– Будем надеяться, что наши мозговые извилины не заплывут жиром, – я с жалостью взглянул на микроволновку, которой пришлось попотеть в авральном режиме, размораживая, разогревая, поджаривая деликатесы, доставленные с "Витязя". – До Земли-2 осталось менее восьми часов лета. Экипаж транспорта "Надежда" требует…

– А разве экипаж транспорта "Надежда" уже не получил всего, что требует? – вальяжно перебил Леха, кивая на лоснящиеся Сашкины щеки.

– Зря расслабляешься, Алексей, – "боевое" обращение сработало, как всегда, четко: команда мгновенно посерьезнела, проглотила ранее откушенное, остальное отложила до лучших времен. – Имеющуюся у нас информацию о Земле-2 считаю недостаточной для принятия серьезных решений.

– Зато информация по топливу диктует только одно решение – посадку, – заметила Надя.

– Которая предполагает встречу, – хищно прищурилась Катрин, встряхнув традиционно растрепанной прической, – и необязательно дружественную.

– О революции и независимости Земли-2 от метрополии мы уже знаем, – Леха академически приосанился. – Революция как двигатель прогресса

– Очки поправь, профессор, – весело перебила Надя. – Простреленного плеча тебе мало?

– Алексей, давай на сенсосвязь, и всю обстановку по Земле-2: кто у руля, кто в оппозиции. Свершившаяся революция – это, прежде всего, раздрай в стане победителей на тему: "Кто больше сделал для победы!" и "Кто должен получить больший кусок!" Подсматривание, подслушивание и другие шпионские методы приветствуются.

– Типа, в контакт не вступать? – вновь развеселил аудиторию Сашка.

– Час назад один контактер тебя едва не съел, – Катрин взлохматила ладонью Сашкину прическу и прижалась щекой. – А ты мне живой нужен.

– Обстановка понятна, – я подвел итог дискуссии. – Светлана и Федор – управление кораблем. Надежда – общее руководство. Остальные в скафандры – заряжать и ремонтироваться.

Хорошая кормежка человека, выполняющего тяжелую работу, стимулирует и вдохновляет. В неудобных скафандрах, предупреждая и страхуя друг друга, мы за пару часов перезарядили вооружение, опустив в шахты и аппараты ракеты и торпеды; восполнили пушечный комплект, заменили смятые рыбой створки кластера, восстановили и активировали внешнюю защиту. Главное, сами вернулись в рабочий ритм и боевой настрой. Короткий сон и душ окончательно восстановили силы.

Леха и Катрин, не отрывая взгляды от мониторов, коротко переговаривались.

– Много новостей?

– Парочка, из разряда заурядных: плохая и политическая, но тут нет противопоставления,- Леха ткнул пальцем в клавиатуру, – ты был прав: делят власть.

На мониторе, пожилой мужчинка, в костюме и галстуке, таскал за волосы молодую женщину, вокруг бегали и размахивали руками, очевидно, депутаты. Женщина вырвалась и умело нанесла ногами несколько результативных ударов в подвернувшиеся промежности. Катрин ахнула и прикрыла рот ладошкой.

– Политическая борьба в разгаре, – прокомментировал Леха. – И противники не скупятся на аргументы.

– Интересная дама, – насмешливо заметил Леха. – Пусть со скандалом, но строит мужиков.

– Простые девушки тебе неинтересны, – Женька двумя руками повернула Лехину голову лицом к себе. – Любить скандалисток – это извращение с последующей деградацией.

– Хороший вывод, – Леха глотнул воздух, – только я ни сном ни духом…

– То-то же, – Женька чмокнула Леху в нос.

– А ведь это лучшие люди мира, – грустно сказала Надя, – элита: интеллектуалы и профессионалы высшей пробы. Каждый прошел индивидуальный отбор и многократные тестирования. Тот лысенький, академик, аэродинамике нас учил. Света, помнишь? Иван Петрович. Мы на него почти молились.

– Когда дело касается личной выгоды, начинают бодаться даже академики. Терять кумиров больно, лучше и не заводить. Выключи, Леш, эту гадость.

– Интеллигенты, мать их, – брезгливо сморщился Сашка. – С этой минуты больше не матерюсь.

Неожиданное заявление механика погрузило команду в веселый ступор. По-счастью, Леха быстро нашелся с ответом:

– В случае утраты лексического потенциала, впитанного с материнским молоком и заполнявшего весь подсознательный участок костного мозга, – Хакер сделал академическую паузу, давая возможность аудитории вдуматься в смысл сказанного, – индивид получает полную разбалансировку своего "эго". Психические нарушения, физические отклонения, проблемы со стулом. Ты бы, Сашок, не рисковал.

Общий смех снял тяжелое впечатление от созерцания "политической борьбы", и я поспешил вернуть команду к работе.

– На веселье времени нет. Давайте самую суть. Катрин?

– Станция на Земле-2 основана двадцать лет назад. Население – две тысячи человек: тысяча женщин, девятьсот двадцать мужчин, восемьдесят детей.

– Детей маловато, – заметил Леха, – а мы еще и презервативы везли.

– Демографический взрыв на планете Сашка, спасибо ему, обеспечил. Весь ящик рыбе скормил? Катрин, продолжай.

– Колония скрывается под пластиковым куполом, так как атмосфера условно пригодна для дыхания.

– Типа, как космический паек, – схохмил подошедший Сашка, – условно пригоден для еды.

– А другие интересы у тебя есть? – Катрин выпрямилась на стуле, прижалась к Сашке спиной и продолжила лекцию. – Две влиятельные политические силы: Женская Инициатива и Брутальный Хепиэнд. На сегодняшний день, верх взяли дамы.

– Амазонки, типа? – облизнулся Сашка. – Ой! – Удар локтя пришелся по печени. – Шучу я.

– А я шуток не понимаю, – Катрин повернулась ко мне. – Продолжать?

– Достаточно. Пусть будет матриархат. Не худшая форма правления, если не беспредельный. Катрин, обеспечь связь с планетой. Надя, принимай управление. Для всех: кораблем командуют женщины, мужики – грубая сила на побегушках, пока вы будете раздавать визиты и вживаться в здешний истеблишмент, мы постараемся заправить корабль.

– Думаешь, не уживемся? – Надя смотрела серьезно.

– Феминистки во власти агрессивны и малорациональны. Уверенность в завтрашнем дне, не только счастливом, а хоть каком-нибудь, исчезла напрочь.

– Они нам опасны?

– Вряд ли. По-счастью, у них пока амбиций и жадности больше, чем ума и согласия. Что, Катрин?

– Они готовы нас принять.

– Ну, – я сжал Надино плечо. – Командуй. Федор, уступи даме кресло.

Обзорный экран все более заполняла Эмпериус, закутанная в белоснежные углекислотные облака. С последнего прилета произошли заметные изменения: в облаках появились разрывы, – свидетельство работы по заполнению-разбавлению атмосферы кислородом.

– Глаз не отвести, – я тронул густые пушистые волосы Нади рукой, пробрался ладонью в самую глубь, погладил шею, и Надя прижалась теплой щекой к ладони. Век бы так стоял.

– Земля, готовьтесь принимать, – Надя выслушала ответ. – Садимся с ходу. Приготовиться к жесткой посадке.

Мы торопливо улеглись в противоперегрузочные кресла. Жесткая посадка с минимальным расходом топлива лучше, чем просто упасть, когда двигатели остановятся на посадочной глиссаде. Краем глаза отмечаю пасмурно затемненный экран – проскочили облачный слой, и Надя начала разворачивать корабль дюзами к земле, готовясь тормозить. При посадке на Землю-2 корабль не тянет за собой огненного шлейфа: слишком мало кислорода в атмосфере. Ощущение падения в пустоте и в пустоту.

Началась и резко возросла перегрузка, ушел воздух из легких, заныли, спрессовываясь, как пальцы в кулаке, ребра. Силикон кресла сгустился до консистенции булыжника. Казалось, – этому не будет конца. Толчок, и тишина обвалом. Двигатели остановились в момент касания с землей.

– В рубашке родились, – хватая ртом воздух, поднялся с кресла, и едва не упал: полное ощущение, что колени вывернулись в обратную сторону.

– Классно сели, – Светка протянула руку, и Надя с чувством ее пожала. – Учитесь мужики.