Урсула надела на указательный палец правой руки золотой перстень, в центре которого горел жёлтый топаз. Потерев камень о рукав платья и убедившись, что топаз блистает лучше прежнего, старушка сгребла со стола оставшиеся золотые украшения в массивную малахитовую шкатулку.

Когда ведьма собиралась спрятать свои сокровища туда, где ей самой было бы сложно их отыскать, один из трёх колокольчиков над входной дверью лихорадочно затрясся. Крылатки, миролюбиво копошившиеся под потолком, беспокойно замахали крыльями и принялись устрашающе шипеть. Одна серая птица свесилась так низко, что, перекувырнувшись, очутилась на плече у Урсулы. Тяжелый клюв грозно приоткрылся, маленькие глаза вонзились в серебряный колокольчик.

– Что это ещё такое? – Ведьма, успокаивающе похлопав крылатку по гладкому клюву, подошла к овальному окошку. – Не помню, чтобы за последние несколько десятков лет какой-нибудь из просителей отважился приходить ко мне в таком плохом настроении.

Урсула хлопнула в ладоши: стоящая на столе малахитовая шкатулка исчезла, а возле ведьминых ног очутился взволнованный Рыська:

– Сейчас звонил селебляный колокольчик, я не ослышался?

– Ты не ослышался.

– Это ведь значит, что кто-то плишёл к тебе с углозами? – спросил мальчик-кот, и шерсть его встала дыбом.

– Да. Именно так. – Урсула отошла от окошка. Вид у неё был немного озадаченный.

– Я лазолву его на части, кто бы он ни был! – громко сказал Рыська и, словно желая найти поддержку, посмотрел на страшную шипящую крылатку. – Я наплыгну на него и выцалапаю ему глаза!

– Не выцарапаешь – сказала ведьма. – Сейчас я вижу, кто наш гость, – некрасиво заставлять её ждать.

И с этими словами она открыла дверь.

В молочном тумане стояла прекрасная девушка. Её длинные русые волосы спускались до самых пяток. Прозрачная кожа светилась, а нижнюю часть туловища покрывали едва заметные переливчатые чешуйки. Девушка была голой и почему-то мокрой. Серые глаза не выражали никаких эмоций.

– Здравствуй, дорогая! Чем вызвано твоё неожиданное появление? – Прогнав с плеча крылатку, Урсула вошла в туман. – Надеюсь, твой господин в добром здравии?

Девушка молча вытянула вперёд руку: на бледной ладони лежал увядший цветок водяной лилии.

– Что это? – спросила ведьма и жестом дала понять, что не притронется к цветку.

– Это моя сестра, – ответила девушка. – Её душу высосал Ырка.

Урсула всплеснула руками:

– Да откуда ему здесь взяться, деточка? Болотный дух Ырку страсть как не любит. У нас с ним давний уговор: он топит таких, как Ырка, в своей трясине, а я не даю крылаткам склевать болотную клюкву.

– И всё же Ырка пробрался в Страну и обманом поцеловал мою старшую сестру, высосав её душу. Поэтому господин в бешенстве.

Ведьма вздрогнула. Ссора с могущественным духом – самое неудачное начало дня.

– Знаешь, давай-ка зайдём в дом, – предложила Урса и натянуто улыбнулась. – И поговорим обо всём по порядку.

Девушка отрицательно качнула головой.

– Моё послание короткое, – сказала она ужасно монотонным голосом. – Если хозяйка Страны не изведёт Ырку, Озёрный дух не станет оказывать почести, доставляя свежую рыбу и жемчуг.

Лицо у Урсулы вмиг почернело…

– Разумеется, я узнаю, правда ли то, что ты рассказала про Ырку, и, если это так – он будет наказан. – Ведьма хлопнула в ладоши, и на её плечо снова приземлилась послушная птица. – Но передай Озёрному духу, что, если он ещё когда-нибудь посмеет прислать мне угрозу через глупую служанку, я осушу его лужу в одно заклятие.

Крылатка шумно взлетела, а ведьма развернулась к девушке спиной и зашла в дом.

– А теперь убирайся отсюда, – проговорила она сквозь зубы.

Оставляя за собой мокрый след, словно ползущая по травинке улитка, девушка медленно зашагала туда, откуда пришла.

– Меня стали меньше бояться, Рыська, – сказала ведьма, почёсывая мальчика-кота за ушком. – Кажется, настало время напомнить, кого здесь действительно следует страшиться…