Деревенька состояла из халуп, на скорую руку сложенных из подручного материала: жести, досок от ящиков, самана: эдакая жилая дыра, последний след Постцивилизации перед ее окончательным угасанием.

– Ты что, действительно собираешься перейти Солонку? – картаво защебетал хозяин притона, обдавая пришельцев таким зловонным дыханием, что им можно было запросто уложить буйвола. – В таком случае тебе следовало бы запастись более упитанным попутчиком, чем этот, – пошутил он, кивая в сторону Джага. – Луни и грифы клювы себе пообломают. Да и тебе самому, если вдруг кончится продовольствие, нечем будет полакомиться, разве что косточки обсосешь!

Закончив свою тираду, он разразился истерическим визгливым смехом, как-то не вязавшимся с его солидной комплекцией, большим подрагивающим брюхом, бившимся о стойку, заляпанную подозрительными пятнами и загаженную мухами.

Патч поднялся рано утром хмельной и разобранный до невозможности, но несколько чашек черного кофе со щепоткой пороха быстро привели его в чувство. Почувствовав себя бодрее, он разбудил Джага, правда только с третьего раза.

В Богом забытую деревушку, приткнувшуюся у края Великой соляной пустыни или Солонки, как ее еще называли, они шли в облаках едкой соленой пыли – это "райское" местечко постоянно обдувалось ветрами, тянущими из пустыни.

Шум вокруг стоял страшный: беспрестанно хлопали ставни, северный ветер, завывая, лез во все щели и нес с собой тучи тончайшего песка, от которого не было спасения нигде, даже в постели.

– Чтобы жить здесь, нужно быть чокнутым, – произнес Патч. – От постоянного воя ветра свербит в ушах, а проклятый песок все время скрипит на зубах.

– Это не песок, – возразил хозяин притона. – Это стертые в порошок кости тех, кто рискнул бросить вызов Солонке!

Он снова захохотал, взвизгивая при этом как старая вдовушка, окончательно потерявшая надежду вторично выйти замуж.

Допив пойло из перебродивших листьев, Патч и Джаг вышли наружу. Им тут же ударил в лицо порыв злого колючего ветра.

– Толстяк подсказал, что в конце этой улочки живет торговец скотиной, – произнес Патч. – Я хочу посмотреть на его зхоров. Ты идешь со мной?

– Я пройдусь по деревне и потом присоединюсь к вам, – ответил Джаг, почувствовав вдруг непреодолимое желание поближе познакомиться с клоповником, в который они попали.

– Хорошо, только не задерживайся и будь осторожен!

Джаг подождал, пока крепкая фигура наставника не исчезла за углом барака, и приблизился к сараю, подрагивающему под ударами порывистого ветра. Он заприметил его, еще когда они входили в деревню.

Пристальный взгляд, брошенный между неплотно пригнанными досками, подтвердил его первое впечатление, и Джаг не смог сдержать восхищенного свиста. Значит, зрение его не подвело, когда, проходя первый раз мимо сарая, его внимание привлекла мимолетная красно-белая вспышка.

Толкнув легко подавшуюся створку ворот, он на цыпочках вошел в сарай, словно в светлицу.

Под крышей этой утлой дощатой хибары покоилось настоящее сокровище – машина на трех колесах, какой он до сих пор еще никогда не видел, но слышал от Патча, что такие есть и называются они мотоцикл с коляской.

Монстр, а иначе его и нельзя было назвать, покоился в центре сарая, массивный, огромный и в то же время элегантный, сверкая полировкой и хромированными деталями, в которых парнишка мог видеть собственную искаженную физиономию: то круглую, как огромный экзотический плод, то вытянутую и узкую, как клинок сабли.

Совершенно очарованный открывшимся ему зрелищем, Джаг ходил вокруг сверкающей машины, чтобы получше ее разглядеть. Она не шла ни в какое сравнение с уже виденным им громыхающим металлоломом! Кому может принадлежать такое чудо? Учитывая его ухоженный внешний вид, было ясно, что мотоцикл поставили в сарай совсем недавно.

Джаг робко протянул руку и коснулся полированной поверхности металла. Осмелев, он положил на выпуклый бензобак ладонь и стал любовно поглаживать его.

Он не пропустил ни одной детали: ни ярко-красного обтекателя, ни поблескивающего мотора, ни колес с посеребренными спицами, ни изящно изогнутых длинных выхлопных труб, ни широкого кожаного седла, ни украшавшей переднюю часть машины головы дракона с глазами-фарами. Всего коснулась его дрожащая от волнения рука.

Не в силах больше сдерживаться, Джаг неожиданно для самого себя оседлал металлического коня и заерзал на сиденье, усаживаясь поудобнее и мысленно представляя себя божеством, покоящимся на облаках. По его телу пробежал сладостный трепет, когда он подался вперед и, припав животом к бензобаку, положил руки на обвитые кожей ручки руля. Джаг уже видел себя мчащимся по дорогам: ветер свистел у него в ушах, земля мелькала под ним с такой скоростью, что трудно было различить какие-то детали, тело ощущало все неровности дороги, а нос пощипывал едкий запах бензина. Человек не мог не чувствовать себя высшим существом, управляя таким болидом.

Джаг с головой погрузился в сладкие мечты, но его грубо вернул к суровой реальности чей-то жесткий голос, словно бичом хлестнувший по ушам:

– Живо убери с машины свою грязную задницу!

Сначала Джаг подумал, что это Патч застукал его на месте преступления. Но поскольку тембр голоса не соответствовал вокальным данным наставника, он обернулся и увидел затянутого с ног до головы в черную кожу человека, чей силуэт четко вырисовывался на фоне светлого прямоугольника распахнутых ворот сарая.

Высокий, худощавый, с выбритыми висками и гребнем жестких волос, украшавших его шлем, пришелец стоял, чуть расставив опущенные вниз руки в перчатках с проклепанными крагами, и в его взгляде Джаг не видел ни грамма доброжелательности. На бедрах пришельца висели две кожаные кобуры, из которых торчали рукоятки зловещих длинноствольных револьверов.

Ощущение блаженства, в котором несколько секунд назад купался Джаг, уступило место паническому страху. Крупные капли холодного пота выступили у него на лбу, ледяными струйками потекли по спине.

Тип, стоявший на пороге сарая, носил знак Экзекуторов – шрам через весь лоб. А Джаг был немало наслышан о "подвигах" Экзекуторов. Патч долго рассказывал о них, описывая этих людей как безжалостные машины смерти, которым лучше не попадаться на глаза.

Обученные всем приемам ведения боя, они специализировались, тем не менее, на каком-то одном виде оружия, название которого становилось их именем. Повсюду ходили страшные слухи о Уэбли, Ятагане, Топоре, Палаше, Винчестере, Динамите и многих других, чьи имена Джаг просто не запомнил.

Дела Экзекуторов становились легендами, в песнях восхвалялись их боевые подвиги, а зловещая репутация не знала границ. Они предлагали свои услуги всем, кто мог хорошо оплатить их. И, если уж они подписывали контракт, то не было такой силы, которая могла бы остановить Экзекуторов на полпути.

– Сейчас ты слезешь и как следует выдраишь седло, которое осквернил своей паршивой вонючей задницей! Быстро! Языком!

Джагу казалось, будто его голова заполнена густым серым туманом, в котором вязли все мысли. В ушах у него звенело, парень не соображал, где он, что с ним происходит, как ему действовать дальше. Его полностью затопила холодная липкая волна страха. Он слышал неразборчивые звуки, сливавшиеся в один сплошной фон, слова не достигали его сознания, теряли свое первоначальное значение.

– Ты слезаешь или нет, сукин ты сын?

Туман в голове Джага только-только начал рассеиваться. Он уже собрался было повиноваться приказу, когда в воздухе что-то свистнуло, и плетеный хвост бича обвился вокруг его шеи.