Именно так, мой дорогой читатель, я стала наложницей гарема. Хотя признаться честно, мне до сих пор не верится, что это не сон, что я уже давно не сплю, а живу… живу в раю, живу в нереальном раю… Слушаю пение птиц, бережно срываю красивые цветы и ставлю букеты к себе в комнату, гуляю в саду и… с какой-то особой тоской смотрю на море… Я познакомилась с несколькими европейскими девушками, которые худо-бедно знали, с десяток русских слов, и мы хоть как-то могли общаться.
От девушек я узнала, что здешний султан очень красивый, привередливый и очень властный мужчина. Он может одарить женщину изысканными драгоценностями, а может запросто ее унизить. Ему было под пятьдесят, он был сказочно богат не только деньгами, но и своими многочисленными женами и наложницами. Девушки, которые провели с ним ночь, говорили, что султан ложится в постель очень сильно обкуренный и у него мало на что хватает сил. Он немного грубоват, неуклюж на первый взгляд и совсем не сексуален.
Первая неделя, проведенная в гареме, пролетела, как один день. Я очень много спала, ела разные фрукты, вкусные восточные блюда, отдыхала, купалась в озере и по большому счету довольно неплохо себя чувствовала, если не брать во внимание те ночные часы, когда я размышляла о детях, оставленных на попечении моей матери.
На моих щеках появился румянец. Лицо стало свежим и отдохнувшим, а под глазами исчезли мешки и синие круги. Временами мне казалось, что я уже умерла, что сейчас я в раю и что уже никогда в жизни я не вернусь назад и не увижу своих близких, которые с нетерпением ждут моего возвращения. Весь остров был окружен морем, и я никак не могла связаться с большой землей. Я хотела обратиться к Раисе и попросить ее дать мне возможность позвонить в Москву, но девушки посоветовали мне этого не делать, потому что Раиса была непреклонна и категорически запрещала девушкам общаться со своими родственниками.
Восточные девушки-наложницы открыто показывали свое презрение к европейкам и всячески старались спровоцировать их на конфликт. В таких случаях я всегда отходила в сторону и воспринимала такую провокацию как данность. Я убегала от конфликта любыми способами, и, даже когда мне хотелось крыть на чем свет стоит, я пересиливала себя и проходила молча, потому что догадывалась о том, что такие скандалы устраивались умышленно, для того чтобы перевести кого-нибудь из наложниц в разряд служанок.
Посетив тренажерный зал, я вновь встретилась с красивым евнухом и залюбовалась тем, как упорно и целенаправленно он качает свое тело. Заметив мой взгляд, молодой мужчина (если его можно так назвать) улыбнулся и сказал с сильным акцентом:
– Здрасте.
– Здравствуйте.
– Вы хочешь заниматься?
– Я даже не знаю. Я никогда не пробовала.
– Приходи. Я буду учить. Я знаю, как качать тело.
У тебя очень красивый тело, но его надо поддерживать.
Что именно ты хочешь накачать?
Я немного смутилась и опустила глаза.
– Я даже не знаю. Качать плечи и руки мне ни к чему. Я не люблю, когда у женщины накачаны руки. Я бы подкачала ягодицы. Я дважды рожала, и мне кажется, что они у меня немного висят. Я хочу, чтобы они были упругими, точно такими, как до родов. Еще мне показалось, что на моих бедрах уже появилась апельсиновая корка. Правда, говорят, что она совсем не зависит от возраста и может появиться даже с восемнадцати лет…
– Не переживай. Твои проблемы это пара пустяк.
Все это можно очень легко сделать. Я бы помог, если ты не будешь противиться.
– Спасибо. Я была бы тебе очень признательна.
– Тебя как зовут?
– Меня? Светлана.
– А меня Зия. Придешь завтра на тренировка?
– Приду.
– Я буду ждать.
– Тогда до завтра Я улыбнулась и помахала своему новому знакомому рукой…
Этот вечер был особенный. По гарему пошли слухи, что у султана сегодня какой-то торжественный день и вечером будет настоящее веселье с восточными танцами, угощением и даже самым настоящим фейерверком. Раиса приказала всем наложницам нарядиться в восточные одежды и бросила в мою сторону долгий и озадаченный взгляд. По этому взгляду я поняла, что сегодня хозяин должен выбрать меня и что я не должна его разочаровать.
Я намазалась с головы до ног различными притираниями, которые заботливо дала мне Раиса, надела прозрачное платье прямо на голое тело и, покрутившись у зеркала, стала расчесывать волосы Посмотрев на свое отражение, я грустно улыбнулась и подумала о том, что сейчас бы, наверно, меня не узнала даже родная мать.
Как только ритуал прихорашивания закончился, я вздрогнула и посмотрела в сторону открытого балкона.
На моем балконе стоял Зия и смотрел на меня как завороженный.
– Зия?! – от удивления я даже раскрыла рот. – Ты?
– Не ругай меня. Я просто пришел тебе напомнить про тренировку. Мы не договорились на время. Который час придешь?
– Который час? Десять. Давай десять часов утра.
Мой балкон находился на первом этаже, поэтому Зия попал на него без особого труда. И все же кто-то из девушек мог увидеть, как Зия на него заходил, а это означало, что у меня могут быть определенные неприятности.
– Зия, а тебя кто-нибудь видел?
– Нет. Меня никто не видел. Не переживай. Я осторожен. Я не подвел. Ты очень красива.
– Спасибо.
Я слегка покраснела и поправила платье.
– Ты очень сексуальна.
– Спасибо, – вновь улыбнулась я.
– Сегодня твоя ночь.
– Как это?
– Сегодня твоя ночь с султаном, – объяснил мне Зия.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю обо всем, что творится в гареме. Сегодня твоя ночь.
– Надо же, а я и не знала.
– Об этом все говорят.
– Тут, как в деревне. Все все знают.
– Завтра десять тренажерный зал, – Зия послал в мою сторону печальную улыбку и вскоре исчез.
Остались только открытая дверь и пустой балкон…
Посмотрев на часы, я поняла, что пора идти в зал, и, прикрыв балконную дверь, пошла туда, где уже собрались девушки.
Играла восточная музыка, девушки выходили по одной танцевать, а через несколько минут после начала торжества появился султан в окружении нескольких женщин. По глазам стоявшей в углу Раисы я поняла, что эти женщины – жены султана. Султан прилег на расшитые золотом подушки, взял в руки гроздь винограда и принялся медленно откусывать по одной виноградинке. Его жены сели вокруг него и начали заботливо поправлять полы его халата. Господи, какую же надо иметь выдержку, чтобы сидеть рядом со своим мужем и гадать, кого же он пожелает выбрать себе на ночь… Что это, слепая любовь или отчаянное самопожертвование во благо человека, называемого супругом? Наверно, второе, потому что даже самая большая любовь не сможет выдержать ежедневное испытание изменой.
Музыка все играла и играла, а девушки выходили по одной и полностью растворялись в мелодии, полной неги. Я никогда в жизни не танцевала восточные танцы, но, когда наступила моя очередь, я вышла в центр зала и отдалась этой дивной музыке. Я отдалась ей так же, как женщина отдается мужчине. Смело, без оглядки назад, совершенно не думая о том, что ждет меня впереди.
Ощутив на себе заинтересованный взгляд султана, я почувствовала, как у меня загорелись щеки, и, посмотрев в самую даль зала, увидела, что, кроме хозяина, на меня внимательно смотрит Зия. Он был одет в обтягивающие джинсы и легкую шелковую рубашку, которая подчеркивала все достоинства его накачанной фигуры.
Я делала вид, что танцую перед хозяином, но на самом деле я танцевала перед тем парнем, который стоял в тени этого зала и буквально пожирал меня глазами. Я не хотела думать о том, что он евнух, и представляла прикосновения его тела, вспоминала, как сильно он смутился, когда увидел меня в тренажерном зале.
…Я больше не думала про очередность и про то, что мне уже пора остановиться, потому что другие девушки ждут своей очереди… Я просто слышала музыку – дивную, чудную музыку. И этот хозяйский жест – продолжать танцевать и ни в коем случае не останавливаться…
Я продолжала… и чувствовала, как на мои глаза накатываются слезы. Я вдруг подумала о том, что потеряла в этой жизни что-то очень важное… Я потеряла любовь… которая мне стоила всего, буквально всего, что я имела, что налаживала годами. И теперь я никогда не позволю себе расслабиться и не потрачу на это странное существо, называемое мужчиной, самое дорогое, что у меня есть, – свою душу. Я вспомнила свою первую брачную ночь. Как Костик примчался ко мне с огромным букетом цветов и похвастался мне, что на этот букет он заработал сам, что он уже начал зарабатывать и больше не клянчит деньги у родителей… Мы прикоснулись друг к другу ладонями, и из них высеклись искры. А затем… Затем я почувствовала его объятия… Они были такие нежные, страстные и одновременно властные… Я кинулась в этот омут, омут любви, и почувствовала, что никакая сила не сможет вытащить меня оттуда. Сладкая судорога пробежала по моему телу, и мне хотелось только одного – чтобы эта судорога длилась вечно. Я хорошо помню его тело. Оно было такое же красивое, как и у этого евнуха, взирающего на меня из самого конца зала. В этом смуглом теле с сильными, накачанными ногами было столько величественной природной красоты, что, глядя на все это, хотелось заплакать от восторга. В тот момент Костик мне казался таким взрослым и таким отважным, что я чувствовала себя ребенком, юной Лолитой, такой хулиганистой, дерзкой, ослушавшейся родителей и потерявшей голову… Костик пробовал мое тело на вкус, и я ощущала его язык. Он был такой непослушный и такой настойчивый… Костик еще тогда сказал мне, что у меня удивительно вкусное тело и что он хочет впитывать его запах и пробовать его на вкус каждый день. И он с жадностью слизал струйку пота, стекающую с моей шеи… Господи, как давно это было, а кажется, что это было совсем недавно… Сколько счастливых, совместно прожитых лет пролетело с той самой ночи… Вернее, не так – сколько несчастных, совместно прожитых лет пролетело с той самой ночи…
…Музыка закончилась. Я опомнилась и остановилась.
Кто-то громко хлопнул в ладоши несколько раз. Я подняла голову и увидела, что это хозяин.
В тот момент когда я присела вместе с другими девушками за стол и веселье продолжилось, ко мне подошел слуга и с особой гордостью сообщил мне, что хозяин хочет меня сегодня видеть на своем ложе. Я покраснела как вареный рак, опустила глаза и робко кивнула головой.
А затем я подняла голову и стала глазами искать своего друга-евнуха, но его нигде не было. Его вообще нигде не было. Через несколько минут ко мне подошли две служанки и увели меня в комнату для приготовлений. Раздев меня догола, они посадили меня в ванну с какой-то удивительной разноцветной пеной. Затем положили на кушетку и стали втирать в мое тело различные, вкусно пахнущие масла. Когда все закончилось, они вплели в мои волосы диковинные цветы, сделали макияж и дали кружку с травяным чаем. Как только они удалились, в комнату вошла Раиса и надела мне на шею красивое ожерелье из множества мелких переливающихся камешков.
– Что это? – удивилась я.
– Ожерелье.
– Я понимаю, что ожерелье. Но зачем мне оно?
– Только не думай, что это подарок. Пока ты еще не заслужила никаких подарков. Подарки надо уметь заработать. Это ожерелье… Как это у вас в России называется?
– Напрокат.
– Правильно, напрокат. Это ожерелье надевает любая наложница, приходящая на ночь к султану. Это его желание… А мы, женщины, обязаны выполнять все желания своего хозяина и во всем ему подчиняться. Ты готова?
– К чему?
– К встрече с султаном.
– Готова, – пробормотала я.
– Тебе страшно?
– Я даже не знаю… Все как-то нереально. Гарем…
Султан… Мне кажется, я просто сплю…
– Нет, ты не спишь. И сейчас ты не должна спать.
Сейчас твой шанс понравиться султану, и ты не должна его упустить. У тебя, детка, есть все возможности стать любимой наложницей. Постарайся их хорошенько использовать. Если ты понравишься султану и он выберет тебя еще раз, ты выберешься из нищеты, и твои дети перестанут голодать. Запомни, хозяин очень богат, и он любит одаривать щедрых в сексе девушек. Ты запомнила все, чему я тебя научила?
– Все.
– Тогда счастливой тебе ночи.
Раиса взяла меня за руку и повела в спальню. В тот момент, когда мы шли по длинному и просторному коридору, выполненному в старинном стиле, я почувствовала, как сильно забилось мое сердце, и тихо спросила:
– Раиса, а можно я буду посещать тренажерный зал?
– Посещай, – безразлично ответила Раиса. – Ты сейчас не о том думаешь.
– Я познакомилась там с мужчиной по имени Зия.
– Он евнух.
– Он хочет меня тренировать.
– Пусть тренирует.
Раиса остановилась, пристально посмотрела мне в глаза и серьезно проговорила:
– Зия евнух. Как мужчина он ни на что не способен.
Если бы он был на что-то способен, он бы никогда не жил в гареме. Он живет в гареме потому, что он приходится нашему султану родственником. Да, он очень интересный, даже, можно сказать, красивый. На него заглядываются многие девушки, но он не мужчина… Он ничего не может предложить женщине… Ничего, кроме общения. Так что не думай о нем. Он никогда не знал радостей любви и никогда их не узнает. Сейчас ты должна думать о султане.
Ты Должна его удивить. Ты просто обязана его удивить.
Как только мы зашли в просторную спальню, в которой хозяин встречался с понравившейся ему девушкой, Раиса подтолкнула меня вперед и удалилась. Посреди комнаты стояла огромная кровать с балдахином, в которой запросто могли уместиться десять, нет, даже пятнадцать человек. Наверно, это кровать для занятий групповым сексом, отметила я про себя и подошла к ней поближе.
Неожиданно дверь в комнату открылась, и в нее вошли служанки. Служанки расставили по углам спальни подсвечники с горящими свечами и помогли мне раздеться. Положив меня в центр кровати, они расправили шелковые простыни и вышли из комнаты.
Через несколько минут в комнате погас свет. Я затаила дыхание и принялась ждать. Чуть позже в спальне появился султан. Не говоря ни слова, он скинул длинный расписной халат и совершенно раздетый лег рядом со мной. Почувствовав себя немного неловко, я как-то по-глупому улыбнулась и пробурчала себе под нос:
– Здрасте…
Но султан не ответил и притянул меня к себе. Понюхав мои волосы, он поцеловал меня в губы и провел по моим соскам. Хозяин трепетно рассматривал мое тело и по-прежнему молчал. Я чувствовала себя крайне неловко и совершенно не знала, как себя вести в подобной ситуации. Передо мной был совершенно незнакомый человек, которого я должна была удивить, но при этом не вести себя слишком напористо, развратно и ни в коем случае не брать инициативу в свои руки. Я должна полностью подчиниться… Но как можно подчиняться и удивлять?! Как?!
Хозяин положил меня на живот и подтащил меня к краю кровати, словно она была совсем крохотной. Затем поставил меня на колени и как-то грубо вошел. Я смотрела в стоящее впереди кровати зеркало и наблюдала за тем, как он двигался сзади. А двигался он агрессивно…
Даже, я бы сказала, слишком агрессивно, сжимая меня до синяков и наблюдая за моим молчаливым отражением в том же зеркале. К счастью, все закончилось быстро, и хозяин толкнул меня на кровать. Я легла на живот и почувствовала, как вплетенные в мои волосы цветы упали с моей головы и их лепестки рассыпались по кровати. Я попыталась привести себя в порядок и принялась поправлять свои взъерошенные волосы, но хозяин не дал мне этого сделать и, перевернув меня на спину, все так же грубо раздвинул мои ноги для того, чтобы понаблюдать за тем, как после того, когда он обильно кончил, по моим ногам стекает горячая и липкая жидкость. Я почувствовала себя паршиво, потому что опять же не знала, как вести себя в этот момент. Если бы был душ, я приняла бы его, не раздумывая ни минуты… Если бы у меня было полотенце, я бы обязательно все это вытерла… Но у меня ничего не было… Ни того, ни другого… А затем хозяин вошел в меня вновь и жестом приказал мне, чтобы я не смела закрывать глаза, а пристально смотрела на него. Я слабо застонала, и, по всей вероятности, хозяина это завело, и он стал двигаться чаще. Он не отрывал свой взгляд от моего лица, и в этом взгляде читалось все то, что руководило им в этот момент: похоть, страсть, жестокость и желание продлить эти минуты до бесконечности. Он меня имел и одновременно меня рассматривал. Мои стоны становились все громче и громче. И именно эти стоны возбуждали его все больше и больше, придавая ему при этом новые силы.
Все девушки, проводившие ночи с султаном, в один голос заявляли, что хозяин никогда не был ненасытным в любви, но сейчас… Сейчас я видела обратное… Хозяин не отпускал меня ни на секунду. Даже тогда, когда мне уже казалось, что все должно закончиться, он продолжал еще и еще…
Я ощутила, как в комнате поселилась аура возбуждения и эта аура вытеснила весь кислород. Я даже подумала, что мне никогда не выбраться из этой ауры, потому что она засосала нас намертво и уже вряд ли когда-нибудь отпустит.
Как только хозяин лег на спину, расставил ноги и стал направлять мою голову вниз, я закрыла глаза и, несмотря на свой застывший язык, постаралась довести султана до нужной кондиции. Хозяин принялся мне помогать и молчаливо двигался мне навстречу, буквально вцепившись в мои волосы… Громко закричав на всю комнату, султан откинул меня в сторону и тяжело задышал.
– Вам плохо? – испугалась я.
Но хозяин не ответил на мой вопрос. Он притянул меня за подбородок к себе и пристальным взглядом посмотрел в мое лицо. Я даже решила было, что, наверно, я что-то сделала не так. Ведь Раиса говорила мне о том, что, по мусульманским законам, мужчина должен кончать сзади и обязательно в темноте… Получается, что султан нарушил мусульманские законы… Мне казалось, что сейчас султан поцелует меня в губы, но этого не произошло. Он откинул меня на подушки, встал с кровати, накинул халат и вышел из спальни…
Вернувшись к себе в комнату, я приняла ванну и уснула без задних ног. Проснувшись, я позавтракала на скорую руку и пошла в тренажерный зал. Там занимался Зия, который, едва завидев меня, сразу бросил свои занятия и вышел мне навстречу.
– Привет, – поздоровалась я и в который раз вновь смутилась. Зия смотрел на меня такими влюбленными и такими преданными глазами, что я совершенно не знала, как именно мне с ним себя вести.
– Я ждал тебя. Как ночь?
– Не знаю, – пожала я плечами и подумала о том, что я уже давно не была в такой дурацкой ситуации, как эта.
– Я видел тебя, когда ты танцевать вчера…
– Я тоже тебя видела.
– Ты хорошо танцевать. Ты учил восток танец?
– Нет. Я импровизировала.
– Как это?
– Ну, фантазировала. Ты знаешь, что такое фантазия?
– Знаю, – не меньше моего смутился Зия. – Я тоже умею фантазия. Я фантазия тебя. Ты и я – фантазия.
Поводив меня по тренажерному залу, Зия объяснил мне, как заниматься на каждом из тренажеров, и наблюдал за мной на протяжении всей тренировки. Я улыбалась и понимала, что обрела хорошего друга и что теперь я не одна… Мне есть с кем поделиться своими впечатлениями, тревогами, заботами и планами на будущее. Мне есть кому положить голову на плечо и выплакаться в жилетку…
Кто обязательно меня поймет, пожалеет, приободрит и почувствует то же, что чувствую я…
К обеду меня пригласила к себе Раиса и с порога заявила мне, что хозяин остался мною доволен.
– Что ты с ним делала? – масленые глазки Раисы забегали, в них читался нескрываемый интерес.
– В смысле?
– Я хотела знать, что ты сделала с нашим султаном?
– Как что?
– Ну, что особенного ты с ним сделала?
– Ничего. Мы просто занимались сексом.
– Сколько раз?
– Я не считала.
– А я считала. Он был с тобой долго. Обычно он выходит сразу. Вы просто лежали или все это время вы занимались сексом?
– Занимались сексом. А что, что-то не так?
– Все так. Просто хозяин пригласил тебя сегодня к себе еще раз.
– Как?
– Так. Такого в нашем гареме еще не было. Ладно бы через ночь, а то подряд. Вот мне и стало интересно, чем же ты его так удивила?
– Но я не делала ничего необычного. Я лежала как бревно, – не задумываясь ни минуты, соврала я.
– Тем не менее хозяину понравилось это бревно.
Я поправила волосы и не знала, как объяснить Раисе, что я совсем не горю желанием спать с султаном еще одну ночь, что это известие совсем меня не обрадовало и что я бы с удовольствием уступила свое место любой из многочисленных соперниц.
– Раиса, султан сегодня опять приглашает меня к себе?
– Да.
– Но я плохо себя чувствую…
Раиса побагровела от злости и прошипела, словно самая настоящая змея:
– Чтобы я никогда больше такого не слышала!
У тебя критические дни?
– Нет.
– Другого плохого самочувствия не бывает. Ты должна благодарить небеса за то, что султан избрал тебя еще раз… Ты должна быть счастлива… Ты…
…В эту ночь все повторилось… Все, как и в прошлый раз. Султан вошел в комнату, скинул халат, провел рукой по моему телу, погладив сначала шею, потом грудь, а затем… затем его рука скользнула между раздвинутых мною ног. Правда, такого напора, как вчера, уже не было. Хозяин смотрел затуманенным взглядом – видимо, он сильно обкурился. К моему удивлению, я все же кончила. Правда, я кончила благодаря своему воображению… На месте султана я представляла Зию, напрочь забыв о том, что он евнух. Это воображение очень сильно меня завело.
В постели султан был скуп на эмоции, но все же он ждал эмоций от своей партнерши. Наверно, ему это было надо для собственного мужского самоутверждения.
Это было похоже на наш секс с Костиком. Только не на тот скучный, семейный, порой торопливый секс пос. – и нескольких лет пресной семейной жизни, а на самое начало нашего брака. В то время когда между нами была страсть, пылкая любовь и гармония… Тот секс воспринимался не просто как плотские утехи – это было подлинное духовное торжество. В те годы я всегда была чувственной… Это затем я стала не такой пылкой, а Костик – вообще каким-то толстокожим… Даже не верится, что когда-то я подходила к акту любви творчески, да так, что у любого мужчины от моего творчества захватило бы дух… Наверно, у меня уже никогда не будет такого секса, как в те далекие годы моей только что начавшейся любви… в таком бешеном темпе и с такой неуемной жадностью… То, что для других людей казалось самыми настоящими сексуальными излишествами, для нас с Костиком было совершенно нормальным, ежедневным процессом, без которого мы же просто не могли жить, как без пищи, без воды, без воздуха…
…Господи… и когда все это закончилось… Когда Костик лег спать, а я отвернулась к стене и сказала, что сегодня не могу, потому что я очень сильно устала… Когда он пришел поздно, я стала стягивать с него штаны, а он небрежно меня оттолкнул, сказав, что сегодня жутко вымотался на работе… А затем это стало нормой… Если было желание у меня, то его не было Костика… Если оно было у Костика, то его не было у меня… Никаких совпадений…
А затем наступил момент, когда оно у Костика вообще пропало… Даже если я надевала короткий халат и забывала надеть свои ажурные трусики, он уже не запускал руку мне промеж ног и, наверно, не обратил бы внимания, даже если бы я стояла перед ним нагишом… Наступил момент, когда я уже не вызывала у него никакого возбуждения. Ни я, ни мое тело… Господи, но почему? Наверно, потому, что я была так измотана… Наверно, потому, что Катенька часто болела, а Сашке задавали много уроков…
А затем Костик сказал, что он очень сильно потеет и попросил у меня второе одеяло для того, чтобы не спать со мной под одним… Когда я говорила ему, что хочу секса, он отвечал мне, что ему это дело без надобности. А затем он предложил мне спать в комнате вместе с детьми, сказав, что я должна быть рядом с дочкой, потому что она часто кричит по ночам… Тогда я даже расплакалась и сказала, что Костик просто меня избегает, но он убедил, что все это ради наших детей… А когда он стал приходить поздно, он ложился спать в зале – не хотел, дескать, меня будить… Правда, один раз я попробовала все вернуть, и мы были близки… Но я чувствовала… я знала, что Костик делает это из жалости, из самой настоящей жалости…
Он просто меня жалел… Он закрывал глаза и сдерживался, чтобы ненароком не назвать меня чужим именем…
…Я отвлеклась от своих мыслей только тогда, когда султан вошел в меня сзади. Я слегка вскрикнула, потому что это было довольно больно и… одновременно приятно…
Сделав несколько толчков, хозяин затрясся в экстазе и, слегка укусив меня за шею, потянулся за своим халатом.
В тот момент, когда он уходил из спальни, я проводила его сонным взглядом и подумала о том, что вот уже две ночи подряд мы не сказали друг другу ни слова. Восточные мужчины любят, когда женщина молчит, а еще больше они любят, когда женщина стонет. Наверно, султан никогда не остается с женщиной до утра и не позволит никому уснуть рядом с собой. Оно и понятно… Я где-то слышала, что все независимые люди хотят спать отдельно…
Мужчина редко остается у своей любовницы… и самостоятельная, успешная, реально стоящая на ногах женщина редко оставляет у себя своего любовника на ночь… Потому что тот, кто по-настоящему независим и свободен, любит развалиться на широкой кровати один и он против любого посягательства на свою личную жизнь… Ведь личная – это своя, собственная, а значит, в ней нет места второму…
…На следующий день я сидела вместе с Зией у озера, смотрела на воду и рассказывала ему о том, что когда-то мы с мужем хотели купить хорошую дачу, чтобы вывозить на нее каждые выходные своих детей. И дача эта непременно должна была находиться у воды, чтобы днем мы могли вдоволь купаться, ловить рыбу, жарить шашлык… А по ночам, уложив детей спать, мы бы обязательно сидели на берегу и рассуждали о том, как все-таки тяжело жить человеку одному и как же нам повезло, что нас минула чаша сия…
…Зия внимательно меня слушал, кивал головой и кидал в воду маленькие камушки. Он тоже смотрел на воду и говорил мне о мыслях, которые она ему навевает. Он говорил, что она успокаивает, улучшает настроение и что он смотрит на нее всегда, когда ему плохо… А еще он говорил мне о том, что в этой жизни нет ничего вечного… Вообще ничего… Все проходит, все течет, все изменяется… Вот только вода… Вода, она вечная… Она навсегда…
Зия сказал, что у меня очень печальные глаза и что я очень переживаю из-за своего прошлого, настоящего и будущего. Он сказал, что я не должна думать о своем будущем… Я должна жить сегодняшним днем, а завтра будет то, что будет. Все мы ходим под Богом… И еще…
Еще я должна освободиться от своего прошлого… Вроде бы я очень сильно этого хочу, но у меня ничего не получается… Я должна проститься со своим прошлым и дружелюбно помахать ему рукой… Самое главное, что я жива.
Живы мои дети… Жива моя мама. Я должна отпустить из уголков памяти своего непутевого мужа, бросившего меня на произвол судьбы с двумя детьми, по возможности его простить и пожелать ему счастья… Я вообще должна желать счастья всем и даже своим врагам…
…Я смотрела на Зию, с интересом его слушала и думала о том, что ему все равно меня не понять, потому что он человек из другого мира. У него другой образ жизни, другой уклад и совершенно другие понятия. Мне было трудно заставить Зию размышлять о том, что ему несвойственно. Зия говорил мне, что он учит русский язык и мечтает побывать в России. Со мной его русский язык становился намного лучше, и он узнал от меня много слов, которых никогда не слышал раньше… А вообще Зия мог понимать меня и без слов… по моему взгляду… по моему настроению… Зия чувствовал, как мне одиноко… Он это ощущал каждой клеточкой своего тела даже тогда, когда мы говорили на отвлеченные темы. Он понимал, что все мое спокойствие мнимое, что с каждым днем, проведенным в гареме, я впадаю в самую настоящую депрессию, что мои нервы – как натянутые канаты…
Он смотрел мне в глаза и понимал, что все мое спокойствие – это просто проявление моей внутренней силы…
…Жизнь в гареме текла своим чередом, спокойная, комфортная, и мне по большому счету было не на что жаловаться. Здесь было очень даже приятно пожить… но только недолго… Одиночество и тоска по своей родине, по своей жизни, по своим близким одолевали так сильно, что выбивали из ежедневного ритма, доводя меня до состояния, близкого к помешательству…
Султан приглашал меня к себе еще несколько раз и после каждой встречи перед своим уходом клал на постель изысканные и дорогие украшения…
Зия приходил ко мне в комнату по вечерам на пару часов и даже раздобыл для меня где-то русские книжки наших классиков. Он просил меня читать ему вслух, и я с превеликим удовольствием читала ему Тургенева и Гоголя. Зия слушал меня открыв рот… Он говорил, что ему нравится, как я читаю, да и не только читаю… Он говорил, что ему нравится во мне все… без ограничений и каких-либо исключений…
Иногда, когда я совсем впадала в отчаяние и понимала, что моя душа просто жаждет конфликта, я старалась задеть Зию словесно как можно больнее или хоть чем-то его обидеть. Но с Зией было невозможно конфликтовать потому, что если на свете и есть бесконфликтные люди, то Зия был одним из них. Он был невозмутим и слишком ко мне доброжелателен. Я не могла ему сказать что-то резкое, а даже если и говорила, то тут же жалела о сказанном. Зия уверял меня в том, что сейчас у меня нет поводов для волнений, потому что месяц на исходе, а это значит, что скоро закончится мой контракт и я поеду домой. Обычно, когда он говорил эту фразу, он всегда опускал глаза, и я понимала, что при мысли о том, что скоро я могу покинуть гарем, он становился глубоко несчастным.
…И все же у меня были какие то дурные предчувствия. Временами я думала о том, что все слишком хорошо, безоблачно и чересчур просто… Даже у сказок бывают плохие концы… А это не сказка. Это была жизнь…
В один из обычных вечеров мы сидели у меня в комнате, смотрели на водопад и рассуждали о фатализме.
Я говорила Зие о том, что я верю в судьбу и считаю, что ее нельзя изменить, что мы ничего не придумываем, ничего не меняем, мы только делаем то, что нам предначертано судьбой. Вернее, даже не делаем, а выполняем.
Зия имел другую точку зрения и говорил, что каждый человек сам строит свою судьбу и меняет ее именно в ту сторону, какую считает нужной. Он считал, что судьбу можно обмануть и что при желании можно уйти от плохого… Мы не сходились в этом мнении, потому что я все же считала, что поменять ничего нельзя, можно лишь с достоинством вынести, что дается нам этой самой судьбой.
Я была фаталисткой до мозга костей и даже не верила в случайности, потому что любые случайности я считала закономерностями…