Суокки задремала, она была полна счастьем и полностью лишена сил. " Маленький человечек…" — с теплотой внутри подумал Эрик и откинул с ее лица прядку. Невидимым для человеческого глаза движением, перед ними появился Годрик.

— Годрик, дай ей еще 15 минут сна, она вполне это заслужила — попросил вампир

— Хорошо, но мы и так уже опоздали — безразличным тоном ответил тот — вы пришли к компромиссу? — более заинтересованно спросил его создатель

— Я рассказал все, что ей нужно было знать — отрезал Эрик, и его глаза сузились. Годрик многозначительно и долго посмотрел на свое дитя:

— Не повторяй моих ошибок, поверь мне, однажды ты пожалеешь, что относился к людскому роду с пренебрежением — многовековая грусть отразилась в его глазах, но Эрик не слышал его предостережения, и Годрик об этом знал, но он все же должен был предупредить, хотя бы попробовать донести до воинственного викинга то знание, к которому он пришел сам за такой долгий срок своей нежизни. Иногда Годрик, глядя на Эрика, словно смотрел на свое отражение, ему сейчас были понятны все эмоции, что одолевали его создание, ну или почти все, тем не менее, суть оставалась прежней: можно было путем изворотливого ума и блестящих интриг прожить максимально долго, следуя главному вампирскому инстинкту — выжить, но всегда наступал этот момент, когда вдруг осознаешь, как пуста и одинока твоя нежизнь, как вдоволь наигравшись, ты теряешь сам смысл существования, как пелена отчаяния начинает пожирать тебя: ничто в этом измерении не дается бесплатно, и получив в дар длительную и безболезненную жизнь, которую тратишь на то, чтобы преступить все заповеди, начинаешь задумываться, а не проклятие ли это?… и лишь немногим давался шанс найти своего человека и обрести с ним хотя бы временный покой, но нужно было открыть свои глаза и свое мертвое сердце, чтобы узреть… но могучий и горячо любимый им Эрик Нортман не прошел еще, видимо, этот болезненный путь земной жизни, и свое спасение он сам обращал в наказание. Годрику было неимоверно больно смотреть на это, но он не мог ничего изменить, не мог вставить северянину свои мозги, не мог заставлять его…все что было в его силах, он сделал, и он знал, что свое спасение он заслужил… Годрик лишь надеялся, что Суокки достаточно сильна, чтобы справиться, или достаточно храбра, чтобы умереть. И он оставил их.

Слова создателя испортили викингу настроение, в последнее время он вообще не понимал его: тот стал сентиментальнее что ли, если это слово вообще возможно использовать по отношению к вампирам. Но Эрика тот стал просто бесить, несомненно, в этом была большая вина Годрика: всему, что умело его дитя, научил его он сам, и создатель полностью отдавал себе в этом отчет. Нет, он ни в коем случае не жалел, что создал такого великолепного ребенка, но прожив намного дольше, старший вампир надеялся в глубине, что хотя бы собственный пример заставит Эрика задуматься и когда-нибудь тот все поймет. Но, несколько тому не удивившись, судьба, злой рок или предначертание, черт знает…, смешала все карты и появилась Суокки, Годрик видел, что вампир совершенно не готов к этому осознанию, он еще был слишком молод и горяч по вампирским меркам, да и темперамент у него всегда был бешеный, и он попытался оттянуть этот момент, попытался взять Суокки себе, но увидев, как они смотрят друг на друга, Годрик понял, что ни чем не сможет помочь своему дитя. Между ними уже пролегла эта удивительная и необъяснимая магия, и никто кроме них самих уже не мог бы ее разрушить.

Вспоминая свою нежизнь, Годрик бывало сам себе удивлялся, насколько он был слеп и глух ко всему, закрыт от мира, думая что на самом деле он выше остальных и лучше, и умнее, и быстрее…Он многие столетия брал, брал, брал…наслаждался, упивался своим превосходством, пока не опустошил сам себя. И он не желал такой судьбы своему ребенку. Подумав над сложившейся ситуацией, он принял единственное мудрое решение: корректировать по возможности проблемы и сглаживать острые углы, так бы поступил настоящий любящий отец по отношению к своему несмышленому ребенку. А еще утверждают, что вампиры в корне отличаются от человеческой расы…

Суокки провалилась в глубокий и приятный сон, но не на долго, уже минут через двадцать после "Эромарафона" сон стал тревожным и беспокойным, словно здравый смысл пытался ее пробудить, ото всего, во что она влипла по собственному желанию или по собственной дури? Она резко открыла глаза, Эрик лежал с боку, прижавшись остывшим телом. Она только что получила небывалое удовольствие, фантастический секс и не менее яркие оргазмы, и по идее должна была бы быть по уши довольна, но на душе было очень неуютно и вдобавок холодно. Сбросив этот накопившийся эмоциональный груз, она словно освободила голову на какое-то время и смогла нормально соображать, и вся эта ситуация ей не понравилась, совсем не понравилась. Эрик заметил, что она стала хмуриться, и что глаза у нее бегают и избегают встречи с его. Он был этим недоволен, и еще крайне удивлен: он ни черта в ней не понимал, пытаясь спрогнозировать ее поведение, вампир тратил уйму своего личного времени, а в результате еще ни разу не попал в цель. Ну вот как бы реагировала нормальная девушка, будучи только что оттраханной до умопомрачения? Она бы без сомнения смотрела на него щенячьими глазами, полными благодарности и покорности, все так делали! Всегда! Надо было, правда, отметить, что такого секса у него не было еще никогда, и это было еще одним удивлением под названием "феномен Суокки Стэкхауз": как она могла быть таааакой в постели, потеряв девственность буквально на днях? Чем больше Эрик соприкасался с ней в жизни, тем больше заходил в тупик, вместо того, чтобы лучше узнавать ее и изучать, чтобы проще было контролировать, он лишь сильнее запутывался. Викинг признавался себе в этом честно: она его на самом деле этим пугала. Вампир уже не был столь самоуверен на ее счет, Суокки делала все по-своему, ненарошно, но в своей особой манере, расшифровать которую великий стратег пока не смог.

В общем, у него еще будет время подумать над загадкой малышки Суокки, ведь Эрик любил сложные задачи, а сейчас надо было передать свою "любимую головоломку" этому обрубку Комптону! Всего пару часов назад Эрик чувствовал непривычную тревогу за девушку, за то, как она останется одна, но сейчас, как это свойственно самовлюбленным властным и не очень дальновидным в любовных лабиринтах мужчинам, он совершенно не волновался за свою только что одержанную победу, в конце концов, она одна из многих, покоренных его мужскими талантами, и теперь никуда не денется от него, влюбленная замороченная малышка Суокки. Биллу Комптону с ним не тягаться, да и вообще никому с Ним не тягаться! Полностью довольный и расслабленный он смотрел на настороженное лицо своей любовницы.

— Суокки, тебе пора одеваться — это была не та фраза, которую ожидала услышать от него она, и это лишь еще раз подтвердило ее опасения, что она по уши в дер@ме. Надо отдать ей должное, еще до секса она понимала, что свою задницу ей придется спасать самой, так что не сильно удивилась поведению Эрика, но ведь никто не запрещает иногда надеяться на лучшее?.. Она быстро соображала: "возможно, эффект от крови Эрика дает не только повышенное либидо, но и хорошо работающие мозги, не так уж и плохо, можно использовать его в качестве дополнительного серого вещества…" — и она захихикала про себя, и в самом деле буквально за считанные минуты она стала чувствовать себя как супергерой: уверенной, отдохнувшей, сильной, и что было самым приятным — ей и правда сейчас было наплевать на зажравшегося Эрика Нортмана, первоочередной задачей стало собственное спасение, и она стала обдумывать в своей голове план.

Эрик все это время напряженно наблюдал за ней, как менялось выражение ее лица от раскисшего и потерянного, до уверенного и собранного. "Бл@ть! Она целенаправленно выкручивает мне яйца!" — выругался он про себя, и резко встал. Повернувшись к ней спиной, вампир оделся, не сказав ни слова. Она и ухом не повела. "Вот сучка!" — недовольство волнами накатывало на него.

— Ты готова? — холодно спросил он

— Нет, Эрик, мне нужна мужская одежда — она смотрела прямо и без страха

— Чего тебе нужно? — у него изменились глаза, словно он дохлую крысу съел и только что понял, что сделал

"И чего он такой нервный?" — не понимала Суокки- "наверное, я была слишком груба с ним и он обиделся, что я не поблагодарила его за убойный трах" — и девушка подошла к нему, приложила ладонь к щеке, сказав:

— Эрик, спасибо за удовольствие. Ты хорошо поработал — и с улыбкой она направилась к двери.

Эрик стоял, замерев, и просто не знал, что ему думать: "хорошо поработал?..да она точно про@бала весь свой мозг!"

Увидев, что вампир не пошел за ней, она остановилась, завернутая в простыню, повернулась к нему и промурлыкала:

— Ты идешь? Я не хотела бы опаздывать на встречу с Биллом Комптоном… — и виляя бедрами эта зараза вышла из комнаты. Гневу Эрика Нортмана не было конца! Он передал ее вместе с ее чокнутыми запросами Сэму и благополучно свалил в неизвестном ей направлении, а она, смотря ему вслед, довольно подумала: "в следующий раз, подумаешь, какой фразой будить девушку…"