На кровле он стоял высоко И на Самос богатый око С весельём гордым преклонял. «Сколь щедро взыскан я богами! Сколь счастлив я между царями!» — Царю Египта он сказал. «Тебе благоприятны боги; Они к твоим врагам лишь строги, И всех их предали тебе; Но жив один, опасный мститель; Пока он дышит… победитель, Не доверяй своей судьбе». Ещё не кончил он ответа, Как из союзного Милета Явился присланный гонец: «Победой ты украшен новой; Да обовьёт опять лавровый Главу властителя венец; Твой враг постигнут строгой местью; Меня послал к вам с этой вестью Наш полководец Полидор». Рука гонца сосуд держала: В сосуде голова лежала; Врага узнал в ней царский взор. И гость воскликнул с содроганьем: «Страшись! Судьба очарованьем Тебя к погибели влечёт. Неверные морские волны Обломков корабельных полны; Ещё не в пристани твой флот». Ещё слова его звучали… А клики брег уж оглашали. Народ на пристани кипел; И в пристань, царь морей крылатый, Дарами дальних стран богатый, Флот торжествующий влетел. И гость, увидя то, бледнеет: «Тебе Фортуна благодеет… Но ты не верь — здесь хитрый ков, Здесь тайная погибель скрыта: Разбойники морские Крита От здешних близко берегов». И только выронил он слово, Гонец вбегает с вестью новой: «Победа, царь! Судьбе хвала! Мы торжествуем над врагами! Флот критский истреблён богами: Его их буря пожрала». Испуган гость нежданной вестью: «Ты счастлив, но Судьбины лестью Такое счастье мнится мне. Здесь вечны блага не бывали, И никогда нам без печали Не доставалися оне. И мне всё в жизни улыбалось, Неизменяемо, казалось, Я силой вышней был храним; Все блага прочил я для сына… Его, его взяла Судьбина; Я долг мой сыном заплатил. Чтоб верной избежать напасти, Моли невидимые Власти Подлить печали в твой фиал. Судьба и в милостях мздоимец: Какой, какой её любимец Свой век не бедственно кончал? Когда ж в несчастье Рок откажет, Исполни то, что друг твой скажет: Ты призови несчастье сам. Твои сокровища несметны: Из них скорей, как дар заветный, Отдай любимое богам». Он гостю внемлет с содроганьем: «Моим избранным достояньем Доныне этот перстень был; Но я готов Властям незримым Добром пожертвовать любимым…» И перстень в море он пустил. Наутро, только луч денницы Озолотил верхи столицы, К царю является рыбарь: «Я рыбу, пойманную мною, Чудовище величиною, Тебе принёс в подарок, царь!» Царь изъявил благоволенье… Вдруг царский повар в исступленье С нежданной вестию бежит: «Найден твой перстень драгоценный, Огромной рыбой поглощённый, Он в ней ножом моим открыт». Тут гость, как поражённый громом, Сказал: «Беда над этим домом! Нельзя мне другом быть твоим; На смерть ты обречён Судьбою, Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою…» Сказал и разлучился с ним.