— Как это вообще возможно?! — В который раз восклицал Неор, измеряя шагами комнату.

Прошло уже два месяца с момента нашего эпохального (и судя по всему, одобренного богами) появления при дворе. В застенках замка не прерываясь шли допросы, дознаватели и лекари работали в три смены. Зелье правды лилось там рекой, а я старалась об этом не думать вообще. Аккорид и Валенсия все это время смотрели на то, что произошло за время вынужденного отсутствия правителя. И, если бы не тот факт, что волосы ревва уже были белыми, он бы поседел.

Восморт развалил все, до чего смог добраться: многие выгодные договоры и контракты были аннулированы из-за невыполнения условий со стороны Закатного Края, налоги взлетели до небес (почти вчетверо) для всех сословий, и без того не воодушевляющая система образования загнулась окончательно, примерно такая же система медицинского обслуживания была в предсмертной агонии, даже продукты питания и чистая вода теперь представлялись народу дефицитом, казна оказалась практически пуста. В моем понимании, залогом местного здоровья являлось как раз хорошее питание. И это подтверждено статистикой: последнее время все больницы и лекарские пункты буквально ломятся от посетителей. И это только в первом приближении. Так вот, чем глубже копался в сложившейся ситуации Неор, тем чаще он задавался вопросом: «Как?!». И это всего за пол года. Мне страшно представить, что было бы со страной, если бы узурпатор погрел свой зад на троне еще пару лет.

Я сидела в кресле и следила за перемещениями Неора по комнате, в ожидании мальчика писаря. Поскольку я собралась восполнять пробелы в медицинском образовании и имела абсолютные знания анатомии и физиологии всех проживающих тут существ, я попросила жениха выдать мне трех писарей, которым я надиктовывала текст. Еще у нас были камушки-звучки, которые применялись для записи звука и хранили свою информацию в среднем пятнадцать лет. Думаю, за это время наши труды успеют размножить.

Писари, едва поспевая за мной, записывали текст на общечеловеческом, реввире и масонде — изначальном языке Эллы. Диктовала я в основном на общечеловеческом, переводя все термины на реввир и масонду. Это утомляло — к вечеру я была вымотанная и уставшая. Но больше всех утомлялся королевский лекарь: он был реввом старым и умным, наученным горьким опытом: дармовые знания по определению не могут быть лишними. Так что, весь день он проводил в нашей веселой компании, конспектируя и задавая мне массу вопросов, а когда я окончательно выдыхалась, шел делать свою работу.

Леваль был невысоким пухлячком с добрыми глазами. Не хватало здорового румянца, который, как мне казалось, должен быть свойственен такому человеку (ну вы поняли). Он обладал мягким успокаивающим голосом и поставленной речью, так что иметь с ним дело всегда было приятно.

Наличие Леваля с нами облегчало мне последующую жизнь: во-первых, ему как раз пора было брать учеников и передавать им свои знания, то есть мне не придется составлять курс лекций для узкого круга, во-вторых, он собрался, когда я закончу, самостоятельно составить лекции и прочесть их лучшим лекарям королевства, чтобы они, в свою очередь, передали знания дальше. Как оказалось, лекарское искусство в Закатном Крае, было больше огромным статистическим исследованием, чем прикладной наукой, так что Леваль часто переспрашивал по много раз, пока не к нему не приходило понимание.

Вот мой последний писарь, наконец, подошел (заспанный и мятый) и мы удалились в кабинет, оставив Неора наедине с его проблемами. В моем кабинете ждал сюрприз: Леваль притащил два огромных листа бумаги, на которых были контуры реввского тела.

— Это что? — Подозрительно спросила я после взаимных приветствий.

— Это схема тела! — Воскликнул Леваль так, будто я не понимала очевидного.

— Это я вижу. И даже догадываюсь зачем. — Мрачнея ответствовала я. — Но у меня еще один вопрос. — Я помолчала, глядя на Леваля, который буквально готов был на меня молиться. — Почему их две?

— Ну как же? Мужчина и женщина. — Дополнительно пояснили непонятливой мне.

— Хорошо. — Мне потихоньку становилось весело. — Перефразирую. Почему их всего две?

Леваль немного опешил, но все же справился с собой и уже собрался было мне что-то ответить, но я решила сжалиться:

— Давай считать, Леваль. Ревв-мужчина — раз. Ревв-женщина — два. Ревв-мальчик — три. Ревв-младенец в разных стадиях развития — четыре, пять, шесть и еще несколько мелких. Ревв-девочка — семь. С реввами все. Теперь люди: женщина, мужчина, мальчик, девочка, младенец. Оревы — то же. Мекорн слишком много, ими я буду заниматься позже и сама. Сколько мы насчитали?

— Двадцать один. — Сиплым шепотом повел итоги Леваль.

— Вот видишь. — Обрадовалась я. — Итак, мы остановились, на дыхательной системе.

Сейчас я начитывала реввов, из-за преобладающего населения. Начали мы со взрослых. Перед тем как начать все это я старательно припомнила все, что рассказывала о своей учебе в медицинском мама: они изучали нормальную анатомию и физиологию, потом патологические формы у взрослых и только потом детей. Я решила не отходить от проверенной временем схемы.

Надежда на то, что мы закончим хотя бы за пол года таяла с каждым днем, хотя продвигались мы достаточно быстро. Мы уже закончили кости и мышцы, желудочно-кишечный тракт и теперь перешли к дыхательной системе. Оставалась кровеносная система и репродуктивная, и, наконец, нервная система, потом начнется физиология.

— Леваль, — прервалась я от описаний, — умножь все схемы на два.

Он встрепенулся от своих записей и уставился на меня. Я решила не комментировать и порадовать его позже.

К вечеру мы уже заканчивали репродуктивную систему, я устала как несколько собак после большой охоты, но была твердо намерена закончить с этим сегодня.

Ближе к полуночи я пришла в нашу с Неором гостиную. Неор сидел за столом и тоскливо смотрел на ужин. Ждал меня. Я, в очередной раз, им залюбовалась. Даже следы сильной усталости его не портили.

За прошедшее время я узнала об Акорриде Неорменте Таворе достаточно много. И то, что я узнавала, затрагивало что-то в моей душе. Я привязывалась к нему все больше и больше, не особо сопротивляясь происходящему. Каждый вечер после наших трудовых дней мы собирались в этой комнате и вместе ужинали, рассказывая друг другу как прошел день. Тот, кто приходил раньше всегда ждал второго. Чувак во время наших ужинов дремал у камина, тоже уставший: он целый день развлекался на псарне. Теперь он выглядел совсем взрослым, и его умственное развитие активно догоняло физическое.

— Не знаю, что делать с поставками келлера[1] в Сокрытую Сторону. — Пожаловался мне Неор, когда мы утолили первый голод.

— А что с ними? — С набитым ртом поощрила рассказ я.

— Пока нас не было, поставки продолжались, но ваш ушлый советник монеты решил под шумок сэкономить на нас. Не знаю, как ему доказывать.

— А вы не ведете документооборот? — Заинтересовалась я.

— Ээээ… — Неор надолго задумался. — Что?

Мне пришлось рассказать все, что я знала о бюрократии. Знала я много, Неор успел доесть, пока я рассказывала. Повелитель впечатлился и накрепко задумался.

— Что ж ты раньше молчала? — Наконец спросил он.

— Так ты не спрашивал, а я думала, что у вас хоть как-то эта часть взаимоотношений организована. — Смутилась я.

— Ну, теперь будет. — Улыбнулся он. — Конечно, существующих проблем это не исправит, но хоть последующие предотвратит.

Я не стала его разочаровывать. Вместо этого я осознала, что теперь мне придется кого-то обучать всем известным мне премудростям. Можно сказать, что я только что привнесла на Эллу бухгалтерский учет и бухгалтеров, соответственно. До меня это были «счетоводы» или советники монеты, теперь будут квалифицированные кадры. И законодательство придется править…

Пока я нерадостно размышляла, во мне что-то щелкнуло, как будто обновился «скилл» как в компьютерных играх. Сперва я ничего не поняла, но потом вспомнила, что способность к созиданию доступная сильным магам периодически и теперь мне доступна моя. Направление ее эксплуатации было выбрано мной сразу же: все необходимые схемы тел всех рас, ибо рисовать их лично и вручную не было вообще никакого желания. И если хватит сил, то еще и учебник по бухучету для дурачков и чайников.

— Нужны художники. — Сообщила я, прихлебывая келлер.

— Продолжаешь просветительское дело? — Усмехнулся Неор.

— Да. Схемы сделаю, для наглядности и их надо будет размножить. — Я подумала немного. — Не обязательно хороших художников. Главное, точных.

— Будут тебе художники. — Порадовал меня он и придвинул к себе вместе со стулом.

Он обнял меня и зарылся носом в мои волосы. Я сразу почувствовала себя в полной безопасности. Мы часто так сидели, он говорил, что так ему лучше отдыхается, а я верила. До свадьбы спать мы будем в разных комнатах, а свадьба будет ой не скоро. Хотя бы потому, что на приличную королевскую свадьбу у нас элементарно нет денег.

Валенсия была не довольна этим фактом, но спорить не решалась. Как-то раз, когда я вышла обедать в сад, она поделилась со мной своей радостью: Неор наконец-то нашел женщину, которую искал. Так же она поделилась со мной тем, что все при дворе теперь воспринимают нас как тандем и в основном довольны нашими действиями. В тот миг я поняла, что даже если я передумаю выходить за него, у меня больше нет выбора. Аккорида уже воспринимают как семейного и мой уход сильно ему навредит. И эта мысль меня вообще не беспокоила: я привыкла к своей будущей роли и готовилась полноценно в нее войти.

Ночами мне снились реформы для системы образования, днем я готовилась к масштабной реформе системы здравоохранения, а вечером давала Неору советы, которые считала разумными. Иногда по ночам ко мне приходил Дессер или Эдсерр, а иногда и оба вместе. Братья являлись нынешней теневой канцелярией, правда работали только лично со мной, справедливо полагая, что от короля ничего не скроется.

Вот и сегодня ночью ко мне пришли мои «теневые лорды» с новостями. Раньше каждый их приход был для меня неожиданностью, но теперь я слышала их издалека, сама не знаю почему. Думаю, это бонус от Чувака. Пока мы не проведем вместе хотя бы год, весь его потенциал останется для меня загадкой.

— Доброй ночи, миледи! — Весело поздоровался Дессер.

— Мое почтение, госпожа! — Вторил ему Эдсерр.

Вместе они смотрелись очень органично и как будто оживали, выпадали из своей спячки.

— Мы выяснили кое-что по вашим поручениям, — сообщил Дессер и протянул папочку.

Это я попросила их документировать все их находки, чтобы иметь возможность быстро поднять информацию. Все-таки, я не являюсь обладателем абсолютной памяти, я просто очень много знаю.

В папочке обнаружились слухи разной степени достоверности и проверенности о перевороте, который мы шутя обломали. Хотя, не знаю, что было бы, не пошли меня сюда Рок. Вероятно, время Эллы еще не пришло, раз сюда направили такую ценную единицу, как всё знающая рыжая бестолочь.

— Прекрасно. Новое задание вам обоим. — Братья все обратились в слух. — Во-первых, я рассказала королю о такой страшной штуке как бюрократия, — я вкратце пересказала все, что сообщила недавно Неору, — готовьтесь. Во-вторых, мне нужна вся информация, что вы сможете добыть о стене вокруг Сокрытой Стороны.

— Вся? — Переспросил Эдсерр.

— Абсолютно вся. От проверенных данных и летописей до самых нелепых слухов. — Тут я призадумалась. — Времени у вас на все двое суток.

Братья синхронно кивнули и растворились в темноте.

Я откинулась на подушки, ко мне тут же залез Чувак. Так я и уснула — уткнувшись в пушистый бок.

Проснулась я ночью от сильной боли. Болело все тело, вместе с лицом, острыми очагами, будто кто-то втыкает в меня нож раз за разом. Ощупав себя несколько раз, и ничего не обнаружив, включая лужу крови, я, наконец, окончательно проснулась от мысли: «Неор!». Побежала я к нему как была — в длинной ночной рубашке, Чувак тут же устремился за мной.

Дверь в его комнату оказалась заперта, однако это остановило меня на пару секунд: я просто сожгла ее в пепел (управляемый огонь — высший пилотаж магии, мне, к счастью, доступный). Там я метнулась в спальню, где обнаружила согбенную фигуру, совершающую над моим реввом какие-то противоестественные манипуляции. Глаза мне застлала кровавая пелена и то, что происходило дальше я помню, будто наблюдала со стороны.

Чувак бросился на нападающего, снеся его своим весом, я тут же отогнала его и зажала несчастного между стеной и собой. Чувак, оттесненный от врага, выбежал куда-то из комнаты. Я что-то рычала в лицо ублюдку, хотела развеять его, но потом услышала с кровати стон. Тихий и какой-то жалкий, что никак не вязалось с моим преставлением о Неоре. Меня будто холодной водой окатили. Я выпустила из руки отобранный кинжал и резко обернулась.

Как раз в этот момент в комнату вбежала заспанная Валенсия и пара стражников. Я метнулась к кровати, чтобы обнаружить, что Неор мечется по грани между жизнью и смертью. Лицо его было напряжено, что не мог скрыть даже густой слой крови. Меня будто приморозило к той точке пространства, в которой я находилась. Меня крупно трясло, магия бушевала во мне, мне необходимо было хоть что-то сделать, но я не могла сдвинуться с места. Из ступора меня вывел визг Ее Величества, пришедшей в себя от увиденного.

Вот что делает благородная дама в таких случаях? Визжит и падает в обморок. Но Валенсия была не только благородной дамой, но и опытной правительницей и матерью. Так что она с визгом бросилась на сжавшегося в углу напавшего. С огромным трудом мне и двум стражникам удалось оттащить королеву от недоубийцы.

В комнату ворвался лекарь, который, в отличие от нас, в ступор впадать не спешил. Он деловито обошел кровать и провел руками над повелителем, который продолжал умирать.

— Кинжал отравлен не был. — Сделал вывод он через бесконечно долгую минуту. — Думаю, что мне удастся его спасти.

— Думаешь? — Прошипели мы с королевой хором.

— Уверен! — Тут же сменил позицию Леваль. — Мне точно удастся спасти Его Величеству жизнь. Но могут остаться шрамы, — предупредили нас.

Да какие к чертовой матери шрамы?! Главное, чтобы выжил. Плевала я на шрамы. Его ничто не может испортить. Я стояла посреди королевской спальни, смотрела на мои руки, на которых была кровь короля, и решительно отказывалась понимать и осмысливать происходящее.

— Эдсерр. — Тихо бросила я в пустоту.

Названный тут же материализовался в комнате, и ему хватило одного взгляда на меня и королеву, чтобы понять, что от него требуется. Он понятливо кивнул нам, потом повелительно страже, те подхватили виновного и вся компания скрылась в проеме. И впервые за все время я хотела знать все подробности того, что будет происходить в казематах в процессе поисков правды.

Леваль тем временем колдовал (буквально) над Неором. Раны затягивались, медленно, но верно, он перестал метаться. Королева позвала служку, который споро обтер с короля кровь и сменил простыни, не помещав при этом Левалю.

Теперь стало видно, что Леваль преуменьшил свои способности: шрамов почти не оставалось, а те, что остались, рассосутся сами с годами. Лицо пострадало в этом вопросе больше всего, и даже искусство придворного лекаря не спасало — все равно осталось несколько больших бугорчатых шрамов, один из которых пересекал правый висок, правую же щеку и шею с правой стороны, заканчиваясь на ключице.

Мне повели в его ванную, чтобы я вымыла руки, но когда через два шага ноги подвели меня, Чувак, не мудрствуя лукаво, просто как-то так подцепил меня и закинул к себе на спину. В голове было пусто и гулко, так что холодный душ, полившийся сверху, стал огромной неожиданностью.

— Приводи себя в порядок. — Строго приказала Валенсия и удалилась, оставив меня наедине с Чуваком.

Такое обращение было в самый раз: я послушно встала, отрегулировала себе температуру воды и простояла какое-то время (не берусь сказать какое) под горячим душем. Когда мы с Чуваком вышли, в комнате остался только спящий Неор, отмытый и на чистых простынях. Я прям как была мокрая легла к нему на кровать и долго смотрела на его лицо, опасаясь, что он может продолжить умирать в любую секунду.

Уснула я с первыми петухами и, как мне показалось, проснулась через пару секунд. Но мы обнаружились лежащими в обнимку, прижавшись, друг к другу так тесно, будто пытались срастись. Он сопел мне в ухо, я радовалась по этому поводу как подаркам в новый год.

Вскоре тональность сопения поменялась и меня прижали еще крепче. Потом руки, обнимающие меня, напряглись, и непонимающе пошарили по телу.

— Доброе утро, — решила я развеять сомнения.

— Да уж доброе, — хрипло пробурчал мне в ухо возлюбленный.

— Более чем. — Уверенно заверила его я. — Ты жив, относительно цел и здоров. Так что, это утро просто прекрасно.

Неор приподнялся надо мной на локте и заглянул мне в глаза.

— Я смотрю, кто-то влюбился? — Насмешливо поинтересовался он.

К утру естественная регенерация, свойственная расе, закончила начатое Левалем: он полностью зажил, хотя, подозреваю, что целительское зрение не покажет норму. Страшные шрамы пересекали его лицо в нескольких местах, но меня это не волновало. Я была буквально в шоке от себя, но я их будто не видела. Просто знала, что они есть. Он, наверное, не знает, что стало с его лицом. Ну и пусть дальше не знает.

Внутри разрасталось тепло, которое мне не было свойственно в прошлой жизни. «Наверное, это и есть воспеваемая всеми любовь.», — подумалось мне.

— Может и так. — Кокетливо ответила я.

— Что было ночью и как меня так быстро восстановили? Или прошло несколько лет и вы с мамой все уже исправили и мне остается только быть вам благодарным по гроб жизни.

— На самом деле я толком ничего и не знаю, — потупилась я. — Я только привела сюда помощь. Что ты помнишь?

— Проснулся от шороха прямо над моей головой, успел только первый удар сбить. Он был очень быстр. Быстрее ревва или человека. — Выложил свои знания Неор.

— Мы можем остаток дня, как пострадавшие проваляться в кровати. — Начала я задумчивым тоном. — А можем отправиться выяснять подробности покушения. — Закончила я уже игриво.

Неор картинно задумался и выбрал середину:

— Валяемся, пока не постучат.

И мы, собственно, претворили наш план в жизнь: успешно валялись и бесились еще часа два. Не говорили ни о чем важном пока, в очередном приступе смешливой бесни, Неор не повалил меня на спину и не навис надо мной.

— Я люблю тебя, Хелена. — Выдохнул он мне в лицо и мир вокруг меня замер.

Мне стало глубоко плевать на все напасти всех миров в любой из моих жизней, стоило этим словам прозвучать вслух. Мне казалось, что это слишком быстро, мы недостаточно знаем друг о друге и прочие подобные глупости, но они были такими мелкими и неважными.

Не знаю, что прочел Неор в моих глазах, но он начал наклоняться ко мне, медленно, не сводя с меня глаз. Я чувствовала его тело преступно близко к своему, чувствовала собственное желание прижаться к нему еще теснее, соединить наши тела и не собиралась этим своим желаниям сопротивляться. Вот нас разделяют последние миллиметры, и в дверь стучат. Стучат так громко, будто тараном для этих целей пользуются.

Неор тяжело опустил голову рядом с моей, миновав губы, уткнувшись лицом в подушку. Потом поднялся, накинул халат и пошел открывать, с лицом, показывающим вселенскую грусть.

Я повернула голову и обнаружила Чувака, мирно сопящего у кровати.

— Ну что за несправедливость, Чувак? — Пес в ответ открыл глаз и лукаво на меня глянул.

Я немедленно заподозрила животное в том, что это он метнулся за дверь, постучал и вернулся обратно досыпать, когда понял, что ситуация вышла из под контроля.

Не успела я додумать эту версию, как в комнату вошел озадаченный Неор, следом за ним слуга, который мелко семенил и с ужасом в глазах смотрел на своего повелителя. Неор прошел в ванную комнату, где, наверное, еще остались следы его крови, смытые с меня вчера. От туда он вернулся еще более озадаченный и задумчиво посмотрел на меня.

— Как ты так ловко врешь, глядя прямо в глаза? — Задумчиво спросил он.

Я поняла, что он имеет в виду не сразу, а когда поняла, почувствовала себя обманутой. Минуту назад он доверял мне как себе, а теперь что? Теперь он трогал руками свои шрамы, глядя на меня как на жука, попавшего в тарелку.

— Ты идиот, Аккорид Неормент Тавор. — Выплюнула ему в лицо я, поднялась и удалилась, все так же завернутая в одеяло.

[1] Келлер — растение, листья которого используют как чай.