В 1980-х гг. БССР, в которой проживало 3,5 % населения СССР, давала около 16 % общесоюзного производства тракторов, 14 % – металлорежущих станков, автоматических линий, более 9 % – телевизоров, 8 % – радиоприемников, значительную часть производства электронно-вычислительной техники, приборов, сельскохозяйственных машин и автомобилей; на ее долю приходилось более 50 % производства калийных удобрений и более 24 % – химических волокон. При этом более 90 % производимых в Белоруссии грузовых автомобилей, тракторов, металлорежущих станков, телевизоров, свыше 80 % электронных вычислительных машин, радиоприемников, бытовых холодильников вывозилось в другие республики СССР. В случае гипотетического разрыва торговых связей с другими республиками БССР в 1987 г. могла обеспечить собственными ресурсами лишь 3,8 % своего фактического конечного продукта (для сравнения: Россия – 64,6 %, Украина – 14,8, Казахстан – 27,1 %). Неудивительно, что распад единого экономического пространства СССР и совпавшее с ним по времени начало процесса системной трансформации, которая сделала неэффективными – по рыночным критериям – многие из складывавшихся десятилетиями экономических связей, привели к серьезному ухудшению ситуации в стране.

До распада СССР Белоруссия была одной из наиболее развитых в экономическом отношении союзных республик. В советской экономике она выполняла функцию «сборочного цеха». Ее главными ресурсами были квалифицированная рабочая сила, крупный научно-технический и образовательный потенциал, а также удобное транспортно-географическое положение. В советское время республика играла важную транзитную роль в процессах социалистической экономической интеграции и в торговле СССР со странами Западной Европы.

После распада СССР и провозглашения независимости Республики Беларуси экономика страны за десятилетие прошла два основных этапа:

1. 1991–1996 г. Деиндустриализация и падение социально-экономического развития

2. 1996–2000 г. Стабилизация экономики и начало экономического роста.

Первый период характеризовался постоянным ухудшением основных экономических показателей. ВВП Белоруссии в 1992 г. снизился на 9,6 %, в 1993 г. – на 7,6, в 1994 г. – на 11,7 %, промышленное производство – соответственно на 9,2, 9,4 и 14,6 %, инвестиции в основной капитал – на 29,15 и 11 %. Спад производства сочетался с ростом инфляции: потребительские цены увеличились в 1992 г. в 10,7 раза, в 1993 г. – в 12,9, в 1994 г. – в 23,2 раза. Реальные располагаемые доходы населения за один лишь 1992 г. уменьшились на 19 %

За 1990–1995 гг. валовой внутренний продукт сократился на 38 %, производство промышленной продукции – на 41, производство продукции сельского хозяйства – на 27, объем капитальных вложений – на 60 % (рис. 1). Экономическое положение Белоруссии в условиях свободного ценообразования усложнила проблема поставок топливно-энергетических ресурсов, металла, сырья из России, Украины, республик Средней Азии. Цены на них непрерывно росли, вызывая многократное повышение цен на товары и услуги. Возникла проблема сбыта отечественной продукции предприятиями, удорожания материальных ресурсов.

Причинами этому послужили распад единого народно-хозяйственного комплекса экономики СССР и самой советской государственности, а также большие сложности при построении рыночной системы в условиях становления белорусского суверенитета. При этом важно отметить, что правящая элита при формировании государственной политики на генетическом уровне исходила из неприятия трех ключевых вещей. Во-первых, самой идеи суверенной государственности Белоруссии, во-вторых, национальной идеи, в-третьих, конкурентной рыночной системы, где существует жесткая конкуренция среди производителей за удовлетворение потребностей покупателей.

Рис. 1. Динамика изменения ВВП Республики Беларусь на душу населения (в долларах США по годам)

На данном этапе структурные изменения происходили в основном стихийно: в результате сворачивания отдельных производств, уменьшения или прекращения хозяйственной деятельности из-за потери рынков сбыта, отсутствия сырья и топлива, комплектующих, не конкурентоспособности продукции и нерентабельности производства.

В этих условиях президент РБ Александр Лукашенко, избранный в июле 1994 г., инициировал разработку Программы неотложных мер по выходу экономики из кризиса, ставившей во главу угла достижение финансовой стабилизации и укрепление национальной валюты – белорусского рубля. Было проведено ужесточение финансовой и денежно-кредитной политики, включая сокращение бюджетного дефицита и ограничение льготного кредитования экономики. Эта политика в целом выполнила свою главную задачу – значительно снизить уровень инфляции. Если в 1994 г. потребительские цены увеличились в 23,2 раза, то в 1995 г. – в 8,1, в 1996 г. – в 1,5 раза. Вместе с тем сдерживание роста цен с помощью мер по ограничению денежного предложения вызвало углубление спада производства, свертывание инвестиционной деятельности, снижение жизненного уровня населения. В 1995 г. ВВП снизился по сравнению с 1994 г. на 10,4 %, продукция промышленности – на 11,7 %, продукция сельского хозяйства – на 5 %, инвестиции в основной капитал – на 31 %. Реальные располагаемые доходы населения в 1994 г. упали на 21 %, в 1995 г. – еще на 13 %

Неверно полагать, будто специфичная социально-экономическая политика Белоруссии возникла только после прихода к власти Александра Лукашенко. Она сложилась до этого. А. Лукашенко лишь последовательно реализовал тот курс, который сформировался в Белоруссии в начале 1990-х годов.

Таблица 1.

Динамика основных социально-экономических показателей Белоруссии в 1992–1996 гг. (в% к предыдущему году)

(Источник: 10 лет Содружества Независимых Государств (1991–2000). Стат. сб. – М., 2001. – С. 12, 18,22,25,45,128)

Уже в конце 1980-х годов в БССР началась сильная внутренняя политическая трансформация, которая была связана с успешной политикой индустриализации западной части республики. Успешная индустриализация вела к усилению позиций внутри БССР директората крупных промышленных предприятий и к усилению зависимости белорусских областных и республиканских элит от промышленных гигантов, к поглощению остальных белорусских социальных групп промышленными гигантами и связанными с ними фрагментами общества.

Изменялась сама структура политической власти в БССР: на смену всем типам территориальных элит приходил технократический директорат промышленных гигантов. Это хорошо заметно в том числе и на персональном уровне: на смену первому секретарю ЦК КПБ Е. Соколову, поднявшемуся на программе строительства крупных животноводческих комплексов в Брестской области, лидером Белоруссии стал Вячеслав Кебич, бывший директор самого крупного в БССР предприятия – Минского тракторного завода. В каком-то смысле можно сказать, что в конце 1980-х годов в БССР происходил быстрый переход власти в руки промышленников.

В дальнейшем в Белоруссии произошло фактическое объединение управления всеми крупными предприятиями в единую систему с директивным централизованным управлением. Гиганты составили своего рода громадный концерн. К этому концерну оказались пристегнуты и все остальные формы экономической активности в Белоруссии. Назначение руководства крупных предприятий, определение основных направлений их экономической активности и производственных планов, определение приоритета развития тех или иных предприятий и отраслей – все это оказалось в руках центрального республиканского руководства.

Промышленность и транспорт

Еще в 1990 году БССР объявила своей собственностью все промышленные предприятия, которые находились на ее территории. Однако последствия этого шага, его цели и даже задачи в Белоруссии качественно отличались от такого же шага в других союзных республиках. Все республики переводили предприятия союзного подчинения из-под власти Москвы ради усиления своей политической самостоятельности и курса на получение государственной независимости. В конечном счете, перевод союзных предприятий под власть республики был формой ослабления влияния Москвы на политическое развитие республики, способствовал тем силам в каждой республике, которые стремились к отделению от СССР. Союзные республики в целом были не способны сохранить крупные предприятия, и переход предприятий в их руки в большинстве случаев усиливал ослабление промышленности и даже влек за собою деиндустриализацию.

В БССР перевод союзных предприятий в собственность республики способствовал обратному процессу: весь общественный и экономический потенциал начинал работать на сохранение промышленности в момент, когда союзный центр вел политику, противную интересам промышленности, а начинавшийся экономический кризис в СССР был уже очевиден. Был осуществлен принципиальный переход к мобилизационной модели развития белорусской экономики в преддверии начавшегося коллапса советской промышленности. Именно интересы крупной промышленности обусловили консервативную, антиреформаторскую позицию Белоруссии в начале 1990-х годов. Белорусская политика сводилась к мобилизации всех внутренних ресурсов республики в интересах сохранения крупного промышленного производства и к активной защите белорусским государством интересов своих крупных производителей на внешних рынках.

До распада СССР в республике были более развиты отрасли перерабатывающей промышленности, что способствовало экономическому росту за счет неявных дотаций со стороны России. Методы ценообразования на продукцию обрабатывающих отраслей давали возможность предприятиям повышать цены только на так называемые новые товары. Достаточно было, например, получить знак качества или несколько изменить внешний вид выпускаемой модели обуви, как она считалась новым товаром, и предприятие получало право на повышение цены. Повысить цены на продукцию добывающих отраслей таким методом было невозможно. Цены на сырьевые продукты оставались весьма низкими относительно цен на продукцию перерабатывающих отраслей. Именно то обстоятельство, что Белоруссия была «сборочным цехом» СССР позволяло ей получать прибыль несоизмеримо большую, чем затраты на переработку сырья в готовую продукцию. Таким образом, экономическое положение Белоруссии в период разворачивания системного кризиса не было настолько хорошим, как это следовало из статистических показателей. Не Белоруссия дотировала Россию, а наоборот, Россия дотировала Беларусь, забирая продукцию белорусской промышленности по завышенным ценам и предоставляя сырье по заниженным. Передовые отрасли белорусской экономики, находившиеся, на первый взгляд, на острие технического прогресса, оказались безнадежно отсталыми, но руководство республики не спешило с проведением рыночных реформ. В то время руководители считали, что для пользы дела необходимо оградить «успешно» развивающееся хозяйство республики от негативного влияния московских реформаторов. В начале 1990-х годов правительство упорно держало цены стабильными, несмотря на значительную инфляцию (1989 г. – 7,5 %, 1991 г. – 19 %) и некоторую либерализацию цен в соседних республиках. Эта политика усилила товарный голод и стимулировала массовый вывоз товаров из республики, который начался летом 1990 г.

В июне 1991 г. Верховным Советом была утверждена «Государственная программа по стабилизации экономики и социальной защите населения». Неудачи сдерживания цен в предыдущем году учтены в программе не были и к концу 1991 года товарный голод возобновился в более крупных масштабах. Получив независимость, правительство республики не отказалось от старых стереотипов, продолжая курс на укрепление административной системы, не спешило вводить свои деньги, подобно тому, как это сделали прибалты. Оно понимало, что выход из рублевой зоны лишит республику доступа к дешевым российским ресурсам по внутренним ценам и означает переход на мировые цены. Это привело бы в свою очередь от официального статистического благополучия к экономической катастрофе. Оставаясь в единой рублевой зоне, Белоруссия, тем не менее, осуществляла самостоятельную кредитно-денежную политику. Первая самостоятельная кредитная эмиссия была осуществлена уже в первом квартале 1992 г., а летом кредиты на пополнение оборотных средств предприятий в 100 млрд, рублей наполовину были обеспечены кредитной эмиссией (для сравнения: доходы бюджета в 1992 г. – 205 млрд, рублей). Но даже такая акция не помогла предприятиям.

Индустриально развитая Белоруссия в силу сложившейся структуры своего производства и зависимости от России как основного источника сырья и главного рынка сбыта белорусской продукции пострадала от распада Советского Союза больше всех других союзных республик. За 1992–1995 гг. производство промышленной продукции сократилось па 40 %, инвестиции – на 60, отправление грузов – на 75 % и т. д. Такой глубокий кризис обусловил рост официальной и особенно скрытой безработицы, постоянный дефицит государственного бюджета и платежного баланса, высокие темпы инфляции (25–26 % ежемесячно за 1992–1994 гг.). Основными причинами высоких темпов инфляции явились увеличение цен на энергоносители, увеличение заработной платы и иных доходов населения без соотношения с уровнем производительности труда, покрытие дефицита государственных финансов за счет кредитной эмиссии и т. д.

Особенно острая проблема перед промышленностью Белоруссии встала из-за недостаточного количества собственных энергоносителей, сырья и материалов. Для Белоруссии такая политика привела к следующим негативным последствиям:

• доминирующее положение в импорте из стран СНГ заняли энергоносители и металлы;

• экспорт относительно дорогой белорусской продукции на российский рынок уменьшился из-за разницы в ценах на продукцию базовых отраслей.

В результате на многих белорусских машиностроительных заводах скопились запасы готовой продукции, эквивалентные трех-пятимесячному объему производства. Торговые отношения с Россией в отличие от прошлых лет стали сводиться с большим дефицитом. На 1 декабря 1995 г. внешнеторговая задолженность белорусских предприятий главным образом российским поставщикам за товары, работы и услуги составила 9,5 трлн, руб., а за вычетом задолженности других стран перед РБ – 4,4 трлн. руб.

Основные экспортные отрасли (легкая промышленность, машиностроение и электроника) в первые два года после распада СССР достаточно успешно сопротивлялись ухудшению общей экономической ситуации. На базе предприятий Министерства легкой промышленности БССР создается Белорусский концерн по производству и реализации товаров легкой промышленности. В 1994 году его переименовали в Белорусский государственный концерн по производству и реализации товаров легкой промышленности («Беллегпром»). Первым президентом «Беллегпрома» стал бывший министр легкой промышленности БССР Николай Гулев, который руководил отраслью до своей отставки в 1995 году Небольшое количество предприятий легкой промышленности вошло в структуру созданных в этом же году концернов «Белместпром» и «Белхудожпромыслы». Последний в 1996 году вошел в структуру Управления делами президента.

Деятельность концерна «Беллегпром» в этот период была подчинена дальнейшему выполнению программы модернизации отрасли, принятой еще в советские времена (в 1988 году) и предполагала проведение до 1995 года масштабного обновления основных фондов, наращивания объемов, ассортимента и качественных характеристик продукции легкой промышленности. В рамках программы планировалось реализовать несколько десятков инвестиционных проектов, включая строительство новых производств и реконструкцию уже действующих. Наиболее значительными были проекты по строительству хлопкопрядильной фабрики в Жодино и фабрики нетканых материалов в Микашевичах, реконструкции отделочной фабрики на Барановичском производственном хлопчатобумажном объединении, возведению нового отделочного производства в Кобрине, реконструкции и строительству отделочной фабрики на Минском камвольном объединении, выносу на новую площадку прядильного производства Минского суконного комбината, строительству фабрики смесовой пряжи в Быхове, техническому перевооружению Гродненского производственного прядильно-ниточного объединения. Однако в связи со сложным экономическим положением, в котором страна оказалась в начале 1990-х годов, большинство проектов не было реализовано, а по осуществленным позже неоднократно возникали претензии со стороны правоохранительных органов. Задачи, которые ставились перед легкой промышленностью Белоруссии в конце 1980 – начале 1990-х, были так и не выполнены. Такая же ситуация наблюдалась и в машиностроении и электронной промышленности, что привело к резкому их падению в 1994–1995 гг.

Другая группа отраслей, использующая импортное сырье и полуфабрикаты (топливная, черная металлургия, химическая и нефтехимическая промышленность), имела несколько иную тенденцию. В 1992–1994 г.г. именно эти отрасли лидировали по темпам падения производства. Однако в 1995 г., когда цены на ввозимое сырьё стабилизировались, а для доллара США был определён жёсткий курс, налаживалась продажа валюты государством (отобранной у самих же предприятий) для отраслей-импортеров возникли весьма благоприятные условия хозяйствования. И как следствие – стабилизация производства в черной металлургии и значительный прирост производства в топливной, химической и нефтехимической отраслях. Такое состояние дел был характерно для металлургической отрасли промышленности, которую представляли 7 предприятий, на протяжении 1990-х годов входивших в структуру специального отдела управления развития машиностроения и металлургии Министерства промышленности. Главным предприятием отрасли являлся Белорусский металлургический завод (БМЗ), на который приходилось около 95 % всего объема производства черной металлургии в стране.

Радикальные изменения в области цен, системы кооперации, условий внешней торговли, произошедшие в 1992–1995 гг., сказались на структуре белорусского производства (Табл. 2).

Таблица 2

Изменения в отраслевой структуре промышленной продукции (1991–1995 гг.,% к валовой продукции)

Наряду со сдвигами, вызванными изменением соотношения цен на продукцию разных отраслей, в экономике шли процессы по преобразованию отраслевой структуры занятости, средств развития и производства продукции. Спад в наукоемких отраслях машиностроения был обусловлен не только сокращением поставок комплектации из других республик СНГ, но и насыщением рынков бывшего СССР импортными компьютерами, бытовыми товарами и т. д., которым белорусские товары существенно уступают по уровню качества. Ухудшение условий производства в этих отраслях отрицательно сказалось на уровне оплаты труда. Если в 1990 г. средняя заработная плата, например, в приборостроении была выше, чем по промышленности в целом, на 4 %, то в 1993 г. она составила лишь 75,7 % от среднепромышленного уровня. Результатом такой ситуации стал интенсивный уход работников из высокотехнологичных отраслей машиностроения в другие сферы. При общем уменьшении численности промышленно производственного потенциала за 1992–1993 гг. на 7,1 % сокращение количества занятых в приборостроении составило 17,4, в электротехнической промышленности – 16,5, в станкостроении – 14,3 %. Следует также отметить, что с момента обретения Республикой Беларусь государственного суверенитета шел процесс неуправляемого сокращения и структурной трансформации научно-технического потенциала. Если в 1990 г. численность работников науки и научного обслуживания превышала 102 тыс. человек, что составляло 2 % общей численности занятых в народном хозяйстве, то в 1995 г. эти показатели снизились до 45,7 тыс. человек и 1 % соответственно.

На протяжении 1992–1995 гг. правительство РБ достаточно последовательно боролось с происходившими структурными сдвигами путем дотирования предприятий – потенциальных банкротов. Финансовая поддержка убыточных предприятий без их коренной реконструкции лишь откладывала, но не ликвидировала опасность краха значительного сектора белорусской промышленности. Попытки сохранить прежнюю структуру привели к «проеданию» коллективами убыточных предприятий, как собственных оборотных средств, так и государственных дотаций и кредитов, которые можно было бы направить на модернизацию хотя бы небольшого количества предприятий экспортной ориентации. Уже в 1996 г. на большинстве предприятий республики технология производства была явно устаревшей. По ориентировочным оценкам, только около 18 % всего парка машин и оборудования в промышленности соответствовало мировому уровню. Из них лишь 4 % было задействовано в технологических процессах, имеющих мировые стандарты. Одной из причин этому было то, что в Белоруссии медленнее, чем в других странах с переходной экономикой, происходил процесс приватизации и разгосударствления промышленных предприятий. Так, в 1995 г. удельный вес негосударственного сектора в общем числе промышленных предприятий составил 65 %, в общем объеме промышленной продукции – 40 и в общей численности промышленно-производственного потенциала – 36 %.

Состояния транспортной системы Белоруссии в данный период было более стабильным, что обуславливалось географическим расположением республики. В 1992 году была создана Ассоциация международных автомобильных перевозчиков «БАМАП», которая стала из самых влиятельных и эффективных структур среди отраслевых объединений: в разные годы численность членов БАМАП составляла от 1,5 тыс до 3 тыс. автоперевозчиков. В этом же году Белоруссия предприняла первую попытку создать собственный морской флот. С этой целью был зарегистрировано совместное белорусско-польское предприятие. Однако проект не получил дальнейшего развития.

В 1994 году Европейский банк реконструкции и развития выделил средства на капитальную реконструкцию главной автомобильной артерии страны – трассы М1/Е30 (Брест – Минск – граница России) в размере 50 млн. долларов США, что позволило к началу 2000-х годов модернизировать магистраль и увеличить ее пропускную способность. В целом реформы транспортного комплекса страны проводилась довольно успешно и позволила к 1995 году перевозить более 1,1 млн. тонн, грузов в год.

Сельское хозяйство

К началу 1990-х годов, несмотря на значительные политические и экономические изменения, курс на интенсификацию сельскохозяйственного производства не изменился, а страна по-прежнему обгоняла большинство союзных республик по урожайности. Однако с обретение независимости данная отрасль хозяйства также оказалась в сложной ситуации. Происходило сокращение поголовья крупного рогатого скота, ухудшалась материально-техническая база колхозов и совхозов (рис. 2). В то же время закупочные цены на сельхозпродукцию контролировались, оставались крайне низкими и не покрывали затрат на ее производство.

В этой связи руководство республики предприняло попытку реформирования этой отрасли экономики. В начальном периоде реформ (1992–1995 гг.) использовались экономические методы управления аграрным сектором экономики, главным образом увеличение денежной эмиссии, либерализация цен на сельскохозяйственную продукцию. В 1991 году были приняты законы «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», «О праве собственности на землю». Они предусматривали возможность частной собственности на приусадебные участки земли, личное подсобное хозяйство, дачное строительство, а также возможность долгосрочной аренды земли по договорной цене.

Рис. 2. Средняя урожайность зерновых, ц/га

После принятия Закона «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» в Белоруссии наблюдалось интенсивное развитие фермерского движения. Так, если в 1991 г. в стране насчитывалось 84 фермерские хозяйства, то в 1992 г. их уже было 757, а в 1996 г. – 3029., а площадь представленных им земельных участков увеличилась, соответственно годам, с 1,9 тыс. га до 62,3 тыс. га. Средний размер земельного участка фермерского хозяйства составлял 20 га. Это означало, что колхозы и совхозы по-прежнему оставались доминирующими предприятиями в сельском хозяйстве Республики Беларусь. Главной проблемой такого перекоса стало то, что «крупнотоварное производство» оказалось довольно неэффективной формой хозяйствования. Это видно на примере картофелеводства. Колхозы и совхозы в период с 1960 г. по 1990 г. производили 43–56 % картофеля, остальную часть выращивало население на личных и подсобных участках земли. С 1991 г. доля сельскохозяйственных предприятий в производстве картофеля сокращается и в 1995 г. достигает 13,1 %. Основным производителем картофеля становится личное и подсобное хозяйство населения республики. В конечном счете, по разным оценкам, к середине 1990-х гг. в сельском хозяйстве Белоруссии было задействовано от 20 до 27 % всего населения. В странах Западной Европы этот показатель был на уровне 3–5%.

Вместе с тем Белоруссии удалось сохранить за собой позицию одной из ведущих в Европе стран-экспортеров льноволокна, хотя к середине 1990-х годов его вывоз снизился на 30 % (в 199(5 г. – 18075 тонн). Кроме того, если в 1994 г. льноволокно экспортировалось в различных объемах в 15 стран, то в 1996 – уже только в 10. (основными его покупателями являлись Россия и Литва около 87,3 % всего объема закупок).

Не в лучшем состоянии оказалось и животноводство республики, на долю которого в Белоруссии во всех категориях хозяйств приходится около 50 % стоимости валовой продукции сельского хозяйства. Это было связано с тем, что была сделана ставка на сохранение крупного товарного производства и на медленные темпы развития фермерства, дабы не развалить существующие колхозы. Государство сконцентрировало основные ресурсы на поддержании нескольких десятков особо крупных производителей сельскохозяйственных продуктов.

В колхозах была проведена внутренняя реформа землепользования: колхозники получили де-факто в личное распоряжение больше земли, чем имели до распада СССР, появились личные участки, обрабатываемые колхозной техникой, и так далее, чем были дополнительно поддержаны горожане – выходцы из деревень. При этом стратегически важный блок сельскохозяйственных производителей – крупные животноводческие комплексы и мелиоративные системы – государство контролировало не менее целеустремленно и жестко, чем крупные промышленные предприятия. Колхозы в большей части Белоруссии стали убыточными, превратились скорее в форму социальной поддержки пенсионеров, составивших большинство населения деревни и на западе, и на востоке РБ, а также скрытой, второй формой дачного хозяйства для горожан.

В целом, в начале 1990-х годов животноводство давало более 9 % общесоюзной валовой продукции мяса в убойном весе, 7 % молока и 4 % яиц (табл. 2). При этом колхозы и совхозы оставались основными производителями крупного рогатого скота. Что же касается выращивания свиней, то в 1961 г. население держало свыше 53 % свиней от общего поголовья. В последующие годы, особенно после строительства а республике крупных свиноводческих комплексов, доля населения сокращается до 30 %, а в период 1991–1996 гг. эта доля возрастает до 40 %, но поголовье свиней в личном хозяйстве остается на одном уровне в 1,5 млн. голов. Если в 1985–1990 гг. в БСССР был прирост показателя мяса: с 1,0 до 1,2 млн. т (с учетом сала и субпродуктов), то в 1995 г. республика уменьшила производство ровно в 2 раза – до 0,6 млн. т. Такая же ситуация наблюдалась и с производством молока: за 1985–1990 гг. – рост с 2.480 до 3.220 кг, с 1990 к 1994 г. – снижение до 2.356 кг.

Таблица 2.

Производство некоторых видов сельскохозяйственной продукции на душу населения (в кг) [192]

Социальная сфера

В первой половине 1990-х гг. резко снизился жизненный уровень населения республики. Кризисное положение переживал потребительский рынок. Гражданам Белоруссии выдавались так называемые визитные карточки потребителя для приобретения промышленных товаров и талоны – для продуктов питания. Тяжелой потерей для населения стало обесценение денежных сбережений. Объем денежной массы увеличился за 1992–1995 гг. более чем в 300 раз, рост инфляции в Белоруссии составлял около 30 % в месяц.

Раскручивание инфляционной спирали и катастрофическое падение курса белорусского рубля инспирировали стремительный рост цен. Их либерализация отнюдь не привела, как прогнозировали либерал-реформаторы, к установлению равновесных цен. Наивно было на это надеяться в условиях, когда еще отсутствовал механизм свободной конкуренции. Стагнация социально-экономического развития сопровождалась резким падением уровня жизни большинства населения, ростом безработицы, обострением других социальных проблем. По данным Минстата Белоруссии, если в 1991 г. реальная зарплата по отношению к 1990 г. еще немного повысилась (на 4 %), то в 1992 г. она упала по сравнению с 1990 г. до 91 %, в 1993 г. – до 85 %, в 1994 г. – до 59 %, а в 1995 г. она составляла уже только чуть более половины от зарплаты 1990 г. – 56 %. В 1993 г. было зарегистрировано 54 тыс. безработных. Все больше жителей Белоруссии оказывалась за чертой бедности. Количество людей, чьи доходы составляли 60 % и ниже минимального потребительского бюджета, в 1995 г. составляло 63 % населения страны. За 1992–1994 гг. с учетом деноминации в августе 1994 г. себестоимость хлеба увеличилась примерно в 3 тыс. раз, сахара – в 5, мясопродуктов – в 10 раз и т. д.

В условиях кризиса особое значение в Белоруссии имела программа распределения дачных участков среди горожан. Начатая правительством В. Кебича программа была завершена уже А. Лукашенко: всего было распределено до 2 млн. дачных участков. Площадь участка составляла около 6 соток, то есть он был непригоден, недостаточен для полного перехода его держателей к сельскому хозяйству, но позволял обеспечить семью картофелем и овощами. Дачные участки распределялись через трудовые коллективы, как правило, были бесплатны и находились в составах дачных кооперативов..

Государство поддерживало низкую стоимость проезда в пригородном транспорте, обеспечивало относительный контроль за состоянием мелкой преступности, опасной для дачников, и быстрый отвод земель вблизи городов под дачные кооперативы. В результате такой контролируемой деиндустриализации основная часть промышленных рабочих, занятых на заводах, работавших один – три дня в неделю, сохранила связи со своими предприятиями и организациями. Предприятия лишились в основном молодежи, и повсеместно образовался разрыв поколений. Произошло старение коллективов, но коллективы как производственные единицы, как правило, были сохранены, и после начала промышленного роста в РБ в середине 90-х годов рабочие в целом быстро вернулись на заводы, а молодые кадры в большом количестве поставила сохраненная система среднего профтехобразования Другим элементом политики сохранения трудовых коллективов на период кризиса было сдерживание малой и средней приватизации, развития малого и среднего бизнеса.

В целом, с середины 1990-х годов Белоруссия стала переходить к мобилизационным мероприятиям и созданию эффективного «социального государства» – системы государственных программ и институтов, которые обеспечивают удовлетворение основных потребностей населения на период, пока промышленность выбирается из кризиса. Таким образом, республика пошла по очень стандартному для крестьянской производственной культуры пути выхода из пришедшего извне кризиса: затянуть пояса, работать больше, есть меньше, сохранять орудия труда и семена, помогать друг другу чем можно и упорно ждать, когда ситуация изменится к лучшему.

Финансовая сфера

Белоруссия быстро поставила свою финансовую систему под собственный контроль, но использовала этот контроль не для откола от финансовой системы СССР, как это делали почти все остальные союзные республики, а, напротив, для стимуляции экспортного потенциала своей промышленности, ориентированной в основном на торговлю с Россией. Белорусская политика 1990-х годов стала политикой адаптации страны к кризису.

Предпосылки роста инфляции в Белоруссии к началу 1990-х гг. были заложены в диспропорциональной структуре экономики. Унаследованная от советской экономики ресурсоемкая и транспортоемкая структура производственного сектора, ориентированная на дешевые энергетические ресурсы, высокая степень монополизации и милитаризации экономики, преобладание роста тяжелой промышленности над выпуском потребительских товаров, неэффективность сельского хозяйства и неразвитость сферы услуг, технологическая и инфраструктурная негибкость в условиях либерализации цен и открытия экономики в 1990-е гг. стали основными инфляционными факторами. Следует отметить и нерациональную инвестиционную политику с характерным для нее долгостроем и распылением средств по многим объектам. Возник дисбаланс между спросом и предложением. Начали расти цены, но не только как при классической инфляции. Потребительская корзина в начале 1990-х гг. на 80 % состояла из дефицитных товаров.

На этапе 1990 – первой половины 1992 гг. инфляционные процессы в Белоруссии носили сложно проявленный характер. Несмотря на декларированную государственную самостоятельность правительство республики было по существу одним из структурных подразделений децентрализованной административной системы СССР. В этот период товарное покрытие имели только 16 коп. из рубля. Вместе с тем потребительские цены в 1990 г. выросли только на 5 %, а в 1991 г. – примерно в 2 раза. В 1991 г. рост цен осуществлялся по-прежнему в основном посредством их одноразовых пересмотров со стороны государства. Более высокий рост имел место на колхозном и «черном» рынках, в коммерческой торговле. Только незначительная часть цен была либерализована.

На этапе со второй половины 1992–1994 гг. началась либерализация цен и создание собственной денежной системы. В это время наблюдался высокий уровень инфляции, связанной с переводом подавленной инфляции в открытую в условиях либерализации цен и проведения экспансионистской денежно-кредитной политики. Одновременно на отдельные виды продукции (ряд потребительских товаров, нефтепродукты и др.) и услуг (жилищно-коммунальные, пассажирский транспорт) существовали субсидируемые цены, т. е. поддерживалась подавленная форма инфляции. Среднегодовой индекс потребительских цен составил в 1992 г. 11 раз, в 1993 г. – 13, а в 1994 г. – 23 раза.

Инфляция в 1992–1994 гг. во многом определялась объективными причинами. Прежде всего, это следствие ранее накопленного инфляционного потенциала и разбалансированности экономики еще перед освобождением цен, а также «шока», который испытала национальная экономика (особенно промышленность) после освобождения цен. Важное влияние на инфляцию оказывало эмиссионное покрытие дефицита бюджета посредством кредитов Национального банка. Существенно влияла на инфляцию политика обменного курса, который был чрезмерно девальвирован. В этих условиях постоянно действовал кумулятивный эффект, когда население и субъекты хозяйствования стремились как можно быстрее избавиться от национальных денежных средств, в частности, перевести последние в валюту. Неадекватной сложившейся ситуации являлась политика доходов, которая в основном сводилась к индексации заработной платы.

С конца 1994 и до первой половины 1996 гг. макроэкономическая политика государства претерпела изменения, что позволило существенно замедлить инфляционные процессы в стране. Если прирост потребительских цен за январь-апрель 1995 г. составил 156 %, то за оставшиеся восемь месяцев – только 35 %. В 1996 г. прирост потребительских цен снизился до 39 % (или 2,6 % в среднем за месяц).

Попытки реформирования

Экономическая ситуация страны требовала неотложных мер по выходу народного хозяйства из кризиса. Однако в начале 1990-х годов Белоруссия ни экономической теорией для такого пути реформирования, ни финансовым капиталом, способным поддержать подобное реформирование, ни внешней политической поддержкой такого пути, ни кадрами, способными работать в новых условиях. Более того, республика столкнулась с естественным сопротивлением такому пути экономического реформирования со стороны международных финансовых организаций, очень важных в тот момент для постсоветских стран, а также всех политических сил, нацеленных на радикальные экономические реформы в России, на Западе, внутри Белоруссии. МВФ, Всемирный банк и практически все остальные источники кредитных ресурсов для структурной перестройки экономики Белоруссии требовали от нее проводить стандартную политику отказа от крупных промышленных производств, полагая их неэффективными. Белоруссия вошла в конфликт с этими организациями и лишилась возможности получения значительных кредитов по их линии. У этого обстоятельства был и плюс – РБ, не получив кредитов, не приобрела и крупного внешнего долга, каковой имеют почти все остальные постсоветские страны. Однако в критический момент, когда страна нуждалась во внешней поддержке для спасения своих заводов, эта поддержка не пришла, и государство было вынуждено искать ресурсы для спасения крупных заводов иным путем.

Именно поэтому в середине 1990-х годов Белоруссия проводила реформы иного типа, чем остальные постсоветские страны. Они имели целью сохранение и развитие крупной промышленности, а не малого и среднего бизнеса при продаже остатков крупных заводов иностранным инвесторам, как произошло в иных странах бывшего соцлагеря.

Единственным источником устойчивости для белорусской промышленности в этот сложный момент могло выступить только государство, которое и обеспечило мобилизацию и перераспределение внутренних ресурсов в интересах всей социально-экономической системы (т. е. крупной промышленности прежде всего). Государство также использовало в общих интересах геополитические и стратегические ресурсы, которыми обладала Белоруссия и ее территория. В мае 1992 года были приняты «Основные направления политики правительства Республики Белоруссия по предотвращению спада производства и формированию условий выхода из кризиса». Согласно этому документу, «стратегический курс правительства состоит в последовательном и более ускоренном формировании рыночной экономики с одновременной глубокой перестройкой народно-хозяйственного комплекса республики, направленной на разумное свертывание ресурсоемких производств (в первую очередь тех, которые определяют отрицательные торговые и платежные балансы республики со странами СНГ) и интенсивным развитием наукоемких производств, обеспечивающих рост экспортного потенциала и удовлетворение потребностей самой республики». Наряду с этим предусматривалось проведение в жизнь тактики экономических прорывов в тех сферах и отраслях, где такие прорывы реально возможны и могут дать относительно быстрый эффект: сельское хозяйство, производство товаров народного потребления, конверсия части ВПК. Одновременно в период 1990–1995 гг. произошло расширение негосударственного сектора экономики в торговле и производстве потребительских товаров в форме частных, арендных, кооперативных, акционерных предприятий (Мозырский нефтеперерабатывающий завод, Пинский деревообрабатывающий комбинат, Минский часовой завод).

Политика выжидания и лавирования породила больший спад уровня жизни, чем в соседних странах, где реформы были более решительны. Вынужденные уступки предпринимательству при сохранении государственного контроля над ценами и внешней торговлей породили волну коррупции. В результате этого готовность населения принять рыночные реформы была утеряна. Результаты национального социологического опроса в декабре 1994 г. выявили, что за рыночную экономику выступало лишь 30,3 % опрошенных (против 62,6 % в 1990 г.).

На первых президентских выборах в июле 1994 г. победил А. Лукашенко, в предвыборной платформе которого слово «рынок» отсутствовало. По заказу А. Лукашенко Минэкономики подготовил Программу неотложных мер по выходу экономики из кризиса (одобрена Верховным Советом 29 сентября 1994 г.).

Программа стала результатом компромисса между государственной бюрократией, промышленниками, аграриями, предпринимателями и профсоюзами. С одной стороны, предусматривались радикальные меры по либерализации. С другой стороны, сохраняются реликтовые формы командной экономики. В целом, в качестве основных направлений структурных преобразований определены:

• либерализация ценообразования;

• приватизация государственного сектора;

• сокращение государственных расходов;

• уменьшение налогообложения;

• развитие малого и среднего бизнеса;

• либерализация валютного рынка;

• формирование рынков ценных бумаг и недвижимости;

• снижение административных функций государства в регулировании экономики.

Вместе с тем, была объявлена амнистия на возвращаемую из-за рубежа валюту и одновременно намечалась проверка законности приватизации и отчуждения имущества. Наиболее значительным был отход назад в вопросах ценообразования. Программа предусматривала формирование списка товаров, цены на которые будет регулировать государство, прямое управление рядом государственных предприятий, введение право вето («золотая акция») на акционированных предприятиях. При этом ограничения круга решений, на которые может быть наложено «вето», не предусматривались.

Главные цели этой программы – финансовая стабилизация и прекращение обвала экономики – оказались не выполненными. Вместо ожидаемых 10 % инфляции в декабре 1994 г., инфляция в январе и феврале 1995 г. была на уровне 35–40 % и только в апреле снизилась до 14,5 %. Снижение уровня инфляции, в конечном счете, было обеспечено умеренно-жесткой монетаристской политикой Национального банка. Обвал экономики продолжался и в первом квартале 1995 г. (спад промышленного производства составил 26 %). Относительная финансовая стабилизация была достигнута во 2 квартале, когда месячный темп инфляции составлял 5–7%.

Благодаря усилиям Председателя Нацбанка Богданкевича вначале выполнялись меры программы неотложных мер в области кредитно-денежной политики. В 1995 г. в несколько раз снизились темпы инфляции, единый валютный курс стал формироваться на основе рыночного равновесия спроса и предложения. Однако впоследствии в этой сфере возобладали командные методы управления, и наметившаяся финансовая стабилизация была сорвана. На начало 1995 г. было приватизировано лишь 5 % намеченной к приватизации собственности. И по сей день, темпы приватизации близки к нулю. Деятельность чековых инвестиционных фондов приостановлена.

В конце 1980-х годов у Белоруссии были самые высокие темпы роста промышленного производства и производительности труда, самый высокий показатель ВВП на душу населения. В 1991 г., последнем году существования СССР, объем вывоза продукции в другие республики (29.2 млрд, рублей) превышают объем ввоза из них (25.6 млрд, рублей). После получения суверенитета правительство республики не приняло курс на реформирование экономики, а продолжало придерживаться планового метода ведения хозяйства.

Внешнеэкономическая деятельность Республики Беларусь

Стратегия международного экономического сотрудничества Республики Беларусь была провозглашена как многовекторная, нацеленная на нацеленная на увеличение объемов и географии экспортных потоков, повышение качества и конкурентоспособности экспортной продукции, развитие производства импортозамещающих товаров. Расширению внешнеэкономических связей Белоруссии способствует членство в международных экономических организациях. В 1992 г. Белоруссия вступила в Международный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд, Международную финансовую корпорацию, Международное агентство по гарантиям инвестиций, которое входит в группу Всемирного банка в качестве ассоциированой организации. Республика получила статус наблюдателя во Всемирной торговой организации (ВТО), созданной в 1995 г.

Во внешнеторговой деятельности страны в первой половине 1990-х гг. наблюдался значительный спад (табл. 3). Однако с 1994 г. начался стремительный прирост: если в 1990 г. товарооборот БССР с республиками Советского Союза и странами мира составлял 66 829 млн. долл. США, то в 1993 г. он сократился в 15 раз и составил только 4509 млн. долл. Экспорт продукции из Белоруссии уменьшился за три года почти в 17, импорт в страну – более чем в 13 раз. Это было обусловлено сокращением производства в машиностроении, химической, пищевой и легкой промышленности, других отраслях производства, продукция которых традиционно в большом количестве вывозилась за пределы Белоруссии. Вместе с тем за годы самостоятельного существования Республики Беларусь только в 1991 и 1992 гг. ее сальдо во внешней торговле товарами (разница между экспортом и импортом) было положительным.

В 1991 г. внешнеторговый товарооборот Белоруссии был меньше валового внутреннего продукта на 30 %, но уже в 1992 г. он превысил ВВП более чем в 2,6 раза, что можно объяснить резким спадом производства и обвальным вывозом товаров из Белоруссии, а также ростом транзита через Белоруссии из России. Это было рекордное превышение внешнеторгового товарооборота над ВВП страны за все годы самостоятельной внешнеэкономической деятельности РБ и свидетельствовало об «обвале» внутреннего рынка. Только в 1991, 1995 и 1996 гг. внешнеторговый товарооборот Республики Беларуси был менее ВВП.

Таблица 3.

Внешняя торговля Республики Беларусь

Факторами, вызвавшими необходимость экономической интеграции Белоруссии с бывшими советскими республиками, были:

• нехватка собственных энергетических и сырьевых ресурсов, а также рынков сбыта для успешного функционирования созданного во второй половине XX в. промышленного комплекса;

• сложившееся разделение труда, которое невозможно было изменить за короткий срок;

• налаженные производственные и человеческие контакты;

• технологическая взаимозависимость, единые технические нормы.

Готовность бывших союзных республик к интеграции была различна. С самого начала Прибалтийские страны были против участия в СНГ и стремились к сближению с ЕС. Будучи членами СНГ, сдержанное отношение к реинтеграции проявляли Украина, Молдова, Грузия, Туркменистан и Узбекистан. Положительным было отношение России, Белоруссии, Армении, Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана.

Факторами, которые препятствовали постсоветской интеграции, стали:

• стремление правящих элит новых государств укрепить свой суверенитет, иногда вопреки экономической целесообразности;

• противодействие западных стран, заинтересованных в расширении своего влияния на постсоветском пространстве;

• различия в темпах и характере системных экономических реформ.

После распада СССР в условиях ухудшения экономического положения большинства государств.

Таблица 4.

Внешнеторговый оборот Республики Беларусь со странами СНГ и странами вне СНГ

[* Белорусский экономический журнал, 1999. № 2 – С. 135–146]

Содружества началось усиливаться осознание необходимости нормализации экономических взаимоотношений, принятия законодательных мер, которые позволили бы воссоздать некогда единое экономическое пространство, но уже на новой, рыночной основе. Результатом сало заключение в октябре 1992 г. в Бишкеке соглашения «О единой денежной системе и согласованной денежно-кредитной и валютной политике государств, сохранивших рубль в качестве законного платежного средства». Подписало это соглашение восемь государств. 14 мая 1993 г. в Москве на заседании глав государств – участников СНГ были приняты декларация о поэтапном движении к экономическому союзу и решение о подготовке соответствующего договора и сопутствующих ему соглашений. Документы подписали Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина, т. е. все участники заседания за исключением Туркменистана. Затем было подготовлено соглашение о Межгосударственном банке СНГ, а в сентябре 1993 г. заключен Договор о создании Экономического союза СНГ.

Позднее, 24 сентября 1993 г., в Москве был подписан рамочный Договор о создании экономического союза, который бы открыт любой стране СНГ для присоединения. Он предусматривает координацию денежно-кредитной, финансовой и валютной политики и гармонизацию налогообложения. Однако что было совершенно новым в Договоре – это признание существования двух валютных систем в рамках экономического пространства СНГ: многовалютный системы и рублевой зоны нового типа, т. е. зоны российского рубля.

Для многовалютной системы Договор установил цели, стадии и механизмы трансформации в направлении валютного союза. В декабре 1993 г. был создан Межгосударственный банк, где доля России в оплаченном капитале составляла 50 %. Банк должен предоставлять кредиты республиканским центральным банкам в рамках лимитов, пропорциональных их счетам в этом банке. Со второй половины 1994 г. банк должен был обеспечить многосторонний клиринг в российских рублях, в твердых валютах или в третьих валютах по решению Совета банка.

Одной из острейших проблем взаимоотношений стран ближнего зарубежья стала проблема взаимных расчетов. Ее безотлагательное решение являлось необходимым условием формирования экономического союза. Однако политическое оформление процессов государственного размежевания заметно разошлось с экономическими реалиями. Политические игры с рублевой зоной, призванные демонтировать стремление к реинтеграции, завершилось подписанием 7 сентября 1993 г. шестью государствами – Россией, Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Такжикистаном и Узбекистаном – соответствующего соглашения, где было заявлено о стремлении участников иметь единую денежную систему с использованием российской валюты, а затем заключением с Россией двусторонних соглашений с конкретными обязательствами. Страны, заявившие о своем стремлении иметь общую денежную систему с использованием российской валюты, обязались согласовать с Россией основные параметры денежно-кредитной, финансовой, валютной, таможенной политики и объема валютной интервенции на рынках. В качестве основных показателей должны были бы использоваться объемы денежной массы на территории государств – участников соглашения, размеры дефицитов консолидированных бюджетов, показатели регулирования деятельности коммерческих банков, процентные ставки по кредитам.

Таким образом, в рамках сформированного 27 сентября 1993 г. Экономического союза как бы сразу возникли две зоны расчетно-платежных отношений, вторая из которых опирается на самостоятельные валютные политики государств-членов и котировки валют к рублю через кросс-курсы СКВ. К этой зоне принадлежали Кыргызстан, Молдова, Туркменистан и Украина.

Одним из новых направлений международного сотрудничества являлась работа с международными финансовыми организациями, такими как Международный валютный фонд (МВФ), Мировой банк реконструкции и развития (МБРР), Европейский банк реконструкции и развития, по привлечению в республику финансовых ресурсов. В обмен на финансовую поддержку со стороны МВФ государство должно принять обязательство о проведении комплекса мер, направленных на преодоление экономических и финансовых диспропорций. При этом кредиты предоставляются только под проведение экономических реформ (МВФ не требует ни финансовых, ни имущественных залогов) и под низкие проценты (средний уровень колеблется около 4,5 % годовых, что в 1,5–2 раза ниже уровня, существующего на рынках ссудного капитала). Первая финансовая помощь со стороны МВФ была предоставлена Белоруссии в июле 1993 г. в виде первого транша кредита по линии фонда системных трансформаций, вторая транша кредита поступила в начале 1995 г. (всего около 200 млн. дол. США). Средства займа были направлены на поддержание валютных резервов Национального банка, покрытие дефицита государственного бюджета, погашение просроченной задолженности по кредиту Европейскому союз и на финансирование инвестиционных проектов предприятий республики. В сентябре 1995 г. было принято решение Совета директоров МВФ о предоставлении Республике Беларусь кредита стэнд-бай в размере около 280 млн. дол. США, первая транша которого в размере 70 млн. дол, США уже получена. Для получения кредита стэнд-бай правительством республики совместно с персоналом МВФ была разработана экономическая программа, предусматривающая основные направления реформирования экономики страны. Сам факт получения кредита стэнд-бай и успешная реализация экономической программ являются условием для привлечения кредитных ресурсов по другим линиям.

МБРР предоставил республике три кредитных линии: заем на институциональное развитие, средства которого были направлены на укрепление и развитие институтов управления экономикой в переходный период; реабилитационный заем для поддержки программы экономических реформ и финансирования критически необходимых статей экспорта (продукты питания, медикаменты и др.); заем на развитие лесного хозяйства. При ускорении проведения рыночных реформ (приватизация, развитие частного сектора, совершенствование законодательства, создание благоприятного инвестиционного климата) МБРР планирует расширение своей финансовой и технической помощи Белоруссии в области поддержки частного сектора, структурных преобразований (реформирование и разгосударствление крупных промышленных предприятий, составляющих основу промышленного сектора республики), а также в осуществлении отраслевых проектов (сельское хозяйство, транспорт, жилищное строительство, энергетика и др.). В масштабах экономики Белоруссии средства, предоставленные международными финансовыми организациями, не так уж велики, но они стали катализатором для инвестиционного и торгового сотрудничества республики с Западом.

Сам по себе внешнеполитический курс Белоруссии в этот критический период абсолютно логичен. В 1990-х годах РБ попробовала разные варианты: закрепиться на рынках, расположенных за морем, выстроить независимую от России систему получения сырья из региона Каспия и Персидского залива, опираясь на прибалтийские порты, переориентироваться на европейский рынок. Но при всех этих вариантах Белоруссия гарантированно теряла основную часть своей промышленности, что было хорошо видно по тенденциям начала 1990-х годов. Это прекрасно иллюстрировала история сотрудничества большинства стан бывшего СССР с различными международными финансовыми структурами, в том числе и Белоруссии. При этом отрицать важности внешнеэкономических связей страны с мировым сообществом в процессе выхода из социально-экономического кризиса нельзя отрицать. Это обусловлено, прежде всего, тем, что, во-первых, республика имеет традиционно сложившуюся открытую экономику, ориентированную на внешние сырье и рынки сбыта. Во-вторых, моральный и физический износ основных фондов большинства отраслей экономики, а также рост цен на энергоносители и сырье до мирового уровня снизили конкурентоспособность нашей продукции на мировом рынке. В-третьих, сложности в бюджетно-налоговой системе не позволяют без внешних ресурсов решать задачи не только финансирования дефицита государственного бюджета, но и макроэкономической стабилизации экономики республики.

Единственным путем сохранения крупной промышленности оказалась однозначная ориентация внешнеэкономической активности Белоруссии на Россию и страны СНГ Этот курс пытался реализовать премьер-министр Белоруссии Вячеслав Кебич в начале 1990-х годов. Однако лишь при Александре Лукашенко был сформирован устойчивый союз Белоруссии с Россией и доступ белорусской промышленности к российскому экономическому пространству.

В Белоруссии в 1990-х годах сохранение крупной промышленности было равноценно сохранению самой страны. Поэтому союз с Россией обеспечивал Белоруссии многое и, прежде всего, национальное самосохранение. Союз с Россией отвечал белорусским национальным интересам и обслуживал национальный интерес. Именно Белоруссия в силу своих национальных интересов была инициатором создания союза двух стран. Союз РБ и РФ 1990-х годов стал следствием стремления Белоруссии сохранить себя как целостность при опоре на Россию.

Таблица 5.

Основные партнеры Республики Беларусь во внешней торговле (по показателю удельного веса внешнеторгового оборота со страной), %

(Источник: Белорусский экономический журнал, 1999. № 2 – С. 135–146)

Как показало время, союз РФ и РБ полностью оправдал себя. Белоруссия несколько раз сумела добиться прощения накопившихся топливных долгов России, то есть сохранить для себя относительно невысокую цену на российские энергоносители. Вместе с тем, республика получила доступ к российскому рынку, где к середине 1990-х годов ухудшились условия конкуренции. В этот момент сработала лоббистская мощь белорусского государства: долгое время расчеты между РБ и РФ за полученные российские энергоносители производились по клирингу, бартеру или иным формам взаимозачетов. Заметная часть продукции белорусской промышленности уходила в РФ, минуя собственно рыночный уровень борьбы, минуя свободную конкуренцию. Белорусские предприятия имели возможность подготовиться к борьбе за рынок, будучи поддержаны своим государством. В конечном счете, Белоруссия преодолела экономический спад во втором полугодии 1996 года. Именно тогда был достигнут первый, еще небольшой промышленный рост, а в 1997 году, на первый взгляд неожиданно, Белоруссия стала лидером в масштабе всего бывшего СССР и всей Европы по темпам экономического роста: свыше 10 % составил рост ВВП и почти 17,8 % – рост в промышленности. В то время как в остальных постсоветских странах продолжался экономический спад, Белоруссия превратилась в довольно мощный промышленный регион на территории как минимум Союзного государства РБ и РФ.