Когда мы шли снимать деньги с моей карты, Валид держал меня за руку и ревностно наблюдал за тем, с каким любопытством на меня смотрят другие мужчины. Для того чтобы не злить мужа и не вызывать у него лишних подозрений, я опустила глаза и смотрела себе под ноги. В банкомате Валид встал рядом со мной и стал наблюдать за тем, какие цифры я набираю. Я обернулась и с подозрением посмотрела на супруга.

– Ты не доверяешь своему мужу? – спросил Валид.

– Доверяю, – с трудом выдавила я из себя, прогоняя сомнения и убеждая себя в том, что Валид со мной честен и никогда не сделает мне ничего плохого.

– Тогда набирай код до конца. Мне не нужны твои сбережения – я привык зарабатывать сам. Я хочу, чтобы у тебя были свои собственные деньги, именно поэтому я предложил тебе долю в выгодном бизнесе.

К моему счастью и к очевидному огорчению Валида, мы смогли снять только три тысячи долларов, но муж сказал, что пока этого достаточно, и я, немного успокоившись, спрятала карту во внутренний карман своей юбки. Доведя меня до дверей нашей квартиры, муж поцеловал меня в щеку и по-хозяйски наказал:

– На улицу одна не ходи.

– Почему? – опешила я.

– Не хочу, чтобы на тебя мужики голодными глазами смотрели. Если нужны продукты или ты просто захочешь куда-то сходить, то позвони Ахмеду. Я ему доверяю. Вот номер его мобильного телефона. Сделаешь звонок, и он сразу придет. Он и сам тебе позвонит. Я поехал за товаром в магазин, будь умницей. Не скучай. Мне бы очень хотелось, чтобы ты научилась печь египетский сладкий слоеный пирог. Он готовится с орехами или с кокосовой стружкой. Можешь позвонить Ахмеду, сходить с ним в магазин за необходимыми продуктами и заняться тестом. Мне бы очень хотелось, чтобы в следующий раз, когда мы приедем к родителям, ты на глазах у моей матери приготовила вкусный пирог. Она бы полюбила тебя еще сильнее.

– Да куда уж сильнее! – насмешливо сказала я и поинтересовалась: – Ты надолго?

– Постараюсь вернуться побыстрее, – заверил меня супруг. – Куплю товар, приготовлю магазин к открытию.

– А можно тебе помочь?

– Нет, – Валид разбил мою последнюю надежду. – Это мужские дела, но не женские.

– Ну а в дальнейшем я могу хоть иногда приходить в магазин и помогать тебе?

– Когда бизнес наладится, я тебе это разрешу.

Оставшись в квартире одна, я сделала в ней генеральную уборку. Все перемыла, заглянула в холодильник и, увидев, что он практически пустой, поняла, что у меня нет продуктов для того, чтобы приготовить ужин. Тогда села и принялась размышлять о том, смогу ли я выйти одна из дома. По понятным причинам я не стала звонить Ахмеду, а лишь подумала, что не произойдет ничего страшного, если я схожу на рынок и куплю необходимые мне продукты. Скажу мужу о том, что мне было неудобно дергать Ахмеда по пустякам и я решила проявить хоть какую-то самостоятельность.

Тут у меня зазвонил мобильный, я поднесла трубку к уху и, услышав голос подруги, чуть было не разревелась от счастья.

– Валя, ну как там твоя семейная жизнь? Надеюсь, что лучше всех! – донесся в трубке радостный Ленкин голос.

Мне захотелось рассказать Ленке о том, что со мной произошло, и про то, в каком кошмаре я живу, но я боялась, что Ленка обязательно сообщит обо всем моей матери и у той может прихватить сердце.

– Лена, у меня все замечательно, – я с трудом удерживала себя от того, чтобы не разрыдаться.

– А что голос такой грустный?

– У моего мужа брат умер.

– Прими мои соболезнования!

– Спасибо.

– Ладно, держись, подруга. Мы тебя все очень любим. На твое место директриса взяла нового косметолога.

– Специалист-то хоть хороший?

– Поживем – увидим. Пока вроде никто не жаловался. Валюша, а ты в своей Хургаде по специальности не можешь устроиться, чтобы квалификацию не терять? Ты ведь хороший косметолог.

– Да о чем ты говоришь? В Хургаде только парикмахерские, а в салонах даже оборудования нормального нет. Кому тут нужна моя квалификация? Да и муж не хочет, чтобы я работала.

– Ну да, у них же там так принято. Нет свободы у женщин на Востоке, кто бы мне что ни говорил. Да и кого в Хургаде в порядок приводить? Этих египетских теток? Они косметику наносят себе на лицо килограммами, да еще и в такую жару. Красивее они от этого не становятся. Я одну на море видела – так она одета была, как капуста. 35 градусов жары, а на ней платок, несколько платьев, под платьями – юбки, а под юбками – теплые штаны. Это вообще атас! Египтянки кутаются, словно собираются на северный полюс. Валя, а продукты-то хоть нормальные там есть? Мы все за тебя переживаем, ей-богу. Ты же теперь не в пятизвездном отеле живешь, а имеешь возможность полностью прочувствовать египетский быт.

– Да не переживай, с продуктами все нормально. Я же в еде девушка непривередливая. Вот только от шашлычка из свининки я бы не отказалась, честное слово.

– Значит, питаешься ты нормально. Хоть это радует, а то экономика у них там в заднем месте. Ладно, подруга, переговоры дорогие. Рада, что у тебя все хорошо. Тебе привет от всех девчонок.

– Лена, подожди, не клади трубку, я очень тебя прошу, еще одну минутку. Скажи, как там Москва?

– Москва всегда дышит полной грудью, родимая. Помнит тебя, любит и ждет.

– Кто ждет-то? – не ожидала я от Ленки такого ответа.

– Москва, кто ж еще.

– Передай ей, что я тоже ее люблю.

После этого я просто не могла не позвонить матери, и как только на том конце провода она сняла трубку, я первым делом спросила ее о здоровье. Мать говорила, что она жива-здорова, просто очень беспокоится за меня, и мне показалось, что она сердцем чувствует, что с ее дочерью случилось что-то неладное.

– Да не переживай ты, у меня все хорошо.

– Дочка, скажи, твоя макака тебя не обижает? – осторожно спросила меня моя мать.

– Валид меня на руках носит, он меня просто боготворит, – врала я напропалую. – Я о таком муже и не мечтала! Я только желание загадаю, а он уже его исполняет. Прямо не муж, а золото.

– Хорошо, если так. А то я ведь теперь статьи разные читаю. Там пишут, что в мусульманских странах к женщине как к животному относятся.

– Мама, в России тоже мужиков полно, которые к женщине по-скотски относятся.

– Все говорят, что из Египта наши девушки везут болезни, аборты и слезы. Как наслушаешься, начитаешься всего этого – так страшно становится.

– А ты не слушай и не читай. Я у тебя пока домой ни болезни, ни аборты не привезла. Я замуж вышла, с семьей мужа познакомилась. Интеллигентная, хорошая семья. Свекровь золотая, меня обожает.

– Дай бог, дочка, чтобы все хорошо было, – недоверчиво сказала мать и в целях экономии побыстрее закончила разговор.

Услышав в трубке короткие гудки, я ощутила такую тоску в сердце, которую было трудно передать словами, и, смахнув слезы, стала собираться в магазин за продуктами. Не удержавшись, я решила позвонить Валиду и сказать ему о том, что я очень сильно его люблю. Сначала номер мужа был занят, но, как только я до него дозвонилась, он тут же снял трубку и быстро проговорил:

– Надя, разговор прервали. Извини, я не могу говорить. У меня в последнее время трудности с деньгами – слишком много проблем. Меня хотят забрать в армию, я должен откупиться. Если я не откуплюсь, то мы не сможем увидиться. Я плачу, потому что именно с тобой хотел построить свое будущее.

Когда в трубке воцарилось молчание, я не стала ждать, что скажет мой муж некой Наде дальше, потому что у меня начали сдавать нервы. Слишком велико было разочарование.

– Валид, это не Надя. Это твоя жена. Ты так быстро снял трубку, что даже не посмотрел, кто тебе звонит. Я немного не поняла, что ты там сказал насчет будущего? С кем ты хотел его построить? Мне казалось, что ты его уже построил.

– Валя, ты? – Было видно, что Валид не ожидал такого поворота событий, и растерялся.

– Да, я! Думаю, позвоню мужу, скажу ему о том, что я его люблю, а теперь мне об этом говорить не хочется.

– Я рад, что ты позвонила, – начал потихоньку приходить в себя муж. – А меня эта Надя чокнутая уже замучила. Шлет свои сообщения, звонит, хочет приехать. Она очень плохая, пляжная девка, у нее черное сердце. Я хотел над ней пошутить. Ты же понимаешь, что это была шутка?

– Денег хотел с нее слупить? Сколько ты хотел, чтобы она тебе привезла для того, чтобы ты отмазался от армии? Как ты вообще определяешь, сколько с кого денег можно содрать? Ведь если много запросишь, то можно и потерять русскую подругу. Она сразу что-нибудь неладное заподозрит. Мало запросишь – можно продешевить. Надя – женщина самостоятельная? Если она дама обеспеченная, значит, ты должен иметь на нее определенные виды. Другие девушки тебя интересуют всего на одну ночь.

Валид не произносил ни единого слова.

– Значит, и тюрьму ты придумал, точно так же, как и армию? Скажи, изначально, когда ты назвал сумму в двадцать тысяч долларов, ты руководствовался тем, что у меня есть квартира и, в случае чего, я всегда могу ее продать? Только для этого тебе нужно было хорошо запудрить мне мозги и сделать так, чтобы я влюбилась в тебя без памяти. Хорошая схема! От каждого по способностям…

– Это неправда! – наконец воскликнул Валид. – Это ложь! Зачем ты так говоришь? Я попросил у тебя помощи, потому что чуть не угодил в тюрьму. Я был с тобой откровенен. Ты согласилась мне помочь, за что я очень тебе благодарен. Ты спасла меня от тюрьмы. Я на тебе женился. Я хочу сделать тебя счастливой, потому что очень сильно люблю тебя. Зачем ты делаешь мне больно? Я никогда не жил за счет женщин и не выманивал у них денег. Я знаю, как у вас в России называются такие мужики, – они зовутся альфонсами. Я не такой: я бизнесмен и зарабатываю сам, потому что хочу тебе много дать. Я взял товар по дешевой цене и уже везу его в магазин. Я стараюсь для нас. А с Надей я хотел пошутить, хотел ее проучить.

– Все это как-то неубедительно, – перебила я мужа и повесила трубку. Затем не выдержала, вновь набрала номер Валида и отчеканила:

– Если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, то сегодня, как только вернешься с работы, наберешь номер телефона этой Нади и в моем присутствии скажешь ей, что ты женат, а еще попросишь, чтобы она тебя больше не беспокоила.

– Я так и сделаю, – ответил супруг и привел тем самым меня в замешательство. Признаться честно, я не рассчитывала, что он на это пойдет, и была очень удивлена, когда он согласился.

– Хорошо, тогда до встречи.

Как только я вышла из квартиры и направилась на рынок за продуктами, то сразу наткнулась на Ахмеда. Пытаясь спрятать испуг в глазах, я решила пройти мимо него, не говоря ни единого слова.

– Куда идешь? – Ахмед перегородил мне дорогу.

– На рынок, – я хотела проскользнуть мимо него, но он вцепился мне в локоть.

– Тебе муж говорил, что одной нельзя выходить из дома? Если ты хочешь выйти на улицу, то должна позвонить мне.

– А у тебя что, дел никаких нет, кроме как со мной по рынку ходить? Не беспокойся, я в Хургаде не заблужусь, тут заблудиться невозможно. А что касается местных мужчин, то мне до них дела нет. Я на них не смотрю и ни с кем из них не разговариваю. Я мужа люблю.

– Муж запретил выходить тебе одной из дома, – голос Ахмеда не предвещал ничего хорошего. – Ты хочешь проблем? Ты их уже заработала.

– Я в тюрьме, что ли, сижу? Что я, на улицу не могу выйти? Хорошо, если ты мучаешься от безделья и хочешь пойти со мной на рынок, то я не против. Даже хорошо, что будет кому сумки нести.

– Мне нужны пятьсот долларов, – погано усмехнулся Ахмед.

– А я здесь при чем?

– При том, что ты мне их дашь.

– Я в прошлый раз давала тебе пятьсот долларов. У меня больше денег нет, я тебе уже все отдала. У меня серьги золотые пропали. Твоя работа?

Но Ахмед даже не подумал ответить на мой вопрос. Он грубо толкнул меня и спросил:

– В тюрьму хочешь?

– Нет, – отрицательно покачала я головой.

– А я подумал, что уже хочешь.

– Не хочу. У меня денег мало, я не могу давать тебе каждый день по пятьсот долларов.

– А я у тебя каждый день и не прошу. Мне нужны деньги, – сказал со злостью Ахмед, затем приподнял меня за плечи и хорошенько тряхнул.

– Ты что делаешь? Люди же вокруг!

– Это моя страна и мои люди.

– Валиду все донести могут.

– Пусть знает, что ты убила его кровного брата. Тебе место в тюрьме.

– О боже… – от собственной беспомощности меня охватила страшная паника. Мне хотелось отдать Ахмеду свою банковскую карту, выпросить у него паспорт и улететь от греха подальше на свою родину. Но я не могла этого сделать… Я не могла этого сделать по той причине, что все еще любила Валида и не была уверена в том, что Ахмед вернет мне паспорт и не сдаст меня полиции. – Я дам тебе деньги, – произнесла я словно во сне и вместе с Ахмедом пошла снимать с карты необходимую ему сумму.

Протянув Ахмеду ровно пятьсот долларов, я постаралась не показывать ему своих слез и прошептала:

– Я никогда больше не хочу тебя видеть.

– Придется, – все с той же издевкой ответил Ахмед. – Я не могу тебе в этом помочь.

– У меня заканчиваются деньги.

– Они мне пока не нужны.

– А что будет, когда они у меня совсем закончатся?

– Ты будешь их мне доставать.

Я ожидала чего угодно, но только не подобного ответа.

– Как я буду доставать для тебя деньги? – с ужасом спросила я.

– Не волнуйся. Я пока у тебя ничего не прошу, – ушел от ответа Ахмед. – Ты дала мне достаточно денег. Пошли на рынок.

– Я никуда с тобой не пойду, – я отскочила от Ахмеда, как от прокаженного. – Пожалуйста, оставь меня в покое, я пойду на рынок одна. Я скажу Валиду, что ты был занят, что тебе было некогда. Я же дала тебе деньги, что тебе еще надо?

– Пошли за продуктами.

Посмотрев в глаза своему врагу, я поняла, что перечить ему бесполезно. Я обреченно вздохнула и отправилась в сопровождении Ахмеда за продуктами.