Как только мы вышли из подвала, девушка пошатнулась и схватила меня за руку.
– Если я сейчас не выпью горячего чая и не съем какой-нибудь бутерброд, я просто умру. У меня голова от голода кружится. Я даже двух шагов не могу сделать.
– Где ж сейчас еду возьмем? – вздохнула я.
– Давайте зайдем в мотель. Может, найдем кусочек хлебушка, ну хоть черствого. И водички.
– Вообще-то нам нежелательно светиться в мотеле, – сказала Галина. – Там лежит покойничек. Да и в подвале мы наследили. Короче, с едой придется потерпеть.
– Я не могу терпеть, – замотала головой девушка.
Нам ничего не оставалось делать, как попробовать рискнуть. Проходя мимо стукачкиной комнаты, девушка взглянула на труп и вскрикнула:
– Это друг Льва, – сказала она. – Я видела его несколько раз. Странно, кто же его так? Только бы со Львом было все в порядке!
– С такими сволочами никогда ничего не случается, – пробубнила я. – Он всех переживет. Он и вправду твой жених?
– Вроде бы да.
Мы зашли в столовую. Галина посмотрела на часы и покачала головой:
– Время идет. Я за Динку переживаю. Вы тут поешьте, а я, чтобы времени не терять, пойду покопаю. Ольга, ты знаешь, где меня найти.
– Да я не голодная…
Я хотела пойти с Галиной, чтобы поскорее закончить со всем этим делом. К тому же из головы не шла дочка. Мне нужны были хоть какие-нибудь действия, я не могла сидеть на одном месте, ожидать неизвестно чего.
– Я пойду с тобой, – решительно сказала я, но сидящая рядом со мной девушка побледнела и чуть было не упала в обморок.
– Я тут одна не останусь, – заявила она. – С меня довольно. Я и так" натерпелась. То секта, то вообще черт знает что!
– Ольга побудет с тобой, – приказным тоном сказала Галина и пошла за лопатой.
– Я скоро приду! – крикнула я ей вслед и открыла холодильник. Запасы оказались вполне приличными. Заварив чай и сделав несколько увесистых бутербродов, я села напротив девушки.
– Только ешь не спеша. У тебя сейчас желудок совсем пустой, как бы не стало плохо.
Девушка поглощала бутерброды с такой жадностью, будто ее не кормили не сутки, дней десять. Я подумала, что будь я на ее месте, у меня бы вообще не было аппетита.
– Как хоть тебя зовут? – поинтересовалась я. – Столько общаемся, но так и не познакомились.
– Вероника.
– Ты давно в Штатах?
– Полгода.
– Ну и как тебе?
– Нормально. У меня тут дядька живет. Я к нему приехала.
– Работаешь?
– Подрабатываю в одной закусочной. Я когда сюда приехала, английский вообще плохо знала, а сейчас поднаторела. Я в своей закусочной со Львом и познакомилась. Он мне сразу понравился. Высокий, красивый, трахается хорошо, не то что нынешние мужики-импотенты. Мне до Льва на мужиков не везло.
– А со Львом, значит, повезло? – спросила я, не скрывая ехидства.
– Со Львом повезло. Я в него влюбилась. И знаешь почему? Потому что у него всегда стоит.
– Кто стоит? – не поняла я.
– Ну, орган его, – чуть не поперхнулась девушка чаем. – Половой гигант, ей-богу.
– За это ты его и любишь?
– Но это немаловажно. Я же не виновата что мне всю жизнь одни импотенты попадались. А со Львом все совсем по-другому. В нем Настоящий мужик чувствуется.
– А его жестокость тебя не смущает?
– Со мной знаешь какой он нежный! Он мне даже слова плохого никогда не сказал. Ну только если разозлится сильно.
– А ты знаешь, чем он занимается?
– Не знаю и знать не хочу, – сморщилась Вероника. – Да и зачем мне это знать?! Главное, чтобы у мужика всегда деньги водились, а уж как он их зарабатывает – не моя забота. Да и почему это меня должно волновать?! Я волнуюсь только в том случае, когда их нет.
– А если Лев занимается криминальным бизнесом?
– Ну и пусть. По-моему, и дураку понятно, что честным бизнесом нормальных денет не слупишь. Ты же знаешь, что деньги не пахнут. Какая разница – грязные они или чистые. Самое главное, чтобы были отмытые.
– А если из-за этого бизнеса погибают люди?
– Еще не хватало, чтобы у меня из-за них голова болела!
Поняв, что Веронике совершенно чуждо какое-либо представление о морали, я молча ждала, пока она допьет чай, и была крайне раздосадована, когда она налила себе вторую кружку.
– Ты на меня так не смотри, – помотала она головой. – Обычно я мало ем. Просто сегодня без еды не могу. Столько времени на голодном пойке сидела!
– Я просто переживаю за свою подругу.
– А нечего за нее переживать. С такой подругой не пропадешь. Она у тебя шустрая и даже какая-то мужиковатая.
– С чего ты взяла, что она мужиковатая? – подозрительно спросила я.
– Просто замашки у нее мужицкие. Ей нужно было мужиком родиться, а не бабой. Ольга, а что, мой Лев в самом деле чем-то криминальным занимается?
– Не знаю. Это ты у него спроси.
– Он все равно ничего не скажет. Он киллер, что ли?
– Да нет. На киллера он явно не тянет. Чтобы убить человека, необязательно это делать своими руками.
– Ты хочешь сказать, что он руководит этим… как его…
– Нет. До руководителя ему еще далеко. Он пособник. Пособник преступников.
Вероника поставила пустую кружку и встала.
– Ольга, ты не переживай. Этот разговор останется между нами. Я же тебе говорила про женскую солидарность. Я умею хранить тайну. Тем более ты и твоя подруга спасли мне жизнь. Я ваша должница.
– И на том спасибо.
Мы вышли на улицу. Вероника посмотрела на звездное небо и развела руками:
– Погодка – просто закачаешься. Как по заказу. А ты сейчас куда?
– В лес.
– Послушай, а что вы там копаете? То ты копала, теперь твоя подруга.
– Да так…
– Будто клад ищите!
– Ну что-то в этом роде.
– Золото, что ли?
– Нет. Просто мы там позабыли кое-какие деньги.
– И много?
– Около двадцати тысяч долларов.
– Нормально. За эти деньги можно перекопать все вдоль и поперек. Вам помощь нужна?
– Сами справимся.
– Тогда я поехала домой. Придется ловить попутку.
Вероника пожала мне руку и прошептала сквозь слезы:
– Спасибо.
– За что?
– За то, что спасли мне жизнь. Если бы не вы…
– Все произошло случайно. Ведь мы мог ли и опоздать…
– Еще раз спасибо.
Вероника вытерла слезы и направилась в сторону шоссе. Я не удержалась и крикнул ей вслед:
– Ты только ничего не рассказывай Льву?
– Не беспокойся! Я за женскую солидарность.
Как только ее точеная фигурка растворилась в ночи, я направилась к лесу. Странно, но еще совсем недавно я страшно боялась темноты и чувствовала, как замирает мое сердце при любом шорохе, доносящемся из глубины ночи, а теперь… Я шла уверенной походкой и думала только о том, чтобы мы не потеряли драгоценное время впустую. Мы должны найти эти двадцать тысяч долларов и распорядиться ими так, чтобы я смогла благополучно вернуться на родину. Увидев у ямы изрядно вспотевшую Галину, я тут же забрала у нее лопату:
– Передохни. Я покопаю.
Галина кивнула, присела на корточки и полезла в карман за сигаретой.
– Тут что-то второй лопаты не было, – заметила она и выпустила несколько причудливых колечек дыма.
– Обойдемся одной.
Я копнула в нескольких местах, удивляясь тому, что лопата входит свободно, без каких-либо усилий с моей стороны. Может, потому что прошел дождь? Или потому, что теперь не мешает живот и нет чудовищной одышки беременной женщины?
– Ну что, накормила голодающую?
– Я вообще не представляю, как можно есть, когда в другой комнате находится покойник. Это же уму непостижимо! У меня бы ком в горле встал.
– Просто ты голодная не сидела, поэтому так и говоришь, А она еще такой стресс пережила.
– Я при стрессах даже думать о еде не» югу.
Галину явно не устраивал темп моей работы, она встала и выхватила у меня лопату.
– Так мы с тобой до утра не управимся Учись, как копать нужно.
– Больно надо, – поджала я губы. – Мне это не пригодится.
– Не зарекайся. Может, ты решишь огород развести.
– Мне до огорода еще далеко. Про огород я ближе к пенсии думать, буду.
Неожиданно Галина перестала копать, воткнула лопату в землю и указала пальцем на вырытую яму.
– По-моему, тут никого нет, – гробовым голосом заявила она.
– Как это – никого?
– Так это никого. Пусто. Я уже выкопала земли больше чем положено. Дальше земля вообще некопаная!
– К чему ты клонишь? – растерянно спросила я.
– К тому, что домработницу уже выкопали.
– А кто?! – Я поняла, что задала глупый вопрос.
– Не знаю, я свечку не держала! – раздраженно ответила Галя.
Я почувствовала, что близка к истерике.
– Галина, а как же деньги? Как же двадцать тысяч долларов?!
– Видимо, кто-то позаботился о деньгах раньше нас.
– Неужели Лев? Неужели он решил проверить, что же я там копала? Вот сволочь! И закопал все, как ни в чем не бывало.
Помолчав несколько секунд, я вновь посмотрела на разрытую яму.
– Галенька, миленькая, я тебя умоляю, я заклинаю тебя Христом Богом, копни еще раз, ну пожалуйста, вдруг ты ошиблась и еще не все потеряно. Скорее всего ты ошиблась. Я это чувствую. Я это знаю.
– Что без толку копать?
– А вот и не без толку. Ты попробуй!
– Мы только время потеряем. Пустое все это.
Я не хотела сдаваться и верить в реальность того, что говорила моя подруга.
– А может, мы не там копаем? Может, мы местом ошиблись?
– Да ничего мы не ошиблись. Ну почему ты такая упертая! Нет тут никакой домработницы. Твой Лев очухался и ее откопал.
– Он такой же мой, как и твой.
– Извини. Закапывать яму не будем. У нас времени в обрез.
Я хотела снова возразить, но смогла себя сдержать и не стала этого делать.
Добравшись до трассы, мы поймали попутку и поехали домой. Было ясно, что у меня становится все меньше и меньше шансов вернуться на родину. В этой ситуации шансы – это деньги. А их у меня, к сожалению, нет. Закрыв глаза, я с ужасом поняла то, что никогда не попаду на улицу Академика Скрябина. Никогда. Я попыталась представить того мужчину с огнестрельным ранением здоровым и невредимым. Даже тогда, в ночном лесу, я заметила, что он очень красивый. Высокого роста, атлетического сложения. А какие у него глаза… Такие выразительные и такие проницательные.
Галина улавливала не только мое настроение, но и мои мысли. Она взяла меня за руку и прошептала:
– Не переживай. Все будет нормально. Я что-нибудь придумаю. В конце концов у меня есть кое-какие связи.
– Связи связями, а деньги деньгами, – проговорила я отрешенно.
– Если есть связи, значит, будут и деньги.
Дома меня ждал приятный сюрприз. Маленькая Дина спала и, по всей вероятности, в наше отсутствие даже не просыпалась. Сев на пол рядом с диваном, я любовалась ею, а потом погладила пухлое личико. Господи, какая же она беззащитная и какая же она родная!
– Спит? – шепотом спросила Галина и присела рядом со мной.
– Спит.
– Странно.
– А чего тут странного?
– У тебя была такая неспокойная беременность, а родился такой спокойный ребенок.
Я выразительно закатила глаза и покачала головой.
– Ну разве так можно говорить! Сплюнь, а то сглазишь.
– Я не глазливая.
– Все равно сплюнь.
– Пожалуйста.
Галина несколько раз плюнула через левое плечо, я улыбнулась и потрепала ее за ухо.
– Вот это другое дело.
– И все же ты зря. Я не глазливая.
Еще утром у меня была надежда и шанс вернуться в Россию, а сейчас ничего этого нет. Я думала, что все мои неприятности подходят к концу, а они, оказывается, только начинаются.
– Не думай об этом.
– А о чем мне еще думать?
– О чем?
Галина посмотрела на меня игривым взглядом и, лукаво мне подмигнув, направилась к холодильнику. В ее руке очутилась бутылка советского шампанского. Посмотрев на этикетку, я тихонько присвистнула.
– Что это?
– Шампанское. Разве не видишь?
– Вижу. Но ведь оно советское!
– Понятное дело, не американское.
– А откуда в Штатах советское шампанское?
– Это я из России привезла. Думала, открою по особо торжественному случаю.
– А ты считаешь, что сейчас торжественный случай?
– Еще какой!
Беззвучно открыв бутылку, Галина разлила шампанское по бокалам.
– За что пьем? – спросила я кокетливо.
– За тебя.
– За меня?!
– За тебя.
– И за что же мне выпала такая честь?
– За то, что ты замечательная, красивая женщина. А еще, ты очень хорошая мать.
Услышав последние слова, чуть было не опрокинула бокал шампанского на себя. Сделав пару глотков, я поставила бокал на пол. Галина потянулась к моим губам. Положив руки на мои бедра, она притянула меня к себе и прошептала вкрадчивым голосом:
– Не думай о плохом. Не бывает таких проблем, которые нельзя решить. Я думаю, что мы справимся.
Я всмотрелась в ее лицо. Никогда в жизни я не видела лица оживленнее и выразительнее, чем это. Никогда. Оно было необычайно волнующее. В нем сочетались жестокость и чувственность. Я и представить себе не могла, что такое сочетание может производить ошеломляющее впечатление.
Галина смотрела на меня своими огромными голубыми глазами, и я поняла, как сильно она любит меня. Ее нежные умелые руки доводили меня до экстаза, заставляли испытывать сумасшедшее наслаждение… Я потеряла рассудок, хотелось кричать… Я не думала и не хотела думать о том, что в данный момент я отдаюсь не мужчине, а я отдаюсь женщине, в каждом поступке которой, в каждом действии чувствовалось самое настоящее мужское начало.
С бешеной скоростью неслась по моим жилам кровь. Тело дрожало, я была не в силах вымолвить ни слова. Временами мне казалось, что мое сердце просто останавливалось, а потом начинало бешено колотиться. В который раз Галина притянула мое лицо к себе и поцеловала так, как целуют лицо любимой женщины после долгой разлуки. Этот поцелуй был долгим и страстным… Мне показалось, что он длился целую вечность. Она изучала мой рот своими губами, я чувствовала настоящую мужскую и какую-то неземную страсть. Никогда, ни разу в жизни меня никто так не целовал. Бесконечная, излучающая жар нежность. Я словно утратила чувство времени и чувство реальности. Я ничего не ощущала вокруг. Ничего, кроме ее тела. Мне показалось, что еще немного и загорится все вокруг нас. Это будет настоящий пожар. Пожар наших сердец и пожар нашей всепоглощающей страсти. Страсть заполонила нас обеих, мы стали заложниками ее пленительного света.
Не удержавшись, я прогнулась под Галиной и громко застонала. Мне захотелось, чтобы это обладание было полным и в мое лоно ворвалось самое настоящее мужское естество. В который раз Галина уловила мое желание и резко оторвалась от моих губ. Наши взгляды встретились, и я увидела в ее глазах неподдельную боль.
– Я обязательно сделаю операцию, – прошептала она, скрывая слезы. – Я обязательно стану мужчиной. Вот увидишь. Я сделаю все, что от меня требуется. Если бы я только знала, что когда-нибудь тебя встречу! Если бы я знала… Но ведь я даже не могла предположить.
– Не думай об этом.
Я почувствовала, что у меня перехватило дыхание и я уже не могла остановить этот сумасшедший танец плоти. Я ощутила тяжелое дыхание моей партнерши и то, как меня затопила новая волна чувств. Я дрожала, словно осиновый листок, а Галин язык все трогал и трогал мое тело.
Мне хотелось сказать Галине что-то приятное, но я не могла, потому что у меня просто не было сил. Она боготворила меня так, как мужчина боготворит женщину, и ласкала меня так, как ласкают друг друга самые искренние и неподдельные любовники. А затем наступил пик блаженства. Мое тело запульсировало, и от остроты ощущений я чуть было не потеряла сознание. Потом, после нескольких мощных оргазмов, наступило забытье.
Эта ночь останется навсегда в моей памяти.