Через полчаса наша машина мчалась в Томилино.

— Ты уверен, что Грач там?

— Да, в своем загородном доме. У меня есть информация, что он слегка приболел.

— Вот даже как? И чем, бедненький, приболел?

— Говорят, простыл.

— В такое теплое время года?

— Валя, Грач — наркоман. У него ослабленный организм. Год назад он был в прекрасной форме. Посещал спортзал, качался. Даже участвовал в соревнованиях по боксу. За этот год он плотно сел на наркотики, превратился в жалкую высохшую жердь. Я не знаю, что ты там собралась вводить ему для ослабления иммунитета, но знай — у наркоманов его и так нет. Твой препарат подействует на него быстрее, чем ты думаешь. Наркоман может загнуться от обычного насморка, а от СПИДа — и говорить нечего.

— Он один в доме?

— Вот этого я не знаю. Это нам еще предстоит выяснить.

— А дом надежно охраняется?

— Да черт его знает. Обычный частный дом, в котором он родился. Это дом его бабки. Она давно умерла. Дом пустует. Грач иногда туда наведывается.

— Понятно.

— Впрочем, один он там ночевать не будет. Охрана, конечно, есть. Лишь бы баб у него не было.

— Да вряд ли, все-таки болеет человек. Не до баб.

— Не скажи! Половой инстинкт отмирает последним, — засмеялся Валентин.

Мы остановили машину метров за двести до жилища Грача и стали ждать, когда стемнеет. В моей сумочке лежали шприцы, препараты и браунинг. У Валентина тоже имелся пистолет. Я покосилась на его оттопыренный карман.

— Ого, ты тоже взял оружие?

— А ты как думала.

Когда стало совсем темно, мы подкрались к дому. Это была самая обычная деревенская изба с ветхим забором, у которого стояла парочка навороченных машин, самое место им было у дорогого ресторана, а не у этой халабуды.

В доме было открыто окно, и я отчетливо разглядела Грача, сидящего в кресле-качалке. Грач держал в руке пистолет и говорил по сотовому.

— Стой здесь, — наказал мне Валентин, — и не вздумай принимать какие-либо самостоятельные решения. Я пошел на разведку.

— А я как же?

— А ты не смей даже шевелиться.

Через пару секунд Валентин исчез в темноте. Мое сердце готово было выскочить из груди, и не было никаких сил просто стоять и чего-то ждать. Я увидела, как Грач встал, взял пульт от телевизора и включил какую-то программу. Валентин все не возвращался. Больше терпеть я не могла. Это ужасно — рисковать жизнью близкого человека. А вдруг с Валентином что-нибудь случится?!

Не колеблясь ни минуты, я сунула браунинг в карман, перекинула сумку через плечо, перемахнула через ветхую ограду и подкралась к окошку. Грач стоял на коленях у телевизора и возился со штекером от антенны. Телевизор громко шипел, дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Я решила, что лучшего момента мне уже не представится, и бесшумно влезла на подоконник, затем встала на него и осторожно спрыгнула вниз. Грач обернулся и, увидев меня, широко раскрыл рот и вытаращил глаза.

— Спокойно. Не двигайся, иначе я прострелю тебе башку, — сказала я, как в лучших ковбойских фильмах, и направила на него браунинг.

— Валентина, сколько лет, сколько зим! — Грач поднял руки и двинулся мне навстречу, но я прицелилась ему в лицо и грозно прошипела:

— Я же сказала, стой спокойно!

— Да убери ты пушку, в самом деле. А я о тебе недавно вспоминал. Ищу, ищу, а тебя нигде нет… Где ты была, детка?

— Заглохни. Оружие положи на стол, медленно, только без глупостей.

— Валентина, а ты отчаянная деваха. Ты меня возбуждаешь, честное слово. Бросай пушку, откроем бутылочку, посидим, поговорим, давно не виделись.

Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Валентин. Он ловко обезоружил Грача. Вытащил и отключил мобильник бандита.

— Я ведь просил тебя без меня ничего не предпринимать!

— Прости, но я не могла больше ждать.

Валентин посадил Грача на стул и привязал так, чтобы локтевые сгибы были свободны.

— Кто еще в доме? — спросила я.

— Двое мордоворотов на кухне анашу курили.

— А где они сейчас?

— Я позаботился о том, чтобы они немного отдохнули. Давай живее, у нас мало времени.

В глазах Грача плескался неподдельный ужас. Он переводил взгляд с меня на Валентина.

— Валек, ты че надумал?! Ну ладно, она-то дура, но ты же умный мужик, не дури!

Валентин не обращал на его слова никакого внимания, он встал у двери и тупо уставился в потолок.

— Валек, че она хочет? — не унимался Грач. — Ты че, с этой шалавой связался? Мы же с тобой столько времени друг друга знаем. Если со мной что-то случится, вас же обоих зароют. Вот ты, значит, с кем носишься… А племянницу пахана как ширму используешь? Нехорошо так с паханом поступать! Он же тебе кишки выпустит!

— Интересно, а что сделает он с тобой, если узнает, что ты эту женщину использовал для того, чтобы найти сейф? Нехорошо, Грач, нехорошо… На чужое, Грач, заришься, крысятничаешь, — улыбнулся Валентин.

По щекам Грача потекли струйки пота. Я пододвинула стул и села рядом с ним. Не спеша достала из сумочки препараты, шприц, резиновый жгут и положила на столик.

— Что это? — прохрипел Грач.

— Не волнуйся, сейчас сделаю укольчик, и поймаешь кайф. Правда, приход будет не сразу, но это ерунда. Приход будет месяца через четыре, и такой, конкретный. Так ты еще не тащился, это я тебе гарантирую.

— Что за препараты?

— Не торопи события. Сейчас все узнаешь.

— Валя, у нас мало времени, — перебил меня Валентин.

— Еще пять минут, — сказала я и улыбнулась Грачу. — Ты убил дорогого и близкого мне человека. Мою единственную подругу. Не просто ее убил, ты жестоко над ней издевался. Посадил на иглу, а потом исполосовал ножом и перерезал горло… Сволочь, садист, гад…

— Я не убивал! — задрожал Грач.

— Заткнись! — Я влепила Грачу пощечину. — Грязный ублюдок.

Грач ополоумел от страха. Губы у него кривились, изо рта вытекла струйка слюны.

— Валя, скажи, что ты собираешься сделать? Ты хочешь меня убить?

— Не торопи события. Некоторое время ты еще поживешь. Сейчас я расскажу тебе одну историю, и, если что не так, ты меня поправишь. Идет?

Грач молчал.

— Не слышу.

— Хорошо, — выдавил он.

— Ты познакомился со Златкой в Центре по борьбе со СПИДом, куда приезжал навещать своего заболевшего брата. Вы стали встречаться. Тебя прельщало то, что она дочь известных и состоятельных родителей. Ты не замедлил этим воспользоваться. Зная ее слабость к различным авантюрным приключениям и любовь к сенсациям, наплел ей про сходку воров в законе под Питером. И не ошибся. Она же профессиональная журналистка, а как известно, журналисты не брезгуют ничем, лишь бы получить горяченькую новость. Ты знал, когда она отправится в Питер, и все правильно рассчитал. На питерской трассе твои знакомые тормознули нашу машину и подсадили к нам мужика с партией героина. Если бы по дороге нас остановили менты, то этот лжегаишник свалил бы все на Златку. Верно?

— Почти.

— Я думаю, что верно. Курьер просит остановить в нужном месте и якобы идет в туалет. А вот здесь мне не до конца понятно. Кто его убил? И куда подевалась сумка, а вместе с ней и труп?

— В том месте был расположен тайник. Мы неоднократно им пользовались. По плану сумка должна была лечь в тайник, а наш человек и в самом деле должен был доехать до Гатчины. Кто-то, если верить тебе, убил его, правда, трупа я так и не видел. Первое, что мне пришло в голову, это то, что Серега сбежал вместе с товаром, но, странное дело, когда на следующий день мы приехали на место, сумка лежала в тайнике. А вот Серега исчез… Я до сих пор не верю, что он мертв.

— Он мертв, можешь не сомневаться! Не твои ли люди подкинули его труп мне на дачу?

Грач вытаращился на меня:

— Зачем?

— Это я хотела у тебя спросить — зачем. Наверное, для того, чтобы нас попугать или чтобы мы подняли панику… Хотя какой в этом смысл? Легче было бросить труп у дома, чем укладывать его в мою кровать. Это случилось за день до твоего приезда.

— Я ничего об этом не знаю, клянусь тебе.

— Хорошенькое дело, он не знает, а кто тогда знает?! Может, ты не знаешь, и куда делась наша тачка той ночью, и куда исчез труп с поляны?!

— Ей-богу, не знаю, прямо мистика какая-то. Я думал, это вы все придумали.

— Ничего себе придумали! Ты нагло врешь! Обязательно было использовать Златку? Что, больше некому было доставить твой товар?

— В те дни на трассе Е-95 менты проводили операцию «Наркотик», нам сели на хвост, но товар был оплачен и другого выхода не было. Через пару часов к тайнику должен был подъехать покупатель. Нельзя было срывать сделку. Покупателя я не знаю, мы общаемся только через тайник. Если бы по дороге вас захомутали, Серега бы сказал, что видит эту сумку в первый раз в жизни.

— Ну и сволочь же ты, Грач! Для нас эта ночь оказалась роковой. С нее начались все наши кошмары.

— Кто же виноват, что вы джип у волковских угнали?

— А что нам, по-твоему, до Москвы надо было пешком идти, что ли! Если ты нашу тачку решил сам обкатать.

— Да, ей-богу, я про вашу тачку ничего не знаю. Сначала думал, что это ваш попутчик решил над вами пошутить и укатил на ней, кинув вас в лесу, но вы говорили, что труп видели… Только, странное дело, мои пацаны на место происшествия на следующий день съездили, а там даже следов крови нет.

— Врешь ты все!

— Может, тачку кто-то из местных угнал?

— Ладно, если не хочешь колоться, не колись, тебе же хуже. И передай тому скоту, который напугал меня в твоем клубе, что у меня и для него найдется шприц, несмотря на то что он один раз спас мне жизнь.

— Валя, я не понимаю, о чем ты?!

— Ах, он не понимает, прямо сама невинность!

— Слушай, время дорого, скоро бандюги придут в себя. В любой момент может еще кто-нибудь нагрянуть. Делай свое дело, и сваливаем отсюда, — поторопил меня Валентин.

— Хорошо. — Я взяла Грача за подбородок. — А теперь скажи, сукин сын, зачем ты убил мою подругу?

— Я ее не убивал.

— Что?

— Я ее не убивал! — заорал Грач.

— А кто же ее тогда убил?

— Я не знаю.

— Ах ты сволочь! — закричала я. — Если надеешься, что твое вранье поможет тебе избежать уготованной участи, то ты глубоко заблуждаешься! Тебе уже ничего не поможет! — Я повернулась к Валентину, вытерла слезы, которые просто застилали мне глаза, и попросила:

— Подержи его руку.

Валентин подошел и зажал руку Грача так, что на ней выступила мощная вена.

— А вены у тебя неплохие. Сейчас я введу тебе СПИД.

— Что?! — Лицо Грача вытянулось, он задергался, словно в конвульсиях.

— Что слышал! Расслабься и получай удовольствие.

— Да ты сумасшедшая! — взвизгнул Грач. — Валек, угомони эту дуру! Она же больная! Ее в психушку надо! Умоляю тебя!

Валентин повернулся ко мне.

— Хватит базарить. Пора сваливать! Давай, начинай!

Я набрала в шприц препарат и ввела в вену. Грач заорал и стал дергаться. Когда зараза потекла по его жилам, он громко зарыдал, совсем как маленький ребенок. Я вытащила второй препарат и пристально посмотрела Грачу в глаза. Он уже не плакал, нет. Он смотрел на меня как затравленный кролик, жалобно стонал и трясся. Я снова ввела препарат и улыбнулась:

— А хочешь, я тебе спою? Тебе же нравится, как я пою.

— Спой, — произнес Грач.

Я запела грустную песню о ненависти и любви, предательстве и разлуке. Со стороны это было похоже на сценку из сумасшедшего дома. Грач перестал дергаться, он впал в ступор, глаза его остекленели.

Валентин смотрел на меня с ужасом. Я убрала пробирки и инструменты в сумку.

— Все, дорогой, это конец! Скоро ты будешь там же, где Златка. Первые симптомы — это плохое самочувствие и увеличение лимфоузлов. Теперь ты их будешь щупать каждый день, пока не сдохнешь, так же, как и твой брат. Только у тебя этот процесс пройдет намного быстрее.

Грач тяжело дышал, ловя воздух ртом.

— Ты знаешь, я нормально относился к Златке, поверь. Она была хорошая женщина.

— Ну и как ей это помогло в жизни?

— Я любил ее по-своему, — твердил свое Грач.

— Тогда зачем убил?

— Я не убивал. Меня самого потрясла ее смерть. Я держал ее в заложницах, чтобы ты нашла сейф.

— И ты говоришь о любви? Наверное, от очень сильных чувств ты и посадил ее на иглу, сволочь? И у тебя совести хватает еще об этом говорить! Сдохни, тварь! Ненавижу тебя, не-на-ви-жу! — Я подошла к двери, взялась за ручку и бросила Валентину: — Я готова. Больше мне здесь нечего делать.

Валентин положил мне руку на плечо.

— Я найду тебя, сука! — заорал Грач. — Я переверну весь город и найду тебя, гадина! Подумай только, какую смерть я тебе уготовлю! Заживо зарою!

— Думаю, что тебе просто некогда будет этим заниматься. Озаботься делами земными, приведи их в порядок, подумай о душе — смерть не за горами, и страшная смерть…

Валентин почти силой вытащил меня за дверь, и мы бросились к машине. Я уселась на сиденье и зарыдала. Нервы не выдержали.

— Ты страшная женщина, — задумчиво произнес Валентин. — Я не думал, что ты такая.

— Любая женщина страшна, если она горит местью, — заявила я и, вытащив носовой платочек, промокнула глаза.