Через два дня после пробуждения женской половины нашего все увеличивающегося отряда (который по степени возможностей легко мог дать фору небольшой армии) мы, наконец, двинулись дальше.

В Данотике после нашего эпохального шествия с яблоками по домам умирающих было спокойно, но мы-то знали, что это спокойствие — только наша заслуга.

Мит выяснил, что в связи с постоянной магической защитой города, которую обеспечивала Аликор, а теперь обеспечивает остаточная Магия после поистине чудесного исцеления Гелы, жители стали особо восприимчивы к Магии, несущей смерть и разрушения. Поэтому, когда мимо прошли Маги, обращающие Магию во зло (а они не имеют привычки скрывать или нейтрализовать остатки своей Магии), особо чувствительные слегли от неё. Организм просто решил, что раз его тут не любят и Магией жизни не кормят — он пойдет и умрет.

А яблоки обладали Силой сопоставимой с Живой Водой. Последнюю в Мострале не находили уже около века, поэтому стало очевидно, что будущий яблоневый сад станет местом паломничества.

Лето только начиналось, и хозяин постоялого двора, где находилась та яблони, и имени которого мы так и не удосужились узнать, посадил семена и тщательно лелеял, и семена, и тайну яблони. Самая большая сложность была не допускать на ту площадку, где посажены яблони, кур, собак и крыс.

С последними помог Лэй — убедил городских грызунов, что делать там нечего. Сказал, что на пять-семь поколений хватит, а там Мага вызовет.

А проблему вытаптывания решили просто: поставили сплошной забор в полтора человеческих роста.

На робкое возражение Ритен о том, что тогда саженцам недостанет солнечного света, в заборе проделали много дырок пару ладоней в диаметре. Ритен что-то еще хотела сказать, но Лэй намекнул, что Земля не даст умереть этим яблоням в ближайшее время, а потом они сюда вернутся и придумают что-то более постоянное.

Мит неустанно повторял, что с каждым урожаем волшебная сила яблок будет слабеть, он убеждал хозяина, что разбивать целый сад — трата сил и времени, но тот не слушал. А его жена подмигнула Золотому и сказала, что потом она, наконец, получит достаточное количество яблок для экспериментов с настойками, сидром и пирогами.

— Вы заходите к нам лет через пяток, — смущенно бормотала она.

В нагрузку нам выдали несколько бутылок неплохого вина, бутылку чистого спирта (исключительно для медицинских целей), маленький бочонок эля и небольшой пакетик с душистыми травами для чая.

— Это укрепляющий состав — бабка моя рецепт оставила. Всем усталым путникам наливаю, чтоб до комнаты добрались, — пояснил хозяин, вручая пакетик.

«Душица, лаванда, сатиновый цвет, яблочный цвет, кислый лист, мята…», — сообщила Тера.

Вообще-то, если придать ему магический оттенок — будет действительно мощное тонизирующее. Почти все сельские травницы в сезоны сбора урожая потчевали своих подопечных такими составами, чтобы легче было переносить гигантские нагрузки. И это именно их достижение — ничье больше. Они добровольно поделились с Магами.

Отличия травниц от Магов (незаметные тому, кто не интересуется) состоят: во-первых, в том, что мужчин, которым травы охотно раскрывали бы свои тайны, не бывает, как говорят сами знахарки, травы — жуткие болтушки, и ни одно мужское сознание такого просто не выдержит; во-вторых, травницы, по сути, не имели резерва, только насыщенность, которая стихийно появлялась или же провоцировалась их составами.

Чтобы было понятнее я утрирую и скажу: их отвары и зелья сами брали себе силу в том количестве, которая им нужна. Таким образом, не трудно догадаться, что травницы и их составы, в принципе, не могли служить во зло.

Вот придет в знахарке баба: мужу от запора, а сама будет иметь в голове мужа в туалете запереть на денек. Так состав у нее не подействует: чаек и чаек.

А прибежит дочка в панике: матушка погибает, спасать надо, так травы сами знахарке в руки попрыгают в нужном порядке и количестве, и сами так Магию к себе расположат, что состав настоящее Чудо совершить может.

И еще одна деталь: травница должна быть чиста душой и помыслами. Коли запрячет грех на душу — травы от нее мигом отвернутся, а еще и подлость через лешего или полевика устроить могут.

В каком-то смысле, все они на порядок лучше любого Мага, а где-то — и сильнее самых сильных заклятий и наговоров.

Но накопленными знаниями делятся они неохотно, только при крайней необходимости, да и из своих деревень уходить не любят. Многие Маги, если не хотят в Университете учиться, едут к такой вот знахарке и с ней работают и учатся, поэтому их каста не иссякает с веками и пренебрежения к себе не терпит и не испытывает.

Мы выехали за ворота. Балу опять был запряжен в тележку, Ритен практиковалась в полотнах, остальные шли клином, а Тера понеслась побегать по лесу.

— Какой план? — поинтересовался Мит.

— Идем два дня, по пути две деревни, но там вроде как все спокойно, — ответила моя Гела, дергая цветную прядь.

Как бы девушка не расчесывала волосы, эта прядь всегда собиралась вместе, не рассыпаясь по прическе. Цвета причудливо переплетались, а мы все заметили, что теперь вокруг нее клубится Магия Стихий. То есть и раньше проблем не было, но теперь Стихии слушались её так, будто она элементаль по крови. А поцелуй той девушки успокоил в ней все душевные метания, которые начались после исчезновения Ценоты.

Гела обмолвилась, что основная цель путешествия — не выполнение задания Университета и Ректора, а спасение людей из Эмиральс. Все, кто был в курсе истории (то есть я, Мит и Тера) переглянулись, но промолчали.

Дети продолжали расти, хотя уже намного медленнее, чем раньше. И не переставали удивлять нас. Например, вывод Мита о причине болезни горожан был сделан благодаря тому, что Рисп учуял оставшиеся обрывки Темных. То есть, мы не учуяли, а он не только учуял, но и уверенно показал траекторию их движения. В сторону Эмиральс.

Еды у нас было вдоволь — охотиться пока что не было нужды.

Новых проблем или данных по старым не образовалось, поэтому дети скоро заскучали. Сперва они вздыхали, потом стали тихо перебрасываться взглядами, кивками и рыками. А потом ко мне подошли Арен и Стип с двух сторон и хором довольно громко сказали:

— Дядя Ромуль, а ты обещал рассказать про фей.

— Это будет больше похоже на лекцию, чем на легенду. Почему бы вам не спросить Магию?

— Но обещал-то ты, — подначил Рисп.

«Обещал — рассказывай!» — раздалось в моей голове.

— Ладно. Тогда держитесь так, чтобы всем было слышно. Повторять не намерен.

Все собрались вокруг меня. Точнее, меня бесцеремонно взяли в круг так, будто я жертва или арестант и никуда не должен деться.

Я фыркнул, но честно начал лекцию.

— Феи — полностью магические существа. Они сотканы из Магии, и она же дает им тела. Они бывают трех основных направлений: Стихии, Жизнь и Разум. Те, в свою очередь, делятся внутри себя, и согласно своему узкому направлению получают дополнительную подпитку от соответствующей материи. Феи Стихий, их называют просто Стихиями, могут быть: Огня, Воды, Воздуха, Земли, Магии, Универсалки и Полимаги. То есть Огненная Фея будет получать постоянную подпитку, находясь рядом с костром или пожаром, Фея Воды — рядом с водой, и так далее. Универсалками бывают только феи-женщины — им доступны все пять стихий. Полимаги могут быть обоих полов, им доступны две, три или четыре стихии в произвольных сочетаниях. Феи Жизни могут быть Защитницами (как Ламина, с ней вы познакомитесь уже в Радиторе), Феями Света — просто Светлыми (как Аликор), Радужными Феями или Центровыми, они же Лесные. По порядку. У Защитниц более всего развито желание защищать и помогать, и Магия всячески им способствует. Они, можно сказать, вымирающий вид. Я, при всем многообразии знакомств, знаю только одну. Феи Света являются детьми Солнца в прямом смысле этого слова. По легенде, первая Светлая появилась отражением между лесным озером и ветвями стеклянной ивы, созданная лучами солнца. Поначалу они шли на контакт только со знахарками-травницами, и каким-то образом выяснилось, что кровь Светлых, как и солнечный свет, может многое излечить. А поскольку их кровь усилена Магией, то является почти чудотворной. Каким образом эту тайну узнали люди, я не знаю, но Светлых почти истребили. Их кровь, в отличие от трав и Магии Природы, безотказная. Поэтому их многие века отлавливают Темные, чтобы усилить свои отвары, зелья и заклятья на крови. Радужные Феи — это феи настроений. Долгое время их относили к направлению Разум, пока не поняли, что они спонтанны, и это их главное преимущество. Они могут движением руки настроить отчаявшуюся армию на победу, и это сыграет самую главную роль. Эти феи наивны и чисты как малые дети, их легко обидеть. Они могут подарить тебе благосклонность Удачи и отнять у тебя всякую надежду. Они совершенно иррациональны и именно из-за этого настолько сильны. Центровые или Лесные Феи — самый многочисленный вид. Именно они являются условием появления любого леса. Лесные они только условно, потому что по своему разумению могут создать, и поле, и быструю реку, и непроходимые горы, и любой природный массив. Лешие, полевики, кикиморы и прочая строго ограниченная местами поселения нечисть — их творения. Прошу уяснить раз и навсегда: они нечисть и не обижаются на это. Но их нельзя называть или воспринимать как нежить. Они живые, разумные и обладающие эмоциями существа. А нечистью их прозвали именно в прямом смысле слова: за нелюбовь к чистоте. Оскорбить такое создание — себе дороже. С их владений вы уже не выберетесь. Убить — не сойдете с места — фея вас просто уничтожит. И, наконец, Феи Разума. Самая могущественная группа. Из названия понятно: они способны влиять на разум или получать из него необходимую информацию. Вы можете встретить в Мострале Фею Правды (все они или судьи, или законницы), Карательницу (не нужно пояснять род занятий?), Провидицу (она способна не только увидеть все твои мысли и чувства, твое прошлое и будущее любой давности и отдаленности, но и заставить тебя все это выложить без запинки и тени сомнения). Есть еще парочка типов, которые вы никогда не встретите, но они есть и вряд ли исчезнут. Это Феи Судьбы и Феи Мира. Феи Судьбы — помощницы той самой Судьбы. Как раз они плетут ковер Жизни под диктовку Великой. Но есть у них слабость: они падки на подарки. Но главную роль в таком даре играет истинность намерений, а не его цена. У бедняка, встретившего такую фею и отдавшего ей амулет, передаваемый из поколения в поколение больше шансов получить помощь Судеб, чем у царя, подарившего ей свою сокровищницу. Главное в общении с Судьбами не скрывать своих намерений. Но показываются они крайне редко и только тем, кто не имеет шансов на изменения в жизни без помощи Судьбы. Фей Мира вы не встретите никогда. Их существование считалось вымыслом, но до поворотного момента в одной из войн на Мострале. Тогда война была магической, и наш мир имел все шансы быть уничтоженным. Тогда и явились Миротворцы. Всего трое. Но они остановили войну за час. Это была последняя наша война. Этот класс фей по силе превосходит Богов, они мудры, но эмоциональны. Наша Богиня — Етара, как раз творение одной из Миротвориц. Никто не знает подробностей, но в давние времена, когда Богиня жила на своих землях, а не в Пантеоне, она рассказывала о своей создательнице…

— А все Боги жили на этих землях когда-то? — поинтересовался Рисп.

— Да. Все. Но рано или поздно все они переселились в Пантеон.

Все замолчали, усиленно думая о своем.

Тут я вспомнил, что мы хотели выяснить у Ритен подробности.

— Ритен, детка. А расскажи нам, что и как ты сделала для спасения Гелы.

Ритен удивленно на меня посмотрела. Я машинально отметил, что полотно, которое она плела не исчезло, а это большой плюс — практика идет на пользу. Немного помолчав, она все же начала.

— Когда я поняла, что из-за клятвы у мамы нет шансов, я начала обращаться к Магии. Отклик пришел почти сразу, я даже удивилась: обычно она долго сомневается и взвешивает, стоит ли выдавать ту или иную информацию. Мне описали ритуал Стихий. Нужно было плодоносящее дерево, согласие элементалей и прорва энергии. Я тут же вспомнила про жителей Илеоры — там очень много Магии, и она не могла за неделю вся войти в жителей. Когда я выскочила в окно, до меня дошло, что я туда буду несколько дней бежать, даже не останавливаясь на сон, лапы-то короткие, но мы брали из Магии сложный чертеж пекты для телепорта. Там нужно вектор времени рассчитать, если правильно посчитаешь к расстоянию, которое необходимо преодолеть — вектор скорости в чертеж вкладывается сам. Начала наносить чертеж на пространство, но просчиталась.

В этот момент все взгляды людей и животных, понимающих, о чем идет речь, вперились во вполне живую и идущую с нами девочку, а она как ни в чем не бывало продолжала:

— Не смотрите на меня так — я не знаю. Я поняла, что неправильно нанесла расстояние и время, когда уже стояла в телепорте. Почему я все-таки оказалась куда стремилась, а не дальше верст на пятьдесят — понятия не имею. Так или иначе, уже в Илеоре я побежала к главе города, он, только заслышав, что с мамой беда, побежал к транслятору, по пути сказав мальчишкам, которые крутились в его дворе, собрать всех там. Когда мы были на месте — люди уже собрались. У меня узнали, куда направлять поток, я подкрепила это картинкой, вроде тех, которые дядя Ромуль показывает, и поток направили. А еще из-за спешки, с которой это делалось, высвободилась куча побочной энергии. Вот с её помощью я и переместила свое сознание к границе. Уговорить элементалей оказалось сложно, но в итоге они согласились при условии, что напитанные цветы забирают они.

— Согласились на что? — напомнил я досадный пропуск в рассказе.

— На то, чтобы дать маме право напрямую обращаться к Стихиям, как делают они, — нехотя пояснила Ритен. — Это довольно опасно, а вообще-то, к такому ритуалу готовятся годами, но времени-то как раз и не было. Я рассказала Лэю о том, что нужно делать, уже пытаясь выстроить пекту обратно. Перемещение сознания отняло много сил, и все давалось тяжело. Жители Илеоры просто пихнули мне утекающей энергии на хвост. Без всяких перемещений. Я буквально доехала на Магии. Сегодня утром узнавала: такое возможно только с огромными управляемыми потоками, и некоторые Маги даже не верят в такую возможность. Оказалось, зря, — улыбнулась девочка. — В общем, вернувшись к вам, я дала направление остатками Магии идти вверх, чтобы нас не разнесло. Я понятия не имела про защиту, но вышло как нельзя лучше. Призвала элементалей. Дальше вы знаете.

— А что за девушка приходила последней? — задал сакраментальный вопрос Мит.

— Этого не было в плане. Я не знаю. Хотя теория есть, но я настолько не уверена, что даже с остальными не обсуждала…

— Элементали — порождения энергии. Они не согласились бы помочь только за цветы. Что ты им отдала? — прервала Гела.

Ритен споткнулась, полотно дало кочку, но Балу встал как вкопанный еще на вопросе Гелы и стал выбираться из тележки.

— Гела права, малышка. Элементалям не нужна энергия как таковая, — мягко промурлыкала Тера.

Все обступили Ритен, которая, не подымая глаз, упорно смотрела в землю.

Балу, наконец, справился с тележкой и встал прямо напротив девочки, вперив в неё свой взгляд.

— Ты что натворила? — пробасил он.

Ритен молчала. Она явно не хотела выдавать эту информацию.

— Они потребовали артефакт родителей.

Стало оглушительно тихо, а дети замерли на месте.

— Ты его отдала? — поинтересовался Морел.

— А что мне было делать? — взвилась Ритен. — Расскажи-ка мне? У Гелы огромный резерв. А ритуал требует не только его восстановления, но еще и увеличения, иначе, Магия просто разорвет тело! Хотел собирать её останки по кусочкам? Это единственный способ расширить насыщенность, потому что резерв ей и так довели до предела! Или надо было по-быстрому сообразить пару пыток, чтобы резерв стал равен насыщенности? Знаешь, что тогда случилось бы?! Тело отказалось бы ей служить! Вот что было бы! Мы бы получили магически одаренного мертвеца! Если кто хотел от неё избавится — можно было способ попроще найти!

Крики на уровне ультразвука от обычно тихой Ритен произвели впечатление на всех.

— Ты права не имела отдавать Каплю, даже не сообщив нам, — жестко сказал Морел.

— И что теперь? Пойдешь отбирать её? — Возразил Рисп, становясь так, чтобы оказаться за спиной Ритен.

— Из-за этой безделушки убили наших родителей. Из-за неё пытали нас. Ты не думаешь, что лучшее решение — избавиться от неё? — Лэй тоже встал на сторону Ритен.

— Я думаю, что отдавать Каплю Постона, которую создали и хранили наши родители — нельзя! — рычал Морел.

— А мы думаем…

— Что хватит с нас родительских смертей…

— И что, нечего теперь…

— Орать на сестру…

Арен и Стип, которые до этого стояли с двух сторон от Балу подошли к сестре.

— Ты должна была сказать, — мрачно сообщил Балу и вернулся к телеге.

Мит пошел его впрягать.

— Каплю Постона создали ваши родители? — а я вот думал о том, что ушло от нас.

Капля Постона — это единственный в своем роде артефакт, который в свое время спас Постон от участи вашей Атлантиды. Море бушевало много месяцев, грозя затопить все земли и острова королевства, пока в какой-то момент внезапно не успокоилось. По следу удалось выяснить, что сделал это артефакт, который имел форму капли. Он оставил различимый след в нескольких скалах. Потому его так и назвали. Но больше о нем ничего известно не было.

— Мы не знаем подробностей — родители не успели рассказать. А теперь и не узнаем, потому что артефакт — последний очевидец событий — ушел от нас, — сказал Морел, глядя в упор на Ритен.

— Все это неважно. Мы спасли Гелу. На этом предлагаю закончить обсуждение этого поступка. Так что за девушка? — Рисп занял свое предполагаемое место в колонне, все последовали его примеру и разошлись.

— Я думаю, что это было воплощение Природы, — смущенно пробормотала девочка.

— Вита? — удивилась Гела.

Неучтенная Богиня, она отказалась от земель при разделении владений, заявив, что её дом везде, где есть хоть одна травинка. Теоретически, если б она захотела, то могла бы решить исход любой из войн Богов — она более чем могущественна. Вита способна исцелить любую болезнь, без её ведома нельзя создать ни одну тварь или растение — именно она дает первый толчок новой жизни.

— Это Гела теперь отмечена Богиней? — задумался я.

Очень редко, но иногда случается: Боги отмечают смертных. Обычно это делается для того, чтобы в случае необходимости быть уверенным, что у выбранного индивида хватит сил что-то совершить.

— Если так, то будьте готовы — нас всех ждет шторм, — обнадежил Мит.

— Вас всех ждет смерть! — послышался голос откуда-то спереди.

В следующую секунду прямо между моих ушей просвистел арбалетный болт.

— Снимайте все ценное, что есть, — потребовал тот же голос.

— Держи карман шире, — злобно ответила Гелата и шарахнула вперед воздушной стеной. — Ой…

— Мам… Ты теперь сильнее чем была, по меньшей мере, вполовину, — менторским тоном подсказала Ритен.

— Теперь мы будем их по лесу собирать? — скорчил страдальческую гримасу Рисп.

— Не будем, — на мне сошлись все взгляды. — Гела их на несколько миль разметала в разные стороны. Сами потом придут — мстить.

На этом дискуссия себя исчерпала, и мы двинулись дальше.

Тера подметала длинным хвостом землю за собой — задумалась.

Я не стал лезть — захочет, сама придет.

— Для чего маму могла отметить Природа? — нарушил тишину Стип.

— И для чего кому-то кукушиные яйца? — добавил Арен.

— И зачем кому-то похищать талантливого, но недообученного некроманта? — поставила главный вопрос путешествия Тера.

— Все ответы ожидают нас в Эмиральс, — отрезала помрачневшая Гела.

Остаток дня мы шли совершенно спокойно, перекидываясь ничего не значащими фразами. Мы все знали, что к вечеру должны дойти до деревеньки в тридцать домов под гордым названием Аверка. Вообще-то, мы должны проверить все ли там в порядке, и оказать помощь, буде она потребуется. Но практически, мы надеялись попроситься к кому-нибудь на постой, утром обойти деревеньку и свалить оттуда.

* * *

К вечеру мы действительно туда пришли. В Аверку, в смысле.

Народ уже готовился ужинать, на улице почти никого не было.

— Пойдем к дому старосты? — несмело предложил Мит.

— Деваться некуда, — обреченно ответила Гела, накладывая иллюзию мантии Университета и доставая грамоты.

Никто не хотел связываться с такой крохотной деревенькой — придется выслушивать: у кого корова лучше, а у кого жена гуляет. Но приказ Университета выбора особо не оставил. То есть мы вполне можем его проигнорировать, но практической пользы это не имеет — все равно ж рядом.

Гела подошла к высокому забору, на котором, как ни удивительно, висела табличка «СТАРОСТА». Постучала в дверь. Ответа не последовало. Постучала настойчивее, и мы услышали звук открывающейся двери. Затем шаркающие шаги, и через узкую щель в ней нас ворчливо спросил скрипучий голос:

— Кого принесло, на ночь глядя?

— Университет Радитора направил нас для оказания помощи населения в вашем регионе, — официозно сообщила Гела и ткнула в щель грамотой. — Нам нужен староста.

— Нет его, в соседний город уехал, — проворчали в щель.

— А за него кто? — так же ворчливо спросила Гела в щель.

За дверью смутились и засопели.

— Так… Дивор-кузнец, — буркнули нам и закрыли щель.

Дом кузнеца был найден быстро — мастерская уж больно специфичная.

Мы постучали в новую дверь, которая почти сразу открылась. Открыл нам здоровенный мужик, косая сажень в плечах. Издалека понятно — кузнец.

— Дивор-кузнец? — уточнила Гела, на что получила в ответ утвердительный кивок. — Нас прислали из Университета Магии Радитора для помощи населения в этом регионе. Вы сейчас замещаете старосту?

— Что, весь зверинец прислали? — хмыкнул кузнец басом. — Ну, замещаю. Что надо-то?

— Для начала — постой. А утром мы посмотрим, можем ли чем-то помочь жителям города.

— Да тут того города… — начал, было, кузнец, но был наглым образом оттерт от двери миниатюрной русой девушкой с косой до пояса.

— Ты не слышал главного что ли, дурень? — пропела она. — Проходите. Места не так много, но разместим.

— Зазноба моя, куда ты их разместишь?

— А ты побольше говори, так блондин твое место займет.

Кузнец притих, мы с Гелой и Терой прыснули от смеха, а означенный блондин (Мит!) густо покраснел. Вся зазноба заканчивалась кузнецу у плеча, и голосок у нее был нежный и тоненький.

— Присаживайтесь, мы вам тут потом и постелим. Наши бабы такие мастерицы — в каждый дом по перине подарили на прошлый день новой Жизни. Так ту перину можно на полкомнаты расстелить, и много народу с комфортом разляжется, — щебетала девушка, накрывая на стол. — Только я не ожидала гостей, да еще столько… Ну, да ничего. Всем по чуть-чуть, никого не обделим.

— Мы тоже поделимся, — влез Мит.

И тут же стал доставать остатки нашей провизии из Данотика.

Обнаружилось довольно много, так что ужин получился очень сытным.

Потом нам действительно расстелили огромную перину на полу, предварительно утащив куда-то большой стол.

Мы все вольготно расположились и уже собрались ко сну, как дети заныли:

— Расскажите что-нибудь на ночь…

— Дети, вы скоро меня размерами перегоните, а вам все сказки на ночь? — скептически уточнила Тера.

— Нам еще даже года нет. В самый раз, — в тон ей откликнулся Лэй.

Я снова вспомнил, что какими бы большими они не были — они дети.

— Ладно, слушайте, — неожиданно подала голос Гела.

Все тут же пересели поудобнее, освободив место в центре: Гела любит показывать иллюзии.

И Гела начала.

— Еще до первой войны Богов, когда только начинался раздел земель… — внутри круга из детей появилась картинка Мира до активного заселения: голая земля и бескрайние воды. — Бутир и Жиара сочетались первым в истории Мира браком. Бутир властвовал, а Жиара мудростью своей не давала ему совершать глупости. Молодые получили благословение Виты, но правила запрещали им иметь детей. Позже, после раздела земель началось заселение. Бутир и Жиара получили во владение будущий Ловос и Постон. Жиара своим влиянием заселила свои земли спокойными и мудрыми существами, а земли и воды Постона такими же, как и ее муж — непокорными и удалыми. Когда другие Боги узнали о свадьбе, каждый поспешил преподнести дары: Етара привнесла Магию в избранных ею живых существ на земле Ловоса, а Постонские воды получили магические течения, чтобы заблудшие существа могли возвращаться домой; Молин, тогда еще добрый и веселый, подарил молодым один дар на двоих — создал первые быстроходные и мощные корабли, чтобы оба королевства, не имевшие тогда названий, могли получать дары моря и Судеб; Ареада одарила их королевства священной верой в своих Богов и особым секретом местным служителям; Ценат преподнес молодым первый и самый мощный Глас Истины, дабы в семье всегда сохранялась честность и уважение к ней; Онор расщедрился на охранные отряды для обоих Государств, дабы беспорядки — тогда еще не беспокоящие Богов — не беспокоили их и впредь. Шли годы, земли заселялись… — Гела показывала ярчайшую иллюзию. Будто настоящие, перед нами представали лица названных Богов, как на фресках в храмах Амиреуна, но только ожившие. Все смеялись и улыбались, а пустынные ранее земли обрастали жизнью и играли новыми красками. — Случилась первая Война Богов, но Бутир и Жиара сделали все, чтобы война не затронула их королевства. Именно тогда Боги, значительно окрепшие благодаря вере детей своих, провели четкую границу, и Жиара — с благословения Виты — создала элементалей. Чтобы никто не мог их совратить, она наделила их трезвостью ума и верностью своему слову. Границы охранялись элементалями, и люди, не зная куда бежать, стали стекаться под охрану Богов, чья пара стала и хранителями семейного очага. Жиара благословляла всех, кто просил ее защиты, а Бутир делал мужчин воинами, дабы те могли защитить свою семью. Сразу после Войны, когда все другие только приходили в себя, Бутир и Жиара процветали. Люди были им благодарны и без устали приносили в храмы дары — кто что мог. И вот одна женщина, не зная, что еще отдать в благодарность за помощь, принесла в храм новорожденного младенца, стремясь подарить Богам радость быть родителями. Девочка получила имя Нариста, она росла милой и смышленой. Когда ребенку исполнилось пятнадцать — Боги рассказали ей, как она у них появилась и настояли на том, чтобы она вернулась на Землю и разыскала свою родительницу. Так Нариста оказалась среди земных существ и начала свой путь. В пути она сделала много всего интересного, но это отдельная история — расскажу потом… — я заметил движение на перине и, чуть приглядевшись, понял, что хозяева тоже пришли послушать. — Два года заняло путешествие Наристы, но однажды, девочка бесследно исчезла. Родители не находили себе места, и в результате Постон создал существ — которые теперь зовутся Детьми Богов — и отправил их на поиски дочери. Существа откликались на имя Нартан и обладали способностью найти кого угодно, если у них есть хотя бы его волос. Через полгода бесплотных поисков Боги стали сами спускаться к людям, чтобы поискать дочь. И в одну из таких вылазок, когда Жиара осталась наверху присматривать за Королевствами — Бутир отправился в будущий Ловос на поиски. Там его соблазнила жрица храма Жиары — она хотела славы и власти. Разумеется, Жиара узнала об этом очень быстро, но было поздно — жрица понесла. Скандал был настолько жуткий, что Судьбы позвали Виту, и она наказала обоих: отняла от своих Земель, поменяв их местами, и дала названия Королевствам самостоятельно: новые земли Бутира теперь звались Ловосом — соблазнителем, а Жиары — Постон, чтобы никто и никогда из постонцев не забыл цену предательства. Через десять лет Нартаны нашли тело Наристы и были прокляты обоими родителями: они стали вестниками беды и смерти, везде разнося за собой свою темную энергию. Именно их Магия дает основу некромантии и просто Темной Магии — Магии жизнь отнимающей…

— Неужели это все правда? — спросила жена кузнеца, зачарованно глядя на иллюзию идущих по мертвой земле Нартанов.

— Такова легенда, — туманно ответила Гела, развеивая картинку.

Естественно, под впечатлением дети долго еще не могли уснуть. А вот вымученная последними неделями Гела выключилась почти сразу после рассказа, прижавшись к теплому боку Теры.

На следующее утро, когда все проснулись и позавтракали, Гела стала расспрашивать Дивора, что в последнее время происходило в деревне.

Оказалось — ничего. Совсем. Все по-старому, и никаких странностей они не заметили. Разве что недавно проезжала колонна людей в темном — так все защитные амулеты затрещали.

Гела попросила проводить нас к этим амулетам, чтобы проверить, все ли с ними после этого в порядке. По дороге она поделилась со мной надеждой, что амулеты смогут поведать о характере последней атаки.

Мы пришли к дому старосты. Кузнец громко и настойчиво постучал в дверь.

— Открывай, старая карга! — проревел он.

Вчерашний ворчливый голос ответил, что ноги свои, а не казенные, и ходят уже медленно. Подождет, мол, не переломится.

Калитка открылась, и мы улицезрели низенькую согбенную старушку.

— Чего надобно, ребятишки? — проскрипела ворчливая старушка.

— Покажи хозяйские амулеты — Маги проверить хотят.

— А звери тоже, стало быть, Маги?

— Они самые, — поддакнул я.

Старушка глянула на нашу когорту и посторонилась.

— Сам знаешь куда идти, Дивор.

Мы вошли в просторный двор, а Дивор уверенно повел нас в дом, сразу на чердак.

Там обнаружилась защитная установка для деревни: двадцать шесть кристаллов каринния, оправленных серебром и соединенных между собой особой серебряной цепью. Такая установка стоила очень дорого, делалась долго, зато служила поколениям.

— Это нам предыдущий староста из Университета вашего выписал, — похвастал Дивор. — Говорят, тот, что был до него — вором был, золота с жителей много нажил, а помер неожиданно, а который после — будто Ценатом отмеченный — честный был, аж противно. Ну вот, он на все украденные да обнаруженные и выписал эту саму установку. К нам Маги приезжали — вокруг деревни все копошились. Потом запретили за чертой строить. Так мы по этой черте кусты высадили — чтобы видно было, и чтоб не стерлась с годами.

Кусты я там и, правда, заметил. Видимо, черта — это зона влияния установки. Где-то там должны быть принимающие кристаллы, тоже связанные такой цепью. Много, видать, наворовал позапрошлый староста.

— Нам нужно осмотреть принимающие. Ромуль, ты ведь умеешь находить и считывать такие? — припомнила Гела.

— Да, ты показывала.

— Ну вот бери детей и Мита, и топайте кусты осматривать, а я пока тут считаю. И, ради всех Богов, не влипайте ни во что.

— Будет сделано! — солдафонски отрапортовал Мит.

* * *

Мы обследовали указанные кусты уже больше часа, тщательно собирая в кристалл всю информацию за последние полгода. Работа муторная, но приятно смотреть, как из одного кристалла тонкой струйкой память перетекает в другой.

Ритен тут же попросила научить и ее тоже — я не отказался.

Мит показывал остальным основы поисковых приемов с человеческой точки зрения. Откуда он мог так хорошо все это знать — загадка, однако дети слушали с открытыми ртами, иногда задавая уточняющие вопросы.

Вот, закончил с двенадцатым кристаллом, осталось около тридцати.

К нам подошла немного уставшая Гела в сопровождении Теры.

— Я закончила. А ты будешь тут до вечера? — поинтересовалась она.

Только я хотел ответить, как мимо нас пробежал мальчонка с криками:

— Она — уже! Пора! Повиту-у-у-у-у-уха!

— Рожает, видимо, кто… — философски прокомментировала Тера.

Арен и Стип в два больших прыжка догнали коротконогого мальчишку и перегородили ему путь.

— Где? — хором поинтересовались они.

Мы думали, под ребенком сейчас лужа растечется, все-таки наши детки ему уже почти до груди доставали в холке, но он только махнул рукой куда-то назад и, распихав волкодлачьи морды, побежал со своими криками дальше.

— Тера, остаешься с Ромулем. Если что, позовешь, — быстро сориентировалась Гела. — Дети, Мит — со мной. Поможем разродиться.

Дети ушли с Гелой, а Тера нагло подключилась к ничего не подозревающей Ритен и стала мне подробно все пересказывать. Подключилась, значит, прицепила магический «глаз» к ее защитной оболочке, и тот самый глаз напрямую транслирует все что видит ей (Тере) в мозг.

— Бегут. О! Запахло! Теперь и крики слышно — точно не промахнуться.

Дальше я своими словами расскажу, а то Тера рассказывает — как будто собачьи бои комментирует.

Весь немаленький состав вошел в тесные сени, где сидел бледный муж.

Морел сразу подошел к нему и начал что-то говорить, но никто его не слушал.

На столе в кухне, на желтой от времени простыне лежала роженица. Бледная и несчастная, она не могла родить и, судя по всему, уже довольно давно. Почему мальчишку послали только сейчас — загадка.

Гела деловито обошла стол и встала в ногах.

— Я — Гелата. Я Вам помогу. Здесь остальные члены моей команды, они помогут нам обоим.

Роженица смотрела бешеными глазами, видимо, болело уже давно.

— Я задам несколько вопросов, постарайтесь ответить, — та кивнула. — Вы в срок начали?

— Да.

— Давно?

— Три часа уж, да ни туда и ни сюда, — пропыхтела девушка.

— Как вас зовут?

— Малкой.

— Сейчас мы начнем действовать. Постарайтесь не боятся, и помните: никто не хочет Вам навредить. Последний вопрос: Маги в семье были?

— Прабабка ворожила, но все больше травками всякими.

— Ясно, — Гела несколько секунд подумала. — Лэй и Ритен, ко мне. Делать все, что я говорю — молча и сразу. Ясно? — дождавшись утвердительных кивков, она продолжила распределение. — Балу и Рисп, за водой. Мит, обезболь немного, но только роженицу. Арен и Стип, сядьте по бокам от женщины так, чтобы она чувствовала тепло, только уши берегите.

Дети тут же прижали уши к головам, причем, все, а не только близнецы.

Мит встал в голову девушке и приложил длинные пальцы к вискам. Вообще, выглядело зловеще, но девушка смогла прикрыть глаза.

Балу вошел в кухню навьюченный коромыслом с полными ведрами.

— Греть, — коротко приказала Гела, как только Балу вылез из-под коромысла.

Ритен тут же сосредоточилось, и меньше чем через минуту вода начала испускать пар.

— Ветошь.

Лэй взял в зубы тряпку со скамьи, стоящей тут же, придирчиво ее обнюхал и окунул в воду. Затем осторожно вытащил и подал Геле.

Гела, в свою очередь, аккуратно промокнула причинные места Малки. Она в ответ лишь тихо застонала.

— Ну что? Поехали? — залихватски спросила моя хозяйка и не очень сильно надавила выше живота.

Роженица закричала и схватила Арена за ухо, тот заскулил, но не сдвинулся.

— Говорили дураку: береги уши, — прокомментировал Мит.

Младенец вылезать из матери не торопился, поэтому Гела, осторожно потрогав живот со всех сторон, вынесла вердикт:

— Вверх головой, бедняга.

— Так выньте его! — послышалось от порога.

— Морел, уведи.

Морел ухватил папашу за штанину и потащил из дома.

— Мит, Магией или руками? — растерянно спросила Гела.

— Не знаю, у нее потоки сбиты, а восстанавливать — долго.

— А у ребенка? — почти прошептала Гела.

— Не вижу.

— Значит руками… — и тут же. — Греть.

Ритен снова подогрела воду, а Гела омыла руки.

Дальше Ритен не видела, но я и так знаю, что делала Гелата: осторожно засунула руки прямо внутрь и медленно перевернула малыша. Потом дело пошло легче — ребенок уже сам стал выскальзывать.

— Греть, — и через несколько секунд. — Ветошь.

Гела уже принимала ребенка, когда Лэй протянул новую тряпку.

Младенца осторожно обтерли и завернули в пушистое полотенце, принесенное отцом.

В дверях сидел Морел довольный собой: это он потащил новоявленного отца к нашим вещам, чтобы принести самое мягкое полотенце для чада.

— Девочка, — сообщила Гелата всем присутствующим.

Малка радостно улыбнулась и потеряла сознание.

Мит поводил руками над телом и выдохнул:

— Все вон.

Все вышли. Дети испугано переглядывались уже во дворе.

Через двадцать минут вышла Гела.

— Ритен, меняйся с Ромулем местами.

* * *

К тому моменту, когда девочка нашла меня, мне осталось всего шесть кристаллов.

— Тебя там… — задыхалась она.

— В курсе я, — ворчливо откликнулся я, надеясь все-таки закончить работу с этим кристаллом.

Головой я понимал, что если меня позвали, значит, срочно, но бросить работу на полпути — потерять кристалл и ослабить защиту. А здесь и в мирное время места всегда лихие были…

Я закончил и бодрой рысцой двинулся на помощь, запоздало вспомнив, что не знаю, куда именно мне идти. Но вскоре я учуял запах смерти и понял, что почти пришел. Вскоре показалось поврежденное ухо Арена, и я смело шагнул во двор. Тут запах был невыносим, и я отправил детей помогать Ритен.

Тревожно оглядываясь, я зашел в дом. Безошибочно найдя кухню, сунулся туда и увидел Гелу, которая буркнула:

— Вовремя. Следи за ребенком — он должен быть теплым и живым.

Я уселся возле полотенца, в которое был завернут младенец. От него чуялось нечто странное, но я никак не мог уловить что именно.

В углу сидел уже не бледный, а серый отец.

Гела и Мит наклонились над бессознательной Малкой, а в это время во дворе что-то зашумело.

— Ну, родители, открывайте! — весело закричали у двери, дополняя это дело стуком.

Говорить ничего не пришлось: отец сам встал и свеженьким зомби потопал открывать.

Я слышал, как он дошел до двери, как открыл ее, как осеклась повитуха, а потом…

Это и вся деревня слышала.

— Пошла вон, клуша нерасторопная! — закричал отец ребенка.

Затем дверь хлопнула, и такой же бесцветный папаша новорожденного вернулся на кухню, сев в свой угол.

Я тем временем начал обнюхивать ребенка. Пахло от него почти как от всех ему подобных, но было что-то такое, что пугало и заставляло нюхать снова и снова…

Что же это?

Через десять минут этого занятия меня осенило:

— Прокляли! Младенца прокляли!

— Ты что несешь? — нелюбезно осведомился Мит.

— Девочку прокляли еще в утробе, когда она только-только зародилась…

— И мать девять месяцев ее предохраняла…

— Ведь бабка была травница…

— И она знала, что дают беременным…

— Мама! — послышались крики.

— Мы нашли! Мам!

Во двор влетел мохнатый ураган во главе с Морелом и Риспом.

Тера запрыгнула через окно и поставила на пол скобяную миску.

— Смотрите.

В миску вылили немного белесой жидкости — память из кристаллов. Над ней закурился дымок, и в нем появилась картинка: вот Малка идет с едва намеченным животиком. Вот за ней идет баба какая-то. Вот она кидает ей пузырек под ноги, и он разбивается. Малка пугается и отскакивает. Баба убегает.

— Чура? — ошеломленно переспросил муж.

— Знаешь ее?

— Да кто ж в деревне ее не знает — подо всех ложится…

— И под тобой бывала?

— Нет, я ж с Малкой с малолетства помолвился, а она просила: ни-ни, пока первого не родим. Да мне как-то и не хочется, да еще с Чурой.

— Где живет? — осведомилась Гела.

— Покажу, — воинственно поднялся муж.

— Нет уж, воин. Тут сиди, с женой. Ромуль, со мной, остальные следят, чтоб никто раньше времени за Грань не отправился.

Мы выбежали из дома и направились, куда указал муж бедной Малки. Три двора прямо, два направо, за два дома до старостиного. Там, в огороде обнаружилась копошащаяся девица, та самая, которую кристаллы запомнили.

Гела безо всяких предисловий схватила девку за грудки и протащила до стены дома, куда с силой ее вжала.

— Что было в бутылке, которой ты Малку прокляла? — угрожающе прорычала девушка.

Я даже и не знал, что она так умеет.

— Кора лиственницы, белладонна, поганочная корневина, а еще что-то черное, что мне бабка дала, — пролепетала виновная в ответ.

— У какой бабки? Чем пахло?

— Трупами пахло, у бабки Зарьи. Она в трех днях к востоку живет, — стремительно бледнея, отвечали нам.

— Это в Эмиральс? — озадаченно глядя на девушку, осведомился я.

— Эмиральс в неделе пути, — поправила меня Гела.

— Нет-нет! — залепетала Чура. — Башня в трех днях. Там избушка у подножия, и бабка живет. Она мне и давала притягательное снадобье…

— Вот почему на тебе перебывала вся деревня… — с отвращением посмотрела на нее Гела.

— Мы — город! — горделиво ответила девушка.

— Вы — деревня. Все это понимаю, кроме тебя. Дура.

Мы ушли.

По пути я думал о том, что Чура хотела власти. Но честолюбивые девушки идут в столицу, в крайнем случае — в Радитор или другие города с Университетами любого направления.

Почему эта осталась здесь?

Мы дошли до дома роженицы. Пахло подступающей смертью.

Я не мог сосредоточиться на чем-то конкретном. То есть где-то в голове крутилось, что надо заняться Малкой и ее дочкой, но я не знал чем помочь.

Гела буквально вломилась в дом и пошла напрямую к Малке.

— Твою дочь прокляли. Она жива только потому, что ты стянула проклятье на себя. Что ты чувствовала во время беременности?

Но Малка молчала. Она была почти мертва.

— Белладонна, поганочная корневина, кора лиственницы и осиновый яд? — деловито осведомился Морел.

Осиновый яд!

Ну конечно!

Субстанция похожая на кровь, но черного цвета. Вываренный сок осины с добавлением крысиной крови. Редкий компонент: очень трудоемко получить и правильно выварить осиновый сок. Но у каждой бабки хотя бы склянка, да есть. Это считают посвящением: свари осиновый яд и получишь право спокойно практиковать. Правда, выторговать этот заветный пузырек очень сложно.

Интересно, кто и что ей предложили, чтобы получить его?

Последняя бабка, которую я знал, и жизни не пожалела бы за еще один такой. Его используют по каплям, и — всю жизнь…

— Как снимать будем, Мит? — Гела смотрела на ангела.

— А что снимать-то? — переспросил Золотой. — Чем заговаривали состав?

— Не важно, — Морел протолкался к девочке.

Он склонился над ребенком и стал пристально на нее смотреть. Не знаю, сколько времени прошло: может час, а может и минута, но только в итоге из ребенка вышел черный парок и бесследно испарился.

Морел подошел к Малке.

— Как ты назовешь дочь, Малка? — спросил он. — Я не смогу спасти тебя.

— Путь ваша мама назовет… — ответила Малка и уснула.

Именно, что уснула.

— Помнишь сказку о спящей красавице ловосской? — уточнил я. Хозяин пришибленно кивнул. — Я принесу тебе запас флаконов. Будешь разбивать около Малки по два флакона в день — утром и вечером — пока я не вернусь. Я не знаю как, но жену твою я спасу. Ты услышал? — Муж кивнул.

Я не знаю, почему меня так ранила эта история. Но я понимал, что если не спасу Малку — не прощу себе этого вовек. Поэтому я погрузил ее в сон. Флаконы предстояло наполнить кровью Мита, я еще не придумал, как его уговорить. Но придумаю. Я знал только то, что эта девушка не должна умереть.

Цепь моих размышлений прервал Морел: он упал. Перенапрягся сегодня — поспит и все будет хорошо.

* * *

— Сколько времени тебе понадобиться, чтобы добраться до бабки? — деловито переспросил Мит, закатывая рукав.

— Не знаю. До башни три дня человечьего ходу. Не представляю, сколько уйдет времени добраться туда, заставить бабку выдать наговор и вернуться, — виновато пробормотал я в ответ.

Мне плохо понималось, как он просто взял и согласился. Кровь такого существа чрезвычайно ценна, а при правильном наговоре — чудодейственна. Я совершенно не представлял, сколько крови может понадобиться, но, кажется, Ерамитерела вообще не волновали такие мелочи.

— Я дам для начала шесть. Если не хватит — сам сделаю еще.

— Не сделаешь — заговаривать должен кто-то вроде меня.

— Я справлюсь? — робко спросила тихо подошедшая Ритен.

— Скорее всего, — оторопело ответил я.

Я вообще не думал, что потащусь вперед всех к какой-то непонятной бабке, чтобы спасти деревенскую простушку, проблемы которой, скорее всего, не имеют отношения к нашему заданию. Это стало для меня, мягко говоря, сюрпризом. Но еще большим сюрпризом оказалась готовность всех остальных помочь.

— Выходи прямо сейчас — сегодня. Я знаю нужные наговоры и все сделаю. У нас много народу в команде, Ромуль, — до сих пор молчавшая Тера подала голос.

Я подумал и решил, что она права.

— Арен и Стип пойдут с тобой, — несколько часов спустя сообщил мне Морел, а обозначенные дети выступили вперед.

— Нет, — сразу отрезал я.

Зачем мне дети при себе?

Нет, то есть…

Они хорошо действуют в экстремальных ситуациях, конечно, но какими бы взрослыми они не казались — им еще и года нет.

По нашим правилами, животное считается совершеннолетним по достижении им восьми лет. Разумные живут от двадцати и больше лет (если не позаботиться о сокращении продолжительности жизни насильственно). Но тут мне на хвост кидают, ну, просто младенцев.

— Да! Дядя Ромуль. Остальные остаются здесь. Пока ты ходишь, все, кроме Ритен, будут прочесывать окрестности в поисках следов или еще каких проблем. Мы уже взрослые.

— Вам по десять месяцев! Вы дети, младенцы, которые слишком быстро учатся. И если с вами что-то случится — ваша приемная мать оторвет мне хвост и заставит съесть его в лучших традициях темного времени!

— Не ори, — в проеме амбара стояла Гела. — Арен и Стип идут с тобой. Во-первых, им надо учиться выживать и действовать в спайке, если они хотят быть гончими… — дети так активно закивали, что их уши замолотили по шеям и носам. — Во-вторых, с учетом их внешности, бабка отдаст тебе — и всем Богам — душу, лишь бы вы убрались поскорее. В-третьих, они уже сейчас полноценная боевая единица, и смогут оказать реальную помощь, если что.

А дети кивали все время, что говорила Гелата.

Она командир — старшая в отряде. Я не могу ее ослушаться. Но мне интересно — как она смогла принять это решение? Она ведь относится к детям так же, как и они к ней…

— Ромуль, ты ошибаешься, — я удивленно поднял глаза. — Я оторву тебе не хвост — я оторву тебе уши. А дальше… Как там ты говорил? Вот! И скормлю их тебе в худших традициях темного времени.

Все захихикали, а я смотрел на хозяйку как на полоумную. Как она может посылать их неведомо куда?

— Ладно, — вздохнул я. — Идем. Выдвигаемся немедленно.

— Дети. Приказы Ромуля выполнять неукоснительно. Наказывать буду за непослушание так же, как наказывают в королевской гвардии. Понятно? — строго наказала Гелата.

Арен и Стип снова вразнобой закивали и повернулись ко мне. Мы выстроились клином, я оказался ведущим, и мы побежали вперед.

Когда я говорил, про «младенцев на хвост», я не учел одной детали: мальчишки давно уже крупнее меня. И хоть они и притормозили в росте, но они все равно в холке обгоняли меня на добрый локоть.

Таким образом, через несколько верст я стал отставать. Ребята это заметили и замедлились. Потом еще больше. Потом я почувствовал жажду. А потом дети начали просить привал. Мне даже как-то стыдно стало. Но мы остановились.

Пока искали подходящее место, каждый набил по птичке, а Стип еще и зайца поймал.

Насколько же я, оказывается, привык жить с Гелой в цивилизации. Мне даже сырое мясо показалось каким-то странным.

Нет!

Мы развели огонь, и я свое поджарил. Дети ели так.

Через час мы отправились на поиски воды. Вскоре отыскался ручей — мы все напились и побежали дальше. Теперь бежать было легче — выдвигаясь, я и не подумал, что мне может быть тяжело из-за того, что я не поел утром, хоть я и знал, чем это может быть чревато.

Мы пробежали чуть больше половины пути, когда начало темнеть. Вскоре начали устраиваться на ночлег — было решено спать по очереди, и я собирался залезть на дерево.

Через два часа — настала моя очередь — я принял решение, что пора спускаться.

Открыл глаза и от удивления рухнул с облюбованной ветки прямо на спину уже задремавшему Арену, который дежурил первым. Тот, видимо, тоже от неожиданности, разразился такой портовой тирадой, что у взрослого меня завяли уши.

Когда мы оба оправились от произошедшего, я все таки задал вопрос:

— Откуда трехмесячный щенок знает такие выражения?

— Дядя Ромуль, я не знаю с чего вы трое взяли, что нам по три месяца. Нам всем, кроме Морела и Риспа, по три года. Морел и Рисп единственные, кто выжил из первого помета — им по пять. И выражения мы знаем потому, что именно ими нас кляли, когда пытали нас, — проникновенно сообщил Стип.

— Вы были слишком маленькими даже для года… — потрясенно прошептал я.

— … А потом, за две недели при постоянном питании и доступе к Магии выросли до нормальных размеров… — язвительно передразнил меня Арен.

— Я, конечно, очень рада, что вы выяснили отношения, но вы нашли мои яйца? — перебивая, протараторили откуда-то сверху.

— Нет, леди, пока что нет, — полным достоинства голосом ответил Стип.

Ринна поникла.

— И что мне делать?

— Ждать, леди.

— Дайте хоть помочь вам? Чем мне заниматься без кладки?

— А чем ты раньше занималась? До нашей встречи? — решил все же поинтересоваться я.

— Жила в городе у Мастера Зелий. Он брал у меня по перу в луну, а мне взамен давал возможность растить свои кладки.

— А сейчас что же? Ушли? — заинтересовался я.

— Он пропал три месяца назад. А я испугалась и сбежала. Все равно последние мои птенцы уже выбрали себе Мастеров.

— Откуда пропал?

— Как пропал? — оживились братья.

— Из Варвика. Мы там жили. Это под башней Эмиральс.

— Ринна, что произошло?

— Пришли люди, стали кричать и пытаться утащить Локера. Он сопротивлялся, кричал всем уходить…

— Кому всем? — уточнил Стип.

— Всем его подопечным. Я там была не одна.

— И где они сейчас?

— Разбрелись по лесу. Не знаю, кто где. Но вы, вроде встречали Миха? Он приносил всякие зверье лечиться, а сам всегда отказывался горло лечить. Даже посмотреть не давал.

— Вот как… И куда утащили?

— Не знаю.

— А еще через три месяца пропала твоя кладка?

— Через два с половиной. Потом я встретила вас.

— Светает. Побежали? — предложил Арен.

— Ты не спал, Арен.

— Справлюсь. До того, как вы нас нашли, мы не спали по несколько дней — ждали, пока нас добьют.

Я колебался, но дети уже развернулись в нужную сторону. Ладно, главное присматривать за ним.

— Можно с вами? Я не знаю, чем заняться. К детям лететь не хочу — они уже взрослые, — запричитала Ринна.

— Кстати, а что ты имела в виду, когда говорила, что твои последние птенцы выбрали Мастеров? — заинтересовался Стип.

— Мастер Локер организовал сеть в нашем регионе для других Мастеров Зелий с одобрения местного правления Гильдии. Я выступала на том собрании. Все Мастера часто охотятся в лесу за нужными ингредиентами, типа перьев кукушки или затылочной иглы ежа. В последние полгода животные стали все чаще страдать и обращаться за помощью. Многих приглашали оставаться: ты мне ингредиенты, а я тебе сытую жизнь и безопасность. После твоей естественной смерти я забираю внутренние органы на зелья, останки хороню. Большинство соглашалось: в лесу опасно, и это не то, к чему мы привыкли.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Арен.

— Ловушки, самозаряжающиеся заклятья, телепорты… Охотники, которые не съесть нас хотят — именно разумных выслеживают. В общем, многие переезжают к Мастерам. Договор, который мы заключили с Гильдией, предполагает, что наше потомство, родившееся в городе, может выбрать себе любого мастера в регионе, как только достигает возраста осознания.

— То есть отправляются к другому мастеру помогать на таких же условиях?

— Да. Местный Старейшина хотел вынести это предложение на собрании в следующем месяце, но начались исчезновения в регионе и он, скорее всего, останется здесь. Так мы идем?

— Мы бежим. А ты летишь вперед. Предупредишь нас, когда до башни останется меньше десяти минут нашего хода, — распорядился я.

Мы двинулись вперед, постепенно набирая скорость. Уже через пару часов лес начал редеть, а Ринна стала спускаться и предупреждать о людях.

Еще через два часа мы обогнули последнюю деревню и остановились на привал. В этот раз мы сразу нашли воду — спокойная полноводная река. Там же мы выловили себе рыбы, которую я снова поджарил. Ринна выловила себе пару жирных кузнечиков. Хруст, с которым она их поедала пугал меня.

Когда мы наелись и напились, а братья даже залезли в воду, чтобы освежиться, начало вечереть. Но до башни оставалось всего ничего, и мы решили поторопиться.

Через пару часов показалась башня. А к ней, как и говорила Чура, привалился дом. В окнах темно, дым из трубы не курится. Сад зарос до невозможности — ни одна знахарка так свои травы не запустит.

— Дети, обследуйте сад. Ринна, оставайся на границе леса — предупреди, если кто придет. Я — в дом.

Все молча разошлись делать, что велено.

Я подошел к дому — пахло ужасно еще на подходе.

Толкнул дверь — меня обдало душной вонью. В доме явно давно никого не было. Из горницы я прошел на кухню.

Там на столе лежала женщина лет сорока с развороченным брюхом. Кишки, сильно погрызенные мышами, свисали на пол.

Я постарался себя перебороть и запрыгнул на скамью. Осмотр внутренностей показал, что вынули из нее почти все — только кишки и оставили.

Вокруг было темно и пахло затхлостью. Если Чура была здесь последний раз где-то семь месяцев назад, а смерть не была естественной — установить время почти невозможно.

Я вышел во двор.

— Зарья мертва. Никак не меньше двух недель. Скорее, дольше намного.

— Судя по саду — около трех месяцев. Она растения Магией накачивала. Без подпитки природа быстро взяла свое, — Арен появился из-за дома.

Стип обследовал самое подножье башни.

— От нее мы явно ничего не узнаем, — я кивнул на дом. — Предложения?

— Да пойти посмотреть, кто там стонет в верхних комнатах башни, — Стип все-таки к нам подошел.

— В смысле, стонет?

— В прямом — стонет. Там кто-то есть, и этот кто-то, возможно, умирает.

— Ладно, идем.

Мы стали подниматься по полуразрушенным ступенькам наверх. Это заняло неожиданно много времени, но где-то в середине пути и я услышал стоны. Когда мы, наконец, поднялись наверх, источник шума был найден сразу же: в углу небольшой комнаты, заваленная тряпьем, лежала девушка.

Я начал лепить вестника — девушке была нужна помощь.

Ребята, не спрашивая, двинулись к ней. Осторожно понюхали и стали зубами растаскивать тряпки.

Когда дело было закончено, нашим глазам предстала очень высокая девушка с ярко-рыжими волосами. Она лежала, сжавшись в тугой комок. Глаза были плотно закрыты, ее лихорадило. Видимых ран я не нашел, но это мало что значило.

На окно села Ринна.

— Это был ваш вестник? Ох, ты ж, тухлое яйцо! Что с ней?

Она определенно должна была родиться сойкой.

— Вестник наш. Что с ней еще не знаем — сами только нашли, — ответил за всех Стип.

— Надо найти воду и отнести ее туда. Ринна, поищешь? — птичка кивнула и улетела. — Ищите носилки или что-то похожее.

Мы разбрелись по комнатам.

Я отправился осматривать нижние этажи.

Носилки обнаружились в подвале, неподалеку от входа в тюрьму.

Я пролевитировал их наверх к пострадавшей и позвал детей.

Арен и Стип быстро сориентировались: затащили пострадавшую на эти носилки и каким-то странным образом подхватили их с двух сторон.

Как-то все канонично получается…

Мы двигаемся за загадкой, по пути, играючи разбираясь с возникающими проблемами. Наша растущая армия уже сейчас по силе вполне может снести Эмиральс и погрести под ним всю эту ситуацию. Возможно, имеет смысл поступить, так как и обсуждалось: метнуться в Эмиральс, разнести там все, а потом пройти пешком обратно, подчищая остатки.

Но мы здесь, роженица в деревне нас ждет. А тут еще эта девушка.

Обуреваемый грустными думами о том, что наше путешествие больше напоминает главу в перегруженной текстом книжке, я пошел за детьми.

Вода обнаружилась неподалеку: двадцать минут неспешного пробирания по лесу, и мы вышли к спокойной и широкой реке.

Значит, мы совсем рядом с Лойром — спящем на реке. Город, который был спасен уснувшим на берегу реки часовым во времена раздела земель.

Река называется Ерта, если я не ошибаюсь, и впадает в Постонское море.

Меня догнал вестник от Гелы: она отправила к нам Мита. Через несколько секунд за мной сквозь ветки провалился и сам Золотой.

— Как ты так быстро добрался? — пыхтя, поинтересовался Арен.

— Долетел, — коротко ответил Мит и на ходу стал взглядом изучать Рыжую (как я ее временно окрестил).

Мы, наконец, нашли удобное место у воды. Мит, как единственный обладатель рук, был отправлен мыть незнакомку и осматривать ее.

— Что с Малкой будем делать? — тем временем спрашивал Рисп.

— Надеяться и ждать. А что еще? Бабка мертва, огород ее с нами даже матом разговаривать не станет. Она спит, и проспать может еще лет десять — времени в избытке. Папаша, наверняка, позаботится о ребенке, — мрачно ответил я.

Мы все замолчали, не зная, что еще сказать.

Через некоторое время Мит вернулся с Рыжей на руках.

— Я тут буду стоять, пока не рухну? Если да, то это будет не скоро.

Дети споро натаскали опавшего лапника прямо на носилки, и Мит сгрузил свою ношу.

Девушка слабо застонала и попыталась свалиться со своего ложа, но ей не позволили мягкие руки ангела.

— Много внутренних повреждений, сломана нога, — сообщил Мит. — Через пару часов будет танцевать.