Раньше Полина присматривала за пшеничным полем в центре западной пустоши. Отгоняла громкими песнями ворон и мышей, снующих туда-сюда, в надежде стащить хотя бы один золотой колосок. Но с тех пор, как в нём поселилась ворчливая Шишига, хозяйка Страны Урсула направила девушку к капустным грядкам. Слишком уж нелегко оказалось найти общий язык с обиженной на весь свет сестрицей озёрных русалок.

Новая работа Поли напоминала прежнюю, только теперь девушка исполняла свои шумные композиции, звеня лёгкими браслетами и довольно увесистым бубном исключительно для бабочек-белянок и волнистых блошек. И пусть отпугивать назойливых насекомых иногда было куда сложнее, чем птиц, Полина не жаловалась. Потому как, во-первых, она любила капусту, особенно ту, которую заквашивал для неё Рыська (по старинному фирменному рецепту), а во-вторых, предпочитала любую работу её полному отсутствию.

Кроме того, при жизни высокая, желтоволосая девушка часто помогала матери ухаживать за дачным огородом. К слову, именно горячие воспоминания о маме, которая воспитывала дочку одна, не отпускали Полю туда, куда ей следовало бы уйти. Да и мать Полины, по трагической случайности лишившаяся главного смысла в жизни, не хотела (да пока и не могла) перестать без конца повторять чудесное имя своей обожаемой дочки. Поэтому Поля, повинуясь сердечному желанию матери, часто навещала её в своём прежнем мире, защищала от мелких неприятностей, уберегала от опрометчивых решений, а порой просто прилетала рыжим голубем поклевать пшено из той самой кормушки, которую они смастерили прошлой зимой.

Сегодня Поля уже успела убедиться, что с мамой всё в порядке, и теперь приготовилась спугнуть с самого дальнего и крупного кочана капусты стайку обнаглевших красных солдатиков.

Девушка скинула босоножки, распустила длинные послушные волосы и подняла в воздух бубен, подаренный ей самой Урсулой.

– Что за песню ты собираешься спеть, умница? – спросил вдруг кто-то за её спиной.

– Русскую народную, – ответила Поля и обернулась.

– Народные песни – самые красивые. А может, мы на два голоса споём?

– Ну что ж, – улыбнулась девушка. – Давайте споём.

– Так что за песню? – Незнакомец подошёл чуть ближе, и Полина удивилась тому, что дух был абсолютно чёрен. Никогда прежде она не встречала здесь кого-то на него похожего.

– Я за то люблю Ивана, – неуверенно проговорила девушка.

– Что головушка кудрява, – добавил дух и рассмеялся. – А вот любопытно, разве можно за это полюбить?

– А по-вашему, за что любят? – спросила Полина и опустила бубен. – По мне так за разное любят… За кудрявость тоже можно…

– Может, и можно, – сказал незнакомец. – Но я бы за одну красоту никогда не смог.

– Правда? – удивилась девушка.

– Конечно! Я бы только в такую как ты смог влюбиться: добрую да умную.

– А откуда вам знать, что я добрая?

– А я по глазам всё вижу. Кто добрый, а кто просто красивый…

– Ну так споём, что ли? – спросила раскрасневшаяся Полина. – А то эти козявки вон уже половину листа умяли.

спел вдруг дух очень низким красивым голосом.

ответила песней девушка и с силой тряхнула бубном.

Тут с кочана слетели несколько жучков-вредителей.

Теперь Полина и незнакомец пели уже вместе. Голоса их звучали звонко и весело:

С капусты сгинули последние солдатики, и довольная Полина с благодарностью взглянула на нежданного помощника.

– Что с вами? – спросила она обеспокоенно.

Духа заметно трясло.

– Холодно мне совсем, голубушка, – ответил он. – Если я к тебе завтра приду песни петь – будешь меня ждать?

– Буду, – сказала Поля и покрутила на запястье один из десяти цветных браслетов.

– А чем докажешь? – Чёрный дух приблизился к девушке.

– Не знаю, – растерялась она. – А зачем вам доказательства?

– Меня ведь обманывали уже… Вот и мёрзну теперь, – дух сверкнул жёлтыми волчьими глазищами. – Знаешь, что меня согреть сможет?

– Что? – Полина заворожённо посмотрела в эти жуткие и вместе с тем притягательные чужие глаза.

– Объятия доброй девушки…

– Я могу обнять вас, – предложила сразу Полина.

– А поцеловать? – тут же спросил дух.

– Не знаю, – снова потерялась девушка. – А зачем?

– Поцелуй лучше согревает. А завтра мы с тобой ещё и станцуем что-нибудь. Я теперь каждый день приходить буду, чтобы тебе веселее было.

– Спасибо за заботу! – сказала Поля и робко улыбнулась. – Целуйте уж! Грейтесь на здоровье!

Ырка выпрямился, медленно подступил к Поле так близко, что можно было рассмотреть на её юном лице каждую родинку, и прижался к девичьим устам своими холодными губами. Конечно, Ырка мог бы забирать тепло душ и без всяких уговоров. Без них, в конце концов, было бы намного быстрее – подлетел со спины, закрутил, завертел в железных объятиях – и дело сделано. Но чёрному духу хотелось уважить своё ущемлённое когда-то самолюбие, а потому ему нравилось получать поцелуй с согласия.

В Полине больше не оставалось ни единого воспоминания о былой жизни, в ней не было тепла, удерживающего её здесь, в Стране Туманов – по ту сторону живых.

И теперь рядом с очищенными от насекомых-вредителей капустными грядками растворялась в тумане Полинина лёгкая и пустая оболочка, ненадолго заменяющая душе такое привычное для неё тело…