Сарад Нукпана хотел, чтобы обмен состоялся в полночь, в разрушенном храме около строений, принадлежащих семье Мал'Салинов. Сагред был в мавзолее, на землях посольства. На первый взгляд, все достаточно просто. Отправиться на маскарад, взять домой один камешек, ворующий души, в качестве сувенира с вечеринки и, пока будем находиться по соседству, умыкнуть Тарсилию. Просто. Легко!

На практике все гораздо сложнее. Что касается нашего проникновения незамеченными в посольство, в план Микаэля входило переодевание, целью которого, как я предполагала, было сделать нас наименее приметными.

Король Сатрик Мал'Салин выбрал для своего дебюта в Мермейе костюмированный бал. Маски и переодевание я могу понять, с этим приходится примириться. Хотя прогулка в посольство гоблинов в маске вызовет ко мне интерес на любом уровне, а все это тесно связано с задачей моего дальнейшего выживания. А уж причудливый костюм создает для достижения этой цели огромные преграды. Конечно, высокородные гоблины, как и эльфы, охотно хватались за любой шанс привлечь к себе внимание и превзойти друг друга в экстравагантности и изобретательности, но это не означает, что я должна к ним присоединиться.

Микаэль сказал, что должна.

— Так твой план в том, чтобы мы просто прошествовали через парадную дверь? — спросила я.

— Это самый предпочтительный путь, когда у нас есть приглашения.

— Ух! Микаэль, а на тех приглашениях не написаны имена? И вся остальная информация, что ты — официальный представитель Юстиниуса Валериана?

Я заметила, как в его глазах заплясали хитрые искорки.

— Написаны. Вот почему мы их использовать не будем. Один из моих людей на вечере будет выдавать себя за меня.

— А он знает, к кому отправляется в логово? Кроме меня и Пиараса, ты, скорее всего, стоишь следующим в его списке «наиболее подходящих кандидатур на смерть».

— Он знает. Добровольно вызвался сам. Кроме того, его будут сопровождать еще трое моих людей.

— Тогда чьими приглашениями мы воспользуемся?

— В добавление к его гостеприимству, граф любезно позволил мне прикинуться на вечер, будто я это он. Гаврил и я — кузены, поэтому мы внешне довольно похожи. Добавить к этому маску и костюм — и никто не узнает, что это я, а не он. Гаврил, его невеста и четыре гостя получили приглашения. Они собирались из-за этого вернуться сегодня утром, но я отправил им на прошлой неделе письмо относительно состояния дел здесь и спросил, не хотят ли он и его молодая жена продлить медовый месяц на несколько дней. Они решили, что это замечательно.

Я услышала только одно.

— Мы будем выдавать себя за новобрачных?

— Да.

Практически впервые в жизни я не нашла что сказать.

— Новая графиня — из Рины, — ответил он, совершенно не так поняв причину моего беспокойства. — Здесь ее никто никогда не видел, поэтому никто и не узнает, что ты — это не она.

— Кроме Сарада Нукпаны.

— Ты будешь в маске.

— Но на мне висит амулет.

— Но ты со мной, — ответил он. — И нас будут окружать мои люди.

С этим не поспоришь. На счету Микаэля уже две победы над верховным шаманом.

— Ты и я, вдобавок Пиарас и Гарадин — получается четыре приглашения, — продолжил Микаэль. — Вегард и Ристон возьмут остальные два. Оставшиеся без приглашений мои люди попадут во владения другим способом.

— Сколько людей?

— Все.

А вот это мне понравилось.

Даже если бы Микаэль смог опустошить цитадель хранителей на Миде, я все равно не чувствовала бы себя в безопасности. Хранители могли защитить меня от Сарада Нукпаны, но они ничего не могли поделать с Сагредом. Это был мой личный враг, и, когда мы встретимся, я буду одна, только я и Ловец Душ. Не моя фантазия о забавном свидании.

Это заставило меня припомнить кое-что еще. Прийц Чигару Мал'Салин жаждал получить Сагред так же, как жаждал убить своего брата. Когда ненависть так велика, как у Чигару и Сатрика, кому-то от этого только хорошо. Ничто не добавит такой пикантности вечеринке, как потенциальное воссоединение братьев, одержимых мыслью об убийстве друг друга.

— Думаю, что мы будем не единственные, кто воспользуется чужими приглашениями, — высказала я свое предположение Микаэлю. — Сомневаюсь, что принц Чигару, будучи в городе, не примет участия в этом мероприятии. Он, кажется, думает о любой возможности сомкнуть руки на горле старшего брата.

— Не удивлюсь, если он окажется там.

И я не удивлюсь. У него есть здесь прямой интерес. Что тут удивительного? Ничего.

— Хотя для отвлечения внимания нет ничего лучше, чем попытка убийства на виду у всех, — раздался голос Гарадина, который теперь стоял в дверном проеме. Он сделал пару шагов в комнату и медленно покрутился, как на подиуме. — Ну, как?

Мой крестный выглядел так, как будто только что вышел из тронной комнаты небианского паши. Его длинная сапфировая шелковая туника струилась поверх таких же брюк. Обе части костюма украшены серебристой вышивкой. Туника была застегнута спереди до самого низа шикарными пуговицами из серебра с жемчугом. На голове у него был намотан шелковый тюрбан, закрепленный спереди драгоценной булавкой. Перебор, но в целом со вкусом и замечательно подходит Гарадину.

Мне бы хотелось, чтобы я сказала то же самое о выбранном для меня наряде. Когда я говорю «о выбранном», это не означает, что выбранном мною. Я бы никогда даже не посмотрела на нелепый бронзовый бархат, пенгориан- ский шелк цвета слоновой кости, золотую вышивку и драгоценные камни, которые рассыпались по всему креслу рядом со мной — то ли мой первый, то ли последний выбор.

Микаэль выбирал наши костюмы лично. Я твердо знаю, что могу доверить паладину хранителей свою жизнь, а теперь могу к этому добавить, что ни в коем случае не доверю ему свой гардероб. Поскольку Микаэль сказал, что маскарадный костюм нужен, я согласна, но только до определенной степени. У меня хоть как-то должна быть видна фигура!

— Могу я хотя бы надеть что-нибудь черное?

— Нет, — решительно отверг он.

— Почему нет?

— Об этом сказано в приглашении, и нельзя брать с собой никакого оружия. В черном будут только гвардейцы Мал'Салина и слуги. Ни один гость не будет в черном, чтобы не возникло неловкой ситуации или недоразумения. Относительно оружия… мы с собой возьмем, но оно не должно быть заметно.

Я не хотела еще одной стычки с приближенными Мал'Салина, поэтому предпочла бы слиться с окружающей обстановкой. А такое платье гарантированно не сделает меня незаметной, я, будучи в центре внимания, нарвусь на неприятности.

Костюмированные балы были основным занятием высшего сословия в Мермейе, поэтому сундуки и громадные шкафы графского дворца ломились от изобилия вещей, в которые Микаэль считал нужным пышно облачиться на вечер.

Я снова посмотрела на костюм. Судя по украшенной перьями маске и золотому загнутому вниз клюву, я должна была быть ястребом. Это был худший вариант из всех, кем я могла бы быть, и хищная птица странным образом подходила для того, что нам предстоит сделать сегодня вечером.

Волнообразная юбка и короткий шлейф были из бархата бронзового цвета с замысловатыми перьями-вставками, старательно украшены золотой вышивкой и разбросанными по всей ткани крошечными сверкающими драгоценными камнями. Спереди был разрез, чтобы было видно нижнюю юбку пенгорианского шелка цвета слоновой кости, с чем отлично сочетались бриллианты. Узкие рукава были тоже Цвета слоновой кости с украшенными вышивкой бронзовы- Ми бархатными нарукавниками, притачанными к плечам и спадающими на пол, как бы изображая крылья. Кожаный корсаж, и тоже цвета слоновой кости, искусно обработан золотом, и казалось, будто на нем множество маленьких перышек. Я одобрила кожу и даже корсет, который мне надо надеть под платье. Мне будет неудобно, но, по крайней мере, у меня будет хоть какая-то защита от острых стальных предметов, которые могут неожиданно вонзиться в меня в ночи.

Несмотря на то, что, должна признать, наряд замечательный, он не соответствовал никаким моим планам на этот вечер. Например, я любила дышать свободно. А между корсетом и лифом платья с низким вырезом единственное, чего не доставало, — воздуха. Второе: мои ноги должны быть свободны для деятельности, продлевающей жизнь, такой как сражаться и бегать, — ничего этого я не смогу сделать в таком костюме. И при этом бронзовые нарукавники почти подметали землю. Первый намек на неприятности — и с такими рукавами влипнешь в историю. Единственное, что я могу сделать, это разрезать шнуровку на корсаже, если мне понадобится больше воздуха, и поднять юбки, если надо будет от чего-нибудь или кого-нибудь убегать.

Уступая, я вздохнула. Микаэль воспринял это как «да».

— Сарад Нукпана знает, что я женщина, — это была моя последняя линия защиты, но я воспользуюсь ею. — Вот кого он будет искать. Неужели я не могу хотя бы надеть брюки?

— Там будет очень много женщин в самых разнообразных одеяниях, — уверил меня Микаэль.

— И, возможно, даже раздетых, — добавил Гарадин. — Я слышал, небианцы отправляют делегацию с сыном паши. Он взял с собой не меньше десяти жен. Не могу представить, чтобы они сегодня вечером остались сидеть дома.

— И молодая супруга графа вряд ли наденет брюки для первого публичного появления в своем новом городе, который станет ей домом, — добавил Микаэль. — Поверь мне, ты не привлечешь чрезмерного внимания. Пока, конечно, не выкинешь чего-нибудь этакого.

— Я покажу себя с самой лучшей стороны, — пообещала я. Подобно тому, как у меня была возможность выбора платья.

Почему-то мне показалось, что он мне не поверил.

Вдобавок к маске была еще и шляпа. Я подняла бронзовое бархатное сооружение с нагромождением перьев. Думаю, предполагалось, что это будет похоже на головной убор какой-нибудь модницы, надевающей шляпку на охоту. Я не хотела думать обо всех птичках, потерявших свое хвостовое оперение вместе с чувством собственного достоинства, чтобы некая благородная госпожа из Мермейи могла пококетничать или просто пойти на грандиозный бал. Я подняла шляпу и посмотрела на Микаэля. Пожалуй, я смогу использовать ее как булаву, если начнется потасовка.

— Надо тебе как-нибудь прикрыть волосы, даже если ты поднимешь шляпу, — сказал он. — У тебя необычный цвет волос.

Микаэль Илиесор. Паладин хранителей, духовный регент, мастер-заклинатель, консультант по моде.

Я изобразила легкую усмешку. Не собираюсь признавать поражение. Еще не время. У меня идея. Она не позволит мне не ходить на бал, но даст возможность не надевать этот костюм.

— А как же быть с амулетом?

— А что с ним такое?

— Он на цепочке. Это одеяние имеет низкий вырез, — я снова бросила взгляд на одеяние и сдержалась. — Очень низкий вырез. Все увидят эту цепочку. Кому-нибудь захочется узнать, что на ней висит. Плюс цепочка серебряная, а все драгоценные камни на этом одеянии оправлены в золото. Это сделает цепочку еще более заметной. Хуже серебряной цепочки на королевском балу только серебряная цепочка, не подходящая к наряду.

Микаэль не оценил мою усмешку, он в ответ глупо улыбнулся — на его ладони раскачивалась увесистая нитка сверкающих бриллиантов.

Я прикусила язык, чтобы не произнести словечко, которое не может присутствовать в лексиконе настоящей ле- Ди. Бенарес внутри меня охнула и потянулась за ниткой. Может, одеяние не такое уж и плохое, в конце-то концов?!

Я отдернула руку.

Но я же не могу снять с себя амулет.

Микаэль подошел ко мне и встал сзади, с бриллиантами в руках.

— А вам и не надо его снимать. Можно?

Закрутив волосы жгутом, я подняла их, оголив шею. Не знаю, что он делал, но, похоже, это касалось бриллиантов, я столько вряд ли видела за всю свою жизнь. Я решила дать ему свободу действий.

— Вытащи амулет из-под рубахи, — сказал он.

Я выполнила.

— Одной рукой держи его у груди, а другой сними цепочку.

Я повернула к нему голову и посмотрела.

— Ты уверен?

— Да. Все будет замечательно.

— Я не беспокоюсь об амулете; я беспокоюсь о себе.

Он снова озорно улыбнулся, как мальчишка. Неотразимо.

— Просто сделай.

Я прижала к груди амулет одной рукой, а другой вытянула через расположенное сверху металлическое ушко цепочку. Микаэль сзади подал конец сверкающей нитки. Я ее вдела в колечко амулета. Может, это всего лишь игра моего воображения, но мне показалось, что счастливое урчание амулета стало еще радостнее. Похоже, я здесь не единственная, кто обожает бриллианты.

Микаэль застегнул замочек, его руки тепло коснулись моей шеи. Это вызвало даже более приятные ощущения, чем внушительный вес нитки с драгоценностями. Я засунула обратно под рубаху амулет и медленно провела рукой по бриллиантам. Бал-маскарад обещает быть не таким уж и плохим!

Пиарас не скупился на возмущенные замечания по поводу своего костюма. Микаэль предложил замену. Один из его хранителей был примерно того же роста и телосложения, что и Пиарас, и в костюме мог пройти как заклинатель, пока не станет слишком поздно для Нукпаны как-то реагировать, если он обнаружит обман. Пиарас не настаивал на чтении письма, но здесь был непреклонен. Он сказал, что гоблины мгновенно обнаружат подмену, а он не хочет подвергать опасности свою бабушку, лишний раз раздражая верховного шамана. Я согласилась с его рассуждениями, но мне не хотелось подпускать его к Нукпане ближе чем на сто миль. Пиарас сказал, что готов пойти на риск. Все будут рисковать своими жизнями, и он не будет исключением.

Открылась дверь. Мы все обернулись посмотреть.

Это был шести футов роста павлин.

— Скажите, что вы шутите, сэр, — обратился к Мика- элю павлин.

Голос принадлежал Пиарасу, но больше мы не нашли ничего знакомого. От изумления я смотрела разинув рот. Второй раз за вечер. Микаэль и Гарадин были просто ошеломлены.

Пиарас был одет в золотисто-коричневое, энергично синее и переливающееся изумрудно-зеленое. Его короткий камзол из роскошного синего бархата был украшен по краю тонкой серебряной вышивкой, представляющей собой павлиньи перья, и темными драгоценными камнями в центре каждого так называемого «глаза» пера. Плащ был, естественно, из голубого шелка, полностью покрытого настоящими перьями павлина. Стиль плаща предполагал наличие перевязи в виде серебряного шнура — под рукой и над противоположным плечом — для поединка на шпагах. Конечно, из-за требования короля шпагу Пиарас прицепить не мог. Брюки гармонировали золотисто-коричневой замшей с соответствующими ботинками. Серебряная маска была украшена сапфирами и изумрудной эмалью и большим количеством перьев, которые закручивались, маскируя темные кудри Пиараса.

Пожалуй, костюм максимально не соответствовал действительности, но оба — и костюм и молодой заклинатель- эльф — выглядели потрясающе.

Промолчать я не могла.

— Теперь ты можешь мне сказать, что это не привлечет внимания.

У Микаэля был такой вид, как будто он пересматривал заново свой великий план — или по крайней мере ту часть, которая отводилась Пиарасу.

Победа! Да, В этом смысле я получила то, что хотела.

*** Бал-маскарад у короля гоблинов был разрекламирован как важное общественно-политическое событие. Назовите меня пессимисткой, но мне ничего не приходит в голову, кроме мысли, что это как открытие охотничьего сезона, со мной в качестве добычи, доставленной — разделанной и со скрученными крылышками за спиной — к парадной двери охотника.

Амулет, похоже, считал, что ситуация складывается таким образом, что он приближается к желанной цели. Во всяком случае, именно такое у меня сложилось впечатление. Тяжело поверить, что прошло всего лишь три ночи с того момента, как Квентин стащил амулет и отдал его мне на хранение. С тех пор амулет был или абсолютно молчалив, или дергался так, как будто хотел проделать дыру в моей груди. После того как он занял достойное место среди украшений из графских запасов, амулет нежно мурлыкал, подстраиваясь под мой сердечный ритм. Приятно знать, что хоть один из нас был рад исполнить свое предназначение.

Чтобы помочь движению гондол по воде каналов и предотвратить вспышки скандалов, которые могут возникнуть из-за пробок или столкновения культур, классов или магии, мэр Мермейи приказал всем служащим городских органов правопорядка нести караульную службу на воде. Я знала, они не любили это. Они были сердиты, они были вооружены, и, самое важное, на каждом водном перекрестке их было по пятеро. И на каждого приходилось по несколько аристократов, собравшихся в этом городе на маленькую вечеринку Сатрика, — аристократов, которые считали, что имеют право ходить где им вздумается, когда им вздумается и никому не отчитываться, зачем и куда они идут.

Наши лучшие городские дозорные находились на посту, чтобы именно этого и не допустить.

Пенгорианский аристократ направлялся в искусно украшенной резьбой позолоченной гондоле в сторону нашего порта и стал решительно требовать, чтобы меньшее по размеру судно уступило ему дорогу. Может быть, дело ограничилось бы предупреждением, но, когда негодующий пенгоанец начал пронзительно орать о своих привилегиях в этом и любом другом городе, караульный ничего не сказал и быстро начал выписывать ему квитанцию о нарушении правил дорожного движения на воде. Мы уже сворачивали за угол башни с колоколом, а до нас продолжали доноситься визгливые протесты этого аристократа.

Это приятно согрело мне сердце.

Что устраивало меня гораздо меньше, так это бортовая качка, более сильная, чем при обычном движении на каналах. Мой привычный — и совершенно рациональный, могу добавить, — страх утонуть не шел ни в какое сравнение с испытываемым сейчас дискомфортом. Я пыталась сфокусироваться на неподвижных зданиях, стоявших далеко впереди нас, и не обращать внимания на слишком быстро бегущие рядом волны. Мои глаза поверили обману. А вот желудок не попался на удочку.

Граф, вдобавок к тому, что мы воспользовались его домом и приглашениями, предоставил Микаэлю право пользоваться своими гондолами. К счастью, не такими экстравагантными, как большинство плывущих дворцов, пытающихся проложить себе путь к посольству и в то же время не опрокинуться. Графские гондолы были выполнены в строгом стиле и выглядели очень элегантно. Отличительные знаки на одежде хранителей и ее цвета — голубой с белым — говорили о принадлежности к дому графа. В одной гондоле сидели Пиарас и я с Микаэлем. Другая, с Гарадином и Вегардом, выглядевшими несчастными в своих взятых на время пышных убранствах, плыла по правому борту от нас. В обеих лодках роль гребцов исполняли хранители — полный комплект.

Оружие было под запретом, и любой, кто игнорировал королевский указ, в посольство не допускался. Нам всем нужно было попасть внутрь, поэтому мы играли по правилам — ради своей цели. Но тщательно продуманный костюм позволял замаскировать небольшой клинок, или два, или три… или четыре, или еще больше — в моем случае. была увешана достаточным количеством оружия, чтобы чувствовать себя очень комфортно, учитывая сложившиеся обстоятельства. И думаю, что Пиарас был вооружен не хуже меня. Проблема в другом: я уверена, что большинство гостей короля Сатрика поступили точно так же, как и мы. Поэтому, если Сатрик не захочет вышвырнуть большинство своих гостей, ему придется пойти на маленькие уступки.

Пиарас и я были в масках и в накинутых поверх костюмов темных плащах с капюшонами. Микаэль предположил — и Гарадин согласился, — что среди большого количества присутствующей на балу знати из семи королевств костюм Пиараса почти совсем не будет выделяться. Кроме того, это был единственный костюм в гардеробе графа, который ему подходил. Я заняла позицию «поживем — увидим». Должна признать, что это единственный раз, когда мне не хотелось, чтобы я потом сказала: «А я тебе говорила…» Тем не менее в качестве особой меры предосторожности Микаэль попросил нас сесть в той секции гондолы, около кормы, где мы были наименее заметны. Никто и не возражал.

— Райни? — отважился Пиарас со своего роскошного сиденья рядом со мной.

— Да?

Я не могла видеть его лицо, да мне и не надо. Лишь услышав, как он произнес мое имя, я поняла, что он, скорее всего, выглядел испуганным — его выдавал голос. Я же извивалась в своем корсаже в тщетной попытке вдохнуть полной грудью. Если я выглядела так же стесненно, как чувствовала себя, мы были два сапога пара.

— Далеко еще?

Судя по его голосу, ему не хотелось быть ближе. Единственное место, где он желал оказаться, — это дом. Я бы тоже предпочла находиться там. Местечко под моей кроватью казалось сейчас чудесным и уютным. Пиарас никогда не был в сердце квартала гоблинов. И не собирался туда идти, даже на спор, подзадориваемый своими друзьями. И если уж на то пошло, не факт, что его друзья или другие эльфы сами туда ходили.

— Мы почти прибыли. — Я потянулась и взяла его за руку. Наши пальцы сплелись, и он не отпускал меня. Да я и не пыталась высвободиться.

— Тебе страшно? — тихо прошептал он.

— Да. — Надо быть семь раз сумасшедшим, чтобы не бояться места, куда мы направляемся, и того, кто нас там ждет. А у меня есть суперпричина бояться того, что могут устроить гоблины-психи. К тому же я имею прямое отношение к Ловцу Душ и сейчас приближаюсь к нему.

Похоже, Пиарас знал, о чем я думаю, и обнадеживающе сжал мои пальцы.

— Все будет хорошо. Мы тебя не бросим. Мы с тобой.

Мысль утешительная, если не обращать внимания на сверлящий страх, что друзьям, находясь где-нибудь рядом со мной, было настолько далеко от «все будет хорошо», насколько возможно представить.

Хранители направили гондолу за угол башни с часами, которая являлась своеобразным знаком, обозначающим границу квартала гоблинов. Я всегда считала, что у башни устрашающий вид. И обычной-то ночью, глядя на нее, мурашки по коже бегают. А сегодня она внушала одновременно страх, робость и приличную долю ужаса. Может быть, виной этому всего лишь предыдущие события, хотя вполне вероятно, что именно на такой эффект и рассчитывала семейка Мал'Салинов. Не сомневаюсь, Сарад Нукпана приложил руку к организации вечеринки именно в таких декорациях, встречающих гостей короля Сатрика, которые проделали свой путь по каналу Великого герцога, протекающему мимо ступенек посольства гоблинов.

Здания в квартале гоблинов были из клинообразного камня и мерцающего мрамора — и все были мрачные и построены настолько внушительными, насколько возможно. Во всяком случае, я именно так воспринимаю архитектуру гоблинов. Но, как известно, гоблины считают, что это уютно и по-домашнему. Изящные прутья чугунных ворот были хитро переплетены, и верхушки большинства из них, если не всех, венчались заостренными наконечниками. Уличные фонари мерцали тусклым голубым светом. Считалось, что такое освещение было комфортным для чувствительных глаз гоблинов. Возможно, но, по моему мнению, гоблины поступают так, чтобы лишить мужества визитеров. Срабатывает. Я определенно прибыла сюда не для того, чтобы ждать окончания вечера.

Вероятно, тот, кто планировал этот праздник у короля гоблинов, постарался произвести сегодня ночью максимальный эффект. По обеим сторонам канала через регулярные интервалы тянулись запертые в клетки фонари, смонтированные на высоких остроконечных металлических столбах. Фонари испускали яркое голубое сияние, легко освещая два фута в высоту. Длинные тени, тянущиеся от этих фонарей, создавали впечатление, что над каналом — и над гондолами гостей, плывущих по каналу, — парили здания угрожающих размеров. На таких же столбах развевались кроваво-черные стяги цветов дома Мал'Салинов. Между флагами сверкали щитки шириной с растопыренную пятерню. Щитки были богато украшены геральдическими символами семьи, которые Пиарас и я слишком хорошо знали, — две змеи, увенчанные короной. Украшения были инкрустированы красной эмалью, которая светилась сама по себе. В свете фонарей змеи на украшениях, казалось, сплелись вокруг мечей.

Далее гостей приветствовали королевские гвардейцы в полном боевом снаряжении, вытянувшиеся по стойке смирно по обеим сторонам канала на расстоянии около двадцати футов друг от друга. Вдобавок к обычным загнутым кинжалам и саблям каждый держал тонкое копье со смертоносным крюкообразным лезвием на верхушке.

Рука Пиараса начала потеть. А может быть, моя.

— Не очень хорошая идея, — произнес Пиарас через стиснутые зубы.

— Идея как идея. Ничего плохого. — Я попыталась переубедить его… или себя. — Просто гостеприимная компания.

Я заставляла себя не поддаваться страху. Внешние атрибуты, внушающие этот страх, украшали берега канала, и на всех написано имя Сарада Нукпаны. Вновь он пытался напугать меня так, чтобы я не смогла ему противостоять. Я не позволю ему преуспеть в этом.

Но ничто не мешало ему делать чертовски высококачественную работу.

Ступени посольства гоблинов спускались к самому каналу. Приближаясь к лестнице, ведущие гондолы гребцы направляли свои лодки друг за другом, в одну линию. Когда пассажиры благополучно выбирались на берег, лодки отчаливали, освобождая путь другим гостям. Я сказала «благополучно», потому что, принимая во внимание как костюмы, так и маски, маневренность и видимость были минимальны для большинства прибывающих участников бала. Далее лакеи-гоблины в ливреях помогали выбраться на берег, но я не собиралась хвататься ни за чьи предложенные мне руки, особенно если эти руки принадлежали тем, кто работал на семью Мал'Салинов. Я скорее рискну неожиданно искупаться. Напрасно я тревожилась. Микаэль выпрыгнул первым и галантно предложил мне свою помощь. И, сделав это, он уже не выпустил мою руку из своей. Принимая во внимание, где мы находились, я не возражала.

Пиарас вышел из гондолы самостоятельно, даже не споткнувшись. Как раз перед тем, как покинуть лодку, он крепко сжал мою руку, потом резко встал, стиснув зубы. Мой маленький братишка взрослеет.

Я посмотрела на стоящего рядом со мной Микаэля — и не могла отвести взгляд. Как же он прекрасен! Такой величественный в пурпуре и золоте древнего пенгорианского рыцаря, туника паладина в виде плетеной кольчуги выглядела почти черной в дрожащем свете фонарей, вьющиеся виноградные лозы с листьями чудесно вышиты золотой нитью на мягкой замше. Маска Микаэля тоже была покрыта золотом — идеальное обрамление для таких смелых голубых глаз. Костюм, посольство, бал-маскарад короля. Микаэль принадлежал этому миру. Я — нет.

Он поймал мой взгляд. Я тут же опустила глаза.

Я почувствовала, как он подносит мою руку к своим губам.

— Ты прекрасна, — услышала я его шепот.

Я не нашла, что сказать. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке от комплиментов, особенно когда они адресованы мне.

Он улыбнулся и снова поцеловал мне руку, задержавшись чуть дольше, чем положено по этикету, после чего предложил, чтобы я взяла его под руку, и мы прошествовали внутрь.

Чтобы попасть внутрь посольства, все гости должны были подняться по ступеням мимо стоявшей по сторонам королевской охраны, экипированной таким количеством оружия, что своим весом оно спокойно могло поставить на якорь корабль… или потопить его. Похоже, они совсем не чувствовали этой тяжести. При этом они даже не моргали. Жуть! Я уверена, Мал'Салины не одобряли любое проявление слабости. А когда король Мал'Салин выражал неодобрение, летели головы — во всяком случае, я так слышала.

На самых верхних ступенях стояла миниатюрная леди- гоблин. У нее была королевская осанка и одежда из самых изысканных тканей. Где-то я ее уже видела. В свете фонарей ее костюм мерцал и переливался всеми цветами. Ее волосы и лицо были полностью укрыты бледным облаком вуали, струящимся по плечам. Под вуалью, конечно же, маска. Она кончиками пальцев в перчатке взяла под руку гоблина, который был одет шутом, хотя, вероятно, свой искрометный юмор он забыл дома. Гоблин стоял прямо — благодаря хорошей природной осанке или из-за нервного напряжения. Если принять во внимание, где мы находимся, то, наверное, тут сказалось и то и другое. Должно быть, не только я сегодня нервничаю, хотя, думаю, у меня самая важная причина.

Когда он стал ей что-то говорить, она отклонила голову и подняла взгляд на своего сопровождающего.

Я узнала!

Как могла, я приблизила лицо к уху Микаэля. Не очень- то это легко в моей шляпе.

— Пара у двери. Маленькая леди-гоблин… — Да?

— А'Захра Нуру.

— Ты уверена?

— Конечно.

— Ты знаешь, кто ее сопровождает?

— Нет, но, скорее всего, один из придворных принца. У него слишком маленький рост, чтобы быть принцем.

— Ну что ж, посмотрим, пройдут ли они.

Я не хотела даже случайно приблизиться к ним, как и Микаэль, но положительным в этой встрече было то, что я теперь знала, во что одета примари. Если она будет во дворце, значит обязательно встретится с принцем Чигару. Если избежать на этом вечере присутствия врагов не удалось, то, по крайней мере, я их уже засекла, не дожидаясь, пока заприметят меня.

Примари протянула свое приглашение одному из гвардейцев, стоящих у дверей. Он посмотрел сначала на приглашение, потом на нее. Вернул ей приглашение, и двери открылись. Она сделала шаг к двери, подняла ногу, чтобы шагнуть через порог, но остановилась и оглянулась через плечо. Амулет счастливо вибрировал внутри моего корсажа. Я удержала себя от почти непреодолимого желания прикрыть его рукой. И так понятно, этот жест не принесет ничего хорошего, только привлечет внимание.

А'Захра Нуру немного помедлила — и прошествовала со своим сопровождающим в посольство.

Теперь настала наша очередь.

Охранник махнул нам рукой, приглашая пройти вперед. Микаэль стал спокойно подниматься по лестнице. Пиарас, Гарадин и я пошли следом с Вегардом и Ристоном Киркуо- дом — темноволосым хранителем, знакомым по встрече в заведении Тэма.

Приглашение было внимательно изучено, потом гвардейцы долго и пристально вглядывались в наши закрытые масками лица, мучая каждого по очереди. Надеюсь, граф Еилде и его политические взгляды не только не создадут нам проблем, но и помогут оказаться в привилегированном положении. Охранник повернулся посовещаться со старшим по званию. Офицер проверял другое приглашение, и охранник вынужден был ждать, когда тот закончит. Рядом со мной Пиарас задержал дыхание. Когда он так делает, я начинаю беспокоиться и вспоминаю, что ближе — кинжал в корсаже или метательные ножи в потайных карманах моего платья.

Судя по внешнему виду, Микаэля не беспокоило ничто в мире. Он даже начал напевать мелодию, популярную сейчас в восточных королевствах. Да, нервы у него железные! Мало того, что он напевал, он еще и улыбался. Его улыбка была заразительна. Гвардеец ответил легкой улыбкой краешками губ. Он отвернулся от все еще занятого офицера и протянул Микаэлю приглашение.

— Нет необходимости заставлять вас ждать, сэр. В интересах его королевского величества Сатрика Мал'Салина приглашаю вас и ваших гостей. Добро пожаловать. Пожалуйста, входите.