Пока Леха и служба наведения вели истерзанные, "дышащие на ладан" миноносцы "Быстрый" и "Торопливый" до космодрома на Нептуне, прошел по крейсеру и задержался в машинном отделении, длинном коридоре, стены которого – разноцветные соты-гнезда-ячейки всех возможных, но не повторяющихся форм и размеров с управляющими блоками и рядами предохранителей. Конструкторы позаботились, чтобы команда в горячке боя не запихнула в ячейку "неправильный" блок, – перепутать невозможно. Неисправное оборудование "сигналило" красным индикатором и немедленно заменялось из имеющегося запаса.

Ежедневный и, тем более, "послебоевой" осмотр корабля для меня обязателен не по склонности к педантизму: уверенность в надежной работе техники, вооружения, экипажа – залог победы и выживания. В центральном отсеке мы только нажимаем кнопки пуска ракет и крутим штурвалы, выводя крейсер на линию огня, но вся тяжесть боя: перегрузки, встречные залпы – сваливаются в машинное отделение, наполняя отсек дымом и осколками горящих и взрывающихся блоков. Умудряющиеся в такой обстановке быстро и безошибочно работать механики – настоящие герои. Будто бы случайно чиркнул рукавом по горизонтальной панели, белоснежная материя осталась чистой. Сашка не пропустил мою уловку и победно ухмыльнулся:

– Стерильность, как в операционной, командир.

– Я и не сомневался, но должность обязывает проверять. Ты не обижаешься?

– Я профи! – Сашка гордо вздернул подбородок.

С центрального поста позвал Леха:

– Смотри вперед, – пробежался пальцами по "клаве", и во весь экран разулыбалась моя инопланетная сестренка.

– Дрю, привет.

Родной климат и жареные короеды, заглавный деликатес в меню Путникских аборигенов, быстро вернули румянец на щеки девочки и задорные искорки в глаза, – настоящая красавица.

– Нэля, солнышко, устал без тебя.

– Дрю, дождаться звонка не могла,… – Нэлькин радостный взгляд скользнул за мою спину и превратился в счастливый, заставив оглянуться.

Василий и Сашка обрабатывали обожженное космическим холодом плечо раздетого до пояса Никиты. Парень превращается в моего злого гения: сначала увел девушку, теперь сестренка в его глазах тонет. Никита, забыв о боли, восторженно смотрел на Нэльку и беззвучно шевелил губами.

– Нэля, ты меня слышишь? – без надежды на ответ помахал перед экраном рукой.

– Дрю, познакомься с моим замечательным другом Никитой, – пафосно произнесла Нэлька "романтическую" фразу: чтение явно не пошло девочке на пользу.

– Спасибо, мы знакомы… кажется. Стало быть, ради этого парня ты досрочно завершила свою миссию на Земле? – наконец удалось остановить Нэлькин взгляд на себе, и я разочаровано повернулся к Лехе. – Не мой сегодня день. Давай ужинать, пока влюбленные наговорятся. Может быть, еда утешит. Что у нас?

– Консервы и концентраты.

– Спасибо, брат, добил.

"Космический паек" с Земли-2 несколько съедобнее просто земного, но, на мой взгляд, искусственные заменители так и останутся суррогатами и эрзацами, противными живому организму. Натуральный кофе немного скрасил впечатление, а сигарета вернула жизнь в привычную колею.

Ожог у Никиты оказался серьезным, в полторы ладони. Заклеили стягивающей бактерицидной пленкой и подвесили согнутую в локте руку на перевязь к шее.

– Голова работает, а рука до свадьбы заживет, – храбрился Никита.

– Если космолетчик заговаривает о свадьбе, – пробасил Федор, – то закрадываются сомнения в работоспособности головы.

– Хотя сейчас она становится насущной. Андрей, – Леха подозвал к своему монитору, не решаясь озвучить "нарытую" информацию.

Добравшись до наблюдательной спутниковой системы Земли, наш хакер получил в режиме реального времени картинку космодрома, на котором рабочие команды готовили к старту пять боевых кораблей.

– Решили задавить количеством. Отловить ребят поодиночке будет затруднительно. Время старта не узнал?

– Точно нет, но заправка только началась, значит, не ранее завтрашнего утра.

– Лучшая защита – нападение.

– До Земли прогуляться? – Леха округлил глаза и оглянулся.

Экипаж давно застыл в выжидательных позах, и я повысил голос:

– До Земли шесть часов лета. Вполне успеваем, но как незаметно убраться с орбиты?

– Ни единого шанса, – возразил Леха. – Служба слежения Нептуна заметит и поднимет панику мгновенно.

– И предатель, окопавшийся там, незамедлительно отправит на Землю соответствующую цидулу, – продолжил Федя Боцман.

– Надо незаметно связаться с Никитиным папой-президентом.

– Типа, секретность сохранить? – Сашкиным голосом переспросил Василий и был награжден улыбками. Сашка поощрительно хлопнул помощника по плечу:

– Ничего нет проще: Никита раненый, отправим лечиться в госпиталь на космокапсуле.

– Отличный план, – Федор поворочался в кресле. – Обмотать бинтами погуще. Папа напугается, но овчинка выделки стоит. Быстрее примчится в больничку.

– Пусть встречает на космодроме. Алексей, туманно сообщи о ранении и настоятельно о желании сына видеть отца, – проследил, пока Леха включил связь и продолжил. – Никита, шепнешь президенту, чтобы отключили слежение за нами, можешь объяснить почему, но информация не должна выйти за круг посвященных: ты, президент. Василий, космокапсулой рулить умеешь?

– Курсы прошел, – Василий радостно засуетился, гордясь сложной задачей. – Я на любой технике рулю: на тракторе, вездеходе, экраноплане.

– Трактор как раз сегодня занят на пахоте, увы. Собирайся. Александр, упакуй и помоги грузить раненого. Никита, извещать нас об отключении слежки не нужно.

– Все, готовы принять, – Леха протянул Никите руку. – Выздоравливай.

– Не болею, – Никита огляделся. – И повоевать не успел.

– Какие твои годы! – рассмеялся Федор. – Вася, не гони по кочкам, береги друга.

Космокапсула метеором отразилась на экране, пронзая атмосферу Нептуна, и я обернулся к Лехе:

– План обеспечения секретности недостаточно хорош.

– Оттого что не ты придумал?

– Не дерзи командиру. Федор, включи в себе оппонента и найди в затее дыры.

– Не вопрос, Капитан, – Федор огладил ладонью "штурманскую" бородку. – Связываться с нами президент запретить может, но длительное отсутствие светящейся точки на экране локатора и слепой заметит.

– И у него неизбежно возникнут вопросы, оттолкнувшись от которых путем элементарных логических построений он придет к нежелательным для нас выводам, – закончил Леха.

– В очередной раз, Леша, восхищаюсь твоим умением подняться над амбициями ради общего дела, – смеясь, обернулся к экипажу. – Задача поставлена. Решаем.

– Маяк надо запустить, типа, мы летаем. – горячо включился Сашка.

– Размерами с крейсер, – захохотал Боцман, – а у нас, как назло, только сигнальный буй.

– Не размерами, а с отражающими параметрами крейсера, – загорелся идеей Леха. – Буй маловат, а космокапсулу соответствующей программой минут за десять напичкаю и запущу по нашей орбите.

– Последняя осталась, – взгрустнул Сашка, – но ты, все равно, гений.

– Благодарю, Саша, – самодовольно усмехнулся Леха, – уже почти без смущения отвечаю "я знаю".

– И трепло не из последних, – оборвал я. – Времени ноль. Работаем.

Вот и "возвращение" на Родину: веду крейсер "Мускулинос" – машину для боя, для разрушения в родной галактике, к родной планете, на предательство похоже:

– Мне бы не хотелось наносить Земле избыточные повреждения.

– Аналогично, – басом из глубины души поддержал Федя Боцман, – но "гуманные" бомбы сравняют в пыль и ракеты, и космодром, и окружающую реальность.

– Алексей, есть идеи?

– Идей море, решения – нет.

– Делись.

– Титановые корпуса кораблей по частоте собственных колебаний отличаются от железо-бетонных конструкций. Сдвинуть частоту, и развалятся только ракеты.

– Типа, рычаг настройки повернуть? – переспросил Сашка. – Так он там есть.

– Шутишь?

– Никита все рассказал и показал.

– Тогда, почему стоишь? Работай.

Мы мчались со скоростью, вдвое превышающую обычную. Леха рассчитал маршрут по солнечной гравитации: "падение" в сторону Солнца, пролет мимо Земли по касательной и быстрый отход. Противокосмическая система землян налаживалась и отрабатывалась веками и проверять ее прочность и надежность не хотелось.

– Алексей, как Земля?

– Уже заметили и заставили соврать на запрос "свой-чужой". У нас одна минута, чтобы выйти из зоны поражения.

На край монитора вплыла панорама земного космодрома и эскадра из пяти боевых кораблей: двух крейсеров, двух миноносцев и сторожевика.

– Сброс! – пять шагово-частотных бомб пошли к земле. – Форсаж! Алексей, следи за целью.

Экран задней полусферы пыхнул огнем раз, другой и застелился ярким костром; над головой выла и скрежетала противоракетная защита крейсера.

– Что-то шустро они спохватились, похоже на засаду. Федор, стоп форсаж. Сашка, живой?

– В порядке, командир.

– Быстро восстанавливай защиту.

– Вот они, – неожиданно "севшим" голосом просипел Леха. – Пять, семь истребителей. Мы забыли о базе на Луне. Они уже стреляют.

– Федор, разворачивайся "в лоб". Алексей, огонь из всех орудий. Целься лучше. Я на тебя надеюсь.

– Я тоже, – напряженным басом отозвался Боцман.

На экране обзора передней полусферы видно, как заметались не ожидавшие лобовой атаки светлые точки. Две слились в одну и размазались кляксой взрыва. Леха ракетами и торпедами рубил направо и налево, расчищая дорогу к открытому космосу. Вой и скрежет активной защиты крейсера превратился в однотонное разгневанное рычание хищника, прорывающегося к свободе сквозь свору лающих и визжащих собак. Скоротечный, разрушительный бой.

– Улыбнись, Боцман, – я хлопнул второго пилота по плечу, Федор оглянулся в недоумении. – Это все, Боцман.

– На экранах чисто, – подтвердил Леха.

– Что и требовалось доказать. Какой счет?

– Два столкнулись, три взорвались, два подбито.

– Следите. Сашку проверю.

Машинное отделение являло картину полного разгрома. Вентиляторы откачали дым, но разбитые блоки создавали непроходимые заторы. Сашка сидел на куче ломаного оборудования и курил, тупо уставившись глазами в переборку. Судя по количеству мусора, механику пришлось раза четыре обновить и активировать защиту крейсера. Я присел рядом.

– А говорил, не твой день, – через силу улыбнулся Сашка. – Победили мы.

– Спасибо, Саша. Сегодня день – твой, и победа твоя, а с меня кофе.

– Капитан, – вопросом встретил Федор. – На хрена ты попер в "лобовую"?

– Опыт уличных драк: всегда лезть в гущу и бить самого сильного.

– А если б столкнулись?

– У меня есть Боцман, умеющий точно, чутко, почти нежно работать штурвалом.

– За что и любят его девчонки, – захохотал Леха.

Обрамленные "штурманской" бородкой щеки Федора, по-обыкновению, начали наливаться краской.