Когда Мустафа вышел из ванной, закутанный по пояс в белоснежное полотенце, он удивленно посмотрел на меня и испуганно спросил:

– Наташа, что опять случилось-то? А почему мой телефон валяется?

– Потому что тебе пришло сообщение и я захотела посмотреть, кто тебе его написал, – вырвалось у меня.

– А тебе кто-нибудь говорил, что очень плохо без разрешения брать чужие мобильные телефоны?

– Говорил, только у меня были кое-какие подозрения, и я должна была сама во всем убедиться.

– Ну что, убедилась?

– Убедилась, – быстро ответила я и с презрением посмотрела на то, как Мустафа поднял с пола свой телефон и проверил, не треснул ли он.

– Цел? – с издевкой спросила я.

– Цел.

– Жаль, а надо было разбить. Все равно кто-нибудь из девушек тебе новый привезет. Стоит только рассказать про временные материальные затруднения. Я вот твои сообщения прочитала, и у меня волосы дыбом встали. Я убедилась, что все мои опасения не беспочвенны. Мустафа, зачем тебе так много девушек, ты их коллекционируешь, что ли?

– Это все просто игра. Флирт.

– А ты понимаешь, что такое флирт? Или ты просто знаешь это русское слово, но так и не понимаешь его смысл? Зря ты флирт с постелью путаешь. – Я посмотрела на Мустафу и, помолчав пару секунд, спросила: – А ты со всеми без презерватива спишь? Я так понимаю, что если мне сейчас на инфекции провериться, то лучше сразу гроб себе заказывать и прощаться с жизнью.

– Я недавно сдавал анализы, у меня все в порядке, – нарушил непродолжительное молчание Мустафа.

– Многие инфекции выявляются не сразу.

– У меня все в порядке, – все так же уверенно произнес Мустафа. – Можешь не переживать.

– Я что, опять должна верить тебе на слово?

– А ты хочешь, чтобы я показал тебе справку?

– Да я уже ничего не хочу. Какая же я дура! Я ведь и в самом деле верила, что у тебя единственная. А у тебя таких единственных – пол-России.

Мустафа сидел, как побитая собака, отводя от меня глаза.

– А ведь эти девушки, стоящие в очереди за лепешками, говорили сущую правду. Знаешь, я ведь для того, чтобы тебе деньги найти, столько дури натворила, взяла на себя чужое преступление. Если я в Россию вернусь, то мне грозит тюрьма. Мне и в этом отеле долго нельзя находиться. Если меня объявят в розыск, то по спискам туристических фирм без особых проблем выйдут на этот отель.

– Ты о чем? – Мустафа, видимо, не понимал, что я имею в виду, и хлопал своими длинными и пушистыми ресницами.

– О том, что, если бы тебя не было в моей жизни, я бы не натворила многих глупостей, на которые решилась. Я бы полюбила обычного русского парня, вышла за него замуж, родила ребенка и прилагала бы все усилия для того, чтобы быть ему хорошей женой.

– Может быть, но была бы ты с ним счастлива?

– Как знать! Но я не думаю, что я была бы с ним такой несчастной, как с тобой. Послушай, а мама у тебя и в самом деле болеет или это все вранье?

– Болеет, – поспешил заверить меня Мустафа. – А ты что, хочешь забрать у меня деньги обратно? Я тебе не могу их отдать. Маме уже сделали операцию, так что все деньги истрачены. У меня больше денег нет.

– Понятно. Только вот дала я тебе эти деньги во имя любви, а теперь получается, что я благотворительностью занялась.

– У меня нет денег. – В глазах Мустафы появился испуг. – Наташа, а я ведь не передумал на тебе жениться.

– Что? – Я подняла голову и посмотрела на Мустафу глазами, полными слез.

Мустафа сел рядом со мной и заботливо вытер их носовым платком.

– Извини, если я сделал тебе больно. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и родила мне детей. Я хочу дом на берегу моря, собственный бизнес. Я все это хочу.

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет. Я говорю серьезно.

– А куда ты денешь целую армию своих любимых девушек?

– Брошу, – не моргнув глазом, ответил мне Мустафа. – Наташа, ты пойми, мне это все для работы нужно было.

– Что значит, для работы? – опешила я.

– Необходимо, чтобы путевки продавались, чтобы девушки сюда ехали и отель не пустовал. Я с этого тоже свой процент получаю.

– А, даже так! Получается, что вся эта любовь – только для пользы дела.

– У меня договоренность с хозяином отеля. В сезон то еще номера продаются, а вот не в сезон – совсем беда. Хорошо, что русские девушки выручают. – Мустафа как-то противно захихикал, а я не выдержала и отвесила ему хорошую пощечину.

– Сволочь ты последняя!

– Я не сволочь. Я никому плохо не делал и никого не хотел обидеть. Это не я виноват, а ваши русские мужики. Я выполняю их работу! Нигде нет такого количества одиноких женщин, как у вас. Наташа, ну ты сама посуди, чем мне еще на курорте заниматься? Ты далеко, вот я немного и потешился.

– Хорошо же ты потешился! Столько девушек обнадежил. Ты только вдумайся, сколько будет разбитых сердец!

– Зато им будет что вспомнить. Уж лучше разбитое сердце, чем сердце, которое никогда не знало любви.

– Ты хочешь сказать, что ты даришь им счастье?

– Дарю.

– Мустафа, благодетель ты наш, да тебе орден дать нужно за спасение наших женщин от гнетущего одиночества! Спасибо сказать тебе нужно за то призрачное и недолгое счастье, которое ты им даешь. Господи, и на черта я с тобой вообще связалась?! Ты умеешь держать женщину в узде. В тебе генетически заложено умение управлять гаремом! Представляю, как ты себя чувствуешь в не курортный сезон, какая тебя мучает ностальгия! Хотя ты гостишь у таких дурочек, как я. У них всегда можно остановиться, поесть, переночевать. Можно за их счет посетить ночные клубы, рестораны и при этом попользоваться истосковавшимся по любви телом. А ведь я и в самом деле хотела выйти за тебя замуж, хотя меня все отговаривали. Правильно мне мать сказала, что у таких, как ты, нет ни стыда, ни совести. Женщина для вас – это просто объект наслаждения, и не более. Пока женщина интересна, она востребована в постели. Если она неинтересна то становится прислужницей. Правильно говорят, что в отношениях с курортным мачо нужно ограничиться только физической близостью. Трахнуться и угомониться. Как же я могла так глупо в тебя влюбиться.

В этот момент Мустафа протянул ко мне руки и взмолился:

– Прости меня, Наташа. Я больше так никогда не буду.

Я залилась истеричным смехом и отодвинулась от Мустафы.

– За что я должна тебя простить? За то, что сегодняшнюю ночь ты провел в объятиях другой? И две ночи до этого? А еще за то, что каждую неделю к тебе приезжает новая девушка? За то, что сегодня ты уже отправил целую кучу сообщений? Как ты только столько имен запоминаешь? И вообще, женщин не путаешь? Тебя за это простить? За это? – Я вскочила с пола и распахнула входную дверь: – А ну, надевай свои вонючие портки и уматывай отсюда!

– Наташа, ты чего? Закрой дверь. Там люди ходят, меня же многие знают. Люди ко мне с уважением относятся: шеф анимации все-таки. А я тут голый в полотенце сижу.

– Мне плевать. Я тебе ясно сказала: натягивай портки и вон отсюда!

Мустафа встал, оттащил меня от двери и с грохотом ее закрыл.

– Прекрати меня позорить! Я сейчас оденусь и уйду.

– Будь другом, сделай это как можно быстрее.

Мустафа мгновенно оделся и, подойдя к двери, произнес с надеждой в голосе:

– Я сегодня ночью к тебе приду.

– Не смей! Только попробуй прийти, я на тебя хозяину отеля пожалуюсь. Тебя уволят, понял?!

– Я люблю тебя, Наташа.

Мустафа попытался сделать еще один шаг к примирению, но я тут же его отвергла:

– Признавайся в любви своим многочисленным девушкам.

– Я имел много девушек, потому что я свободный мужчина. Меня ничего не связывало. Если мы с тобой будем жить вместе, то я не буду гулять.

– Охотно тебе верю!

– Я хочу жить с тобой в доме на берегу моря и заниматься семейным бизнесом. Ты же совсем недавно мечтала о собственном магазинчике.

– Совсем недавно ты и слышать не хотел про семейный бизнес, а хотел в аниматорах до пенсии ходить и девок русских щупать. Мустафа, а ты сейчас передо мной так мягко стелешь, потому что я с деньгами приехала? Я тебе нужна именно поэтому? Ты еще не все из меня вытянул?

– Дурная ты женщина, если ты чувства измеряешь деньгами! – громко крикнул Мустафа и взялся за ручку двери. В этот момент в кармане его брюк послышался сигнал мобильного телефона, извещающий о том, что пришло очередное сообщение.

– О, еще одна девушка прилетела или только идет за билетами, – язвительно заметила я. – Читай быстрее, а то, может, она уже с полными сумками у отеля стоит.

Мустафа злобно посмотрел на меня своими жгучими глазами и произнес:

– Я еще никогда ни одной девушке не разрешал так с собой обращаться и никогда не выслушивал подобное. Но тебе я позволил многое. Если ты будешь со мной жить, то я разобью этот телефон на мелкие куски! Я никогда не позвоню и не пошлю сообщение ни одной девушке!

Как только Мустафа переступил порог, я упала на пол и зарыдала. К тому времени, когда раздался стук в дверь, я уже не рыдала, а лежала на полу в ужасно подавленном состоянии и тупо смотрела в стену. Когда стук повторился, я накинула халат и спросила.

– Кто там?

– Наташа, это я, Татьяна.

Открыв дверь, я через силу улыбнулась:

– Танька, ты уже прилетела?

– Я еще несколько часов назад прилетела, – сказала Татьяна, удивленно глядя на меня. Она подошла и слегка потрясла меня за плечи: – Наташа, что с тобой случилось-то? Ты на себя в зеркало смотрела? Ты так выглядишь...

– Как?

– Будто у тебя умер кто... Тебя Ольга, что ли, нашла или милиция уже ищет? Ну, говори. На тебя смотреть больно. Я тебя еще никогда такой не видела.

Я кинулась к Таньке на шею и заголосила так, будто у меня и в самом деле кто-то умер:

– Таня, пока меня здесь не было, Мустафа по бабам гулял. У него девок полный мобильный телефон!

Через полчаса мы сидели с Татьяной за столиком в баре, и я изливала ей свою душу.

– Да, такого гада еще поискать надо, – покачала головой Танька, когда я закончила свой рассказ. – Ты ради него сделала невозможное, достала эти проклятые деньги, а он с тобой так обошелся.

– Дело даже не в деньгах, дело в том, что этот гад поломал мне всю мою жизнь. Я и сама не понимаю, как мне довелось полюбить такого подлеца.

– И все же нужно у него деньги забрать, – стояла на своем Таня. – Ты их Ольге отдашь, чтобы отвязаться от нее. Объяснишь, что передумала, что у тебя изменились планы. Пусть она другую дуру ищет, которая за деньги в тюрьму сядет. Сейчас безработных много. Может, кто и согласится.

– Да не заберу я у Мустафы деньги, – грустно сказала я.

– Почему?

– Потому что их у него нет. Родственник Мустафы увез деньги в Стамбул: матери-то ведь операцию уже сделали.

– А мне кажется, что врет он все. Нужно у него в комнате обыск сделать и полицией припугнуть. Сказать, что если он не вернет деньги, то ты пойдешь в полицию и расскажешь о его мошенничестве. Я думаю, что он перепугается и, как миленький, деньги отдаст. Пойми, если мы вернем деньги Ольге, то у тебя будет реальный шанс выйти из игры и избежать тюрьмы. Почему ты должна этому подлецу подарить такую сумму?! За какие заслуги?

– Ты хочешь сказать, что про больную мать Мустафа все придумал?

– Конечно придумал. На деньги тебя развел, и все.

– А я думаю, что про мать Мустафа говорил правду. Мать – это святое.

– Да для таких, как Мустафа, вообще ничего святого не существует.

– Денег мне никто не вернет. Он сказал, что все деньги отданы за операцию.

– Пусть Мустафа тебе чек представит, подтверждающий, что он за операцию заплатил, – ни в какую не соглашалась Татьяна. – Кто обманывает по мелочам, тот всегда обманет по-крупному.

– А я все же насчет матери верю. Просто он меня использовал для того, чтобы оплатить ее операцию. Танька, а ты-то как? Халила видела? – При упоминании о банщике я ощутила какую-то неловкость и постаралась не смотреть Таньке в глаза.

– Конечно видела. Он прослезился и расцеловал меня с ног до головы. Я уже сегодня к нему на сеанс массажа сходила. Это была такая дикая страсть... Договорились встретиться на дискотеке. Он расстроился, что я не смогла взять с собой ребенка, но я пообещала ему, что в следующий раз обязательно привезу сына. Наташа, у меня-то все очень хорошо, а вот у тебя, по-моему, не очень. Халил меня ждал, поклялся, что даже не смотрел ни на одну девушку, – рассмеялась Татьяна. – Он верный, любящий. Он тот, о ком я мечтала. Я так счастлива, что ты подбила меня вновь сюда приехать. Наши с ним отношения только окрепнут. Увидев Халила снова, я еще раз убедилась, что у нас с ним все очень серьезно и что я правильно решила расстаться с мужем...

Не успела Таня договорить, как к нашему столику подошел Мустафа и осторожно спросил:

– Не помешаю?

– Это Мустафа... Мой бывший любимый человек... – кивнула я Татьяне. – А это Татьяна, – представила я Мустафе девушку. – Моя подруга.

– Как же ты быстро сумела меня разлюбить? – шутливым тоном спросил меня Мустафа. – А мне казалось, наши чувства прочнее.

Таня почувствовала себя неловко и, заерзав на стуле, поинтересовалась:

– А может, я пойду?

– Сиди, – грозно сказала я ей.

– Ты нам не мешаешь, – согласился со мной Мустафа и обратился к Татьяне: – Таня, скажи, русские мужики до свадьбы гуляют?

– Если любят, то уже не гуляют. А многие и до свадьбы гуляют, и после нее.

– Мустафа – один из них, – моментально поддержала я свою подругу. – У таких, как он, разгульная жизнь продолжается до глубокой старости.

– Это неправда, – тут же возразил Мустафа и взял меня за руку. – Наташа, выходи за меня замуж, сразу, как только моя мама начнет чувствовать себя лучше. Мне очень хочется, чтобы она присутствовала у нас на свадьбе.

– Надо же, он сделал тебе предложение, – романтично произнесла Татьяна и посмотрела на Мустафу уже более благосклонно.

– Не обращай внимания – у него это стало привычкой. Сегодня ночью он был с другой, – махнула я рукой. – Его хлебом не корми, дай только нашим девушкам навешать лапши на уши.

– Ты не права. Ты первая, кому я предложил подобное, – пылко произнес Мустафа и, встав со своего места, пошел прочь.

Таня долго не сводила с него глаз, а ее улыбка меня хоть немного, но успокоила.

– Наташка, а ведь он и в самом деле красив, как бог. Такой очаровашка! Я прекрасно понимаю, почему ты голову потеряла. Знаешь, а мне кажется, он тебя любит.

– Ой, Таня, не смеши.

– Я серьезно тебе говорю, – попыталась убедить меня подруга и отодвинула от себя пустой стакан из-под колы. – Даже если он с другими девушками и гулял, то любит он только тебя. Это же видно. Мне кажется, он вполне искренен.

– Совсем недавно ты рассуждала совершенно по другому. Вот, значит, как на тебя подействовало его обаяние. – Я наклонилась к Татьяне и прошептала: – Таня, я с ним без презерватива спала, понимаешь? Как только мы начали встречаться, я все меры предосторожности соблюдала, хотя он изначально и был против. А когда я поверила в то, что я у него одна-единственная, то потеряла всякую бдительность. Я как об этом подумаю, так меня всю трясти начинает. Я же ему доверилась. Мне даже страшно подумать о том, что надо будет сдавать анализы.

– А он-то сам когда в последний раз проверялся?

– Говорит, что недавно, что он чистый. Да откуда ему знать?

– Подожди, не впадай сразу в панику. Вдруг пронесет.

– Я как-то не привыкла полагаться на случай.

Татьяна вдруг покраснела, вздохнула и как-то обреченно произнесла:

– Что-то мне выпить хочется. Тебе взять что-нибудь?

– Возьми.

– Что именно?

– То же, что и себе.

Она пошла к бару, а я поискала глазами Мустафу. Он разговаривал с одним из аниматоров и время от времени смотрел на меня. Одна из проходящих мимо девушек буквально повисла у него на шее и стала что-то жарко шептать ему на ухо. Мустафа поспешил отделаться от назойливой знакомой и виновато посмотрел на меня.

– Знаешь, мы вот всегда осуждаем то, как ведут себя на курорте пьяные русские мужики, но ведь поведение некоторых наших девиц – это тоже отдельная тема. Приезжают сюда только для того, чтобы какому-нибудь турку отдаться – все равно кому, разницы нет. Смотреть противно! Как можно вешаться на шею к человеку, с которым у тебя нет никаких серьезных отношений, – осуждающе сказала я вернувшейся за столик Татьяне, которая принесла две порции виски.

– Мне сделали виски с колой. У них содовой нет.

– У них никогда ничего нет.

– Ты про ту девушку, которая сейчас вешалась на Мустафу?

– А ты ее видела?

– Видела. Я думала, она Мустафе прямо при всех начнет штаны расстегивать. Это уже ни в какие ворота не лезет. Некоторые девушки не дают туркам проходу. Оно и понятно: все включено. Алкогольные коктейли в твоем распоряжении до двух часов ночи. Пей – не хочу. Вот они по-быстренькому шары зальют и идут смело в бой. Да ну их! – махнула рукой Татьяна.

– Если бы ты слышала, как сегодня девицы на пляже о своих ночных подвигах рассказывали, у тебя просто уши в трубочку свернулись бы. Вся очередь должна была слушать их рассказ о египтянах, имеющих наших девок прямо на стройке в Хургаде.

– На какой стройке? – захлопала ресницами Татьяна.

– На обыкновенной, – ответила я. – Ты себе это не можешь представить, потому что никогда не была в Хургаде. А ведь она вся строится. Там стройка на стройке. И вот если ни у девушки, ни у араба нет денег, то он приглашает ее прямо на стройку. Романтика! Наши девицы ничего не боятся. Когда я была в Хургаде, то поймала себя на мысли, что за территорию отеля вообще лучше не выходить: слишком много грязи и нищеты. Чуть с центральной улицы свернешь, сразу попадаешь в трущобы. Мне в отеле один араб не давал покоя – все звал к себе на квартиру в район «Макдоналдса». Я на квартиру не поехала, страшно как-то. Кажется, все, поедешь – и никто концов не найдет. А некоторые девушки из отеля ездили, не боялись. А тут стройка. Я как услышала рассказ этих девушек, так мне не по себе стало.

– Ладно, давай выпьем за встречу на родной земле. Мы с тобой уже тут прижились, – хихикнула Татьяна и покраснела еще больше.

– Таня, что с тобой?

– Наташа, я ведь тоже с Халилом без презерватива спала, – задумчиво произнесла моя подруга. – Сама не знаю, как такое получилось. И в прошлую мою поездку, и в эту. После того как ты мне о своих подозрениях рассказала, я тоже испугалась. У меня даже кровь в голову ударила.

– Блин, Танька, какие же мы с тобой дуры! Об осторожности абсолютно забыли. Ведь мужчины, которых мы выбрали, относятся к группе риска. Они же работают на курорте. Тут каждый день столько соблазнов, что вряд ли кто-то сможет устоять.

– Наташа, ты пойми меня правильно. Я, когда первый раз на этот курорт прилетела, была замужней женщиной. Я ведь сюда приехала отдыхать и спать ни с кем не собиралась. У меня тогда даже мыслей таких не было. Именно поэтому я и не брала с собой презервативы. Хоть и говорят, что их всегда в сумке держать нужно на всякий пожарный случай, но это не про меня, – возбужденно заговорила Татьяна. – Я своему мужу ни разу в жизни не изменила, да и не собиралась. Я ведь приехала сюда просто отключиться: солнце, море, легкий ветерок... На работе пахала, как лошадь, в две смены: все в дом тащила. Муж, конечно, у меня тоже работал, я ничего плохого про него не скажу. Он не лодырь, только особо не перетруждался, жалел себя, любимого. Муж все выходные на диване лежит, а я на нескольких работах пашу. От его заработка ни жарко ни холодно. Он сказал, что больше заработать не может – и все тут. Не убивать же его. Я раньше ему всегда говорила, что если бы хотел, то мог зарабатывать больше. Муж обижался, я и перестала его попрекать. Он мне заявил, что звезд с неба не хватает, что на хлеб и масло деньги есть, а больше не нужно. А я всегда понимала, что на хлебе с маслом далеко не уедешь, поэтому себя никогда не жалела, убивалась как проклятая и в выходные, и будни. Конечно, боялась, что здоровье подорву, потому что понимала, какая на мне ответственность лежит. Я же три семьи тащила. Свою, своих родителей и родителей мужа. И вот, впервые в жизни, мой муж преподнес мне подарок: собственноручно заработал на поездку в Турцию. Поэтому о каких презервативах может быть речь? Сюда на отдых летела затюканная бытом и жизнью женщина, которая ни о каком сексе даже и не помышляла. Мне хотелось добраться до моря, упасть на лежак, слушать шум волн и ни о чем не думать. – Татьяна отпила виски с колой и продолжила: – Не люблю виски с колой. Прямо бормотуха какая-то!

– Тут всегда так разбавляют. Да и напитки здесь все поддельные, самопальные. Уровень сервиса заметно упал. Обидно, конечно, когда ты приезжаешь на курорт, платишь немалые деньги и хочешь почувствовать себя человеком, а чувствуешь бесправным быдлом, которому подают бормотуху в плохо вымытых стаканах. Тут одна женщина так вчера ругалась! Она заказала колу. Ей принесли стакан, а там остатки айрана плавают. Это уже ни в какие ворота не лезет. Другой мужчина поднял скандал, потому что прямо на его глазах сок водой из-под крана разбавляли. А самое главное, что никто из обслуживающего персонала даже не извинился. Да уж, сервис в Турции с каждым годом ухудшается просто катастрофически, только цены растут. Если так и дальше будет, то наши сюда просто прекратят приезжать. Пусть в Европе подороже, но зато ты чувствуешь себя человеком, к которому относятся с почтением и уважением. – Я замолчала и посмотрела на Таньку. – Таня, извини, что перебила.

– Да ничего страшного. – Танька заглянула через мое плечо и сказала: – В конце бара Мустафа сидит, кофе пьет с ребятами из анимации. Девки табунами вокруг столика ходят, чуть ли не на колени ему садятся, но он на них внимания не обращает, все сюда смотрит.

– Пусть смотрит, только бы глаза не сломал. Таня, ну ты не договорила.

– А что договаривать? Как я до такой жизни докатилась? – улыбнулась Татьяна.

– До какой жизни?

– Что никогда в жизни не изменяла своему мужу, а приехала в Турцию и отдалась первому попавшемуся турку-массажисту прямо в массажной комнате на массажном столе. Да еще и без памяти влюбилась, как девочка. – Татьяна замолчала и вновь занервничала: – Понимаешь, я же, когда на массаж шла, даже подумать не могла о том, что вместо обычного сеанса меня ожидает самый что ни на есть секс-массаж. И причем я ведь Халила сама захотела. Что-то на меня такое необъяснимое накатило – и все. Может, он на какие точки нажал? Со мной никогда раньше ничего подобного не случалось. Халил сам не ожидал. Он вначале даже растерялся немного как-то, но меня уже было не остановить. О каких там презервативах могла идти речь? Мне в эту минуту было как-то не до этого. Да и Халила я застала в полной растерянности. По идее, Халил должен был об этом позаботиться, тем более у него, возможно, это с клиентками не в первый раз, и он должен понимать все нежелательные последствия случайного секса. У меня-то такое первый раз в жизни! Но ты знаешь, его в этой ситуации тоже оправдать можно. Он просто потерял голову. Мы оба ее потеряли. Нас обуревала такая неописуемая страсть, что просто не передать словами. А потом мы постоянно занимались любовью без всякой защиты. Какой смысл предохраняться, если у нас уже это произошло без всякого предохранения? Вот и сегодня мы тоже позабыли о правилах безопасного секса. Наташа, как и любая женщина, я в глубине души верю, что я у него одна-единственная, но после того, как ты просмотрела телефон Мустафы, что-то мне на душе как-то нехорошо стало. Наташа, как ты думаешь, персонал, который здесь работает, должен хоть какие-то анализы сдавать?

– По идее – да. Должны же у работников быть какие-то медицинские книжки. Ладно, Таня, давай не будем думать о плохом. Будем надеяться, что все обойдется.

– А как они сами-то не боятся?

Я пожала плечами.

– У них что, чувство страха отсутствует? Или у турок такой иммунитет, что их ничем не проберешь?

– Да обычный у них иммунитет, просто я слышала, что они выбирают, с кем спать. Девочкам, которые на всех вешаются, они культурно отказывают, ссылаясь на то, что им не хочется секса, что у них нет настроения, что им это не нужно и так далее. Обычно они предпочитают женщин замужних и с детьми. От таких мало вероятности что-то подцепить. Да и докучать своей любовью они потом вряд ли будут, ведь у них же семьи.

– Ты думаешь, что Халил стал со мной встречаться оттого, что я замужем? Но ведь он в тот момент даже понятия не имел – замужем я или нет. Он вообще обо мне ничего не знал.

– Я не имею в виду тебя лично. Я всего лишь делаю общие выводы.

Допив свою порцию виски, Таня подперла голову руками и с интересом спросила:

– Наташа, а что было бы, если бы ты его телефон не просмотрела?

– Я бы ничего не знала.

– Скажи, а ведь лучше ничего не знать? Лучше ходить в розовых очках?

– Сама не знаю. Я просто не была готова к тому, что увидела в телефоне. Наверное, лучше сразу снять розовые очки и посмотреть на любимого человека реальным взглядом. Намного больнее это делать через годы заблуждений.

– Знаешь, я сегодня тоже ночью у Халила телефон просмотрю. Выведу эту гадину на чистую воду.

– Таня, зачем тебе это надо? Только нервы трепать. Если ты веришь в свою сказку, то верь. Разбить ее ты всегда успеешь. А знаешь, как без этой сказки жить тяжело? Какая пустота и боль в душе... Волком выть хочется.

– Ты же сама только что сказала, что лучше розовые очки снять сразу.

– Ой, Танюха, не трави душу. Я уже сама не знаю, что плохо, а что хорошо.

– Да, в твоей ситуации все вообще скверно. Вот если бы этот гад тебе деньги вернул, то можно было бы спокойно уехать на родину.

– Да нет уже никаких денег.

– Будут. Пусть носом землю роет, а пятнашку возвращает. По теткам пусть своим наберет. Тебе же нужно домой возвращаться! – ударила кулаком по столу Татьяна, встала, с грохотом отодвинув свой стул, и посмотрела на Мустафу.

– Таня, ты куда?

Но Таня уже не ответила на мой вопрос. Она пошла в направлении столика, за которым сидел Мустафа...