Пол года спустя

Не стану особо вдаваться в подробности, ибо все эти пол года я вставала через час после первых петухов, умывалась, завтракала и шла диктовать. И так до поздней ночи. Каждый день. В редкие выходные мы с Неором валялись до середины дня и шли гулять по городу, где теперь почти не воняло.

Ситуация за эти пол года стала существенно лучше, на прилавки вернулись качественные продукты, хотя чтобы добиться этого Неору пришлось почти бросить все остальное. Теперь настала очередь налогов и повелитель просиживал до очень поздней ночи, чтобы хоть как-то разобрать весь навороченный кавардак.

Мои теневые лорды не успели собрать информацию по Сокрытой Стороне ни за два дня, ни за все прошедшие месяцы. Сначала я раздражалась и злилась, потом решила относиться к этому проще. В конце концов, мое самовосприятие мессией мира взято из моего же чувства собственной важности, так что могу и не торопиться.

Валенсия за это время утвердилась в мысли, что я прекрасная партия для ее сына. Дессер и Эдсерр по этому поводу подсупорили мне родословную, подходящую моей легенде. Они не задавали вопросов о том кто я на самом деле — хотели разгадать загадку Хелены Ицвер самостоятельно. Я мысленно желала им удачи и старательно не помогала.

С Неором за прошедшее время мы стали очень близки. Не то чтобы знали друг о друге все, но мы доверяли друг другу по-настоящему. Никакой физической близости между нами так и не было. Ну то есть мы были не против и много раз были на грани, но в последний момент что-нибудь происходило и мы вынужденно прерывались. В итоге я пришла к выводу, что мое рыжее тело лишится девственности исключительно после замужества. Свадьбу мы назначили на следующее лето.

День рождения жениха мы праздновали весело и шумно: Неор, Валенсия, Чувак, Дессер, Эдсерр и я в его кабинете и здоровенный торт, который я приготовила лично. Подарки, поздравления, здравицы и все, что положено по этому поводу. Традиция понравилась всем присутствующим и теперь мы морально готовились к дню рождения Валенсии. Мы с Неором уже выбрали и заказали подарок: стайка чудных птичек, для личного сада Ее Величества, за которыми она охотилась уже очень давно. Остальные пока страдали над выбором подарка.

Сегодня я впервые лично пришла в больницу. Работа над анатомией и физиологией завершилась, санитарию и гигиену я надиктовала, основы фармакологии, которые я смогла перевести в местные реалии, я тоже передала «молодому» поколению. Поколение смотрело на меня с благоговением и трепетом. Это меня сперва удивляло, потом умиляло, а теперь стало веселить.

Запах в лазарете по случаю моего прихода был несколько менее мощным — пытались помыть. Я честно прошла по всем этажам, пообщалась с несколькими больными и докторами. Потом я на пару часов засела в кабаке неподалеку — писала список всего, что им предстоит сделать. Список выходил очень длинным, а тот факт, что эти изменения предстоят во всех больницах королевства (после испытаний здесь) не вселял в лекарей никакой надежды.

Сейчас мне нужно было отдать список главному лекарю и через неделю вернуться проверить. Я собиралась обратно во дворец — продолжать работу.

Пару недель назад, листая гримуар, я наткнулась на крайне древнее и нестабильное заклинание, которое позволяет перенести нужные данные на хорошо знакомом языке на бумагу. Я взяла несколько свитков и попробовала. Получилось не очень четко, но для переписывания пойдет. В итоге за десять дней я вынесла из своей головы больше объема материла, чем за последние пару месяцев. Переписчики были счастливы. Причем, чем чаще я повторяла процедуру, тем четче получался текст. Так что план мой был прост как валенок: все те знания, которые я собиралась надиктовывать вслух до хрипоты я перенесу сразу на бумагу и отдам писарям.

В моем зале-кабинете, который я оккупировала сразу, как вернулась во дворец, уже было около двух сотен копий каждого рисунка, который я отдала художникам и они продолжали трудиться в поте лица. В стране практикуют около двух тысяч лекарей и обеспечить всеми материалами нужно каждого. Кроме того, Леваль загорелся идеей масштабного медицинского немагического образования и уже строил по этому поводу больше комплекс зданий: санитарское училище, сестринское и медицинское — отдельно дети и подростки, отдельно взрослые и отдельные лекари для других рас. Меня это дело тоже грело, так что я помогала как могла.

Неор еще три недели назад получил от меня очень длинный свиток с реформой образования. Сейчас оно было в основном домашним и очень однобоким. Я же предлагала ввести обязательное начальное образование — основы счета, культура речи и письмо и сильно реструктурировать имеющееся «полное» образование. Неор прочел и теперь думал. Думал Неор напряженно, мы даже пару раз поругаться по этому поводу успели, однако теперь Его Величество был внимательнее и останавливался, когда видел, что я могу после следующей фразы уйти. Он чаще и чаще благодарил за меня богов, а я в ответ таинственно молчала — я ж не знаю какая именно сущность меня сюда поместила.

— Вот все, что с моей точки зрения надлежит изменить. — Протянула я свиток главному лекарю. Он поморщился, но углубился в чтение.

Я решила не дожидаться его вердикта и тихонько ушла. Погода на улице была приятная, птички что-то там свое щебетали, а когда я удалилась от лазарета еще и вонять перестало. Настроение ползло в гору, особенно в свете того, что я близка к какой-то логической запятой в моем сложном деле местного просвещения.

Решение выдернуть Неора с его выматывающих совещаний ни о чем пришло ко мне спонтанно, так что на его рабочий этаж во дворце я ввалилась полная веселого ажиотажа. На пороге в зал совещаний я замерла — говорил Минфин (имени я не знала, а заведовал он денежными вопросами).

— Ее реформы выкачают из казны остаток денег! Мы не в том положении… — Визгливо сообщал королю он.

Этого я ждала очень давно, так что ввалилась я в кабинет все на том же ажиотаже с заготовленным свитком в руках (потайные карманы в пространстве — отличная вещь).

— Вот. — Швырнула я ему в лицо свиток. — Твое Величество, мы уходим, а твой совет пусть хоть немножко поработает без тебя. — Аккорид смотрел на меня с недоверием. — Идем же. А этих, — я кивнула на недружелюбно настроенных советников, — заменю завтра же. Никакой реальной пользы я от них не вижу.

Теперь Неор, видимо, поверил, что я — это я. Потому как у меня в голове есть четкое понимание: любая система работает только если работают люди, которые в ней задействованы. Если люди не работают, система не работает. Если система не работает — проблема в людях. И когда прочие методы уже не помогли, людей следует заменить. Или страх оказаться на пороге с пожитками подействует и слабое звено, наконец, начнет приносить пользу, или новый сотрудник все исправит и сделает как было надо. И Неор это знает, хоть и не до конца понимает что я имела в виду.

И до этого недружелюбный взгляд стал совсем уж враждебным и я решила, что хватит угрожать впустую. Как только мы закрыли за собой дверь зала, я позвала свою теневую канцелярию:

— Дессер, Эдсерр.

За следующим поворотом обнаружились. Причем вид у них был такой, будто они тут сами по себе стояли, а мы мимо шли и им помешали. Мужчины присоединились к нашей прогулке.

— Минфин, Минюст, Минобр и секретарь. — Перечислила я. Как только в глазах наметились проблески понимания запроса, я продолжила. — Заменить. Критерии знаете, чтобы завтра все предстали перед королем для утверждения на должность. Аппараты уничтожить. Вопросы?

Вопросов не было. У них, зато были у меня.

— Что со стеной? — В очередной раз спросила я.

— Вечером будет у вас. — Неожиданно вместо привычного «мы в процессе» ответили мне.

Отлично. Просто прекрасно.

— Свободны. — Веско обронила я еще через пару пролетов.

Я вообще довольно быстро привыкла к власти, хоть и старалась себя одергивать.

— Мне надо в кабинет зайти. — Сообщили мне аккурат, когда до нужной двери оставалась пара метров.

— Да без проблем.

Пока жених копошился в куче документов у себя на столе (бюрократия, ага), я размышляла над тем, как все складывается. В этом мире у меня все получалось легко, без особых препятствий. Несомненно, свою роль сыграло мое положение: будущая королева — довольно таки весомая фигура; без этого добиваться своего пришлось бы дольше и сложнее. Хотя, я не влезаю в международную политику, что не может меня не радовать, а во внутренней особо палки в колеса не повставляешь. В смысле, большинство потенциальных недовольных либо уже казнены, потому что их участие в заговоре против короны подтвердилось, либо ожидают казни по той же причине, либо под следствием, опять таки поэтому. Мои размышления были прерваны звуком на засов двери. Я удивилась, но виду не подала.

Неор со своей хищной грацией приблизился к месту моего стояния.

— Чтобы ты там не придумала у меня есть предложение получше. — Сообщили мне, притягивая к себе.

Полный страсти и голода поцелуй был прерван. Грубо и бесцеремонно. В дверь ломились, будто тараном, все то время, что мы оправляли сбившиеся одежду и волосы, пытались выровнять дыхание и унять сияние бешенства в глазах.

Неор открыл дверь, там был едва дышащий ревв из стражников, который на выдохе сказал какое-то слово, которое я не разобрала. Виновато оглянувшись на меня, Его Величество покинул свой кабинет. Я пялилась на дверь какое-то время и тоже его покинула.

Через час я, сохраняя злобно-веселый настрой, ввалилась в клинику. Главный лекарь, видимо, еще не отошел от моего визита утром, хотя я видела, как тут и там выносят старые тряпки, гордо именуемые «постельными принадлежностями», выскребают до светла деревянные полы и отбивают неплотно пригнанный камень в купальнях.

— Соберите весь лечащий и анализирующий персонал в подвале. — Спокойно проговорила я, после взаимных расшаркиваний.

В подвале находилась лаборатория и морг. Это были два отдельных огромных зала, которые немного пугали меня своим величием — потолки были около четырех метров, сводчатые, стены из мягко сияющего арзора[1], огромное количество каменных столов и стеклянных пробирок, реторт и прочего оборудования.

В углу лаборатории и морга, создавая отверстие в стене, было углубление (почти бассейн), где плескалась кровь, которую брали для анализов, туда же выходили трубы из операционных, которые служили кровепроводом.

Когда в помещении собрался вообще весь персонал, включая ремонтников, спешно вызванных для исполнения моего списка, я проникновенно обвела всех тяжелым взглядом и, громко цокая подкованными сапогами, в полной тишине прошагала к этому бассейну.

— Вот это, — я веско указала пальцем на емкость, — я вижу в первый и последний раз. Вы, лекари, должны себе представлять, что можно сделать, если иметь в распоряжении чью-то кровь. По вашей вине могут пострадать ваши больные и наличие этого отходника — самая что ни на есть халатность. Сейчас я покажу всем заклинание, которое уничтожит все до последней капли.

Дальше началась скучная матчасть — я чертила в воздухе сияющие символы, показывая схему потоков, рассказывая что и как и по буквам проговаривая слова нужного заклинания. Когда я закончила, сама показательно сожгла все содержимое бассейна и подошла к столу с пробирками.

— Этот материал отработан? — Уточнила я у лаборанта.

Тот, бледнея, кивнул.

— В стекле этого делать нельзя. — Накинув сферический воздушный купол, чтобы никого не повредить, я продемонстрировала величину осколков, на которые разлетелась пробирка.

— Если я еще раз увижу, что отработанная кровь не была уничтожена, разбираться долго не буду. Это понятно? — Нестройный согласный хор был мне ответом.

Беседу на эту тему мы с Левалем провели некоторое время назад и он взялся известить все больницы, кроме нашей главной клиники, в которую мне надлежало явиться лично. В общем, мне нравилось думать, что такое решение поднимет уровень безопасности тех, кто доверил свое здоровье лекарям.

Работа над местным здравоохранением захватила меня как никакая друга за две жизни, и я была намерена ее закончить.

Уже во дворце оказалось, что мне совершенно нечего делать. То есть, переносить знание я опасалась в большем объеме, чем сейчас на каждый день, потому что если перестараться, адски болела голова и еще сутки я вообще ни на что способна не была. Кушать не хотелось, спать хотелось, но рано, советники с моими реформами передергиваются, едва меня завидев, читать мне не хочется, чем заниматься-то? А потом я поняла: у меня же летом свадьба, да не абы какая, а королевская.

И чтобы там не говорил бывший Минфин, деньги в казне были, просто он об этом не знал. Пока Неор с налогами только разбирался, не успев уничтожить все, что натворил его брат, завышенные налоги в казну исправно капали, так что финансовой бездны, вопреки нашим опасениям, так и не случилось.

И нашей свадьбой даже занимался нанятый Валенсией распорядитель. Я постановила, что самое время поинтересоваться его успехами.

Распорядитель нашелся в административной части дворца, где заседали все королевские министры и их аппараты, администрация дворца и все прочие подобные ребята. Он получил довольно просторный кабинет, больше похожий на зал, где расположились манекены, огромное количество отрезов ткани, посуды, сервизы посуды, стопки журналов и еще черт ногу сломит что. За столом сидел ревв с красными от усталости глазами полными тоски, шоколадными волосами, в чуть мятом костюме.

— Здрасьте! — Я просунулась в дверь и замерла на входе, опасаясь, что сверну что-то неловким движением.

— О, веста явилась. — Без энтузиазма отозвался он. — Я уж думал, что до самого торжества ни кто из королевской четы не заинтересуется процессом.

— Ну вот время нашлось… — как-то виновато откликнулась я. — Может пообедаем?

Так же вяло распорядитель согласился и выбрался из-за стола. Когда я, игнорируя столовую, свернула на кухню он проявил хоть какие-то признаки интереса к происходящему. Кухонные работники давно ничему не удивлялись и оборудовали мне стол с двумя местами.

— Воды, мяса, овощей, настоя, все на двоих. — Улыбнулась я повару, который и без меня все знал и даже начал все собирать, едва я вошла.

Мы поели и в процессе познакомились. Дигот, не имея чести быть знакомым с нами лично, только видя нас мельком во дворце, он пытался спланировать нам торжество. Конечно, он старательно учитывал традиции, но на них одних много не придумаешь. И вот его завалило образцами, отрезами, вариантами и предложениями, а он не знал, что именно стоит сделать, чтобы мы остались довольны. По мере его пояснений и рассказов мне становилось все более и более стыдно.

— Ну сейчас я готова выдать тебе ценные указания, если ты мне все покажешь. — Улыбнулась я.

Уже в кабинете мне показали миллион и один фасон платья, списки гостей (пугающе огромные), варианты их рассадки, варианты меню и огромную массу вариантов сервировки и украшений зала. Но, хорошо или плохо, а я девочка и многие годы планировала свое идеальное торжество. Никогда бы не могла предположить, что мне хватит на него средств, но сейчас-то я в них точно не стеснена.

Так что я с радостью омела все предложенные фасоны платья, выбрав красивую амазонку с брюками с высокой посадкой из летящего материала, кроп-топа и мантии из нескольких слоев кружева. Во-первых, я могла выехать на венчание на кипенно-белом коне, во вторых, такая одежда позволяла мне не надевать белье, обеспечив жениха желанным сюрпризом. Для Неора я выбрала фрак из материала, поглощающего свет с черной шелковой рубашки, которая на фоне костюма будет смотреться светлее. На Чуваке будет черно-белый ошейник.

Весь зал для приема гостей, храм (та часть, которую можно украшать) и весь наш путь будет украшена белыми астрами, драпировками из белого шелка и нежными белыми альстромериями.

Столы в зале будут квадратными, с рассадкой гостей по восемь голов за стол и даже расстановку столов в зале я сразу адаптировала под существующие реалии. Меню я набросала прямо на месте — его я тоже давно придумала, даже рецепты тех блюд, с которыми могут быть сложности у кухни написала. Пояснила особенности сервиса распорядителю, мы расписали план мероприятия со всеми особенностями, вроде лошадей и цвета ткани.

Потом просмотрела список гостей, сократить который мне не удалось — каждый новый гость тянул за собой следующего и не приглашать знать действительно было неприлично.

Позаботились об отдельной комнате отдыха для персонала, где они смогут поесть и выдохнуть, установили суммы, которые каждая группа персонала получит за эту работу (хотя Дигот убеждал меня в том, что никто из реввов оплату не захочет).

Фату, традиционно положенную весте, мы тоже обсудили, решив использовать тончайшую сияющую ткань в несколько слоев. Такая фата должна полностью скрыть меня на все время нахождения в храме, до самого момента передачи меня мужу.

Оставались мелочи, вроде добычи интересующих меня напитков я оставила Диготу. Разошлись мы довольные друг другом, договорившись встретиться к концу месяца, чтобы обсудить все еще раз.

Когда я добралась до своих покоев, выяснилось что уже глубокая ночь. Чувак недовольно смотрел на гулену-меня, которая не дает порядочным вертескам спокойно спать в положенное время.

Я заглянула в гостиную, где мы обычно ужинали с Неором. Он спал прямо в кресле, в расстегнутом сюртуке, скособоченном жилете. Под глазами залегли глубокие тени, губы были напряжены, вытянувшись в тонкую ниточку, а руки сжимали подлокотники. Стоило мне мягко коснуться его щеки, он рывком проснулся и заставил себя остановить руку в миллиметре от моей шеи.

— Прости, я задержалась планируя нашу свадьбу. — Как можно мягче сказала я.

— Я ждал. — Буркнул Неор.

— Я вижу. — Сообщила я, подогревая ужин. — Попробуем поужинать?

Ели молча. Неор двигался тяжело, будто через силу.

— Что случилось? — Уже под конце приема пищи спросила я.

— Кто-то отравил воду в гарнизоне. — Глухо проговорил король. — В самых легких случаях солдат мучает дикий понос. Легких — меньшинство.

— Продолжается акция против тебя? — Севшим голосом спросила я.

— Не знаю. Весь день как савраска по частям мотался, пытался систему понять.

Быстро же мои выражения прижились в его речи. Он же даже не знает, что за савраска такая.

— Разберемся. Во всем. — Твердо и убежденно сказала я.

Проводила жениха до его комнаты, проследила, чтобы он лег. И погрузила в сон. Главное не забыть пробудить его утром. Силы ему, очевидно, очень нужны. И я со своей свадьбой чувствую себя в крайней степени глупо.

Спать вернулась к себе в покои, но допоздна ворочалась, вызывая все большее недовольство Чувака.

[1] Арзор — порода камня, не пропускающая никаких эманаций, включая магические. Для поддержания безопасности во время проведения ритуалов или использования сложных заклинаний такие комнаты, как лаборатории, морги и семейные склепы всегда выстилались именно этой породой.