Под водой
Шарата сидела дома, пытаясь заставить себя пройти через пытку превращения еще раз.
Она толком не понимала, что именно произошло там в гроте, а до этого на берегу, но чувствовала, что нащупала что-то великое. Не так. Великое — с большой буквы. Что-то, что изменит не только и не столько ее жизнь, но жизни всех обитателей подводного мира.
Такие аргументы помогли и водная дева отправилась к Запретной бухте, чтобы попробовать снова.
На хвосте, там, куда попал солнечный свет в прошлый раз, появилось пятнышко. Оно было чуть более золотистым, чем весь остальной хвост. Оно будто сияло собранным светом.
В бухте ее поджидал Мисар, да не один. Он был в компании высокой тонкокостной девушки, которая несколько напугала Шарату. К сожалению, быстро скрыться ей не удалось — она была замечена мужчиной.
— Вылезай давай. — Весело позвал он.
На суше
Вылезла она неохотно и с опаской.
— Это — Ралита. — Представил Мисар. — Она здесь с научным интересом: никто никогда не видел вблизи таких как ты, да еще и с ногами.
Конечно, Мисар немного лукавил. Он ночь не спал — думал стоит ли посвящать Ралиту и если да, то что ей сказать. В итоге он пришел к выводу, что его новая знакомая может быть необычным смеском и подруга поможет определить ее природу.
Он рассказал Вампиру всю историю, но без подробностей.
— Правда, как золото. — Подвилась лекарь, изучая волосы и хвост, выбравшейся на берег Шараты.
— Что видишь? — Мисар затаил дыхание.
— Не знаю. Никогда такого не встречала. — Напряженно изучая нового пациента ответила Ралита.
— Вы, может, меня спросите, что ищете? — Раздраженно предложил объект исследования.
— Мы пытаемся понять, к какому виду ты относишься. — Безразлично пояснила Первая.
— В смысле? К водному народу. — Шарата не понимала вопроса.
— Да, я уже поняла, что ты самостоятельный вид. Но таких я раньше не встречала. Вот и пытаюсь понять, можно ли тебя как-то изучить наживую. — По-прежнему безразлично пояснила Вампир.
Шарата какое-то время переваривала полученную информацию, а когда поняла, что имеется в виду, зло зашипела, быстро собрала огромный шар воды, который и обрушила на головы земным. Пока они ругались и отплевывались, она одним мощным толчком хвоста добралась до воды и прижалась ко дну, спрятавшись под выступающий камень.
Хотела, конечно, сразу уплыть, но сообразила, что момент потерян — движение воды будет замечено, так что пришлось затаиться, чтобы дождаться пока кровожадные земные уйдут и тогда спокойно уплыть.
Невероятно, но родители, да и все взрослые, оказались правы: первое, что с ней захотели сделать земные жители — убить и изучить. Такая перспектива, конечно, не устраивала водную деву, так что она решила больше никогда не показываться на поверхности.
Сердце бешено колотилось, но не заглушало звуки кашля сверху.
— Ну зачем ты так? — Голос Мисара звучал расстроено.
— Что? Я сказал как есть.
— Слушай, я все понимаю, но лично я не собирался ее убивать. И тебе бы не дал. Теперь она не покажется. — Мисар пнул камушек, который с громким «Бульк» погрузился в воду и медленно начал движение ко дну.
Скоро послышался шорох песка. Шарата решила, что наземные жители ушли и метнулась домой.
Мисар был расстроен и подавлен. Его уже не особенно интересовало исследование. Его расстраивал тот факт, что они напугали водную деву и теперь она уверена, что наверху живут только кровожадные личности. Найти ее возможным не представлялось, так что он стал каждый день наведываться в бухту.
Дни складывались в недели, Мисар притащил одежду, как и обещал. Вдруг, ну вдруг, она все же решит попробовать превратиться еще раз. Пару раз он даже оставался ночевать в гроте.
Ралита крутила пальцем у виска и оставляла побольше еды — чтобы мог взять с собой. Виноватой она себя не чувствовала: она ведь наоборот думала как ее исследовать не убивая, так что преспокойно продолжала работать.
Под водой
Шарата добралась до дома в рекордные сроки. Заперла дверь на все засовы, хотя никому из ее народа не пришло бы в голову закрываться без причины: так было принято показывать, что тот кто внутри не хочет, чтобы ее беспокоили.
Уселась в кресло, которое когда-то с боем урвала с затонувшего корабля. Оно было как-то обработано чуждой магией: в доме оно стояло уже лет десять, но не сгнило, как другие, которые появились в домах с того же корабля.
Сидеть было удобно даже на хвосте, но теперь, когда она знала, что можно попробовать сесть в него являясь гордой обладательницей ног, она не могла избавиться от желания попробовать.
Пару дней Шарата беспокойно металась по дому, спала урывочно и все время думала. В какой-то момент появилась решимость найти другую бухту и попробовать еще раз там. Потом она вспомнила, что Мисар не собирался ее убивать. Но ведь можно вскрыть и наживую, верно? А это, наверняка, больно. А боль Шарата не любила и переносила плохо.
Затем (к концу второй недели уединения) ей подумалось, что вода ее друг и она всегда сможет отбиться, пока они в гроте. Она, в конце концов, хищник!
В общем, она решила вернуться в грот, дождаться там Мисара и с ним объясниться. А уж потом действовать по обстоятельствам.
Оказалось, что на дворе ночь. Но это не остановило решительную девушку: она отправилась к бухте. Старалась торопиться, чтобы уверенность не выветрилась, так что добралась довольно быстро — даже нашла поток, стелящийся по дну и упирающийся в породу, которая складывала грот и обрамляла всю бухту.
Скоро она вынырнула в пещере. Там нашелся спящий Мисар, который тут же проснулся на плеск.
— Я боялся, что ты не появишься. — Сообщил мужчина потягиваясь.
— Я и не собиралась.
— Мы не хотели тебя пугать. Просто Ралита в минуты сильного волнения совсем не контролирует, что говорит. — Мисар сел поближе к воде и виновато смотрел на Шарату.
— То есть резать меня, причинять ущерб, чтобы посмотреть, что будет, убивать и все остальное никто не будет? — Подозрительно уточнила она.
— Нет, конечно.
— Сейчас ночь, я не превращусь. — Заключила девушка.
— Хочешь, я покажу в кого могу превратиться? — Лукаво улыбаясь предложил Мисар.
— А ты тоже можешь? — Все страхи выветрились из головы: ее захватила новая информация.
Мисар кивнул и отошел от воды. Он как-то странно дернулся и начал расти в размерах, покрываться шерстью и все больше походил на огромное животное. Через несколько минут перед пораженной Шаратой стоял крупный бурый медведь, с треугольником серебристой шерсти на груди. Единственное, что роднило этого зверя с Мисаром — янтарные глаза.
Водная дева была напугана и заинтригована до оцепенения, но все же смогла протянуть трясущуюся руку с перепонкой к зверю.
Зверь мотнул головой и прыгнул в воду, понимая огромную кучу брызг. Золотоволосая девушка перепугалась и поспешила исчезнуть под уже проверенным камнем.
Мисар тоже погрузился туда, но желание дышать заставило его подняться обратно.
Колебания воды подсказали девушке, что зверь выбрался на сушу, так что она, немного помедлив, поднялась к поверхности. Там уже стоял Мисар-человек, привычный и безопасный на вид.
— Это кто был? — Выдохнула дева.
— Это был я, только во втором обличии.
— И как ты зовешься?
— Медведь. Таких как я не очень много, но все же хватает. — Его веселила растерянность девушки. — Я тут подумал. Ты ведь никогда не была на поверхности раньше и мы не знаем, есть ли у тебя ограничения во времени или еще чего, да к тому же ходить ты тоже не умеешь. Так что, я принес тебе одежду и мы пойдем в рощу неподалеку, когда ты превратишься. Ты научишься ходить, я тебе больше расскажу. Выясним, что ты можешь есть, когда ты человек…
Мисар вдохновлено перечислял все, что следует им сделать за время первой вылазки на землю, а Шарата начинала его немного побаиваться.
— У себя дома ты, наверное, ученый муж, да? — Прервала перечисление дел девушка.
— Да. — Удивился Мисар. — Откуда ты…
— Наши ученые мужи тоже так выглядят, когда думают, что они на пороге чего-то великого. — Пояснила с улыбкой Шарата.
Она уже нашла удобно выступающий камень и уселась на него. Теперь она была в воде по пояс. Короткие волосы быстро сохли, но она не боялась задохнуться — вода-то вот она. Дышать воздухом оказалось неприятно в своем истинном обличии, так что она иногда погружалась в воду или просто ладошками поливала себя.
Мисар попросил ее рассказать больше о ее мире и жизни под водой и Шарата рассказывала. О том, что города у них не очень большие — до ста семей. Что у них нет правителей. Есть ученый совет, которые помогают простым подводным жителям в час нужды советом. О том, что ее чешуя — это редкость для подводного мира, что чаще встречаются цвета, помогающие маскировке. О том, что каждый представитель подводного народа умеет управлять водой. О неуправляемых потоках. О том, что вода, как стихия, способна откликнуться на просьбу. Показывала разные умения в управлении водой и объясняла, что вода не любит, когда пытаются нарушить заданное ею течение и потому пространственные переходы в ней дело затратное и неблагодарное.
Рассказала, что дома у них строят из пористой породы и нужны они больше для уединения, чем для защиты. Что не принято хранить в доме много всяких вещей — лишь самое необходимое. О ее любимом кресле, которое ей удалось получить при затоплении корабля и об истлевшей мебели, которую взяли другие.
— У вас правда нет денег? — Подивился Мисар.
— А зачем? Каждый может добыть все, что захочет сам. Если кто-то не может добыть себе пропитание — община ему помогает.
Мисар теперь знал, что все учатся в Школе, чтобы научиться читать и писать, различать съедобное от несъедобного и понимать, как выжить в других частях света, если их туда занесет. Еще он знал, что семьи живут довольно закрыто и, чаще всего, пары формируются еще в Школе. Знал, что мало кто заводит больше одного ребенка. Что последний король умер своей смертью еще два столетия назад и что после него монархия как таковая потеряла свой смысл.
Знал, что подводный народ питался моллюсками, водными растениями и морскими ежами. В других регионах диета чуть корректировалась: где-то в ходу были крабы, где-то криль, а где-то и рыбы побольше.
Истребление себе подобных, если верить Шарате, было чем-то из ряда вон выходящим. Главное правило проживания в водных городах: живи сам и дай жить другому.
За рассказами и пояснениями ночь пролетела незаметно, и скоро наступил рассвет. Первый, совсем робкий, солнечный лучик пробрался в грот и Шарата поспешила переместиться на сушу так, чтобы этот лучик попал на чешую, рядом с первым пятнышком.
На суше
— Это появилось после прошлого превращения? — Спросил Мисар, тоже заметивший яркое пятно.
— Да. Может оно будет расширяться — хочу узнать. — Шарата потерла пятно.
Мисар несмело дотронулся до чешуи. Протестов не последовало, так что он положил ладонь на хвост. Чешуя была прохладной и влажной, мягкой и довольно нежной, будто плотная ткань высокого качества.
Впечатлениями он поделился с Шаратой и та немного покраснела.
Скоро она полностью высохла и снова превратилась. Приятного было мало, но результат был настолько завораживающим, что девушка была готова терпеть.
— Вот. — Мисар протянул сверток. — Это белье — чтобы прикрыть самое важное для таких как мы. Просунь в дырки ноги и натяни на попу. — Он показал руками и Шарата быстро справилась.
Правда в трусы она набрала песка, пришлось снимать, с помощью Мисара вставать, вытряхивать белье, отряхиваться от песка и надевать снова. Без песка ткань оказалась довольно приятной к коже, хоть само ощущение чего-то кроме собственной чешуи было непривычным.
— Теперь корсаж. Я не знал как объяснить, так что вот. — Мисар протянул картинку с девушкой, обладательницей очень пышных форм, едва помещающихся в похожий предмет гардероба.
Пришлось немного покрутить ткань с твердыми ребрами, вшитыми между слоями, чтобы понять как ее надеть. Предусмотрительный Мисар приобрел для девушки корсаж со шнуровкой на груди и животе. Шнурок он вдевал сам и затягивал тоже. Он даже, краснея и смущаясь, помог Шарате уложить небольшую грудь в полагающиеся места.
— Это — юбка. Я решил начать с нее, подумал, что тебе может быть удобно. — Он через голову натянул на девушку юбку из плотной, но легкой ткани с подъюбником, который пришлось долго расправлять. — Наконец, рубашка.
Он сам натянул предмет одежды не девушку, заправил за пояс юбки и правильно застегнул. Потом он протянул ей легкие флатсы — обувь на плоской подошве, защищающие пальцы ног и подошвы стоп.
— Зеркало решил не тащить, потом посмотришь.
В ответ Шарата фыркнула и подняла руку. Вода тут же поднялась и сложилась в идеально гладкую поверхность. Скудный свет стянулся к водной глади и отразил преобразившуюся водную деву.
Она долго рассматривала себя.
— Странно выглядит. — Вынесла она вердикт.
— Пойдем? — Мисар предложил спутнице руку. — Надо положить свою руку вот сюда. Сможешь опереться в случае чего.
Шарата неуверенно положила руку куда показали и сделала робкий шаг к стене.
— Нам сюда. — Улыбнулся Мисар и развернулся к выходу.
За поворотом показался пляж и море, кажущееся бескрайним. Если до выхода из грота Шарата смотрела только под ноги, то после когда они вышли, она уставилась перед собой. Восторг от зрелище захватил ее сознание. Она никогда не задумывалась над тем, что увидела на пляже, так что теперь смотрела будто впервые. На линию горизонта, на чаек, на песок и сухие камни.
— Идем смотреть на наземные растения. — Подбодрил ее Мисар.
И они пошли. Поначалу получалось не очень уверенно, но к середине пути Шарата шла вполне уверенно и даже почти не смотрела под ноги, за что и заплатила: споткнулась о какую-то корягу и полетела бы на песок, если бы не зооморф подхвативший ее.
Добирались они долго: Шарата хоть и пыталась идти быстро, получалось все равно медленно. Ходьба доставляла ей определенное удовольствие, да и в целом ничего, что сильно ее напугало бы, на все пути им не встретилось.
— Смотри. — Мисар указал на камень, на котором сидел чешуйчатый зверек.
Больше того, что она видела в первый раз на пляже, он не шевелился и довольно морщился на солнце. Она долго на него смотрела, пока зверек не повернул на нее голову и не спросил громко и грубо:
— Чего уставилась?
Шарата взвизгнула и спряталась за Мисара. Оказалось, что прятаться за ним очень даже удобно: он большой, за ним ее не видно.
— Что с ней? — Спросил зверек у Мисара.
— Она никогда не видела даже просто ящериц, не то что разумных. — Смеясь пояснил Мисар, вытаскивая Шарату из-за спины.
Та сопротивлялась и знакомиться с неизведанным уже передумала.
— Я не ящерица, я — варан. — Раздраженно прошипел новый знакомец.
— Так вараны — тоже ящерицы. — Еще больше развеселился Мисар. — Я зооморф Мисар, а это, — он все-таки выставил спутницу перед собой, — водная дева Шарата.
— Люди. — Надменно фыркнул ящер. — Мое имя — Докс.
— Очень приятно. — Кивнул Мисар, а Шарата протянула дрожащую руку для пожатия.
Варан презрительно уставился на нее, но все таки протянул свою лапку, которую Шарата принялась трясти. Правда сил она не рассчитала и потрясла все варана, целиком. Мисар не смог сдержать смеха, глядя на то, как Докс пытается выбраться.
— Прости ее, она впервые на земле.
— Это как? Я думал, вы все живете в городах.
— Не все, как видишь.
Шарата заметила, что улыбка очень идет Мисару. Он тут же становился моложе, а в глазах появлялись огоньки.
— А ты какой зооморф? — Поинтересовался варан.
— Медведь. Прости, но нам пора. До встречи, Докс.
— Ага, бывай. — Варан снова поднял мордочку к солнцу и зажмурился.
Скоро они пришли к небольшому леску. Шарата во все глаза смотрела по сторонам.
Мисар с удовольствием рассказывал обо всех встреченных растениях. Им попался куст шелковицы, который прямо-таки сгибался под тяжестью ягод. Он сорвал парочку, съел сам и протянул одну Шарате. Та сжала плод в пальцах, тут же вымазав себя и одежду. Мисар улыбнулся и сорвал с колючей ветки еще одну. В этот раз девушка не стала применять силу: взяла ягоду осторожно и также аккуратно положила ее в рот.
Сок потек по языку. Ягода была сладкой, с легкой кислинкой, очень вкусной и в корне отличавшейся от всего, что доводилось ей пробовать до этого момента.
Она попробовала сорвать ягоду сама, но укололась. Тогда мисар сам сорвал несколько и протянул горстку в ладони Шарате. Та брала ягодки по одной и с удовольствием прикрывала глаза, когда неба касался очередной плод.
— Жаль с собой их не взять. Я бы угостила Дракета. — Чуть расстроилась водная дева. — Это друг моих родителей. Он присматривает за мной после их смерти. — Пояснила она на вопросительный взгляд.
На особо умную мысль о том, что соленая морская вода испортит всю прелесть, они оба покивали и пошли дальше.
Мисар привел их к небольшой полянке, скрытой от любопытных глаз плотными кустами.
Тут нашелся расстеленный плед и корзинка с едой. Мисар принес ее прошлым вечером, когда шел в грот. На корзинке было заклинание, сохраняющее пищу.
Зооморф показывал и объяснял что есть что и как это принято кушать. Тут был сыр, мед, орехи, вяленное мясо и хлеб, не утративший своей свежести. Еще пресная вода и легкое вино.
Все шло хорошо, Мисар умилялся на успехи подопечной, пока Шарата не отломила себе кусочек сыра, засунула в него небольшой кусок грецкого ореха и обмакнула получившуюся конструкцию в мед. Все это она съела и некоторое время задумчиво жевала. Наконец, она просияла и собрала еще одну такую же штуку, которую протянула Мисару.
Мисар тоже задумчиво жевал и согласился — это было вкусно.
Вяленое мясо девушке не понравилось, а вода вызвала смешанные чувства. С одной стороны она принесла облегчение — оказалось, что в своем наземном виде ей как и всем наземным жителям требовалось пить, с другой стороны, было непривычно.
Вино решили сегодня не пробовать — надо подождать и посмотреть как организм отреагирует на уже съеденное.
— Я хотел бы попросить тебя о помощи. — Уже под вечер произнес Мисар. — Ты правильно заметила — я ученый муж, там где живу. И я хочу сделать что-нибудь существенное за отведенный мне век. Позволишь ли ты мне записать все, что расскажешь мне о твоем городе и о тебе? Мне нужно будет зарисовать тебя и побольше узнать о твоем организме. Может и Ралите удастся построить с твоей помощью академическую карьеру… — Мечтательно протянул он.
— Тебе я помогу, если ты поможешь мне. Я хочу знать как вы живете. Нам с детства внушали, что ты и тебе подобные опасны и что мы не выживем здесь. — Шарата задумалась. — А вот твоей подружке не знаю…
— Она не так плоха. — Мисар мягко улыбнулся. — Просто привыкнуть надо. Все Вампиры — ребята специфические, а уж Первые…
— А что это вообще значит — Первые Вампиры? — Вдруг спросила Шарата.
— Есть легенда, говорят она близка к истине. — Мисар загадочно улыбнулся и уставился вдаль.
— Какая легенда? — Нетерпеливо ерзая на месте поторопила его девушка.
— Когда-то, во времена раздела земель, один человек прогневал свою Богиню. Жиара во все времена славилась своей мудростью, однако всякого мудреца можно вывести из равновесия. Тот смертный был возмущен продолжительностью своей жизни — мол другие могут и вечно прожить, а он еле сотню протянет и помрет больным, да немощным. Жиара долго выбирала наказание за дерзость и, наконец, выбрала. Она сделала его бессмертным и зависимым от своих соплеменников: питаться он должен был отныне их кровью. Убить его было возможно лишь на ярком солнечном свету серебряным клинком, поразившим его тело насквозь. Сначала смертный решил, что его гнев был усмирен таким подарком. Но годы сменяли друг друга, складываясь в столетия. Питаться он стал обреченными на смерть: преступниками и больными, но скоро они перевелись в городе и он отправился путешествовать. К тому времени он давно похоронил всех своих ровесников, даже других рас и пришел он однажды в храм и стал умолять Богиню о милости. Понял он, как был неправ. Богиня давно перестала гневаться, но решила, что не стоит так просто возвращать ему возможность умереть старым и немощным. Смягчила она наказание: теперь человек мог питаться кровью лишь раз в лунный цикл, а все остальное время обычной земной пищей. Еще он мог иметь детей, но избранница должна была полностью понимать, на что она идет. Обрадовался проклятый, взял себе новое имя и поселился в рыболовецкой деревушке. Там он встретил свою избранницу и выложил все как на духу. Сначала та, конечно, испугалась, но скоро поняла, что чувствам противиться не может и согласилась раз в месяц давать ему немного крови, а после и замуж за него пошла. Нарожали они пятерых бессмертных детишек, таких же как и отец. Раз в месяц им нужна была кровь и когда они были крошками не справились они с жаждой и выпили свою мать до капли. Отец их был в гневе, запер своих детей. Раз в день кормил, давал раз в месяц барана. Выросли дети и поняли какую ужасную вещь они совершили. Упросили отца отвести их в храм, чтобы испросить у Жиары наказание. Та сказала: не сможете вы отныне заводить детей как все. Будете плодить себе подобных иначе. Теперь, чтобы создать себе подобного им нужно было укусить смертного при полной луне, перед этим все ему разъяснив и дав время на раздумья. Разбрелись по континенту наказанные дети проклятого и скоро создали свои семьи. Так с тех пор и вьются шесть родов Первых Вампиров: Диаратта, Лиеккара, Муфиста, Ядонека, Жерекка и Хиероса.
— А Ралита?
— Она Хиероса — это тот самый первый проклятый.
— А что в ней такого исключительного, если все Вампиры потомки первого?
— Когда-то Вампир рода Муфиста влюбился в смертную. Та ответила взаимность и они пошли в храм Жиары — молить о благословении детьми. Та, увидев искреннюю и чистую любовь, ответила на их мольбы положительно. Другие влюбленные попробовали и тем, в чью любовь мудрейшая поверила, она дарила детей. Так что сейчас по миру бродят сотни и тысячи смесков самых немыслимых расовых сочетаний. Ралита тоже хочет когда-нибудь отправиться в храм, только виду не подает.
— Еще вопрос. — Мисар приподнял бровь. — Если все, кроме Хиероса — это второе поколение вампиров, то почему всех остальных тоже называют потомками Первых?
Мисар задумался. Никогда этот вопрос не приходил ему в голову.
— Просто так удобнее, наверное. — Пожал плечами он. Ответа лучше он придумать не смог. — Уже поздно. Как тебе первый день?
— Было интересно. — Улыбнулась Шарата. — Пойдем?
Они поднялись и пошли обратно в грот. На этот раз путь занял намного меньше времени.
Уже в гроте они попрощались и Шарата, не позволяя себе задуматься, прыгнула в воду. На этот раз было не настолько больно как в прошлые — она полностью вернула истинное обличье до того, как достигла дна.
Мисар аккуратно уложил одежду в углу и отправился домой. Там он поужинал и написал тему диссертации: «Подводный народ. Описание, характеристики, взаимодействие» — и с улыбкой на лице лег спать.