На суше

Сегодняшнее утро ознаменовалось для Матура и его горожан плотным серым дымом над жилой башней королевского дворца. Король Постона Его Величество Август Кровный почил мирной смертью от старости.

Его брат Тиберий оставил подлунный мир лишь несколько лет назад и Август не стал заставлять себя долго ждать.

Ранние пташки, спешащие по своим делам, замирали и сурикатами смотрели на столп дыма. Пекари, уже начавшие готовится к трудовому дню, резко изменили планы: торговли не будет сегодня. Сегодня хлеб всякий желающий получит бесплатно.

Кабатчики закатывали крепкий алкоголь подальше: древними законами ясно указано, что в день гибели монаршей особы надираться не след, разве что горло промочить, а лучше и от того воздержаться, зато есть и пить настои да чистую воду можно неограниченно, так что стоит начать готовится.

Моряки и портовые грузчики, казалось, орали этим утром тише, даже само море сменило гнев последних дней на милость.

Во дворце ситуация не сильно отличалась — королей все же любили в народе. Тиберий не оставил наследников, а Август оставил единственную дочь, которая теперь сидела в тронном зале на ручке трона, невидяще глядя в далекое никуда.

— Ваше Высочество? — Слуга низко поклонился.

— Отправь послание для Ласель. — Тихо, на грани слышимости, попросила девушка.

* * *

Мисар новости узнал к обеду, ведь всю ночь он, как и в последние две недели, записывал все, что произошло сегодня. Он, конечно, пользовался кристаллом, но никакой кристалл твои мысли не запишет, так что он каждый вечер, и часто до рассвета, тщательно записывал прошедший день.

Вот уже две недели ежедневно к нему выбиралась Шарата, готовая показывать и рассказывать как что происходит в ее теле, как именно она управляет стихией и что она при этом ощущает.

Девушка приволокла ему талмуды по анатомии. Сама она в них даже не заглядывала, но восторг Мисара полностью компенсировал все затраты, включая необходимость добывать ежей для Дракета в ближайшие месяцы.

Талмуды Мисар изучил наискось, поверхностно, потому что каждый день он получал новую информацию от первоисточника.

Они договорились, что ближайшую неделю Мисар будет водить Шарату в город и знакомить ее с обычаями земных обитателей, так что сегодня он приготовил для Шараты подходящую для длительных прогулок.

И вот, уже затворяя за собой дверь, он, как и каждый житель города увидел этот знак. Серый дым. Как и большинство, он был рад, что Его Величество почил в мире, но сама эта новость несколько вывела его из душевного равновесия.

Такой озадаченный он и дошел до привычного грота.

Шарата уже была с ногами, полная энтузиазма идти в город.

— Слушай, сегодня не лучший день для первой вылазка в город. — Поразмыслив сообщил Мисар, переминаясь перед девушкой с ноги на ногу.

— Это почему? — возмущение девушки не знало предела. Она честно предоставляла себя для изучения, даже книжки смогла спроворить, а тут «не лучший день»! Надо думать, лучшего дня и не состоится?!

— У нас правитель умер. Траур, вроде как… — Еще более не уверенно уточнил он.

Шарата честно старалась понять, что имеется в виду. Если не понять, то хоть вспомнить, что значит «траур», — Мисар ведь точно говорил.

— Траур — это когда кто-то оплакивает умершего. — Пояснил Мисар в ответ на замешательство.

— А зачем? Я думала, что на земле тоже верят в Грань. — Озадачилась морская дева.

— Не только верим, а точно знаем, что она существует. — Задрал нос зооморф.

Мисар не понял как именно ей это удалось, но через час они стояли на площади перед королевским дворцом и смотрели на принцессу на балконе. Вся в белом, она выделялась ярким пятном на фоне дворца с облицовкой из песчаника.

— А зачем она там стоит? — Поинтересовалась Шарата у спутника, силясь рассмотреть силуэт будущей королевы.

— Она так говорит народу, что скорбит вместе с ними. — Пояснил Мисар.

— Разве ей не хочется оплакать потерю самой? — Девушка удивленно перевела взгляд.

— Может и хочется, но такова цена за власть. — Пожал плечами Мисар.

— Это не справедливо. — Убежденно проговорила Шарата чуть позже, когда они немного отошли от толпы.

— Это почему?

Мисар умилялся всякий раз, когда Шарата пыталась вписать в свою картину мира обычаи Матура. Это как пытаться засунут квадрат внутрь круга — углы мешаются.

— У вас трон наследуют ведь? — Спутник кивнул. — Так вот, эта девушка не выбирала где родиться, да еще единственной дочерью. Она не выбирала власти и, уверена, очень хочет проститься с отцом. А ее этого лишают, потому что она должна стоять на балконе. Кому вот она так задолжала, что не может проводить родителя за Грань?

— Так уж сложилось. — Пожал плечами Мисар. — Все так провожают. Когда почил Тиберий, эта же девушка вместе с Августом стояли на том же балконе. Так же в белом.

Мисар, как мог, ввел Шарату в курс дела, но всего ведь не объяснишь — показывать надо.

Прогулка и рассуждения на тему нелегкой монаршей доли привели их к дверям Магической Академии Матура. Альма-матер, так сказать, половины местных академически образованных жителей, в частности и Мисара.

Академия напоминала королевский дворец больше, чем сам королевский дворец. Тонкие, изящные башенки, с молочно-розовым облицовочным камнем, соединенные тонкими мостиками переходов, с приспущенными сегодня флагами и отгороженная живой изгородью территория не оставляла равнодушным никого. Мисар, как выпускник этого учебного заведения, знал много его тайн. Например, он знал, что под живой изгородью находится чугунный кованый забор, каждый метр которого смотрел в небо острой пикой. Сквозь такой кустик не продерешься, да и сверху не каждый полезет.

— Вот куда тебе надо. На факультет правды. — Мисар указал на башенку.

— Куда? — Шарата даже замерла на месте.

— На факультет Защитников и Обвинителей в Магическую Академию Матура. — Терпеливо пояснил Мисар.

Шарата почувствовала, как в голове тихонько звякнул колокольчик. Она уже слышала его раньше — это значит, что ее ждет жизнеобразующее решение. Она спрашивала всех вокруг, слышат ли они такой же в похожие моменты, никто не признался. Но однажды, Дракет подмигнул ей и подкинул свиток. Там говорилось, что у каждого представителя морского народа есть такая «система оповещения» о чем-то очень важном, что происходит в настоящую секунду. Что-то, что ни за что нельзя упустить.

— Да. — Твердо кивнула девушка.

— Что «да»?

— Мне надо. Я хочу. Как туда попасть? Это что-то вроде Школы, верно? — Шарата с каждым словом была уверена все больше в том, что ей очень надо в эту Академию.

— Надо пройти вступительные испытания. Если общих знаний не хватает, но есть талант, тебя направят на дополнительные занятия. Адские нагрузки, но самые перспективные молодые люди не теряют время. — Мисар сам не понял, почему вдруг начал ей рассказывать об Академии. — С чего такой энтузиазм?

— Не знаю с чего, но знаю, что мне очень надо поступить в эту Академию. Это очень важно для меня и моей судьбы.

Мисар какое-то время обдумывал эту мысль, взвешивал все за и против, но все же решился.

— Это сложное мероприятие и у нас всего неделя на то, чтобы подготовиться. — Тряхнул головой зооморф. — Идем.

Мисар привел девушку к себе домой.

Там он провел ее на кухню, быстро расчистил стол и начал метаться по домику, подбирая книги.

— Тебе нужен общий минимум, без него будет совсем туго. Не знаю, что будет на испытаниях в этом году, но сперва всегда выявляют талант. Потом проверяют грамотность речи, а уж потом все остальное. То есть ты можешь вообще ничего не знать о законах, но поступить на правду, потому что у тебя талант. Кроме того, надо выяснить, сколько ты продержишься без воды погружения в воду и как часто тебя надо полностью превращать.

— Дольше светового дня мы еще не пробовали. — Вставила Шарата.

Мисар затормозил на пол пути и удивленно уставился на гостью, будто и забыл, что она тут.

— Да. Сегодня останешься у меня, спать будешь в свободной комнате. Там и стол есть, так что… — Мисар снова повернулся к ней. — Когда ты пила в последний раз? — И не дожидаясь ответа, поставил перед ней кувшин с водой и стакан.

— Пей. Тебе надо не реже раза в полтора часа — я считал.

Шарате было в некоторой мере лестно то, что она вгоняет ученого в это особенное «просветленное» состояние.

— И покормить тебя надо. Говоришь ты на общем хорошо, а как пишешь? — Уточнил Мисар. — Впрочем, не важно. Тебе столько нужно прочесть, что грамота сама исправится до приемлемого состояния. Начнешь вот с этого.

Мисар сформировал стопку из восьми средненьких книг. Шарата решила не просвещать его, что культура речи и письма — единственная дисциплина, которая легко давалась ей в Школе.

Девушка взяла верхнюю книгу из стопки. «История законодателя в лицах». «Тоже не плохой способ провести время», — подумала она и приступила к чтению.

Было довольно занудно и продираться сквозь текст пришлось на собственном упрямстве, но этот текст дал ей возможность понять как менялись тенденции от правителя к правителю, вплоть до почившего сегодня утром Августа. Но Шарата с гордостью отметила, что за пару лет перерыва от чтения она не очень потеряла в скорости: эту книгу осилила за четыре часа.

За это время Мисар успел подготовить комнату, где жили родители. Он предпочел остаться в своей после их смерти, а из родительской сделал гостевую спальню. Правда гостей с ним давненько не случалось, так что в этой комнате был приличный такой слой пыли, да и постель нуждалась в свежести.

В общем чуть-чуть магии, немного старания и комната стала пригодной для жизни. В шкафу нашлась подходящая Шарате одежда, бережно сохраненная магией его матери, а на столе появились писчие принадлежности и печенье из ближайшей кондитерской.

Когда Шарата закончила читать и захлопнула книгу, как раз закипела вода на нагревательной плите — Мисар готовил отвар, помогающий концентрироваться. И звук захлопывающейся книги привел его в замешательство.

— Уже? — Он уставился на прочтенный томик «Законодателей» в руках девушки.

— Ну да. — Она пожала плечами и потянулась к следующей книге в стопке.

— Я ее неделю не мог осилить, хотя там масса полезного. — Мисар продолжал стоять с горячей водой в одной руке и пакетом со сбором для отвара в другой.

— А я вот смогла. — Снова пожала плечами морская дева.

Новый переплет гласил «Легенды и мифы солнечного края, нашедшие реальные подтверждения в исторических фактах». Этот том был почти вдвое больше предыдущего, а тот был в два пальца толщиной, да еще не крупным почерком. Тут почерк был просто бисерный.

Правда легенды были так же увлекательны, как и исторические подтверждения к ним, так что том был закончен уже к вечеру. В процессе она допила всю воду из кувшина, выпила еще столько же охлажденного отвара, съела целую корзину фруктов и пучок сельдерея.

— Как себя чувствуешь? — За окном стемнело и теперь они ужинали. Шарата морскими ежами, которых принес Мисар, а Мисар куском мяса размером с голову Шараты.

— Нормально. — Поразмыслив ответила она.

— Я принес пол бочки морской воды — если что влезешь туда. — Мисар кивнул на бочку в углу комнаты.

— Ладно. — Она улыбнулась.

— Пора спать?

— Еще не спала над водой. Но да, пора. Что будем делать завтра?

— Заниматься. Ты — готовиться к поступлению, я прочту все-таки хоть немного по анатомии. Надо следить за твоим самочувствием, чтобы знать, когда тебе нужно к воде и нужно ли вообще.

— Тогда надо выйти прогуляться. Активность и солнце — наверняка это часто будет находить меня в Академии.

— Да, ты права. Значит, за фруктами пойдешь со мной. Посмотришь на рынок.

Недолгое обсуждение планов и они разошлись спать.

Шарата долго ворочалась и не могла никак понять, как именно нужно спать, если нет воды, зато есть воздух. Пока она об этом думала, она как-то сама собой и уснула.

Под водой

— Смерть людского правителя для нас не выгодна. — Прошипел ученый муж.

— Наплевать. Он нам не нужен. — Ответила ему задумчиво собеседница.

— Пока они будут тосковать и разбираться с престолонаследием, мы потеряем время, а оно драгоценно. — Согласился второй муж с первым.

— Дождись морозов — будет тебе власть на земле. — Кажется, женщина совершенно не была обеспокоена срывом планов.

Конечно, не приятно то, что придется отложить захват власти, а ведь старый король почти согласился на все условия. Но молодым правителем легче управлять — он ведь в себе не уверен. Так что они просто выждут траур и выйдут на связь со следующим королем ближайшей страны. А там вопрос нескольких лет — в конце концов, что такое два-три года для властьимущего?

* * *

Дракет уже третий день не покидал хранилище знаний. Он рассмотрел в потоках предвестие беды, и пытался найти пророчество об этом.

— Дракет, пора передохнуть. То, что ты ищешь, найдет тебя само, стоит только успокоиться и перестать искать.

— Я сам не знаю что ищу. — Устало откинувшись на спинку стула, ответил он ученому мужу, сохраняющему это место уже третий десяток лет.

— Тем более. Отдайся потоку — он все подскажет. — Улыбка чуть тронула лицо морского мужа.

В конце концов, Дракет и сам сдался, отправившись на прогулку.

Сегодня потоки были спокойны, даже чуть печальны. Вода донесла обрывки разговоров с земли: покинул подлунный мир правитель и Постонское море тоже выражало соболезнования.

Сам же ученый муж был озадачен не только своими странными поисками, но и пропажей названной дочери. Шарату уже неделю никто не видел.

Тот факт, что ее стали часто замечать отряды, патрулирующие дно на предмет утопленников, возле Запретной Бухты надежды не вселял, но сам он боялся отправиться туда и разузнать.

Боялся он не нарушения правил, не того, что его могут отлучить от работы в Совете, а того, что найдет там эту девочку иссохшую, не сумевшую добраться до воды.

Все запретное всегда манит детей — все это знают. Но запрещают ведь то, что действительно опасно, разве нет?

Мужчина вспомнил, как сам был юным и беззаботным и как его влекло ко впадинам в самом центре их дома. Он знал, что туда нельзя, что там много неуправляемых потоков, но поделать с собой ничего не мог.

Сколько же раз он едва уносил хвост от местных хищников? А сколько раз клялся себе, что больше не вернется туда ни за какие блага? Ровно столько же, сколько в результате возвращался.

С другой стороны именно он, в результате, доказал, что выжить там не только можно, но и не так уж и сложно. Целый трактат составил, с которым и вошел в Ученый Совет. Вот уже двадцать лет он отвечает за выживание во враждебных условиях.

Его лучший друг Ниол был таким же — исследователем. Но он вместе с женой не вернулся из очередной экспедиции в четвертый океан. Шарата в глубине души ждет их — он знал.

Хотя, возможно, уже перестала, потому и ушла из Жарема — решила, что тут никому не нужна? А как же он? Он, Дракет, ждал ее каждый день, и был рад видеть ее в любое время — неужели она не понимает?

Сеанс жалости к себе был прерван извне: в него на полном ходу врезалась морская дева с золотым хвостом.

— За мной. — Коротко приказала девушка и очень быстро заработала хвостом к Запретной Бухте.

Дракет был растерян и совсем не был уверен, что хочет знать, что там — в Бухте. Но возражать не решался: за тот короткий миг, что он видел ее глаза, он успел рассмотреть в ней возбуждение исследователя. Такое он видел часто и не хотел сбивать ее с настроя.

Уже у самой Бухты она замедлилась и забрала вниз — к расселине в породе. Не без труда протиснувшись в эту щель, Дракет был вынужден плыть наверх, довольно долго.

Его не покидал вопрос: как тут протискивался представитель Совета во время последнего визита земных правителей?

Наконец, они вынырнули на поверхность в гроте. Грот довольно просторный, с песчаным берегом и большим пространством воды, высокими сводами. Сквозь бреши в породе пробивался свет.

А еще тут был двуногий — представитель особой породы, которая в каждой расе есть. Крупный, светловолосый, на лицо чуть наивный. Но у этого конкретного индивида глаза светились.

Живых двуногих так близко Дракет не видел никогда, и первым у него проснулся вбитый с детства инстинкт: бежать. Потом проснулось любопытство: ведь так близко живых двуногих он никогда еще не видел.

На суше

— Вылезай. — Скомандовала с земли Шарата, которая, активно работая тазом, отползала по песку подальше, освобождая место для него.

— Что творишь?! — Дракет даже выпрыгнул в воде. — Высохнешь же!

— Вроде ученый муж, а в такие глупости веришь. — Покачала головой девушка, пристраиваясь под луч света так, чтобы еще немножко расширить солнечное пятно на чешуе. — Вылезай, кому сказала!

Дракет всегда был тощим, его в детстве дразнили килькой. С возрастом это никуда не ушло и сейчас, когда многие ровесники уже щеголяли дряхлеющими торсами, он оставался килькой и был этому обстоятельству очень рад в глубине души. И теперь, своим килечным телом, он уже наполовину высунулся из воды, сомневаясь — стоит ли вылезать.

— Ты мне веришь? — Подняла на него глаза Шарата. Дракет кивнул. — Тогда вылези и ляг так, чтобы солнце на хвост попало.

— Это не солнечный свет. Солнечный свет не так выглядит. — Категорично ответил Дракет.

— Делай, что сказано, а? Вот проверим теорию и будешь нас учить, идет?

Наконец, почтенный ученый муж решился. И чтобы своей решимости не растерять, он быстрым единым движением выпрыгнул на песок и, не давая себе шанса передумать, так же как недавно Шарата, пополз от воды подальше.

Когда он закончил, Мисар, не говоря ни слова, переместил его хвост так, чтобы сразу несколько лучей света попадали на хвост, и все принялись ждать.

Мисар и Шарата обсуждали что-то об экзаменах, подготовке и объеме информации, которую следует изучить по этому поводу. Дракет слушал их в пол уха, занятый собственными ощущениями.

Где-то через минут через сорок Шарата глухо зашипела. Дракет дернулся на звук и замер с открытым ртом: ее хвост чуть заметно светился, но он был уже не хвост, а вполне полноценные ноги. Ее лицо неуловимо менялось, все больше походя на человеческое, а чешуя с тела втягивалась под внешние покровы, превращаясь в человеческую кожу. Все превращение заняло несколько минут.

Когда все закончилось, девушка поднялась и отправилась в глубь грота, откуда вернулась уже одетая. Правда, золото чешуи осталось с ней — волосы из просто желтых стали золотыми.

— Все меньше и меньше времени занимает. — Констатировал зооморф.

— Болит тоже меньше. Уже даже не болит, а жжет. — Подсказала девушка.

На шее у зооморфа слабо засветился кристалл, записывая сказанное.

— Плохо, что ты не знаешь, сколько заняло первое превращение — можно было бы спрогнозировать, сколько ждать твоего друга. — Мужчина покачал головой, будто действительно был расстроен.

— Второе заняло около трех часов, и дальше никаких скачков не было — время сокращалось постепенно. Думаю, что часа через три с половиной мы все узнаем. — Подбодрила его Шарата.

— Тебе следует готовиться. Уже завтра испытания. — Мисар вытащил огромный талмуд, заложенный посередине.

— Есть хочу. — Пожаловалась она, принимая книгу.

— Я пойду в город и принесу еды. А ты учись и приглядывай за подопечным. — На этом зооморф вышел.

— Что происходит, Шарата? — Через несколько минут нарушил молчание Дракет.

— Исследования. — Пожала плечами она.

— Думаешь, что я тоже превращусь в человека? — Эта мысль царапала привычную, устоявшуюся картину бытия.

— В человека точно не превратишься. Я все еще нашей расы, только приспособленная для жизни над водой. Это странно, я понимаю. Но нужно выяснить, есть ли у этого ограничения. Может так могу только я? Или есть другие ограничения — возраст, пол, вид?

— Мы все одного вида. — Поправил ее ученый муж.

— Да, то-то мы с представителями северного океана так похожи. — Хихикнула девушка. — Если смотреть с точки зрения земной науки, одного мы рода. А видов разных.

— Ты тут пропадала последнее время? — На всякий случай уточнил Дракет.

— Да. — Коротко ответила Шарата и вернулась к книге.

Дракета всегда поражало то, как она читала: будто замирала на короткое время, полностью погружаясь в текст. Проглатывая книгу за книгой, она способна была, кажется, поглощать, любое количество знаний.

Мисар вернулся через полтора часа с большой корзиной.

— Сыр и мед принес? — Нетерпеливо спросила Шарата, откладывая талмуд.

Дракет рассмотрел название: «Политические аспекты попытки захвата власти: Эмиральс».

— Ты что читаешь? — Поразился Дракет.

— Мемуары Ромуля Карцера с комментариями Морела Карцера — анализ со стороны очевидцев событий. — Пояснила Шарата, уже державшая в руках пол головы сыра. — Ну там комментарии кучи народу, на самом деле. А что?

— Не думал, что ты интересуешься политикой, да еще наземной. — Ошеломленно ответил Дракет.

Девушка только плечами пожала и вернулась к сыру.

Вообще, она прикипела к молочным продуктам даже больше, чем к фруктам, что удивляло Мисара и не удивляло Ралиту. «У каждого свои вкусы, — говорила она, — почему у нее должно быть иначе?».

В корзинке нашлись и свежие овощи, и свежие фрукты, и сразу ополовиненный кусок сыра, и вино, и пресная вода.

Все богатство было разложено вокруг хвоста Дракета, и компания приступила к употреблению. Разговор тек своим чередом, Мисар и Шарата отвечали на вопросы, которые сыпались из Дракета как из рога изобилия.

Скоро и ему, как когда-то Шарате, стало тяжеловато дышать, но это ощущение быстро было вытеснено жуткой болью во всем теле: чешуя по всему телу втягивалась, обнажая кожу, хвост разделялся на ноги и даже зубы заболели. Как существо к зубной боли непривычное, именно эта часть впечатлила Дракета в первом превращении больше всего.

И длилась эта пытка добрых десять минут. Мисар и Шарата стояли рядом, убрав подальше от конвульсирующего ученого еду и напитки, и не мешали ему переживать это состояние. Да и чем они могли бы помочь?

Наконец, все закончилось. Дракет тяжело дышал, лежа на песке и пытался осознать, что произошло. Шарата протянула ему воды, пояснив, что так ему будет легче. «На слово поверь», — строго сказала она.

Несколько глотков действительно заставили заиграть жизнь новыми красками.

— Тебе нужно хотя бы несколько часов пробыть на поверхности. Потом можешь вернуться домой. — Добавила девушка чуть погодя.

С Дракетом сделали то же, что с Шаратой — накормили местной едой, помогли пройтись впервые в жизни, потом одели и вывели на солнце.

И произошло с мужчиной то же, что с Шаратой не так давно: он замер, пораженно уставившись вперед. Впереди было бескрайнее море и безмятежное голубое небо, где-то там, далеко-далеко, сходившиеся в линии горизонта.

— Ты все море решил на сушу вытащить? — Послышался слишком громкий для такого небольшого существа голос.

— Привет, Докс. — Весело ответила Шарата, довольная эффектом, произведенным на Дракета.

Правда, Дракет, видимо, не ожидал в таком крошечном относительно него существе такой мощи. Шарахнулся Дракет от варана. Варан на него даже головы не повернул, как грелся в закатном солнце, так и продолжил. Дракет, наверное, хотел уплыть от странного существа (быстро-быстро), но ему это не удалось в виду отсутствия хвоста и воды, а также наличия под ногами песка. Поэтому Дракет рухнул на тот самый песок. Но, как и положено почтенным ученым мужам, лицо его выражало только спокойствие.

— Надо будет — всех вытащу. — Вместо Мисара, смеясь, ответила Шарата.

* * *

— Ваше высочество. — Ласель исполнил положенный случаю поклон.

— Величество. — Буркнула недовольная наследница престола, глядя на ироничного молодого мужчину.

— Вот Слезу Постона на голову напялишь, тогда и будешь меня поправлять. — Не меняясь в лице, ответил мужчина.

— Долго ждать не придется. — Еще раздраженнее буркнула Серевина, тряхнув шоколадными волосами.

— Правление твое, дорогая, вилами по воде писано. — Развалившись в кресле ответствовал пришлый.

— Вот и помоги мне на чем попрочнее его написать. — Настроение Ласель передалось и Серевине.

— Опять? — Теперь насупился Ласель.

— Последний раз. Обещаю. — Будущая королева, первая, между прочим, самолично правящая, внимательно следила за тем, как Ласель менялся в лице и все больше походил на разбуженную сову. — Мой двор — сборище скотов и куриц. Скотный у меня двор. Не то чтобы я питала на этот счет иллюзии, но мне очень хочется задницей трон погреть…

— От меня ты что хочешь?

— Самые смелые баламуты уже успели обзавестись наследниками. И, конечно, отправили своих чадушек учиться. В нашу академию. Ты сколько раз ее закончил? Два? Три?

— Семь. — С каждым словом Серевины Ласель мрачнел.

— Вот еще разок закончи. Самые младшие завтра на первый курс пойдут поступать. Пять штук. Остальные ровным слоем по курсам размазаны.

— А в случае чего, детки смогут стать заложниками обстоятельств. — Понятливо кивнул мужчина. — То есть на этом я не меньше полугода потеряю.

— Че это? Коронация через месяц.

— Серевина не будь дурой. Ну пожалуйста. Тебе не просто сесть на трон надо. Тебе в него врасти своим очаровательным филеем надо.

— Ну ладно, прав. Полгода.

— Минимум. — Внес ясность Ласель.

— Минимум. — Покладисто согласилась принцесса.

— Через пол года мой долг перед тобой искуплен и я свободен. Так? — вкрадчиво уточнил будущий студент Магической академии Матура (куда еще поступить надо).

— Точно так.

Ласель кивнул и они ударили по рукам.