– Монро, где Ник? – Джульетта ворвалась в домик так стремительно, что Монро даже вздрогнул от неожиданности. Следом вошел Хэнк.

– В данном случае уместней было бы спросить: «Дорогой Монро, как ты себя чувствуешь?»

– Она беспокоится, – пояснил Хэнк, закрывая дверь.

– Не сердись на него, Джульетта, – вмешалась Розали. – Монро перестал принимать обезболивающие, поэтому сегодня несколько… обидчив.

– Да не нужны мне ваши таблетки, – буркнул Монро, внутренне признавая правоту подруги. Он весь день был не в духе. – Извини. Я не знаю, где Ник. Этот паразит обещал, что мы вместе будем искать Лили, а потом взял и испарился. Ты же знаешь о Лили?

– Ник рассказал мне кое-что, Хэнк объяснил остальное, – Джульетта расстегивала пуговицы на пальто, стараясь не выдать своего волнения. Розали помогла ей раздеться.

– Присаживайтесь. Я сделаю кофе, и мы все обсудим.

Джульетта послушно направилась к дивану – и тут же замерла на месте, когда сидевший среди подушек Пиноккио повернул голову и уставился на нее стеклянными глазами. Девушка осторожно присела рядом, не сводя глаз с механической марионетки.

– Эта штука посмотрела на меня?

– Вроде того. Извини, надо было тебя предупредить, – зачастил Монро. – Забавно, правда? Он установил на куклах датчики движения, чтобы они могли реагировать на людей. «Он» – это парень, которому принадлежит дом… Просто не обращай внимания, ладно? Они надежные ребята: все слышат, но никому не рассказывают.

– Слышат? – переспросил Хэнк, усаживаясь рядом с Джульеттой. – Отлично. Мне сразу стало спокойнее. Спасибо, Розали, – поблагодарил он, принимая чашку кофе. – Так от Ника нет вестей?

Остальные дружно покачали головами.

– Это… не здорово, – Хэнк отставил чашку, так и не сделав ни глотка. – Не хочется пугать тебя, Джульетта, но…

– Я уже напугана. С ним что-то случилось.

– Похоже на то, – кивнул Хэнк. – Он непременно связался бы с кем-то из нас. Или хотя бы с капитаном Ренардом – но тот тоже не дождался ответного звонка. Отстранили его или нет, Ник все еще детектив. И по доброй воле не стал бы обрывать все связи.

– Я тоже не верю, что он не предупредил бы Джульетту, – согласилась Розали.

– И когда он говорил, что мы вместе будем вести расследование, он не врал, – вздохнул Монро. – К тому же он всегда мне перезванивал, если…

Тут он замолк, заметив, какой эффект его слова произвели на Джульетту. В глазах девушки стояли слезы.

– Хэнк, ты думаешь… Его убили?

– Вряд ли. Иначе мы давно нашли бы тело – «Ледяное прикосновенье» любит показательные казни. Это их стиль.

Джульетта зажмурилась.

– Значит, его взяли в плен?

Розали присела на краешек дивана и приобняла ее за плечи.

– Он Гримм. Они умеют… выпутываться из неприятностей. Все будет хорошо.

– Думаю, вам с Хэнком лучше остаться здесь на несколько дней, – задумчиво произнес Монро. – Этот дом стоит на таком отшибе, что его никто не найдет, если мы сами не сделаем какую-нибудь глупость. И здесь есть еще одна спальня. Хэнк может спать на диване.

– Думаешь, Джульетта в опасности? – нахмурился Хэнк.

– Не знаю. Я не хочу никого пугать. Но подумай сам: они наверняка чертовски злы на тебя и Ника. Эти ребята перешли на Темную сторону – и отнюдь не ради печенек. Мой тебе совет, Хэнк: если это необходимо, возвращайся и делай свою работу, но… Хотя бы пару дней ночуй не дома. А Джульетта пусть остается здесь.

– Завтра у меня выходной, – сказала девушка, вытирая слезы. – Но потом я вернусь к работе.

– Хорошо, – Монро замялся. – Но если насчет Ника не станет известно до завтрашнего вечера, хотя бы найди того, кто сможет тебя защитить. Конечно, я надеюсь, что этого не потребуется, но…

Он заметил взгляд Розали и поспешно умолк. Та протянула Джульетте носовой платок, который она с благодарностью приняла. Высморкавшись, девушка окинула взглядом комнату и многочисленные заводные фигурки, сидевшие тут и там на стульях и книжных полках. Санта-Клаус будто кивнул ей в ответ и почесал бороду; красноносая бабушка крякнула и вскинула на плечо корзинку с бельем; даже индеец и его лошадь обернулись, чтобы посмотреть на гостью.

Джульетта нервно рассмеялась и покачала головой:

– А здесь будет весело спать, Хэнк!

– Непередаваемо, – хмыкнул в ответ детектив.

Девушка вздохнула.

– Ник рассказал мне о похищенной девочке и о том, как… вышел из себя. Как допрашивал того человека и за это был отстранен от дела. Но я чувствовала, что он сказал не все.

– Возможно, он не хотел тебя пугать, упоминая способности Гриммов, – смущенно ответил Хэнк. – Есть стороны этого дара, которые ему пока не под силу контролировать.

– Но он все равно должен был мне сказать! Должен был довериться! – Джульетта сжала платок в дрожащих пальцах. – Он так долго молчал о Гриммах… и о Существах. Не нужно было этого делать. Я испугалась. Вокруг что-то происходило, но никто ничего мне не объяснял. Я думала, что схожу с ума.

– Ты права, – кивнул Монро. – Надо было сразу все тебе рассказать. Но Существа привыкли никому не выдавать свои тайны.

– Ты не виноват, Монро, – покачала головой Джульетта. – Речь о том, что Ник не доверился мне.

– Думаю, он боялся, что ты его бросишь, – подал голос Хэнк, возвращаясь к своему кофе. – Большинство женщин предпочли бы расстаться с парнем, если бы он сообщил им нечто подобное.

– О да, – сухо рассмеялся Монро. – «Привет, я Гримм, названный так в честь братьев Гримм, Существ из сказок которых я истребляю на досуге. Давай поженимся!» Хэнк прав. Это могло стать причиной разрыва.

– Я бы его не оставила! – возмутилась Джульетта. – Я ведь осталась рядом, когда он все-таки признался. Но он так долго тянул… И сейчас снова что-то от меня скрывает. Недоверие – куда более весомая причина для разрыва…

По размышлении Ник решил, что из раковины рычаг получится лучше, чем из унитаза, – поэтому наполовину выломал ее из стены, налегая всем весом. На каждое нажатие раковина отзывалась пронзительным скрежетом. Понимая, что рано или поздно кто-нибудь из надсмотрщиков заинтересуется шумом, Ник старался закончить побыстрее.

Теперь в проломе были хорошо видны трубы. Вокруг стыка одной из них уже скопилась вода. Если устроить небольшой потоп, а трубы обломать так, чтобы их краями можно было рассечь кожу…

Ник собрал все силы и еще раз надавил на несчастную раковину. Что-то хрустнуло, и главная труба лопнула. На пол хлынула струя воды.

Край обломка показался ему достаточно острым. Ник приложил к сколу тыльную сторону левого запястья и начал водить рукой взад и вперед, пока через десять секунд край трубы не прорезал кожу. Показалась кровь.

Ник продолжил пилить.

Было больно. Очень больно.

Ченс Вимс чувствовал свою ответственность за Николаса Бёркхарта. В конце концов, это был его пленник, и он должен был проследить, чтобы проклятый Гримм не напал на остальных. Это был долг Вимса перед сыном, погибшим от рук матери Ника.

К тому же у прочих не было его опыта. Только Вимс знал, что Гриммы опаснее, чем кажутся, и быстрее любого человека.

Поэтому, спустившись к камере и не обнаружив рядом с ней охранника, Вимс пришел в ужас.

– Какого черта! – взревел он, завидев молодого Роджера, Ищейку, который как раз выходил из-за угла с обрезом в руке. Паренек что-то беззаботно насвистывал себе под нос. – Где тебя носило, кретин?

– А что такого? – огрызнулся Роджер. – Через стену он не просочится, дверь заперта. Босс сказал, я могу пойти поесть, вот я и ушел. Он велел вернуться через полчаса, и я вернулся через полчаса!

– Денсво разрешил тебе уйти, не поставив никого на замену? Тогда он еще больший кретин, чем ты!

– Лучше бы он тебя не слышал, – Роджер оглянулся через плечо.

– Ты должен был дождаться смены, – Вимс кивнул на дверь камеры. – Он что-нибудь говорил?

– Один раз. И то мне показалось, что парень рехнулся. Сказал, что покончит с собой, если мы его не выпустим. Я над ним посмеялся, конечно. Рассказал боссу, тот велел не верить ни единому слову Гримма.

– Пусть кончает с собой, если хочет. Тем скорее я получу его плоть. Денсво лучше не затягивать с выполнением обещаний…

Внезапно Роджер уставился куда-то в пол. Проследив за его взглядом, Вимс увидел, что тот смотрит на край стальной двери.

– У нас тут что, потоп?

По краю люка, который они использовали, чтобы заталкивать внутрь тележки с едой, пузырилась вода.

– Что-то не так. Лучше… – начал было Вимс, но тут заметил кровь. Красная жидкость причудливыми узорами закручивалась в луже под дверью – и ее было довольно много. Вместе с водой она выплескивалась через щель и расплывалась на камнях коридора.

– Найди босса, – скомандовал Вимс. – Я с этим разберусь.

– Черт, надеюсь, мне не влетит за его самоубийство! Денсво озвереет. Он-то хотел, чтобы Гримм дожил до своей казни. Еще не все гости прибыли…

– Просто пойди и приведи его! Роджер, что ты творишь?

Охранник вытащил ключ, пристегнутый к поясу цепочкой, и сейчас возился с замком.

– Нет!

Но тот уже открыл дверь и отступил в сторону, направив обрез в проем.

– Порядок, я держу его на мушке. Предохранитель снят, патрон в стволе.

Вимс покачал головой, но последовал за Роджером – разумеется, предварительно достав из-за пазухи «смит-вессон» Бёркхарта, который до сих пор носил с собой. Было любопытно, что еще выкинет пленник…

Гримм лежал на спине рядом с оторванной раковиной; его запястья и шея были залиты кровью, руки безвольно раскинуты, глаза закрыты. Тело казалось полностью неподвижным – он даже не дышал. Из приоткрытого рта бежала струйка крови, кровь же окрашивала воду, омывавшую его тело.

– Только посмотрите! – воскликнул Роджер. – Он мертв! Видимо, перерезал себе горло краем трубы.

– Будь ты рядом, услышал бы, как он тут все громит!

– Я что-то слышал, но решил, что у парня припадок гнева, вот он и шумит, – ответил Роджер, подходя ближе к телу.

Тогда Вимс и заметил кровать. Деревянный каркас был разломан, его куски болтались на винтах.

Погодите-ка… Нет!

– Мальчик, отойди от него, – окликнул он охранника.

Но Роджер уже склонился над телом Гримма. Теперь Вимс видел, что один из обломков кровати – кусок с острым краем, длиной с бейсбольную биту – лежит совсем рядом с вытянутой рукой пленника.

– Назад! – крикнул он, поднимая пистолет. Однако Роджер загораживал собой тело – а в следующую секунду Гримм схватил свое импровизированное копье и вонзил его в грудь мальчика: между ребер и прямо в сердце. Движение оказалось настолько стремительным, что его почти невозможно было разглядеть. Роджер вскрикнул, повалился на бок, несколько раз дернулся и затих.

Вимс отскочил влево и выстрелил. Пуля вошла в стену над головой Гримма, который как раз наклонился, чтобы вытащить обрез из безжизненной руки охранника. Вимс выругался, сделал шаг назад и снова вскинул оружие – но прицелиться не успел: движения Гримма были слишком быстрыми.

Старику показалось, что обрез стрелял совершенно бесшумно. На деле же он просто ничего не услышал, потому что пуля уже раскроила ему голову.

Ник от души понадеялся, что шум выстрелов не проник сквозь толстые стены. Однако дверь была открыта – бандиты могли что-то услышать.

Он подобрал свой «смит-вессон», заткнул за пояс и снова повернулся к лопнувшей трубе, чтобы хоть немного промыть раны. Длинные рваные порезы, оставшиеся на руке, кровоточили достаточно сильно, чтобы создать нужный эффект, но не представляли серьезной опасности.

Выпрямившись, Ник затолкал в обрез еще один патрон, переступил через тела и направился к двери. На пороге он оглянулся: на залитом водой полу расползались красные пятна. Вода, хлеставшая из трубы, размывала их, заставляя кровавые струйки вытягиваться алыми языками, будто водоросли в прилив.

Сколько грязи.

Ник шагнул в коридор и прислушался. Ни звука, ни гула голосов. Похоже, камера находилась в подполе большого дома – и этой глубины хватило, чтобы никто ничего не услышал. Особенно если впереди есть другие двери.

Вернувшись в комнату, Ник осторожно прислонил обрез к стене и наклонился, чтобы снять с пояса мертвого охранника связку ключей – пригодятся. Мобильного у парня не было. Тогда Ник обыскал Вимса, но снова потерпел неудачу. Возможно, Денсво запретил тем, кто спускался к пленнику, брать с собой телефоны?

Сняв с тела Ищейки пиджак и рубашку, Ник затолкал их в лопнувшую трубу. Пришлось повозиться, зато вода наконец перестала течь. После этого он вернулся к трупу снова.

– Извини, Вимс, не люблю грубостей по отношению к мертвым, но…

С этими словами Ник стянул со старика штаны и тщательно вытер ими коридор возле двери. Затем забросил окровавленные брюки внутрь, взял обрез, вышел из камеры и запер дверь, надеясь, что сменщик Роджера заступит на свой пост, не заглядывая внутрь.

По каменной лестнице Ник поднимался очень медленно и тихо. С потолка свисали лампочки без абажуров. Мокрые ботинки оставляли следы на полу. С рубашки капала вода.

Преодолев шесть ступеней, он остановился и прислушался; потом медленно поднялся на пролет. Остановился снова. Еще два пролета, и Ник оказался перед закрытой стальной дверью, венчавшей площадку лестницы.

Снаружи не доносилось ни звука. Детектив подергал ручку – заперто. Тогда он достал из кармана ключи, пригляделся к замку и вытащил самый походящий. Один поворот, и дверь приоткрылась.

На то, чтобы открыть ее полностью, ушло время: Ник двигал тяжелое полотно миллиметр за миллиметром, все время прислушиваясь к звукам вокруг. Теперь до его слуха долетали голоса. Источник их был где-то справа: там смеялись и разговаривали.

Осторожно выглянув в проем, Ник заметил в дальнем конце коридора еще одну дверь, из-за которой струился свет. Скорее всего, говорящие были именно там. Толстые стены и стальные двери скрыли от них выстрелы, поэтому беседа текла своим чередом.

Ник шагнул в коридор и тут же утонул в ворсе персидского ковра. На стенах висели картины, изображавшие сельскую жизнь; потолок украшали люстры цвета янтаря. Осторожно закрыв и заперев дверь, Ник направился налево, в сторону от голосов. Чем дальше от них, тем лучше.

Обрез Ник держал перед собой. При необходимости он был готов выстрелить в первого встречного, но искренне надеялся вместо этого оглушить противника. Тогда его можно будет убить, не поднимая шума.

Вот только… Что, если навстречу ему попадется обычный охранник или повар? Кто-то невиновный.

С другой стороны, вряд ли «Ледяное прикосновение» станет нанимать обычных людей для работы в штаб-квартире. Денсво явно был одним из лидеров картеля и предпочитал окружать себя Существами. Скорее всего, в здании только они.

Однако среди членов банды были и те, кого заставили присоединиться к преступникам угрозами или силой. Было ли у Ника право убивать их? И если нет, как определить, кто на чьей стороне?

Гримм старался об этом не думать. Нужно найти девушку и вывести ее отсюда. Может, по дороге получится решить и пару головоломок…

Возле угла, где коридор поворачивал, Ник остановился и снова прислушался. Ничего – только стук его собственного сердца и тихое пощелкивание центрального отопления.

За поворотом оказался еще один коридор, вдоль которого тянулся ряд дверей из темного дерева.

У ближайшей Ник остановился и приложил ухо к скважине. Ни звука.

Может быть, там найдется телефон…

На сей раз Нику пришлось перебрать несколько ключей, но в конце концов дверь все же поддалась. За ней оказалась спальня. Телефона там не было – как и вещей, среди которых можно было спрятать мобильный. Комната казалась нежилой: кровать застелена, занавески на окне в противоположной стене задернуты.

Ник быстро пересек спальню и раздвинул их ровно настолько, чтобы стала видна улица. Снаружи стояла ночь.

Дом опоясывал высокий забор из металлической сетки, на котором были закреплены фонари и камеры наблюдения, покрывавшие весь периметр аккуратного внутреннего двора. Комната, в которой он находился, располагалась на первом этаже. По ту сторону забора можно было различить силуэт охранника в дождевике и кепке. На плече у него висела винтовка, вид был скучающий. За дорожкой, по которой он ходил, начинался лес.

Несколько секунд Ник обдумывал возможность сбежать через окно, когда охранник уйдет достаточно далеко. План был хороший, но бесполезный: скорее всего, Лили Перкинс тоже в этом здании. Как и телефон – или любое другое достижение цивилизации, которое позволит связаться с Ренардом или Хэнком.

Отпустив занавеску, пока охранник его не заметил, Ник вернулся к выходу. Прислушался, вышел в коридор, бесшумно притворил за собой дверь…

Точно так же он обыскал соседнюю комнату: очередная пустая спальня. Телефона в ней не обнаружилось.

Третья дверь была не заперта и вела в ванную.

Четвертая снова оказалась закрыта. Но из комнаты за ней доносился едва слышный звук.

Там плакала девочка.