним, но ей не обязательно было сейчас об этом говорить. Его терпение и как вампира, и как мужчины иссякло, и он решил действовать по принципам домостроя: не хочешь по хорошему, сделаешь по плохому, но все равно по-моему, потому что Я — глава Дома!

— Я больше не собираюсь препираться с тобой и выслушивать твои женские бредни. Не хочешь одевать то платье, что я принес, поедешь голая! Уверен, остальные вампиры придут от тебя в восторг! — на этой лаконичной ноте он покинул каминную и оставил ее перед выбором, в решении которого Комптон уже не сомневался. "Все-таки, иногда это чертовски приятно — одержать над ней верх!" — с радостной улыбкой рассуждал он, отправившись на ночную охоту.

Суокки сидела рядом с камином, это стало ее любимым местечком в этом забытом Богом и всеми доме, а на стуле рядом расположилось это "нечто". Она нервно посматривала на платье, словно представляя его на себе, словно пыталась найти в нем хоть что-нибудь приличное…но, к сожалению, наряд был просто ужасным, с какой стороны на него не посмотри… Тем не менее вероятность предстать голой смущала гораздо больше, ну а в том, что вампир вполне мог такое с ней вытворить, она не сомневалась, к тому же этот гад уже не в первый раз намекал ей о своем интересе… чем доводил ее до ужаса и желудочных колик. После всего, что произошло, Билл в ее глазах давно потерял тот романтический образ, который пытался создать в первые их встречи, и сейчас скорее ассоциировался у нее со старым козлом, гнусавым мучителем, и жутким снобом! Поэтому, она даже в воображении не выдерживала картинок их близости, честное слово, от этого ее выворачивало наизнанку! Это была, пожалуй, одна из главных причин побега, ведь девушка прекрасно осознавала, что "девственницей" ей осталось ходить рядом с ним совсем недолго, он дал ей понять это очень ясно, скорее всего последний рубеж Билл собирался перейти после этого вампирского сборища, так что сбежать ей стоило во чтобы-то ни стало!

Но это безвкусное убожество!!! Боже… оно приводило ее в глубочайшую депрессию, не так конечно, как это понимается обычно, но достаточно расстраивало, словно, это было его стратегическое решение таким оружием уничтожить бойца морально! "Хитрый С@кин Сын!!!" — хмурилась Суокки. Допустим, люди у вампиров являли собой их "материальный и социальный" статус и чем богаче, к примеру, они были одеты, тем яснее для всех остальных было положение хозяина, но Это…!!!! По этому принципу получалось, что чем откровеннее и аппетитнее выглядел человек, тем круче был сам вампир, но глядя на "невообразимое чудо портновой мысли" можно было с уверенностью сказать, что Билл — просто супер-король какой-то, коим он однако не являлся… Суокки встала на ноги и неохотно подошла к стулу, она взяла платье за плечики и приложила к себе, зеркал в доме не было, так что пришлось довольствоваться металлическим блюдом. Отражение, что глядело на нее с импровизированного зеркала, было до дрожи смешным: расплывчатая волнообразная туша, кривое лицо, искаженные черты, и на всем этом — немыслимый наряд проститутки! Она хотела сначала предаться унынию, но увидев себя в тарелке, разразилась смехом. Суокки представила лица Эрика и Годрика, когда они увидят ее в этом наряде, и засмеялась еще неистовее и громче, и она очень надеялась, что это в действительности здоровый смех, а не примитивная истерика… Выпустив таким образом пар, ей стало проще относиться к своему будущему позору как к черной шутке, хорошо хоть он не заставлял ее напялить это для него заранее!!! Да и ехать Суокки могла в нормальной одежде, а ехать надо было пару дней, что периодически наводило ее на размышления, искушая, ведь она могла попытаться сбежать от вампира в дороге, пока он будет спать. Но она не позволяла пустым иллюзиям заморочить себе голову, у такого плана не было даже сотой доли возможности на успешный исход. Сегодня ночью они должны были отправляться в путь, и это несмотря ни на что безумно радовало, одно то, что она снова поедет на лошади по бескрайней дороге, на свободе, вдыхая свежий ночной воздух, что закончится это унылое заключение, бодрило и одновременно волновало ее. Билл сказал, что как только "подкрепит свои силы", так сразу они отправятся в путь, а посему у нее было около часа личного времени, собирать было нечего, лишь корзинка с едой и водой, одно платье на смену, и второе "нечто" — вот и все ее вещички…

Когда вернулся Комптон, Суокки стояла с корзинкой в руках, одетая в свое личное платье, вампир ничего не стал спрашивать, и погасив свечи, вышел на улицу, увлекая ее за собой. На этот раз лошадей было две — и это был прекрасный, обалденный сюрприз!!! Она готова была прыгать от восторга, когда увидела вторую кобылу. Быстро усевшись в седло, они понеслись в темноту леса.

— Не отставай от меня! — выкрикнул Билл, выезжая вперед — Я не буду сильно гнать, пока мы будем ехать по лесу, иначе ты свернешь себе голову в этой тьме, держись поближе к моей лошади! — скомандовал он и пришпорил кобылу. Ощущение ночи и свободы наполнили душу счастьем. Ехали всю ночь, в каком направлении она не знала, да даже где хоть примерно находился его лесной домик она не знала, так что впереди ждала одна неизвестность, это пугало и будоражило воображение. Не смотря на всю опасность и реальность происходящего, Суокки в глубине души безумно радовалась, что все это случилось с ней, что она не влачит унылое повседневное существование в роли чьей-нибудь жены, что на ней не висят обязанности хозяйки дома, что она не состоит в каком-нибудь тупом женском обществе местного разлива, правда, эти соображения работали в положительном русле только при условии, что она выпутается из этих приключений живая и здоровая, и… она не знала, стоило ли упоминать в этой счастливой связке имя мужчины своей мечты… ведь он раз за разом предоставлял ее саму себе, в то время как она ожидала от него рыцарского поведения… Но чтобы она там не думала, все ее мысли, все планы заканчивались всегда одним и тем же — воспоминанием о нем, черт его дери за все бока!!!

Перед самым рассветом они остановились в одном из типичных постоялых дворов, Билл заплатил за ночлег и еду. Когда наши путешественники оказались в комнате, вампир сказал Суокки, что уйдет на дневной сон, оставив ее одну, и чтобы она даже не пыталась свалить от него, на что девушка фыркнула и закатила глаза. Пробормотав что-то себе под нос, он ушел, заперев ее на ключ. Но девушка была в хорошем настроении, уставшая и довольная, она рухнула на кровать и уснула. Днем помылась и привела себя в порядок, она, конечно, соблюдала максимально возможную гигиену, но волосы не мыла пока была у вампира, так как не было такого количества воды, чтобы хорошенько промыть ее шевелюру, но зато тут она оторвалась по полной, и как ни странно стала даже увереннее себя чувствовать. Затем Суокки с удовольствием поела остывшее жаркое, что оплатил Билл, и просто провалялась до вечера в постеле. Через час после захода солнца появился вампир, видимо, он уже успел перекусить, он выглядел довольным.

Билл отметил, что день, проведенный почти что в цивилизации, пошел ей на пользу: она выглядела отдохнувшей и посвежевшей, он тайно радовался той зависти, что будут испытывать другие вампиры, когда увидят ее рядом с ним. Этой ночью они скакали еще медленнее, скорее всего, основную часть пути они преодолели вчера, поэтому сегодня поездка больше напоминала ночную прогулку. Дорога по большей части пролегала вдоль открытых полей, и лишь изредка виляла в лес. Суокки неожиданно для себя вспомнила, что уже наступила пора лета, что ей не холодно, а напротив приятно от теплых прикосновений ночного ветра, что многочисленные ароматы цветущих кустарников, зеленой травы, полевых цветов взрывают органы обоняния, что деревья пышно одеты в листву, что поля покрыты взошедшей пшеницей, что ее окружают миллионы природных летних звуков. Она вдохнула все многообразие расцветающего лета, стараясь напитаться этой живой энергией, и ей на самом деле стало ощутимо лучше.

Близился рассвет, а они так и продолжали скакать по дикой местности без какого-либо намека на ближайшие людские поселения. Билл притормозил коня и сравнялся с ней:

— Минут через пятнадцать мы приедем в замок, где в течении нескольких дней будет проходить встреча Совета. Там будут и другие люди, помимо тебя, но я не рекомендую тебе заводить с ними знакомства, тебе лучше всего будет избегать разговоров с ними. Днем ты будешь сама по себе, все необходимое тебе обеспечат человеческие слуги. — он немного помолчал, глядя вперед, а не на Суокки, и продолжил — Наверняка, ты встретишься с Годриком — об Эрике он умолчал… — По нашим законам ты можешь с ним разговаривать, но кормиться от тебя он не вправе, иначе будет наказан…Надеюсь ты понимаешь, что наш суд отличается от вашего… — видимо, вампир намекал на то, что у них вердиктом было насилие — Когда ты будешь мне нужна, я сообщу, и ты обязана будешь сопровождать меня и выполнять мои приказы. Ты ни в коем случае не должна показывать свой норов перед другими вампирами, это будет расценено как моя слабость и повлечет за собой последствия, которые для тебя могут означать смерть. — сказав все что хотел, Комптон резво ускакал вперед, а Суокки могла целых пятнадцать минут переваривать полученную информацию. Вскоре показались шпили башен, и минут через пять они подъехали к здоровенным воротам замка. Открываясь, они издавали жуткие звуки не смазанных цепей, Билл скроил недовольную гримасу, а Суокки была вынуждена прикрыть уши ладонями. Но, наконец, первое испытание закончилось, и лошади прошли в просторный двор. Только живя среди вампиров, в четыре утра можно было увидеть такую суету во дворе: он весь был заполнен людьми, кобылами, вампирами, и их вещами. Слуги сновали туда-сюда, словно юркие мыши, таская тяжелые авоськи в замок. Девушка почувствовала себя неуютно, увидев, сколько барахла взяли с собой иные гости. "Вот. Блин! А у меня только это проститутошное платье…" — раскисая подумала она про себя — "Этот гад еще и жид! Чтоб ему пусто было!" — продолжала злиться Суокки. Она посмотрела на Комптона из-под грозных бровей, не скрывая своего недовольства, но он проигнорировал ее посыл. "Чертова Мертвечина!!!!" — она почти сказала это вслух…

К ним подошел слуга и поинтересовался о вещах, Билл сказал ему, чтобы проводил их в отведенные им комнаты. Суокки без интереса поплелась за своим пленителем, и в один момент отчего-то ощутила просто дикое желание обернуться назад. Она попыталась побороться с этой странной ни возьми откуда возникшей мыслью, но она еще настойчивее стала ее донимать, "просто вторжение какое-то…" — возмутилась она и тут ее осенило! Суокки резко остановилась и повернулась назад, и первое и единственное, что она увидела — были родные, оттенка северного неба глаза…

 

33 глава

Совершенно инстинктивно она дернулась в сторону Эрика, но тут же застыла в оцепенении: он смотрел прямо на нее, глазами, полными какой-то невозможной тоски, от этого у нее сжалось сердце. Она почувствовала как холодная рука сжала ее руку чуть выше локтя и потянула на себя, Суокки, не отводя взгляда от милого лица, пошла за Комптоном. В этот момент она не поверила своему счастью: Эрик уверенным шагом приближался к ним, Билл остановился и развернулся в его сторону, все также удерживая девушку за руку. Викинг практически вплотную подошел к их паре, и они словно зажали Суокки между собой. Нортман был значительно выше Комптона, так что почти что навис над его лицом, уставившись ему прямо в глаза, тот своих не отвел: так они и стояли, как два барана, выпучив глазные яблоки донельзя и угрожающе выставив лбы друг на против друга. Суокки почувствовала как Эрик дотронулся до ее ладошки, нежно взяв ее за кисть, он стал легонько гладить мягкую кожицу большим пальцем. От этого ей хотелось расплыться в счастливой улыбке, этот жест так много для нее значил: вот он пришел, и не побоялся показать свой интерес к ней, здесь, прямо перед Биллом. Этим незаметным объятием он внушал ей уверенность и давал свою поддержку, и Суокки была безгранично благодарна ему за это. В тоже время другую руку удерживала стальная хватка Комптона, он со всей силы сжал ее: вот такой парадокс, с одной стороны — мужчина ее мечты, с другой — ее пленитель, и они так ярко сейчас продемонстрировали свое отношение к девушке, что в ее голове все мгновенно встало на свои места. Однако, вернемся к нашим баранам. Они не долго бадались друг с другом, наконец, Билл первый начал меряться "гениталиями":

— Она — моя — прошипел он, обнажив в угрозе клыки

Эрик не спешил с ответом, он смотрел в глаза Суокки, поскольку свое лицо она обратила к нему, и тонула в бездне его взгляда, она полностью потеряла нить происходящих событий, в ней пропал страх и инстинкт выживания, здесь и сейчас был лишь любимый Эрик и его мужская сильная ладонь, его легкие поглаживания, его голубые глаза… больше никого и ничего…. Она не обращала внимания на то, что Билл причиняет ей боль своей хваткой, что он насильно пытается оттянуть ее от Нортмана, что он что-то говорит….

— Не надолго…. - наконец, ответил Эрик. Он сказал это спокойным и уверенным тоном, он не пытался запугать Комптона, выставив на показ свое превосходство, хотя мог бы сделать это, не моргнув глазом: он на многие сотни лет был старше этого недоделанного ублюдка, да что таить, он в принципе как мужчина был сильнее вампира, так что он просто утверждал неизбежное…

Комптон, казалось, сейчас взорвется от злости. Он резко дернул Суокки на себя и потащил подальше от Северянина, девушка же со всей силы сжала ладонь Эрика, не желая выпускать его из рук, но Нортман посмотрел ей в глаза самым теплым и заботливым взглядом, на какой он вообще был способен, будто в попытке успокоить ее, словно говоря: все будет хорошо, не переживай… И это действительно подействовало! Суокки отпустила его и поплелась за Комптоном. Она была как будто в прострации, не веря своему счастью, девушка ничего вокруг не замечала, стараясь подольше сохранить ощущение его касаний, как вдруг она наткнулась на спину Билла:

— Бл@ть, Суокки!!! — взорвался тот, надо же ему было на кого-то сорваться из-за своего позора и унижения — Смотри, куда идешь, дура!!! — его лицо было просто перекошено от злобы и гнева. Как ей хотелось плюнуть в эту самодовольную рожу: "Да пошел ты на х@р, Билл Комптон!!!!", но она не позволила вспышке ярости переключить свои чувства от Эрика. Она просто отвела глаза в сторону, как тут же оказалась в чьих-то объятиях, еще до того, как услышала голос, она уже поняла, что это была Пэм, аромат ее пьянящих духов нельзя было спутать ни с чем иным. Как она была рада, как она соскучилась по ней!!! Сейчас столько хороших эмоций переполняли душу Суокки, что она даже нашла в себе силы вырвать руку из лап Комптона, и с удовольствием обняла Пэм, крепко прижимая к себе.

— Девочка моя — затараторила Пэм — Как я рада тебя видеть!!! — она опустила одну руку и нашла ладонь Суокки, впихнув ей маленькую записочку, та незаметно скрыла ее от посторонних глаз

Комптон был на взводе и тут же разорвал их объятие, Пэм удивленно посмотрела на вампира, она была еще той актрисой!

— Билл! Я тебя не узнаю!! Что-то случилось, дорогой? — самым что ни на есть сладким, тягучим голосом проворковала женщина

— Перестань, Пэм, я не играю в эти игры! — зло отрезал вампир

— О, мне так жаль, Билл… — скривила она бровки, словно и вправду сожалела о чем-то

— О чем тебе может быть жаль??? — взбеленился тот — Иди к своему мастеру, женщина! — грубо сказал он

Но Пэм не собиралась заканчивать разговор, видимо, ей доставляло немалое удовольствие поиграть на его нервах, Суокки с трудом сдерживала смех, наблюдая за этой ситуацией. Надо же как виртуозно женщина заставляла Комптона делать то, что было нужно ей!!!

— Мне жаль, Билл, что ты рушишь наши дружеские отношения… — спокойно и медлительно начала она, и стала поправлять свои волосы, как бы невзначай — И ты так грубо ведешь себя с дамами…Это не похоже на тебя, мой милый друг! — она улыбнулась, глядя ему в лицо, и тому ничего не оставалось делать кроме как скроить подобие улыбки в ответ. "Вот так чудеса!!!" — удивлялась Суокки — "только что он почти что писался кипятком, а теперь стоит и лыбиться! Виртуозная работа!!!!" — К тому же, надеюсь, ты не забыл, что Суокки — моя гостья! И я за нее в ответе перед ее бабушкой! — она сказала это на несколько тонов ниже своего приветливого воркования, и не было сомнения, что она хотела до него донести. Не будучи все же дураком, Комптон все поняла, и это явно напрягло его, он весь выпрямился и напрягся.

— Она теперь Моя! — сказал вампир. Смотря куда-то в сторону, но Пэм была не из робкого десятка, и она сама обошла его и встала прямо перед лицом, и глядя в глаза, ответила:

— Ты заблуждаешься! Неразумно, Билл… — затем также быстро она перевела взгляд на Суокки и продолжила — Милая, ты, наверняка, очень рада тому, что поместье твоей бабушки всего лишь в каких-то сорока милях от замка, не так ли, детка?.. — у девушки выпали оба глаза, Пэм удивленно взмахнула веером пушистых ресничек и невинно посмотрела на Комптона — Ой, Билл, прости, видимо, я испортила твой сюрприз?… — из ушей вампира почти что пошел пар…, он снова сватил Суокки за локоть и потащил за собой.

— Нам пора! — и не прощаясь с Пэм, он крупным шагом удалялся от всех этих внезапно свалившихся "проблем"

— Малышка, уверенна, мы совсем скоро увидимся, до встречи…. - и она замахала девушке рукой

Суокки не знала, что и думать, после этой информационной голодовки в лесу, ее мозг просто отказывался переваривать так много и сразу, но, слава Богу, совсем скоро встанет солнце и заберет этого мерзкого вампира, и тогда она сможет спокойно обо всем подумать.

"Чертова Сучка!!! Поганая стерва!!!! Будь она трижды проклята!!!!" — ругался Билл про себя, пока топал до их комнаты- "Надо срочно что-то предпринять…я не могу оставить эту дуру одну…" — времени оставалось в обрез, а ничего на ум не приходило. Наконец, слуга открыл перед ними дверь и провел внутрь комнаты:

— Прошу, господин, ваши апартаменты — он почтительно поклонился, и ожидал, когда его отпустят, не смотря на него, вампир спросил:

— Эта дверь запирается на ключ?

— Нет, по распоряжению Верховного Арбитра все двери в гостевых комнатах нельзя закрыть, но вы можете запереться изнутри на щеколду…

— Ясно, ты можешь быть свободен… — слуга снова поклонился и вышел.

Суокки стояла и ждала наказания, но Комптон ничего плохого ей не сделал, она задумалась, а не потому ли, что он попросту испугался Эрика и Пэм? Но потом в голову пришла более крамольная мысль — она должна была выглядеть презентабельно на вечере, так что портить товарный вид он не стал, ну что ж, и на том спасибо…

— Я очень недоволен тобой — наконец он заговорил с девушкой — Ты обещала мне, что будешь вести себя так как нужно! Имей ввиду, подобного я больше не потерплю, и на этот раз я не буду тебя предупреждать, а накажу, и поверь мне, я сделаю это… — Суокки поняла все по его глазам, права на ошибку у нее больше не было. — Я знаю, что улизнешь из комнаты как только я уйду на дневной сон, посему, чтобы не провоцировать конфликта, я разрешаю тебе выходить, но находиться ты должна только на территории замка, ты меня поняла? — девушка молча кивнула — Хорошо… — с облегчением сказал Билл, а затем ушел.

Это такая беспрерывная цепь, сначала находишься в диком напряжении, пока вампир рядом, а потом он уходит спать, и оставляет тебя одну, и это просто прекрасно! Суокки не сразу решилась вытащить записочку и прочитать ее, а вдруг Комптон следил за ней или зачем-нибудь вернется? Да мало ли что могло произойти… и хотя она сгорала от нетерпения и любознательности, все же заставила себя потерпеть еще немного. Ей в общем-то было о чем подумать!

Пожалуй, самой ошеломительной была новость о том, что ее дом был совсем близко, она не могла этому поверить, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и тем не менее это было так, однако, Суокки не знала, радоваться ей или плакать? Ведь по существу у нее не было возможности добраться туда, хоть и сорок миль, а все-таки пешком туда не убежишь, когда у тебя на хвосте будет висеть суперсильное существо, и это огорчало, но с другой стороны, сама мысль, что родной дом и бабуля где-то совсем рядом, очень грела душу, и это радовало. А потом она позволила себе вспомнить Эрика и его прикосновения, девушка упала на кровать и закрыла глаза, стараясь воспроизвести в малейших подробностях их встречу. Он смотрел на нее с заботой, и неужели, с… любовью?… "Нет, этого не может быть, не стоит кормить себя пустыми иллюзиями…" — Суокки быстро абстрагировалась от этих мыслей, однако подсознательно она все время над этим думала, и теперь твердо знала, что хотела, чтобы Эрик испытывал к ней хоть самую капельку нежных чувств, даже от этого она была бы безмерно счастлива…

Мечтательно вздохнув, Суокки вернулась в реальность и вспомнила про записку, которую все это время сжимала в ладони. Она быстро раскрыла ее и прочла: " Малышка, милая моя девочка, мне так стыдно, что ты попала во всю эту передрягу… прости меня, Суокки, я никогда не думала, что все вот так обернется, и поверь мне, ни в коем случае я не причастна к этому нападению." — местами почерк был слегка размыт, Пэм плакала, когда писала эти строки. Суокки защемило грудь, она никогда и не думала обвинять свою дорогую Пэм в чем бы то ни было… "Нет возможности написать подробно, так что о самом главном: Суокки, ты не знаешь, во что ввязываешься, идя на поводу у Эрика. Он не сказал тебе и малой доли последствий связи между человеком и мастером. Я — человек Годрика, и хочу чтобы ты знала об этом, поэтому поверь, я знаю, о чем говорю. Ты должна узнать все перед тем как примешь окончательное решение, милая…" — девушка нахмурилась, слова Пэм холодной змеей проползли к ней в душу, ей так не хотелось рушить воздушные замки об Эрике, но на самом деле, внутри себя даже она понимала, что в этом деле все далеко не так чисто как пытался показать вампир… "Я люблю Нортмана всем своим сердцем, но я его друг, а не человек и не любовница, а любить его — тяжкий труд, тем более любить как любимого… это не мое дело и в я не смею вмешиваться в ваши отношения, но… я переживаю за тебя, малышка. Я оказалась виновницей всего, что с тобой произошло, и я помогу тебе вернуться домой. Как ты уже поняла, дом твоей бабушки совсем близко, и я сделаю все, чтобы ты вернулась домой! Подробнее расскажу при встрече. Целую, Пэм. Уничтожь после прочтения"

Суокки встала и поднесла письмо к языку свечи, и просто смотрела, как быстро догорает бумага. Пара секунд, и тайна исчезла из материального мира, осталось лишь воспоминание. Честно признаться, Суокки неоднозначно приняла слова своей подруги, ей совсем не понравилось та категоричность, с которой Пэм писала про Эрика, ее напугало предостережение о метках, что снова было ударом в сторону Нортмана, и она совсем не знала, что и думать насчет возможности вернуться домой, тут было столько подводных камней… В общем самым логичным было выйти из комнаты и найти виновницу своих сомнений, так она и поступила.

 

34 глава

Что без тебя мне эта вечность?

Моих владений бесконечность?

Пустые звучные слова,

Обширный храм — без божества!

Комнату заполнял веселый бас мужского и звонкий колокольчик женского смеха, Пэм и Эрик стояли и хватались за животы, надрываясь от хохота, вспоминая вытянувшееся лицо Билла Комптона.

— Я и подумать не могла, что будет ТАК весело!!! — сказала Пэм — Ты видел, как у него чуть зубы не вывалились от злости, когда я сказала про "маленький сюрприз"? — на мгновение вампир перестал смеяться и стал серьезным, женщина прекрасно осознавала, что делает: ее главной целью было вернуть Суокки домой, но и с Эриком так жестоко она поступить не могла, поэтому намеками давала понять о своих намерениях.

— Пэм, зачем ты это делаешь? — совершенно серьезно спросил он, женщина не торопилась отвечать — Ты не хочешь об этом говорить? — спросил Нортман снова

— С чего это мы стали такими заботливыми, а, Эрик? — насмешливо поинтересовалась подруга и вскинула на него шальные глаза

— Нет, Пэм, серьезно… что ты задумала?

— Ты прекрасно знаешь, ЧТО!

Эрик резко встал и хотел метнуться к ней в порыве ярости, напугать или еще что-нибудь в таком роде выкинуть, но во время опомнился: ее этим и не проймешь, да к тому же только усугубишь и без того шаткую ситуацию. Конечно, как только он услышал слова Пэм о доме бабули, адресованные Суокки, вампир сразу же все поняла, и Эрик был уверен, что эта плутовка добьется своего, хотя бы потому что это было слишком большим искушением для девушки после всего случившегося снова оказаться дома, под защитой своих родных. Но все внутри него неистово противилось одной этой мысли, что Суокки вырвут из его мира, и тогда неизвестно, к каким мерам придется прибегнуть, чтобы вернуть ее обратно. Возможно, Нортман размышлял так не столько из эгоистичных соображений, сколько из-за того, что по-другому он просто не знал как. Совсем скоро встанет солнце и ему придется покинуть этот мир, но времени не было, все решали какие-то пара дней, а может и того меньше, и Пэм имела неоспоримое преимущество: она могла передвигаться днем! Скорее всего она организует побег именно на день, им вполне хватит времени смыться и добраться до поместья. "Может, зачаровать какого-нибудь полудурка, чтобы он следил за Суокки и не дал ей умыкнуть?…" — размышлял Эрик — "Заманчиво… но нет: ведь у меня пока нет плана как оставить Суокки у себя." Как бы он не сопротивлялся, но внутри себя знал, что Пэм была права — он не мог принудить малышку силой стать его человеком, в конце концов, это попросту не сработало, она сама должны была захотеть этого. Правда, огонек надежды все ж таки теплился в его груди, вспоминая как Суокки смотрела на него, как не желала выпускать его руку… не все потеряно, не все проиграно, главное переманить Пэм на свою сторону!

— Послушай, Пэм, я догадываюсь, что вы хотите сделать — осторожно начал он — Но, может, сначала нужно спросить Суокки? Хочет ли она этого?

— Эрик, ты уже давно взрослый мальчик, и я не первой свежести, но Суокки — она еще ребенок! Ты должен отпустить ее, я прошу тебя, не мешай мне, пожалей хотя бы ее!!! — она говорила с мольбой в голосе, этого Нортман никак не ожидал, ему казалось, что женщина твердо нацелена на выполнение своей задачи, а выяснялось, что она не так уверенна, и сомнением было как раз колебание Суокки. Душа Эрика ликовала: "Моя девочка останется со мной…". Стыд и позор, Эрик Нортман, снова ставишь свое Я вперед всех остальных….

— Я не понимаю, о чем ты, Пэм…

— Нет, Нортман, меня не обманешь, и себя не обманешь… — совсем грустно сказала она — Ты не сможешь удержать ее так как привык обычно. Эрик, очнись, ты можешь быть лучше, совсем не обязательно все время действовать как привык…

— Я по-другому не умею — наконец, сказал он. Пэм удивленно посмотрела на друга, она никогда не ожидала, что он вот так просто признается в своей слабости, сейчас она впервые засомневалась в своем решении…

— Эрик, разреши мне сказать свое мнение? — он кивнул в согласии, отступать было уже не куда. — Я верю в то, что зло полностью овладевает существом, когда оно осознанно и всецело подчиняет себе других, невзирая ни на их целостность, ни на их уникальность, ни на их потребность в единении. Тогда становишься агрессивным, жестоким, неуправляемым и глухим ко всему. И в этом я вижу слабость, потому что не можешь уже объективно воспринимать реальность.

Эрик слегка улыбнулся и спросил:

— Надо понимать, что сравнение не в мою пользу?

— Нет…это было бы слишком узколобо… неужели ты бы поверил в то, что твоя невинная Пэм могла так однобоко смотреть на вещи? — они оба рассмеялись — Я однажды прочитала высказывание одного мудреца: "…как только мы изгоним наших дьяволов, то нам следует быть готовыми к тому, что наши ангелы тоже распрощаются с нами…"

— Не верю своим ушам!!!! Пэм, когда ты научилась читать???…. - он хотел перевести все в шутку, так как этот разговор все больше стал напоминать ему былую проповедь Годрика.

— Ты будешь шутить? Или отнесешься хотя бы с уважением к другому человеку? — сделала она бровки домиком

— Блин, Пэм, ну только ты не начинай, а? мне и Годрика хватает за глаза и за уши!! Вот мне где ваши откровения! — и он жестом показал, как это все его достало, поднесся в резком движении ладонь ребром к горлу

— Ну вот в этом-то и проблема: хоть между вами с Суокки целое тысячилетие, но разницы никакой — вы оба безрассудны! Вы оба безжалостны друг к другу! Вы уничтожите друг друга!

— Не мели ерунды! — вспылил он, как она смеет ровнять его с этой девчонкой!

Пэм вскинула руками:

— Да как же ты не понимаешь?… — терпению приходил конец, а надежда достучаться до него таяла на глазах…она в жизни видела не так много подобных трагедий, но все они заканчивались смертью и вечными муками влюбленных, а эти были самой яркой парой из всех! Между ними пылал огонь жизни и смерти! Она перевела дух и продолжила снова — Вы оба несносные дети!!!

— Дети? — приподнял бровь Эрик и усмехнулся, но не остановил

— Да! и вы совершенно несовместимы с ней!

— Не забывайся!!! — он в мгновение повернулся к ней лицом и показал клыки, это означало, что он испытывал эмоции настолько сильные, что не смог проконтролировать движение зубов.

— Ты разрешил мне высказать свое мнение… — попыталась она его немного отвлечь, после того как он втянул клыки обратно, Пэм продолжила — Вы несовместимы как вода несовместима с огнем, как шум несовместим с тишиной, как жизнь несовместима со смертью…

— Но я — ЖИВ!!! — громко сказал викинг

— Знаешь что приходит мне в голову, когда я думаю о вашей паре? — резко сменила она тему, и странным образом заинтересовала Эрика

— Удиви меня…. - иронично ответил он

— Я бы назвала вас "Укус Любви" — торжественно сказала женщина

— Ты ополоумела окончательно!!! — в ответ ей раздался хохот, с которого и начинался весь разговор. Насмеявшись вдоволь, он с серьезным видом спросил:

— Какой Любви, Пэм?

— Той самой, Эрик! Или ты хочешь сказать, что не испытываешь любви к Суокки? — она явно хотела завести его в западню

— Не используй слова, смысл которых я не понимаю… — безразлично ответил вампир, глядя в никуда.

— Скажи мне лишь одно, Эрик, и я от тебя отстану

— Не лги сама себе, душка! — съязвил он

— Эй! Это моя роль, работать мозгокопателем! — и она пригрозила ему тонким женским пальчиком, до чего это выглядело умилительным…

— Спрашивай скорее, солнце уже взошло… — пора было кончать с этим далогом

— Ты сказал, что не знаешь, что такое любовь. Ты и человеком не знал этого?… — она пристально наблюдала за ним. На мгновение лицо Эрика посерело, и он изо всех сил старался не выдать испытываемых чувств, наконец, подняв на нее глаза, вампир тихо сказал:

— Ты сегодня особенно жестока… моя милая Пэм… — и до того как он спрятал свои глаза от нее, женщина успела заметить гранатовую капельку в самом уголке…

— Эрик… — окликнула она его, но он стремительно исчез.

Пэм подошла к окну и посмотрела на возрождающееся солнце, ей было жутко больно внутри за то, что только что произошло. Она почувствовала его боль, но женщина ни в коем случае не делала своей целью обидеть друга. Пэм всего лишь хотела достучаться до него, "что ж, видимо, все-таки достучалась…" — уныло подумала она. Все вышло совсем не так, как она предполагала, всего-то надо было убедить Эрика понять, что это просто мужская гордыня между ним и Биллом, что костью раздора стала Суокки, что нужно просто бросить эту глупую затею, но они оба как с цепи сорвались! И хотя сперва Пэм была уверена, что всему виной примитивное нежелание не уступить друг другу, то теперь она уже сильно в этом сомневалась. Все же было между этими двумя, Эриком и Суокки, что-то нереальное, магическое, такое, что предписано им провидением. У них с Годриком все было по-другому: да, они любили друг друга, но скорее земной любовью, у викинга и телепатки все было иначе. Когда они находились рядом друг с другом, то пространство вокруг них словно оживало и наполнялось электризующей энергией, они словно два начала — мужское и женское, в танце рождали жизнь и смерть. И она явно соврала, когда сказала, что они несовместимы. О, нет, теперь она более чем поняла, что все совсем наоборот.

Но в то же время, именно это понимание лишь сильнее укрепило веру Пэм в то, что им нужно разойтись хотя бы на время, хотя бы пока Суокки из мечтательной, порывистой девушки превратится в зрелую женщину, знающую жизнь и людей. И она пошла на встречу со Суокки.

 

35 глава

Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет, так и с нашими девочками — они практически шли на встречу друг другу, и наконец, встретились. Они стояли друг на против друга в каменном сером коридоре и не решались сделать первого шага: в общем-то у каждой были претензии к другой, и казалось бы, хотя совсем недавно они так хотели свидеться, представляли как пройдет их встреча, как они все расскажут друг другу как хорошие добрые друзья, но сейчас между ними встал мужчина, для одной — друг, для другой — любовник, и обе женщины имели прямо противоположное мнение. Поэтому в этих первых шагах чувствовалась неуверенность, напряженность и скованность, они отводили глаза в сторону, нервно невольно теребили ткань платья, однако желание было обоюдным — нужно было расставить все точки над и.

— Здравствуй, Пэм… -как-то неловко сказала Суокки и наклонила тело к подруге, так раскрыла объятия и легонько приобняла девушку, похлопав рукой по спине, затем они разомкнулись и встали, отстранившись на небольшую дистанцию. Как-то все выходило не в попад, и девушку это очень огорчало, видимо, эмоции отразились у нее на лице, и заметив печаль, Пэм стало стыдно, и она подумала, что стоит быть немного помягче.

— Я очень рада, что ты не побоялась выйти днем… ведь Комптон наверняка тебе запретил…

— На самом деле, нет, он разрешил мне выходить из комнаты днем. Под запретом только все вне замка

— О, как это мило с его стороны — со смешинкой сказала женщина

— Не язви, пожалуйста, честно, я совсем не хочу устраивать разборки еще и с тобой — вспыхнула Суокки, она и правда чувствовала себя утомленной и переездом и кучей эмоций, нежданно обрушившихся на нее с утра, она была как выжатый лимон и у нее совсем не было сил сражаться.

— Извини, порой я тоже забываю, что ты всего лишь человек….

— Блин, Пэм, ты издеваешься???

— Да я на самом деле… — начала оправдываться она

— Ты такой же человек как и Я!

— Не совсем так… — это заинтересовало Суокки, и поняв это, Пэм решила, что лучшей возможности начать промывание мозгов на эту тему не найти — Хочешь я расскажу тебе всю правду? — она намекала на ту ложь, которую наплел ей Эрик, и это было так больно, и одновременно ей необходимо было посмотреть правде в глаза, как бы она не относилась к Нортману, все же Пэм была права — она была всего лишь человеком, а это значительно ограничивало ее способности к выживанию…

— Да, я готова, рассказывай — и она глубоко вдохнула

— Хорошо, я человек Годрика уже 47 лет… — она увидела как у девушки широко раскрылись глаза, это ее немного насмешило, но скрыв улыбку она продолжила — Не удивляйся, а я неплохо сохранилась, не так ли?? — Суокки только и могла что кивнуть в ответ — Я стала человеком мастера в 33 года — на том и остановилась, как видишь. Это, пожалуй, самое важное, что тебе нужно знать: ты останешься в том возрасте, в котором получишь все четыре метки, и ты будешь жить пока живет твой мастер….

— Охренеть…. -на одном выдохе сказала девушка

— Но это еще не все, милая… если умрет твой мастер, за ним следом умрешь и ты, и также наоборот, если умрешь ты, то умрет и он! — слова доходили до ушей девушки, но их смысл явно не успевал, она чувствовала себя какой-то полной идиоткой! Суокки стала часто сглатывать и слегка дергаться.

— Об этом, надо полагать, Эрик тебе не сообщил, когда ставил две первые метки

— Неееет… — обреченно ответила Суокки, готовая разреветься от страха

— Не расстраивайся, детка, две первые метки не сильно тебе навредили и ни к чему особо не привязали, хоть на это совести хватило! — со злобой сказала Пэм — Что еще из минусов? Ты в какой-то момент должна будешь покинуть всех своих друзей и родных, ведь ты не будешь стареть… ты увидишь как они будут умирать… и даже не сможешь прийти на их похороны, ты останешься без детей…

— В смысле? Это как-то физически мешает зачатию??? — этот вопрос очень волновал Суокки, она всегда мечтала о маленьком розовом комочке

— Нет, не то о чем ты подумала, но как ты себе это представляешь? Вампир не может зачать тебе ребенка — смысл стал доходить до девушки — Даже если бы твой мастер позволил тебе зачать от человеческого мужчины и у тебя даже получилось, что ты будешь делать с этим ребенком, будучи по уши в вампирских передрягах, да и…. Твой ребенок не сможет пережить тебя… — Суокки поняла, на что она намекает, и ей стало дико грустно и одиноко, она обхватила себя руками, словно закрываясь от этой жестокой правды, этой цены, которую нужно было уплатить за женское счастье…лишив себя всего остального в человеческом мире…

— Пэм, но должно же быть и что-то хорошее в этой связи??? — с надеждой спросила девушка

— О, да, только для вампиров! Ты — словно батарея для мастера, когда он находит своего человека, то становится очень-очень сильным, а это главное, к чему они стремяться! Ты тоже, конечно, в какой-то степени выигрываешь… ты перестанешь болеть, стареть, чувствовать себя изможденной, тебя будет нелегко убить даже вампиру, ты станешь чем-то средним между супер-человеком и вампиром, ты будешь богата и не будешь ни в чем нуждаться… в общем масса физиологических плюсов… — она замолчала, отвернувшись к окну, белым платочком вытирая глаза. Суокки осторожно подошла к ней сзади и коснулась ее плеча:

— Пэм — позвала она ее — Но как же ты стала человеком Годрика?… если… если… — девушка не могла решиться спросить до конца

— Если что? — спросила Пэм, резко обернувшись к ней лицом. Когда Суокки заглянула ей в глаза, она была поражена до глубины души безмерной черной бездной, отразившейся в них…

— Если ты все это ненавидишь! — все-таки сказала она, и ни один мускул на ее лице не дрогнул, она железно запретила себе выказывать жалость к Пэм

— Меня никто заранее не предупреждал о… — она стала говорить каким-то безжизненным отреченным тоном, словно она сейчас не здесь — О последствиях этой связи — закончила она мысль. — И я не ненавижу…я просто хочу, чтобы у тебя хоты бы был выбор!

— Нет, Пэм, ты уже сделала его за меня! — уверенно сказала Суокки, и она полностью верила в это. Немного помолчав, женщина ответила:

— Возможно…но ты так молода, ты совсем не знаешь жизни…

— Ой, я тебя прошу, только не читай мне моралей! — взвилась Суокки

— Но это так! Если вы с Эриком не хотите реально смотреть на положение вещей, то я прошу хотя бы того, чтобы вы подождали, хотя бы лет десять… — эта мысль не показалась Суокки такой уж лишенной смысла и она задумалась, Пэм была рада тому, что по крайней мере девушка не отмахнулась от нее сразу.

— В этом есть определенный смысл…А что думает об этом Эрик?

— Эрик? — ехидно удивилась Пэм — Эрик всегда думал и будет думать только о себе! — этот ответ красноречивее иных объяснений говорил сам за себя. Что, что, а этого было не отнять, и Суокки сама имела возможность прочувствовать на своей шкуре насколько викинг заботился о себе и своих желаниях. Возможно, не поведи он себя так, девушка бы ни на грош не поверила словам Пэм, но, к сожалению, тому имелись веские доказательства, и тут по крайней мере было над чем подумать и что обсудить с Эриком. Суокки решила, что Нортман сам даст ей знак, как поступить — она намеревалась поговорить с ним на эту тему, и решение будет зависеть от его реакции!

— Ну, неужели мои доводы тебя не убедили? — спросила подруга

— Нет, извини, но нет, я очень благодарна тебе, что ты не стала скрывать от меня такие важные сведения, но я в принципе еще ничего не решила, я не говорю тебе "да" и не говорю Эрику "нет". - она заметила как Пэм слегка встрепенулась, но потом также быстро затихла

— Ты что-то еще хотела мне сказать?… — подбодрила ее Суокки

— Суокки, а как ты относишься к полигамии?… — как бы издалека начала она

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Суокки

— То и имею!

— Пэм, говори прямо, не виляй! У нас нет времени на тонкие намеки…

— Ну как бы ты отнеслась к тому что Эрик стал бы погуливать на сторону? — такой вопрос был вполне понятен, но его прямота заставила девушку попасть в тупик, она не сразу ответила, потому что целое море различных эмоций сменялось у нее внутри, когда она силилась представить подобную картину.

— Меня бы это не устроило, а почему ты вообще спрашиваешь об этом?

— Потому что это имеет прямое отношение к связи между мастером и человеком….

— Каким образом? — недоверчиво спросила девушка

Зрачки Пэм как-то резко расширились и также резко вернулись в норму, но перед тем как сказать, она прочистила горло, прокашлявшись:

— Таким! Что на счет вашего перепиха с Годриком?… — просто спросила она. Суокки аж подавилась, сердце сбило ритм, а на спине выступила испарина. Она чувствовала себя словно пойманный с поличным нашкодивший ребенок, только нашкодила она по-крупному, да и ребенком быть давно перестала.

— Прости меня…я…я….не знала про вас….Боже, я так виновата перед тобой, Пэм… — Суокки не знала, куда себя спрятать, ей было невыносимо стыдно перед подругой, и она свято надеялась, что та никогда не узнает о той совместной ночи, потому что по существу ни для одного, ни для другого она ничего не значила.

— Перестань, Суокки, я не виню тебя…

— Но как? — тон Пэм отрезвил ее и она удивленно и непонимающе смотрела на женщину

— Я — не маленькая девочка и знаю правила этой игры — иронична ответила она — Я всегда знала, что будет именно так как есть: они никогда не изменят своей мужской натуры!

— Ты хочешь сказать, что Годрик все время изменяет тебе? И ты об этом знаешь? — возмущенно спросила Суокки

— Поживи с мое…и не такое узнаешь — в ответ рассмеялась Пэм, наверное, близко к истерике.

— Но…но… ведь вы любите друг друга — пыталась найти объяснение девушка

— Да. это так, однако это не меняет положения вещей

— Извини, но я не понимаю!

— Хм, я иногда тоже не понимаю… — сказала она в никуда — Они оправдывают свой "кобелизм" вампирской сущностью… но знаешь, что самое противное? — Суокки отрицательно кивнула головой — То, что они просто прикрываются этим дер@мом! Я могу понять и принять такие отношения, когда партнеры иногда имеют интрижки на стороне. Я и сама иногда имею…Но больше всего ранит эта ложь! — последние слова она почти что прошипела, прямо как змея. — Тем более, проживая столь долгую жизнь… невольно распускаешь себя… в общем я где-то даже понимаю Годрика, но я не терплю лжи! Сейчас мы можем поговорить с ним на любые темы, но так было не всегда… и я не хочу, чтобы вы закончили как Ромео и Джульетта, я не могу потерять вас обоих из-за твоей юношеской порывистости!

— Да о чем ты говоришь, Пэм!!! — разозлилась Суокки — Мне надоело слушать о том, какая я глупая и несмышленая! Я не настолько беззащитна!! И могу постоять за себя!!! — брови Пэм недоверчиво полезли вверх, и это задело девушку еще сильнее — Да, могу! Я не испугалась этой Комптоновской шлюхи и дала ей отпор! И не нужна мне была ни твоя помощь, ни Эрика!

Пэм на мгновение остолбенела:

— Какой еще шлюхи?… Лорены?? Ты что, боролась с Лореной? Создательницей Билла?.. — казалось, у нее глаза на лоб полезут…

— Да, а что тебя так удивляет? — с вызовом бросила Суокки

— Бл@ть, Суокки, ты хоть представляешь, с каким дер@мом ты связалась???? — практически перешла на крик женщина

— Перестань на меня орать, сейчас же!!!! — повышенным тоном ответила та и наклонила тело в сторону Пэм — Она первая напала на меня…что я должна была делать? Стоять и смиренно ждать, когда она выпустит мне кишки???

— Лорена — чокнутая сучка!!! К тому же, достаточно сильная, да ты еще в большей заднице, чем я предполагала…

— Спасибо, утешила! — фыркнула Суокки

— Суокки Стэкхауз! Ты самый непослушный ребенок из всех, что я знала! Ты ни черта не слышишь!!! Ау, там кто-нибудь есть, внутри этой пустой головы???? До тебя абсолютно точно не дошло, что ВСЕ ЭТО — не игрушки и не любовный водевиль!!! Это реальная жизнь, в которой на тебя имеет зуб древний вампир и оскорбленная женщина в одном лице!

— Да знаю я!

— Тогда чего строишь из себя Жанну Дарк?

— Меня просто бесит, что ты играешь мою "мамочку"! — грубо ответила Суокки, и сразу же пожалела об этом — Прости, Пэм, я не это имела ввиду…

— Да, Суокки, ты попала в точку! Я хочу быть мамой, но никогда ею не стану! И я ненавижу это! — слезы крупными гроздями стекали по ее щекам — И я мечтаю уйти в отведенный мне срок, но этого никогда не произойдет! И если ты считаешь себя достаточно взрослой и умной, то я умываю руки! Вы оба друг друга стоите! — резко сказала она и быстро зашагала прочь от Суокки.

Та хотела было ее окликнуть, но чтобы она ей сказала? Тривиальное и в очередной раз "Прости, Пэм"? Нет, она все-таки на самом деле редкостная дрянь — мало того, что переспала с Годриком, так еще и на@рала ей в душу! "Молодец, Суокки, тебе бы позавидовала даже Лорена!…" — ей было так стыдно и мерзко внутри…она не узнавала саму себя.

 

36 глава

Суокки раздирали противоречивые чувства, как подруга она жалела, что причинила боль Пэм, и обидела ее несколько несправедливо, но как влюбленная женщина, ее даже бесило то, что та вмешивается в их отношения с Эриком, и тем более постоянно говорит, что знает, что для них самих лучше. Безумие какое-то! С другой стороны, ее разумная часть понимала, что все эти вампирские метки — непроглядная темень для нее, и наверняка, даже то, о чем рассказала ей Пэм — своего рода маленькая крупица в большом океане, скорее лишь то, что беспокоило ее саму. Но она и сама не совсем человек! Она не совсем нормальна и обычна как другие люди, так что ей терять? И ей ли рядить иных???? В любом случае, это будет выбор Суокки, а не Пэм, та уже сделала свой, и судя по всему, имей она второй шанс, то Годрик бы остался с носом…

Девушка попыталась рассудить, а каков ее личный выбор? Конечно, она решила, что перевешивающим аргументом будет реакция Эрика, но выходило тогда, что она перекладывает большую часть ответственности на другого, а этого быть не должно! Так каков ее личный выбор, на основании порывов сердца… Когда она спрашивала его, то и раздумывать было не о чем — внутри не было сомнений, лишь одна любовь к нему, к мужчине своей судьбы. От этого простого осознания, душа ликовала, разум прояснился и мысли встали на свои места. "Надо все же поблагодарить Пэм за заботу обо мне… о нас…" — думала Суокки медленно возвращаясь в комнату.

Пэм негодовала, эмоции, которых она давно не испытывала, клокотали в груди, как ей хотелось вставить этой молодой пигалице свои мозги! Она уже поняла, что совершила ошибку, решив поговорить с Суокки по-взрослому, та лишь придумала себя, что женщина лезет в их отношения и пытается там командовать, навязывать свое мнение, как все глупо вышло, а главное — отдалило Пэм от задуманного, теперь у девушки скорее всего сработает принцип "от обратного"! И спросить совета-то было не у кого, Эрик и сам словно гормонально-брутальный вулкан, Годрик готов сбежать от нее и ее, как тому кажется, бабских капризов, и точно не будет больше слушать и помогать, ну Комптон само собой разумеется отпадает…никого…ровным счетом никого здесь нет, чтобы помочь….Безнадежный страх окутал мысли женщины темно-сиреневой пеленой. В таких случаях ей всегда в голову приходила мысль, что если заходишь в тупик в своих действиях и ситуация далее не двигается, значит нужно притормозить, значит у тех, кто "Сверху", свои планы и размышления на этот счет. "Ну, что ж! против судьбы не попрешь…" — несколько обреченно подумала она и легла на кровать, вскоре Пэм уснула.

Суокки мельком глянула в окно: "Солнце почти село, и минуты моего позора все ближе…" — она стояла перед крупный зеркалом, окаймленным красивым деревянным узором, и смотрела на свое отражение, и чем больше она смотрела, тем меньше хотела вообще куда-либо выходить из этой комнаты. Собственно платьем это было назвать сложно: кружева и ниточки — более точное определение для него. Алый — алый, режущий глаза цвет, вырезанные искусным мастером кружевные бутоны роз, расползающиеся по всему телу, окаймляющие тонкие руки, хрупкие плечи, рисующие замысловатый узор на белой глади спины; обтягивающее прозрачное полотно, идеально подчеркивало все ее формы, от чего делало только хуже; расклешенная к низу юбка со шлейфом мешала нормально двигаться. Это платье не скрывало ничего! От пупка вились две петляющие лозы, распускаясь на своих концах крупными шапками роз — только они и прикрывали нежные соски Суокки, но совершенно не прятали саму округлость прекрасной груди, поскольку природа щедро одарила свою любимую дочь, сейчас ей приходилось за это отдуваться! Суокки не могла решиться что ей сделать с волосами — заколоть на верх, обнажая шею, или оставить распущенными, закрывая спину, так и крутилась перед зеркалом, не заметив как в комнату неслышно вошел Билл.

То, что он увидел, поразило его в самое сердце. Он задохнулся от природного великолепия жизни в этой малышке, от земной энергии любви, что она излучает, от женственности и красоты молодого тела, от манящего шелка благоухающих волос… Он просто стоял и смотрел, не в силах оторвать глаза, не смел шевельнуться, боясь, что нереальный мираж вдруг исчезнет навсегда из его жизни. Именно в этот момент он понял, что без этого эфимерного существа с другой планеты ему больше нет жизни, что эта женщина поглотила его всего, без остатка. Что она стала и воздухом, который ему не нужен, и сердцем, которое у него не билось, и теплом, согревающим его холодное тело. Он когда-то, будучи человеком, так смотрел на свою жену, которая была его центром, его Всем! Утратив себя, Билл утратил и свой маленький рай, и он более не желал изображать из себя вечного странника в поисках живительного источника, он знал, что его — давно иссох… и вот сейчас, вампир чувствовал, как наполняется жизнью.

Суокки увидела Комптона в зеркале и нервно скрестила руки на груди, пытаясь хоть немного скрыть свою наготу. Ей казалось, что она все равно что голая у всех на виду! Вампир понял ее смущение и это привело его еще в больший экстаз, его звезда была просто уникальны сосудом, вобравшим в себя совершенно несовместимые качества: нежность и отвагу, страсть и ненависть, соблазнение и скромность…

— Звезда моя… — шепнул он и посмотрел на нее потемневшими от восхищения глазами поверженного мужчины. Суокки несколько оторопела от его взгляда, раньше в нем было повелевание и сила в ее адрес, сейчас же она почувствовала небывалую власть над вампиром. Девушка хитро отвела взгляд от него к зеркалу: "возможно, это платье не такое уж и ужасное…" — кокетливо подумала она и широко улыбнулась отражению. Затем повелительно подала Комптону свою руку, тот взял ее с благоговением, будто прикасался к чему-то неземному и очень ценному, настроение и самооценка Суокки взлетели до небес, она в предвкушении ожидала реакции Эрика.

Они попетляли по бесконечным коридорам замка, туда и сюда бегали слуги, мимо проходили самых разных мастей пары. Один представитель вампирской расы вел на поводке и ошейнике практически обнаженную афроамериканку, ее губы пылали красным, глаза были ярко подведены черной подводкой, кожа словно посыпана чем-то блестящим… женщина показывала белые зубы и рычала каждый раз, когда хозяин дергал за поводок…Эта картина резко смутила Суокки, она никогда не видела подобной дикости! Сердце защекотал холодный язычок страха… Чем дальше она шла, тем больше понимала, о чем ее предупреждала Пэм. На специально отведенных возвышениях изгибались женщины с голыми грудями, они гладили себя руками по телу в таких местах, о существовании которых Суокки, наверное, даже не догадывалась всего пару месяцев назад… Вот она словно вросла в пол, замерев перед одной из мини-сцен: две совсем юные девушки терлись друг о друга телами, их кожа была смазана маслом и так притягательно блестела…они так легко скользили друг по другу…одна стояла в полный рост, а вторая крутилась вокруг нее, она раздвинула свои ноги и стала елозить по колену девушки, при этом она закидывала голову назад словно в экстазе, ее волосы эротично разлетались в стороны, и она продолжала свои медленные движения вверх по ноге подруги, акцентируя внимание на паху. Суокки заворожено смотрела за танцовщицами, она почувствовала жар меж ног, и легкую пульсацию своего цветка, она страшно возбудилась этим зрелищем, единственным ее желанием сейчас было присоединиться к ним и биться в диких телодвижениях. Тем временем девушки продолжали свой эротический танец…Одна из них стояла на коленях перед другой и жадно смотрела вверх, вот она словно кошка стала хищно взбираться по чужому телу, ставя ладошки словно маленькие лапки на внутреннюю гладь бедер, слегка прижимая мягкость кожи ногтями…она медленно высунула язык и остановила лицо прямо напротив зрелой набухшей алой ягоды, кончик коснулся ее и девушка вздрогнула от пробежавшей по телу дрожжи, Суокки почувствовала как кровь прилила к ее лотосу и напряглась в поиске выхода…Голова была полна сексуального дурмана, она не заметила как вокруг танцовщиц уже успел образоваться круг из зрителей, многие из которых ритмично двигались на встречу посылаемым им возбуждающим волнам. Молодая женщина свободной рукой обхватила спелую гроздь груди и стала теребить ее пальчиком, оставшись довольной от того, что жертва закатывала глаза от возбуждения и удовольствия. Она игралась с сосочком, слегка щекоча его, но страстная партнерша требовала продолжения, и девушка сомкнула напухшие губы вокруг ее бутона, она стала активно посасывать сосок, обводя кружочки по ореоле, чем довела женщину до безумия, она стала громко стонать, совсем не стесняясь людей вокруг, казалось, вся эта зрелищность лишь сильнее возбуждала пару. Она схватила танцовщицу за гриву и властно подтянула к своему лицу, обхватив другой рукой за талию, девушка поцеловала вторую в губы, их руки блуждали по оголенным грудям, языки сплетались у всех на виду, обе они стонали и извивались, наконец, девушки рассоединились…Суокки была словно во сне, поддавшись этому эротическому наваждению, она раскачивала бедра и распустила забранные наверх волосы, телепатка не могла остановить желания своего тела и присоединилась ко всеобщей оргии, внезапно она почувствовала крепкое тело позади себя и упругую мужскую твердость на округлостях ягодиц. Кружево ее платья было практически невесомым, так что она могла ощутить абсолютно все!.. Суокки знала, что это был Билл Комптон, ее мучитель, пленитель и ненавистный ей вампир, но… но он пах так одурманивающе сладко…так терпко… крепкий древесный аромат с крохотной капелькой чего-то вкусного, у нее закружилась голова и закрылись веки, тело продолжало покачивающие в такт музыке движения…

Билл был опьянен атмосферой и желанной близостью Суокки, он наблюдал, как на глазах та меняется, буквально вся! Кровь бежала быстрее, сердце сбило ритм… а потом она начала медленно танцевать, сексуально виляя бедрами…и совсем скоро, несравненный аромат ее возбуждения ударил ему в нос. Было такое ощущение будто вместо крови в его вены влили раскаленную донельзя жидкость, разум окончательно затуманился и перед ним была лишь желанная фигура юной телепатки, он не раздумывая подвинулся к ней вплотную, его член в одно мгновение налился и встал, он с удовольствием уперся в нее сзади своей твердостью, вампир на интуитивном уровне знал, что ей это нужно, сейчас, именно сейчас она была готова принять его, не отвергая, и он был рядом…

Его руки сомкнулись на ее талии и не стесняясь поползли к лобку, заключив на нем треугольник из ладоней, Суокки легко вздохнула "ах!" и немного напрямилась вперед, сильнее упираясь в его член, вампир двинул бедрами, толкаясь о мягкость женской попки. Волна удовольствия пробежала по телу Комптона, и он толкнулся еще раз…Неожиданно руки Суокки накрыли его и потянули за собой, они вели его к пышным набухшим бугоркам. Девушка выпрямилась и положила его ладони себе на грудь, он почувствовал твердые мякиши, и окончательно озверел. Прижавшись к ней всем телом, он стал тереться об нее членом, Суокки же продолжала извиваться в соитии с музыкой, она не отрываясь смотрела на танцовщиц, те, наласкавшись вдоволь, стали неистово целоваться, а затем…

Девушка, не отпуская волос, стала медленно направлять партнершу вниз, та быстро сообразила…Она выпуталась из женской хватки, взяв власть в свои руки…Танцовщица зубами стянула с девушки тоненькие трусики, обнажив кудрявый черный треугольник, она засунула себе в рот по очереди два пальца, смазав их слюной и поднесла к паху, женщина смотрела на нее горящими от желания глазами…Пальцы вошли в мягкость губ словно нож в масло, и женщина в сладкой истоме закусила губу. Нежные подушечки прошлись вверх и вниз, обходя сладкий цветок, всего лишь дразнясь…Женщина стала содрагаться и стонать, словно умоляла дотронуться до ее плоти, танцовщица снова высунула язычок и помогла себе руками добраться до сокровищницы желаний… Она нежно раздвинула губы в стороны, открывая своему взгляду слегка пульсирующий мягкий комочек и поцеловала его. Партнерша выгнулась дугой в экстазе возбуждения и желания, она стала гладить себя по груди, приспосабливаясь к ритму языка…

Суокки положила ладони Билла на свои груди, заставляя его вторить движениям танцовщиц, он сжимал спелые плоды, и теребил ягодки, все время елозя по ней сзади, он чувствовал, что вот-вот кончит. Рука Суокки сползла вниз, под юбку. Она стала ласкать себя вместе с женщинами, доводя до оргазма…

Одним резким движением танцовщица ввела оба пальца в лоно партнерши, и та в момент открыла глаза и рот в крике, она быстро завибрировала ими в мягкой норке, не отрываясь от истекающего распустившегося цветка. Женщина словно прыгала на руке подруги, все сильнее вздымая грудь и закатывая голову назад, она все шире раскрывала рот и ее стоны разлетались все интенсивнее…Наконец, ее мир взорвался яркими красками, и она забилась в оргазме, выкрикивая, чтобы та не останавливалась в ласках клитора! Танцовщица двигала язычком вверх и вниз очень-очень быстро, высунув пальцы из влагалища, она обеими руками держала женщину за бедра, не давая той вырваться…и вот второй более сильный оргазм настиг ее… На этот раз без крика она обессилено упала рядом с танцовщицей и лежала, подергиваясь от удовольствия….

Суокки помогала себе рукой, чертя подушечками пальцев круги вокруг возбужденной плоти, к первому оргазму она пришла одновременно с женщиной, но ей, как и той, этого было мало, жадно пожирая движения тела женщины, наблюдая как вымазанный соками рот танцовщицы продолжает свои ласки, Суокки была на грани, она знала, что если сейчас не почувствует его внутри, то сойдет с ума, она резко потянула Билла на себя, поставив его спиной к сцене, чтобы она могла продолжать смотреть на женщин. Суокки схватила его за член, и испытала секундное облегчение, а затем похоть накрыла ее по новой, и она с силой рванула застежку его брюк, освобождая член на волю… От вида восставшей мужской плоти она просто озверела, продолжая наблюдать за женщинами, Суокки двинула бедрами ему на встречу, сообщая о своем желании. Билл в одно мгновение, не помня себя, задрал ее длинную юбку, и вошел в Суокки…Она приоткрыла рот в сладостном стоне и стала шевелиться на нем, вампир быстро взял инициативу на себя, он был очень возбужден…Подхватив ее талию рукой, он принял на себя вес ее тела, вбиваясь в нее все глубже и активнее, Суокки смотрела как содрогается женщина сцене, как расширяются ее глаза…вот-вот и она должна кончить

— Сильнее, мать твою, Комптон, сильнее!!!! — орала она ему в лицо, неистово извиваясь на нем.

Казалось глаза вампира наполнились кровью…он пыхтел словно зверь, обхватив свою жертву лапами, яростно вбиваясь в узкий женский проход, всеми клеточками ощущая себя в ней….Наконец, она стала ритмично сжиматься вокруг него, доводя его до безумия… Они достигли оргазма почти одновременно, и Суокки уже в блаженстве повисла на нем, когда волна удовольствия одна за другой содрогали его тело…

 

37 глава

— Суокки!!! — кричал Эрик — Суокки!! Да очнись же ты!!!! — он держал ее за плечи и тряс как грушу, но это никак не помогало, она продолжала смотреть в никуда и не реагировала на его голос.

— Эрик, это не поможет… — безучастно сказала Пэм, оглядывая еще с два десятка таких же зомби как телепатка, все они стояли, не шевелясь и не моргая, их взгляд был прикован к мини-сцене, на которой проходила бурная женская оргия. Но Нортман не отступал, когда они зашли в зал и увидели все это загипнотизированное зборище, то не сразу сообразили, что вообще здесь происходит, затем они заметили страстных танцовщиц и отсутствующие взгляды зрителей, при чем вампиров и других сущностей тоже. Эрик вампирским чутьем попытался определить, какого рода силу и кто ее использует, сперва у него ничего не вышло, слишком мощным оказался испытуемый, однако одно викинг мог сказать точно: на зрителей воздействовал вампир, при чем намного старше его и даже Годрика, это одновременно восхищало и пугало… Пэм не нужно было сверхспособностей, чтобы понять, что все в зале были зачарованы, и скорее всего находятся во власти общей иллюзии, когда-то давно, она уже видела подобное представление, тогда она только стала человеком Годрика и была крайне шокирована подобным зрелищем, но сейчас, по прошествии лет, Пэм смотрела на все это с легкой иронией, в конце концов, подобные шутки в вампирском мире всего лишь ягодки, бывают вещи куда более худшие, чем сексуальная оргия-мираж.

— Пэм, ты знаешь, как мне вывести ее из транса? — спросил Эрик, женщина не отвечала — Пэм, бл@, да не тормози ты!!!! Помоги! Я не могу смотреть на нее в таком состоянии — бровь женщины недоверчиво подпрыгнула вверх, но про себя она довольно отметила, что беспомощная девушка заставляет его волноваться…

— В прошлый раз пока кукловод не окончил воздействие, они так и стояли…оставь ее, она сама этого хотела!

— Что ты несешь??? — проорал в бешенстве Нортман, все также сжимая плечики Суокки — Как она могла этого хотеть? Ее никто не спрашивал, @баные уроды!

— Эрик, придержи коней!!! — строго прошипела Пэм, она знала, что подобные слова, высказанные в горячке, могут дорого стоить не только ему, но в первую очередь девушке — Держи себя в руках! ОНИ все слышат!..

Нортман на самом деле потерял контроль, но он не мог выносить безжизненного вида телепатки, это резало сильнее любых серебряных ножей, его грудь разрывалась…но другие могли заметить его интерес к этой девчонке и потом использовать против него, этого нельзя было допустить ни в коем случае, их земли были слишком лакомым кусочком для других группировок вампиров.

— Спасибо — просто сказал он и отпустил плечи Суокки, та так и продолжила стоять словно кукла и смотреть на сцену. Через несколько минут по залу пронеслись хлопки, кто-то аплодировал, те, кто не был во власти гипноза повернули головы на звук и увидели короля этих земель, Фелипэ дэ Кастро. Он мощно хлопал в ладоши и хохотал глубоким, леденящим жилы, смехом:

— Браво, Калисто! Это было превосходно!!! — к нему на встречу вышла невысокая женщина, она была очень бледна, одета в белое легкое платьице, черные как смоль волосы тяжелыми кудрями раскинулись по ее спине, она низко склонилась в риверансе перед королем — Ну, ну… дитя мое, это мне стоит преклонить колено перед твоим талантом!!! — и он слегка кивнул ей головой — На этот раз ты превзошла саму себя

— Спасибо, милорд, нет большей радости для меня, чем порадовать Вас! — она посмотрела на него холодными голубыми глазами, ее взгляд колол как острая прохладная сосулька, и даже Фелипэ не любил долго смотреть на нее, она быстра опустила глаза.

— Пожалуй, стоит спросить самих участников, понравилось ли им шоу? — он хлопнул в ладоши, и в один миг вся толпа пришла в себя. Вампиры смотрели на остальных с восхищением и похотью, кто-то выкрикивал, требуя еще, большинство стояло, высунув клыки, и в следующую секунду вампиры стали хватать своих людей и грубо всаживать в них зубы, кто-то визжал и орал от боли и неожиданности, кровь крупными каплями стекала по их телам… Суокки не могла вдохнуть, она ужасными огромными глазами смотрела на пеструю толпу, и не верила своим глазам…Волна отвращения и страха хлынула ей в голову, но на этот раз рвотный позыв девушка смогла сдержать, сейчас ее гораздо больше заботило, что, черт подери, здесь только что произошло? Она еще помнила ощущение члена Комптона у себя внутри, чувствовала остаточную дрожь оргазма, своего и его, помнила его толчки… "Тьфу, бл@ть…" — она сплюнула на пол и утерлась алым кружевным рукавом, рвота стояла где-то посередине горла, еще немного и она вырвется наружу, как всегда не во время. Девушка отказывалась верить, что только что занималась сексом с этим козлом на глазах у толпы!!! "Это просто какой-то бред…" — непонимающе думала она, силясь собраться с мыслями, а вокруг, только уже совсем по-настоящему, продолжалась совсем другая оргия, от которой кровь в ее венах застыла. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, и стала глубоко дышать:

— Все хорошо, Суокки, все хорошо!!! У тебя все будет хорошо!!! — повторяла она вслух как молитву. Эрик наблюдал за ней с интересом и облегчением: "нет, ну вы посмотрите-ка на нее, только что занималась неизвестно чем в своей голове, а теперь несет какую-то чушь, да еще и вслух…ей однозначно нужно передохнть…"

— Суокки — нежно окликнул он ее, девушка не отреагировала и продолжала бубнить свое "хорошо" — Суокки… — немного настойчивее сказал Эрик, она, наконец, замолчала и повернула к нему лицо — Слава Небесам, ты замолкла!!! — викинг вскинул руки вверх в благодарном жесте, а когда посмотрел на нее, то увидел грозовые молнии, которые метали ее милые глазки

— Эрик Нортман! Это из-за тебя меня только что оттрахал этот мудак, Билл Комптон, на глаза у десятков людей!!!! Будь неладен тот день, когда я с тобой связалась!!! — вампир не торопился отвечать, он лишь нахально улыбался, осматривая ее с ног до головы, наконец, он соизволил посмотреть ей в глаза:

— Прости, милая, что опоздал на этот "искусственный" трах… — засмеялся он

— Да как ты смеешь!!! — бешенство полило через край и она кинулась на него с кулаками, Суокки колотила его грудь изо всех сил, а тот лишь больше разражался смехом, и в скорости смеялся во весь рот

— Бесчувственная скотина!!! — она гневно сверкнула на него глазами и в последний раз толкнула, затем резко развернулась к Комптону — А ты, грязный извращенец???? Отимел мой мозг, доволен??? урод недоделанный!!! Не мастером нормальным быть не можешь, не @бырем!! Что вылупился?? — вампир и в самом деле, казалось, сейчас выс@рет оба своих мертвых глаза…

В одно мгновение он метнулся в ее сторону, чтобы свернуть шею за нанесенные оскорбления, но в следующую впечатался лбом в мощную грудь Северянина, настолько же быстрого, если не быстрее…он заслонил собой свою малышку, и с улыбкой на лице смотрел как Комптон шлепнулся на задницу.

— Боже, Билл… ты неподражаем!… - иронично сказал Нортман, злые глаза вампира прожигали его насквозь, казалось, что своим гневом он хочет вытравить сердце соперника. Комптон резко встал и отряхнул одежду, выпрямился и повернулся к Эрику:

— Ты ответишь мне за это! — угрожающе прошипел он

— Сколько раз я где-то слышал эти страшилки, Билли… ты случайно не знаешь рассказчика лично?.. — спросил Нортман, с трудом сдерживая смех. Если бы Комптон был человеком, то скорее всего был бы красным словно вареный рак, но сейчас это ему было не под силу и вампир просто раздувал щеки от гнева, соображая что бы такого ответить. Пока он думал, в зале повисла тишина, и все участники треугольника посмотрели по сторонам: множество глаз было устремлено на них, в том числе и короля…

— Я предполагал, что мой сюрприз будет самым изюмистым этим вечером — сказал Фэлипэ дэ Кастро — Но… как я вижу, Нортман меня обыграл! Эрик, друг мой, что за диковину ты привел к нам в дом? — с любопытством спросил он, пробираясь сквозь толпу к паре. Через пару секунд он стоял напротив Суокки и изучал ее с головы до ног, девушка почувствовала себя племенной кобылой на торгах! Король обошел ее вокруг, потрогал длинные мягкие волосы, он даже прислонил их к носу и глубоко вдохнул их аромат:

— Ммм, земляничная молния!!!! Ты прекрасно пахнешь… — он закатил глаза от удовольствия и его тон стал мягче — Нортман, зараза, ты всегда был лучшим ныряльщиком за жемчужинами!… - похлопал он того по плечу — Со дна какого моря ты ее достал???

Эрик открыл было рот, как вперед него пронеслись ядовитые слова Комптона:

— ОНА-МОЯ! — он смотрел из-под лобья злыми маленькими глазками, и от всей его фигуры исходила решимость защищать то, что принадлежит ему по закону. Брови короля недоверчиво полезли вверх, он отошел от девушки и повернулся к вампиру:

— Кто ты?

— Билл Комптон

— Кто твой хозяин?

— Соффи-Анна

Король немного помолчал, потирая подбородок, снова посмотрел на Суокки и Эрика:

— Это правда? — спросил он непонятно кого — Я чувствую на ней метки, но ты, Комптон, не мастер вампиров…как же она может быть твоей???

Небо разверзнулось над головой Билла Комптона, его унизили, обманули и втоптали его имя в грязь, осознав, что его обвели вокруг пальца, он не задумываясь кинулся на Нортмана. Зрители в восхищении ахнули. "Вечер определенно полон сюрпризов…" — подумал король, наблюдая за схваткой, затем он оценивающе посмотрел на прекрасное яблоко раздора: бесспорно, девушка была как он любил выражаться "изюмистой", она была хороша собой, имела аппетитные формы, молодая…но не обладала той редкой красотой, что сражала мужчин на повал с одного взгляда, подчиняя их волю…что же они оба нашли в ней?…было загадкой… пока… Он достаточно давно знал Северянина, чтобы понимать, что Суокки интересовала его еще по какой-то причине, вне всякого сомнения она должна была представлять определенную ценность, раз он посмел устроить весь этот балаган на Совете.

Проследив на кого устремлен ее испуганный взгляд, король быстро сообразил, кто играет в ее сердце главную партию.

— Довольно! — властно сказал он и поднял руку вверх, вампиры недовольны расцепили хватку и разошлись по сторонам. Фэлипэ дэ Кастро медленно подошел к Суокки и предложил ей свою руку. Страх пронзил ей тело с макушки до пят, в поиске поддержки она посмотрела на Эрика, тот потупил свой взгляд в пол, сердце мгновенно упало вниз…затем она посмотрела на Комптона, тот глядел ровно и безразлично мимо нее, один взгляд на Пэм — ее глаза говорили: "это твой выбор, девочка…". Суокки тяжко вздохнула и в последний раз взглянула на Нортмана, но зря…вампир так и не поднял на нее своих глаз. Девушка резко отвернулась, сдерживая слезы обиды, и взяла короля под локоть. Они гордо направлялись к возвышению, на котором стояло огромное королевское кресло, покорные слуги уже тащили к нему еще одно, поменьше, но не менее помпезное…

 

38 глава

Ее взору открылся весь зал, большое, овальной формы помещение, полное суперов различных видов, среди них были такие чудные, что Суокки тихо охала про себя, она никогда не могла себе даже представить, что на свете существуют подобные диковинки. Девушка тихонько склонила голову в сторону короля и спросила его на ушко:

— Милорд, а что это за необычные, прекрасные существа? — и она взглядом показала, кем так заинтересовалась. Фелипэ дэ Кастро собственно не нужно было даже смотреть на них, еще до того он понял, кто привлек ее внимание: фейри. Эти вкусные и красивые создания были самыми лакомыми кусочками для вампиров, но, конечно, после девственниц. Когда-то давно, они были очень опасными врагами их рода, но сейчас те дни остались в прошлом, но фейри приходилось использовать гламор, чтобы скрыть свой чудесный аромат, что притягивал вампиров словно молоко котенка. Каждые пятьдесят лет Совет устраивал собрание суперов его земель, и на нем обязаны были присутствовать предводители вида или их заместители, вот и на этот раз, среди приглашенных оказался прекрасный Достан, вторая рука короля фейри Найла, который, изменив своему постоянному присутствию, на этот раз не приехал, что было еще одной загадкой для Фелипэ, над которой стоило поразмыслить на досуге. Он всегда любил говорить: "власть состоит из мелочей!", было девизом его жизни, и благодаря тому, что он старался не упускать ничего вокруг, сейчас вампир сидел в этом кресле.

Достан был великолепно сложен: сильная мужская грудь, рельефные руки, крепкие ноги — его словно слепили по образу и подобию какого-нибудь персидского воина, отважно сражавшегося века назад. Он не был похож на обычных фейри, возможно, в этом и была его уникальность. Его король был высоким и прекрасным как и весь его народ, но Достан производил впечатление некой древней мощи, сила его духа будто невидимой аурой окружала его атлетичное тело. Его звали: "Принц Достан", так его и представил Фелипэ Суокки.

Та украдкой наблюдала за мужчиной с того момента, когда сидя на возвышении рядом с королем, смогла успокоиться и наладить дыхание. Осмотревшись, она выловила в толпе статную спину человека, ну по крайней мере, внешне он был похож на человека, что конечно, вряд ли на деле могло оказаться правдой. Но это было тогда не важно, лишь мужской силуэт притягивал взгляд. Он был одет в несколько непривычном стиле для их времени: широкие штаны-шаровары какого-то странного цвета, между темным шоколадом и золотом песка, вокруг пояса был повязан приглушенного алого оттенка широкий шарф, а поверх него шел кожаный ремень с ножнами, в которых висела дуговая сабля с широким лезвием, Суокки не могла разглядеть точно, но ей показалось, что на оружии были выгравированы символы и буквы неизвестного ей языка. Верх туловища одним своим видом заставлял неприличные мысли лезть ей в голову: мощный торс переходил в широкие сильные плечи, на нем был одет кожаный нагрудник без рукавов, оголяющий крупные мышцы рук, этот непривычный элемент его одежды чем-то напоминал доспехи, на нем местами металлические части прикрывали самые важные органы — сердце, печень, селезенку, если, конечно, они у него были, но, раз есть доспехи, значит что-то они должны защищать, подумала про себя Суокки.

На кистях были совсем чудные штуки, потом Суокки узнала, что они называются наручи: кожа и металл охватывали руку и предназначались для защиты от ударов, в левом виднелись маленькие ножи. У принца Достана были темно-русые волосы до плеч, они росли ступенькой — и самые короткие увеличивались по мере длинны. Широкие густые брови, легкая небритость захватывала часть щек и окаймляла верхнюю губу, Боже, он был просто ошеломляюще хорош и одним своим видом приводил сердце в волнение, он совершенно не обладал той редкой красотой, которой обладали другие представители его рода, но он поражал. Боже, сексуально смотрелись даже волосы его подмышек, это прибавляло ему еще больше мужественности, которой и так было с горкой! Мужчина держался спокойно и очень уверенно, его движения были грациозны и точны, взгляд прямой и открытый. Иногда он невольно тряс головой, чтобы убрать с лица мешающие волосы, они разлетались в стороны словно острые мечи, Суокки продолжала заворожено наблюдать за Принцем, что не укрылось от меткого взгляда короля:

— Милая, я смотрю тебе приглянулся Достан? — на лице девушки выступил легкий румянец, который говорил яснее любых других слов, но она не отвела глаз от мужчины, выразив свою крайнюю заинтересованность.

— Он очень необычен, и не похож на своих собратьев…

— О да, Достан — просто кладезь загадок! — согласился король

— Кто он?

— Хм, ты на самом деле не знаешь? Или обманываешь меня? — он недоверчиво и вкрадчиво всматривался ей в глаза, и в них, мог поклясться, видел полное непонимание и растерянность — Суокки, он также как и ты — фейри! — наконец, сказал он

— Как и я??? — она сидела, открыв рот, и не могла понять, о чем вообще говорит этот старый вампир

— Ты знаешь, кто такие фейри?

— Нет, я знаю только о вампирах… — тихо ответила Суокки

— Ну что ж, сегодня ты узнаешь, что наш мир заселен далеко не только людьми — довольно сказал он и раскинулся в кресле поудобнее — Наш род хоть и существует по земным меркам очень давно, но фейри явно живут дольше, мы, к сожалению, не обладаем достаточными сведениями о них… - он обречено вздохнул и слегка надул губы, но уже через мгновение его лицо снова приобрело привычный вид хитрого и мудрого правителя.

— А кто они вообще такие?.. и какое отношение могут иметь ко мне? Почему вы говорите, что я одного с ними рода? Я — человек!

— Суокки??? Не верю своим ушам!!! Что за узколобость?!! — он удивленно вскинул брови — Не ожидал от тебя подобного снобизма!!! — ухмыльнулся король

— Простите, милорд — она попыталась успокоиться, но эта новость вышибла ей все мозги, "эта чертова ночь только началась, а я уже успела потрахаться с воображаемым членом Комптона, стать фавориткой вампирского короля, а теперь я еще и фейри!!! Зашибись!!!" — охреневала она про себя, ей казалось, что все это полный бред и как минимум снится ей, ну не может такого происходить в реалии. — Мне непонятно, каким образом я могу быть фейри?

— Ну это ты у своей мамы спроси…

— Она умерла

— Тогда у бабушки — бросил он, было видно, что ему надоело обсуждать их семейное белье.

"Всенепременно!" — зло подумала она про себя, представляя как вытягивает из нее всю душу, чтобы узнать правду.

Тем временем, к королю незаметно подошел слуга и что-то прошептал на ухо, Фелипэ дэ Кастро немного задумался, а затем отдал приказ, и через несколько минут, высокий худощавый вампир сообщил о том, что зал для собрания готов и пригласил всех представителей суперов проследовать на заседание Совета.

— Прости, милая птичка, я должен покинуть тебя на пару часов, но сама понимаешь, дела, дела… — он взял ее за руку и поцеловал, от его холодного влажного прикосновения ей захотелось передернуться, но вместо этого она широко улыбнулась ему

— Могу ли я покинуть любезно предложенное кресло???

— Если только на время… — он отвернулся и сказал в сторону — На эту ночь ты — моя! А ночь не закончила своих сюрпризов… — после этого король резко встал и в одну секунду исчез

Суокки еще немного посидела, сложив маленькие ручки на ничего не прикрывающем платье, и в этот момент опомнилась: "О, святая Мария!!!! Я же до сих пор в этом наряде!!!" — ее тело, пробила дрожь волнения и ей до жути захотелось найти где-нибудь простыню и закутаться в нее с ног до головы, она так отвлеклась, что не заметила, как крупная мужская фигура склонилась на колено прямо перед ней. Суокки подняла свои испуганные глаза и встретилась с бездонными темными озерами Достана, у них были почти одинакового оттенка глаза, только у него намного насыщеннее и необычнее, он смотрел на нее спокойным поглощающим омутом, и улыбался.

— Рад приветствовать внучку короля Найла! Это честь для меня! — и он склонил перед ней голову, Суокки, не понимая о чем он, обернулась назад в поисках неизвестной внучки, но никого там не нашла

— Вы, должно быть, с кем-то меня путаете… — неуверенно проговорила она и снова смутилась, когда их взгляды пересеклись, он смотрел на нее с такой подавляющей самцовостью, но не в плохом смысле, он просто был самим воплощением древнего воина-мужчины, и этим сражал на повал, и еще в его взгляде царила бесконечная доброта наравне с безжалостностью убийцы. Сумасшедшее сочетание…

— Король просил просить у вас прощения, миледи, за то что не смог лично приветствовать Вас, и в знак извинения передает вам небольшой подарок — он протянул ей свою накачанную мужскую руку, на огромной ладони лежала очень красивая ювелирная вещица, Достан видел как в одно мгновение глаза девушки загорелись от вида украшения и она словно почти что потянулась к нему пальчикам, но быстро себя одернула и отвела взгляд

— Оно очень красивое и мне лестно внимание вашего короля, но я не могу принять его, это слишком дорого…и к тому же, я не та, за кого вы меня приняли… — Достан сверил ее пронизывающим взглядом, а затем неожиданно взял за руку, раскрыл ладонь и вложил в нее кулон

— До встречи, миледи! — и быстро ушел

Суокки сидела в неком шоке, смотря вслед удаляющемуся мужчине: "Я думала самоувереннее Нортмана больше никого быть не может!… король был прав, ночь сюрпризов продолжается…" — хмуро подумала она

 

39 глава

Она рассматривала каплеобразный граненный изумруд, чистого, зеленого цвета, он так славно блистал в огне свечей, и цепь была подстать — очень интересное золотое плетение, толщиной с ее мизинец, увесистая штукенция, и очень притягательная. "Нет, ну не чудно ли? Выдумал какую-то глупость про короля…внучку….вот чудик!" — улыбалась девушка про себя, она с удовольствием вспоминала гордую осанку незнакомца, немыслимую уверенность и глубину карих глаз. Суокки иногда сама перед собой удивлялась, как могла вот так быстро испытывать чувства влюбленности к разным мужчинам, вот и сейчас она совсем не чувствовала вины за свое новое увлечение, сами знаете перед кем. Раньше у нее не было такой возможности встречаться со многими мужчинами, все мужское общество ограничивалось домом бабушки, но в последний месяц она, как говорится, дорвалась до бесплатного, и как на зло, мужики-то все заковыристые попадались. Суокки сидела и размышляла о нравственном аспекте своих влечений, первое и единственное место в ее сердце, душе, голове, занимал Северянин, она уже давно с этим смирилась и приняла как данное свой сложный женский выбор, но в тоже время, девушка не закрывала глаз для всех остальных. Комптон в список не входил, хотя и произвел некое романтическое впечатление по перву, ну и все-таки спас ее тогда…Квинн… он был очень интересным экземпляром, мужчина в расцвете сил, с ним, наверное, хорошо было бы построить крепкую семью и нарожать детишек, но для Суокки в нем не хватало утонченности что ли, хотя он прекрасно играл на фортепиано, любил животных, но все равно, чего-то таинственного ему не хватало, он весь был словно на ладони…Годрик… прекрасное воспоминание своего первого мужчины! Суокки, по крайней мере, была счастлива, что свою первую ночь провела с ним: он смог сделать так, чтобы она почувствовала себя желанной и полноценной женщиной просто за то, какая она есть, не требуя ничего взамен, он занимался с ней любовью просто из желания физического влечения и более тонкой красоты, интимной близости. Он был нежен и открыт, между ними не было обязательств и обещаний, только страсть и откровенность друг перед другом. "Нет, Пэм все-таки очень повезло с ним…. Чтобы она там не плела про детей, измены и вечную жизнь, Годрик такой мужчина, которого встречают, наверное, вот так как она — раз в две тысячи лет!" Теперь на арене появился Достан…когда она думала о нем, во рту словно возникал какой-то приятный пряный аромат восточных специй, он, пожалуй, был самым загадочным кавалером из всех, Эрик в принципе шел вне конкуренции, так что в этом списке его не было…

"И что мне теперь делать с этим знаком внимания?" — она смотрела на камень в руке и никак не решалась повесить его на шею. Суокки была уверенна, что Достан таким образом хотел с ней познакомиться, она совсем не предала значения его словам, собственно, также как и словам Фелипэ дэ Кастро. Но просто держать украшение было неудобно, и ей пришлось надеть его на себя, ничего сверхъестественного не произошло: она не превратилась в козленка и у нее не выросли рога, кулон достаточно ощутимо повис на тонкой шее девушки, и через пару секунд она о нем и думать забыла. Сейчас все ее внимание переключилось на активно шагающего в ее сторону злого Комптона, у него что только пар из ушей не шел… Суокки быстро огляделась вокруг в поисках помощи, но никого знакомого не нашла, она инстинктивно втянула голову в плечи и вся сжалась, вампир тем временем подошел к ней.

— Вставай! — прорычал он сквозь зубы, Суокки не двинулась, он, кинув на нее тяжелый взгляд, схватил ее за локоть и потащил на себя — Вставай же, дрянь! — девушка пыталась упираться ногами в пол, но это было бесполезно, она испытывала жгучую боль в том месте, где он жестко сжимал ей руку

— Отпусти, Билл, мне больно… — вампир на секунду дернулся и хотел что-то сказать, но сдержался, вдруг они остановились

— Билл Комптон, сейчас же отпусти ее! — прозвенел тоненький, но очень решительный голос, Суокки высунула нос из-за спины Комптона и увидела Калисто, она такая миниатюрная и хрупкая с виду, глазами, казалось могла заморозить любого

— Пошла прочь!!! — выплюнул пренебрежительно вампир и пошел напролом, но не тут-то было, Калисто осталась стоять, где стояла и не сдвинулась, когда Билл толкнул ее плечом, она лишь немного сместилась так, чтобы снова встать перед ним, не давая пройти

— Она — моя! Ты не имеешь права удерживать нас!!! — низким от злости голосом сказал мужчина

— На этот вечер Она — фаворитка Короля! А сейчас, отпусти ее руку и проваливай к черту!!!

— Ты не посмеешь… — прошептал вампир, Калисто явно веселила вся эта ситуация

— Билл, ты знаешь, у меня масса идей, как заставить тебя жрать свое собственное д@рьмо, и ты будешь думать, что это лучшее, что ты ел в своей паршивой нежизни… я бы на твоем месте не стала и дальше давать мне возможность позабавиться с твоим децибильным мозгом!! — тут она резко засмеялась — А не странно ли? Слово децибильный имеет в своем составе твое имя Билль… — и она продолжила хохотать, от этого по спине Суокки выступили маленькие капельки пота, и она могла бы поспорить, что на спине Комптона тоже.

— Билл, прошу тебя, отпусти меня — она посмотрела на него глазами, полными мольбы — Давай расстанемся по-хорошему?.. — для них обоих это было бы идеальным вариантом — Билл, я очень благодарна тебе, что ты спас мне тогда жизнь, но между нами слишком многое стоит… ты же понимаешь, правда? — вампир, не смотря ей в глаза, резко бросил ее руку и ушел прочь, так и не обернувшись. У Суокки сжалось сердце, хотя и не должно было, но пока она смотрела на съежившуюся спину удаляющегося вампира, она словно могла почувствовать его внутреннюю боль, она на самом деле была ему не безразлична, на какое-то мгновение в голове промелькнула мысль, что он, по крайней мере, каждый раз отстаивал свое право на нее, независимо от весовой категории противника, чего нельзя было сказать о Нортмане…Суокки тяжело вздохнула и отвела глаза в сторону.

— Жаль, такой экземпляр ушел прямо из рук… — протягивая слова, сказала Калисто — А вы были горячей парочкой… — с ухмылкой сказала она, Суокки была готова провалиться сквозь землю, выходило, что вампирша могла не только зас@рать всем мозги, но еще и видела все происходящее… видимо, удовлетворившись смятением девушки, она, к ее счастью, свалила и оставила ту одну.

Суокки почувствовала, как пот капельками скатывается по ее лицу, она стала часто дышать и приложила руку ко лбу, нет, температуры не было, скорее всего перенапряжение, а до рассвета было еще как минимум четыре часа, она надеялась, что заседание займет все это время, ведь у такого разнообразного мира должно было накопиться за пятьдесят лет чего обсудить! Она снова осмотрелась по сторонам, Суокки вспомнила, что не ела и не пила уже несколько часов, во рту мгновенно пересохло, а о еде она могла только мечтать. У нее в голове в этот момент возник образ: словно Достан внезапно оказывается рядом с ней, присаживается на колено и предлагает ей сочный крупный персик, он улыбается, от чего на лице появляются замечательные ямочки, и смотрит на нее обожающими глазами. От этого девушка широко улыбнулась, и ей стало легче, будто он на самом деле только что побывал рядом и освежил затуманенную головку.

"Должна же здесь быть еда…" — подумала девушка и отправилась на поиски съестного. Всего-то нужно было внимательно присмотреться, там где было больше всего людей, стоял стол с напитками и едой. Она стояла перед кувшинами с вином и думала, выпить или нет? С одной стороны, соблазн расслабиться был просто огромен, но с другой, она знала, что с алкоголем не дружит, тем более на голодный желудок… "Ну что может произойти плохого от одного бокальчика красного вина?.." — убеждала она себя, решила, наконец, что если сначала поест, то можно будет и немножко выпить, засунув в рот пару кусочков вяленой оленины, Суокки с удовольствием в сторонке стала потягивать прохладный терпкий напиток, и совсем скоро она почувствовала легкое облегчение, нервное напряжение спало, по телу разошлось приятное тепло, жизнь уже не казалась столь мрачной и страшной. Она прикрыла глаза и уловила несколько минут тишины и уединения, но раз вампиры бодрствовали, спрятаться от них было негде:

— Ты играешь с огнем, малышка — услышала она рядом с собой знакомый спокойный голос Годрика

— Годрик, я рада тебя слышать — сказала она с улыбкой, но так и не открыла глаза. Вампир посмотрел на девушку немного с удивлением, но списал все на ночное потрясение, слишком много произошло за последние часы событий, честно признаться, он вообще сначала не понимал, как она все это выдерживает, и только позже в голове стали возникать первые звоночки на тему: а такой ли она человек на самом деле как кажется на первый взгляд??? Сейчас он очень в этом сомневался, в ее крови была примесь чего-то приятного и отличного от крови людей, но он не распознал, что это было, не было необходимости в тот момент, сейчас же напротив, события разворачивались к ним задом: он переживал за свое дитя, а в эту детскую игру стали играть по-взрослому, и такие мелкие букашки как Комптон уже выбыли из нее… На сцену вышли король и вторая рука другого короля…Все это попахивало жареным!

Годрик был не менее значимой фигурой в вампирском мире, чем Фелипэ, он и сам мог бы занять его место, но это был его выбор: просто жить по возможности спокойно, любить Пэм, продвигать Эрика, следить за своей территорией, он не рвался в большую политику, и поэтому находился несколько в тени. Зная нрав Нортмана, вампир заранее мог предсказать, что новое внимание к Суокки лишь подстегнет его личный интерес к девушке, и он будет делать все, что возможно и невозможно, чтобы сделать ее своим человеком. После того, как король выбрал ее в фаворитки, а принц Достан оказал ей знаки внимания, глаза Эрика загорелись новым синим огнем, огнем безумным, перед такой задачей он, возможно, не представал еще никогда. Сейчас им двигал скорее азарт крупной игры, призом в которой в очередной раз оказалась малышка…

Что мог Годрик предпринять в этой ситуации? Скорректировать? Вряд ли, сложно выправить несущуюся на всей скорости карету без управления…Лишь максимально просчитать возможные варианты крушения! Для этого нужно было как можно быстрее и больше узнать о загадке мисс Стэкхауз…

 

40 глава

Суокки открыла глаза и посмотрела на лицо своего первого мужчины, то ли вино подействовало, то ли просто между ними была какая-то невидимая ниточка, он он одним своим видом успокаивал ее, она вспомнила его губы на своей коже, его язык на своем соске, и ниже… Cуокки в томительном удовольствии прикрыла глаза, изменение пульса и сердцебиения, а также характерный запах возбуждения не скрылись от внимания Годрика, он постарался не подать виду, хотя прекрасно понимал, чем были вызваны перемены. Вампир позволил лишь слегка улыбнуться девушке и как-то по-мальчишески поднял на нее глаза, что сказать, а ему внутри было приятно от мысли, что он так на нее действовал, и что не будь у него Пэм, а у нее Эрика, они вполне могли бы радовать друг друга раз от раза, просто для удовольствия и радости, отчего-то Годрик был уверен, что такие отношение между ними как раз и были бы возможны: редкость среди полов… зато приятная.

— Годрик, я так вымотана… и мне так на все по… — расслабленно сказала она — Когда этот балаган уже закончится?.. — и немного помолчав, она добавила — И этот долбанный Совет? Сколько он займет дней?…

— Малышка — усмехнулся он — Ты же знаешь, нам всем некуда торопиться…

— Ох, черт!… - захныкала Суокки

Он притянул ее к себе, и она с радостью и благодарностью положила голову на его грудь, удивительно было чувствовать себя настолько спокойной в объятиях малознакомого по сути вампира, который совсем недавно говорил, что его не заботит ее судьба, но было хорошо сейчас чувствовать как его руки гладят ее по голове, слегка оттягивая волосы на концах, чувствовать как он играючи накручивает кончик локона на палец и снова гладит. Она облегченно вздохнула и прижалась покрепче, сложив ручки на груди.

— Думаю, Пэм права… — она подняла голову и посмотрела ему в лицо — Тебе стоит хорошенько подумать прежде чем вступать в наш мир…

— Годрик, от тебя я никак не ожидала этого! — она нахмурила бровки домиком

— Что? — спросил он

— Неужели и ты против того, чтобы я стала человеком Эрика?

— Дело не в том, кто против, а кто за, Суокки…

— Ах, перестань говорить, как моя бабушка!!!

— Ну вот уж теперь моя очередь не ожидать от тебя ТАКОГО — он весело рассмеялся, она хоть и не хотела, но не смогла сдержаться и присоединилась к нему

— Ну ладно, мне на самом деле важно знать, что ты думаешь об этом?

— Честно?

— Угу — кивнула девушка и уткнулась прямо ему в сосок, Годрик нервно вздохнул, хотя ему это было не нужно, это было так по-подростковому глупо чувствовать внутри волнение от ее близости, вину за то, что все это неправильно, и в тоже время приятные ощущения и желание, чтобы она еще как-нибудь невольно коснулась его

— Я считаю это прекрасным подарком природы или Бога…не знаю как правильно назвать то Высшее, что даровало возможность некоторым из нас обрести счастье — он вспомнил лицо Пэм и тепло волной заполнило ему грудь словно тягучая карамель — Большинство мастеров стремятся заключить кровный союз с человеком с целью усилить себя, укрепить свою власть, но я вижу в этом совсем иной смысл…

— Какой же? — разговор принял очень интересный поворот для Суокки, как она и предполагала, только от Годрика она могла услышать здравое мнение

— Я вижу в нем исцеление мертвой души, я вижу в нем спасение остановившегося сердца, я вижу в нем смысл нежизни — Суокки посмотрела на вампира с недоверием

— А по существу??

— Вот видишь, малышка, вы оба с Эриком не готовы к этой связи

— Черт! — вырвалось у нее

— Прости… у любой связи есть два конца: она может усилить и оживить, а может разрушить и убить. Подобная нить свяжет вас словно пуповина, вы будете жить одной душой на двоих, у вас будет одна жизнь на двоих… скажи мне честно, ты готова к этому?

Ей не нужно было долго раздумывать над ответом

— Нет, к такому я не готова…но… неужели Эрик готов? — недоумевая спросила она

— Суокки, ты же знаешь, этот вопрос из запрещенных — он улыбнулся — Вам стоит поговорить с ним наедине, и не только о метках, но и о ваших отношениях…

— У нас нет с ним никаких отношений! — хлюпнула она носом

— Зачем тогда ты расспрашиваешь меня о связи??? Не будь ребенком!

— Ну ты же видел как он даже слова не сказал королю, когда тот меня увел — с чувством сказала Суокки и утерла носик — Он бросил меня в лесу с этим придурком Биллом!.. ему вообще на меня наплевать! — она говорила и сама не верила своим словам

— Суокки, я не люблю этих разборок и тебе лучше поговорить об этом с Пэм — он сжал челюсти, удивительно как быстро он менял настроение…

— Ну не дуйся на меня, Годрик — она ручкой погладила его по мышцам груди и стала теребить край воротника — Я не хотела тебя разозлить…просто мне не с кем посоветоваться… — вампир приподнял бровь — С Пэм мы разошлись во мнениях… — пояснила она

— Это не значит, что я стану Пэмозаменялкой — сострил он, зато девушка порадовалась, что его настроение сменило гнев на милость

— Конечно нет!!! — заверила его Суокки и прыгнула перед ним, он с радостью и удивлением посмотрел на ожившую девушку

— Смотрю, тебе стало лучше?

— Спасибо — она быстро чмокнула его в щечку

— Я рад — снова улыбнулся он

— Я снова чувствую море энергии

— Подскажи-ка мне, где ты подзаряжаешься?..

— Места знать надо — игриво рассмеялась она, внимание Годрика привлек зеленый изумруд на груди у девушки, он взял его в руки

— Интересная вещица… Откуда он у тебя?

— Подарок поклонника… — уклончиво ответила Суокки и закатила глазки

— Смотри, мы только что избавились от предыдущего…

— А что, Билл и правда больше не будет кричать, что я — его? Я теперь свободна?

— Я бы не был столь в этом уверен…Комптон не так прост, как многие хотели бы думать

— Ай, да и наплевать!!! — махнула она рукой — Он меня редкостно достал в этой глуши, и вообще он полный придурок!

Годрик закатил глаза

— Ой, прости… — спохватилась Суокки, и чтобы как-то задобрить вампира спросила — О чем бы ты хотел со мной поговорить?

Годрик бросил на нее любознательный взгляд:

— Расскажи мне, о чем вы говорили с королем? — предложил как бы невзначай он и отвернулся в сторону, показывая, что эта тема ему в общем-то не очень интересна, а просто первой пришла в голову. Суокки обрадовалась, что им было о чем поболтать

— Ну он все восторгался моей "изюмистостью"…

— От скромности ты не умрешь…

— Что? Это правда!!! — возмутилась она и продолжила — А еще он нес какую-то чушь про этот народ… — она забыла их название, Годрик выжидал — Ну этот, вот, принц Достан, он из них!

— Фейри?… — подсказал вампир

— Точно! Фейри, какое чудное слово…

— Ничего чудного, очень даже по-волшебному — пошутил он — И почему вы заговорили о них? Тебе понравился Достан? — он внимательно посмотрел на нее, Суокки вспыхнула румянцем — Это значит, да? Вы с Эриком несомненно стоите друг друга — рассмеялся Годрик

— Ты все перевираешь! Ну я не стану отрицать очевидного, принц привлекает к себе внимание… но мы заговорили о фейри не из-за этого

— Да ладно!… - совсем немного отделяло Годрика от нужной информации

— Я не совсем поняла, что мне сказал король — заключила Суокки

— В смысле? — не выдержал он — Просто передай мне его слова… — спокойно продолжил вампир

— Ну он что-то сказал типо, вы с ним одной крови…

— Чего?

— Ну вот и я о том же! Фигню какую-то наплел… — ей было стыдно рассказывать Годрику непонятный бред короля, а тот пристал как пиявка

— Фелипэ сказал, что ты и Достан одной крови? Я правильно тебя понял?

— Эээ, если я правильно поняла короля, то, наверное, да… — растерянно сказала Суокки

Годрику нужно было переварить услышанное, и в тоже время надо было увести разговор от этой щекотливой темы

— Наш король горазд пошутить! — усмехнулся он, и девушка расслабила тело

— Фух, я рада, что ты не принял меня за чокнутую… а потом вот это… — она взяла в руки кулон, вампир молча ждал продолжения — Достан подошел и сказал, что передает мне приветствие от короля Найла — она посмотрела на вампира, тот стоял с непроницаемым лицом — Ты знаешь такого?

— Да — просто ответил он

— Что да? а поподробнее…

— Что ты хочешь узнать?

— Кто он такой?

— Король Фейри, которые живут на землях Фелипэ

— Мне ни о чем это не говорит! — огрызнулась Суокки

— А здесь не то место, в котором стоит обсуждать эти темы — строго ответил ей вампир

— Тогда когда?

— На этот вопрос я тебе не отвечу… но Суокки держись подальше от Фелипэ, не дерзи ему, побольше улыбайся и молчи, на его вопросы съезжай или отвечай размыто, ничего конкретного ни о своей семье, ни о нас, ни об Эрике… ты поняла? Чем меньше он будет знать, тем быстрее он отпустит тебя к нам!

— Хорошо — ее глаза потухли

— Ну, не раскисай, праздник все-таки — постарался он ее подбодрить — Ты здесь не одна…я присматриваю за тобой

— Только ты и делаешь это… — пробурачала она себе под нос, но вампир, конечно, расслышал

— Ты не права, малышка, я сейчас буду не прав, но все же скажу: Эрик волнуется и думает о тебе… постоянно — он улыбнулся и ушел

"Волнуется и думает…" — звучало в ее голове, а она стояла как идиотка с самым счастливым лицом на земле.

 

41 глава

— Пэм, ты видела Суокки? — несколько встревожено спросил Годрик

— Не имею понятия, где она… — недовольно ответила та

— Детка… — он приблизился и нежно обхватил пальцами женский подбородок — У нас проблемы… — женщина заглянула ему в глаза, пытаясь определить степень этих проблем, и судя по взгляду, который словно говорил "мы по уши в д@рьме", обреченно вздохнула

— Ну что еще могло случиться за эту ночь? — она отстранилась от вампира и уперла руки в боки — Неужели снова Эрик? Да? я права? — Годрик многозначительно посмотрел на нее и улыбнулся слегка кривой улыбкой, разводя руки в стороны и пожимая плечами — О, Господи!!! Зачем тебе Суокки?

— Пэм, любимая… — он обхватил ее за талию и притянул к себе, нежно лаская ушко, вампир осторожно сказал — Сейчас не время устраивать ваши бабские бои… — женщина попыталась вырваться из цепких объятий, но Годрик прильнул к ней всем телом, крепко прижимая к себе, он зарылся сзади в уголок между ее шейкой и ключицей, вдыхая аромат ее кожи

— Годрик, прекрати… — понизив тон проговорила она — Это тебе не поможет… — она положила свои ладошки поверх его и улыбнулась- Ты же сам говоришь, что у нас непритяности, и сейчас не время распускать свою вампирские слюни — парировала она, вампир легонько прикусил ей кожу и снова поцеловал, от этого по телу Пэм разбежались мурашки

— На самом деле, все совсем плохо — поникшим голосом сказал Годрик — Надо срочно найти Суокки и уматывать отсюда в поместье к ее бабушке — Пэм резко развернулась в кольце его рук и удивленно посмотрела ему в лицо

— Что? Правда? Ты не шутишь?

— Да уж какие тут шутки!! — он отвернулся в сторону и продолжил — Эрик, наконец, заявил свои права на Суокки…

— То есть? — не поняла она, Годрик стоял к ней лицом, но смотрел в сторону, было видно, что он крайне недоволен поведением своего дитя

— Скажи мне, Пэм, ты знала, что в Суокки течет ферийская кровь? — неожиданно сменил тему вампир и пристально вгляделся ей в глаза, женщина достойно держала удар и ни один мускул на ее лице не дернулся

— А какое это имеет значение? — холодно спросила она

— Значит, знала… — вздохнул Годрик и снова отвел глаза, он немного помолчал, словно пытался успокоиться, хотя внешне мужчина выглядел собранным и нераздраженным, тем не менее Пэм заметила как он сжимает кулаки, не сильно, зато нервно

— Годрик, я правда не понимаю к чему ты ведешь…Ты же знаешь, что я бы никогда не укрыла от тебя важную информацию… — оправдывалась она

— Информация не бывает Не важной — зло огрызнулся он — Ты, как никто другой, об этом знаешь! — он мельком глянул на нее леденящим спину взглядом, во рту у женщины резко пересохло. Годрик бывал таким очень-очень редко, да она даже не могла припомнить, когда в последний раз он повышал на нее голос и злился, видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее, и в этом снова была замешана малышка!

— Годрик, так мне нужно срочно увезти Суокки к бабушке? — она решила перейти к действиям, когда надо было, Пэм не было равных, она работала словно заведенный солдат: быстро и четко

— Да, забирай ее и уматывайте отсюда по скорее… — он все еще не смотрел на нее

— Прости меня — тихо сказала Пэм — Я не хотела подвести тебя… — она опустила глаза в пол, сердце разрывалось из-за того, что им приходилось прощаться вот так, словно почувствовав ее расстроенное состояние, Годрик взял ее за руку и поцеловал

— Я знаю, моя Пэм… нежно ответил он, лицо женщины тутже просияло

— Что мне ей сказать? Ты же понимаешь, она упрется рогом!

— Скажи ей, что Эрик съездил по физиономии "правой руке" короля Найла — усмехнулся он, прозвучало несколько истерично и в тоже время с удовольствием. — И теперь, ей остается только навострить лыжи, если она, конечно, хочет остаться с ним…

— Слава Богам!! — радостно воскликнула Пэм и поцеловала Годрика в губы, обхватив ладошками его щеки, и затем резво направилась на поиски девушки. Вампир смотрел вслед удалаяющейся женщине и чувствовал себя так, словно его сердце скачет галопом от гордости и восхищения от того, что рядом с ним такая женщина!

Пэм достаточно быстро нашла Суокки, та стояла рядом со столом с закусками и с удовольсвтием поглащала запеченные мидии, одну за другой

— С вампирами всегда забываешь поесть, да? — игриво спросила она, девушка, казалось, что-то фыркнула себе под нос, но так и не подняла голову — Нам надо поговорить… — более настойчиво сказала Пэм, на этот раз девушка даже удостоила ее взгляда, сразу же смутившись довольным улыбающимся лицом подруги

— Я вся в твоем распоряжении… — съязвила Суокки

— Ладно, нет времени распинаться, нам надо сейчас же уехать к твоей бабушке — просто сказала она

— Ты снова за свое, Пэм? Ну что ты ко мне привязалась, а? я думала, мы подруги….ты мне не погоняло!!! — прорвало ее, женщина устало закатила глаза

— Давай, ты расскажешь мне все, что думаешь по дороге? — саркастично предложила она, Суокки хотела что-то сказать, но просто не нашлась от такой наглости, вместо этого она резко развернулась и зашагала прочь от женщины, но уже в следующую минуту почувствовала руку Пэм на своей, та приблизилась к ней очень близко и прошептала

— Не дергайся! И не привлекай к нам внимания! Улыбайся! — скомандовала она и Суокки инстинктивно подчинилась, выдав окружающим нервный смешок

— Ты такая шутница, Пэм!

— Вот и умница — довольно ответила женщина и отпустила руку девушки — А теперь, будь так добра, следуй за мной!

Они быстро покинули зал и скрылись в сумрачных полупустых коридорах, ночь подходила к концу и гости в своем большинстве были изрядно пьяны или одурманены…мало кто обратил на них внимания. Оказавшись во дворе, Пэм подошла к охраннику и сунула ему увесистый кошель с монетами, что-то быстро прошептав тому на ухо, мужик расплылся в улыбке и дал знак рукой открыть ворота, другой охранник уже подводил к ним двух кобыл. Усевшись на жеребиц, женщины, развевая свои шикарные юбки по ветру, скрылись в утреннем тумане. Суокки всегда любила утренние прогулки, было в них что-то волнительное, словно окунаешься в мир маленького приключения, от этого захватывало дух, тем более сейчас, когда все было реально и очень опасно. И все равно, сама ситуация, когда две красивые и молодые женщины, одни, скачут на встречу неизвестности, да, ради этого стоило жить и рисковать!!!

Они остановились часа через три, было около половины девятого, и было самое время что-нибудь перекусить. Суокки отметила про себя, что Пэм прекрасно ориентировалась в местности, и в очередной раз восхитилась способностями женщины.

— Пэм? — спросила она — А мы можем где-нибудь поесть?

— Конечно, малышка, к тому же нам есть что обсудить — она резво спрыгнула с лошади, и второй рукой взяла за поводья кобылу девушки, они были в небольшом поселении, и женщина уверенно шла к одному из домов. Они зашли в маленький дворик, скрытый пышным невысоким кустарником, Пэм постучалась в дверь, и на пороге появилась пожилая невысокая старушка

— Здравствуй, Габриэль — улыбнулас ее подруга и нежно обняла пожилую женщину, у той побежали скупые слезы

— Пэм, милая… как давно я тебя не видела… Ой, что же я, проходите — и она отступила

в сторону, давая им пройти. Девушки быстренько прошмыгнули внутрь, дверь закрылась. Через пол часа, умывшись и сменив одежду на более удобную, хоть и совсем не симпатичную, они обе сидели за столом, старушка суетилась у печи, выпекая утренние оладьи, чудесный домашний аромат разошелся по всей комнате, успокаивая и даря чувство защищенности.

— Пэм, думаю, самое время, рассказать мне причину такого поспешного бегства… — она внимательно посмотрела на женщину — Я правда очень надеюсь, что ты поступила так не потому, что твердолоба до безумия! — Пэм приподняла бровь

— Я бы, может, и хотела… но нет. У Эрика проблемы… — сердце девушки тревожно заклокотало в груди, и свело желудок…

— Что с ним? — побледнев, спросила Суокки

— Ой, Господи, да уймись ты, ничего такого, о чем подумала ты! — она невольно сверкнула на нее глазами, "ну как она сможет быть его человеком? Когда падает в обмороки по поводу и без?.." — вздохнула она про себя — Наш драгоценный викинг наконец-то стал мужчиной!

— Чего? — Суокки готова была кинуться на нее и расцарапать ей ухмыляющееся личико

— Если в кратце, я не в курсе подробностей…

— Это как???? — она совсем растерялась, чтобы не закатывать здесь истеричный скандал, девушка просчитала про себе до десяти, глубоко вздохнула и спросила еще раз — Пэм, мне нужно знать все, что знаешь ты… пожалуйста — мило улыбнулась она, и выражение ее лица ярко говорило, что если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь, я с такой же милой улыбкой проломлю тебе голову, а потом со спокойной душой отдамся поеданию домашних оладей со сметаной.

— Годрик лишь сказал мне, что Эрик ударил Достана… и теперь у нас всех проблемы — Пэм выжыдающе уставилась на Суокки. У той эмоции сменялись одна за другой: смятение, осознание, удивление, наконец, радость… — Я же тебе говорю, наш Северянин стал мужчиной! — весело рассмеялась она

Девушка просто глупо улыбалась и молчала, как раз во время хозяйка поставила перед ними ароматные оладушки.

 

42 глава

Собрание начиналось как обычно, с приветствия всех присутствующих, выражения им знаков уважения от принимающей стороны, Фелипэ дэ Кастро. Как-то так повелось, что вампиры за несколько веков взяли численное превосходство на этих обширных землях, возможно, благодря своим пытливым умам непревзойденных интриганов, возможно, благодаря тому, что только их мастера могли иметь своего человека, что укрепляло их силу и власть среди самого многочисленного вида Земли — людей. Но так или иначе, а всем остальным группам суперов приходилось с ними считаться. Самой крупной после вампиров группой шли оборотни всех видов и подвидов, хотя у них была своя жесткая иерархия, но на Совете их представлял сильнейший альфа-самец самой распостранненой разновидности животных, волков. После них шли фейри. На самом деле, никто не знал даже примерное количество этого народа, поскольку жили они в своем магическом мире, но вход в него располагался в холмах, которые находились на землях Фелипэ, поэтому, они также были вынуждены придерживаться общей политики сосуществования видов. Вампиры и фейри никогда не жили дружно, хотя и общего или ценного, из-за чего они могли бы воевать, не было. Нельзя было сказать, что вампиров притягивали идеальной красоты лица волшебного, загадочного народа, да, они без сомнения имели слабость к их крови, она разительно отличалась от крови людей, и по вкусу, и по воздействию, но это не было удивительным, в конце концов, жизненная сила фейри была в разы больше человеческой. Но, к сожалению, для кровососущих, было не так просто получить наслаждение от этих гордых существ, которые, честно признаться, презирали вампиров, считая их низшим видом. Все, что знали суперы, это то что фейри придерживались очень строгих правил: в их мире достоверно не был никто кроме них самих, и они не имели права проводить в свой мир иных, они старались не вмешиваться в дела как суперов, так и людей, они не стремились к людскому богатству или власти среди людей, и сам король, к примеру, провел не одну тысячу ночей в размышлении, а зачем же тогда эти гордяки выходили к людям? В былые времена, между вампирами и фейри было несколько стычек, поскольку вампиры нападали на них, приравнивая тех к еде, но совсем скоро, фейри смогли дать либо одиночным вампирам, либо их малочисленным группам, хороший отпор, заявив о себе, они продемонстрировали недюжую силу и с тех пор, клыкастые относились к ним с большой настороженностью. Сейчас стычки бывали редкостью, и в основном происходили из-за людей…

Иногда Фелипэ думал, что это до крайности абсурдно: грызть глотки друг другу из-за этих безмозглых мешков с кровью, и в тоже время он признавал, что без них нежизнь была бы лишена всякого смысла, в его голову порой лезли мысли и он сравнивал себя с богатыми, пресыщенными королями среди людей, у них было все, что они желали, и они это имели, но в тоже время, их мир был бесконечно пуст без бедных и голодных поэтов, которые скрашивали их дни, без готовых на все молодых горячих танцовщиц, без сумашедших художников, которые выворачивали их опустошенные души, все эти люди наполняли их жизнь живительной энергией, и они находили в этом радость, да, да, именно в этом, а никак не в своей безграничной власти и кладовых, набитых золотом. Также рассуждал и вампирский король, он полностью отдавал себе отчет в том, насколько велика зависимость вампиров от людей, и не только из-за пищи, в конце концов, они могли питаться и животными…но не делали этого… Бывало эти мысли так пугали его, что доводили до крайности, и он скрывался в своем замке долгими ночами, стараясь избегать чужих глаз.

В своей жизни и нежизни ему не довелось встретить такого человека, женщину или мужчину, ему было все равно, все равно было бы, даже если бы это был фейри, или оборотень, или еще кто-нибудь… Многие удивлялись, как он смог занять такое высокое политические положение, не имея своего человека, но секрет был прост — он никогда не недооценивал людей, он в тайне от всех всегда, с самого начала своей вампирской нежизни, признавал их господство над всеми на этой земле, и поэтому зачастую был впереди противника. В конце концов, не всегда можно добиться желаемого исключительно прибегая к магическим ухищрениям, ведь они жили в людском мире и ни что человеческое мудрому существу было не чуждо, всего-то надо было играть по их правилам, используя в своих целях, и в этом ему не было равных.

Вампиры, конечно, скрывали свое существование, но не от сильных мира сего, благодаря своим возможностям и своим связям среди верхушек этих земель, Фелипэ укрепил свою власть, подтоптав под себя все остальные виды, которые попросту были вынуждены ему подчиниться, благо своей властью король никогда не злоупотреблял: у каждого был свой кусок, и виды старались не вмешиваться в дела друг друга. А сделал он это за счет людей, которых не опускал ниже плинтуса как остальные, а признавал их господство и массовость. Он уже не одно столетие правил мудрой и твердой рукой, но вот отчего-то именно в эту ночь как только вампир увидел Суокки нехорошее предчувствие закралось и схватило его тревожащим чувством. Он сразу же решил, что придержит ее возле себя, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе, и хотя она не была его противником, пока…от нее исходила опасность, вокруг нее словно витала аура притягательности, и она привлекала внимание сильных духом, как мужчин, так и женщин… Король видел, как загорелись огнем глаза Калисто, а эту с@чку было сложно чем-то удивить, и уж тем более заинтересовать, но она не сводила взгляд от блондинки, что не скрылось и от короля, он также отметил как принц Достан, казалось, даже спиной держал девушку в поле своего зрения, ну а уж про Северянина и говорить было нечего: тот просто был вулканом, который мог взорваться в любую минуту, он зауважал вампира еще сильнее, видя как тот сдерживается и не показывает ему своего не просто интереса, своей любви к этому человеку. Немногие знали об этом природном даре Фелипэ, он, глядя на существо, не важно какого вида оно было, получал в голове образ его самых сильных чувств, тех, что оно испытывало в данный момент, которые занимали все его нутро. Так вот, глядя на Нортмана, в своей голове король видел только Суокки…Но внешне вампир выглядел отрешенно и безразлично, но Фелипэ в принципе не нужно было обладать этим даром, чтобы увидеть очевидное, и этим его было не провести, однако король отметил про себя, что Нортман как никто другой нравился ему и подходил на роль своего приближенного.

Большая часть ночи прошла без происшествий, но нужно было оставить девушку на время Заседания, и он не мог поручить никому другому наблюдать за ней кроме как Калисто. Король с относительно спокойной душой ушел. Все были в зале за круглым столом, задержался лишь Достан, он быстро вошел в массивные двери с улыбкой довольного мартовского кота, глаза Нортмана от этого сдвинулись в угрожающем взгляде, он был на пределе. Все время пока шли обсуждения парни поглядывали друг на друга, принц смотрел на викинга спокойным и даже слегка насмешливым взглядом, Фелипэ стал не на шутку опасаться надвигающейся бури, которая просто заполнила помещение невыносимым напряжением, которое вырабатывали эти оба. Наконец, обговорили последний вопрос и король уже почти открыл рот, чтобы торжественно закрыть Заседание, как внезапно для всех, слово попросил Достан.

"Это не к добру…" — пронеслось в голове у мудрого вампира

 

43 глава

На Достана поднялись глаза существ, которых так разнообразно сотворил Бог, среди них были все оттенки радуги, размеры и формы, но было и то, что их объединяло: страх. Почему другие виды боялись фейри?… возможно, из-за того, что это был самый таинственный народец, скрытный, неизведанный, суперы вступали в конфликты с ним крайне редко, и сейчас, просьба принца заставила членов Совета изрядно напрячься. Достан ухмылялся про себя, он был стар, если судить по человеческим меркам, но по их собственным воин был где-то около 30 лет, но он все равно остался отважным драчуном и задиралой в душе, и сейчас глядя на эти испуганные глаза весьма почтенных существ, его внутри распирало веселое чувство, что он смог их так ошарашить, хотя не сказал еще ни слова. Выждав, когда в зале наступит тишина, и тем самым накалив атмосферу до предела, он начал:

— Уважаемые члены Совета, король… — он слегка склонил голову в сторону Фелипэ, притянув руку к груди — Позвольте выразить благодарность и уважение от лица моего короля…

Фелипэ с трудом сдерживал свой интерес и беспокойство, он незаметно позволил себе закатить глаза, когда полились эти официальные речи, которые он терпеть не мог, тем более, что было уже ясно, что тут не обошлось без девчонки, это он понял по тем взглядам, которые бросал Достан на Эрика: он обращался к главам видов и изображал безразличное лицо, но время от времени принц мельком глядел на викинга и в эти моменты улыбка на его физиономии принимала некий насмешливый характер, слегка искривляясь в уголках губ. Фелипэ невольно стал теребить край своего наряда. Он уже перестал слушать и смотрел куда-то вдаль, углубившись в свои мысли.

Достан растянул свою речь достаточно на долго, его так забавляло то, как достопочтенные господа готовы были взорваться от напряжения к ее концу, правда, были и соперники с нервами по крепче, например, вожак оборотней откровенно скучал и плевал в потолок, лишь мускулы на его мощных руках сокращались от злости, что ему приходиться здесь сидеть и выслушивать бредни, король вампиров, казалось, немного нервничал, но он был мастером в своем деле, и обычно, как и сейчас, было очень трудно разгадать, о чем же он на самом деле думает. Была и еще одна персона, персона, которая интересовала принца лично. Эрик Нортман.

Достан многое слышал о могучем викинге, о его способностях как физических, так и интеллектуальных, они в своем роде были будущими соперниками, поскольку, как поговаривали за холмами, Северянина прочил нынешний король в свои приемники, а Достан в конце концов должен был занять место Найла. Принц всегда любил достойных противников, про викинга он слышал тоже самое, и ехал на Совет с замиранием в сердце, раньше он не обращал столь пристального внимания на вампира и это был первый раз, когда он мог оценить того более тщательно. Калисто на этот раз превзошла сама себя и Достан откровенно потешался, когда увидел толпу со стеклянными глазами, пялящуюся на извивающихся девок. Чистокровные фейри могли сопротивляться чарам вампирши, но среди них были и те, кто не мог дать отпор, она была порождением удивительным и опасным, дитем вампира и фейри, мало кто знал об этом, факт тщательно скрывался ото всех видов, поскольку информация была крайне важной: фейри были единственными, кто мог зачать от вампира, причем фейри должна была быть именно женщина. И вот перед ним была одна из немногих полукровок, но наделенная такими способностями, что многие чистокровные ей завидовали, а среди вампиров она и вовсе была легендой, загадочной и ужасающей.

Среди толпы выделялось яркое пятно. Суокки Стэкхауз — человеческая внучка короля Найла, она была еще одним важным делом на этом Совете, принц удивлялся про себя о том, что это заседание за многие сотни лет было полно сюрпризов, и в душе он даже радовался, что король не смог прибыть и послал его своим представителем, это был знак доверия и уважения, чем принц очень гордился. Конечно, когда Найл позвал его на приватную беседу и рассказал о своей личной просьбе, Достан был несколько ошарашен, нет, он не удивился, что у короля могли быть человеческие отростки, но действительно он был шокирован, когда тот попросил его передать девушке кулон. Что же было такого необычного в этой безделушке? Самое главное, что это была совсем не безделушка, это был пропуск в их мир. Кулон был сделан из зеленого изумруда, и для фейри это говорило очень о многом, о чем не нужно было говорить вслух: среди их народа камни зеленого цвета относились к сердечной чакре, камень так и назывался Анахат, они были связаны биополями друг с другом, цвет симолизировал высокую любовь, соединяя в себе и земное, и божественное. Зеленый цвет изумруда на человеческой земле как бы помогал убрать энергетические препятствия — различия двух миров так, чтобы человек или другое существо могло попасть в мир фейри без осложнений для себя. И вот король презентует этот проводник человеческой девушке…Сказать, что это было странно — это не сказать ничего!

Достан не был на стороне тех агрессивно настроенных фейри, которые были категорично против людей и интимных союзов с ними, но не был он и на стороне, имеющей влечение к людям. Правда, когда принц был помоложе, то проводил много времени, наблюдая за жизнью людей. Про вампиров существовало устоявшееся мнение, что они кровожадные животные, хоть и внешне как люди, но внутренне — бесчеловечные звери, лишенные душ и чувств…лишь потому что они не скрывали своей требующей насилия породы, которую они приобрели у людей, ведь корни всего этого уходили именно в человеческую сущность, и Достан в результате пришел к выводу, что люди намного хуже вампиров, лживее и злее — ведь они всегда скрывали свое нутро, суть убийц и охотников, вампиры же, по крайней мере, имели совесть не прятать своего лица. А что же фейри? Прекрасный до рези в человеческих глазах народ, с красивыми непроницаемыми масками вместо лиц… они тоже были так похоже на людей, и не пили их крови… казалось, их можно бы было поставить высшей расой, расой цветущей, сильной, волшебной… но как говорили в старину, у любой красивой вещицы должен иметься изъян…его народа это тоже коснулось.

Достан полностью отдавал себе отчет в том, что фейри, пожалуй, еще хуже людей, они были настолько безжалостными, или хотели казаться такими, что за многие века стали словно слеплены из безразличия и жажды власти, надменности и холодной красоты. Принц никогда не был полностью таким фейрийским идеалом, конечно, обычаи и традиции своего общества отложили отпечаток на его характер, и он частенько замечал за собой черты сноба, особенно когда был на человеческой земле, но в тоже время без бесконечной палитры эмоций и ощущений он чувствовал себя пустой оболочкой, за эту наполненность Достан уважал людей, и где-то даже завидовал, за это он не любил вампиров, ведь они были доверху наполнены этими ощущениями, только в сотни раз сильнее и обостреннее. Иногда ему казалось, что он бы отдал все, чтобы стать или вампиром, или человеком, но только бы не оставаться навечно бездушной куклой. В моменты внутренней опустошенности, какой-то полной потерянности себя, он выходил к людям и наблюдал за их жизнью. И странным образом заполнял свои дыры их каждодневынми заботами, бытовыми проблемами, человеческой любовью…

Когда он увидел Суокки, его сердце словно что-то кольнуло, укол зависти, ревности?.. она была прекрасным цветком, он сразу увидел в ней красивые черты женщин своего народа, и в тоже время девушка несла в себе людскую природную прелесть, она была словно глоток свежего воздуха, она была полна живительной энергии, словно сама природа смотрела с ее лица… Смотря в ее стеклянные глаза, Достан почувствовал внутреннее удовлетворение от того, что эта полукровка настолько слаба, что не смогла противостоять чарам Калисто, ведь в тот момент вампирша вовсю имела ее мозг, это рассмешило Достана черным смехом. Затем он бросил это дело наблюдать за девчонкой, и на какое-то время упустил ее из виду, но недалго. Совсем скоро он видел только горящие глаза Северянина, когда тот глядел на девушку, он видел как ходят от злости его желваки, как напрягаются вены на руках, чувства вампира были настолько сильны, что принцу показалось, что он может прикоснуться к ним и согреться в них, на доли секунд он оказался захвачен этим водоворотом страсти, чужой…любви.

Он отошел в сторону и ощутил как зависть захватывает все его внутреннее пространство: этот вампир мог иметь все, его законы не запрещали ему взять девушку, к тому же, было похоже, что та и сама не против прыгнуть к нему в объятия, "ну, конечно, чего можно было ожидать от этой провинциалки?…" — надменно рассуждал Достан, его прочили в будущие короли, да, черт возьми, он и был отважным воином, настоящим мужчиной в конце концов! Одного принц тогда не понял, почему Северянин готов был глотку выдрать своему королю ради такой мыши как Суокки? И он стал наблюдать за ней.

Вне всяких сомнений, у сильных мужчин должны быть общие черты, вот и вампира и фейри объединила одна из них: страсть к разгадыванию сложных загадок, опасность однако заключалась в том, что одного эта тайна уже поглотила с головой, и второй, судя по всему, по собственной воле шел в лапы к волку…

 

44 глава

— Есть одно очень важное дело — приглушенным голосом начал говорить Достан, заставляя всех присутствующих прислушиваться, он оглядел суперов и задержал взгляд на Эрике, и смотря на вампира, продолжил — Король Найл требует, чтобы его внучка Суокки Стэкхауз под моим конвоем была сопровождена в земли моего народа — закончив, принц не отрывал глаз от викинга, он готовился к этому моменту всю ночь, он желал насладиться и упиться беспомощностью Северянина. На секунды в зале повисла мертвая тишина, никто не смел даже шелохнуться, король продолжал мастерски держать безучастную мину на своем лице, однако внутри его мысли скакали как бешенные зайцы. В принципе, он не был заинтересован в этой девчонке и не видел причин удерживать ее подле себя, но с другой стороны, слишком часто ею интересовались сильные мира сего…и еще оставался Эрик… Фелипэ не успел домыслить, как в одно мгновение стал свидетелем драки.

Нортман резко вскочил со стула, переворачивая стол, и словно пантера прыгнул вверх, набрасываясь на Достана, тот стоял ошарашенный такой реакцией вампира и не успел среагировать, он видел лишь бешенные горящие глаза Нортмана, жестокий оскал, и занесенные в одном желании — убить, руки. Вампир схватил его за горло и сжал обеими ладонями, приподняв над полом, он стискивал хватку все сильнее и сильнее, а Достан лишь судорожно хватался за белый мрамор кожи, соскальзывая пальцами вниз, и снова пытался спасти себя, ему не хватало воздуха и казалось, что вены в горле уже лопнули, все внутри горело и требовало кислорода, он стал терять сознание и плохо соображал, в этот момент рядом с вампиром оказался король.

— Отпусти его, Нортман!! — скомандовал он, приблизив клыки к лицу вампира, Эрик не ослабил смертельное объятие, тогда Фелипэ раскрыв рот с молниеносной скоростью впился в мягкость руки викинга, инстинктивно вампир разжал ладонь и в его глазах забрезжил маленький огонек разума — Я сказал, ОТПУСТИ ЕГО!!! — угрожающе прошипел король, и Нортман еще сильнее сжав горло здоровой рукой на последок, вмазал правой тому по носу и отбросил с силой в соседнюю стену. Тот стукнулся головой о камни, словно кукла, и спол вниз.

— Она никогда не будет твоя!!! — Эрик резко метнулся к сопернику, склонился перед ним на колено и проговорил, глядя прямо в замутненные глаза Достана — Суокки навечно принадлежит мне!

И также быстро вампир исчез. Король подал знак рукой слугам, чтобы те помогли подняться принцу и увели его в покои, Достан выглядел изрядно помятым, он не ожидал такого поворота событий и в тот момент не мог полностью оценить ситуацию, но чувство злости и ненависти к ним обоим прочно засело у него в груди.

В зале Суокки не оказалось, как ни странно, Пэм тоже не было, Эрик сложив одно с другим, стал искать Годрика, тот собственно не скрывался и находился у себя в комнате, через несколько минут должно было взойти солнце.

— Я ждал тебя, уверен был, что успеешь до солнца — мягко сказал создатель, и гнев Эрика немного утих, он подошел к кровати, на которой расслабленно развалился вампир, и присел на край, сгорбившись — Эрик… — тихо позвал Годрик — Нет причин расстраиваться, поверь мне — Нортман поднял на него грустные глаза, полные тоски и надежды

— Где она? Куда ее увезла Пэм?.. — безразлично спросил он — Я знаю, она не верила в наши отношения… — усмехнулся вампир- Возможно, она и была в чем-то права…мне надо было держать малышку при себе, как это сделал ты…я был слишком самоуверен…

— Я рад, что ты понял это — Годрик довольно улыбнулся — Но у тебя еще будет второй шанс, она безнадежно влюблена в тебя…

— Ты правда так думаешь? — неуверенно спросил Эрик

— Я это знаю!

Нортман вздохнул с облегчением, и казалось, что даже его лицо стало глаже и светлее, он снова чувствовал себя лучше.

— Так куда они сбежали?

— Домой…

Эрик встал и подошел к окну, скрестив руки, он сказал:

— Годрик, почему Пэм всегда сует свой нос, куда ее не просят, а? — нахмурился он

— Она тут ни при чем, это было мое решение! — брови его дитя устремились вверх — Ты уже знаешь о маленьком секрете нашей малышки? — тот в ответ кивнул и Годрик продолжил — Ты понимаешь, какие проблемы это создает?

— Не совсем…

— Я тебя просвящу, король фейри — ее дед, мы ничего практически не знаем об этом народе, кроме того, что им ничего не стоит надрать нам задницы!

Эрик выпустил клыки, и облизнув их языком, хищно сказал:

— Да, одну такую я только что поимел!…

— Это было жутко глупо с твоей стороны! - ответил Годрик и разразился смехом — И я буду жалеть до конца своих дней, что пропустил этот барагоз!!! А еще, что ты не позвал меня…

Они смеялись как мальчишки, почти что до кровавых слез.

— Правда, уверен, что у нас еще будет такая возможность….в ближайшее время- вампир потянулся всем телом, солнце уже взошло и сон затягивал обоих — Иди сюда, дитя — похлопал ладонью Годрик рядом с собой, Эрик, не раздумывая, за секунды скинул одежду и лег рядом с создателем. Он был много длинее вампира. Откинув волосы в сторону, Эрик взбил подушку и уткнулся в нее лицом, через пару минут он лежал довольный и мертвый. Годрик еще немного наблюдал за своим дитя, он провел ладонью по голой широкой спине вверх и вниз, задержался на открытой части красивого мужского лица, его всегда поражало, как оно совмещало в себе прекрасные черты, и в тоже время было лицом бесстрашного отважного воина. Создатель нежно убрал непослушные белесые волосы со лба и тихонько поцеловал его:

— Спи… завтра будет долгая ночь… — он встал и вышел за дверь, там, как верный пес, сидел Сэм — Следи, чтобы никто не вошел к нам, тут твориться черт знает что!!! И при первой же опасности буди меня!

Сэм кивнул и встал в караул. Годрик отходил ко сну с неспокойной душой, фейри не нужно было спать днем…а разгневанный принц мог запросто проткнуть их обоих пока они спали… конечно, король должен был позаботиться об их безопасности, но все же…нельзя было полагаться на других — только на себя. Радовало лишь то, что благодаря своему немалому возрасту, Годрик мог прийти в себя даже посреди дня, но он все равно оставался жутко ослабленным и уязвимым.

"Бл@ть, и какой м@дак придумал не запирать здесь двери?…" — ругался он про себя, уносясь в мертвое забвение.

 

45 глава

— Пэм, я жутко хочу спать… — конючила Суокки — Ну нам же совсем не долго осталось ехать?.. — она посмотрела на нее глазами ребенка, готового сделать все, чтобы добиться своего — И мы успеем до ночи укрыться в поместье бабули…

Сказав это, она сама внезапно осознала, что через несколько часов увидит бабушку, в груди от этой мысли стало тепло и светло, словно что-то обволакивающее и щекотное расползлось в душе, она улыбнулась.

— Хотела бы я сказать сейчас словами Эрика: "Человеки…" — ухмыльнулась она и закатила глаза, девушка одарила ее хмурым взглядом, скрестив руки

— Угу, на мне пока только 2 метки Эрика…так что не зазнавайся, мы с тобой еще померяемся, когда будут все четыре… — шутливо сказала она, но Пэм, казалось, было не до веселья, у нее на лице снова появилось то стеклянное выражение глаз и печали, которое просто невыносимо выбешивало Суокки — Ах, Пэм… ты опять за свое!!!

— Нет, детка, я смирилась с вашей глупостью — спокойно ответила женщина и улыбнулась глазами — Я даже немного верю в то, что между вами может быть что-то другое кроме битв и смертей…

— Эээ, поясни. я что-то ничего не поняла, каких смертей? — она вопросительно посмотрела на Пэм

— Суокки, ты действительно хочешь знать? И не догадываешься, или прикидываешься? — девушка пожала плечами — Вокруг вампиров всегда ходит смерть!

Суокки на секунды задумалась, а потом просто сказала, и прозвучало это жестко и очень правдиво:

— Среди нас смерть ходит всегда, мы ни чем не лучше, и это меня не пугает, больше не пугает!

Пэм изучающее посмотрела на малышку:

— Ты на самом деле повзрослела, милая… и это хорошо! Я больше не буду вмешиваться в ваши отношения, если ты сама об этом не попросишь…

— Вот и славно — Суокки резво прыгнула в ее сторону и крепко обняла — Так, мы можем поспать? Пэм, ну хотя бы часик!!!

Подруга посмотрела на девушку и у нее в голове мелькнули мысли о том, что вот так, наверное, иногда чувствует себя Годрик — самым старшим и вменяемым нянем, которому приходиться справляться с взрослыми капризами его маленьких друзей. Она улыбнулась, вспомнив о нем.

— Ой, ну ты же все равно не отстанешь! Два часа! А потом снова в путь!

Суокки пулей смылась из кухни к Изабель, и уже через пять минут вовсю дрыхла, видимо, она и правда устала. Пэм взглянула в добрые глаза пожилой женщины:

— Ты совсем не изменилась… — она протянула к ней руки, и та уткнулась лицом ей в грудь, слегка содрогаясь. Пэм нежно гладила ее по голове и спине, стараясь успокить — Ну, ну, Изабель, я скучала по тебе, сестра… — женщина осторожно приподняла ее лицо и поцеловала в щеку — Ну а теперь расскажи мне о семье, о внуках, я хочу знать все! — она весело хлопнула в ладоши и села в ожидании. Сестры разговаривали о своей жизни все то время, что спала Суокки, и когда пришло время уезжать, Пэм не смогла сдержать слез на прощание. Когда дом скрылся из виду, девушка все же решилась спросить:

— Пэм, эта женщина, Изабель…кто она тебе? — подруга ответила не сразу, но черты ее лица как-то немного помягчели при воспоминании о женщине

— Она очень близкий для меня человечек… — только и сказала она, сильнее пришпорив лошадь и умчавшись вперед.

Солнце пекло нещадно, и пот струйками скатывался по женским телам, обе они ругали про себя эти длинные неудобные платья и мечтали окунуться в какой-нибудь прохладный водоем. Когда до поместья оставалось миль двадцать, Суокки предложила Пэм искупаться:

— Тут даже есть где? — приподняв бровь спросила она

— Не такая уж тут и глушь…ты будешь удивлена, как много всего может происходить в тихих уголках… — с легкой мистикой в тоне ответила девушка

Пэм в который раз провела рукой по влажному лбу и попыталась собрать растрепавшиеся пыльные волосы, она выглядела и чувствовала себя ужасно, в конце концов ехать оставалось совсем чуть-чуть и они могли позволить себе небольшую охлаждающую роскошь.

— Ну, хорошо, показывай дорогу! — скомандовала она — Да побыстрее, я сейчас растаю…

В ответ Суокки лишь весело рассмеялась и помчалась к воде. Проехав миль пять прямо, они свернули на узкую протоптанную тропинку, по которой лошади прошли с трудом, потому что по ее бокам буйно росли кусты, благо они не были колючими и не исцарапали животных, девушки наслаждались этой передышкой в тени леса, здесь солнце не могло с такой же яростью добраться до них. Вскоре дорожка вывела к открытому и очень уединенному месту: напротив них возвышались небольшие камни, что-то типо мини-скал, из которых робкой струей вытекал ледяной ручеек, он спускался вниз в импровизированное маленькое озерцо, диаметром около 6 метров, простота и в тоже время интимность этого места понравились Пэм и она, привязав кобылу к дереву, побежала к воде. Упав на колени, женщина окунула сложенные ладони в спасительную прохладу, зачерпнула и вылила себе на шею и грудь, какое ни с чем несравнимое блаженство она испытала в этот момент. Закрыв глаза, она поливала и поливала себя, ощущая как вода проникает под платье.

— Пэм, снимай это пыльное убожество!!! — крикнула Суооки, стаскивая при этом свое — Давай окунемся!!!!

Пэм открыла глаза и увидела, как обнаженная телепатка осторожно заходит в воду. Перед ней открылась отчего-то жутко откровенная картина, как молодая, испачканная дорожной пылью и потом, девушка, стоит по колено в прохладном озере, ослепленная ярким светом беспощадного солнца, волосы ее свились в сосульки и длинными тяжелыми прядями свисают по спине, своими кончиками словно требуя, чтобы и их напоили живительной чистой влагой. Изящный тонкий силуэт спины, изогнутая линия позвоночника видна, когда девушка собрала волосы в хвост и перекинула вперед через плечо, упругость и округлость розовых ягодиц, словно смотришь на воплощение самой природы в период ее расцвета! Засмотревшись на ее красоту, Пэм окликнула девушку:

— Суокки… — та обернулась, она улыбалась ребяческой детской улыбкой — Если ты решилась стать человеком Эрика, сделай это сейчас! — в мгновение лицо девушки изменилось и стало озадаченным

— Но почему ты говоришь об этом теперь, Пэм?

— Потому что ты сейчас имеешь бесценейший дар — ласкать Нортмана своей женственностью вечно! — она стала скидывать тяжелое платье и с визгом кинулась в воду, забрызгав Суокки

— Ты чокнутая девица!!!! — рассмеялась девушка, покрывшись мурашками от холодных капель

 

46 глава

Когда Суокки увидела бабушкино поместье, свой родной дом, свою крепость, свое детское местечко, на глазах у нее навернулись слезы счастья, она улыбалась во все лицо, и хотела, чтобы все вокруг могли ощутить то чувство ни с чем несравнимой эйфории, которое ее охватило.

— Быстрее, Пэм, я так хочу увидеть бабушку!!!!! — она прижалась к лошади и рванула вперед.

Дом совсем не изменился, не одно десятилетие он стоял, утопая в зелени, залитый солнцем, маленький островок чьего-то личного рая, где всегда можно было найти поддержку и любовь своих близких, где можно было хоть на мгновение почувствовать себя маленьким и беззащитным, где можно было спрятаться и расслабиться…

Подъехав к крыльцу, девушка быстро спрыгнула с кобылы и унеслась в дом, даже не привязав лошадь, но та, казалась тоже прониклась атмосферой семейного гнезда и никуда не торопясь, стала жевать цветы на клумбе. Пэм покачала головой, но улыбалась, она вспомнила сестру: "нет, сегодня определенно хороший день…" — подумала она — "несмотря ни на что!". Женщина обошла дом, благо он не был также огромен как и ее, и заметив прислугу, приказала им заняться лошадьми, а то вряд ли старая герцогиня прийдет в восторг от наполовину съеденной парадной клумбы!

Дом был так тих внутри, словно время в нем остановилось, Суокки носилась из залы в залу в поисках бабушки, или хотя бы кого-нибудь, но все как-будто испарились, она забежала на второй этаж, но и там было пусто. Вот девушка подошла к двери комнаты, в которой жила герцогиня, и собираясь с духом, наконец, открыла ее, войдя внутрь. Комната была полна света, постель небрежно разбросана и не застелена, по всей зале были разбросаны книги, на столе стояли чашки с выпитым кофе. Суокки была несколько шокирована таким видом, ведь обычно у бабули царил идеальный порядок, единственный раз, который она смогла вспомнить было время ремонта, тогда бабушка в большом количестве изучала всю литературу, что смогла найти, касающуюся архитектуры, стилей, модных направлений, комната тогда была завалена образцами тканей и обоев, миниатюрами узорного орнамента, вот и сейчас комната напоминала хаос мысли. Суокки подошла посмотреть, что же на этот раз так заинтересовало ее неуемную бабулю, она одновременно радовалась внутри тому, что бабушка так активно живет, девушка с ноющим разъедающим страхом ожидала, что увидит прикованную к постели пожилую женщину… Суокки взяла раскрытую книгу и перевернула, чтобы увидель обложку: "Nosferatu", на секунду ее сердце застыло, она стояла в полном шоке, когда первое оцепенение спало, она судорожно стала хватать одну книгу за другой: "Кельсткие мифы", "Друиды и Толкование Рун", "Звезды и Ваша Судьба"… у бабули в комнате лежали всевозможные книги по мистике, казалось, всех направлений и видов. Суокки, растерянная и подавленная, плюхнулась на мягкую кровать, нежность и уют воспоминаний, которые были связаны у нее с этой постелью, немного отвлекли ее, но затем мрачное настроение снова заняло главенствующую позицию в ее головке.

"Мда…а бабушка, как я погляжу, времени зря не теряла…" — она тяжко вздохнула, сначала Суокки жутко испугалась, потому что первой ей попалась книга про вампиров, но когда она обнаружила все остальные, тревога ненадолго отступила, она сделала вывод, что по каким-то причинам герцогиня заинтересовалась мистикой в прицнипе, а не конкретно чем-то одним, вампирами… "Эрик…" — подумала девушка, и в груди немного сжало, как бы она сейчас хотела почувствовать его объятия, она бы закуталась в силе его крепких рук, уткнулась лицом ему в грудь, и прижалась, обнимая в ответ, и сейчас она была уверенна, что позволила бы себе эту маленькую слабость, она была ей просто необходима, в голове даже возникла безумная картинка, как он кусает ее в шею и удовлетворяет свою жизненную потребность, и затем они занимаются любовью, она сжимает его мужские ягодицы и неистово целует…

Из прекрасных и недоступных видений ее вывел отдаленный голос Пэм:

— Суокки?… — звала она — Малышка, ты здесь?… Да тут вообще есть кто живой? — с первого этажа гулким эхом доносился женский голос. Девшка встала и неспешно пошла к ней на встречу, спускаясь по лестнице, вид у нее видимо был крайне печальный и озадаченный, потому что Пэм не удержалась и спросила:

— Что-то произошло? Ты побледнела и вообще что у тебя с лицом? — нетерпеливо сказала она, выдавая в голосе нотки беспокойства

— Да нет, Пэм, все нормально, успокойся, я просто искала кого-нибудь, но не нашла… — женщина утвердительно кивнула — А потом зашла в бабушкину комнату и там ты знаешь, так странно… там столько книг по мистике и всякой такой дребедени… — она вскинула руками вверх и обхватила себя за туловище, Пэм приблизилась к ней и обняла, потирая ей плечи

— Ну, же, детка, взбодрись! Ты дома, разве это не прекрасно? Ну мало ли на старости лет твоей бабуле вздумалось заинтересоваться чем-нибудь потусторонним?.. — ободряюще говорила она, а про себя думала, что тут точно что-то не так, ее старая подруга уже давным давно была достаточно знакома с миром иных, возможно, не во всем его многообразии, но достаточно знала, и сейчас, в свете последних событий, Пэм не сомневалась, что все вертится вокруг Суокки и ее фейрийской крови. Пэм быстро соображала, как бы ей выйграть время до ночи и еще пару часов, чтобы Годрик и Эрик успели добраться до поместья, иначе если они не будут вовремя, одному Богу известно, чем закончится вся эта странная история. Когда Пэм подняла глаза на девушку, то увидела, что та смотрит на нее с изучающим видом, и лицо у нее стало очень серьезным, даже немного хмурым, она немного отошла в сторону и снова повернулась к женщине:

— Ты что-то от меня скрываешь, да? — Пэм отвела глаза и хотела было что-нибудь ответить, но не успела — Ой да перестань, я же вижу! Бл@!!ну почему вы относитесь ко мне как к умолишенной?а? — у нее начиналась истерика, так как голос начал прыгать, а сама она быстро ходила из стороны в сторону.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что ты ни черта не соображаешь в этом мире? Да! что ты молода как котенок? Да! что мы хотим тебя защитить? Да! — грозно говорила ей Пэм, в то время как Суокки стала плакать, она никак не могла принять и понять, отчего же все-таки Годрик, Пэм, и даже Эрик видели в ней только ребенка? Да, возможно, она в первое время была шокирована всем свалившемся ей на голову, да она не была сноровиста в драках и прочей фигне, но одно Суокки знала точно: она хотела быть с Эриком, она хотела стать его человеком, и она была готова жить в его мире, который был ненамного опаснее человеческого по большому счету! И сейчас она твердо решила, что сделает все от нее зависящее, чтобы снова быть в объятиях Нортмана!

"Ну и пусть она и дальше принимает меня за неразумного ребенка, я буду действовать сама, она мне не нужна! Что с нее толку? Лишь сует свой нос, куда не просят, умничает и говорит, что знает лучше меня, что мне нужно! Да пошла она…" — гневно рассуждала Суокки про себя, затем она сказала:

— Пэм, я все поняла! — с этими словами она развернулась и вышла из дома прочь, особо не задумываясь, куда идет. Она шла, куда несли ноги, а принесли они ее за дом, ближе к хозяйственным пристройкам, глядя на них, она стояла, открыв рот, на нее оглянулся ее брат:

— Суокки, мать твою, где тебя носило?…

 

47 глава

Несколькими неделями ранее…

— Джейсон, я больше не могу сидеть и ждать! — трясущимся от беспокойства голосом сказала Тара, она сидела на кровати в комнате Суокки и нервно теребила края платья, затем она резко встала и подошла вплотную к молодому мужчине — Мы должны что-то сделать! — на этот раз твердым и уверенным голосом сказала она. Джейсона всегда поражала эта способность в женщинах, вот только что они были готовы распустить нюни, но уже в следующий момент брали себя в руки и становились во главе стола.

— Что ты предлагаешь? — спокойно спросил он, тем самым желая довести девушку до белого коления, "посмотрим, насколько ты смелая…" — веселился он про себя, ему не нравилось, когда Тара брала брозды правления в свои руки, больше всего потому что у нее это выходило блестяще, а он всегда занимал позицию исполняющего, чего таить, Джейсон никогда не был мозгами в этом союзе. Он нахмурился и почесал затылок, повисла тишина, и парень снова поднял глаза на подругу- Бл@ть, Тара, ну что ты от меня-то хочешь, а?

Она смотрела на него с отвращением, и он был готов взорваться из-за этого пренебрежительного взгляда.

— Я никогда не понимала Суокки… — безжизненным голосом сказала она, Джейсон больше не мог терпеть этой дебильной ситуации, черт, не проще ли ей было просто сказать, что ему нужно сделать для того, чтобы все были наконец счастливы! — Она всегда, ты слышишь, всегда оберегала и заботилась о тебе, а ты?

— Ну что, что я? — не выдержал он и начал кричать — Какой я, Тара? Неудачник? Безответственный? Неумелый?… — Тара не ожидала такой реакции, раньше Джейсон отшучивался, делал из себя клоуна и не показывал, что чувствует и думает на самом деле. Она двинулась в его сторону, но парень резко отстранился, выставив вперед руку — Нет, не надо… не надо меня теперь жалеть! Я такой, какой есть, но знаешь что? Знаешь, что отличает тебя от Суокки? — они встретились друг с другом глазами, и Джейсон читал в ее невысказанную мольбу не обижать друг друга сейчас, в минуту слабости и злости, не говорить тех слов, о которых впоследствии пожалеешь, ведь он прекрасно знал о тех чувствах, которые испытывала Тара не только к нему, но и ко всей его семье. И он замолчал, махнув рукой, Тара выдохнула с облегчением.

— Спасибо тебе… — тихо сказала она, так что он едва смог расслышать — И я не хотела тебя обидеть… правда, прости… — она подошла к нему поближе и осторожно протянула руку к талии, обернув ее вокруг, притянула себя к нему, крепко прижавшись. Девушка чувствовала как глубоко он втянул в легкие воздух, как вздымалась и опускалась его грудная клетка, она сложила руки в замок на его животе, а голову положила на лопатки, ощущая аромат его тела вокруг себя, Тара на мгновение забыла обо всем, только он заполнял ее мысли и чувства, позволив себе проявить нежность и раствориться в нем, девушка неловко отстранилась и отвернулась от Джейсона. Немного промолчав, уже более неуверенным голосом, она продолжила:

— Я уверена, что с ними что-то случилось, я почувствовала вчера беспокойство, знаешь, такое сжимающее ощущение внутри, словно сердце сжали в тиски… — она тревожно обняла себя руками, потерев ладонями вдоль по коже — Джейсон, мы должны поехать в этот город и увидеть своими глазами, что с Суокки и Пэм все нормально — потом она слегка улыбнулась, Джейсон заметил очередную смену настроения, и не смог сдержаться от улыбки в ответ

— Иди сюда — он посмотрел на нее добрыми, ее любимыми глазами, и поманил рукой, Тара неуклюже, изображая неохоту, медленно приблизилась к мужчине, сердце внутри прыгало как белка в колесе, она почувствовала, что ей не хватает кислорода, и у нее начала кружиться голова, руки вспотели…Он ладонями взял ее за голову, провел по черным как смоль волнистым волосам, они были жесткими на ощупь, и щекотали внутреннюю сторону ладони, завел руку за кудряшки и положил на смуглую влажную шею. Джейсон стал ловить ее взгляд, но Тара прятала его, тогда он пальцами зафиксировал ее подбородок и приподнял навстречу своему лицу, наконец, она сдалась — Я сделаю для своих девочек все! — тихим голосом сказал Джейсон — Вы — моя семья… — он стал приближать лицо к ее, и Тара почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног, она приоткрыла губы и склонила голову набок, устремляясь к нему, но вместо поцелуя в губы, в следующую секунду девушка ощутила влажное прикосновение на своем лбу. Ей пришлось судорожно сглотнуть и сдержаться, чтобы не оттолкнуть его и не выдать себя, она с трудом унимала прорывавшуюся дрожь… Наконец, он отпустил ее, и девушка несколько нервно стала одергивать платье и поправлять волосы, но — Джейсон этого не заметил, он был жутко доволен своим поведением, теперь душа его была спокойна и оставалось лишь ждать приказаний Тары, но поскольку она молчала, то он, хлопнув ладонями себе по ноге, сказал:

— Ну что ж, детка, теперь дело за тобой! Собирай шмотки, ну что ты считаешь нам может понадобиться, выезжаем сегодня вечером… а я пойду займусь лошадьми — и с этими словами он вышел из комнаты, оставив ее одну.

Тара подошла к окну и подставила лицо свежему теплому ветру, лицо горело и она так хотела разреветься, но вместо этого, глубоко и часто вдыхая, она, как делала всегда, не позволила чувствам взять над собой верх. А какой в этом был смысл? Пустить дорожки слез…расклеиться… чем это могло помочь? Нет, она никогда не была из тех женщин, которые перекладывали ответственность на мужчин, а сами продолжали сидеть без дела, ожидая когда же их жизнь наладиться. Нет, она всегда была бойцом, она всегда была готова дать отпор всем жизненным неприятностям, она всегда была готова защитить тех, кого любит. Да, такой была прислуга Тара Торнтон!

Сейчас было не время размышлять о том, как ей было тяжело и грустно от безразличия и душевной тупости Джейсона… надо было разобраться, что случилось с это неугомонной девчонкой. "Черт бы ее побрал…и эту Пэм…и этого блондина!…и этот гребаный дом!" — закипала она внутри, хмуря брови — "Старая герцогиня серьезно просчиталась, отправляя Суокки и Джейсона одних…на поиски мужа…Ага, на поиски приключений на свои белые задницы!!!! А разгребать все это д@рьмо снова мне, черной рабыне Таре!!!"

Она осмотрела комнату, просчитывая, что им могло понадобиться в этой незапланированной поездке, хотя, кого она пытается обмануть? С самого начала Тара знала, что этим и кончится, еще тогда, когда ее решили не брать с собой, не видя в этом смысла…Ну и что? Где они теперь? Чертовы отважные амазонки!!!

Достав дорожную сумку, девушка с раздражением запихивала в нее необходимую по ее мнению одежду, и уж в ее чемодане не нашлось места тем шикарным туалетам, которые набрали с собой Суокки и Пэм… Лишь удобная и практичная одежда, теплая и максимально защищающая от стихии и невзгод природы.

Она прошла в свою каморку и открыла нижний ящик комода, вынув оттуда достаточно большой охотничий нож. Глядя как переливается на солнце смертоносное острие, девушка подумала:

"Серебряный нож — единственное, что оставила мне от себя моя мамаша… что ж, надеюсь, хоть от него мне будет польза!"

Убрав опасное оружие в ножны, Тара вернулась к сбору вещей.

 

48 глава

Путешествовать им пришлось без особых удобств, на карете уехали пропавшие без вести, по милости которых Джейсону и Таре пришлось жариться под открытым солнцем и трястись задницей о седло, справиедливости ради, стоит заметить, что отсутствие должных условий больше беспокоило Джейсона, нежели его чернокожую амазонку. Тара напротив была в восторге от этой поездки, хоть и цель ее была несколько невеслой, тем не менее, она во всю наслаждалась свободой, природой и раскрепощенностью. Ей нравилось нестись во весь опор на белой красотке под ее шоколадным задом, так чтобы ветер вбивался в тело и лицо со всей силы, так чтобы почувствовать движение стихий на себе, чтобы почувствовать себя живой и молодой, Она обожала беспощадное солнце, горячими прикосновениями ласкавшее бронзу ее кожи, она наслаждалась короткими охлаждающими дождями, и в отличии от Джейсона, не пряталась под кронами многовековых деревьев, а как полоумная скакала по полянам или прямо на дороге, по колено в грязи и глине, зависело от того, где их настигала непогода.

Джейсон смотрел на нее в восхищении, впитывал в себя каждое ее движение, она была словно свободная птица-человек, у которой внезапно выросли два огромных крыла за спиной. Когда они были детьми, инициатором различных игр и задумок всегда была Тара, и что всегда поражало его более всего, было то что бабушка беззаговорочно отпускала их с ней на длительные и отдаленные прогулки, словно она никогда не сомневалась в ответственности и рассудительности последней. И была права, Тара умела придумать такую игру, играть в которую было безумно интересно и захватывающе, но в тоже время, в их игрищах почти всегда отсутствовал элемент риска и опасности, если только по-нарошку.

Во взрослой Таре ее лучшие качества только настоялись словно отличное длительной выдержки вино, а детская непосредственность и восприятие мира остались с нею, она была безумным симбиозом рассудительности и невинной открытости к окружающему. Она не боялась обстоятельств и смотрела на вещи реально, никогда ничего не придумывая и не обманывая себя, возможно, ей пришлось быстро повзрослеть после того, как она осталась сиротой. Джейсон мало знал о ее семье, только что мать воспитывала ее одна практически с самого рождения, а потом и она оставила маленькую чернокожую пантеру. Мать Тары прислуживала у бабушки, правда, как бы они с Суокки не пытались за эти годы выяснить, кем, ничего не вышло, герцогиня все время съезжала с этой темы, а в этом она была мастером, завсегда умея увести разговор в нужном ей русле. Но по детским воспоминаниям, парень склонялся к тому, что женщина занималась врачеванием, поскольку после падений или ушибов или во время болезней, она всегда готовила им какие-то мази, заваривала травки, и в общем была хранителем здоровья их семьи, и ведь помогало…

На счет сверхъестественного?.. по большому счету Джейсон никогда не отрицал эту иную сторону жизни, в конце концов, прямо у него под боком жило живое тому доказательство — его сестрица. Джейсон очень любил Суокки, бабулю, погибших родителей, Тару…, да вообще людей, но по-мужски не умел выразить свое к ним отношение, выходило как-то коряво что ли, Тара всегда была мозгами их банды, бабуля системой безопасности и контроля, Суокки их интуицией, шестым чувством, а он…кем был он, Джейсон и сам не знал, а может, просто никогда не задумывался, принимая все лучшее как данность, и не оглядываясь на все плохое. Придерживаясь этого жизненного принципа, он не делал вид, что потустороннего загадочного мира не существует, но соприкасаться с ним старался по минимому.

Тара же напротив, была очень земной женщиной, она тоже верила во всю эту мистику, но при всем при этом, разум всегда был во главе ее характера. И она была так близка к природе, она сама олицетворяла ее, мать-землю, мать-прородительницу, и когда девушка попадала в свою стихию, в ней словно загорался невидимый человеческому глазу, но ощутимый для человеческого энергетического радара, третьего глаза, мощный заряд. Вот и сейчас, наблюдая за прыгающей по мокрой грязи мулаткой, Джейсон словно попал в волшебное местечко, где воздух был наполнен некоей невообразимой, легкой, живительной субстанцией, где все вокруг оживало, каждая клеточка земли: листики, травка, камни…все имело свою собтсвенную жизнь и энергию, и он находился во взаимодействии с этим энергетическим круговротом, а Тара была его центром. Она радовалась, и столбы веселья проходили сквозь нее и расходились в окружающее ее пространство, и природа отзывалась этому. Джейсон почувствовал мягкое, приятное тепло, разливающееся по его груди, он чувствовал себя словно был слегка под кайфом. Улыбаясь и прикрыв глаза, он вышел из-под защиты деревьев, подставляя лицо каплям дождя, раскрыв руки неизвестному. Вода с небесной высоты падала на его грязную от дорожной пыли кожу и стекала вниз, по шее, по телу…охлаждая, бодря…

— Ты — чокнутая, Тара Торнтон! — крикнул он ей, присоединяясь к диким пляскам — Ты мокрая насквозь…где же мы будем сушиться?

— Ой, Джейсон, расслабься уже!!! — она повернулась к нему и встретилась с ним глазами, его легкая матерчатая рубашка вмиг промокла и прилипла к коже, четко демонстрируя рельеф мышц

"О Боже!!" — закусила она губу — "Чертов Джейсон!!! Как же ты хорош, зараза…" — у нее не то что стянуло внизу живота, в причинном месте, у нее там словно вулкан взорвался, пульс колотился как бешенный и она ощутила сексуальное желание с такой немереной силой, что казалось, могла наброситься на него прямо сейчас. Каким-то непонятным образом, близость природы действовала на нее словно шампанское, она чувствовала себя сильной, полной энергии, можно было даже сказать, буйной, да-да, в ней буйствовала энергия жизни, здоровья, плодородия. В этот момент в голове всплыл образ матери и ее слова о том, чтобы Тара не торчала в лесу целыми днями. В детстве, будучи маленькой девочкой, еще лет до трех, она и правда, все равно что жила в лесу, а когда начала говорить, мать запретила ей подолгу задерживаться в нем, а потом… потом ее не стало и девочку переселили в господский дом, и на этом ее дружба с лесом закончилась, хозяйским детям не разрешалось гулять так далеко от дома, да и няни им вечно попадались какие-то припадошные, всего боялись и не давали шагу ступить!

Мамин образ немного отвлек и остудил возбужденный вулкан. Но, будь неладен этот сексуальный черт, в следующую минуту он уже стягивал с себя сырую рубашку, подставляя обнаженную грудь небесным слезам.

Это было выше ее сил, смотреть на рельефные, словно четко вырезанные из металла, мужские мышцы, она была уверенна, что могла пальчиком обвести их все по периметру и не устать от этого занятия никогда, видеть как вместо нее это делают капельки воды, струясь где им вздумается…а думалось им о лучшем… они тонкими ручейками сбегали вниз, притягивая блуждающий взгляд. Идеальный пупок, на идеальном мужском животе, дорожка из светлых волосков, и она, мать ее, убегала туда, туда, куда Таре вход был воспрещен!

Она снова подняла глаза, оторвавшись от запретного треугольника. "Немногим лучше…" — словно в тумане подумала она, уставившись на алые напряженные комочки, они покрылись мурашками разных размеров вокруг, от прохлады или влаги, кто, черт их подери, знает! Но, Господи, как они были прекрасны, как они дожны были быть чудесны на ощупь… у нее заныл язык и свело зубы, дрожь практически болью отдалась по всему телу. Она чувствовала будто в ней живет кто-то еще, помимо нее, рассудительной чернокожей женщины, и этот кто-то ломился из ее тела, пытаясь вырваться из тех строгих правил, которыми она сдерживала свое второе Я.

— Тара, Тара!!! — звал ее мужчина, раскрыв руки — Ну, иди же сюда!! — он поманил ее влажными ладошками, она как завороженная смотрела на его тело, не понимая ни слова из того, что он ей говорил, но все-таки пошла, пошла против своей воли, как-будто бестия внутри нее смогла на мгновения ее заворожить и подчинить, вся загводздка была однако в том, что будучи по характеру женщиной, реально смотревшей на вещи, Тара прекрасно понимала, чье желание это было на самом деле…

 

49 глава

Тара несколько мгновений стояла перед протянутой рукой мужчины, куда он ее приглашал, зачем звал, хотел ли он этого?… Она подняла на него свои безумные глаза, она чувствовала себя странно, совсем не так как обычно, сейчас в ней будто жил другой человек, а может даже и не человек, потому что она ощущала мир по-другому, через некую энергетическую сеть, все вокруг дышало и жило, вливало в нее свои соки, они проходили сквозь нее и продолжали свое движение в природе. Она понимала все, что происходило вокруг, но не головой, мозг лишь статично отвечал за посылы из вне, а все остальное принимало ее сердце, ее душа, ее сущность…

Она сделала тот короткий и такой решительный шаг на встречу мужской ладошке. "Что ж Джейсон, ты сам протянул мне свою руку…" — промелькнуло у нее в голове. Она взяла его своей рукой и крепко сжала, их тела были мокрыми и пальцы выскальзывали, но она держала крепко, пытаясь переплести: черное и белое, такое разное и такое близкое. Наконец, когда ей это удалось, она приподняла символ их единения вверх перед собой и стала крутить, рассматривая словно елочную игрушку. Джейсон ей не мешал и оставался сторонним наблюдателем, он, казалось, не до конца понимал, что сейчас происходило. А собственно, что?..

В один миг она расцепила объятие, и Джейсон, совсем не ожидая этого, почувствовал резкую утрату, одиночество, он огляделся вокруг, мир притих и потерял свою яркость, если бы он не был уверен, в том, что не принимал сегодня с утра ничего одурманивающего, то мог бы поспорить, что он под кайфом, иначе как можно было объяснить все происходящее? "Опиумный дождь?…" — предположил он и усмехнулся.

— Что-то смешное? — строго спросила Тара, парень понял где-то на интуитивном уровне, что ее сейчас сердить не стоит, поэтому он сократил образовавшуюся дистанцию и встал к девушке почти что вплотную, слегка соприкасаясь с ее телом, и перед глазами вспышками стали мигать краски природы, он отошел и прислонился снова, и кайф повторился, он сделал еще раз и все получилось, тогда он рассмеялся, обхватив Тару вокруг колен, приподнял и стал кружить.

— Тара, ты богиня!!!! — выкрикивал он, она смотрела на него счастливыми глазами, потом запрокинула голову и стала смотреть в бешено вертящееся небо, голова закружилась окончательно, у обоих, и в следующую секундну они упали на мокрую от влаги землю. Джейсон очень старался не ударить Тару при падении и не свалить на нее весь вес своего тела. Она лежала в траве, раскинув руки, с закрытыми глазами и улыбалась, она ничем не пахла, никакими дорогими духами, но находясь в таком близком положении к ней, Джейсон словно вдохнул в себя все самое лучшее, что могла дать природа: запах прибитой пыли и омытой земли, аромат напитавшейся водой зелени, вкус сырой плодородной почвы… От чего-то ему стало не по себе, как только он представил, как все это выглядело со стороны: Тара в облегающем мокром платье, он без рубашки вовсе, они одни, в лесу, во время дождя…он возвышается над ней, а она не сопротивляется…Он, конечно, знал, что нравился ей с самого детства, но почему-то всегда относился к этому несерьезно, словно это была их общая шутка, такие приятельские прикольные отношения, да и она всегда смеялась над этим, никто ведь в их банде не принимал это в серьез, ведь никто?..

Джейсон оперся на руки и попытался привстать, и у него почти получилось, как вдруг, словно по мановению чьей-то волшебной палочки, его ноги стали скользить в грязи, и он, не удержавшись, плюхнулся на мулатку, так уж вышло, что их ноги были переплетены также как раньше были пальцы, его левое колено было зажато меж ее длинных ног. Он ничего не мог поделать с тем, что уперся пахом ей в ляжку. Он стал задыхаться, ему было жутко неудобно, что из-за него Тара оказалась в такой ситуации, парень старался не двигаться лишний раз, чтобы не смущать ее еще сильнее, чем она, должно быть уже была. Джейсон смотрел куда угодно только не на нее.

Теперь Тара была сторонним наблюдателем этой дебильной сцены под названием "лишнее доказательство того, что Джейсон Стэкхауз не хочет смуглую рабыню Тару Торнтон", ее первым порывом было врезать ему промеж ног, и захлебываясь в слезах и обиде убежать, куда ноги унесут. Она смотрела, как неловко чувствовал себя парень, практически прижав ее к земле, и ей стало противно от себя. "Ты убогая чернокожая женщина!" — грубо сказала она про себя — "Ты не достойна его, он не может смотреть на тебя без отвращения!". Она лишь благодарила Бога за то, что шел дождь, и мокрые дорожки на щеках можно было выдать за небесные слезы. Она в последний раз посмотрела на отвернутое в сторону лицо Джейсона, и прикусив губу до крови, чтобы не разрыдаться, тоже отвернулась. Прошло несколько секунд, она лежала, еле дыша, парень не шевелился, зафиксировав себя в одном положении, так чтобы дать ей максимум пространства:

— Тара, прости меня, я не хотел тебя смутить — неловко промямлил Джейсон, не смотря на нее, ему было дико стыдно за то, что он поставил ее в такое унизительное положение, ведь он прекрасно знал, как Тара любила и ценила свободу, тем более перед мужчинами, поэтому он мог представить, насколько его тело могло симолизировать рабство для нее в некотором смысле. Не получив ответа и даже не ощутив ни одного шероха под собой, Джейсон нашел в себе силы взглянуть на ее лицо, и то что он увидел разбило ему сердце. В тот момент он даже не мог подумать, а почему ее несчастное лицо так сильно задело его, что он был готов сделать все что угодно, лишь бы улыбка снова засияла на ее прекрасном личике. — Тара…ты плачешь? — он на инстинктах протянул к ней ладонь и провел по влажной соленой коже, стирая слезинки — Боже, Тара, прости меня, ради Христа, я не хотел…это все случайно вышло… — начал он судорожно оправдываться, и тут Тару прорвало

— Случайно??!!!! — она смотрела ему в глаза и, казалось, вот-вот и начнет метать молнии, но Джейсон был перед ней виноват и смирился, нет, он даже был рад предстоящей казни.

— Ты — придурок, Джейсон Стэкхауз!!! Я, что, настолько плоха для тебя?

— Конечно н… — начал было он и запнулся на полуслове, уставившись на нее, быстро-быстро стараясь врубиться в то, что сейчас происходило, как-то ее слова и его представления не сходились в концах…

— Ну, конечно, у меня нет такой чудесной мраморной кожи как у Пэм, от меня не пахнет лучшими духами Парижа, у меня шершавые ладошки, и непослушные волосы, я не выражаюсь как эти чопорные дуры и стреляю лучше тебя!… - он слушал весь этот негативный поток какой-то ереси, и никак не мог понять, в чем же дело. Зато она выговорилась, к счастью, Джейсон был так поглощен своими мыслями, что не слышал и половины из того, что она плела. Вздохнув, Тара почувствовала себя гораздо лучше:

— А теперь слезай с меня, я слишком грязная для тебя! — скомандовала она и треснула ему кулачком в грудь. "О, нет, Тара Торнтон, ты, конечно, бываешь бабой с яицами, но сегодня я — сверху!" — решительно подумал Джейсон и сильнее придавил ее своим телом. Она аж ахнула от такого действия с его стороны, и замолчала! "Невиданное дело, Тара, ты замолчала!!!!" — он радовался как ребенок, и улыбка растянулась на его лице от одного уха до другого. В следующий момент, она уперлась обеими руками в его грудь, прикладыая все силы, чтобы столкнуть его, он не поддался, придавив ее в ответ еще сильнее и на этот раз дольше, он прижался к ней не только нижней частью тела, но и верхней. Джейсон через тонкую ткань ощутил, как напряглись ее крупные твердые соски.

"Какого, должно быть, чудесного цвета должны быть твои экзотические бутоны…" — мечтательно подумал он и почувствовал, как его член наливается кровью, через пару секунд у него был стояк, который недвусмысленно упирался ей в ляжку.

— Да ты что, совсем охренел??? — закричала мулатка, колотя ладошками ему по груди, он ловко схватил ее за запястья и завел их ей за голову, теперь она была полностью в его власти — Бл@ть, Джейсон… предупреждаю тебя в последний раз…если ты… — ее голос сбивался из-за крупной нервной дрожи, сотрясавшей ее тело. Он ничего не говорил ей, но у него изменились глаза, в таких случаях ее подруги часто описывали это как: "они потемнели, казалось, через них на меня смотрел кто-то другой, хищник, который пришел, чтобы покорить меня и подчинить…", она смеялась про себя, слушая весь этот девичий бред, но сейчас, когда Джейсон смотрел на нее именно такими глазами, она почувствовала как адреналин заменил ей кровь, и еще чуть-чуть и она забьется в экстазе…

Джейсон приблизил к ее шее свое лицо, легонько щекотя ее кожу мокрыми прядками волос, он не касался ее бронзы, а просто принюхивался, обдавая жаром дыхания, Тара не могла удержаться и заерзала под ним, волны дикого желания прокатывали по ее телу. Затем он отпустил ей запястья, он знал, что теперь она никуда не убежит от него, от бывшего Джейсона-лучшего друга Тары не осталось и следа, теперь он занял ту позицию, которую должен был занять уже давно: ее мужчины.

 

50 глава

Рукой он провел вниз по ее венам, коснулся ушка, она вздрогнула и нервно облизала губы, двигаясь бедрами ему навстречу.

— Тара — тихо позвал ее мужчина, она не решалась открыть глаза, а вдруг все это волшебство испариться, стоит ей только открыть их и взглянуть в лицо своему самому желанному и самому большому страху. — Тара…я хочу тебя — прохрипел он ей на ухо, доводя до безумия своим осипшим голосом, своими магическими словами…

Он прижался к ней и уткнулся в шею, положив руку на мокрые волосы, она была в шокированном экстазе, теперь она точно не могла двинуться, он сделал с ней невообразимое и невозможное, она впервые в своей жизни почувствовала себя женщиной, желанной женщиной, которая может подарить ему удовольствие, может заполнить его собой… Джейсон понял, что она, должно быть боиться, "женщины всегда чего-нибудь бояться, на то мы и мужчины, чтобы развеять их страхи и взять все в свои руки!", он был полон уверенности и решительности, и желания, желания обладать этой непокорной, дикой свободой.

Его губы соприкоснулись с влажной смуглой кожей, он покрывал ее поцелуями, и с каждой новой лаской, тело Тары оттаивало, раскрепощалось, и когда Джейсон дошел до груди, она полностью переродилась. Он остановился перед небольшим барьером между их телами, куском мокрой материи, плотно облегающей ее набухшие груди. У него взорвался мозг от этого вида, она не носила сорочку под платьем, она была воистину девственной и… стихийной. Одна мысль посетила их головы одновременно, на секунду Тара вспомнила, что была девственницей, и ее напугала эта мысль, сразу же полезли все истории, которые она слышала от подруг, о том как это больно и страшно и….в общем сплошной кошмар. Джейсон был настолько чуток, что сразу же разгадал причину ее беспокойства, он оторвался от желанных холмиков и приблизил свое лицо к ее:

— Не бойся, Тара, я буду очень осторожен и не сделаю тебе больно, обещаю — ни он, ни она не знали, откуда взялась эта уверенность в его словах, но они оба поверили в это, между ними больше не существовало преград и предрассудков, остались только двое: черное и белое…

Она руками стала рвать на себе верх платья, это безумно завело его, и он присоединился к ней, сначала зубами, потом руками, ткань разошлась с характерным рвущимся звуком, и словно символизировала все плохое и негативное, что осталось позади них, было порвано в клочья!

Джейсон позволил себе несколько секунд, чтобы полюбоваться ее совершенством, груди часто-часто вздымались, но не от страха своей мнимой неполноценности, а от предвкушения его ласк. Он медленно провел ладонью по шее, спустился к грудной клетке и нежно обвел по упругим округлостям, затем посмотрел ей в глаза, они молили о большем…

Склонившись над грудью, он обнял ее ладонями, она была такая мягкая на ощупь, такая нежная…сладкая…у него сбилось дыхание, когда желанный сосок оказался прямо перед его разгореченным ртом, он жадно прильнул к торчащему бугорку, сосочек в его рту сначала расслабился, увеличившись в размере, а затем снова затвердел, он с безумным удовольствием посасывал ее бусинку. Она стала извиваться, все сильнее и сильнее, она была очень страстной натурой, ее тело было одним сплошным эрогенным местом, особенно соски, он понял это сразу, когда они открылись друг другу, с некоторой городостью Джейсон подумал, что никогда в этом не сомневался!..

Он переключился на другую грудь, и стал ласкать ее уже сильнее, напористее, вторая сладкая ягодка не осталась без внимания, он нежно теребил ее большим пальцем, внутри у Тары полыхал огонь, она была готова извергнуться словно вулкан, она потеряла весь свой разум, она плыла на волнах удовольствия… Руки сами обхватили мужчину за торс, притягивая к себе, от ощущения его прохладной кожи на своей, она стала биться бедрами, намекая, что если сейчас он в нее не войдет, она сама его оседлает. О, да, Тара Торнтон могла, Джейсон не сомневался в этом, в следующий раз…А их теперь будет оооооочень много!!!!

Джейсон быстренько снял с себя штаны, моля Бога, чтобы они не застряли где-нибудь на середине ног из-за того, что были мокрыми, и Господь внял его молитвами, в следующую секунду он был абсолютно гол. Смотря в восхищенные и затуманненые глаза Тары, Джейсон широко улыбнулся, теплое чувство от ее одобрения заполнило ему живот.

Тара как завороженная смотрела на его слегка шевелящийся член, он был прекрасен, прямой, розовенький, с идеальной набухшей головкой и забавной щелочкой по середине, она знала, что если сейчас же не прикоснеться к нему, то умрет прямо на месте, и он так смешно сокращался, словно говорил: "ну же, давай, подойди и приласкай меня, не бойся… я мягкий и добрый, и доставлю тебе массу удовольствий…давай с тобой дружить!)"

Джейсон наблюдал, как мулатка быстренько подползает к его паху, не отводя взгляда от его пениса, чувство глубокого удовольствия стало распирать ему грудь, он был так рад тому, что Тара посчитала его дружка привлекательным, глупо, но до чего приятно!!! Вот она обвила вокруг него свою шероховатую ладошку и слегка сжала, прикрыв от удовольствия глаза, Джейсон заулыбался. Она провела туннелем из пальцев вниз и вверх, и повторила снова. Она была словно ребенок, которому только что подарили новую игрушку, и она была полностью поглощена тем, как же она работает. Дрожь пробежалась с первым движением бронзовых ручек, а затем она снова сделала это, и он вздрогнул, Джейсон был крайне возбужден и не мог растрачивать свою эрекцию зря, но глядя на то, с каким наслаждением Тара изучает его устройство, он подумал: "аааа, была не была, пусть наиграется, в конце концов, мы можем и просто обязаны будем повторить это снова и снова…" Что больше всего нравилось Джейсону, так это осознание того, что он не стесняется ее, и не стесняется быстро кончить и выглядеть в ее глазах не мачо, он знал, что сможет довести ее до фейерических оргазмов и без помощи своего дружка, у него был еще один приятель — шаловливый язычок, которому не нужно было перезаряжать патроны… "спасибо тебе, Господи, ты тоже мужчина и знал, что делал!…" — подумал он с облегчением и в ту же минуту, казалось, он задохнется от внезапной нехватки кислорода и взрыва мозга: она взяла его в рот. Жар ее влажного рта захватил все нервные окончания его члена, нежные посасывающие движения, ласки сколького, юркого язычка…Он застонал и закрыл глаза, положив руку ей на голову.

— Не останавливайся, Тара, прошу тебя, не останавливайся… — и она, получив его одобрение, стала вытворять ртом такое, на что только была способна ее фантазия. Яркие огонечки стали взрываться у него перед глазами, кровь ускорила свой бег, разнося по венам безумное пламя их страсти, она доводила его до экстаза и он не стал сдерживаться, он хотел, чтобы между ними не было недоговорок или притворства, он жаждал кончить от того, что она сосала его член, в это время он уже представлял как будет доставлять ей неземное удовольствие под названием "киска от Джейсона Стэкхауза". Совсем скоро, он знал, он кончит, но Джейсон был приличным молодым человеком, так его воспитывала бабушка, и он прекрасно понимал, что не каждая женщина испытывает такое же удовольствие от вкуса и запаха мужской спермы, поэтому кончать ей в рот было бы просто непростительной наглостью с его стороны! Что ж, бабушка на самом деле потрудилась на славу, воспитав такого галантного мужчину…

— Тара, я сейчас кончу — она подняла на него свои темные глаза, от одного этого он мог взорваться в любую секунду, но сдержался, она смотрела на него с некоторым непониманием, тогда он пояснил — Хм, она пахнет на любителя… — он наблюдал, как до нее доходил смысл сказанного

— Ааах…

— Давай я кончу тебе на грудь? — предложил он и встретил ее немой удивленный вопрос

— Ой, ну ладно тебе, они так прекрасны…от одного их вида я кончаю!!! — Тара зарделась от удовольствия и легла на траву, она была все еще по пояс голая. Джейсон встал над ней на колени и его член уперся ей в рот, это было даже забавно, она приоткрыла свою влажную пещерку и он осторожно вошел в нее, один раз, а затем, резко высунув его, излился ей на грудь. Она смотрела как белые, водянистые струйки вытекали из маленькой щелочки, толчками, импульсами…они выплескивались ей на грудь: белое на черном…

 

51 глава

Джейсон лежал в мокрой траве, но внутри все горело, кровь бешено неслась по венам, отдаваясь в висках, щеки полыхали теплом, здоровьем и наслаждением. Тара лежала рядышком, свернувшись словно маленький котенок, миллионы мыслей проносились у нее в голове, так по-особому она себя еще никогда не чувствовала, словно маленькая собачонка, случайно приласканная человеком и в нем нашедшая свой дом. Ей отныне хотелось всегда жить в ощущении любви и заботы, и пускай она будет печься о ком-то другом, ей совершенно не нужно было, чтобы обожали только ее, сейчас Тара поняла, что ей просто необходимо греться в близи чьего-то тепла.

Она и раньше всегда находилась вблизи Джейсона, всегда присматривала за ним и в какой-то мере даже оберегала, но сейчас она гордилась тем, что смогла заполнить только собой несколько мгновений его жизни, все-таки как бы она ни старалась отрицать, парень имел на нее какое-то магическое влияние, она столько раз сама с собой рвала с ним отношения, столько раз зарекалась, что больше не будет интересоваться этим толстокожим неотесанным чурбаном Джейсоном Стэкхаузом…и столько же раз спешила ему на помощь, даже когда он не звал…Но Тара надеялась, она верила всем своим свободным открытым сердцем, что на самом деле Джейсон всегда знал в глубине души, что его зад прикрыт, в каком бы д@рьме он не очутился.

И сейчас они оба были счастливы, не только потому что были бездыханные от фейерического секса и новых неведанных ощущений, но и от того, что, наконец, смогли открыться друг другу и выложить все карты, теперь не надо было тратить столько времени и энергии на то, чтобы придумывать в своей голове отговорки, теперь все их огромное общее чувство можно было направить на созидание, и на самих себя.

Можно ли предположить, что оба они были словно потерянные щенки? И лишь это являлось основой их взаимоотношений? Они рано потеряли родителей, их обоих, практически, воспитывала одна женщина, старая герцогиня, они прожили все детство в общем доме, у них все было общее…но все же нет, меж ними была не только братская любовь и семья, да собственно никогда не было этих связей, как только они увидели друг друга маленькими детьми, их словно связало невидимой ниточкой, и она согревала их гораздо больше внимания взрослых. И потерянными они быть перестали, как только их стало двое в этом огромном опасном мире.

Как только Джейсон смог соображать, после оргазма, который взорвал его мозг и жизнь, он почувствовал себя волнительно, беспокоясь о том, что не доставил удовольствия Таре. Он осторожно потянулся к ней и обнял за смуглую обнаженную талию. "Это так так прекрасно, что нам больше не нужно стыдиться…" — радостно подумала девушка, она повернулась к нему с довольным лицом.

— Тара… — он нежно поцеловал ее в бочок, девушка зажмурилась и покрылась мелкой рябью мурашек, воодушевленный откликом ее молодого тела, он решил продолжить, и крепче притянув ее к себе, поцеловал косточки грудной клетки. Ощущение мягкости грудей под подбородком привело его в полный восторг, никогда он еще не испытывал такого трепета перед женскими формами. — Позволь мне доставить тебе удовольствие?.. — он посмотрел на нее из-под бровей, не отрываясь щеками от мягкого шелка кожи, Тара ласково провела рукой ему по волосам, они на ощупь были гораздо мягче, чем ее собственные, слегка подвивались, особенно когда были мокрыми, затем пальчиками взяла его за подбородок и приподняла так, чтобы смотреть друг другу глаза в глаза.

— Джейсон — сказала она на выдохе, и внутри у парня все затрепетало — Это лучшее, что случилось в моей жизни! — он непонимающее уставился на девушку, теряясь в догадках, затем решился спросить

— Да как же так, детка? Ты же не кончила…

"Хм, Джейсон, а ты никогда не поменяешься, мой маленький формулятор…" — весело подумала про себя Тара

— Долго объяснять… — начала она, но он ее перебил

— Ты хотела сказать, вряд ли ты поймешь! — парень нахмурил брови и нехотя попытался вырваться из ее объятий, хотя внутри все просило и разрывалось от мысли, что сейчас он лишит себя удовольствия прикасаться к этому шелковому шоколаду. Она дала ему свободу, и Джейсон, еще больше нахмурившись, немного отстранился.

— Черт! Джейсон! Ну что ты несешь. А? — Тара привстала на колени, чтобы он оказался перед ней. Она мельком заглянула в его глаза и то, что она там увидела, наполнило ее душу элексиром надежды и радости. Девушка шустро ринулась к нему, она ручками обвила его вокруг талии, легко скользя по влажной коже, и уселась прямо напротив его груди.

"Знаю, знаю…запрещенный прием…" — подумала она, глядя на выражение его лица.

Джейсон выглядел так, словно на него только что свалилась Божья благодать, он был как ребенок, который на рождество получил игрушку, о которой мог только мечтать, и все это ему подарило созерцание женской груди. Ее груди.

"Наверное, я никогда не устану восхищаться ее красотой… каждый новый раз будет как первый…" — с внутренним восторгом подумал Джейсон.

Тара заворожено наблюдала за тем, как он любуется ее формами. Не то чтобы она считала себя уродиной, но вид собственного тела не доставлял ей особого удовольствия, она всегда была спортивно сложенной, у нее четко просматривались мышцы, крепкие руки и крепкие ноги, они были начисто лишены той тонкой чувственной грации, которую так ценили мужчины в их обществе, она никогда не выглядела болезненной или вялой, ее никогда не надо было спасать, она справлялась со всем сама! Упругие ягодицы, вот что было ее гордостью, вот от чего глаз ее радовался, круглые, блестящие, и твердые, их она обожала, а грудь… надо признаться, она попросту не обращала на нее внимание. Одно она могла сказать точно, ее грудь не вписывалась в стандарты временной красоты, вот груди Сьюкки, они были "в почете" во все времена, а у нее… наверное, такие же как и упругий зад, два натянутых шарика, с крупными темными сосками…нет, вряд ли они были похожи на идеал.

Но когда Тара смотрела на восторженные горящие глаза Джейсона, она чувствовала себя неземной богиней, он взял шоколадные груздья себе в руки и стал легонько мять, он ощущал округлость и мягкость кожи, они словно шарики с водой перекатывались в его объятиях, это завораживало, близость к чему-то настолько совершенному обескураживала… казалось бы такие простые движения, но в них было нечто безумно сокровенное. Джейсон приблизил лицо к этим сокровищам и вдохнул их аромат, он хотел наполнить свои легкие этой женщиной, так чтобы закружилась от дурмана голова, чтобы почувствовать по телу легкую вибрацию волнения, она была прекрасна…и она была его. Он лизнул ее кожу, долго и уверенно, оставив влажную дорожку, языком провел вдоль бугорков, словно прокатился по горкам, пышным и шоколадным. В это время пальцами он сжимал ее соски и ореолу, твердые комочки ласкались между большим и указательным, при каждом давлении отдаваясь сладкой истомой в паху у Тары.

"Какие интересные ниточки проведены внутри наших тел, словно бутоны связаны одной цепью с цветком…" — рассуждала девушка, предаваясь нежной игре.

— Так вот, что я хотела тебе сказать — игриво начала она — Солнце уже почти село… — она стала многозначительно подмигивать ему глазами, и Джейсон почувствовал себя полным придурком, потому что никак не мог понять ее намеков

— И… — протянул он

— И нам надо где-то заночевать! Ты же не думал, что свой первый раз я проведу в грязи посреди леса неизвестно где? — она постаралась посмотреть на него с серьезным лицом

— Эээ… ну в общем-то примерно так себе это и представлял! — искренне сознался он

— Ага!!! Попался!!! — она аж завизжала от удовольствия — Я так и знала, что твоя правая рука всегда думала обо мне в эти моменты — Джейсон хотел ей возразить, но вместо этого они, обнявшись, покатились со смеху, и долго долго хохотали. Вдоволь навеселившись, Тара стала вставать, готовая к продолжению путешествия, ее рука случайно соскользнула к его паху и наткнулась на твердейший стояк. Они встретились глазами, и взгляд Джейсона снова смотрел на нее хищником, он приподнял бровь к верху и завалил ее обратно. Нежно целуясь, они потеряли счет времени, посвящая себе себя…

 

52 глава

К сожалению, их поиски ничем не увенчались, по крайней мере, положительным, они не нашли ни Суокки, ни Пэм… ни их вместевзятых следов. Из своей поездки Тара и Джейсон вынесли лишь свое нежное, взаимное чувство, и хотя бы ради этого им стоило отправиться в путешествие, к тому же с чистой совестью они могли сказать, что сделали все, что было в их силе, чтобы попытаться разыскать пропавших. В одном из близлежайших к замку Годрика поселений, ребята слышали про то, как женщины судачили о какой-то белобрысой проститутке, которую встретила одна из служанок. Они было прислушались к этой деревенской болтовне, но отмели эти разговоры, уверенные в том, что этой развязной девчонкой никак не могла быть их Суокки. Поэтому, им пришлось возвращаться обратно, и тут их ждал такой сюрприз, какого они и представить себе не могли.

Настоящее время:

Джейсон смотрел на свою сестру и словно не на свою, перед ним стояла совершенно незнакомая женщина, да, да, от прежней милой девушки Суокки Стэкхауз не осталось и следа. С открытым взглядом, прямой спиной, гордо поднятой головой, она вызывала восхищение и уважение, сначала он накинулся на нее, а потом просто стоял и смотрел, раскрыв рот:

— Джейсон, Джейсон… — она подбежала к брату и кинулась к нему на шею, крепко прижимаясь — Я так рада тебя видеть!!! — целовала она его в шею и щеки — Я так соскучилась!!! По вам всем!!! Где бабушка??? — она сильно сжимала его замком из своих рук.

— Суокки, блин, я просто не знаю, что тебе сказать! — ошарашено ответил брат — Мы с Тарой, блин, стерли все ноги в поисках тебя и Пэм, кстатит, где она? — он спросил, а потом одернул себя внутренне, ведь теперь он был с Тарой…

— С ней все в порядке! Она привезла меня сюда…она шла за мной…Так с бабулей все в порядке? — встревожено спросила девушка

— Да, более чем!!! — он как-то подозрительно вскинул брови — Пойдем, сама все увидишь… — он потянул ее за руку. Суокки, не сопротивляясь, двинулась за ним, они прошли за лошадиные стойла. "Странно…" — подумала девушка — "Раньше тут ничего не было, по крайней мере, такого, чтобы там забыла бабушка…"

— Джейсон, — не выдержала она — Куда ты меня тянешь?

— Суокки, @бти, ты стала нетерпеливая, как бешенная кобыла! Уймись и иди за мной, долго объяснять, лучше посмотреть самой…

— Ты меня реально пугаешь — засмеялась она — И не только своими тайнами, но и…ты вырос что-ли?

— Иди ты! — махнул он на нее рукой

И тут Суокки увидела весьма интересную картину: на небольшой полянке, расположившейся среди густых кустарников, которые цвели какими-то совершенно нереальными цветами, находилась импровизированная беседка, посередине стоял белый, деревянный стол, весь заваленный, бумагами, книгами, какими-то картами, бабушка сидела во главе, с очками на носу и очень загадочным, отрешенным видом, она читала что-то наподобие древнего манускрипта, она была так увлечена, что даже не заметила ее присутствия. Сначала Суокки пришла в недовольство от того, что ее оставили без внимания, но затем гнев сменился на милость: герцогиня была живенькой и бодренькой, совсем не такой как раньше, и это было так здорово!!! Затем девушка перевела взгляд на длинного, тощего мужчину рядом с ней. Он был очень странно одет, непривычно и не по моде, его наряд был сделан из очень богатой ткани и расшит камнями, что переливались всеми цветами радуги на солнечном свете. Мужчина стоял рядом с бабушкой, немного склонившись к ней и что-то указывал той на бумаге. Суокки не могла расслышать, о чем они говорили, и это ей не понравилось. Она вообще очень настороженно отнеслась к незнакомцу, и даже не могла четко сформулировать из-за чего.

Что-то было в нем нечеловеческое, словно волнами исходила от него иная аура, хотя внешне он был вроде бы похож на людей, но в его осанке, его жестах, его одежде, в конце концов, было что-то чужеродное, и она опасалась этого. Конечно, не ей было размышлять об этом, ей, которая влюбилась в древнего вампира, девственность потеряла с вампиром еще более старым, провела ночь мистического шабаша в компании суперов всех видов… а еще, еще ей намекнули на то, что в ней течет кровь каких-то фейри…Мда, все это что-то да говорило о ней, ах, она еще забыла приплести сюда то, что на раз, два, три читала мысли людей.

Вот незнакомец приподнял голову и посмотрел на нее в упор, сперва Суокки смутилась и уже было отвела взгляд, как что-то удержало ее от этого, да, она научилась чему-то за то время, что была вне дома. Она смело взглянула ему в лицо. И его глаза поразили ее той добротой, что они излучали. С какой-то прямо отеческой любовью смотрел на нее прекрасный мужчина, словно захватывал ее в сети света, она почувствовала, как успокоилась, как по телу разлилось тепло и выровнялось дыхание. Он медленно улыбнулся ей, и что-то трепетно защекотало у нее в животе, ее первым желанием было дернуться к нему навстречу и броситься к нему в объятия.

"Да что за черт?" — возмущенно подумала она — "Что за х@рня вообще тут твориться?.." — она скрестила руки на груди и встряхнула головой, пытаясь отвязаться от этого неестественного наития.

— Кто вы? И что здесь делаете? — резко спросила она

Мужчина улыбнулся еще шире.

— Суокки, — на распев произнес он — Суооккиии — еще раз повторил он, так словно это слово что-то значило для него, совершенно не желая того, девушка откликнулась на его голос, будто он дернул за невидимую магическую ниточку.

— Сейчас же прекратите это делать!!!! — она перешла почти что на крик, но это нервное напряжение помогло ей еще раз выйти из приятного оцепенения.

Мужчина, казалось, на секунды оказался обескуражен и растерян, это четко читалось по его удивленному растерянному лицу. Он легонько потер ладонью подбородок, второй рукой обняв себя за талию, но ничего ей не ответил. Немного отвернувшись от нее, он коснулся пальцами герцогиню, привлекая внимание девушки к пожилой женщине. Они встретились с ней глазами, она смотрела на нее, насупив брови.

— Суокки Стэкхауз! — строго вычитала она — Кто научил тебя таким ужасным манерам? Как ты приветствуешь гостя в моем доме? — девушка смутилась и потупила взгляд, да, она прекрасно понимала, как все это выглядело со стороны, но она инстинктивно чувствовала в нем опасность. К тому же, имея опыт с Калисто, она могла бы поклясться, что он как-то воздействовал на разумы присутствующих, конечно, не так жестко как вампирша, но все же мог влиять на настроения, и делал это без зазрения совести, Суокки не собиралась изображать из себя светскую даму.

— Бабушка, ты не понимаешь! Этот человек… — она осеклась, думая как бы получше выразить ту мысль, что он вовсе и не человек, а супер, правда, непонятно какой. — В общем он не тот, за кого себя выдает!

— Как это понимать, мисс Стэкхауз? — она так округлила глаза, что, казалось, что они вот-вот лопнут — Сейчас же извинись перед Найлом!

"Найл…что-то такое знакомое….но что?" — задумалась она и в эту же секунду кулон у нее на груди стал переливаться тихим зеленым светом. Она вскрикнула от испуга, пытаясь стащить его с себя, но цепь была длинной и чем больше она ее теребила, тем сильнее запутывала, а в следующий момент Суокки почувствовала прикосновение прохладных тонких пальцев на своей руке.

— Успокойся, Суооокиии — тихо пропел мужчина — Позволь мне тебе помочь — на этот раз она не почувствовала, что он пытается залезть ей в голову, но то как он произнес ее имя, тем не менее, ее успокоило, и она позволила ему сделать, что он хотел. Найл осторожно, не торопясь, распутал цепь и повесил ее обратно.

— Нет, не надо… — запротестовала девушка — Я хочу его снять!

 

53 глава

На мгновение ей показалось, что она увидела в его глаза боль, при чем такую резкую и режущую, словно своими словами она пронзила ему грудь. Тут она услышала успокаивающий голос бабушки.

— Найл, прости ее, она не знает ваших обычаев…она не со зла… — оправдывалась она. Суокки посмотрела на герцогиню, словно та была призраком.

— И это говорит моя бабушка? — не сдержалась она — Всегда сильная и властная?… — она стала с силой дергать проклятый кулон, сейчас Суокки понимала, что ведет себя как маленькая капризная девочка, но ей было совершенно непонятно поведение бабушки перед этим кичливым чужаком.

"Да и какое ему вообще, блин, дело до моего кулона?.."

— Суокки, прошу тебя, успокойся, детка, послушай меня!! — бабушка подпрыгнула к ней и стала приглаживать триклятый кулон

— Да отстаньте вы от меня! — завизжала девушка — Что вы вообще к нему привязались?

Тут она заметила, как у Найла засветились голубые глаза. Она, с отвисшей челюстью, замолчала и выпучила на него глаза.

Немного отойдя от шока, она севшим голосом тихонько спросила:

— Кто вы?

— Найл — Король Фейри Южных Земель — официально представился он

Ей хотелось сказать: "Ну ни фига себе, сказал я себе…", но вместо этого она открывала и закрывала рот, в поисках нужных слов, но их не было.

Видя ее замешательство, его глаза стали немного успокаиваться.

— Найл, Суокки, давайте присядем за стол и поговорим? — самым милым своим голоском проворковала бабушка, они подчинились. Мужчина больше не смотрел на Суокки, зато она смогла его получше разглядеть. Он был очень высокий, почти такой же как и Эрик…и волосы у него были светлые, она только сейчас осознала тот факт, что между двумя мужчинами было очень и очень много общего.

"Как это странно и одновременно удивительно…" — подумала Суокки

Его лицо имело совершеннейшие черты, четкие, ровные линии губ и бровей, симметричные глаза, прямой идеальный нос. Он сидел прямо, ну точно по-королевски. Суокки невольно усмехнулась своему каламбуру, и сразу же поймала на себе две пары строгих злобоватых глаз.

— Простите… — вымолвила она

Бабушка вздохнула и продолжила:

— Суокки, у меня не так много времени, да и ты моталась невесть где — она еще раз кинула на нее строгий взгляд — Но об этом позже… — отрезала она, не дав той себя оправдать — К тому же, не успела ты появиться на пороге отчего дома, как уже успела нанести смертельное оскорбление своему родному деду!

В этот момент, Суокки думала, что ослышалась, она нервно сглотнула, встряхнула головой, снова сглотнула и уставилась на бабушку:

— Да, да, деду! Ты не ослышалась! И нечего на меня так смотреть! — невозмутимо ответила герцогиня. — Прошу любить и жаловать: твой дед, Король Найл — она повернулась к мужчине — Твоя внучка, Суокки Стэкхауз — они уставились друг на друга, и не знали, что им делать.

— В общем, я бы, может и дала вам время на более близкое знакомство, но, как я вижу первая встреча не задалась, и ты, Суокки, вне всяких сомнений, пошла характером в деда, а пока жила вне дома, совсем распустилась! — она взяла паузу, чтобы перевести дух, Найл уже не выглядел таким обиженным, но все же сидел, нахмурив брови, изредка поглядывая на девушку, та тоже поостыла, и перестала относиться к нему так враждебно. Нет, она не утратила бдительности, но все же, ей было на самом деле приятно сидеть здесь, с ним, со своим дедом. Что это было? Зов крови? Черти его знает, но это было и Суокии не стала этого отрицать.

— Кхм — прокашлялась она — Я не очень поняла про этот кулон…я не запомнила имени дарителя, прошу меня извинить…просто… просто он загорелся и жутко меня напугал, да и вы…хм, Найл, верно? — она посмотрел на него щенячьими глазами в надежде, что никто не сможет устоять против такого, и не проиграла

— Да, именно так, Суооокиии — мелодично ответил король

— Видишь ли, милая, у народа фейри очень ценятся дары и если ты плохо отзываешься о подарке, тем более прямо при дарителе, или, не дай Бог, отказываешься от него, это считается смертельным оскорблением и прямым вызовом к дуэли.

Суокки уставилась на нее с выпученными от шока глазами.

— Нет, нет — затараторила она, — Я не имела в виду ничего подобного!!! Что вы, этот кулон, он такой интересный и очень красивый, и… и мне он очень-очень понравился, сразу как я его увидела, просто….

Он вскинул радостные как у ребенка глаза и спросил:

— На самом деле? Он тебе понравился?

— Да, я же говорю…просто у вашего народа свои традиции, у нашего свои- у нас не принято принимать такие дорогие подарки от незнакомого мужчины, это могут неверно растолковать…

Он вздохнул, видимо, обдумывая ее слова, и ответил:

— Понимаю, понимаю… твоя бабушка упорно не желала открыто носить мои украшения — он с безумной нежностью посмотрел на герцогиню, и та, смутившись, залилась румянцем.

— Но. как вы познакомились? Как вообще такое возможно? — удивленно спросила Суокки

— Ох, Суокки, я же не срашиваю тебя, как вы с Пэм связались с вампирами… — сказала бабушка, чем повергла девушку в глубокий шок, из которого она бы, наверное, выходила очень и очень долго, не прийди ей на помощь вышеупомянутая женщина.

— И я рада вновь увидеть тебя, дорогая! — послышался низкий женский голос, герцогиня повернула голову и ахнула

— Ах, Пэм. Боже, ты также прекрасна, как в последний раз!!! — она подбежала к женщине и стала осматривать ее со всех сторон. — Удивительно!!! — она захлопала в ладоши.

Суокки смотрела на бабушку и не верила своим глазам, сейчас перед ней словно скакала молодая девушка, полная жизни и энергии, она была с подругой своей молодости и со своим бывшим любовником, вся эта ситуация была до жути дикой и в тоже время милой.

Пэм нежно обняла герцогиню, чмокнув ее в морщинистую щеку.

— Ты тоже совсем не изменилась, дорогая, активная и жизнерадостная!!! — затем она перевела взгляд холодных глаз на Короля — Ваше Величество, мое почтение! — она слегка склонила перед ним голову.

"Ну надо же, какие реверансы…Хотя, чему я удивляюсь? Это же Пэм!.." — размышляла Суокки, наблюдая за всей этой сценой. Она также отметила про себя, что недалеко от них молча, обнявшись, стояли Джейсон и Тара.

"Обнявшись???!!!!" — вдруг сообразила она — "Тут точно творились чудеса в мое отсутствие!!!"

— Солнце садиться… — с какой-то тоской вдруг сказала Пэм, все посмотрели на нее, долгим изучающим взглядом — Думаю, нам троим есть, о чем поговорить… — предложила она, приглашая Найла и герцогиню

— А что, деткам вход воспрещен??? — ехидно сказала Суокки, теперь три пары глаз сверлили ее — А, что? Это моя жизнь и я желаю присутствовать при этом разговоре! Без меня никаких решений вы больше не примите и точка!

Они смотрела на нее осуждающе, но каждый внутри гордился этой маленькой девочкой. Найл был переполнен чувством восторга, бабушка чувством любви, Пэм радости за то, что Суокки, наконец, решилась брать свою судьбу в свои руки.

— Пойдемте — скомандовала бабушка, направляясь в опустевший дом.

 

54 глава

Суокки сидела, понурив голову, и готова была разрыдаться, у нее уже не было слов не то что в свою защиту, а вообще, спорить с ними на эту тему. За столом в библиотеке шли ожесточенные бои.

— Да как вы не понимаете? — говорила Пэм — Мы не можем принимать таких решений без присутствия Эрика и Годрика, я уже молчу про вампирского короля! Это же прямой вызов к войне! Утянуть человека мастера вампиров!

— Она еще не его человек! — весомо уточнил Найл

— На ней две метки! Ты ручаешься за ее здоровье?а? как она пройдет через ворота в холмах в ваш мир? — не уступала Пэм

— Для этого я и подарил ей кулон! И она его добровольно приняла! Он поможет ей пройти…

— Это было нечестно, ты не объяснил ей, как он работает! Теперь она все равно что его заложница, пока не пройдет туда и обратно… если ей это вообще удастся! Она уже не просто ЧЕЛОВЕК!!!

— Именно так, она не просто человек, в ней есть доля фейрийской крови, что лишний раз свидетельствует об усgехе нашего плана!

— Но зачем ей уходить в твой мир, зачем?

— Я уже говорил вам всем, на то есть очень веские причины! — с огромной злостью ответил он, если бы в таком тоне ей ответил Годрик, она бы поняла, что нужно просто умолкнуть и подчиниться, но Пэм была человеком мастера и защищала не только интересы девчонки, но и свои собственные, раз фейри так обострились и встрепенулись, что даже сам Король вышел из Холмов и явил себя своим человеческим потомкам, надвигалось что-то страшное и смертоносное…

— А ты не мог бы пояснить? — все-таки решилась она

— Пэм… — почти что зарычал он — Ты переходишь все границы!!! Я скажу тебе в последний раз, в скором времени тебе со своей вампирской шайкой лучше вообще убраться из этих земель, и чем скорее, тем лучше для вас!

Пэм прикусила себе язык, было ясно, что он не шутит и она ощутила дикое беспокойство за Годрика и Эрика. А еще было ясно, что вопрос был решен, и Найл был решительно настроен забрать Суокки с собой, и оставалась лишь одна возможность, чтобы они с Эриком могли попрощаться, может, поставить оставшиеся метки…Как все это было сложно…

Суокки сидела в уголке, ее никто не замечал, а она уже никого не слушала. За последние сутки на нее свалилось столько информации, что она в ней просто тонула, в голове все путалось и ей было жизненонеобходимо выделить самое главное.

"Эрик…" — подумала она — "Вот, что самое главное в моей жизни!" Она тихонечко выскользнула из кабинета и вышла на воздух.

Небо было совсем темным, загорались первые яркие звездочки, стояла теплая, летняяночь, но было в ней что-то тревожное, нехорошее. Суокки чувствовала это очень явственно, воздух словно имел привкус смерти, и ее охватило отчаяние, но не свое, так чье же оно?…Вдруг послышалась топот копыт и из темноты дороги стали вырисовываться два всадника. У нее часто-часто забилось сердечко, она еще не видела их лиц, но нутром почуяла своего вампира.

— Эрик!! — громко крикнула она и побежала ему навстречу.

Уже в следующую секунду она стояла и таяла в его сильных объятиях. В этот момент время для нее остановилось, она тыкалась носом ему в грудь, жадно находя обнаженную кожу сквозь глубокий вырез полупрозрачной рубашки, она хотела лизать, кусать, целовать, ласниться к нему словно кошка, она хотела гладить его тело своими руками, ласкать его губы и щеки, она хотела забраться к нему в грудь и больше никогда из нее не вылезать.

— Эрик, мой Эрик — страстно шептала она и терлась кожей об него везде, где только могла, она искала его руки и ладони, наконец, схватилась за них и прильнула к ним лицом — Эрик, я так соскучилась по тебе, Эрик, Эрик, Эрик — радостно повторяла она

— Ты вернулся за мной, я знала, знала, что ты не оставишь меня больше

— НИКОГДА! — решительно перебил ее вампир — НИКОГДА,Суокки, слышишь, ты больше никуда от меня не денешься!!! Теперь ты моя и только моя!! — она смотрела в его глаза и тонула в них

— ДА,ДА,ДА… — шептала она сквозь поцелуи — Твоя навеки…

Он нежно заключил ее маленький подбородок в свои объятия и притянул для поцелуя. Сначала ласково, затем жадно, пожирая ее губы, они целовались словно в последний раз, хотя только что дали друг друг обещание больше никогда не расставаться. Языки сплетались в страстном танце любви, они ласкали влажные губы друг друга, не замечая никого вокруг.

— Дайте им время… — настойчиво попросил Годрик, обращаясь к Найлу — Хотя бы на это у них есть право!! — он обреченно склонил голову, Пэм смотрела на него с застывшим в глазах вопросом — Позже, Пэм…позже, пойдем… — он протянул к ней руку, она послушно взяла ее и они пошли в дом, им вслед послышались слова короля

— У нас больше нет времени… — вздохнул он и проследовал за парой

Эрик подхватил Суокки на руки и понес в сад. Она жадно присосалась к его шее и ласкала мочку уха, руками шаря по голой груди. Он зарычал от удовольствия и у него вытянулись клыки, он безумно хотел ее, хотел ее крови, ее саму, все в ней!

Они устроились под пышной ивой, что своими висячими ветками надежно скрывала их от любопытных глаз.

Нежно целуя ее в щеки, он легонько отстранил ее от себя.

— Суокки, нам нужно поговорить!

Она решительно на него посмотрела и сказала:

— Я никуда с ним не поеду! Я стану твоим человеком и буду жить вместе с тобой!

Эрик очень тяжко вздохнул, отчего у нее оборвалось сердце

— Ты больше меня не хочешь?.. — спросила она трясущимся голоском

— Ну что ты, что ты!!! — притянул он ее к себе настолько сильно, что ей стало трудно дышать

— Тогда что?

— Суокки, послушай, что я сейчас скажу, только не перебивай. — она кивнула — Хорошо. Я…я люблю тебя больше своей жизни — его слова попали ей в самое сердце, и оно расцвело словно шикарная, налитая кровью роза — Хм — улыбнулся Эрик — Ты стала по-другому пахнуть, так славно!!!! — он взял в руки копну ее светлых волос и зарылся с блаженной улыбкой на устах в лунное золото. Суокки притянула его за голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя, Эрик Нортман, как никого и никогда больше не буду любить! — она нежно стала целовать его в щеки, переходя к губам, они снова поддались страсти и стали целоваться как сумасшедшие влюбленные, позволив себе эту маленькую приятную слабость, Эрик продолжил

— Суокки, все очень серьезно…в город пришла чума… люди мрут как мухи, везде смерть и хаос…повсюду разводят костры и сжигают всех без разбора… — он скривился, видимо, вспоминая ту картину, которую видел совсем недавно

— Но… как же так? мы с Пэм еще утром были у ее сестры…там все было спокойно, Эрик… — ошарашено говорила Суокки

— Скоро чума дойдет и сюда…люди в панике бегут из городов в мелкие поселения, разнося эту заразу по земле…и они, они сходят с ума, они безумны! Даже те, которые здоровы!!! Они нападают и убивают…Суокки вам всем нужно убираться отсюда!

— Но куда????

— За холмы… — угрюмо ответил вампир

— За какие еще холмы, Эрик? Я ничего не понимаю…еще вчера все было нормально, немножко по-сумашедшему, но нормально, а сейчас…сейчас ты говоришь мне, что нам снова необходимо расстаться!!! Ты не любишь меня… — сделала она вывод

— Суокки, лишь потому что я люблю тебя, я хочу, нет, я сам отвезу тебя в эти холмы и ты переждешь это время вместе с родными в фейрийских землях.

— Но, сколько, Эрик?… — потерянно спросила она

— Сколько потребуется…если ты станешь моим человеком, ты не будешь стареть и все это покажется тебе крохотной капелькой во времени…Суокки, ты понимаешь о чем я говорю? — он гладил ее по голове

— Ну неужели мы не можем куда-нибудь уехать, Эрик? Ведь есть же другие пути решения этой проблемы, нам совсем не обязательно расставаться… — она никак не хотела верить во все происходящее

— Суокки, опасность представляет не только чума… — она непонимающе посмотрела на вампира — Человеческая кровь отравлена этой болезнью…мы совсем скоро начнем испытывать голод, наш род тоже начнет вымирать, многие из нас будут делать все, что угодно, чтобы утолить жажду и… — он осекся

— И? договаривай…

— И ты не будешь со мной в безопасности…

Она не хотела понимать его слова в том смысле, который он подразумевал, он никогда бы так с ней не поступил

— Эрик, я доверяю тебе, ты бы никогда не покусился на мою жизнь! — уверенно ответила девушка, и у него отлегло от сердца

— Но… как же ты не понимаешь, Суокки, я не один! Тебя может взять к себе король и использовать как донора пока не истощит тебя окончательно, особенно теперь, когда он узнал о ферийской примеси в твоей крови…Я не смогу тебя защитить, мне придется погибнуть и даже это тебя не спасет, ты должна уйти за холмы!

— Хорошо, Эрик, я сделаю так, как ты считаешь нужным! — ей была непереносима сама мысль о том, что Эрик может умереть, все что угодно, только не это, и если ее пребывание в холмах поможет не подвергать его жизнь риску, так тому и быть!

 

54 глава

— Но у меня есть условие! — продолжила она

— Какое, моя фейрийская королева? — он посмотрел на нее обожающим взглядом, от которого у нее все внутри затрепетало.

— Я хочу стать твоим человеком! — улыбка расцвела на его устах

— Это музыка для моих ушей, Суууоккии — она засмеялась

— И ты туда же!! — замахала она на него руками — Что для этого нужно сделать? Надо что-то довершить? — опасливо спросила она

— Ты меня боишься? — недовольно спросил он — Как ты можешь?

— Нет, прости, Эрик, я… я просто немного волнуюсь, понимаешь….вдруг это будет больно или… ну мало ли что!!!

— О, нет, моя женщина!!! — как-то хитро произнес он — Может, немного противно… но у меня приятная, сексуальная кровь… — он ей подмигнул, и сейчас вся суматоха мира была вне их досягаемости, были только они вдвоем.

— В смысле? Нужно обменяться кровью?

— А ты сообразительная девочка…

— И все?

— Я мог бы тут приврать и обмануть тебя в своей вампирской манере… — вальяжно растянувшись под деревом проворковал он, медленно расстегивая на себе рубашку и снимая ее с себя — Но…думаю ты сама будешь умолять меня… — его руки спустились ниже, к штанам…

— Эрик…что ты делаешь? — спутано спросила она, у нее бешено билось сердце, в предвкушении и желании. Он потянулся к ней руками и уже снимал с ее плеч широкое крестьянское платье, нахально обнажая ей грудь. Она не сопротивлялась.

Эрик широкой ладонью погладил ее по нежному бутону, чем спровоцировал крупную дрожь по всему ее телу, но она хотела растянуть удовольствие. Кровь в клиторе прыгала как бешеная скаковая лошадь и Суокки знала, что ей нужно совсем чуть-чуть, чтобы кончить, она настолько была готова и возбуждена, что не нуждалась в предварительных ласках, однако…однако ей хотелось испытать его нежность.

Он медленно склонился к изгибу ее шеи, Боже, как чудесно она пахла…аромат ее кожи задурманил ему рассудок, и он жадно присосался к ней, сдерживая свои клыки. Он ласкал ее влажным, прохладным языком, доводя ее до безумия. Руками взял ее грудь и стал теребить любимый сосочек, затем переключил свой обжигающий рот на вторую грудь, настойчиво посасывая ее. Невидимые ниточки, соединявшие треугольник из двух бусинок и цветка, судорожно запульсировал, требуя большего. Она заерзала, пытаясь стянуть с себя платье окончательно, он помог ей рукой. Вот, она лежала перед ним, обнаженная и жаждущая его внутри, женщина, полная к нему любви и желания, он так безумно ее хотел…

Как с него слетели штаны не заметил никто, в одну секунду его налившийся член был возле ее входа, бесцеремонно тыкаясь во влажное лоно. Суокки широко развела ноги, согнутые в колени, словно приглашая его войти. Эрик зарычал, у него вытянулись клыки и он с нежностью любящего любовника проник в нее.

Она издала гортанный звук удовольствия, полной завершенности и вселенского счастья. Суокки двинулась бедрами ему на встречу.

— Люби меня, Эрик… — на выдохе вымолвила она — Я так хочу тебя!!!

— Я люблю тебя, моя Сьюкки — прошептал он ей на ухо и стал набирать ритм.

Он любил ее, в последний раз…перед расставанием, он так хотел остаться с ней рядом…Она стала извиваться под ним, он еще активнее задвигался в ней, вот-вот и она кончит…Они сплетали свои тела в счастье и грусти расставания… как только ее оргазм стал набирать силу, Эрик отпустил поводья и кончил вслед за ней.

Они оба знали, что их время на исходе, и оба не верили, что сейчас им придется выйти к остальным и мчатся к холмам. Суокки уткнулась влажным носом ему в плечо.

— Ты плачешь? Ооо, Суокки, только не это… — хныкающим тоном сказал он — Мы не выносим человеческих слез!

— Почему? Потому что они женские?

— Нет, потому что они вкусные!.. — смеясь ответил он

— Ну ты и глупыха!! — пожурила его она

— Ммм, ты так вкусно пахнешь… — мечтательно произнес Эрик

— Вкусными, женскими слезами?

— Нет — серьезно ответил мужчина — Кровью! Рррррр — он стал пугать ее как пугают маленьких детей

— Ой, нет, только не это, только не сажай меня в терновый куст!!! — умоляюще заговорила девушка, Эрик приблизил к ее лицу клыки, она нежно провела по ним пальчиком, слегка надавив подушечку, кровь алыми капельками стала выступать поверх кожи, Эрик замурлыкал как огромный кот

— Я хочу поставить тебе третью метки, моя Суокки, ты согласна?

— Да, я хочу этого, Эрик

Он прислонился к стволу дерева и притянул ее спиной к себе.

— Так нам будет удобнее — пояснил вампир

Он резко прокусил себе запястье и поднес к ее губам.

— Пей, Суокки и думай обо мне, я укушу тебя в шею…не бойся я буду нежным… — он легко погладил изгиб ее шеи пальчиками, от чего снова привел ее в трепет, ранка на его руке уже стала затягиваться — Давай же… — подбодрил он, она присосалась и стала втягивать в себя его сок, буквально через пару мгновений Суокки почувствовала бешеное сексуальное желание, а затем нарастающее удовольствие, в этот миг Эрик всадил в нее свои клыки и стал пить ее жизнь. Они кончили одновременно.

— ОБожеМой!!! — с восторгом выдохнула она — Так теперь будет всегда?

— Навечно! — рассмеялся Эрик, целуя ее в макушку.

— Кхм, простите, что помешал… — послышался негромкий голос Годрика — Но нам пора…

Они встали, и взявшись за руки, пошагали к дому. Там их уже ждали лошади, во дворе стояли бабушка, Найл, Пэм, Годрик, Тара и Джейсон.

— Ну что, все готовы? — спросил Найл, все молчали — Тогда, по коням!

Пока народ рассаживался по лошадям, издалека послышался шум, и через несколько минут на поляне появились еще двое всадников: Достан и…Билл Комптон.

— Достан! — восклинкул Найл — Рад тебя видеть, мальчик мой, мы как раз направляемся к Холмам.

— Вам нужно сейчас же убираться отсюда! Быстро! — скомандовал Билл, вампиры обнажили клыки и зарычали на него — Умерь свой пыл, Нортман! — грубо кинул ему он — Лорена собрала молодых вампиров, они оголодали, отравленные заразной кровью…она ведет их сюда, она жаждет мести!

На какую-то секунду в ее жилах застыла кровь, Суокки инстинктивно до смерти боялась этой вампирши.

— Сколько их? — грозно спросил Годрик

— Около двадцати… не знаю точно, нам нужно срочно уезжать! — нетерпеливо рявкнул Комптон

— По коням! — быстро скомнадовал Найл, все шустренько позалезали на лошадей и что было мочи помчались за фейрийским принцем.

Эрик чувствовал, что им наступают на пятки, по их следам шли оголодавшие вампиры, и он ощущал в лесах сердца обезумевших от страха и паники людей.

"Господи, только бы успеть…только бы успеть" — как молитву повторял он про себя. Сейчас им завладел инстинкт самосохранения и выживания. Он задыхался от жуткого смрада человеческой смерти, полыхающих пожаров…горя…

Через пол часа он добрались до невысоких холмов, покрытых мхом, или это была мшистая, короткая трава?

— Дальше мы пойдем одни — сказал Достан, пристально глядя на Нортмана сквозь хорошенько засвеченный фонарь.

"А я неплохо тебе засветил" — довольно подумал Эрик и громко усмехнулся.

— Но как же через ворота пройдут бабушка и Тара с Джейсоном? — внезапно осенило Суокки — У них же нет этого амулета…

Все молчали, наконец, слово взял Годрик.

— Суокки, здесь их ждет только смерть…они выпили зелье, и нам остается лишь надеяться, что все пройдет благополучно, но здесь. здесь у них нет никаких шансов!

Она тяжко вздохнула, собралась с силами и сказала:

— Я должна попрощаться с тобой, Пэм и Эриком…

— Хорошо, даю вам несколько минут, наши враги уже на подходе, нам нельзя долее медлить — тревожно проговорил Найл

Суокки подошла к вампирам и женщине, пара на мгновение оставила их одних.

— Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю и я обязательно к тебе вернусь, Эрик!!! — она смотрела ему в глаза, он смотрел ей

— Суокки, береги себя, ради меня, делай все, чтобы сохранить свою жизнь, помни меня… — он нежно поцеловал ее в губы, затянув поцелуй. К ним подошли Годрик и Пэм, обнявшись вчетвером, они стояли несколько секунд, женщины стали плакать.

— Нууу, неееет — хором ответили им вампиры, и истерично рассмеялись

— Пора!!!! — закричал Достан — Я вижу вампиров!!!Суокки, ну же, быстрее

Девушка повернула голову в сторону чащи и увидела приближающиеся темные фигуры, Годрик и Билл кинулись на них.

Разрывая сцепленные руки, Эрик сказал ей:

— Дождись меня…

— У нас все будет ХОРОШО! — ответила Суокки, и скрылась в светящемся проходе холма.