Утро началось с робкого шкрябания в дверь.

— Литта, я не хотела тебя будить, но к тебе в кабинет пришла та женщина с рынка. — Пропищала из-за двери Мьяла.

Я подскочила, приоткрыла дверь и высунула лицо.

— Давно я сплю? — Сипло ответила я.

— Четвертый день идет. — Встревоженная на вид Мьяла жадно вглядывалась в мое лицо.

— Проводи ее в кабинет, я приду минут через десять. — Просипела я. Мьяла кивнула и удалилась.

Я в рекордные сроки натянула платье и побежала в облюбованный для выделения естественных жидкостей куст, потом еще быстрее на кухню, где залпом выпила кружку воды, а потом пол кружки молока. После я наскоро умылась сперва просто водой, а потом ромашковым настоем. Завершила все водой с эхинацеей, но в качестве увлажняющей она мне не очень нравилась. Вот после этих свершений я забрала волосы под ленту и отправилась смотреть, в каком состоянии кожа моей первой клиентки.

— Светлого дня. — Чинно поздоровалась я с явно нервничающей торговкой.

— Ага.

— Первый комплекс процедур обойдется в две медяшки. — Сразу перешла к самому интересному я. — Все последующие, а ходить ко мне надо дважды в неделю, по пять медяшек. Такая цена только для тебя, остальным будет дороже.

— Да я жить у тебя за такие деньги буду! — Обрадовалась женщина.

— Договоримся. — Улыбнулась я. — Первым делом мы воспользуемся магией стихии. Снимай всю одежду и распускай волосы, я сейчас вернусь.

Ведро воды с просунула в дверь не засовывая голову, оставив небольшую щель на случай непредвиденных обстоятельств.

— Стой спокойно и ничего не бойся. — Подсказала я.

После этого я дала воздуху задачу — удержать дородную женщину висящей в сантиметре над полом, пока вода делает свое дело и отпустила на волю желание сделать добрую женщину чистой и здоровой.

Стихии, судя по удивленному вздоху, тут же принялись за дело. Похоже, вода щадила чувства неразумных детей, огибая тело постепенно, а не набрасываясь целиком. Пока женщину мыли я повернулась к кладовке, чтобы дать ей свежее полотенце.

— Ты всех будешь так мыть? — Осведомилась Мьяла с кухни.

— Тебе такой метод нравится меньше бадьи с остывающей водой? — Вопросом на вопрос ответила я.

— Нет, мне очень нравится, хотя ощущение и непривычное. Но люди могут этого не понять.

Я вышла к ней.

— Они все больны телом и то, что это вошло в привычку не значит, что так и надо. — На меня смотрели удивленно. — Мыться надо обязательно.

— А как же нечисть?

— Ты неделю в чистом доме живешь и с чистым телом. Тебя побеспокоили хоть раз? — Парировала я.

— Нет. — Смущенно ответила девушка.

— Подогрей плиту, пожалуйста, мне нужно будет несколько отваров согреть.

Мьяла кивнула и пошла к печи. Я же, тем временем, вернулась в гостиную, услышав плеск воды.

— Полотенце. — Протянула предмет текстиля. — Присаживайся, а я займусь одеждой.

Вода даже без просьб с моей стороны занялась жутко грязным платьем и фартуком. Исподнее, на мой взгляд, восстановлению не подлежало, но альтернатив не было, так что и его приводила в порядок стихия.

Пока женщина вытиралась, вода закончила и я, озадачив просушкой одежды воздух, отправилась выливать воду. К этой стихии я испытывала искреннюю благодарность.

Взяв с собой холодный настой ромашки и пустое ведро, я снова вернулась к будущей румяной красавице.

— Нужно умыть этим лицо, а потом я осмотрю тебя повнимательнее.

Я взяла ту ткань, через которую цедила масло, обмотала ее вокруг старой деревянной ложки и подожгла. Тот факт, что ткань занялась, подсказал мне, что огонь действительно ведом чувством долга, не оглядываясь на то, существует ли он в реальности.

Предположив, что воздух не сможет держать мой импровизированный факел на весу, пока я осматриваю кожу и волосы женщины, я оставила факел болтаться в воздухе.

Клиентка как раз закончила умывание, пока я проводила все манипуляции.

Чуть успокоившаяся и очищенная кожа производила удручающее впечатление: менять нужно прежде всего систему питания, а не уход за кожей. Волосы примерно в том же состоянии, что и у меня. Русые, с желтинкой, они могли бы быть гордостью любой женщины, но полное отсутствие ухода за собой сделало их тусклыми, пушистыми и очень ломкими.

— Я вижу, что нужно много работать над собой, чтобы избавиться от этого всего.

Мадам явно оскорбилась, но я ткнула в ближайший воспаленный пустулезный прыщ.

— Чтобы не было больно себя трогать, а кожа была нежной и красивой, нужно за собой ухаживать. Некоторые процедуры никто кроме меня не проведет, но и сама ты можешь существенно облегчить себе жизнь.

Взгляд все еще выражал обиду, но я видела заинтересованность.

— Сейчас я протру твою кожу несколькими составами и расскажу, что тебе нужно будет делать ближайшие три дня. Потом вернешься ко мне и я проведу новые процедуры. Через две-три недели увидишь заметный результат.

— Что так долго-то? — Возмутилась она.

— Поверь, никакие жуки и волшба не даст тебе того, что могу дать я. — Доверительно сообщила я ей.

— Ладно, делай.

Я принесла ей большую кружку сырой воды с наказом выпить, пока я готовлю составы. Сама пошла подогревать васильковый отвар и готовить пасту из зверобоя. Скорее всего, такая процедура никак не поможет ей, но он хорошо снимает воспаления. Я даже при свете факела, который оставила в старом горшке затушенным, не смогла определить тип кожи, так она обсыпана. Так что надо побороть воспаление, а потом уже все остальное.

В комнату я вернулась с нашим рыночным лотком, загруженным кружкой с отваром, кусочками чистой ткани и блюдцем с кашицей из зверобоя.

— Не бойся. — Предупредила я и начала аккуратно, без давления, протирать кожу лица теплым отваром.

Кожа чуть покраснела, но это нормально. Дождавшись, когда он высохнет до конца, оставив чуть заметную липкость, я нанесла пальцами кашицу, заставив клиентку откинуться в кресле.

— С этим составом нужно полежать минут двадцать, а я пока тебе расскажу, к чему предстоит привыкать. — Мычание было мне ответом. — Для начала, нужно умываться отваром, который я тебе дам. Не жалей его и повторно не используй — умылась и выливай. Это дважды в день — утром и вечером. Кроме того, придется приучить себя пить чистую воду, не меньше пяти таких кружек, как я дала сегодня, в день и одну обязательно утром, сразу как проснулась до того, как есть и пить что-то другое. Расчесывать волосы нужно гребнем по вечерам. Лучше использовать полированный деревянный, если есть, если нету — я тебе найду подходящий. В следующий раз будем делать другие процедуры, посмотрим, как твоя кожа отреагирует на такую смену образа жизни. Краситься я тебе запрещаю, даже если повод будет — все труды сведешь на нет. Поняла? — Она снова помычала. — Лежи, я пойду подготовлю отвар для тебя.

Ромашкового отвара у меня был целый горшок, я собиралась отдать его целиком с обязательным условием возврата горшка. Вообще уже зверски хотелось есть, но я позволила себе только кружку молока.

Была у меня мысль дать ей зольного мыла, но оно не опробовано и я опасалась давать его кому-то, кто вообще к такому не подготовлен.

В очередной раз вернувшись в комнату я сняла чистой тканью маску с лица и внимательно его осмотрела. Даже с первого раза кожа стала выглядеть заметно лучше. Многие воспаления потеряли в цвете, текстура стала ровнее и ощущения от кожи мягче.

После обмена отвара на деньги и повторного объяснения действий, мы распрощались, а я пошла раздобыть поесть. Мне тут же вручили пирожок с картошкой.

— Мьяла, мне нужно превратить эту комнату в нормальный кабинет. Пойдешь со мной на рынок? — Прожевав первый пирожок и примериваясь ко второму спросила я.

— Пойду, конечно, только ты бы варево свое проверила. — Она кивнула на конструкцию для получения гидрата.

Я взвилась к ней. Как могла забыть?! Наверняка все испортилось! С огромным трудом сняла доску, которая крышка, и с удивлением увидела чуть уменьшившееся количество воды на дне кастрюли, жеванные тряпки, в которые превратились стебли с цветами зверобоя и идеально круглый шарик желтоватого гидралата над блюдцем. Вода, по всей видимости, стремилась исполнить мое желание, даже если нерадивая я не сразу пришла за его результатом.

Аккуратно собрав результат труда в горшок, я обновила воду и положила васильки, которые рачительная Мьяла собрала в пучки (вместе с другими травами) и развесила по кухне. Полностью повторив процедуру законопачивания, снова запустила процесс, развив прошлый успех. Воздух с водой так и удерживали куб льда на крышке, а я его не сняла, пока проводила с ней манипуляции. Уже готовый зверобойный гидралат я накрыла тканью и оставила в тени на полке.

— Все отлично. Идем. — Мьяла поднялась и оправила платье. Фартук она сняла, пока я возилась с кастрюлей. — Мне нужен мясник. Нужны свиные кости и уши. Много. Попробую организовать работу с ними на заднем дворе, уж больно ароматно. — Рассуждала я по ходу. — Нужно закупить овощей и фруктов, зайти за специями. Еще мне снова нужны гончары и нужен кузнец, который сделает мне инструмент. Еще у мясника надо попытаться добыть свиной щетины и найти столяра или кого-то, кто работает с деревом. Еще нужно правильное кресло и организовать мне приличный свет. И зеркало! Точно нужно несколько зеркал, их повешу в кабинете.

Мьяла не перебивала, но я краем глаза видела, как она удивлена списком. Первым делом меня привели к мяснику. Тот в упор не понимал зачем мне кости, но согласился продать мне за двадцать медяшек, все, что осталось с очистки сегодняшних туш. Щетину продал за пять медяшек, обещал прислать мешок щетины и три костей к вечеру к нам домой.

Потом был мастер Шед. Гном-столяр. Он тоже не сразу меня понял, но, когда все-таки понял, что мне нужно согласился сделать пробный экземпляр. Щетки со свиной щетиной. Делать сложно, но они хороши, когда нужно распутывать волосы, а не раздирать. Еще мне нужны были полированные гребни их сделать он тоже согласился. В итоге мы сторговались на серебряный за все и встретиться завтра утром.

Он же порекомендовал нам стеклянных дел мастера, кампроу, который долго не понимал, чем мне не годятся зеркала с неровным стеклом. Но все-таки нашлись два ростовых зеркала с достаточно ровной поверхностью, чтобы их использовать для моих целей. Их мне привезут сегодня же вечером.

— Опять череда телег будет перед домом. — Хихикнула я.

Мьяла была под таким впечатлением от того, как я веду дела, что при входе в кузницу ее лицо стало предвкушающим.

Мне нужны были шпильки. Много. И несколько тонких палочек, чтобы осматривать кожу головы под волосяным покровом. Об этом я сообщила кузнецу, он посмотрел на меня странно. Показал те шпильки, которые покупают для высокородных — прямые и толстенькие, мне они не понравились, так что я нарисовала ему что мне нужно и предложила отливать их, а не ковать. Тот кивнул мне понимающе и сказал приходить в конце недели. Поскольку какой сегодня день я не понимала, понадеялась на Мьялу.

Дальше нам предстояло закупить продукты. Огурцы (много), картошка (вся, какую нашла), вся зелень, какая попалась на глаза, яйца (очень много), несколько говяжьих отрезов, помидоры (меньше, чем все остальное), огромная гора специй (от соли с горошинами перца до палок корицы с гвоздикой) и масса необходимого для Мьялы и ее пирожков. Все унести мы, конечно, не смогли и договорились, что они погрузят это к тому, что повезут к нам сегодня. Уж как продавцы будут кооперироваться для этого я старалась не думать.

Мне повезло — на прилавке со специями я углядела тяжеленную каменную ступку с таким же пестиком и тут же ее купила.

Пока мы ходили по рядам рынка в след Мьяле то и дело вопрошающе кричали, мол, где пирожки, родная? Успех гостьи меня радовал.

Потом мы ходили за шторами, чистой ветошью, халатами и полотенцами. Пришлось зайти в лавку к мебельщику, чтобы подобрать нужное кресло. Такого там не оказалось, но мне обещали найти и показать все, что я пожелаю. Слава обо мне уже облетела всех торговцев, так что мне почти везде были рады.

Тот хам, что прогнал меня из своего магазина в самую первую мою вылазку, зло смотрел мне в след со своего крыльца.

Домой мы пришли сильно после обеда, голодные, но довольные.

Гидралат из васильков был готов и любовно собран мною в очередной горшок. Конструкцию мы аккуратно перенесли на задний двор. Землю с попросила сделать утрамбованную площадку, где мы не повредили бы траве нашими манипуляциями.

Туда же я натащила камней, чтобы можно было ставить сверху кастрюли с вываркой костей.

Последние два чана, достаточного размера были водружены на подставки из камней и наполнены водой, осталось только положить вымачиваться кости.

После долгих бесед, Мьяла согласилась найти мне несколько розовых кустов и пару яблонь, которые мы высадим на заднем дворе для моих косметических целей. Еще мы решили разбить небольшой огородик, чтобы производить нужные овощи самостоятельно.

Как-то незаметно я утвердилась в мысли, что Мьяла у меня надолго и воспринимала это как само собой разумеющееся. Ее я об этом, конечно, не спрашивала, но почему-то была уверена, что она и сама будет рада.

— Через неделю на наш рынок приедут торговцы экзотикой. — После того, как мы поели, сообщила Мьяла. — Может найдешь что-то нужное для тебя.

— Может найду, — сыто согласилась я. — Слушай, а где ты молоко берешь?

— Так у меня корова есть. При моем-то даре. — Ухмыльнулась девушка.

— Чего не привела? — Я подняла на нее глаза.

— А куда? Тут ни навеса, ни загона. Выпас есть, конечно, но не водить же ее каждый день. — Удивилась она.

— Права. Найми кого-нибудь, пусть строят что там корове нужно. И закупи ей сена. С молоком я тоже много интересного знаю. — Намекнула на новые идеи я и по глазам собеседницы уверилась, что к концу недели ее животинка будет у нас. — И пусть они небольшой навесик построят прямо у заднего крыльца. К нам кошка приблудилась. И туалет построить надо — не ходить же в куст до конца дней. Яму я сделаю.

Мьяла кивнула и привалилась к стене.

— Кости твои приехали. И овощи.

— Пойдем забирать. — Я поднялась.

Приехали кости, овощи и ступка. На разгрузку и размещение ушло не меньше часа — солнце начало клониться к закату.

Картошку разложили ровным слоем на ткани на теплом еще солнце, чтобы ее просушить и проветрить. В моем подполе пол был выложен мелкими камнями вроде щебня, воздух был сухим и прохладным. Самое то для хранения корнеплодов, но влажными их класть не дело.

Кости отправились вымачиваться в воде. Уже вечерело, так что выварку я начну только завтра. Пока возились, приехали зеркала.

Оставшиеся старые тряпки, все еще сваленные кучей на улице, я тщательно проветрила воздухом (взять стихию на слабо? Могу, умею, практикую), я приготовила для повторного использования. Справедливости ради, после стирки вещи пришли во вполне пригодное состояние. Одну из белых простыней, например, я прикрепила кругом к потолку в моем кабинете, приделав к ней петельки и прикрепив на стену. Кресла в комнате остались, а вот ковер переехал на площадку между спальнями. Сервант оказался уставлен горшками с готовыми гидралатами, настоями и отварами. На столике появились кружки, кувшин с водой и чистая ветошь аккуратной стопочкой, такие же стопочки полотенец.

Молоко я, очередной раз, обновила в обоих блюдцах.

У меня появилась идея для баночек под мою продукцию, и я поспешила рассказать Мьяле:

— Сделать деревянные банки, выстелить их изнутри тонким слоем глины и запечь ее. Как тебе?

— Дерево печь не переживет. Ни один гончар, даже сумасшедший, за такое не возьмется. — Попыталась осадить меня леди-скепсис.

— Мьяла, мне не нужны гончары, только столяр. Четыре стихии, забыла? — Чисто улыбнулась я.

— Тогда завтра зайдем к гному, у которого уже были. — Так же улыбнулась она.

Я пошла проверять свое мыло. Уж за неделю оно должно было застыть. Я его нарезала и взяла кусочек. Попыталась вспенить — шло вяло, но пенилось понемножку. Но от мыла нам нужна не пена, правда? Так что я провела короткий аллерготест на подбородке. Через пятнадцать минут ничего не произошло, и я рискнула умыть этим мылом лицо. Кожу стянуло, стоило мне его смыть, так что я посчитала осмысленным его применение в начале «терапии» кожи. После уже привычный ромашковый настой и васильковый тоник. Увлажняющей частью снова стал отвар эхинацеии.

Уже сейчас результат мне нравится — за пару недель кожа стала заметно мягче, большая часть воспаленных камедонов меня покинула. Благодаря питанию, издалека похожему на правильное, хоть и эпизодическому, я схуднула, волосы стали смотреться интереснее, отечность лица заметно спала, а ногти отрастали красивой ровной формы.

Зеркала были установлены, вечерний перекус съеден, платья выстираны, а тела и волосы вымыты. День подошел к логическому концу, но я вертелась в кровати, не могла уснуть. В голове крутилось множество проблем и вариантов их решения. Магия существенно облегчала жизнь, но сделать за меня все она не могла.

Проснулась я поздно. Мьяла уже убежала на рынок, оставив мне пару пирожков и молока. Кружка воды, умыться, позавтракать и в город. Мне нужен стекольщик, столяр и кто-нибудь, кто даст мне мел. Много мела.

В свои новые четкие зеркала я увидела жуткие желтые зубы. На основе измельченного мела я сделаю себе зубной порошок. Добавлю туда соду, если найду ее или пластовую соль, и измельченную сухую мяту или что-то еще. Конечно, только мелом зубам не поможешь, но это все-таки лучше, чем совсем ничего. Зубные щетки могу сделать из той же свиной щетины.

Еще нужно найти шерсть — кроличью, беличью, пони и других зверей, чтобы сделать кисти. То, что я сейчас не занимаюсь декоративной косметикой, не значит, что я не займусь ею потом. Мое лицо уже сейчас можно было бы сделать идеальным средствами моего мира. Таких же эффектов мне не добиться, но попробовать сделать что-то более щадящее чем мел или ртутная пудра я могу.

Первой мне попалась кузница и я поспешила выяснить несколько вопросов. Во-первых, мне нужны были плотные перчатки на мою руку. Их мне продали за три медяшки. Во-вторых, мне нужны были ножницы. В голове всплыло «режны» и я поспешила спросить об этом мастера.

— Мне нужны очень-очень острые. — Закончила я подробное описание.

— Таких нет, но есть лекарские ножи. — Он снял с полки шкатулку, где на фактурной ткани лежали ножи, похожие на вид на скальпели.

— А сможете удлинить лезвия, соединить их на винт, как режны и приделать два кольца? — С азартом спросила я.

— Мочь-то я могу, но такой металл только визы делают, он очень дорогой. — Пробасил гордый обладатель огромных черных пор на носу и вокруг и здоровенного подкожного прыща на подбородке.

— Сколько? — Мрачно осведомилась я.

— За серебряный сделаю к обеду. — Оживился мастер и я, скрепя сердце, согласилась.

Это уникальная вещь, я не могла от такого отказаться.

Кузнец направил меня к стекольщику.

— Мне нужно стекло, которое выдержит огонь. — В ответ мне подняли бровь. — Нужно рассеять свет, чтобы лучше видеть, что я делаю во время работы.

Я догадывалась, что до выдува стеклянных плафонов тут не дошли и не была уверена в знаниях, чтобы подсказать мастеру, но надеялась на прозрачный округлый кусок. Кусок мне предъявили, и он даже был не очень мутный, но слишком толстый (оконное стекло тоже было очень толстым). Свет будет приятным и теплым, но слишком рассеянным. Предложенный кусок я забрала — лампа есть лампа, но вопрос яркого света остался открытым.

Следующей была лавка столяра. Там я описала мысль с банками и предложила варианты использования. Мастер был в восторге и даже виз огня, которого можно подписать на прокаливание глины у него был. Сказал, что как только устаканит технологию через Мьялу сообщит. Еще я купила много отполированных палочек разного диаметра. Они станут кистями для макияжа.

Довольная я пошла к мяснику. Оказалось, что у него только коровы и свиньи, но есть знакомые охотники, которые могут отдать мне немного шерсти. Велел вернуться завтра — он пригласит одного из них. На радостях я купила много самых жирных кусков говядины и даже сам говяжий жир.

Наконец, мясник отправил меня к мужику, который продает всем мел. Там были ожесточенные торги, но в итоге за серебрушку я приобрела огромный куб мела и в половину меньший куб соли. Он же обещал добыть мне меда в сотах, но попозже — по осени.

Щелок я купила в скобяной лавке — целое ведро крупных кусков. Их происхождение мне было неизвестно, но действенность мне продемонстрировали быстро — капнув воды на крошечный кусочек.

Домой я бежала воодушевленная, подгоняемая периодически криками Мьялы: «Пирожки! Свежие пирожки!». Ее дела пошли в гору — сейчас она выпекает вдвое больше, чем в первые вечера и все равно распродает их до обеда. Почему же торговля не шла у нее, когда было окошко? Тот мужик в первый день сказал, что до нее ходить далеко было, но только ли поэтому?