Заняв у Таньки денег, я вылетела в Стамбул и потратила ровно полдня для того, чтобы найти нужный мне адрес. Дверь открыла пожилая бодрая женщина, которая совершенно не владела русским языком и что-то говорила мне на своем турецком.
– Мне нужен Мустафа, – пыталась объяснить я женщине, но она, по всей вероятности, не понимала, о чем я ей говорю. – Мустафа. Понимаете, Мустафа? – Я называла его имя как можно чаще в надежде на то, что женщина отреагирует хотя бы на него, но никакой реакции не было.
Поняв, что мне от нее ничего не добиться, я пошла просто гулять по городу, который совсем недавно мне приснился, правда, в том сне я была не одна, а с Мустафой. Я первым делом поднялась на башню Галата и убедилась в том, что видела во сне, уже наяву. Город действительно был разделен на две части Босфором, который соединяет Черное и Мраморное моря и разбивает город на азиатскую и европейскую части. Затем я, точно так же, как и во сне, прогулялась по галатскому мосту и попала уже в современные кварталы. Сев в небольшое уличное кафе, я заказала себе чашку турецкого чая и позвонила Таньке:
– Таня, как дела? Я уже в Стамбуле.
– Ну что, ты нашла дом Мустафы? – не скрывая любопытства, спросила она.
– Нашла, только толку мало.
– Почему?
– Там какая-то женщина дверь открыла. Она по-русски вообще ничего не понимает. Я ей пыталась объяснить, что мне нужен Мустафа, но она меня все равно не поняла. Я несколько раз повторяла его имя, но она никак не отреагировала.
– Получается, что ты съездила впустую?
– А я не жалею о том, что съездила. Зато посмотрела Стамбул. Я словно прощаюсь с Турцией.
– Ты когда в отель вернешься?
– Завтра. Я сегодня переночую в гостинице, а завтра вылетаю утренним рейсом.
– Может, тебе нужно еще раз к Мустафе съездить?
– Зачем?
– Если его мать не реагирует на имя сына, то есть вероятность, что он прячется в доме. Нужно сказать всего одно слово – «полиция», и тогда что-то должно решиться.
– Таня, все это фантазии. Знаешь, мне показалось, что нам вообще дали левый адрес, и эта женщина не имеет к Мустафе никакого отношения. Ладно, я завтра прилечу, тогда поговорим. Я сейчас хочу прокатиться на азиатский берег. Погулять мимо домов высшей буржуазии.
– Ты хочешь склеить какого-нибудь олигарха? – сразу сделала вывод Татьяна.
– Ты так говоришь, как будто олигархи – это скотч какой-то. Если бы их так просто можно было бы склеить, то все бы русские девушки уже были здесь. Просто мне приснился один сон…
– Какой сон?
– Сон о том, что там живет девушка Вика, и она приглашала меня к себе в гости – поболтать. Я еще тогда думала – к чему этот сон.
– Наташа, но ведь это всего лишь сон. Мне иногда такое приснится, что волосы дыбом встают. Если мы ко всем снам будем относиться с такой серьезностью, то непонятно, к чему придем.
– А ты веришь в вещие сны?
– Я об этом как-то не задумывалась.
Сунув мобильный обратно в сумку, я поехала на азиатский берег и стала прогуливаться мимо вилл, принадлежащих высшей буржуазии, пытаясь вспомнить дом, из которого выезжала девушка Вика на своем кабриолете. Разглядывая высокие заборы, я пыталась представить, что же скрыто за ними, и мне казалось, что там есть какая-то тайна. Увидев, что из одного дома вышла турчанка, я тут же к ней подошла и заговорила:
– Мерхаба.
– Мерхаба, – поприветствовала меня женщина.
Так как мой словарный запас турецкого языка ограничивался всего несколькими ходовыми фразами, я сказала еще по-турецки: «Лютфен бэни», что означает «Будьте добры», и заговорила уже на чисто русском.
– А вы не подскажете, где здесь Вика живет?
Женщина посмотрела на меня непонимающими глазами и сказала мне что-то на своем родном языке.
– Я ищу Вику. Она на кабриолете ездит.
Женщина растерянно пожала плечами, вновь ответила мне что-то по-турецки и пошла прочь. Я долго смотрела ей вслед, но затем продолжила свою прогулку. Заметив, что из одного особняка вышел мужчина с европейской внешностью, я тут же бросилась к нему и вновь спросила про Вику.
– Простите, вы русский?
– Да, – улыбнулся мужчина.
– Замечательно. Господи, как же я хотела встретить русского человека!
– Правда? Ну вот я перед вами.
– Вы здесь живете?
– Нет. Я живу в Екатеринбурге. Я приезжал в гости к одной знакомой. Мы когда-то с ней вместе учились в школе. Прошли годы. Судьба забросила меня в Екатеринбург, а ее в Стамбул. Она очень удачно вышла замуж. А тут и я приехал по делам в Стамбул и не мог не заехать к ней в гости.
– Ну и как, понравилось?
– Впечатляет, – присвистнул мужчина и поспешил меня спросить: – Ну что, я вам все про себя рассказал? Со мной такое в первый раз. Встретил незнакомую девушку и как все на духу, рассказал ей все про себя.
– Может, это оттого, что двое русских людей встретились в чужой стране?
– Может, и так. А вы кого-то ищете? – не мог не поинтересоваться мужчина.
– Ищу. Я ищу русскую девушку по имени Вика. Она, случайно, не ваша одноклассница?
– Мою одноклассницу действительно зовут Викой, но я не знаю, та ли это Вика, которая вам нужна.
– Ее и в самом деле зовут Викой?
Я тяжело задышала и почувствовала, как от волнения у меня пересохло в горле.
– Ее зовут Викой, – уже как-то настороженно произнес мужчина. – А вы ее знаете?
– Она мне приснилась.
– Как это?
Я внимательно посмотрела на высокий каменный забор и вновь подумала о том, что он очень похож на тот самый забор, который я видела в своем сне. В этот момент дверь, находящаяся рядом с воротами, открылась, и я увидела симпатичную девушку, которая внимательно на нас посмотрела и позвала мужчину.
– Вить, ты не в обиде, что я тебя довезти не смогу? У меня же этот придурок в гостиной лежит. Не могу же я его одного оставить. Давай я тебе такси закажу. Что-то со всеми этими проблемами я забыла тебе это предложить.
– Вика, да не волнуйся. Я пройдусь. Я хотел пешком прогуляться. Надо будет – машину поймаю.
– У тебя ностальгия по пешим прогулкам? – рассмеялась девушка.
– Ну да. Я уже устал видеть окружающий меня мир через стекла своего автомобиля. Хочется побольше пообщаться с природой.
– Ну давай, общайся.
– Вика, тебя здесь девушка ищет, – немного растерянно произнес мужчина.
– Меня?
– Да. Или здесь еще какая-нибудь Вика живет?
– По соседству – нет.
– Простите, я журналистка из Москвы, – начала врать я. – Мне бы очень хотелось с вами пообщаться. Я пишу статью о наших соотечественницах, которые вышли замуж за турецких мужчин.
– Ты хочешь написать про меня статью? – Как и во сне, совершенно без предисловий, Вика перешла со мной на «ты».
– Да, хочу. Я сюда за этим приехала.
– А откуда ты про меня знаешь?
– Мне рассказала про вас одна ваша давняя знакомая.
– Как ее зовут?
– Маша.
– Что-то я такую не припомню.
– Вика, да ты стала настоящей звездой, – рассмеялся молодой человек. – К тебе даже журналисты приезжают. Поздравляю!
– Да я никогда с прессой не общалась. Я и сама не могу понять, как на меня вышли.
– Вы не могли бы уделить мне всего один час? – Я посмотрела на девушку глазами, в которых читалась мольба.
– Хорошо, уделю, только если будешь обращаться ко мне на «ты». А то когда меня на «вы» называют, я как-то неловко себя чувствую.
– Хорошо. Мы можем посидеть в кафе?
– Нет. Я дам тебе интервью у себя дома. Кстати, это первое интервью в моей жизни.
– Желаю удачи! – улыбнулся молодой человек и обратился ко мне: – А в какой газете статья выйдет? Мне будет интересно почитать.
Назвав первое пришедшее на ум печатное издание, я посмотрела, как Виктория кокетливо послала молодому человеку воздушный поцелуй и вошла на территорию дома.
– Проходи. Садись за столик у бассейна.
От увиденной роскоши у меня тут же перехватило дыхание, и я попыталась спросить саму себя: что же я делаю в этом доме? Все это я уже однажды видела во сне. Этот кабриолет, эта маленькая собачка, которая почему-то стала на меня лаять… Только вот, на территории дома я в моем сне не была. Теперь я здесь наяву. Что это? Праздное любопытство, вызванное состоянием безысходности, или что-то еще? Может, мне захотелось узнать про другую турецкую любовь, в которой нет аниматоров, гидов, барменов, банщиков и массажистов? Зачем мне нужна эта девушка, и почему мне так необъяснимо хочется подробнее узнать про ее жизнь? Почему мне так захотелось ее найти, и почему я так поверила в то, что этот сон может стать реальностью?
Вика села напротив меня, закинула ногу на ногу и с интересом спросила:
– Что ты хочешь от меня услышать? Плохо мне здесь или хорошо? Я тебе говорю, что мне очень хорошо. Кстати, у тебя какое-то удостоверение есть, что ты журналистка? – как бы между делом спросила Вика.
– Я внештатный корреспондент.
– Тогда доставай свой диктофон и спрашивай. Сегодня день какой-то паршивый. Но все же то, что школьный друг меня навестил и журналисты про меня откуда-то знают, приятно.
– Я без диктофона. Я просто побеседую. У меня очень хорошая память.
– Завидую, – заметила Вика и немного раздраженно посмотрела на пожилого турка, который косил газонокосилкой траву. – Заколебал, – не могла не заметить она. – Но без этого никуда. Я отвечаю в доме за чистоту и порядок, даже если эта чистота создается чужими руками. – Так о чем ты хочешь написать?
– О том, как тебе здесь живется. Что значит быть замужем за турецким мужчиной?
– Смотря за каким мужчиной, – рассмеялась Виктория. – Мужчина мужчине рознь. Жить на окраине Стамбула или в какой-нибудь турецкой деревне с нищим турком – это караул! Девчонки не выдерживают и возвращаются на родину. Жить в дорогом особняке в квартале миллионеров очень даже неплохо, особенно если твой муж умен, красив и богат.
– А как же ностальгия по родине? Наверно, было трудно привыкнуть к местным традициям?
– Все нормально. На родину я могу полететь всегда, когда мне этого захочется. Взять билет и – полный вперед. Меня жутко пугали, что будет довольно тяжело приспособиться к местным условиям. Я думала, что я перенесу все это очень болезненно, но у меня все сложилось гораздо легче, чем я только могла себе представить. Ты же видишь, что я не надела ни балахон, ни чадру. Вот только приходится надевать платок, потому что замужние женщины должны закрывать голову. Признаюсь честно, меня поначалу это сильно напрягало, но сейчас я уже к этому привыкла. Сажусь в свой кабриолет, повязываю на голову воздушный шифоновый шарфик. Красота! В этом есть даже что-то сексуальное. Какая, к черту, ностальгия по родине? Я там жила в пятиэтажке, в хрущевке. Вместе с родителями и братом в малогабаритной квартире. О чем ты говоришь? А если мне хочется потусоваться по ночным клубам, то я всегда говорю мужу о том, что еду проведать родителей в Москву, и тогда отрываюсь уже по полной программе. Я так по ночным клубам, ресторанам и презентациям нахожусь, что уже ничего больше не хочется. Сюда на свою виллу приеду, упаду у бассейна и отдыхаю.
– А ты не пробовала богатого мужа в Москве найти?
– Пробовала, – честно призналась Виктория. – С русским не получилось. Понимаешь, вроде были у меня уже на крючке мужики богатые, но какие-то они жмоты. Посмотришь, у него бабла немерено, а он на тебе экономит. Правда, некоторые мои подруги смогли раскрутить своих спонсоров, но дальше роли содержанки им ничего не светило. Причем, когда эти отношения заканчивались, спонсоры требовали свои машины и шубы обратно. Я тогда еще подумала о том, что если не могу отхватить русского богача, то почему бы не попробовать охмурить турецкого. Поохотилась, и, как видишь, в мой капкан попала жирная дичь, даже намного жирнее, чем я ожидала.
– А ты не пробовала чего-то в жизни добиться сама?
– Ты о чем?
– Ну, добиться благосостояния не при помощи мужчины?
– Нет. Я не задавалась подобной целью, – язвительно сообщила Виктория. – Есть женщины, которые всю жизнь пробивают головой стены и добиваются всего сами. Я не отношу себя к ним. Я отношу себя к тем женщинам, которые могут получить все желаемое через мужчину. И знаешь, я в более выигрышной ситуации.
– Почему? – искренне заинтересовалась я.
– Потому что у меня есть полноценная личная жизнь и мне не нужно спать в холодной постели вместе со своей карьерой. У меня крепкие нервы и куча возможностей хорошо выглядеть. Пробивают головой стену те, кому просто не повезло. Зачем загонять себя, как лошадь, если на свете есть мужчины и можно загребать жар чужими руками.
– Но ведь говорят, что опасно жить за каменной стеной. Иногда она может рухнуть и тебя придавить. Мужчины имеют одну отвратительную привычку уходить в тот момент, когда ты меньше всего этого ждешь. Есть мнение, что вечны в этой жизни только родители и дети. Мужчина может предать, а карьера навсегда останется с тобой.
– Ерунда! – вновь рассмеялась Виктория. – Это карьера может тебя предать. Сегодня ты можешь попытаться достать звезду с неба и сорвать бурные аплодисменты, а затем опустишься ниже плинтуса. Если хочешь, чтобы у тебя была крепкая семья, то выйди замуж за турецкого мужчину.
– Но ведь и в турецких семьях бывают разводы.
– Гораздо реже, чем в русских. Турецкий мужчина умеет ценить женщину. Перед тем как на мне жениться, мой муж подарил мне целый поднос золота. Я уронила этот поднос – не смогла удержать, настолько он был тяжелый. Разве бы русский мужчина когда-нибудь подарил мне такой поднос? Да никогда в жизни! У нас вполне демократичная семья: я тоже имею право голоса. Муж всегда прислушивается к моему мнению, хоть и последнее слово за ним. А я люблю ему угодить, показаться слабой и умею вовремя выразить ему свое восхищение. Я даже выучила турецкий язык.
– Значит, у тебя вообще нет никаких проблем?
– Проблемы есть у всех, просто у меня их гораздо меньше, чем у тех девушек, которые сами всего добиваются. У меня вот проблема: я пока забеременеть не могу, а муж очень хочет ребенка. Я думаю, что это просто вопрос времени.
– А ты своего мужа любишь?
– Люблю, – не задумываясь, ответила Вика.
– А за что? За то, что он хороший человек или за его большие деньги?
– И за то, что он хороший человек, и за то, что у него есть большие деньги.
– Странная ты!
– Я правильная, – поправила меня Вика. – Ну что, ты полностью разочаровалась?
– А почему я должна разочароваться?
– Потому что вы, журналюги, только и пишете о том, как нас тут мучает ностальгия, какие мы бедные и несчастные и как мы мечтаем вернуться на родину, только денег нет на билет. Вот нам, бедным, и приходится сидеть в черных балахонах и печь лепешки.
– Статьи всякие бывают. Для меня важна правдивая информация.
– Но ведь ты ждала, что я встречу родную душу и буду плакаться в жилетку? А я тебе говорю, что мне тут – зашибись.
– Значит, я так и напишу, – немного смутилась я.
– Вот и напиши. Напиши, что нужно думать, за кого замуж выходить. В деревнях и маленьких городах другие порядки. Туда лучше не соваться, а то можно прислужничать всю жизнь, печь лепешки и не иметь права голоса. Я вообще не понимаю девчонок, которые выходят замуж якобы по большой любви за нищего, необразованного турка и живут в каком-нибудь ауле битые, голодные, холодные с одной мечтой – оттуда сбежать. Жить в нищете по большой любви можно и в России.
Виктория замолчала и тихо спросила:
– Тебя поражает то, что я такая циничная?
– Когда я видела тебя в своем сне, ты была точно такая же, – не могла не признаться я. – Именно этим ты меня и зацепила. Ты просто не боишься говорить вслух то, о чем другие предпочитают молчать.
– А ты видела меня в своем сне?
– Видела. И этот дом, и этот кабриолет, и даже эту собачку, которая уже перестала на меня лаять и дружелюбно машет мне хвостиком. Я все это видела. Единственное, я не была внутри дома. Я и сама не верю, что такое может быть, но ведь к чему-то же ты мне приснилась? Знаешь, а ведь у меня тоже турецкая любовь. Только она закончилась плачевно: меня бросили и ограбили.
– Я сомневаюсь в том, что это был серьезный и солидный человек. Наверно, какой-нибудь курортный мачо.
– Аниматор.
– Ты полюбила аниматора? – Вика не могла не рассмеяться, а я добавила обиженным голосом:
– Ну не всем же подносы с золотом получать.
– А почему ты не полюбила того, кто раздает полотенца на пляже?
– Потому что между тем, кто раздает полотенца на пляже, и аниматором, слишком большая разница.
– А по мне – никакой. Прислуга.
– С твоими завышенными требованиями к жизни для тебя это, наверно, прислуга.
– У меня не завышенные, а оправданные требования к жизни. Если ты смогла влюбиться в прислугу, то у тебя гордости вообще нет. Можно развлечься, но зачем влюбляться-то?
– Потому что миллионеров на всех не хватит. Даже турецких.
– А ты не будь, как все. На всех пусть и не хватает. Ты должна знать, что ты особенная.
Я вздрогнула и, онемев, начала рассматривать Вику.
– Ты что? – почувствовала неладное та.
– Вика, а ведь ты мне уже то же самое говорила во сне. Или я сошла с ума, или в жизни бывает всякое, и даже такое.
Вика словно про что-то вспомнила, озадаченно посмотрела на часы и о чем-то задумалась.
– Спасибо. Не буду тебя задерживать, – принялась оправдываться я и подумала о том, что мне пора уходить. – Мне было очень интересно с тобой общаться. Я думаю, что статья получится хорошая.
– Да ладно тебе! – звонко ответила мне Виктория и махнула рукой. – Из тебя такая же журналистка, как из меня балерина. Смех, да и только!
– Ты о чем?
– О том, что я тебя раскусила. Никакая ты не журналистка и кончай ею прикидываться.
Слегка побледнев, я опустила глаза и не торопилась с последующими возражениями.
– Как тебя зовут? – наконец поинтересовалась Вика.
– Наташа, – чуть слышно сказала я.
– Наташа, ты на журналистку совсем не похожа. В следующий раз, когда будешь журналисткой прикидываться, хоть диктофон купи для приличия или на худой конец носи с собой тетрадку и ручку. Так правдоподобнее будет. Ну что ты на меня так смотришь? Если ты думаешь, что богатые мужики женятся на дурах, то глубоко ошибаешься. Заинтересовать богатого мужика без мозгов невозможно. Я знаю, кто ты.
От последней фразы мне стало как-то не по себе, и мне захотелось как можно быстрее уйти из этого дома.
– Кто я? – задала я глупый вопрос и впала в полнейшее оцепенение.
– Ты – девушка, пытающаяся подцепить богатого мужика. Ты приехала сюда для того, чтобы познакомиться с каким-нибудь олигархом. Многие русские девушки сюда именно за этим приезжают. Гуляют мимо роскошных вилл и ждут, что из какого-нибудь особняка выедет дорогая машина и в ней будет сидеть настоящий принц из сказки, который не сможет проехать мимо, обратит внимание и увезет в свою сказку под названием «красивая жизнь». А про меня ты узнала случайно. Увидела, что из моего особняка вышел молодой человек, и подумала, что это и есть олигарх. Конечно, может, тебя немного смутило то, что он без машины, но ты все же утешила себя мыслью о том, что у богатых свои причуды: может, ему просто прогуляться захотелось. Настроение хорошее. Как настоящая хищница, ты принялась за дело и подошла к нему с таким видом, будто кого-то ищешь. Слово за слово, и он тебя разочаровал тем, что никакой он не олигарх, а просто обычный парень, приехавший в гости к своей однокласснице Вике, и вот именно таким образом ты и вышла на меня. Если я где-то ошиблась, то ты можешь меня поправить.
– Хорошо. Пусть будет все, как ты говоришь, только ты можешь позвонить своему однокласснику и убедиться в том, что, когда я к нему подошла, я сама спросила про тебя и первой назвала именно твое имя. Если я скажу, что ты приснилась мне во сне, то ты все равно не поверишь.
– Не поверю, – честно призналась Виктория.
– Я так и думала.
– А ты бы сама поверила?
– Нет.
– Вот и я про то же. Знаешь, а я рада, что ты ко мне пришла. Я знаю не так много русских девушек, живущих в Стамбуле, с которыми можно посидеть и поговорить по душам.
– А мне кажется, что для тебя это не проблема.
– Почему ты так думаешь?
– Ты же сама говоришь о том, что в этот квартал постоянно приезжают русские девушки в поисках богатых мужчин и просто гуляют по улочкам мимо элитных вилл. Уж если тебе так захочется поговорить по душам с русской девушкой, стоит выйти за территорию собственной виллы – и проблема уже решена.
– Может, ты и права. Только знаешь, глядя на этих бессмысленно блуждающих рядом с дорогими домами девиц, всматриваешься в их лица и понимаешь, что с ними не о чем говорить. А вот с тобой мне захотелось поболтать.
– Это принимать как комплимент?
– Если хочешь, то да.
Вика наклонилась ко мне как можно ближе и быстро заговорила:
– Наташа, а ты уколы делать умеешь?
– Уколы? Да… – заметно растерялась я. – Я до того, как выучиться на бухгалтера, закончила медицинское училище. У меня даже дома диплом где-то валяется.
– Замечательно. Можешь сделать укол одному человеку?
– Он что, наркоман? – заметно напряглась я.
– Да нет. Что это тебе в голову сразу такие мысли лезут?
– Это первое, о чем я подумала, – хмуро ответила я.
– Расслабься. Просто, понимаешь, я сегодня в такую скверную ситуацию попала… Благо, что у меня муж в командировке, а то я не знаю, чем бы это закончилось. Понимаешь, сегодняшним утром мне нужно было выехать в центр по делам, и я сбила человека.
– Как сбила? – ошарашенно спросила я. – Насмерть?
– Да нет, он жив. Он лежит в гостиной моего дома. Ты понимаешь, я еле его уговорила не заявлять на меня в полицию. Зачем мне лишние неприятности? Мой муж изначально был против того, чтобы я водила машину, а если он узнает, что я сбила человека, то просто ее отберет. Я договорилась с пострадавшим, заплатила ему определенную сумму, только бы все это дело не получило огласки. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить его взять деньги. Он и слушать ничего не хотел, и, когда взял деньги, я даже вздохнула с облегчением. Никак не могла в это поверить, потому что он меня этой полицией замучил. Он турок, но очень противный турок – несговорчивый какой-то, начал орать, что русские женщины совсем обнаглели, гоняют в чужой стране и не уважают местных жителей. Так вот, я с этим типом с огромным трудом договорилась это дело за три тысячи долларов замять. Помимо этого, я пообещала его выходить. Сейчас он в гостиной лежит. Его зовут Рамазан.
– Он сильно пострадал?
– Слава богу, переломов нет. Сильный ушиб головы и сотрясение мозга. Муж из командировки возвращается через пять дней. К этому времени я должна его выходить, поднять на ноги и отправить восвояси. Муж ничего не должен узнать. Ты представляешь, как меня угораздило?
– Представляю. Как же так получилось?
– Сама не знаю. Я ничего не поняла: он переходил дорогу и смотрел в другую сторону, а я ехала и разглядывала себя в зеркало. Мне показалось, что я неровно накрасила губы.
– Да уж. Ситуация – нарочно не придумаешь!
– А тут ко мне еще одноклассник приехал. Тоже за голову взялся. Говорит, что я должна быть более осмотрительной. Да ведь если бы знать, где упадешь, то соломки бы подстелил. Виктор сказал, что мне повезло и я еще легко отделалась. Три тысячи долларов – это деньги, конечно, немалые, но если бы он их не взял и полицию вызвал, то еще неизвестно, чем бы это все закончилось. Права точно отобрали бы, да еще уголовное дело завели бы. Ведь это все легло бы на плечи моего мужа, а мне это ни к чему. Муж ничего не должен знать, иначе я могу остаться без автомобиля и без некоторых привилегий.
– Ну вот. Ты сама себе противоречишь. Совсем недавно ты говорила мне о том, что у тебя с мужем редкое взаимопонимание и что он хоть сам и принимает последнее решение, но всегда прислушивается к твоему мнению. На деле получается наоборот. Что ж это за муж такой, если ты попала в беду и не можешь ему о ней рассказать?
– Потому что беда беде рознь. Я тебе еще раз говорю о том, что мой супруг отрицательно относится к тому, что я вожу машину. Ну какие-то у него дурацкие предубеждения, что поделаешь? Я не хочу, чтобы он знал, что я сбила турка. В общем, врач велел ему, ровно сутки, через каждые четыре часа, делать укол, а потом только пить таблетки, и все. Ты можешь меня выручить и сделать ему укол? Виктор четыре часа назад ему уже укол сделал. Я умею, но уж очень боюсь. Выручи меня, пожалуйста.
– Да без проблем. Где твой потерпевший лежит?
– В гостиной. Пошли в дом.
Как только мы вошли в дом, Вика первым делом провела меня в ванную комнату для того, чтобы я вымыла руки.
– Ты же как раз медсестра, – чуть слышно произнесла моя новая знакомая. – Осмотри его еще раз. Ты знаешь, в моих интересах его как можно быстрее отсюда выпроводить. Терпеть не могу, когда в доме посторонний человек лежит. Врач сказал, что у него сильный ушиб и сотрясение мозга. Знаешь, я ему уже трешку дала, мне бы хотелось, чтобы он уже завтра ехал к себе домой отлеживаться. Ему-то какая разница, где лежать? А я из-за него к дому привязана, никуда не могу выйти. Наташа, пожалуйста, подыграй мне.
– Как? – Я не сразу поняла, к чему клонит Виктория.
– Скажи ему, что у него совсем легкое сотрясение мозга, что ничего страшного нет, что ты, как медицинский работник, можешь заверить его в том, что завтра он уже может ехать домой и отлеживаться там.
– А вдруг у него сильное сотрясение мозга?
– Да какое бы оно ни было, пусть дома лежит. Я ему дала деньги только для того, чтобы о случившемся ничего не знал мой супруг. За такие деньги можно полежать дома. Я его сама до его дома отвезу на своей машине. Ты ему скажи, что родные стены лечат. Одним словом, технично подводи его к тому, что завтра ему нужно переместиться домой.
– Как ты говоришь, его зовут?
– Рамазан.
– А он хоть по-русски говорит?
– К моему удивлению, он очень хорошо знает русский язык.
– Тогда пошли.
Зайдя в комнату, я встала как вкопанная и для того, чтобы не рухнуть на пол, обеими руками схватилась за Вику, переместив весь центр тяжести на нее.
– Ты что? Наташа, что случилось-то?
Но я не могла ответить. Я смотрела на стоящий в гостиной диван глазами, полными ужаса, потому что на нем лежал Мустафа.