Следующие несколько дней прошли абсолютно никак.

Мы шли по лесу к следующему городу Данотику. Название города осталось для меня загадкой — перевести его на Божеское значение не удалось, но, возможно, основателю просто нравилось это слово.

Наместником от короля в городе была женщина по имени Аликор. Я лично не знал точно её расовой или семейной принадлежности, но она производила впечатление более чем надежного человека. Невысокого роста, довольно крупная, с красно-рыжими волосами и яркими карими глазами, она всегда производила на меня впечатление. Она была «Вселяющей жизнь». Так называли тех, кто умел, отдавая частичку своей души, возвращать чужие с того света.

Путь от Илеора занял шесть дней.

По пути мы спалили упыриное гнездо, просыпали широкую тропу через болото, хорошо напугав распоясавшихся кикимор, встретили еще пару разумных медведей и познакомились с одним из местных леших.

Очень вредным оказался старичок — не хотел нас пропускать. Но за хлеб и склянку с лекарством от подагры, неизвестно как оказавшуюся в нашем запасе, он нас не только пропустил, но и вручил опознавательный знак-веточку, чтобы те лешие и прочие мелкие духи, что встретятся на нашем пути, не трогали нас.

Следующим встреченным нами зверем была первая в моей жизни разумная кукушка. Она сообщила, что до Данотика меньше пешего дня и попросила о помощи.

Оказалось, что Ринна — так звали птичку — решила опровергнуть миф об их материнстве и идти против стереотипов. Она свила себе гнездо и отложила яйца. Вечером уснула, а кладка пропала.

— Как она из-под тебя могла пропасть? — поразился Мит.

— А я вот, и сама не знаю. Вы мне и расскажите. Вы же тут Маги, — трещала она.

Надо сказать, что более всего манерой речи напоминала она не кукушку, а сойку — очень много и быстро говорить, обычно, их прерогатива.

Мы пошли к гнезду и Рисп учуял запах Магии. Такой же, как в том городе-призраке. Все озадачились: зачем кому-то могут понадобиться кукушиные яйца не знал никто, догадок было мало, и было решено попытаться пойти на запах Магии.

Пришли мы, как уже водится, к телепорту. Это становится традиционным знаком неприятностей. Каждый раз, когда мы идем на запах Маги, в итоге мы приходим к телепорту, и точки выхода ведут не куда-то там, а в замок Эмиральс.

Поскольку именно туда мы и двигались, мы пообещали Ринне разобраться.

— Зачем могут понадобиться кукушиные яйца? Тем более что в природе, а не у таких специфичных экземпляров как эта, их очень сложно найти, — размышлял вслух я.

Но вот показался город.

Чтобы попасть к нему нам нужно было пройти между довольно немаленьких полей со злаковыми. День шел к вечеру, а Гела все ускоряла шаг — явно торопилась в город.

— Куда ты так несешься? — тихо шепнул я, сидя у нее на шее.

— Нужно попасть в город до заката. Обязательно, — напряженно ответили мне.

Я решил пока не задавать вопросов, но уже ясно видел, что закат сегодня будет ранним, и мы не успеем до него в город.

Еще через час в ярком закатном зареве Мит, глядя на выдохшихся, но мужественно не снижающих темпа детей, поинтересовался у Гелы: не можем ли мы заночевать в поле, на что получил довольно резкий ответ:

— Когда угодно, но не сегодня.

И Гела продолжила быстро шагать вперед.

Скоро стемнело, и я почувствовал слабость в движениях девушки. На безоблачном звездном небе уже красовалась луна, а Гела с каждым мигом все слабела.

Я опешил, сообщил о проблеме Миту и слез с ее плеча.

— Мы должны попасть в город. Аликор ждет меня, — вяло сказала моя хозяйка, перед тем как провалиться в беспамятство.

Но не это настораживало больше всего. И даже не то, что дети, будто заводные, при помощи и страховке Ритен погрузили Гелу на спины, как в городе-призраке, и резво потрусили к угадывающимся в темноте городским воротам…

Через три четверти часа мы стояли и активно тарабанили в дверь.

Я уже думал, что никто нам не откроет, но младший охранник все же подошел к двери.

С чего я взял, что младший? Он пока еще боится и не орет на ночных визитеров благим (и не очень) матом.

Но скоро вышел старший и уж, было, намеревался захлопнуть окошко перед нашими носами, как Мит выдал:

— Нас ждет Аликор, — за окошком засопели, но не закрыли. — Точнее, не нас, а эту девушку. Перед тем, как потерять сознание, она велела прийти в город и встретиться с городской главой.

— Как зовут девушку?

— Гелата Карцера, дочь леди Аристы Карцера и лорда Келтвана Карцера, выпускница Херленской Школы Магических Искусств и студентка Радиторского Университета Магии, — привычно отрапортовал я.

За дверью задвигались и быстро её открыли.

— Нас предупредили, что вы можете появиться и ночью. Мы проводим.

Провожал нас как раз молодой дозорный, который разговаривал с нами в первый раз. Мы быстро шли по улицам, а я попросил идти сперва на постоялый двор, а уж потом будить Аликор и сообщать ей о состоянии Гелы — может хоть наместница что-то знает.

Разместив Гелату на уютном и каком-то домашнем постоялом дворе, отдав серебряный за то, чтобы рядом с ней постоянно находилась служанка, мы двинули в дом главы города. Я точно не знал, где живет Аликор, зато знал юноша: там же, где и работает, но в другом крыле.

Добрались мы довольно быстро.

Слуга провел нас в гостиную, из которой вела лестница на второй этаж, и попросил подождать.

Мы расселись по креслам и стали осматриваться. Уютно и умеренно: небольшой чистый камин, пушистые и такие же чистые ковры, удобная мягкая мебель и книжные шкафы вдоль стен. Два больших окна говорили о том, что днем здесь очень светло.

Рассеянно бродя взглядами по корешкам книг, я пытался сообразить или припомнить хоть что-нибудь, что прояснило бы ситуацию.

Женский визг со второго этажа ворвался в мой внутренний мир неожиданно, а когда я все-таки включился в происходящее — я обнаружил себя в толпе своих товарищей, бегущим по лестнице.

Крик издавала служанка, которая пришла будить госпожу Аликор в её спальню.

Ворвавшись в помещение, мы обнаружили распахнутое настежь огромное окно, разбросанные по полу вещи и разобранную постель. Посреди этого хаоса стояла бледная как полотно служанка и тяжело дышала.

Мит взял девушку под локоток — повеяло Магией — и вывел её из комнаты.

— Рисп! — раздался холодный голос Морела.

Рисп стал нюхать и, донюхав до окна, высунулся в него. Потом подумал, и в него вышел.

Я перепугался, в два прыжка оказался у окна и обнаружил стоящего на земле в паре метров от стены дома молодого волкодлака, вынюхивающего что-то на земле.

— Телепорт, — сообщили мне.

— Даже проверять не хочу, куда он ведет, — тихо пробормотал я.

Наказав слугам молчать, дабы не сеять преждевременную панику, мы отправились на постоялый двор. Мит остался, чтобы опросить всех — мало ли что и кто мог видеть или слышать.

Сидя рядом с бессознательной подругой, я костерил себя на все лады, пытаясь придумать, что делать: Аликор исчезла, Гела внезапно заболела, лекаря приличного сыщем только утром.

И что теперь делать?

Детей я накормил и отправил спать.

— Никто ничего не знает. Днем ничего подозрительного не было, Аликор никому ничего не говорила и не выглядела обеспокоенной, — сообщил вошедший Мит. — Утром осмотрим кабинет. Где дети?

— Спят. Я им в воду сонного отвара подлил, — отозвался я.

— Что будем делать? — глядя на Гелу с тревогой в глазах, поинтересовался Золотой.

— Ждать. А что остается? Одна из них — Гела или Тера — придет в себя.

Сон не шел, ночь близилась к рассвету.

Я все думал и думал, но ничего хотя бы мало-мальски стоящего в голову не пришло.

Едва забрезжили первые лучики рассвета, перед нами возникла Тера.

Вполне материальная и очень грустная.

— Ромуль, ты знаешь, что происходит?

— Откуда бы? — язвительно отозвался я.

— Гела умирает. И ей нужна Магия. Я не знаю, где взять концентрат — у нас в запасах его нет, — печально сказала пантера.

Магический концентрат — это очень редкий природный элемент. Несколько месторождений есть в нашем королевстве и в других регионах, но он стоил баснословных денег. Семья Гелы вполне могла себе это позволить, но чтобы найти такую роскошь иногда уходят годы, а у нас, судя по появлению Теры, остались часы.

— Как на счет моей крови? — предложил Мит.

— Плохая шутка, — злобно ответила кошка.

— А я не шучу.

— Мит. Ты хоть понимаешь, что будет, если ты отдашь нам кровь. Хоть пару капель? Ты понимаешь, что мы узнаем буквально все о тебе. Твоя жизнь станет частью нашей памяти, и мы всегда, каждую секунду будем знать, что с тобой, и где ты. А после твой гибели мы сможем взять твой мятежный дух буквально в рабство…

— Знаю, Тера. Все я знаю. Но раз появилась твоя проекция, значит, Гела при смерти. А моя кровь может помочь.

Решительно задрав рукав и достав кубок из сумки, Мит щедро нацедил туда крови. Рана срослась, а Мит уже наклонился над девушкой с кубком. Кровь медленно залилась в рот, мы оба смотрели большими глазами, а Тера подошла к кровати и тихо сказала:

— Я не проекция.

И исчезла.

В моей голове роились мысли, и была среди них одна — особо вертлявая — но я точно знал, что именно она все и объяснит. Что-то происходит, а поскольку такие случайности не случайны — будем ждать.

Раннее утро уже вступило в свои права, и к нам пришли дети. Они сели ровным полукругом вокруг кровати Гелы, Мит сидел в кресле. Периодически он вставал и поил Гелу своей кровью.

Я лежал у её головы и щедро вливал в нее свою Магию. Не знаю, имело ли это смысл, но я просто не знал, что еще сделать. В какой-то момент я стал отчаиваться и уже собирался создавать вестника Марку, но тут Гела открыла глаза и захрипела.

Мит выругался и побежал за водой. Вернулся он через минуту, ругаясь на себя за то, что не подумал об этом раньше.

— Где Аликор? Вы нашли её? — первым делом спросила Гела, когда напилась.

— Она пропала. Думаю, не больше, чем за пару часов до нашего прихода. Прямо из своей спальни, и рядом с домом есть следы свежего телепорта, — ответил Мит.

В глазах у Гелы полыхнуло что-то странное, но пропало.

— Гела, что происходит? — настойчиво спросил я.

— Вот и минули сто одиннадцать лун, — тихо почти прошептала она.

Сто одиннадцать лун!

Вот оно!

Гела — не зооморф!

Как я раньше не догадался. Ведь, ни её родители, ни брат, ни другая ближайшая родня, с которой я знаком, не имеет второй души. Тера — часть её собственной души, и приходила к нам она сама — не проекция.

— Мама, а можно подробности? — мрачно пробасил (и когда только голос сломался!) Балу.

— Точно, — поддакнул Стип.

— По морде лица Ромуля видно, что он все понял, а мы — «еще маленькие», как ты любишь повторять, — это Арен, язва мелкая.

Я все-таки соорудил вестника Марку тайком от Гелы. Он один из лучших теоретиков, с которыми я знаком и, возможно, сможет что-то придумать.

Гела вздохнула и начала свой рассказ:

— Мои с братом родители очень много путешествуют по миру. И в самые интересные (но не самые безопасные) путешествия иногда брали нас. Как-то в архипелаге на юге Постонского моря мы высадились на остров-вулкан. Он как раз должен был начать извергаться, и родители хотели вывезти всех, кого успеют. С помощью птиц оповестили всех, и постепенно люди, нелюди и звери стали стекаться к берегу. Целая флотилия забирала их и увозила. Работа спорилась, мы с братом посильно помогали, проникшись важностью ситуации. В какой-то момент я увидела мечущуюся пантеру, она была в панике. Марк помогал погрузить большую семью каких-то мелких зверьков, и я решила его не отвлекать. Подойдя к зверям, я поняла, что именно так пугало мать. Шестая, самая младшая из детенышей еще не начавшая говорить, сломала лапу, пока они бежали. Она плакала, остальные дети пищали, уговаривая её немного поднатужиться, а мать боялась брать её в зубы: при каждой попытке поднять девочку лапа нещадно болела. Я еще не умела обезболивать (да я и сейчас не особо-то умею) и, не задумываясь, предложила провести ритуал, о котором читала как раз пару дней назад. Называется он «ритуал Побега». Побег предполагается от Ладонора, а сам ритуал состоит в переселении души из умирающего тела в другое. Но, как и всякий подобного толка ритуал, он многого требует, и часто Ладонор лично приходит, чтобы сообщить свои условия. Вот и в нашем случае — я еще не закончила формулу, а передо мной уже мерцал Проводник. Он сказал, что согласен отказаться от души маленькой пантеры. Но взамен хочет часть моей души и все мои силы до капли едва минет сто одиннадцать лун. Я согласилась, потому что смотреть на страх и панику в этих мордах просто не могла. И, поверьте, я ни на секунду не пожалела об этом за все прошедшее время. Сам процесс переселения неприятен и крайне болезнен. Получается так: чтобы принять в себя новую душу, ты отрываешь от себя кусок своей и меняешь его местами в теле, которое умирает. Сперва — боль от разрыва и невыносимое чувство тоски и утраты, потом — боль от вселения и приращения новой души, а потом финальный аккорд: невыносимая боль от смерти. Ты чувствуешь каждый миг смерти части своей души. Причем, это очень больно для обеих частей этой спайки. Потом еще несколько недель ты чувствуешь себя разбитой и подавленной, но когда ты впервые слышишь робкий голос спасенной тобой души — боль отступает. Именно в эту секунду — не раньше. Магия создает спасенной душе новое тело. Не секрет, что душа не всегда соответствует телу, в котором живет, и в домашнем гусе может жить огромный охранный пес. Но в нашем случае душа полностью соответствовала пантере. А еще такой ритуал неизменно оставляет след на обоих телах. У меня это небольшой тонкий шрам на лодыжке, у Теры — белая полоска на хвосте.

— А Аликор… Она Светлая, — продолжала ровным голосом моя хозяйка.

— Кто? — озадачился Балу.

— Фея Света, их называют Светлыми, — удивленно ответила Гела.

— Я потом вам про фей расскажу, — пообещал я.

— Так вот. Аликор — Светлая, а ты, Ромуль, прекрасно знаешь, насколько ценна их кровь. За ними ведется охота среди Магов, особенно, обращающих Магию во зло. Однажды, когда мы были в доме Ламины на каникулах, мы с Орой нашли Аликор в лесу. Израненную, потерявшую большую часть крови. Она просила только спрятать её, чтобы ей можно было спокойно умереть. Мы нашли лешего и попросили его запутать следы от места нашей встречи, а Светлую дотащили до гостевого домика в поместье. Позвали Лэм, и именно в тот миг, когда она увидела израненную Светлую, Ламина и приняла решение стать Целителем. Она поставила себе задачу: изучить организмы и болезни всех рас насколько это вообще возможно. Сама Ламина происходит из семьи фей-защитниц, а принятое ею решение в корне изменило её судьбу. Потому-то она так и сильна в защитных заклинаниях — Судьба подарила ей Естественный Дар не при рождении, как чаще всего бывает, а в награду за её решение. И поэтому она столько учится — её объемы не сравнить с нашими. Пока что она преуспевает и, думаю, продолжит в том же духе. Так или иначе, несколько бессонных ночей, а затем и несколько недель посменных дежурств сделали свое дело — Фея Света встала на ноги. И рассказала, что уже несколько лет за ней гоняются, и вот, наконец, поймали. Леший докладывал, что несколько раз он едва успевал сбить ищеек с пути. Они шли на запах крови, а он смывается только с годами. Несколько дней в библиотеке, и я нашла заклятье, маскирующее не человека и его запах, а кровь и её отличительные черты. Распознаешь, только если в лужу ткнешься. Это было самое сложное заклятье на тот момент из всех, что мне доводилось создавать и, главное, для него нужно было хранилище из точного сплава металлов.

В этот момент дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел чуть бледный старший брат моей Гелы. Очень похожий на сестру, разве что ростом примерно как Мит, с короткими темными волосами и ослепительными голубыми глазами, точь-в-точь как у их матери. Он был одет в нежно-бежевую мантию, из-под которой торчали полосатые брюки.

Интересно: откуда он в таком виде примчался?

Озадаченно посмотрев на нашу компанию, он решил с этим разбираться потом и проследовал к кровати.

А Гела ненадолго замолчала, устраиваясь на коленях Марка поудобнее и продолжила:

— Я озадачила Марка, тот — знакомого гнома, но мы получили результат: тонкий и изящный браслет, который плотно крепится на руку. Я десять часов на продувающем осеннем ветру в поле его зачаровывала, но когда закончила — оказалась довольна собой и миром: леший прискакал, едва мы надели браслет на руку фее, и сообщил, что ищейки сбились. Марк, которого пришлось посвятить в подробности, при помощи родительских связей устроил Аликор сюда, где она быстро добилась высот, а за счет своего Естественного Дара она смогла окружить город почти непроницаемой защитой.

Её браслет был запитан на меня, причем, заклятье весьма энергоемкое. То есть для моего наполненного резерва ничего особенного, но когда минуло сто одиннадцать лун — Привратник выкачал из меня весь резерв до капли, как и обещал. Это срок традиционный в сделках с ним. Я надеялась добраться до города раньше, чем это случиться, чтобы вы могли защитить Аликор. Даже предупредила её, но мы не успели. Потому что я промедлила. И теперь нужно её найти.

— Тебе только воевать сейчас, мелкая, — съехидничал Марк.

— Я же не умираю, — мрачно ответила Гела. — Такой товар, как кровь светлой феи, в таком дефиците, что ещё пара недель у нас есть. Так что отлежусь, и просто телепортом отправимся туда. А потом, от Эмиральс — обратно.

Голос Гелы вновь слабел, она опять проваливалась в беспамятство. А у кровати снова появилась Тера. Теперь полностью материальная.

— Магия выполняет твою клятву, Гела, — тихо прошептала Тера. — Гела поклялась, что если будет умирать — даже последними крупицами Магии освободит мое тело, чтобы моя душа не погибла вместе с ней. — Пояснила она ещё тише ничего не понимающему мне.

Голос её под конец дрогнул.

И тут ужасная истина догнала и меня!

Гела, действительно, умирала, причем, её клятва выпивала из нее последние крохи Магии, которые должны были сохранить ей жизнь.

Я судорожно стал отдавать ей свои силы, но этого явно было мало.

Марк тоже отдал ей львиную долю резерва, а теперь просто усыпил её.

— Но почему? Ведь резерв не может быть пределом насыщенности! — еле сдерживая рвущиеся на волю чувства, кричал я.

— Не может. Но его можно искусственно догнать почти до предела насыщенности. Как у нас с Гелой, — ответил Марк, нежно гладя сестру по голове.

— И каким же образом? — хрипло осведомился Мит.

— Пытками.

Последнее слово тяжело упало в гробовую тишину комнаты.

Дети, не отрываясь, смотрели на обмякшую девушку. Ритен мелко трясло, глаза Морела стали пустыми.

Неожиданно Ритен вскочила, подошла к Гелате и положила на неё лапу (я почувствовал прорву Магии, которую Ритен передала Геле).

— Мама, не смей умирать, пока я не вернусь.

И не сказав более ни слова, выскочила в окно.

У меня уже не было сил пойти посмотреть, все ли с ней в порядке. Я лежал на хозяйке и понимал, что такая клятва потребует много Магии, и на восстановление не хватит того, что мы отдали — нужно намного больше. Но того, что дала Ритен, хватило на полтора часа. Потом дыхание девушки стало прерывистым.

Тера плакала, не скрываясь.

Вы видели плачущую пантеру? Надейтесь, что никогда не увидите — это не те животные, которые плачут по пустякам.

До меня долетело два вестника от девочек — они спрашивали, все ли в порядке — у них потяжелели вещи. А еще я краем уха слышал крики с улицы, что в поле перед воротами неподвижно сидит медведь.

Внезапно встрепенулся Морел.

— Нужна яблоня и три метра пустого пространства.

Я удивился, а Арен и Стип молча пошли искать яблоню.

Искомое обнаружилось во дворе, а вокруг как раз была небольшая полянка. Судя по вытоптанности полянки — здесь устраивали пикники.

Дети мягко, но уверенно забрали Гелу у нас — то есть у старших — и отнесли на эту полянку. Мы как свежие зомби пошли за ними.

Гелу положили под яблоню. Лэй кивнул каким-то своим мыслям и попросил отойти от девушки. Сам же он лег на землю и очень внимательно стал на нее смотреть.

Через какое-то время — не знаю, минуту или час — дерево зацвело. Виданное ли это дело, в начале лета, после очень жаркой весны, только что плодоносившая яблоня зацвела.

Я краем сознания понял, что Лэй уговаривал Землю помочь нам, и она согласилась, уж не знаю, какую цену запросила она за помощь.

Лэй подошел к нам, сел и замер памятником самому себе.

Мы молчали и смотрели, как цветки яблони обсыпают тело девушки, что вот-вот покинет нас.

Неожиданно воздух пронзил такой низкий гул, что бывает, когда направляют огромные объемы Магии. Чтобы возник такой звук сама Етара, сама Магия должны желать помочь направляющему.

Когда вернулась Ритен — я не заметил, но хорошо видел, что она истощена и устала.

Вдруг воздух рассек огромный по своим размерам и видимый (!) обычному глазу поток Магии! Он обрушился прямо на тело Гелаты и обволок её полностью. Несколько бесконечных мгновений… И тело Гелы висело перед нами вертикально, голова опущена, руки и ноги свисают безжизненными плетями. Магия бушевала вокруг её тела, которое виднелось только очертаниями.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось.

Столп Магии взвился ввысь и растворился куполом над городом. Гела бережно была опущена на землю. Её кожа буквально светилась от количества Магии в её теле.

Я уже хотел подойти, но мне грубо наступили на хвост. Ругнувшись сквозь зубы, я увидел Балу, смотрящего на меня как на шкодливого котенка.

— Рано.

Ритен как-то странно тявкнула. Перед ней выросли два элементаля Земли.

— Делайте, что обещали, — грубовато произнесла она.

Откуда не возьмись над телом Гелы появился маленький шарик размером с жемчужину и на хорошей скорости двинулся к Ритен, смачно впечатавшись ей в ухо. Молодая Магичка дернулась, но потом облегченно вздохнула, и я только сейчас увидел, как потускнела её шерсть после возвращения. На ухе же осталось белоснежное пятнышко, ярко блестевшее на фоне серебряной шерсти.

У Гелы тоже появились изменения.

Цветы, пропитанные Магией, элементали бережно собирали в какую-то миску, но три цветка они положили на волосы Гелы. Цветы у меня на глазах преобразились и растеклись по волосам, оставив белую прядь. Элементали собрали около пятой части цветов и бесшумно всосались в землю.

Ритен снова тявкнула — чуть иначе.

Перед нами соткались элементали воздуха. Девочка кивнула, и они тоже пошли собирать цветы. Так же как и предыдущие, несколько цветков они положили на ту же белую прядь, и они тоже рассосались, создав несколько изумрудных полосок.

Такой ритуал призыва повторился еще три раза, и каждый раз на этой прядке появлялись новые цвета: элементали воды оставили нежно-голубой отпечаток; элементали огня, как водится, ярко-красный; элементали от Магии, с недовольными минами на грубо высеченных лицах, оставили чуть светящийся фиолетовый отпечаток.

И вот ритуал был закончен, Арен и Стип уже хотели подойти, но Ритен вдруг напряглась и прошептала:

— Стоять.

Сказала тихо-тихо, но все замерли.

Воздух под яблоней сгустился, и на поляне появилось новое действующее лицо. Воздух, будто замер, мы все смотрели на юную деву, возникшую на поляне. Я бы назвал её нимфой, но даже для них она была слишком воздушной, слишком совершенной, слишком ирреальной. Её тело обволакивало свечение тех же цветов, что и новые цвета в волосах Гелаты.

— Моя маленькая храбрая девочка… — нежно прошептала пришелица и встала перед Гелой на колени.

Потом случилось то, чего я не ожидал: незнакомка провела рукой по воздуху над телом Гелы, и перед ней вспыхнула аура молодой Магички. В ней больше не было следа, который оставляет вторая душа, аура была как у Ритен — радужная и яркая. Видимо, удовлетворившись, незнакомка наклонилась к лежащей девушке и поцеловала её в губы. Очень нежно, безумно невинно. Никакой пошлости не было в этом жесте, а я почуял запах. Не могу его описать. В нем смешивались все запахи мира, он отдавал горьковатой полынью и яркими южными фруктами, темным скрытным лесом и вольным полем… и свободным морем, и любовью, и радостью рождения нового существа — это был запах самой Жизни.

Потом незнакомка поднялась и подошла к Ритен.

— Храбрая. Не поддавайся эмоциям — в следующий раз ценой станет жизнь, — жестокосердно произнесла она. Ритен отстраненно кивнула.

В следующий миг пришелица исчезла, а вместе с ней исчезло и волшебство момента.

* * *

Гелу отнесли наверх, Ритен всех вытолкала, заявив, что они с мамой и Терой будут спать. Втроем.

Мы решили не влезать и ушли вниз — всем хотелось есть. Съев половину предложенного, мы все-таки начали разговаривать.

— И что это было? — спросил я Лэя.

— Ритен добежала до Илеоры и попросила жителей помочь. Они согласились и дали ей доступ к транслятору, направили Магию. Потом Ритен за счет свободной Магии переместила душу к границе, договорилась с элементалями — не спрашивай, я не знаю как — и сказала, что мне нужно делать. С Землей я договорился, обещав напитать Магией яблоню.

— Ритен умница. Но та девушка была права. В этот раз забрали что-то более-менее материально, и потерю чего можно пережить — кровь или осколок души. В следующий раз цена будет в разы выше, — сказал Марк, потягивая вино.

— Что, кстати, это за девушка? И что делали элементали? — продолжал давать пищу для раздумий я.

— Думаю, Ритен прольет свет на часть вопросов, когда проснется, — проговорил Морел.

— Лучше расскажи мне, любезный друг Ромуль, почему эти волки зовут мою младшую сестру мамой? — вкрадчиво поинтересовался Марк.

Я и рассказал. Точнее, рассказ был коллективным, иногда он подкреплялся иллюзиями.

Марк хмурился, думал, иногда хихикал.

К вечеру мы закончили и довольные друг другом отправились спать.

Утром Марка уже не было — хозяин сказал, что тот умчался по каким-то своим делам.

* * *

Утром следующего дня меня разбудил все тот же хозяин постоялого двора.

Я вышел вслед за ним из комнаты, и он спросил, что произошло с его яблоней. Я даже не сразу понял, что произошло, но потом вспомнил: Лэй сказал, что обещал напитать яблоню Магией взамен на помощь.

— Я думаю, что знаю, но прежде скажите: что происходит в городе? Люди пропадают? Повальная гибель скота? Поля сгорели?

— Нет. Но многие заболели. Ни один лекарь не знает — чем. Аликор обещала вызвать лекаря из столицы, но ходят слухи, что она исчезла.

Вот оно что…

Ясно, почему Земля заставила цвести плодоносящее дерево. Ей нужны были плоды, напитанные Магией. А поскольку Магия не может быть доброй или злой, она всегда такая, какой её направляют, то и Магия Жизни, в которую был преобразован вихрь, спасший Гелу, напитал и яблоню.

— Всем умирающим нужно дать по кусочку яблока с этой яблони. Только будьте экономны. А семечки посадите. И никому — даже под страхом смерти — никогда не выдавайте её секрет. Говорите, что чудесные яблоки создают Маги, — начал инструктаж я. — И ещё. Такая Магия не потерпит очернения — не вздумайте продавать яблоки или семена, не берите себе для корыстных целей. Но поверьте, даже крохотный кусочек такого яблока вытащит любого умирающего с того света. Так что, дважды подумайте, хотите ли вы афишировать это чудо.

Хозяин серьезно кивнул, а я пошел будить детей. Рассказав им о новых свойствах яблок, я решил, что мы сами разнесем плоды больным, чтобы не подставлять хозяина. О чем ему и сообщил за завтраком:

— Покажите нам умирающих — мы сами разнесем плоды. А когда мы уйдем, скажете, что мы оставили небольшой запас. Это обезопасит вас и вашу семью.

Хозяин согласился, и мы чисто мужским коллективом в сопровождении сына хозяина пошли по домам. Весь этот день и весь следующий мы ходили по немаленькому — как оказалось — городу и наблюдали чудесные исцеления. На все вопросы таинственно молчали. Однажды лишь обмолвились, что именно ради этих яблок Аликор пришлось на время покинуть город.

Такие слухи, имея тенденцию к распространению со скоростью лесного пожара, за пару часов разлетелись по городу. Вечером того же дня к нам пришел взмыленный секретарь головы и поблагодарил за легенду.

К вечеру второго дня проснулись наши дамы.

Было приятно наблюдать, как они с драконьим аппетитом поедают предложенную хозяином еду. Все выглядели здоровыми, а Тера периодически забывала, что теперь она самостоятельная личность, а не часть души Гелы, и периодически, желая что-то сказать, по привычке телепатировала мне в голову.

Выглядело забавно.