Я проснулась оттого, что мне в глаза светило яркое солнышко. Почувствовав солоноватый морской запах, я вдохнула полной грудью. Обычно, когда я просыпаюсь, пахнет не морем, а кондиционером. Но в этот раз пахнет морем, а это значит, что мой муж уже встал, открыл балконную дверь и пьет на балконе турецкий чай, который он так сильно любит. Прежде чем выйти к мужу, я захожу в ванную и подхожу к зеркалу. Я всегда начинаю свое утро с зеркала и здороваюсь со своим отражением. Я вижу, как в зеркале отражаются плавные линии плеч, шеи и моя грудь… Под глазами появилась заметная синева, которая вызывает во мне легкую грусть. Чтобы не было синевы под глазами, я должна как можно больше спать, есть фрукты, прекратить нервничать и не доводить себя до изнеможения. Я слишком много должна, но некоторые из этих пунктов я пока не могу выполнить. И все же я нравлюсь себе. Надев легкий сарафан, я распустила волосы и нанесла последний штрих, накрасив губы ярко-красной помадой.
Тут мне в глаза бросился висящий на стуле халат, я тут же достала из него записку, перечитала ее несколько раз и дрожащими руками сунула в карман сарафана.
– Чертовщина какая то…
Быть может, Роман посмеялся. Решил немного поводить меня за нос. Я осталась на море, а он дошел до моего номера, написал эту крайне неприятную записку для того, чтобы я не прерывала нашу связь, а, наоборот, испугалась и поняла, что мы прочно связаны одной нитью. Конечно, это Роман… Глупо. А вдруг эту записку прочитал кто-нибудь, кроме меня? Надо предупредить его, чтобы больше не было подобных вещей. Не самая лучшая тактика мести.
Увидев на балконе своего мужа, я ласково потрепала его за ухо и, когда он отодвинул от себя книгу, спросила:
– Что читаешь?
– Да так… Один чудной роман.
– Почему чудной?
– Потому, что такой роман мог написать только чудной человек. Ты выглядишь отдохнувшей. Хорошо спала?
– Хорошо.
– Что-нибудь снилось?
– Не помню. А ты давно здесь сидишь?
– Второй час.
– А почему ты меня не разбудил?
– Потому, что ты очень сладко спала. Я не хотел идти без тебя на море.
Муж смотрел на меня в упор и буквально пожирал взглядом.
– Ты сегодня такая красивая…
– Да у меня такие синяки под глазами.
– Они тебе идут.
– Что идет-то?
– Синяки под глазами.
– Не говори ерунды. Синяки под глазами не шли еще ни одной женщине.
– А ты не просто женщина. Ты самая лучшая из женщин. Тебе идет буквально все и даже твои синяки.
Муж протянул руку и накрыл своей ладонью мою.
– Ева, помнишь, что ты мне обещала?
– Что?
– Что ты будешь очень стараться, чтобы у нас все было хорошо.
На секунду мне показалось, что муж все знает, просто делает вид полнейшего неведения, но я тут же прогнала эту мысль и не хотела к ней больше возвращаться.
Муж встал, слегка наклонился ко мне и нежно поцеловал.
– Ева…
Судя по его дыханию, было нетрудно догадаться, что он ждет от меня близости.
– Ева…
– Вить, сейчас не время. Мы же собрались на море.
– Море подождет.
Я и не заметила, как он успел перенести меня на кровать и одним махом снять с меня сарафан. Он заскользил губами по моему лицу, моей шее, по всему моему телу. Он что-то шептал, убеждая меня в своей любви и верности. Он был нежен и одновременно уверен. Все свои действия он совершал с небывалой уверенностью. Я отвечала на ласки и чувствовала, что он меня любит и даже боготворит.
– Ева… Евушка моя… Ева…
Мне действительно было хорошо. Я целовала своего мужа и думала о том, что этими поцелуями и нашей неожиданной близостью я хоть как-то искуплю свою вину. Я двигалась в такт, что-то бубнила себе под нос, ощущала тепло, но все же не чувствовала того, что чувствовала с Романом. Я не теряла рассудок, не сгорала от страсти и не улетала так, как улетала с ним. Стоило моему тайному любовнику хоть немного ко мне прикоснуться, как я тут же теряла голову и забывала собственное имя. А с мужем… С мужем я реально контролировала ситуацию, мои мысли работали ясно, голова не кружилась, а в глазах не было сладострастных слез, хотя мне с ним было неплохо, даже хорошо.
Через полчаса мы уже шли в сторону моря, держась за руки, и напоминали счастливую пару. Пройдя мимо волейбольной площадки, Виктор остановился, и я увидела, как у него загорелись глаза.
– Ева. – Его голос был извиняющимся и виноватым.
– Что?
– Отпусти меня поиграть в волейбол. Что-то мне не хочется валяться на пляже. Ты загорай. А я наиграюсь и тебя найду. Можно, а?
Я поправила свою ярко-красную кепку и рассмеялась. Со стороны это было довольно смешное зрелище. Здоровенный детина отпрашивался у меня поиграть в волейбол, словно ребенок.
– Ева, ты чего смеешься-то? – не понял меня муж. – Разве я сказал что-то смешное?
– Просто ты у меня отпрашиваешься, будто маленький. Мне так и хочется тебе ответить: «Хорошо, иди поиграй, только осторожно и недолго».
Виктор рассмеялся вместе со мной и, чмокнув меня в щеку, побежал играть в волейбол.
– Я тебя на пляже найду!
Махнув головой, я пошла в сторону пляжа, тайно радуясь, что меня оставили одну – необходимо было найти Романа и отчитать его за ту глупую записку. Я и сама не знаю, зачем он сделал подобную пакость и чего хотел этим добиться, но несколько минут кошмара и ужаса он мне действительно доставил.
Первой, кого мне довелось встретить на пляже, была Лена. Она сидела на лежаке, пила зеленоватый коктейль и безразлично смотрела на море. Увидев меня, она заметно обрадовалась и пригласила на соседний лежак.
– Ева, привет! У меня есть свободное место. Если хочешь, можешь составить мне компанию.
– Ты уверена, что я тебе не помешаю?
– Совсем нет. Мне будет очень приятно.
Бросив на свободный лежак полотенце, я сняла сарафан, поправила бретельки купальника и села рядом с Леной. Девушка явно была чем-то расстроена и совершенно не пыталась скрыть своего скверного настроения.
– Лен, может, ты это место Роману держала, а я его заняла? – осторожно поинтересовалась я у своей новой знакомой.
– Я же тебе сказала, что оно свободно.
– А Ромка где? Тоже в волейбол играет?
– А твой что, в волейбол играет?
– Да.
– А мой в номере спит.
– Долго он у тебя спит. Скоро обед.
– Всю ночь где-то шлялся. Пришел утром, – нервно махнула рукой Елена.
Я тут же опустила глаза и подумала о том, что рассталась с Романом не под самое утро, а намного раньше. Значит, все это время он был не в номере, а где-то в другом месте. Я не могла удержаться и не задать этот вопрос:
– Лен, а где ж он был-то у тебя всю ночь?
– Пил, – совершенно спокойно ответила Лена.
– Пил?
– Пил. Бар на дискотеке работает до пяти утра, вот он там до пяти и пил. Я в пятом часу проснулась и отправилась его искать. Нашла в баре. Я его таким пьяным еще никогда в жизни не видела. Думаю, ладно, на отдыхе один раз в жизни расслабился человек. С кем не бывает. Стала уговаривать его идти домой, а он ни в какую. Подсел к какой-то компании, у которой выпивки помимо бара было полно, и остался сидеть с ними. А мне что оставалось делать? Я одна спать отправилась. А он около восьми пришел, вернее, приполз. В таком состоянии, что даже двух слов связать не мог. Вот спать и завалился. После того, какой он вчера был, наверно, только вечером проснется.
Лена немного помолчала, тихонько всхлипнула, дабы сдержать набежавшие на глаза слезы, и отчаянно произнесла:
– Ева, как же тебе с твоим-то повезло. Он тебе в рот заглядывает, пылинки с тебя сдувает, трясется за тебя как сумасшедший.
– А у тебя что, плохой муж, что ли? – я посмотрела на Лену укоризненным взглядом. – Один раз за всю жизнь напился и уже плохой стал. Он же у тебя до этого вообще никогда не пил. Может, просто расслабиться хотел, а может, стресс снять. Он тоже к тебе заботливо относится.
– У него есть кто-то, – мрачным голосом ответила Лена.
– С чего ты взяла? – Я почувствовала легкое головокружение и тяжело задышала.
– Я женщина, а это значит, что я все чувствую. Мы очень хорошо и дружно жили, пока в его жизни не появилась она.
– Да кто она-то?
– Та, которая ему пудрит мозги и медленно убивает нашу семью.
От последних слов мне стало совсем плохо. Я заметно съежилась и почувствовала, как меня зазнобило от холода на раскаленном солнце.
– Лена, ты чего?
– Ничего. Я знаю, что говорю.
– Может быть, ты себе надумываешь? Может, тебе это кажется?
– Ничего мне не кажется.
– Ты хочешь сказать, что ты уверена в том, что говоришь?
– Я больше чем уверена.
– А ты ее знаешь?
– Догадываюсь.
Я посмотрела на Лену глазами, полными ужаса, и, не помня себя, задала ей еще один вопрос, ответ на который должен был добить меня окончательно:
– Лен, а кто она?
– Тебе зачем?
– Да, в общем-то, незачем… Просто ты такие вещи говоришь. Я человек со стороны, но я бы никогда не подумала, что у твоего Романа кто-то есть.
– Просто ты его почти не знаешь. – После этих слов у меня немного отлегло от сердца, и я почувствовала себя значительно легче. Лена вновь тихо всхлипнула и продолжила: – Вот ты бы почувствовала, если бы у твоего мужа кто-то был?
– А у него никого нет, – тут же ответила я.
– Ну скажи, почувствовала бы или нет?
– Конечно, я бы почувствовала.
– Вот и я тоже. Не знаю точно, кто она, но знаю очень многое.
– А что ты про нее знаешь?
– Больше, чем она думает.
– У тебя на глазах слезы. Успокойся.
– Не могу. Хочешь, я расскажу тебе, что про нее знаю?
– Но это слишком личные вещи, а я совершенно посторонний тебе человек. – С каждой минутой я чувствовала себя все хуже и хуже, но Лена будто не слышала моих слов и продолжала:
– Я знаю, что она замужем и что она не собирается расставаться со своим мужем. Развод не для таких женщин, как она.
– Откуда ты это знаешь?
– Это долго объяснять, но я это чувствую. Я это читаю по поведению своего супруга. Она из него веревки вьет.
– Из Ромы веревки?
– Еще какие. Я знаю, что она бессердечная и очень уверена в себе. Она уверена в том, что она – само совершенство и круче ее никого нет. Обычно такие женщины начинают день с зеркала. Они просыпаются, встают перед ним и начинают себя нахваливать со страшной силой. Она хорошо знает психологию мужчины и знает, за какие ниточки нужно вовремя дернуть. Она никогда никого и ни о чем не спрашивает, и ей совершенно наплевать, свое это или чужое. Она просто протягивает руки и берет то, что ей нужно. Она относится к тому типу женщин, которые никогда по-настоящему не теряют голову от мужчин. Они слишком расчетливы и если действительно кого-то и любят, то только себя. Такие женщины смотрят на мужчин совсем по-другому…
– И как она смотрит?
– Она смотрит на мужчину и никогда в отличие от меня не думает, как он будет уплетать ее оладьи, как он сегодня одет и что у него на душе. Для нее главное она сама, а все остальное должно вертеться вокруг ее оси. Одним словом, она считает, что под нее должен подстраиваться весь мир и все вместе взятые мужчины. Она чересчур прагматична, и в ней напрочь отсутствует романтика. Любая женщина старается хотя бы иногда посмотреть на мир сквозь розовые очки, а она нет.
– Почему?
– Потому, что она считает, что от них портится зрение. А еще…
– Что еще? – Мне не хватало воздуха.
– Еще она делает только то, что приносит ей удовольствие. Она никогда не тратит время на людей, которые ей неинтересны. Она не уводит моего мужа, чтобы доказать свою неотразимость. Она прекрасно знает, что, несмотря на то что он женат и живет в семье, он всегда безраздельно принадлежит ей. Она и так уверена в своей неотразимости, и ей ничего и никому не нужно доказывать. Она просто очень сильно любит себя и считает, что нет ничего в жизни важнее любви к самой себе. Она очень хорошо овладела одной простой истиной, что если она сама будет себя любить, то ее непременно будут любить другие, потому что чужой пример заразителен. А еще…
– Что еще? – Я покраснела как вареный рак, потому что еще никогда в жизни не слышала про себя подобной характеристики.
– Еще она никому не умеет уступать. Даже если она отступит на два шага назад, то только потому, что так надо для достижения ее цели. Она затихнет, но, как только все потеряют бдительность, сделает три шага вперед. Она сражает мужчин наповал своими капризами и желаниями, потому что мужчина никогда не знает, какой именно она может быть в следующую минуту: строгой, тихой, стервой или совершенно милым, беззащитным и одиноким существом. Она как хамелеон. Она всегда бывает разной. А самое главное… Самое главное, я чувствую, что она никогда не поливает грязью меня.
– Как это?
– Она никогда не говорит обо мне ни одного плохого слова.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что муж ко мне охладел, но он не стал относиться ко мне хуже. Ей не нужно поливать меня грязью, потому что…
– Почему?
– Потому что я совершенно ей не мешаю. Ей незачем использовать какие-то ухищрения, которыми пользуются другие любовницы. Ей незачем втаптывать меня в грязь, потому что я не представляю для нее никакой конкуренции.
– Но почему ты так решила? – вырвалось у меня.
– Потому что мой муж и так безраздельно принадлежит ей. Зачем искать этому подтверждение, когда она и так знает, что она вне конкуренции. А еще она никогда не извиняется. Она, по жизни, никогда не извиняется, потому что не знает, что это такое. Она ни разу не извинилась перед моим мужем за то, что не собирается строить с ним серьезные отношения, потому что серьезные отношения со своим мужем у нее уже есть. Естественно, она никогда не захочет извиниться передо мной за то, что влезла в нашу семью и расстроила наши отношения. Она же верх совершенства, а разве совершенство умеет извиняться. Ей всегда наплевать на мнения окружающих ее людей. Она считает, что есть только одно мнение – ее, а все остальное… Все остальное – это так, обыкновенная мишура… Она живет только так, как хочет, как считает нужным. Она никогда не оправдывается и не извиняется перед кем бы то ни было за то, что делает. Она это просто делает, и все. Держать рядом с собой чужого мужа на привязи, как и собственного, для нее так же естественно, как ходить в косметический салон или пить ароматный кофе.
Лена достала платок и смахнула слезы. А я… Я почувствовала себя так паршиво, что была готова провалиться под лежак, на котором сижу.
– Лена, а откуда ты так хорошо ее знаешь?
– Я изучаю ее по поведению своего мужа. Я даже знаю запах ее духов.
– Ты знаешь ее духи?
– Да. Она всегда пользуется одними и теми же духами. Сейчас скажу, как они называются. Я такие терпеть не могу, они очень резкие. Прямо в нос бьют. Такими духами могут пользоваться только такие женщины, как она. Ромка домой приходит, постоянно ими воняет, я его сразу в ванную гоню, а то дышать нечем. Бог мой, как же они называются… Прямо на языке вертится… Так всегда бывает. Когда хочешь что-то вспомнить, ничего не вспомнишь, а когда не нужно, так с языка не слазит.
Лена помолчала, повела носом в мою сторону и улыбнулась:
– У тебя точно такой же запах. Твои духи как называются?
– «Коко Шанель».
– Точно, это «Шанель» и есть. Те же самые духи. У нее духи как у тебя. Я вот смотрю на тебя и не могу понять, что же не так. А оказывается, у тебя те же самые духи. Я их ни с чем не спутаю. Ты давно этими духами душишься?
– Давно, – тут же смутилась я.
– Тебе нравятся?
– Ну да. Я уже привыкла.
– А я их на дух не переношу. Может, и духи-то эти неплохие, просто они меня из себя выводят, потому что она ими душится. На вкус и цвет товарищей нет. – Лена как-то особо выделила слово «цвет» и остановила свой взгляд на моих волосах. – У нее и волосы такого же цвета, как у тебя.
– Какого?
– Такого же, с красноватым оттенком. Ты какой краской красишься?
– Всегда разной, – хоть как-то попыталась увильнуть от ответа я.
– Ну, ты давно с таким цветом ходишь?
– Нет, – нервно замотала я головой. – Я люблю экспериментировать.
– Она тоже любит.
– Что она любит? – В моем голосе появились истерические нотки.
– Она, как и ты, любит экспериментировать. То купит краску покраснее, прямо ядреную, чтобы выглядеть ярким красным пятном в глазах общества. То найдет что-нибудь послабее, ближе к каштановому. А в последнее время вообще на одну и ту же краску подсела. Видимо, нашла свой цвет, красный гранат, и пока довольна.
– А почему ты так решила?
– Она свои волосы постоянно на пиджаке моего супруга оставляет. Нет-нет да и оставит свой волосок. Не знаю, может, у нее случайно так получается, а может, она это специально делает.
В глазах Лены больше не было слез, а появилась какая-то усмешка.
– Лен, ты чего? – не поняла ее я.
– Евка, ты так на ту похожа…
– На кого?
– На ту, про которую я говорила. Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты и есть любовница моего мужа.
– Лен, ты что это, серьезно? – я постаралась ответить на Ленину улыбку ответной улыбкой, чтобы снять все подозрения.
– Да, понятное дело, шутка. Прости, Ева, у меня просто нервы сдают.
– А может быть, ты себе все это надумала?
– Ничего я не надумала. Я тебе ее в точности описала, такой, какая она есть на самом деле. А то, что она на тебя чем-то похожа, это правда. Она такая же яркая, как и ты. Только не обижайся.
– А я и не обижаюсь. Ты ведь любишь Романа?
– Люблю.
– Так борись за него. Мужчины ищут на стороне то, чего нет в семье. Дело не в ней и не в нем. Дело в тебе.
– Я борюсь, но знаешь… Он пребывает в какой-то эйфории, а когда человек пребывает в эйфории, его очень тяжело заставить мыслить трезво. Хоть и говорят, что при умной жене муж никогда не пойдет налево, но из любых правил бывают исключения. А я не считаю себя глупой.
Почувствовав себя еще хуже, я встала с лежака и набрала полный рот воздуха.
– Ева, ты что? Я тебя чем-то обидела? Загрузила тебя своими проблемами? – не переставала щебетать Лена. – Ты извини. Ты первая, кому я это говорю. Раньше все это в себе носила, а сегодня на меня что-то нашло, и я на тебя выплеснула. Я тебя понимаю, кому приятно такое слушать. Сделала из тебя жилетку, в которую можно выплакаться.
– Все нормально, – перебила я Лену.
– А что тогда случилось?
– Ничего, просто я хочу сходить в бар и заказать себе коктейль. Жарко.
– А вон на пляже есть автомат с водой.
– Я не хочу воду. Я хочу коктейль.
Оставив на лежаке полотенце, я накинула сарафан и, не застегивая пуговиц, пошла в сторону бара. За стойкой сидел слегка подвыпивший Роман и медленно потягивал виски. Увидев, он осмотрел меня с ног до головы и остановил свой взгляд на моей полуоткрытой груди.
– Неплохо выглядишь, – не без иронии заметил он и закурил сигарету.
Я заказала себе коктейль и села за барную стойку рядом с Романом.
– Для начала привет.
– Привет. Я смотрю, ты сегодня купальник новый надела. Я такого у тебя еще не видел. Муж подарил?
– Сама выбрала.
– Правильно. Как это я сразу не догадался. Мужья никогда не дарят женам красные купальники. Жены их покупают сами.
– Почему?
– Потому, что на тебя мужики и так смотрят, можно сказать, шеи сворачивают, а ты их совсем не жалеешь, еще и купальник красный надела.
Я сердито посмотрела на виски со льдом, которое Роман медленно потягивал через трубочку, и покачала головой.
– А ты что, с утра уже похмеляешься?
– Сейчас не утро, а обед.
– Ты где был до восьми утра?
– А тебе какая разница?
– Как это какая? – Вместо улыбки у меня получился какой-то оскал. Я отметила про себя, что Роман никогда раньше не разговаривал со мной подобным тоном.
– В том-то и дело, какая тебе разница? Сначала одна мне допрос устроила, теперь вторая пришла. Повадились. Я что, перед кем-то отчитываться, что ли, должен? А уж тем более перед тобой. Я тебе ничем не обязан. Ты сделала свой выбор. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Иди лучше своему мужу допрос устраивай, чтобы он на чужие юбки не заглядывался.
– Он и так ни на кого не заглядывается.
– Не торопи события. Придет время, и он у тебя словно с цепи сорвется.
– Не сорвется, – злобно проговорила я и тут же добавила: – Есть женщины, от которых никто никуда не срывается.
– Конечно, есть такие женщины, но только эти женщины сами от своих мужчин срываются, – договорил мою фразу Роман. – Твой-то муженек где?
– В волейбол играет.
– Он у тебя спортсмен?
– Нет.
– Странно.
– Что странно?
– Странно, как это он рогами по мячу бьет.
– Прекрати!
– Я бы очень хотел посмотреть на эту картину. Кто его вообще играть взял.
– Прекрати немедленно! – Я все больше и больше теряла терпение.
– Так что, Ева, придется вам за мяч платить по тройной цене. Тут все по тройной цене.
– С чего бы это?
– С того, что он волейбольный мяч рогами проткнет.
– Хватит острить, а вот твоя женушка ненаглядная слезы льет на берегу. Ты зачем так женщину доводишь?
– Я довожу?! – Роман нервно ткнул кулаком себя в грудь.
– Ты.
– Это ты ее доводишь!
– Я?!
– Конечно, ты!
– А я-то тут при чем?! – Моему возмущению не было предела.
– Вертишь мной куда хочешь.
– Да уж… Тобой, пожалуй, повертишь.
– Организовала отдых семейными парами для того, чтобы сказать, что она со мной расстается. Хорошенькое дельце. А в Москве нельзя было это сказать?
– Я не знала, что так получится…
– А что ты вообще знаешь? – громко прокричал Роман, так, что отдыхающие за столиками сразу обратили на нас внимание.
Я вновь посмотрела на стакан виски и, оглядевшись по сторонам, нет ли где наших половинок, которые могли появиться в баре в любой момент, еле слышно спросила:
– Ром, а ты горе, что ли, заливаешь?
– Надо же, какая ты умная, – рассмеялся Роман.
– Ты думаешь, мне не тяжело. Мне еще тяжелее, чем тебе. Просто мне мужа своего жалко и Ленку тоже.
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть чувство жалости?
– Конечно. Я живой человек.
Роман моментально изменился в лице, которое тут же стало суровым, а в его голосе появились прохладные или даже жуткие леденящие нотки.
– Ева…
– Что?
– Шла бы ты в волейбол играть вместе со своим мужем, а я со своими проблемами сам разберусь.
– Как это сам, ведь твои проблемы из-за меня?
– Я уже посоветовал тебе, что нужно делать. Шла бы ты со своим мужем играть в волейбол. Будь хорошей девочкой и не мозоль глаза.
– Я не играю в волейбол, – ответила я крайне растерянным голосом. – Я вообще мяч не люблю.
– Тогда шла бы ты на море.
– Я в бар пришла. А что, нельзя? Бар принадлежит отелю, а я путевку купила. Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Да.
– Хорошо. Только для начала я бы хотела, чтобы ты ответил на один вопрос.
– Какой?
– Какого черта ты мне пишешь подобные вещи? Тебе что, заняться нечем? Если ты думал, что мне будет страшно или смешно, то не получилось ни того, ни другого. Мне было просто противно, и я подумала, как низко ты пал, если решил мстить подобным образом.
– Я не понимаю, о чем ты.
Я достала из сарафана записку и протянула ее Роману. Роман прочитал ее и побледнел.
– Я ее не писал, – судорожно сказал он и уронил стакан виски на свои шорты…