На суше

Двор академии оказался переполнен. Тут, конечно, были не все студенты — некоторые были в море и при всем желании явиться не могли, но около двух третей тут точно собралось. Живое море колыхалось из стороны в сторону, в воздухе разлилось беспокойство. Улица, на которой собрались студенты, оказалась намертво ими перекрыта, так что к студиозам примешались и горожане.

Калиса и Никат, ведомые Ашаком, сосредоточенно работали локтями ко входу в Академию. На крыльце, у самых дверей, стоял достопочтимый Ректор, недовольно оглядывающий галдящую толпу.

— Тишина! — Усиленный магией голос разнесся над головами.

Не то чтобы сразу установилось молчание, но тише определенно стало.

— Над городом нависла угроза. Трое неизвестных, ведомые силой стихийной магии, вторглись на территорию города, и уверенно двигаются к королевскому дворцу. Предупреждая массу гениальных идей, подобраться к ним возможности нет — они окружены мощной водной воронкой. — Никат тут же побледнел. Настолько, что привлек к себе внимание друзей. — Все студиозы третьего и выше курса отправляются проводить эвакуацию горожан на ближайшие острова. Там им предстоит жить до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Все подробности получите у кураторов. Второй курс идет к студиозам лекарских университетов и помогает пострадавшим. Первый курс двигается к королевскому дворцу и уводит людей с пути следования вихря вместе с боевиками. Вперед.

К концу речи Ректора тишина установилась мертвая. Никат лихорадочно пытался связаться с Шаратой, но она не отвечала ни по артефакту, ни на вестников.

* * *

Серевина получила нелепые требования о сдаче власти в полночь накануне. Показала их своей охране и двум условно верным советникам.

«Сдайте власть тем, кто за ней явится, и мы не станем устраивать геноцид».

Коротко и ясно, только нелепо. Спать она ложилась вполне спокойная и довольная жизнью.

На следующий день заседание советников было прервано множественными сообщениями о разрушениях от водного вихря, в котором просматривались три человеческие фигуры. Серевина немедленно мобилизовала всех, до кого дотянулась. Армия и гвардия организовывали оборону замка и других стратегически важных объектов. Все Академии и Университеты занимались помощью гражданам. Подвластные элементали укрепляли границы города, пытаясь не дать напасти выйти за его пределы.

Единственная, до кого не смогла дотянуться Серевина — это Шарата. Именно тогда, когда нуждалась в своих главных советницах и подругах больше всего, ни одной из них не было рядом.

* * *

Шарата и Ласель чувствовали, что до них пытаются дозваться откуда-то издалека, но расстояние не позволяло сообщениям достучаться до них.

— Там что-то случилось. — Констатировала Шарата.

— Это место высасывает магию — не могу открыть переход. — Пожаловалась Ласель.

— Попробуй взять силы из потока. — Посоветовал Дракет, за что заработал два удивленных взгляда. — Ты, — он ткнул пальцем в Шарату, — сказала, что Никат вернул себе хвост. Я думаю, что он, когда превращался впервые, пережил сильный стресс, заблокировав часть своих магических потоков и это не давало ему превратиться обратно. Когда он рухнул в неуправляемый поток, он вобрал в себя часть его магии, тем самым «пробив» закупорку. То есть это технически возможно. Те потоки, по которым мы путешествуем тоже нашему управлению не поддаются, то есть гипотетически они неуправляемые. Мы путешествовали по полотнам много лет, только не знали об этом. — Шарата опять на него удивленно воззрилась. — Неуправляемый водный поток — это замаскированное полотно из излишков сил, которые вода не смогла растворить в себе. Мы — потомки элементалей, не может быть такой воды, который мы не смогли бы управлять. А вот чистой Магией управлять бесплатно не возможно. То есть, каждый раз, когда кого-то затягивает в неуправляемый поток, его закидывает на полотно и поэтому так далеко выбрасывает — полотно очень широкое. Если Никат смог забрать Магию из полотна, значит это возможно.

Ласель поняла примерно ничего, но обратиться к потоку попробовала. Она тут же почувствовала, как в нее хлынули силы, которых было более, чем достаточно для создания перехода хоть в середину пустыни, так что медлить не стала. Выстроить переход напрямую во дворец не получилось, так что попали они в дом Мисара, где Ласель однажды была еще будучи студенткой.

— Тебе нужна другая внешность. — Подсказал Дракет, а Ласель тут же надела лицо выпускницы Магической академии Матура.

В доме никого не было, а за его стенами слышался грохот и крики.

* * *

Мисар, как только загромыхало, побежал к общему госпиталю. После получения звания Магистра Ралита пользовалась особенной популярностью, как среди пациентов, так и среди студентов — все хотели попасть на практику к ней, как к единственной, кому удалось изучить представителей морского народа. Уходить с работы из любимой общественной помойки девушка отказалась.

Ее Величество несколько дней назад подписала указ о создании резервации для представителей морского народа. Всем им была присвоена фамилия Ларта, без права ее перемены до третьего поколения проживающих на земле. В народе немедленно закрепилось вместо длинного и грузного «представитель морского народа», короткое и приятное слуху «ларта». Так вот, все хотели узнать об этих диковинных существах побольше.

Но торопиться зооморфа заставлял отнюдь не трудовой энтузиазм, а осознание того, что магистр лекарского дела Первый Вампир — сверхценная боевая единица. И отдавать девушку на амбразуру он не собирался.

Все прошедшие годы он все хотел признаться ей в своих чувствах, объясниться и получить наконец успокоение от категоричного ответа, но не находил в себе смелости. Так что сейчас его вперед гнало осознание того, что нового случая может и не представиться.

Добраться до госпиталя оказалось не так просто: встревоженные горожане высыпали на улицу. Кто-то спешил к месту действий, кто-то, напротив, старался добраться до семьи, но пробраться сквозь толпу, даже крупному зооморфу, довольно затруднительно.

Когда белый бок госпиталя все же показался впереди Мисар выяснил несколько важных вещей. Во-первых, здание было на пути водяной воронки, которую он тоже заметил в отдалении. Сейчас его фасады были мокрыми, первый этаж явно был затоплен, а из окон второго звали на помощь пациенты и лекари. Во-вторых, количество запертых внутри не позволяло просто войти внутрь и найти подругу. В-третьих, к воронке ровным строем шагали студиозы разных учебных заведений, но никто не спешил к зданию городского госпиталя.

Несколько раз обругав себя за то, что так и не потратился на артефакты связи, Мисар застыл перед входом.

Решением Мисар видел только одно: открыть дверь, тем самым выпустив воду. Человеческая половина зооморфа рисковала непоправимо пострадать, так что мужчина уступил место своей второй душе. Крупный медведь, оказавшись на свободе, тут же учуял запах своей цели — внутри здания, в дальнем крыле первого этажа. Близоруко щурясь, косолапый понесся на дверь, острым слухом улавливая крики и мольбы вокруг себя.

Врезавшись всем своим весом в дверь, он лишь отшиб плечо: вода внутри не давала сломить себя. Пришлось зубами вырвать ручку, чтобы тут же отскочить от основного потока воды, который поспешил излиться на мостовую.

Проблему поисков Ралиты подсказал смирно сидящий внутри Мисар: чем дольше он здесь, тем больше истончается запах: девушка заперта в водной ловушке. Как это произошло тоже быстро стало понятно — в госпитале все двери всегда закрывали и, как только это происходило, замыкался магический контур, не позволяющий заразе внутри помещения попасть наружу, а снаружи внутрь.

Медведь, так и не получивший собственного имени, понесся по коридорам, на ходу собственным телом снося ручки с дверей, оставляя за собой потоки воды из комнат и их невольных пленников.

К чести некоторых из них, стоило им откашляться, как они сразу бежали в другие коридоры спасать остальных, пытаясь не допустить жертв.

В самой дальней процедурной комнате Ралита оказалась заперта с двумя пациентами. Медведь сорвал ручку и отскочил за дверь, а в помещение ворвался уже Мисар. Он нашел искомую в дальнем углу, без сознания. Несколько ударов по грудной клетке и изо рта вырывается небольшой фонтанчик воды, а сама девушка начинает отчаянно кашлять. Чуть придя в себя, она кинулась в объятья спасителю. Тот пытался было отстраниться, но Ралита, будто услышав его мысли, прошептала ему в шею короткое: «Мертвы» и Мисар остался на месте.

Когда девушка чуть пришла в себя, она попыталась встать, но быстро завалилась обратно: все силы ушли на борьбу за свою жизнь. Мисар вообще не задумываясь, подставил руку, предлагая даме подкрепиться.

Та предложенное угощение отпихнула. Они оба знали, что если сейчас Ралита примет жертву, они окажутся связаны навсегда, без возможности разойтись. Так действовала магия в отношении добровольных жертв к Первым Вампирам.

— Если ты думаешь, что после этого избежишь похода в храм, то ты намного глупее, чем представлялась мне ранее. — Фыркнул Мисар.

Он отрастил себе коготь и полоснул по руке. Ралита пыталась себя сдержать, но сдалась. Она и сама была не против. И связи, и храма, и остаток дней провести с Мисаром. Давно уже не против, просто боялась думать об этом.

Через несколько минут мгновенно посвежевшая Ралита и несколько побледневший Мисар были готовы к новым свершениям. Вероятнее всего те, кого спасти не успели уже были мертвы, но их все-таки стоило освободить.

В госпитале царил бардак. Мебель разметало по коридорам и помещениям. Всюду слонялись те, кого потоп застал в здании, все двери первого этажа были открыты. Слышались крики и шаги: студенты все-таки добрались до госпиталя и теперь проводили эвакуацию. Несколько некромантов переносили погибших.

Помощь никому не требовалась, так что зооморф и Вампир вышли на улицу, по дороге прихватив больничную робу для Мисара, чтобы хоть немного прикрыть его наготу. Тут и там виднелись лужи, но небо было пронзительно голубым, а солнце ощутимо пригревало.

Темные волосы Ралиты сейчас были чернильно-черными — они поглощали в себя солнечный свет. Глубоко вдохнув влажный воздух, Мисар решил, что герои найдутся и без них.

— Мы идем в храм. Сейчас. — Утвердительно проговорил он и начал движение.

— Зачем в храм? — Тупо переспросила Ралита.

— Молиться. — Хмыкнул Мисар, но девушка уже пришла в себя и остановилась.

— Тут жуткий ужас вокруг. Какой храм? — Ралита и сама не знала, в ней взыграла девушка, не пожелавшая в такой обстановки идти замуж, или лекарь, не способный бросить существ в опасности. А может и ушлый подросток, считающий, что сто семь лет — слишком рано, чтобы идти замуж.

— Мы сколько знакомы? Десять лет? — Уточнил Мисар, который все давно решил и отступать от намеченного не собирался.

— Двенадцать. — Поправила педантичная Ралита.

— Здорово. Двенадцать. А сколько осталось? Сотня? Две? Я чуть не поседел, когда понял, что ты заперта в затопленном помещении. Не хочу терять времени, поэтому мы идем в храм, сочетаемся законным браком, молимся мудрейшей и идем обустраиваться в моем доме, который станет нашим. Есть что возразить?

— Есть, но пойдем. — Улыбнулась Ралита, которая, вдруг, стала совершенно спокойной. На нее снизошло ощущение совершенной правильности происходящего.

Добраться до храма удалось очень быстро. Удивительного было мало: храм мудрейшей Жиары располагался в двух кварталах от госпиталя в сторону дворца.

Внутри нашелся одинокий служитель, остальные покинули священную обитель. Моложавый темноволосый мужчина внимательно выслушал прихожан, и предложил им разойтись в положенные комнаты готовиться.

Комнатушка, куда привели Ралиту была крошечной, с голыми стенами, высоченным потолком и без окон. Из интерьера здесь имелось зеркало на тяжелой подставке и крошечная неудобная скамеечка. Скудное освещение даровалось тусклым магическим шариком, подвешенным над самым зеркалом. Исходя из тех платьев, которые Вампир видела иногда на невестах, большинство готовились к обряду не здесь: такие огромные кринолины просто не поместились бы в комнатушку даже без невесты.

Церемония венчания и бракосочетания, чаще всего проводилась с разницей в три луны, но это скорее дань традиции. За это время молодым (точнее их родителям) можно было передумать. Ралита, в лекарской робе, только начавшей подсыхать, с влажными волосами зрелище представляла удручающее.

Критический осмотр в зеркале был прерван деликатным стуком в дверь.

— Дщерь Богини, этот сундук появился на алтаре, стоило вам пересечь порог обители мудрейшей.

С этими словами он без видимого напряжения толкнул в комнатку сундук, в который вся Ралита с легкостью могла бы уместиться. Места в комнатушке стало жутко не хватать.

Открытие сундука уменьшило доступное пространство еще немножко, но там обнаружилась косметичка, мешочек со шпильками с жемчужными оконечьями, расчески, белье и на самом дне платье. Нежного кремового цвета, из нежнейшего шелка с аккуратной кружевной отделкой лифа и рукавов, с тонким пояском под грудью. Смотрелось оно просто изумительно и несколько нереально.

Все содержимое было извлечено, мокрая одежда погружена обратно в сундук, а сухая уложена на скамейку. Ралита уселась поверх сундука и начала готовиться к важному событию.

Мисару в такую же комнатушку принесли сундук в двое меньше. На элегантном черном костюме с кремовой рубашкой нашелся прекрасный небольшой букет из кустовых и пионовидных роз нежного розово-кремового цвета, отделанный брунией и молодыми веточками эвкалипта. Рядом шкатулка с двумя ажурными браслетами белого золота тончайшей работы. Облачение и причесывание вихров много времени не заняли, так что уже через десять минут полностью готовый к венчанию Мисар спустился к алтарю.

А там обнаружились донельзя удивленные гости. Один из родственников Ралиты (Мисар его не узнал и однозначно признал в нем гостя Ралиты) спешно наколдовывал иллюзии вечерних нарядов. Его, Мисара, дальняя кузина колдовала над прическами дам с обеих сторон. Все присутствующие, а было их не меньше сотни, комфортно разместились на хромовых лавках.

Стоящий за алтарем служитель спокойно пояснил, что как только молодые удалились, начали открываться переходы, в которые выкидывало родственников с разных сторон. Вот в чем они были, в том и выкидывало.

К Мисару подбежал незнакомый молодой зооморф в форменной ливрее и сообщил, что ресторан готов к приему гостей, но в свете опасной ситуации на улицах, он настоятельно просит перемещаться к ним переходами. От такой новости окончательно обалдевший Мисар ненадолго впал в прострацию. Оттуда его вывел спокойный голос служителя храма, пояснивший, что они — союз, благословленный Богиней лично, так что удивляться не чему.

Тихое крещендо стало сигналом к началу церемонии.

Яркое солнце раскрашивало большой зал храма Жиары яркими пятнами, делая белый мрамор изумительно красочным, создавая ощущение волшебства происходящего. С лестницы, ведущей в комнату невесты, спустилась божественно прекрасная Ралита. Темные волосы, чуть светящиеся в полумраке зала, отдающие недавно впитанный солнечный свет, таинственно полыхающие глаза и платье, с летящей юбкой делали ее образ хрупким и неземным.

Мисар смотрел на женщину, которую много лет называл другом, которая теперь согласилась назваться его женой. Едва увидев многочисленных гостей невеста застыла, но лишь на мгновение, чтобы продолжить степенное шествие к Мисару, который впервые на ее памяти выглядел так элегантно. Когда Ралита подошла, он несмело, будто мальчишка, протянул букет ей, словно опасаясь, что она может его не принять и убежать.

Как и положено традицией, нареченные были босиком. Магический подогрев каменного пола храма надежно решал проблему лечения насморка в медовый месяц.

— Дети мудрейшей, сегодня собрались в этом зале, чтобы лицезреть сочетание двух дорог, отныне сошедшихся в одну. — Начал служитель. — Семья — это обитель спокойствия и уюта, которую Мисар и Ралита клянутся сегодня создать перед лицом Жиары. Ралита, клянешься ли ты, назвав Мисара своим мужем, оберегать его покой, быть ему опорой в здравии и болезни, в беде и покое, в богатстве и бедности, пока не придет время отправиться за Грань?

— Клянусь. — Прошептала расчувствовавшаяся Ралита, а над их головами полыхнула белая вспышка, подтверждая две вещи: клятва Ралиты принята, а Жиара действительно благословила этот союз лично и теперь следит, чтобы все прошло как нужно.

— Мисар, клянешься ли ты, назвав Ралиту своей женой, оберегать ее покой, стать ей надежным защитником и опорой в здравии и болезни, в беде и покое, в богатстве и бедности, пока не придет время отправиться за Грань?

— Клянусь. — Мисар говорил громко и спокойно, его тон всем дал понять, что все будет именно так, как обещано.

Над его головой полыхнула еще одна белая вспышка, а служитель надел на руки молодых браслеты, принесенные женихом, в соответствии с правилами ритуала.

— Клянусь защищать наш дом и наших детей, оберегать доброе имя и поддерживать в жизни свет отныне и до тех пор, пока не настанет время отправляться за Грань. — Хором проговорили обвенчанные ритуальную фразу.

В этот самый момент зал озарило ослепительно белым сиянием, а когда оно погасло, на руках супругов красовались белые узоры — брачные татуировки. Последнее подтверждение союза, благословленного Богиней: татуировки не только на запястье, а на всю руку, до самой спины.

Но сами молодые этого не заметили, слишком были поглощены восторгом, который испытывали друг от друга. Восторг Ралиты был подкреплен ощущением личного благословения: она может иметь детей от Мисара.

Пока супруги смотрели друг другу в глаза, стремясь отыскать там не найденную до этого момента нежность, гости уже открыли переход до названного ресторана и спешно переходили туда. Большинство из них так и не узнали, что творилось на улицах в тот день.