Большой зал гудел, наполненный повседневным утренним школьным шумом. Стук ложек, позвякивание тарелок и кубков. Запах овсянки и яичницы с беконом, некоторые студенты еще досыпали над своими порциями, чуть ли не похрапывая. Гарри покачала головой, когда увидела дремлющего Сириуса Блэка, красноречивые круги под глазами Северуса Снейпа. И подняла бровь в ответ на веселый взгляд Джеймса Поттера. Тот фыркнул и состроил невинный вид.

Интересно, и чьих же это рук дело — десять копий миссис Норрис? И одной-то слишком много! Хотя Гарри всегда подозревала, что эта кошка не так проста. Ну не может одно животное жить так долго! Или Филч специально подбирает однотипных котят и называет их одинаково, чтобы "запутать следствие"?

— Коллега, вы слышали о происшествии в Атриуме Министерства? — профессор Флитвик на соседнем сидении возбужденно подпрыгивал.

Вообще-то, у преподавателей не было своих мест. Они же взрослые люди, не станут ссориться из-за стула. Поэтому частенько менялись, занимали другие сиденья. Постоянными оставалось только положение Минервы — по правую руку от директора, как его заместителя. И Гарри — на самом краю, чтобы успеть среагировать в случае опасности, как профессор Защиты.

— Я не выписываю "Пророк", Филиус, — покачала головой Певерелл. — Предпочитаю "Новшества ЗОТИ".

— Ох, ну тогда возьмите мой экземпляр, — тут же протянул газету коллеге маленький профессор.

Гарри поблагодарила кивком, принимая свежий выпуск. Краем глаза успела заметить, что у многих старших студентов ее факультета он тоже имеется в наличии. Слизеринцы любят оставаться в курсе последних новостей.

Статья на первой полосе исходила восторженным ужасом. Скитер захлебывалась от обилия эмоций, от удовольствия от новой, потрясающей, сенсации. Чего не отнять у журналистки, так это профессионализма. Она умело играла словами, где нужно, создавая тревогу, сомнение, порождая почти панику. Она подкидывала все новые и новые идеи обывателям.

Два дня назад в Атриум Министерства ворвались двое неизвестных в темных плащах и белых масках. Они создали над головой ужасающую Метку — череп, изо рта которого выползала змея. От имени Темного лорда Судеб Волдеморта и всех аристократов они объявили войну маглорожденным.

— Темный Лорд Судеб избавит наше общество от этих отбросов, он зачистит наши улицы от маглорожденного мусора. И мы, верные традициям аристократы, ему в этом поможем! — кричали они. — Наш Лорд отметил нас, самых достойных.

Они задрали рукава, и на левом предплечье у каждого красовалась Метка, точно такая же, как изображение у них над головой. А потом упали, как куклы, у которых обрезали нити. Под масками оказались мистер Кребб и мистер Гойл, недавно вступившие в наследство. Экспертиза показала, что они были мертвы задолго до своего судьбоносного появления в Министерстве, из чего следовало, что над ними поработал сильный некромант. Но единственный известный представитель сей профессии, уважаемый мистер Бернс, имел неопровержимое алиби — он помогал в Мунго с особо сложным случаем темного проклятия, пока главный специалист больницы, Гиппократ Сметвик, находится на больничном режиме. Также он заявил, что не знает, кто такой Темный Лорд Судеб Волдеморт.

Авроры склонны ему поверить, хотя бы потому, что и сами нередко пользовались его услугами в сложных случаях. И понимали личность Бернса, который никогда бы не стал делать ничего подобного.

Разумеется, Скитер описала все это в драматичных тонах, ужасающих красках. Она вопрошала общество, неужели появился наследник Гриндевальда, и их снова ждет террор. Что будет с маглорожденными и полукровками?

Чтобы не допустить паники, Аврорат с Отделом тайн начали проводить совместное расследование. И результаты их поразили — Скитер писала об этом уже на следующей странице. На руках подавляющего числа аристократов, как глав рода, так и наследников семейств, "чернели зловещие Метки, символ рабского служения новому Темному Лорду". Да, Рита всегда отличалась красочностью языка. Что больше всего радовало неугомонную журналистку, на этот раз не пришлось ничего даже высасывать из пальца, информация лилась рекой. Особенно, если учитывать талант мисс Скитер к добыче самых секретных сведений.

Деятельность всех "отмеченных" — как светскую, так и деловую — взяли под бессрочное наблюдение Аврората.

Чего, собственно, и добивалась Гарри. Деятельность общества значительно затормозилась. Разумеется, такой изворотливый человек, как Абраксас Малфой сумеет подкупить кого угодно, однако в данный момент любые "акции протеста" только повредят им, заставят подозревать. Аврорат уже вцепился в них и не отступит, а министр воспользуется любой возможностью, чтобы ослабить влияние чистокровных в магическом правительстве.

— Какой ужас! — Филиус сокрушенно покачал головой. — Неужели нас ждет то же, что и при Гриндевальде?

Флитвик застал времена террора первого Темного лорда, хотя и был всего лишь учеником.

— Надеюсь, что нет, Филиус, — дотронулась до его руки, желая приободрить, женщина. — На этот раз Аврорат предупрежден и уже начал действовать.

— Но директор не слишком доволен, — шепотом заметил профессор, наклоняясь к Певерелл.

Гарри бросила взгляд на Дамблдора. Тот действительно сидел, поджав губы, сверлил взглядом первую полосу, где на колдографии шустро сновали туда и сюда авроры, репортеры, даже промелькнул кусочек серого плаща невыразимцев.

— Коллеги, — негромко, чтобы не привлекать внимания, попросил директор. — Прошу вас после уроков собраться в учительской, у меня есть для вас объявление.

После чего отодвинул стул и покинул зал.

В учительской горел камин, преподаватели разошлись по своим местам. Кто-то негромко обсуждал утреннюю статью, кто-то уже проверял работы — Минерва начала усложнять жизнь старшекурсникам с первого же дня. Она всегда считала, что так они лучше подготовятся к экзамену и его нервирующей атмосфере. И переспорить профессора Трансфигурации в ее убежденности не представлялось возможным.

— Но знаете, коллеги, гораздо больше меня волнует тот факт, что некая группа студентов в этом году начинает обучение новым предметам, — заметила профессор Вектор.

Преподаватели понимающе переглянулись. И с базовым уровнем знаний, даваемых им в школе, Джеймс, Сириус, Лили, Алиса, Северус умудрялись поставить школу с ног на голову. Теперь же, когда они набрали новых предметов, и к ним присоединился Регулус, следовало ожидать чего-то более масштабного.

— Они выбрали Нумерологию, — закатила глаза Септима. — Что мне с этим делать, не представляю.

— Страшно подумать, — кивнул профессор-рунолог. — У нас с ними была сегодня первая пара, так они спрашивали какие руны лучше всего сочетаются с бумагой и выпытывали у меня лучший способ их нанесения. Чему вы учите их на своем факультативе, профессор Певерелл? — весело спросил он у сидящей у камина Гарри.

Та не менее весело переглянулась с Горацием.

— Всего лишь занимаю их время, чтобы избежать масштабных разрушений, — ответила она, и коллеги заулыбались.

Как раз в этом году она решила начать работу над созданием зачарованной бумаги. В отличие от дерева и железа, ткань и бумага не имели своей воли, остатков жизненной энергии природы, потому что прошли стадии обработки. А потому легко принимали в себя постороннее колдовство, впитывали его. Тут главное — не ошибиться с пропорциями, с количеством и дозировкой силы, с направленностью рун, заклинаний и зелий, так как каждой цепочке знаков соответствовал свой катализатор. Именно аккуратности и осторожности она их и учила.

И, кажется, начала догадываться, что положило начало созданию Карты Мародеров. Ибо компания проводила время за исследованием замка. Уже сейчас не было никого, кто знал бы Хогвартс лучше их. Разве что мистер Филч с миссис Норрис.

— Коллеги, прошу прощения за внеурочное собрание, — директор вихрем влетел внутрь, его мантия развевалась, как крылья. Он устроился в кресле, потер переносицу, немного сдвинув очки. — В связи с происшествием в Министерстве, Авроры будут проводить расследование в стенах Хогвартса.

— Но почему, Альбус? — возмущенно вскинулась Минерва. — Неужели нас в чем-то подозревают?

Директор тяжело вздохнул, посмотрел на заместителя. Даже его обычно ярко блестящие синие глаза, казалось, потускнели.

— Ни для кого не секрет, что лучшие и сильнейшие маги собраны либо здесь, либо в Гильдиях, Минерва. К тому же, погибшие являлись выпускниками прошлого учебного года. Господа авроры будут проверять, не имели ли мы с ними контактов, связей после церемонии вручения аттестатов. Все допросы будут проходить под действием Сыворотки правды, в присутствии свидетелей, так что лишних и личных вопросов вам не зададут. Поэтому прошу не паниковать, не злиться, отнестись к ситуации с пониманием. Мне это нравится не больше, чем вам, профессора, но в связи с угрозой появления нового Темного Лорда это самое малое, что мы можем сделать для общей безопасности.

— Но, Альбус… — Минерва замолчала, покачала головой. — Хорошо, но, надеюсь, нас не станут срывать с уроков. У каждого выпускные классы, которым нужно готовиться к экзаменам.

— Конечно, я уже договорился. Опросы будут проходить вечером и в выходные дни.

Преподаватели поджали губы, недовольные тем, что придется пожертвовать свободным временем, но ничего поделать не могли. Директор продемонстрировал приказ Министерства Магии, с этим не поспоришь.

— Надеюсь только, что они быстро управятся, — заметил Гораций Слизнорт.

На этом обсуждение нового приказа было завершено.

Когда Гарри возвращалась в подземелья, навстречу ей выступило несколько маленьких теней. В свете магических факелов показалась гриффиндорско-слизеринская компания в полном составе. Женщина недовольно поджала губы: время уже позднее, до отбоя недалеко, они просто не успеют дойти до своей башни, чтобы не попасться на глаза завхозу и патрулирующей сегодня коридоры Макгонагалл. Если, конечно, отец не вернул Джеймсу Мантию-невидимку, чего Гарри просила не делать ни в коем случае, чтобы мальчик не нарвался на неприятности. Но это же Чарльз Поттер, в любом правиле найдет исключение. А если не найдет, то сделает.

— Господа студенты? Что вы здесь делаете?

— Мы пришли к вам, профессор, — вскинул подбородок Сириус, показывая, что не отступится.

Точно такие же выражения проявились на лицах остальных, даже Алиса сверкала упрямо глазами, хотя и кусала нервно губы. Для нее подобный спор с преподавателем, деканом факультета, был в новинку. Естественно, она переживала. И это странным образом смягчило Гарри. За чем бы ни пришли студенты, для них это было крайне важно, раз они не побоялись нарушить правила.

— Проходите, — она распахнула дверь. — Присаживайтесь.

Вызванный домовик принес чайный набор, бутерброды и печенье. Ребята оккупировали один диван, второй оставив полностью на откуп профессору. Джеймс и Сириус заняли подлокотники, Регулус и Северус усадили дам в середину, словно охраняя их с боков. Тренировались или уже получается на автомате? Гарри покачала головой, но предложенное ей негласно место заняла.

— Итак, я вас слушаю? Что заставило вас посетить подземелья за пять минут до отбоя, тем самым нарушив правила школы?

Теперь уже подбородок вскинул Джеймс, но странно промолчал.

— Профессор, — заговорила Лили, — мы волнуемся за вас. Северус рассказал нам, что вы… — она замялась.

— Мальчики рассказали нам о тех статьях, что нашли летом, — помогла ей подруга. — И о том, что вы темный маг. Вы не думайте, мы не против… то есть… — она покраснела, когда поняла, как это прозвучало. — Вы все равно нам нравитесь….

— Нам нет дела, что вы темный маг! — подвел итог Сириус, а Регулус — удивительно! — закивал, соглашаясь с братом.

— Мы слышали разговор в учительской, — сжал кулаки Поттер. — Вам ничего не угрожает от авроров? Они ничего не скажут?

Гарри не знала, смеяться или плакать. С каждым днем эти студенты давали все больше поводов для удивления и восхищения. Они подслушали, сделали правильные выводы… и волновались, переживали за нее. Это не укладывалось в голове. И это… в груди росло теплое чувство к упрямым ребятишкам, что ждали ее ответа с волнением и тревогой, готовые вот прямо сейчас броситься убеждать авроров, что декан Слизерина — неплохой человек, пусть и страшный темный маг.

— Господа студенты, — Гарри не выдержала, тепло улыбнулась. — На мне не написано, что я темный маг. Так что, думаю, с этой стороны мне ничего не угрожает. Расследование касается только смерти мистера Кребба и мистера Гойла.

— И вас не уволят? — тихо спросил Регулус. — Они же учились на нашем факультете.

— Не думаю, мистер Блэк. Всего лишь будет чуть больше вопросов.

— Получается, их род прервался, — заметила Лили. Общение с чистокровными магами сказывалось, она начала разбираться в таких вещах, пусть пока на уровне новичка, но для третьего курса весьма и весьма неплохо.

— Насколько мне известно, у них остались младшие братья и сестры, о которых позаботятся матери и бабушки. А теперь пейте чай и рассказывайте, чем вы так напугали профессора Рун?

Студенты переглянулись и рассмеялись.

— То есть вот так просто взяли, пришли и спросили: "А не уволят ли вас, профессор, за то, что вы злобный темный маг"? — Сметвик откровенно веселился.

Гарри покачала головой, легонько ударила своего мужчину по плечу.

— Ничего смешного! Мои студенты настолько меня любят, что заботятся обо мне.

— И что самое удивительное, среди них были и слизеринцы, — продолжал тем временем Гиппократ. — Хотя какие они теперь слизеринцы, гриффиндорцы как есть. Чувствовало мое сердце, что под твоим чутким руководством Хогвартс начнет выпускать два факультета Гриффиндора. Наверное, кошка Макги рада до невозможности.

— Так и скажи, что тебе завидно, — подколола его женщина, когда отсмеялась. И уже более тепло спросила: — Как ты себя чувствуешь?

Выглядел Гиппократ куда лучше, восстановился здоровый цвет кожи, на руке не осталось даже шрамов. Целители еще наблюдали, чтобы он не перенапрягся, так как на сдерживание раны потратил весь свой резерв, но Гиппократ втайне от них потихоньку уже начал тренироваться, чтобы мышцы не отвыкли от нагрузки.

— Чудесно. Благодаря тебе и твоему чудодейственному артефакту, — мужчина поцеловал кончики пальцев женщины. — Мои коллеги хотят попросить тебя сделать им такой же, хотя бы один, в Отделение травм.

— Обойдутся, — буркнула Певерелл. — Он не запатентован.

Глаза Сметвика смеялись. Он прекрасно знал, что никакого артефакта не было, что Гарри самостоятельно вытаскивала его чуть ли не с того света. Помнил ее лицо, ее зеленые глаза. За них он цеплялся, держался за воспоминание о ее губах, которые шевелились, а в уши лился тихий, проникновенный шепот Певерелл. Несмотря на тяжелое состояние, он помнил все, до последнего слова. И хотя Гарри вряд ли повторит их все сразу, громко и при свете дня, эти воспоминания будут греть его до конца жизни. Потому что доказывали любовь незаурядной, вредной и ехидной ведьмочки, декана Слизерина.

— О чем бы ты там ни думал, прекрати! — Гарри очень не понравилось мечтательное и многозначительно выражение лица мужчины. — Тебе сейчас нельзя.

— Но поцеловать разрешено, моя леди?

Гарри сделала вид, что задумалась.

— Думаю, вреда от одного поцелуя не будет, — наконец, решила она и подвинулась на краю кровати, положила руки на широкую грудь мужчины, упиваясь биением его сердца. Сердца, которое она чуть было не потеряла.

Губы Гиппократа плотные, немного твердые, уверенные и в то же время мягкие, несли на себе вкус лекарств и апельсинов, которые таскала ему Гарри. А еще — орехов в меду. Хотя ему запрещали сладкое, женщина все равно контрабандой проносила маленькие порции.

— Ой! Простите! — раздался звон уроненного металлического подноса. За дверь вылетела молоденькая медиковедьма.

Гарри с Гиппократом переглянулись.

— Теперь слухи пойдут, — протянула Певерелл, смеясь про себя.

Когда их волновали слухи?

— Скажу, что ты — моя невеста.

— И разобьешь сердце всем женщинам Мунго, — Гарри уткнулась лбом в больничную рубашку мужчины. Невеста… так легко и так сложно. Ее никто не хотел назвать невестой просто так, за то что она — это она и никто более. Не леди, не некромант, не Мастер. Никто не знакомился с ней, когда она стояла полуслепая, в одном лишь платье, даже без нижнего белья, без денег, без имени. Без всего.

— Гарри, — сильные пальцы отвели прядь волос. — Если ты возражаешь….

— Я люблю тебя, — выпалила Певерелл и почувствовала, как заливает щеки румянец.

Гиппократ уткнулся в макушку, глубоко и счастливо вздохнул, обнимая.

— И я очень-очень люблю тебя, Гарри.

— Урок окончен, вы свободны. Домашнее задание на доске, — Гарри отложила учебник.

Студенты начали собираться, обсуждая прошедшее занятие. Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул аврор. Молоденький еще, наверное, и двадцати пяти нет. Скорей всего, выполняет роль мальчика на побегушках при более старших.

Авроры прибыли в Хогвартс налегке. Как на подбор, высокие, подтянутые, спортивного телосложения — Академия не дает спуска своим выпускникам. Студенты провожали фигуры в насыщенно алых мантиях зачарованными взглядами, как каких-то мифических героев. Ну, да, для них профессия защитника правосудия овеяна романтикой засад, шумом погони, хлопками аппарации и вихрем заклинаний. И никто не думает, что это такая же бумажная волокита, как и везде, бесконечные тренировки до седьмого пота, оттачивание мастерства и внеурочные дежурства, когда практически не бываешь дома. Гарри пытались запихнуть в Аврорат после победы, однако девушке не понравилась казарменная обстановка. Ей хотелось хотя бы раз за свои восемнадцать лет почувствовать себя дома, найти это самое место. Даже если им станет — пускай на время — особняк на площади Гриммо и старый, ворчащий домовик.

Сейчас же ей казалось, что она всю жизнь нигде не была дома, все время были какие-то недоработки, недоделки. Фальшивки. Она родилась с репутацией, с именем и с бесконечным "должна", "обязана". Всем и всюду. От нее ждали соответствующего поведения, и она выполняла желания окружающих. Училась, работала, жила в доме Блэков. Но не была Блэком. Единственное, что принадлежало только и исключительно ей — звание Мастера и платье с придуманными ею рунами.

Она всю жизнь шла к особняку в деревушке Ласс, круглому счету в банке, к званию Мастера и к Гиппократу в качестве партнера. К тому, что она создала собственными руками, если можно так выразиться. Возможно, она не самый правильный темный маг, но в конце концов, быть некромантом — не значит упиваться чужой болью и страданием, любить смерть. Нет, это всего лишь означает принимать перечисленное и уметь отпускать.

Дурное гриффиндорское благородство вкупе со слизеринскими корнями.

Гарри усмехнулась, почувствовав, что мысли завели ее куда-то не туда.

Студенты тем временем покинули помещение, некоторые оглядывались на безмятежно болтающую ногами на столе преподавательницу, которая легко улыбалась своим мыслям. И это спокойствие — истинное, не наигранное — говорило о многом.

— Профессор Певерелл, у вас последняя пара? Вы не могли бы уделить нашей команде время? — обратился к ней аврор.

— Разумеется. Только отнесу бумаги в личные покои, — Гарри продемонстрировала стопку собранных эссе.

— Позволите сопроводить вас? — несмотря на молодость, выучка и опыт имелись. Либо протеже, либо просто талантливый маг, которому пророчат большую карьеру, потому и взяли на столь важное полевое задание в Хогвартс.

— Буду признательна.

Аврор перехватил документы заклинанием, понес их, идя в шаге за спиной профессора. И это до жути напоминало конвой. Но Гарри не собиралась убегать или совершать какие-либо подозрительные поступки. Она сняла защиту с покоев, спокойно положила бумаги на письменный стол и развернулась.

— Я к вашим услугам.

Обреталась комиссия по расследованию в гостевом крыле Хогвартса. О нем Гарри случайно узнала на четвертом курсе, когда школа готовилась принимать зарубежных гостей. Предполагалось, что все будут жить в одном здании, что способствовало бы налаживанию отношений. Но Каркаров и мадам Максим отказались, не желая рисковать собственными чемпионами.

Комиссия состояла из трех человек. Гарри плохо разбиралась в нашивках и в том, как они расшифровываются, впрочем, ей и это и не нужно было. Главным являлся старый знакомец — Руфус Скримджер. Высокий лоб с ранними залысинами, тем не менее, густая грива волос, острый, пронизывающий — препарирующий — взгляд и тяжелый подбородок. Он практически не изменился, разве что морщин пока еще меньше.

По бокам сидели помощники — темноволосая женщина с живыми карими глазами и седоволосый старик с нашивками зельевара. Именно он отвечал за дозировку и качество Сыворотки правды.

С правого бока свои места занимали Минерва Макгонагалл и Альбус Дамблдор. Если честно, Гарри предпочла бы в качестве свидетеля одну лишь Минерву, но кто откажется выведать хотя бы часть секретов давно интересующего преподавателя на месте директора? В этом Певерелл его понимала.

А еще считала, что это поколение дастся ей тяжело, и когда все закончится, когда выпустятся несостоявшиеся Мародеры, пожалуй, уйдет на пенсию. Будет жить-поживать в особняке, вместе с Гиппократом, иногда выполняя заказы Гринготса. Постоянное напряжение выматывало, напоминало, что она уже не так молода.

Гарри встряхнулась. Что-то потянуло ее на лирику, видимо, в самом деле устала.

Ее провожатый устроился за столом слева, подготовил перо и пергамент, выполняя роль секретаря. Гарри же оставался только свободный стул прямо напротив Скримджера.

— Профессор Певерелл, заранее прошу прощения за доставленные неудобства. Как вы предпочтете принять Сыворотку? С водой или…

— Просто так, мистер Скримджер.

Зельевар отмерил точное количество в обычную металлическую ложку и поднес женщине, она проглотила, не раздумывая.

Преимущество и недостаток Сыворотки в том, что она не подчиняет себе выпившего, всего лишь развязывает язык. Человек отвечает прямо и правдиво на все заданные вопросы, при этом понимая, что происходит, но может и уклониться, если воля достаточно сильна. Чем сильнее воля, тем лучше контроль. В случае же Гарри Сыворотка, как и Империус, напоминала лукавого бесенка, толкающего под руку на правдивые ответы. И этого бесенка магичка с легкостью могла игнорировать.

Главное, не дать понять аврорам, что она может солгать под действием Сыворотки. Отвечать быстро, внешне не раздумывая. Или лавировать, делать вид, что не поняла правильной сути вопроса.

— Ваше полное имя? — начал Скримджер.

— Леди Гарри Певерелл.

— Возраст?

— Сорок пять.

— Обучение?

— Домашнее.

— Звания, регалии?

— Мастер Артефакторики.

Скримджер удовлетворенно кивнул. Банальная проверка действия Сыворотки.

— Когда вы в последний раз видели своих студентов мистера Кребба и мистера Гойла?

— На церемонии вручения аттестатов и последующем балу.

— Больше вы с ними не встречались?

— Нет.

Имелся еще один нюанс при работе с Сывороткой правды: задавать правильные, корректные вопросы, не допуская двусмысленностей, которыми может воспользоваться допрашиваемый. Студентов Кребба и Гойла Гарри действительно не видела с выпускного бала.

— Где вы находились этим летом?

— В своем родовом особняке. Координаты местонахождения по соображениям безопасности я вам открыть не смогу, прошу простить, господа.

Главный аврор кивнул.

— Кто может это подтвердить?

— Целитель Гиппократ Сметвик.

— Вы живете с ним? — переглянулись служители закона.

— Он мой жених, — отпечатала Гарри. Хотелось проклясть их за всего лишь намек на инсинуацию.

Скримджер помолчал немного, видимо, догадавшись, что переступил черту.

— Знакомы ли вы с некромантом Ульриком Бернсом?

— Да.

Авроры скривились, Гарри про себя пожала плечами. Какие вопросы задают, такие ответы и получают.

— Где и когда вы познакомились с ним?

— В Мунго, он помогал мне лечить Гиппократа Сметвика.

— Какой артефакт вы использовали для лечения упомянутого целителя?

Теперь уже скривилась Гарри.

— Мое личное изобретение, оно не запатентовано, — смотря, что называть "изобретением". — Можно сказать, основано на родовых магических склонностях. Я не желаю, чтобы кто-то видел процесс работы, так как он не отработан до конца.

— То есть вы использовали на целителе не проверенное до конца изобретение? — подался вперед Скримджер.

— Нет, изобретение полностью проверено, но при его работе следует учитывать личностные характеристики пациента. В случае Гиппократа мой артефакт был настроен именно на него, так как…

Обилие специфических терминов заставило авроров неуловимо поморщиться, а Гарри — улыбнуться. Не зря же она Мастер, тем более, учитель. Что-что, а втыкать фиалки за уши представители данной профессии умеют идеально.

— Прошу предъявить для проверки палочку.

Гарри наблюдала как с ее второй — официальной — палочки снимают "показания" при помощи Приори Инкататем. Но ничего серьезнее Репаро не обнаружили, хотя имелась и пара специальных заклинаний. Гарри подумала, что было бы подозрительно, если бы Мастер Артефакторики не пользовался палочкой для работы.

— Прошу уточнить, для чего нужны данные заклинания….

Гарри послушно уточняла и снова отвечала на вопросы, и снова, и снова. Скримджер вертел словами, пытался подловить волшебницу и так, и этак, если бы Гарри не знала точно, что это не возможно, то подумала бы, что Скримджеру прекрасно известно, кто она такая на самом деле. Она играла с ним словами, намеками, недомолвками, при этом оставаясь обычным преподавателем.

— Очень хорошо, профессор, — наконец удовлетворенно и устало выдохнул аврор, так ничего подозрительного и не обнаружив. — Последний нюанс: прошу показать левое предплечье до локтя.

Гарри послушно закатала рукав, демонстрируя чистую, пересеченную парочкой шрамов, руку. Скримджер выдохнул, подтолкнул к женщине экземпляр допроса, который она должна была подписать. Гарри еще раз пробежала его глазами, внимательно вчитываясь, чтобы в дальнейшем не попасть впросак. Но все было по-честному. В конце концов, лицемерие и подлость всегда претили Руфусу Скримджеру.

Уже у двери главный аврор подошел к ней, поцеловал руку.

— Вы завоевали сердце хорошего человека, профессор Певерелл, и вам будут завидовать многие. Но мне кажется, что завидовать надо ему.

Гарри тепло улыбнулась, впервые с момента встречи в "допросной".

— Благодарю, мистер Скримджер.

Стоило распахнуть двери, и перед ними появились сущие ангелочки. Гриффиндорско-слизеринская компания с самыми невинными выражениями на лицах подпирали стенку напротив помещения, где работали авроры.

— А у нас факультатив, — смело объявил Джеймс, сверкая глазами.

Гарри чуть не рассмеялась, но сумела сохранить бесстрастное выражение лица. Попрощалась с присутствующими и направилась к кабинету в окружении студентов. Снова под конвоем. Но на этот раз он не вызывал отторжения.

А за спиной одобрительно хохотнули над смелостью Поттера-младшего авроры.