Остановив первый попавшийся автомобиль, я назвала свой домашний адрес и столкнулась с подозрительным взглядом водителя.

– Извините, но у вас такой вид, что в машину сажать страшно, – честно признался водитель и хотел было уехать, но Владка назвала двойную цену и попросила умоляюще:

– Отвезите! Деньгами не обидим. Нам очень срочно надо.

– Садитесь, – буркнул водитель и посмотрел на мои руки. – А это что? Кровь, что ли?

– Это я руки в краске выпачкала. Я ремонтными работами занимаюсь. Крашу, белю и все такое.

– Так я тебе и поверил… – буркнул водитель и тут же добавил: – Смотри сиденье мне не испачкай. Аккуратнее! Я только недавно салон чистил.

Как только машина тронулась, Владка взяла меня за руку и шепотом спросила:

– Ты как?

– Зачем спрашиваешь, сама знаешь.

– Главное, живы остались.

– А как мы будем жить после всего этого?

– Вот так и будем. Как Андрюха твой живет, так и мы будем.

– А Андрюха здесь при чем?

– При том, что он же существует без памяти. Нормально живет. Так и мы: просто этот отрезок из памяти сотрем, словно ластиком, и все. Представь, что мы тоже лишились памяти.

– Так Андрюха ее по-настоящему потерял…

– А мы ее сами себе сотрем.

Нашу беседу нарушил водитель. Деликатно кашлянув, он посмотрел в зеркало заднего вида и спросил:

– Девчонки, а почем нынче ваши услуги?

– Какие услуги? – не поняли мы.

– Вы же проститутки. Просто хотелось бы узнать, сколько сейчас подобные услуги стоят. Нет, вы не подумайте ничего плохого. Мне лично ничего не нужно. Всего лишь обычное любопытство гложет. Я вижу, у вас неприятности? То ли с сутенером сцепились, то ли клиенты грубые попались? Так почём же вы, девочки?

– Крути баранку и не задавай лишних вопросов, – процедила я сквозь зубы. – В противном случае ты не только денег не получишь, но и проблемы наживешь…

Не успела я договорить, как Владка схватила свою сумку и вдарила ею водителя по затылку. Водитель чуть было не потерял управление, но тут же опомнился и, прокричав, чтобы мы не отвлекали его от дороги, принялся вести машину молча. Вскоре машина остановилась у моего подъезда.

Мы, приняв душ, сидели у меня на кухне в белоснежных махровых халатах, пили шампанское, чтобы хоть как-то нивелировать пережитый ужас, и думали каждая о своем.

– А Андрей где? – поинтересовалась бледная, как смерть, Владка.

– Спит. Где он может еще быть? Уже светать скоро будет. Самый сон.

– Юлька, ты меня извини за то, что все так вышло…

– А ты-то тут при чем? Ты ни в чем не виновата.

– Это же ведь я уговорила тебя сесть в этот злополучный джип.

– Да ладно тебе! У меня своя голова есть на плечах, – горько заметила я, глотнула шампанское и, с трудом сдерживая слезы, спросила: – Влада, а как жить после изнасилования? Как продолжать жить дальше, ведь эти воспоминания постоянно будут давить и мучить?

– Время лечит.

– Время лечит, но ведь раны долго будут кровоточить. Я вот никогда не задумывалась, как люди живут после насилия. Как они спят ночью, ходят по улицам, дышат? – задумчиво произнесла я.

– Точно так же, как и до насилия.

– Не скажи. У женщин в корне меняется отношение к мужскому полу. Трудно не только женщине, пережившей насилие, но и мужчине, который находится рядом с ней. Получается такой вот паровозик из пострадавших. Одна мразь может сделать несчастными сразу многих людей. Я слышала про центры реабилитации для переживших насилие.

– Да ничего путного в этих центрах нет, – махнула рукой Владка. – Что в них хорошего? Очередная выкачка денег. Да кому на этом свете интересно, что с тобой происходит и уж тем более с твоей душой? Каждый сам за себя. Человек человеку – волк. Тем более в нашем государстве изнасилованная женщина ни за что не пойдет ни в какой реабилитационный центр. Она попытается скрыть то, что с ней произошло. Надо забыть всё, и дело с концом. Люди жестоки! У нас вообще сочувствовать и сострадать не приучены. Скорее, наоборот, только радуются чужим неудачам и горю. А что касается изнасилования, то у всех на этот счет заготовлена банальная фраза: «Сама виновата». Женщины порой обращаются в милицию по поводу изнасилования, а наши доблестные стражи порядка вместо того, чтобы искать виноватых, обвиняют в случившемся самих женщин.

– Мне кажется, что в таких случаях нужно обращаться к психологу. Он поможет.

– Нужно учиться самой справляться со своими проблемами, – отрезала Владка. – Ни один психолог не может сделать тебя сильной и счастливой. Только ты сама! Я хорошо понимаю женщин, которые не обращаются в милицию.

– И в чем же они правы? Ты считаешь, что зло не должно быть наказано?

– Увы, мы живем в таком несовершенном мире, часто зло побеждает добро, – грустно заметила Влада. – Ну ты только сама представь: для того чтобы наказать насильника, нужно прийти в дежурную часть, написать заявление, получить талон-уведомление. После этого потребуется на все той же скорости нестись к врачу, снимать побои, сдавать анализы. При этом требуется как-то объяснить стражам порядка, почему ты согласилась провести с незнакомым человеком вечер, села к нему в машину, – подавленно сказала подруга. – Знаешь, если бы в этой сауне не было такого скопища мужиков, а было бы их только двое и они были бы более адекватные, то можно было бы сослаться на месячные, беременность, какое-нибудь венерическое заболевание или даже СПИД. Говорят, на насильников это действует. Юлька, что произошло, – уже произошло и не вернешь. Нужно свыкнуться с этим и жить дальше. Займись аутотренингом. Это хорошо помогает, и ты перестанешь испытывать чувство вины. Никто не отрицает – будут терзания, но все же нужно учиться с ними справляться. Изнасилование – это не повод, чтобы хоронить себя заживо. Оно не может лишить нас женского счастья. Юлька, ну влипли мы, что поделаешь? Зато живые остались, понимаешь, живые?! Это сейчас ты еще плохо оцениваешь ситуацию, но скоро поймешь, из какого ада тебе довелось вырваться. – Владка замолчала, и в воздухе повисла продолжительная пауза. Через полминуты она ее нарушила: – Юлька, а тебя много мужиков насиловало?

– Один, – выдавила я из себя.

– Ой, а я-то думала… – облегченно вздохнула Владка.

– А что ты думала? – прищурилась я.

– Думала, что тебе досталось намного больше.

– А по-твоему, один насильник – это полная ерунда?! – с вызовом подняла я брови. – Меня, между прочим, никто и никогда силой не брал. Я привыкла все по обоюдному желанию делать.

– Но ведь твой насильник уже наказан! Эти подонки убиты.

– Своего насильника я сама наказала. До чего это жуткое чувство, когда какая-то пьяная, но сильная дрянь на тебя наваливается и с чудовищной болью и силой разводит твои ноги. Это так тяжело – чувствовать беспомощность, страх и отчаяние. Я никогда в жизни даже подумать не могла, что секс может быть гадким, мерзким, кошмарным. До темноты в глазах, до крайнего отвращения и брезгливости. Я кусала губы до крови от своей беспомощности. А в тот момент, когда я изо всех сил хватила зубами насильника за руку, он вскрикнул и с такой силой и злостью дал мне по голове, что я просто чудом не потеряла сознание. Знаешь, на тот момент показалось, что как минимум сотрясение мозга мне точно обеспечено! – Я говорила возбужденно и чувствовала, как дрожу. – Так вот, уже в полусознательном состоянии я все же смогла дотянуться до пивной бутылки и что было силы врезать по башке насильнику.

– Ты это сделала? – от удивления Владка зажала рот ладонью.

– А что я, по-твоему, должна была предпринять? Лежать и ждать, когда он сделает свое дело и придет следующий?!

– Ну, ты даешь… – только и смогла произнести Владка.

– Я не знаю, умер он или нет. Я пробила ему голову. Было слишком много крови. Он закатил глаза и навалился на меня всем телом. Как только вылезла из-под этого жирного борова, я услышала, что ему на помощь идет второй. Я проделала с ним то же самое.

– Ты что, его тоже замочила?

– Я не знаю, – честно призналась я. – Я ударила его «розочкой», и он повалился на пол.

– А если бы зашел третий?

– Проделала бы то же самое, – не раздумывая, ответила я.

– Юля, но ведь ты так рисковала… А если бы в сауну не ворвались киллеры, если бы мы не попали в бандитские разборки?! Что тогда? Тебя бы за такое убили, да и меня следом за тобой тоже.

– А что я должна была, по-твоему, делать? – опешила я. – Лежать и получать удовольствие?

– Да ты только подумай, что бы могло быть… – схватилась за голову Владка.

– Да я даже париться по этому поводу не хочу. Самое страшное уже позади. И хоть этих козлов уже пришили, меня греет мысль, что я им отомстила. Я наказала их! Я чувствую восторг, потому что с этими гадами своими собственными руками расправилась. Я вот только одного не пойму: почему киллер меня в живых оставил?

– А как это было?

– Он уже навел на меня автомат, а потом вдруг пожалел.

– А он тебе что-нибудь говорил?

– Сказал, что если он пожалеет о том, что меня в живых оставил, то найдет и все равно убьет.

– Это он тебе для острастки сказал. Ты же прекрасно понимаешь, что уж он-то тебя никак не найдет. Тем более, скорее всего, его уже самого в живых нет.

– Почему?

– Да потому, что обычно так всегда бывает. Киллеров сразу же убирают, – уточнила моя подруга. – Сама посуди, кому нужны лишние свидетели? По-моему, мы попали в сауну, в которой парились члены преступной группировки, – принялась рассуждать Влада. – Это понятно по их поведению, речам и даже жлобству. Беспредельщики, отморозки и похотливые самцы – вот кто они такие. Они собрались день рождения справлять, а кто-то про это узнал. Скорее всего, какая-нибудь конкурирующая криминальная группировка, которая с ними рынки сбыта или еще что-нибудь не поделила. Вот и наняли киллеров, чтобы они всех посетителей бани изрешетили за пару минут. Как правило, после этого киллеров тоже убирают. Возможно, их уже нашли где-нибудь в машине с простреленными затылками.

– За что? Ведь убийцы думают, что они всех уложили. Они уверены, что в живых никого нет. А тот, который меня пожалел, вряд ли своему напарнику про меня сказал. Быть может, он понял, что я здесь просто случайный человек и никакого отношения к этим людям не имею. А может, на него повлияли мои слова, что я сама двоих положила? Еще я сказала, что у меня маленький сын…

– Он просто тебя пожалел. Видимо, проснулись в нем какие-то человеческие чувства. Как правило, свидетелей всегда убирают, и совсем не важно, имеешь ты отношение к этим людям или нет. Так что мы с тобой родились в рубашке. Убийца тебя действительно пожалел. Это очень редкий случай. Обычно убивают всех подряд, не разбирая, кто есть кто.

Влада замолчала и стала медленно смаковать шампанское, я тоже взяла свой бокал.

– А ты как жива осталась?

– Меня Степан в бассейн повел. Короче, мы занялись там любовью.

– Чем? – переспросила я Владу.

– Трахом, – пояснила Владка.

– Так ты не путай, пожалуйста.

– Да сейчас все так перепуталось…

– Трах и любовь совсем разные вещи. Трах вообще к любви никакого отношения не имеет.

– Да ты знаешь, я особенно не сопротивлялась. Какой смысл? Бутылками я никого по голове не била.

– Еще скажи, что ты расслабилась и получила удовольствие, – язвительно заметила я.

– Этого я сказать не могу.

– А если бы за Степаном зашел следующий, ты бы тоже не сопротивлялась?

– Пойми, сопротивляться бесполезно. Я пыталась его уговорить.

– Это как?

– Несла всякий бред, мол, он мне очень сильно понравился и у меня ни с кем никогда не было такого безумного секса. В общем, порола всякую чушь, только бы он не пустил меня на «круг». Знаешь, ведь даже в такой ситуации мужики внушаемы, как дети, и иногда этот прием срабатывает. Уж лучше побыть с одним мужиком, чем с десятком.

– И он повелся?

– Мне кажется, на него это произвело определенное впечатление. Сначала он твердил, что я вру, а потом очень даже увлекся и пообещал, что этой ночью я буду только с ним. Правда, я толком не поняла, он это серьезно сказал или сболтнул в экстазе. В любом случае, это не имеет уже никакого значения. А когда послышались выстрелы, – вспомнив об этом страшном мгновении, Влада чуть не заплакала, – мы были уже в бассейне. Степан сразу сообразил, в чем дело, заставил меня набрать побольше воздуха в легкие и вместе со мной нырнул под воду. Я даже не знаю, как долго мы просидели под водой. Мне начинало казаться, что целую вечность. Я уже хотела вынырнуть, для того чтобы глотнуть воздуха, но Степан крепко держал меня за голову и не давал мне этого сделать. А когда мы все же вылезли из бассейна, уже было тихо.

– Теперь нужно постараться забыть это, как страшный сон. Сегодня же выкини сим-карту из своего телефона и купи себе новую, – посоветовала я.

– Конечно. Еще не хватало, чтобы он мне звонил, и я бы ему алиби обеспечивала. Пусть сам выкручивается, как хочет. – В подтверждение этих слов Владка потянулась за своей сумкой, достала мобильный, вытащила из него сим-карту и выкинула ее в мусорное ведро. – Кому надо, тот на домашний позвонит, – быстро проговорила она и сунула мобильник в сумочку.

Я закрыла лицо руками и сквозь слезы услышала Владкин обеспокоенный голос:

– Юлька, ты что?

– Влад, как ты думаешь, а в эту сауну уже менты нагрянули?

– Конечно, можешь не сомневаться, – не раздумывая, ответила Влада. – Куда без них? А почему ты спрашиваешь? Нас все равно никто не найдет. Степан уже, наверное, сотню раз пожалел, что нас отпустил, и рассказал о нашем существовании милиции или браткам. Но нас фиг найдут.

– А ты в этом уверена?

– Конечно. А как отыщут, если про нас никто ничего не знает? Юлька, говори прямо: чего ты боишься? – в упор спросила подруга.

Я тяжело вздохнула:

– Понимаешь, я же двоих порешила. Может быть, даже до смерти, но уж покалечила это точно, пока их свинцом не прошили.

– Юль, а к чему ты это все говоришь?

– К тому, что экспертиза может запросто установить причину и время смерти. Ты только представь, что будет, если этот Степан узнает, что двое его друзей-товарищей погибли еще до перестрелки?

– Да какое это теперь имеет значение? – пожала плечами подруга. – Даже если бы ты их бутылкой не отоварила, их бы все равно прикончили. Ты просто ускорила необратимый процесс. Отмучились, сердешные, раньше. – Юлька притворно вздохнула. – Не думай о плохом. Понимаешь, мы выбрались живыми, и это самое главное!

Тут я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и, повернувшись, увидела в дверном проеме угрюмого Андрея.