Пригибаясь к шеям лошадей, члены группы разлетелись во все стороны, словно стайка воробьев, а над самыми головами всадников со свистом пронеслась туча оперенных стрел.

– Не оставляйте меня! Не оставляйте меня! – завопил Спиди, неожиданно оставшись в одиночестве.

Не раздумывая, Джаг повернул Зака назад. Следом за ним последовал вечно молчаливый лучник Чонси.

И вовремя: новичок в плане верховой езды, к тому же совершенно растерявшийся, Бумер крутился на одном месте, не зная, в каком направлении двигаться. Только чудом он был еще цел и невредим. Но такие подарки судьба делает не часто: конь Бумера свалился наземь, сраженный толстой стрелой, выпущенной из арбалета и угодившей ему прямо в грудь.

Джаг жестом приказал Чонси подобрать Спиди, так как тот находился ближе к нему, а сам занялся спасением Бумера.

Попискивая от страха, как мышка, маленький подрывник с трудом освободился от стремян и, покачиваясь, встал на ноги. В этот момент Джаг подскакал к нему, схватил за ворот канадки и перебросил через луку седла.

Чонси тоже посадил Спиди на круп своей лошади, и, неся на себе двойной груз, животные во весь опор помчались к спасительным зарослям тростника.

Джаг лихорадочно осматривался вокруг, стараясь определить количество нападавших, но не видел никого.

Стена тростника расступилась под напором лошадей, а потом снова сомкнулась за ними. Лишь примятые стебли свидетельствовали о том, что секунду назад здесь кто-то был.

А за тростниковой зарослью глазам всадников предстало ужасающее зрелище: на деревянных кольях были насажены, словно на вертел, или прибиты гвоздями десятки трупов – все жители крохотного селения, которые раньше жили прямо на воде в низких тростниковых хижинах, построенных на плавучих островках, сделанных из того же материала.

Джаг почувствовал, как леденеет его сердце при виде обезображенных полуобглоданных трупов с вспоротыми животами, из которых вывалились внутренности, облепленные теперь несметным количеством жирных зеленоватых мух.

Бешеная ярость заклокотала в груди Джага, и из его горла непроизвольно вырвался страшный протяжный крик.

Приблизившись к этому чудовищному некрополю, Джаг увидел, что он стал местом обитания сотен различных птиц. Жирные, пресытившиеся пернатые не только питались разлагающейся плотью, но и вили в ней свои гнезда. Они нагло поглядывали по сторонам, защищая прожорливое потомство, которое кормили мухами, выхваченными из жужжащей тучи, клубящейся над зловонной бойней.

Не в силах сдержать себя, Джаг взметнул над головой клинок мачете, но этот его жест поднял с мест только небольшую стайку воробьев и сорок.

Оглядевшись вокруг, Джаг не заметил ничего, что могло бы подсказать ему, как складывается обстановка. Кругом было пустынно и тихо, словно в этом аду не осталось ни друзей, ни врагов.

Скорее всего, все всадники спешились и залегли, чтобы не служить мишенью невидимым агрессорам. Это была разумная мера предосторожности. Джаг тоже соскочил на землю. Бумер по-прежнему лежал поперек шеи Зака, не подавая никаких признаков жизни, и на первый взгляд могло показаться, что он мертв. К счастью, с ним все было в порядке. Джаг стащил его с коня и потряс, приводя в чувство. Только сейчас он заметил стрелу, засевшую в одной из седельных сумок, и резко вырвал ее, недовольный тем, как оборачивались события. Бумер связал его по рукам и ногам. Будь он один, то немедленно вступил бы в бой, а так вынужден выполнять роль няньки! И чего это ему пришло в голову связаться с Бумером! Было бы в сто раз лучше, если бы на его месте оказался Спиди! По крайней мере, теперь бы он знал, где находится негр, с которым тоже приходилось считаться.

Размышляя таким образом, Джаг услышал вдруг тихую мелодию, которую безошибочно узнал бы среди тысяч других, – "Тинтс", гимн Костяного Племени! Прощание с теми, кто вскоре должен умереть. Именно этот очаровательный мотивчик, сыгранный на человеческой бедренной кости, он слышал не так давно на станции Барага.

Как ни странно, жуткая мелодия вселила в Джага уверенность. Перехватив вопросительный взгляд Бумера, он решил ничего ему не говорить, чтобы лишний раз не пугать.

Держа в одной руке нож и мачете в другой, Джаг дал Бумеру знак следовать за ним, и они углубились в заросли высокого тростника.

Сначала Джаг двигался на звуки музыки, но вскоре понял, что они исходят из разных мест, и мелодию подхватывают другие музыканты, чтобы сбить противника с толку и запугать его.

Настало время поразмыслить над сложившейся ситуацией. С его точки зрения дела обстояли не так уж плохо. Мелодия не пугала его, беспокоило же совсем другое – необходимость отвечать за жизнь других людей. Джаг непроизвольно вспомнил о Мониде и Энджеле. Если бы они попали в эту засаду, он бы умер от ужаса и бессилия помочь им. Бумер повис у него камнем на шее, но уже по другим соображениям. Джаг вспомнил слова Кавендиша: "Взять на себя ответственность за чужую жизнь – значит стать заложником несчастья". И он был прав. Но не каждый же день попадаешь в засаду, устроенную в болотах бандой людоедов!

Одновременно Джаг подумал, куда подевался разведчик. А если он убит, и другие тоже? Черт возьми, все пошло не так, как было задумано! То, что так хорошо выглядело на бумаге, на поверку не стоило и выеденного яйца. Холодное оружие для бесшумного боя – это хорошо, но, видимо, не в этих условиях. Тем более, что до цели еще идти и идти.

Сабли, лук, праща и топоры – оружие несомненно эффективное в обычной обстановке, но только не в этом случае, когда приходится иметь дело с бандой сумасшедших выродков, да еще в таком необычном месте, как эти камышовые заросли.

Справа послышался какой-то шорох. Джаг замер, потом присел на корточки и жестом приказал сделать то же самое Бумеру. Сердце его лихорадочно забилось, и он приготовился к бою.

Стебли камыша раздвинулись, и Джаг увидел одного из дикарей, обвешанного отрезанными ушами, пальцами и мужскими членами. Между его ног болталась высушенная человеческая голова, привязанная за длинные волосы к поясу.

Дикарь шагнул вперед, вытаращив безумные глаза, но Джаг не дал ему времени опомниться. Он распрямился, как туго сжатая стальная пружина, и всадил ему нож в грудь. Не сделав ни малейшей попытки отразить атаку, каннибал рухнул лицом вниз как подкошенный.

Только теперь Джаг понял причину его бездействия: между лопатками дикаря торчал боевой топорик – Тимбер сделал свое дело. Чисто машинально Джаг схватил топорик и попробовал его на вес.

В этот момент сзади по-заячьи заверещал Бумер. Джаг мгновенно обернулся и увидел трех дикарей, появившихся словно из-под земли. Не раздумывая, Джаг размахнулся и изо всей силы метнул топор, который полетел, вращаясь, как бумеранг, и ручкой вонзился в левый глаз одного из каннибалов.

Двое других с воплями бросились на Джага. Тот не стал ожидать их, а сам ринулся навстречу нападавшим. Одним мощным ударом мачете он развалил голову до подбородка тому, кто был справа, а второму всадил кинжал точно в сердце.

После этого фантастического дубля, Джаг схватил за шиворот Бумера, который упал на колени, прикрывая руками голову, и потащил его за собой.

Проходя мимо корчившегося в воде дикаря – своей первой жертвы – он добил его ударом ножа в затылок.

Пробираясь через камышовые заросли, Джаг то и дело натыкался на трупы каннибалов со стрелами, торчащими в груди, и размозженными черепами. Он заметно повеселел и подумал, что Кавендиш все же сумел подобрать подходящих людей!

В сопровождении трясущегося от страха Бумера, Джаг выбежал на поляну, где тростник был вырублен и уложен в несколько слоев, образуя своеобразный настил, по которому можно было ходить, не моча ноги в воде. На этом же настиле стояли и две низкие тростниковые хижины с двускатными крышами, на которых было разложено для просушки какое-то тряпье.

Джаг осторожно подошел к ближайшей хижине и подумал, что лучшего места для обеспечения безопасности Бумера ему не найти. Он собирался спрятать здесь маленького подрывника и ждать возможного нападения других дикарей. Местность вокруг была открытой, и подойти к хижинам незамеченным было просто невозможно. Оставалось только убедиться в том, что здесь их не поджидают никакие неприятные сюрпризы.

Первая хижина оказалась пустой, зато едва Джаг ступил на порог второй, той что была побольше размером, как к нему метнулась какая-то большая серая масса. Джаг с трудом увернулся от огромных клыков здоровенного короткошерстного сторожевого пса, щелкнувшего челюстями всего в нескольких сантиметрах от его горла.

Развернувшись на месте, Джаг приготовился к отражению второго броска. Теперь он смог по достоинству оценить своего нового противника. Это было превосходное животное, грозное и обученное убивать.

Собака неторопливо пошла по кругу, наблюдая за Джагом из-под полуопущенных век и не проявляя никакой агрессивности.

Напрягшись, Джаг внимательно следил за каждым движением пса, пытаясь угадать, в какой момент он бросится в атаку. Незаметно, шаг за шагом, животное сужало свои круги. Так же медленно Джаг начал пятиться назад. Внезапно его нога провалилась в сплетение тростника, и он упал на спину, выпустив при этом из рук свое оружие.

Собака не замедлила воспользоваться оплошностью человека. Одним прыжком она набросилась на Джага и, положив лапы на плечи, придавила всей своей массой, стараясь вцепиться ему в горло.

Джаг схватил пса за шею и попытался сбросить его с себя. В отчаянной борьбе он перекатился на левый бок, оттолкнул разъяренное животное и, схватив мачете, снес ему половину черепа.

Поднявшись на ноги, Джаг бросил быстрый взгляд на Бумера, который, съежившись, стоял рядом в своей грязной канадке и с ужасом смотрел на растекающийся у его ног серо-фиолетовый мозг собаки.

Готовый на этот раз к любой неожиданности, Джаг вернулся ко входу во вторую хижину. В ней царил мягкий полумрак. На некоем подобии кровати лежала какая-то белесая масса. Присмотревшись, Джаг увидел человека, похожего скорее на огромную белую личинку. Его необъятный живот напоминал оплывшую белую гору, спускавшуюся чуть ли не до колен. С ног до головы он был усыпан гнойниками, из которых сочилась сукровица. Еще больше было поражено лицо этого человека-монстра. Оно представляло собой скопление зеленоватых фурункулов, часть которых уже лопнула и испускала густой вонючий гной почти черного цвета. Живыми в этой бесформенной массе оставались только глаза, которые с беспокойством обратились в сторону вошедшего.

Но на этом ужасы не заканчивались. Изо рта этого живого трупа выходила тонкая прозрачная трубка, которая тянулась в глубь хижины к некоему подобию стеллажа. Подойдя ближе, Джаг увидел на самой верхней полке тело подростка, лежащего на спине со связанными руками и ногами, а прозрачная трубка более чем на три сантиметра была введена в вену правой руки юноши. Чтобы исключить потерю крови, место ввода трубки было залеплено густой черной грязью. Не веря своим глазам, Джаг с ужасом проследил взглядом, куда тянется эта трубка. Да, эта хищная личинка в облике человека медленно сосала кровь несчастного подростка.

Не помня себя от бешенства, Джаг шагнул вперед, чтобы прекратить это дьявольское переливание крови, но неожиданно услышал за спиной знакомый голос:

– Стой! – крикнул разведчик. – Не трогай его!

Руки и куртка Кавендиша были в крови. Судя по всему, ему пришлось выдержать тяжелый бой. Он перерезал веревку, которой было стянуто запястье подростка, не сделавшего даже попытки шелохнуться, затем согнул ему руку в локте и только тогда обрезал трубку.

Видя раздосадованное лицо Джага, он пояснил, указав на стеллаж:

– Если бы ты попытался снять его оттуда, он бы умер. Все устроено так, чтобы он не мог шевелиться. Иди сюда, взгляни... Видишь: ему сделали на животе небольшой надрез, вытянули кусок кишки и обмотали его вокруг крюка. Это самый верный способ удержать кого-либо на месте без движения.

– Черт возьми! – пробормотал Джаг, совершенно потрясенный подобной жестокостью. – В каком мире мы живем? Этих дикарей нужно уничтожить всех до единого!

– Сегодня мы должны войти в Палисаду, а я не знаю, как это сделать без Салтилло. Может, этот парнишка знает, как строить лодки, – сказал Кавендиш, кивая в сторону все так же неподвижно лежащего подростка. – Сначала освободим его, а потом будет видно!

– А что будем делать с этим? – спросил Джаг голосом, не обещающим ничего хорошего, и ткнул пальцем в умирающего монстра.

– Его-то я меньше всего ожидал здесь встретить. Хотелось бы мне знать, что с ним произошло.

– Вы знаете его?

– Немного, – ответил разведчик. – Это Серасальмо, вождь Костяного Племени.

В этот момент снаружи раздался крик, подхваченный еще несколькими глотками.

– Беглец! Беглец!! Бегле-е-ец!!!

– Черт возьми! – зло выругался Кавендиш, увлекая Джага за собой. – Только этого нам не хватало! Бумер, не отставай!

Пробираясь через стену тростника, они наткнулись на Мерсера, который объяснил им, что один из каннибалов, которого считали покойником, оказался вдруг неожиданно резвым и вскочил на лошадь Салтилло. Находившийся рядом Чонси попытался достать беглеца стрелой, но лошадь шарахнулась в сторону, и стрела угодила ей прямо в голову.

– Где всадник? – крикнул Кавендиш бегущему навстречу лучнику.

– Ушел через болото. Кажется, Спиди бросился за ним вдогонку.

Разведчик повернулся к Джагу.

– Спиди умеет бегать, но что касается рукопашного боя, то ему до тебя далеко. Отправляйся в погоню, старик, и постарайся привести беглеца живым. Похоже, что в Костяном Племени произошли серьезные перемены, но я не уверен, что Серасальмо сможет нам что-либо рассказать. Во что бы то ни стало, приведи беглеца живым!

Без лишних разговоров Джаг бросился в погоню.