Я быстро наклонилась, чтобы спрятать смущение. Трансвестит показался мне до боли знакомым. Несмотря на накладные ресницы и всяческие ухищрения, я признала в этой расфуфыренной даме, кого бы вы думали? Богдана! Того самого Богдана, с которым я познакомилась вчера в ресторане. Он еще пообещал познакомить меня с американским доктором.

«Боже мой, что с мужиками делается! Их и так мало…» – подумала я и растерянно пропищала:

– Здрасьте…

Богдан встретился со мной взглядом, смутился, но тут же сделал вид, что меня не узнал. Я приняла заказ и пошла на кухню на ватных ногах. Навстречу мне попался повар, который славился в нашем клубе тем, что был отличным семьянином и просто нормальным мужиком.

– Толя, – кинулась я к нему, – ты-то хоть мне скажи, что с мужиками происходит?

– Ты о чем? – не сразу понял меня Анатолий.

– Как ни познакомишься с мужиком, так обязательно он или гей, или трансвестит, или транссексуал. Ты мне скажи, нормальные мужики без прибабахов еще остались? Или уже все вымерли, как мамонты?!

– Да их полно, – невозмутимо ответил Толя.

– Ну и где они?

– Разумеется, за пределами нашего клуба. Когда постоянно в этих кругах вращаешься, тебе и в самом деле начинает казаться, что весь мир живет только по этим законам. У меня тоже такое было, когда я только на работу вышел. Поначалу всё диким казалось. Сумасшедший дом, честное слово! А затем ничего, прошло. Ко всему привыкаешь. – Толя дружелюбно улыбнулся. – Я нормальный.

– И тебе не хочется надеть женский прикид, намазать губы яркой помадой? – язвительно спросила я.

– Нет, – без тени сомнения ответил он.

– Тебе нравится быть мужиком?

– Я горжусь этим.

– Что-то ты совсем от жизни отстал. Не хочешь идти в ногу со временем.

– Вот такой я немодный, – рассмеялся Анатолий.

– Значит, скоро тебя занесут в Красную книгу как вымирающий вид. Представь, в книге будет твоя фотография, а под ней подпись: «Редкий вымирающий вид: настоящий мужик. Охота и отлов запрещены. Осталось всего несколько особей. Охраняется государством». Послушай, а какого черта ты здесь тогда работаешь?

– Такого же, как и ты. Семью нужно кормить. А что ты вздернутая такая?

– Сама не пойму. То ли я от этого клуба устала, то ли от этой непонятной жизни.

– Ты что, в клубе знакомишься? Это запрещено.

– Да не нужны мне эти клубные мужики. Просто вчера в ресторане познакомилась с одним приличным мужчиной. Такой добрый, душевный и понимающий. Одним словом, он произвел на меня самое положительное впечатление. Оставил визитку. Он помощник управляющего. Пообещал хорошего доктора Андрюхе найти.

– И что?

– Да ничего особенного. Не считая того, что он сегодня в женских шмотках в наш клуб заявился.

– Бывает, – улыбнулся Толя.

– Обидно.

– Тебе-то за что обидно? У тебя муж есть.

– Да моя подруга закадрить его хотела. Уж больно он ей понравился.

– А он-то на тебя как отреагировал?

– Сделал вид, что не узнал.

– Смотри, и ты так себя веди, а то если, не дай бог, кто узнает, что ты здесь отношения с кем-то пытаешься выяснить… Тут нужно притворяться глухой и слепой.

– Я это уже поняла.

Толя бросил взгляд на мои руки.

– А что у тебя с руками? Поранилась?

– Овощи резала для салата, ну и вот… – попыталась уйти я от ответа.

– Не говори ерунды. Я же профессиональный повар и знаю, что при резке овощей так руки не порежешь.

– Тогда это просто несчастный случай.

– У тебя неприятности?

– У меня не просто неприятности. У меня настоящая черная полоса в жизни.

Я обслуживала столик Богдана как ни в чем не бывало, делая вид, что его не узнала. Он, в свою очередь, веселился, восторженно хлопал в ладоши и даже вышел из-за столика, чтобы потанцевать, когда выступало шоу трансвеститов. Соответственно, он делал вид, что не знает меня. Я посматривала на него украдкой и думала: интересно, женат ли он и знает ли о подобном увлечении его жена?

То, что давно женат сидящий за соседним столиком известный политик, я даже не сомневалась. По телевизору часто рассказывали о его крепкой и дружной семье, показывали, какой он прекрасный семьянин, чуткий, заботливый муж и замечательный отец. После того как я увидела его в нашем клубе, у меня появились серьезные сомнения относительно безоблачности его семейного счастья. Никогда не поверю, что, увидев своего мужа в женской одежде, супруга радостно закричит:

– Как же ты восхитителен! Как же тебе идут эти трусики в кружавчиках и прозрачный лифчик!

Не поверю… И пусть этот политик не носит женскую одежду, но ведь он приехал именно в наш клуб, да не один, а с так называемой «дамой сердца», которую он угощает самыми дорогими закусками и напитками, нашептывая ей ласковые слова и игриво целуя в ушко.

Представляю, что будет, если жена найдет в доме женские трусики. А уж когда узнает, чьи они… Кошмар! Что тяжелее: знать, что у тебя есть соперница или что твой муж – трансвестит? Конечно, пусть лучше не будет ни того, ни другого, но если выбирать из двух зол, то по мне – пусть лучше будет соперница, чем муж-трансвестит. Даже в голове не укладывается, как можно ходить по магазинам и выбирать белье не только себе, но и своему любимому мужу? Редко когда реакция женщины может быть положительной. Чаще всего происходит самое настоящее отторжение. Здесь, в баре, я общалась с женщиной, у которой муж трансвестит, так вот, она говорит, что лучше узнать горькую правду из уст самого мужа, чем обнаружить его увлечение самой.

При всем своем негативном отношении к тому, что творится в этом баре, я люблю ходить с Ленкой по магазинам, потому что у нее идеальный вкус. А еще она любит повторять: «Как же я обожаю носить женскую одежду!» Так вот, Ленка очень здорово разбирается в деталях женской одежды и умеет подбирать все до мелочей. Ее особая страсть – чулки и колготки.

Услышав звонок мобильного телефона, я отвлеклась от своих мыслей и обрадовалась Владкиному голосу.

– Привет, ну ты как?

– У меня все здорово! – Владка пребывала в замечательном расположении духа. – Мой приехал из командировки пораньше.

– Кто твой-то? Я уже в них запуталась.

– Я же тебе рассказывала, что познакомилась с интересным мужчиной. Встречалась с ним непродолжительное время, а затем он уехал в командировку. Перед тем как уехать, он мою машину в сервис отогнал и сам за ремонт заплатил.

– Да, я вспоминаю. Ты мне что-то рассказывала.

– Так вот, любимый мне подарок преподнес. Он мне покупателя на мою машину нашел.

– Это и есть подарок? – искренне удивилась я. – Неужели мужики нынче такие подарки делают? Если я не ошибаюсь, то ты свою машину вообще продавать не собиралась.

– Правильно, не собиралась. Но я ее уже продала.

– Как, уже?

– Выдала генеральную доверенность, вот и все. Тут ума много не надо.

– Тут ума и в самом деле много не надо, но мне кажется, что в подобной ситуации все же лучше сохранять ум. А чем обусловлена такая срочность? Зачем ты ее вообще продаешь? Вернее, уже продала?

– Затем, что за мою машину дали тридцать тысяч долларов, а мой любимый добавляет еще тридцать и покупает мне джип ровно за шестьдесят тысяч. Улавливаешь разницу?

– Улавливаю, – без особого энтузиазма ответила я.

– Так что я теперь девушка крутая, буду на такой дорогой машине рассекать. Знаешь, мне кажется, что я нашла то, что хотела.

– В плане машины или мужика?

– В плане мужика, – обиженно надула губки Владка. – Он так красиво за мной ухаживает, так любит…

– А с чего ты взяла, что он тебя любит?

– С того, что он мне не о любви попусту языком мелет, как это делают другие, а свое отношение ко мне красивыми поступками доказывает. Он же не так просто из своего кармана тридцать штук зелени вывалил.

– Смотря какой мужик. Некоторые в порыве страсти могут и вывалить.

– Страсть таких денег не стоит, – не согласилась Владка.

– А любовь стоит?

– Ну, пусть не любовь, а хотя бы влюбленность. Сама знаешь, какие сейчас мужики пошли. Они скорее расстанутся со своим сердцем, чем с кошельком. Вместо того чтобы сводить тебя в ресторан и накормить вкусным ужином, для того чтобы хоть как-то пустить пыль в глаза и произвести впечатление, они пройдут мимо ресторана, делая вид, что в упор его не замечают, и вместо ужина накормят тебя словами о любви. Мужики сейчас до неприличия жадные пошли. Все на хату хотят, чтобы был халявный ужин и халявный секс. Им по барабану, какое впечатление они производят. Не с тобой, так с другой халява точно прокатит. Что они нынче могут предложить? У половины из них как у латыша: хрен да душа…

– Влада, а ты уверена, что он не аферист?! – перебила я разбушевавшуюся подругу, понимая, что перемывать кости мужчинам она может часами. Ее хлебом не корми, а дай о мужиках поговорить, особенно об их отвратительных свойствах. – Какого черта он вообще твоей машиной распоряжается? Сколько ты его знаешь?

– Почти два месяца.

– Так долго! – язвительно заметила я.

– Некоторые вообще-то и после двух недель знакомства женятся, – попыталась противостоять мне Владка.

– А потом точно такими же темпами разводятся. Ты уверена, что он тебе денег на машину добавит?

– Если бы я не была в этом уверена, то свою машину не продавала бы, – обиженно заметила Влада. – У меня, между прочим, редкостное чутье на мужиков. Я подлецов за версту чую.

– Я это поняла, когда мы со Степаном в баню поехали.

– Юлька, да ладно тебе! Деньги, вырученные от продажи машины, у меня. Все в порядке. Человек порядочный. Завтра едем мне джип покупать. Как только со мной покупатель рассчитался, мы сразу джип посмотрели. Это же не тачка, а просто картинка!

– Будь осторожна, – по-матерински произнесла я. – Ты обладаешь редким даром влипать в самые неприятные ситуации.

– Да не парься ты по этому поводу. Уж я-то мужика-афериста от нормального отличить могу. У меня глаз наметан. А то, что я этого Степана вчера распознать не смогла, – так сбои везде бывают. Даже у профессионалов. Как же без них!

– Смотри, чтобы в этот раз сбоев не было.

– В этот раз – всё будет о’кей. Возможно, ты еще на моей свадьбе попляшешь, подруга. Только плясать будем прямо на столе, на глазах у удивленных гостей!

– Хорошо, если бы так.

– Кстати, как поживают твои трансвеститы?

– Нормально, что с ними будет, – холодно ответила я.

– Юлька, ты сколько лет с детьми проработала? А теперь вот – с трансвеститами. Носишься с ними, наверное, как с малыми детьми. Там все прооперированные?

– Если человек трансвестит, то это не значит, что он собирается делать операцию по смене пола, – объяснила я и, напомнив, что у меня на работе нет возможности трепаться по телефону столько, сколько хочется, сунула трубку в карман.

Вскоре народа в зале поубавилось, я вновь бросила беглый взгляд на Богдана. В платье он выглядит довольно комично. Вообще, многие мужчины в платьях вызывают насмешки и сами не отрицают этого. Богдан оставил мне хорошие чаевые и удалился. Когда клуб совсем опустел, я открыла дверь Ленкиного кабинета, для того чтобы попрощаться с ней до завтра, и закричала так, что сбежались все сотрудники нашего бара. Ленка висела на массивной бронзовой люстре, которую сама выбирала, когда обустраивала свой кабинет…

– Да что ж это такое происходит…

В эту ночь мне не удалось заснуть даже под утро. Бесконечные беседы с сотрудниками милиции и выяснение причины, почему Ленка пошла на этот отчаянный шаг. То, что это было самоубийство, ни у кого не вызывало сомнения, но всем было трудно объяснить причину, почему человек совершенно сознательно, прямо на рабочем месте ушел из жизни.

Пару раз сотрудники назвали покойницу Леной. Менты нас одергивали – следовало называть ее так, как записано в паспорте, а точнее – Леонидом. Лично мне было тяжело называть Ленку Леней, потому что я никогда не видела ее в мужской одежде, для меня она была стопроцентной женщиной. Ходила в мини-юбке, черных колготках, носила туфли на высоких каблуках. Ее любимой фразой была фраза о том, что не все девушки рождены женщинами.

Я вспоминала наши задушевные беседы в кафе и не могла свыкнуться с мыслью, что ее больше нет. Ленка не любила независимых женщин, а точнее, таких, как я, потому что я всегда считала себя независимой. Мы много с ней спорили по этому поводу. Я считала, что если женщина независима, то мужчина должен понять и принять ее независимость, Ленка же рассуждала, что в независимых женщинах слишком мало женственности и чересчур много мужественности. Она говорила, что мужчин привлекает в ней совсем не то, что она трансвестит, а то, что в ней много женственности, а на сегодняшний день этого так не хватает нашим мужчинам. Я же не могла с ней в этом согласиться и оставалась при своем непоколебимом мнении. Я была уверена, что с Ленкой знакомились в основном геи или те, кто хочет удовлетворить свои самые смелые сексуальные фантазии. Удивительно, несмотря на свою мужскую физиологию, Ленка имела женскую ранимую психику.

– Горе-то какое, – шептались сотрудники, наблюдая за тем, как Ленку выносят из клуба.

– Интересно, кто будет следующий…

Я обернулась и увидела повара Толю.

– Ты это о чем? – задала я вопрос и всмотрелась в его бледное лицо.

– О следующем мертвеце. Здесь это не редкость. Ты просто не так давно у нас работаешь.

– А почему это происходит? – зачем-то спросила я, хотя заранее знала ответ.

– Потому, что нельзя идти против природы.

– Нельзя, – согласилась я с Толей. – Но ведь не у всех это получается.

– Вот и результат налицо. Не могут они свыкнуться с мыслью, что не все принимают их новый облик, они, пожалуй, лучше, чем обычные женщины, знают, чего же хотят мужчины.

В Ленкином кабинете повсюду валялись женские шмотки и косметика. На столе рядами красовался лак для ногтей, на трюмо весели яркие бусы. Несколько париков, тюбиков помады, карандаши для губ, клипсы, сережки, повсюду туфли на шпильках… Этот клуб был для нее единственным пристанищем, тихой гаванью, здесь не осуждали таких, как она. Только тут она находилась среди единомышленников и получала моральную поддержку.

– У нее вчера у ребенка день рождения был. Жена не пустила, – объяснила я Толику и носовым платком вытерла неожиданно выступившие слезы.

– Оно и понятно. Зачем ребенка пугать. Можно было бы и в мужской одежде приехать.

– Не захотела она считаться с общественным мнением. Видимо, это ее и погубило.

Я смотрела на Ленкины туфли сорок шестого размера и удивлялась, где же она брала такую большую женскую обувь? Скорее всего, шила по спецзаказу и отваливала за нее нереальные деньги.

Когда милиция наконец объявила нам, что все сотрудники свободны и мы можем расходиться по домам, я вышла на улицу, чтобы взять такси. Но тут мне перегородил дорогу внушительных размеров автомобиль. Отскочив в сторону, я выругалась, но, узнав в сидящем за рулем мужчине Богдана, встала как вкопанная.

– Вы?