По команде педотрибия – человека, отвечающего за обучение и тренировку гладиаторов, – шесть клинков, образовавших над головами бойцов своеобразный купол, с сухим металлическим лязгом опустились, и соперники, внимательно следя за каждым движением друг друга, разошлись в разные стороны.

Для Джага существовала только одна тактика: он должен был обратить в бегство своих противников, рассеять их и ни в коем случае не дать окружить себя. Говоря иными словами, ему с самого начала предстояло взять инициативу в свои руки.

Отбив клинки противников четкими мулинетами, Джаг вдруг развернулся и прыгнул в сторону Снука. Зная, что тот довольно посредственный фехтовальщик, Джаг решил сначала атаковать наиболее слабое звено цепи.

С видимым испугом Снук метнулся в сторону, открывая брешь, в которую бросился Джаг, мимоходом нанеся Снуку легкий скользящий удар в бок. Снова обернувшись лицом к противникам, он с удивлением увидел, как на него, очертя голову, ринулся Баз, высоко подняв над головой саблю, которая в его огромных лапищах выглядела не больше простой булавки. Джаг испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение: даже если ему суждено убить всего лишь одного противника, он искренне хотел, чтобы это был Баз.

Ограниченный в маневре, не имея возможности отступить, не подставляя при этом спины четверке жаждущих крови головорезов, Джаг решил контратаковать. Низко опустив вытянутую вперед руку с саблей, он сделал длинный выпад.

За долю секунды до столкновения Джаг с наслаждением увидел, как в широко расставленных рыбьих глазах кошмара, которого звали Баз, мелькнул настоящий животный страх.

Какое-то мгновение Джагу казалось, будто он сломал запястье – настолько мощным был удар, а кроме того, ему никак не удавалось высвободить руку из закрытой гарды сабли, на три четверти вошедшей под грудину противника.

Вытаращив глаза, Баз несколько секунд стоял, покачиваясь на ватных ногах, затем рухнул лицом вперед, увлекая за собой Джага.

К счастью, в последний момент тому удалось избавиться от сабли, застрявшей в торсе База. Крутнувшись волчком, Джаг выхватил клинок из руки мертвеца и обернулся к Снуку, которого чуть раньше легко ранил в бок. Из-за раны Снук не мог парировать верхние удары, поэтому Джаг обрушил на него серию быстрых косых ударов, нацеленных в голову. Снук едва успевал защищаться. Прихрамывая, он начал отступать. Краем глаза Джаг заметил, что трое остальных противников заходят ему в тыл.

Понимая, что ловушка вот-вот захлопнется за ним, Джаг воспользовался тем, что Снук высоко держал защиту, и саданул его коленом в пах. Охотник скорчился от боли, а Джаг метнулся в сторону и вонзил клинок ему в спину. Не останавливаясь, он выдернул обагренную кровью саблю из тела своей жертвы и толкнул сотрясаемого предсмертными судорогами Снука на Роско.

На Джага с обеих сторон набросились Баском и Гарп с искаженными яростью и ненавистью лицами. Эти двое были самыми серьезными противниками и с ними следовало держать ухо востро.

Джаг из четвертой позиции отразил их одновременную атаку. Разорвав дистанцию, он подскочил к умирающему Снуку, выхватил из его ослабевших пальцев саблю и мимоходом плашмя полоснул ею по заднице поднимающегося Роско.

Галерка громыхнула хохотом, разряжая напряженную атмосферу.

Джаг чувствовал себя превосходно. Пока ему удавалось контролировать развитие событий. Усталости он не ощущал, напротив, привычный к тяжести массивного ярма, он испытывал поразительную легкость во всем теле и перемещался по арене с невероятной скоростью и ловкостью.

Будучи не в силах стерпеть унижение, Роско, как бык на красную тряпку, бросился в атаку.

Джаг без труда отразил его петушиный наскок, парировал удар Гарпа, уклонился от выпада Баскома и снова вернулся к Роско, которого потеснил серией молниеносных боковых ударов. Обе сабли в его руках мелькали неуловимо быстро, вспыхивали яркими бликами и с грохотом падали на клинок противника, выбивая колючие красные искры. Слева на Роско посыпался град мощных мулинетов. Пятясь, тот едва успевал отбивать их, и в этот момент неожиданный удар справа поразил Роско в живот.

Амфитеатр встретил третью победу восторженным ревом и топотом.

Но, не давая Джагу возможности перевести дух, Баском и Гарп атаковали его в бок и плечо.

Джаг закрылся и моментально ответил ударом на удар, Баском отступил на шаг и тут же контратаковал, но, во власти эмоций, промахнулся и получил сбоку укол в бедро.

Подстегнутый болью, но скорее удивленный, чем напуганный, Баском обрушил на Джага яростные удары, от которых тот без труда увертывался, однако не настолько быстро, чтобы избежать точного выпада Гарпа.

Джаг вздрогнул, почувствовав резкую боль в пояснице. По спине его пробежал тревожный холодок.

Рана не была серьезной, но ведь до сего момента он чувствовал себя неуязвимым, и этот неожиданный удар задел его за живое.

Коварный червячок сомнения в успехе зашевелился в его душе, и Джаг вдруг понял, что жизнь очень дорога ему, что он не хочет умирать. В нем проснулась небывалая жажда жизни, стремление победить любой ценой и продолжить путь, указанный Патчем. Ему страстно захотелось преодолеть бескрайние дикие просторы и постучаться во врата рая, к которому так стремился старик.

Все советы Патча разом всплыли в его памяти.

Еще одна длинная, но неглубокая царапина зазмеилась на животе Джага. Это вернуло его к действительности. "Ишь, размечтался! – сказал бы старик. – Держи защиту, да пошевеливай задницей!"

Улыбнувшись про себя, Джаг повиновался этому мысленному приказу. Он вновь ринулся в бой, словно у него открылось второе дыхание. Обманные движения следовали одно за другим, на противников – их осталось только двое – обрушилась настоящая лавина ударов: клинок Джага беспрестанно прощупывал защиту соперников, провоцируя их на ошибку. И парень дождался своего часа: Гарп, отступая под неудержимым натиском Джага, замешкался и недобрал защиту. Джаг мгновенно среагировал на его ошибку, и сверкнувший молнией клинок впился в горло бандита.

Неистовый, восторженный рев вырвался из тысяч глоток, когда Джаг остался один на один с Баскомом.