Воздушная воронка держалась без изменений уже минут пятнадцать — я была довольна.

— Молодец, Гант. — Выразила я свое удовлетворение вслух.

— Какой-то месяц. — Буркнул он. — Ты вон, получается, за неполный год всему научилась, а я…

— Ты к себе несправедлив. — Укорила его Мьяла.

— Точно. — Поддержала я. — Ты уже не навредишь никому случайно — это отличный результат для месяца.

К Ганту пришла охороница. У него была очень пушистая трехцветка, предпочитающая сливки и спать с его женой. Первые минуты наших занятий всегда посвящались восторгам по поводу новой любимицы. Может им такая защитница и не нужна, а пусть будет.

Прошло почти три недели с тех пор, как Гарт уехал в сопровождении пятерых коллег в столицу. Никаких вестей от него пока что не было, но я и не надеялась. Тревога не сработала

и хорошо. Я заходила в здание стражи на этой неделе — никто не возвращался.

Тамьяра не зашла ни разу с той ночи. Атория на вопросы о самочувствии подруги отмалчивалась. В первые дни после возвращения она без умолку говорила об общине кампроу, о том, как утроила там Вьяму. Ее муж, как я поняла, заключил несколько договоров за те пару дней, что там был и теперь считал желание (истерию) Атории по поводу этой поездки не блажью, а отличным чутьем.

На улице во всю набирала обороты весна: снег почти сошел, потихоньку начинался засев и подготовка к сезону огорода. С меня эта головная боль была снята Пьюрифом, который сам с землей что-то там решил и теперь у меня был довольно разнообразный огород из всего, что было признано пригодным для засева. Предметом споров стали кабачки. Я, хорошо помня все шутки моего мира на этот счет, запретила сажать больше двух кустов и то потому, что домовые с удовольствием питались кабачками в любых количествах.

Честно говоря, сама я с выращиванием чего бы то ни было не сталкивалась никогда в жизни, но считала, что шутки всегда основываются на реальных событиях.

Каждое утро Мьяла будит меня пораньше, и мы делаем маски для лица и волос. Я — потому что надо, Мьяла — потому что мне одной грустно. Результат был заметен по моей коже и тому, как удерживался макияж на моем лице.

Благодаря этому я очень быстро разработала пропитки для тканевых масок и подобрала ткань для собственно масок. Наличие у меня в распоряжении стихий, конечно, позволяло делать их неодноразовыми, но нужно было подобрать ткань плотную, мягкую и приятную к коже.

С выбором помогала Атория, у которой в тот день был культурный шок: она впервые побывала на настоящем рынке. До этого она бывала только в лавках с соответствующим уровнем обслуживания, а тут прошлась по полноценным торговым рядам.

В итоге мы выбрали отрез ткани, которую продавец назвал «шкем» — очень похожую на привычные тканые тряпочки, которые использовали для тех же целей, только немножко грубее.

Всю прошлую неделю я портила налима. Не целого, на самом деле, а только налимовы потроха, которые мне честно отдавала коллега Мьялы по поддону. Мне нужна была печень этой рыбы. В чем проблема? В том что я — богатенькая девочка с Барвихи, знала только то, что мне нужна печень любой тресковой рыбы для моих целей, а вот как эта несчастная печень у рыбы выглядит не имела ни малейшего понятия!

Я знала из какой-то экскурсии, что получить рыбий жир можно так же, как вытапливать сало — без фанатизма прогреть печень тресковых рыб и собрать выделяемую субстанцию. Знала, что, если топить рыбий жир из свежеубитой рыбы — он не пахнет. Знала, что он богат ретинолом[1], эргокальциферолом[2], огромный букет разного вида кислот просто неприлично полезных для организма. Проживая в Подмосковье, я принимала рыбий жир восемь месяцев в году из двенадцати. Тут с экологией было поинтереснее и само по себе нахождение на улице не вредило организму, но сейчас, когда весна только начала разгуливаться, я начала остро ощущать все прелести авитаминоза: начали слоиться ногти, сильнее выпадать волосы, стали слезиться глаза по утрам, стала хуже спать и больше есть, настроение в целом ухудшилось. В этой связи с поняла, что надо что-то менять и решила начать с первого что вспомнила: рыбьего жира. Задолго до того, как мы с вами увидели его в капсулах в аптеках, его «придумал» норвежский врач, за что я ему была, конечно, премного благодарна, когда попыталась вытопить все рыбьи внутренности в разных плошках и два дня проветривала после этого кухню с помощью воздуха.

Когда я пришла просить еще потрохов после неудачного эксперимента, кампроу поинтересовалась у меня с опаской зачем мне. Я обрисовала без подробностей, что хочу получить и на следующее утро мне принесли плошку печенок, добытых из свежепойманных налимов. На вопросы о пригодности других рыб, кроме налима, я категорично ответила: «Только треска, только хардкор». Меня не поняли, но заверили, что дадут мне именно налимью печень. Честно говоря, я даже не уверена, что налим — это треска, но сомневаться себе не позволяла.

С шестого раза я получила прозрачную желтоватую жидкость, похожую на рыбий жир на вкус. После начала ежеутреннего приема ногти и волосы показали заметное улучшение, так что я решила, что была права.

Кроме того, я стала есть черемшу, которую мне добывал Пьюриф — понятия не имею где. Дело это прям скажем для запаха изо рта затратное, зато богаче ретинолом я не знала буквально ничего.

За пол часа до обеда я выпивала столовую ложку растительного масла, чтобы восполнить недостаток витамина Е.

Чтобы восполнить недостаток тиамина[3] я показала Ладке рецепт подсолнечной халвы. Правда сама я вспомнила его с трудом: на курсы по восточным сладостям я ходила от нечего делать. Последний мешок семечек ушел на создание халвы, но мысль о том, что без термической обработки нужные соединения не образуются, победила. В конце концов, уже весна — скоро будут новые подсолнухи. В прошлом году я запасла только половину тех цветков, которые нашла. В этом — соберу все.

Я эмульгировала усовершенствованную версию крема для лица — с яичным белком и маслом авокадо. Добыть последнее оказалось довольно сложно — пришлось размолоть косточку в пюре и из нее получить масло методом, схожим с добычей оливкового масла. Проблема состояла в том, что косточек у меня было всего две, а масла вышло — три столовых ложки. Я долго думала, куда его применить и в итоге решила сделать матирующий крем для лица.

В общем, как раз в момент, когда я прогревала эмульсию, ворота затрясли. Это момент, требующий внимания, так что, когда через две минуты звука трясущегося запора, Вилко поинтересовался пускать ли Тамьяру, я упустила температуру и крем мгновенно пошел хлопьями.

— Твою мать! — Рявкнула я и Вилко сжался. — Прости, это не тебе. Впусти, конечно.

У меня была еще ложка масла, так что я сразу начала вторую попытку.

— Так вот, как это происходит. — Улыбнулась Тамьяра, входя на кухню.

Она будто постарела за эти недели. Это просто авитаминоз. Неудивительно, если она питается в основном мясом и долгоиграющими овощами, вроде белокачанной капусты и картошкой. Я изо всех сил не давала себе думать о том, что виной всему стресс. Авитаминоз — только и всего.

— Как твоя весна, Тамьяра? — Спросила я, не отрываясь от своего занятия.

Вопрос дежурный — его все задавали всем, как только показывался первый подснежник. Зачем именно пришла девушка я не знала, так что ничего умнее этого вопроса в голову не пришло.

— Привет алхимикам! — Весело поздоровалась Мьяла.

Я же не пользуюсь «приветом» больше полугода, откуда она его взяла? То как изменилась речь подруги от совместного проживания со мной меня начинало серьезно пугать — объяснять окружающим некоторые слова становилось все сложнее. Откуда в моей речи взялось магическое слово «шлышло», например, я и сама не знала. Я даже его значение не до конца понимала. Но именно этот емкий эпитет теперь использовала Мьяла всякий раз, когда скалка не слушалась, тесто плохо всходило или дрожжи портились.

Тамьяра вздрогнула. Наверное, она надеялась поговорить наедине, потому и пришла днем. Кто ж знал, что Мьяла так быстро все распродаст сегодня.

— Если тебе станет легче, она все равно подслушает. — Не отвлекаясь от эмульсии сообщила я. — Так что говори при ней.

— Ты так любишь подслушивать? — Ухватилась за мысль Тамьяра, укрепляя меня в мысли о том, что она пришла не о косметике поболтать и мои новинки обсудить.

— Дом маленький, — пожала плечами девушка, — куда бы я не пошла, все равно вас услышу. Кстати, именно поэтому я и хочу построить дом побольше и переехать. — Кинула она камень в мой огород полным превосходства голосом.

— Мы можем перестроить этот. — В очередной раз проигнорировала выпад я.

— Не можем — это дом твоих родителей. — Пропела Мьяла. — Так нельзя.

— Нечисть накличу? — Изогнула бровь я.

Тамьяра смотрела на нас большими глазами и мне стало стыдно.

— Прости нас. — Склонила голову я. — Наболевшая тема. Ты хотела поговорить?

Настал момент прогрева эмульсии и добавления масла из косточек авокадо. Единственное, что я не смогла поставить на поток — это кремы. В зависимости от состава, менялись пропорции ингредиентов, а значит нагревала я это все разное время, добавляя разные компоненты в разные моменты. Но пойти хлопьями вся субстанция могла только в несколько минут: пока я ее нагревала до «температуры стабилизации», как я про себя называла этот момент.

Какое-то время все смотрели на крем в моем горшке, а потом Тамьяра глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.

— Мой старший брат был злым. — Начала она. — Мне никто никогда не верил, когда я заставала его за замучиванием кошек и собак до смерти, за отравлением воды в озере в лесу, когда родителей позвали на королевскую охоту. Когда мне было одиннадцать, ему — шестнадцать, мне откликнулся огонь. Родители были так рады — это резко поднимает ценность невесты, а брат пришел в бешенство. Он постоянно тыкал меня, пихал, толкал и говорил, что я порченная. После этого он стал срывать зло на служанок. — Она всхлипнула. — Как-то раз я застала его за избиением одной из них, попыталась убежать и позвать папу, но он поймал меня. — До этого тихий и равномерный голос задрожал. — Придавил к стене и стал кричать на меня, осыпал ударами и я это сделала! — Девушка вскочила, по волосам побежали искры. — Да, я его сожгла! — Она металась по кухне, как зверь. — Я не хотела. — По дороге попалась скамья и она туда буквально рухнула. — Но, клянусь всеми богами, я была права. Я вижу его лицо, охваченное огнем в кошмарах, и там он смеется так же, как когда на самом деле горел. Я не знаю, оставит ли он меня когда-нибудь, но я была права, избавив мир от этого монстра. — Она бормотала, раскачиваясь вперед-назад. — Я спалила все крыло того дома, где мы тогда жили. Служанка успела убежать и поднять панику — только из-за этого я не убила никого больше. — Подняла чуть влажные глаза женщина, выпрямила спину и сумела справиться с дрожью в голосе. — Когда я увидела Шивлеса, я сразу поняла, что он такой же. У них у всех в глазах этот огонек, его всегда видно. Никто не хотел меня слушать. Опять. Я его увидела только на свадьбе Вьямы, но ни Атория, ни муж меня не слушали. Они отдали ему эту девочку. — Она помолчала.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Нарушила через несколько минут тишину Мьяла. — Это не твоя вина.

Я не знала, что сказать. Мысли в голове не желали устаканиваться, приходить в норму. То, что рассказала Тамьяра, уничтожило остаток моего самоконтроля после случившегося. Я видела кошмары все эти недели, пыталась доказать себе, что я не зря отпустила Шивлеса, отдала его под королевский суд. Сейчас я понимала, что отпустила чудовище, которому не должно быть места под луной. Я должна была убить его, но мне не хватило духу на это. Тамьяре хватило, несмотря на то, что монстром был ее родной брат. А мне нет.

— Ты была права. — Повторила тихо я. — Ты сильнее меня и, пред ликом всех богов, я заявляю: ты поступила правильно.

— Пообедаем? — Предложила Мьяла, когда поняла, что уже измяла свою юбку — минут через пятнадцать тишины, во время которой каждая думала о своем.

Тамьяра кивнула и Мьяла перешла к плите.

— Тами, ты должна научиться пользоваться своим даром. — Сообщила ей каким смогла будничным тоном.

После этого все же обратила внимание на горшок. Естественно, крем пошел хлопьями.

Казалось, все вернулось на круги своя. Всю неделю было тихо, мы все работали и учились. Тамьяра присоединилась к Ганту в постижении науки управления стихиями. Учитель я, конечно, так себе, но выбора у местных не было. Так что все повторяли упражнения изо дня в день, практикуясь в управлении. Гант стал пробовать обращаться к огню, Тамьяра боролась с внутренним запретом. У нее пока что получалось только когда она злилась, а вот Гант на диво легко нашел общий язык с огнем.

Я надеялась, что после аншлага первого месяца народ несколько поубавить аппетиты и запись станет чуть менее плотной, но нет. Каждый день приходил кто-нибудь новый и они были готовы ждать неделями, чтобы попасть ко мне. Это не плохо, но утомительно.

Поздней ночью, когда все домочадцы видели десятый сон, нас разбудил грохот снизу. Проснулась я на него не сразу, как и Мьяла, видимо, с которой я столкнулась на лестнице. Прям традиция: сталкиваться на лестнице, когда внизу происходит что-то противоестественное.

Путь не сразу, но мы нашли источник звука: коворода пыталась вырваться на свободу, но стопка обычных сковородок крепко прижимала ее к дну шкафа. Стоило мне открыть дверцу, как груз был сброшен, а огромная реликвия помощников вырвалась на свободу, перелетев (в прямом смысле слова) на плиту, где продолжила громыхать, уже о камень.

— Дай ей стихии. — Подсказал Вилко.

Все помощники взъерошенные и сонные собрались на кухонном столе. Похожие на колосок и шишку, соответственно, полевой и лесовой молчали насупившись. Ладка, несмотря на необычность ситуации, пыталась доспать стоя. Пьюриф был мрачен, а Вилко сосредоточен — давая мне подсказки.

Я же с удивлением отметила, что само выражение «дай ей стихии» не вызвала вопросов — я просто отправила в ковороду немного воды, земли, огня и воздуха, соответственными проявлениями каждой.

Как только коворода получила желаемое, она замерла. Потом стихии заклубились внутри поверхности, через непродолжительное время явив нам встревоженное лицо человека.

— Наконец-то! — Прозвучал голос, будто из старого монофонического телефона. — Кто там?

— Спокойной ночи, Могно! — Влез между мной и ковородой Пьюриф. — Что случилось?

— Они идут! — С паникой в голосе крикнул он. — Нечисть вернулась!

— Что? — Переспросила я.

— Я потом объясню, Литта. — Отрезал непривычно жестко дворовой. — Дай нам пообщаться. — На меня повелительно помахали рукой.

Мьяла схватила меня под локоть и утащила наверх.

— Что происходит? — Спросила ее уже наверху.

— Знать не знаю. — Сообщила она и утащила меня спать с ней в одной комнате, объяснив этот порыв тревожностью.

[1] Витамин А

[2] Витамин Д

[3] Витамин В1