Глава 1

– Ольга, ну научи меня твоей сексуальной притягательности, – канючила Ксюха, доставая из пачки тоненькую сигарету.

– Да нет во мне никакой сексуальности, – шутливо пыталась отмахнуться я от навязчивой Ксюшки.

– Да ладно, когда ты идёшь, все мужики сворачивают головы.

– Так уж и все?

– Ну, большинство. Понимаешь, от тебя так и прёт мощной сексапильностью! Ты идёшь и своим невозмутимым видом бросаешь всем окружающим мужикам сильнейший призыв!

– Скажешь тоже.

Мы покатились со смеху и привлекли внимание мужчин, мирно беседующих за соседним столиком.

– Я вот всё пытаюсь понять, что в тебе такого, чего нет во мне, – продолжала Ксюха. – Вот я иду, вроде интересная, симпатичная, но ни один мужик не посмотрит мне вслед. Так, только какие-то беспонтовые мимолётные взгляды. А вот когда идёшь ты, от тебя исходит что-то неуловимое, притягательное и даже чувственное. Мужики, как похотливые самцы, оборачиваются тебе вслед. Вот объясни мне, что такое, по-твоему, сексапильность.

– Это состояние души, – загадочно ответила я. – Просто я так себя чувствую, а чувствую так, как живу. Я бы назвала это даже образом жизни.

– Ну от этого мне ни жарко, ни холодно. – Ксюшка надула кукольные губки. – Признайся честно, ты же, наверное, сама этому училась перед зеркалом. Оттачивала мастерство, входила в образ. Вырабатывала этот взгляд.

– А какой у меня взгляд? – спросила я кокетливым тоном.

– Взгляд, как омут. Посмотришь, сразу утонешь, и никто за уши не вытащит. И ты сама это хорошо знаешь. Наверное, тебе это не один мужик говорил. Глядя на тебя, я понимаю, что сексуальность – это не обязательно фигура модели и сиськи пятого размера, а свет, который идёт изнутри. Нет, ну ты скажи, почему даже из толпы красавиц любой мужик обязательно выберет тебя.

– Ну прямо-таки любой.

– А я тебе говорю, что любой. Ведь если мужики с нами знакомятся, то они, как правило, западают на тебя, а не на меня. Мне всегда достаётся тот, которого отвергнешь ты. И дело не в том, что ты красивее меня, просто в тебе есть какая-то изюминка, которой нет у меня. Вот я бы и хотела, чтобы ты научила меня этому. Я тоже хочу, чтобы на меня мужики западали с первого взгляда и теряли рассудок.

– Ксюшка, ты, как всегда, всё преувеличиваешь. Рассудок ещё ни один не потерял. – Я улыбнулась и пристально посмотрела на внимательно разглядывающего меня мужчину, который сидел в компании друзей и не сводил с меня заинтересованных глаз.

Мужчина улыбнулся, кивнул мне в знак приветствия и слегка покраснел. Я улыбнулась в ответ и, подняв бокал, мысленно с ним чокнулась. Затем поднесла изящный фужер к губам и слегка провела по его кромке языком. Ксюха тут же повернулась в сторону заигрывавшего со мной незнакомца, хихикнула и развела руками.

– Ну вот, опять начинается. Кто бы спорил.

Не прошло и нескольких минут, как официантка принёсла нам бутылку дорогого шампанского и корзину с фруктами.

– Мы этого не заказывали, – в недоумении произнесла я, покосившись на официантку.

– А это вам подарок с соседнего столика, – не могла не улыбнуться официантка. – Вон от того мужчины, который просто поедает вас глазами.

Я слегка качнулась на стуле, посмотрела на мужчину с благодарностью и послала ему воздушный поцелуй.

– Бог мой, по-моему, прямо сейчас зарождается большая и чистая любовь, – с особым сарказмом произнесла Ксюшка и поправила причёску. – Оль, ну, может, ты мне всё-таки объяснишь, как это у тебя получается? Может, поделишься опытом? Мы с тобой в это кафе только полчаса назад вошли, а тебе уже несут шампанское и фрукты. В кафе полно симпатичных девушек, но этот кролик выбрал именно тебя.

– Почему ты назвала его кроликом?

– Потому что похож, – невозмутимо ответила Ксюха и тут же добавила: – Ты что, разве не видишь сходства?

– Есть что-то.

– Вот и я про то же.

– И всё же он очень даже симпатичный.

– А никто и не спорит. Такой симпатичный кролик. Интеллигентный, породистый. Шёрстка гладкая, блестящая. Сразу видно, что питается хорошо. Ушки приподнятые. Мне такие нравятся. А то сейчас какие-то парни облезлые пошли, так, кроме раздражения, ничего не вызывают. Хочется нормального, стоящего мужика. А куда взгляд ни кинь, они все какие-то пришибленные. Опущенные ушки, поджатый хвостик... А у этого, наоборот, ушки стоят! Хвостика, правда, не видно, но думаю, что он у него в полной боевой готовности, торчком. В общем, нормальный такой кроль. Уши уже навострил. Того и гляди, сиганёт за наш стол. Надо морковки, что ли, заказать, а то сейчас прыгнет, а нам его даже покормить нечем.

Официантка убрала наши пустые бокалы из-под сока и разлила в новые шампанское. Ксюха не сводила с меня глаз и улыбалась.

– Ну, и чего ты улыбаешься?

– Улыбаюсь тому, что у меня есть такая классная подруга, как ты. Знаешь, я постоянно у тебя учусь.

– Чему?

– Как обращать на себя мужское внимание. Как завлечь и увлечь мужчину. Вот, правда, ты ещё не овладела искусством качать из них баблосы. А ведь если так разобраться, то мужики затем и нужны, чтобы их иметь по полной программе и качать из них баблосы.

– Боюсь, что с такой философией все мужики побегут от тебя в разные стороны. Они интуитивно чувствуют охотниц за деньгами.

– Но тем не менее такие женщины есть, и они чётко знают своё дело. Мужики перед ними пасуют.

Сделав несколько глотков шампанского, я вновь встретилась взглядом с незнакомцем и не смогла не улыбнуться.

– Ольга, я стараюсь запоминать все твои жесты, все взгляды, которые ты бросаешь мужчинам, – тараторила Ксюха, чем рассмешила меня ещё больше. – Я тоже хочу купаться в мужском внимании, – не унималась она. – Мужское внимание – это такой кайф, от него пьянеешь, как от шампанского. Это же так классно быть желанной и властвовать над мужиками. Жить и знать, что ты настоящее искушение. Обожаю восхищённые мужские взгляды. Скажи, в чём твой секрет?

– Не знаю, – пожала я плечами и тут же добавила: – Наверное, в том, что искренне верю, что я самая лучшая. Я очень в себе уверена. Мне кажется, что уверенность – это и есть привлекательность. Просто у меня особый внутренний настрой.

– Мне кажется, я близка к разгадке. Есть в тебе какая-то энергетика. Вот именно этой энергетикой ты и притягиваешь мужиков. Ты для них словно магнит. Ведь сколько раз с кем бы мы ни знакомились, всегда отдают предпочтение именно тебе. Возьми, к примеру, любую вечеринку. Все мужики вокруг тебя танцуют словно кобели. Ты будто создаёшь вокруг себя своеобразное энергетическое поле, притягивающее всех мужиков в радиусе двадцати метров.

– Ещё скажи ста метров. – Ксюхины рассуждения, кроме смеха, у меня ничего не вызывали.

– А может быть, даже и ста. Они на тебя смотрят, улавливают флюиды, и у них начинает пульсировать внизу живота, а точнее, в одном очень интимном месте. Чувственность из тебя так и прет... Прямо вулкан этой самой чувственности. Ты и в сексе, наверное, такая же сумасшедшая, как и в жизни. У мужиков кружится голова от исходящего от тебя запаха счастья, уверенности и страсти. Знаешь, я вот думаю в секс-шопе духи купить. Тогда все мужики точно будут мои. Я уже давно эти духи собираюсь купить. Может, вместе сходим, а то мне одной в этот магазин как-то стыдно заходить.

– Что за духи и почему именно в секс-шопе?

– Да ты что, не слышала про духи с феромонами? Это такие вещества, которые вызывают острейшее сексуальное желание. Стоит мне подушиться, и я буду притягивать мужиков на подсознательном уровне. Они ничего не поймут, но будут меня так хотеть, что у них яйца заломит.

– Ой, – только и смогла сказать я, недоумевающе взглянув на Ксюху.

– Вот тебе и ой. С такими духами можно смело себя чувствовать Казановой в юбке или женщиной-вамп. Все увидят меня в новом свете. Представляешь, куда бы я ни зашла, у всех мужиков сразу встаёт, и они ничего не могут с собой сделать.

– Ксюшка, тогда тебя точно где-нибудь в подворотне изнасилуют.

– Ну, тогда не стоит искать приключений и ходить по подворотням. Хотя такие духи явно предназначены для искателей приключений.

– Не для искателей приключений, а для достойных мужчин.

– Так разве разберёшься, где из них достойные, а где нет, если у них у всех достоинство в штанах спрятано. Кстати, а что ты с кроликом-то делать будешь?

– А что я с ним должна делать?

– Просто за бутылкой шампанского может последовать недвусмысленное предложение.

– Ты же знаешь, что я не из тех, кто отрабатывает бутылку шампанского. Я всё воспринимаю как должное.

– Знаю, только уж кролик больно хорош. И по-моему, он уже поплыл. Может, он относится к той категории мужиков, которые думают, что за пузырь шампусика можно иметь понравившуюся девушку как хочешь, где хочешь, сколько хочешь и куда хочешь.

– Мы что, так безнадёжно дешево выглядим?

– Дело не в этом. Просто есть мужики с подобной психологией. У них изначально других вариантов нет. Может, мы отдадим ему деньги за так называемый подарок?

– Я никогда не плачу за сделанные мне подарки, – отрезала я.

– Но ведь они к чему-то обязывают.

– Чушь. Они обязывают только неуверенных и не ценящих себя женщин. Я к таковым не отношусь. Я с удовольствием принимаю подарки и с не меньшим удовольствием посылаю на хрен тех, кто что-то за них хочет.

– Вот я же и говорю, что мне у тебя учиться и учиться. Ольга, наша с тобой дружба помогает мне бороться с собственными комплексами, честное слово.

Не успела Ксюшка договорить последнюю фразу, как рядом с нами появился «кролик» и попросил разрешения сесть за наш стол. Мы с Ксюшкой переглянулись и не нашли никаких возражений по этому поводу.

 

Глава 2

– Алексей, – представился «кролик» и восхищенно посмотрел на меня.

– Ольга, – холодно произнесла я и взглянула на Ксюшку, которая тут же поспешила представиться.

– Ксения. Можно просто Ксюша.

– Девушки, у меня к вам эксклюзивное предложение, – загадочным голосом произнёс наш гость.

– Какое?

– А как вы смотрите на то, чтобы покататься по вечерней Москве на лимузине? – неожиданно спросил мужчина, чем и привёл нас в замешательство.

– На лимузине? – хором переспросили мы, не ожидая такого поворота событий.

– На лимузине, – совершенно спокойно подтвердил «кролик» и посмотрел на нас взглядом, полным надежды. – Если вы согласитесь, то стоит мне сделать один звонок, и лимузин подъедет прямо к кафе в течение часа.

Заметив, что мы растерялись, он не дал нам прийти в себя и тут же добавил:

– Молчание знак согласия. Девчонки, думаю, не стоит отказываться. У меня сегодня прекрасное настроение. Надеюсь, и у вас тоже. Я возьму своего друга, чтобы компания была веселее. Откроем люк, полюбуемся нашим городом, послушаем музыку. Мы отличные ребята. Не грабители и не насильники. Бизнесмены. Нам действительно будет очень приятно, если вы согласитесь составить нам компанию.

– А почему бы и нет, – ответила за меня Ксюшка. – У нас сегодня тоже очень хорошее настроение.

– Тогда я пока ненадолго оставлю вас в одиночестве, а сам закажу лимузин и закончу разговор с друзьями.

Как только новый знакомый отошёл от нашего столика, я посмотрела на подругу укоризненным взглядом и возмутилась:

– Послушай, Ксюшка, а ты чего за меня всё решаешь? Почему ты даёшь согласие за нас двоих?

– Ну, а что отказываться? – пожала плечами Ксюшка. – Нам что, каждый вечер предлагают полюбоваться вечерней Москвой из окон лимузина?

– Мы этого «кролика» совершенно не знаем. Вот так сядем в лимузин, и никто нас больше никогда не найдёт.

– В смысле, как никто не найдёт?

– В смысле, что нас куда-нибудь завезут и грохнут. Может, он маньяк!

– Ой, не говори ерунды. Да стоит только на его физиономию посмотреть, как всё становится понятно без слов.

– И что тебе понятно?

– Очень даже приличный мужчина.

– Они все приличные, когда спят зубами к стенке. Между прочим, первое впечатление о человеке всегда обманчиво. Ещё непонятно, что там за друг с ним поедет.

– Наверное, один из их компании. А они, между прочим, все ничего. Вон, видишь, «кролик» уже по телефону звонит, лимузин заказывает. Оль, я вообще не понимаю, чего ты так напряглась?! Сама на себя не похожа.

– Просто я не люблю действовать на авось и с незнакомыми мужиками в ночи рассекать.

– Интересно, а те, которые знакомые, лимузин заказывают? – потупила глазки Ксюха и, виновато улыбнувшись, направилась в туалетную комнату.

Я украдкой посмотрела в сторону «кролика» и, увидев, что он разговаривает с кем-то по телефону, откинулась на спинку кресла. Закрыв глаза, я подумала о том, что знакомство с мужчинами никогда не было для меня проблемой, как для других девушек, которым не давала раскрепоститься излишняя скромность. Подобные комплексы мне совершенно не знакомы, и я не считаю постыдным заговорить с мужчиной первой.

Найти мужчину для меня плёвое дело. Любая встреча с новым мужчиной для меня всегда маленькое и волнующее приключение. Мне нравится выбирать поклонников самой. В таких случаях я чувствую себя настоящей охотницей, подстерегающей жертву. Стоит мне посмотреть на нее призывным взглядом, как она тут же теряет бдительность и радостно несется в расставленную ловушку.

Возможно, мои отношения с мужчинами складываются легко из-за того, что я отчётливо понимаю, что любой заинтересовавшийся мною мужчина воспринимает меня, в первую очередь, как сексуальный объект. Одним словом, я принимаю правила мужской игры и становлюсь достаточно сильным противником. Прежде чем мужчина полюбит женщину, он должен её захотеть, и от этого никуда не денешься. Я никогда не считала себя сногсшибательной красавицей, но всегда могла преподнести себя так, чтобы мои недостатки показались достоинствами. Так получилось, что я могу взглянуть на себя глазами мужчины. Стоит лишь подойти к зеркалу и посмотреть на своё отражение... Глядя на себя в зеркало, я думаю о том, как отреагирует на меня какой-нибудь мужчина. Пройдёт мимо с безразличным видом или остановится и будет долго смотреть мне вслед. А может быть, даже догонит...

Нет, не подумайте, я никогда не была распущенной и озабоченной, я всего лишь умела дать повод для самых сокровенных фантазий. Так получилось, что я неплохо понимаю мужчин и могу читать их мысли. Когда я знакомлюсь с парнем на вечеринке, я знаю, что в тот момент, когда он рассматривает меня с ног до головы, он озабочен лишь одной мыслью: «Даст или не даст». Но я кошка, которая гуляет сама по себе и которой пока не требуется постоянный хозяин. Я не могу быть с мужчинами открытой и искренней, потому что отлично знаю, чем это чревато.

Ксюшка до сих пор считает, что свой сексуальный шарм я оттачивала годами и у меня есть свои секреты покорения мужских сердец. Она думает, что я специально гипнотизирую мужчин, когда задерживаю на них взгляд. Совсем нет. Просто в моих глазах читается одновременно многообещающая нежность и смертельная опасность. Для обольщения не нужны слова. Проще и приятнее разговаривать с мужчинами на языке своего тела.

– Ну вот, ты опять так села, что привлекаешь к себе внимание всех мужчин, – язвительно заметила Ксюшка, выйдя из туалета.

– Я всегда так сижу.

– А вот у меня так сесть не получится. Ты подтянута и грациозна, как кошка. Выставила вперёд ногу и поигрываешь туфелькой. «Кролика», что ли, дразнишь?

– А что его дразнить, он уже готов, – с усмешкой произнесла я, посмотрев на спешащего к нам Алексея.

– Девушки, лимузин уже стоит прямо у дверей. – «Кролик» не сводил с меня глаз и не мог скрыть восхищения.

– Что, так быстро?

– Вы ещё не поняли, но я волшебник. Ничего, думаю, у меня будет возможность это доказать.

– А вы нам не показали своего друга, – не смогла сдержаться Ксюшка, встав из-за стола.

– А вот и он. Знакомьтесь. Это Филипп.

Увидев высокого брутального красавца, мы с Ксюшкой переглянулись и уставились на него, словно на привидение. Он был божественно хорош. Высокий, накаченный, мужественный, с мускулистой шеей и притягательными, кристально чистыми голубыми глазами.

– Зовите меня просто Фил, – представился красавец. – Предлагаю отбросить формальности и перейти на ты.

Через несколько минут мы уже действительно отбросили формальности, перешли на ты и погрузились в лимузин, который показался мне просто огромным. Я уже пару раз ездила на лимузинах на свадьбах своих подруг, но они не шли ни в какое сравнение с этим чудом роскоши.

Автомобиль напоминал сверкающий разноцветными огнями вагон, в нем была даже джакузи в форме сердца. От салона захватывало дух. Вместо потолка потрясающей красоты ночное небо; интерком для связи с водителем; аудио– и видеоаппаратура. Бар заполнен бутылками виски, джина, ликёра и рома. Перед диваном стоял симпатичный столик, уставленный всевозможными закусками. Окунувшись в уютный полумрак великолепного лимузина, мы отправились кататься по вечерней Москве.

Всё убранство лимузина создавало незабываемую атмосферу, настроение стало праздничным и даже игривым. Фил открыл встроенный холодильник и достал из него шампанское и клубнику в шоколаде. Мы радостно захлопали, а в салоне заиграла лёгкая музыка. Сегодняшний вечер обещал море впечатлений и положительных эмоций!

Мы громко смеялись, непринуждённо беседовали обо всём подряд, но я не могла не заметить, как на меня смотрит Фил. На Воробьевых горах мы остановились, чтобы запустить небесные фонарики. Открыв люк, мы все вылезли наружу и, не обращая внимания на бурную реакцию окружающих, стали любоваться прекрасной вечерней Москвой, которая вечером была просто прекрасна и неподражаема. А я радовалась оттого, что у меня появился шанс зажечь свою звезду, отпустить её к небесам и загадать желание. Ты испытываешь такой трепет, когда видишь, как твои надежды и мечты устремляются ввысь к Млечному Пути, к Вселенной, к Бесконечности.

– Сейчас памятный момент! Запуск небесных фонариков и загадывание желаний! – торжественным тоном говорил Фил и поджигал горелку – она разогревала воздух внутри фонарика, поднимала его вверх и подсвечивала изнутри, создавая таинственный ореол.

Каждый пускал в небо свой небесный фонарик. Когда в небо взлетел мой, я загадала первое пришедшее в голову желание. Я почему-то попросила у того, кто там, наверху, любви. Сильной, страстной, бурной, головокружительной, стремительной и по-настоящему прекрасной.

Четыре неповторимых фонарика поднялись на значительную высоту, улетая все дальше и дальше. Немного времени спустя мы уже могли видеть только маленькие, светящиеся в небе точки. Гуляющие на смотровой люди аплодировали и с любопытством наблюдали за нашими фонариками.

Когда я смотрела в небо, то вдруг почувствовала, как Фил провёл ладонью мне по спине и застыл на том месте, где находится застёжка от лифчика, посмотрев на меня многообещающим и зовущим взглядом. Я слегка отстранилась и покосилась на заметно расстроившуюся Ксюху. После того как лимузин медленно тронулся, мужчины сели на свои места, а мы с Ксюшкой, оставшись стоять, продолжали махать восторженным прохожим.

– Ну вот, ситуация повторилась, – убийственным тоном произнесла Ксюшка. – Второй тоже на тебя запал. Было бы странно, если бы этого не произошло. Даже если бы здесь кадрились десять мужиков, то все они всё равно увлеклись бы тобой. Мне бы ни хрена не досталось. Ну что за жизнь такая сучья?! Прямо хоть дружить с тобой бросай.

– Ксюша, ну о чём ты говоришь?

– О том, что, когда ты рядом, мне ничего не светит. Мне вот, между прочим, этот Фил понравился. Но, как всегда, ему приглянулась именно ты. Меня он не видит в упор.

– Ксюшка, да не нужен мне этот Фил. Какая-то дурацкая ситуация. Ещё не хватало, чтобы мы с тобой из-за мужиков ссорились. Хочешь, я переключусь на «кролика» и не буду обращать на Фила никакого внимания? Пусть он переметнётся к тебе.

– Хочу, – честно призналась Ксюшка. – Он мне очень понравился, и у меня грандиозные планы в отношении него. Я бы не хотела, чтобы наше знакомство закончилось этим вечером.

– Но ты ведь его совсем не знаешь. Какие, к чёрту, грандиозные планы? О чём ты?

– Какая разница. Не знаю сейчас, узнаю позже. Когда я его увидела, у меня что-то внутри прямо щёлкнуло. Понимаешь, мне кажется, что это любовь с первого взгляда.

– Ты уверена?

– Вполне. Со мной никогда не было ничего подобного.

Ксюшка взяла меня за руку и заглянула в глаза.

– Оля, прошу тебя, не мешай. Как лучшую подругу прошу.

– Хорошо, не буду.

 

Глава 3

Когда мы вновь сели на свои места, которыми являлись низенькие диванчики, я постаралась не обращать больше внимания на Фила и не встречаться с ним глазами.

Из тонированных окон лимузина окружающий мир смотрится совершенно по-другому. Люди пялились на нас, открыв рот. Кто-то смеялся, а кто-то показывал большой палец. Тем временем наши спутники пили виски, периодически тянулись за закусками, а мы с Ксюшкой наслаждались шампанским и необыкновенно вкусной клубникой в шоколаде.

Фил достал из ведёрка кубик со льдом и, пообещав меня заморозить, игриво приложил его к моей коленке. Я ощутила на себе тяжёлый Ксюшкин взгляд и решила поменяться с подругой местами.

– Ксюша, дай я сяду поближе к Алексею, а то мне не слышно, что он говорит. – Я схватила Ксюшку за руку, дав ей понять, что в её же интересах пересесть как можно быстрее.

Ксюшка не заставила себя ждать и через несколько секунд очутилась на моём месте. Фил отреагировал на это вполне спокойно, а вот «кролик» несказанно обрадовался и придвинулся ко мне поближе.

Фил включил электрокамин, чем придал обстановке ещё больше романтики и, я бы даже сказала, интима. Над его головой светилась бегущая строка с различными приятными пожеланиями. Мы были предоставлены сами себе – от водителя нас отделяла звуконепроницаемая перегородка. Лимузин – это машина, на которую проходящие люди просто не могут не обращать внимания. Когда горит бортовая иллюминация, проезжающий мимо автомобиль кажется бесконечным.

В глубине души я удивлялась тому, как водитель справляется с этой огромной машиной, вписывается в повороты и при этом не создаёт аварийных ситуаций. Ведёшь такую махину, следишь за дорогой, а за перегородкой происходит всё что угодно: караоке, стриптиз, купание в джакузи, а может быть, и оргия.

Включив караоке, мы спели несколько песен, а затем Фил предложил всем искупаться в джакузи.

– Но у нас нет купальников, – попробовала возразить Ксюшка, которая всячески пыталась привлечь внимание Фила.

– Дурацкие комплексы. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, а шампанское у нас сегодня рекой. В нём можно просто захлебнуться. Предлагаю купаться в чём мать родила.

– Как, совсем голыми? – Ксюшка кокетливо прикрыла рот ладонью.

– А почему нет? Девчонки, у вас же такие классные фигурки! Чего вам стесняться? А для того, кто стесняется, сделаем побольше пены. Будем сидеть в пене по самые уши и опустошать наш бар.

– Ну что ж, гулять так гулять! – крикнула заметно подвыпившая Ксюша и направилась к джакузи. – Мужчины, а ну-ка быстренько отвернитесь или закройте глаза. Никакого разврата! Спрячемся друг от друга в пене.

Мужчины закрыли глаза. Смелая Ксюшка тут же скинула с себя одежду вместе с нижним бельём и со словами:

– Господи, да тут всё создано для любви! Даже джакузи в форме сердца! И где такую только нашли?! – села в ванну и принялась взбивать пену. – Ольга, присоединяйся. Такой кайф! Даже не верится, что я сижу в бурлящей ванне, в тёплой, душистой воде и смотрю из окон на ночную Москву. Хватай клубнику, шампанское и ныряй!

– Оля, ничего не бери. Я подкачу столик с шампанским и клубникой прямо к джакузи, – возразил «кролик» не открывая глаз.

Посмотрев на довольную Ксюшку, я не стала раздумывать и уже через несколько секунд оказалась рядом с ней. Наклонившись поближе, я усмехнулась и чуть слышно произнесла:

– Ксюня, что-то мы сегодня слишком чудим. Незнакомые мужики, лимузин, купание голыми в джакузи. Тут групповухой попахивает.

– Оль, ну ты всегда как скажешь, так хоть стой, хоть падай. Я же сказала, никакого разврата. Так, милое ребячество.

– Ничего себе ребячество.

– Такой своеобразный праздник жизни. Если судьба даст нам возможность расслабиться и оторваться, то почему бы и нет. Как будто мы каждый день катаемся на лимузинах с джакузи.

Когда в ванну погружалась мужская половина компании, мы с Ксюшей закрыли глаза, вопреки возражениям Фила, который заметил, что глупо стесняться тому, у кого есть что показать. Как только мы с Ксюшкой подняли бокалы с шампанским, Фил с Алексеем нашли себе виски со льдом и провозгласили тост за то, чтобы в нашей жизни было как можно больше чудес, а эта ночь запомнилась нам надолго. После тоста мужчины наперебой принялись рассказывать анекдоты, мы буквально захлебывались от смеха. Со стороны это выглядело полнейшим безумием.

Во время очередного анекдота я ощутила, как чья-то нога коснулась меня под водой, и покосилась на «кролика». Тот тут же заулыбался и подул на меня пеной, превращающейся в мыльные пузыри. В тот момент, когда чужая нога оказалась у меня между ног, я возмутилась и, опустив руку в воду, попыталась ее убрать. Как только я её схватила, то с ужасом поняла, что это нога Фила. Портить отношения с Ксюшкой мне совсем не хотелось. Нервно глотнув шампанского, я поперхнулась и закашляла. Ксюшка постучала меня по спине, а я метнула злобный взгляд в сторону Фила. Фил убрал ногу и посмотрел на меня всё тем же многообещающим, похотливым взглядом. Меня бросило в жар и потянуло внизу живота.

Фил был исключительно красив, и, когда я на него смотрела, у меня захватывало дух. Думаю, не одна женщина потеряла голову из-за этого притягательного кобеля и не одной он жестоко разбил сердце.

От выпитого шампанского по телу разлилось приятное тепло и слегка замутило голову. Ксюшка наклонилась к Филу, обвила его шею руками и стала что-то шептать на ухо. Когда они слились в поцелуе, я посмотрела на пододвинувшегося ко мне «кролика» и мокрой рукой поправила упавшие на глаза волосы.

– Оленька, я от тебя без ума, – ласково пропел тот, наполняя мой бокал до самых краёв. – Я так благодарен судьбе за нашу встречу. Как же здорово, что ты зашла именно в это кафе. Скажи, я тебе тоже понравился?

– Понравился, – буркнула я и немного отодвинулась.

– Вот и я сразу почувствовал, что между нами вспыхнула искра. Я так хочу, чтобы из этой искры возгорелось пламя.

«Кролик» по-хозяйски меня обнял и попытался притянуть к себе и поцеловать, но в этот момент Фил отстранился от назойливой Ксюшки и предложил выкурить сигаретку с марихуаной.

– Это же наркотик. – Занервничав, я посмотрела на Фила в упор.

– Тоже мне нашла наркотик. Обыкновенное баловство.

– Но ведь это высушенные листья и цветы конопли.

– И что? Ты же за один раз на неё не подсядешь, а иногда себя побаловать можно. Сегодня чудесная ночь, так давайте сделаем ее незабываемой. Расслабимся по полной программе!

В моём понимании марихуана какой-то жуткий наркотик, про который я много слышала, но никогда не видела. Я знала, что любые наркотики приводят к психозу и деградации. Поэтому всегда старалась держаться от них подальше. Они плохо влияют на мыслительные способности человека, вызывают различные сердечные недуги, приводят к хронической усталости и головным болям.

– Ольга, ну что ты ресницами-то хлопаешь? – рассмеялся, глядя на меня, Фил. – Ты что, никогда марихуану не курила?

– Представь себе, не курила.

– Так нужно же когда-то начинать.

– Мне это совершенно не нужно.

– Боже, какая ты у нас вся правильная.

– Ну не такая я уж и правильная. Просто я плохо отношусь к наркотикам.

– А я хочу попробовать! – радостно закричала Ксюшка и специально выпрыгнула из пены, демонстрируя обнажённую грудь.

Фил вытер о полотенце руки и потянулся к пиджаку. Достав из кармана сигарету, он показал её нам и похвастался, что у него лучшая травка в городе. «Кролик» захихикал, сел ко мне поближе и под водой положил руку на талию. Я раздраженно убрала ее и выказала своё недовольство. Фил откинулся назад и затянулся марихуаной, медленно пуская клубы дыма. После этого он протянул сигарету Алексею, и тот, глубоко затянувшись, передал ее Ксюшке. Она попыталась повторить в точности то, что делали мужчины. Когда Фил предложил сигарету мне, я отрицательно покачала головой:

– Я не буду.

– Почему?

– Потому что не хочу.

Но вместо того, чтобы прислушаться к моим словам, Фил очутился рядом со мной и поднёс сигарету мне к губам:

– Крошка, в этом нет ничего страшного. Это просто поможет тебе расслабиться.

– Я и так уже нормально расслаблена.

– А мне всё же кажется, что ты очень скованна. Ты как будто кого-то боишься.

– Ерунда. Никого я не боюсь. Если бы я кого-то боялась, я здесь вообще не сидела бы.

– Тогда сделай несколько затяжек и насладись отличным кайфом.

Не став больше сопротивляться, я подчинилась и через несколько секунд почувствовала возбуждение, смешанное с блаженством.

– Ну как?

– Нормально, – только и смогла сказать я.

Не обращая внимания ни на Ксюшку, ни на «кролика», Фил наклонился ко мне и, не вынимая сигареты из рук, стал жадно целовать меня. Ощутив небывалую эйфорию, я ответила на поцелуй и, обняв за шею, обвила его бёдра ногами. Алексей нервно закашлялся и, взяв из рук Фила сигарету, принялся курить, мешая затяжки с глотками виски.

– Сука ты, Ольга! – закричала в сердцах Ксюшка и, выскочив из джакузи, принялась одеваться.

 

Глава 4

– Ксюша, да ты что, с ума сошла?! – отстранилась я от красавца Фила и посмотрела на подругу глазами, полными ужаса.

– Это ты с ума сошла! Какая ты мне, к чёрту, подруга, если всегда мужиков у меня внаглую забираешь, из-под самого носа уводишь?! Я тебя больше знать не хочу! На чёрта ты мне нужна! От таких подруг нужно сразу избавляться, как от проказы! А я змею на груди пригрела! Можно быть жадной на что угодно, но не на мужиков же!!!

– Ксюха, опомнись! – Я было выскочила из джакузи, но остановилась: не хотелось предстать перед двумя мужчинами в чём мать родила. – Ещё не хватало, чтобы мы с тобой из-за мужиков ссорились!

– А из-за чего нам ещё ссориться, когда ты всю жизнь при мужиках, а я вечно одна, как дура?! Если мне какой мужик приглянется, то ты сделаешь всё возможное, чтобы его к себе прибрать. Глаза у тебя завидущие, а руки загребущие! Хапаешь мужичков, хапаешь и не лопнешь! На хрен тебе думать о других, ведь, по твоему мнению, личная жизнь должна быть только у тебя! – кричала моя подруга, натягивая юбку прямо на мыльное тело.

– Ксюша, успокойся. Приди в себя. Ты несешь полную чушь.

– Это ты приди в себя! – каким-то визжащим и отвратительным голосом продолжала кричать Ксюша.

– Хотела двоих мужиков, получай! Только вот я не знаю, как они тебя делить будут. Устраивай групповуху! Живите шведской семьёй! Пусть тебя и в хвост и в гриву отымеют! А я найду себе нормальную подругу, с которой мы будем делить и радости, и горести, и мужиков; так, чтобы никому не было обидно! Каждой по понравившемуся мужичку!

– Ксюша, да что ты заладила: мужики да мужики, – только и смогла сказать я. – Как будто мужик – это центр вселенной. Ты совсем сбрендила. У тебя, кроме как о мужиках, никаких разговоров нет. Можно подумать, что все проблемы в нашей жизни в одних мужиках заключаются!

– Конечно, заключаются, – не раздумывая, ответила Ксюшка. – Моя самая большая проблема в жизни заключается в том, что у меня нормального мужика нет. И пока я буду дружить с тобой, его никогда не будет. Я вот раньше думала, почему мне катастрофически не везёт в личной жизни, а теперь причина стала вполне понятна. Как же я сразу не догадалась. Какая, к чёрту, личная жизнь, когда ты дружишь с такой жадной до мужиков девицей. Ты бы пожила с моё, узнала, что такое одиночество и холодные ночи в пустой квартире, повыла от душевной боли и тоски, а потом бы рассуждала: мужик – это центр вселенной или ни хрена не центр.

– Ксюха, но это уже более серьёзная тема, – попыталась образумить я подругу. – Мужик на всю жизнь и мужик на ночь – понятия совершенно разные.

– Да у меня и на ночь-то нет, – обречённо произнесла Ксюшка. – Ты их пачками каждую ночь менять можешь, а у меня и случайного нет. И всё из-за тебя, тварь ты проклятая! Подругой прикинулась, а сама устроила мне одинокую жизнь!

– Да я-то тут при чём?!

– При том, что ты редкостная дрянь, которая просто обожает пользоваться чужими мужиками и уводить их из-под носа у лучших подруг!

Одевшись, Ксюша нажала кнопку интеркома и попросила срочно остановить машину. Бросив мне в лицо, словно пощёчины, ещё несколько грубых слов, она выскочила из автомобиля и, откидывая назад мокрые волосы, побежала прочь. Хорошо, что на дворе стояло лето, в противном случае она бы сильно простыла и заработала ангину.

– Девушку ждать или ехать? – спросил водитель по громкой связи.

– Езжай! – не раздумывая, крикнул Фил, и лимузин тронулся.

Я смотрела на сидящих напротив меня мужчин и недоумевала.

– Не знаю, что на неё нашло. Наверное, подействовал алкоголь с марихуаной, – принялась оправдывать я подругу. – Крыша поехала. Перепила и перекурила. Нервы сдали. Вообще-то она никогда себя так раньше не вела. И куда она в ночь пошла? Случится ещё чего.

– Не случится, – заверил меня Фил. – Твоя подруга уже большая девочка и должна нести ответственность за свои поступки. Поймает такси и доедет домой.

Я тревожно взглянула на мужчин и подумала о том, что медленно, но верно схожу с ума. Ночь, лимузин и двое обнажённых мужчин со мной в бурлящей джакузи. Если бы кто-то раньше сказал мне, что я могу оказаться в подобной ситуации, никогда бы не поверила. Реальность не укладывалась в моей голове. От марихуаны затуманилось сознание и постоянно путались мысли. Мне было трудно соображать и давать объективную оценку происходящему.

– Мне, наверное, тоже пора, – пробурчала я себе под нос, пытаясь сообразить, как же мне встать и одеться. Ведь сразу двое мужчин увидят меня совершенно голой.

– И куда ты собралась? – Фил смотрел на меня широко открытыми от удивления глазами.

– Домой.

– Да ну, брось ты. Не стоит копировать свою подругу. Давай лучше еще покурим марихуаны.

– Я больше не хочу.

– Оль, ну ты себя ведёшь как ребёнок. Расслабься, честное слово. Мы же отдыхаем. Тут все свои. Если уж решили устроить этой ночью праздник, то чего отказываться. Будем продолжать веселиться, хоть и с небольшими потерями.

– А какой у нас праздник-то? – не сразу поняла я Фила.

– Праздник красивой жизни. И пусть он утром закончится, на то ведь он и праздник, чтобы не быть каждый день.

Фил дал мне сигарету с марихуаной. Я затянулась и покосилась на «кролика», который был прилично пьян, но не переставал доливать себе виски, словно ребёнок играя с кубиками льда. От нескольких затяжек вновь наступило блаженство, в голове все смешалось, а тело стало ватным. Я хотела сделать какое-то движение и почувствовала, что руки и ноги совершенно меня не слушаются. Восприятие как-то исказилось – все вокруг приняло причудливые очертания, цвета казались необыкновенно яркими.

– Котёнок, ну как?

– Классно. Просто супер.

Фил подплыл ко мне и дотронулся до груди.

– Котёнок, а тебе не кажется, что сейчас самое время заняться сексом? Ты любишь секс?

– Люблю.

– По-настоящему?

– Ну не по-игрушечному же.

– Меня всегда возбуждали женщины, любящие секс. Давай оценим твое мастерство в умении доставлять мужчине удовольствие.

– Всё как-то слишком быстро, неудобно как-то...

– Нам разве что-то мешает?

Я посмотрела на «кролика», напевающего себе что-то под нос, и прошептала:

– Он.

– Да ладно, он уже пьяный и ничего не соображает. У него сейчас свой кайф.

Теперь мы уже оба посмотрели на Алексея, а тот – на нас.

– Да ладно, трахайтесь, я вам не мешаю, – как-то хрипло проговорил он и, взяв недокуренную сигарету с марихуаной, принялся пускать клубы дыма. – Фил, а между прочим, за лимузин платил я, – заметил «кролик» наблюдая за аккуратными кольцами дыма. – И не только за лимузин, но и за сегодняшний вечер. Получается, я за всё плачу, а ты на халяву моих баб трахаешь.

– Лёша, какие проблемы. Я тебе завтра всё до копейки верну и даже с наваром.

– Фил, деньги – это ничто. Просто мне надоело, что ты вечно от меня баб уводишь. Я, как дурак, перед ними скачу, стараюсь произвести впечатление, надеюсь на большие чувства, а ты их просто берёшь, трахаешь и всё. Знаешь, мне это уже порядком надоело. Ладно бы ты хоть на одной остановился, так нет, чем длиннее список твоих постельных побед, тем тебе всё больше хочется загнуть очередную девицу раком. Нельзя так с друзьями, Фил.

– Лёш, давай не будем выяснять отношения при даме.

– Пусть эта дурочка знает, сколько тёлок ты у меня из-под носа увёл и скольких трахнул прямо у меня на глазах. Ведь со мной у неё мог быть красивый роман, а с тобой будет одноразовый секс. И почему бабы всегда выбирают секс?! А потом дуры ревут и не понимают, почему их трахнули всего один раз и выкинули, как использованный презерватив. Потому что ведутся на таких мачо, а затем локти от обиды кусают и обливают слезами подушки.

– Лёш, ну хватит. Покури травки и успокойся, – Фил брызнул в «кролика» водой.

– Да я спокоен, как удав. Просто мне эти беспонтовые вечера надоели, когда я тёлку найду, а ты её трахаешь. Тебе дают, а мне ни хрена не дают. Ну что за жизнь такая собачья. Видимо, мне по жизни предстоит иметь дело с платными женщинами. Даже если я встречу бесплатную и всё красиво обставлю, она даст забесплатно, но только не мне, а тебе. Знаешь, с платными тёлками проще. Они честнее. Для того, чтобы произвести впечатление на женщину, мне нужно приложить массу усилий, потратиться, а тебе достаточно показать свой член. И где справедливость?!

– Фил, что он говорит? – Я попыталась отстраниться, и тут всё поплыло у меня перед глазами. Потолок лимузина поменялся местами с полом, а от ярких светящихся огней закружилась голова и заслезились глаза.

– Ну перепил человек, с кем не бывает, – поспешил объяснить Фил и потянулся к пиджаку за очередной сигаретой. – Набрался так же, как твоя подруга, вот и несёт пургу. Нужно дать ему новый косячок. А то он уже этот выкурил и сейчас обожжёт себе губы. Лёша, дружище, на тебе новую сигарету. Дунь хорошенько. У тебя сейчас губы сгорят.

Кролик взял сигарету и стал пускать клубы дыма. Сделав несколько приличных затяжек, он откинулся на бортик ванны и закрыл глаза.

– Ну всё. По-моему, он уснул. Спит и видит бесконечных телок.

Фил, усмехнувшись, затянулся марихуаной.

– А он сказал про тебя правду?

– Ты о чём?

– О том, что ты спишь с его девушками.

– Да брось ты. Он сам не понимает, что говорит. Меня сейчас интересует только одна девушка, и это ты.

– Фил, я хочу домой, – как-то жалобно произнесла я и попыталась сфокусироваться на нём, но все расплывалось перед глазами.

– Котёнок, домой мы всегда успеем. Я хочу тебя. Будь сегодня моей.

– Только сегодня? – зачем-то спросила я и зажмурилась. Голова кружилась так, словно меня катали на карусели.

– Как скажешь. Хочешь быть моей всегда, значит, будешь.

– Что-то мне нехорошо...

– Котёнок, сейчас тебе будет хорошо. Поверь, я могу делать приятное женщинам.

– Всё плывёт...

– А ты закрой глаза и получай удовольствие.

Я хотела попробовать встать, но ноги совершенно не слушались. Хотела поднять руки, но они повисли, словно плети.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала я и закрыла глаза. – Я, наверное, сейчас умру.

– Не говори ерунды. Тебя просто разморило в тёплой воде, да ещё алкоголь с марихуаной сделали своё дело.

– Уж если и умирать, то в джакузи дорогого лимузина с двумя обнажёнными самцами и морем выпивки, – вяло произнесла я и сморщилась; меня замутило ещё больше.

– О чём ты говоришь. Тебе нужно просто вылезти из тёплой воды. Тебя разморило, – сказал Фил и стал вытаскивать меня из ванны.

– Что ты делаешь? – принялась возмущаться я, закрывая грудь руками.

– Ты меня стесняешься, что ли? Ольга, чудная ты.

Когда Филу всё же удалось вытащить меня из джакузи и переложить на диван, я вновь попыталась сфокусироваться на его красивом и мускулистом теле, но из этой затеи ничего не вышло.

– Девочка моя, как же сильно я тебя хочу, – шептал мне на ухо Фил, сжимая мою грудь.

– «Кролик» смотрит...

– Какой «кролик»?

– Тот, который плавает в джакузи.

– Ты про Лёшку, что ли? Да он уже десятый сон видит. Кстати, а ты нормальное погоняло ему дала. Действительно, похож.

Фил занялся со мной любовью. Я практически ничего не ощущала. Чем больше он меня переворачивал, поднимал и ставил в разные позы, тем меня всё больше и больше мутило. Я закрыла глаза и то впадала в забытьё, то периодически приходила в себя и иногда даже стонала. Только вот стонала я не от удовольствия, а оттого, что у меня появились галлюцинации и временами становилось по-настоящему страшно.

– Вот так, девочка. Вот так. Вот видишь, какая ты хорошая. А ну-ка расставь пошире ножки...

Наконец настал момент, когда я уже ничего не понимала, а перед глазами появились страшные космические монстры. Я отключилась, провалившись в сон, в котором было все темно и сыро.

...Когда я проснулась, в лимузине играла лёгкая музыка. Подняв тяжёлую от тупой боли голову, я увидела, что лежу на пушистом ковре между кресел. Я попыталась вспомнить, что со мной произошло, и залилась алой краской от стыда. Боже мой, кошмар-то какой. Напилась, накурилась марихуаны и отдалась малознакомому мужчине... Ну и где же Фил???

В моей руке был нож, которым мы разрезали дыню, когда пели под караоке. Я недоуменно взглянула на него, заметив, что он испачкан чем-то красным, очень похожим на кровь.

– Что за чертовщина? – Не опуская ножа, я огляделась. На моем обнажённом теле остались синяки после бурных любовных утех, плохо отложившихся в моей памяти. Пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, я посмотрела в сторону бурлящего джакузи с тёмно-синей подсветкой.

В джакузи лежал «кролик», уронив голову на бортик и закатив глаза. Его шея была перерезана, все вокруг забрызгано кровью... Ярко-малинового цвета пена бурлила и выплёскивалась прямо на пол. Увиденная мною картина напоминала фильм ужасов.

 

Глава 5

– Фил, ты где? – зачем-то позвала я Филиппа, ещё плохо понимая, что в салоне, кроме меня и мёртвого Алексея, никого нет.

– Фил???

Почувствовав, как меня забило в лихорадке, я всхлипнула и, не обращая внимания на покатившиеся по щекам слёзы, принялась судорожно одеваться.

– Проклятый Фил. Воспользовался тем, что я уснула, убил кролика и, чтобы свалить убийство на меня, сунул нож мне в руку. Этим ножом он его и убил. И, наверное, стёр с него отпечатки своих пальцев. Сволочь! Только вот за что он его убил? За что? Они же друзья.

Во рту пересохло, и я, подойдя к бару, дрожащими руками налила стакан виски со льдом, чтобы хоть немного успокоиться и подумать о том, как быть дальше.

– Ну ничего, я посажу этого урода в тюрьму. Я докажу, что я никого не убивала, что меня просто использовали и подставили. – Я вновь всхлипнула и поймала себя на мысли, что доказать мою невиновность будет сложно.

Жадно опустошив стакан до самого дна, я обхватила голову руками и совсем по-детски заплакала. Я проклинала себя за то, что связалась с этим проклятым Филиппом, что села в этот лимузин. Ведь если бы я в него не села, то ничего бы и не было. Поговорила бы с Ксюхой в кафе, оставила бы на всякий случай телефон «кролику» и поехала бы себе домой со спокойной душой. Нет же, всё у меня не как у людей...

Мысль о том, что я должна позвонить в милицию и рассказать о произошедшем, отпала сама по себе. Как я смогу доказать, что «кролика» убила не я, что я просто спала? Вероятно, Фил хорошо подстраховался, обеспечил себе надежное алиби. А вот у меня его совершенно нет.

Смахнув пот со лба, я решила, что в таком состоянии вряд ли смогу что-то придумать. Сейчас важно сказать водителю, чтобы он остановил машину. Выйти как ни в чём не бывало и уехать домой. А дома и стены лечат. Дома я подумаю над тем, как выкарабкаться из сложившейся ситуации и доказать, что я к ней не причастна. Я найду способы объяснить, что это дело рук Фила и что к убийству «кролика» я не имею даже малейшего отношения.

В горле стоял комок от слёз и жуткого страха. Набравшись храбрости, я посмотрела на кровавую бурлящую джакузи и подумала, что если сейчас откроется перегородка, отделяющая кабину водителя от салона, то тот вряд ли догадается, что здесь произошло. Красная вода, смешанная с пеной на фоне синей подсветки, выглядела вполне безобидно и кровь не напоминала. Так, спецэффекты...

Взяв махровое полотенце, я положила его на шею Алексея, закрыв перерезанное горло. А из второго полотенца соорудила небольшую подушечку и положила ему под голову. Со стороны создавалось впечатление, будто «кролик» просто крепко спит.

Меня всю трясло, руки сводило судорогой. Подойдя к бару, я налила себе еще виски и выпила в несколько глотков, как воду, заливая от жадности подбородок и грудь.

– Спокойно, Оля. Спокойно... – говорила я, косясь на труп. – Ты никого не убивала. Тебя просто подставили. Никто не сможет доказать, что ты убийца. Сейчас самое главное взять себя в руки, нажать на кнопку интеркома и невозмутимым голосом попросить водителя остановить автомобиль. В каком месте он остановит, совершенно неважно. Главное, как можно быстрее выбраться из этого дурдома. А о том, что дальше, я подумаю, оказавшись дома. Пытаться что-то решить сейчас – сущее сумасшествие.

– Господи, какая же я дура! Вот тебе и праздник жизни на колёсах. Напилась, накурилась марихуаны, поругалась с подругой, трахалась с совершенно незнакомым мужиком, уснула прямо во время секса и в результате оказалась убийцей. Идиотка!!! Оторвалась, называется, по полной программе! Устроила себе праздник жизни! Повелась на первого попавшегося красивого самца. Тьфу! Самой от себя тошно!

Поняв, наконец, что разговариваю сама с собой, я смахнула слёзы и подумала, что все мои глупости и ошибки происходят от банального желания устроить личную жизнь. Я настолько часто обжигалась, что не только разочаровалась в любви, но и стала ее ужасно бояться. Я никогда не верила мужчинам и с некоторых пор избегала длительных отношений, точно зная, что за любыми длительными отношениями обязательно последует боль расставания. Страх преследовал меня постоянно. Единственное, чего я не опасалась, так это случайного секса. Он никогда ни к чему не обязывает и не заставляет переживать. Но, с другой стороны, поддавшись минутной слабости, опустошаешься духовно... И вот в эту ночь я опустилась до случайного секса и попала в жуткую передрягу.

А ведь мне, идиотке, на пьяную голову показалось, что я хочу Фила так, как никого и никогда не хотела в жизни. Поехала чёрт знает куда, чёрт знает с кем, доверив свою жизнь и свободу человеку, с которым поговорила в кафе всего несколько минут. А ведь я никогда не была настолько распущенной, чтобы бросаться в объятия первому встречному, когда становится совсем невмоготу. Ну случалась у меня связь на одну ночь, но все они были с мелким налетом романтики, а не такими пошлыми, как этой ночью. Трахаться прямо на колёсах, на глазах у другого мужчины... И почему это произошло? Может, со мной что-то не так? Сколько раз я зарекалась и убеждала себя, что случайный секс не приведет ни к чему хорошему.

Говорят, нужно воспринимать секс, как занятное приключение и как возможность получения новых ощущений. Я думаю, что это самообман. Везде секс, хочется найти духовность. Но, как ни крути, кроме физического удовлетворения, в любви-однодневке ничего нет, но потому неизвестно, откуда появляются мучительные переживания. Каждая такая связь воспринимается не как авантюрное приключение, а как несложившиеся отношения. У меня вообще стало создаваться впечатление, что случайный секс хорош только для мазохистов, любящих насиловать своё достоинство. Да и про какое физическое удовлетворение можно говорить, если сегодня я напилась и накурилась, как скотина, и ничего не чувствовала. Ужас! Ведь я даже не помню, одевал Фил презерватив или нет. А вдруг он не только повесил на меня убийство, но и заразил какой-нибудь страшной болезнью? А что, если к подарку в виде мёртвого «кролика» он приложил и СПИД? Ненавижу себя и свою слабость! Повелась на мужика, как похотливая сучка.

Самое время впасть в депрессию и начать проклинать судьбу. Только вот для начала нужно как-то выбраться из этого лимузина. Откинув назад мокрые волосы, я связалась с водителем и, когда перегородка между кабиной и салоном опустилась, как можно более спокойно произнесла:

– Остановите, пожалуйста, машину. Я хочу выйти. И подскажите, который час.

– Пять часов утра, – зевая, ответил водитель и тут же добавил: – Моё рабочее время истекло. Машина была нанята ровно до пяти утра. Я уже сам хотел выйти с вами на связь. Я доставил вас до конца маршрута, который был указан в заявке.

– А какой у нас конец маршрута?

– Мичуринский проспект. Дом... – Водитель продиктовал адрес, и я сразу поняла, что это адрес «кролика». – Машина припаркована у подъезда. Рассчитывайтесь и выходите. Моя смена закончилась, и я должен ехать в парк.

– Что вы сказали? – Я почувствовала, как меня бросило в жар.

– Рассчитывайтесь и выходите.

Я с трудом сдержала себя, чтобы не зареветь в голос от безысходности.

– Но мой друг спит.

– Разбудите.

– Дело в том, что он очень много выпил и вряд ли проснётся. Вы меня, пожалуйста, выпустите. А когда он проснется, то заплатит вам вдвойне за ожидание.

– Я же вам сказал, что моя смена закончилась и мне нужно доставить машину в парк.

– Но вы можете связаться со своей фирмой, поговорить с диспетчером и сказать, что если вы постоите у этого дома несколько часов, то вам заплатят за всю ночь по двойному тарифу. Глупо отказываться от такого предложения.

– Девушка, это не вам решать, что глупо, а что нет. Я, между прочим, тоже хочу отдохнуть.

– Так кто вам мешает. Положите голову на руль и поспите, пока ваш клиент проснётся. Я вас уверяю, что он вам много заплатит.

– Знаете, сколько раз меня уже так уверяли?! Только толку никакого. Клиент просыпается и копейки сверху не даёт. И я ничего не могу сделать или доказать.

– Ну что вы... Я вас уверяю, что Алексей очень порядочный человек, – произнесла я, заикаясь от нервного напряжения.

– Не смешите. С какой кстати я должен вам верить. Если вы хотите, чтобы я подождал, пока ваш друг проснётся, то заплатите мне сразу по двойному тарифу. Я выпущу вас из машины только в этом случае.

Как только водитель озвучил астрономичную сумму, я пробормотала, что нет никаких проблем, и бросилась к лежащему на диване пиджаку «кролика». Я была уверена, что там полно денег.

– Сейчас я вам заплачу. Действительно, зачем человека будить? Ну выпил, с кем не бывает. Все мы люди и должны друг друга понимать.

– Если платят, чего не понять, – не мог не согласиться со мной водитель. – Язык денег ещё никто не отменял.

– Вот и хорошо, что мы ещё не разучились на нем разговаривать.

Я вывернула все карманы пиджака и брюк Алексея, но не нашла ничего, кроме трёх тысяч рублей. Как я ни трясла чужую одежду, в ней больше ничего не было. Правда, вылетел один железный рубль, словно решил надо мной посмеяться. Да и в моей сумочке было от силы полторы тысячи рублей и ещё какая-то мелочь...

Выхода не было... Мысли разлетались в разные стороны. Хотелось кричать и биться в истерике от страха и ярости. Как можно заказывать на ночь такой роскошный лимузин, имея в кармане всего три тысячи рублей? Понятно же, что такой праздник жизни стоит немалых денег. И на что «кролик» рассчитывал? Может быть, надеялся подняться домой и взять деньги, чтобы расплатиться с водителем? Просто в тот момент, когда он меня увидел и захотел заполучить, он не думал, что в его кармане пусто. Вероятно, деньги он всё же хотел взять дома. А может, они с Филом вообще относятся к тому типу мужиков, которые любят получать удовольствие за чужой счёт? Может, они альфонсы и мошенники? А что, вполне возможно. Сколько таких случаев кругом. Заказали дорогой лимузин на целую ночь, напились, натрахались на халяву, а потом аккуратно, под каким-нибудь предлогом свалили, а девчонки пусть платят. Наверное, должна была сработать именно такая схема? Но увы, мне теперь никогда не узнать истины, да она меня сейчас и не спасет.

Отбросив одежду Алексея, я содрогнулась и почувствовала, как у меня начался нервный тик и задёргало щеку.

– Денег нет, – обречённо произнесла я. Горло сжал спазм, и стало не хватать воздуха.

 

Глава 6

– Вы шутите? – Водитель повернулся ко мне и удивленно посмотрел.

– Знаете ли, мне сейчас не до шуток. Выпустите меня, пожалуйста, из машины, – произнесла я как можно более жалобным голосом.

– А платить кто будет?

– Он. – Я кивнула в сторону «кролика».

– Но ведь у него денег нет.

– А он домой сбегает и вам вынесет.

– Так пусть бежит, а вы пока тут в заложниках посидите.

Ни говоря больше ни слова, я попыталась открыть дверь в надежде выскочить из машины, но она оказалась заблокирована.

– Даже не пытайтесь, – усмехнулся водитель. – Тоже мне, умники нашлись. Сначала одна девушка убежала. Затем вышел мужчина, а теперь вы хотите сбежать. А платить-то кто будет?

– Он. – Я вновь кивнула на Алексея и, заикаясь, произнесла: – Он за всё заплатит.

– Я уже в этом сомневаюсь. Либо вы будите своего друга, либо я везу вас в отделение милиции.

– Куда?

– В отделение. Пусть там с вами разбираются.

– Да вы что, какая милиция? Давайте с вами похорошему договоримся.

– Ну так я готов с вами договориться, только денег дайте.

Я не успела сказать даже слова, как водитель обошел машину и оказался в салоне прямо рядом с джакузи. В этот момент у меня была возможность убежать, но меня словно парализовало от страха и всё поплыло перед глазами.

– Девушка, немедленно будите своего друга, иначе я вас обоих в милицию отвезу.

Водитель наклонился над «кроликом» и как-то истерично спросил:

– А что это с ним?

Сняв с шеи Алексея полотенце, он отпрянул и хотел что-то сказать, но не успел... Я что было силы ударила его полупустой бутылкой по голове. Водитель вскрикнул и упал рядом с джакузи. Плохо соображая, что происходит, я опустилась на колени и испуганно спросила:

– Простите, а вы живы?

Мужчина не отвечал и не подавал признаков жизни.

– Только этого мне ещё не хватало...

На трясущихся ногах я подошла к пиджаку «кролика», вытащила мобильный телефон и вновь вернулась к водителю. Взяв его за руку, попыталась нащупать пульс, но у меня это не получилось.

– О боже...

Застонав, я пересела на место водителя и, нажав на кнопку, закрыла салонную перегородку. Затем просмотрела записную книжку мобильника Алексея и, найдя номер телефона Фила, решила позвонить ему со своего телефона. Набирать номер с мобильника «кролика» было бы глупо. Во-первых, Фил точно бы не взял трубку, а во-вторых, испугался звонка от покойника. Мой номер ему не известен, поэтому он не сразу поймёт, кто именно ему звонит.

К телефону долго никто не подходил. Но когда, наконец, Фил снял трубку и я услышала его сонный голос, то удивилась, как этот подлец может спокойно спать после того, как убил человека.

– Какого чёрта кому-то нужно в такую рань?

– Это Ольга.

– Какая Ольга?

– Обыкновенная, – с обидой в голосе бросила я. – Какая же у тебя короткая память. Уже не помнишь?

– Ольга, ты, что ли?

– Я же тебе сказала, что я.

– Ты что, с ума сошла в такую рань звонить? Ты на часы смотрела? Я думал, ты ещё не вернулась из Питера.

Поняв, что Фил путает меня с другой Ольгой, я постаралась придать своему голосу как можно больше жёстокости и произнесла:

– Это та Ольга, с которой ты сегодня провёл ночь в лимузине.

На том конце провода почувствовалось замешательство.

– Оля, ты???

– Я. Послушай, если ты прямо сейчас не приедешь к дому Алексея, я звоню в милицию и сообщаю о том, что произошло.

– А что произошло?

– Хватит прикидываться. Ты убил своего друга и решил повесить это на меня. Ничего не получится.

– Оля, ты ещё что, не протрезвела? У тебя белая горячка?

– У меня нет никакой горячки, но второй раз я тебя предупреждать не буду.

– Где Лёшка?

– Лёшка там, куда ты его отправил.

– Я не понимаю, о чём ты. – Как мне показалось, Фил моментально проснулся. – Я спрашиваю, где Лёшка?

– Лёшка мёртв.

– Как мёртв?

– Лёшка по-прежнему купается в джакузи. – Я говорила обречённым голосом, всхлипывая и вытирая слёзы. – Он точно такой же, каким ты его оставил. Я ему только подушечку под голову положила.

– Оля, хватит нести пургу. Ну выпили мы все хорошенько, ну почудили немного, оторвались... С кем не бывает. Но это совсем не означает, что я должен слушать подобную чушь. Ты поезжай домой, проспись, а потом мы с тобой поговорим на трезвую голову.

Почувствовав, что Фил собрался положить трубку, я заговорила как можно быстрее:

– Послушай, я сижу в лимузине на месте водителя. В салоне лежит Лёшка с перерезанным горлом. Я жду тебя ровно полчаса. Если ты не появишься за это время, я еду в первое попавшееся отделение милиции, даю номер твоего мобильника и рассказываю, как ты убил своего друга, сбежал и хотел повесить вину на меня.

Фил бросил трубку, и тут же зазвонил телефон «кролика».

– Ты, дура обкуренная, Лёшку позови, – вновь послышался голос Фила.

– Я уже время засекла. У тебя на счету каждая минута, – быстро произнесла я и скинула звонок.

Я сидела ни жива ни мертва, чувствовала, как дрожат от страха колени, и тупо смотрела на находящуюся передо мной детскую площадку. Увидев, что на улицу вышла гулять женщина с собачкой, я ахнула и подумала, что скоро люди уже начнут просыпаться и пойдут на работу. Не прошло и несколько минут, как к лимузину подошёл Фил. Я не поверила своим глазам и, испуганно взглянув на него, выскочила из лимузина.

– Ты? Так быстро?

– А я живу через два дома, – позёвывая, ответил Фил и одарил меня взглядом, полным ненависти. – Мне послышалось, что ты меня милицией пугала? – с издевкой в голосе спросил он.

– Тебе не послышалось, – чуть слышно ответила я и от волнения даже сгорбилась.

Затем открыла дверь лимузина и пригласила Фила пройти внутрь.

 

Глава 7

– О боже, что это??? – Фил перешагнул через водителя прямо к джакузи, посмотрел на лежащего в ванной «кролика» и закрыл рот ладонью.

Простояв в оцепенении несколько секунд, он повернулся ко мне и ударил по лицу с такой силой, что я отлетела к стене и сползла вниз.

– Ты что?! – непонимающе крикнула я.

– Ты зачем моего друга убила?

– Я?!

– Ты!

От возмущения я стала жадно ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и, встряхнув головой, отчаянно произнесла:

– Думал на меня всё повесить?! Да только ни черта у тебя не получилось! Я сразу поняла, что убийца именно ты!

– Когда я попросил остановить машину, ты спала прямо в проходе, а Лешка в джакузи. Все были живы и здоровы. Прихожу, а тут настоящий триллер. Лёшка мёртв, ты явно не в себе. Нормально, я смотрю, вы тут без меня повеселились.

– А зачем ты ушёл?

– А что мне с вами пьяными и спящими делать? Я поехал домой, чтобы нормально выспаться. Короче, когда я уходил, Лешка был живой.

– А когда я проснулась, он был уже мёртвый.

– Ты хочешь сказать, что ты его не убивала?

– Нет, – замотала я головой.

– Тогда кто же его убил?

– Ты.

– Я?! Да ты с ума сошла! – Фил покрутил пальцем у виска.

– Вот правильно, покрути себе. Тебе полезно будет.

– Сейчас договоришься у меня!

– Ну не сам же он себе шею перерезал.

– Конечно, тебе нужно было ему помочь.

– Или тебе.

Фил остановил взгляд на водителе и напряжённо спросил:

– А с этим что?

– А этого я ударила бутылкой по голове.

– Ну, хоть в этом призналась.

– А я тебе врать не собираюсь. Я говорю то, что думаю, а думаю я всегда правду.

– И зачем же ты ударила его бутылкой? Не хочешь объяснить?

– Хочу.

Я обхватила голову руками и рассказала Филу, что было после того, как я очнулась. Фил внимательно меня выслушал, но смотрел при этом подозрительно и, когда я замолчала, попытался нащупать у водителя пульс. Откинув холодную руку, он сморщился и прохрипел:

– Он мёртв.

– Как?

– Ты что, не знаешь, как люди умирают?

– Но я ведь только ударила его бутылкой по голове. И всё!

– Всё?!

– Всё.

– Ему оказалось этого достаточно, чтобы умереть. Ох и влипла же ты, Ольга. Два трупа.

– Один твой.

– Да ладно.

– Ладно. Когда меня менты брать будут, я скажу, что один точно твой. Чужого мне не надо.

Фил сел на корточки, взял меня за шиворот и заглянул в глаза:

– Ты что такое несёшь?! Да я тебя сейчас сам урою!

Плохо соображая, я, с непонятно откуда взявшейся смелостью, оттолкнула руку Фила, встала и, не обращая на него никакого внимания, вышла из машины. Фил выскочил следом и прикрыл дверь. Схватив за руку, он больно сжал мне пальцы и, покосившись на проходящую мимо женщину, спросил:

– Ты куда собралась?

– В милицию.

– Зачем?

– Затем, что за чистосердечное признание дают меньше.

– Дура ты. Тебе влепят по полной.

– Тогда что же мне делать?

Фил не ответил на мой вопрос, о чём-то усиленно думая.

– Тогда я просто поеду домой, и будь что будет.

– Но ведь тебя запросто найдут.

– Тогда я расскажу всю правду. Лёшу не убивала.

– Ты хочешь сказать, что переведёшь все стрелки на меня?

– А их и не надо переводить. Они сами переведутся.

Через несколько минут мы сидели уже в кабине водителя и ехали за город избавляться от трупов. Я сжимала ледяные пальцы, искоса поглядывая на Фила.

– А что, если нас гаишники остановят?

– Не остановят, – буркнул Фил и закурил сигарету.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что гаишники лимузины не останавливают. Не принято это у них. Лимузин ассоциируется с праздником, а у гаишников осталось одно благородное правило – не портить людям праздники.

– Вот, значит, где в наше время можно беспредельничать и трупы перевозить.

– Не каркай, а то точно остановят. Господи, никогда не думал, что так сложно водить лимузин. Какой же он всё-таки огромный и неудобный в управлении.

Мы ехали за город так долго, что я не удержалась и задремала. Проснулась оттого, что Фил раздраженно тряс меня за плечо:

– Просыпайся, конечная станция.

Видимо, после этой чересчур бурной ночи я у него ничего, кроме раздражения, не вызывала. Внезапно я разволновалась, подумав о том, что моя совместная поездка с Филом может оказаться совсем не безобидной. Вполне возможно, что она будет последней. Приехали куда-то к реке, за чёрт знает сколько километров от Москвы. Кругом лес. Если Фил так спокойно расправился со своим другом, то ему ничего не стоит убрать меня, как лишнего свидетеля. По крайне мере, я не вижу смысла оставить меня в живых.

– Куда мы приехали?

– Я же сказал, конечная станция.

– Я хочу узнать название места, в котором мы сейчас находимся.

– А тебе не всё ли равно.

– Представь себе, нет.

– Любопытство не порок, а настоящее свинство, – со злостью отчеканил Фил и вышел из машины.

Я вышла следом за ним, стараясь держаться от него подальше, так как не знала, что от него ожидать. В голове билась одна кошмарная мысль – вдруг Фил полоснет лезвием ножа мне по шее, точно так же, как полоснул своего друга.

– Сейчас избавимся от Лёшки, а в другом месте уже от водилы, – командовал Фил. – От них нужно избавляться в разных местах, тогда никто и никогда ни о чём не догадается.

Я с ужасом смотрела, как Фил вытаскивает посиневшего, голого «кролика» из джакузи на пол и спускает воду. Мёртвое тело вызвало у меня такое отвращение, что я потянулась к бару за виски и стала пить его с удвоенной жадностью. Фил завернул труп в махровую простыню и посмотрел на меня всё тем же крайне раздражённым взглядом:

– Ты всё лакаешь? Нет чтобы помочь, так ты вискарь жрёшь.

– А что я должна делать, если не верю, что всё это происходит в реальности?! Мне кажется, либо я сплю, либо точно сошла с ума! Может, подбросишь меня до психиатрической лечебницы?

Фил ничего не ответил, последовав моему примеру, налил себе виски и незамедлительно выпил.

– Я беру за плечи, ты за ноги, и тащим его к реке, – показал он пальцем на завёрнутого в простыню «кролика». На простыне уже выступила кровь.

– И я должна тащить?

– А ты что думала, что я буду делать это один?!

– Но...

– Никаких но. Хватай труп за ноги, я сказал!

При слове «труп» я поёжилась, но всё же схватила «кролика» за ноги и потащила вместе с Филом из лимузина. Даже сквозь махровое полотенце тело было холодным и омерзительным. Меня мутило, и я старалась отворачиваться, чтобы не видеть этого ужаса. Дотащив труп до реки, мы положили его прямо на берегу. Пока Фил привязывал камень к ногам «кролика» и восторгался тем, что в лимузине оказалась верёвка, я смотрела на мутную воду и чувствовала, как от страха стучат зубы.

– А теперь понесли его в воду.

– В воду?

– Нам придётся немного намокнуть. Если мы оставим труп на берегу, то его скоро обнаружат, а это совсем не входит в наши планы. Чем быстрее найдут труп, тем быстрее найдут нас.

– А если труп долго не найдут?

– Значит, у нас появится возможность наслаждаться жизнью еще долгое время.

– А если труп вообще не найдут? – Я всё пыталась разобраться в последствиях этого кошмара.

– Вот это то, что нам надо! Если его не найдут, мы будем жить долго и счастливо. Поэтому сейчас в наших интересах сделать всё возможное, чтобы труп не нашли. Ты плавать-то умеешь?

– Умею.

– Тогда никаких проблем нет.

– Прямо в одежде?

– А ты что, хочешь повторить сегодняшнюю ночь и устроить здесь стриптиз?

Я ничего не ответила, покраснела от унижения и отвела глаза в сторону.

Мы зашли в воду и поплыли подальше от берега, толкая труп перед собой. Бросив его на середине реки, мы быстро вернулись назад. Неожиданно у меня началась истерика, и я не могла ничего с этим поделать. Сев на песок, я обхватила колени руками и зарыдала. Фил сходил в лимузин за сигаретами, молча выкурил ее, а затем хорошенько тряхнул меня за плечи.

– Нам нельзя терять ни минуты. Хватит реветь! Да очухаешься же ты, наконец?! Слезами горю не поможешь! Заварила кашу, так радуйся, что я эту кашу помогаю тебе расхлёбывать!

Я подняла голову и посмотрела на Фила красными от слёз глазами.

– Если бы не ты, то ничего бы и не было!

– А я здесь при чём?!

– Если бы ты не убил Лёшку, я бы не ударила водителя бутылкой по голове и ничего бы не случилось! Ничего!!! Не было бы никаких трупов, от которых надо было бы избавляться, и всего этого кошмара, с которым теперь придётся как-то жить!

– Я тебе уже, по-моему, сказал, что не убивал Лёшку, – процедил сквозь зубы Фил.

– Я тоже его не убивала. Получается, что он взял нож и сам себе горло перерезал, только вот тут неувязочка выходит. Не мог он, после того как перерезал себе горло, встать из ванны, вложить (окровавленный) нож мне в руку и лечь обратно. Я вот смотрю на тебя, Фил, и думаю, а когда ты меня грохнешь, как ненужного свидетеля? Прямо сейчас или дальше отъедем? Если уж мочить, то всех.

– Дура ты, если бы я хотел тебя замочить, то сделал бы это сразу, – с какой-то брезгливостью сплюнул на землю Фил.

– Ты просто подумал, что я тебе ещё пригожусь. В качестве рабочей силы. Разница есть – вдвоём твоего друга тащить или одному. Я тебе нужна ещё для того, чтобы отделаться от второго трупа. Как только избавимся от водилы, ты отправишь меня следом.

– Оля, я устал слушать всякую чушь. Уже утро. Трасса полна машин. У нас нет времени.

В тот момент, когда он взял меня за руку, помогая встать, я заглянула ему в глаза и как-то осторожно спросила:

– А ты меня не убьёшь?

– Нет, – невозмутимо сказал Фил.

– С трудом верится.

– Я что, убийца какой-нибудь? Я и Лёшку-то не убивал. На фига. Он отличный мужик. Пусть я не так давно его знал, но плохого про него ничего не скажу.

– А кто ж его тогда убил? – спросила я, немного успокоившись.

Зная ответ Фила, я заранее подстраховалась и жалостливо произнесла:

– Клянусь, я не убивала. Ну мне-то это зачем? Ну разве я, такая хрупкая девушка, могу мужику горло перерезать?!

– Может, у тебя галлюцинации были от марихуаны, когда ты это делала, то вообще не соображала, что происходит?!

– Да ты что? Наверное, галлюцинации были у тебя! Ты ему шею перерезал, вышел из машины и всё забыл. Может, тебе просто в памяти хорошо покопаться надо, чтобы восстановить реальные события этой ночи?

– Я точно не убивал.

– Я тоже.

– Во-первых, я не дурак убивать в таком неподходящем месте. Во-вторых, я вообще, как мне кажется, никогда никого не смогу убить. А в-третьих, у меня с Лёшкой даже общих дел нет, чтоб я на него зуб имел. Он мне дорогу не переходил.

– У меня тем более нет никаких причин его убивать. Да я никогда бы и не смогла человека убить...

– А водилу?

Я втянула голову в плечи и виновато поджала губы.

– Я не специально. Это получилось случайно... Я не хотела... Просто так вышло. Он стал угрожать мне, что отвезёт в отделение милиции. Я реально испугалась.

Выдержав паузу, я вновь поёжилась и сказала задумчивым голосом:

– Фил, я знаешь что не пойму...

– Что?

– Какая-то загадка получается, в которой ничего не понятно. Ты не убивал, я не убивала, а кто же тогда мог убить, если, кроме меня и тебя, в машине никого не было?

– Может, водила? – спросил Фил, и мы оба застыли в оцепенении...

 

Глава 8

– Что ты сказал? – От растерянности, усталости, от сковавшего меня страха всё поплыло перед глазами и ещё больше пересохло во рту.

– Так, может, мы зря друг друга подозреваем и Лёшку действительно убил водила? – продолжил Фил таким ледяным тоном, что я ощутила, как по моему телу пробежал холодок.

– Конечно, на мёртвых всегда всё проще списывать. Только у водителя не было причин убивать Лёшку. Зачем ему убивать клиента, который должен заплатить ему немалые деньги?

– А может, он маньяк?

– И что же этот маньяк не полоснул ножом меня?

– Зачем? Кто тогда за убийство ответит? Лёшку убил, тебя изнасиловал, а затем подставил, чтобы было кому за решёткой сидеть.

– Что?! Кто меня изнасиловал?! – Меня просто взорвало от услышанного, и я стала похожа на фурию. – Я спрашиваю, кто меня изнасиловал?!

– Ну что ты вскипела? Я просто высказываю свои предположения. Ты же всё равно в ауте была и ничего не помнишь. В таком бессознательном состоянии тебя могла смело трахнуть рота солдат и ты бы ничего не почувствовала. Тебе в тот момент, что сто, что один, особой разницы не было. Так что вполне возможно, что на тебя сегодня ночью не только я, но и водила залез.

Не удержавшись, я отвесила Филу хорошую пощёчину и, вытерев слёзы, направилась к лимузину.

– Оль, ты чего? – Фил бросился следом за мной.

– Ничего.

– Обиделась, что ли?

– А я на дураков не обижаюсь.

Поправив мокрую одежду, я достала с переднего сиденья свою сумочку, повесила её на плечо и с вызовом произнесла:

– Никто, кроме тебя, меня сегодня ночью не насиловал! Понял, придурок?!

– Ты поосторожнее в выражениях. – В голосе Фила послышалась угроза. – Я тебя не насиловал. Ты сама с радостью под меня залезла.

– Ты только что сказал, что я была в бессознательном состоянии, а заниматься сексом с женщиной, находящейся в бессознательном состоянии, – это и есть изнасилование.

– Сначала ты была в нормальном состоянии, а в процессе уснула, – ехидно заметил Фил.

– В любом случае это уже не имеет никакого значения. Но переводить стрелки на водителя не надо. Он точно не убивал. Если он, как ты говоришь, маньяк и убил человека, так и не получив с него приличную сумму, и если он решил свалить убийство на меня, то он бы не подъезжал к Лёшкиному дому и не требовал того разбудить и немедленно рассчитаться. Он бы не пугал меня милицией, а просто бы взял и туда отвёз. И уж тем более не заходил бы в салон и не ужасался от увиденного. И, вообще, если бы водитель был маньяком, то он не совершил бы преступление в собственном автомобиле. Он же не дурак. Поверь, для того, чтобы разделаться с жертвой, есть масса мест, которые не соприкасаются с работой и не вызывают подозрений. Так что эта версия абсурдна!

Немного помолчав, я глубоко вздохнула и пошла в сторону дороги.

– Ольга, ты куда?

– Куда глаза глядят, – буркнула я и ускорила шаг.

– Нормально. Трупов наворотила и на меня всё повесила.

Я остановилась, повернулась к Филу и крикнула:

– Если ты не убивал, тогда какого чёрта ты прибежал в такую рань и помогаешь мне избавляться от трупов?! Если ты не убивал, то ты не должен был реагировать на мой звонок. Ты сейчас смог десятый сон видеть, а ты возишься со всем этим!

– Я пришёл, потому что ты сказала, что с Лешкой что-то случилось. Я, конечно, поверил, что он мертв, решил – сердечный приступ. Всё-таки столько выпить и так обкуриться марихуаной, может и мотор отказать. Подумал, может, человеку действительно плохо стало, а ты, пьяная дура, вместо того, чтобы помочь и вызвать «скорую помощь», несёшь полнейшую чушь! А как я могу другу не прийти на помощь?!

– Хорошо. Первый аргумент принимается. Тогда ответь на второй вопрос. Какого чёрта ты помогаешь мне избавляться от трупов, если ты у нас весь такой чистенький, ножа в руках не держал и горло никому не резал?!

– Потому, что я был в эту ночь в этом проклятом лимузине и у меня нет алиби!

– Ах, у тебя нет алиби?!

– Представь себе, нет.

– Что ж ты так оплошал?!

– Если бы я знал, что случится такая заварушка, я бы, наверное, побеспокоился о своём алиби. Я бы обязательно поймал такси, запомнил его номер и спокойно бы ехал дома. Если бы ты перевела на меня стрелку, я бы обязательно запросил у оперативников время убийства Алексея. Я бы еще подстраховался тем, что позвонил бы в дверь соседям, разбудил и спросил соль или ещё какую-нибудь чепуху. Одним словом, позаботился бы о том, чтобы остаток ночи меня видели и слышали как можно больше людей. Но я не подстраховался, так как не знал, что дело примет такой оборот. После того как я въехал, что ты спишь во время секса, у меня сразу всё опустилось – я не испытываю желания трахать пьяных спящих баб. Я быстро оделся, вызвал водителя и спросил, где мы едем. Узнав, что мы проезжаем мой район, я обрадовался и попросил остановить, вышел и прогулялся до своего дома пешком. Никому не звонил, не стучал, не попадался на глаза и не просил соли. После такой гулянки дико разболелась голова. Выпил пару обезболивающих и лёг спать. Твой звонок меня разбудил.

– Ты не ответил на мой главный вопрос. Почему ты мне помогаешь?

– Потому что я сразу въехал, что ты не в себе.

– Аргумент не принимается, это даже не аргумент, а отговорка.

– Ты истериковала и заявила, что пойдёшь сдаваться в милицию. Тут и дураку станет понятно, что меня тоже сразу зацепят и будет довольно сложно доказать, что я к этому непричастен. Наши органы особо разбираться не любят. На кого падает подозрение, тот и виноват.

Фил выдержал небольшую паузу и добавил:

– То, что я сейчас делаю, я делаю не для тебя, а для себя. Понятно?! Мне что-то не хочется быть крайним и доказывать, что я не верблюд. Поэтому ты зря нафантазировала, что я благородный принц из сказки и пришёл тебя вытаскивать из дерьма. Я вытаскиваю не тебя, а себя. Хотя я и не виновен.

– Ничего я не нафантазировала, – буркнула я себе под нос и вернулась к машине.

Проехав ещё около получаса, мы взяли вещи «кролика» и пошли в лес сжигать. Фил постоянно повторял, что если мы будем избавляться от трупов и улик в разных местах, то нас вряд ли найдут и у нас есть шансы не засветиться.

– Сейчас разведём небольшой костёрчик и похороним Лёшкины вещи, – сказал Фил и положил на шмотки «кролика» стопку газет, взятых со столика в лимузине.

– Надо было Лёшку похоронить, а не его вещи, – произнесла я, покосившись на Фила, кидавшего сухие сучья в костёр.

– Лёшку похоронят, когда найдут, – грустно заметил Фил и добавил: – Если, конечно, найдут. И то к тому времени вряд ли от него что-то останется...

– У него хоть семья есть?

– Жена и двое детей. Полтора года в разводе.

– Радует хоть то, что после него всё семье достанется. Не нужно имущество делить и детей в чём-то ущемлять.

– Вот это ты правильно подметила. У них раздел совместного имущества в судебном порядке уже целый год длится. А с его смертью всё разрешится само собой. И всё-таки какие же вы все, женщины, меркантильные.

– Не меркантильные, а рациональные, особенно те, у кого на руках двое детей, – не могла не заметить я. – Только вот Лёшкина жена может стать первой подозреваемой. Ведь как ни крути, а ей его смерть наиболее выгодна.

– Даже если жена обратится в милицию с заявлением о пропаже, Лёшку признают умершим, только когда найдут. Да и то, если опознают. По моим меркам, искать его будут долго. А для начала его признают без вести пропавшим.

Я протянула Филу мобильный «кролика» и спросила, что с ним делать. Тот достал из телефона sim-карту и бросил её в костёр, а сам мобильный утопил в текущей рядом небольшой речке.

– Ну всё, вроде с одним разобрались. Пришло время браться за второго.

Я кивнула в знак согласия, сгорбившись, посмотрела на догорающий костёр и пошла вслед за Филом в машину.

 

Глава 9

Когда мы сели в машину, Фил задержал на мне взгляд и сказал:

– В кабине ты не поедешь. Перебирайся в салон.

– Это почему? – опешила я.

– Потому что на трассе уже полно машин.

– А при чём тут трасса и машины?

– Нужно, чтобы проезжающие мимо видели, что на месте водителя сидит всего один человек.

– А какая разница?

– Большая. Потом поймёшь. Лимузин упадёт с обрыва. Мало ли, может, менты допрашивать кого-нибудь будут, кто по этой трассе ехал и видел проезжающий мимо лимузин.

– А ты что, хочешь сказать, что по этой трассе одни и те же машины ездят?

– Тут полно местных машин из соседних деревень и посёлков. Вполне возможно, что могут допросить местных водителей. Ещё на этой трассе дорожные проститутки вечно стоят, а у них на машины глаз ой как намётан. Да и память просто отменная. Мы же с тобой не на «Запорожце» едем, а на шикарном лимузине. На эту тачку все реагируют, тут отродясь такие не ездят. Когда лимузин разобьётся и найдут всего один труп, то кто-то из проезжавших мимо может сказать, что в машине, помимо водителя, была ещё одна девушка, и опера начнут её упорно искать. Ни к чему создавать лишние проблемы ни нам, ни операм.

– А может, ты просто меня подвозил до какого-нибудь населённого пункта?

– На таких машинах извозом не занимаются. Оля, ну сколько мы можем спорить? Садись в салон. Времени нет. Уже трасса вся загружена.

– Но там труп.

– Ты уже с одним трупом ехала и ничего, нормально себя чувствовала.

– Ты имеешь в виду «кролика»?

– Лёшку или «кролика», как ты его называешь. Надо же, погоняло ему придумала.

– Тот труп купался в джакузи, а этот в проходе лежит. Я боюсь.

– Кого?

– Я же тебе объясняю, кого. Мне как-то не хочется с трупом в одном салоне ехать.

– Ты боишься?

– Боюсь.

– А мне казалось, что ты вообще страха не знаешь. Вон как мужиков бутылками по голове бьёшь. Они даже очухаться не успевают, как ты их на тот свет отправляешь.

– Не смешно.

– А тут никому не до смеха. Иди в салон, я сказал!

Фил так рявкнул, что я, вздрогнув, мигом выскочила из водительской кабины. Заглянув в салон, я сморщилась, перешагнула через лежавшего в проходе лицом вниз водителя и села поближе к бару. Плеснув в стакан немного виски, чтобы унять нервную дрожь, я сделала несколько глотков и подумала, как же страшно мне теперь будет жить с сознанием того, что я убила человека...

Нужно будет постараться закрыть эту страницу, как прочитанную, нужно начать всё сначала. И стремиться не думать об этом и вспоминать как можно реже. Совсем забыть точно не получится, но можно попытаться не вспоминать. Главное, убедить себя, что всё в прошлом. Идти по жизни вперёд, не оглядываясь назад. Убила и убила, человека уже не вернёшь. А мне нужно продолжать жить...

* * *

В детстве я мечтала убить своего отчима-алкоголика, который всячески издевался над моей мамой; постоянно орал на нее матом и бил смертным боем. А один раз он напился, схватил на балконе топорик для разделки мяса и погнался за мамой. Она убежала на кухню и с криками о помощи залезла под кухонный стол. Я молнией бросилась к отчиму и, схватив стоящую на столе недопитую бутылку водки, что было силы ударила его по голове. Отчим вскрикнул и упал на пол. Мы с мамой перепугались и думали, что он умер.

Я хорошо помню тот момент, словно это случилось только что. Мама плакала, а я стояла, нахмурив брови, смотрела на лежащего отчима и думала – мне совершенно его не жалко. Так сильно я его ненавидела... Тогда я тихо радовалась тому, что его больше нет. Надеялась, наконец закончатся эти пьянки, скандалы на пустом месте, метание ножей в пьяном угаре в дверь ванной комнаты. Надеялась, что мои вечно испуганные глаза вдруг станут спокойными и счастливыми. А моя слабая здоровьем мамочка перестанет плакать и хвататься за сердце, говоря, как она ненавидит свою судьбу. Мне казалось, что, если рядом не будет отчима, она вновь полюбит жизнь и будет со мной радоваться приятным мелочам. Когда я просила ее выгнать отчима, мама говорила, что она его боится, что он никогда от нас не уйдёт и не оставит в покое, а даже если уйдёт, то обязательно вернётся и нас убьёт.

Так вот, когда мама увидела, как я ударила отчима бутылкой, она строго-настрого запретила мне кому-нибудь говорить, что это сделала я. Я хорошо помню, как она прижала меня к себе и сказала:

– Оленька, сейчас я пойду к участковому и скажу, что это я его убила. Ради меня, прошу тебя, не говори, что это сделала ты. Вполне возможно, что мамы рядом с тобой какое-то время не будет. Но я обещаю тебе, что постараюсь вернуться как можно быстрее. Ты должна всегда знать, что мама тебя очень сильно любит, тоскует, помнит и думает о тебе каждый день.

Мама заплакала, а я к ней прижалась и спросила испуганным, тонким голосом:

– А где ты будешь?

– Очень далеко. – Мама плакала и держалась за сердце.

– А мне можно с тобой?

– Туда детей не пускают.

– Почему?

– Потому что там свои законы.

– А как же я?

Мама погладила меня по голове, отбросила назад косички и с болью в голосе произнесла:

– А ты пока поживёшь у тёти Веры.

– Мама, но она же меня не любит. Она любит только своих детей. Ты же сама это знаешь.

Я помолчала и тут же добавила:

– Но ведь, если бы я не ударила его бутылкой по голове, он бы зарубил тебя топором. Я сделала что-то неправильно?

Мама не ответила на мой вопрос, а только прижала к себе, наклонилась и стала еще сильнее плакать, целуя меня. Когда она собралась в милицию, вопреки её воле я увязалась за ней. Помню, как мы зашли к участковому и мама сказала, что она убила своего мужа, который был пьян и хотел зарубить её топором. Ещё она сказала, что ни о чём не жалеет, потому что он превратил нашу жизнь в ад и достал хуже горькой редьки.

– Судите меня за этого пьяницу, – вытерла глаза носовым платком мама. – Только вот дочь мою мне безумно жаль. Никого у неё нет, кроме меня, а моей сестре она не нужна. У той свои дети.

При этом мама вновь прижала меня к себе и так горько заплакала, что у меня защемило сердце. Участковый не поверил тому, что сказала мама, и вместе с нами пошёл посмотреть на труп. Когда мы вернулись в квартиру, трупа уже не было.

– Ну и где труп? – Участковый смотрел на маму подозрительно и сурово, словно она решила сыграть с ним злую шутку.

– Убежал, – в один голос ответили мы.

Оказалось, что всё это время отчим просто был без сознания, и, пока мама ходила признаваться в убийстве, он пришёл в себя и ушел пить дальше. Правда, после этого случая он обходил меня стороной и даже не угрожал маме, а если и замахивался, то я сразу говорила ему, что убью. Как ни странно, но на него это действовало. Этот здоровый неотёсанный мужлан побаивался хрупкую, но смелую и дерзкую девочку с двумя косичками.

Хотя я и была ребёнком, отчётливо понимала, что если моей мамочке будет угрожать опасность, то я действительно запросто могу убить отчима. Моя ненависть к отчиму не была детской. Я знала, что, кроме меня, за маму некому заступиться, ведь милиция приедет слишком поздно. Я смотрела на свою запуганную, больную и высохшую маму, выглядящую много старше своих лет, и думала, что никогда такою не буду и ни за что не повторю её судьбу. Как можно пустить в свой дом мужчину и всю жизнь терпеть от него унижения и побои, говоря какую-то нелепую фразу:

– Видно, судьба у меня такая. Это мой крест.

Тогда я была слишком маленькой, чтобы убедить маму, что каждый человек сам строит свою судьбу и что лучше не надо никакого мужика в доме, чем жить с таким вот уродом и успокаивать себя только тем, что ты при муже. Я не понимала, про какой крест она говорит, и не могла ей сказать, что этот крест она сама же себе и придумала.

При воспоминаниях о маме на глаза набежали слёзы. Ведь во время моего детства почти не было центров для женщин, переживших домашнее насилие. По крайне мере, эта проблема не афишировалась и в прессе не поднималась. Да если даже и были такие центры, мама бы все равно туда никогда не пошла. За годы жизни с отчимом она стала бояться даже собственной тени и привыкла переживать беду и боль в одиночестве.

Этим браком она испортила себе жизнь, а мне детство. Она была очень слабой женщиной не только здоровьем, но и духом. Хотя, скорее, их у нее вообще не было. Просто слабая, беззащитная, замученная и несчастная женщина... Но ведь она была моей мамой, и я безумно её любила. Я любила мамочку и старалась сдерживать свой протест по поводу её жизни. Она наивно надеялась, что когда-нибудь отчим бросит пить и станет порядочным человеком. А я уже точно знала – горбатого только могила исправит.

По ночам я мечтала о том, что его заберут в психушку с белой горячкой или однажды он купит бутылку паленой водки, насмерть отравится и, наконец, оставит нас с мамой в покое. Мне очень хотелось защитить и сберечь свою маму, но не успела...

Однажды, придя из школы, я увидела её лежащей на кухонном полу... Она была мёртвая. Множество ножевых ранений. В приступе белой горячки отчим убил мою мать и спокойно ушёл продолжать пить к своим алкашам. Помню, как я сидела рядом с мамой, плакала, вытирала ей кровь, целовала, гладила волосы и просила её... вернуться обратно. Когда её увозили в морг, я тоже поехала и стала просить разрешить мне переночевать вместе с ней в морге, потому что не верила, что можно расстаться с мамой навсегда... Мне было страшно от мысли, что я никогда больше её не увижу, не поговорю с ней, не уткнусь ей в грудь, не поцелую и не расскажу про свои дворовые приключения. Конечно же, ночевать в морг меня не пустили, я всю ночь провела на ступеньках у входа. Мне просто хотелось быть к маме поближе... Сторож не прогнал меня, а даже принёс чашку чая и бутерброд с колбасой.

– Бедненькая. И кто ж твою мамку-то зарезал?

– Отчим.

– Вот гад! Я бы его своими руками задушил.

– Не надо его душить.

– Почему? – с удивлением спросил сторож.

– Потому что это должна сделать только я. Мамка моя, и отомстить за неё должна я. Тогда всё будет по-честному. Я обязательно его найду и убью.

– Есть у тебя кто, кроме мамки?

– Нет, – ответила я, смахивая слёзы.

А когда я уснула, свернувшись калачиком прямо на лестнице, он подложил мне под голову небольшую подушку и накрыл пледом. Вот так я и жила на лестнице у входа в морг, пока мама была внутри. А потом сидела всю ночь на могиле после похорон и с ней разговаривала. Мне совсем не было страшно. Мне никогда не было страшно, когда мама была рядом...

Отчима нашли сразу. Он пил в соседнем дворе. На похоронах я ненавидела себя за то, что не убила отчима. Я вспоминала тот случай, когда ударила его бутылкой по голове, и думала, почему он не сдох?!

Мама умерла, когда мне было почти пятнадцать лет. С этим я стала жить самостоятельно. Чтобы меня не отвезли в детский дом, мамина сестра Вера оформила опекунство и больше никогда не интересовалась мной.

В моей жизни появилась единственная цель – убить отчима. Я была одержима идеей наказать этого урода за свою мать. Я хорошо понимала, что на суде мне не дадут это сделать. Но я встала и закричала выродку: «Посмотри мне в глаза!» Но он не посмотрел... Он отвёл их в сторону. То ли не смог, то ли не захотел... Я кричала ему, что я обязательно дождусь его освобождения, встречу прямо у тюремных ворот и убью. Меня крепко держали и пытались вывести из зала суда, но я рыдала и говорила, что хочу одного – убить подонка.

И я действительно жила с этой целью несколько лет. Узнавала, где он сидит, считала, сколько ему осталось, и представляла, как с ним расправлюсь. Хотела купить пистолет и, перед тем как застрелить, всё же заставить его посмотреть мне в глаза...

Господи, сколько раз я представляла себе эту картину. Вот открываются тяжёлые тюремные ворота, выходит постаревший, худой и сгорбленный отчим, а я стою напротив в белоснежном пальто с красным шарфом и с пистолетом в руке, и он всматривается в моё лицо... И вздрагивает, когда узнает меня в этой взрослой и красивой девушке.

– Ну что, мудак, страшно? Жить хочешь? Моей мамочке тоже было страшно, и она тоже очень хотела жить...

А затем выпускаю в него несколько пуль и громко смеюсь от охватившего меня счастья.

– Мама, я это сделала! Мамочка, я смогла!!!

Я не хотела думать, что потом меня посадят в тюрьму, я просто хотела его убить... Господи, как же сильно я этого хотела...

Но не срослось. Через три года пришло письмо от начальника зоны, где говорилось, что отчим умер от туберкулёза... У меня исчезла цель, и без нее стало очень плохо.

Со временем немного отпустило. Я больше не могла жить в квартире, где убили мою маму, и поменяла её на другую. Я часто приезжала к матери на могилу и со временем смогла заработать ей на красивый памятник. Я любила сидеть на лавочке рядом с могилой и рассказывать маме обо всех новостях. Правда, горечь оттого, что отчим умер сам и я так и не смогла отомстить ему за мать, оставалась.

Иногда я признавалась мамочке, что отношусь к мужчинам совсем не так, как она. У меня никогда не будет мифического креста, который я должна буду тащить и гробить на него свою жизнь. Я никогда не пущу в свой дом пьяницу, а если мой избранник запьёт потом, то дам пинка под зад так, чтобы летел со свистом. Мне не нужен человек, который не нужен себе самому. Жить с алкоголиком всё равно, что играть с огнём. Что ни делай, всё равно обожжёшься. Алкоголик – это раб, а меня никогда не привлекали мужчины-рабы. Эти люди не могут чувствовать.

Мне также не нужен человек, с которым у меня будут разные убеждения. Я никогда не буду жить с партнёром, элементарно не уважающим меня, и если мужчина хоть раз посмеет поднять на меня руку, я расстанусь с ним, не раздумывая. Из опыта своего детства я знаю, что мужчины поднимают руку от ощущения безнаказанности. Я никогда не сойдусь с агрессивным хамом и не буду терпеть побои.

На всю жизнь я запомнила налитые кровью глаза отчима, отшвыривающего маму к стене одним ударом, крушащего мебель и бросающего в меня пустую бутылку. Он обрушивал на нас всю злобу и ненависть и постоянно был всем недоволен. Что бы мама ни делала, всё было не так. Мы старались как можно реже попадаться ему на глаза. Никогда не забуду, как он кинул в маму кипящий чайник и ошпарил ей голову, лицо и шею. У мамы были сильные ожоги. Она лежала в больнице, но так и не написала на него заявление. Боялась... С каждым разом он зверел всё больше и больше и избивал маму с наслаждением садиста. Особенно ему нравилось бить её ногами. Он всегда хотел её изувечить. А она не могла ему противостоять. Когда я приходила с улицы и спрашивала, откуда у неё кровь на лице, ссадины и синяки, она зачем-то защищала отчима и говорила, что разлила воду, поскользнулась, упала или обо что-то ударилась. Я понимала, что мама врёт и никогда не скажет мне правду. Правду я знала...

Я не могла понять одного. Почему мама вышла за него замуж? Почему жила с ним столько лет и всё терпела? Она говорила, что когда он трезвый, то хороший, просит прощения, говорит, что любит, и клянётся, что не помнит, что натворил. Но ведь трезвым он почти не бывал...

Он ничего не знал о любви... Ни он, ни моя мама...

Вспоминая мамину жизнь, я знала точно, что мой муж будет меня любить и уважать, а моя дочь никогда не увидит семейных ссор и драк, не будет плакать от отчаяния и страха.

– Эх, мама... – разговаривала я с матерью на могиле. – Как же много ты не знала, не понимала и какую же страшную судьбу ты себе избрала... А ведь могло же быть всё по-другому. Могло... Если бы только ты не забыла, что ты ЖЕНЩИНА, а ЖЕНЩИНА рождена для счастья. От таких, как тот мудак, которого ты выбрала, нужно бежать, как от огня, и даже на километр не подпускать к себе. Надо было спасаться, пока не поздно... Эх, мамочка, как бы я тебя ни любила, но ты ведь загубила не только свою жизнь, но и мою. Я тебе покажу, с какими мужчинами можно жить, а каких надо обходить стороной. Я буду не такой, как ты, и ни один мужчина не сможет подавить мою волю. Твоя жизнь стала мне хорошим уроком, как ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ. Я не хочу быть слабым и зависимым существом. Я хочу быть ЖЕНЩИНОЙ! Любящей, любимой, страстной, яркой, желанной, неповторимой. Я никогда не стану жить в УЩЕРБ СЕБЕ И СВОЕМУ БУДУЩЕМУ РЕБЁНКУ. Я ЛИЧНОСТЬ, а значит, я достойна счастья и уважения.

* * *

...Я посмотрела на лежащего лицом вниз водителя и почему-то решила, что это мой отчим. Меня захлестнула жуткая ненависть. Вдруг показалось, что я вернулась в детство в тот момент, когда ударила отчима бутылкой по голове, но он, наконец, умер...

Я улыбнулась, затем громко рассмеялась и стала, что было силы, пинать его ногами.

– Получай, сука!!! Получай! Это тебе за мать, тварь, а это тебе за меня!!!!

 

Глава 10

Когда Фил влетел в кабину, он оттащил меня от мёртвого водителя и пересадил подальше, на другой диван.

– Да ты что, с ума сошла?! А я не могу понять, что это за крики в салоне. Ты почему истеришь?! Что ты здесь устроила?!

Я тут же пришла в себя, поняла, где нахожусь, и постаралась взять себя в руки. Затем уткнулась Филу в грудь и с отчаянием в голосе произнесла:

– Почему, когда ударяешь бутылкой по голове очень плохого человека, он не умирает?! А вот этот, может, и хороший, но от того же самого удара умер?! Почему всякие гады так долго живут и их ни хрена ничего не берёт?! Ну где справедливость?! Почему, когда хочешь убить подонка, ни черта не получается?! А когда нечаянно кого-нибудь ударишь, то это приводит к смерти?!

– Оль, я сейчас не очень понимаю, о чём ты, но у тебя серьёзная истерика. Необходимо, чтобы ты немедленно успокоилась. Человек мёртв. Ему уже ни чем не поможешь. Если мы сейчас сделаем всё, как нужно, то нам больше ничего не будет угрожать.

– А как нужно? – Я смотрела на Фила глазами, полными слёз.

– Нужно сбросить лимузин с обрыва. Для этого я должен найти подходящее место, а ты должна посидеть спокойно и мне не мешать. Пожалуйста, я тебя очень прошу. Не пинай ты водителя, он всё равно ничего не почувствует. Он уже мёртв.

– Да это я так, за маму...

– А при чём тут мама?

– Ой, извини, просто кое-что вспомнила...

Фил достал платок, вытер мне слёзы и заглянул в глаза:

– Ну что, успокоилась?

Я кивнула головой и болезненно сощурилась от светомузыки, которая сейчас не вызывала ничего, кроме раздражения.

– Фил, а её можно как-нибудь выключить, а то прямо по мозгам бьёт?

– Я не знаю, где она отключается. Потерпи немного. Скоро доедем. У меня есть на примете несколько подходящих мест, надо их посмотреть. Давай я не буду поднимать перегородку между салоном и кабиной водителя, а ты садись поближе ко мне.

Всю дальнейшую дорогу Фил постоянно останавливал машину, выходил и искал место, чтобы сбросить лимузин с обрыва. Я сидела, откинувшись на спинку дивана, смотрела в одну точку и потягивала виски, чтобы побороть гнетущие мысли, буквально разрывающие мою голову.

* * *

Мне почему-то вспомнилось то время, когда я училась жить без мамы. Пятнадцать лет, ещё совсем девчонка, так рано расставшаяся с детством. Никогда не забуду первый опыт по-настоящему взрослой жизни и молодого человека, совершенно случайно, как мне тогда казалось, заговорившего со мной на улице. Он одаривал меня такими комплиментами, что я, наивная дурочка, открывала рот и с жадностью ловила каждое его слово. Я была безумно благодарна ему за то, что он обратил на меня внимание и пригласил в кафе, в котором я чувствовала себя ужасно неловко... Для меня всё было в диковинку. Когда мне дали меню, я покраснела, испугалась от цен и... ничего не выбрала. Я отодвинула его, сказав, что я не голодная и ничего не хочу.

Мой новый знакомый, представившийся Борисом, был значительно старше и опытнее меня. Увидев, как сильно я нервничаю и ёрзаю на стуле, он сделал заказ сам и постарался успокоить меня.

– Ты так себя ведёшь, как будто сидишь в кафе первый раз в жизни, – заметил он.

– А я и в самом деле сижу в кафе в первый раз, – смущаясь, произнесла я и ещё больше залилась краской.

– Ты что, вообще нигде не была?

– Нет.

– Ну ты даёшь. Ты шутишь?

– Нет. Я говорю совершенно серьёзно.

Разве могла я объяснить новому знакомому, что в нашей семье никто никогда не бывал ни в ресторане, ни в кафе и ни даже в самой дешёвой забегаловке. У нас на это не было денег, так как все деньги пропивал отчим. Когда мама была жива, мы с ней однажды проходили мимо кафе-мороженого и я попросила её туда зайти. Мама заметила, что там очень дорого и мы не можем себе этого позволить. Но я попыталась уверить её, что раз в жизни можно позволить небольшую роскошь. Всё равно деньги пропьёт отчим. Уж лучше потратить их на маленькие удовольствия. И мама всё же поддалась на уговоры.

Когда мы зашли в кафе, мама выглядела просто нелепо. Эта испуганная, забитая, бедно одетая женщина буквально вцепилась мне в руку, робко озиралась по сторонам. Уютная обстановка, столики с цветными скатертями, красивые подсвечники со свечами... Когда официантка пригласила нас сесть за столик, мама извинилась и... убежала. Я шла следом за ней, пытаясь понять, что же случилось.

– Мамочка, ну что произошло?

– Я плохо одета, – заметно нервничала мама.

– Да кому какая разница, как ты одета? Это же не какой-то дорогой ресторан. Мы же хотели просто поесть мороженого.

– Там очень дорого.

– Ты хочешь сказать, что там сидят только одни богатые люди? Но один же раз в жизни можно там поесть.

Неожиданно мама остановилась, села передо мной на корточки, убрала назад косички и честно призналась:

– Я боюсь.

– Чего? – опешила я.

– Таких мест, – ответила мама.

– Почему?

– Потому, что они не для нас с тобой.

– А для кого?

– Для тех, кто умеет там сидеть.

– Так можно же научиться.

– Я боюсь, – вновь повторила мама и посмотрела на лоток с мороженым. – А давай купим по эскимо, – виновато предложила она.

– А может, все же кафе?

– Ну откуда у тебя такие барские замашки? Мы же простые рабочие люди...

– Но ведь простые рабочие люди тоже могут сходить в кафе-мороженое.

– Понимаешь, я, когда туда зашла, почувствовала себя не в своей тарелке. Ну не мое это, пойми. Мне проще под стол залезть, чем сидеть и смотреть, как меня официанты обслуживают. Давай купим эскимо, пройдемся по улице и съедим его.

– Давай купим, – согласилась я и почему-то подумала, что никогда не буду жить так, как живет моя мама...

И вот мой новый знакомый Борис пригласил меня в очень милое уютное кафе. Но я чувствовала себя в нем так, как когда-то моя мама.

– Странная ты, – заметил Борис.

– Почему?

– Живём в двадцать первом веке, а ты ни разу в кафе не была.

Когда официантка ставила на стол приборы, я вздрагивала и не знала, куда девать глаза. Бориса это забавляло, он наблюдал за мной с нескрываемым любопытством. Когда я ела что-нибудь вкусное, то смотрела на него глазами, полными благодарности, считая его самым лучшим и щедрым человеком на свете.

– Ты такая забавная. Послушай, мне кажется, что я влюбился в тебя с первого взгляда.

Когда я это услышала, мне показалось, что из груди выскочит сердце. Никто и никогда, кроме мамы, не говорил мне этих слов.

Борис сказал, что приехал в командировку на несколько дней и пока не знает, где остановиться. И я предложила ему переночевать у себя. Ведь он сводил меня в такое дорогое кафе, накормил вкусным ужином, уделил столько времени и... признался в любви с первого взгляда. Должна же я как-то отблагодарить такого хорошего и доброго человека.

– А ты с кем живешь?

– Одна.

– А предки где?

– Мама умерла. Отца я никогда не видела. Мама сказала, что родила меня для себя, а мой отец, как только узнал о её беременности, сунул деньги на аборт и сбежал. Больше они никогда не виделись. Отчим сидит в тюрьме.

– За что?

– За то, что зарезал мою маму.

– Хорошая у тебя родословная.

– Какая есть, – обиженно произнесла я.

– Ну ты даёшь. А родственники?

– Есть мамина сестра. Она живет отдельно.

– Значит, ты предоставлена сама себе.

– Ну да.

Борис заказал бутылку шампанского, взял большой ананас, и мы отправились ко мне домой. Зайдя в квартиру, Борис сразу ее обошел и заметил:

– Не густо здесь у тебя. Скромненько.

– Вот так и живу, – развела я руками.

– Такой красавице, как ты, надо жить в настоящих хоромах. Ты бриллиант, требующий дорогой оправы. Приезжай ко мне в Крым? Была в наших местах?

– Я, кроме Москвы, нигде не была.

– Так приезжай ко мне. У меня большой, красивый дом на берегу моря. Я сделаю для тебя все, что захочешь.

– А ты адрес оставишь? – только и смогла спросить я, заливаясь алой краской.

– Конечно! И адрес, и телефон... Встречу тебя прямо у поезда с цветами.

Борис разрезал ананас и разлил шампанское по бокалам. Я сидела, поджав ноги, и чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Я была благодарна судьбе за то, что она подарила мне встречу с этим добрым и великодушным человеком. Первый раз в жизни я пробовала шампанское, и, когда Борис спросил, нравится ли он мне, чуть было не уронила бокал на пол.

– Да, – честно ответила я, смутившись.

Когда мы допили шампанское, Борис встал и подошел ко мне:

– Пошли баюшки.

– Я постелю тебе в зале, а сама лягу в спальне, – взволнованно произнесла я и почувствовала легкий озноб.

– Я хочу, чтобы мы спали вместе.

– Вместе? Я даже не знаю...

– Я хочу, чтобы теперь мы всегда были вместе. А когда закончится командировка, мы уедем в Крым. Неужели ты ни разу не видела море?

– Нет.

– А хочешь?

– Это моя мечта.

– Я исполню твою мечту.

В спальне я смотрела на снимающего одежду Бориса и нервничала. Я не представляла, как смогу перед кем-то раздеться.

– Давай, малышка, скорее, – произнес Борис, оставшись в одних семейных трусах.

Они были так похожи на трусы пьяного отчима, что я почувствовала себя еще более неуверенно. Раздеться сама я не смогла. За меня это сделал Борис. Затем он притянул меня и страстно поцеловал. Я испытала удивительное возбуждение и любопытство, когда мой язык изучал чужой рот. Это было новое и приятное ощущение... Никогда не думала, что такое бывает...

Борис повалил меня на кровать, шепча мне на ухо всякие приятные вещи. Той ночью я почувствовала себя взрослой. Это было необыкновенное сексуальное открытие. В ту ночь я потеряла невинность, но ни о чем не жалела. Мне хотелось доставить удовольствие этому благородному человеку. Я мечтала поехать с ним в Крым, делать все, что он захочет, и привязать его к себе навсегда. Если бы мама знала, какой хороший человек мне встретился, она бы, наверное, мною гордилась и радовалась, что теперь я в надежных руках.

– Тебе было больно? – спросил Борис, когда все закончилось.

– Я терпела. Сначала было очень больно, а потом уже легче.

– Терпеливая ты моя, почему ж ты сразу не сказала, что девственница?

– А разве об этом нужно говорить?

– Малышка, просто я даже и подумать не мог... У меня никогда не было девственниц.

– У тебя было много девушек? – В моем голосе проскользнула непонятно откуда взявшаяся ревность.

– Нет. Ты особенная, – тут же вышел из неловкого положения Борис.

– Теперь я навеки твоя, – счастливо вздохнула я, положив голову ему на плечо.

Я искренне верила, что Борис будет обо мне заботиться, ведь он так нежно ко мне отнесся.

– Сколько тебе лет? – вдруг взволнованно спросил Борис.

– Скоро будет шестнадцать.

– Сколько?!

– Через три месяца будет шестнадцать.

– Я думал, ты старше. Ты такая развитая.

– Просто я стала жить одна, когда мне не было еще и пятнадцати.

– Как же ты живешь без родителей?

– Учусь в школе.

– В школе?!

– Ну да.

– О боже. Ты еще учишься в школе???

– Учусь.

– Ну ты даешь.

– Тяжело, конечно, без мамы, но так уж получилось... С утра иду на уроки, а вечером мою в школе полы. Меня директор пожалела и неофициально взяла уборщицей. Платит мне заработную плату, – радостно щебетала я. – Так что я не только учусь, но и сама себя содержу.

После затянувшейся паузы я поднялась и спросила:

– А ты что, расстроился из-за моего возраста? Да?

– Ну как тебе сказать, – ушел от ответа Борис.

– Говори, как есть.

– Просто у нас в стране такие законы... Мне-то уже двадцать семь. Я лишил невинности девочку, которой нет даже шестнадцати. Я, конечно, понимаю, акселерация и все такое, но я как-то не был к этому готов. Честное слово, я думал, ты постарше. Если бы я знал, что связался с ученицей средней школы...

– Но ведь это любовь с первого взгляда. Ты же сам мне сказал. Какая разница, сколько мне лет, если все произошло по любви?

– Конечно, малышка. Значит, ты не будешь никуда на меня заявлять?

– Я?! Да как ты мог такое подумать?!

– Уже легче.

– Ты такой благородный... Я так счастлива, что ты мне встретился. Мы поедем в Крым? Я могу школу пропустить, ничего страшного.

– Конечно, поедем. Я за свои слова отвечаю. Давай, спи. Тебе завтра в школу-то надо?

– Какая школа? Завтра же выходной. Может, проведем завтрашний день вместе?..

– Хорошо. А хочешь, поедем в парк кататься на аттракционах?

– Хочу.

– Тогда спи. Завтра у нас будет необыкновенный день.

Я проснулась около десяти часов утра, Бориса рядом не было. Приподнявшись, я увидела кровь на простыне и стыдливо прикрыла ее одеялом.

– Борис, ты где?! Борис?!

Не было ни Бориса, ни маминых золотых сережек, лежавших в комоде, ни ее кольца, ни моей золотой цепочки с крестиком, которую я всегда носила на шее (видимо, Борис сдернул ее, когда я спала), ни моей зарплаты, полученной всего пару дней назад...

Больше брать было нечего. У меня ничего не было. Разве что самый дешевый плеер, но Борис почему-то его не взял... Наверное, он не представлял для него ценности.

Помню, как горько я плакала, стирая простыню, перепачканную кровью... Как смотрела на пустую бутылку из-под шампанского, на остатки ананаса и думала, почему этот благородный и добрый человек так поступил... На протяжении нескольких месяцев я его ждала. Мне казалось – он обязательно вернется и извинится. Раскается и поймет, что так поступать нельзя...

А по ночам мне снился Крым. Море, большой дом и встречающий меня Борис с огромным букетом. Я все ждала и ждала... А однажды проснулась и поняла, что он никогда не приедет...

 

Глава 11

– Конечная станция. – Фил открыл дверь и закурил сигарету. – Приехали. Место просто идеальное. Лучше не может быть.

Я вышла и огляделась. Кругом лес и какой-то непонятный кусок дороги, на котором не было ни души.

– А почему здесь никого нет?

– Потому что там знак: тупик. Я знал про это место. Просто давно здесь не был.

Я подошла к обрыву и посмотрела вниз. Жуткое зрелище. От увиденного закружилась голова, и я поспешила отойти назад. Я вообще боюсь высоты. Стараюсь никогда не смотреть вниз; мне всегда кажется, что я сейчас потеряю равновесие и упаду.

Лимузин стоял прямо на краю. От этого зрелища и отношения к тому, что случится в ближайшее время, по спине пробежал холодок.

– И что мы должны делать? – задала я вопрос, прекрасно зная, что задумал Фил. Просто сильно сдавали нервы.

– Перетаскиваем труп на место водителя, заводим машину и слегка ее подталкиваем, чтобы она поехала вперед и свалилась с обрыва. Затем потираем руки и улыбаемся, наблюдая, как она летит вниз. Только нужно все сделать оперативно, а то мало ли... Может, в эти края кто-нибудь решит заехать.

Фил докурил сигарету и, ободряюще мне подмигнув, заметил:

– Тебе не привыкать таскать покойничков. Так что все должно получиться быстро и организованно.

– Не смешно, – буркнула я, с ужасом наблюдая, как Фил вытаскивает водителя из салона.

Положив его на спину, он стал обыскивать карманы покойника и, найдя бумажник, вытащил оттуда около двадцати пяти тысяч рублей.

– Как ты можешь? – попыталась пристыдить я Фила. Я не понимала, как можно обирать мертвых.

– Деньги не ахти какие, но живым они все же больше нужны, чем мертвым. Ему-то они зачем? А нам пригодятся.

– Я не могу представить, на что можно потратить деньги покойника...

– На мороженое, – неудачно пошутил Фил.

Он поднял голову и задумчиво посмотрел на меня.

– Послушай, нам надо знать, этот чувак работал от фирмы или сам по себе? Напряги память. Что он тебе говорил, когда пугал милицией?

– Я думаю, что он работал от фирмы, – заколебалась я, но тут же добавила: – Точно, от фирмы.

– Почему ты так решила?

– Он сказал, что припарковался у дома, указанного в заявке. Значит, должна быть заявка. Еще он говорил, что его смена закончилась и ему пора ехать в парк. Я просила его связаться с диспетчером фирмы и продлить время, обещая, что Лёшка, когда проснется, заплатит по двойному тарифу.

– Ну и что, он связался?

– Нет. Он стал угрожать милицией.

Я замолчала и обреченно взглянула на Фила.

– Оль, ты чего?

– Мне кажется, что нас уже ничего не спасет.

– Почему ты так решила?

– Ну сам посуди. Водителя скоро хватятся. Он же не приехал в парк. Как бы мы сейчас ни старались представить все как аварию, существует заявка на заказ лимузина.

– Ну и что? Заявка оформлена на Лёшку, на его телефон и адрес. А Лёшку теперь днем с огнём не найдешь, он пропал без вести.

– Но ты не учитываешь, куда подавали лимузин. Лёшка же заказал его прямо к кафе, где мы сидели. Это должно быть отражено в заявке.

– Допустим.

– Не допустим, а отражено. Оперативники будут спрашивать сотрудников кафе, а может быть, даже и постоянных посетителей, кто именно садился в лимузин в этот вечер. Лимузин – слишком заметная машина, чтобы его не запомнить. В кафе было полно народа. Нас вычислят.

– Ну и что? Еще нужно доказать нашу причастность к аварии. Мало ли что могло произойти в дороге. Мы с тобой решили выйти, а Лёшка напился и поехал дальше в ночь куролесить. Что с ним произошло, мы не знаем. Мы сами недоумеваем, куда делся Лёшка и почему слетел с обрыва лимузин.

– А Ксюха?

– А при чём здесь Ксюха?

– Она все расскажет.

– Ну и что она может рассказать?

– Как оставила меня в джакузи с двумя мужиками, а сама ушла.

– Да пусть рассказывает. Кого сейчас этим удивишь? Может, мы решили, что нам лучше продолжить в более интимном месте, и тоже вышли из лимузина, а Лёшка уехал на праздник жизни в гордом одиночестве. И что там дальше случилось, никому неизвестно.

Фил, немного помолчав, добавил:

– Ольга, пойми, вариантов масса, и от всех мы не сможем застраховаться. Нашу причастность к случившемуся доказать очень трудно, поэтому давай не будем ломать голову и постараемся надеяться на лучшее.

Встав, Фил заглянул в машину и покопался в бардачке. Затем вновь достал бумажник из кармана пиджака водителя и внимательно изучил документы на машину.

– У меня создается такое впечатление, что этот дедок блефовал с фирмой. Скорее всего, он работал на самого себя.

– Почему?

– Потому что техпаспорт оформлен на него. Владелец автомобиля он. Я сверился с фамилией на правах. Правда, в страховку вписан еще один человек с такой же фамилией, но то, что перед нами хозяин машины, я не сомневаюсь.

– А как же парк, заявка, диспетчер?

– Я все обыскал и никакую заявку не нашел. Мобильник у него разрядился, и просмотреть его записную книжку не смогу. Да и некогда. Скорее всего, дед накопил на лимузин. Может, он раньше бизнесом занимался и смог хорошо заработать. Нафаршировал его внутри всякими прибамбасами. Дал объявление в газету и, прикрываясь мифической фирмой, ездил по заказам. Для нас это было бы наилучшим вариантом. Ладно, хватит рассуждать. Время не ждет. Бери его за ноги и потащили.

– На место водителя?

– Ну да. Не из салона же он автомобилем управлял.

Я взяла покойника за ноги и стала помогать Филу. Когда мы усадили его за руль, Фил поставил ногу покойника на газ, завел мотор и поставил автоматическую коробку передач в положение движения. Затем быстро захлопнул дверцу и закричал:

– Давай подтолкнем!

Но тот уже поехал сам. Через секунду мы с ужасом наблюдали, как он падает вниз, переворачиваясь несколько раз. Я смотрела на происходящее широко открытыми глазами, закрывая ладонью рот, едва удерживаясь от крика. Постояв несколько минут в оцепенении, я посмотрела на лежащий колесами вверх лимузин и испуганно спросила:

– Всё?

– Нет, не всё. Я думал, он взорвется. Побежали вниз.

– Зачем?

– Затем, что он должен сгореть, иначе все, что мы делали, окажется впустую.

Фил схватил меня за руку и, как-то дико взглянув, потащил вниз. Все остальные события происходили словно в тумане. Мне казалось, что мы спускались целую вечность. А когда всё же оказались внизу, Фил приказал дать ему какую-нибудь тряпку.

– Да откуда у меня тряпка-то? – спросила я дрожащим голосом. – Если только в сумочке носовой платок...

– Носовой платок не пойдет. Нужно что-то побольше.

– Но больше у меня ничего нет.

– Снимай свою блузку. Она у тебя тонкая.

– А в чем же я останусь? В лифчике?

– Какая разница? Делай то, что я тебе сказал! – рявкнул Фил, не оставляя мне выбора.

Я сняла блузку и, оставшись в одном лифчике, протянула ее Филу. Он направился к лимузину, открыл бензобак, затолкал туда мою блузку, затем вынул ее смоченный в бензине конец, достал зажигалку и поджег. Затем со всех ног помчался ко мне.

* * *

В тот момент, когда раздался мощный взрыв, он лежал поверх меня и постоянно спрашивал, жива ли я и всё ли со мной в порядке. Я пыталась что-то ответить, но не могла. От страха в горле образовался комок и у меня получалось только мычать.

 

Глава 12

Потом Фил помог мне подняться, и мы бросились прочь от того места, где горела машина. Отбежав на приличное расстояние, отдышались и стали карабкаться обратно. Добравшись до самого верха, мы упали под каким-то кустом и стали жадно глотать воздух, стараясь восстановить дыхание.

– Ты как? – спросил Фил, достав из кармана брюк сигарету.

– Чуть живая, – произнесла я, глядя в небо.

– Что за пессимизм? Мы сделали всё, что хотели, и избавились от улик!

Фил закурил сигарету и показал на проплывающее над нами облако:

– Смотри, похоже на мишку в кепке. Видишь? Вон голова, вон уши, а вон кепка.

– Вижу. Он такой забавный. Действительно, вылитый мишка в кепке.

– У меня в детстве точно такой же был, – заметил Фил. – У тебя, наверное, тоже?

– Нет. Мишки у меня не было. Зато были куклы. Одну я до сих пор сохранила.

– А я медведя потерял где-то. Мы тогда из одной квартиры в другую переезжали, и он затерялся. Ты скучаешь по детству?

– Нет, – не раздумывая ответила я, тут же закрыв глаза.

– А вот и зря. Детьми быть классно, у них нет проблем.

– Не скажи. У меня вот в детстве их было намного больше, чем потом.

– Да ну, какие в детстве проблемы? Если они и бывают, то мелкие. Да и вообще тогда за нас все решали родители.

– Часто бывает, что родители не в состоянии решить свои собственные проблемы, не говоря уже о детских, – грустно заметила я, подумав, что обсуждать это мне больше не хочется.

– Да ладно, все наши проблемы в детстве были большей частью надуманны. Вот моей самой большой бедой было то, что родители не хотели покупать мне мопед, пока я не подрасту. Они боялись, что я разобьюсь. А у тебя была мечта в детстве?

– Чтобы отчим сдох, – сухо сказала я и закрыла глаза.

– Не думал, что ты такая жестокая.

– Какая есть.

– Ну и что, он сдох?

– Сдох.

– Ну вот видишь, мечты сбываются.

– Только он сдох не так, как я хотела.

Я открыла глаза, решив перевести разговор на другую тему, так как эта для меня слишком болезненна.

– А мне вот больше нравится быть взрослой.

– Тебя что, в детстве много наказывали? – усмехнулся Фил, выпуская вверх ровные колечки дыма.

– Нет. Просто я не люблю детство. Я его даже вспоминать не хочу.

– А для меня, наоборот, это самая счастливая пора. Ладно, что-то меня ностальгия одолела.

* * *

Я вновь закрыла глаза и вспомнила один зимний вечер, когда я всё еще ждала Бориса и верила, что он обязательно вернется, привезет мои нехитрые драгоценности и непременно извинится. Я тысячу раз представляла, как он позвонит в двери квартиры, подарит цветы и скажет, что сам не знает, что тогда на него нашло... Почему он исчез, прихватив чужое... А я, конечно, его прощу, ведь он очень хороший, он обещал увезти меня в Крым, он поил шампанским, кормил ананасом и говорил такие слова, как никто никогда. Главное, что он раскаялся и вернулся...

Так вот, однажды холодным зимним вечером я мыла в школе полы и представляла нашу встречу с Борисом. В школе почти везде был выключен свет, только на втором этаже, где я мыла, горело несколько лампочек. Услышав шаги, я оглянулась и увидела нашего учителя химии. Удивившись, что он ещё не ушел домой, я намочила тряпку, надела ее на швабру и поздоровалась.

– Оля, а ты у меня в кабинете полы не помоешь? – Сергей Сергеевич поправил очки.

– Конечно, помою. Сейчас, только с коридором закончу.

– Я подожду.

– Да вы идите домой. Кабинет открытым оставьте и идите. Я всё вымою.

– Нет. Я подожду.

– Как хотите.

Когда я перетащила ведро в кабинет химии, Сергей Сергеевич закрыл за мной дверь и как-то странно на меня посмотрел.

– Взрослеешь ты, Оленька, прямо на глазах. У тебя день рождения скоро?

– Завтра шестнадцать исполняется.

– Совсем уже девушка. Я поражаюсь тому, как же ты одна живёшь.

– Так и живу, – грустно ответила я, ставя стулья на парты.

– Тяжело, наверное?

– Привыкла уже.

– Денег-то хватает?

– Не жалуюсь. Вот школу закончу, попробую куда-нибудь устроиться. В институт на заочный пойду, чтобы время для работы оставалось. Не пропаду. Хорошую карьеру можно сделать и одной.

– Как же ты быстро взрослеешь. Округлилась. Красивая такая становишься. Парень, наверное, у тебя есть.

– Да нет у меня никого.

– Но ведь был кто-то?

Я метнула в сторону учителя удивленный взгляд, не понимая, к чему он клонит, и, не ответив, принялась дальше мыть полы. Сергей Сергеевич подошел к выключателю и зачем-то погасил свет.

– Вы что?

– Оленька, сделай мне хорошо.

– Я не понимаю...

– Все ты отлично понимаешь. Такая большая девушка. Ты уже, наверное, делала кому-то хорошо? Мне кажется, что ты все знаешь и умеешь доставить мужчине удовольствие.

– Да вы что?! Что вы такое говорите?!

– Ну, что ты полы-то эти моешь? Так всю жизнь с тряпкой и провозишься. Поласкай меня, а я тебе за это денег дам. Поесть себе купишь или ещё что. Ты на себя в зеркало-то смотрела? С твоей ли внешностью ведро и швабру таскать? Ты же другим много заработать можешь. Я человек не скупой. Умею благодарить. Если ты отнесешься ко мне с душой, то и я подойду к тебе с пониманием.

– Да вы что себе позволяете?! – закричала я на учителя, который уже успел спустить брюки вместе с трусами и вытащить свое хозяйство наружу. – Вы что думаете, если я сирота и за меня заступиться некому, то можно со мной себя так вести?!

– Ты что орешь, чокнутая? Если ты сейчас же не сделаешь мне хорошо, то я завтра всей школе расскажу, что ты шлюха и предлагала мне себя за деньги. Все узнают, что ты стоишь на панели!

– А я расскажу всем, что вы старый, больной извращенец!

Не помня себя, я бросила швабру и, опрокинув ведро с водой, поскользнулась, растянувшись прямо на полу. Сергей Сергеевич навалился на меня сверху и стал задирать мне платье. Когда я попыталась вырваться, он пару раз ударил меня по лицу, а я что было силы укусила его за руку. Я и сама не знаю, как нашла в себе силы оттолкнуть его, вырваться из цепких рук и убежать. Мне было настолько страшно, горько и обидно, что я даже не успела взять свою одежду.

Так и бежала по снегу в тапочках и платье без рукавов... Бежала, плакала, спотыкалась и падала в снег. На следующий день, в свое шестнадцатилетие, я в школу не пошла. Лежала дома, пила горячий чай с малиновым вареньем, вспоминала пережитый кошмар и постоянно плакала... А затем попала в больницу с воспалением легких. Господи, как же я завидовала тем, к кому приходили родные и близкие и приносили передачи. Ко мне прийти было некому.

После больницы Сергей Сергеевич делал вид, что ничего не случилось. Он не выполнил своей угрозы оклеветать меня перед всей школой. Побоялся, да и, наверное, подумал, что мне тоже есть что рассказать. Тем более, у меня были прекрасные отношения с директором школы, которая относилась ко мне с материнской заботой, понимая мое трудное положение. Правда, этот гад постоянно занижал мне оценки и унижал перед сверстниками за любую провинность...

* * *

– Ты о чем думаешь? – приподнялся Фил.

– Да так, вспомнила кое-что.

Увидев над собой небритое лицо Фила со странным выражением отчужденности, я почувствовала озноб и подумала, что капитально расслабилась, доверившись ему. Сейчас может произойти все, что угодно. Мы избавились от трупов, и теперь Филу в самый раз заняться мной как ненужным свидетелем.

Недолго думая, я перевернулась и стала от него отползать подальше.

– Оля, ты что?

– Ничего, – почти шепотом произнесла я и, быстро поднявшись, побежала прочь от Фила, как от чумы.

– А ну-ка стой, я сказал!

Фил догнал меня за долю секунды, сбил с ног и повалил на землю.

– Ты куда собралась?!

– Я подумала, что пришло время позаботиться о своей жизни. Решила ее спасти.

– От кого?

– От тебя.

– Ты реально чокнутая!

– Рабочая сила тебе больше не нужна. Трупы мы все перетаскали. Поэтому сейчас тебе ничего не стоит пристукнуть меня.

– Дура ты. На черта мне убивать?! Я никого не смогу убить!

– А Лешка?

Фил со всей силы придавил меня к земле и злобно прошипел:

– Послушай, сколько можно спорить об этом?! Лешку убила ты, просто ты ничего не помнишь, – заключил он и слегка ослабил хватку.

– А может быть, все же его убил ты? Просто не хочешь про это вспоминать?!

– Я не убивал. И куда ты собралась в одном лифчике? Машину ловить? Да не трясись ты так. Я тебя не трону.

– Точно?

– Больно надо. Нам сейчас нельзя выходить на дорогу в таком виде. Мы грязные и очень заметные. Тут недалеко есть дачи. Давай залезем в какую-нибудь из них. Приведем себя в порядок, переночуем, а завтра поедем в город.

 

Глава 13

Ближе к вечеру мы действительно добрались до дачного поселка. Дачи в этом месте были похожи одна на другую. Небольшие деревянные домики с несколькими сотками земли и сараями. Найдя ту, где не было хозяев и куда было проще всего забраться, мы залезли в нее через окно и открыли замок изнутри, чтобы можно было входить и выходить из дома через дверь.

Я нашла в стареньком шкафу полинявшую кофту и поспешила ее надеть. Фил нашел погреб и извлек из него банки с консервированными грибами, огурцами и помидорами. Оттуда же он достал картошку и сушеную рыбу. Я почистила картошку, тут же ее сварила, и у нас получился вполне приличный ужин.

– Ольга, расскажи мне что-нибудь о себе, – попросил Фил, когда я разложила еду по тарелкам.

– Зачем?

– Все-таки как-то странно. Мы с тобой столько времени провели вместе, а я ничего о тебе не знаю. Чем ты хоть занимаешься?

– Мы с тобой вместе всего ничего, – заметила я и тут же добавила: – Я работаю.

– Где? Или это секрет?

– Нет, не секрет. Я работаю в фирме, которая успешно занимается риелторской, посреднической и туристической деятельностью. Мы продаем недвижимость за рубежом, оказываем помощь с арендой и сдачей и конечно же специализируемся на различных вариантах получения вида на жительство. Я помогаю заключать контракты, связанные с любыми операциями с недвижимостью, с получением ипотечных кредитов, а также договоров на оказание консалтинговых, посреднических и других видов услуг. Одним из направлений нашей деятельности является предоставление всего спектра туристических услуг, начиная от организации туров и заканчивая арендой транспорта и бронированием отелей. Помимо этого, мы отслеживаем изменения рыночной конъюнктуры и все изменения законодательной базы стран, с которыми мы сотрудничаем, а также изучаем особенности их законоприменительной практики. В нашей команде работают только профессионалы. Мы сотрудничаем только с лучшими юристами и адвокатами, авторитетными бухгалтерами и аудиторами. Нашими клиентами являются частные лица и фирмы из всех стран СНГ, желающие приобрести недвижимость за рубежом. Они доверяют нашему обеспечению конфиденциальности финансовой и коммерческой информации, и их устраивает индивидуальный подход к каждому отдельно взятому клиенту.

Я замолчала и посмотрела на Фила в упор:

– Тебе и дальше рассказывать о нашей фирме или хватит?

– Думаю, достаточно. В общем, если я соберусь когда-нибудь прикупить недвижимость за рубежом, то мне лучше всего обратиться по этому вопросу к тебе.

– Обращайся. И для покупки недвижимости, и для коммерческой деятельности, и даже для кратковременного пребывания. К нам обращаются и инвесторы, которые ищут варианты выгодного вложения своего капитала, и предприниматели, желающие открыть собственный бизнес за границей, и туристы, и те, кто хочет уехать на ПМЖ. У нас безупречная репутация, мы постоянно развиваемся и успешно справляемся с любыми задачами.

– И кем же ты там работаешь?

– Начальником отдела.

– Такая молодая и уже начальник?

– А разве начальники бывают только старыми? И не путай, пожалуйста, я не начальник фирмы, а начальник отдела. А ты чем занимаешься? – поинтересовалась я.

– Бизнесом.

– Каким?

– Извини, но это тайна.

– Продажей оружия, наркотиков или проституток?

– Ну зачем ты так... Я работаю в нефтяном бизнесе.

– О, у тебя есть собственная вышка, откуда ты качаешь нефть?

– Вот так всегда, как только скажешь, в каком бизнесе крутишься, все сразу смотрят на тебя как на олигарха. Я всего лишь одно звено, связывающее цепочку большой структуры.

– Ну и как успехи в бизнесе?

– Очень даже ничего. Вот видишь, какие мы с тобой востребованные...

Фил с отличным аппетитом ужинал, не забывая наливать нам вино, также обнаруженное в хлебосольном погребе.

– Если бы я знал, что та ночь в лимузине приведет к таким последствиям, я бы никуда не поехал, – неожиданно произнес он.

– Можно подумать, я бы куда-то поехала.

И тут из моей сумочки послышался звонок мобильного телефона. Мы с Филом одновременно вздрогнули и настороженно посмотрели друг на друга.

– Кто это? – ледяным тоном спросил Фил.

– Да мало ли кто... Я должна снять.

– Снимай, – нервничая, махнул Фил и добавил: – Только без глупостей!

– Без каких ещё глупостей? Что ты так со мной разговариваешь, будто я заложница какая-то? Можно подумать, я сейчас всем расскажу, как по неосторожности убила человека и как мы потом с тобой прятали трупы.

– Не одного, а двух, – подправил меня Фил.

– Ты о чем?

– Я имею в виду, что ты по неосторожности убила не одного человека, а двух.

Я моментально залилась краской и тяжело задышала, раздув ноздри.

– Послушай, хватит на меня своего трупа вешать. Мне вполне одного хватает. Второй твой.

Достав мобильный, я увидела на дисплее Ксюшкин номер и не захотела брать трубку.

– Ксюха, будь она неладна. Вроде уже попрощались. Не буду с ней разговаривать.

– Возьми трубку.

– Зачем?

– Чтобы не было ничего подозрительного.

– Ты прав. Если мы с тобой подозреваем друг друга, то уже нас точно будут подозревать все вокруг.

Сняв трубку, я украдкой посмотрела на Фила и устало произнесла:

– Да, Ксюша, я тебя слушаю.

– Просто хотела узнать, как ты там с двумя мужиками оторвалась?

– Спасибо, хорошо, – процедила я сквозь зубы, ощутив сильнейшее раздражение.

– А я-то думаю, что это ты трубку так долго не берешь, отходишь, наверное. Говорят, главное, решиться в первый раз, а затем само затянет. Секс втроем – это полное раскрепощение и полный улёт. Ну и как хоть выглядит это двойное удовольствие? Представляю, как это круто! Совершенно новые ощущения! Смелые эксперименты – это всегда интересно! Наверное, сегодняшней ночью ты удовлетворила все свои эротические фантазии?!

– Ксюша, извини, но у меня нет желания обсуждать эту тему.

– Между прочим, у меня тоже в голове крутится мыслишка переспать сразу с двумя мужиками, но я не такая смелая, как ты. Я боюсь получить душевную травму. Мне кажется, от этого может остаться неприятный осадок. А все же кто из них круче: «кролик» или Фил? Даже не отвечай, тут и к бабке ходить не надо. Конечно, Фил. Кстати, а ему нравилось целовать тело женщины, которую только что имел другой? Говорят, когда переспишь сразу с двумя мужиками, самое главное с ними никогда больше не встречаться, чтобы не чувствовать дискомфорта. А ты решила изменить этим принципам и все же встречаться с Филом или, может быть, даже с двумя?

– Ты не слышала, что я тебе сказала? Я не хочу это обсуждать.

– А ещё я слышала, что если хочешь заняться с двумя мужиками, то лучше, чтобы они тебе были малознакомы. Именно этому принципу ты и последовала, – тараторила Ксюха, не обращая на меня никакого внимания. – Главное, знать, что ты этих мужиков никогда и нигде больше не встретишь, а эта ночь – всего лишь сексуальный эксперимент. Кстати, а ты уверена, что в лимузине не было видеокамеры? А то пустят ролик в Инете с твоим участием, и ты сразу проснёшься знаменитой. Тут же начнут предлагать сниматься в порнофильмах в главных ролях. Уйдешь из своей конторы, начнёшь крутиться в порно-бизнесе и загребать деньги лопатой. Кстати, Ольга, а ты не пыталась понять, зачем тебе понадобилось переспать сразу с двумя? Ведь такое желание должно иметь какую-то четкую психологическую подоплеку. Человек самовыражается в сексе точно так же, как и в работе. Значит, тебе и на работе хочется быть окруженной большим количеством мужчин, и ты мечтаешь, чтобы они тебя трахнули, но боишься в этом признаться. Вообще, если и трахаться с двумя мужиками, то лучше с женатыми. Они хоть никому об этом не расскажут. Им же это невыгодно. Кстати, надеюсь, ты позаботилась о собственном здоровье и безопасности и заставила этих двоих надеть презервативы? Ты, перепив, не забыла о венерических заболеваниях? Или ты живешь по принципу: бояться венерических заболеваний – в лес не ходить.

– Ты всё сказала? – перебила я Ксюху, устав слушать весь этот бред.

– Я еще забыла сказать, что тебе с Филом лучше не завязывать серьезный роман. Пойми, отношение к тебе будет самое неоднозначное. При групповом сексе действует принцип – трахнулись и разбежались. Что бы мужики ни говорили, но они все жуткие собственники. Любому из них хочется чувствовать себя единственным. Никто не будет вступать в серьезные отношения с женщиной, которую совсем недавно трахнул его же друг. Вы уже не сможете не думать о том, что в ваших отношениях был третий. Я вот сегодня весь день хожу и думаю, как же ты выдержала двоих? Это же, наверное, физически тяжело... Ведь там у вас особо не разбирались, кто, куда, кого. Я все-таки переспать с двумя мужиками никогда не смогу, хотя почувствовать ласки сразу двоих очень заманчиво. А с другой стороны, после такого секса может сложиться впечатление, что тобой просто пользовались. Ты хоть бы поделилась, как что прошло. Я так поняла, что это у тебя в первый раз... Как вы там в глаза-то друг другу смотрите? Какое вообще ощущение, когда тебя два мужика имеют? Они имели тебя сразу или по очереди? Любовь втроем – это так необычно. Знаешь, а ведь я бы хотела у тебя научиться ничего не бояться...

Не говоря ни слова, я прервала связь.

– Ты чего? – поинтересовался Фил.

– Достала. Несёт какую-то чушь.

– Может, надо было с ней поговорить...

– Зачем?

– Нам не нужно иметь в её лице врага, всё-таки часть этой проклятой ночи она провела вместе с нами.

– Мне не о чем с ней разговаривать, – отрезала я, встав из-за стола. – Я ещё, между прочим, спать не ложилась.

– Я тоже спал всего ничего, как ты меня на ноги подняла.

– Где же мы будем спать, если здесь всего одна кровать?

– Здесь и будем. Тем более после того, что между нами было этой ночью...

– Я не помню, что между нами было. – Я старалась не встречаться с Филом глазами.

– Так, может, я тебе напомню?

– Спасибо, не стоит.

Красивое тело и мужественная внешность Фила действовали на меня, как наркотик. Чем ближе он ко мне подходил, тем больше и больше я хотела оказаться в его объятиях. Бороться с собственными желаниями было невозможно, и уже через несколько секунд мы оказались вдвоем на холодной, скрипучей железной кровати.

– Тебе холодно?

В ответ я только кивнула.

– Сейчас я тебя согрею.

А затем случилось что-то невероятное. Я не ожидала от себя такого порыва сумасшедшей страсти. Несмотря на усталость, мы накинулись друг на друга, как заблудившиеся в пустыне путники на воду. Нельзя было понять, что же в нас сейчас преобладало: желание взять или желание отдаться.

Моё тело выгибалось, трепетало, звенело, как струна. Я стонала и кусала губы, чувствуя себя на вершине блаженства. Решительность Фила и его напор меня безумно возбуждали. Чем крепче он сжимал меня в объятиях, покрывая мое тело поцелуями, тем больше желание превращалось в сильнейшую потребность. Мешавшая мне прежде неловкость за прошлую ночь испарилась без следа. От каждого прикосновения я вздрагивала, как от электрического разряда, впиваясь ногтями в спину Фила.

– Я хочу тебя, – шептала я, закрыв глаза.

Мы совершенно потеряли контроль над собой, отдавшись сумасшедшей страсти.

– Только не останавливайся, – умоляла я Фила, покусывая его мочку.

Но он и не собирался останавливаться. Мы двигались в унисон, растворяясь в бурном водовороте чувств.

 

Глава 14

Я проснулась раньше Фила и почему-то вспомнила время после окончания школы. Поступить в институт на бюджетное отделение мне не удалось, а за платное не было денег. Да и откуда у меня могли быть знания?.. Когда мама была жива, я только и занималась тем, что защищала ее от пьяного отчима, а он в отместку мог разорвать мои тетрадки, учебники или просто выкинуть портфель с балкона. После смерти мамы мне приходилось много работать, чтобы элементарно себя прокормить. Поэтому у меня совершенно не было времени на учебу, и о высшем образовании я могла только мечтать. Но я прекрасно понимала, что если я хочу в этой жизни чего-то добиться, то оно мне просто необходимо.

Помню, как меня взяли в одну солидную фирму курьером, а проще говоря, девочкой на побегушках. Я моталась с одного конца города на другой, развозила корреспонденцию, постоянно сидела в офисах, ожидая, когда какие-то начальники поставят подписи, и вновь везла бумаги в другие организации.

Никогда не забуду тот день, когда мне вручили запечатанный пакет и велели отвезти его одному очень важному господину в Барвиху. Выйдя из маршрутки, я прошла довольно приличное расстояние пешком и подошла к воротам роскошного дома. Прислуга впустила меня в дом и вызвала хозяина, солидного мужчину в годах. Я отдала ему пакет, а он попросил меня набраться терпения и подождать, пока он просмотрит и подпишет документы. Хозяин ушел в кабинет, а меня домработница усадила на террасе, предложив жасминного чая.

До сих пор помню, какое блаженство я испытывала, сидя на этой террасе, ведь я никогда не бывала в подобных домах и роскошь видела только на экране телевизора. И вот теперь она была прямо передо мной. Я смотрела, открыв рот, на аккуратно подстриженные газоны и цветы, декоративные растения и пруд с самыми настоящими лебедями и думала о том, что в этом мире существует совсем другая жизнь. Жизнь, где есть богатые дома с прислугой, дворецкими и поварами... Жизнь, где ты можешь позволить себе дорогую одежду, бриллианты, шикарные автомобили, клубы и рестораны.

Я всегда любила наблюдать за ухоженными и хорошо одетыми девушками. И пусть за их спинами завистливо шепчутся, что они содержанки и добиваются всего в жизни сомнительным способом, но тем не менее они выглядят на все сто, многое могут себе позволить и вызывают зависть у большинства окружающих их девушек.

Эх, где-то там, в другом измерении, девушки покупают дорогие сумки, шубы и украшения. Они тусуются в престижных клубах с целью заполучить денежный мешок...

В глубине души мы все мечтаем о принцах, а выходим замуж черт знает за кого. Почему мы так быстро сдаемся? Потому что боимся провести всю жизнь в бесцельных поисках и в результате остаться в одиночестве. На нас давит общественное мнение, нам страшно однажды услышать: «Если ты такая хорошая, то почему до сих пор не замужем? Никто не берет?»

Вот зачем моя мать вышла замуж за отчима? Неужели она никогда не мечтала о принце? Наверное, она просто боялась остаться одна?

О ком мечтала я? О человеке, который бы совершенствовался, делал карьеру, зарабатывал деньги. В общем, не сидел на заднице и не жаловался, что у него ничего не получается, а имел желание чего-то добиться. Мне не интересны слюнтяи и бездельники. У настоящего мужчины должны быть мозги и цель, которую он стремится достичь.

Сидя на террасе, я думала о том, что у меня появилась редкая возможность помечтать о богатой жизни. В такой роскошной обстановке просто невозможно было не мечтать. Увидев большого пушистого персидского кота, оказавшегося добрым и ласковым, я посадила его к себе на колени и стала представлять себя хозяйкой этого дома.

– Эй, дворецкий, а ну-ка налей мне виски со льдом и укрой меня пледом! И скажи повару, пусть приготовит мне дикую утку. Да, у богатых свои причуды. Так вот, на ужин хочу именно утку! Где взять? Бери ружье и иди на охоту!!! – командовала я незримой прислугой.

– Вы хотите виски со льдом и утку?

Оглянувшись, я чуть было не свалилась со стула – сзади стоял хозяин дома и с любопытством смотрел на меня.

– Извините, – подскочила я, не выпуская кота из рук.

– Так вы не ответили на мой вопрос? Как там насчет дикой утки и виски со льдом?

– Да я просто так фантазировала... – постаралась я уйти от ответа.

– Мне ничего не стоит воплотить ваши фантазии в жизнь.

– Ой, мне как-то неудобно...

– Неудобно надевать штаны через голову, а виски со льдом и утка – это пустяки. Моя семья ночует в городе, и мне было бы приятно, если бы вы составили мне компанию за ужином.

Вот так в мою жизнь и вошел Петр Леонидович, которого я впоследствии звала просто Петя. В тот вечер я действительно ела безумно вкусную утку, пила виски со льдом и таяла в его объятиях...

В общем, Петр помог поступить мне в престижный институт и стал оплачивать недешевое обучение. Он же разменял квартиру моей матери на большую и в более престижном районе. Купил машину, помог сделать ремонт и по знакомству устроил в солидную фирму. Петя дал мне путевку в жизнь; и я никогда не забуду, что он для меня сделал... А сделал он действительно много. Он не позволил мне быть банальной содержанкой, а заставил развиваться, помог стать личностью.

Он искренне меня любил, но у него была прекрасная семья: жена, две дочери, пятеро внуков и один правнук. Когда мы познакомились, ему было шестьдесят два года... Но выглядел он просто отлично.

Когда по окончании института я получала красный диплом, Петра уже не было. Заболел и сгорел за считанные дни. Жаль, что он не увидел один из самых торжественных моментов моей жизни и не порадовался за меня...

Он научил меня продавать себя не как женщину, а как ценного сотрудника. Петр смог психологически подготовить меня к тому, что на рынке труда я всего лишь товар, который должен продаваться максимально дорого и постоянно увеличиваться в цене. Он также научил меня не бояться конкурентов, брать пример с лучших, никогда никому не завидовать и всегда помнить о том, что в наше время выживает только сильнейший. Именно он привил мне коммуникабельность, целеустремленность, умение убеждать и преодолевать препятствия. Он развил во мне те качества, которые помогают выжить в мире бизнеса и делать карьеру. Петр научил меня всегда «сохранять лицо» и не вступать в выяснение отношений с теми, кто пытается вставить мне палки в колеса или выбить из колеи.

В памяти всплыл наш с Петром Новый год, который мы вместе встречали в Париже... Своим близким Петр сказал, что ему нужно уехать в срочную командировку. Неотложные дела в Париже. Я никогда не говорила с ним о его жене и детях, доверяя его жизненному опыту, такту. Все вопросы, касающиеся его семьи, он решал исключительно сам.

Новогодний Париж – это сказка! Мы гуляли по Елисейским полям и любовались деревьями с гирляндами. Особенный восторг у меня вызвала Триумфальная арка. Она так красиво подсвечена... Фейерверки, петарды, пожелания любви и поцелуи на пронизывающем ветру... В Париже пахнет горячим шоколадом, круассанами и любовью... Наряды от Ив Сен-Лорана, духи от Шанель...

Мы с Петром сидели в безумно дорогом ресторане, ели свежие устрицы, филе лягушачьих лапок, консоме из черных трюфелей с гусиной печенью, сюпрэм из фазана, пили коллекционное вино и наслаждались тортом «полено». А потом стояли у гигантской елки, подсвеченной множеством фонариков, и целовались, словно школьники.

Париж украшают тысячи рождественских елок. Они стоят не только в магазинах и учреждениях, но и у подъездов домов.

Вечером мы катались на катке, расположенном на первом этаже Эйфелевой башни, на высоте в пятьдесят семь метров. Петр плохо держался на коньках, терял равновесие и предпочитал сидеть на лавочке и любоваться моим грациозным скольжением, посылая воздушные поцелуи. Самым приятным было встретить там наших соотечественников и пожелать им счастливого Рождества.

Я была очарована Парижем. Я и представить себе не могла, что на свете может существовать город, в котором собрано все самое прекрасное и все самое лучшее. Здесь сердце бьется быстрее, а душа устремляется в полет. Хочется радоваться жизни, желать всем добра, здесь хочется быть всегда счастливой!

А как великолепен вечерний Париж! В тот Новый год мне казалось, что я влюбилась в Петра. В Париже невозможно не влюбиться, этот город просто создан для любви и радости.

В памяти проплывают прекрасные моменты, когда мы пили настоящее французское шампанское на горе Монмартр, когда ездили в Фонтенбло и любовались дворцом Наполеона. Мы катались на аттракционах в Диснейленде, визжа, как дети, от восторга. И конечно же вновь и вновь гуляли по Елисейским полям.

Я часто задаю себе вопрос, любила ли я когда-нибудь по-настоящему Петра? Скорее, он мне очень нравился, и я испытывала к нему благодарность...

За новую жизнь, за веру, за трепетное отношение и... любовь. За то, что он научил меня не противопоставлять себя служащим в карьере, а просто быть лучше и профессиональнее соперников.

Когда Петра не стало, я не могла открыто прийти к нему на похороны. Я хорошо знала свое место и понимала, что в этот день с ним должна проститься семья. Я просто стояла чуть поодаль и наблюдала за церемонией со скорбью и чувством огромной потери...

Я часто вспоминаю Петра... Да разве о нем можно забыть? Он научил меня быть желанной, оставаясь при этом естественной. Я была не только его любовницей, но и надежным другом. Петр отдавал себе отчет, что он совсем не тот человек, о котором я могу мечтать, но я всегда его ценила и даже боготворила... Я не сделала ни одной попытки увести его из семьи. Я слишком уважала его и все то, что было построено задолго до меня. Неизвестно, как бы повернулась судьба, если бы я не встретила его...

Петру была нужна моя молодость, моя красота, мой кураж, мой восторг и мое тело. Мне были нужны его связи, деньги, его мудрость, любовь и его жизненный опыт.

До сих пор не знаю, знала ли о нашей связи его жена. Вполне возможно, что догадывалась. Видимо, она хорошо понимала, что мужчины по сути своей полигамны. Так заложено природой, что на протяжении жизни ему были нужны разные женщины. Они встречались ему на разном отрезке жизни и вносили в нее особый смысл и яркие краски. Мне кажется, что супруга Петра умела не замечать его увлечения и понимала, что годами отлаженный брак и отношения на стороне – это совсем разные вещи. Да я и не представляла для нее какой-то угрозы, потому что никогда не питала иллюзий относительно того, что Петр бросит семью и начнет вить новое гнездо. Он никогда бы не смог вычеркнуть из своей жизни близкого родного человека.

Для мужчин слово «любовь» может ассоциироваться с сексом, привязанностью, влечением, но не с совместным проживанием. Брак для них – это привычный быт, а в отношении быта женатые мужчины почти все консервативны. Да и привычка – страшная сила. Мужчины не склонны к серьезным переменам в жизни, и если они все же уходят, то это говорит о том, что в семье все разладилось задолго до появления любовницы. Любовницы являются не причиной, а следствием.

Я всегда буду помнить о Петре как о прекрасном и замечательном человеке...