Джаг и Кавендиш озадаченно переглянулись, видно, им в голову пришла одна и та же идея.
Неужто заработала та огромная машина, на которую они наткнулись по пути к воротам?
– Прежде ее там не было, – сказал Кавендиш. – Они пригнали ее совсем недавно. Уверен, они хотят разрушить железнодорожное полотно. Как бы то ни было, машина в рабочем состоянии, и они умеют управлять ею!
– Состав прибудет с минуты на минуту, нужно помешать им поставить эту громадину на рельсы!
Не теряя времени, Джаг бросился вперед, а за ним и все остальные члены группы.
Джаг мчался напролом, одной рукой стреляя из винчестера, а другой размахивая окровавленным мачете, снося головы подвернувшимся каннибалам.
Позади него бежал Кертис и расчищал правую сторону железнодорожного пути своим огнеметом, отбрасывая все новые и новые волны атакующих, которыми буквально кишела вся крепость.
Спиди стал вторым номером пулеметного расчета. Он бежал рядом с Логаном и подавал ему ленты с патронами. Логан же практически не снимал палец со спускового крючка и пачками косил всех, кто попадал в его сектор стрельбы.
Группа прорвалась к экскаватору в тот момент, когда дикари заканчивали установку гигантской машины поперек рельсов. Более того, путь в этом месте был уже разворочен гусеницами ведущей платформы, и, даже если бы экскаватора не было, поезд здесь не смог бы пройти.
Пьянея от бешенства, Джаг понесся к стрелке с ручным управлением, чтобы перевести поезд на ветку, уходящую в сторону промышленной зоны. Неожиданно резкая боль в бедре оглушила его и бросила на землю – дикари тоже умели обращаться с пращой. В верхней части бедра Джага образовалась гематома величиной с кулак, но перелома, к счастью, не было.
Бой разгорался с новой силой. Лежа на земле, Джаг видел сотни ног, бегущих в разном направлении, а затем услышал, как загудели рельсы, возвещая о прибытии Империи на Колесах, а вместе с ней и Мониды. Джаг понял, что любой ценой должен добраться до стрелки.
И совершенно неожиданно на помощь ему пришел Спиди.
– Работа уже наполовину сделана, – скривился от боли Джаг, с трудом вставая на ноги.
– Твой час еще не пробил, приятель, – ответил Спиди. – Ты можешь идти?
– Я разделаюсь с тобой позже! Главное сейчас – стрелка!
Позади них Логан выкашивал каннибалов плотным пулеметным огнем, но они с воем и криками упорно продолжали продвигаться вперед, не считаясь с огромными потерями.
В воздухе витал запах пороха, горелого мяса и свежей крови.
Подбежав к стрелке, Джаг и Спиди попытались совместными усилиями перевести ее на боковую ветку, но рычаг стрелки не сдвинулся с места ни на йоту, словно был приварен намертво.
Прилагая неимоверные усилия, сжав зубы и напрягшись так, что вены на шее вздулись пульсирующими узлами, Джаг навалился на неподатливый рычаг, как на постромки плуга, которым когда-то вспахивал каменистую бесплодную почву. Неожиданно рычаг стрелки с хрустом переломился у основания, а Джаг и Спиди, не удержавшись на ногах, рухнули наземь. Негр приподнялся первым и тут же откинулся на спину – из груди его торчала длинная стрела, попавшая прямо в сердце.
Поезд появился под дьявольский стук колес и гудки локомотива, к этому шуму добавился душераздирающий визг и скрип тормозных башмаков – Потреро включил экстренное торможение, заметив на путях неожиданное препятствие.
Скользя по рельсам и выбрасывая из-под колес фонтаны искр, локомотив Потреро остановился наконец перед перегородившим дорогу экскаватором.
В одно мгновение группа коммандос оказалась отрезанной от поля боя чередой вагонов.
– Обойдем состав спереди, так будет быстрее! – закричал Кавендиш. – Только не лезьте между вагонами, это верная смерть!
Первое, что они увидели, подбежав к паровозу, это лежавшую в жухлой траве голову Потреро в его неизменном шлеме с наушниками.
Джаг почувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Бедняга Потреро! Но его мысли тотчас же переключились на Мониду и сердце заныло в предчувствии непоправимой беды.
В кабине паровоза орудовали два каннибала, вдребезги разнося кувалдой все, что попадало им на глаза. Под ногами у них хрустело стекло разбитых манометров, а из разорванных трубопроводов со свистом вырывался перегретый пар.
Двумя выстрелами в упор Кавендиш прикончил дикарей, но локомотиву был нанесен непоправимый ущерб, исправить который в подобных условиях было невозможно.
Другой конец состава являл собой сущий ад. Несмотря на упорное сопротивление охраны, Костяное Племя продолжало штурм вагонов.
В надежде отбросить атакующую волну, Кавендиш призвал на помощь Логана. Тот открыл огонь с платформы локомотива, кося людоедов десятками, но ничто не могло заставить их отступить. Они лезли изо всех щелей, словно муравьи на каплю меда.
Это было настоящее безумие.
На крыши вагонов полетели кошки с острыми крючьями, и дикари с визгом ринулись наверх. Некоторое время охранникам удавалось сдерживать их натиск, но вскоре они уступили перед превосходящими силами противника. Отвоевав поле боя, людоеды стали топорами взламывать крыши, надеясь таким образом проникнуть внутрь вагонов. Обойдя вокруг паровоза, пустил в ход огнемет Кертис, но толпа свалила и его, а самый ловкий дикарь завладел огнеметом. Бешено хохоча, он помчался вдоль вагонов, поливая их горючей смесью, и вскоре вся Империя на Колесах превратилась в сплошной костер.
– Монида! – вскрикнул Джаг, но Кавендиш остановил его.
– Сначала подумай о себе, – сказал он. – Если второй вагон сгорит, тебе конец, равно как и всем остальным, кто носит ошейник. Так запрограммирована система управления. Твой единственный шанс получить свободу – обесточить ее. Любые действия, направленные на уничтожение электронных блоков, приведут только к гибели многих людей. Действуй, а девчонкой и ребенком я займусь сам!
Уступая здравому смыслу, Джаг забрался на тендер, где лежал со вспоротым животом один из сервиклонов, перескочил на крышу первого вагона, пригнувшись, побежал ко второму. На бегу он размозжил прикладом винчестера головы паре дикарей, взламывавших крышу вагона, и сбросил их с поезда. Заметив людоеда, резвившегося с огнеметом Кертиса, Джаг прицелился в резервуар с горючей смесью и выстрелил. Пуля пробила стенку баллона, и липкая густая жидкость вырвалась наружу, обливая дикаря с ног до головы. Через долю секунды он превратился в ярко пылающий факел, а спустя еще мгновение, резервуар огнемета взорвался, оросив плотную толпу каннибалов огненным дождем. Ряды атакующих дрогнули и рассыпались, и это минутное замешательство сыграло не последнюю роль в исходе кровавой битвы.
Через дыру в крыше Джаг проник в головной вагон. Дикари уже были там. Выстрелами в упор Джаг свалил двоих в коридоре, а третьего пристрелил в тот момент, когда он собирался впиться зубами в еще трепещущее сердце, вырванное из груди убитого охранника.
Галаксиуса Джаг нашел без особого труда: один из каннибалов держал под мышкой его отрезанную голову и по-детски радовался свалившейся на него удаче.
Опережая его, Джаг всадил ему кинжал под подбородок, направив удар снизу вверх. Клинок с хрустом пронзил язык, небо дикаря и погрузился в мозг.
Не теряя времени, Джаг устремился в вагон, из которого дикарь только что вынес голову Галаксиуса. В вагоне все было залито кровью. В тамбуре на полу лежал обезглавленный и четвертованный труп Супроктора со вспоротым животом и выпущенными кишками. Звери в человечьем обличье не пожалели даже собак и живьем содрали с них шкуры. Одна была еще жива и, конвульсивно подергивая лапами, чуть слышно скулила. Ударом приклада Джаг положил конец ее страданиям и лихорадочно стал искать правую руку Галаксиуса. Эта кошмарная работа не отняла у него много времени, и через минуту Джаг уже стоял перед загадочной дверью без замков. Память его работала великолепно – Джаг с первого же раза нашел нужную кнопку, замаскированную под заклепку и, нажав на нее, привел в действие механизм, открывающий матовый стеклянный прямоугольник. Джаг приложил к нему еще теплую руку Галаксиуса, послышался щелчок, и дверь в святая святых Империи на Колесах открылась, пропуская его вовнутрь.
Не обращая внимания на знакомую уже обстановку, Джаг прямиком направился к гудящим пультам с перемигивающимися сигнальными лампочками и нашел то, что искал, – красную кнопку, о которой ему говорил разведчик. Едва сдерживая волнение, Джаг прикоснулся к ней дрожащим пальцем...
Тишина, обрушившаяся на Джага, просто оглушила его. Вся аппаратура отключилась, и лихорадочно мигавшие лампочки погасли.
Ошейник завибрировал, с тихим щелчком раскрылся и свалился на пол к ногам Джага.
Кусая губы, он с трудом сдержал слезы, он снова был свободен!