Я не могла достаточно быстро попасть домой.

Терпение никогда не было моим достоинством, даже если у меня не было резона торопиться. Время было не на нашей стороне. Нам пришлось воспользоваться каналами; Сараду Нукпане нужно было просто замучить и убить еще одного мага, чтобы сделать новые Врата. Мои ноги хотели бежать весь путь до дома, хотя голова знала, что срезать через центр города по каналу Великого герцога будет быстрее, не говоря уже о том, что если я побегу, то у меня собьется дыхание и я не смогу помочь Пиарасу, когда доберусь до места.

Мне показалось, что минула целая вечность, когда мы прибыли в док на Минта-роу. Я не могла ждать ни пока хранители привяжут канаты, ни Микаэля, ни Тэма в лодке позади нас.

Мои ноги наконец сделали то, что хотели. До Тарсилии было два квартала, и я бежала весь путь. Повернув за угол, я увидела ее лавку. Никаких якобы прогуливающихся кринсани у ее дверей. Это хороший знак. Везде горел свет. Странно для двух часов ночи, но когда Гарадин защищал что-то, ему всегда нравилось видеть место действия.

Я протянула руку и толкнула дверь — и врезалась в защитные поля Гарадина и защитные заклинания Тарсилии. Меня припечатало лицом к стене. Испытывая ужасную боль, я вспомнила, что они всегда делали свое дело хорошо. Меня шатало, а перед глазами кружились звездочки. Я с трудом припомнила мелодичный металлический звук и подивилась, где это я так сильно треснулась башкой.

Я подняла взгляд.

Гарадин стоял в теперь уже открытом дверном проеме. Металлический звон издавали колокольчики, которые Тарсилия повесила на балку с внутренней стороны двери. Я тряхнула головой, чтобы в ней хоть немного прояснилось. Незамедлительно пришла боль. Не лучший вариант.

— Девонька, а ты не догадалась постучать? Бьет намного слабее. — Он махнул рукой, и защитные поля пропустили меня.

Тарсилия стояла позади прилавка, опираясь руками на полированное дерево, взгляд нацелен на дверной проем. Я обернулась и увидела Микаэля и Тэма, стоявших у порога.

— Ты дома, — сказала она мне, но ее взгляд остановился на двух моих сопровождающих. Возможно, «остановился» — слишком мягкий термин. Гранитная плита, упав на что-нибудь, и то не настолько останавливается. Не сомневаюсь, Гарадин рассказал ей, кто такой Микаэль, чего он хочет… а с Тэмом Тарсилия была слишком хорошо знакома. И в этом страшном взгляде, направленном на них обоих, сквозило, что Тарсилия считала Микаэля и Тэма лично ответственными за все, что случилось с Пиарасом и мной за последние два дня. Взгляд был всепроникающий и сверхзащищающий — и я любила ее за это.

— Все нормально, — успокоила я ее. — Они с нами.

Не похоже, что это ее успокоило, а пока она не даст своего разрешения, не было никакой возможности Микаэлю и Тэму переступить ее порог, хоть магический таран применяй. Тарсилия должна была пригласить их в свой дом. Ее сердитый взгляд подсказал мне, что она, конечно, сделает это, но не по своему желанию.

— Микаэль Илиесор, Паладин Ордена и Братства Хранителей Конклава, Священный Протектор Кворума Двенадцати, — официально произнесла она. Затем замолчала и посмотрела на меня.

— Тарсилия, им надо войти. Сейчас.

И она уступила моей настойчивости.

— Ты и твои гости могут теперь войти в мой дом, — быстро закончила она.

Раздался еле слышимый треск, и защитное поле раздвинулось, впуская внутрь Микаэля, четырех хранителей и Тэма. Остальные караулили снаружи. Защитное поле и все магические заклинания были беззвучно восстановлены.

— Что случилось? — спросила она меня.

— Где Пиарас?

— Он не смог заснуть; он в мастерской.

Я бросилась мимо нее к задней двери лавки.

Тарсилия не отступала ни на шаг.

— Что случилось?

Внезапно все началось. Атмосфера наполнилась тяжелой энергией, будто воздух перед грозой, мою кожу словно кололи тысячи горячих иголок. Сарад Нукпана не искал способа обойти защиты Тарсилии и Гарадина — он сквозным ударом прошел сквозь них.

Тарсилия и я были ближе всех к двери мастерской. И мы были единственными, кто переступил ее порог. Поскольку мы оказались внутри, сила открывающихся Врат заблокировала дверь, как в вентиляционной шахте, захлопнув ее за нами как капкан. Пиарас поднял взгляд от ступки, где он перетирал сушеные травы, его глаза широко раскрылись, как у оленя, попавшего в поле зрения охотника. Я ругнулась и попыталась поставить все щиты, какие могла. Врата и черная магия съели их как легкую ночную закуску. Не было способа, чтобы Микаэль, или Тэм, или кто угодно другой мог попасть внутрь. А нам теперь не выйти наружу.

Врата Сарада Нукпаны просто открылись, никакого входа в ад, никакого зловония серы, просто раздвижные шторы серебристого тумана. Я попыталась вытащить свои ножи и закрыть Тарсилию собой. Ничего не произошло. Та же самая черная магия, которая запечатала комнату, не давала нам пошевелиться. Из Врат тянулся тошнотворно сладковатый запах и слышалось разноголосое шипяще- свистящее пение гоблинов. Я узнала песнь и то, что она порождала, и эта сила была хуже, гораздо хуже. Крики в глубине лишь подтверждали мою догадку.

Тарсилия была ближе к Вратам, когда они открылись. Ее первую и втянуло.

— Нет! — звенел у меня в ушах и голове тоскливый крик Пиараса.

Трое шаманов в черных мантиях шагнули из Врат в комнату. Следом плавно скользили полностью сформированные Магх'Скиду. Я ничего не могла поделать, чтобы остановить хоть одного из них… как и Пиарас. Гоблины схватили его и прижали к полу, Магх'Скиду с голодным видом дрейфовали на недосягаемом расстоянии. Пиарас широко открытыми глазами отслеживал каждое движение существ. Он знал, чего надо бояться больше всего.

Сарад Нукпана просто стоял с другой стороны портала. Он не сделал ни одного движения, чтобы пройти сквозь Врата. Ему это и не нужно. Его шаманы и Магх'Скиду хорошо знали свое дело и замечательно справлялись с ним. А если он создал Врата сам, ему надо было стоять на другой стороне, чтобы поддерживать стабильность функционирования. Ему потребовалось немереное количество силы, чтобы пробить дыру в защитных полях и щитах, окружающих лавку Тарсилии. У Нукпаны была сила и мощь, а из внезапно наступившей тишины за его спиной он взял жизнь.

— Добро пожаловать, госпожа Бенарес. Какой приятный сюрприз! Только я подумал, что вы опять решили быть неуловимой, как вы стали более сговорчивой.

Его голос был таким же, каким я его запомнила: хрустящий, вежливый и вызывающий страх, от которого по коже ползут мурашки. Я могла видеть его глаза, и не хотела в них смотреть. В этих темных глазах, как отражение, было нечто безмолвное, нечто вечное и злобное. Если глаза — зеркало души, душа Сарада Нукпаны никогда не видела солнечного света.

Здесь был гоблин, который обожал свою работу, превратив ее в образ жизни.

Для него Пиарас был просто мальчик, а все магическое, что я имела в своем арсенале из тяжелой артиллерии, могло лишь взъерошить ему волосы, и он знал соотношение сил. Сагред был способен на большее… гораздо большее. Он знал это тоже. Он медленно улыбался.

Потом он протянул мне руку сквозь Врата. С нее тяжелыми каплями падала темная кровь. Я знала, что кровь не его. Как только его рука пересекла порог Врат, сначала давление пригвоздило нас к месту, а затем что-то подбросило всех вверх. Я старалась глубоко вдохнуть. Пиарас судорожно хватал воздух. Полагаю, если охотник хотел, чтобы юноша взмолился, нужно было открыть ловушку.

— Смелее, госпожа Бенарес. Нам предстоит много работы, времени мало, оно не ждет.

Разумное требование разумным тоном. Никакого маниакального хохота, никаких ликующих пожиманий рук. Никаких обычных признаков дьявола. Тогда почему мне рвет грудь крик и страстно хочется убежать, и не в этом порядке?

Я проглотила ком в горле и закричала:

— Отпусти его!

Мой визг сбил его с толку. Похоже, он вообще не понимал, как можно к нему предъявлять требования.

Осознав, что я имею в виду, он посмотрел на Пиараса. Можно подумать, что я потребовала вернуть его любимое лабораторное животное.

— Боюсь, это невозможно.

— Это условие, которое ты принимаешь или нет.

Он снова улыбнулся.

— Вы не в том положении, чтобы торговаться, госпожа.

— Ты тоже.

Я могла позволить Сагреду помочь мне, но он мог при этом забрать мою жизнь и то, что осталось от моей силы… приближая меня на один шажок к тому, что меня ждет, воспользуйся я этим снова. Я не хотела ничего из этого списка. Но если не действовать, гоблин заберет все, что пожелает его черное сердце, включая двух самых дорогих мне людей.

Легкое решение. Некоторые вещи настолько ценны, что не имеют никакой цены.

Я поняла, что хочу сделать, но пока, правда, не догадалась, как это осуществить. К счастью, Сагреду, видимо, известно и то и другое. Мое сердце стучало в груди молотом, дыхание участилось от просыпающейся силы. Улыбочка гоблина стала еще шире. Я знала, почему не могу дышать. Он не знал. Пусть думает, что я в ужасе. Я действительно была в ужасе. Но только не из-за него!

Врата в моем доме открыл Сарад Нукпана. Я очень хотела нанести вред верховному шаману. Сделать ему пакость, повредить Врата. Это было честно и жестко, но значит я честная и жестокая девушка. Если ему нужна сила Сагреда, он ее получит. Надеюсь, он подавится.

В этот момент Пиарас извернулся и освободился от одного из своих захватчиков, ударив шамана ботинком в челюсть. Внимание Сарада Нукпаны сместилось на мгновение на Пиараса. Это был тот единственный шанс, которого я ждала. И я им воспользовалась.

Я испытала недолгое удовлетворение, увидев расширившиеся от шока глаза гоблина, когда его накрыл удар. Он сбил его с ног, перевернул, покатив его назад кубарем, за пределы видимости. Я чувствовала вибрацию, видела на той стороне портала глыбы и большие куски камня, посыпавшиеся сверху. Крики боли, которые до меня доносились, принадлежали гоблинам. Над всем этим я слышала голос Сарада Нукпаны, отдающего приказания, очень слабый, но вряд ли мертвый.

Он не сдох? Я распылила в Руинах шесть Магх'Скиду. Сагред мог сравнять с землей армии, но не смог убить одного гоблина? Мое горло сжал спазм, и я почувствовала во рту вкус крови. Я продолжала увеличивать силу, которая протекала через меня и лилась во Врата. Черные цветы распустились на краю моего поля зрения. Если я потеряю сознание, я умру.

Пиарас закричал.

Его страх был полон ярости, рожденной прошлой ночью в переулке, окрепшей в Руинах и теперь полностью сформировавшейся, которая выплеснулась в бессловесном крике. Я и раньше видела его сердитым, но таким — никогда! Его мощь питалась этим гневом.

Этот крик нес ранее сдерживаемую ярость и страх… и был направлен прямиком сквозь Магх'Скиду к Вратам, которые только что поглотили его бабушку. Трем шаманам и Магх'Скиду не повезло оказаться у него на пути. Сила голоса Пиараса, словно сильный порыв ветра, покатила их кубарем ко входу и захлопнула за ними дверь Врат.

Я прислонилась к стене и сползла вниз. Пиарас скорчился на полу в углу. Сила поля исчезла вместе с Вратами, породившими его, и Микаэль, Тэм и Гарадин в мгновение ока оказались в комнате.

Я добрела до Пиараса и склонилась над ним. Он бы попытался вжаться в стену, если бы мог. Все что угодно, лишь бы избавиться от того, что он хотел прогнать от меня и от себя.

— Не трогай меня! — В его темных глазах мелькали беспокойные мысли, а его дыхание стало учащенным и поверхностным.

Остатки его магии с треском лопались вокруг него в воздухе. Уверена, он видел остатки магии Сагреда вокруг меня. Я бы не хотела оказаться рядом с собой. Опустив руки, я медленно села на корточки, крайне истощенная. Понимаю, что он ощущал. Когда чувствуешь, как твоя кожа пытается отойти от костей, последнее, чего тебе хочется, это чтобы к тебе кто-нибудь прикоснулся, невзирая на то, что почти не держишься на ногах.

Я знала о присутствии Микаэля и Тэма рядом с нами. Гарадин стоял как раз позади меня. Амулет перестал жечь кожу, сообщая, что опасность миновала. Но в этом не было необходимости. В этот раз Сарад Нукпана, может, и не получил то, за чем пришел, но в то же время украл достаточно.

— Она вернется назад, — сказала я Пиарасу. — Я сделаю все, что потребуется.

Я произнесла это как обещание, но не могла ничего сделать для Пиараса прямо сейчас — во всяком случае, вернуть его бабушку в целости и сохранности. Но я хотела сказать, что собираюсь сделать все для того, чтобы это произошло, даже если придется самой сдаться Сараду Нукпане.

— В этом нет необходимости, — раздался близко голос Микаэля. — Но даже если бы была, я бы не позволил тебе сделать это.

Я с трудом повернула к нему голову. Должно быть, мои мысли дошли до Микаэля, а возможно, он просто был чутким. Вероятнее всего последнее.

— У тебя есть лучшее предложение?

— Он выйдет на контакт с нами, с условиями по освобождению Тарсилии…

— Освобождения? Ты хочешь сказать, торговли? — Я понимала, что, по существу, обмен может никогда не состояться, но не видела резона обсуждать это сейчас. Сарад Нукпана не собирался ни с кем торговаться насчет Тарсилии. Он мог ее использовать и для другого. Я не стала говорить об этом вслух. Мы все знали это, и если Пиарас не догадывался, то и пусть остается в неведении.

— Это то, что он будет предлагать, — сказал Микаэль, — но не то, что он собирается получить.

— Ив самом деле, что он собирается получить? — набросилась я.

Микаэль помрачнел.

— Больше, чем он ожидал.

— Я уже попробовала дать ему «больше, чем он ожидал», и это не сработало. — Я посмотрела на хранителя в ожидании ответов, которых у меня не было. И поняла, что ему нечего сказать, и это накормило мою ярость и чувство неудовлетворенности. — Почему это не сработало? Он действовал так же, как делал это в Руинах. Здесь была сила и мощь. Шесть Магх'Скиду уничтожены. Как же ему удалось остаться в живых?

— Не понимаю, — признал мой учитель. — Но мы имели дело с Вратами, самым темным видом черной магии, и Сагредом. Кто знает, какой вид магии у него? Но они обе являются магиями, поэтому должны действовать по одинаковым, или хотя бы похожим, правилам. — Он был очень озабочен и не пытался этого скрыть.

Приятно узнать, что это не из-за меня, но все же где-то рядом, где я хотела получить ответы.

— Все, что я хочу узнать, это как мы собираемся вернуть мою бабушку обратно? — спросил из угла Пиарас. — И когда?

В его голосе звучала несгибаемая сталь, которую я раньше никогда не слышала. Вопрос и пристальный взгляд были направлены прямиком на хранителя.

— Сарад Нукпана в посольстве гоблинов, — ответил ему Микаэль. — Не могу представить, что он держит твою бабушку где-нибудь еще.

— И Сагред в мавзолее, — добавил Тэм.

— Удобно делать покупки за один заход, — проворчала я.

— У вас есть план? — в упор спросил Микаэля Пиарас.

— Да.

— Какой?

Микаэль какое-то время молча смотрел на него, потом промолвил:

— Не сейчас.

— Почему? Вы не хотите говорить в моем присутствии? Думаете, я слишком молод? — Я никогда не видела, чтобы глаза Пиараса были такими темными. Почти как у Микаэля, и даже темнее.

— Нет, до тех пор, пока не появится возможность вернуть ее обратно. — Его тон говорил, что дискуссии здесь неуместны.

Я была совершенно с ним согласна.

— Ты просто закрыл Врата, снаружи, — продолжал Микаэль. — Что ты думаешь по поводу того, насколько тяжело… нет, насколько невозможно… это?

— Нет, ничего не думаю. — Голос Пиараса несколько смягчился, но только слегка.

— Что наверняка, так это то, что ты смог это сделать, — сказал Гарадин.

Микаэль продолжал смотреть на Пиараса. Я не знаю, оценивал ли он его, испытывал или просто ждал, моргнет ли тот первым. Пиарас не моргнул и не отвел взгляд. Вероятно, удовлетворенный какими-то своими наблюдениями, Микаэль прервал контакт.

— Мы не можем здесь говорить. Есть одно место, где кринсани не смогут создать Врата.

— И где же оно? — спросила я.

— У нас, хранителей, тоже есть свой конспиративный дом.